Глава восьмая

— Остановись на минутку, — попросила Джессика Пейс. — Мне нужно в туалет в трейлере.

Фрост не взглянул на нее. Его пальцы так крепко сжимали руль форда, что даже костяшки побелели. Он подумал с некоторым удовлетворением, что оказался довольно способным учеником и через пару дней ему даже может понравиться ездить с трейлером на прицепе. По крайней мере, он уже не так нервничал, когда садился за баранку.

— Что ты сказала? — переспросил он, не сводя глаз с дороги.

— Я сказала, что мне нужно в туалет, Хэнк.

— Ладно, хорошо, — ответил капитан и вытянул шею вправо, пытаясь разглядеть, не видно ли позади других машин.

— Наверное, это очень неудобно, когда у тебя только один глаз, — тактично заметила Джессика.

— О чем ты?

— О твоих проблемах с трейлером.

— А причем тут один глаз?

— Но ведь у тебя же сужается сектор обзора.

— Да что ты пристала ко мне? — рявкнул Фрост с раздражением.

— Просто ты подсознательно чувствуешь себя менее уверенно, когда тянешь за собой трейлер. Ведь тебе трудно правильно оценить…

— Закрой рот, — буркнул Фрост, сбросил газ и медленно перевел машину ближе к правой стороне шоссе. Он не мог определить, издевается ли над ним эта вредная девчонка или говорит искренне.

— Напрасно ты так легкомысленно к этому относишься, — с невозмутимым видом продолжала Джессика. — Я ведь изучала психологию. Не знаю, известно ли тебе…

— Что судьбу человека определяет его гороскоп?

— Нет, я серьезно, — настаивала женщина, Фрост мельком взглянул на нее и скривился.

— В том-то и проблема. Слушай, а почему бы тебе не взглянуть лишний раз на карту или не найти себе какое-нибудь полезное занятие?

— Не сейчас. Я же сказала — мне нужно в туалет.

— А там ты не можешь читать?

— Нет. Ладно, не хочешь разговаривать, не надо.

— Наконец-то поняла. Умница.

Он улыбнулся и вновь все свое внимание посвятил рулю и трейлеру, который опять начал капризничать.

— Мы въехали на территорию штата Нью-Мексико, — сказала Джессика. — И если бы ты был мужчиной и выжимал немного больше, чем эти несчастные пятьдесят пять миль в час, то мы могли бы добраться до Эль-Пасо еще до того, как совы улягутся спать.

— Ну, если тебя не устраивает моя манера вождения, — ответил Фрост с каменным лицом, — то ничто не мешает нам поменяться местами.

— Да нет уж, поезжай дальше. А я лучше посплю.

— Черта с два, — буркнул Фрост.

Они как раз пересекали пограничную зону между штатами. Капитан увидел знак, предписывающий водителям с трейлерами заезжать на парковку с правой стороны. Он был рад, когда увидел, что паркинг практически пуст и дорога свободна. Капитан сбавил скорость и выехал на стоянку.

— Ну, наконец-то, — с облегчением вздохнула рядом Джессика. — Я уж думала, что мои почки сейчас лопнут.

Она засмеялась и принялась вылезать из машины, но Фрост протянул руку и крепко взял ее за локоть.

— Не знаю, как тебе попроще объяснить, — начал он, — но шутка шутке рознь. Я очень люблю женщин с чувством юмора, это правда. Но я совершенно не люблю, когда мне грубят, особенно такие соплячки. Ответь мне, ради Бога, почему ты так стараешься выглядеть как пародия на плохого мальчишку?

Джессика посмотрела ему в лицо, и Фрост выдержал этот взгляд. Она молчала.

— Запомни, — сказал капитан негромко, но твердо, — нам предстоит еще долгий путь, и я понимаю, насколько важно то, что ты везешь в своей голове. Я понимаю, что тебе тяжело, что ты находишься в постоянное напряжении. Но обещаю — если ты не прекратишь так себя вести, то я дождусь, пока ты побеседуешь с Президентом, о потом съезжу тебе по чубам. За все, что ты себе позволяла.

Джессика ничего не ответила. Она молча выдернула руку из его захвата и выбралась из машины.

Фрост выключил двигатель, бросил ключи от форда в карман, достал пачку “Кэмела” и прикурил сигарету от своей старенькой “Зиппо”. Потом невидящим взглядом уставился на дорогу и задумался.

