Джерри Эхерн
      "Они называют меня наемником"
      Миссия в Афганистане
      Глава первая
      Они, казались призраками, которые бесшумно скользили по узким, пыльным, запруженным людьми улочкам. Но это были женщины, женщины, укутанные в черные просторные балахоны, с головами, закрытыми чадрой, как того требовал мусульманский обычай. Фросту такая мода не очень нравилась.
      Из всего лица открытой оставалась лишь узкая полоска - глаза и немного кожи сверху и снизу. Эти глаза настороженно и внимательно оглядывали все вокруг и его, Фроста, тоже.
      Капитан вдруг вспомнил свою первую встречу со светловолосой зеленоглазой Бесс Столмен, вспомнил, как ей тоже пришлось одеть чадру и прикидываться дочерью арабского торговца, чтобы избежать посягательств африканского диктатора и беспринципного предводителя отряда наемников.
      При этой мысли по губам Фроста скользнула улыбка, он на миг погрузился в мир грез, но его тут же вернули к реальности - на улицы пакистанского города Кохат, что недалеко от Пешавара. И сделала это Маргарет Дженкс, дернув капитана за рукав.
      - Хэнк, по-моему, за нами кто-то идет.
      Фрост молча кивнул и успокаивающим движением коснулся руки женщины. Он даже не обернулся, ибо знал, что она права.
      За ними следили с того самого дня, когда они покинули Карачи и отправились к афганской границе, чтобы попытаться узнать хоть что-то о судьбе Мэтта Дженкса. Капитан был почти уверен, что это дело рук КГБ.
      Дженкс был другом Фроста еще с Вьетнама. За прошедшие с тех пор годы они тоже несколько раз виделись. Мэтт считался одним из лучших "зеленых беретов" во всей армии Соединенных Штатов, но война в Индокитае сильно подействовала на него в психологическом плане - Фрост называл это лишением иллюзий. Впрочем, многие из ветеранов страдали подобной "болезнью". Короче, Дженкс оставил службу и стал гражданским лицом.
      Он проработал несколько лет в лесной авиации на Аляске - этим Мэтт и зарабатывал на жизнь до войны, и все, вроде, складывалось для него неплохо, но тут вдруг произошло советское вторжение в Афганистан.
      Дженкс воспринял это событие, как что-то очень личное, оно жгучей занозой засело в его сердце. И вот в один прекрасный день бывший "зеленый берет" посадил вместо себя за штурвал самолета своего девятнадцатилетнего сына Барта, простился с женой и уехал из дому.
      Уехал на другую войну - сражаться против коммунистов на афганской земле. Последнее письмо от него Маргарет получила три недели назад, а отправлено оно было за полгода до того, и никто из тех, к кому женщина обращалась, не мог или не хотел помочь ей прояснить судьбу мужа.
      Фрост и Бесс как раз мирно ужинали в их уютной квартирке в пригороде Атланты, когда раздался звонок из Карачи. До того капитан лишь один раз встречался с Маргарет Дженкс, и у него сложилось твердое убеждение, что он ей не понравился. Однако теперь была не та ситуация, чтобы выяснять личные симпатии и антипатии. Фрост оставался последней надеждой несчастной женщины, и он не мог ей отказать в помощи.
      Наемник и Маргарет свернули за угол и оказались на другой улице - как две капли воды похожей на ту, по которой они только что прошли. Везде пыль, грязь, шум, лоточники со всевозможным товаром - экзотическими фруктами и старыми сапогами вперемешку. Со всех сторон раздавались крики на неизвестном американцу языке, чьи-то грязные руки хватали его за одежду, привлекая таким образом внимание к своим лоткам.
      Отмахиваясь и расталкивая густую толпу, Фрост поднял голову и увидел вверху тянувшиеся вдоль улицы на опорах электрические и телефонные кабели. Они явно контрастировали со средневековыми домами, похожими на призраков женщинами и мужчинами в грязных лохмотьях. Создавалось впечатление, что тут смешались разные эпохи.
      - Хэнк, они приближаются, - с тревогой сказала Маргарет, оглядываясь через плечо.
      Фрост снова промолчал и свернул с тротуара к запиленной витрине какой-то лавки. Порыв ветра приподнял грубую занавеску, заменявшую собой дверь, и внутри помещения Фрост увидел женщину в неизменной чадре, которая пряла что-то на допотопном громоздком ткацком станке.
      Капитан миновал эту лавку и заглянул в другую. Маргарет тихонько вскрикнула за его спиной, едва не угодив ногой в зловонную лужу. Фрост подхватил ее под руку и помог преодолеть препятствие.
      - Осторожно, - сказал он. - Тут столько грязи. Наемник просунул голову в дверной проем и огляделся. То, что он увидел, понравилось ему намного больше, чем все, что представало перед его глазом до сих пор.
      - О, Господи, - прошептала Маргарет. На прилавке перед ними стояли деревянные и металлические ящики, в которых лежало всевозможное оружие и боеприпасы.
      - Местный оружейный магазин, - объяснил капитан женщине, стараясь не смотреть на нее.
      Он знал, что не нравится Маргарет Дженкс, и может быть, поэтому она тоже ему не нравилась.
      Фрост вошел в помещение и приблизился к прилавку. Первым в ряду стоял цинковый ящик, заполненный самыми разнообразными патронами - от советских автоматных калибра 7.62 миллиметра до английских ружейных, триста третьих и четыреста семнадцатых.
      За ящиком на небольшом столике стояли весы. Фрост подумал, что они, наверное, служат для взвешивания патронов, когда их продают россыпью. Впрочем, в соседней коробке были также пистолетные обоймы и автоматные магазины. Товар, как говорится, на любой вкус - выбирай, что хочешь, только деньги плати.
      - Очень неплохо, - довольно сказал Фрост. - Вот тебе и Пакистан. Не хуже, чем у нас.
      Он перешел к следующему ящику, полному пистолетов и револьверов. Тут было несколько кольтов различных модификаций, смит-и-вессоны, две беретты калибра 7. 65 и девять миллиметров и одна антикварная модель 1951 года. Фрост не спеша перебирал люгеры и парабеллумы, отыскал даже здоровенный маузер-девятку.
      - Совсем неплохо, - бормотал себе под нос капитан, осматривая оружие и качая головой.
      Ему очень хотелось приобрести пару люгеров и маузер, но наемник сомневался, что у него будет возможность легально ввезти эти штуки в США. А жаль...
      В коробке рядом Фрост обнаружил пару дюжин испанских пистолетов и немецких револьверов, был тут и армейский кольт сорок пятого калибра со штампом "Сделано в США". Послышались чьи-то шаги, капитан поднял голову и увидел паренька лет пятнадцати, который выжидательно смотрел на него из-за прилавка.
      - Говоришь по-английски? - спросил Фрост, прикуривая сигарету и выпуская дым в потолок.
      - Немного говорить, сэр, - ответил юный пакистанец.
      - Сколько стоит это?
      Наемник взял в руку армейский кольт.
      - Подождать, сэр.
      Паренек повернулся и скрылся за какой-то занавеской. Через несколько минут оттуда вышел мужчина. Он был очень стар и вместе с мальчишкой, стоявшим рядом, они смотрелись как две противоположности.
      - Доллары? - спросил мужчина.
      - Доллары, - кивнул Фрост. - Кольт и пара запасных обойм. Сколько это будет стоить?
      - Обойм? Что это? - непонимающе переспросил мужчина.
      - Вот такие, - показал капитан пальцем. - Куда вставляют заряды. Ясно?
      - А! Да, да! - закивал старик.
      - Ну, и фунт патронов. Понимаете? Шестнадцать унций.
      - Фунт, да, понимать, - сказал мужчина. - Обоймы, фунт патронов и пистолет. Двести американских долларов, хорошо?
      Фрост ответил не сразу, он глубоко затянулся и стряхнул пепел на пол. Уже вечерело и становилось все прохладнее. Капитан не сомневался, что мог бы легко сбить цену, но не имел особого желания торговаться со стариком в этой вонючей лавке. Тем более, что, бросив взгляд на улицу, он увидел стоявших неподалеку пятерых мужчин, один из которых явно был европейцем, а остальные, пакистанцами или, по крайней мере, хотели таковыми выглядеть. Все они были одеты в традиционные тюрбаны и балахоны и грязные толстые свитеры. У одного на шее висел шерстяной шарф. На их плечах лежали какие-то цветастые восточные платки.
      Фрост по очереди взглянул на свои собственные плечи, которые покрывала черная кожаная летняя куртка, и кивнул.
      - Хорошо, пусть будет двести долларов. Только сначала я осмотрю пистолет.
      - Очень замечательный оружие, - сказал пакистанец. - Из него стрелять сам генерал Паттон. Может быть.
      - Только не надо свистеть, - буркнул Фрост и приступил к тщательному осмотру кольта.
      В основном, он остался доволен и даже улыбнулся старому продавцу, который нетерпеливо ожидал результата.
      - Вот это пушка. Где ты ее раскопал, приятель? Ладно, двести твои. А теперь дай мне взглянуть на обоймы.
      - Да, да, обоймы. Две обоймы.
      - Три, - покачал головой Фрост. - И та, что сейчас в пистолете. Так будет честно.
      - Нет, две обоймы, - упрямо сказал пакистанец.
      - Ты хочешь получить двести долларов? - спросил капитан. - Если да, то должно быть три обоймы.
      Старик поскреб затылок, но потом согласно махнул рукой. Он что-то сказал пареньку, тот схватил большой медный совок на длинной ручке и запустил его в ящик с патронами.
      А Фрост тем временем осматривал полдесятка обойм, которые продавец вывалил на прилавок. Одна была смята, у другой не работала пружина, но все же капитан выбрал три более-менее пригодных.
      В процессе этого он несколько раз бросал украдкой взгляд на улицу. Пятеро мужчин стояли на том же месте и наблюдали за ним. Фрост даже слегка улыбнулся им, но они не ответили.
      Паренек взвесил фунт патронов и хотел пересыпать их в бумажный пакет, но наемник остановил его. Он принялся снаряжать обоймы, а покончив с этим, остаток высыпал в карманы. Несколько патронов проржавели, Фрост отложил их в сторону.
      - Давай другие, - сказал он. - Только не держи свой палец на весах, когда взвешиваешь, а то я заберу и его.
      Мальчишка посмотрел сначала на Фроста, а потом на старика. Тот вновь почесал в затылке.
      - Двести долларов? - спросил он.
      Фрост кивнул, продавец сказал что-то своему помощнику, тот нырнул под прилавок и достал совершенно новые патроны, еще в масле. Капитан покачал головой, вытащил бумажник и отсчитал требуемую сумму двадцатками. Оба пакистанца следили за ним жадными глазами.
      - Ну, - сказал Фрост, беря пистолет и рассовывая обоймы по карманам. Приятно оставаться. Иметь дело с такими достойными джентльменами - это настоящее удовольствие.
      Капитан повернулся к выходу, пряча оружие за пояс и вновь застегивая куртку. Вероятно, он своими действиями нарушал какие-то местные законы, но сейчас самым важным для него было остаться в живых.
      Глава вторая
      - Маргарет, - негромко сказал Фрост, когда они вышли из лавки, - иди спокойно, держись естественно. - Он взглянул на ее ставшее пепельно-серым от страха лицо и добавил с улыбкой: - В следующем магазине я, может быть, куплю тебе восточный ковер.
      Женщина даже не усмехнулась.
      Капитан перешел на другую сторону и стал справа от нее, чтобы его правая рука имела свободу действий, а затем они в среднем темпе двинулись дальше по улице.
      Если Фрост не ошибся, то в конце ее, за невысокой каменной аркой, которая была уже хорошо видна, должен находиться магазин местного жителя Зульфикара Али, о котором было известно, что он работал с Дженксом. Это был единственный установленный контакт Мэтта, и капитан обязан был его проверить.
      Наемник оглянулся. Ему совсем не хотелось навести пятерых следовавших за ними по пятам мужчин на дом Зульфикара Али. Впрочем, если эти люди связаны с КГБ, то они и так знают о пакистанском связном американцев. Но тогда почему они сейчас позволяют ему идти туда? Не хотят ничего предпринимать, пока на улицах так много людей? Вряд ли. Такие типы никогда не отличались особой щепетильностью.
      Его размышления перебила Маргарет.
      - Хэнк, как ты думаешь, этот Али что-нибудь знает о Мэтте?
      Фрост пожал плечами.
      - Что-то наверняка знает, иначе бы мы сейчас не шли к нему. А вот что именно - скоро выясним.
      Капитан старался говорить мягко и успокаивающе, но в разговоре с Маргарет ему это никогда не удавалось. Она была еще довольно симпатичной женщиной сорока с небольшим лет, седина лишь чуть-чуть тронула ее густые черные волосы. Маргарет шла с непокрытой головой, и мужчины-мусульмане бросали на нее злобные взгляды, в которых порой сквозило и отвращение. Впрочем, американка не обращала на это внимания, продолжая путь через торговый район.
      Впереди них не спеша двигались две женщины-азиатки, за подол платья одной из них уцепился маленький мальчик. Фрост потянул свою спутницу вперед, чтобы обойти их.
      - Боже, как они могут ходить в таком виде? - шепнула Маргарет, глядя на закутанные в ткань фигуры. Фрост пожал плечами.
      - Ну, тут есть свои преимущества. Например, можно не так часто мыть голову - все равно волос не видно.
      - О, перестань, - почти простонала Маргарет.
      Капитан подумал, что не стоит тратить на нее свои знаменитые шутки. Не каждый имеет чувство юмора. К сожалению.
      Они остановились возле нужного магазинчика за чугунными воротами. Фрост посмотрел на выцветшую вывеску над деревянной дверью, рассохшейся и некрашеной. Затем оглянулся, но не увидел тех пятерых, которые их преследовали и это встревожило капитана.
      Он негромко постучал в дверь костяшками пальцев, опасаясь загнать занозу. Дверь тут же распахнулась с ужасным скрипом. Фрост отряхнул с рук приставшую пыль и кивнул Маргарет.
      - Ну, зайдем?
      Он двинулся в дом, оглядываясь по сторонам в полумраке, который царил внутри.
      - Мистер Зульфикар Али? Вы здесь? Эй, мистер Али!
      Наемник чувствовал рядом с собой горячее прерывистое дыхание женщины. Вокруг было темно - немного света просачивалось лишь сквозь щели в потолке. И стало еще темнее, когда дверь - опять же с жутким скрипом - вдруг захлопнулась за их спинами.
      - Хэнк, я боюсь, - шепнула Маргарет.
      - Я тоже, - резко перебил ее Фрост.
      Он осторожно сунул руку под куртку и вытащил пистолет. Большим пальцем взвел курок, который громко щелкнул.
      - Стой здесь, - сказал он женщине, не разжимая зубов. - Не двигайся с места. И не говори ни слова.
      Капитан почувствовал ее руку на своем предплечье, но решительно убрал ее и шагнул вперед, в темноту. Кольт он крепко сжимал в правой руке, держа ее таким образом, чтобы неожиданный удар не выбил пистолет из ладони. Ведь тут, в этом мраке, вполне могли затаиться хоть пятьдесят человек, невидимые и неслышимые даже вблизи.
      - Хэнк, - позвала вдруг не выдержавшая Маргарет.
      - Замолчи, - прошипел Фрост. Он сделал еще один шаг и почувствовал, как наступил на что-то. - Черт возьми.
      Он сунул руку в карман и вытащил свою зажигалку - видавшую виды "Зиппо". Ее слабый огонек позволил все же рассмотреть то, что находилось в комнате.
      Капитан сразу увидел, что, кроме него и Маргарет, тут никого не было. Во всяком случае - никого живого. А вот мертвых... У ног Фроста лежало тело мужчины. Его горло было перерезано от уха до уха, он буквально плавал в луже крови. Судя по описанию, это и был владелец магазина Зульфикар Али, к которому они шли на встречу.
      Рядом с мужчиной лежал труп молодой девушки. Она выглядела странно и непривычно без традиционной чадры. Восточные женщины носят чадру, чтобы подчеркнуть свою добродетельность и целомудрие. В данном случае не было уже ни чадры, ни целомудрия. Горло девушки тоже было перерезано, но капитан смотрел не на него, а на ее широко раскинутые ноги и задранный подол платья. Нос Фроста уловил слабый запах спермы. Его челюсти сжались.
      Так вот почему те пятеро позволили им беспрепятственно войти в магазин!
      Фрост повернул голову.
      - Маргарет, тут лежат мертвые мужчина и девушка.
      - О, Господи! Что...
      - Закрой рот, - глухо произнес капитан. - Девушка была изнасилована или перед смертью, или после, это уже не важно. Важно другое - за такое преступление здесь предусмотрена немедленная смертная казнь, точнее расправа. Это ловушка для нас, Маргарет.
      Фрост погасил зажигалку и некоторое время молча стоял в темноте, восстанавливая дыхание. Он пытался представить себе то, что должно сейчас произойти на улице, то, что было в сценарии, написанном человеком из КГБ, который явно знал, чего хотел.
      Сам этот агент - со своей европейской внешностью - будет, конечно, держаться в отдалении, а вот у его четверых дружков-пакистанцев задача будет вполне конкретная - завести толпу и направить праведный гнев людей в нужное русло.
      Фрост уже мысленно слышал крики, которые зазвучат вокруг. Он не знал местного языка, но о смысле догадаться было нетрудно.
      - Неверный обесчестил дочь уважаемого Зульфикара Али!
      - Он пролил кровь самого Али и его ребенка!
      - Он осквернил жилище!
      - Он оскорбил Аллаха в нашем лице!
      Затем последуют эмоциональные высказывания относительно матери Фроста и неестественных сексуальных пристрастий самого капитана, а завершится все громогласным требованием немедленной смерти преступнику. И приговор народа будет тут же приведен в исполнение.
      - О, проклятие! - выругался наемник, подошел к своей спутнице и схватил ее за руку.
      Он прекрасно понимал, что не может оставить ее - ведь даже если обезумевшая толпа и не пожелает ее крови, то уж те пятеро убийц не выпустят американку.
