Джерри Эхерн

Побег

(Защитник – 6)

Роман

Глава первая

В прибрежных зарослях оказалось труднее спрятаться, чем Дэвид надеялся вначале. Берег был довольно крутым и покрытым густыми тропическими зарослями. Сзади, в реке, остались догорающие обломки самолета, на котором им с Марией не удалось далеко уйти. Погоня должна была настичь их с минуты на минуту. Девушка, которая помогла Холдену бежать с виллы одного из главарей террористов Эмилиано Ортеги де Васкеса, сильно ударилась головой во время аварийной посадки самолета. Последствия сотрясения мозга – или чего-то еще более серьезного – уже сказывались. У нее кружилась голова, ее постоянно тошнило, ухудшилось зрение.

Из-за тяжелого состояния Марии беглецам пришлось остановиться, чтобы немного отдохнуть, хотя времени на это в той опасной ситуации, в которую они попали, совсем не было. Дэвид понимал, что люди Ортеги и Эрнандеса идут за ними по пятам.

Он сел рядом с девушкой и набросил на ее плечи свою рубашку, сам дрожа от холода. О такой роскоши, как костер, не приходилось и мечтать.

– Я скоро вернусь, Мария, – прошептал Холден, заставляя себя встать и преодолеть боль в израненных мышцах.

Эта боль не давала забыть о пытках, устроенных ему недавно Дмитрием Борзым до того, как Эрнандес доставил его сюда, в Перу, и передал в руки Ортеги де Васкеса. Тот объявил Дэвиду ультиматум – сотрудничество с «Фронтом Освобождения Северной Америки», что означало предательство интересов «Патриотов», – или смерть. Несмотря на минимальные шансы на удачу, Холден решился на побег. Неожиданно он обрел помощницу в лице Марии – одной из девушек, которая работала на вилле Ортеги и со страхом крестилась при одном упоминании имени Эрнандеса. Она хотела избежать судьбы других женщин, своих предшественниц, которых хозяева насильно пичкали наркотиками, заставляли привыкнуть к ним, а затем или убивали, или выбрасывали на панель, обрекая на голодную смерть.

Девушка только слабо кивнула в ответ. Дэвид поднял одну из двух захваченных винтовок и зашагал назад по каменистой тропе, петляющей по джунглям, по которой они поднялись от реки час назад.

Вскоре он поравнялся с местом, где тропа раздваивалась – одна тропинка сбегала вниз и вела к реке, а вторая уходила в джунгли. Холден не решился идти ни по одной из них. Он забросил М-16 за спину и стал взбираться на скалу, которая нависала над лесной развилкой. Надежда была только на то, что он первым заметит преследователей, если же они увидят его раньше, то он окажется в ловушке, в которую сам же и забрался.

Прозвучал сигнал, говорящий о том, что началась разгерметизация десантного отсека. Джеффри Керни быстро натянул кислородную маску и ощутил металлический привкус вдыхаемого воздуха.

Он поднялся, внимательно осмотрел свое снаряжение в последний раз, пощупал пистолет под комбинезоном, проверил, плотно ли затянута подвеска, похлопал по запасному парашюту и бросил взгляд на индикаторы высотомера и навигационного устройства, закрепленные на груди.

– На зеленый, сэр, – прозвучал в наушниках голос штурмана.

Джеффри кивнул и шагнул к десантному люку военно-транспортного самолета канадских ВВС «Старлифтер», который оглушительно ревел всеми своими четырьмя двигателями. У люка пока горел красный сигнал. Хорошо, что экипаж оказался понятливым и не задавал глупых вопросов типа – а почему мы это залетели вдруг на территорию Штатов? Что это за такая тайная операция по выброске всего одного человека? И тому подобное. Керни даже почувствовал легкое разочарование, ведь он приготовил на этот случай такие байки, что у летчиков бы и уши опухли. Впрочем, его профессии всегда сопутствовала ложь, так что можно было только поприветствовать то, что судьба пощадила его от прибавления нового обмана к уже существующему.

Джеффри мысленно представил карту с местом предполагаемого десантирования – квадрат южнее точки соединения границ штатов Миннесота и Висконсин, на берегу озера Верхнее.

– Зеленый! – снова раздался голос в наушниках, дублирующий громкий звуковой сигнал в отсеке. Красный свет над десантным люком сменился на зеленый. Керни обернулся, махнул рукой штурману, который высунулся из кабины, и прыгнул в разверзнувшуюся внизу темную пустоту.

Снизу ударил поток воздуха, от которого непроизвольно перехватило дыхание, несмотря на кислородную маску. Керни на мгновение потерял ориентацию, и его стало закручивать. Но он тут же раскинул в сторону руки и ноги, чтобы стабилизировать полет, и бросил взгляд на светящиеся шкалы приборов на груди. Еще десять секунд – и он вырвет кольцо основного парашюта.

Девять секунд.

Он сделал свой первый высотный, почти стратосферный, прыжок с принудительным раскрытием парашюта на большой высоте несколько лет назад, когда только начали обучать такому виду десантирования.

Три секунды.

Светодиод, говорящий о том, что радионавигационное оборудование работает нормально, успокаивающе мигал на одном из двух указателей. Джеффри окутывала непроницаемая темнота, внизу до сих пор не было видно ни единого огонька. Единственным свидетельством того, что он летел вниз, а не вверх или вбок, была падающая стрелка высотомера и чувство земного притяжения.

Одна секунда. Керни сделал глубокий вдох и дернул кольцо парашюта.

Последовал сильный рывок вверх, и подвеска крепко дернула плечи и грудь. Но Джеффри был готов к этому. Он поднял руки, взялся за стропы и опять бросил взгляд на шкалу радара на груди, который принимал сигнал от военного навигационного спутника, зависшего на геостационарной орбите на высоте двенадцати с половиной тысяч миль. Спутник подавал сигнал на его миниатюрный радар и указывал точные координаты того места, где он должен был приземлиться. Керни почувствовал холод в груди, когда понял, что его снесло на север и он находится прямо над озером. Он потянул стропы, перемещаясь в юго-западном направлении.

Больше от него ничего не зависело, и далее оставалось полагаться только на удачу. Джеффри решил занять чем-нибудь свои мысли, чтобы отвлечься от неприятного чувства ожидания, болтаясь просто так под куполом парашюта.

Он вспомнил о «Патриотах». Это движение состояло из ветеранов вооруженных сил, отставных работников полиции и мирных граждан – мужчин и женщин, которые взяли в свои руки борьбу с терроризмом в Соединенных Штатах, стараясь спасти страну от захлестнувшей ее преступности. Керни знал об этом движении с самого начала его возникновения. Конечно, еще бы ему не знать, ведь он был сотрудником Секретной службы, в чьи обязанности входило следить за всем подозрительным, что происходило в других странах, пусть даже и дружественных. Но эта информация вскоре выплеснулась на страницы всех британских газет, а в теленовостях Би-би-си об этом говорили больше, чем о событиях у себя дома, в старой доброй Англии.

Террористы начали со взрывов на электростанциях, затем стали предпринимать более серьезные диверсионные акты. Причем служба располагала данными о десятках других, намного более серьезных преступлениях в США, чем те, которые становились достоянием общественности благодаря новостям. Можно было себе только представить, какое количество преступлений совершалось всего против официальных лиц и вообще всех американцев.

Затем пошел зловещий счет человеческих жертв, террористы начали охоту на простых граждан. Нападению бандитов по всей стране подвергались колледжи и университеты, в барах, ресторанах и магазинах стали взрываться бомбы.

Все это делалось бандитами из «Фронта Освобождения Северной Америки».

Насилие перехлестнуло через границы Штатов и захватило Канаду и Мексику. Вместо того, чтобы организовать достойный отпор террористам, правительства всех трех стран не нашли ничего лучшего, как обрушиться с запретами на личные свободы своих граждан. Это только сыграло на руку новоявленным «революционерам» из ФОСА.

Организация «Патриотов» – первым о ее возникновении доложил Секретной службе один из сотрудников посольства в Вашингтоне – стала мобильной и эффективной силой, противостоящей «Фронту». Она сразу зарекомендовала себя намного более действенной, чем полиция и армейские подразделения, которые оказались бессильными перед растущей угрозой тотального терроризма. Судя по разведданным, успех контропераций «Патриотов» объяснялся двумя факторами: первое – проникновение в верхние эшелоны руководства армии и полиции людей, сочувствующих «Фронту», и второе – доступ руководителей «Патриотов» к секретным военным и полицейским источникам, к некоторому оборудованию и личному составу. Недавно стало известно даже о союзе, который якобы был заключен между «Патриотами» и представителями Белого дома, а связующим звеном между ними выступал директор ФБР Рудольф Серилья.

И вдруг грянули трагические события.

Керни еще раз взглянул на светящиеся шкалы приборов и скорректировал спуск. Пока вроде все идет нормально.

ФОСА удалось осуществить небывалый террористический акт. Они захватили противотанковую ракетную установку и произвели залп по зданию, где проходила международная конференция, решавшая, как бороться с «Фронтом». В результате ракетной атаки погиб вице-президент США, а сам президент находится в коматозном состоянии и, как говорят медики, ему уже не удастся из него выкарабкаться. Пост президента занял Роман Маковски – политический психопат, давно рвавшийся к власти. И теперь, по имеющимся у Керни сведениям из Лондона и Канады, Маковски принялся торопливо разрушать административную систему, созданную настоящим президентом, чей пост он занял по воле слепого случая. Сначала он временно отстранил от занимаемой должности директора ФБР Рудольфа Серилью и практически посадил его под домашний арест. Была также устранена тайная оперативная группа ФБР, которую, согласно заслуживающим доверия источникам, создали раньше для осуществления сотрудничества между «Патриотами» и Белым домом.

Когда Джеффри Керни стал работать в британской Секретной службе, он думал, что во главе этого ведомства стоит человек, образ которого соответствует книгам Иэна Флеминга: мужчина со стальными глазами, адмиральскими манерами в поведении и всем таким прочим. Действительность оказалась намного прозаичнее его мечтаний. У Керни оказалось сразу несколько начальников, которые обладали властью послать его в самый забытый Богом уголок земного шара. Не было ни блондинок в купальниках, ни маньяков, преследуемых манией величия, и, в общем говоря, работа показалась ему довольно скучной. Интересные случаи выпадали редко.

Но все-таки они были наряду с монотонной работой по проверке агентурных данных, составлением отчетов, докладов и другой рутиной.

И сейчас – именно один из таких случаев.

К нему прямо домой приехал один из начальников. Раньше такого не было. «Керни, вы не могли бы прийти вечером в мой клуб? Я понимаю, сегодня суббота, у вас есть свои личные дела… Но мы получили кое-какую важную информацию, которая, надеюсь, заинтересует и вас». От такого настойчивого приглашения он не смог бы отказаться, даже если бы и хотел этого.

После ужина в клубе, членом которого состоял начальник, была долгая поездка далеко за город и серьезный разговор. «Мы хотим, Керни, чтобы вы вышли на руководство этого самого „Фронта Освобождения Северной Америки“ и, по возможности, внедрились в него. Определили главаря и вошли к нему в доверие. Необходимо узнать, кто всем этим заправляет и под чью дудку они пляшут. Мы вас снабдим всем необходимым. А затем, когда вы разузнаете, кто стоит во главе „Фронта“, этого человека нужно будет… э-э-э…

Незаконченная фраза повисла в воздухе, но Джеффри и так было ясно, что ему приказано устранить главаря ФОСА.

Он снова взглянул на приборы – те показывали, что до места приземления остается меньше мили. Темнота стала понемногу рассеиваться, внизу уже было заметно землю, лес, маленькие озера, дороги и фермы. Керни потянул стропы, направляя свой полет в нужную сторону, чтобы осталось меньше идти пешком.

Он скользнул между кронами, стараясь попасть на небольшую полянку между деревьями, которую увидел в последнюю секунду. Удар ногами о землю… Джеффри пробежался несколько шагов, гася его, и упал на колени. Все, приземление прошло удачно.

Он расстегнул подвеску, освободился от парашюта и сразу схватился за пистолет. Но вокруг – тишина, никого нет… Убедившись в отсутствии нежелаемых свидетелей, Керни собрал парашют, перевязал его стропами, нашел яму под корнями одного из деревьев и засунул его в нее. Туда же последовал и ненужный теперь навигационный прибор. Джеффри в последний раз бросил взгляд на его шкалу, определяя направление и расстояние, – до нужной ему фермы осталось четверть мили. Он присыпал яму землей и набросал сверху листьев и травы, стараясь понадежнее замаскировать импровизированный тайник.

Вскоре он уже шагал между деревьями, проверив, не забыл ли чего-нибудь в спешке. Девятимиллиметровый «смит-и-вессон», запасные обоймы, боевой нож и прочее снаряжение находилось на своих местах. Все остальное, что ему понадобится, приготовлено для него на ферме.

Так, по крайней мере, он надеялся.

На расстоянии около полумили Холден увидел горящие в ночи факелы. Ночь выдалась необыкновенно ясной и прохладной. К ним присоединились меньшие огоньки, наверное, это были фонарики. На отрезке дороги, который тянулся параллельно реке, запрыгали также пучки света, отбрасываемые автомобильными фарами. Судя по тому, что огни факелов находились выше фонариков, Дэвид решил, что факелы держат всадники.

Он не сомневался, что к утру их будут искать с вертолетов или самолетов. Значит, к этому времени им с Марией надо обогнуть преследователей и снова выйти к реке, чтобы попытаться спуститься вниз по течению. Другого пути спасения он пока не видел. Сможет ли Мария в ее состоянии выдержать такой переход?

Но и оставаться на месте значило обрекать не только ее, но и самого себя на верную смерть.

И он стал спускаться со скалы…

Свет горел только в одном окошке фермерского дома. Джеффри медленно приблизился к изгороди, тянущейся по периметру фермы, и притаился за ней, приготовившись к непредвиденной ситуации. Но вокруг все было спокойно, это был именно тот дом, который ему показывали на фотографии. В нем жил «патриот», имеющий связи с Канадой. Когда это движение только зарождалось, «Патриоты» подвергались преследованию со стороны американского правительства и некоторые из них находили убежище в Канаде, где жили под вымышленными именами до того времени, пока можно было вернуться обратно. Человек, которому принадлежал этот дом, – Хирам Валленштейн – занимался тем, что нелегально переправлял «патриотов» через границу.

Керни перебрался через забор, подошел к дому и только приготовился подняться по ступенькам на веранду, как вдруг резко распахнулась входная дверь. Он отпрыгнул в сторону, хватаясь за пистолет.

В дверном проеме показался ствол охотничьего ружья и раздался женский голос:

– Вы заблудились?

Керни продолжал держать руку в кармане.

– Заблудился, но надеюсь, что вы мне поможете.

– Чужим здесь опасно ходить, особенно по ночам.

– В наше время везде опасно.

Обмен условными фразами был закончен, но Джеффри все еще держал оружие наготове. Дело в том, что его должен был встретить мужчина, а не женщина.

Он приблизился к двери, и навстречу ему шагнула девушка в джинсах и рубашке, с распущенными темными волосами. Она опустила ружье и выжидательно смотрела на Керни.

– Меня зовут Питер Линч, – представился он тем именем, под которым его знали в этом доме. – А где же ваш отец?

– В наших краях никогда не было закона, и, по правде говоря, нам он и не был нужен. Затем пришли бандиты из «Фронта» и захотели, чтобы мы подчинялись их законам. Они убили всех полицейских, которые были здесь. Поэтому-то мы и стали «Патриотами», чтобы хоть как-то защититься от них. Террористы чувствуют себя у нас в штате чуть ли не полными хозяевами. Они узнали о собрании «Патриотов» и разгромили его. Прошлой ночью бандиты убили папу, еще трех мужчин, женщину и маленького ребенка. Все случилось так быстро, времени отменять операцию не было…

Джеффри отпустил рукоятку пистолета и вытащил руку из кармана.

– Как вас зовут?

– Хэрриет.

– Хэрриет, – повторил он.

– Заходите в дом, мистер Линч, – отошла она внутрь прихожей.

– Можно просто Питер.

– Хорошо, входите, Питер, на улице так холодно. Могу предложить вам немного согреться – у папы где-то было виски… Или, может, кофе?

– Сначала кофе, если можно, а затем немного папиного виски, – проговорил Керни, заходя в дом. – Честное слово, я вам очень сочувствую.

– Когда мой папа услышал, что канадцы хотят прислать сюда какого-то агента, он сказал: «Бьюсь об заклад, что это будет англичанин и что они задумали убрать главаря „Фронта“.

Джеффри удивленно присвистнул.

– Да, в проницательности вашему папе не откажешь…

– Скажите, Питер – это ваше настоящее имя? – спросила Хэрриет, отставляя ружье к стенке. Керни автоматически отметил, что это «Ремингтон» двенадцатого калибра.

– Нет. Но когда-то у меня был очень хороший друг по имени Питер и я не против того, чтобы вы называли меня этим именем.

– Договорились, Питер.

– Вот и хорошо, Хэрриет.

Он присмотрелся к девушке более внимательно при свете лампы и отметил, что она очень хорошенькая.

Дэвид поддерживал Марию, стараясь больше думать не о ноющих мышцах, а о пронизывающем тело холоде, чтобы хоть немного унять боль. Удивительно, но это как будто помогало. После пленения его подвергли изуверским пыткам электрическим током, побоям и едва не утопили в ледяной воде.

Борзой.

Он найдет Борзого и отплатит ему. Пыток не будет. Просто пуля или нож.

Чувствуя теплоту прижавшегося к нему женского тела, Холден вспомнил о Роуз Шеперд. После того, как его жена и дети погибли от рук террористов, он сказал себе, что больше никого не полюбит. Но все-таки влюбился. В Рози Шеперд.

А вдруг и она попала в западню, подготовленную для него Борзым? Тогда убить его будет слишком малой расплатой…

Жив ли президент? И где теперь Лютер Стил и его ребята из спецгруппы ФБР в Метроу – Кларк Петровски, Билл Раннингдир, Том Лефлер, Рэнди Блюменталь?

Дэвид и Мария шли по дну каменистого ущелья, стараясь производить как можно меньше шума. Дорога осталась слева. Вдруг оттуда послышались голоса и Холден остановился, прижимая к себе теряющую сознание девушку.

Керни огляделся по сторонам. В гостиной, в которую его провела Хэрриет, целую стену занимал огромный камин. Такие он видел только в старых английских особняках. Над камином висело старинное ружье и пороховница. Три другие бревенчатые стены украшали оленьи головы.

Это был отличный дом, хотя в нем сегодня и не хватало хозяина.

– Спасибо, Хэрриет, – сказал он девушке, с удовольствием прихлебывая ароматный напиток, – кофе просто чудесный.

– Сейчас я принесу вам виски, – проговорила та, направляясь на кухню. – Питер, может, сделать бутерброд?

– Нет, я еще не проголодался, – ответил он.

Через минуту Хэрриет вернулась в гостиную с бутылкой виски, подошла к буфету и достала из него широкий стакан.

– Со льдом? – повернулась она к Джеффри.

– Нет, спасибо.

– Тогда угощайтесь, а я сейчас вернусь.

Она поставила на стол перед ним бутылку, стакан и вышла из комнаты.

Керни допил кофе и плеснул на дно стакана немного виски. Ну что же, неплохо. Он сделал глоток и поставил стакан на стол.

Вскоре Хэрриет вернулась. Она несла какую-то корзину, явно тяжелую.

– Вот, – с трудом водрузила она корзину на стол и стала извлекать ее содержимое. Первыми появились две зеленые коробки с патронами, за ними последовали обоймы к «смит-и-вессону», пара больших охотничьих ножей и другое снаряжение.

– Есть еще винтовка, патроны к ней, запасные магазины и еще кое-что, но все это спрятано в другом месте. В гараже – машина, она в вашем распоряжении, как вы и просили. Но как вы собираетесь пересекать границы штата со всем этим добром?

Джеффри засмеялся и поднял стакан.

– Пью за халатность полицейских, которые несут службу на границе штата!

Он залпом выпил виски, которое оказалось совсем недурным на вкус.

– Ничего, я спрячу оружие и боеприпасы в машине. Там должны быть тайники, я просил, чтобы их сделали перед тем, как пригнать ее к вам. Так что не беспокойтесь.

– Вы собираетесь кого-то убить?

Керни ничего не ответил. Лгать он не хотел, а выдавать секреты не имел права.

– Не хотите присоединиться ко мне? – кивнул он на бутылку.

Хэрриет взяла бутылку, отвинтила пробку, и Джеффри на секунду подумал, что она собирается глотнуть прямо из горлышка, но девушка налила немного в его стакан и отошла к холодильнику.

– Не люблю виски. У меня есть пиво. Вы курите?

– Да.

– Я так и подумала, вам ведь передали еще и блок сигарет. Курите, если хотите.

Он мысленно поблагодарил сотрудника канадской спецслужбы, который готовил ему снаряжение и не забыл о такой мелочи, как курево.

– Сейчас я принесу пепельницу, – продолжала хозяйка. – А мой папа предпочитал нюхательный табак.

Подумать только, такая старомодная привычка. Керни молча улыбнулся.

– Но иногда он все же закуривал сигару. А когда вам нужно уходить отсюда?

– Завтра, – коротко ответил он.

– Хорошо.

Хэрриет поставила перед ним пепельницу, Джеффри достал из кармана зажигалку «Зиппо», пачку сигарет и закурил.

– Сколько они всего приготовили для вас, – показала девушка на пистолеты, ножи и остальное снаряжение, разложенное на столе.

– Да, – кивнул Керни, затягиваясь. – Но если все пойдет хорошо, то оружие мне может и не понадобится.

– Вы хотите сказать, что не решитесь его применить?

Он усмехнулся. В нерешительности его еще никто никогда не обвинял, но он не хотел выкладывать перед хозяйкой дома все свои планы. Вместо этого Керни решил сменить тему разговора.

– А чем вы занимаетесь? Я имею в виду – вообще, когда не угощаете заблудившихся незнакомцев кофе и виски?

– Я преподавала в маленькой местной школе до того, как ее закрыли. Родители стали бояться отпускать детей на занятия после того, как взорвали школьный автобус…

– Взорвали школьный автобус?

– Ну да. Террористы из ФОСА подложили в него бомбу.

Джеффри покачал головой и вздохнул. Сумасшедшие негодяи…

– Вы что-то сказали? – подошла к нему поближе Хэрриет.

