Глава пятая

Вертолет “БЕЛЛ”, модель VI, — для самых больших шишек, — уже ожидал их на берегу реки Шам Чунь, прямо у ее устья. Фрост, О’Хара и Линь перебежали по песку, пригнувшись под вращающимися лопастями, и быстро забрались внутрь. Едва они успели упасть на сиденья, как сдвижная дверь захлопнулась, пилот вертолета что-то прокричал на своем птичьем языке Линю и машина мягко взмыла вертикально вверх.

Вскоре вертолет набрал достаточную высоту и заскользил, как определил Хэнк, в северо-восточном направлении.

— Они, конечно, краснопузые коммунисты, — наклонился к нему Майк, — но встречать нужных людей умеют. Неплохая вертушка, правда?

Он обвел довольным взглядом богатую обивку салона “Белла”.

Капитан не успел ничего ему ответить, как к ним повернулся Линь и прокричал:

— Летим в район Гвандонг, там в одном месте недалеко от Кантона есть старенький аэродром. Мы приземлимся, пересядем на самолет и полетим в Пекин.

— В Пекин так в Пекин, — вздохнул Хэнк, — здесь можно курить?

— Курите, если не хотите поберечь себя, — ответил тот и присмотрелся к пачке “Кэмела”, которую достал из кармана Фрост. — Здесь же написано: “Министерство здравоохранения предупреждает, что курение опасно для вашего здоровья”.

— Пусть себе предупреждает, — выпустил тот клуб голубоватого дыма. — Работа такая у этого министерства. У нас в Америке свобода выбора, хочешь — кури, не хочешь — не кури.

— У нас в Китае тоже свобода выбора. Например, мы имеем право принимать к руководству указания наших лидеров.

— Да? — язвительно поинтересовался капитан, — а имеете ли вы право отказываться от их указаний?

Вао Линь заморгал, удивленный таким глупым вопросом. — Конечно, имеем, капитан. Только в этом случае мы теряем свободу выбора…

Минут через двадцать вертолет стал снижаться и вскоре мягко приземлился на аэродроме в окрестностях Кантона, рядом с самолетом, который должен был доставить их в Пекин.

Пассажиры “Белла” выпрыгнули из вертолета, который тут же улетел обратно. Вдоль взлетной полосы Фрост и О’Хара увидели шеренги китайских солдат с красными звездами на форменных головных уборах. Они держали наготове неизменные автоматы Калашникова, готовые отразить возможное нападение. При виде такого количества вооруженных “вероятных противников” друзьям стало не по себе. Если бы кто-нибудь несколькими днями раньше сказал Хэнку, что он будет сотрудничать с красными китайцами, он посчитал бы того конченым идиотом. И очень бы ошибся…

— Быстрее, господа, быстрее, — поторапливал их Линь, — самолет ждет только нас.

Вдруг Майк остановился на ходу, поближе присмотревшись, какой же самолет их ожидает.

— О Боже, только не это, — простонал он. — Никуда я в этом гробу не полечу!

— В чем дело? — встревоженно спросил его капитан. Он сам еще не совсем отошел от предыдущего перелета.

— Хэнк, я знаю этот самолет, “Мартин” четыреста четыре. Их выпускали еще в конце сороковых годов. Я думал, их уже и не осталось на белом свете, но вот на тебе… Еще тогда они пользовались дурной славой из-за чрезмерного веса двигателей и недостаточной прочности крыльев и падали, как камни. Уж поверь мне — у братьев Райт и то была более надежная машина.

— Да ладно, хватит тебе ныть. Наверное, эти недоработки были исправлены великими китайскими авиаконструкторами, правда, Вао? — обратился Фрост к семенящему рядом сопровождающему.

— Конечно! — с готовностью воскликнул тот. — У нас отличные конструкторы и инженеры. Китайская Народная Республика обладает третьими по величине военно-воздушными силами в мире. Я не могу и на секунду допустить, чтобы за нами прислали ненадежный самолет. Я на таких сам летал много раз — и ничего, живой, как видите. У нас он называется “Майо-Гуанци”.