      - Слушай меня внимательно, - прошептал он ей в ухо. - Когда мы выйдем, скорее всего на меня, а может, и на нас обоих, накинется разъяренная толпа. Именно я буду обвинен в изнасиловании и убийстве.
      - Но как же без суда...
      - Да где ты находишься? Ну, может потом и придет какой-нибудь врач, чтобы установить время смерти, и какой-нибудь полицейский, чтобы снять отпечатки пальцев. Но к тому времени я уже буду мертв, а тебя, возможно, ждет еще более страшная участь.
      Короче, сейчас мы спокойно выйдем, улыбнемся тем милым людям, которые собрались возле дома, а потом побежим со всех ног. Через ворота в центр города, к какому-нибудь правительственному учреждению - полицейскому участку, армейским казармам и тому подобному.
      - Но это очень далеко! - воскликнула Маргарет. - А я никогда не была хорошей бегуньей. На занятиях в школе и колледже...
      - Там, наверное, были не те призы, - перебил ее Фрост. - А сейчас на карту поставлена твоя жизнь. Так что отдай всю свою энергию ногам и молись Господу Богу.
      Капитан несколько раз глубоко вдохнул, напрягая и расслабляя мышцы, готовя их к тому, что ждало за дверью - к бегству или схватке. Затем молча повел женщину за собой к выходу из дома, по-прежнему держа ее за руку. Он взглянул на ее ноги и с удовлетворением отметил, что на Маргарет одеты туфли с низким каблуком, почти спортивная модель. Его собственные шестидесятипятидолларовые ботинки тоже годились для бега. Что ж, на них теперь вся надежда.
      Фрост взялся за медное кольцо, ввинченное в дверь, и потянул ее на себя правой рукой - той же, в которой он сжимал готовый к бою пистолет. Снова раздался громкий скрип...
      Глава третья
      На них смотрели глаза - море глаз. Перед домом собралась большая толпа, люди негромко, но возбужденно переговаривались. Некоторые были с бородами и в тюрбанах, другие - в фесках и ермолках, мелькали лица молодые и старые, все разные, но сейчас их объединяло одно - выражение еле сдерживаемой ярости.
      Когда Фрост и Маргарет появились на крыльце, все умолкли, словно по приказу. Капитан быстро оглядел толпу и крикнул:
      - Кто-нибудь говорит по-английски?
      Откуда-то из-за спин людей раздался голос с легким иностранным акцентом:
      - Я говорю, мистер Фрост.
      Наемник увидел того самого мужчину европейской наружности, которого ранее классифицировал как агента КГБ.
      - Это вы их убили, - сказал он глухо. - Ведь так?
      - Ну, не я лично, - усмехнулся мужчина, - но в общем вы недалеки от истины. Кстати, среди этой толпы я единственный, кто знает английский. И я также говорю на их языке. Хотите послушать?
      Фрост не хотел слушать, но мужчина не дожидался его ответа. Он произнес несколько фраз, которые всколыхнули собравшихся, в их глазах появилась жажда убийства.
      Теперь тянуть время не было смысла; капитан прекрасно знал, что сейчас последует.
      - Беги! - крикнул он Маргарет и вскинул пистолет. Пуля ударила в землю у ног первого ряда людей. Тут же толпа грозно завыла, послышались выкрики, в воздухе замелькали сжатые кулаки. Фрост заметил слева небольшую щель в живой стене и бросился туда, буквально волоча за собой Маргарет. Здоровенный парень с черной бородой и в белом тюрбане преградил им путь.
      Капитан тут же перехватил кольт за ствол и с силой ударил пакистанца рукояткой в челюсть. Тот пошатнулся, ухватившись руками за голову, Фрост двинул его коленом в пах и оттолкнул с дороги. Тут же он услышал, как вскрикнула Маргарет Дженкс. Наемник вновь потащил ее за собой, а отовсюду к ним тянулись руки, раздавались проклятия и злобный вой; где-то рядом даже хлопнул выстрел.
      Отшвырнув в сторону еще двоих, Фрост увидел, что к нему сквозь толпу проталкивается невысокий пакистанец с каким-то старинным револьвером в руке. Властно отстранив женщину в традиционной чадре, он поднял свое оружие.
      Фрост не стал ждать. Он тоже вскинул пистолет и нажал на спуск. Пуля прошла чуть выше и никого не задела, но толпа вдруг притихла. Это уже не был выстрел в землю, видимо, неверный настроен серьезно, и тут вполне можно жизни лишиться, если проявить чрезмерное рвение.
      Люди замерли, несколько секунд стояли неподвижно, а потом вдруг стремительно бросились бежать в разные стороны. Впечатление было такое, что невидимый удар землетрясения вдруг прокатился под домом, который еще секунду назад казался незыблемой твердыней, и вот, исчезло строение, превратившись в одночасье в прах и обломки.
      Однако пакистанец с револьвером, видимо, чувствовал себя более уверенно. Он оттолкнул какого-то соплеменника и вновь прицелился. Фрост моментально бросился влево, увлекал за собой и Маргарет, а затем выстрелил. Пуля угодила в стену в трех футах от пакистанца.
      - Непристрелянный, черт, - буркнул он сам себе. - Надо брать поправку.
      Мужчина с револьвером наконец нажал на спуск, по улице прокатился гулкий грохот, и стрелка окутало облако густого дыма. Однако ни Фрост, ни женщина не пострадали. Капитан вытянул руку с кольтом - чувствуя себя довольно глупо в непривычной ситуации - прицелился в точку, находящуюся в трех футах справа от противника, и указательным пальцем осторожно потянул крючок.
      Есть! Наконец-то! Мужчина выронил свою допотопную пушку и упал; его тело забилось в агонии, поднимая клубы пыли.
      Фрост подмигнул кольту, который держал в руке: дескать, раскусил я тебя, братец - схватил Маргарет за руку и снова побежал. Она что-то кричала, но капитан не обращал внимания. Он мог догадаться о смысле ее слов. Наверняка женщина называла его "хладнокровным убийцей", как это делали уже многие до нее.
      В следующий момент они пробежали в ворота и оказались на какой-то мощенной камнем большой площади, тоже покрытой пылью.
      - Сюда! - рявкнул Фрост. - Через площадь. А за спиной у него опять раздавался топот ног преследователей, которые уже несколько пришли в себя и, надо полагать, справились с первым испугом. Погоня приближалась.
      По другую сторону площади капитан увидел еще одни ворота, которые вели в узкий тоннелеобразный переулок. Туда он и направился, на бегу оглянувшись через плечо. Толпа не отставала, расстояние между ними быстро сокращалось. Эти люди явно умели бегать.
      - Олимпийцы хреновы, - прохрипел наемник, повернулся и выстрелил несколько раз над головами пакистанцев. Это немного охладило пыл почитателей пророка Магомета, но затвор пистолета предупреждающе лязгнул патроны закончились.
      Фрост выбросил пустую обойму в какую-то лужу, вытащил из кармана новую и опять пустился бежать, на ходу вставляя ее в рукоятку кольта. Потом дослал патрон в ствол.
      До ворот уже было рукой подать, но легкие капитана горели от долгого бега, воздуха не хватало. А рядом издавала хриплые неартикулированные звуки еще более измученная Маргарет Дженкс.
      - Я... я уже не могу... Хэнк, - со свистом простонала она, чуть ли не падая.
      У Фроста не было сил с ней спорить. Он просто дернул ее за руку и прошипел, яростно вращая глазом:
      - Тогда я уйду один, а они разорвут тебя на куски. Это подействовало, более того - придало несчастной женщине такую резвость, что капитан даже счел возможным выпустить ее руку: Маргарет теперь едва ли не обгоняла его.
      Они уже собирались проскочить в ворота, как вдруг из тоннелеобразного переулка с воем и криками появилась еще одна большая группа пакистанцев. Они потрясали ножами и дубинками, злобно скаля зубы.
      - Ах, черт! - рявкнул Фрост, резко разворачиваясь на носках. - Да сколько же вас тут!
      Две толпы - словно две своры разъяренных псов
      замыкали кольцо вокруг них. Капитан в отчаянии прикрыл Маргарет своим телом. Похоже было, что сейчас все закончится.
      - Стой тут, Мэг! - крикнул он, перекрывая шум, и поднял руку, держа пистолет, словно волшебную палочку.
      Движением левой руки он убрал со лба прилипшие к нему волосы и чуть отступил к ряду грязных неопрятных ларьков, из которых выглядывали испуганные продавцы. А две группы преследователей уже соединились краями, окружив Фроста и женщину сплошной стеной.
      - Хэнк, что нам делать? - со слезами в голосе спросила Маргарет.
      - Почему - нам? - бросил капитан, не глядя на нее.
      - Хэнк!
      - Да засмейся ты, черт возьми! - рявкнул наемник. - Все равно нас сейчас растерзают, так хоть умрем весело.
      Но самому ему было вовсе не смешно. Фрост часто попадал в различные опасные переделки и даже где-то привык к постоянному ожиданию смерти и относился к этому философски. Но сейчас его окружала толпа взбешенных людей, которых он видел первый раз в жизни, и которые были готовы разорвать его на куски за преступление, которого он не совершал. Это было что-то новое.
      - Эй! - крикнул он, адресуясь к стоявшим вокруг пакистанцам. - Ну, подходите, мать вашу так! Чего ждете!
      Сейчас Фрост очень жалел, что не знал их языка. Хоть бы обложил напоследок как полагается.
      Четверо мужчин осторожно двинулись к нему из средины толпы. В руках они сжимали острые искривленные ножи, которые поблескивали в лучах яркого солнца. Фрост чуть подался вперед, в правой руке у него был готовый к бою кольт, в левой - запасная обойма. Все-таки четырнадцать патронов лучше, чем семь. Если, конечно, успеть перезарядить.
      - Ну, подходите, чего же вы! - издевался капитан, придавая себе смелости.
      Мужчины приближались. Они чуть ускорили шаги, словно услышав Фроста. Тот положил указательный палец на спусковой крючок.
      - Хэнк!
      - Отстань, Маргарет.
      Он не повернул головы, внимательно глядя на четверых пакистанцев, пытаясь угадать, кто же из них нападет первым. Наемник решил, что это будет крайний слева. Почти в тот же миг мужчина действительно бросился вперед, вытянув руку с ножом.
      Фрост выстрелил. Противник рухнул как подкошенный, клинок отлетел в сторону. Но тут же в атаку устремились остальные. Капитан взял пистолет в обе руки и прицелился.
      И внезапно в этот самый момент откуда-то загремел усиленный громкоговорителем голос; толпа словно замерла, а потом начала стремительно растекаться в разные стороны, исчезая в закоулках, окружавших площадь. На замешкавшихся бросились полтора десятка рослых мужчин в мундирах цвета хаки и принялись колотить их по головам и плечам резиновыми дубинками.
      Двое пакистанцев спрятали свои ножи и тоже бросились наутек, но третий - ослепленный яростью - кинулся все же к Фросту. Капитан поднял предохранитель кольта, положил оружие на землю и приготовился к нападению. Теперь, оставшись с противником один на один, Фрост был уверен в своей победе.
      - Маргарет! - бросил он через плечо. - Иди к полицейским, скажи, что ты иностранка.
      Женщина не пошевелилась, словно оцепенев от страха.
      - Быстрее, черт побери!
      Маргарет наконец сдвинулась с места, и в тот же момент мужчина с ножом бросился на капитана. Тот увернулся, и лезвие прошло рядом с его лицом, а потом наемник исполнил красивый изящный удар из таэквондо. Клинок вырвался из пальцев пакистанца и со звоном упал на камни.
      - Ну, хватит уже? - примирительно спросил Фрост, переводя дыхание и вытирая пот со лба.
      Словно поняв его, мужчина упрямо покачал головой, сунул руку под свой балахон и достал небольшой автоматический пистолет. Фрост - изменившись в лице - только собирался отскочить в сторону, как вдруг со всех сторон загремели выстрелы, и он увидел, как тело мужчины завертелось под ударами пуль. Наконец тот упал, обливаясь кровью, и выпустил пистолет из руки. Через секунду он был уже мертв.
      Капитан почувствовал, как его хватают чьи-то сильные руки, дубинка опустилась на голову, в глазу сразу потемнело. Его швырнули на колени, нагнули, едва не ткнув лицом в землю. Теперь Фрост находился совсем рядом с трупом только что застреленного полицейскими пакистанца и мог лучше разглядеть пистолет. Это был "Макаров" советского производства. Выглядел он так, словно только что сошел с конвейера.
      - Все-таки КГБ, - сказал сам себе капитан. Он решил, что полицейские тоже не знают английского, а потому не стоит и пробовать с ними объясниться. Наемник сейчас хотел только одного - чтобы его подняли из этой ужасной пыли.
      Глава четвертая
      Полицейские бывают разные - к такому выводу пришел Фрост, пообщавшись с пакистанскими представителями власти. Те, которые им занимались, с самого начала были глубоко убеждены, что он изнасиловал мусульманку, потом убил ее и ее отца, а затем и человека, который пытался их защитить. И ничто не могло поколебать уверенности слуг закона.
      Капитан уже перестал считать, сколько раз во время допросов его били дубинкой по голени или тыкали ею в живот на манер ножа. Теперь уже болело все его тело.
      Кроме того, полицейские забрали всю одежду Фроста, оставив лишь один фрагмент нижнего белья. Его запястья и лодыжки были скованы наручниками, причем цепочки их завели друг за друга, так что капитан сидел на стуле с головой между колен и не имел возможности распрямиться. Спина уже просто разрывалась от боли. Вдобавок от Фроста очень мерзко пахло - когда его вырвало после очередного удара в живот, никто не потрудился убрать нечистоты.
      Вначале он пытался что-то объяснить, кричал: "Я американец" до тех пор, пока не охрип, но это нисколько не помогло. Где сейчас находилась Маргарет Дженкс, наемник не знал. Он от души надеялся, что с ней обращаются лучше.
      После допроса его отволокли в камеру и швырнули на грязный заплеванный пол. Наручники, естественно, не сняли. И вот теперь Фрост сидел все в той же неудобной позе и размышлял о своей судьбе.
      Послышался какой-то шорох, и вдоль железной двери пробежала крыса, любопытно принюхиваясь. Фрост с ужасом подумал, что если эта тварь заберется на него, он, пожалуй, даже не сможет стряхнуть ее.
      И еще одно его беспокоило - дышать почему-то становилось все труднее. А капитан прекрасно понимал, что если американец, обвиненный в изнасиловании и убийстве, отдаст Богу душу в своей камере по естественным причинам, то такой исход несомненно устроит пакистанские власти и дело будет благополучно закрыто.
      Кроме того, оставался еще Мэтт Дженкс. Даже если бы Фросту удалось выйти на свободу - что в данный момент казалось совершенно невозможным без помощи покойного Зульфикара Али, у него не было шансов напасть на след своего друга.
      Капитан вспомнил, что Бесс очень не хотела отпускать его в эту поездку, и пожалел, что не послушался мудрую женщину. Ее образ встал вдруг перед его глазом...
      Они лежали на кровати, обнявшись, ее упругие обнаженные груди скользили по его телу, а руки гладили спину. На лице Бесс была мечтательная блаженная улыбка; полузакрыв глаза, она целовала его горячими губами. Это было так приятно...
      "Крыса, что ли? - встрепенулся погруженный в грезы Фрост, услышав какой-то слабый шум. - Вот зараза..."
      Но в следующий момент понял, что ошибся. Возле него стоял тюремный охранник со связкой ключей в руках. Фрост вспомнил, что именно этот человек с таким мастерством обрабатывал его дубинкой во время допроса.
      Полицейский нагнулся и расстегнул наручники на запястьях капитана. Тот со стоном распрямился и прислонился спиной к стене камеры. Хребет, желудок и печень страшно болели. Да и все остальное, впрочем, тоже. Мужчина, тем временем, снял наручники и со щиколоток.
      Затем он отступил на шаг и сверху вниз посмотрел на арестованного, поглаживая заткнутую за ремень дубинку. Фрост увидел у него на поясе пустую кобуру. Полицейский снова приблизился, ухватил капитана под мышки и потянул вверх.
      - Эй, щекотно же, - сказал тот, сухой язык с трудом ворочался во рту.
      Мужчина на миг замер, а потом ухмыльнулся в усы и продолжал свою работу. Фрост осторожно протянул руку и взялся за рукоять дубинки. Когда полицейский сильным рывком поставил его на ноги, наемник вдруг резко выдернул резиновую палку и двинул ею в живот полицейского. Тот как-то сразу обмяк, а капитан обрушил дубинку на его спину. Мужчина взвыл от боли, Фрост двинул его еще кулаком в челюсть, и отскочил к стене. Пакистанец рухнул к его ногам.
      Дверь камеры распахнулась, и в помещение ворвались еще трое парней с дубинками в руках.
      - Ну, нападайте! - прохрипел наемник, крепко сжимая свое оружие.
      Он был готов дорого продать свою жизнь.
      - Не думаю, что это так уж необходимо, - сказал вдруг чей-то спокойный голос.
      Полицейские расступились, и в камеру вошел человек. Судя по его виду, он был американцем - с рыжими волосами и светлой кожей. Серые глаза смотрели строго и внимательно.
      - Я Джон Пласкевич из посольства Соединенных Штатов, - представился он. Я проезжал здесь по пути в Исламабад и случайно услышал о ваших неприятностях.
      - Это наши общие неприятности, мистер Пласкевич. Тут работает КГБ.
      - Меня зовут Пласкевич, - поправил дипломат. - Что ж, возможно, вы и правы. Но если тут замешаны наши советские друзья, то давайте оставим эту информацию при себе. - Он наморщил нос и скривился с неудовольствием. По-моему, вам надо принять ванну и переодеться. А потом мы сможем спокойно поговорить.
      - Так я свободен? - спросил Фрост.
      - Как птица.
      - Даже после этого? - капитан указал на полицейского, который с трудом поднимался на ноги. Пласкевич улыбнулся.
