Фрост еще раз взглянул на Дженкса и двинулся по коридору к выходу. В живых оставалось еще слишком много коммунистов, чтобы можно было себе позволить расслабиться.
      Глава двадцать первая
      Разрывы ракет все еще сотрясали оконные стекла в главном корпусе, когда Фрост, Дженкс - довольно странно выглядевший в советской шинели и сапогах - и освобожденные из заточения моджахеды подошли к выходу из здания. Капитан повернулся к Мэтту.
      - Ты знаешь их язык. Переведи мои слова.
      - Хорошо, - кивнул Дженкс. - Говори.
      - Скажи им, что нам нужно пересечь центральный плац и выбраться к дальней стене крепости. Там со скалы спущены две веревки, по которым мы поднялись сюда. Как только начнется стрельба...
      - Подожди, - перебил Дженкс, - я не успеваю. Он повернулся к афганцам и заговорил на их родном языке. Те понимающе кивали.
      - Короче, один из наших людей должен был сбросить еще шесть веревок. Сабхан принес их с собой, полный мешок...
      - Сабхан здесь? - спросил Мэтт.
      - Да. Что-то не так?
      - Он хороший боец. Мохаммед уль-Раик считает его одним из лучших своих полевых командиров.
      - Вот и отлично. Когда вы подойдете к краю плато, как можно быстрее закрепляйте петли и начинайте спуск...
      - Подожди...
      Дженкс снова стал переводить. Дождавшись, когда он замолчит, капитан продолжал:
      - Короче, спускаться нужно с максимальной скоростью. Это будет не очень трудно - там уже все должно быть подготовлено. И все же, пусть будут осторожны.
      Мэтт посмотрел на Фроста и опять перевел. Моджахеды кивали, но в глазах у некоторых наемник заметил страх - редкое явление у афганских горцев.
      - Ну, вперед, - сказал капитан. - Как только мы окажемся во дворе, Мерана и Сабхан попытаются развалить ПТУРСами эту дальнюю стену, чтобы нам не пришлось перелезать через нее.
      Дженкс снова обратился к моджахедам. Те молча выслушали его, поглядывая на свое оружие - ножи для разрезания бумаги, ножки стульев, ремни - все, что им удалось найти в здании, и что могло послужить хоть каким-то аргументом в борьбе за жизнь.
      Фрост последний раз оглядел свою команду, а потом цинком распахнул дверь и бросился наружу. Здесь по-прежнему стреляли, и стоял невообразимый шум. Рвались ракеты, ревели двигатели танков, кричали люди.
      Моджахедов было значительно меньше, чем русских, но они были лучше подготовлены и знали, чего хотели, поэтому бойцам Советской Армии пока не удавалось перехватить инициативу.
      Фрост тут же подключился к действию, его "Узи" брызгал огнем во все стороны, пока он пересекал двор. Дженкс и афганцы бежали за ним. Мэтт тоже стрелял, а остальные только выкрикивали угрозы и оскорбления огнестрельного оружия у них не было.
      То тут, то там падал на землю очередной солдат, некоторые моджахеды по пути подбирали автоматы убитых, и вскоре огневая мощь колонны Фроста значительно возросла. Они уже подбегали к дальней стене крепости, когда прогремел сильный взрыв и в стене появился пролом, через который вполне мог бы въехать танк.
      Капитан увидел Мерану и Сабхана, которые и учинили это разрушение с помощью найденных на складе ПТУРСов. Они тоже спешили поскорее убраться с территории базы, ибо один из советских танков как раз ворвался в главные ворота, его гусеницы хищно лязгали, словно зубы тигра. Стрелять русские не хотели, чтобы не задеть своих, они явно намеревались просто передавить дерзких пришельцев.
      - Бей по танку, Мерана! - заорал Фрост. - По танку, мать его так!
      Девушка услышала. Они с Сабханом быстро навели ракету и пустили ее в цель. Стальной монстр принял удар корпусом и остановился. Особенно наемника порадовало то, что остановился он прямо в воротах и успешно загородил дорогу прочей бронетехнике, которая на всех парах неслась к крепости. Теперь русские танки были заблокированы.
