Глава десятая

Мария снова уснула.

Холден был ей за это благодарен. Он набрал в рот кипяченой воды и прополоскал. Вкус был не очень приятным, но пить ее было можно. Полоскание не принесло желаемого эффекта. Холден физически ощущал, насколько грязны его зубы, несмотря на то, что ранее уже пытался почистить их палочкой.

Можно было бы применить здесь и леску, но Холден не решился. Он чувствовал, что между зубами застряли кусочки кроличьего мяса. То же бывало с ним, когда он ел цыпленка или кукурузу. Он понимал, что не является единственным человеком в мире, имеющим эти проблемы, но это не радовало.

Вот, например, Мария – он же видел ее зубы, когда она улыбалась, и не заметил ничего такого. Видимо, у женщин есть какое-то врожденное чувство чистоплотности.

«Хорошо бы сейчас сигарету», – подумал Холден, и тут же его мысли переключились на Рози.

Он вспомнил, как постоянно выуживал сигареты из ее пачки и они оба начинали подшучивать друг над другом. Интересно, что она сейчас поделывает?

Через проем пещеры он видел солнце, висящее над джунглями. Светило быстро снижалось. А там, где сейчас Рози, закаты длятся дольше…

Несмотря на повседневные проблемы, которые вставали перед ним в Метроу, несмотря на постоянную игру в кошки-мышки с полицией и ФОСА, Холден вдруг понял, насколько лучше чувствовал бы себя там.

Ну, доберутся они с Марией до реки, а потом? Ну, отплывут на какое-то расстояние. Пусть даже собьют со следа погоню. Но как они выберутся из Южной Америки? Как тайком пробраться в Соединенные Штаты? Как попасть в Метроу и вернуться к Рози?

Планируя побег, он старался не думать об этом, ибо знал, что ответ не найдет. Холден рассудил, что время покажет, каким должен быть каждый следующий шаг. Подвернутся, например, контрабандисты с их тайными тропами, о которых не знают официальные власти.

Могут…

А что делать с Марией?

У нее где-то есть семья. Можно отвезти ее туда, и там о ней позаботятся.

Холден попытался собраться с мыслями. Если девушка будет себя нормально чувствовать, утром они тронутся в путь. На такой широкой реке обязательно должна найтись лодка. Мария, видимо, немного знает местность – она же говорила, что была тут на рыбалке.

Можно продать или обменять двух лошадей с упряжью – это хорошие, крепкие животные – и даже одну винтовку. В общем, заполучить лодку вполне реально.

Правда, это не решит всех проблем, но если подождать темноты, то можно будет проплыть широкую излучину незаметно и оставить позади большинство поисковых команд Инносентио Эрнандеса.

Оторвавшись от погони, они отдадутся на волю течения и уплывут подальше отсюда. Куда – Холден еще не знал. Он хорошо разбирался в истории Америки, но вот с географией было хуже.

Но все равно, рано или поздно Амазонка пройдет по территории Бразилии. Там можно будет продать еще одну винтовку, получить деньги и попытаться связаться… С кем?

Он не может позвонить Рози по телефону, но зато есть шанс дозвониться до Лема Пэрриша. Хотя, конечно, его телефон может прослушиваться и полицией, и фосавцами.

А вот, идея…

Холден вздохнул, вновь пожалев об отсутствии сигарет и вспомнив Рози Шеперд.

Да, конечно, единственным подходящим человеком в такой ситуации был Том Эшбрук, его тесть.

Отец Элизабет.

Холден не знал номера, но знал название города в Швейцарии, где у родителей его жены был домик в горах.

Домик в горах. Подумать только, что люди могут так жить.

Но связаться с Эшбруком вполне реально и если тот написал правду в том письме, которое спрятал в сейфе вместе с деньгами и пистолетом, – а Эшбрук всегда говорил правду, даже неприятную, – тогда у него должны быть нужные связи, чтобы вывезти человека из Бразилии в США.

К Рози.

На войну, которая, казалось, никогда не закончится.

Холден никогда не любил тестя, но всегда уважал его. Ему не нужны были деньги, которые взялись из сомнительного источника и пришли к нему со смертью семьи.