– Нет, я просто подумал, что это безумие. Разве могли мы представить, что такое будет происходить не где-нибудь в Ольстере, на Ближнем Востоке, в Азии или Африке, а у нас дома, в Америке? Так значит, вы потеряли работу из-за того, что пришлось закрыть школу?

– Да. И я вернулась к папе. Он был рад этому, потому что с самого начала не хотел, чтобы я выходила замуж за Тома.

Джеффри задержал поднесенный к губам стакан и заметил:

– Вот видите, у вас есть муж, вы не остались одна на этом свете после смерти отца.

– Том всегда был непримиримым радикалом, – задумчиво продолжала Хэрриет, как будто не услышав его замечания. – Возможно, это и понравилось мне в нем, когда мы вместе учились в колледже. Он выступал против правительства, против полиции, против права на владение оружием, против крупного бизнеса и тому подобного. Папа называл его «придурковатый комми», и я из-за этого ссорилась с ним. Конечно, он пришел на нашу с Томом свадьбу, но сказал мне, что у меня не все дома, если я выхожу за него замуж. И он оказался прав. Тома больше нет.

– И Тома? – удивился Керни. И только хотел выразить свое сочувствие и по этому поводу, но девушка перебила его:

– Нет, нет, он живой, его просто больше нет в моей жизни. Теперь он в ФОСА. Мне сказали, что он – один из тех, кто подложил бомбу в автобус с детьми. Возможно, он даже участвовал в убийстве моего отца. Поэтому я и переехала к папе сразу после той трагедии со школьным автобусом.

Хэрриет допила пиво и задумчиво замерла. Джеффри потянулся к ней, забрал пустую бутылку и поставил ее на стол.

Все произошло неожиданно и быстро. Их руки соединились, и из глаз Хэрриет брызнули слезы, которые она до этого сдерживала. Они очутились в объятиях друг друга, и Керни услышал шепот:

– Поцелуй меня, Питер…

Питером звали первого убитого Керни человека. По злой иронии судьбы это же имя было присвоено ему на время выполнения операции. Услышав его из уст стонущей в его объятиях женщины, он вспомнил о том, о чем ему так не хотелось думать в этот момент, – о смерти.

Инносентио Эрнандеса среди них не было. По тропе, тянущейся в сотне ярдов от ущелья, в котором прятались Дэвид и Мария, двигалось шесть человек. Двое – верхом, остальные четверо бежали с факелами и фонариками в руках. Девушка тяжело дышала от боли рядом с Холденом, на ее лбу выступил холодный пот, а в глазах появился лихорадочный блеск.

Необходимо было постараться отбить лошадей, чтобы не тратить драгоценного времени, от которого зависела жизнь Марии, и как можно быстрее спуститься к реке и уйти вниз по ее течению. Кроме того, Дэвид заметил одеяла, притороченные к седлам, а всадники были одеты в теплую одежду, о которой беглецы могли только мечтать.

Холден похлопал по прикладу заброшенной за спину винтовки, осторожно усадил девушку под дерево и прошептал, не зная, слышит она его или нет:

– Я скоро вернусь. Оставайся здесь и лежи тихонько. И не пугайся, когда услышишь стрельбу.

Он решил вступить в схватку с преследователями, чтобы избавиться от погони, завладеть лошадьми и уйти с Марией как можно дальше до того, как остальные люди Эрнандеса подоспеют на помощь своим сообщникам.

Холден встал и стал бесшумно подниматься по склону ущелья. Шестеро бандитов направлялись в горы, и он надеялся отрезать их сверху, полагаясь только на удачу и быстроту своих ног…

Он взобрался на каменный выступ и осторожно выглянул вниз. Цепочка преследователей поднималась к нему, приближаясь к месту его засады. Нагромождение больших камней возвышалось рядом с тропой футов на двадцать, образуя подобие нависающего над ней утеса, на вершине которого и притаился сейчас Дэвид.

Его план был прост – используя фактор неожиданности, попытаться как можно быстрее перестрелять шестерых преследователей, спрыгнуть вниз, добить оставшихся в живых ножом и завладеть трофеями.

До него уже доносился стук копыт и обрывки фраз, которыми перебрасывались преследователи. Наконец, из-за поворота тропы вынырнул один факел, за ним – второй.

Холден поудобнее устроил М-16 между камней и передвинул нож вдоль пояса за спину, чтобы не пораниться при прыжке вниз. Притаившись на краю каменного выступа, он ждал…

Керни услышал подозрительный звук только раз, но ему было достаточно и этого. Он осторожно освободил руку, на которой лежала голова спящей Хэрриет, и потянулся за пистолетом. В гостиной, расположенной рядом со спальной, в которой он лежал с Хэрриет, снова раздались чьи-то шаги.

Он наклонился к Хэрриет и едва слышно прошептал ей на ухо:

– В доме кто-то есть. Тихонько встань с кровати и ляг на пол за ней. Только тихо…

Та без слов соскользнула с постели и, завернувшись в одеяло, легла на пол за кроватью, как ей и велел Джеффри. Керни тем временем быстро натянул джинсы, застегнул их и притаился у изголовья, держа пистолет наготове. Снова шаги, на этот раз ближе.

Вдруг дверь в спальню резко распахнулась.

– Хэрриет! – раздался грубый голос.

В дверном проеме стоял высокий и худой мужчина.

– Этой ночью мы сожжем твой дом, чтобы дать хороший урок этим проклятым «Патриотам», которых ты так любишь. Так что убирайся отсюда, пока…

Керни перевел взгляд от незнакомца к Хэрриет, которая поднялась за кроватью на колени, прижимая побелевшими кулачками одеяло к груди.

– Том, не надо, – взмолилась она.

– Я тебе покажу «не надо», сука, – зло прохрипел Том, сдергивая с плеча винтовку.

Джеффри вскинул пистолет, целясь в грудь бывшего мужа Хэрриет. В спальне грохнули оглушающие выстрелы, и темноту пронзили языки пламени, вырывающиеся из ствола «смит-и-вессона». Том подскочил на месте – то ли от неожиданности, то ли от ударов пуль, выронил оружие, схватился за грудь, из которой фонтанами била кровь, и со стоном свалился на пол.

Керни ожидал женского визга, но Хэрриет лишь бросила:

– Он заслужил это, подлец.

– Одеваемся, – скомандовал Джеффри. – Быстро.

Натянув на себя остальную одежду и обувшись, он осторожно подошел к двери и выглянул в коридор. Никого. Пока никого. Не выпуская пистолет, Керни скользнул по коридору в гостиную, затем – на кухню и в остальные комнаты. Кроме них, в доме никого не было.

Снаружи тоже никого не было видно.

Джеффри уселся на диване в гостиной, откуда он мог наблюдать в окно за двором перед домом, и положил себе на колени М-16.

– Извини, что так получилось с твоим мужем, – обнял он опустившуюся рядом с ним Хэрриет.

– Извиняться не за что, – вздохнула та. – Он был дерьмом. Представляю, скольких людей он убил вместе со своими дружками из «Фронта». Я сама бы его убила, если бы могла. Это ведь он взорвал автобус со школьниками. Я знала это, только никому не говорила. Убийца…

Керни решил изменить тему разговора.

– Если он говорил правду, то этой ночью собираются сжечь твой дом. Выбирай – или ты сейчас быстро соберешь все самое необходимое и мы смоемся отсюда на машине, или останемся здесь и постараемся отбиться от бандитов. Как скажешь, так и будет, Хэрриет.

– Тогда давай останемся здесь, – прильнула она к нему. – Ты ведь меня не бросишь?

Джеффри молча обнял ее в ответ и поцеловал.

Погоня приблизилась, и вскоре все шестеро оказались прямо под выступом, на вершине которого залег Дэвид. Но он не торопился, решив выждать еще немного и стрелять в спину. Холден вспомнил, что в многочисленных ковбойских фильмах, которых он вволю насмотрелся в детстве, только плохие парни стреляли в спину. Но он не мог припомнить ни одного кино, где беззащитная женщина погибла бы из-за того, что ее подвел бы приятель, хороший парень, или фильм, где плохие парни были бы одновременно террористами, убийцами, коммунистами и торговцами наркотиками.

Когда шестерка прошла под выступом и появилась с другой стороны, Дэвид привстал и прижал к плечу приклад М-16.

Первая очередь ударила в спину ближайшего к нему всадника. Вторая – снесла с седла другого. Лошади испуганно заржали и шарахнулись в сторону.

Осталось четыре.

Холден продолжал косить короткими очередями пеших противников, которые не ожидали заставшего их врасплох нападения и смертоносного огня сверху.

Еще два бандита покатились по тропе, заливая ее кровью.

Двое оставшихся в живых стали отстреливаться, и по камням вокруг Холдена застучали пули, выбивая пыль и мелкие осколки. Дэвид на секунду укрылся от ответного огня за валуном, перезарядил винтовку и сместился в другое место, благо это позволяла сделать та господствующая позиция, которую он занял. Два оставшиеся в живых террориста, беспорядочно палящие в сторону высящихся над ними камней, были как на ладони.

Дэвид тщательно прицелился, и М-16 снова задрожала от очередей. Одна, вторая, третья. Один бандит сразу ничком распластался на тропе, другой разумно решил, что бой проигран, и устремился со всех ног наутек, но пули оказались быстрее.

С погоней было покончено неожиданно быстро.

Холден осторожно спустился из-за камней на тропу и, крадучись, прошел мимо распростертых на земле тел, не снимая пальца со спускового крючка. Но по нему больше никто не стрелял.

Теперь необходимо было быстрее поймать лошадей.

Они вошли в напоминающий амбар гараж, и Керни увидел приготовленную для него машину. Перед его мысленным взором все еще стоял Том. Джеффри не мог понять, почему тот пришел предупредить Хэрриет. Если он шел с намерением помириться, зачем тогда взял оружие? Почему он вообще пришел? Если он действительно был таким негодяем, как об этом рассказала его жена, зачем он выдал, что собираются сжечь ее дом?

Автомобиль был именно таким, какой он и просил, – «Форд», но со всеми примочками полицейской машины – форсированным двигателем, усиленной подвеской, рацией, тайниками, куда можно было спрятать оружие, и прочим. В одном из тайников уже лежала полуавтоматическая винтовка «Си-Эй-15».

Он завел «Форд» и послушал, как работает мотор. Если бандитов окажется намного больше, чем он ожидает, то машиной придется воспользоваться очень срочно. Все в порядке, работает, как часы.

Он заглушил двигатель и подошел к Хэрриет, которая стояла у двери гаража и посматривала по сторонам. Небо постепенно серело на востоке.

«Интересно, террористы из ФОСА всегда нападают на рассвете, как индейцы в кино?», – невесело усмехнулся Керни. Он надеялся, что бандиты будут заняты поджогом дома и не сразу обратят внимание на расположенный в стороне гараж.

– Ты жалеешь? – повернулась к нему Хэрриет.

– Что?

– Ты жалеешь о том, что произошло?

– О том, что я застрелил твоего мужа? Ну, я тебе уже говорил, и ты ответила, что не стоит…

– Нет, я говорю о другом.

– О чем же?

– О том, что произошло между нами, – прошептала она.

– Нет, я никогда не буду жалеть об этом. А ты?

– И я. Ведь у меня никого не было, кроме Тома. Но и с ним все было не так, как с тобой. Ему было наплевать, чувствую ли я что-нибудь или нет. Он думал только о собственном удовольствии.

– Тебе совсем не обязательно говорить мне это…

– А после этого он сразу принимался рассказывать о том времени, когда к власти придут, как он говорил, «наши люди». Он никогда не говорил, кто именно эти его люди. Доказывал мне, что богатые уже достаточно были богатыми, и те из них, кто останется в живых после революции, будут лишены того, что они награбили у бедных. Пусть и они узнают, что такое нищенское существование. Земля, богатство, деньги – все будет разделено поровну между бедными.

– Обычная коммунистическая галиматья, от которой сейчас уже отказываются не только китайцы, но и русские. А эти фанатики до сих пор продолжают защищать систему, которая на деле оказалась нежизнеспособной.

– А что случится, если «Фронт» действительно победит? – спросила Хэрриет.

– Проиграют все. Это может показаться странным, но пострадают сами же дубоголовые главари этих террористов-революционеров, потому что нет никого более несчастного, чем разочаровавшиеся идеалисты…

Дэвид снял с двух бандитов одежду, которая меньше всего пострадала от пуль. В одну куртку он сразу переоделся, а вторую приторочил к седлу одной из пойманных лошадей, за которыми гонялся минут двадцать. Кроме одежды, Холден забрал пару винтовок, запасные магазины к ним, несколько найденных в карманах преследователей плиток шоколада, а также простенький компас, которому он очень обрадовался.

Подкрепления погоне со стороны людей Инносентио Эрнандеса пока не было видно, хотя, несомненно, его следовало ожидать с минуты на минуту. Холден не тешил себя мыслью, что стрельба осталась незамеченной.

Он взобрался на одну из лошадей и тронулся в обратный путь, к тому месту, где находилась Мария.

Ему не довелось увидеть лица тех шестерых, которых он так безжалостно расстрелял, и, наверное, это было к лучшему. Дэвид вспомнил, как когда-то между ним и сыном Дэйвом состоялся такой разговор.

– Папа, – спросил его Дэйв, – кем ты хотел стать, когда был маленьким?

– Ну, это зависело от того, сколько мне было лет, – ответил ему Холден. – Когда я был таким, как твоя сестренка, я хотел стать Одиноким Ковбоем, Бэтменом или Капитаном Америкой. Я мечтал о том, как буду сражаться с преступниками, и представлял себя то на белом коне, то за штурвалом реактивного самолета, то в черном плаще на верху какого-нибудь небоскреба. Понимаешь, о чем я говорю?

– Да.

– А ты хотел бы стать тем, о ком в свое время мечтал я?

– Сейчас никто уже не ездит на белых конях.

– Ездят. Просто белый конь может быть в виде полицейской машины, или танка, или, скажем, пожарного автомобиля.

Дэвид закрыл глаза, представив, что сказал бы ему сын, если бы увидел трупы, которые он оставил на тропе. Конечно, он объяснил бы мальчику, почему расправился с ними, но все равно, неужели он настолько ожесточился в схватках с бандитами, что забыл о своем белом коне? Куда тот исчез из его жизни?

Глава вторая

Томас Эшбрук заранее не знал точно, какая женщина будет его встречать в аэропорту города Шарлотт, штат Северная Каролина, но он сразу узнал Роуз Шеперд. Она выделялась из десятка женщин, которые ожидали прибывших его рейсом пассажиров в зале прилета. И дело было не только в ее красоте. Он сразу заметил, что она держит себя как-то настороженно, а глаза излучают беспокойство и напряжение постоянного ожидания нападения. Впервые он увидел такое выражение глаз, когда занимался контрабандон оружия во время гражданской войны в Испании. Приходилось встречать его и позже – во время второй мировой, у тех людей, которые воевали против фашистов и провели долгое время на фронте или в тылу врага. Это было выражение беспокойства, предчувствия опасности и готовности в любую секунду взяться за оружие.

Значит, вот в руки какой женщины попал его зять Дэвид после смерти Элизабет. Ну что же, на первый взгляд вроде ничего…

Он медленно приблизился к выделяющейся из толпы женщине и негромко обратился к ней:

– Извините, я первый раз в вашем городе. В Чарльстоне такое же время, как и в Нью-Йорке? Они в одном часовом поясе?

Женщина резко повернулась к нему и взглянула в упор своими зелеными, немного испуганными глазами. Единственное, что он ей сказал по телефону, – это номер рейса и то, что к ней подойдет седой мужчина и задаст глупый вопрос.

– Вы были правы, – улыбнулась она, сразу успокоившись. – Это действительно глупый вопрос. Вы прилетели в Шарлотт, Северная Каролина, а не в Чарльстон, что в Южной Каролине. И тот, и другой город в одном часовом поясе с Нью-Йорком.

– Значит, наше знакомство началось успешно, – он перебросил свою дорожную сумку на другое плечо и протянул ей руку. – Меня зовут Том Эшбрук.

– Я ожидала увидеть мужчину постарше.

– Вы мне льстите. А я, к слову, не ожидал встретить такую красивую женщину.

– А теперь льстите вы. Я оставила машину на стоянке у аэропорта. Или мы можем пока погулять и поговорить?

– Да, давайте прогуляемся, а то мне так надоело сидеть за эти долгие часы полета сначала в одном самолете, потом – в другом. Как бы после нашего разговора не сложилась такая ситуация, что мне придется снова лететь, только в обратном направлении.

– Хорошо, идемте, – повернулась Роуз, и они неторопливо зашагали по залу ожидания.

Следуя за ней, он незаметно оглядел ее. Она была одета в плотный белый свитер и длинную джинсовую юбку. Сумочки, которую обычно носят женщины, не было. Шеперд засунула руки в карманы юбки и повернулась к Тому.

– Вы извините, что я заставила вас прилететь сюда издалека. Но я не могла рассказать обо всем по телефону.

– Вы ни в чем не виноваты, уверяю вас. Я сам захотел увидеться с вами. Дэвид для меня больше, чем парень, который был женат на моей дочери. И для меня, и для моей жены. Такие, как он, встречаются совсем нечасто в нашей теперешней жизни. Так вы говорите, он попал в беду?

Роуз опустила голову и тихо ответила, глядя себе под ноги:

– Да. Причем в такую беду, что я и не знаю, жив ли он сейчас…

Она замолчала, ожидая, пока их обгонит толпа пассажиров. Эшбрук посмотрел на них и повернулся к Шеперд.

– Похоже, вы никому не доверяете?

– Да. Не могу позволить себе такой роскоши. Я потому выбрала этот город для нашей встречи, что из Нью-Йорка до него можно легко добраться на машине, и потому, что здесь меньше возможности того, что меня узнают. Раньше я была в Шарлотт всего один раз. Хотя наши с Дэвидом фотографии расклеены повсюду, во всех городах…

– Может, в таком случае, нам лучше поговорить в вашей машине?

Роуз отрицательно покачала головой.

– Не беспокойтесь, все будет в порядке. Теперь у меня другая прическа, не такая, как на фотографии. Женщине легче изменить внешность, чем мужчине. – Она коснулась волос, пышными волнами ниспадающих на плечи, и с улыбкой взяла его под руку. – Пусть думают, что вы мой отец или даже любовник.

Эшбрук рассмеялся.

– Меня более бы прельстило последнее, хотя первое более реально. Так что же все-таки случилось?

– Террористы заманили нас в ловушку, а в качестве приманки использовали вторую ракетную установку. Из первой они незадолго перед этим обстреляли здание, в котором проводилась международная конференция. Об этом вы, конечно, знаете, как и о трагической судьбе президента и вице-президента. Дэвид попал в западню. Последний раз я видела его привязанным к вертолету с террористами на борту – его использовали в качестве щита. Вертолет улетел в неизвестном направлении, мы не смогли остановить террористов. Дэвид был без сознания или, возможно…

Шеперд замолчала на полуслове.

– И вы надеетесь на то, что он жив? – медленно выдохнул Том.

– Да. Они ведь убили его друга, который попал в ловушку вместе с ним. Если бы хотели убить и Дэвида, то расправились бы с ним на месте и никуда не стали бы увозить.

– Логично, – кивнул Эшбрук. – Видимо, у них есть на то свои причины. Что же им от него надо?

Роуз извлекла из кармана пачку сигарет, зажигалку и закурила.

– У него в голове вся информация. О…

Рядом прошел полицейский, скользнув по ним безразличным взглядом, но Эшбрук заметил, как напряглась Роуз и покрепче прижалась к его руке.

– О нас, о нашей организации…

– Я знаю, – не дал ей он договорить, направляясь в сторону расположенных в конце зала кресел. – Давайте посидим.

– Хорошо, – кивнула Роуз.

Эшбрук любезно помог сесть Роуз, уселся сам и поставил сумку рядом с креслом.

– Значит, Дэвида схватили и увезли в неизвестном направлении. И вам больше не к кому обратиться, кроме меня. А как же ваша организация?

– Для «Патриотов» наступили тяжелые времена. С тех пор, как президентом стал Маковски, ФБР больше не в состоянии помогать нам. Судя по тому, что рассказывал мне Дэвид, у вас могли остаться кое-какие полезные связи…

– Да, – задумчиво протянул Том. – Конечно, я вам помогу. Знаю я одного человека, который имеет выход на ваших противников. Он в Берлине. Придется мне лететь туда и поговорить с ним. Звоните моей жене, я буду связываться с ней из Берлина и держать в курсе дела. А теперь расскажите мне все, что вы знаете о ФОСА.

Роуз оглянулась по сторонам и предложила:

– Давайте еще погуляем.

– Конечно.

Эшбрук поднял сумку, и они медленно направились к выходу из зала ожидания.

– Один из главарей «Фронта» – некто Дмитрий Борзой, который действует под фамилией Джонсон. Он руководит действиями уличных банд, таких, например, как «Леопарды». Пока непонятно, самый он главный у них или просто один из полевых командиров.

– Борзой, значит…

– Да. По-английски говорит превосходно, как настоящий американец.

– Как он выглядит?

– Высокий, с темно-русыми волосами. Вот, я здесь все написала, – Роуз вытащила из кармана сложенную бумажку и передала ее Тому. – Цвет глаз, и все прочее. Это настоящий палач. Если Дэвид попал к нему в руки, то…

Она замолчала на полуслове, и Эшбрук приобнял ее за плечи.

– Ничего, мы найдем Ходдена, – сказал он с большей долей уверенности, чем чувствовал на самом деле.

Шеперд взглянула на него и улыбнулась сквозь слезы.

Глава третья

Они пришли почти на рассвете.

Два фургона въехали во двор, из одного вылезли четверо мужчин, из другого – двое мужчин и женщина. Все они были вооружены до зубов. Джеффри Керни почувствовал, как Хэрриет напряглась рядом с ним. Расслабься, – шепнул он ей.

Двое мужчин принялись обходить дом. Один из них держал в руках две бутылки с торчавшими из горлышек полосками материи.

– Что они собираются делать? – тихо спросила Хэрриет.

– Это «коктейль Молотова». Они хотят сжечь твой дом, ты не забыла? Но мы не позволим им это сделать. Оставайся тут.

Из амбара был задний выход. Керни вскочил и бросился бежать. Выскочив за дверь, он миновал джип, на котором приехал муж Хэрриет. Тело убитого теперь находилось на сидении водителя.

Сделать это было нелегко, и не столько физически, сколько потому, что Хэрриет не проявляла никаких эмоций по поводу смерти человека, которого когда-то любила, и относилась к нему теперь так, словно имела дело с говяжьей тушей, к тому же слегка подпорченной.