      Продолжая стрелять, Фрост подбежал к Меране и Сабхану. Дженкс и афганцы не отставали.
      - Мерана, выводи их отсюда, - приказал капитан.
      Патроны в "Узи" закончились; Фрост вытащил из-под куртки браунинг и палил теперь из него. Девушка побежала навстречу Дженксу, показывая рукой на пролом в стене, а Сабхан расположил нескольких своих бойцов неподалеку, чтобы те огнем прикрывали отход.
      Капитан дал еще несколько выстрелов и тоже бросился к стене. Он пробежал в пролом и оказался на до боли знакомом заснеженном плато. Снег был мокрый, липкий и очень затруднял передвижение. Он увидел, что Мерана как раз завязывает веревку на поясе Дженкса, готовясь спустить американца вниз. Тут же суетился и Сабхан.
      Фрост подбежал ближе.
      - Мерана, ты следующая, - сказал он.
      - Нет, - упрямо заявила девушка. - Я лучше всех хожу по горам. Я уйду последней. Ты спускайся.
      - Нет, черт возьми, - рявкнул наемник. - Ты и так сегодня сделала больше, чем достаточно. Бери веревку!
      Мерана тряхнула головой.
      - Нет.
      - Сабхан! - крикнул Фрост, начиная разворачиваться, - скажи ей хоть ты...
      Страшная тяжесть обрушилась на голову капитана, перед глазом что-то вспыхнуло, и он полетел в снег лицом вниз.
      Фрост открыл глаз. Ему показалось, что земля и скалы вокруг мерно раскачиваются; он чувствовал боль в животе и онемение в спине и затылке. Капитан с трудом пошевелил головой.
      - Живой, брат? - раздался голос Акбара. - Сейчас я усажу тебя поудобнее.
      Фрост почувствовал, что земля больше не качается; теперь можно было опереть спину на что-то твердое. Кругом по-прежнему было много снега, но холода наемник не чувствовал.
      - Акбар?
      - Да, капитан. Акбар Али Хасан. А ты на вид легче, чем в действительности.
      - Что случилось?
      - Танк выстрелил, попал в стену, и тебя ударило по голове куском камня. Рана не серьезная, скоро ты полностью придешь в себя.
      Фрост понемногу начинал вспоминать.
      - А где Мерана?
      Патан грустно покачал головой.
      - Она так и не спустилась. Мы ждали, сколько было можно, и последний боец сказал, что девушка отказалась уходить. Она расстреляла все патроны, а потом пошла на русских врукопашную.
      - Я иду обратно, - решительно произнес Фрост, пытаясь подняться на ноги.
      Внезапно перед его глазом появилась рука Акбара, сжимающая большой тяжелый револьвер.
      - Я иду обратно! - рявкнул наемник. - Это мое дело.
      - Тогда ты тоже погибнешь, - сказал патан. - Я не буду стрелять в тебя, просто стукну по голове. Пойми, Мерана мертва. Она не могла спастись, и ей уже ничем не поможешь. Она сражалась одна против десятка солдат. У нее был только кинжал. Потом она упала...
      Фрост скрипнул зубами в бессильной ярости.
      - Но ведь именно так она всегда и хотела умереть, - мягко напомнил Акбар.
      Капитан вскочил на ноги. Мимо как раз проходил Сабхан; наемник схватил его за грудки и развернул к себе лицом. Несколько секунд смотрел в глаза.
      - Как же так? - процедил он. Афганец потрогал кончиками пальцев свою забинтованную голову. В его голосе звучала страшная усталость.
      - Капитан, - сказал он тихо, - она хотела, чтобы ты остался жив. И не забывай, брат, мы еще не выполнили наше задание.
      Сабхан убрал руки Фроста и отошел.
      Наемник как бы сник и стоял неподвижно, глядя на далекую крепость, которую теперь освещали лучи солнца. Он заметил, что снегопад наконец-то прекратился.