После слов, сказанных Джессике Пейс, он с новой силой ощутил, как ему не хватает Бесс. И в тысячный раз попытался найти ответ: была ли гибель его любимой женщины вызвана тем, что насилие являлось неотъемлемой частью его, Фроста, жизни?

Капитан вспомнил, как об этом говорили в фильмах или книгах: проникнуться жалостью к самому себе. И с горечью осознал, что именно это с ним и происходит. Если бы он не находился в таком подавленном состоянии, Джессика Пейс никогда не застала бы его врасплох в доме тетушки Дикона. Да и в больнице он вел бы себя более умно. Неужели он совсем потерял себя? Это же страшно…

Но Фрост знал лекарство, которое могло помочь от этого недуга. Он пообещал себе еще раз, что если эта миссия закончится благополучно, он вернется в Европу и потратит остаток жизни — и все деньги, до последнего цента — чтобы выйти на след убийц Бесс. И расквитаться с ними.

Фрост почувствовал боль — сигарета догорела в его пальцах. Он выбросил окурок в окно. Капитан понимал, что полностью залечить душевную рану уже не удастся, что эта скорбь всегда будет жить в его сердце. Но все же, все же… Месть могла бы принести ему облегчение.

— Хэнк?

Он повернул голову. У дверцы машины стояла Джессика Пейс.

— Что тебе? — спросил Фрост равнодушно.

— Видишь вон тех парней? Там, в той машине?

— Что?

Фрост не совсем хорошо понимал, о чем она говорит — еще был под гипнозом своих мыслей — но инстинктивно

повернулся и выглянул в окно. Ярдах в ста от них стоял серый седан, весьма похожий на тот, который преследовал Фроста в Лос-Анджелесе. Один человек сидел за рулем, а другой вылез из автомобиля и куда-то пошел. С такого расстояния Фрост не мог разглядеть черты его лица.

— Джессика, — сказал он, не поворачивая головы, — возьми вон в том чехле бинокль и присмотрись. Может, ты их узнаешь.

— Но они заметят, что мы за ними наблюдаем.

— Ну и что? Если они в порядке, то просто осудят наше хамство. А если это те, кого мы опасаемся, то пусть знают, что мы их засекли. Давай, делай, как я сказал.

Фрост закурил очередную сигарету, достал из “бардачка” план местности и принялся его изучать. Судя по всему, впереди их ждали горы или каньоны. Очень весело…

— Я его узнала, — шепнула Джессика, со свистом втягивая воздух. — Это Воронов, он из КГБ.

— Ты уверена? — переспросил Фрост и положил план обратно, а потом взял бинокль и выглянул в окно. — Судя по его физиономии и фамилии, я бы поклялся, что он ирландец. Ладно, залезай в машину, поехали.

— Что ты собираешься делать?

— Видишь, тот парень хочет позвонить по телефону. Вон, бросает монету. Стучит по автомату… Наверное, не работает. Значит, рации у них нет, так что давай-ка отрываться, пока они не нашли другой телефон.

— Что ты задумал?

Джессика уселась в машину и захлопнула дверцу.

— Запри ее, — приказал Фрост. — И пристегни ремень. Знаешь, что такое американские горки?

— Неужели ты хочешь…

— Да.

— С твоей манерой вождения? Да еще и с трейлером? По этим дорогам? Это же самоубийство! Нет, пусти меня за руль.

— Ты лучше приготовь эту свою хлопушку, “Вальтер”.

Капитан оглянулся и выругался себе под нос. Опять он ничего не видел, кроме трейлера. В его голове мелькнула мысль, почему Джессика не воспользовалась туалетом двадцать минут назад, когда они заправлялись на станции техобслуживания? Ведь у нее было и время, и возможность. Почему она хотела задержаться именно здесь, возле паркинга на границе двух штатов? Это можно было сделать на любом участке дороги — просто остановить машину и все.

Фрост выбросил окурок, еще раз посмотрел на серый седан и завел двигатель форда. Потом высунулся в окошко и громко крикнул:

— Эй, вы, в седане!

Мужчина, который возвращался от телефонной будки, остановился и посмотрел в их направлении. Это и был тот, которого Джессика назвала Вороновым, агентом КГБ. Но он совершенно не походил на русского.

— Эй! — опять крикнул Фрост. — Ну что, прокатимся с ветерком, вы, засранцы?