За спиной у себя Керни вдруг услышал металлический голос громкоговорителя, установленного на крыше одного из фургонов. Говорила женщина.

– Эй, сука, слушай меня. Ты, которая в доме! Сейчас мы подожжем твою сраную хибару, и только попробуй выбежать наружу. Тогда мы прострелим тебе ноги и все равно бросим в огонь. Это возмездие народа, которое ты заслужила…

Корни не стал слушать дальше, надеясь, что эта представительница народных масс любит поболтать языком. Он снова бросился бежать в предрассветных сумерках, огибая амбар. В его руке был «смит-и-вессон», а за спиной висел автомат.

Добежав до стены амбара, он заглянул за угол. Затем стремительно бросился через двор к его дальнему краю. Тут негде было укрыться и пришлось бежать по открытому месту. Но Керни правильно рассчитал дистанцию и время. Он должен был успеть до тех пор, пока женщина закончит вещать в мегафон.

Когда Джеффри находился у главного входа в амбар, активистка ФОСА все еще продолжала пламенную речь, цитируя теперь классиков марксизма. Керни облизал пересохшие губы, взял пистолет в левую руку, а автомат в правую.

Пригнувшись, он кинулся бежать через двор, мимо силосной ямы, мимо сенного сарая, прямо в небольшой яблоневый садик справа от дома. Там, среди деревьев, Керни остановился, оглянулся и прислушался. Кажется, никто его не заметил.

Керни снова побежал через сад, пробираясь на тылы фермы. Он остановился у стены дома. В окнах кухни все еще горел свет. Джеффри пробрался к небольшому заднему крыльцу под навесом.

Двое мужчин с бутылками зажигательной смеси терпеливо ждали, пока женщина закончит речь. Свои снаряды они поставили на ступеньки заднего крыльца, а сами отошли на несколько футов. Винтовки небрежно висели у них на плече; один бандит курил сигарету.

Этому на вид было лет тридцать, второй казался моложе. Керни заметил, что, кроме М-16, на поясе каждого висела кобура с пистолетом. На родине Керни торговля оружием была строго лимитирована, и он считал такую политику правительства наивной и безответственной.

Из материалов и данных, которые он изучил перед тем, как принялся за свое нынешнее задание, ясно следовало, что запрет на ношение и хранение оружия в США – запрет, касавшийся гражданского населения, на который боевики плевали – лишь приблизит тот момент, когда страна будет окончательна поставлена на колени «фронтом Освобождения».

Ведь каждый человек должен обладать неотъемлемым правом защищать свою жизнь и жизни своих близких. Любой закон, ограничивающий это право, является морально преступным.

Если Хэрриет была «патриотом», то это оружие боевиков – обычно его похищали с армейских складов или нелегально ввозили в страну – послужит благородной цели, попав в нужные руки.

Оратор с мегафоном, кажется, начинала закругляться. Керни снял с плеча автомат и положил его на небольшой садовый столик, за которым прятался. Если бы тут был только один человек, Керни с большим удовольствием воспользовался бы ножом.

Держа пистолет в обеих руках, Джеф осторожно двинулся в направлении бандитов. Лучше, конечно, обойтись без стрельбы, и положение, в котором находилось оружие мужчин, оставляло надежду на такой исход. Если у боевиков есть хоть немного мозгов, они должны понять, что сопротивление бесполезно. Впрочем, Керни сильно сомневался в наличии серого вещества в головах этих ублюдков, иначе их бы здесь не было.

Он подкрался еще ближе и остановился в десяти ярдах от мужчин. Дальше двигаться уже было опасно.

– Не шевелиться, или буду стрелять!

Это, конечно, не была самая оригинальная фраза в мире, но зато действовала она, как правило, безотказно.

Оба боевика начали разворачиваться, одновременно потянувшись к винтовкам. Тот, который курил, выронил изо рта сигарету. Керни вытянул вперед руку с пистолетом, слегка ушел корпусом вправо и дважды нажал на спуск, целясь в более молодого бандита. Затем сменил положение рук. Снова два выстрела.

Оба мужчины повалились на землю, но Керни еще не был уверен, что они мертвы, а потому всадил в каждого по добавочной пуле. Вот теперь, кажется, все в порядке. Проводить осмотр времени не было.

Керни спрятал пистолет в карман, снял с пояса острый тонкий нож и одним движением перерезал оружейный ремень ближайшего из бандитов. Взял винтовку и бросил ее в кусты. Затем повторил операцию со следующей М-16, но на сей раз оставил винтовку при себе, передернул затвор.

После этого Керни – держа М-16 в правой руке – подхватил за горлышки обе бутылки с «коктейлем». Достал из кармана брюк зажигалку и побежал вдоль дома.

Со стороны главного входа послышались крики. Керни взял зажигалку в зубы, чувствуя неприятный металлический привкус. М-16 была в его правой руке, бутылки – в левой. Двое мужчин, остававшиеся у фургонов, теперь бежали через двор к дому. Керни очень рассчитывал на Хэрриет и ее ковбойский винчестер. Женщина его не разочаровала.

Из амбара раздались выстрелы. Лобовое стекло одного из фургонов дало трещину. Керни прислонил винтовку к стене дома и взял зажигалку в правую руку. Затем щелкнул колесиком и поджег выскочившим язычком пламени запалы в обеих бутылках.

Джеффри сунул зажигалку в карман, схватил винтовку и бросился бежать. Оставшиеся двое мужчин и женщина укрылись за фургоном. Заработал двигатель машины.

Керни одновременно швырнул обе бутылки. Одна взорвалась между фургонами, другая попала в бок ближнего автомобиля. В небо взметнулись языки пламени. Одежда на одном из боевиков вспыхнула, мужчина катался по земле, воя от боли. Керни вскинул М-16. Короткая очередь. Человек замер и затих. Керни повернул ствол в другую сторону и срезал еще одного бандита.

Уцелевший фургон задним ходом медленно двинулся к воротам. Женщина бежала рядом с машиной. Она пыталась вскочить в открытую боковую дверь. Сейчас некогда было ею заниматься. Вместо этого Керни выпустил очередь в лобовое стекло и сидевшего за ним водителя.

Однако пули не причинили стеклу никакого вреда, словно отскочили. Керни услышал сухой треск винчестера и на миг повернул голову. Хэрриет стояла в дверях амбара, паля по машине. Фургон начал разворачиваться.

Керни снова выстрелил. На сей раз лобовое стекло разлетелось на кусочки. Машина потеряла управление и врезалась в стену амбара. Керни бросился к ней, на ходу левой рукой вытаскивая пистолет.

Водитель фургона с покрытым кровью лицом тяжело вывалился из дверцы. Хэрриет снова бабахнула, голова мужчины дернулась, и он рухнул на землю, как мешок с песком.

Оставалась женщина. И тут Керни услышал автоматную стрельбу.

– Хэрриет, ложись! – заорал он.

Раздался треск винчестера, и снова автоматная очередь. Керни открыл огонь одновременно из М-16 и из пистолета, целясь в женщину из ФОСА. Ее тело крутнулось на месте и сползло по машине, автомат в последний раз плюнул огнем.

Магазин в винтовке был пуст. Керни отшвырнул ее в сторону. Быстро сменив обойму в пистолете, он бросился к амбару. У входа он опустился на колени. Хэрриет тоже стояла на коленях, ее голова свесилась вперед, подбородок касался груди. Винчестер лежал рядом.

– Хэрриет?

Керни осторожно коснулся кончиками пальцев ее щеки.

– Хэрриет!

Женщина подняла голову, и он увидел кровь, которая текла из раны на груди. Хэрриет слабо улыбнулась.

– Как твое настоящее имя?

– Джеф, – тихо ответил Керни.

– Джеф. Спасибо.

Она закрыла глаза и умерла, когда Керни взял ее в объятия.

Глава четвертая

Над поверхностью реки клубился густой холодный туман. Дэвид Холден спешился и взял в руку повод лошади Марии. Девушка едва держалась в седле. Холден осторожно снял ее и положил на землю.

Мария вся дрожала под окровавленной курткой, но было заметно, что температура явно спала. Щеки и лоб девушки были уже не такими горячими, как раньше. И все же она еще была очень слаба.

– Дэвид, ты должен меня оставить…

– Я повторю то, что уже говорил: не болтай ерунды. Судя по всему, твой жар проходит.

– Si.[1]

– Если ты сможешь усидеть на лошади, мы поднимемся в верховья реки. Там можно будет отдохнуть. Тебе никак не помешает отдых. А они не будут искать нас выше по течению. Возможно, нам удастся найти лодку и обменять ее на одну из винтовок. Или украсть. Или нет, продадим лошадей. Видишь, у нас много возможностей. На лодке мы сможем уплыть очень далеко, туда, где они никогда нас не найдут.

Холден знал, что его оптимизм явно преувеличен, но сейчас девушка нуждалась в поддержке и надо было вернуть ей уверенность в благополучном исходе.

– Я попытаюсь. Но ты должен мне пообещать… Si no es possible… Если я не смогу ехать вместе с тобой, то ты оставишь меня.

– Ты сможешь. У тебя просто легкое недомогание. Не стоит так серьезно это воспринимать.

Холден усмехнулся.

– Хотя, конечно, на твоем месте любой бы так реагировал. Короче, тебе нужно отдохнуть, вот и все. Ну, давай-ка я подсажу тебя в седло. Пора двигаться дальше.

Мария попыталась улыбнуться.

Чтобы как можно быстрее попасть в Европу, он выбрал маршрут Нью-Йорк – Торонто – Берлин. Он сошел с самолета в аэропорту «Ла Гардиа», размял ноги, выпил чашку кофе, а потом вновь поднялся по трапу.

Солнце уже почти зашло. Когда самолет начал разбег, открылся хороший вид на прекрасные окрестности, на океан. Томасу Эшбруку всегда нравилась «Ла Гардиа». Этот аэропорт был меньше, чем «Кеннеди». А к тому же тут близко вода.

Если с посадкой или взлетом что-то не заладится, океан всегда готов принять самолет в свои объятия. А может Эшбрука привлекало то, что «Ла Гардиа» был не таким современным, как другие порты.

Он был словно реликт, сохранившийся от эпохи меньших скоростей.

Роуз Шеперд. Что ж, красивая женщина и похоже серьезно влюблена в Дэвида. Нет, Эшбрук не осуждал Холдена за то, что в жизни Дэвида появилась новая спутница после того, как Элизабет – его дочь и дети – его внуки погибли от рук террористов.

Эшбрук посмотрел на воду и звездное небо и вздохнул. Иногда Нью-Йорк действительно казался ему очень красивым. Особенно ночью. Днем немногие места смотрятся красиво. Грязь, пыль, мусор – все это скрывается под покровом ночи.

Эшбрук прикрыл глаза. В его воображении появилось лицо Элизабет. Но не живой, а той, которая лежала в гробу.

Да, скоро должен подойти стюард и предложить чего-нибудь выпить. Что ж, Томас Эшбрук не откажется.

Джеффри Керни оставил ее лежать на диване в гостиной. Боевики остались валяться там, где их настигла смерть. Кроме Тома, который был мужем Хэрриет до тех пор, пока не вступил в ряды ФОСА. Его тело по-прежнему находилось за рулем джипа у амбара.

Керни почти ничего не было нужно из имущества убитых. Тем не менее он тщательно обыскал тела, но обнаружил лишь один блокнот с неразборчивыми каракулями. Ладно, это он отправит в Лондон через Торонто при первой же возможности.

В блокноте лежала также рекламная карточка бара на границе штата Милуоки. Возможно, это был след, который выведет на тамошнюю ячейку ФОСА. А возможно, и нет. Что ж, Керни все равно ехал на юг.

Стоя у «Форда» и в последний раз окидывая взглядом дом, он горячо пожелал, чтобы те, кто найдет тела, оказались «патриотами» или хотя бы друзьями Хэрриет. Тогда ее по крайней мере нормально похоронят.

Керни выдохнул воздух, поправил пистолет в кобуре и уселся за руль.

– Спасибо, Хэрриет, – прошептал он.

Затем завел двигатель и вывел машину со двора.

Роуз Шеперд остановилась в мотеле потому, что очень устала. Нет, устала не от вождения машины. Просто сон без Дэвида не приносил ей ожидаемого облегчения и восстановления сил.

Она никогда не думала, что с ней может произойти такое. Она влюбилась, влюбилась так сильно, что теперь собственная жизнь без дорогого человека рядом казалась Роуз Шеперд лишенной всякого смысла.

И самое страшное, что эта ситуация может сохраниться навсегда.

Чем может помочь Томас Эшбрук? Конечно, это надежный человек, он очень хорошо сохранился для своего возраста и – как говорил Дэвид – был богат, имел солидные связи, но…

Все, что Роуз знала об Эшбруке, она почерпнула из того письма, которое тесть оставил для Дэвида вместе с деньгами в банковском сейфе. Это произошло после гибели Элизабет.

Да, тогда это показалось ей сценой из приключенческого романа.

Но может ли такой человек действительно отыскать Дэвида?

Если нет…

Роуз закурила сигарету и отметила, что пачка более полна, чем обычно. Дэвид имел привычку вытаскивать сигареты у нее, и она часто подшучивала над этим. Женщина бездумно уставилась на пачку.

В ее глазах появились слезы, и Роуз не пыталась их сдержать.

– Вы сукины дети, – прошептала она еле слышно, чувствуя комок в горле. – Вы вонючие ублюдки… Думаете, что достали нас, потому что схватили Дэвида? Нет, засранцы, вот такой вам.

В плане у «Патриотов» были намечены кое-какие операции. Что ж, пока Дэвид Холден отсутствует, она, Роуз Шеперд, примет командование. И «освободителям» не поздоровится…

Глава пятая

Вертолет напоминал «Би-Эл Рэйнджер» и летел, едва не задевая верхушки деревьев. Дэвид Холден стоял под деревом и сквозь ветви смотрел вверх. Мария укрылась в пещере в четверти мили отсюда, с ней осталась и вся одежда с одеялами. Девушка съела плитку шоколада, которую Холден нашел на одном из убитых, и приняла две таблетки ацетамина, хранившиеся в полой рукоятке ножа Холдена.

Живот Дэвида явно пошел на поправку. Да, он был пуст, но Холден чувствовал себя лучше.

Солнце вставало в небе, и день обещал быть теплым.

Сейчас, правда, в одной рубашке, было немного прохладно.

Времени на восстановление сил Марии было очень мало. Хотя он и утешал девушку и сам надеялся на лучшее, но уже было очевидно, что ищут их с одинаковым усердием как в низовьях, так и в верховьях реки.

Вероятно, рана ноги, которую Холден нанес Инносентио Эрнандесу, уже зажила, и теперь тот лично – вместе с Ортегой де Васкесом – возглавит поиски беглецов.

Если Холден и Мария задержатся в одном месте слишком долго, рано или поздно их обнаружат. Это неизбежно. Если же они будут двигаться, шансы оказаться обнаруженными раньше возрастут, но неизбежность этого несколько снизится.

Холден отправился в лес на поиски пищи, слишком измученный, чтобы уснуть. Он нашел несколько кустов с какими-то красными ягодами, но трогать побоялся – ведь чем ближе к экватору, тем больше вероятность, что растения красного цвета окажутся ядовитыми.

Ничего, он найдет что-нибудь другое. А не найдет, так поймает. Конечно, на ловушки уйдет время, но ведь им все равно придется сидеть тут, пока Мария не соберется с силами, иначе она просто умрет в дороге. Ведь перенесшим сотрясение мозга необходимо пребывать в состоянии максимального покоя.

А девушке пришлось карабкаться по горам, скакать на лошади, испытывать перепады температур, и все это без сна, без отдыха. Нет, такой темп просто убьет ее сейчас. Надо выждать. Холден не хотел иметь смерть Марии на своей совести.

Он огляделся и выбрал подходящую ветку, до которой можно было легко дотянуться. Холден достал нож и приступил к работе. После нескольких хороших ударов клинком ветка упала на землю.

Ранее – когда Мария уснула – Холден изготовил ножны для своего «Защитника» из кусков одеяла. Что ж, это лучше, чем ничего.

А из ветки можно сделать лук – она длинная и прочная.

Стрелы можно вырезать из крепких веток поменьше, которые валялись под деревьями.

Можно будет рискнуть и развести небольшой костер в пещере, чтобы вскипятить воды для питья, а в пламени обжечь наконечники стрел.

Тетивой послужит леска, спрятанная в рукоятке острого ножа.

Выстрел мог обнаружить их местонахождение и привлечь внимание поисковой группы. Но с луком и стрелами… Холден усмехнулся и тут же скривился от боли – живот опять дал о себе знать. Что ж, по крайней мере у него будет чем заняться.

Холден засунул руки в карманы. Вот же она, удавка, которую он сделал, но которой еще не воспользовался. Если правильно рассчитать длину лука, то у него будет прекрасная тетива.

Дэвид усмехнулся.

«Да ты прямо, как Робинзон Крузо, – подумал он. – Скоро захочешь построить домик, да еще и с мансардой, и, кстати, почему бы не изготовить приличную лодку? Или планер? Тогда мы взобрались бы на самую высокую гору и полетели бы прямо домой. Прощай, Перу, здравствуй, Метроу. А потом…»

Усилием воли Холден отвлекся от этих глупых мыслей. Так ведь недолго и с ума сойти.

Окончательно вернул его к действительности треск пропеллера вертолета.

Глава шестая

Радио работало еле слышно, сквозь помехи чуть пробивался чей-то голос со сводкой погоды. Он свернул на правую полосу и покатил, не особенно торопясь.

Ему хотелось пить. Он уверял себя, что это все из-за неожиданной жары, но скорее всего дело было в другом. Его организм просто пока не набрал нужную форму.

Не успев выписаться из больницы, он тут же взял билет до Чикаго и следующим утром улетел. Остальные тоже разъехались, кто по домам, кто на задания. В Метроу никого не осталось.

Странно и непривычно. Первый раз в жизни после окончания колледжа Лютер Стил почувствовал себя безработным. Правда, жалованье ему еще платили, но сколько это будет продолжаться, он не знал.

И его никто не выгонял – просто попросили уйти по собственному желанию, намекнув, что так нужно. Так что найти другую работу в органах защиты правопорядка будет несложно. Сейчас повсюду требуются хорошие профессионалы, чтобы противостоять разгулу преступности, вызванному действиями ФОСА. И черный цвет кожи тут нисколько не помешает.

Есть также частные сыскные бюро и служба охраны. В охране можно заработать хорошие деньги – все мало-мальски состоятельные граждане стремились защитить себя и свою собственность, нанимая таких парней, ибо полиции уже перестали доверять.

Но дело в том, что работу в ФБР Стил любил не меньше, чем своих жену и детей. Это была неотъемлемая часть его жизни. Каждое утро, глядя в зеркало, он видел Лютера Стила, специального агента, и не мог представить, что там отразится кто-то другой.

Но вот когда он подошел к пункту проката машин и остановился у окошка, в стекле этого окошка одновременно отразилось и другое лицо, чья кожа была такого же цвета, как и у Стила. Правда, выглядел этот человек получше, чем изможденный Лютер. Мужчина улыбался.

– Разве Руди не сказал, что тебя встретят в аэропорту? – спросил он.

Руди… Рудольф Серилья, директор отделения ФБР в Ковентри, куда его отправили после того, как президент получил серьезную травму и оказался в коме, из которой, как сказали эксперты, у него почти не было шансов выйти.

Стил медленно обернулся.

Голубые глаза, седеющие жесткие волосы, черная кожаная куртка с поднятым воротником.

– Мистер Сэдлер? Я не думал, что он имел в виду вас.

– Называй меня Рокки, малыш.

– Хорошо… Рокки.

О возрасте Рокки Сэдлера можно было сказать лишь то, что он уже не юношеский, но угадать количество лет было невозможно. Просто невозможно. И этот человек очень нравился Стилу. Он протянул руку.

– Рокки… Рад видеть вас, сэр.

– Похоже, ты в глубоком дерьме, малыш.

Лютер Стил пожал плечами.

– Наверное, можно и так сказать. Видимо, новый начальник попросит меня подать в отставку, как только сочтет, что со здоровьем у меня уже все в порядке.

– Ну, смотришься ты уже неплохо.

– Меня слегка помяло, когда ракета попала в президентский вертолет на крыше телефонной компании. Но сейчас я уже в нормальной форме. Как поживает ваша внучка, сэр?

– Отлично. И я тоже отлично. Ладно, теперь давай двигаться.

– Вы хотите…

– Мне уже доводилось ездить в Висконсин. Поверь мне, я знаю дорогу. Могу поспорить, что тебе не терпится.

– Увидеть семью? Да, сэр.

Стил кивнул и наклонился за своим чемоданом, но Рокки Сэдлер опередил его.

– Но я и сам могу…

– Я понесу.

Сэдлер с чемоданом в руках двинулся сквозь толпу к паркингу, и Стил понял, что лучше не спорить.

Джеффри Керни сидел у стойки и прихлебывал свой кофе. В зеркале на стене он мог видеть всех, кто входил или выходил из бара. Так же он мог слушать разговоры о том, что сейчас творится на дорогах. В этом баре обычно останавливались водители проезжавших грузовиков.

Что ж, сведения водителей совпадали с тем сообщением, которое он утром перехватил по радио: полицейские патрули на дорогах были спешно усилены. Все проезжавшие подвергались тщательному обыску и допросу, а также проверке документов. Машины обыскивали от колес до крыши.

При малейшем подозрении человека задерживали до выяснения. Как сообщалось, полиция разыскивала членов банды «патриотов», которые преднамеренно убили девятерых людей на ферме к югу от Лейк Сьюпериор.

Официантка принесла Керни горячий сэндвич с ростбифом. И он, и жареная картошка на тарелке выглядели весьма аппетитно. Даже пахли как надо. Возможно, голод притупил чувства.

Керни ел с энтузиазмом. Сытым он почувствовал себя лишь когда пил третью чашку кофе и доедал кусок яблочного пирога. Затем он закурил сигарету и навострил уши, прислушиваясь к разговору, который вели несколько водителей за его спиной.

– …спросил легавого, в чем тут дело.

– А он что?

– Сказал, что если я не заткнусь, он меня задержит по подозрению. Черт побери, Дик, да во что же превращается эта страна?

– А я там думаю, что никакие не «Патриоты» завалили тех девятерых на ферме. Это сраные «освободители», гадом буду. А может, вообще никого не убивали? Может, легавым просто нужен повод, чтоб вволю похозяйничать на дорогах?