      - Бедная глупая девчонка, - прошептал Фрост, - ей бы жить и жить, а она погибла...
      Он достал сигареты, зажигалку и попытался прикурить, но его пальцы так сильно дрожали от ярости или от чего-то другого, что у него ничего не вышло.
      Глава двадцать вторая
      Фрост уже неплохо освоил верховую езду, а потому держался рядом с Акбаром, Сабханом и остальными; Дженкс немного отставал. Поверх куртки и шапки капитан опять намотал бурнус. Это было сделано по двум причинам: чтобы защититься от ветра и чтобы не привлекать к себе ненужного внимания своим европейским видом, доведись им встретить кого-нибудь. А так все были одеты одинаково, никто не выделялся.
      Они ехали уже семь часов, покинув лагерь Сабхана рано утром. Снова шел снег. На горизонте уже было видно селение, где они рассчитывали получить информацию о местонахождении Мохаммеда уль-Раика, лидера крупной группировки моджахедов.
      После возвращения в лагерь Фрост и Дженкс долго разговаривали. Главной темой было советское супероружие. Выяснилось, что оно представляет из себя лазерную пушку, которая может стрелять со скоростью пулемета, при этом используется какой-то новый тип самоподзаряжающихся солнечных батарей.
      Собственно, слово "пушка" не совсем тут подходило, подчеркнул Дженкс. Но капитан довольно слабо разбирался в физике, чтобы использовать более приемлемые термины. Он уяснил лишь, что лазерный луч - толщиной в человеческий волос - обладал огромной силой и мог пробить броню любого современного танка.
      Установку можно разместить практически везде - сказал Дженкс. На самолете, вертолете, танке и даже в полевых условиях, на станке вроде пулеметного.
      Мэтт также сообщил, что по его данным - а он собрал уже немало информации - модель была всего лишь прототипом. Было изготовлено только три подобных прибора, и лишь один из них пока работал. Если его похитить, то американские ученые могут без труда скопировать установку, но уничтожение лазера ничего не даст, ибо главное заключалось не в самой лазерной пушке, а в источнике его мощности, который был принципиально новым изобретением. Именно он представлял главный интерес.
      Чтобы похитить образец, необходимо было совершить нападение иди на бронеколонну русских, или на их военную базу. А для этого сравнительно немногочисленного отряда Сабхана было явно недостаточно. Тут требовалось собрать все возможные силы и надеяться оставалось лишь на моджахедов уль-Раика.
      По подсчетам Дженкса, для операции нужно было не менее пяти тысяч человек. Он также подчеркнул, что испытания оружия были практически завершены, и в самом скором времени - может, даже через неделю - установку отвезут обратно в Советский Союз. И здесь тем более требовалась помощь Мохаммеда уль-Раика: в его распоряжении была хорошо организованная разведывательная сеть, а поскольку никто из его агентов не принимал участия в актах саботажа или диверсиях против русских, разгромить эту сеть или хотя бы раскрыть ее было очень трудно.
      Акбар ехал впереди колонны, рядом с ним скакал его помощник Хафиз. После гибели Мераны Фрост старался избегать компании афганцев. Капитан не знал, кто виноват в смерти девушки, но подсознательно обвинял в этом моджахедов, ибо должен был кого-то обвинить.
      "Они относились к ней, как к женщине, - думал он, - а позволили умереть, как мужчине. Это нечестно".
      Он достал сигареты и закурил. Капитан уже очень устал от этих бесконечных переходов, от холода, от войны. Но он не мог позволить русским развернуть свое новое оружие. Наемник прекрасно понимал, что в конечном итоге это будет означать и его собственную смерть, и смерть Бесс, и смерть всей Америки. Дженкс сказал правильно: это поставит Запад на колени.
      Фрост выбросил окурок и стукнул коня пятками.
      Мохаммед уль-Раик прекрасно говорил по-английски. - Совершенно ясно, сказал он, - что если необходимо привлечь к операции моих людей, то делать это нужно сейчас, как и предлагает капитан Фрост. Следует захватить оружие целиком до того, как его вывезут в СССР, чтобы потом не добывать установку по частям. Мистер Дженкс, насколько я знаю, опытный пилот, и мы можем...