      - Ну, его давно следовало проучить. Начальник местной полиции уже не раз говорил мне, что этот парень слишком уж ретиво выполняет свои обязанности, когда имеет дело с заключенными.
      - Тогда порядок.
      Фрост бросил дубинку на пол и двинулся к двери камеры, едва не наступив на зазевавшуюся крысу.
      Глава пятая
      - Или вы очень плохой стрелок, или очень хороший, - сказал Пласкевич. - Помните того молодого парня с ножом, которого вы подстрелили как раз перед прибытием полиции?
      - Да, - ответил Фрост. - И что?
      - Вы продырявили ему правое бедро, и он рухнул, как подкошенный. Но через пару дней он преспокойно встанет с кровати и сможет даже бегать. Другими словами, рана оказалась совершенно неопасной.
      - Рад это слышать, - сказал капитан. - В конце концов, что он такого сделал? Просто пытался убить меня, вот и все.
      - Его ввели в заблуждение.
      - Какое, к черту, заблуждение? На меня была расставлена ловушка, и я в нее попался. Пласкевич закурил сигару.
      - Этот парень был ни при чем. А вот тот, которого прикончили полицейские, и тот, с револьвером, которого вы уложили первым, эти да, были на жаловании у советских агентов.
      - Ну, как говорят: что ни делается, то делается к лучшему, - заметил Фрост. - Так вы собираетесь помочь миссис Дженкс и мне или просто хотите со мной поговорить?
      Капитан протянул руку и взял свой стакан. Они сидели в ресторане в столице Пакистана Исламабаде. Тут все было сделано на европейский манер, поэтому и клиентами были в основном приезжие. Капитан уже убедился, что виски здесь не разбавляют, и надеялся, что пища тоже окажется съедобной. Он сделал большой глоток и прикрыл глаз от удовольствия. Поскольку за все платил Пласкевич, наемник, не стесняясь, заказал себе самый дорогой сорт шотландского виски и теперь наслаждался божественным вкусом напитка.
      - Я уже сказал, - вновь заговорил дипломат, - что мы поможем вам. По крайней мере, сделаем все, что в наших силах.
      - Мэтт Дженкс - американский гражданин, - напомнил Фрост, прикуривая сигарету.
      Он выпустил дым через стол в направлении Пласкевича, чтобы заглушить запах его сигары.
      - В наше время это уже не всегда означает то, что означало раньше, - с виноватой улыбкой сказал дипломат. - Ну, например, при Тедди Рузвельте с его "политикой большой дубинки".
      - Он был хорошим парнем и настоящим гражданином, - не допускающим возражений тоном произнес капитан.
      - Да, - кивнул Пласкевич. - Сегодня такой, пожалуй, начал бы мировую ядерную войну, чтобы только настоять на своем.
      - Вполне возможно, - согласился Фрост.
      - Внешняя политика - это очень сложная штука, - пожаловался Пласкевич и вздохнул. - Тут все не так просто.
      - Бросьте прикидываться, - сказал наемник. - Я сразу понял, что вы никакой не дипломатический работник.
      - Я и не прикидываюсь. Я действительно так считаю. А мы - сотрудники разведки - вынуждены лишь осуществлять, претворять в жизнь ту политику, которую определили другие. В этом одна из сложностей нашей работы.
      - Похоже, вы сейчас расплачетесь, - заметил Фрост. - Что-то измельчал народ в ЦРУ.
      - Нет, - печально ответил Пласкевич. - Просто мы стали более ответственно относиться к своим задачам. Ну, например, стараемся обходиться без старых ковбойских трюков, если вы понимаете, что я имею в виду.
      Он улыбнулся. Фрост посмотрел на циферблат своего "Ролекса".
      - А миссис Дженкс придет?
      - Нет. Я попросил работников нашего посольства вызвать ее для выяснения обстоятельств вчерашнего инцидента. Мне подумалось, что разговор с вами наедине будет более плодотворным.
      - Плодотворным? - переспросил капитан. - А, конечно.
      Его спина все еще болела, и он осторожно повел плечами.
      - Дело в том, - продолжал Пласкевич, глядя в свой стакан, - что Мэтт Дженкс не был просто добровольцем или наемником. Он работал на нас.
      Фрост взглянул ему в глаза.
      - Контрактный агент?
      - Да, и очень важный для нас.
      - Так вот почему Маргарет Дженкс так и не смогла ничего узнать о муже, не говоря уж о помощи в его розысках?
      - Я уже отметил, капитан, - произнес Пласкевич, разводя руками, - что международные отношения сейчас значительно усложнились. Мы не можем вот так просто послать отряд коммандос, чтобы спасти его. Да, собственно, мы и сами не знаем, где сейчас находится Дженкс.
      - Могу поспорить, что в Афганистане, - сказал Фрост и глотнул виски.
      - Возможно, - согласился разведчик, - но мы не исключаем и другие варианты. Если, конечно, он вообще еще жив. Понимаете, капитан, в этом деле у каждого из нас своя заинтересованность. Мэтт Дженкс знал, на что идет, и согласился на риск. Что ж, он преследовал свои цели.
      Теперь вот вы хотите узнать о его судьбе и, возможно, даже спасти его. Конечно, он ваш друг, и лично мне такая позиция очень импонирует. Но все дело в том, что и мы, ЦРУ, а фактически и правительство Соединенных Штатов, тоже не в игрушки играем. И поверьте - наша цель гораздо важнее, чем та, которой руководствовался Дженкс. Да и чем ваша тоже.
      - А что же вас так заинтересовало? - спросил Фрост с сарказмом. Стратегические планы афганских повстанцев как вклад в мировую теорию партизанской войны? Или методы, которые используют русские?
      - Скорее все же методы русских, - кивнул Пласкевич. Он бросил взгляд в сторону и широко улыбнулся. - Недавно здесь прошел очень сильный дождь, капитан.
      Фрост тоже посмотрел в том направлении. К их столику приближался официант, толкая перед собой тележку с блюдами.
      - Да, - сказал наемник. - Действительно, пахнет дождем. А вот и наш заказ.
      Официант остановился возле столика и принялся расставлять посуду и все остальное. К нему присоединился второй парень в белом кителе, но и вдвоем они провозились довольно долго. Фросту же не терпелось продолжить разговор с сотрудником ЦРУ.
      Наконец работники сервиса удалились.
      - Похоже, погода в мире стала сейчас совершенно непредсказуемой, заметил Пласкевич. - Не хотел бы я в наши дни быть синоптикам. Ну, так вот, Мэтт Дженкс собирал для нас два вида информации - о ходе боевых действий и о новом советском вооружении и тактике русских. Ведь на первомайских парадах они демонстрируют далеко не все, как вы понимаете.
      - А как он передавал свои донесения? - спросил Фрост, прикидывая, с какой стороны взяться за бифштекс.
      - Тут действовала целая сеть курьеров, - пояснил Пласкевич. - Эти люди проходили через Хайберский перевал и доставляли все Зульфикару Али. А уж затем агенты Али везли отчеты или через Пешавар, или другим маршрутом до Равалпинди и потом доставляли в Исламабад. Последнее донесение Дженкса было зашифровано. А шифр он намеренно исказил, чтобы труднее было прочесть. Да и в самом тексте он делал лишь какие-то намеки и не говорил ничего конкретного.
      - Почему? И о чем вообще там шла речь?
      - Я помню этот рапорт наизусть, - сказал Пласкевич.
      - Вы просто молодец, - усмехнулся Фрост. Он наколол на вилку кусок мяса и провел дегустацию.
      Что ж, в жизни ему доводилось пробовать бифштексы и получше.
      - Дженкс писал о новом советском оружии, - продолжал разведчик, - о котором он отозвался как - это его точные слова - о способном поставить Запад на колени, если его испытания успешно пройдут в Афганистане. Мэтт собирался раздобыть более подробную информацию, и должен заметить, что он никогда не был паникером.
      Пласкевич тоже проглотил кусочек мяса.
      - Я читал ваше досье, капитан, - вновь заговорил он, - и знаю, что вы достаточно часто имели дело с людьми из разведки, чтобы понять...
      - Что они не всегда в должной степени умственно развиты? - скаламбурил Фрост.
      Пласкевич не улыбнулся.
      - Очень смешно, - сказал он с кислой миной. - То же самое можно сказать и о бывших капитанах, которые стали наемниками.
      Фрост пожал плечами.
      - Возможно. Ну, я вас слушаю.
      - Так вот, мы оба знаем, что в нашей профессии агенты нередко приукрашивают свои отчеты, искажают действительность с целью придать больший вес своей работе. Особенно часто этим грешат контрактные агенты, которые действуют далеко от центра и которых трудно проконтролировать.
      - Мэтт не из таких, - покачал головой Фрост.
      - Согласен, - кивнул Пласкевич. - И именно поэтому я так встревожен. Как я уже сказал, он собирался добыть более точную информацию по этому вопросу. Его отчет поступил три месяца назад. Поначалу нас не беспокоил долгий перерыв - Мэтт всегда присылал только действительно важную информацию, не желая ради соблюдения формальностей рисковать жизнью курьеров.
      - А где он тогда находился? - перебил разведчика Фрост.
      - Дженкс работал в составе одной из шести крупнейших группировок афганских повстанцев. В то время они действовали за Гиндукушем, почти в пойме Амударьи. Очень далеко отсюда. Вот почему его отчеты поступали так нерегулярно. Там, в горах, шли особенно ожесточенные бои, было больше всего жертв. Русские даже применяли газы - это общеизвестный факт. А еще были мины-игрушки и многое другое.
      Но то, о чем говорил Мэтт, значительно превосходит по своим показателям все прежние виды вооружений. В рапорте был намек на то, что с помощью этого нового средства можно за считанные часы уничтожить все западные силы на суше и в воздухе. Вот, собственно, и все, что нам известно. По-моему, у нас есть основания для тревоги.
      - Так вы думаете, что Дженкс жив и до сих пор находится в том районе?
      Фрост положил вилку и поднял стакан.
      - Не знаю, - ответил Пласкевич. - Есть различные мнения на этот счет. Мне лично кажется, что его или захватили в плен, или он был ранен настолько серьезно, что вынужден был прекратить свою работу. Если он ранен, то может находиться на том же месте, а может, и нет - это зависит от передвижений моджахедов.
      Разведчик помолчал, грустно качая головой.
      - А вот если Мэтт попал в плен, - заговорил он вновь, - то дело плохо. Теперь он уже может быть в Москве на Лубянке, а вы ведь сами знаете методы, которыми пользуется КГБ, чтобы получить нужную ему информацию. Я наслышан о ваших приключениях в России.
      - Да уж, - буркнул Фрост, достал сигареты, зажигалку и закурил.
      - И теперь вопрос стоит так, - негромко сказал Пласкевич: - Согласны ли вы рискнуть своей жизнью, чтобы спасти Мэтта Дженкса или, по крайней мере, выяснить, о чем он собирался нам сообщить?
      - Вы хотите, чтобы я отправился в Афганистан? Это было скорее утверждение, чем вопрос.
      - Да. У меня есть один надежный человек, он уже работал с нами раньше. Я пошлю его вместе с вами. Он может свободно говорить на десятке местных языков и наречий. Он воевал в рядах моджахедов, пока не вывез свою семью, а потом ушел. Этот человек происходит из племени африди народности патанов.
      - Как? - не понял Фрост.
      - Племя африди, - пояснил Пласкевич, - уже в течение многих поколений удерживает контроль над Хайберским перевалом. Это одни из лучших воинов в мире. Они могут сражаться любым оружием - ножами, дубинками, руками, камнями.
      - Похоже, они мне понравятся, - заметил Фрост.
      - Так вы согласны? Мы готовы заплатить пятьдесят тысяч долларов, если вы отправитесь туда. Еще сто тысяч вы получите, если узнаете, что имел в виду Дженкс. Ну, и вторая сотня будет ваша, если вы привезете какие-то детали этого оружия, или фотоснимки, или...
      - Чтобы вы тоже могли создать подобное? - перебил его капитан.
      Он с грустью подумал, что миру сейчас как раз не хватает очередного вида оружия массового поражения.
      - Ну, если оно есть у них, то должно быть и у нас, - пояснил Пласкевич. - Это поддерживает баланс и не дает никому выступить в роли агрессора. Ладно, не будем вдаваться в политику. Вы соглашаетесь на мое предложение? Сами видите - деньги неплохие.
      - Я сделаю это бесплатно, - глухо произнес Фрост. - Но только что бы ни случилось, сто тысяч долларов должны быть прямо сейчас отправлены жене Мэтта и его сыну. Договорились?
      Пласкевич почесал подбородок, несколько секунд раздумывал, а потом кивнул.
      - О'кей. Это я могу устроить.
      - Хорошо. Теперь о деталях. Мне потребуется кое-какое снаряжение и оружие, которому я доверяю. Сейчас у меня нет даже того антикварного кольта, который забрала полиция.
      - Если бы вы не отложили пистолет, они бы пристрелили вас, - заметил Пласкевич. - Так что считайте, что дешево отделались.
      - И еще одно, - медленно сказал Фрост. - Кто этот тип из КГБ, который подставил меня?
      - Его зовут Кирилл Исаев, - ответил разведчик. - Но, скорее всего, это вымышленное имя. Сейчас он, видимо, уже в Кабуле.
      Капитан покачал головой.
      - Принимая во внимание, что агентура КГБ здесь работает лучше, чем ваши люди там, русские очень скоро узнают о моей миссии.
      - Вполне вероятно, - кивнул Пласкевич.
      - А кроме советских войск, у меня на хвосте будут еще висеть соперничающие между собой группировки афганцев, - продолжал наемник. Очень приятная перспектива.
      Пласкевич пожал плечами.
      - Это ваша работа, за которую вам готовы хорошо заплатить.
      Фрост угрюмо посмотрел на него и ничего не сказал.
      - Действительно, - продолжал разведчик, - задание весьма сложное и ваши шансы выполнить его и вернуться живым практически равны нулю. Видите, я с вами откровенен.
      - Конечно, - с иронией сказал капитан, - вы же читали мое досье и делаете ставку на мое прославленное упрямство. Что ж, вы не ошиблись и на этот раз.
      Он тяжело вздохнул, погасил сигарету в пепельнице и посмотрел на недоеденный бифштекс. Мясо уже остыло.
      - Все это полное дерьмо, - медленно сказал Фрост, - но если бы я вдруг оказался в чем-то похожем, то Мэтт Дженкс не бросил бы меня в беде, это уж точно.
      Капитан залпом допил виски и вновь покачал головой. В его мозгу сидела одна мысль: "Что я скажу Бесс?"
      Прежде всего, Фрост позвонил Рону Маховски, директору оружейного завода и старому другу капитана. Он заказал еще три специальной конструкции обоймы к браунингу, каждая из которых вмещала двадцать патронов, а также несколько модернизированных тридцатизарядных магазинов к автомату "Узи" израильского производства.
      Маховски обещал подготовить все это как можно скорее и пожелал наемнику удачи.
      Пласкевич распорядился, чтобы заказ Фроста был отправлен в Лэнгли, в штаб-квартиру ЦРУ, а оттуда посылка дипломатической почтой уйдет в Исламабад.
      Следующий телефонный звонок был для капитана более тяжелым испытанием. Он стоял у стойки бара со стаканчиком виски в руке и вспоминал разговор с Бесс. Услышав новость, она просто охренела, другого слова не подберешь. Фрост не сказал ей точно, где находится и куда едет, но женщина и сама догадалась - это было нетрудно.
      Капитан предупредил, что он может вернуться и через несколько месяцев, а Бесс с грустью заметила, что он может вообще не вернуться. Она даже не спросила, зачем Фрост туда отправляется.
      Затем Бесс немного успокоилась и просто сказала:
      - Я люблю тебя, Фрост. Возвращайся ко мне. Мне плохо без тебя. Я буду ждать.
      Наемник ответил ей примерно тем же набором фраз, а потом с тяжелым сердцем повесил трубку.
      Следующий день Фрост провел, подгоняя экипировку, читая рапорты всевозможных агентов и информаторов и ожидая, когда придут посылки из Соединенных Штатов - от Маховски и от Бесс, которая обещала выслать браунинг и "Узи".
      К утру все необходимое прибыло на место, и капитан потратил еще несколько часов на последнюю проверку. Он снарядил магазины и обоймы, наточил свой и без того острый нож, который носил в сапоге, да и сами сапоги смазал и почистил. В предстоящей операции любая деталь могла оказаться поистине жизненно важной.
      А вдобавок это все помогало убить время ожидания. Капитану очень не терпелось познакомиться со своим будущим проводником.
      Покончив с делами, Фрост отправился в бар, откуда его должен был забрать Пласкевич. Одет он был в голубые джинсы, кожаную куртку и шестидесятипятидолларовые ботинки.
      Капитан вскоре заметил, что все прочие посетители бара носили галстуки, и почувствовал себя несколько неуютно. Однако он не ушел и продолжал стоять у стойки, потягивая виски. Фрост решил, что если вдруг кто-нибудь сделает ему замечание, он представится американским миллионером, у которого есть свои причуды.
      Миллионером он, правда, не был, но зато причуд у него было действительно хоть отбавляй.
      - Фрост?
      Капитан обернулся на голос. Это был Пласкевич.
      - Все готово? - спросил наемник.
      Разведчик кивнул. Фрост положил деньги на стойку, допил виски и двинулся за ним к выходу. Когда они проходили через вестибюль, Пласкевич осторожно шепнул:
      - Акбар Али Хасан чувствует себя в машине, как в клетке. Поэтому давайте поторопимся.
      - Акбар? Это тот парень...
      - О котором я вам говорил, - продолжил Пласкевич. Он придержал дверь, пропуская вперед капитана, а потом вышел сам. У входа в ресторан стоял черный "Кадиллак", но там не было никого, кроме шофера.
      - А где же ваш дикарь? - спросил наемник.
      - Он сидит в другой машине, - пояснил Пласкевич, - в Равалпинди. Это не очень далеко. Поехали.