Но, по крайней мере, теперь у него был план.

Холден вновь вздохнул по сигарете.

И еще более глубоко – по Рози.

Глава одиннадцатая

Джеффри Керни включил свой замаскированный под часы радиосканер и нашел частоту, которая ранее молчала.

– Говорит Фуражир, – послышались слова, – вызываю Созвездие. Последний гость прибыл. Повторяю: последний гость прибыл. Прием.

Керни оставил шкалу на этой частоте.

Странное сообщение. Что ж, подождем ответа.

– Нет, Фуражир. Последний гость имеет сопровождение. Это парень из Уинди Сити, он есть в нашем списке. Как понял меня? Прием.

Керни смотрел теперь на дорогу лишь одним глазом. На волне начались помехи.

– …об этом. Боже, мы и не думали, пожилой мужчина, лет пятидесяти. Да, это парень из Уинди Сити. Я думал, он будет старше. Жду подтверждения, Созвездие. Прием.

– Только наш объект, Фуражир. Если с ним парень из Уинди Сити, то мы пропускаем поездку и он не должен увеличить наши показатели. Как поняли? Прием.

Керни слегка покрутил ручку, теперь звук был удовлетворительный.

– Будем идти по графику. Созвездие, начиная с нуля шестисот. Подготовьте нам машину и горячего кофе. Ночью будет холодно. Конец связи.

Керни съехал на обочину и остановил машину. В его голове словно поселился какой-то невидимый инструктор, который говорил:

«Слушай, старина, переговоры какие-то подозрительные, но это не твое дело. У тебя есть работа. Выполняй ее».

Но не связано ли это как-то с его работой?

Судя по всему, разговор велся с юго-восточного направления. Чтобы попасть на шоссе, ведущее туда, придется вернуться назад, – он проконсультировался с картой – на десять миль или же проехать вперед на двадцать пять.

Керни посмотрел в заднее стекло и выбрал второй вариант. Так, по крайней мере, его совесть будет чиста – ведь он не изменит свой маршрут.

Керни нажал на газ.

Жена Лютера Стила расплакалась, когда он ее обнял.

– Господи, Лютер, когда я услышала… Я подумала…

Позади раздался голос Рокки Сэдлера:

– Они забыли написать на ракете его имя, мэм.

– Кто это? – спросила Дина.

– Рокки Сэдлер, мой друг.

– Папа! – закричали вдруг сразу несколько голосов.

Стил – все еще обнимая жену – повернулся на звук. Его дети наперегонки бежали к нему, прыгая по ступенькам крыльца небольшого домика. Один из охранников с улыбкой позволил им пройти.

– Папочка!

Лютер Стил опустился на колени и обнял их всех сразу.

Глава двенадцатая

– Danke,[3] – сказал Томас Эшбрук водителю, протягивая ему плату за проезд и скромные чаевые.

Затем он вышел из такси.

Обычно он не скупился, но слишком щедрая благодарность наверняка запечатлелась бы в памяти водителя, а сейчас Эшбрук уж никак не хотел привлекать к себе излишнего внимания.

Просто еще один из множества иностранных туристов, посещающих Берлин.

Держа сумку в левой руке, Эшбрук запустил правую в карман. Прямо перед ним две желтые лампы освещали вход в старый жилой дом. Если бы у него было время, можно было бы раздобыть оружие. Но времени у Эшбрука не оставалось, и вот теперь, стоя на недавно политой дождем улице, он очень жалел об этом.

Такси отъехало.

Дул сильный ветер и было холодно. Что ж, зима будет не менее холодной, чем прошедшее лето – жарким. Эшбрук поднял воротник своей кожаной куртки, попутно пытаясь вспомнить, сколько же часов – или дней – назад он последний раз принимал душ или спал в нормальной постели.

Попытка не увенчалась успехом, Эшбрук пожал плечами и направился ко входу в здание. Слава Богу, хоть заморозки еще не начались, но к утру явно можно ожидать гололеда, если дождь не закончится или стихнет ветер.