Не ожидая ответа, он нажал на газ и сорвал машину с места. Трейлер послушно следовал за ней. Бросив быстрый взгляд в направлении седана, Фрост увидел, как мужчина, ходивший звонить, прыгает в распахнутую дверцу, и серый автомобиль с визгом шин устремляется в погоню.

Фрост почувствовал какое-то странное упоение опасностью, которого он уже давно не испытывал. И он был счастлив, что это чувство к нему вернулось. Уголки его губ приподнялись в улыбке.

“Живешь, Хэнк, — подумал он. — Может, ты и псих, но, черт побери, ты все-таки живешь!”

Он повернул руль вправо и повел форд к выезду с территории паркинга и на шоссе. Левой рукой капитан включил электрический тормоз трейлера, чтобы громоздкий фургон не занесло. Маневр прошел удачно.

Однако, когда он расслабился и добавил скорость — будучи весьма довольным собой — то едва не столкнулся с большим грузовиком, который появился с левой стороны. Опять отсутствие глаза и присутствие трейлера сослужило Фросту плохую службу.

Тем не менее, капитан справился и с этой трудностью, но не успел еще поздравить себя с очередным успехом, как в зеркале заднего вида появился неутомимый серый седан. И более того — из его окошка торчал какой-то длинный металлический предмет. Пистолет? Или ствол автомата?

Фрост отчаянно крутил руль то туда, то сюда, чтобы затруднить противнику стрельбу, а также чтобы не выпустить седан вперед. Джессика Пейс подпрыгивала на сидении рядом с ним и то охала, то ругалась.

Наконец раздались и выстрелы. Один, второй, третий… “Слава Богу, — подумал Фрост, — это всего лишь пистолет, а не, скажем, “Калашников”.

Четвертым выстрелом агент КГБ разбил им заднее стекло, которое тут же покрылось паутиной трещин. Фрост сосредоточил все свое внимание на руле и дороге. Он крепко сжал губы и молился про себя, чтобы проклятый трейлер не перевернулся.

— Хэнк! — крикнула вдруг Джессика. — Посмотри!

Фрост с трудом вытянул шею, чтобы лучше видеть. Он заметил, что серый автомобиль теперь буквально приклеился к трейлеру и едет рядом с ним, то и дело цепляя фургон бампером. Капитан сразу понял, для чего преследователям понадобился этот маневр. Джессика тоже поняла.

— Хэнк! Один из них хочет залезть на трейлер!

Фрост пожал плечами.

— Пусть попробует. Если он всадит в меня пулю, мы слетим с обрыва, но ведь и он составит нам компанию. Неужели твои сведения настолько важные, что он готов ради них пожертвовать жизнью?

Фрост чуть повернул голову вправо и взглянул в глаза женщины. Ее лицо было очень серьезным.

— Да, Хэнк. Это действительно очень важно.

Капитан вновь посмотрел в зеркало. Он увидел, как из открывшейся дверцы седана высовывается рука агента КГБ. Видимо, тот собирался ухватиться за лесенку, которая находилась возле задней двери трейлера, по ней взобраться на крышу фургона, лечь там и подползти ближе к форду. А потом спокойно прицелиться и всадить Фросту пулю в затылок.

Капитан скрипнул зубами. Он понял, что у него не остается выбора. Иначе конец…

— Джессика, — бросил он, не поворачивая головы, — иди сюда, берись за руль. Я выхожу.

— Что? Куда выходишь?

— Надо остановить этого ублюдка, а то мы никогда не доберемся до Вашингтона.

Фрост взглянул на спидометр. Если прибор был исправен, то они сейчас делали пятьдесят миль в час.

— Черт, — буркнул Фрост, — такой номер и в цирке не увидишь.

Тем временем Джессика Пейс расстегнула свой ремень безопасности и придвинулась ближе к нему. Ее руки легли на руль и крепко сжали его. Фрост толкнул дверцу со своей стороны и приподнялся с сидения, все еще держа правую ногу на педали газа, а левой вцепившись в поручень рядом с рулем. В его единственном глазу светилась отчаянная решимость.

Впереди показался поворот; с левой стороны шоссе высились скалы, с правой была глубокая пропасть. Ничего не скажешь, приятное местечко.

Трейлер сильно занесло, Фрост почувствовал, как дернулся форд и рявкнул:

— Да держи ты руль!

Но из-за рева двух двигателей он едва мог расслышать свой собственный голос.