      - А мое снаряжение?
      - Оно уже на месте и ждет вас. Пласкевич жестом пригласил Фроста садиться в машину, потом сел сам, и автомобиль сорвался с места.
      - Теперь слушайте дальше, - снова заговорил разведчик. - На аэродроме в Равалпинди ждет вертолет, который доставит вас на северо-запад от Пешавара, оттуда миль двадцать до Хайберского перевала. Там есть две дороги - одна для грузовиков, другая для верблюжьих караванов. Мы с Акбаром уже продумали, каким путем вам идти.
      - Вы очень заботливы, - сказал Фрост, закуривая сигарету и выпуская дым в окно.
      Он просто обожал следовать чужим планам.
      - Там есть две дороги, - повторил Пласкевич, - но вы с Акбаром воспользуетесь третьей. Надеюсь, вы любите альпинизм?
      Глава шестая
      Пистолет-пулемет "узи", который переслала ему Бесс, висел за спиной Фроста на легком тонком прочном ремне. Там же висел и вещмешок. Браунинг лежал в кобуре под тяжелым теплым морским бушлатом. Кроме этого, на капитане был еще толстый шерстяной свитер, меховая шапка, подшитые мехом брезентовые брюки, горные ботинки и теплые перчатки.
      Он сидел в небольшом углублении в скале и ждал. Он ждал, когда вернется Акбар Али Хасан, который пошел на гребень горы, чтобы проверить, нет ли поблизости советских солдат. Фрост с уважением подумал, что патан двигается бесшумно, словно бесплотный дух. Вот бы так научиться. Но для этого надо было вырасти в горах и иметь десять поколений предков, которые тоже тут выросли.
      Акбар действительно ждал их возле вертолета, но вовсе не в машине. Он - скрестив ноги по-восточному - сидел на потертом коврике, а коврик этот лежал на капоте еще одного черного "Кадиллака". Зрелище было весьма живописным.
      Сюда еще надо добавить ленты с патронами, которые крест-накрест пересекали грудь этого горного барса и старый, но еще в очень хорошем состоянии карабин "Спрингфилд", который лежал у него на коленях.
      Акбар сидел с непокрытой головой, видимо, не испытывая нужды в головном уборе. И действительно, здесь, в умеренных высотах, ему должно быть просто жарко: ведь патан привык к пронизывающим ветрам и морозам родного Хайберского перевала, через который лежал путь всех завоевателей, пытавшихся проникнуть в Афганистан еще со времен Геродота.
      Фрост, правда, Геродота не читал, но слышал об этом знаменитом древнегреческом историке.
      На поясе одетого в черный просторный балахон Акбара Али Хасана была коричневая кожаная почти новая кобура. Оружия, которое в ней лежало, видно пока не было, но капитан предположил, что это какой-нибудь экзотический револьвер.
      А вот за спиной проводника висело нечто, что сразу напомнило Фросту его разборки с сатанистами - настоящий старинный меч в расшитых кожаных ножнах.
      Он был длиной примерно с руку взрослого человека, со слегка искривленным лезвием, как у самурайских мечей. Увидев, что капитан с интересом поглядывает на это оружие, афганец соскочил с капота машины, выдернул меч из ножен и исполнил им несколько довольно сложных движений. Блестящее лезвие со свистом рассекало воздух.
      Затем он дружелюбно улыбнулся, и Фрост сразу почувствовал доверие к этому человеку.
      Капитан переместился немного в сторону, огляделся и вдруг увидел Акбара. Тот - теперь на голове у него была вязаная шапочка, а шею и нижнюю часть лица прикрывал теплый бурнус - осторожно спускался со скалы ярдах в двадцати справа.
      - У тебя хорошие уши, американец, - заметил Акбар, подходя ближе. - Ты услышал меня.
      - Не совсем, - скромно улыбнулся Фрост. - Ты действительно ходишь бесшумно.
      - Только так можно выжить в горах. - Патан присел рядом с наемником. Там наши враги. - Он показал рукой на гряду. - Много русских войск тут сейчас нет, но посты остались.
      Фрост взглянул в том направлении. На расстоянии горы казались голыми и однотонно серыми. Капитан взял свой армейский бинокль и приставил правый окуляр к глазу. Навел резкость. Теперь он разглядел кое-какую скудную растительность, множество выступов и расщелин. Потом Фрост опустил бинокль и посмотрел на Акбара.
      - И где же русские?
      - Здесь, везде, - афганец обвел рукой вокруг и сплюнул себе под ноги. - Если они заметят нас, то могут прятаться внизу и стрелять из укрытий. В каждом отряде есть снайпер для таких случаев. Мы можем тоже стрелять в них, но это только замедлит наш подъем и у снайпера будет неподвижная цель. Это плохо.
      Акбар неодобрительно покачал головой. Фрост внимательно слушал его; патан в общем хорошо говорил по-английски.
      - Мы должны действовать наверняка и быстро, - сказал проводник. - Да поможет нам Аллах. Пойдем, капитан.
      Он снова сплюнул, сунул в рот самокрутку, которую свернул во время произнесения этой речи, и встал на ноги. Фрост тоже встал и двинулся за Акбаром, предварительно убедившись, что "Узи" по-прежнему висит у него за спиной.
      Они остановились на отдых в небольшой теснине почти у самого гребня. Внизу в голубой дымке лежал Афганистан, а перед ними был последний участок Хайберского перевала.
      Акбар вытащил изо рта самокрутку, которую так и не закурил, выбросил ее и улыбнулся, показывая крепкие желтые зубы.
      - Тебе понравился мой меч? - спросил он.
      - Я просто редко встречал людей, которые предпочитают этот вид оружия в наши дни, - ответил наемник. - Отсюда мое любопытство.
      - Да, это так, - важно кивнул Акбар. - Поэтому меч дает мне преимущество в бою. Вот, посмотри...
      Он отвернул свой балахон и расстегнул куртку, которая была под ним. Фрост поежился - его и в одежде холод пронизывал до костей. Под курткой у патана оказалась кобура с какой-то старой моделью смит-и-вессона и кожаные ножны с длинным острым кинжалом.
      - Нож - это хорошо, - продолжал Акбар, - но меч лучше. Им можно убить больше людей. Мой дед и отец носили меч. Не этот, а другой. Его получит мой сын, когда подрастет. А когда он пойдет в бой, я отдам ему и этот. Такой закон.
      - Пойдет в бой? - переспросил наемник.
      - Я патан, - ответил Акбар. - Вся моя жизнь проходит в бою. И такой же будет жизнь моего сына. Эти горы, - он показал рукой, - их нужно защищать. Сейчас их хотят захватить русские, а до них были персы, англичане, турки. А завтра придет кто-то еще. Наши горы нужны всем. Но тех, кто придет, встретит мой сын - с мечом в руке, как встречал прежних завоевателей мой отец и как встречаю нынешних я.
      - А зачем ты ходил в Афганистан? - спросил Фрост. - Мне об этом сказал Пласкевич.
      - Драться с коммунистами. Но коммунисты стали очень сильными, с ними теперь трудно воевать. Они захватили кишлак, в котором была моя семья. Я отбил ее и привез сюда - мою жену, сына и дочерей. Потом я еще спускался с гор, но уже не надолго. Мое место здесь.
      Он помолчал и вопросительно посмотрел на Фроста.
      - А ты? Ты ищешь того американца, Дженкса? Он твой друг?
      - Да, - ответил капитан. - Еще с Вьетнама.
      - Там тоже была война, - задумчиво произнес Акбар. - Похожая на эту. Только не в горах, а в джунглях. Значит, ты уже бывал на войне?
      Фрост хотел ответить, но почему-то промолчал, лишь кивнул.
      - Иногда молчание лучше всяких слов, - философски заметил патан. - Ну, пора.
      Они поднялись, потянулись и вновь принялись взбираться по скалам Акбар первый, а Фрост за ним.
      Преодолев трудный подъем, проводник и американец начали не менее трудный спуск, двигаясь по самому краю пропасти глубиной тысячи в полторы футов, а может, и больше.
      Акбар постоянно оглядывался, прислушивался и даже принюхивался. Наконец он повернулся к наемнику.
      - Плохо, капитан. Тут рядом должны быть русские, но их там сейчас нет.
      - Тогда почему бы нам не воспользоваться тропинкой? - уже в десятый раз спросил Фрост. - Это карабканье меня совсем доконало.
      - Нет, нельзя, - покачал головой Акбар. - Если идти по тропе, мы должны быть уверены, что там безопасно. Но и в обход нельзя - слишком долго. Пройдем еще тысячу ярдов, может, меньше, а там будет видно.
      Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Акбар поправил карабин, который висел на его правом плече, и снова двинулся вперед. Фрост пошел за ним, пытаясь догадаться, что же придумал его проводник.
      Машинально капитан достал свой "Кэмел", зажигалку, вытащил из пачки сигарету и прикурил. Но после первой же затяжки голова закружилась, а хриплый кашель рванулся из легких и горла. Наемник вовремя вспомнил, что находится на очень солидной высоте над уровнем моря и курение здесь до добра не доведет.
      Ему и так трудно было дышать разряженным воздухом, от этого мышцы очень быстро уставали. А вот Акбару недостаток кислорода нисколько не мешал. Он двигался так же бодро и упруго, как и на равнине.
      Наемник и патан услышали это одновременно, и одновременно же упали на землю, прячась за скальным выступом, но при этом Акбар успел еще и вытащить меч. Они молча переглянулись. Все было понятно и без слов. Там, внизу, под ними, были враги.
      Фрост осторожно потянул с плеча "Узи", но увидел, что афганец неодобрительно качнул головой. Тогда капитан вытащил из-за голенища свой нож. Акбар кивнул и улыбнулся, хотя рядом с его мечом небольшой "гербер" напоминал булавку.
      Патан жестом показал, что надо немного отползти назад, к тропинке. Фрост кивнул и начал движение, слыша, как его вещмешок трется о камни. Нож он крепко держал в правой руке. Акбар полез под балахон и достал свой кинжал. Он молча протянул его Фросту рукояткой вперед.
      Капитан шевельнул губами, еле слышно произнеся: "Спасибо", переложил "гербер" в левую ладонь, а в правую взял обоюдоострый кинжал Акбара. Лезвие было длиной дюймов двенадцать, не меньше.
      Они продолжали осторожно двигаться к тропинке, но вот патан махнул рукой, приказывая остановиться. Он кивком указал вниз и показал Фросту шесть пальцев. Капитан уже сам слышал негромкие голоса и лязг металла. Он понял, что патруль Советской Армии, состоящий из шести человек, "продвигается сейчас вдоль кряжа, совсем рядом с ними.
      Американец и проводник залегли за выступом, который нависал над тропой. Акбар жестом приказал капитану оставаться на месте, а сам вдруг куда-то исчез. Фрост даже не заметил, куда, и не услышал ни малейшего отзвука его шагов.
      Наемник пожал плечами. Что ж, это территория Акбара Али Хасана и он тут распоряжается. Тем более, что пока у Фроста не было никаких оснований сомневаться в своем проводнике.
      Он еще плотнее вжался в скалу. Теперь уже ясно слышался стук сапог по камням, металлический лязг оружия и голоса, разговаривавшие на языке, которого капитан не понимал, ибо успел уже крепко подзабыть уроки Алены Гориной. Вот кто-то из солдат споткнулся и выругался негромко, но зло проклятие можно всегда отличить по тону, даже не зная языка.
      Внезапно капитан увидел, как откуда-то поднялась фигура Акбара. Тот уже успел скинуть свой балахон и вещмешок и теперь держал меч обеими руками над головой, он сейчас походил на орла, высматривающего добычу. Патан ждал, стоя над самой тропинкой.
      Фрост крепче сжал оба ножа, чувствуя, как вспотели его ладони. Он глубоко вдохнул и облизал губы сухим языком.
      А в следующую секунду Акбар махнул рукой. Капитан одним прыжком перелетел через камень и спрыгнул вниз. Как два коршуна бьют с высоты в стаю беззащитных птиц, сея ужас и панику, так и Фрост с Акбаром обрушились на оцепеневших от неожиданности русских солдат.
      Не прозвучало ни одного выстрела - нападавшие не хотели поднимать шум, а подвергшиеся нападению просто не успели этого сделать. Мелькала сталь, безошибочно разил меч патана и два ножа, которые были в руках у американца.
      Даже не вскрикнув, валились на камни солдаты, заливая их своей кровью - чужой кровью для этих гор. И хрипели в агонии, умирая здесь за чужие интересы и амбиции. А суровые вершины грозно и скорбно взирали на это из поднебесья.
      Все закончилось очень быстро, и вот уже шестеро молодых парней недвижимые лежали на тропинке, а над ними стояли двое мужчин с окровавленными клинками в руках. На их лицах не было радости победы или упоения смертью, они убивали не потому, что им это нравилось, а для того, чтобы самим остаться в живых.
      Таков суровый закон жизни. И в горах, и в джунглях, и везде...
      Глава седьмая
      Шестеро, которых они убили, оказались лишь авангардом большого советского патруля. И вот теперь этот патруль - по двое в ряд, с автоматами, готовыми к бою, - двигался по тропинке к Хайберскому перевалу, находясь пока в ста ярдах внизу.
      Фрост - низко пригнувшись - быстро двигался по склону вдоль гребня скалы. Акбар был чуть сзади. Время от времени капитан оглядывался, ожидая, когда проводник подаст ему знак. И вот патан махнул рукой, а сам опустился за камень, снял с плеча свой "Спрингфилд" и передернул затвор. Фрост тоже выбрал себе позицию для стрельбы в нескольких ярдах от него, залег и положил перед собой "Узи".
      Он широко раскинул ноги, убрал из-под локтей мелкие камешки, снял кожаные перчатки, оставив лишь вторые - шерстяные. При этом наемник пожалел, что не захватил снайперскую винтовку или хотя бы М-16. "Узи" не совсем подходил для войны в горах.
      "Ничего, - подумал капитан, - Акбар будет поражать конкретные цели, а я обеспечу ему огневое прикрытие. А там, глядишь, и разживусь каким-нибудь стволом, пригодным для местных условий".
      Теперь он уже хорошо видел советских солдат. Впереди шел офицер. Наверняка Акбар сначала будет стрелять в него. Фрост бросил взгляд на патана и увидел, что тот старательно целится, прижавшись щекой к прикладу своего карабина.
      Секунда... вторая... И вот в мертвой тишине оглушительно прогремел выстрел, эхо прокатилось по горам. Фрост увидел, как на месте лица офицера появилось вдруг кровавое пятно, а в следующий миг тело свалилось на камни.
      Когда офицер упал, часть солдат бросилась к нему, а остальные вскинули свои автоматы, со страхом всматриваясь в молчаливые темные горы. Фрост вытянул вперед обе руки, сжимая в них "Узи" и открыл огонь. В почти непрерывный треск его оружия время от времени вклинивался гулкий грохот "Спрингфилда" Акбара.
      Еще несколько человек оказались на земле - убитые или раненые, но вот русские опомнились и заговорили их мощные АКМы, буквально кроша скалы и сметая все на своем пути. Осколки камней свистели над головой Фроста.
      Всего в патруле было двадцать три человека; капитан сделал этот подсчет, когда менял магазин в "Узи". К тому времени он сам уже сразил восьмерых и еще пятеро стали жертвами Акбара. Бой - вернее, расстрел продолжался.
      Солдаты не видели цели, а потому палили наугад, веером. Попасть таким образом в двух затаившихся в камнях мужчин было практически невозможно. Зато те методично и не спеша намечали себе очередной "объект" и нажимали на спуск.
      Русским даже негде было укрыться. Тарахтел "Узи", гремел "Спрингфилд". Все новые и новые тела падали на тропинку. И вот, наконец, все закончилось. Стрельба со стороны противника прекратилась - там больше некому было стрелять.
      Фрост опустил свое оружие и медленно встал. Акбар сделал то же самое, вешая карабин на плечо. Он одобрительно кивнул капитану и начал спускаться вниз. Фрост двинулся было за ним, но патан остановил его жестом.
      - Тебе не надо, - сказал он. - Ты американец, и тебе это не понравится. Сейчас я спущусь и перережу глотки тем, кто еще жив. Так мы поступаем с ними.
      Фрост проглотил комок в горле и молча опустился на камень. Он со смешанными чувствами наблюдал, как Акбар Али Хасан - держа в правой руке свой кинжал, который капитан вернул ему - легко спускается по склону к тому месту, где лежали мертвые и раненые русские солдаты.
      Почти машинально он сменил магазин в "Узи" и снова взял оружие в обе руки, готовый выстрелить в каждого, кто попытается оказать сопротивление Акбару. Ему совсем не нравилось то, что собирался сделать афганец, но и лишиться проводника Фрост не хотел.
      Тут надо было выбирать, и наемник сделал свой выбор.
      "Что-то я становлюсь сентиментальным, - подумал он. - Здесь, в конце концов, война. А у нее свои законы".
      Фрост поскреб свой давно не бритый подбородок и потянул носом. Все его тело основательно промерзло после ночи, проведенной на воздухе. С "Узи" в руках он двигался за Акбаром, который по крутой тропинке спускался в узкую долину среди гор. Там, внизу, на расстоянии часа ходьбы, было небольшое, затерянное в скалах селение.
      - Они знают, что мы идем, - сказал патан, чуть повернув голову. - Еда и тепло будут ждать нас. Надо спешить.
      И он ускорил шаги.
      Вскоре Фрост уже мог видеть то место, в которое они направлялись: какая-то чахлая роща справа, узкая бурная горная речка, вернее - ручей, который протекал посреди селения, деля его на две части, два десятка глинобитных домишек, прилепившихся к скалам.
      Над несколькими хижинами поднимались дымки; капитан различил темные фигуры, перемещавшиеся между домами. Наверное, это были жители горного аула. Из какого-то ущелья в клубах пыли выходило небольшое стадо овец и коров, направляясь домой на ночь.
      Капитан забросил "Узи" за спину и почти сравнялся с Акбаром. Через двадцать минут они закончили спуск и вошли в селение.