— И что же значит это название? — полюбопытствовал капитан.

— Как бы это поточнее перевести, — замялся китаец, — одним словом, “Отчаянный”.

— Отчаянный? — тревожно переспросил Хэнк, — отчаянный кто? Не самоубийца, случайно? Ну что же, делать нечего, полетели на этом старикашке. Будем молиться, чтобы он не развалился в полете, если сумеет взлететь.

— Ладно уж, — вздохнул О’Хара, — дайте мне только билет на место у окна…

Удивительно, но самолет все-таки умудрился удачно взлететь и набрать высоту. Линь сказал своим нервничающим друзьям, что перелет до Пекина займет около четырех с половиной часов, чем никак не улучшил их самочувствие.

Когда “Отчаянный” выровнялся и лег на курс, Вао проводил Фроста и Майка в транспортный отсек в кормовой части самолета.

— Чтобы вы не скучали в полете по своей родине и не ощущали себя беззащитными, ваше правительство передало вам вот эту посылку.

С этими словами Вао отбросил брезент, закрывающий объемистый деревянный ящик. В нем оказалось оружие капитана и О’Хары, которое они оставили в Штатах перед вылетом в Гонконг и никак не ожидали увидеть до окончания операции.

— Идите к папочке, маленькие мои, — заворковал Майк, вынимая по очереди из ящика свои смит-и-вессон и “магнум” с кобурами и запасными обоймами. Он отошел в сторону, любуясь своими игрушками, затем сразу повесил их на себя.

Фрост извлек девятимиллиметровый пистолет-пулемет “Кей-Джи-99” с тремя тридцатишестизарядными магазинами, боевой нож и, наконец, своего любимца — никелированный браунинг “хай пауэр”, сработанный ему по личному заказу. Он довольно взвесил его в руке, любуясь отделкой металлических частей и темной рифленой рукояткой. Экипировавшись, капитан спросил своего товарища:

— Ну что, Майк, теперь не чувствуешь себя голым? Тот улыбался на все тридцать два зуба, словно ребенок, добравшийся до бесплатных конфет.

— Вот теперь я чувствую себя отлично. Кто там хочет себе на задницу неприятностей, какие такие похитители или террористы, подходи по очереди!

И он от души засмеялся.

Линь помахал им рукой, чтобы они прошли вперед и сели на сиденья рядом с ним. Когда те заняли свои места, он обратился к ним с самым серьезным выражением лица:

— Во-первых, — начал Вао, — я хочу поблагодарить вас обоих за то, что вы согласились на сотрудничество с нами в таком неординарном деле. Я понимаю все предубеждения, особенно ваши, агент О’Хара, и тем более ценю ту готовность, с которой вы откликнулись на просьбу помочь нам в спасении вашего соотечественника. В Гонконге я просто не имел права рассказать вам обо всех подробностях, но теперь, когда мы находимся в воздушном пространстве моей страны, я могу говорить свободно. Майк, вас выбрали для участия в этой операции в качестве представителя юридических органов США благодаря вашей выдающейся карьере и многолетнему опыту борьбы с терроризмом. А вас, капитан, пригласили сотрудничать по двум причинам. Первое — вы уже довольно успешно работали вместе с агентом О’Харой в прошлом, и второе — у вас замечательный послужной список службы в качестве наемника. По поводу вашей кандидатуры у моих начальников не было ни малейшего сомнения, они сказали, что самой лучшей рекомендацией при вашей профессии является то, что вы до сих пор остались в живых.

— Передайте большое спасибо своим начальникам за такое доверие, — ответил на эту тираду Хэнк.

— Так вот, — продолжал Вао, — я должен вам сказать, что нам придется очень и очень нелегко. Подробности таковы: конференция о подписании двустороннего защитного пакта, о котором я вам уже говорил, проводилась на западной окраине Пекина, у одного древнего храма. Из ее участников уцелел только американский эмиссар Брюс Торесен, которого напавшие захватили с собой в качестве заложника. Представитель китайской стороны и охранники были уничтожены на месте. Но один из телохранителей умер не сразу, а успел рассказать о тех, кто совершил нападение на участников конференции и устроил эту бойню.