– Ну, да, к тому идет. Я читал, что Маковски собирается провести через Конгресс закон, по которому каждый гражданин обязан будет носить при себе удостоверение личности. Говорят, что это поможет ограничить передвижение по стране ФОСАвцев и «Патриотов» и будто бы так будет легче их арестовать. Ну, кто-нибудь когда-нибудь слышал подобную чепуху? Дерьмо это все, вот что я думаю.

Керни сильно сомневался, что в этом вопросе кто-то будет спорить с водителем. По крайней мере, Роман Маковски это действительно настоящее дерьмо. Решил он, видите ли, переделать национальное самосознание людей. Да один запрет на оружие чего стоит! Маковски назвал события, благодаря которым он попал в Белый дом, беспрецедентной национальной трагедией. Керни невесело усмехнулся. Что ж, по крайней мере в этом одном нынешний президент прав.

Разговор внезапно прервался, и Керни поднял голову от чашки. В зал вошли четверо полицейских. Со стороны кухни появились еще двое. На плече у них висели карабины М-1 времен второй мировой.

Несколько водителей недоуменно встали на ноги. Официантка, стоявшая недалеко от Керни, уронила поднос с пластиковыми стаканчиками. И замерла, глядя на вошедших.

Один из полицейских – краснолицый мужчина лет пятидесяти – прокашлялся и сказал:

– У нас есть основания полагать, что убийца или убийцы тех девяти человек на ферме могут находиться в этих местах. Прошу прощения, что прервем ваш отдых, парни, но нам нужно проверить ваши документы и наличие оружия. Если вы невиновны, вам нечего бояться. Но если да, то советую сознаться сразу. Здание окружено, так что и не мечтайте смыться.

Внезапно Керни вспомнил фразу, которую произнесла женщина-»освободительница» на ферме до того, как началась стрельба. Он был так занят ликвидацией боевиков за домом, что тогда совершенно не обратил внимания на ее слова.

Керни отхлебнул кофе и наблюдал в зеркале, как полицейские приступают к обыску людей.

Да, тогда та баба крикнула что-то вроде «Подохните оба, Хэрриет и Томми». В тот момент Керни пропустил эту фразу мимо ушей, подумав, что она имела в виду Тома, мужа Хэрриет, которого решили наказать за нарушение дисциплины.

Но слово «томми» могло означать и совсем другое. Ведь так американцы пренебрежительно называют англичан.

Керни погасил окурок в пепельнице. Он все больше убеждался в том, что кто-то из связных в Канаде – а может, даже в Лондоне – работает на ФОСА. Если эти полицейские пришли за ним, он будет знать наверняка, что его легенда подорвана. Если нет, он просто будет знать, что произошла ограниченная утечка информации, но его миссия остается тайной.

Ну как еще объяснить то, что за день до его прибытия был убит отец Хэрриет – его контакт? А затем произошло нападение на ферму. Слишком много совпадений. И это слово «Томми»…

– Теперь вы, сэр. Прошу вас встать.

Керни взглянул в зеркало и улыбнулся. Пользуясь своим лучшим американским акцентом, он простодушно спросил:

– Кто, я?

– Да, вы.

Керни встал.

– Положите ладони на стойку, сделайте шаг назад и наклонитесь немного.

Полицейский был на голову ниже Керни. Джеффри внимательно посмотрел ему в лицо. Было бы несложно завладеть его карабином – предохранитель оставался поднятым.

Керни выполнил требование, но постарался сделать это несколько неловко, чтобы никто не догадался, что ему уже приходилось проделывать подобные телодвижения.

– Эй, – буркнул он, – а как насчет прав человека? Или у вас есть ордер?

– Если не закроешь рот, то будет и ордер, – ответил полицейский. – Да наклонись, я сказал, что, спина не сгибается?

Керни подчинился. Сейчас он был без всякого оружия, но понял – по манере полицейского производить обыск небрежно чувствовалось, что он уже устал от этого – что даже если бы при нем был небольшой пистолет, умело спрятанный, то его бы не обнаружили.

Наконец обыск закончился.

– Покажите-ка ваши документы.

Керни медленно принял нормальную позу и сунул руку в карман пальто. Бросил бумажник на стопку.

– Покажите водительские права.

У Керни была лицензия штата Техас, ибо такие номера стояли на машине. Разрешение на оружие и еще одни права были спрятаны в автомобиле вместе с оружием.

– Так ты техасец, да?

– Я живу там. Но я не коренной техасец.

– А где же вы родились? – полицейский посмотрел на лицензию. – Мистер Хауторн?

– В Чикаго.

– Я бывал в Чикаго…

– Да и я тоже.

– И в какой части города вы проживали?

– В Саутсайде. А что, есть и другие?

Полицейский рассмеялся.

– А чем сейчас занимаетесь?

– Пока я в отпуске, вот и приехал проведать старые места.

– Путешествуете один?

– Да.

– А кем вы работаете?

– Аналитик по вопросам безопасности, – соврал Керни.

– В смысле – охраняете и все такое?

– Нет. Делаю анализ финансовых обязательств, платежеспособности и все такое.

– Ну, хорошо. Покажите что-нибудь в подтверждение ваших слов.

Керни вытащил кредитную карточку с именем Уильяма Хауторна и протянул полицейскому.

– Подойдет?

– А где регистрация и страховка на машину?

– В «бардачке».

– Машина ваша?

– Моя.

– В «бардачке», говорите?

– Да. Что, пойти принести?

– Не выпендривайся, – буркнул полицейский и положил права и кредитную карточку на край тарелки, где лежал недоеденный Керни яблочный пирог.

Джеф промолчал.

– Спасибо за сотрудничество, – сказал легавый. – Не превышайте скорость.

– Постараюсь, – кивнул Керни.

Полицейский переместился правее и принялся за следующую жертву. Женщин, правда, не обыскивали, но заставляли выкладывать содержимое сумочек. Керни снова присел на свой стул. Кофе уже остыл. Он взял свои документы, вытер их салфеткой, положил в бумажник и спрятал его в карман.

– Эй, милая, принесите мне еще кофе.

– Одну секунду.

Официантка вернулась с кофейником и налила дымящийся напиток в чашку.

– Еще что-нибудь?

– Заберите это, пожалуйста, – указал он на свою тарелку с пирогом.

Девушка убрала тарелку.

– Спасибо.

Керни продолжал наблюдать за происходящим, попивая кофе. Итак, даже если была утечка, его внешность еще не известна полиции. Как и фальшивое имя, которым он пользовался.

Полицейский вел себя достаточно вежливо, однако Керни не очень нравилось подвергаться обыску, да еще и в стране, называющей себя свободной. Это можно было бы понять в коммунистической Восточной Европе, в некоторых частях Азии, Африки, Латинской Америки, но здесь, в США? Никогда.

Керни присмотрелся к полицейским повнимательнее. Похоже было, что и они не в восторге от того, что им приходится делать.

Керни часто доводилось бывать в Соединенных Штатах. Иногда проездом, иногда по делам. Однажды он даже провел здесь отпуск и был очарован окрестностями Альбукерке. Но в последнее время он – да и не только он – заметил, что в этой стране что-то явно меняется к худшему.

В Соединенных Штатах Америки поселился страх.

Керни вздохнул и сделал глоток кофе.

Глава седьмая

Пэтси Альфреди, Митч Даймонд и некоторые другие «патриоты» стояли вокруг нее. Роуз Шеперд засунула руки в карманы своей куртки.

– Если они думают, что деморализовали нас, когда похитили Дэвида, то они ошибаются. И мы скоро их в этом убедим. Помнится, мы планировали визит в тот гараж, который боевики используют…

– Подожди, Рози, – перебила Пэтси.

– Что?

– Но мы ведь решили отложить операцию, пока не выясним больше деталей насчет охраны. Ты знаешь, что иногда там находится всего полдесятка людей, а иногда и полсотни. Можно залететь.

– А за Дэвидом вы бы туда пошли?

Вопрос был не очень этичный. Рози это знала, но все же задала его.

Пэтси облизала губы.

– Ну, так когда выдвигаемся? – спросила она после паузы.

Роуз посмотрела на часы.

– Час времени. Напасть надо до обеда, еще час уйдет, чтобы добраться до места. План мы уже обсуждали многократно, но теперь сделаем это еще раз. Соберите всех людей у склада через десять минут.

С этими словами она развернулась и двинулась к небольшой палатке, которую до недавнего времени делила с Дэвидом.

Роуз снова чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, а к горлу подступает комок. Она негромко всхлипнула, откинула полог и вошла в палатку. Ей просто необходимо было немного поспать. Но еще более необходимо для нее было нанести удар по ФОСА.

Она достала из ящика пистолет Дэвида, «Орла пустыни». Это оружие сорок четвертого калибра было очень тяжелым, но Роуз не чувствовала веса, когда взяла его в руку. Когда-то Руфус учил ее стрелять из этой штуки. Теперь пригодится.

Этот пистолет принадлежал Руфусу Барроусу. Он никогда не расставался с ним с тех пор, когда заместитель начальника полиции Метроу Ральф Камински выгнал со службы своего лучшего полицейского – а Руфус был лучшим – за то, что тот попытался противостоять ФОСА. Барроусу пришлось скрываться и действовать из подполья, как и многим «патриотам».

А потом был этот бой на «Плант Райт», когда ФОСАвцы едва не устроили атомную катастрофу. Руфус и Дэвид вдвоем сумели помешать им, но от полученных ран Барроус скончался.

Дэвид взял пистолет себе. Роуз знала причину такого поступка: это оружие было для Холдена словно жезл предводителя, утверждавший его в роли лидера. А также служило постоянным напоминанием о человеке, который погиб, сражаясь со злом.

Роуз поднялась на ноги и остановилась посреди палатки. Укрепила на бедре кобуру для «Орла» и сунула в нее пистолет. Накинула пальто, поскольку было прохладно, положила в карман две запасных обоймы на восемь зарядов каждая. Потом облизала пересохшие губы.

Десять минут уже должны были истечь.

Пора было идти к складу, чтобы выработать окончательный план операции.

Роуз двинулась к выходу.

– Дэвид, – еле слышно шепнула она.

Глава восьмая

Дэвид Холден практически сжег бедного кролика в процессе приготовления. Кролика, которого подстрелил из своего лука. Отец когда-то научил его, что на кроликов надо охотиться после первого мороза. Холден давным-давно не ходил на охоту, но запомнил, что если зверь будет добыт до первого мороза, то тушку следует перед употреблением подержать в холодильнике. Чтобы исключить возможность заражения болезнетворными микробами. Впрочем, еще никогда в жизни Дэвид не заболел, отведав крольчатины.

А поскольку ни мороза, ни холодильника под рукой у него не было, он совершил другой вид санитарной обработки – пережарил мясо.

– Хорошо пахнет.

– По вкусу будет похоже на цыпленка. По крайней мере, так было в моих краях. А ты выглядишь уже лучше, Мария.

– Голова все еще болит, но не так сильно. Я уже поправляюсь. И это я должна была готовить пищу. Ты охотился, ты принес дрова…

– Извини, что так много дыма.

Он отгонял дым от костра в заднюю часть пещеры, чтобы Мария не задохнулась и чтобы не так было заметно с воздуха. Пещеру он исследовал и знал, что она тянется еще ярдов на пятьдесят и заканчивается тупиком. Летучих мышей Холден не обнаружил.

– Из тебя вышел бы хороший врач, – сказала девушка.

Дэвид рассмеялся. Он имел степень доктора философии и специализировался в истории. Все, что Холден знал о медицине, он почерпнул из курса, который прошел в спецвойсках.

– Ты очень добра. Если мы хорошенько подкрепимся сегодня и поспим ночь, то утром можем снова сесть на лошадей. Надо все же поискать лодку. Но если ты еще не в состоянии пуститься в путь – мы подождем, ничего страшного. Пока нет никаких признаков того, что они ищут нас именно здесь.

Это была ложь, но ложь во благо. Холден хотел, чтобы Мария правильно оценила состояние своего здоровья и не сорвалась с места слишком рано. Это ничего бы не дало, кроме лишних проблем. А несколько часов задержки не стоят того, чтобы рисковать ее жизнью.

– Надеюсь, что кролик тебе понравится.

– Я ужасно голодна. Но и так твой кролик мне бы понравился, Дэвид.

Наконец он решил, что мясо уже достаточно прожарилось. С помощью ножа Холден перенес тушку на подстилку из листьев, приготовленную заранее.

– Расскажи мне о своей женщине, – попросила вдруг Мария. – Я любопытная? Так это говорится?

Холден взглянул на нее через плечо.

– А что ты хочешь о ней узнать?

– Ее зовут Розита?

Дэвид усмехнулся.

– Нет, Рози. По-настоящему, конечно, – Роуз, и думаю, что она окрысилась на меня, когда я первый раз…

– Окры… что?

– Окрысилась. То есть разозлилась. Обиделась. Поначалу ей не нравилось, когда я называл ее Рози, но теперь другое дело. Она была полицейским.

– Полицейским?

– Ну, полицейской, точнее сказать. Да… Детективом. Она обращается с оружием лучше многих мужчин, да и в рукопашной никому не уступит. Она очень красивая.

– Ты очень любишь ее, Дэвид. Это видно по твоим глазам, по голосу.

Холден поднялся и отнес девушке часть кролика на подносе из листьев.

– Ты можешь сесть?

– Si…

Медленно, осторожно Мария приподнялась и села на ложе из одеял и одежды.

– Ой! Mucho calor!

– Ну, ясно. Еще моя мама говорила: зачем тогда жарить, если пища не будет горячей? Ешь осторожно.

Холден вернулся к огню и взял свою порцию кролика. Он отрезал себе кусок и вернулся к Марии, сел рядом. Мясо пахло не совсем так, как то, что Элизабет покупала в супермаркете, и явно было пережарено. Но Дэвид был настолько голоден, что его не смущали подобные мелочи.

– А ты хоть немного разбираешься в рыбе?

– О, да. Мой отец – когда я была маленькой – брал меня с собой на рыбалку.

– Ты будешь есть рыбу из этой реки, к которой мы пробираемся? Я имею в виду – достаточно ли чистая там вода?

– Я не знаю названия рыбы, но местные люди ловят тут постоянно и еще никто не заболел, и по виду я могу определить съедобную рыбу.

– Отлично, – улыбнулся Холден. – Как только у нас появится возможность, мы это сделаем. Я наловлю побольше, а ты скажешь, что надо выбросить.

– Esta bien,[2] Дэвид. Ты думаешь… что…

– Что мы отсюда выберемся?

Послышалось ржание лошади. Холден положил свое мясо на «поднос».

– Конечно, милая. Я уверен.

Он поднялся, взял М-16 и двинулся к выходу из пещеры.

– Мы обязательно выберемся.

Где-то вверху слышались приглушенные, слабые звуки вертолетного пропеллера. Мария со своего места ничего разобрать не могла. Это хорошо.

Аппетит у Холдена внезапно пропал, но он сказал себе, что поесть надо в любом случае.

Машин на дороге становилось все больше, и теперь они медленно продвигались в сплошном потоке.

Наконец подозрения Лютера Стила подтвердились – он увидел причину пробки. Полицейский блок перекрывал шоссе на границе между Иллинойсом и Висконсином. Сотрудники из подразделений двух штатов останавливали автомобили по обе стороны границы.

Стил посмотрел на Сэдлера.

– Слушай, давай-ка сюда свою пушку.

– Пушки, Лютер.

– Ну, пушки. Я скажу, что это мое оружие. Мое удостоверение должно нам помочь.

Над шоссе завис вертолет. Стил поднял голову. Он несколько удивился, увидев на машине опознавательные знаки Национальной гвардии.

– Ты очень добр, Лютер, – Сэдлер улыбнулся. – Но когда я в деле, я всегда предпринимаю некоторые контрмеры против возможных неудобств. Мои стволы надежно спрятаны. Чтобы их найти, придется просветить машину рентгеном. Это я гарантирую.

– А когда начались эти дорожные проверки?

– С того дня, когда сработала эта чертова ракета и погиб вице-президент. Не знаю, был ли прямой приказ Маковски или это инициатива местных властей, но во многих штатах сейчас творится такое.

Сэдлер усмехнулся.

– Ничего, это скоро закончится. А мы в любом случае проедем. У них слишком мало людей, чтобы держать их тут круглосуточно, так что блок работает всего два-три часа в день.

– А зачем вертолет?

– Сам подумай.

Стил подумал.

– Видимо, он следит, не попытается ли кто-нибудь избежать проверки. Тогда будет послана машина…

– Правильно соображаешь. Но все равно объехать пост довольно несложно. Помозгуй еще.

– Наверное, если в машине обнаружат сканер, то владельца арестуют без всякого, да?

Лютер заметил, что аппарат, ранее стоявший в машине Сэдлера, теперь отсутствует.

– Твой тоже спрятан?

Рокки усмехнулся.

– Просто не вздумай включить радио, когда будешь болтать с легавыми.

– Все ясно, – кивнул Стил.

Сэдлер закурил сигарету.

– А тебе никогда не приходило в голову, – спросил он, – что, возможно, Маковски нужно нечто большее, чем просто развалить оперативную работу в Метроу?

– А что на этот счет думает мистер Серилья?

Рокки покачал головой.

– Он разделяет мои опасения насчет тебя и остальных. Подумай минутку. Маковски, можно сказать, перекрыл Руди кислород, и он хочет, чтобы такое положение сохранялось. Если вы, агенты, останетесь в живых, – особенно ты – вы можете подтвердить все, что скажет Серилья. Например то, что президент дал ему четкий приказ продолжать работу и возглавлять Бюро.

– Откуда вы знаете?

Сэдлер оскалился в улыбке.

– Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы это понять, если Руди связался со мной и попросил помочь. Первый раз. Когда я узнал, что Серилью выгнали с работы, то смекнул, что президентские директивы теперь нескоро будут выполнены. Но шанс все же есть. А вот если, скажем, тебя ухлопают, а дело это свалят на «Патриотов», что тогда?

Распишут все так, словно эти фанатики покусились на государственные структуры и такое прочее. Тогда они крепко возьмут за горло твоего шефа и моего друга. И кто сможет им помешать? Когда президент умрет, Маковски воспользуется ситуацией и станет полным самодержцем, оправдываясь тем, что хочет спасти страну от насилия. А таким людям, как ты, это явно не понравится.

– А таким, как вы, мистер Сэдлер?

– Меня труднее прижать. Я уже отправил дочь к родственникам, в глушь. Она, правда, долго кричала насчет кучи работы в университете, но я все же добился своего. Теперь они не смогут никак влиять на меня, разве что возьмут самого старика Рокки. Короче, на твоем месте я бы взял семью, Лютер, и лег пока на дно.

– Что вы имеете в виду? Бегство?

– Они обязательно попытаются достать тебя, сынок.

По мере продолжения разговора, Стил чувствовал себя все более неуютно.

– Но пока постарайся об этом не думать. Им нужен ты, а не твоя родня. Жена и дети могут лишь послужить приманкой, чтобы заполучить тебя. Но они вынуждены будут спешить, так что у тебя нет времени сейчас поднимать шумиху в прессе. Если, конечно, вообще хоть одна газета теперь осмелится напечатать правду. Поэтому они попытаются достать тебя, когда ты уже будешь с семьей.

– Но их охраняют люди из спецгруппы.

– Да, на этих парней, как и морских пехотинцев, можно положиться. Но сколько их там?

Стил смотрел на дорогу.

– Шестеро. Дежурят в три смены по два человека.

– Ну, а если они нападут, когда все шестеро будут на совещании, обсуждая, как лучше защитить тебя? Или вообще ударят такими силами, что неважно, сколько их там будет?

– Вы предлагаете…

– Я предлагаю нечто, чего ты не сделаешь, сынок. Знаю. Поэтому если не будет возражений, я чуток задержусь в Висконсине. Скажем, до тех пор, пока они не придут тебя убивать. Если я буду поблизости, твои шансы заметно вырастут.

Стил молча посмотрел на него. В устах другого человека эти слова были бы чистой бравадой. В устах Рокки Сэдлера они были простой констатацией факта.

– Спасибо. Но я надеюсь, что вы ошибаетесь. Если бы я думал, что правительство – или хотя бы отдельные его члены – могут убить человека и его семью, чтобы…

– Чтобы скрыть правду, Лютер. Ради этого некоторые люди готовы на все.

Сэдлер выждал, пока между ними и впереди идущей машиной окажется ярдов двести, но потом добавил скорости. Стил взглянул на часы. Видимо, прохождение поста займет еще много времени.

– Я согласен, – сказал Сэдлер, – что ты хорошо умеешь сражаться с преступниками и защищать людей. Но вот что касается твоей собственной защиты или понимания методологии власти, то тут ты очень наивен. Тобой займется не правительство, а Роман Маковски. И что бы ни случилось, у него будет столько посредников, что потом никто не сможет предъявить ему обвинение.

Люди, которые стремились к диктатуре, не останавливались перед тем, чтобы истребить половину населения страны, если это было им выгодно. Для них убить черного эфбээровца и его семью что раз плюнуть. Если придется одновременно пристрелить одного-другого легавого, это их тоже не смутит. Не строй иллюзий. А если ты выживешь, у тебя будет шанс повести свою игру. Стоит ли умирать героем, никому ничего не доказав?

– Как вы умеете ободрить человека, мистер Сэдлер. Вы будете душой общества на любой вечеринке.

Сэдлер приоткрыл окно и выбросил окурок.

– На вечеринке, на похоронах – мне все равно. Я навидался этих церемоний больше, чем достаточно.

Глава девятая

Река Чартер перерезает восточную часть Метроу, словно открытая рана. Когда Роуз в детстве выбиралась сюда с отцом, кое-где эта рана уже начинала гноиться кучами мусора и масляными разводами. Но сейчас вода здесь была значительно чище; она даже пахла водой.

В первый раз тогда она спросила у отца, морща нос от невыносимого смрада:

– Папа, что это тут так воняет?

– Люди иногда забывают, что природу надо любить, дочка. Ты ведь никогда не видела, чтобы животные облегчались в реку, а люди это делают. Они сначала бездумно загрязняют воду, а потом жалуются, что приходится жить возле болота.

С тех пор Роуз не задумывалась об этих словах, но теперь поняла, что ее отец оказался настоящим пророком. Это выяснилось, когда люди уяснили себе важность экологической проблемы. К сожалению, мистер Шеперд не дожил до этого.