      Это был не дом, а скорее пещера или грот, с выломом в потолке, который служил дымоходом и сквозь который можно было видеть чистое звездное небо. Уже через несколько часов поле восхода солнца здесь снова становилось темно и единственным источником света - как и тепла - служил примитивный очаг в углу, сложенный из закопченных камней.
      Акбар провел Фроста в это дикое жилище, находившееся на дальнем конце селения среди скал, и вот теперь капитан расположился в пещере, прислонившись спиной к каменной стене, такой же серой, как и одеяния женщин, сидевших у очага. Все они были в традиционных головных уборах, закрывающих лица. Фрост никак не мог привыкнуть к этой моде.
      Он медленно оглядывал пещеру и ее обитателей, с женщин перешел на мужчин, которых позвал Акбар, и которые тоже сидели на полу возле огня. Внезапно Фрост увидел нечто такое, что заставило его забыть об остальном. Глаз капитана смотрел теперь только в одном направлении.
      Это было лицо, несомненно, принадлежавшее женщине, причем очень молодой женщине. В следующий миг Фрост понял, что его так поразило, - оно не было прикрыто чадрой, и капитан мог хорошо рассмотреть высокий лоб, маленький носик, красивой формы губы и подбородок и прекрасные черные глаза, в которых отражалось пламя костра.
      - Ты смотришь на нее, да? - негромко сказал сидевший рядом Акбар Али Хасан. Фрост повернул голову.
      - Я думал, что женщины-мусульманки обязаны носить чадру.
      - У нас не так, - покачал головой патан. - Моя жена закрывает лицо, потому что сама так хочет. Эта девушка не хочет - и не закрывает. Ее зовут Мерана. У нее нет мужа и, наверное, никогда не будет.
      Капитан удивленно поднял бровь.
      - Почему?
      - Она не простая женщина, - с некоторой грустью сказал Акбар. - Она живет не для того, чтобы рожать детей, как другие, а для того, чтобы убивать. В бою она стоит троих мужчин и может сражаться любым оружием. Она одна осталась из ее семьи. Отец и три брата погибли в Кабуле, когда туда вошли русские. Ее мать и сестры умерли после газовой атаки коммунистов на их селение...
      Акбар помолчал, грустно качая головой. Фрост бросил еще один быстрый взгляд на Мерану.
      - Она сама чуть не умерла, - продолжал патан. - Газ попал в ее легкие. Но Аллах пока не хотел ее смерти. И вот, она стала демоном, несущим смерть врагам. В этом вся ее жизнь. Она не делает никакой работы, как другие женщины, но мужчины не гневаются на нее за это. Мерана уже существо из другого мира. Она только убивает и не думает больше ни о чем.
      Фрост снова посмотрел на девушку, на ее еще совсем юное лицо. Мерана ответила ему смелым взглядом черных глаз. Но во взгляде этом не было ни симпатии, ни ненависти, только одно безразличие. Капитан понял, что он значит для нее не больше, чем дерево или камень на склоне горы.
      - Сколько ей лет? - спросил он.
      - Шестнадцать, - ответил Акбар, - или немного меньше. Ладно, капитан, мы отдохнем здесь сегодня ночью. Женщины напекли лепешек, и сейчас поджарится мясо. Мы поедим, а потом почистим оружие и будем спать. Нам нужно много сил.
      Он поднялся и двинулся к очагу, Фрост последовал его примеру. По пути он оглянулся и заметил, что черные глаза Мераны, девушки-убийцы, все еще следят за ним.
      Капитан почувствовал, как по его спине пробежал холодок.
      Глава восьмая
      Фросту и ранее доводилось есть козлятину, и он мог оценить, что женщины-патанки приготовили ее хорошо, ну, может, чуть пережарили. Покончив с трапезой, капитан вытер жирные пальцы о коврик, сполоснул их в миске с водой и полез в свой вещмешок с целью найти заветную бутылочку, которую он прихватил с собой.
      Акбар Али Хасан уже занимался приведением в порядок двух своих револьверов, в которых Фрост узнал смит-и-вессон, модели середины тридцатых годов. Выглядели они уже неважно, но к бою были еще вполне пригодны. Судя по всему, Акбар был к ним очень привязан.
      - Я вижу, у тебя много оружия, и с любым ты умеешь обращаться, сказал Фрост. - А вот это не хочешь попробовать?
      И он показал свой браунинг. Акбар внимательно посмотрел на пистолет.
      - Да, я видел такие раньше, - сказал он. - Спасибо, капитан. Но пусть каждый пользуется своим. Фрост кивнул.
      - Да, пожалуй.
      Он достал из мешка пластиковую бутылку виски и несколько пластиковых же стаканчиков.
      - Я слышал, что мусульмане обычно не пьют, - сказал Фрост. - Но, надеюсь, это не оскорбит ваши религиозные чувства?
      - Нет, - ответил Акбар. - Пей, если хочешь. Ты наш гость. Но алкоголь притупляет чувства и затуманивает мозг. Это очень плохо.
      Фрост пожал плечами, отвинтил крышку и поднял бутылку, игнорируя стаканы.
      - Ну, за притупленные чувства и затуманенный мозг, - сказал он негромко и, приставив бутылку к губам, сделал большой глоток.
      Капитан знал, что они переночуют здесь, а на рассвете двинутся в путь. Поэтому напиваться явно не стоило. Да и Акбар правильно сказал - хотя вокруг долины и были выставлены посты моджахедов, терять бдительность было никак нельзя. Фрост сделал еще один глоток, закрыл бутылку, спрятал ее и начал разбирать браунинг.
      Они шли гуськом в нескольких шагах друг за другом. Впереди был Акбар, замыкала поход Мерана, а перед ней шагал Фрост. Время от времени он бросал на девушку любопытные взгляды.
      Она выглядела еще моложе и миниатюрнее, чем вчера в свете пламени. На сей раз нижняя часть ее лица была прикрыта платком, но не из уважения к традиции, а чтобы защититься от колючего холодного ветра. Ее глаза, казалось, жили отдельно от остального тела. Такое впечатление сложилось у капитана, когда он послал ей дружескую улыбку, но нарвался на холодный равнодушный взгляд.
      Фрост уже замерз, как собака. Усы и те покрылись льдом. Ему хотелось как-то развлечься и отогреться, но Мерана, судя по всему, не собиралась помогать в этом наемнику.
      С одной стороны тропинки, по которой они шли, высилась сплошная каменная стена, уходящая в небо, с другой - обрывалась вниз бездонная черная пропасть. Завывал ветер, падал мелкий колючий снег.
      Капитан оставил попытки завязать разговор с экзотической патанкой, поправил "Узи" на плече, втянул голову в воротник и продолжал шагать дальше, раздумывая, когда же это все закончится.
      Наконец Акбар объявил привал. Фрост немедленно опустился на свой вещмешок и вытянул натруженные ноги. Мерана села на камень рядом и тут же принялась точить об этот камень свой нож.
      Капитан некоторое время наблюдал за ней, но потом не выдержал.
      - Ты хоть немножко говоришь по-английски? - спросил он осторожно.
      - Я хорошо говорю по-английски, - ответила девушка, не поднимая головы и продолжая свое занятие.
      - Акбар сказал мне о твоей семье, - продолжал наемник. - Мне очень жаль...
      - Жалеть бесполезно, - твердо произнесла Мерана. - Я убила уже шестьдесят четыре русских, из них тринадцать - ножом. Это не считая тех, которые подорвались на минах, установленных мною.
      Это сначала я убивала, чтобы отомстить за семью. Тот этап закончился. Теперь я убиваю их потому, что они русские. Другой причины мне не нужно.
      - А если Советский Союз выведет свои войска из Афганистана, и они уйдут, что тогда? - спросил Фрост.
      - Это будет конец моей жизни, - ответила Мерана. - Тогда я, наверное, убью себя. Раньше у меня была вера, но я отреклась от нее ради борьбы. Сейчас я проклята, и для меня не существует понятие греха. Я живу только для того, чтобы убивать. Думаю, русские уйдут еще не скоро. А может быть, втайне и надеюсь на это...
      Фрост не нашелся, что сказать. Он умолк и задумчиво смотрел, как мелькает лезвие ножа в руках девушки, дивился ее точным, выверенным движениям.
      Вскоре к ним подошел Акбар.
      - По дороге идет колонна, - сказал он, - сто пятьдесят солдат. Слишком много для нас. Но впереди есть крупный отряд моджахедов и русские далеко не уйдут. А нам надо поскорее обойти их и продолжать путь. Снегопад усиливается.
      Фрост ничего не ответил, глядя на свои сапоги, на которые садились снежинки.
      - Если мы будем ждать тут, - продолжал Акбар, - снег засыплет перевал и мы умрем. Нам надо идти в обход через горы. Тогда мы оставим русских позади и скоро выйдем в район действия группы Мохаммеда уль-Раика, в отряде которого был твой друг Дженкс. Ты согласен с моим планом, капитан?
      Акбар уставился на него тяжелым взглядом, поглаживая приклад своего карабина.
      Фрост выдохнул, воздух тут же превратился в пар. Снегопад действительно усиливался.
      - Да, я согласен, - сказал он наконец. - Наша задача - найти повстанцев, с которыми был Дженкс, спасти его и узнать как можно больше о новом советском оружии. Это главное. Мы здесь не для того, чтобы воевать с русскими.
      - Но с каждым убитым их становится меньше, - вмешалась Мерана. - Разве вы не понимаете этого?
      - Понимаем, - ответил капитан. - Но если мы погибнем и не выполним свою задачу, то русские пустят в ход свое новое оружие и тогда умрут еще миллионы людей.
      Он не смотрел на девушку.
      - Но мы все равно когда-нибудь умрем! - крикнула она. - Так давайте сделаем это ради святой цели!
      Фрост поднял голову. Их взгляды встретились. Мерана тяжело дышала, на ее щеках выступил румянец. Больше она ничего не говорила. Акбар тоже смотрел на нее.
      - Мы выступаем немедленно, - сказал он наконец, повернулся и пошел вперед.
      Капитан поднялся на ноги, довольный тем, что они его все еще слушаются, отряхнул снег с куртки и взял вещмешок.
      Теперь впереди всех шла Мерана. Небольшой отряд Акбара должен был преодолеть почти отвесный склон горы, чтобы обойти русских и выйти в безопасное место. И, наблюдая за девушкой, Фрост понял, почему мужчины выбрали именно ее на эту роль.
      Мерана была самой легкой в отряде, и резкие порывы ветра грозили раз за разом просто смести ее с кряжа. Но минимальный вес и обезьянья ловкость давали ей наибольшие шансы проделать опасный путь по скале, вбивая по ходу следования в щели прочные длинные ножи, которые заменяли горцам альпинистские крюки. К вбитым ножам девушка привязывала веревку, постепенно разматывая моток, висевший у нее на плече.
      Фрост стоял рядом с Акбаром и остальными и наблюдал за Мераной. Когда она закончит свою работу, мужчины взберутся наверх, перейдут на другую сторону гряды и смогут избежать встречи с русскими.
      Капитан чувствовал, как его желудок стискивает спазмом страха при виде отвесной скалы, казавшейся снизу почти идеально гладкой, да еще и во многих местах покрытой льдом. Сильные порывы ветра делали все, чтобы сорвать хрупкое тело девушки со скалы, но она каким-то чудом держалась и продолжала подъем.
      "А вот получится ли это у меня?" - с тревогой подумал Фрост.
      В горах он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
      Тем временем Мерана проделала уже две трети пути.
      Все тише становился стук молотка, которым она вколачивала в щели ножи. Фрост передернул плечами. Но ведь эта девчонка весит всего каких-нибудь девяносто фунтов, а вот выдержат ли они нормального мужчину?
      К поясу девушки была привязана другая веревка, ее конец спускался вниз, и тут его крепко держал Акбар. Это было неважное средство страховки понял наемник. Если девушка сорвется, ее обязательно ударит о скалу и она умрет раньше, чем долетит до земли. Но именно от этой страховочной веревки зависели сейчас все их надежды на благополучный исход столь опасного предприятия.
      Мерана вбивала уже последний нож. Фрост наблюдал, как она поднялась выше, ухватилась руками за край ровной каменной площадки, подтянулась и взобралась на нее. Теперь такой же путь предстояло проделать и всем остальным. Дай Бог, чтобы с таким же успехом.
      Девушка выпрямилась на площадке и помахала рукой, показывая, что у нее все в порядке. Один из мужчин, стоявший рядом с Акбаром, сложил ладони у рта и крикнул:
      - Турел!
      Фрост повернулся к проводнику.
      - Что он сказал?
      - Он сказал - смелая, капитан. Фрост кивнул. А Акбар тоже сложил руки у рта и тоже крикнул:
      - Турел!
      И эхо разнесло этот крик по горам.
      Мерана никак не показала, что она слышала эту похвалу своей храбрости, однако наемник был уверен: девушка все прекрасно поняла.
      - Значит - турел, - пробормотал Фрост себе под нос. - Что ж, надо запомнить.
      Акбар и половина остальных бойцов уже поднялись, когда пришла очередь Фроста. Капитан крепко ухватился за веревку и взглядом измерил расстояние до ближайшего ножа, вбитого в щель между камнями. Особенно ему не нравился предательский блеск льда, который покрывал серую скалу во многих местах.
      Но деваться было некуда, и Фрост начал подъем. Буквально с первых же шагов главным его врагом стал сильный ветер, мешавший дышать, слепивший глаз, а вдобавок просто мечтавший сорвать наемника и швырнуть его в пропасть.
      - Эй! - крикнул сверху Акбар. - Капитан, иди, не останавливайся.
      Фрост кивнул, продолжая осторожно взбираться вверх, переступая с ножа на нож. Он старался не смотреть вниз и по сторонам и молился, чтобы импровизированные "крюки" выдержали его вес.
      Левой - правой, левой - правой... Наемник методично переставлял ноги и перехватывал веревку руками. Вот осталось уже каких-нибудь пятнадцать ярдов. Неожиданно ступня капитана соскользнула с опоры, и он больно ударился головой о камень, пытаясь удержаться.
      - Капитан, лес та ше? - крикнули сверху.
      - Что?
      - С тобой все в порядке?
      Фрост не стал тратить силы на ответ, а просто продолжил подъем. И снова: левая - правая, левая - правая...
      Осталось десять ярдов... семь... пять...
      Наконец он почувствовал, как сильные руки подхватывают его и втаскивают на площадку. Наемник стоял коленями в снегу, тяжело дыша и пытаясь справиться с дрожью.
      - Ну, как ты, капитан? - спросил Акбар.
      - Нормально, - прохрипел Фрост. - Некоторые ножи плохо держат, шатаются.
      - Понятно, - ответил патан. - Сейчас исправим.
      - Я сделаю, - послышался голос Мераны.
      Капитан поднял голову и посмотрел на девушку. Она уже спускалась вниз по веревке, ловко перебирая руками и отталкиваясь ступнями от каменной стены. Фрост с трудом поднялся на ноги и прислонился к скалистому выступу. Его дыхание понемногу восстанавливалось.
      Мерана - словно большой паук - ловко скользила вдоль стены, делая свое дело. Фрост негнущимися пальцами нашарил в кармане сигареты, вытащил одну и прикурил от язычка пламени, выскочившего из старенькой "Зиппо". Затянулся. Выпустил дым.
      Когда капитан делал четвертую затяжку, Мерана уже вновь ступила на площадку. Она была совершенно спокойна и нисколько не запыхалась. Девушка бросила на него быстрый взгляд, а потом крикнула что-то на непонятном языке. Внизу очередной мужчина ухватился за веревку и начал трудный опасный подъем.
      Глава девятая
      Когда все моджахеды уже были наверху, Акбар приказал перейти на другую сторону гряды и сам возглавил поход. Фрост шел вместе со всеми и выглядел теперь тоже, как афганец, - ему дали теплый бурнус и капитан с благодарностью принял подарок. Он тут же укутался в него, особенно радуясь, что теперь ветру не так просто будет добраться до лица.
      Через полтора часа отряд перебрался через гряду и начал осторожный спуск к дороге. Все немного расслабились, надеясь, что опасности пока не предвидится.
      Акбар подошел к Фросту и похлопал его по плечу. Патан широко улыбался.
      - Ты смелый человек, капитан. Мы еще сделаем из тебя настоящего горца, вот увидишь.
      - Да, конечно, - ответил наемник, вовсе не испытывая такого желания и невольно вздрагивая при мысли о том, какой путь он уже проделал и что ему еще предстоит в будущем.
      Даже Мерана одобрительно улыбнулась и кивнула ему. Фрост начинал понемногу снова чувствовать себя мужчиной. Впрочем, девушка тут же подхватила свой автомат и побежала куда-то вперед.
      Акбар объявил небольшой привал, люди слегка подкрепились хлебом и козьим сыром, а потом надо было снова трогаться в путь. Капитан встал, расправил плечи, повесил на плечо "Узи".
      - Еще куда-нибудь придется взбираться? - спросил он у проводника с некоторым испугом.
      - Нет, - улыбнулся Акбар, - самое страшное позади. По крайней мере, я ничего больше не планировал.
      Он поправил меч, который висел за спиной, и уже собирался отойти, как вдруг к нему подбежала Мерана.
      - Что случилось? - спросил патан.
      - Русские по эту сторону гряды. Человек пятьдесят. Трудно сказать точно - там толстый снег.
      - Черт возьми, - буркнул Фрост. - Это называется попасть из огня да в полымя.
      - Вот-вот, - кивнул Акбар. - Мы находимся на открытом месте, и обнаружить нас будет легко.
      Мерана встряхнула головой. Ее глаза заблестели.
      - Снайпер может задержать русских, - сказала девушка, - и дать остальным возможность уйти. Я лучший стрелок в отряде и я самая маленькая цель для врага.
      Фрост покачал головой.
      - Оставь это мне, детка.
      - Почему? - взвилась Мерана.
      - Потому что у меня всего один глаз, - терпеливо объяснил капитан. - И мне не нужно прищуриваться, когда я буду смотреть в оптический прицел. Это облегчает стрельбу.