      - Эй, послушайте, - вмешался Дженкс. - Я могу пилотировать практически любую машину, произведенную в США даже тридцать лет назад, но черт его знает, на чем сейчас летают русские.
      Уль-Раик покачал головой.
      - Если Аллах желает, чтобы мы вырвали из рук советских захватчиков это страшное оружие, - произнес он серьезно, - то он нам поможет и мистер Дженкс справится с управлением самолета. А если это против воли Всевышнего, то наши усилия и так будут напрасны.
      Фрост хмыкнул.
      - Мудро, Мэтт.
      Мохаммед уль-Раик засмеялся, Дженкс - нет.
      - Мне доводилось летать на одномоторных самолетах, - сказал Акбар. Возможно, я смогу помочь мистеру Дженксу.
      - Да я тоже как-то посадил машину после небольшого инструктажа, заметил Фрост, - но черт меня побери, если я что-нибудь в этом понимаю. Это было ужасно. Да еще и с ядерным зарядом на борту.
      Он передернул плечами от неприятного воспоминания.
      - Ну, тогда можно считать, что мы договорились, - сказал афганец. Если мы собираемся увезти оружие, то его надо захватывать на том аэродроме, с которого установку готовятся отправить в СССР.
      - А ваша разведка может выяснить, когда и где? - спросил Фрост, прикуривая сигарету.
      - Думаю, да, - кивнул уль-Раик. - И без особых трудностей. Но главное тут не в средствах, а в цели нашей деятельности.
      - А какая еще нужна цель? - спросил капитан. - Эта штука может нанести страшный урон народу Афганистана. И уже это делает. Она также может нанести урон и моей стране, если красные захотят развязать третью мировую войну, а они обязательно это сделают, если убедятся в своем преимуществе. Тогда мы все умрем, или почти все.
      - Да, это веская причина, - кивнул уль-Раик. - И ради нее стоит рискнуть жизнями моих агентов, которые будут добывать информацию, а если им это удастся, то и послать под пули тысячи моих бойцов. А затем мне придется передислоцировать мои отряды и самому сменить штаб-квартиру, чтобы избежать ответных мер советских войск. Фрост затянулся и выпустил дым.
      - Можно, я скажу откровенно? - спросил он.
      - Конечно, капитан, - улыбнулся афганец. - Мы здесь союзники, и каждый может говорить все, что думает.
      - Насколько я понимаю, вы хотите получить какую-то компенсацию за участие вашего отряда в этой операции?
      - Вы проницательный человек, - снова улыбнулся уль-Раик. - Сейчас становится все труднее провозить сюда оружие и оборудование, в котором я и мои люди очень нуждаемся. Поймите, я ничего не выгадываю для себя - все это ради общего дела.
      Капитан молча кивнул, продолжая слушать.
      - У меня тут есть список, - говорил дальше моджахед, - который вы и мистер Дженкс могли бы запомнить наизусть. Если ваше правительство сочтет возможным снабдить нас тем, что здесь перечислено, это будет воспринято в нашей стране как жест доброй воли и встречено с глубокой и искренней благодарностью.
      - Ах, вот оно что, - протянул Фрост.
      - Да. А это список.
      Уль-Раик достал из-под халата свернутый в трубочку листок бумаги и протянул капитану. Тот развернул его и начал читать. Он едва сдержал улыбку, подумав, что это очень напоминает список рождественских подарков, которые составляют в Америке.
      Фрост увидел названия самого современного оборудования: электронных систем оповещения, радаров, приборов ночного видения. Так вот что требовалось Мохаммеду уль-Раику, а вовсе не патроны и гранаты. Этот человек собирался вести войну по всем правилам новейшей тактики. Капитан закончил читать и поднял голову.
      - Хорошо, - сказал он, - я запомню этот список. И если мне повезет выбраться из Афганистана, я представлю его наиболее влиятельным людям в моей стране, с которыми только смогу встретиться. И Мэтт... - наемник протянул листок своему другу, - я уверен, сделает то же самое.