Пакгауз, который ФОСА использовал в качестве гаража, находился на островке площадью в две квадратные мили в старом промышленном районе Метроу. С берегом островок соединял мост.

Предприятия здесь давно уже не работали, лишь сдавались в аренду под склады и хранилища какие-то полуразрушенные строения. А мост был разводной, чтобы по реке могли проходить не только баржи, но и суда покрупнее. Смотритель моста размещался в будке со стороны пакгауза.

Из-за этого моста – точнее, из-за того, что ФОСА мог с легкостью контролировать его – Холден в свое время и отложил операцию.

– Но почему мы не можем нанести удар сразу? – часто спрашивала его Роуз.

– Потому что мы не можем атаковать с их стороны, если не воспользуемся катерами или водолазами; водолазного оборудования у нас нет, а катера поднимают слишком много шума. А если мы сунемся туда на весельных лодках и нас заметят, то просто перебьют как уток. Не забывай, на операцию пойдет не подразделение спецназа, а несколько ветеранов Вьетнама, несколько бывших полицейских, служащие банков, домохозяйки, механики и слесари. Все ясно? Нет, единственный способ – это попытаться малыми силами захватить будку смотрителя, удержаться там, не вызывая подозрений, а в нужный момент развести мост. Тогда все они, голубчики, окажутся в зоне нашего огня, и деваться им будет некуда. Другого пути нет. А поскольку количество людей в гараже каждый день разное, мы не можем выбрать подходящее время. А ведь если мы направим туда большой отряд, чтобы справиться со значительными силами противника, нас наверняка заметят, поскольку пересечь мост и захватить будку можно лишь днем. Ночью полицейские и военные вертолеты часто летают вдоль реки, и если они нас увидят – это конец.

Роуз выбрала для операции шестерых «патриотов», включая себя. Пэтси Альфреди возглавила группу, которая должна была прикрыть отход диверсантов со стороны города.

Остальные пять человек в ударном отряде были мужчинами. Все вызвались добровольно, иначе Роуз бы не согласилась; впрочем, желание идти выразила половина лагеря. Пришлось выбирать.

Все пятеро прошли хорошую подготовку в армии, один даже служил в морской пехоте. Все были проверены в предыдущих операциях. Никто из них не был женат и не имел детей.

И вот теперь Роуз сидела вместе с ними на борту грузовичка.

– Гарри, ты возглавишь вторую группу и поведешь ее, как только получишь от нас сигнал, что будка захвачена.

Гарри – высокий чернокожий мужчина тридцати восьми лет – кивнул.

– Покажете флажком на крыше будки – качнете вверх-вниз.

– Хорошо, – согласилась Роуз.

Потом она повернулась к двоим бойцам, которые должны были идти с ней через мост. Они были одеты в черные армейские комбинезоны. Роуз взглянула на часы.

– Выступаем через две минуты. Перейдем мост и обойдем будку с тыла. У нас будет достаточно взрывчатки, чтобы взорвать мост, но делать это можно лишь если не останется другого выхода, чтобы прижать тех ублюдков из ФОСА. Поэтому, Боб…

Она взглянула на высокого рыжеволосого парня.

– Держи заряды наготове, но ничего не предпринимай без моего приказа. Если меня убьют – командует Гарри. Он мой заместитель.

Боб кивнул.

– Заряды мощные. Мне понадобится примерно три минуты, чтобы их установить. Они сорвут петли со своей стороны, и мост готов. Повторяю, если кто-то окажется поблизости от того места, – он труп.

– Ясно, – сказала Рози. – Итак. Боб, Мо, мы берем под контроль мост, ждем сумерек и даем сигнал. Гарри со своими подходит и располагается за гаражами. Когда боевики начнут покидать здание и мы увидим, что большинство уже на улице, мы разводим мост, и Мо – с помощью Боба – открывает пулеметный огонь.

Пулемет был захвачен у ФОСА несколько недель назад.

– Боб и Мо прижмут их очередями, так что Гарри со своей группой будет иметь свободный доступ в гараж. Мы постараемся убить как можно больше этих ублюдков, а Гарри тем временем угонит машину. Как только заряды будут готовы к взрыву, они дадут нам радиосигнал об этом. Людей на мосту мы забросаем газовыми гранатами.

Они решат, что мы собираемся атаковать, но мы не будем поднимать мост. Они воспользуются этим и пересекут разделительную линию. По крайней мере, я надеюсь на это. Тогда Пэтси откроет по ним огонь со своей стороны, тоже стараясь уложить побольше боевиков. А мы прыгаем в машину, которую раздобудет Гарри, и даем газ на полную. Когда мы пересечем разделку моста, Гарри взорвет свои заряды там, а также те, которые предварительно заложит вокруг гаража. Таким образом мы разворотим все это осиное гнездо. Есть вопросы?

– Это ты сама все придумала, Рози? – спросил Гарри.

– А что?

– Твой план гораздо более детальный, чем те, которые разрабатывал Дэвид. Он знает свое дело, но и ты тоже его знаешь.

Роуз нагнулась к нему и поцеловала в щеку.

Пора было выходить. Удаляясь от грузовичка, Роуз отдала себе отчет, что стала несколько тяжелее. Ах, да, «Орел пустыни».

Эта операция была в честь Дэвида, и женщина очень надеялась, что она не закончится провалом. Роуз посмотрела вниз и спрыгнула на асфальт заброшенного паркинга. Его уровень поднимался над рекой лишь на пару футов и во время весенних паводков обычно оказывался под водой. Правда, паводки случались нечасто.

Это был район, в котором Роуз выросла, и она знала его как свои пять пальцев, могла безошибочно пройти днем и ночью. Иногда женщина думала, не по этой ли причине она так сильно хотела нанести удар именно по этому объекту. Потому что здесь была ее малая родина? Или из-за того, что они с отцом когда-то часто прогуливались по этому мосту? Или все же – Дэвид?

Пять человек вылезли из фургона. С М-16 в руке Рози бросилась под прикрытие ближайшей опорной колонны моста. Ей казалось, что их торопливые шаги звучат ужасно громко. Женщина добежала, спряталась за колонной и приготовилась прикрыть остальных.

Первым на ферму полез Гарри, делал он это весьма сноровисто. За ним следовал Боб. Потом наступила очередь Рози, и она тоже не задерживалась. Гарри уже цеплялся за скобу.

Это была наиболее опасная часть подъема, поэтому он – бывший гимнаст – полез первым. У него на поясе висел моток веревки, с помощью которого он собирался поднять остальных.

А дальше – проще: на уровень ниже моста, параллельно ему, тянулся служебный узкий мостик, тоже соединявший оба берега реки. По нему и можно было пройти.

Роуз уже взобралась и ухватилась за скобу. Боб – находившийся перед ней – внезапно подался назад.

– В чем дело?

Веревка спускалась вниз – Гарри был на месте.

– Я боюсь высоты. Как-то забыл сказать об этом…

– Не волнуйся, я рядом, – сказала Рози.

Она поймала веревку и протянула ее Бобу.

– Запомни – если ты упадешь, то и я полечу вместе с тобой. А разве ты можешь сделать мне такую гадость?

– Ты классный парень, Рози, – сказал Боб, пытаясь совладать с собой. – Я не дам тебе упасть.

И он принялся взбираться наверх.

Роуз проверила, хорошо ли держится кобура с непривычным пистолетом. Оказалось, что да. Одетыми в перчатки руками она ухватилась за веревку и полезла вверх, чувствуя себя довольно глупо, – со стороны она, видимо, походила сейчас на Бэтмена, героя старого фильма.

Правда, в отличие от Бэтмена, если веревка порвется, она упадет вниз на острые камни, по которым так любила бегать в детстве.

Стараясь не смотреть вниз, Рози продолжала подъем. Почти у ее лица были ноги Боба. Они явно дрожали, но это не было поводом, чтобы подозревать его в трусости. Ведь победить страх гораздо труднее, чем выполнить работу – как это сделал Гарри – с полной уверенностью в себе.

Наконец Боб добрался до места, и Гарри помог ему перелезть на мостик. Роуз тоже расслабилась и едва не поплатилась за это, на миг потеряв равновесие. К счастью, она сумела справиться с ситуацией и вскоре почувствовала ладони Гарри на своих запястьях. Роуз тоже перелезла на мостик и посмотрела вниз.

Трое оставшихся членов их группы продолжали подъем. Ждать их было уже некогда.

Роуз скользнула мимо Боба и возглавила поход, держа винтовку перед собой. Они осторожно двинулись вперед. Шаткий мостик раскачивался и вибрировал у них под ногами. Опасности, по-видимому, не было, но все же Рози жестом приказала Бобу чуть поотстать, чтобы не создавать слишком большую нагрузку на поверхность в одном месте.

А впереди уже можно было различить бетонное основание будки смотрителя моста.

Глава десятая

Мария снова уснула.

Холден был ей за это благодарен. Он набрал в рот кипяченой воды и прополоскал. Вкус был не очень приятным, но пить ее было можно. Полоскание не принесло желаемого эффекта. Холден физически ощущал, насколько грязны его зубы, несмотря на то, что ранее уже пытался почистить их палочкой.

Можно было бы применить здесь и леску, но Холден не решился. Он чувствовал, что между зубами застряли кусочки кроличьего мяса. То же бывало с ним, когда он ел цыпленка или кукурузу. Он понимал, что не является единственным человеком в мире, имеющим эти проблемы, но это не радовало.

Вот, например, Мария – он же видел ее зубы, когда она улыбалась, и не заметил ничего такого. Видимо, у женщин есть какое-то врожденное чувство чистоплотности.

«Хорошо бы сейчас сигарету», – подумал Холден, и тут же его мысли переключились на Рози.

Он вспомнил, как постоянно выуживал сигареты из ее пачки и они оба начинали подшучивать друг над другом. Интересно, что она сейчас поделывает?

Через проем пещеры он видел солнце, висящее над джунглями. Светило быстро снижалось. А там, где сейчас Рози, закаты длятся дольше…

Несмотря на повседневные проблемы, которые вставали перед ним в Метроу, несмотря на постоянную игру в кошки-мышки с полицией и ФОСА, Холден вдруг понял, насколько лучше чувствовал бы себя там.

Ну, доберутся они с Марией до реки, а потом? Ну, отплывут на какое-то расстояние. Пусть даже собьют со следа погоню. Но как они выберутся из Южной Америки? Как тайком пробраться в Соединенные Штаты? Как попасть в Метроу и вернуться к Рози?

Планируя побег, он старался не думать об этом, ибо знал, что ответ не найдет. Холден рассудил, что время покажет, каким должен быть каждый следующий шаг. Подвернутся, например, контрабандисты с их тайными тропами, о которых не знают официальные власти.

Могут…

А что делать с Марией?

У нее где-то есть семья. Можно отвезти ее туда, и там о ней позаботятся.

Холден попытался собраться с мыслями. Если девушка будет себя нормально чувствовать, утром они тронутся в путь. На такой широкой реке обязательно должна найтись лодка. Мария, видимо, немного знает местность – она же говорила, что была тут на рыбалке.

Можно продать или обменять двух лошадей с упряжью – это хорошие, крепкие животные – и даже одну винтовку. В общем, заполучить лодку вполне реально.

Правда, это не решит всех проблем, но если подождать темноты, то можно будет проплыть широкую излучину незаметно и оставить позади большинство поисковых команд Инносентио Эрнандеса.

Оторвавшись от погони, они отдадутся на волю течения и уплывут подальше отсюда. Куда – Холден еще не знал. Он хорошо разбирался в истории Америки, но вот с географией было хуже.

Но все равно, рано или поздно Амазонка пройдет по территории Бразилии. Там можно будет продать еще одну винтовку, получить деньги и попытаться связаться… С кем?

Он не может позвонить Рози по телефону, но зато есть шанс дозвониться до Лема Пэрриша. Хотя, конечно, его телефон может прослушиваться и полицией, и фосавцами.

А вот, идея…

Холден вздохнул, вновь пожалев об отсутствии сигарет и вспомнив Рози Шеперд.

Да, конечно, единственным подходящим человеком в такой ситуации был Том Эшбрук, его тесть.

Отец Элизабет.

Холден не знал номера, но знал название города в Швейцарии, где у родителей его жены был домик в горах.

Домик в горах. Подумать только, что люди могут так жить.

Но связаться с Эшбруком вполне реально и если тот написал правду в том письме, которое спрятал в сейфе вместе с деньгами и пистолетом, – а Эшбрук всегда говорил правду, даже неприятную, – тогда у него должны быть нужные связи, чтобы вывезти человека из Бразилии в США.

К Рози.

На войну, которая, казалось, никогда не закончится.

Холден никогда не любил тестя, но всегда уважал его. Ему не нужны были деньги, которые взялись из сомнительного источника и пришли к нему со смертью семьи.

Но, по крайней мере, теперь у него был план.

Холден вновь вздохнул по сигарете.

И еще более глубоко – по Рози.

Глава одиннадцатая

Джеффри Керни включил свой замаскированный под часы радиосканер и нашел частоту, которая ранее молчала.

– Говорит Фуражир, – послышались слова, – вызываю Созвездие. Последний гость прибыл. Повторяю: последний гость прибыл. Прием.

Керни оставил шкалу на этой частоте.

Странное сообщение. Что ж, подождем ответа.

– Нет, Фуражир. Последний гость имеет сопровождение. Это парень из Уинди Сити, он есть в нашем списке. Как понял меня? Прием.

Керни смотрел теперь на дорогу лишь одним глазом. На волне начались помехи.

– …об этом. Боже, мы и не думали, пожилой мужчина, лет пятидесяти. Да, это парень из Уинди Сити. Я думал, он будет старше. Жду подтверждения, Созвездие. Прием.

– Только наш объект, Фуражир. Если с ним парень из Уинди Сити, то мы пропускаем поездку и он не должен увеличить наши показатели. Как поняли? Прием.

Керни слегка покрутил ручку, теперь звук был удовлетворительный.

– Будем идти по графику. Созвездие, начиная с нуля шестисот. Подготовьте нам машину и горячего кофе. Ночью будет холодно. Конец связи.

Керни съехал на обочину и остановил машину. В его голове словно поселился какой-то невидимый инструктор, который говорил:

«Слушай, старина, переговоры какие-то подозрительные, но это не твое дело. У тебя есть работа. Выполняй ее».

Но не связано ли это как-то с его работой?

Судя по всему, разговор велся с юго-восточного направления. Чтобы попасть на шоссе, ведущее туда, придется вернуться назад, – он проконсультировался с картой – на десять миль или же проехать вперед на двадцать пять.

Керни посмотрел в заднее стекло и выбрал второй вариант. Так, по крайней мере, его совесть будет чиста – ведь он не изменит свой маршрут.

Керни нажал на газ.

Жена Лютера Стила расплакалась, когда он ее обнял.

– Господи, Лютер, когда я услышала… Я подумала…

Позади раздался голос Рокки Сэдлера:

– Они забыли написать на ракете его имя, мэм.

– Кто это? – спросила Дина.

– Рокки Сэдлер, мой друг.

– Папа! – закричали вдруг сразу несколько голосов.

Стил – все еще обнимая жену – повернулся на звук. Его дети наперегонки бежали к нему, прыгая по ступенькам крыльца небольшого домика. Один из охранников с улыбкой позволил им пройти.

– Папочка!

Лютер Стил опустился на колени и обнял их всех сразу.

Глава двенадцатая

– Danke,[3] – сказал Томас Эшбрук водителю, протягивая ему плату за проезд и скромные чаевые.

Затем он вышел из такси.

Обычно он не скупился, но слишком щедрая благодарность наверняка запечатлелась бы в памяти водителя, а сейчас Эшбрук уж никак не хотел привлекать к себе излишнего внимания.

Просто еще один из множества иностранных туристов, посещающих Берлин.

Держа сумку в левой руке, Эшбрук запустил правую в карман. Прямо перед ним две желтые лампы освещали вход в старый жилой дом. Если бы у него было время, можно было бы раздобыть оружие. Но времени у Эшбрука не оставалось, и вот теперь, стоя на недавно политой дождем улице, он очень жалел об этом.

Такси отъехало.

Дул сильный ветер и было холодно. Что ж, зима будет не менее холодной, чем прошедшее лето – жарким. Эшбрук поднял воротник своей кожаной куртки, попутно пытаясь вспомнить, сколько же часов – или дней – назад он последний раз принимал душ или спал в нормальной постели.

Попытка не увенчалась успехом, Эшбрук пожал плечами и направился ко входу в здание. Слава Богу, хоть заморозки еще не начались, но к утру явно можно ожидать гололеда, если дождь не закончится или стихнет ветер.

А гололед на дорогах – опасная штука, тем более, что Эшбрук не знал, куда Юрген Штауденмайер его повезет. Вряд ли поездка ограничится Берлином.

Одетой в перчатку рукой Эшбрук толкнул застекленную дверь, и она открылась. Вестибюль был не освещен, поэтому пришлось зажечь небольшой фонарик, извлеченный из кармана. В помещении было чисто, оно выглядело по-немецки опрятным.

Эшбрук направил луч света на табличку с именами жильцов возле панели с кнопками домофона. Он искал имя Фриц Кляйн и вскоре обнаружил его. Нажал соответствующую кнопку.

Выждав некоторое время, он снова нажал кнопку.

Внутренняя дверь вестибюля с тихим гудением открылась. Эшбрук направился к ней, вошел и закрыл дверь за собой.

Вверх вела широкая каменная лестница. Эшбрук начал подъем, преодолел первый пролет и остановился на площадке. Чуть выше на ступеньках стоял Юрген Штауденмайер, держа правую руку за спиной. Он был одет в футболку и голубые джинсы.

– О, мой старый друг, – усмехнулся Эшбрук. – Фриц Кляйн.

Штауденмайер вытащил руку из-за спины. Как Эшбрук и предполагал, в ней был пистолет. Но оружие не было направлено на него.

– Поднимайтесь, пожалуйста, – с улыбкой сказал немец.

Эшбрук преодолел лестничный пролет, Штауденмайер – он был босиком – повернулся и молча двинулся во коридору, в конце которого была открытая дверь. Пистолет он засунул за пояс. Это был «Вальтер».

Эшбрук двинулся за ним и задержался в дверном проеме. Штауденмайер присел за небольшой столик, стоявший в комнате. На столике стояла бутылка американского виски, рядом немец положил пистолет.

– Заходите, – сказал он.

Эшбрук вошел и закрыл дверь. Бросил сумку на стул, стоявший рядом. Другой стул находился возле стола, и Эшбрук уселся на него.

– Так вы предпочитаете «Вальтер», Юрген? – спросил он. – Как жизнь?

– Ничего, нормально. Контрабандный бизнес вырождается, Томас.

– Сейчас все вырождается. Я понял, что за последние годы вы сменили приоритеты?

Штауденмайер пожал плечами и усмехнулся.

– Со временем все меняется, приятель. Закон природы. Раньше я занимался оружием, потом сигаретами и алкоголем. Сегодня работаю с белым порошком. А кто знает, что будет завтра?

– Мне всегда казалось, что наркотики – самый прибыльный бизнес, – заметил Эшбрук, окидывая взглядом скромно обставленную комнату.

– Обычно да. Но недавно я потерял груз. Это очень хреново, Томас.

– Если вам нужны деньги, Юрген, я могу помочь. Мне взамен нужна информация, нужен контакт, и вот тут вы можете помочь мне.

– Как вы меня нашли?

– Меня вывел на вас один старый друг, один из тех, кого вы сейчас назвали «легавыми»…

Штауденмайер резко вскочил, отбросив стул. Его ладонь легла на пистолет, лежавший на столе, но Эшбрук тут же схватил его за запястье.

– Не стоит, Юрген. Он мне друг, но не такой близкий, как вы. Хотя так же любит деньги. Кстати, они собираются устроить налет на вашу квартиру через…

Эшбрук взглянул на часы.

– Примерно через полтора часа. Это оставляет нам несколько минут, чтобы закончить разговор и дать вам необходимую сумму денег на расходы. Все, что от вас требуется, это предоставить мне нужную информацию. В противном случае вы, конечно, можете сбежать, но ведь бежать вам без денег некуда, я проверил.

Юрген колебался.

– Ну, что ж, – сказал он, – если у вас действительно есть столько бабок, то почему бы вам просто не одолжить мне немного. Под проценты, естественно.

Эшбрук усмехнулся. Он встал и подошел к окну. На улице резко затормозила какая-то машина.

– Я могу попытаться остановить вас, хотя давно уже не тренировался и вы вполне можете со мной справиться. Но вам никак не справиться с моим продажным приятелем-легавым. Подойдите сюда и посмотрите.

Штауденмайер медленно подошел к окну.

– О, мать твою…

– Не трогайте мою мать. Если мы выйдем отсюда вместе до того, как истекут полтора часа, он и пальцем не пошевелит. Но если вы попытаетесь уйти раньше меня, то у вас будут неприятности. Если после меня – тоже. Он об этом позаботился. Это было для меня не очень лестно, но он предположил, что вы можете нейтрализовать меня, воспользоваться моей одеждой и выдать себя за меня. Была такая мысль?

Эшбрук взглянул в глаза контрабандиста. Тот смотрел мрачно.

– Что вы хотите знать, Томас? Предупреждаю, мне нужно много денег.

Эшбрук вернулся к столику и снова сел. Этот твердый стул ему даже нравился после самолетных кресел и сидушек такси. Штауденмайер поднял свой стул и опустился на него.

– Выпьете? – спросил он, беря бутылку виски.

– Нет, спасибо. Я не знаю, что мне предстоит делать после того, как вы поделитесь со мной информацией. Предпочитаю остаться трезвым.

– Вы прилетели из Швейцарии?

– Из Америки.

– Как ваша дочь? Она ведь живет в Штатах?

Эшбрук почувствовал острую боль в груди и на миг прикрыл глаза. Да, ведь Юрген не знал…

– Ее убили не так давно, Юрген. И моих внуков тоже.

– Mein Gott![4] Бедная Дайана!

– Да. Мы оба тяжело это пережили. Но тяжелее всех пережил мой зять. Вот почему я сейчас здесь.

– Значит, вы хотите отомстить убийцам?

Штауденмайер прикурил сигарету.

– Об этом я не думаю – по крайней мере не чаще, чем десять раз в день. Ведь Дайана… Она не переживет, если после всего этого что-то случится еще и со мной. Может, я не прав, но у меня небольшой выбор. Вряд ли мне удастся достать конкретных исполнителей, возможно, они уже на том свете. Но я хочу отомстить тем, кто несет за это ответственность, и то, что я делаю сейчас, может помочь мне выследить их. Поэтому мне нужно ваше содействие. Мою дочь и внуков убили боевики «Фронта Освобождения Северной Америки», и я хочу, чтобы вы мне кое-что рассказали, приятель.