      - Нет, - решительно сказал Акбар. - Мерана права. Мы с тобой, капитан, обязаны уйти живыми и выполнить наше задание. Мы уведем с собой столько людей, сколько сможем.
      - Не согласен, - упрямо сказал Фрост. - За кого ты меня принимаешь, Акбар? Чтобы я оставил девушку...
      - Прежде всего я не девушка, а воин, - со злостью ответила Мерана. Будут меня еще учить всякие американцы.
      Она забросила автомат на плечо и побежала вдоль кряжа, крикнув Акбару:
      - Встретимся в селении!
      - Подожди!
      Фрост рванулся было за ней, но почувствовал на своем плече тяжелую руку Акбара.
      - Не надо, капитан. Мерана справится. А если она и погибнет, разве это не то, чего она хочет? Ты не сможешь повлиять на нее, не сможешь изменить здешних людей. Пойдем, нам надо спешить.
      Неподалеку прогремел выстрел. Это Мерана со своим АКМом, снабженным снайперским прицелом, вступила в бой с русскими.
      Акбар, Фрост и все остальные бегом бросились по еле приметной тропинке, уходя все дальше в направлении видневшихся на горизонте заснеженных вершин.
      Селение было внизу и хорошо просматривалось с того места, где они - по знаку Акбара - остановились и залегли. Фрост достал из мешка свой армейский бинокль и долго смотрел на дома и деревья. Все остальные тоже смотрели.
      Никто не произносил ни слова, Моджахеды - стиснув зубы - не сводили глаз с селения, казавшегося вымершим или заброшенным. Наконец Акбар повернул голову и посмотрел на своих боевых товарищей:
      - Русские уже побывали здесь, - сказал он глухо. - Мы не можем пока спуститься. Газ. Это смерть, вы знаете. Надо ждать еще час-два, а может, и больше.
      Снизу, из одного из домов - трудно было сказать, какого именно донесся вдруг детский крик. В нем были боль и страх. Крик этот повторялся, становясь все слабее и слабее.
      И опять никто из афганцев не проронил ни слова, только Акбар покачал головой и посмотрел на Фроста.
      - Вот так они воюют, капитан.
      Наемник ничего не ответил и взглянул на свой "Ролекс". Он следил, как секундная стрелка делает круг, потом еще один... На третьем круге голос ребенка затих. Фрост понял, что он умер.
      Капитан посмотрел на свои руки. Здесь, в низине, было теплее, чем в горах, и руки не мерзли, но они сейчас были покрыты грязью и землей - Фрост помогал хоронить мертвых.
      Всего они нашли сорок два трупа, из них семнадцать детей. Наемник не знал, который из них кричал тогда, но этот голос до сих пор звучал у него в ушах.
      Похоронив убитых, Акбар и остальные моджахеды присели на камни на краю селения и принялись совещаться. Фрост находился неподалеку и курил одну сигарету за другой. Внезапно он увидел, что мужчины вскочили на ноги и повернулись в одном направлении.
      Капитан тоже посмотрел туда. Мерана. Девушка бежала, ловко прыгая по камням и обходя расселины. Она была похожа на грациозную горную козочку, вот только автомат в руках наводил на другие сравнения.
      Еще издали Мерана начала кричать:
      - Я видела их! Видела! Свиньи! Убийцы! Я стреляла по ним, по их дегазационным машинам. Они заметили меня и сейчас идут сюда. Мы можем убить их всех!
      Она уже чуть ли не билась в истерике.
      Моджахеды стояли молча, поглядывая на Акбара. Фрост опустил на землю свой мешок и положил руку на автомат. Сейчас он тоже хотел сразиться с русскими и убить их.
      Фрост посмотрел на старый двухэтажный дом с покрытыми штукатуркой стенами, который стоял за рядом корявых голых деревьев, и двинулся к нему, оглядываясь по сторонам.
      Русские находились сейчас в двух часах ходьбы от них - солдаты двигались лишь по дорогам, а Акбар провел своих людей более коротким путем через горы.
      Мелкие камешки хрустели под ногами, когда капитан шел по невысокой насыпи к темнеющему на фоне зимнего неба зданию, которое - казалось озиралось вокруг пустыми глазницами своих черных незастекленных окон. И все же, несмотря на зловещий вид, дом этот мог дать людям хоть какую-то защиту от пронизывающего холода.
      Фрост почесал небритый подбородок, а потом взглянул на часы. Было одиннадцать утра, и капитан вспомнил, что не спал уже тридцать часов, несмотря на усталость, он так и не смог сомкнуть глаз в той душной сырой пещере, где они останавливались на отдых.
      Однако в общем он был собран и отмобилизован, как обычно.
      Их было тринадцать, включая и самого Фроста, противник же имел более чем десятикратное численное превосходство. Кроме того, у русских была бронетехника и тяжелое вооружение. Подумав об этом, наемник только пожал плечами. Ничего не поделаешь - чему быть, тому не миновать.
      Он подошел к дому и остановился у входа. Дверь была сломана, косяк обгорел. Следы огня виднелись и на стенах. Фрост поставил свой мешок на землю - тут было чище - и вошел внутрь. Появившийся вдруг рядом Акбар последовал за ним.
      Остановившись в первой комнате, капитан поднял голову и посмотрел на потолочные балки и частично разрушенную крышу.
      - Хорошее место для снайпера, - сказал он. - И потом можно быстро уйти.
      - Да, - согласился патан. - Хорошее место.
      - А мины? - спросил наемник.
      - Они установлены на дороге. Их сразу видно, даже русские не ошибутся.
      Фрост кивнул и двинулся к выходу. На улице он положил автомат на мешок, снял бурнус, перчатки и достал сигареты. Прикурил и задумчиво посмотрел на голые деревья, окружавшие дом.
      - Русские скоро будут здесь, - негромко сказал Акбар.
      - Как бы они не подошли с другой стороны и не застали нас врасплох, ответил Фрост. - Надо усилить наблюдение.
      - Сейчас прикажу, - кивнул патан и посмотрел на "Узи", который лежал на вещмешке. - У тебя хороший автомат, капитан, но он не для этих мест. У меня есть американская винтовка, М-16. На нее можно поставить оптический прицел. Если хочешь, я могу ее тебе одолжить.
      Фрост улыбнулся.
      - Спасибо. Это как раз то, что мне сейчас нужно.
      - Хорошо, скоро ты ее получишь.
      Акбар повернулся и двинулся в глубь селения.
      Капитан присел на камень, закурил и принялся наблюдать за моджахедами, которые собирались молиться. Он понял, что у мусульман мужчины и женщины молятся отдельно, по крайней мере, Мерана отошла в сторону.
      "Чего она просит у Бога? - подумал Фрост. - Может быть, смерти в бою?"
      Мужчины стояли на коленях на своих ковриках, обернувшись лицом в сторону Мекки. Мерана была ярдах в десяти от них. Она тоже стояла на коленях, рядом лежал ее автомат.
      Наемник докурил, погасил окурок, встал и пошел вдоль ряда деревьев, чтобы немного размяться, собраться с мыслями, да и не мешать другим общаться с Богом.
      Впрочем, Фрост вскоре пришел к выводу, что ему и самому не помешала бы небесная поддержка. Все-таки, двенадцать на одного - расклад явно не в их пользу, и как знать...
      Капитан вздохнул и неумело перекрестился. Уже очень давно он не делал ничего подобного. Солнце стояло высоко и светило ярко, но совершенно не грело, было очень холодно. Фрост прошептал какие-то слова, напоминавшие короткую молитву, и огляделся.
      Вдалеке, на горизонте, там, где горные вершины сливались с небом, он заметил какое-то движение - темная масса словно гигантская змея, шевелилась на склоне.
      "Ну, вот и они, - подумал наемник. - Пора"
      Он повернулся и бросился к своему мешку, чтобы взять оружие. Русские приближались.
      Глава десятая
      - Да поможет нам аллах, - сказал Акбар.
      - С нами Бог, - отозвался Фрост.
      Они переглянулись и улыбнулись. Двое мужчин лежали рядом среди камней в двухстах ярдах от дома. А в доме - на крыше - находилась Мерана, готовясь в очередной раз продемонстрировать свои снайперские способности. Фрост совершенно не удивился, когда именно она вызвалась на это опасное задание, а Акбар согласился, признав, что девушка стреляет лучше, чем даже он сам.
      В этот момент капитан уже не думал о миссии, возложенной на него ЦРУ. Сейчас гораздо важнее было отомстить русским за газовую атаку и за убитых мирных жителей. И за того ребенка, который кричал в удушье, а потом умер.
      Поперек дороги были натянуты провода, присоединенные к детонаторам, которые должны будут вызвать цепную реакцию и взорвать мины, установленные на обочине. Пластиковые заряды были также прикреплены к стволам отдельных деревьев, которыми предполагалось перегородить дорогу и хоть немного таким образом задержать продвижение советской бронетехники.
      Танков, правда, в составе колонны, к счастью, не было, но зато были четыре БТРа, а также грузовики с оборудованием как для проведения газовых атак, так и для последующей дегазации.
      Операцию следовало провести максимально быстро - ведь у моджахедов не было противогазов и защитных костюмов и если русские сумеют воспользоваться своим химическим оружием, то победа останется за ними.
      Фрост наблюдал. Его тело было напряжено, нервы собраны в комок, каждая мышца была готова повиноваться приказу мозга. Инстинкт тоже не дремал сколько раз он уже спасал жизнь капитану. Легкая дрожь пробежала по его спине, и наемник знал, что это не от холода - просто на дороге вдруг появились первые советские солдаты.
      - Ты будешь стрелять? - спросил Акбар.
      - Да, - кивнул Фрост.
      Он еще раз быстро оглядел автоматическую винтовку М-16 с оптическим прицелом, которую ему одолжил патан. Это было хорошее оружие, и сейчас надлежало его испробовать.
      Капитан поднял голову и вновь посмотрел на дорогу. Впереди двигались несколько человек с миноискателями в руках. Первым шел совсем молодой невысокий солдатик. У него был маленький курносый нос, на щеках горел яркий морозный румянец, торчащие уши - казалось - не давали каске полностью осесть на голову. Тощая шея выглядывала из воротника гимнастерки, полы слишком большой шинели едва ли не волочились по земле.
      "Какой худой, - подумал Фрост. - Что ж, люди от нервного напряжения часто теряют вес. Или просто их интенданты такие же бестолковые, как и наши".
      Он прижал приклад винтовки к плечу и навел оружие на переносицу молодого солдата. В прицел были хорошо видны его голубые, совсем еще детские глаза.
      Теперь уже на дороге появилась вся колонна. В ней было не менее ста пятидесяти человек. Основная масса шла пешком, только некоторые сидели в грузовиках или на броне БТРов, пулеметы которых медленно поворачивались из стороны в сторону, словно принюхиваясь к опасности.
      Фрост перевел взгляд на грузовики. У двоих бойцов Акбара были специальные насадки на стволы автоматов, позволяющие использовать их в качестве гранатометов. Было договорено, что, когда капитан произведет первый выстрел, они ударят по газовым машинам.
      В общем начнет Фрост, продолжат гранатометчики, а потом Мерана примется поражать конкретные цели - водителей, офицеров, пулеметчиков. Шестеро моджахедов, которые заняли позицию с другой стороны дороги, накроют колонну огнем из автоматического оружия. Они и Фрост с Акбаром возьмут русских в свинцовые клещи. Ради такого дела патан даже расстался со своим любимым "Спрингфилдом" и вооружился автоматом Калашникова.
      А последние двое бойцов из их отряда сейчас как раз пробирались вдоль скал, чтобы выйти в тыл противнику. У каждого из них было по нескольку стволов, они должны были разместить их в различных точках и создавать видимость, что против русских действует намного больше людей, чем на самом деле.
      "Прямо, как по учебнику, - подумал Фрост. - Что ж, шанс у нас все же есть. Хотя и небольшой".
      Но это только теория, лишь действительность может расставить все по своим местам.
      Капитан чуть сдвинул ствол своей винтовки и прицелился в кадык молодого солдата с миноискателем. Он видел его глаза, которые с тревогой и испугом всматривались в землю возле прибора. Палец Фроста лег на спусковой крючок.
      - Стреляй, - сквозь зубы прошептал Акбар.
      - Сейчас, - ответил наемник, не отрывая глаза от оптического прицела и стараясь успокоить дыхание.
      Но какой же он молодой, этот солдатик...
      "Стареешь, Хэнк", - подумал Фрост и быстро сдвинул ствол в сторону, наведя его на парня, который шел вторым. Теперь капитан уже не изучал лицо и глаза, он просто нажал на спуск.
      Хлопнул выстрел, солдат взмахнул руками, на его горле показалась кровь, и он тяжело рухнул на дорогу.
      В следующий миг горную тишину расколол невообразимый грохот, палили уже со всех сторон. Фрост перевел свою винтовку на стрельбу очередями и вновь припал к прицелу. В этот момент произошли две вещи - взорвалась первая мина, и граната угодила в один из грузовиков. Сквозь клубы дыма и пыли капитан увидел молодого солдата, которого он пощадил. Кто-то другой застрелил его, и теперь тот лежал на дороге в луже крови.
      Фрост проглотил комок в горле и отвел глаз от тела. Он старательно выбирал цель и стрелял, не думая уже больше ни о чем и не позволяя чувствам овладеть собой. Наемник бил короткими очередями, и почти каждая из них несла смерть русскому солдату или офицеру.
      Мины теперь рвались вдоль всей дороги, усиливая страшный шум и затрудняя видимость. Гранатометчики Акбара методично выводили из строя БТРы и грузовики. А водители машин - как успел заметить Фрост - уже были мертвы. Что ж, Мерана сделала свою работу.
      Но выскочившие из грузовика солдаты начали спешно устанавливать на дороге миномет. Капитан сменил магазин в М-16 и возобновил стрельбу. АКМ проводника деловито стучал рядом.
      Миномет выпустил первый заряд. Взрыв потряс горы. Капитан тревожно оглянулся. Мерана уже должна была покинуть свое снайперское гнездо и присоединиться к ним.
      Фрост не зря беспокоился - следующая мина, вылетев из трубы, упала прямо на крышу дома. Громыхнул взрыв, здание вздрогнуло, словно живое, и тихо осело в клубах пыли и дыма.
      - Мерана! - крикнул наемник.
      Он вскочил на ноги и - пригибаясь - бросился к разрушенному дому. Для этого надо было преодолеть открытое пространство, на которое уже оттягивались отдельные советские солдаты.
      Стреляя на ходу во все стороны, Фрост бежал вперед. Акбар встал на колени за камнями и прикрывал его очередями из своего "Калашникова!". Вот он уложил одного русского, вот прострелил ногу другому.
      Фрост тоже срезал двоих, сменил магазин и продолжал бег. Шестеро моджахедов, которые обстреливали дорогу с другой стороны, наносили противнику огромный урон. Тела валились на тела, а те, кто еще оставался в живых, в панике метались во всех направлениях в поисках укрытия. Им казалось, что ад пришел на землю.
      Капитан пробежал еще ярдов двадцать и залег - путь ему преградили несколько солдат. Эти четверо или пятеро парней сохраняли хладнокровие и вовсю поливали свинцом скалы, окружавшие дорогу. Пришлось вступить с ними в перестрелку.
      Между тем неподалеку взорвался еще один грузовик, а минометчики начали все ближе подбираться к месту, где был Акбар. Один из зарядов разорвался буквально в десятке ярдов от патана.
      - Акбар! Спускайся! - крикнул Фрост. Но особенно уговаривать проводника ему было некогда - своих забот хватало. К счастью для него, русские решили отступить под прикрытие своего единственного уцелевшего БТРа, который остервенело плевался пулеметными очередями.
      Пользуясь моментом, Фрост вскочил на ноги и бросился вперед. Оглянувшись, он увидел, что к нему быстро приближается Акбар с автоматом в одной руке и мечом в другой.
      - Я иду! - кричал патан.
      Капитан длинной очередью прижал к земле русских, давая Акбару возможность преодолеть опасное место. Потом развернул оружие и всадил несколько пуль в спину солдату, который подносил мины к миномету.
      Но противник уже сориентировался, что моджахедов было немного, а поскольку добраться до тех, которые затаились в камнях, не представлялось возможным, было решено расправиться по крайней мере с теми, которые имели наглость выбежать на открытое пространство. Какой-то офицер прокричал приказ, и плотный огонь из АКМов и пулемета тут же обрушился на Фроста и Акбара, которые едва успели нырнуть в узкую неглубокую канаву.
      Капитан вытащил браунинг и отстреливался теперь из двух стволов. Патан долбил из автомата, держа его в вытянутой руке, и по-прежнему сжимал в другой ладони меч.
      Солдаты приближались, поддерживаемые огнем своих товарищей. Им очень хотелось увидеть кровь хоть одного афганца.
      - Как бы до рукопашной не дошло, - буркнул Фрост. Но Акбара такая перспектива, видимо, не смущала. Наоборот, он рвался пустить в ход свой меч. Но капитан смотрел на это дело более реалистично. Он быстро оглянулся и принял решение.
      - Будем прорываться вон туда, - он показал рукой. - Здесь мы, как в мышеловке. Те, с дороги, не будут стрелять, чтобы не попасть в своих, а с этими мы должны справиться.
      Акбар тоже огляделся и молча кивнул.
      - Ну, вперед! - выдохнул Фрост.
      Они выскочили из канавы и побежали прямо на оторопевших от неожиданности русских солдат. Меч патана свистел в воздухе и разил без промаха. Наемник - забросив М-16 на плечо - стрелял в упор из браунинга и бил кинжалом, который проводник ему все-таки подарил.
      Крики ярости, хрип умирающих, грохот выстрелов и разрывов создавали ужасный звуковой фон. Казалось, барабанные перепонки сейчас не выдержат. Но, не обращая внимания ни на что, люди продолжали биться, убивая друг Друга.