      - Хорошо, - усмехнулся моджахед. - Мы все здесь люди доброй воли. Мне достаточно вашего слова, и я немедленно отдам приказ моим агентам начать сбор информации.
      Фрост кивнул. Он понял, что разговор закончен, ибо уль-Раик хлопнул в ладоши, и в палатку вошла женщина, неся поднос с фарфоровыми чашками.
      "Время пить чай?" - подумал капитан. После ужина Фрост, Дженкс и Акбар ушли к себе.
      Патан улыбнулся наемнику.
      - Для американца твой английский очень хорош, - сказал он. - Ты говоришь почти так же чисто, как и Мохаммед уль-Раик.
      Фрост бросил на него взгляд.
      - Спасибо за комплимент, - сказал он сухо. Потом отвернулся и двинулся дальше.
      Глава двадцать третья
      - Так ты все-таки немного говоришь и понимаешь по-русски? - спросил Акбар.
      - Очень мало, - ответил Фрост. - Языки мне всегда давались тяжело. Вот если бы это кубинцы напали на Афганистан, то другое дело. По-испански я изъясняюсь довольно сносно.
      - Я тоже говорю на этом языке, - кивнул патан. - Но твоя шутка не очень смешная. Нам тут не нужны еще и кубинцы.
      - Извини, - усмехнулся Фрост. - Так ты хочешь научить меня нескольким русским фразам?
      - Да. Ведь с моей внешностью - даже если сбрить бороду - я никак не похож на советского офицера, в лучшем случае сойду за рядового. Когда мы проникнем на базу под видом того, что привезли пленного Дженкса, ты будешь нашим командиром. Я постараюсь выручить тебя в критический момент, но ты должен уметь хоть несколько слов сказать по-русски. От этого может зависеть наша жизнь.
      - Понятно, - улыбнулся Фрост. - Как-нибудь - если мы благополучно выберемся из этой переделки - я расскажу тебе, что случилось с человеком, который однажды пытался научить меня русскому языку. Это была довольно красивая женщина..
      Наемник покачал головой, вспоминая свои приключения в России, и закурил сигарету.
      - Ну, ладно, - сказал он наконец. - Я готов.
      - Хорошо, капитан. Итак, следует принять во внимание несколько ситуаций, которые могут нас ожидать. Например, при въезде на базу у нас обязательно спросят документы. Мохаммед уль-Раик обещал обеспечить нас фальшивыми бумагами, но ведь тебя могут и дополнительно спросить о цели визита. Надо быть готовым.
      - Ох, как мне это все не нравится, - вздохнул Фрост и выбросил окурок.
      Прошло два дня, и вот Фрост опять сидел в шатре Мохаммеда уль-Раика. Были тут и Дженкс и Акбар.
      - Моя разведка, - говорил моджахед, - наконец добыла нужную информацию.
      - И что же? - нетерпеливо спросил капитан. Уль-Раик тяжело вздохнул.
      - Похоже, дело повернулось так, что я просто обязан буду помочь вам. Мне стало известно, что русские планируют крупномасштабную военную операцию через три дня. Лазерная пушка будет установлена на одном из их старых самолетов, который специально для этой цели оборудовали вращающейся орудийной башней. А сопровождать эту машину будут их самые современные истребители.
      Когда русские начнут наземное наступление, самолеты будут действовать в качестве их авангарда. Коммунисты понимают, что наступательные действия в районах, которые находятся под нашим контролем, будут весьма затруднены сильным сопротивлением моджахедов. А лазерная установка сможет разрушить с воздуха основные укрепленные точки наших бойцов и нанести серьезный урон.
      Поэтому, помогая вам вырвать это страшное оружие из вражеских рук, я оказываю большую услугу своей стране, чем ожидал. Так что, можете забыть тот список, капитан.
      Фрост улыбнулся и покачал головой.
      - Почему же? Это полезные вещи и наверняка пригодятся вам. Мое обещание остается в силе.