А Джессика уже полностью перебралась на сидение водителя. На ее побледневшем лице ясно читался испуг.

— Ты убьешься, Хэнк! — крикнула она в отчаянии.

Фрост терпеть не мог людей, которые любят говорить об очевидных вещах. Он уже высунулся из машины, выворачивая шею, чтобы разглядеть, чем же занимается кагэбист. Но это ему не удалось.

Фрост выпустил руль, ухватился обеими руками за поручень над дверцей форда и начал подтягиваться. Джессика продолжала что-то кричать, но он уже не различал слов. Да и не до них теперь было. Сейчас все внимание следовало посвятить противнику, который, вероятно, находился уже на крыше трейлера.

В следующий момент капитан уже был на крыше форда; сильный ветер ударил его в лицо, спутывая волосы и сбивая дыхание. Он все еще не мог хорошо видеть, что происходит на трейлере — мешала разница высот обоих транспортных средств.

Делать нечего, оставалось только перепрыгнуть на крышу фургона, Фрост с трудом встал, держась руками за крышку вентиляционной трубы, торчавшей сбоку. Он напряг мышцы ног, подобрался и с криком:

— Какого черта я полез в это дело! — прыгнул. Ему удалось ухватиться за что-то — он даже не понял, что именно — и удержаться на трейлере, В первые моменты после прыжка Фрост действовал чисто интуитивно и потом даже не мог вспомнить, что конкретно с ним происходило. Он помнил только, что лез и лез вверх, пока его голова не поднялась наконец над крышей трейлера, а руки не вцепились в край вентиляционного люка.

На это время он даже забыл о своем противнике, агенте КГБ, но тот вскоре о себе напомнил.

Из оцепенения Фроста вывело чувство страшной боли к руках. Ему показалось, что их зажали в тиски и закручивают все сильнее. Но это были не тиски — это был русский, который с яростью и остервенением топтал и расплющивал руки Фроста, которые тот никак не мог убрать, ибо моментально слетел бы вниз под колеса трейлера.

Мужчина вновь поднял ногу, чтобы ударить, Фрост сжался от предчувствия новой порции боли, но в этот момент трейлер сильно качнуло, кагэбист потерял равновесие и скрылся из вида.

Фрост не стал терять времени: собрав последние силы и напрягая онемевшие руки, он отчаянным рывком подтянулся, забросил на крышу фургона левую ногу и с ее помощью, наконец, выбрался наверх.

Но он все еще стоял на коленях, не успев подняться на йоги, когда противник вновь появился рядом, держа в руке пистолет. Все решали доли секунды.

Фрост — не вставая с колен — прыгнул на противника головой вперед, вытягивая руку, чтобы схватить пистолет. Но по пути он ударился плечом о багажную решетку и потерял скорость. Его ладонь лишь коснулась рукава мужчины и в этот момент грохнул выстрел.

Однако пуля прошла мимо, и Фрост не терял времени. Он бросился на русского, сбил его с ног, и оба мужчины рухнули на крышу, вцепившись друг в друга, словно два диких зверя. Левой рукой капитан сжимал запястье противника, не давая тому возможности воспользоваться пистолетом, а правой наносил беспорядочные удары в лицо, в живот, в пах.

Но и агент КГБ не оставался в долгу, и скоро оба они были покрыты кровью с головы до ног. Фрост чувствовал, что ему не хватает воздуха, что он сейчас потеряет сознание, но не собирался прекращать борьбу. Как, впрочем, и его враг.

Сколько времени продолжалась эта яростная ожесточенная схватка, Фрост не знал. Но вот настал момент, когда ему удалось вскочить на ноги, а когда кагэбист пытался сделать то же самое, капитан нанес ему сильный удар ногой в грудь.

Мужчина со стоном повалился на запачканную кровью крышу трейлера и остался лежать неподвижно. Фрост облегченно вздохнул и только хотел наклониться, чтобы вытащить из руки русского пистолет, как вдруг хлопнул выстрел и возле его уха свистнула пуля.

Капитан быстро присел. Водитель серого седана выстрелил еще раз — он держал оружие в левой руке, высунутой в окно, а правой крутил руль. Фрост распластался на крыше, одновременно выхватывая из кобуры под мышкой свой верный браунинг.

Он стрелял почти не целясь — единственный глаз заливала кровь из рассеченного лба — но, тем не менее, уже вторая пуля разнесла вдребезги лобовое стекло седана. Теперь Фрост не видел, что делается с водителем, но продолжал раз за разом нажимать на спусковой крючок.