А гололед на дорогах – опасная штука, тем более, что Эшбрук не знал, куда Юрген Штауденмайер его повезет. Вряд ли поездка ограничится Берлином.

Одетой в перчатку рукой Эшбрук толкнул застекленную дверь, и она открылась. Вестибюль был не освещен, поэтому пришлось зажечь небольшой фонарик, извлеченный из кармана. В помещении было чисто, оно выглядело по-немецки опрятным.

Эшбрук направил луч света на табличку с именами жильцов возле панели с кнопками домофона. Он искал имя Фриц Кляйн и вскоре обнаружил его. Нажал соответствующую кнопку.

Выждав некоторое время, он снова нажал кнопку.

Внутренняя дверь вестибюля с тихим гудением открылась. Эшбрук направился к ней, вошел и закрыл дверь за собой.

Вверх вела широкая каменная лестница. Эшбрук начал подъем, преодолел первый пролет и остановился на площадке. Чуть выше на ступеньках стоял Юрген Штауденмайер, держа правую руку за спиной. Он был одет в футболку и голубые джинсы.

– О, мой старый друг, – усмехнулся Эшбрук. – Фриц Кляйн.

Штауденмайер вытащил руку из-за спины. Как Эшбрук и предполагал, в ней был пистолет. Но оружие не было направлено на него.

– Поднимайтесь, пожалуйста, – с улыбкой сказал немец.

Эшбрук преодолел лестничный пролет, Штауденмайер – он был босиком – повернулся и молча двинулся во коридору, в конце которого была открытая дверь. Пистолет он засунул за пояс. Это был «Вальтер».

Эшбрук двинулся за ним и задержался в дверном проеме. Штауденмайер присел за небольшой столик, стоявший в комнате. На столике стояла бутылка американского виски, рядом немец положил пистолет.

– Заходите, – сказал он.

Эшбрук вошел и закрыл дверь. Бросил сумку на стул, стоявший рядом. Другой стул находился возле стола, и Эшбрук уселся на него.

– Так вы предпочитаете «Вальтер», Юрген? – спросил он. – Как жизнь?

– Ничего, нормально. Контрабандный бизнес вырождается, Томас.

– Сейчас все вырождается. Я понял, что за последние годы вы сменили приоритеты?

Штауденмайер пожал плечами и усмехнулся.

– Со временем все меняется, приятель. Закон природы. Раньше я занимался оружием, потом сигаретами и алкоголем. Сегодня работаю с белым порошком. А кто знает, что будет завтра?

– Мне всегда казалось, что наркотики – самый прибыльный бизнес, – заметил Эшбрук, окидывая взглядом скромно обставленную комнату.

– Обычно да. Но недавно я потерял груз. Это очень хреново, Томас.

– Если вам нужны деньги, Юрген, я могу помочь. Мне взамен нужна информация, нужен контакт, и вот тут вы можете помочь мне.

– Как вы меня нашли?

– Меня вывел на вас один старый друг, один из тех, кого вы сейчас назвали «легавыми»…

Штауденмайер резко вскочил, отбросив стул. Его ладонь легла на пистолет, лежавший на столе, но Эшбрук тут же схватил его за запястье.

– Не стоит, Юрген. Он мне друг, но не такой близкий, как вы. Хотя так же любит деньги. Кстати, они собираются устроить налет на вашу квартиру через…

Эшбрук взглянул на часы.

– Примерно через полтора часа. Это оставляет нам несколько минут, чтобы закончить разговор и дать вам необходимую сумму денег на расходы. Все, что от вас требуется, это предоставить мне нужную информацию. В противном случае вы, конечно, можете сбежать, но ведь бежать вам без денег некуда, я проверил.

Юрген колебался.

– Ну, что ж, – сказал он, – если у вас действительно есть столько бабок, то почему бы вам просто не одолжить мне немного. Под проценты, естественно.

Эшбрук усмехнулся. Он встал и подошел к окну. На улице резко затормозила какая-то машина.

– Я могу попытаться остановить вас, хотя давно уже не тренировался и вы вполне можете со мной справиться. Но вам никак не справиться с моим продажным приятелем-легавым. Подойдите сюда и посмотрите.