      Наибольшую опасность для моджахедов все же представлял миномет. Его команда уже неплохо пристрелялась и теперь каждой новой миной могла накрыть и уничтожить добрую половину немногочисленного отряда Акбара. Фрост всадив кинжал в грудь очередного солдата - увидел, что миномет находится всего-навсего в двадцати пяти ярдах от них. Нельзя было терять такую возможность.
      - Акбар, прикрой! - крикнул наемник, отскочил в сторону, припал на одно колено и вытянул обе руки с пистолетом.
      Он старательно целился, выжидая момент. Патан яростно размахивал мечом, не давая русским приблизиться к Фросту. Вот капитан увидел, что один из солдат взял мину и приготовился опустить ее в трубу миномета. Грохнул выстрел, браунинг подпрыгнул в руках капитана.
      Солдат упал, навалившись на ствол миномета, а в следующий миг прогремел оглушительный взрыв и все, кто находился рядом со смертоносной трубой, исчезли в облаке дыма и пыли. Части разорванных тел полетели в разные стороны.
      - Есть! - торжествующе завопил Фрост, вскакивая на ноги.
      Он поспешил на помощь уже подуставшему Акбару и ударом кинжала пропорол живот коренастому сержанту Советской Армии. Тот упал, но капитан не успел еще насладиться триумфом победы, как почувствовал сильный удар по ногам. Фрост рухнул на спину и увидел занесенный над собой штык, прикрепленный к стволу АКМа, а рядом с ним - злое лицо русского парня.
      Солдат выкрикнул несколько слов явно оскорбительного характера, и Фрост понял, что спасения нет - он уже не успеет ничего предпринять. Вот она смерть, пришла, наконец. Давно капитан напрашивался...
      Но Костлявая и на сей раз пощадила Фроста. Где-то неподалеку хлопнул выстрел, солдат выронил свое оружие и упал. Наемник моментально вскочил на ноги, благодаря Бога.
      Но благодарить надо было прежде всего Мерану. Она стояла ярдах в десяти от места схватки, держа в руках свою снайперскую винтовку, из ствола которой шел дымок.
      Фрост слабо улыбнулся ей и только собрался снова ринуться в бой, как вдруг понял, что никто уже не стреляет. Вокруг стояла почти полная тишина, лишь изредка прерываемая криками раненых русских солдат, которым спустившиеся с гор моджахеды резали глотки.
      Капитан положил М-16 на землю и отвернулся. Смотреть на суровые горы было гораздо приятнее, чем на убийство беззащитных людей, которое происходило у него за спиной.
      Глава одиннадцатая
      Отряд Акбара вновь пустился в свой долгий путь, то поднимаясь на горы и холмы, то спускаясь с них. Узкая тропинка, казалось, тянется в бесконечность.
      Фрост машинально переставлял ноги, думая о своем. После боя он еле успел поймать руку Мераны, когда та хотела перерезать горло русскому солдату.
      - Да он уже мертв, черт возьми! - сказал капитан. - Разве ты не видишь?
      Вот тогда Фрост в первый раз отдал себе отчет в том, что у этой девчонки наверняка не все дома.
      На плече он нес автоматическую винтовку М-16, а "Узи" положил в вещмешок. У него осталось не так много патронов к израильскому пистолету-пулемету, и он решил поберечь их.
      Переход продолжался семь часов. Акбар прекрасно понимал, что когда уничтоженная ими колонна не выйдет на связь, русские поднимут тревогу и пришлют еще войска. А может, и вертолеты. Поэтому он и спешил увести своих людей как можно дальше.
      Пропустив вперед несколько человек, проводник задержался и подождал, пока с ним поравняется Фрост. Они пошли рядом.
      - Ты сегодня дрался, как настоящий патан, - сказал он с уважением и хлопнул капитана по плечу.
      - А это что, все патаны? - спросил Фрост, указывая на моджахедов.
      - Нет, в основном это люди из других афганских племен. Они тоже умеют хорошо сражаться, но патаны из племени африди самые лучшие. Ты должен был родиться патаном.
      - Спасибо, - серьезно сказал Фрост.
      - Еще два часа, и мы придем в селение, - сказал проводник.
      - А далеко оттуда до того места, где находился Дженкс? - спросил наемник.
      - Пешком - дней пять. Но мы, наверное, поедем верхом. Ты умеешь управляться с лошадьми?
      - Не особенно, - рассмеялся Фрост, вспомнив свое приключение на вилле некоего доктора Калли. - Но если нужно, то в седле удержусь. Это и в самом деле лучше, чем топать пешком.
      - Я вижу, ты о чем-то думаешь, капитан? Ты мало говоришь.
      - Да не о чем мне говорить, - ответил Фрост.
      - Это сражение сделало тебя таким задумчивым?
      - Нет, я просто задавался мыслью, закончится ли вообще когда-нибудь эта ваша война. Ведь наверняка среди тех парней, которых мы убили сегодня, были хорошие люди, не хуже нас с тобой.
      Акбар кивнул.
      - Наверное, да. Я тоже об этом думал раньше. Но потом понял, что хороший человек не может быть коммунистом. Он должен или изменить свои взгляды, или умереть. Третьего не дано.
      Фрост усмехнулся.
      - Конечно, нельзя позволить им распоряжаться в вашей стране. Но и так, как сейчас, тоже продолжаться не может.
      - Они никогда не победят нас, - убежденно сказал Акбар. - Пусть они поставят своих солдат на каждом метре в Афганистане и на пакистанской границе, даже в горах, все равно рядом с каждым скоро появится афганец, пуштун или патан, такой, как я. И в руках у нас будет нож или автомат. Так мы убьем первого русского, потом второго, потом еще. И будем убивать до тех пор, пока не освободим наши горы и землю. Только так может быть, если они не уйдут. Мы не сдадимся.
      - А что тебе известно о Мэтте Дженксе? - спросил Фрост. - Мы еще ни разу не говорили о нем.
      - Да, я видел его однажды, - кивнул Акбар. - Далеко отсюда, вон за теми горами. - Он показал рукой. - Он тоже хорошо сражался, и у него были умные глаза. Такие голубые. Он ходил в бурнусе, и странно было видеть восточную одежду и голубые глаза.
      - А что ты знаешь о том оружии?
      - Немного, - покачал головой патан. - Но это был не газ. Русские уже перепробовали на нас все виды газов. И я не думаю, что они станут применять тут биологическое оружие - слишком трудно и опасно для них самих. Тут и так мало растений.
      Но однажды я встретил женщину, которая потеряла свою семью. Она выла, как волчица по ночам, и, видимо, лишилась рассудка. Но она говорила о каком-то пламени, которое возникало из земли и пожирало то, к чему прикасалось. Это пламя убило ее мужа и четверых сыновей. Возможно, это и есть то самое оружие, хотя я так и не понял, что она имела в виду.
      - Пламя? - задумчиво переспросил Фрост.
      Он знал, что в лабораториях обеих сверхдержав - СССР и США - постоянно разрабатывают все новые виды вооружения, иногда самые невероятные. Поговаривали, что можно - используя электромагнитные и радиоволны различной частоты - заставить сразу всю армию противника, например, броситься нюхать цветы или петь песни.
      Капитан не знал, сколько правды в этих слухах, но ему еще ни разу не доводилось слышать о пламени, выходившем из земли. Что же это может быть, интересно?
      Наверное, женщина действительно просто сошла с ума и не ведала, о чем говорит. Фросту часто приходилось видеть таких людей, лишившихся рассудка после каких-то страшных потрясений. Даже слишком часто.
      - Пламя, - снова произнес капитан это слово.
      Теперь оно прозвучало как заклинание.
      Акбар промолчал; и они продолжали путь. Снег скрипел под их сапогами, по мере того, как они забирались все выше, преодолевая очередной перевал, Фрост уже знал, что по другую его сторону опять откроется еще одна долина. А за ней снова будут горы...
      Глава двенадцатая
      Домик стоял на небольшой песчаной отмели, рядом с которой буквально кипела вода горной речки, и Фрост, Акбар, Мерана и остальные, перейдя вброд неглубокую, но бурную водную преграду, вошли в здание.
      Фрост очень устал. Когда они с Акбаром сидели на полу, приводя в порядок свое оружие, наемник сказал:
      - Надо бы выставить усиленную охрану. Место слишком опасное - тут нас легко можно застать врасплох. Патан кивнул.
      - Да, я знаю. Мерана несет караул. Скоро придут люди, они захотят, чтобы она спала отдельно от мужчин. Таков здесь закон. А дом вон там, вверху, принадлежит старосте селения. Я хорошо его знаю - он скорее умрет, чем выдаст нас русским.
      - Так мы выезжаем завтра?
      - Да, верхом. Думаю, такого тебе еще не доводилось испытывать. Здешние лошади быстры, как ветер, и летят через пустыню, как стрела. У них очень сильные ноги и легкие.
      Акбар рассмеялся и похлопал Фроста по плечу испачканной оружейным маслом рукой.
      - Сегодня у нас будет настоящий пир, - сказал он радостно. - Плов и свежее молоко.
      - Плов? - переспросил капитан.
      - Да. Это наше национальное блюдо. Баранина с рисом и овощами. Это очень вкусно. А молоко поможет твоему желудку переварить жир, если он к нему не приучен.
      - Понятно, - усмехнулся Фрост. - Кстати, а вода в этой речке годится для питья?
      - Да, она чистая, как слеза - течет прямо с гор. И очень холодная.
      - Это хорошо. Как только Мерана перейдет в другое место, мне бы хотелось выкупаться.
      - Выкупаться?
      В голосе Акбара звучало недоверие. Фрост молча кивнул и вставил на место затвор "Узи".
      К реке вели грубые каменные ступеньки, вырубленные в скале, видимо, несколько столетий назад. Фрост сошел по ним, размышляя о текучести времени. Одет он был лишь в рубашку и джинсы, ноги оставались босыми.
      Ему уже было холодно, еще до того, как он коснулся воды. Но капитан был настроен весьма решительно. Присев возле бурлящего потока, он установил на выступе скалы маленькое походное стальное зеркальце. В правую руку наемник взял безопасную бритву со вставленным в нее новеньким лезвием. Затем оглядел щетину, густо покрывавшую лицо.
      - Ого, сколько седины, - с неудовольствием пробормотал Фрост, почесывая подбородок. - Ну, да понятно - с такой жизнью.
      Он положил бритву на камень, зачерпнул обеими ладонями ледяную воду и плеснул себе в лицо. Потом выдавил из тюбика немного крема и начал растирать его помазком. Это отняло довольно много времени - вода была очень холодная.
      Размазав мыло по всему лицу, Фрост снова посмотрел в зеркало и остался в принципе доволен увиденным. Правда, обычно он пользовался электрической бритвой, но сейчас выбора у него не было.
      Положив помазок, наемник принялся яростно скрести лезвием щеки, шею и подбородок. Время от времени он промывал бритву в проточной воде. Закончив бриться, Фрост вновь критически оглядел себя в зеркало.
      Как всегда, он посмотрел на пустую глазницу и с новой болью вспомнил о потере глаза. В который уже раз ужасное воспоминание заставило все его тело вздрогнуть. Затем наемник вымыл и вытер бритву и лезвие, прополоскал помазок и огляделся. На каменистом берегу никого не было.
      Фрост понимал, что если он предстанет в голом виде перед женщиной-мусульманкой, это может вызвать серьезные проблемы. Он быстро разделся и вошел в ледяную воду, не давая себе времени передумать. От внезапного холода у него перехватило дыхание. Капитан погрузился в бурный поток по грудь и принялся ожесточенно тереть себя куском мыла.
      Переодевшись в чистое - кроме свитера и сапог, которым не нашлось замены и от которых по-прежнему исходил крайне неприятный запах, - Фрост вошел в дом. Мерана и Акбар разговаривали о чем-то, больше никого в помещении не было. Через пару минут и патан удалился. Девушка посмотрела на наемника и слегка улыбнулась.
      - Так вот, значит, как ты выглядишь, капитан Фрост. Ты, оказывается, симпатичный мужчина.
      - Спасибо, - усмехнулся Фрост. - Но ведь тебе только шестнадцать, а потому считай, что я ничего не слышал. Мерана покачала головой.
      - Я собираюсь стирать вещи мужчин, так что могу постирать и твои, сказала она. - Другие женщины из селения помогут мне. Давай свою одежду, ну, скорее.
      Фрост посмотрел на джинсы, которые он держал под мышкой, подумав мимоходом, удержатся ли они, если их поставить на пол.
      - Совсем не обязательно тебе заниматься этим.
      - Я ведь женщина, капитан. По крайней мере - родилась женщиной. И хотя я давно веду жизнь воина, есть вещи, которые я по-прежнему готова сделать для мужчины. Сейчас я сделаю это для тебя и Акбара. Не потому, что хочу по-женски услужить вам, а потому, что вы совершенно непривычны к такой работе, а для меня это совсем не трудно.
      - Хорошо, - сдался наконец капитан и протянул ей свою одежду. - А как тебе удалось спастись из того дома, когда в него попала мина?
      Мерана пожала плечами.
      - Не знаю. Инстинкт. Аллах хранил меня.
      Она взяла вещи капитана.
      - Боюсь, от них не очень приятно пахнет, - заметил тот.
      - Ничего, у нас есть хорошее мыло. Фрост закурил сигарету и заметил, что девушка скривилась.
      - Тебе не нравится дым?
      - Мне не нравится вонь от сапог. Садись, я сниму их.
      - Нет, - покачал головой наемник. - У меня нету другой обуви.
      - Я понимаю. Но так твои ноги сопреют. А я могу устранить запах. Садись на скамью.
      Фрост сел и принялся развязывать шнуровку, но Мерана опустилась перед ним на колени и отвела его руки.
      - Я и сам могу... - начал капитан.
      - Нет, я это сделаю, - мягко, но решительно сказала девушка.
      Сообразив, что сопротивление ничего не даст, наемник прислонился к стене, прикрыл глаз и глубоко затянулся.
      Мерана сняла сапоги и носки.
      - Я сейчас вернусь, - сказала она.
      Девушка проворно вскочила на ноги и выбежала из дома. Фрост прикончил одну сигарету и закурил другую. Он чувствовал себя очень уставшим. Мерана появилась через пять минут с тазиком воды.
      - Я помою тебе ноги, - сказала она.
      - Да не надо же, - возразил капитан. - Я их только что мыл в реке.
      Девушка усмехнулась.
      - Ты не мусульманин, капитан, поэтому я не обязана повиноваться тебе. Не спорь, сейчас я займусь твоими ногами.
      Она поставила тазик на пол и погрузила в теплую воду правую ногу капитана. Тот почувствовал какое-то странное жжение, кожа словно начала гореть.
      - Что там такое?
      - Ничего страшного, - ответила Мерана. - Я не знаю, как это будет называться по-английски. Это такая особая мазь, бальзам, приготовленный по старинным рецептам. Твои ноги теперь не сопреют.
      - Ну, ладно, - согласился Фрост. - Пожалуй, надо довериться тебе.
      - Это будет разумно, - кивнула девушка. Капитан слегка наклонился вперед и положил руку на ее голову, прикрытую платком. Мерана резко выпрямилась и схватила его за запястье.
      - Нет...
      - Но ты ведь моешь мои ноги, - сказал наемник негромко, - значит, я могу посмотреть на твою голову.
      Глаза девушки блеснули, и она позволила платку соскользнуть на плечи. Ее густые черные волосы блестели в лучах солнца, которые проникали сквозь незастекленное окно.
      - Почему ты не хочешь быть настоящей женщиной? - мягко спросил Фрост. - У тебя бы это получилось. Твои руки такие нежные.
      - В моей семье не осталось мужчин, которые могут сражаться с русскими. Поэтому я должна это делать.
      - Все равно, это не женское занятие.
      Фрост погасил окурок о стену и выбросил его в окно.
      - Я не похожа на других. Давай вторую ногу.
      Капитан протянул ей вторую ногу.
      Затем он спал до самого вечера, а когда проснулся, сапоги стояли рядом с его грубым ложем. Наемник взял их в руки и убедился, что неприятный запах исчез, но появился другой, напоминавший аромат настоянного на травах чая.
      На соседнем соломенном тюфяке пошевелился Акбар.
      - Это Мерана, - пояснил он, закрыл глаза и перевернулся на другой бок.
      - Понятно, что Мерана, - кивнул Фрост и еще долго смотрел на свои вычищенные и благоухающие сапоги.
      Глава тринадцатая
      - Ему уже сто лет, - сказал Акбар. - А его ружье еще старше. У него очень быстрая лошадь, и первую половину пути он будет держаться впереди нас, хотя и не скроется из виду. Так что не стоит пытаться угнаться за ним. Это бесполезно.
      Фрост посмотрел на человека, о котором говорил патан, и покачал головой.
      - Сто лет?
      - Да, - кивнул проводник. - Боюсь, что скоро он уже не сможет делать то, на что способен сейчас. В его голосе звучала грусть.
      - И так возраст более чем почтенный, - ответил наемник, прикуривая сигарету.
      - Это все наш горный воздух, - пояснил Акбар. - Он чист, как дыхание ребенка.
      Патан глубоко вдохнул, его широкие плечи расправились, грудная клетка выгнулась колесом.
      - Здесь хорошее место для мужчин, - сказал он, а заметив пробежавшую мимо Мерану с автоматом в руках, добавил: - И для женщин тоже. Пойдем, капитан, я хочу поговорить с тобой.
      Фрост кивнул, похлопал по шее выделенную ему лошадь, и они с Акбаром двинулись в сторону от селения. Проводник говорил ему, что весной и летом тут бывает много зелени, но сейчас вокруг виднелись одни только голые серые камни.
      - О чем ты хочешь говорить? - спросил наемник, прикуривая очередную сигарету.
      - О женщине, о Меране. Ты сумел пробудить ее душу. Этого не удавалось никому с момента гибели ее семьи. А ведь уже прошло два года. Первый раз при мне она ведет себя, как человек и женщина, а не как бездушный инструмент для убийства.