      - Спасибо, - кивнул афганец, - но главное значение сейчас имеет не будущее, а настоящее. Поэтому хочу вас предупредить: если установку удастся похитить, отлично. Но если в этом будут какие-то сомнения, то мои люди которые будут сопровождать вас - получат приказ: уничтожить лазер, чтобы русские не смогли его использовать для поддержки своего наступления. А если вы попытаетесь им помешать, то - прошу меня простить - вас тоже уничтожат.
      Некоторое время Фрост задумчиво молчал.
      - Ну, тогда у меня будет встречное предложение, - сказал он наконец. А что, если мы захватим и установку, и самолет, и сами нанесем удар по советским наземным силам? Это на корню зарубит их наступление. Ведь пушке все равно, в кого стрелять.
      - Такая мысль и мне приходила в голову, - ответил афганец. - Но это будет крайне опасное дело. Советские истребители не осмеливаются залетать далеко на территорию Пакистана, но если вы останетесь в небе нашей страны, то наверняка подвергнетесь нападению МИГов. Я думаю, что ваши шансы выжить в таком бою крайне невысоки.
      - Не скромничайте, - буркнул капитан, прикуривая сигарету. - Шансов у меня вообще нет. Но я все же рискну.
      "Какой я смелый, - с иронией подумал он, - а у самого уже сейчас поджилки дрожат. И зачем я сюда лезу? Тем более, что я и так ужасно боюсь летать самолетом".
      Глава двадцать четвертая
      "Ну, по крайней мере, звание соответственное", - подумал Фрост, облачаясь в мундир капитана советской армии. На гимнастерку он одел кобуру с браунингом, а на другое плечо повесил ремень "Узи", прикрепив пистолет-пулемет к правому боку кусками клейкой ленты. Магазин он перед этим вытащил и сунул в карман кителя, который одел сверху.
      Затем он просунул руки в рукава офицерской шинели, но застегивать ее не стал. Большого зеркала в лагере Мохаммеда уль-Раика не нашлось, но наемник обследовал себя с помощью своего маленького, бритвенного, и остался в общем доволен: ни оружия, ни запасных обойм с магазинами видно не было.
      На голову Фрост водрузил офицерскую шапку-ушанку с кокардой; его черная повязка лежала в кармане, а вместо нее капитан надел солнцезащитные очки, которые выменял у одного из адъютантов уль-Раика. Тот, правда, потребовал за очки его любимый нож - "гербер", но Фрост недолго колебался: в данной ситуации камуфляж был важнее.
      Он вышел из палатки и оглянулся. Увидев его, Акбар - уже одетый в форму советского сержанта - лихо приложил руку к шапке и отрывисто произнес по-русски:
      - Здравия желаю, товарищ капитан! Фрост наморщил лоб, вспоминая уроки патана, а потом рассмеялся. Проводник последовал его примеру.
      - Ну как, Акбар? - спросил наемник. Тот оглядел капитана и кивнул.
      - Похоже, очень похоже. Если ты не будешь открывать рот, то у нас есть шанс. К языкам у тебя действительно нет способностей - ты все быстро забываешь.
      Фрост закурил сигарету. Для этого он машинально потянулся за своей старенькой "Зиппо", но вовремя спохватился и взял спички - как принято у русских. Сигарета тоже была советского производства, с фильтром. Она имела отвратительный вкус.
      - Да, - сказал наемник, - однажды я уже хотел улучшить мою память.
      - Но потом забыл об этом, - со смехом подхватил Акбар.
      - Да нет. Просто как-то я увидел объявление в журнале. Какой-то парень гарантировал за три сеанса улучшить память на пятьдесят процентов. Но потом я забыл, что это был за журнал.
      Патан снова улыбнулся.
      - Ты любишь шутить перед лицом смерти, - сказал он. - Это хорошо. Я уважаю таких людей.
      - А кто их не уважает? - заметил капитан. Он оглядел опустевший лагерь - почти все люди ушли в горы, чтобы подготовиться к отражению советского наступления. Но вот появился Мэтт Дженкс. С ним шли Сабхан и пятнадцать его бойцов. Все афганцы были одеты в советскую военную форму, только американец оставался в штатской одежде. Так и было запланировано.