Штауденмайер облизал губы и глотнул виски.

– Вы уверены, что не хотите выпить?

– Я уверен во всем, что я говорю. Только не уверяйте, что вы не знаете.

– Ну… в общем…

Штауденмайер запнулся.

– Я расскажу вам, что произошло, Юрген. Мой зять – один из лидеров «Патриотов», организации, которая борется с ФОСА. Наверняка вы о них слышали.

Штауденмайер кивнул.

– Так вот, он вошел в конфликт с одним типом, который пользуется псевдонимом мистер Джонсон. На самом деле его зовут Дмитрий Борзой. Он…

Прежде чем он успел закончить, челюсть Юргена отвисла, а в глазах появился страх.

– Что вы о нем знаете? – быстро спросил Эшбрук.

– Только то, что с ним лучше не связываться. Вы хотели заплатить мне за совет? Что ж, этот совет я даю бесплатно, потому что мы друзья. Борзой может убить вас, не моргнув глазом. Он был одним из лучших…

– КГБ? – тихо спросил Эшбрук.

Штауденмайер налил себе еще виски. Его рука слегка дрожала.

– Да, он работал с ними. Но потом его выгнали. Они пытались убить его.

– Его выгнали из КГБ? За что? Это ведь не очень приличное общество.

Штауденмайер вымучено улыбнулся.

– О, Борзого весьма ценили. Очень ценили. Он возглавлял их террористическую сеть. Он был в этом деле лучшим.

– Ну и?..

– Вы хотите знать, почему его убрали и почему хотели его убить?

Юрген залпом выпил виски.

– Я скажу, Том. Его изгнали из организации, когда он был на задании за океаном. Затем они пытались убить его. Потому что боялись его. Они боялись, что он вернется и начнет мстить. Или использует свои возможности для борьбы с Советами. Ведь американцы и русские теперь стали такими друзьями, правда? А Борзому это не нравилось.

Юрген ударил кулаком по столу.

– Значит, – продолжил Эшбрук, – КГБ хотел устранить его как потенциальное препятствие нормализации отношений?

– Более того, русские всегда опасались ситуации, при которой мусульманские меньшинства в их скроенной, словно лоскутное одеяло, стране могли бы объединиться и восстать. Борзой это как раз тот человек, который мог бы поднять подобное восстание.

И все еще может это сделать. А в СССР есть некоторые элементы в руководстве, которые хотят свалить собственное правительство. Не потому, что желают ядерной войны. И не потому, что их волнует мусульманский вопрос.

Нет, они просто похожи на нас с вами, Томас. Они любят деньги. А разрядка международной напряженности, даже небольшое сближение между СССР и США перекрыло бы им источники доходов.

Эшбрук молча смотрел на собеседника.

– Что-то я не в форме сегодня, – сказал он после паузы. – Все мне надо разжевывать. О чем вы говорите?

– Оружие, наркотики, золото, все, что имеет хорошую цену, – эти люди контролировали рынок. А улучшение отношений между противоборствующими странами поставило бы крест на их бизнесе. Они лишились бы влияния и денег, возможно, даже попали бы под суд.

Борзой работал не только на КГБ, но и на эту группировку, и вот, используя его и ему подобных, эти люди решили не допустить разрядки в мире, чтобы не опустели их карманы.

Эшбрук немного помолчал, а потом произнес:

– Насколько я понимаю, Борзой в значительной степени финансирует ФОСА на деньги, вырученные от продажи наркотиков. Или это делают его хозяева, тут нет разницы. Но вот вопрос: вы уверены, что Борзой – это лидер «Фронта»?

– Вовсе не уверен. По своему классу Борзой – это убийца, террорист, а не теоретик и организатор. Видимо, пока он не на первом месте, но зато в любой момент может убить лидера и заменить его. Когда сочтет это нужным. Это страшный человек. Однажды я встретился с ним. Тогда КГБ осуществлял операцию по обмену партии опиума из Золотого треугольника на новые технологии западных вооружений, в которых нуждался СССР. Вы, Томас, никогда не занимались наркотиками?

– Это грязное дело, Юрген.

– А остальная контрабанда – чистое?

– Этого я не утверждаю, – честно ответил Эшбрук. – А что он за человек, Борзой?

– Деловой, вежливый, почти обаятельный. Но есть в нем что-то такое… Наверное, вы встречали подобных людей. Тип гестаповца: внешне цивилизованный и гуманный, а внутри – сущий каннибал.

Штауденмайер поставил стакан на стол.

– Слушайте, Томас, – сказал он, потирая лоб ладонью, – вы говорили, что он использует торговлю наркотиками, чтобы финансировать свою организацию. Тогда я знаю человека, который может вывести вас на его след.

– Он похитил моего зятя. Есть причины, по которым он не должен был его убить. Вероятно, он хочет переманить Дэвида на свою сторону или получить от него важную информацию. – Но если Борзой собирается держать Дэвида при себе…

– Послушайте. Единственный человек, который может вам помочь, это Терон Хайд. В Лондоне. Через него прокручиваются многие дела.

– Терон Хайд…

Эшбрук знал это имя.

– Но он тоже контрабандист.

– Уже нет. Вы слишком долго были вдали от дел, Томас. Терон Хайд это брокер, который организует действительно огромные сделки между представителями мирового терроризма и торговцами наркотиками. Если что-то проходит мимо его рук, значит, это просто не заслуживает внимания.

Если вы хотите что-то узнать о вашем зяте или о Борзом, тогда вам необходимо встретиться с Хайдом. А это не так просто сделать, даже для вас. Этот человек сказочно богат и очень заботится о своей безопасности.

Штауденмайер прикурил очередную сигарету. Эшбрук открыл рот, но немец перебил его:

– Мы друзья, Том, вы знаете. Но мне нужны деньги, чтобы скрыться и начать все сначала. У вас найдется пять тысяч? Долларов.

– Да. Туристическими чеками.

– Я могу обменять их на наличные. Но будем считать это ссудой, Том. Я не беру денег с друга за то, что помог ему. Вы с Дайаной живете там же, где и раньше?

– Да.

– Тогда в скором времени ждите посылку. Надеюсь, в ней вы найдете то, что вам нужно.

– Я тоже на это надеюсь, – кивнул Эшбрук.

Он встал.

– А теперь нам лучше покинуть это место. Если хотите, сядем ко мне в такси. Или у вас машина?

– Лучше такси.

– Надеюсь, вы не поедете в аэропорт? Я сам туда направляюсь, чтобы лететь в Лондон.

Штауденмайер усмехнулся и покачал головой. Эшбрук закурил сигарету.

Терон Хайд.

Глава тринадцатая

Мо и Боб были готовы открыть пулеметный огонь, а группа Гарри уже пересекла мост. Роуз Шеперд посмотрела на свои наручные часы. Заряды будут установлены через пару минут.

Начинали сгущаться сумерки. Солнце уже скрылось за горизонтом, но багровая полоска все еще виднелась на западе.

В будке смотрителя нашлось несколько комиксов и «Оружейный атлас» Петерсена. Давно уже Рози не читала подобную литературу и очень удивилась, что такие вещи еще печатают. Видимо, у Маковски просто не дошли руки издать очередной запрет.

Роуз – чтобы снять напряжение без помощи выкуриваемых одну за другой сигарет – решила просмотреть книгу. Она нашла там пару статей своего любимого автора по этой теме – Жана Либуреля. Ей очень хотелось когда-нибудь встретиться с этим человеком, но вряд ли это будет возможно. Во всяком случае, в ближайшем будущем.

Чтение увлекло Рози, но, к сожалению, вскоре пришлось возвращаться к действительности.

А действительность была тревожной.

Гарри и его люди запаздывали.

Мо и Боб по очереди наблюдали за дорогой, которая вела к старому пакгаузу. В любой момент окопавшиеся там боевики ФОСА могли двинуться к мосту.

Роуз отложила книгу и взяла радию.

– Трапеция вызывает Акробата. Прием.

Ничего, кроме шипения, она не услышала и уже хотела покрутить настройку, когда раздался голос Гарри:

– Акробат отвечает Трапеции. Все будет сделано через минуту. Мы готовы. Прием.

– Хорошо, Акробат, вас поняла. Конец связи.

Роуз отложила рацию. Боб повернул голову и посмотрел на нее. Он сидел за пулеметом, установленным в окне будки.

– У Гарри все в порядке, – сказала Роуз.

Мо наблюдал в бинокль за улицей.

– Самое время, Рози. Они собираются сваливать.

Женщина подошла к нему и остановилась у окна. Мо передал ей бинокль. Роуз приставила окуляры к глазам. Отсюда она могла ясно различить лица. Фосавцы неплохо замаскировались и походили на обычных рабочих. Только небритых молодых физиономий было слишком много, да и волосы длиннее, чем принято; среди боевиков находилось и несколько женщин.

Когда «Патриоты» впервые вышли на этот гараж, им пришлось затратить немало времени, чтобы убедиться, что люди, работающие здесь, – механики, слесари и так далее – на самом деле принадлежат к ФОСА.

Когда подтверждение – по разным источникам – поступило, началась подготовка к операции. Очень важно было уничтожить и находившиеся здесь машины, и несколько десятков боевиков. Это был бы серьезный удар по «Фронту».

Вот и теперь на паркинге перед зданием находилось около тридцати человек. По одному, по двое, по трое они забирались в автомобили и фургоны. На выезде из паркинга даже образовалась небольшая пробка. Машины готовы были направиться к мосту.

– Боб, будь готов, – сказала Роуз. – Они выезжают.

Она вернула бинокль Мо, и тот занял место возле пулемета. Женщина снова взяла рацию, ожидая сигнала от Гарри. Где же он? Неужели что-то сорвалось?

– Трапеция, это Акробат. Как слышите? Прием.

– Акробат, здесь Трапеция. Слышу хорошо. Прием.

– Считайте до десяти. Повторяю: считайте до десяти. Начинайте. Конец связи.

Роуз повесила рацию на пояс и схватила винтовку.

– Девять секунд до взрыва. Тогда они наши.

Машины уже въезжали на мост. Половина боевиков теперь находилась в зоне поражения, остальные к ней приближались. Роуз подошла к панели управления мостом и ждала.

Осталось семь секунд.

Шесть.

– Большинство уже на мосту, – сказал Боб.

– Еще нет.

Пять секунд.

Четыре.

– Я вижу машину сбоку от гаража. Это может быть Гарри, – сказал Мо.

– Может быть. Не высовывайся и будь готов к стрельбе.

Одна секунда.

– Ложись!

Роуз упала на колени рядом со столом и закрыла уши руками. Раздался оглушительный взрыв, стекла в будке вылетели с треском. Осколки посыпались на голову. А затем наступила тишина.

– Бей! – крикнула Роуз.

Боб уже был у пулемета. Он тут же открыл огонь, Мо помогал ему. Горячие гильзы обрушились на Рози, когда она бежала к панели, чтобы привести в действие механизм разведения моста. Затем женщина бросилась к окну, чтобы понаблюдать за делом рук своих. Бросила она взгляд и на гараж.

Над зданием все еще висел ослепительный огненный шар, окутанный черным дымом. Пламя было повсюду, жадно пожирая все, что попадалось на пути. Паркинг был усыпан обломками кирпича, кусками дерева и осколками стекла. Гарри и его людей видно не было.

Беспокоиться о них больше, чем она делала до сих пор, у Роуз не было времени. Она высунула в окно ствол М-16 и открыла огонь. Послышался сигнальный звонок, возвещавший, что мост разводится. Опустился полосатый шлагбаум.

Некоторые машины у въезда на мост пытались сдать назад или развернуться. Один из грузовичков врезался в шлагбаум, и его лобовое стекло разлетелось вдребезги.

У Рози закончился первый магазин, но патроны не пропали зря – стекла во многих машинах были уже выбиты, а несколько боевиков, которые имели неосторожность выскочить из автомобилей, тут же и полегли, сраженные или из М-16, или из пулемета Боба.

Рация на поясе Роуз отозвалась. Женщина схватила ее.

– Это Трапеция. Слушаю тебя, Акробат. Где вы находитесь? Прием.

– В двухстах ярдах от пакгауза. Мы потеряли лобовое стекло, и пришлось искать другую машину. Пострадавших нет. А как у вас? Прием.

– Все идет по плану. Займите место и ждите моего сигнала. Конец связи.

В следующий миг Роуз снова вела огонь.

– Прикрой, Рози! – крикнул Боб. – У меня тут заклинило.

Женщина палила, меняя один за другим магазины. Наконец с моста начали отвечать. Пули застучали по бетону будки смотрителя, полетели осколки еще уцелевших стекол.

Так продолжалось несколько секунд, длинных, наполненных грохотом и запахом пороха.

– Готово! – возвестил Мо.

Снова зарокотал пулемет. Роуз смахнула с рукава стеклянную пыль и вставила в винтовку очередной магазин.

Почти пришло время для газовых гранат. Почти.

Роуз осторожно выглянула в окно. Мост уже практически поднялся. Машины, которые успели въехать на него, теперь скользили по наклонной плоскости назад, визжали шины.

Один из фургонов, пытаясь развернуться, столкнулся с другой машиной. Та перевернулась и стремительно понеслась вниз.

– О, черт! – крикнула Рози.

Взрыв потряс стены будки смотрителя, посыпалась пыль. Тряхнув головой, чтобы унять звон в ушах, Роуз снова выглянула. У въезда на мост пылали несколько машин, валил густой черный дым.

Женщина схватила рацию.

– Акробат! Говорит Трапеция. Начинайте. Как поняли? Прием.

– Трапеция, это Акробат. Все ясно, приступаем. Конец связи.

Одна из поврежденных при столкновении машин не загорелась, но из ее бака быстро вытекал бензин. Роуз бросилась к панели.

– Мо! Боб! Будьте готовы быстро перенести пулемет.

Она принялась дергать ручки управления мостом, послышался сигнал предостережения. Женщина метнулась в угол комнаты и схватила вещмешок с газовыми гранатами. Сигнал, возвещающий о том, что мост опускается, не умолкал.

Когда Роуз вернулась к окну, у Мо на плече уже был ручной гранатомет. Зарядив свое оружие, Мо принялся одну за другой выпускать гранаты, забрасывая ими мост.

Облако газа расползалось все шире у въезда на мост. Роуз все выгружала из мешка новые и новые гранаты.

– Заряжай, Мо!

Пока Мо этим занимался, она выпустила еще пару очередей из М-16.

– Заряжено!

– Боб, противогазы! Мы выдвигаемся.

Роуз вставила новый магазин, вытащила из мешка противогаз и натянула его на лицо. Затем бросилась к двери и выскочила наружу, постреливая из штурмовой винтовки. За ней бежал Мо, громыхая своим гранатометом. Это был один из самых ценных трофеев, захваченных у ФОСА.

Газ уже окутал дорогу и скрыл от глаз мост. Раздался взрыв – видимо, воспламенился вытекавший бензин. Огненный шар взвился в воздух, перекрывая въезд на мост. Машины, подвывая клаксонами, метались как бешеные, некоторые уже были объяты пламенем, но все они хотели одного – прорваться на мост и удрать на другой берег.

Четырехдверный седан, уже охваченный огнем, вдруг налетел на ограждение, перевалился через него и полетел вниз, в реку.

Роуз бежала вперед, рация на ее поясе ожила:

– Трапеция, я вижу вас. Наша машина – голубой «Додж» с помятым правым крылом.

Роуз огляделась. Теперь и она видела голубой автомобиль, помахала Гарри рукой. Мо все плевался гранатами. Боб поливал мост из своего пулемета. Огонь, перекрывавший путь, уже почти погас.

«Додж» подкатил ближе, остановился, боковая дверца уже была открыта. Роуз увидела, как сидящий за рулем Гарри натягивает противогаз. Она бросилась к машине, возле нее опустилась на одно колено и огнем прикрыла Мо и Боба.

И вот они уже были в машине.

– Давай, Гарри, жми!

Машина сорвалась с места. Роуз отложила винтовку и вытащила пистолет, «Орла пустыни». Оттянула курок.

Когда их фургон въезжал на мост, откуда-то выскочил боевик ФОСА и попытался распахнуть дверцу.

– Мой! – крикнула Роуз.

Она нажала на спуск, пистолет подпрыгнул в руке, раздался оглушительный выстрел. Боевик упал.

Боб пристраивал пулемет к открытому окну. Мо помогал ему. «Додж» прокатился мимо фургона боевиков, застрявшего на мосту.

Боб открыл огонь. Роуз расколотила лобовое стекло машины. Пули дырявили автомобиль.

– Мы почти на месте! – глухо крикнул Гарри из-под противогаза.

Роуз подняла голову. Уже виден был противоположный конец моста. В любой момент могли появиться полицейские или военные вертолеты. Она не собиралась ждать их прибытия. Роуз схватила рацию.

– Трапеция вызывает Адажио. Прием.

– Говорит Адажио. Слышу тебя хорошо, Трапеция. Движение идет по графику. Прием.

– Все ясно, Адажио. Конец связи.

Пэтси Альфреди была готова встретить машины боевиков, которые двигались по мосту, удаляясь от пакгауза.

Фургон подпрыгнул, его встряхнуло. Боб едва не выронил за окно пулемет.

– Осторожно! – крикнула Рози.

Пистолет все еще был у нее в руке, но теперь она подняла предохранитель.

«Мы сделали это», – подумала женщина.

Никто из «патриотов» не получил даже раны, пакгауз взорван, уничтожено большое количество машин и живой силы противника.

И пока еще не было никаких осложнений.

Роуз стянула противогаз, закашлялась. У нее слегка кружилась голова. Гарри хлопнул ее по плечу.

– Молодец, Рози! Все сработало!

Он улыбался.

Боб обнял ее с другой стороны, Мо коснулся ее волос.

– Все в порядке, наш командир!

Роуз вытащила сигарету из пачки, прикурила, глубоко затянулась. Она не хотела быть командиром. Она мечтала, чтобы вернулся Дэвид. Ей хотелось плакать.

Глава четырнадцатая

Джеффри Керни съехал на обочину и опять включил свой сканер. Он был скрыт от глаз полицейских, чей пост проехал двумя милями ранее. Там его снова обыскали.

Керни настроился на ту же частоту. Ничего. Перехваченный радиоразговор казался очень зловещим. Плюс эти загадочные намеки насчет человека из Уинди Сити. Вдобавок качество переговоров говорило о том, что тут используется высококлассное оборудование. Очень солидные косвенные улики. Источник находился в том же направлении, в котором ехал Керни. Примерно.

Он оставил сканер работать, огляделся по сторонам и вернулся на шоссе, проклиная собственную глупость и то, что вмешивается не в свое дело.

Охранник из спецгруппы Управления полиции, который патрулировал вход в дом, когда прибыл Лютер Стил, теперь сидел на кушетке и читал старый журнал. Дежурство несла его напарница – очень красивая женщина скандинавского типа.

Рокки Сэдлер тоже нес дежурство. Рокки Сэдлер не был дураком.

В комнату вошла Дина, жена Стила, неся поднос с чашкой кофе и стаканчиком виски. Она подошла к камину, возле которого в шезлонге сидел Стил, и тот взял стаканчик.

Он вообще редко пил, но чувствовал, что сегодня ему нужно принять немного алкоголя. Но если Рокки прав и будет попытка… Он глотнул виски и улыбнулся.

– Спасибо, милая.

Ладно, это будет единственная порция, которую он себе позволит.

Дина отнесла охраннику – мужчине лет двадцати семи, темноволосому и темноглазому – чашку кофе.

– Благодарю, миссис Стил.

– Ты с нами, Дина? – спросил Лютер жену, которая вновь направилась на кухню.

– Через пару минут, дорогой. Сейчас я займусь детьми.

И она вышла.

– У вас прекрасная жена, мистер Стил, – сказал охранник.

– Спасибо. А вы женаты?

– Семейные узы не очень сочетаются с моей службой. Но, возможно, я скоро попробую это сделать.

Стил усмехнулся.

– Да, женатому эфбээровцу тоже не очень легко.

Ему хотелось хоть о чем-то поговорить.

– Это у вас «смит-и-вессон»?

– Да, последняя модель, сорок пятый калибр. Не пробовали?

– Нет. Я предпочитаю мой «Зиг-Зауэр».

Охранник усмехнулся.

– Мне нравятся большие пули. Но «Зиг» – тоже хорошая пушка.

– А чем вооружена ваша напарница?

– Ольга?

– Да, Ольга.

Что ж, имя тоже было скандинавское.

– Ну, если ей приходится таскать пушку в сумочке, она предпочитает «Кольт», тридцать шестерку. Но при такой работе Ольга берет «Магнум». Эта девочка любит револьверы.

– Пока тут было довольно тихо? – спросил Стил.

– Мы специализировались на программе по защите свидетелей и еще ни разу не провалили работу. К вашей семье мы относимся точно так же, мистер Стил.

– Называйте меня Лютер.

– Джим.

– Послушайте, Джим…

Охранник улыбнулся.

– Лучшее, что вы можете сделать, Лютер, это расслабиться и оставить нашу работу нам. Если вдруг что-то случится, вы поможете, но пока не стоит волноваться. Да и не должно ничего случиться. Поэтому идите к семье, они вас ждут.

Стил усмехнулся и глотнул виски. Его револьвер – незаряженный – лежал на каминной полке, патроны были в кармане брюк. Пистолет торчал за поясом.

«Расслабиться, что ли?» – подумал он.

Наконец он снова поймал разговор. Керни узнал голос и понял, по четкости звука, что приблизился к источнику. Теперь не было никаких намеков, обычная болтовня.

– Вон блондинка. Ты видишь ее?

– Угу. И старый негритос с ней. Что это у него за пушка?

– Какой-то автомат. Слушай, помолчи об этом. Вдруг нас кто-то слышит. Ты готов?

– Вроде того.

– Вызовешь меня.

Радио смолкло. Теперь оба разговаривавших были рядом.

Керни понял, что первый раз велись переговоры между начальником и подчиненным, теперь связывались люди из одной группы.

Направление оставалось тем же. Керни продолжал ехать вперед.

Дети уже лежали в постели. Охранник Джим принял дежурство, его коллега, Ольга, пришла в дом передохнуть. Они менялись каждый час. Рокки Сэдлер возился на кухне, готовя себе омлет. Дина хотела сделать это, но тот буркнул, что справится сам.