Штауденмайер медленно подошел к окну.

– О, мать твою…

– Не трогайте мою мать. Если мы выйдем отсюда вместе до того, как истекут полтора часа, он и пальцем не пошевелит. Но если вы попытаетесь уйти раньше меня, то у вас будут неприятности. Если после меня – тоже. Он об этом позаботился. Это было для меня не очень лестно, но он предположил, что вы можете нейтрализовать меня, воспользоваться моей одеждой и выдать себя за меня. Была такая мысль?

Эшбрук взглянул в глаза контрабандиста. Тот смотрел мрачно.

– Что вы хотите знать, Томас? Предупреждаю, мне нужно много денег.

Эшбрук вернулся к столику и снова сел. Этот твердый стул ему даже нравился после самолетных кресел и сидушек такси. Штауденмайер поднял свой стул и опустился на него.

– Выпьете? – спросил он, беря бутылку виски.

– Нет, спасибо. Я не знаю, что мне предстоит делать после того, как вы поделитесь со мной информацией. Предпочитаю остаться трезвым.

– Вы прилетели из Швейцарии?

– Из Америки.

– Как ваша дочь? Она ведь живет в Штатах?

Эшбрук почувствовал острую боль в груди и на миг прикрыл глаза. Да, ведь Юрген не знал…

– Ее убили не так давно, Юрген. И моих внуков тоже.

– Mein Gott![4] Бедная Дайана!

– Да. Мы оба тяжело это пережили. Но тяжелее всех пережил мой зять. Вот почему я сейчас здесь.

– Значит, вы хотите отомстить убийцам?

Штауденмайер прикурил сигарету.

– Об этом я не думаю – по крайней мере не чаще, чем десять раз в день. Ведь Дайана… Она не переживет, если после всего этого что-то случится еще и со мной. Может, я не прав, но у меня небольшой выбор. Вряд ли мне удастся достать конкретных исполнителей, возможно, они уже на том свете. Но я хочу отомстить тем, кто несет за это ответственность, и то, что я делаю сейчас, может помочь мне выследить их. Поэтому мне нужно ваше содействие. Мою дочь и внуков убили боевики «Фронта Освобождения Северной Америки», и я хочу, чтобы вы мне кое-что рассказали, приятель.

Штауденмайер облизал губы и глотнул виски.

– Вы уверены, что не хотите выпить?

– Я уверен во всем, что я говорю. Только не уверяйте, что вы не знаете.

– Ну… в общем…

Штауденмайер запнулся.

– Я расскажу вам, что произошло, Юрген. Мой зять – один из лидеров «Патриотов», организации, которая борется с ФОСА. Наверняка вы о них слышали.

Штауденмайер кивнул.

– Так вот, он вошел в конфликт с одним типом, который пользуется псевдонимом мистер Джонсон. На самом деле его зовут Дмитрий Борзой. Он…

Прежде чем он успел закончить, челюсть Юргена отвисла, а в глазах появился страх.

– Что вы о нем знаете? – быстро спросил Эшбрук.

– Только то, что с ним лучше не связываться. Вы хотели заплатить мне за совет? Что ж, этот совет я даю бесплатно, потому что мы друзья. Борзой может убить вас, не моргнув глазом. Он был одним из лучших…

– КГБ? – тихо спросил Эшбрук.

Штауденмайер налил себе еще виски. Его рука слегка дрожала.

– Да, он работал с ними. Но потом его выгнали. Они пытались убить его.

– Его выгнали из КГБ? За что? Это ведь не очень приличное общество.

Штауденмайер вымучено улыбнулся.

– О, Борзого весьма ценили. Очень ценили. Он возглавлял их террористическую сеть. Он был в этом деле лучшим.

– Ну и?..

– Вы хотите знать, почему его убрали и почему хотели его убить?

Юрген залпом выпил виски.

– Я скажу, Том. Его изгнали из организации, когда он был на задании за океаном. Затем они пытались убить его. Потому что боялись его. Они боялись, что он вернется и начнет мстить. Или использует свои возможности для борьбы с Советами. Ведь американцы и русские теперь стали такими друзьями, правда? А Борзому это не нравилось.

