Глава двенадцатая

— Знаешь, — улыбнулся Фрост, беря Бесс за руку, — мне в жизни довелось немало поваляться по больницам. Но всегда это были огнестрельные или ножевые ранения. А вот отравление угарным газом у меня впервые. Как думаешь, стоит загадать желание?

Он слегка закашлялся.

— Перестань, — усмехнулась женщина, нежно поглаживая его руку. — Слава Богу, с тобой все в порядке.

Она открыла дверцу и помогла ему сесть на переднее сиденье машины. Капитан послал воздушный поцелуй молодой медсестре, которая стояла у входа в больницу, держа перед собой за спинку кресло-каталку. Девушка кивнула ему в ответ.

Бесс уселась за руль и подозрительно посмотрела на Фроста.

— Это что? Новое знакомство?

— Да так, ничего серьезного. Просто ей очень нравилось купать меня, и она делала это просто мастерски.

— Ах, вот как, — буркнула Бесс и повернула ключ зажигания. — Ну, ладно, ты уверен, что у тебя хватит сил?

— На что? — невинно спросил Фрост.

— Да уж не на медсестру. Мы обещали поехать на ужин к Мэри Боулс, помнишь?

— О, конечно. Правда, тебе придется самой наполнять мой бокал, а с остальным я справлюсь.

Он достал сигарету и щелкнул зажигалкой. Женщина недовольно покачала головой.

— Может, не стоит?

— Почему же? Такое отравление угарным газом мне по душе, — ответил Фрост, прикуривая первую сигарету за сорок восемь часов.

Сначала он закашлялся, голова легонько закружилась, но капитан мужественно затянулся, и вскоре все прошло.

— Мы обязательно должны поехать, — заговорил капитан. — Надо выяснить, что крошка Мэри знает об этих…

— А может, хватит уже? Теперь этим делом занимается полиция.

— Причем тут полиция? Они пытались убить тебя и пытались убить меня. Кроме того, есть еще этот парень, охранник, который спас мне жизнь. Нет, я сам должен рассчитаться с ними. О’Хара тоже будет?

— Да, — ответила Бесс, — О’Хара будет обязательно. Он крутился как белка в колесе, пока ты лежал в больнице, но не выяснил ничего нового. Он проверил те трупы, которые удалось вытащить из горящего дома, но оказалось, что эти люди никак не были связаны между собой, никто из них не был замечен в причастности к сатанинскому культу и ни один не проходил через полицейскую картотеку.

Фрост вдруг заметил кольцо на пальце Бесс и улыбнулся.

— А помнишь, что нам довелось пережить, пока я смог вновь одеть тебе на палец эту штучку?

— Такое не забывается.

— Вот именно. Так что теперь меня не остановят никакие фанатики. Кстати, можем заняться ими вместе.

Он улыбнулся. Бесс посмотрела на него и положила руку ему на колено. Фрост накрыл ее своей ладонью.

— Я тоже не теряла зря времени, — сказала женщина, — и собрала кое-какую информацию. Правда, немного. О колдунах и астрологах материала хоть отбавляй, а вот сатанистами, оказывается, никто серьезно не интересовался. ФБР даже не относит ритуальные убийства к отдельному виду преступлений, и в их компьютере практически ничего нет на эту тему.

— Прямо девственная земля, — улыбнулся Фрост.

— Ничего смешного. Сатанисты действительно избирают своими жертвами девственниц и некрещеных детей. Иногда они даже едят их, если верить литературе.

Капитан снова улыбнулся.

— Остается только порадоваться, что ты уже не девственница.

Бесс не поддержала шутку. Она вздрогнула и зябко повела плечами.

— Ну, не знаю, если это все правда, то против кого же мы сейчас выступаем?

Фрост покачал головой.

— Не думаю, что в двадцатом веке они могут вот так просто питаться человечиной. Ну там ритуальные танцы, факелы, молитвы в голом виде — это да. Возможно, они употребляют наркотики, доводят себя до экстаза, а потом иногда пристукнут кого-нибудь. Что ж, психи они и есть психи, но чтобы…

— Нет, Фрост, — почти прошептала Бесс, сильнее сжимая его колено. — Знаешь, мне страшно… Мне кажется, что мы имеем дело не с обычными людьми. Тут есть что-то…

Капитан повернул голову и посмотрел на нее.