И вот наконец серый автомобиль вильнул в сторону, затем в другую, а потом — не снижая скорости — перелетел через дорожное ограждение и исчез из вида. Через несколько секунд из глубин пропасти донесся приглушенный взрыв, а вскоре над шоссе повисло и черное облако дыма.

Фрост быстро сменил магазин в браунинге и сделал это как раз вовремя — первый агент КГБ уже вновь был на ногах, сжимая в ладони оружие. Прогремел выстрел.

Фрост несколько раз перекатился, уворачиваясь от пули, и схватился рукой за багажную решетку. Браунинг выплюнул струйку огня, потом еще и еще. Тело русского дернулось и обмякло, пистолет выпал из руки, скользнул по крыше и свалился вниз. А в следующий миг и сам мужчина — сделав два неловких шага — сорвался с трейлера и рухнул прямо под задние колеса фургона. Послышался хруст костей…

Этот звук вызвал у Фроста приступ тошноты.

— О, боже, — прошептал он.

На его лице было написано отвращение и брезгливость. Чувствуя, как спазмы сжимают горло и желудок, капитан засунул пистолет обратно в кобуру, повернулся по ходу движения и принялся глубоко и жадно вдыхать свежий горный воздух. Это несколько помогло.

Он сидел так до тех пор, пока Джессика Пейс не остановила машину. Спускаясь с крыши по лесенке, Фрост мрачно подумал, что теперь уже его очередь идти в туалет.

Глава девятая

Несмотря на позднее время офис администратора кемпинга, который находился в нескольких милях к северу от Эль-Пасо, был еще открыт. Фрост заплатил за ночь наличными и ознакомился с планом кемпинга, на котором администратор указал, где ему можно поставить трейлер.

В соседнем домике размещался небольшой магазинчик — тоже еще открытый. Возблагодарив судьбу, Фрост приобрел пакет молока и две упаковки апельсинового сока, а потом вышел.

Он заметил удивленные взгляды, которые на него бросали и управляющий, и продавец, и объяснил, что состояние его одежды, а также кровь и грязь на лице и теле являются следствием дорожного происшествия, в которое он попал вечером. Кажется, они ему поверили.

Идя к машине, он посмотрел на часы. Ровно час ночи. Фрост подумал о том, что сейчас сказала бы Бесс. Наверняка она бы покачала головой и укоризненно произнесла: “Ох, Фрост, ты опять вляпался в историю. Подумать только — ФБР, ЦРУ, КГБ, а вдобавок еще эта сумасшедшая девчонка”.

И она была бы права. Как всегда.

Капитан направлялся к тому месту, где он оставил машину, трейлер и Джессику Пейс. Когда он пересекал неширокую подъездную аллею, раздавшиеся внезапно звуки заставили его отпрянуть и схватиться за пистолет. Из-за поворота показались три мотоциклиста, и Фрост расслабился. Это просто пацаны, рокеры какие-нибудь. Не агенты КГБ, слава Богу. Фросту сегодня никак не хотелось больше встречаться с гостями из Москвы.

Он остановился, чтобы пропустить мотоциклистов, но внезапно ближайший из них вывернул руль и едва не налетел на Фроста. А когда тот отшатнулся, чтобы избежать столкновения, громко заржал и крикнул что-то, чего капитан как следует не понял.

Однако общий тон высказывания не оставлял сомнения в его оскорбительном характере, а потому Фрост ответил тем же, намекнув в своей реплике на склонность дерзкого юноши к половым извращениям. После этого усмехнулся и продолжил свой путь, Он был рад, что парень не услышал его, а то бы мотоциклист — со свойственной молодости горячностью — обязательно вернулся бы и принялся выяснять отношения. Фрост же сейчас хотел только одного — привести себя в порядок и отдохнуть.

— Пацаны, — буркнул он себе под нос.

Он никак не мог себя заставить полюбить таких вот наглых и самоуверенных подростков. Это негативное чувство осталось у него с тех пор, когда ему пришлось некоторое время поработать учителем английского в средней школе, куда капитан устроился после ухода из армии. А из армии он ушел из-за потери глаза.

Фрост попытался вспомнить, говорил ли он когда-нибудь правду Бесс о том, как лишился своего органа зрения. Что ж, теперь-то уж точно она ее не узнает. Капитану снова сделалось грустно.