— И кто же это был? — спросил Фрост. Линь задумался, подыскивая правильные слова.

— Как бы вам объяснить… Это были Ночные Духи. Их еще называют Невидимыми. Примерно то же, что и японские ниндзя. Они так же возвели убийство в ранг искусства.

— А какой интерес Ночным Духам похищать Торесена? — снова задал вопрос капитан.

— Интерес чисто финансовый, — ответил Вао. — Видимо, их просто наняла банда просоветски настроенных реакционных террористов, которые все еще орудуют у нас в стране. Они, вероятно, и удерживают сейчас Торесена. По нашим официальным оценкам, он сможет продержаться три, максимум четыре дня. За это время сопротивление американца сломят и под пытками заставят его выложить все о цели его визита в Китай и о готовящемся договоре с США. Возможно, его напичкают наркотиками, сделают так, что он во всем признается и запишут его показания на видеопленку. После этого Торесен станет не нужен террористам, его уберут, а видеокассету вывезут из Китая.

— Ну, этому мы с Фростом постараемся помешать, — пообещал Майк. — Я хочу, чтобы как только мы приземлимся в Пекине, нас сразу же отвезли на то место, где проводилась конференция. Нужно все осмотреть, может, ваши люди кое-что пропустили, недосмотрели…

— Конечно, все будет сделано так, как вы просите, — кивнул Вао. — Для расследований этого преступления образована особая группа из числа сотрудников пекинской полиции и Отдела социальных дел. Вы входите в нее на правах руководителей, совместно с нашими начальниками. Мы на время забудем, что вы американские капиталисты, а вы забудьте, что мы — китайские коммунисты. И кто знает, может быть, от такого брака по расчету выиграют все? Только бы успеть спасти Торесена и помешать планам террористов…

Глава шестая

Караван из пяти машин с трудом пробивался через лабиринт переполненных улиц Пекина, направляясь к шоссе, ведущему к Храму Поющего Дерева, туда, где сорвалась попытка провести переговоры между Китаем и США о создании совместного оборонного пакта.

Фроста и О’Хару встретила в аэропорту целая делегация представителей особой группы, занимающейся делом о похищении Торесена. Их вместе с Линем посадили в один из автомобилей, которые теперь и проделывали себе путь через хитросплетение забитых толпами людей улочек китайской столицы.

Американцы были полностью вооружены, захватив с собой из самолета всю амуницию и патроны. Линь по пути с гордостью рассказывал им о Пекине, который они пересекали.

— В нем не очень много автомобилей, но зато велосипедов — больше двух миллионов!

— Не может, быть, — с улыбкой заметил Хэнк, — я считаю, что мы только что обогнали трехмиллионного велосипедиста!

Он смотрел в окно, не переставая удивляться. Куда бы он ни бросил взгляд, тот упирался в кишащие массы людей — едущих на велосипедах, идущих пешком, толкающих тележки, перекусывающих прямо на улице, тянущих с собой детей… Этот людской муравейник перекатывался с одних улиц на другие, не обращая никакого внимания ни на светофоры, ни на дорожных полицейских, стоящих на многочисленных перекрестках.

Наконец, к облегчению капитана, их машины вырвались из сутолоки центральной части города и покатили по шоссе. Он посмотрел на часы — половина шестого вечера, скоро стемнеет. Линь говорил, что до Храма Поющего Дерева ехать совсем недолго. Удастся ли им с Майком обнаружить какую-нибудь зацепку, которую могли пропустить местные

Шерлоки Холмсы при осмотре места сразу после преступления? Да, начинать надо именно с этого…

Храм совсем не походил на место совершения похищения и убийства невинных людей. Он находился в мирной долине, отгороженной с трех сторон поросшими деревьями холмами и так и просился на картину, символизирующую покой и идиллию.

Машины остановились, капитан распахнул дверцу и уловил нежный аромат цветов, которым был напоен чистый воздух. Он размял затекшие мышцы, подошел к Майку и Линю и они вместе стали подниматься по широкой каменной лестнице, ведущей к храму.