Юрген ударил кулаком по столу.

– Значит, – продолжил Эшбрук, – КГБ хотел устранить его как потенциальное препятствие нормализации отношений?

– Более того, русские всегда опасались ситуации, при которой мусульманские меньшинства в их скроенной, словно лоскутное одеяло, стране могли бы объединиться и восстать. Борзой это как раз тот человек, который мог бы поднять подобное восстание.

И все еще может это сделать. А в СССР есть некоторые элементы в руководстве, которые хотят свалить собственное правительство. Не потому, что желают ядерной войны. И не потому, что их волнует мусульманский вопрос.

Нет, они просто похожи на нас с вами, Томас. Они любят деньги. А разрядка международной напряженности, даже небольшое сближение между СССР и США перекрыло бы им источники доходов.

Эшбрук молча смотрел на собеседника.

– Что-то я не в форме сегодня, – сказал он после паузы. – Все мне надо разжевывать. О чем вы говорите?

– Оружие, наркотики, золото, все, что имеет хорошую цену, – эти люди контролировали рынок. А улучшение отношений между противоборствующими странами поставило бы крест на их бизнесе. Они лишились бы влияния и денег, возможно, даже попали бы под суд.

Борзой работал не только на КГБ, но и на эту группировку, и вот, используя его и ему подобных, эти люди решили не допустить разрядки в мире, чтобы не опустели их карманы.

Эшбрук немного помолчал, а потом произнес:

– Насколько я понимаю, Борзой в значительной степени финансирует ФОСА на деньги, вырученные от продажи наркотиков. Или это делают его хозяева, тут нет разницы. Но вот вопрос: вы уверены, что Борзой – это лидер «Фронта»?

– Вовсе не уверен. По своему классу Борзой – это убийца, террорист, а не теоретик и организатор. Видимо, пока он не на первом месте, но зато в любой момент может убить лидера и заменить его. Когда сочтет это нужным. Это страшный человек. Однажды я встретился с ним. Тогда КГБ осуществлял операцию по обмену партии опиума из Золотого треугольника на новые технологии западных вооружений, в которых нуждался СССР. Вы, Томас, никогда не занимались наркотиками?

– Это грязное дело, Юрген.

– А остальная контрабанда – чистое?

– Этого я не утверждаю, – честно ответил Эшбрук. – А что он за человек, Борзой?

– Деловой, вежливый, почти обаятельный. Но есть в нем что-то такое… Наверное, вы встречали подобных людей. Тип гестаповца: внешне цивилизованный и гуманный, а внутри – сущий каннибал.

Штауденмайер поставил стакан на стол.

– Слушайте, Томас, – сказал он, потирая лоб ладонью, – вы говорили, что он использует торговлю наркотиками, чтобы финансировать свою организацию. Тогда я знаю человека, который может вывести вас на его след.

– Он похитил моего зятя. Есть причины, по которым он не должен был его убить. Вероятно, он хочет переманить Дэвида на свою сторону или получить от него важную информацию. – Но если Борзой собирается держать Дэвида при себе…

– Послушайте. Единственный человек, который может вам помочь, это Терон Хайд. В Лондоне. Через него прокручиваются многие дела.

– Терон Хайд…

Эшбрук знал это имя.

– Но он тоже контрабандист.

– Уже нет. Вы слишком долго были вдали от дел, Томас. Терон Хайд это брокер, который организует действительно огромные сделки между представителями мирового терроризма и торговцами наркотиками. Если что-то проходит мимо его рук, значит, это просто не заслуживает внимания.

Если вы хотите что-то узнать о вашем зяте или о Борзом, тогда вам необходимо встретиться с Хайдом. А это не так просто сделать, даже для вас. Этот человек сказочно богат и очень заботится о своей безопасности.

Штауденмайер прикурил очередную сигарету. Эшбрук открыл рот, но немец перебил его:

– Мы друзья, Том, вы знаете. Но мне нужны деньги, чтобы скрыться и начать все сначала. У вас найдется пять тысяч? Долларов.

– Да. Туристическими чеками.