      Дженкс остановился перед наемником и оглядел его с ног до головы. Потом улыбнулся.
      - Отлично выглядишь, Хэнк.
      - Надеюсь, - усмехнулся Фрост.
      - Слушай... - Мэтт немного помедлил. - Если ты выберешься отсюда, а я нет, то... скажи Маргарет и моему сыну...
      - Хорошо, - кивнул Фрост. - А если выйдет наоборот, то в Атланте живет одна женщина, Бесс Столмен, так вот, скажи ей то же самое. Договорились?
      Дженкс кивнул, а потом протянул руки.
      - Что ж, - произнес он, - чем черт не шутит - может, все еще удачно закончится.
      Фрост посмотрел на Акбара. Патан достал наручники и защелкнул их на запястьях Дженкса.
      - Да, недолго мне довелось погулять на свободе, - невесело улыбнулся американец.
      - Это уже последний раз, - утешил его Фрост. - В любом случае в тюрьму тебя больше не посадят.
      Они долго ехали по горным дорогам на захваченных некоторое время назад моджахедами советских машинах. Снова дул ветер и срывался мелкий снег. Капитан не знал, какое настроение царило в грузовике, который вез Сабхана и его людей, но обстановка в "газике", где сидели он, Акбар и Мэтт Дженкс в наручниках, была довольно гнетущей.
      Когда Фрост закурил очередную советскую сигарету - тоже трофей моджахедов - Акбар внезапно заговорил тихим голосом:
      - Наверное, афганцы потому так самоотверженно сражаются, что и раньше им приходилось постоянно иметь дело с захватчиками, но они всех в конце концов изгоняли со своей земли.
      В 1839-м англичане завоевали Индию и пришли в Афганистан. Но уже к 1842 году их солдат выбили из Кабула, а гражданских перерезали практически до последнего человека. Британцы вернулись в 1878 году и долго пытались покорить нас, но в 1919-м были вынуждены согласиться на независимость Афганистана. И сейчас наши люди понимают - если они не сложат оружия, никто не сможет поработить их.
      Упорство агрессора может иссякнуть, но стойкость тех, кто сражается за свою свободу, никогда не будет сломлена.
      Фрост взглянул на Акбара.
      - Да ты философ. Почему человек с твоим складом ума... как бы тут выразиться...
      - Почему я тоже сражаюсь? - пришел ему на помощь проводник. - Да потому, что я был рожден для борьбы. Ум и способности - это случайность, так бывает. Главное и основное - я патан из племени африди и им останусь навсегда. Возможно, я изменю свое мировоззрение, если отпадет необходимость защищать Хайберский перевал... или сам перевал исчезнет, что скорее. Но мне кажется, что если не будет у меня причины сражаться, то и меня самого не будет.
      Фрост усмехнулся.
      - Хорошо объяснил. Кстати, а где твой меч?
      - А ты заметил, что его нет? Смотри, обшивка на двери этой машины отходит очень легко. Было бы глупо не воспользоваться таким тайником. Так что меч при мне.
      Акбар засмеялся, а Фрост повернулся к Дженксу.
      - Что с тобой, Мэтт?
      - Ничего, - коротко ответил тот.
      - Слушай, - капитан положил руку ему на плечо. - Мы же друзья, товарищи по оружию. В чем дело?
      - В чем? Да в этом проклятом КГБ! Они там будут, а я не хочу снова попасть к ним в руки.
      Фрост выбросил окурок советской сигареты, чертыхнулся и закурил свой "Кэмел".
      - Мэтт, - сказал он, выпуская дым через ноздри, - Мэтт, я все понимаю, но...
      Акбар чуть повернул голову и посмотрел на них.