Вао сказал, что Храм Поющего Дерева возвели много столетий назад в честь посадки обширного леса, заложенного после опустошающего урагана, который пронесся над этими местами и уничтожил много деревьев. С тех незапамятных времен это сооружение остается любимым местом людей, которые останавливаются здесь для отдыха по пути в Пекин или из него.

— Ну, теперь наплыва людей здесь вряд ли можно будет ожидать, — заметил О’Хара, — кто захочет отдыхать в месте, где совсем недавно валялось столько трупов…

— А вот и не угадали, — возразил на это Вао, — о случившейся здесь трагедии почти никто не знает.

— Как? — нахмурился Майк. — Вы что, даже в газетах ничего не написали об этом преступлении?

— Зачем? — покачал тот головой. — Жизнь и без того достаточно тяжела, зачем же еще расписывать ее и в газетах темными красками? У нас это не принято.

Они поднялись на просторную террасу. Найти то место, где произошла бойня, не составило особого труда — на каменных плитах были видны очерченные мелом силуэты людей, упавших там, где их настигла смерть. Фрост насчитал больше двадцати фигур…

Пол на террасе и внутри самого храма во многих местах был покрыт коричневой коркой засохшей крови. Убийцы действовали быстро и безжалостно, успев за считанные секунды расправиться с таким количеством людей, в том числе и с вооруженными телохранителями, не встретив никакого сопротивления.

— Ты говоришь, что один из них умер не сразу и успел что-то рассказать, — обратился Майк к Линю. — Он не сказал, сколько было нападающих?

— Сказал, что человек десять. Но мы не уверены, что это точная цифра, он ведь уже находился в предсмертном бреду. По нашим расчетам, вся атака заняла около трех минут, что, в общем-то, подтверждает то, что сказал умирающий охранник.

Хэнк наклонился над нарисованным мелом силуэтом без головы.

— А кто был этот бедняга?

— Жу Гуодень, представитель китайской стороны на переговорах, — вздохнул Вао и его обычно спокойное лицо перечеркнула гримаса боли. — Он был моим другом и вообще прекрасным человеком. Я его отлично знал, он не заслужил такой смерти. Убийцы отрезали ему голову и забрали ее с собой…

— Извини, Линь, — положил ему руку на плечо Фрост. — Я не знал… Когда-то я тоже потерял очень много своих друзей за один раз, целую роту, но отомстил за них всех. Мы отплатим и за твоего друга.

— Спасибо, капитан, — ответил Вао и его лицо приобрело прежнее выражение.

Однако тщательный осмотр места преступления не дал никаких дополнительных улик. Хэнк лишь пожалел, что их не доставили сюда как можно раньше, так как знал, что основную информацию о преступлении получают еще до того, как с места его совершения уберут трупы.

Его внимание привлек одетый в гражданскую одежду полицейский, который торопливо вошел в храм, подбежал к Вао Линю и стал что-то быстро говорить по-китайски.

— Хорошая новость, — шагнул Линь к друзьям, — наши сотрудники обнаружили базу, где происходит подготовка этих проклятых Невидимых.

— Отлично! — воскликнул О’Хара и потер ладони. — Начало есть. А не нанести ли нам им неожиданный визит? Даже если там нет Торесена, то, возможно, удастся захватить кого-нибудь из этих ублюдков и постараться развязать ему язык. Что ты на это скажешь, Линь? Тот посмотрел на циферблат часов.

— Обо всем уже договорено. Машины уйдут отсюда без нас, а за нами через пятнадцать минут прилетит сюда вертолет. Летим прямо к Ночным Духам. Туда уже подтягивается наша спецгруппа. Вопросы есть?

Глава седьмая

До захода солнца еще оставалось около часа, когда вся спецгруппа собралась, чтобы обсудить план проникновения в лагерь Ночных Духов. К нему Фроста, Майка и Линя доставил вертолет китайских ВВС “Смерч” — копия большого советского вертолета МИ—4.