– Я могу обменять их на наличные. Но будем считать это ссудой, Том. Я не беру денег с друга за то, что помог ему. Вы с Дайаной живете там же, где и раньше?

– Да.

– Тогда в скором времени ждите посылку. Надеюсь, в ней вы найдете то, что вам нужно.

– Я тоже на это надеюсь, – кивнул Эшбрук.

Он встал.

– А теперь нам лучше покинуть это место. Если хотите, сядем ко мне в такси. Или у вас машина?

– Лучше такси.

– Надеюсь, вы не поедете в аэропорт? Я сам туда направляюсь, чтобы лететь в Лондон.

Штауденмайер усмехнулся и покачал головой. Эшбрук закурил сигарету.

Терон Хайд.

Глава тринадцатая

Мо и Боб были готовы открыть пулеметный огонь, а группа Гарри уже пересекла мост. Роуз Шеперд посмотрела на свои наручные часы. Заряды будут установлены через пару минут.

Начинали сгущаться сумерки. Солнце уже скрылось за горизонтом, но багровая полоска все еще виднелась на западе.

В будке смотрителя нашлось несколько комиксов и «Оружейный атлас» Петерсена. Давно уже Рози не читала подобную литературу и очень удивилась, что такие вещи еще печатают. Видимо, у Маковски просто не дошли руки издать очередной запрет.

Роуз – чтобы снять напряжение без помощи выкуриваемых одну за другой сигарет – решила просмотреть книгу. Она нашла там пару статей своего любимого автора по этой теме – Жана Либуреля. Ей очень хотелось когда-нибудь встретиться с этим человеком, но вряд ли это будет возможно. Во всяком случае, в ближайшем будущем.

Чтение увлекло Рози, но, к сожалению, вскоре пришлось возвращаться к действительности.

А действительность была тревожной.

Гарри и его люди запаздывали.

Мо и Боб по очереди наблюдали за дорогой, которая вела к старому пакгаузу. В любой момент окопавшиеся там боевики ФОСА могли двинуться к мосту.

Роуз отложила книгу и взяла радию.

– Трапеция вызывает Акробата. Прием.

Ничего, кроме шипения, она не услышала и уже хотела покрутить настройку, когда раздался голос Гарри:

– Акробат отвечает Трапеции. Все будет сделано через минуту. Мы готовы. Прием.

– Хорошо, Акробат, вас поняла. Конец связи.

Роуз отложила рацию. Боб повернул голову и посмотрел на нее. Он сидел за пулеметом, установленным в окне будки.

– У Гарри все в порядке, – сказала Роуз.

Мо наблюдал в бинокль за улицей.

– Самое время, Рози. Они собираются сваливать.

Женщина подошла к нему и остановилась у окна. Мо передал ей бинокль. Роуз приставила окуляры к глазам. Отсюда она могла ясно различить лица. Фосавцы неплохо замаскировались и походили на обычных рабочих. Только небритых молодых физиономий было слишком много, да и волосы длиннее, чем принято; среди боевиков находилось и несколько женщин.

Когда «Патриоты» впервые вышли на этот гараж, им пришлось затратить немало времени, чтобы убедиться, что люди, работающие здесь, – механики, слесари и так далее – на самом деле принадлежат к ФОСА.

Когда подтверждение – по разным источникам – поступило, началась подготовка к операции. Очень важно было уничтожить и находившиеся здесь машины, и несколько десятков боевиков. Это был бы серьезный удар по «Фронту».

Вот и теперь на паркинге перед зданием находилось около тридцати человек. По одному, по двое, по трое они забирались в автомобили и фургоны. На выезде из паркинга даже образовалась небольшая пробка. Машины готовы были направиться к мосту.

– Боб, будь готов, – сказала Роуз. – Они выезжают.

Она вернула бинокль Мо, и тот занял место возле пулемета. Женщина снова взяла рацию, ожидая сигнала от Гарри. Где же он? Неужели что-то сорвалось?

– Трапеция, это Акробат. Как слышите? Прием.

– Акробат, здесь Трапеция. Слышу хорошо. Прием.

– Считайте до десяти. Повторяю: считайте до десяти. Начинайте. Конец связи.