— Успокойся, малышка, — сказал он мягко. — Сама подумай — когда я втыкаю в них нож, из них идет кровь, когда я стреляю — они падают и умирают. Как любой другой человек. Мне этого вполне достаточно, чтобы не забивать себе мозги всякой сверхъестественной ерундой.

— Но…

— Нет, послушай. Да, они фанатики, сумасшедшие, они кровожадны, как звери, но все же это существа из плоти и крови. И когда я их убиваю, они остаются мертвыми. Кстати, я надеюсь еще показать тебе это прежде, чем мы закончим с ними. Короче, никакие потусторонние силы на нас не ополчились. А с людьми я справлюсь, не волнуйся.

— Все равно я боюсь, Фрост. Я часто боялась раньше и, наверное, еще буду бояться, но сейчас… Это какое-то новое чувство. Новое и страшное. Я даже не могу понять, чем конкретно оно вызвано, но… В общем у Мэри Боулс было два револьвера, и один она дала мне.

— Это незаконно. Смотри не проговорись при О’Харе, а то он тут же наедет на тебя. Ведь ты же не житель Джорджии.

— А мне плевать. Я не расстанусь с револьвером до тех пор, пока все это не закончится.

Фрост погасил окурок в пепельнице на дверце, а потом наклонился и поцеловал Бесс в щеку.

— Хорошо, но я очень надеюсь, что тебе не придется доставать его из сумочки.

Женщина остановила машину у входа в большой многоквартирный дом, первая вылезла наружу и помогла выбраться Фросту. Капитану это не очень-то понравилось, но он чувствовал, что еще слаб, и нехотя подчинился. Кроме отравления угарным газом, врачи нашли у него также какую-то инфекцию, а вдобавок не переставая болела голова. Ему и так стоило немалого труда уговорить докторов отпустить его из больницы.

Фрост искренне пообещал выполнять все их требования. “Да, я буду лежать в постели. Нет, я не буду курить как минимум десять дней. Конечно, никакого алкоголя. Да, таблетки буду принимать, как вы прописали. Естественно, если состояние не улучшится, то я немедленно приду к вам…” И так далее.

Таблетку он действительно проглотил. Одну. Но прежде убедился, что это лекарство вполне может сочетаться с алкоголем, ибо чувствовал, что больше всего ему сейчас поможет хорошая порция виски.

Капитан посмотрел на циферблат “Ролекса”. Было только три часа дня. Он повернулся к Бесс.

— Не рановато ли для ужина?

— Мэри сказала, что сначала мы выпьем немного, потом поедим, а затем обговорим наши дела. Тут потребуется время.

— Не сомневаюсь, — буркнул Фрост. — Что ж, я так взъелся на этих ублюдков, что готов хоть неделю разговаривать, лишь бы это дало какой-то результат.

— Ты уже выражаешься, как О’Хара, — заметила Бесс. — Того и гляди скоро прицепишь себе под мышку такой же здоровенный револьвер, как и у него.

— “Магнум”? Что ж, вполне вероятно.

— Кстати, твой браунинг у него. Он обещал принести. Фрост кивнул и оперся на руку Бесс. Они начали медленно подниматься по ступенькам.

Дверь им открыла сама Мэри Боулс. Она была в длинной юбке и белой блузке.

— Капитан Фрост? Как я рада вас видеть. Тогда я запомнила только повязку на глазу… Как вы себя чувствуете?

— Довольно паршиво, — признался Фрост. — Но это мне не впервой. Скоро все будет нормально.

Мэри взяла его за другую руку и помогла пройти в квартиру.

— Вы уверены, что поступили правильно, уехав из больницы? Может быть, стоило…

— Нет, не уверен, — рассмеялся Фрост. — И врачи были такого же мнения. Но давайте сменим тему. Как ваше здоровье?

— О, почти все уже прошло. Просто немножко болит голова. Спасибо вам, капитан.

Она повела их в просторную библиотеку, и там Фрост с облегчением опустился на мягкий диван.

— Может, принести пока чай? — предложила хозяйка дома.