– Странный старик, – сказала Дина, орудуя иголкой, – но он мне нравится.

Стил остановил видеомагнитофон – он смотрел один из своих любимых вестернов Джона Уэйна – и взглянул на жену.

– Это очень хороший парень. И очень крутой. Друг мистера Серильи. Он награжден Почетной медалью Конгресса.

– Ого! – сказала Дина. – Я думала, что ее вручают посмертно.

Стил усмехнулся.

– Да, большинству. Чтобы заработать эту медаль, человек должен пройти через смерть, и не всем это удается. Рокки сумел.

– Извините, что я вмешиваюсь, – сказала Ольга, отрываясь от журнала. – Значит, это тот самый человек?

– Какой тот самый?

– О котором я читала. Рокки Сэдлер. Но я думала, что он гораздо старше.

Стил усмехнулся.

– Он не выглядит на свои годы.

Он надеялся, что его пояснение не повлияет на уважение Ольги к старому негру.

– Значит, он настоящий герой, – усмехнулась женщина. – Надо будет попросить у него автограф.

– И мне тоже, – добавила Дина.

Стил покачал головой и снова включил видеомагнитофон. Дюк попал в серьезную переделку, но Стил смотрел этот фильм уже несколько десятков раз и знал, что тот выпутается.

Сканер мог определять амплитуду, направление, даже дистанцию, если это не было очень далеко. Не совсем точно, но вполне достаточно, чтобы сделать нужные выводы.

Керни вышел из машины и огляделся. Он понял, что те, кто вел переговоры, должны находиться где-то в лесу, окружавшем небольшой домик, ясно видимый с дороги, – в нем горели огни.

Неужели ФОСА планирует очередной террористический акт?

Но люди на волне не походили на полуграмотных подонков. Голоса звучали уверенно, словно это были профессионалы.

Кем был этот парень из Уинди Сити и почему с ним автомат?

Джеффри Керни вытащил из кармана перчатки.

Что ж, теперь нужно взять кое-что из машины и прояснить вопрос.

Глава пятнадцатая

Ночное небо было чистое, и Лютер Стил – он был уверен в компетенции охранников из спецгруппы – стоял на крыльце вместе с Диной и смотрел вверх.

Двое, которые пришли на смену Джиму и Ольге, правда, выглядели не так браво – обоим под сорок, внешне мирные и доброжелательные. Возможно, поэтому они и заступили на дежурство с полуночи.

Рокки Сэдлер спал на кушетке. Охранникам поначалу не понравилось, что тут находится вооруженный человек, но Лютер поручился за своего друга.

– Мне холодно, – сказала Дина.

– Еще бы. Мне тоже.

– Наверное, ты думаешь, что я хочу, чтобы ты меня обнял?

– Надеюсь на это, – усмехнулся Стил.

Он прижал жену к себе, поцеловал.

– О, Лютер…

– С тобой все в порядке, дорогая?

Он очень хотел сказать ей сейчас: не волнуйся, все это скоро закончится. Но пока не мог.

– Детям тебя так не хватает, – сказала Дина. – И мне тоже.

– А ты бы не возражала, если бы я ушел из ФБР? И проводил время дома, зарабатывая гораздо меньше денег.

– Не в этом дело.

Она крепче прижалась к нему. Стил усмехнулся при мысли о том, что даже просто прикосновение к ее телу до сих пор моментально возбуждает его, словно они все еще подростки, которые зажимаются украдкой в подворотне. И это после всех лет совместной жизни.

– Ты ведь не хочешь уходить из Бюро, – прошептала Дина. – И почему они ополчились на мистера Серилью? Он такой милый человек.

– Он хороший человек. Наверное, поэтому новый президент… Но я не должен этого говорить. Он все-таки президент.

– Но он плохой человек, да, Лютер?

– Не знаю.

– А как насчет твоих друзей из бригады? Что они будут делать?

Стил взглянул ей в глаза. Они блестели еще более ярко, чем звезды.

– Всех их отстранили от оперативной работы и посадили копаться в бумажках. Не знаю, что они буду делать. Кларк Петровски достаточно стар, чтобы выхлопотать полную пенсию, но недостаточно дряхл, чтобы не пойти на работу в службу охраны.

Что будут делать Билл Раннингдир и Том Лефлер – понятия не имею. Они почти моего возраста. Наверное, придется уйти и наняться в частные фирмы. Выбор невелик.

Не исключено, что люди Маковски обработают их личные дела так, что потом будет нелегко найти новую работу.

– Хуже всего придется Рэнди Блюменталю. Он ведь так молод, только начинает. Но может кто-то из нас сумеет ему помочь.

– Ты замечательный человек, Лютер. Лучшего я не встречала. Сначала я считала образцом своего отца, но потом встретила тебя. И еще ты нежный и заботливый. Это очень важно для женщины.

Она помолчала.

– Как ты думаешь, мы не очень шокируем охранников, если…

Стил усмехнулся.

– По-моему, немного разогреться им не повредит.

С этими словами Стил обнял жену, прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы.

Ему было не очень жарко в куртке военного образца. Свой костюм он оставил в машине. Весь в черном, лишь его лицо выделялось светлым пятном, когда он шел через лес.

Керни еще раз сверился со сканером. Было ясно, что если что-то и должно произойти, то это произойдет быстро. Трудно было определить, сколько людей занято в предполагаемой операции, но их было как минимум шестеро. Как минимум…

Все полчаса, в течение которых он, как последний дурак, продирался через лес, Керни думал. Он пришел к выводу, что объектом нападения наверняка будет дом. Ведь на несколько миль вокруг больше не было ничего подходящего.

Затаившись в кустах, он приставил к глазам свой цейсовский бинокль ночного видения и разглядел мужчину и женщину – оба чернокожие, – которые стояли на крыльце и самозабвенно обнимались.

Неизвестно почему, Керни в этот момент вспомнил Хэрриет – холодную, мертвую. Ему очень хотелось курить, но этого делать было нельзя. Он отложил бинокль, не очень уютно себя чувствуя. Мужчина и женщина ушли с крыльца в дом. Керни мысленно пожелал им приятного соития, одновременно надеясь, что мужчина все же не будет далеко откладывать свой пистолет, если таковой имелся.

Судя по всему, именно эти двое и намечались в качестве мишени.

Керни показалось, что он уже где-то видел этого мужчину, но с такого расстояния агент не мог хорошо рассмотреть черты лица. Осанка, посадка головы, разворот плеч – все это было ему знакомо. Явно, он встречался с этим человеком, причем недавно. Но кто он, Керни не вспомнил.

Но почему ФОСА – а судя по всему, это были они – проявлял такой интерес к домику в лесу? Кем был парень из Уинди Сити?

Керни поудобнее устроился под деревом, принимая к сведению, что его ждет долгая холодная ночь. А ведь он уже не спал нормально почти тридцать часов.

Если он позволит себе заснуть, то не только ничем не поможет людям в доме, но и поставит под угрозу свою собственную жизнь.

Нельзя спать, если находишься на вражеской территории.

Керни положил автомат на землю и попытался отвлечься от навязчивых мыслей. Все, что угодно, лишь бы не уснуть.

Вот, скажем, эта милая девчонка, которую он встретил в доме Милдреда Сомерсета. Милдред, конечно, был снобом, но больше делать было нечего, сплошная бумажная работа. Какая девочка!

Керни был рад, что пошел на ту вечеринку. Правда, девочка оказалась замужней дамой, но сообщила она это Керни лишь после совместно проведенной ночи.

– Я не люблю моего мужа. Ты должен знать это.

И Керни был рад, что она его не любит. И, наверное, парень заслужил это, если его супруга прыгнула в постель к мужчине, с которым только что познакомилась.

Другое дело те двое, за которыми он наблюдал на крыльце. Чувствовалось, что они очень крепко привязаны друг к другу, что это одна семья. Керни даже им позавидовал. Он говорил себе, что его работа не позволяет ему привязываться к одной женщине, но в глубине души очень хотел этого. И работа тут ни при чем. Просто в этих вопросах он очень быстро разочаровывался в партнерше.

Выбросив из головы девушку с вечеринки, Керни попытался сосредоточиться на чем-нибудь другом. Вот, например, его относительно новый пистолет. Правда, это было не совсем то, что он хотел, но все же.

Оружие ему выдали на службе, это был автоматический «смит-и-вессон», который очень напоминал «Вальтер». А Керни всегда нравились «Вальтеры».

Он улыбнулся. Еще его очень привлекали всякие технические новинки. Например, тот сканер, который стоял у него в машине. Ни у кого в британской разведке не было такого, лучшего еще не изобрели.

Керни вновь приставил к глазам бинокль. Теперь огни горели только на первом этаже дома.

Он взглянул на часы. Девять вечера.

Что ж, надо ждать.

Глава шестнадцатая

Лютер Стил перекатился на бок и открыл глаза. Что-то его разбудило. Незнакомая постель в незнакомом доме? Нет, не то.

Он резко сел на кровати. Дина потянулась к нему.

– Спи, дорогая, – прошептал он, убирая ладонь с ее груди.

Рука тут же потянулась за пистолетом, который лежал на столике рядом. У него не было никаких оснований держать оружие так близко, но иногда инстинкт оказывался сильнее логики.

В доме были дети, поэтому он вытащил из пистолета обойму. Теперь Стил вставил ее.

Но что же его разбудило? Что он услышал?

– Лютер…

– Спи, Дина.

Он выскользнул из-под одеяла, обнаженный, благодаря Бога за то, что тот создал его черным и можно было слиться с темнотой. Теперь он снова услышал этот звук – где-то на расстоянии, вне дома.

Его брюки висели на спинке стула, Стил взял их, – все еще напряженно прислушиваясь. Этот ли звук разбудил его?

Он одел брюки, засунул пистолет за пояс. Холодный металл обжег кожу. Стил зарядил маленький револьвер, который обычно носил в кобуре под мышкой, и положил на постель рядом с женой. На всякий случай.

– Дина, вот оружие.

– Что случилось?

– Я кое-что услышал. Ты оставайся в постели. При первой же угрозе бери детей и держи их при себе. Не волнуйся, все будет хорошо. Поверь мне. И не взводи курок, у револьвера слишком мягкий спуск.

– Будь осторожен, – шепнула женщина.

Он всегда был осторожен.

Лютер Стил двинулся к двери, на пороге оглянулся. Дина сидела на постели, подтянув одеяло к подбородку. Он ободряюще улыбнулся ей и медленно открыл дверь, держа пистолет в правой руке.

Возможно, этот шум производил кто-то из охранников, дежуривших возле дома. Или Рокки Сэдлер, хотя вряд ли старый ветеран позволил бы себе это. Кстати, это мог быть и кто-то из детей.

Таковы были возможности, но в глубине души Стил не верил ни в одну из них. Дело в том, что услышанный звук почему-то его напугал. Агент ФБР принялся осторожно спускаться по лестнице в холл.

Он все же заснул, но шестое чувство, благодаря которому он оставался в живых все эти годы, в нужный момент толчком разбудило его.

Рука легла на ложе автомата. Керни несколько раз открыл и закрыл глаза, сгоняя остатки сна.

Он должен был услышать какой-то звук, это его и разбудило. Керни принялся всматриваться в дом, молясь, чтобы глаза быстрее привыкли к темноте.

В деревьях справа от здания он уловил какое-то движение. Быстрое, незаметное, возможно, там какое-то животное. Но даже не будучи зоологом, Керни твердо знал, что это не так.

Он осторожно передернул затвор автомата. Руки слегка затекли, и надо было подождать, пока кровообращение восстановится. Керни был зол на себя. Он не имел права засыпать.

Он снова увидел движение, на сей раз с другой стороны дома. Это явно был человек. И это явно было то место, о котором говорили таинственные голоса по радио.

Керни не исключал возможности, что он перехватил переговоры сотрудников Службы безопасности, готовивших налет на явку ФОСА или торговцев наркотиками, или еще кого-то.

Но он не хотел рисковать.

Глава семнадцатая

Роуз Шеперд смотрела новости по телевизору. Митч Даймонд в свое время предлагал подключиться к главному кабелю, но Дэвид воспротивился, сказав, что из-за этого их могут выследить.

Поэтому теперь им приходилось ограничиваться комнатной антенной, с помощью которой можно было поймать пару местных телестанций. И если позволяли погодные условия, изображение иногда бывало довольно неплохим.

Чернокожая дикторша – красивая девушка с умными глазами – говорила:

– Полиция пока не сообщила новых сведений, касающихся таинственной перестрелки на мосту, соединяющем Индастри Айленд и Метроу. Никто пока не знает, были ли там ФОСА и «Патриоты» или кто-то еще.

– Все началось сегодня днем. Патрик Хьюз с подробностями.

Девушка повернулась к монитору. Роуз мимоходом подумала, что если никто не знает наверняка, то откуда возьмутся детали у Патрика Хьюза.

– Полиция Метроу теряется в догадках. Кто сражался и с кем? Вот главный вопрос. Но ответа пока нет.

На экране появилось изображение местности. Видимо, кадры были сделаны сразу же после окончания боя. Машины все еще горели, газ пока не рассеялся. Репортер принялся что-то рассказывать. Роуз поднялась и вышла из палатки в прохладную ночь.

Она знала, что после операции им удалось уйти чисто и никто не сел им на хвост.

Вернувшись в лагерь, Роуз приняла душ. Вода была холодной, но она очень хотела почувствовать себя чистой. И еще до сих пор она не согрелась. Ни толстый свитер, ни горячая еда не помогли.

Женщина подняла голову и посмотрела на звезды.

– Дэвид…

Каждый раз, произнося это имя, она чувствовала, как к глазам подступают слезы.

Дэвид Холден смотрел на небо сквозь проем пещеры, в которой они укрылись. Рядом негромко заржала лошадь. Звезды выглядели такими близкими. Это было наивно, но ему всегда казалось, что стоит только чуть-чуть дальше протянуть руку и можно коснуться их.

Теперь он понимал древних, которые уделяли звездам такое внимание, ставили в зависимость от них свою жизнь и судьбу. Какая красота! Небо и звезды…

Интересно, думает ли о нем Рози? Конечно, да. Он почувствовал недовольство к себе, ибо не имел права даже допускать мысли, что любимая забыла о нем.

Чтобы вернуться в Метроу, потребуются недели, может, и месяцы. Холден не хотел, чтобы в его отношениях с Рози что-то менялось. Он нашел свое счастье. После смерти семьи Роуз стала его жизнью.

Мария пошевелилась во сне, и Холден поправил ее одеяло. Жар уже совсем спал, и девушка быстро поправлялась. Дэвид лежал рядом с ней, потому что так было теплее обоим. Но он не собирался прикасаться к ней как к женщине. Он редко думал о верности – это просто было у него в крови.

Холден знал людей, даже женатых, которые любили похвалиться своими любовными приключениями. Его всегда коробили подобные рассказы. Если женщина, с которой ты связан, настолько тебе безразлична, что ты ищешь других на стороне, то почему бы просто не порвать с ней. Зачем цепляться?

Лежа на подстилке из листьев рядом с Марией, Дэвид Холден смотрел в звездное небо и видел там лишь одно лицо. И он знал, что Рози точно так же видит его.

Глава восемнадцатая

Лютер Стил нарушил основное правило защиты дома. Если на дом напали ночью, то следовало немедленно собрать всех членов семьи в одной комнате и сообщить в полицию. А затем ждать, забаррикадировав дверь. И держать в руке оружие, если таковое имелось.

Если полиция прибудет первой, то у вас будет мало шансов попасть под пулю, будучи принятым за налетчика. Если же преступники успеют добраться до вашей комнаты, то у вас будет хоть какой-то шанс продержаться до подхода помощи.

Никогда не отправляйтесь сами на поиски противника – дайте ему выйти на вас, тогда вы будете в хорошей позиции для обороны.

Что ж, это были умные правила, но в последнее время Лютер Стил нарушил уже столько инструкций, что теперь не имело значения, будет ли одним нарушением больше.

Тем более, что инструкции не всегда соответствовали здравому смыслу, а именно здравый смысл руководил сейчас действиями Стила.

Он медленно двигался через холл, сжимая в руках пистолет. В кармане брюк были две запасные обоймы на двадцать зарядов каждая.

Рокки Сэдлер напугал его.

Но что если он был прав? Что если фактический президент Роман Маковски действительно хотел убить его, чтобы проще было затянуть петлю на шее Рудольфа Серильи?

И звуки, которые встревожили Стила, могли издавать не какой-то там взломщик, бродяга или форточник, а группа профессиональных убийц, пришедших, чтобы лишить жизни самого Стила и всех, кто мог оказаться опасным свидетелем.

Жену, детей, охранников. И Рокки Сэдлера.

Стил продолжал идти вперед, как вдруг почувствовал, что железная рука схватила его за правое запястье, а другая выворачивает из пальцев пистолет. Прежде чем Стил успел отреагировать, он услышал шепот:

– Спокойно, Лютер. Это Рокки.

Рокки Сэдлер.

Стил снова начал дышать.

– У нас гости, профессионалы. Ты остаешься со мной и будешь меня прикрывать. У меня есть автомат и нет семьи. Так что я этим займусь.

Глаза Стила уже привыкли к темноте, и теперь он мог различить фигуру Рокки. С черной кожей и в черной одежде тот был практически невидим. В левой руке он держал автомат, в правой – «Браунинг».

В ФБР «Браунингами» были вооружены ребята из групп по спасению заложников. А автомат «Ти-Си-9» был одним из самых простых в обращении и лучших по эффективности видов оружия.

Рокки Сэдлер тоже был лучшим. Лютер Стил уже давно это понял.

– Ладно. Только не дай себя завалить. Это моя личная просьба.

– Не будь дураком. Я спасаю и свою шкуру. Ведь они явно не собираются никого оставлять в живых.

И Сэдлер двинулся в темноту.

Джеффри Керни продвигался к парадному крыльцу дома, держась в тени деревьев. Теперь он видел больше фигур. Это не животные, это люди.

В правой руке он держал свой «Си-Эй-15». Это было очень эффективное оружие при стрельбе с небольших расстояний.

За стволом большой сосны Керни низко пригнулся, и тут же его внимание привлекло движение возле крыльца. Он понял, что это кто-то не из группы нападения. Мужчина в белой рубашке и галстуке, с автоматом в руках прятался за перилами крыльца.

Но на кого же собирались напасть люди, которые вели переговоры по радио?

Керни продолжил движение, но теперь он ушел немного дальше за деревья, чтобы человек с автоматом не мог его видеть.

Лютер Стил – держась в шаге за Рокки Сэдлером – дошел до основания лестницы.

Рокки двигался бесшумно, словно кот. И видел в темноте так же хорошо. Стил зато уже два раза чуть было не налетел на мебель.

Выглянув в окно из-за штор, он увидел у крыльца одного из охранников. Может, это он разбудил его?

Стил очень надеялся на это.

Джеффри Керни вышел на прямую, параллельную крыльцу. Мужчина с автоматом прятался теперь возле входной двери; он почти лежал ничком, кажется, в одной руке он держал рацию.

Керни ждал. Любое движение теперь могло его выдать.

Что-то шевельнулось справа от него, ярдах в пятидесяти от крыльца. Это было вне досягаемости автомата, разве что этим автоматом был бы «Хеклер и Кох» и находился он в руках отличного стрелка.

– Стой! – крикнул мужчина, который затаился на крыльце. – Кто там? Отвечай! Вы оказались на территории, находящейся под особой защитой правительства США.

Керни начал движение.

Мужчина на крыльце не был столь быстр – очередь из штурмовой винтовки врезалась в дверь дома, полетели щепки. Охранник взмахнул руками, пули дырявили его тело. Наконец он упал.

Керни поднял к плечу свой автомат.

Внезапно дверь открылась. Одна за другой прогремели три коротких очереди, а тем временем кто-то втащил в дом мертвого или раненого мужчину.

Керни решил пока не стрелять.

Человеческие тени, окружавшие дом, все больше приобретали отчетливые очертания. Они приближались к крыльцу, в их руках были автоматы и штурмовые винтовки. Керни насчитал не менее дюжины нападавших.

Он отступил еще дальше под защиту деревьев.

Из окна дома вдруг начал бить автомат. Зазвенели стекла. Языки пламени плясали в темноте, свинцовый дождь поливал нападавших. Керни знал, что охранники из спецгруппы обычно работают парами. Вот и подтверждение – из окна второго этажа тоже заговорил автомат.

Значит, в доме есть как минимум двое людей с оружием, которые не собираются сдаваться.

Керни быстро оценил свою позицию. Была хорошая возможность продвинуться по флангу, а в случае чего можно снова уйти в лес. Автомат все еще находился у его плеча.

Керни обстрелял одного из нападавших, и тот повалился на землю. Не дожидаясь ответного залпа, он двинулся вдоль ряда деревьев к боковой стене дома.

– Надо пустить их в дом, – сказал Сэдлер. – Тогда мы сможем взять их перекрестным огнем с лестницы.

Он снова высунулся в окно и дал короткую очередь.

Стил взвалил на плечо охранника – тот был жив, кровь из простреленного плеча стекала на грудь Лютера. Засунув пистолет за пояс, он взял «Узи» мужчины.

– Этот огонь вверху… – начал он.

– Второй охранник. Давай, Лютер.

Сэдлер выпустил еще несколько зарядов и бросился к лестнице, крича:

– Эй, спецгруппа! Это Сэдлер и Стил. С нами твой партнер, он ранен. Мы хотим укрепиться на лестнице. Слышишь?

– Он серьезно ранен? – раздался голос сверху.

– Да, но еще жив.

– Ваши жена и дети в порядке, агент Стил.

Стил глубоко вздохнул. Он взбежал по лестнице, прыгая через две ступеньки и не ощущая веса раненого охранника, который висел у него на плече. Сэдлер бежал сразу за ним по-прежнему с автоматом в одной руке и пистолетом в другой.

Стил достиг верха лестницы и двинулся в спальню, его жены там уже не было. Он опустил раненого на кровать. У него было несколько пулевых ранений, и кровь обильно текла. Дина была медсестрой.

– Дина! У нас тут раненый. Возьми аптечку, – крикнул Стил.

Охранник застонал от боли. Что ж, по крайней мере, он был жив.

Стил вернулся в коридор, двигаясь на полусогнутых.

– Они в ванной, мистер Стил! – крикнул второй охранник.

– Лютер, мы здесь, – послышался голос Дины.