Не успело обсуждение начаться, как О’Хара торопливо потянул Хэнка в сторону.

— Что такое? Что-то случилось? — встревоженно спросил его капитан.

— Случилось! Видишь стоящую вон там, рядом с Линем, женщину?

Фрост посмотрел туда, куда показывал его товарищ. С их сопровождающим разговаривала китаянка лет тридцати, Хэнку она показалась дюйма на три выше Вао. Ее длинные волосы цвета воронового крыла ниспадали на плечи, а красивое удлиненное лицо можно было смело помещать на обложку журнала мод.

— Вижу. А кто это?

— Ее зовут Элизабет Чуань. В Штатах у ФБР заведено на нее вот такое толстенное дело. Эта женщина занимает один из руководящих постов в секретной службе Китая.

— Значит, она хороший профессионал.

— Еще какой! Она несколько раз нелегально прибывала в Америку для выполнения каких-то важных шпионских заданий, и мы каждый раз ее едва не ловили, но ей каким-то немыслимым образом всегда удавалось ускользать. Однажды мы ее уже чуть не схватили в международном аэропорту Лос-Анджелеса. Наш агент выследил ее на автостоянке и вздумал взять в одиночку, чтобы хвастаться потом этим всю жизнь.

— И что же произошло? — с усмешкой поинтересовался капитан. — Как вижу, она ушла.

— Ушла — не то слово. Она сломала агенту четыре ребра и вывихнула челюсть. Боже, невероятно, — Чуань стоит в десяти шагах от меня, а я не могу ее и пальцем тронуть.

— Не стоит рисковать, Майк. Забудь на время об этом. Кроме того, если она действительно такой спец, как ты рассказываешь, то пригодится нам самим в этой операции.

— Наверное, — нехотя согласился О’Хара. — Но когда мы будем улетать домой, как хотел бы я захватить с нами и ее. В одну сторону, до Вашингтона.

— Ладно, давай пока помолчим об этом, — шепнул ему Хэнк. — Линь ведет ее к нам…

— Господа! — торжественно обратился к ним Вао, подойдя к друзьям вместе с темноволосой красавицей. — Я рад представить вам…

— Элизабет Чуань, — подхватил Майк. — Линь, я все о ней знаю. Мне чуть было не посчастливилось встретиться с мисс Чуань в Штатах, где она была, как я понимаю, в командировке. Но, к сожалению, эта благословенная встреча не состоялась. И не по моей вине.

— А вы — Майк О’Хара? — спросила его Элизабет на превосходном английском. — Извините, что не удосужилась встретиться с вами раньше, все дела, знаете ли, дела. Ни одной свободной минутки. Я очень торопилась тогда в Лос-Анджелесе, боялась опоздать на самолет. Но лучше поздно, чем никогда, и я очень рада, что мы, наконец-то, встретились. Она протянула руку, и Майк неохотно пожал ее.

— Вот и хорошо, что вы умеете преодолевать свои предубеждения, — продолжала женщина. — Я понимаю, что это нелегко. В тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году, на конференции в Женеве по Индокитаю, ваш Госсекретарь Джон Фостер Даллес отказался пожать руку нашему Джоу Эньлаю. Он просто не мог преодолеть свои предубеждения. Я очень рада, агент О’Хара, что вы не повторили выходку этого высокомерного дипломата.

Майк замер с открытым ртом, не в состоянии сразу найти достойный ответ.

— А это, мисс Чуань, — вклинился в напряженную паузу Линь, — капитан Хэнк Фрост, второй американец, который примет участие в операции.

Капитан сразу протянул Элизабет руку, даже сам не ожидая от себя такой поспешности. Она тепло пожала его ладонь.

— Майк рассказывал мне о вас, мисс Чуань…

— Пожалуйста, называйте меня просто Элизабет.

— Хорошо. Да, мой друг рассказывал мне о вас и если даже хоть половина из этого — правда, то ваша помощь в операции будет просто неоценимой…

— Да, мне не надо будет утирать сопли, словно малому ребенку, если вы это хотите сказать. Она повернулась к Линю.