— Не хотелось бы показаться невежливым, — сказал Фрост многозначительно, — но я бы сейчас предпочел нечто… ну, вы понимаете?

— А бар как раз за вашей спиной, — сказала девушка. — Один из баров. Это квартира моих родителей, но я живу здесь, пока они находятся в Европе. Как видите, места тут хватает.

— Да, — согласилась Бесс. — Я бы даже сказала, что его слишком много для одинокой женщины. Уборка, наверное, отнимает кучу времени?

— Конечно, — улыбнулась Мэри. — К счастью, мне не приходится все делать самой — дважды в неделю сюда приходит женщина, которая и наводит основной порядок.

— А чем вы занимались у профессора Уэллса? — спросил Фрост. — И, кстати, там, в офисе, я называл вас на “ты”. Если не возражаете, вернемся к этой хорошей традиции. Меня зовут Хэнк.

— Отлично, — улыбнулась Мэри и пододвинула Фросту пепельницу, увидев, что тот достает сигареты. — Так вот, Хэнк, я была его ассистенткой в научных исследованиях.

Фрост почувствовал, как его сердце забилось чаще.

— Научные исследования? Но тогда…

— Я уже спрашивала ее об этом, — сказала Бесс, усаживаясь рядом с капитаном.

— Да, — кивнула Мэри, направляясь к бару. — И я отвечу тебе то же, что и Бесс: я ничего не знаю ни о какой террористической организации. Возможно, он имел в виду сатанистов. Так что будем пить, капитан?

— Виски пусть подождет до прихода О’Хары, — задумчиво сказал Фрост. — А я, пожалуй, начну с легкого мартини. Водка тут есть?

— Конечно, — ответила девушка, открывая дверцы бара-холодильника. — Если не хватит, я принесу еще из кухни. “Смирнофф” устроит?

— Отлично. Так что там насчет сатанистов? Бесс поднялась на ноги.

— Я это все уже слышала, так что пойду приведу себя в порядок. Можно воспользоваться ванной, Мэри?

— Конечно. Дорогу помнишь?

Бесс кивнула и вышла из комнаты. Девушка поставила перед Фростом высокий бокал, в котором плескалась холодная водка пополам с красным вермутом. Капитан сделал глоток и зажмурился от удовольствия. Давно он не пробовал такого прекрасного мартини.

— Что-нибудь еще нужно, Хэнк? — заботливо спросила Мэри.

— Нет, спасибо. Только то, что ты знаешь о сатанистах.

Девушка уселась в кресло, поправила юбку и принялась разглядывать свои ногти, не поднимая головы. Так прошло несколько секунд, и вот она заговорила:

— Сатанисты… Собственно, до сих пор не известно, существуют ли какие-то более-менее значительные секты почитателей дьявола на территории США и Канады. Я имею в виду настоящих сатанистов, тех, которые устраивают кровавые оргии. Кое-какие данные указывают на то, что они есть, но в то же время мы получаем настолько невероятную информацию, что в нее просто невозможно поверить.

— Что ты имеешь в виду?

— Понимаешь, по оценкам некоторых исследователей, сатанисты совершают до нескольких тысяч ритуальных убийств в год. Кое-кто из специалистов считает, что есть целые города, все жители которых являются поклонниками дьявола, и таким образом они могут совершать свои обряды, не таясь от соседей, поскольку и шериф, и редактор газеты, и даже священник тоже сатанисты. Но это совершенно невероятно. Я даже не знаю, как можно проверить такую информацию.

— А что можно сказать о наших друзьях в черных балахонах?

— Вот то-то и оно. Даже если исследователи во многом правы, и у нас в стране действительно существует разветвленная сеть общин сатанистов, я все равно не могу себе представить, что среди них найдется секта, достаточно организованная и подготовленная, чтобы осуществить то, что сделали эти люди в черном. Это…

Раздался звонок в дверь.

— О, наверное, пришел мистер О’Хара, — сказала Мэри, вскакивая на ноги. — Извини, я сейчас.

Фрост глотнул мартини. Он решил порастягивать удовольствие и пить коктейль мелкими глотками. Да так и для здоровья лучше.