Стил бросился к ванной. Его жена была там, она держала револьвер в правой руке. Дети лежали на полу, прячась за выступом стены.

– Пусть лягут в ванну, – сказал Стил. – Так безопаснее.

Затем бегом вернулся в спальню и перенес раненого в ванную.

– О, Боже, Лютер…

– Помоги ему, чем можешь.

И он побежал в коридор, крикнув напоследок:

– Дети, берегите маму и не высовывайтесь!

На первом этаже раздались выстрелы. Пули долбили стены, сыпалась штукатурка. Рокки Сэдлер, укрывшись за колонной, палил из своего автомата в ответ.

– Я иду, – крикнул Стил.

Он толчком распахнул дверь спальни и занял за ней позицию. Теперь они с Рокки находились друг напротив друга. Стил опустился на колени, вытянул руку с «Узи» и открыл огонь.

– Эй, спецгруппа, есть запасные магазины?

Охранник находился в дальнем конце коридора, откуда обстреливал двор.

– Бросаю! Ловите! – крикнул он.

Стил выпустил короткую очередь и приподнялся.

– Я прикрою! – рявкнул Рокки.

Первый магазин проскользил по полу. Стил поймал его. Второй едва не упустил, но все же достал.

Огонь снизу усилился. Пули крошили камень и дерево стен и потолка. Стил перезарядил «Узи».

Нет, долго им так не продержаться. А что если эти ублюдки подожгут дом?

Стил вздрогнул при этой мысли.

– Кто вы такие, сволочи?

Стрельба на миг стихла. Чей-то голос со смехом ответил:

– Мы – последние люди, которых вы увидите в этой жизни, мистер Стил.

И огонь возобновился. Стил отвечал, паля вслепую, ибо никого не видел.

– Они прижимают нас, Лютер! – крикнул Сэдлер.

Стил взял в левую руку пистолет.

– Ну, давайте, засранцы! – надрывался Рокки. – Идите сюда, покойники!

Стил вскочил на ноги. Он решил рискнуть и немного сдвинулся в сторону от двери. Сэдлер прятался в противоположном дверном проеме. На его лице была улыбка, а с губ свешивалась сигарета. Куртка расстегнута, воротник поднят.

– Давай, Лютер!

Одновременно они выскочили в коридор, обильно поливая свинцом лестницу до самого основания. Несколько фигур в черном, бежавших вверх, упали. Стил почувствовал удар в бок, но, видимо, пуля лишь оцарапала его.

Рокки Сэдлер словно споткнулся.

Но он продолжал двигаться к лестничной площадке. Стил последовал его примеру, вставив последний магазин в «Узи». Выстрелянный бросил на пол. Пистолет тоже был пуст, и не оставалось времени на перезарядку.

Один из нападавших метнулся вверх, и Стил срезал его выстрелом в упор. Сэдлер стоял наверху лестницы и бил из автомата. Горячие гильзы летели во все стороны.

Внезапно он замер. Он увидел как минимум троих мертвых налетчиков, которых ни он, ни Стил не убивали. Кто же это сделал?

Стил остановился рядом с Рокки. Выстрелы снизу смолкли, зато послышался голос:

– Не стреляйте, ребята! Я на вашей стороне. Я поднимаюсь, руки буду держать над головой. Но оружие при мне.

Лютер Стил снова ощутил боль в левом боку и прислонился к стене.

– Одно лишнее движение, и ты труп! – крикнул Сэдлер.

«Где я слышал этот голос?» – подумал Стил.

Рокки зажег фонарик, и он увидел лицо человека, который поднимался по лестнице.

– Он в порядке, – хрипло сказал Стил. – Этот парень работает с полицией.

Лютер узнал его. Это был человек, которого он встретил на конференции. Канадец, который тогда пытался помочь.

– Эй, ребята, уберите свет, – попросил мужчина, поднимаясь по лестнице. – Глаза режет.

Глава девятнадцатая

Стил сидел за остатками кухонного стола, его жена стояла на коленях рядом с ним. Керни закурил сигарету, мечтая о том, чтобы поспать хоть немного.

Сэдлер сказал ему, что местные полицейские будут тут с минуты на минуту. Не оставалось времени на детальный анализ происшедшего. Керни чуть улыбнулся.

– А что тут делает парень из канадской Королевской конной полиции? – спросил Стил.

Дина старательно обрабатывала его рану.

– Хороший вопрос, агент Стил. Но поскольку я не работаю в канадской полиции, то я не могу на него ответить.

– Но тогда кто вы?

– Просто проезжий, который перехватил по радио подозрительные переговоры и решил разобраться, что к чему.

Старый негр – Рокки Сэдлер – рассмеялся.

Керни посмотрел на него.

– А вы, наверное, человек, которого они называли парнем из Уинди Сити? Рад с вами познакомиться.

– Возьми мою карточку, англичанин. Пригодится.

В левой руке Рокки словно по волшебству появилась визитная карточка. Рука эта была перевязана ниже локтя, там, где ее поранило выбитое стекло. Керни взглянул на карточку.

– Рокки Сэдлер, частный детектив.

Он глотнул виски из стакана, принесенного Диной.

– Ты из британской Секретной службы, – сказал Рокки. – Знаю, что не признаешься. Но запомни одно: Америка – это страна, где изобрели бейсбол.

Керни ничего не ответил.

Оба охранника отсутствовали. Дина перевязала раны первого мужчины и сказала, что тот должен выжить. Теперь он лежал в спальне, и товарищ был с ним.

Дети сидели в углу кухни на одном табурете. Разбитые окна были закрыты одеялами, и свет давали лишь два фонаря, установленные на столе. Нельзя было исключить возможность того, что еще какие-то враги таятся в лесу. Хотя это было уже маловероятно.

– Лютер, – сказал Сэдлер, – я советую тебе связаться с твоими друзьями из группы в Метроу и проверить, как у них дела. Расскажи им, что произошло. Пусть будут осторожны, и ты полный дурак, если надеешься на защиту закона.

Керни продолжал молчать.

– Но эти люди могли быть вовсе не теми, за кого ты их принял, – ответил Стил.

– Маковски хочет убить вас, чтобы прижать Серилью, – устало повторил Рокки. – Можешь верить, можешь нет. Ни у кого из этих типов, которые лежат там, я не нашел документов, с одежды сорваны все ярлыки, у оружия спилены серийные номера. Мало?

И тут вмешался Керни.

– Полагаю, мистер Сэдлер уверен, что ваш новый президент хочет убить вас, мистер Стил. Судя по всему, напавшие на вас были профессионалами высокого класса. Можно задать вам вопрос? Но сначала я хочу кое-что пояснить. Насколько мне известно, люди из спецгруппы еще никогда не позволили ликвидировать ни одного свидетеля, порученного их опеке. Я полагаю, что это задание было такого же плана. Однако не будет ли логичным предположить, что если уж они нашли вас здесь – а это была тщательно спланированная операция, не экспромт, – то информацию они получили от человека, который имеет доступ к секретным государственным архивам?

– Никто ведь не следил за нами по дороге, Лютер, – сказал Рокки. – Я гарантирую. Ни наружно, ни с помощью электроники – я проверил. И никто не сопровождал меня, когда я ехал на встречу с тобой.

Они ждали здесь, ждали, когда ты приедешь, и собирались нанести удар, когда ты будешь наиболее уязвим. Они имели приказ уничтожить тебя. На сей раз ты выкрутился, как и мы все. Но вот вопрос: хочешь ли ты и дальше рисковать жизнью своей семьи?

– Нет, – хрипло ответил Стил.

Керни встал.

– Прошу прощения, – сказал он. – Тут хорошо, но я должен уехать до того, как прибудут представители властей. Мне бы не хотелось отвечать на вопросы.

– Подождите минуту. А как вас можно найти? – спросил Стил, поднимаясь и протягивая руку.

Керни пожал ее.

Сэдлер усмехнулся.

– Если мистер Керни, – сказал он, – не откажется быть в контакте с моей конторой – она работает круглосуточно, – то я решу этот вопрос.

– Спасибо, мистер Сэдлер. Так и делаем.

Керни посмотрел на Стила.

– Свяжитесь со своими друзьями. Предупредите их. Послушайте моего совета, мистер Стил. А я буду в контакте с вами. Вашей стране нужны такие люди, как вы. Живые, не трупы.

Керни пересек кухню, взял свой автомат и ушел.

Глава двадцатая

Это был самый красивый белый лебедь, которого Эшбруку доводилось видеть в жизни. Эшбрук пришел на встречу немного раньше, поэтому и стоял сейчас на берегу небольшого пруда и наблюдал за прекрасным созданием.

Лебедь выгнул шею и с достоинством уплыл к другому берегу. Эшбрук повернулся и двинулся вдоль набережной. Взглянув на часы, он увидел, что теперь опаздывает на минуту.

Приблизившись к деревьям, он увидел Милларда Пенниуорта.

– Милли, – позвал Эшбрук негромко.

Пенниуорт повернулся, снял шляпу и поприветствовал Эшбрука. Они двинулись навстречу друг другу.

Встретились посреди возвышенности возле пруда. Дул легкий прохладный ветерок, напоминая о том, что лето закончилось.

– Рад видеть тебя, Том.

– И я тоже, Милли. Как здесь красиво.

– Да ведь ты и раньше бывал в Оксфорде, приятель.

– Нет, – покачал головой Эшбрук и закурил сигарету. – Не был. И просто завидую, что ты живешь в таком прекрасном месте.

– Да, в это время года здесь действительно хорошо. Но не думаю, что ты приехал из Берлина, чтобы сказать комплимент английской природе.

Эшбрук усмехнулся.

– Мне нужна твоя помощь. Ты все еще связан с…

Он запнулся, не зная, как это сформулировать.

– Со старыми знакомыми? – подсказал Милли, улыбаясь.

Это был мужчина шести футов ростом, болезненно худой.

Его голова напоминала череп. Но в глазах горели теплые огоньки.

– Ну, давай прогуляемся?

– Хорошо.

– Похоже, тебе действительно нужна помощь, – заметил Пенниуорт.

– Очень.

Милли остановился и взял Эшбрука за руку.

– Надеюсь, это не твоя жена…

– Нет, с Дайаной все в порядке.

– Я был потрясен, когда узнал об Элизабет. Ты получил мою телеграмму?

– Да, спасибо, Милли.

– Но если не Дайана, то…

– Мой зять. Он возглавляет группу «Патриотов» в США. Его похитил русский по имени Дмитрий Борзой…

Эшбруку показалось, что в глазах Милли что-то мелькнуло.

– Все это связано с торговлей наркотиками, КГБ, «Фронтом Освобождения Северной Америки». Короче, мне нужно встретиться с человеком по имени Терон Хайд.

Милли тоже закурил.

– Да, я слышал об этом человеке, Хайде. Не хочешь ли пройтись со мной в мой офис? Выпьем чаю, поговорим. А потом я сделаю пару звонков, которые могут помочь тебе.

Ветер внезапно стих. Эшбрук услышал пение птиц.

– Я могу помочь тебе, – мягко сказал Милли. – Во всяком случае, надеюсь на это.

Он взял друга под руку и повел его обратно вдоль набережной.

Глава двадцать первая

Возле магазинчика был телефон. Вывеска возвещала, что магазин работает круглосуточно, но сейчас он был закрыт. Собственно, никто больше не работал по ночам после появления ФОСА. Только полиция.

Возле магазина была развилка. Стил не знал, какую дорогу ему выбрать. Но зато Рокки знал.

– Мы подождем, – сказал он. – Иди позвони.

Стил кивнул. Дина сидела на заднем сиденье автомобиля Сэдлера, дети были рядом с ней. Все трое спали.

Стил вылез из машины, закрыл дверцу и двинулся к телефонной будке. Он хотел позвонить Кларку Петровски. Кларк был старейшим сотрудником отделения ФБР в Метроу, и у него был дом в городе. Связаться с ним казалось наиболее вероятным.

– Алло, Кларк!

– Лютер! – воскликнул Петровски. – Слава Богу, ты жив. Черт, ты в глубокой заднице, малыш.

– Из одной я только что выбрался, – невесело усмехнулся Стил. – Послушай, они пытались…

– Анна Комачо мертва, – перебил его Петровски. – Какой-то ублюдок задушил ее подушкой прямо в больнице, когда охранник пошел пописать. А сегодня меня едва не переехал грузовик. Я позвонил Раннингдиру, чтобы сказать ему об Анне – он же приударял за ней, помнишь? – и оставил сообщение на автоответчике. Он позвонил мне час спустя. Кто-то установил бомбу в его машине, но она взорвалась, когда смотритель паркинга пытался сдвинуть автомобиль.

Сейчас возле моего дома ошиваются двое парней. Я ждал твоего звонка. Свою жену я отправляю в безопасное место. Что будем делать, малыш?

Анна Комачо. Боевик ФОСА облил ее лицо кислотой, чтобы предостеречь их. А теперь кто-то убил ее прямо в больнице.

– Ты можешь связаться с Раннингдиром?

– Я знаю, где он, – ответил Петровски и закашлялся.

Видимо, он прикуривал очередную сигарету.

– Хорошо. Скажи ему, пусть вспомнит парня, с которым мы встречались перед выборами. Мы сейчас вместе. Вы можете связаться со мной через его контору. Нам надо держаться вместе. Ты можешь выяснить, что с Лефлером и Блюменталем? Пусть лягут на дно. Мы свяжемся через тридцать шесть часов. У меня еще есть дела.

– Ладно. Привет этой красивой дурочке, которая вышла за тебя замуж. Помоги тебе Господь.

В трубке послышались гудки.

Да, Сэдлер и этот британец были правы. Видимо, их судьба решалась на самом высоком уровне. И этим руководил человек, который хотел ликвидировать весь отдел ФБР в Метроу, чтобы добраться до Рудольфа Серильи.

А может, и сам Серилья был в такой же опасности? Нет, они бы не осмелились. Лучше публично дискредитировать его, чем убивать.

Стил повесил трубку. Он двинулся обратно к машине, высоко подняв голову. Да, он был в нокдауне, но до нокаута еще далеко.

Еще поборемся.

Глава двадцать вторая

Он проснулся на рассвете и первым делом проверил температуру Марии. Кажется, нормальная. Что ж, если не очень напрягать ее, они могут пуститься в путь. Сегодня.

Он отыскал круглый камень и, пока на огне подогревались остатки вчерашнего кролика, наточил свой нож.

– Дэвид?

Он повернул голову.

– Как ты себя чувствуешь?

– Мы отправляемся сегодня?

– Да. Это будет только короткая верховая поездка к реке.

– Там есть деревня. Как только мы выйдем к реке, я могу показать направление.

– Отлично. Там мы раздобудем лодку. Потом спустимся вниз по течению и подождем ночи. И тогда мы будем свободны.

– Ты очень хороший человек, Дэвид. Ведь другие мужчины…

Она не закончила, и Холден был рад этому.

– Ты можешь оставить меня в деревне.

– Нет. Мы поплывем вместе. А потом найдем безопасное место, где ты сможешь остаться. Все будет хорошо. Я знаю, с кем нужно связаться, чтобы нам помогли. Нужно добраться до Бразилии и найти первый же международный телефон. Так что расслабься. Ты говоришь по-португальски?

Она рассмеялась. Первый раз Дэвид слышал ее смех. Он ему очень понравился.

Они ехали через лес, но держали реку в поле зрения.

Холден собирался спрятать винтовки – кроме одной – в кустах, пока он будет вести переговоры насчет лодки. Он предпочел бы отдать лошадей, но можно расстаться и с частью оружия.

Возможно, удастся также выменять немного еды и…

В небе послышались знакомые звуки, вертолет.

Холден натянул поводья и поднял голову. Лошадь Марии попятилась, но девушка удержала ее.

– Дэвид?

– Поехали.

Вертолет описывал круги над ними.

– Черт.

– Давай, давай! – понукала Мария свою лошадь.

Или их уже заметили – понял Холден – или просто поисковая группа была неподалеку, возымела какие-то подозрения и выслала воздушную разведку.

– Вперед!

Они въехали на какую-то возвышенность, и лошади замедлили шаг, с трудом взбираясь вверх. Холден оглянулся. Мария была прекрасной наездницей. Она умела обращаться с лошадьми.

Холден снова поднял голову.

И тут раздался усиленный мегафоном голос Инносентио Эрнандеса:

– Холден! Остановитесь! Вам не уйти. Сдавайтесь, или погибнете.

– Вот такой тебе! – рявкнул Холден, делая неприличный жест в направлении неба.

– Вот дорога, Дэвид, немного впереди.

Холдену не очень улыбалось выезжать на открытое место, но там хоть лошади смогут двигаться быстрее. А потом можно будет снова свернуть в джунгли, верхом или пешком.

– Поехали!

Он дернул поводья, используя М-16 в качестве кнута. Вот и дорога. Лошадь Холдена перепрыгнула через поваленное дерево.

– Мария, осторожно!

Но девушка уже преодолела препятствие.

Они доехали до вершины возвышенности и теперь спустились. Достигнув дороги, он тут же вскинул винтовку к плечу и открыл огонь, вертолет резко развернулся и ушел из зоны обстрела. Грохнул выстрел из крупнокалиберного оружия, и пуля взбила облачко пыли в паре ярдов от ног лошади Холдена.

Он снова выпустил очередь, но это было бесполезно. Мария уже была на дороге, Дэвид последовал за ней.

Вертолет на миг исчез из поля зрения, но тут же появился вновь, прямо над ними. Застучал пулемет, пули срезали ветки деревьев и дырявили землю. Тень машины зависла над ними словно черная туча. Холден расстрелял магазин, а потом снова взялся за поводья. Лошадь перешла на галоп и скоро сравнялась с животным Марии. Холден оглянулся. Вертолет заходил на вираж, чтобы снова оказаться над ними.

– Дэвид!

Впереди он увидел машину, пикап. В ее кузове сидели люди с готовым к стрельбе оружием. Холден отбросил пустую винтовку и схватил другую, которая висела у седла. В руке Марии уже был пистолет, и девушка открыла огонь.

Холден присоединился. Один противник упал. Загремели автоматные очереди. Лошадь Холдена споткнулась, но он сумел удержаться в седле. Животное встало на дыбы. Холден машинально выпустил еще одну очередь. Очередной бандит упал.

Мария проскакала мимо, пистолет в ее руке брызгал огнем. Кто-то выстрелил в нее, и девушка повалилась на шею лошади. Холден палил, не переставая.

Лошадь Марии остановилась, пистолет выпал из руки девушки.

Холден был рядом и мог все хорошо видеть. Правая нога Марии сочилась кровью.

– Со мной все в порядке, Дэвид, поехали.

Холден бросил лошадь вперед. Он сменил магазин, вновь дал очередь в направлении пикапа, который уже остался позади. Разлетелась левая фара.

Дорога тут делала резкий поворот. Лошадь Марии преодолела его без проблем, Холден тоже не отставал.

Перед ними появилась деревня, о которой говорила девушка. Несколько десятков убогих хижин. А впереди Холден увидел реку.

Он сильно ударил лошадь пятками. Вода – вот их единственное спасение.

Снова раздался голос Эрнандеса:

– Ты умрешь, Холден.

Стрельба из вертолета усилилась, пули барабанили по дороге. Они уже были у въезда в деревню, когда прогремела еще одна пулеметная очередь. Лошадь Марии упала на передние ноги, и девушка вылетела из седла на землю.

Холден спрыгнул и бросился к ней, на ходу стреляя по вертолету, и с удовлетворением заметил, что возле хвостового винта появился черный дымок.

Вертолет заревел и исчез за деревьями. Но появился пикап, который продолжал преследование. Холден подхватил Марию.

– Мы должны это сделать.

– Нет, Дэвид…

– Вперед.

Он бросился бежать, волоча за собой девушку. В правой руке Холден держал М-16 с выстрелянным магазином.

Жителей деревни видно не было. Холден понял, что они прячутся от пуль. Река была близко. Еще две хижины, и вот уже небольшая пристань, а у берега – лодки. Только бы удалось дотащить Марию до воды, тогда они нырнут и поплывут, задерживая дыхание.

Если вертолет больше не появится…

Он оглянулся и увидел его. Машина была в дыму, а из двери выглядывал Эрнандес со снайперской винтовкой в руках.

Пулемет снова ударил. Холден уже нес Марию на руках. Река…

Из пикапа тоже стреляли.

Холден бросил винтовку, выхватил из-за пояса «Беретту» и дал несколько выстрелов.

Мария упала.

Холден развернулся к пикапу и разрядил в него всю обойму. Лобовое стекло разлетелось, и машина с разгона врезалась в одну из хижин.

– Дэвид…

Холден обернулся к Марии.

– Ты сдохнешь, – продолжал греметь голос Эрнандеса.

Холден бросился к девушке, пули взбивали пыль рядом с ними. Мария встала на колени.

Снова выстрелы. Мария отчаянным прыжком обрушилась на Холдена и закрыла его своим телом. Вверху рокотал пропеллер удаляющегося вертолета. Холден осторожно перевернул девушку, ее глаза были открыты, изо рта текла кровь.

– Мария…

Она улыбнулась и закрыла глаза, но тут же вновь их открыла.

– Мария!

Холден коснулся ее шеи. Пульса нет, мертвые глаза смотрели в небо.

Холден встал, забивая в пистолет новую обойму.

Вертолет. Он вскинул руку и стрелял, стрелял до тех пор, пока не закончились патроны.

– Ублюдок!

Холден посмотрел на девушку.

– Я отомщу им, Мария. Да поможет мне Бог.

Он побежал к реке в сопровождении автоматных очередей, не выпуская пистолет из рук. Прыгнул в воду и нырнул как можно глубже.

Дэвид Холден дрожал. Он оставался в воде до темноты, когда люди Инносентио Эрнандеса прекратили поиски.

Он видел и самого Эрнандеса. Тот все еще хромал – рана, которую нанес ему Холден, покидая виллу, еще не зажила.

Когда они наконец ушли, Холден выждал час и выбрался на берег. На противоположный берег.

А потом долго сидел на каком-то бревне. Было холодно.

С помощью сухих листьев он вытер «Беретту» и патроны к ней. Потом вытащил «Защитника» из самодельных ножен.

Крепко сжал нож в руке и сказал негромко, глядя на блестящее в свете звезд лезвие:

– Я не забуду, Мария. Обещаю. Считай его покойником.

[1]

Si (исп.) – да.

[2]

Esta bien (исп.) – хорошо.

[3]

Danke (нем.) – спасибо.

[4]

Mein Gott! (нем.) – Боже мой!