Он подошел к форду. Похоже было, что Джессика Пейс уснула прямо на пассажирском сидении. Фрост легонько постучал в стекло костяшками пальцев. В машине кто-то зашевелился и первое, что он увидел, был ствол “Вальтера” с сосискообразным глушителем. Джессика схватилась за оружие, еще не открыв как следует глаза.

— Хорошая реакция, — похвалил Фрост.

— Что там был за грохот? — зевая спросила женщина, когда открыла дверцу. — Пролетал реактивный самолет?

— Да нет, просто пацаны на мотоциклах. Чуть меня не сбили.

Он уселся за руль, включил свет, передал Джессике пакеты с молоком и соком и завел двигатель.

— Поехали, — сказал он. — Управляющий показал мне место, где можно стать. Черт, ну я и вымотался сегодня.

Джессика посмотрела на него с некоторым сочувствием.

— Ничего, сейчас примешь душ, а я приготовлю что-нибудь вкусное. Кстати, кто будет отцеплять трейлер?

— Никто, — буркнул Фрост. Все равно мы рано утром уезжаем. Ничего с ним не сделается.

Машина катилась по темной аллее; Фрост вертел головой, высматривая нужное место. Людей в кемпинге было очень мало, свет горел лишь кое-где, поэтому номеров на домиках не было видно и пришлось потратить довольно много времени, прежде чем удалось отыскать выделенную им стоянку.

По пути Фрост отметил, что в кемпинге собралось изрядное количество мотоциклистов, ему даже показалось, что он узнал тех троих, которые едва не сбили его, но не стал придавать значения этому факту.

“В мире есть много парней, которые любят мотоциклы, — философски подумал он. — И большинство из них вполне нормальные люди. Настолько, впрочем, насколько можно быть нормальным в таком возрасте”.

Наконец они остановились, и Фрост — заперев дверцы машины — направился в трейлер, чтобы включить обогреватель и электричество. Через минуту в фургон вошла и Джессика, поставила на столик пакеты с молоком и соком и взялась помогать ему.

Они подсоединили все, что было нужно, чтобы иметь горячую воду, свет и отопление. А также работающую электроплитку, ибо решили поужинать в трейлере, к которому оба уже успели привыкнуть.

В душ сначала пошла Джессика — галантный капитан предоставил даме это право, а потом и сам с удовольствием стал под струю горячей воды. Когда он вышел, женщина возилась возле плиты.

— Ужин будет через двадцать минут, — сказала она, не поворачивая головы.

— Спасибо, — ответил Фрост и посмотрел на себя в зеркало.

На его лице появилась недовольная гримаса. Если он был хотя бы наполовину таким измученным, как выглядел, то должен был уже давно отдать Богу душу.

Фрост уселся на стул возле окна и закурил сигарету. В фургоне света было немного, в потому — приблизив лицо к стеклу — он мог довольно хорошо видеть то, что происходит снаружи.

— Черт возьми!

— В чем дело? — удивилась Джессика.

Не глядя на нее, Фрост покачал головой.

— Да опять эти пацаны-мотоциклисты. Их там человек двадцать. Стоят двумя группами друг напротив друга. Не нравится мне это.

— А что они собираются делать? Фрост хмыкнул.

— Когда я был в их возрасте, мы называли это разборкой. О, Боже, только этого нам сейчас недоставало.

Джессика подошла ближе и остановилась за спиной Фроста. Она наклонилась и выглянула в окно.

— Ты хочешь что-то предпринять? — спросила женщина.

— Нет, — буркнул Фрост, — совсем не хочу. Но если здесь начнется драка, то очень скоро примчится полиция и возьмется за всех обитателей кемпинга. И за нас в том числе.

— Так будем уезжать отсюда?

— Пока мы доберемся до другого кемпинга, наступит утро, и нам придется продолжать путь, не поспав и пары часов. Такой режим убьет нас.

Фрост посмотрел на часы и покачал головой.

— Черт, уже и так поздно. А задерживаться утром мы не можем — ведь и КГБ, и все остальные вряд ли прекратят охоту за нами. Наверное, все же придется сматываться.

— А завтра будем спать по очереди? — спросила Джессика.

— Вероятно. Но я все-таки попробую сейчас выйти и поговорить с ними. Если они примут меня за легавого, то вполне могут перенести свои разборки в другое место, а больше нам ничего и не нужно.

Фрост начал подниматься со стула, но женщина положила ему руки на плечи и заглянула в лицо.