Капитан услышал, как открылась входная дверь, а потом раздался голос О’Хары:

— Привет, привет, мисс Боулс. А это колымага Фроста там, перед домом? Ну, шустрый парень!

— Ты принес мой пистолет, Майк? — крикнул капитан.

О’Хара появился на пороге библиотеки. В его правой руке был затасканный коричневый “дипломат”.

— Ты говоришь об этой хлопушке для стрельбы по воробьям? Да, принес. Я даже почистил ее, имей в виду.

— Молодец, — похвалил Фрост. — Выражаю тебе свою благодарность. Ничего не поломал?

— Пошел ты… — начал О’Хара.

— Майк!

За спиной агента ФБР появилась Бесс. С радостной улыбкой на лице она поцеловала его в щеку.

— Рада тебя видеть. Будь, пожалуйста, рядом в следующий раз, когда Фрост захочет совершить героический поступок. Тогда ты хоть поможешь мне отвезти его в больницу.

О’Хара подмигнул капитану.

— Что, аж так паршиво было, малыш?

— Да, пришлось потрудиться, — признал Фрост. — Но зато теперь, когда ты рядом…

— Рот закрой, простудишься, — со смехом сказал ирландец и поставил “дипломат” на пол.

— Хотите выпить, мистер О’Хара? — спросила Мэри.

— А как ты думала, крошка? Я сейчас не на службе. Если найдется, я бы для начала глотнул джина с тоником.

— Уже делаю, — улыбнулась девушка и вышла из комнаты.

О’Хара проводил ее взглядом. Бесс игриво подмигнула Фросту.

“Майк сегодня в романтическом настроении, — подумал капитан. — Мне-то это до лампочки, но вот Мэри Боулс, судя по всему, тут явно лицо заинтересованное”.

Через минуту девушка вернулась с бокалом. Ирландец принял его из ее рук и весело сказал:

— Кстати, зачем нам соблюдать формальности? Называй меня Майком.

— А ты меня — Мэри, — тут же согласилась хозяйка дома.

— Ого, сейчас, кажется, и соловьи начнут петь, — шепнул Фрост, наклонившись к Бесс.

Она поцеловала его в лоб и уселась рядом на диван.

— Что ж, было бы неплохо, если бы Майк…

— Я знаю, о чем ты подумала, — перебил капитан. — Двойная свадьба, да?

— Какой ты бываешь противный, Фрост.

— Ну, ладно, — произнес О’Хара, сделав солидный глоток. — А вы, девочки, почему не пьете?

— Действительно, — сказала Бесс. — Мэри, если ты уж у нас за бармена, то мне, пожалуйста, немного виски.

— У нас одинаковые вкусы, — улыбнулась девушка и быстро приготовила напитки.

— Ну, а теперь продолжим, — нетерпеливо сказал Фрост, когда все уже расселись. — Так что там такого необычного с этими проклятыми сатанистами?

— Да есть кое-что, — ответил вместо Мэри О’Хара. — Понимаешь, эти парни действуют, как хорошо организованная банда гангстеров, а не как психи, свихнувшиеся с ума на своем дьяволе.

— Мистер О’Хара… Майк совершенно прав, — сказала Мэри Боулс. — Эти люди не похожи на истинных сатанистов.

— А как ты их отличаешь? — поинтересовалась Бесс.

— Понимаешь, настоящий почитатель Сатаны очень похож на других, искренне верующих в любой религии, по крайней мере, в одном. Он тоже убежден, что его культ единственно правильный, и это составляет смысл его жизни. Настоящий сатанист — это не колдун и не маг…

— Как те, кого мы видели, когда убили Бланш Карриган? — спросил О’Хара.

— Да, но ту церемонию тоже нельзя назвать настоящей черной мессой. Я могла бы объяснить…

— Ну, давай, не стесняйся, — подбодрил девушку ирландец.

— Настоящая черная месса — это когда все христианское переворачивается с ног на голову, все делается наоборот. Таким образом символизируется темная сторона духовного мира. Эти люди почитают Сатану как Бога, а иногда молятся и другим силам зла, слугам дьявола. Этим как бы извращается поклонение христианским святым. Вот, например Астарта, древняя богиня. Она была символом похоти и разврата…

— Интересная дама, — усмехнулся Фрост.