— Уже поздно. Давайте обсудим план наших дальнейших действий и приступим к их выполнению. Темнеет, а если мы решим напасть на Духов Ночи, то это надо делать только засветло. В потемках это будет намного опаснее.

План был выработан простой — вместо того, чтобы предпринимать нападение на лагерь Невидимых всеми силами — Фрост насчитал вокруг около тридцати человек — решили выслать разведгруппу из восьми самых опытных профессионалов. Они смогут и быстрее продвигаться, легче маневрировать, да и проникнуть незамеченными на территорию противника легче восьми, чем тридцати. Если же потребуется подкрепление, то разведгруппа свяжется по рации с остальным отрядом, который тут же доставят в нужное место два вертолета, стоящих в готовности рядом.

Затем отобрали восемь человек. В состав группы вошли Фрост, О’Хара, Линь, Элизабет, еще одна женщина и три офицера китайской спецслужбы. После этого Линь приказал остальным разойтись, а они стали экипироваться перед выходом на задание.

Капитан достал из сумки свой пистолет-пулемет, перекинул его через плечо, проверил пистолеты, запасные обоймы и нож. Все было на месте.

— Я готов! — объявил он Майку, который возился со своим “магнумом”.

Друзья присоединились к китайцам, вооруженным автоматами Калашникова. Линь осмотрел все снаряжение, чтобы убедиться, что ничего не забыто, и разведгруппа отправилась в путь.

Вао быстро шагал впереди идущей гуськом колонны, указывая путь. Через несколько минут узкая тропинка, по которой они продвигались, стала подниматься все выше и выше, петляя между появившимися скалами.

— Далеко идти? — спросил Вао Хэнк, чувствуя, что температура становится ниже, а воздух — суше. Группа продолжала подниматься в горы по все более крутой тропинке.

— Лагерь Ночных Духов находится среди руин древнего храма Лунь-мен, — ответил тот, ни на секунду не замедляя быстрый темп ходьбы. — До него больше одной мили, но меньше двух.

— Отлично, — пробормотал Хэнк, перепрыгивая через перегородившее тропинку упавшее дерево. — Ответ настоящего дипломата. Интересно, могли эти Невидимые услышать звук вертолетов, которые высадили нас внизу, в долине?

— Вряд ли, — обернулся к нему Вао. — Здесь, в горах, не слышно даже бури, которая может бушевать за соседним холмом.

— Услышали ли нас Духи Ночи или нет — это не играет никакой роли, — заметила шагающая за Майком Элизабет. — Они нас уже ждут.

— Как — ждут? — заморгал единственным глазом Фрост.

— Очень просто, капитан. Они живут с постоянным предчувствием смерти и всегда готовы к встрече с теми, кто им ее несет.

— Да, но перед своей смертью эти ненормальные уж постараются сделать все возможное, чтобы сначала умерли мы, — заметил О’Хара.

— Да, и это стремление — воплощение вечной борьбы двух противоположностей — Инь и Янь, — пояснила Элизабет. — Погибнем или мы, или они, третьего не дано.

— Огромное спасибо за моральную поддержку, — дурашливо поклонился ей на ходу капитан. — Знал бы — не спрашивал…

Глава восьмая

Капитан никогда еще не видел такого великолепия, как древний храм Лунь-мен. Да и весь Китай казался ему неожиданно красивой страной. Не отрывая взгляда, он с восхищением и благоговением смотрел на раскинувшийся внизу живописный античный храм, будто специально возведенный для съемок какого-нибудь триумфального фильма.

— Какая красота, — прошептал Хэнк, стараясь запечатлеть в памяти картину бесподобной красоты, которую вряд ли даже когда-нибудь видели европейцы, не говоря уж об американцах.

Тропинка, по которой они взбирались в гору, резко оборвалась на поросшем деревьями хребте, по другую сторону которого виднелась узкая долина, в которой и находился храм. К нему сверху вели крутые ступеньки, вырубленные прямо в горе. Они сбегали вниз футов на двести и терялись в густых деревьях и кустарнике, росшем у входа в храм.