      - Капитан Фрост не говорит на нашем языке, - сказал он, - но одно слово знает. Думаю, и вы его знаете, мистер Дженкс. Турел. Смелость. Вы уже проявили ее, когда были в русской тюрьме, и я уверен - еще не исчерпали всех своих запасов. Если вам от этого будет легче, могу пообещать - я сам убью вас в случае необходимости, чтобы вы не попали в руки кагэбистов. Это вам поможет, мистер Дженкс?
      Американец не ответил - он только вздрогнул и отвернулся.
      Фрост с грустью подумал, что, возможно, в один из дней он и сам станет таким - подавленным и запуганным.
      Глава двадцать пятая
      За рулем сидел Акбар - не только потому, что он был опытным водителем, но и потому, что патан был одет в форму сержанта Советской Армии. Он остановил машину у контрольно-пропускного пункта при въезде на территорию военной базы.
      - Далеко-далеко отсюда, - вполголоса сказал Акбар, - в пустыне дует ветер, черный ветер. Мы называем его Сиабад. Этот ветер несет смерть. Сабхан сказал мне, что точно так же они называют самолеты русских, которые взлетают с этой базы - сиабады. Их тут много, этих самолетов. Все они выкрашены в черный цвет, только на крыльях красные звезды.
      - Как "Летучие тигры" в Китае, - сказал Фрост, ожидая, когда кто-нибудь выйдет из будки и займется ими. - Китайцы считают тигра вестником удачи, а японцы ужасно боятся тигровой акулы - это для них плохой знак. Поэтому китайцы рисовали оскаленные морды акул на носах своих самолетов, чтобы пугать врагов.
      - Да, я слышал об этом, - кивнул Акбар, опуская стекло в окошке со своей стороны.
      Наконец дверь будки КПП открылась и оттуда вышли двое мужчин в военной форме. Из их ртов при дыхании вырывались клубы пара.
      - Ну, начинается, - шепнул Фрост.
      - Да, - глухо ответил Акбар.
      Задачей капитана было добиться того, чтобы часовые открыли ворота. Тогда моджахеды Сабхана предприняли бы атаку и ворвались на территорию базы. Им предстояло удерживать подходы к ней до тех пор, пока не подоспеют основные силы повстанцев под командой Мохаммеда уль-Раика.
      На всякий случай в кармане у Фроста был миниатюрный электронный сигнализатор.
      А часовой, между тем, подходил к машине со стороны водителя. Хотя говорить по-русски Фрост так как следует и не научился, он - после уроков Акбара - понимал уже достаточно, чтобы следить за ходом разговора. И вот наемник приготовился, чтобы не проронить ни слова - любое могло означать для них смертный приговор.
      Часовой попросил Акбара предъявить документы. Фрост тут же полез в карман и достал все поддельные бумаги, которыми их снабдил уль-Раик. Тут был пропуск, удостоверение личности и еще что-то. В документах Фрост именовался Юрием Нижицким, капитаном первого мотострелкового батальона, откомандированным в распоряжение Комитета, государственной безопасности КГБ.
      Наемник передал бумаги Акбару, а тот протянул их часовому. Солдат принялся не спеша изучать документы. Капитан сидел с каменным лицом, ожидая его реакции. Наконец часовой сказал, что все в порядке, но въезд неуполномоченных лиц на территорию базы должен быть санкционирован КГБ в письменном виде, а такого разрешения у них нет.
      - Вот дураки, - буркнул Фрост по-русски, неизвестно кого имея в виду.
      Акбар заговорил, подчеркивая, что они везут пленного американца, дело очень срочное и у них не было времени оформить необходимые документы. Часовой выслушал его и покачал головой.
      - Я не имею права вас пропустить, - сказал он. - Подождите минуту, сейчас сообщу караульному начальнику.
      Он забрал документы, повернулся и двинулся обратно в помещение контрольно-пропускного пункта.
      - Что будем делать, капитан? - сквозь зубы спросил Акбар.
      - Подождем и посмотрим, что будет дальше, - ответил Фрост. - Возможно, разрешение КГБ - это простая формальность, нам сейчас поставят какую-нибудь печать и пропустят. Русские ведь известные бюрократы, так что не стоит пока волноваться.