— Но… — Мэри запнулась, — в общем, я не знаю, как объяснить, но то, что эти люди сделали с профессором Уэллсом или пытались сделать с нами, никак не вписывается в культовый ритуал сатанистов.

— Я что-то не пойму, — буркнул О’Хара, делая глоток.

— Ну, попробую начать сначала, — вздохнула девушка. — Есть люди, которые поклоняются дьяволу, как Богу. Но это не настоящие, не классические, так сказать, сатанисты. Потому что у классических на первое место в обрядах выходят не молитвы, а насилие. Они едят человеческое мясо и пьют человеческую кровь…

О’Хара поперхнулся и закашлялся. Фрост хотел было сказать: приятного аппетита, но передумал. Вместо этого он спросил:

— Неужели это правда? Они действительно едят людей и пьют кровь?

— Да. Их жертвами обычно бывают младенцы или девственницы. Этим они тоже как бы извращают христианскую религию, переворачивают все на темную сторону. Вот, например, в христианстве существует обряд причастия, во время которого верующие символически вкушают плоть Иисуса и пьют его кровь. Это для них олицетворяет хлеб и вино.

— У нас, у католиков, это не просто символ, — заметил О’Хара. — Забыл, как оно называется, но мы верим, что продукты действительно превращаются в плоть и кровь Спасителя.

— В чем и заключается принципиальное отличие от верования протестантов, — сказала Бесс.

— Вот именно, — продолжала Мэри Боулс. — А истинные сатанисты поглощают настоящее человеческое мясо и кровь. У них, например, есть такое — с позволения сказать — “блюдо”, которое называется “волшебная каша”. Она готовится из проросшего проса…

— Проса? — переспросил капитан.

— Это такая зерновая культура, — машинально пояснила Бесс.

— Да. Его смешивают с мясом некрещеных детей, и потом все сатанисты это едят — вот вам дьявольское причастие. А их вино, как правило, обильно приправляется сильными возбудителями сексуального влечения и различными наркотиками.

— Какие милые люди, — саркастически улыбнулся О’Хара.

— У них есть и алтари, — продолжала Мэри. — Но если христиане обычно покрывают их чистым полотном, то у сатанистов там лежит обнаженная женщина, живот которой и используется для проведения обрядов. Она раскидывает руки, изображая собою крест, а в ладонях держит две черные свечи.

— Какой бред, — покачал головой Фрост.

— Это только начало, — грустно заметила Мэри. — Затем они вытворяют такое, что даже не хочется об этом говорить. Я бы сказала, что они отдаются абсолютному пороку.

— Так ты полагаешь, — медленно произнес О’Хара, — что профессор Уэллс располагал какой-то информацией о такой секте и по каким-то причинам отождествил их деятельность с терроризмом?

Мэри хотела ответить, но Фрост опередил ее. Он поставил свой бокал на поручень дивана и внимательно оглядел всех присутствующих.

— А что, если, — начал он, — что, если какие-то ловкие ребята-террористы используют культ Сатаны, как прикрытие, и при этом сваливают всю грязную работу на настоящих психов-дьяволопоклонников? Ведь смотрите — Бланш Карриган была убита очень умелой рукой, а все эти идиоты с мечами гроша ломаного не стоят.

Или взять зажигательные бомбы — они должны были иметь часовые механизмы, да еще и знать, как их устанавливать. Не думаю, что парни в балахонах смогли бы это сделать. Да и проникнуть в здание было не так-то просто. Для сумасшедших фанатиков, конечно, — профессионал справился бы с этим без труда.

Вот я и подумал, ребята: а может, кто-то управляет этой бандой сатанистов и заставляет их служить своим целям?

— Но как… — начала Бесс, а потом замолчала и покачала головой.

— Ты хочешь спросить, как кто-то может подчинить себе людей, которые поклоняются дьяволу? — спросила Мэри. — Понимаешь, главой секты обычно является этакий “черный священник”. Хотя на церемониях распоряжается женщина, но именно он является, так сказать, духовным отцом и подлинным лидером. Ему подчиняются все члены секты.