— Но их там два десятка, Хэнк, а ты один, — сказала она с тревогой. — Что, если они не испугаются тебя? Фрост улыбнулся.

— Ну, тогда мне, наверное, придется дать парочке из них по морде.

— А что, если вместо этого они дадут по морде тебе?

— Мне не привыкать.

Он встал, застегнул куртку и двинулся к двери.

— Может, тебя подстраховать? — нерешительно спросила Джессика, глядя ему в спину.

— Не надо, — усмехнулся Фрост. — Твое дело — готовить еду. Чтоб ужин был на столе, когда я вернусь, понятно?

На его лице было выражение полной уверенности в себе.

Однако когда капитан открыл дверь и вышел из трейлера, то понял, что если бы не усталость, он бы никогда не сделал подобной глупости. Шутка ли — выйти одному против двух десятков явно неуравновешенных психически подростков. Но он был так вымотан событиями прошедшего дня, что в голову ему не пришло ничего лучшего.

А теперь самолюбие и упрямство не позволяли ему отступить. Что ж, оставалось надеяться, что юнцы прочувствуют это его состояние и не станут задираться. Поймут, что этот одноглазый мужик не собирается наставлять их на путь истинный, а будет действовать жестко и решительно. И тогда заберут свои цепи и выкидушки и слиняют куда-нибудь в другое место. А может и по домам, кто знает?

Фрост задержался немного, послушал, как поют в темноте сверчки, а потом оглянулся на слабо освещенное окно трейлера и двинулся по аллее. Гравий похрустывал под его ногами.

Впереди он видел две группы парней в кожаных куртках, слышал лязг металла и приглушенные голоса. Один раз даже прорвался смех — злой, издевательский. За ним последовала громкая тирада из нецензурных слов. Из всего этого явствовало, что юные мотоциклисты собрались здесь с определенной целью, и целью этой наверняка не был обмен впечатлениями от прочитанных книжек.

Фрост ступил на траву небольшой детской игровой площадки, рядом с которой и собрались парни, и остановился возле каких-то деревянных расписных качелей. Он молча ждал.

Та часть площадки, где находился капитан, была погружена во мрак, вторую половину скупо освещал подвешенный на дереве тусклый фонарь. Поэтому прошло некоторое время, прежде чем Фроста заметили. Тут же несколько лиц повернулись к нему.

— Тебе чего, мужик? — спросил подозрительный голос.

— Че нужно? — добавил второй.

— Мне нужны тишина и спокойствие, — со вздохом ответил Фрост и прикурил сигарету от язычка пламени, выскочившего из старенькой “Зиппо”. — Так что идите-ка вы домой, ребята. Спать уже пора.

— Ах ты мудак! — крикнул кто-то.

— Он нас задрачивает, парни!

Фрост уже понял, что взаимопонимания с ними достичь не удастся, можно не тратить время.

Все больше юнцов поворачивались к нему, бормоча под нос угрозы и ругательства. Некоторые двинулись и его сторону, не спеша, уверенные в своем преимуществе.

Один из парней оскалился в недоброй улыбке.

— Да кто ты такой, козел? — протянул он презрительно. — Брюс. Ли? Ты что, собрался один раскидать нас всех? Фрост опять вздохнул.

— Нет, — ответил он спокойно. — Просто я человек, который очень устал и хочет отдохнуть. А если вы тут затеете потасовку…

— Потасовку… — перебил его парень. — Какое словечко ласковое. Ты что, работаешь няней в детском саду?

— Ладно, — сказал Фрост; его голос стал жестче, — если вы начнете тут отрывать друг другу яйца, то очень скоро в кемпинг заявятся легавые и устроят общий шмон. А тогда мне не удастся поспать.

— Судя по твоей морде, ты не спал уже неделю, гринго, — со смехом заметил другой пацан.

Фрост улыбнулся и вышел из тени, чтобы те могли видеть его лицо.

— Похоже, у вас тут разборка на национальной почве. Белые против латиноамериканцев, да?

— Да какое твое сраное дело?

Фрост последний раз затянулся и выбросил сигарету. Его рука уже была под курткой, ладонь легла на рукоятку браунинга.

— Расовые и этнические различия не являются основанием для насилия, — сказал он назидательно.

— Эй, да ты что, из психушки сбежал? — крикнул кто-то.

— Че он тут нам плетет про дружбу народов?