— Ага, — подхватил О’Хара, — и если такой парень захочет использовать сатанистов в своих интересах, то те беспрекословно ему подчинятся, даже не вдумываясь в суть задания, да? Он может заставить их записаться в Общество трезвости, а может отправить в космос — сектанты сделают все, что от них зависит. И если такому “пастырю” вдруг придет в голову организовать террористический акт…

— Он воспользуется силой дьявола, — испуганно шепнула Бесс.

Фрост скептически хмыкнул и обнял ее за плечи.

— Перестань. Дьявол имеет только ту силу, которую ему дают люди в своей душе и мозгах. Повторяю — эти сатанисты обычные придурки, и они падают, если в них стреляют.

Бесс слабо улыбнулась, но было ей совсем не весело.

— Эй, — сказал О’Хара, — но если эти парни настоящие сатанисты, то у них под ногами должны валяться целые горы трупов. Я правильно мыслю?

— Нет, не обязательно, — ответила Мэри Боулс. — Сомневаюсь, что в наше время сатанисты используют младенцев — это слишком сложно. Подростков — возможно. Ведь многие из них убегают из дому, а потом исчезают без следа. Очень удобны здесь также молодые люди, которые любят путешествовать автостопом.

— Понятно, — кивнул О’Хара. — Их накачивают наркотиками, а потом ребятишки просыпаются и видят, что их разрезали на куски.

— А как они избавляются от тел? — спросил Фрост.

— Видимо, сжигают, — пояснила Мэри. — А пепел и кости бросают в реку или закапывают в безлюдных местах, в лесу, например. В общем, конфликт поколений обеспечивает их необходимым количеством жертв для проведения кровавых обрядов.

Фрост щелкнул зажигалкой и прикурил сигарету.

— Кроме того, — говорила дальше Мэри, — сатанисты используют и девственниц. Они считают, что пока женщина сохраняет невинность, она остается ребенком и вполне годится для их целей.

— Интересно, как они находят девственниц среди современных подростков? — усмехнулся О’Хара.

— Майк! — возмущенно сказала Бесс.

— Извини, — смутился ирландец. Потом он посмотрел на хозяйку дома. — Но Мэри, ведь все равно в тех местах, где они отправляют свой культ, должно быть полно трупов.

— Вовсе нет, — вмешался Фрост. — Ведь часть тел они съедают, а остальное бросают в огонь. Да к тому же мы живем в очень большой стране. Тут столько укромных мест, где можно спрятать останки жертв, а после того, что с ними делают, вряд ли полиция может не то что идентифицировать труп, но даже и определить причину смерти.

— Все это напоминает мне дешевый фильм ужасов, — неодобрительно сказал О’Хара.

— Почему дешевый? — спросил Фрост. — У этих людей воображение работает не в пример кинорежиссерам.

На этом было решено прервать беседу и немного подкрепиться. Нормальной человеческой пищей.

Глава тринадцатая

Мэри Боулс оказалась прекрасным поваром. Однако, несмотря на это, Фрост заметил, что О’Хара — хотя и пытался выглядеть крутым парнем — не очень налегал на жаркое. Видимо, его все еще преследовала мысль об обычаях сатанистов.

Бесс тоже поначалу не проявила энтузиазма, но по другой причине. По-настоящему она начала есть лишь тогда, когда убедилась, что перед ней говядина. Фросту было плевать на религиозные запреты, но он почему-то еще больше уважал Бесс за то, что она никогда не ела свинину, поскольку ее вера ей это запрещала.

Вытерев пальцы салфеткой и отметив про себя, что поданный к мясу соус по цвету очень напоминает кровь, капитан посмотрел на О’Хару, который сидел, тупо глядя в полную костей тарелку.

— Эй, Майк, что с тобой?

— Что? — Ирландец поднял голову, глядя на него невидящим взглядом.

— Это же не те кости.

— Я знаю, — со злостью ответил агент ФБР. — Я думал о другом.

— А, понятно, — с улыбкой сказал Фрост.

— Если мы будем пить кофе в библиотеке, — сказала Мэри, — то рекомендую включить телевизор. Через пять минут будет программа, которая может вас заинтересовать. Особенно тебя, Бесс.

— Ты говоришь о докторе Калли? — спросила женщина.