      - Но ей всего лишь шестнадцать, - сказал Фрост. - По-моему, у нее только сейчас и пробуждаются настоящие человеческие чувства и реакции. А я по возрасту вполне мог бы быть ее отцом.
      Капитан усмехнулся. Патан покачал головой.
      - Посмотри на Хаджи, - вытянул он руку, показывая на человека, о котором недавно говорил. - Ему уже сто лет или даже больше, а его жене меньше тридцати. И они живут очень хорошо. А у тебя есть жена, капитан?
      - Нет, - ответил Фрост. - Но есть женщина, с которой я живу, и когда-нибудь мы поженимся, если она примирится с моим образом жизни. Ее зовут Бесс. Она очень красивая, и внешне, и душой.
      - И ты никогда не проводишь время с другими женщинами? - спросил проводник.
      - Ну... - неопределенно протянул Фрост, бросая сигарету на землю и затаптывая ее каблуком. Сапоги все еще сохраняли тонкий аромат трав. - Тут другое... Я хочу сказать, что у меня уже есть женщина, постоянная, а Мерана слишком молода для меня. Я же все-таки американец, и у меня свои понятия об этом. Но она очень красивая, это да.
      Акбар чуть улыбнулся в усы.
      - И все-таки, если ты когда-нибудь захочешь провести с ней время как с женщиной, я буду смотреть в другую сторону. Даже не ради тебя - ради нее. Меране очень нужно, чтобы кто-то вдохнул в нее новую жизнь, дал ей толчок. И я подумал, что у тебя это получилось бы лучше, чем у кого-то из нас. Но решать, конечно, будешь ты сам.
      Говоря это, Акбар старательно сворачивал сигаретку, которую теперь сунул в рот.
      - Я слышал, что мусульманам нельзя курить, - сказал Фрост. - Так же, как и пить.
      - Нет, курить Коран не запрещает, - ответил патан. - Да к тому же я не такой уж ревностный мусульманин. Но ведь и ты не образец христианина, правда, капитан?
      Акбар рассмеялся, похлопал наемника по плечу и двинулся обратно к лошадям. Фрост некоторое время смотрел ему вслед, а потом пошел за проводником, продолжая думать об их разговоре.
      Фрост не настолько хорошо разбирался в лошадях, чтобы отличить, скажем, арабского скакуна от афганского. Но он сразу понял, что это очень сильные животные, с мощными ногами и широкими лбами, и ездить на них будет совсем не просто.
      Акбар и другие моджахеды время от времени пользовались плетью, чтобы заставить своих лошадей бежать более ровно, но капитан решил, что не стоит ему вдаваться в такие отношения с животными - дай-то Бог хоть как-то удержаться у него на спине. Фрост не сомневался, что лошадь может без труда сбросить его на землю, когда только ей захочется, а потому не собирался злить своего рысака.
      Хаджи, столетний дедушка, сразу же ускакал вперед, и ни наемник, ни кто другой не пытались угнаться за ним. Резвый ветеран держался в полумиле от остальных и, судя по всему, чувствовал себя превосходно. Фрост даже начал ему завидовать.
      На спине у Хаджи висело его знаменитое ружье - длинноствольная кремневая штучка с резным прикладом, которая могла бы украсить любой музей. Однако Акбар подчеркнул, что и как наездник, и как стрелок Хаджи не имеет себе равных в своем племени, а возможно и во всем Афганистане, так что древний вид его самого и его вооружения не должен вводить капитана в заблуждение. Уже не один русский поплатился жизнью, пренебрежительно отнесшись к старику.
      Думая обо всем этом, Фрост несколько поотстал, а потому сжал коленями спину лошади, заставляя ее ускорить бег. Животное недовольно покосилось на него, но все же нехотя подчинилось.
      "Нет, - со вздохом подумал наемник, - автомобили, пожалуй, останутся для меня более близкими существами".
      Вскоре они остановились на возвышении, которое на своей родине, в Америке, Фрост назвал бы плато. Афганского эквивалента этого слова капитан не знал, но был уверен, что таковой существует - он уже убедился, что в языке, на котором разговаривали его спутники, имеются эквиваленты всех английских слов. А язык этот - насколько Фрост понимал - был самой невообразимой мешаниной пуштунского, урду, фарси и еще нескольких местных наречий. Похоже, все тут были полиглотами, а не только Акбар.
      Фрост передал поводья одному из моджахедов, а сам Направился на плато, где уже стояли патан и старый Хаджи. Мерана была в нескольких ярдах позади них, видимо - из уважения к возрасту патриарха.
      - "Вряд ли Хаджи одобряет тот образ жизни, который ведет эта девушка", - подумал капитан.
      Он остановился рядом с Мераной, и они обменялись улыбками.
      - О чем они говорят? - спросил наемник, кивая в сторону беседующих мужчин.
      - Они говорят о бузкаши, о том, как Хаджи однажды выиграл ее. Это была самая знаменитая бузкаши в наших местах.
      - Буз... как? - не понял Фрост.
      - Бузкаши. Это такая гонка на лошадях, когда каждый пытается завладеть тушей козла, отобрав ее у других участников, и доскакать первым до финиша.
      - А, да, я читал об этом, - кивнул капитан. - Скачки с мертвым козлом на седле лошади.
      - Да, - сказала Мерана. - Но с тех пор, как пришли русские, уже никто не устраивает таких соревнований. Я сама никогда не видела бузкаши, но женщины в нашем селении много рассказывали о прежних скачках. Раньше даже можно было пользоваться в борьбе ножами и цепями, но не так давно старейшины это запретили.
      О, я представляю себе это зрелище - иногда в соревнованиях участвовали сотни мужчин, которые сражались за тушу козла. А Хаджи, наверное, был самым сильным и ловким из них. И он единственный, оставшийся в живых из участников той знаменитой гонки.
      Он пользуется огромной славой здесь, как у тебя в стране вы буквально молитесь на спортсменов, или как там они называются?
      - Да, это похоже на наше увлечение американским футболом, - кивнул наемник и усмехнулся. - А что, это было бы интересно - посмотреть, как игроки двух профессиональных команд лупят друг друга цепями, чтобы забрать мяч. Правда, формы и шлемов не напасешься...
      - Футбол? - переспросила Мерана.
      - Да, такая игра. Две группы мужчин и один мяч.
      - А чей этот мяч?
      - Как это - чей?
      - Ну, кому он принадлежит?
      - Да это в общем неважно. Просто каждый хочет схватить мяч, пробежать с ним через поле и коснуться земли за чертой.
      - А без мяча нельзя коснуться земли?
      - Это не считается.
      - Тогда почему те, кто первыми владеет мячом, не дерутся смело и отважно, чтобы не позволить другим захватить его?
      - Так дерутся ведь. В этом-то и смысл игры.
      - А как они дерутся?
      - Ну, сшибают друг друга с ног иногда, толкают...
      - А что они делают потом, когда собьют с ног своего противника?
      - Иногда проходят мимо, иногда подают ему руку и помогают подняться.
      Мерана покачала головой.
      - Непонятная игра. Они позволяют другим забрать свой мяч, потом гонятся за ними, сбивают на землю, а затем помогают подняться, чтобы те могли еще раз попробовать украсть мяч? И в сущности неважно, кто именно владеет мячом. Где же тут смысл?
      - Ну... - начал было Фрост. Девушка перебила его.
      - Бузкаши - это гораздо лучше. А что ваш игрок может сделать с мячом, когда заберет его и выиграет игру?
      - Как это - что?
      - Ну, может он, например, его съесть?
      - Нет, конечно.
      - Вот я и говорю - дурацкая игра.
      Фрост закурил сигарету и испытующе посмотрел на Мерану.
      - Похоже, ты меня подкалываешь? - сказал он.
      - Подкалываю? Это как?
      - Ладно, - махнул рукой капитан. - Забудь об этом.
      Акбар повернулся к ним и жестом подозвал Фроста.
      - Иди сюда, капитан, - сказал он по-английски, - мы покажем тебе наш маршрут.
      - Иду, - ответил капитан.
      Мерана отвернулась и сошла с плато.
      Поднявшись на возвышение, наемник увидел внизу место, словно живьем взятое из фильма о чужих планетах. Это была однообразная желто-серая равнина с редкими кустиками, покрытая извилистыми трещинами, наполненными водой. Она уходила вдаль до самого горизонта, сливаясь с нежно-голубым небом и белыми облаками вдали.
      - Красиво, - сказал Фрост Акбару. Патан кивнул.
      - Может, теперь ты лучше поймешь, почему мы так сражаемся за эту землю. Она чудесна, как сама жизнь.
      Хаджи что-то сказал и Акбар перевел:
      - Он говорит, что много раз проезжал здесь, еще когда был ребенком. И еще больше раз потом.
      Капитан улыбнулся старику и с пониманием покачал головой. Тот тоже улыбнулся и указал желтой рукой на долину. Затем он двинулся к своей лошади, придерживая левой рукой ружье на спине.
      - У вас есть хорошее слово в языке, - произнес Акбар, - вечность. А мы ее понимаем вот так.
      Он посмотрел вслед Хаджи, а потом на раскинувшуюся у его ног равнину. Фрост кивнул, подумав, сможет ли он, американец, когда-нибудь по-настоящему понять таких людей.
      Глава четырнадцатая
      Они спускались с возвышенности, и теперь старый Хаджи в первый раз ехал медленно. Ветер развевал его полосатый бурнус и гриву лошади, на которой он сидел. Фрост наблюдал за ним, думая о том, что время действительно остановилось вокруг этого человека. Но потом он взглянул на Мерану и понял, что все-таки оно движется вперед.
      Теперь капитан чувствовал себя в седле намного лучше, чем раньше, наверное, уже привык. Вокруг простиралась каменистая полупустыня, изрезанная трещинами с водой.
      Хаджи вдруг натянул вожжи и остановил своего коня, потом посмотрел вверх и показал пальцем на небо. Фрост тоже посмотрел, но ничего не увидел. И вдруг он заметил какое-то темное пятнышко слева от них, почти у самого горизонта.
      Старик прокричал что-то на своем языке и вновь пустился вскачь с удвоенной скоростью. Акбар повернулся к капитану:
      - Советский вертолет! Надо уходить! Фрост вновь посмотрел на пятнышко. Он не слышал рева двигателя, но, повинуясь словам Акбара, пришпорил свою лошадь пятками и поскакал по равнине. Мерана обогнала его, по пути хлестнув скакуна наемника своей плеткой, и у животного тут же словно крылья выросли.
      Капитан припал к шее лошади, чувствуя, как грива щекочет его лицо, а капельки слюны падают на щеки. Лошадь размеренно и глубоко дышала под ним, и он ощущал своими ногами движение ее боков.
      Наконец Фрост осмелился снова посмотреть на небо. Он по-прежнему ничего не слышал за стуком копыт скакуна, но действительно различил что-то похожее на вертолет. Капитан снова стукнул пятками лошадь, направляя ее вперед. Фрост хорошо видел Хаджи, который опять умчался
      вперед и скакал теперь, держа в правой руке свое ружье на манер индейцев из вестернов. Сразу за стариков скакал Акбар, уже доставший один из своих револьверов. Рядом держалась Мёрана тоже с каким-то готовым к стрельбе пистолетом, которого Фрост до сих пор у нее не видел.
      Капитан подумал, что М-16 не очень годится для стрельбы с одной руки и лучше будет воспользоваться "Узи", хотя пистолет-пулемет и не имел такой ударной силы. Он быстро подтянул ремень, и через секунду оружие было у него в руке. Затем наемник вновь посмотрел на небо. Вертолет был уже отчетливо виден. Он был один, но наверняка на борту машины есть радио, по которому можно вызвать подмогу.
      Всадники продолжали пологий спуск. Возглавлял кавалькаду Хаджи, свое ружье он держал в правой руке, подняв ствол к небу, словно показывая русскому пилоту, что тому придется иметь дело отнюдь не с безоружными людьми и неизвестно еще, кто выйдет победителем.
      Вертолет приближался очень быстро. Это была небольшая машина, а не летающая крепость, но все равно там должно было находиться вооружение. Пилот провел свою вертушку так низко над одной из трещин, что вода в ней вспенилась, как в океане. Из боковой двери высунулся человек, он что-то держал в руках, и по отражению солнца на линзе Фрост понял, что это штурмовая винтовка со снайперским прицелом.
      Вертолет находился еще в ста Ярдах от них, но расстояние это стремительно сокращалось. Что-то заставило Фроста опять посмотреть на Хаджи. Старик правил лошадью теперь только с помощью коленей, а в обеих руках держал свое допотопное кремневое ружье.
      Грохнул выстрел, из ствола ружья вырвался сноп пламени и взлетело облако дыма. Пуля ударила в лобовое стекло кабины, машина сразу резко взмыла вверх, словно испугавшись, а сквозь рев двигателя и стук копыт капитан различил дикий военный клич, вырвавшийся из груди патриарха. Хаджи сейчас участвовал в главной бузкаши в его жизни.
      - Пошли в задницу, красные ублюдки! - во всю силу легких гаркнул наемник, охваченный горячкой необычного боя.
      Он вскинул "Узи" и послал длинную очередь в направлении вертушки, но не попал, поскольку лошадь виляла из стороны в сторону. Ветер донес до него запах едкого пороха старого Хаджи.
      Акбар и Мерана тоже открыли огонь, к ним тут же присоединились еще несколько моджахедов. Из вертолета отвечали автоматными очередями, пули взрывали каменистую землю под ногами лошадей.
      Внезапно лошадь Мераны с отчаянным ржанием взвилась на дыбы и рухнула на камни, девушка вылетела из седла. Фрост натянул вожжи, заставляя своего скакуна замедлить ход, чтобы он мог помочь афганке, но наемника опередил Хаджи. Старик на ходу подхватил девушку, и в следующий миг Мерана - со своим вещмешком и оружием - уже лежала поперек его седла.
      "Как туша козла, - с улыбкой подумал капитан. - Черт возьми, это настоящая бузкаши".
      Теперь Фрост скакал вровень с Хаджи и видел, как девушка - зажав пистолет в обеих руках - посылает в небо пулю за пулей. Наемник чуть поотстал, чтобы не закрывать ей видимость, и тоже начал стрелять по кабине вертолета.
      Русский пилот увел свою машину в сторону, потом она сделала крутой вираж, и в следующий момент пронеслась буквально над головой Фроста. Тот не потерял самообладания и продолжал палить из "Узи". Вертушка вдруг словно встала на хвост.
      Капитан посмотрел направо и увидел, что Хаджи как раз закончил перезаряжать свое ружье. Он вновь управлял лошадью одними коленями и готовился к очередному выстрелу. Мерана по-прежнему лежала поперек седла. Ее лицо было покрыто хлопьями пены, слетевшей с морды и боков скакуна.
      Вертолет заходил на новый вираж. Огонь из его кабины не прекращался ни на миг. Фрост прицелился и нажал на спуск, зная, что в магазине остались уже считанные патроны. В ту же секунду грохнуло и ружье Хаджи.
      Вертолет завис в воздухе, словно не зная, что делать дальше, а затем вдруг стремительно понесся к земле, оглашая окрестности диким ревом двигателя. В этом шуме потонул и стук копыт, и крики людей Акбара. И вот железная стрекоза со всего маху врезалась носом в каменистую почву и взорвалась; ярко-оранжевое пламя мгновенно охватило машину, над ней взметнулось облако черного дыма. Обломки вертолета пролетели над головой Фроста, его лошадь испуганно заржала. Капитан увидел, что Акбар натягивает поводья, останавливая своего коня, и попытался сделать то же самое. А рядом притормозил Хаджи, и Мерана легко спрыгнула с седла на землю.
      Фрост с улыбкой посмотрел на старика.
      - Мерана, - сказал он, - передай этому человеку, победителю бузкаши, что это он сбил вертолет. Я промахнулся, и значит, он лучший наездник и лучший стрелок.
      Мерана тоже улыбнулась - такой доброй и теплой улыбки капитан еще не видел на ее губах. Она заговорила со старым Хаджи, а тот обернулся к Фросту, полным достоинства кивком поблагодарил его и погладил ладонью приклад ружья.
      Наемник опустил голову и посмотрел на свои пальцы, все еще сжимавшие поводья. Они были синими от напряжения и совсем онемели.
      "Вот тебе и бузкаши", - вновь подумал Фрост.
      Глава пятнадцатая
      Еще три дня они пробирались по долинам и по взгорьям, иногда отдыхая по нескольку часов в каких-то пещерах. Небо было буквально наводнено советскими вертолетами, которые их разыскивали. Но вскоре русские отчаялись и прекратили поиски, а моджахедам удалось незамеченными выйти сквозь узкую теснину к небольшому селению.
      В нем было три десятка домов, сложенных из необожженного кирпича, которые террасами располагались на скалах. На улицах, как ни в чем не бывало, играли дети, но повсюду виднелись вооруженные мужчины.
      Черные недоверчивые глаза провожали Фроста, когда он ехал по улице. Мерана, которая скакала рядом с ним на лошади убитого вертолетчиками афганца, однажды что-то крикнула жителям селения, но в ответ получила еще более злые и настороженные взгляды. Капитан даже не стал спрашивать, что она сказала.
      Акбар и Хаджи ехали бок о бок во главе колонны, а Фрост и Мерана сразу за ними. Патан вскоре свернул в грязный переулок и остановился перед домом, который выглядел более старым, чем остальные здания, но зато значительно превосходил их размерами. Акбар соскочил на землю и двинулся к дому. Фрост наблюдал за ним.
      - Здешний староста, - сказала Мерана, - хороший друг Акбара. И с моим отцом они дружили.
      Наемник молча кивнул.
      Дверь дома вдруг открылась, и на пороге появился мужчина в белом тюрбане - мусульманский священнослужитель, мулла. Он о чем-то заговорил с патаном. Фрост с недовольной гримасой вертелся в седле - его задница просто горела от долгой езды.
      - Мулла говорит, - переводила девушка, - что Сабхан и его моджахеды стоят лагерем на холмах за селением в часе езды отсюда. Он предложил Акбару передохнуть здесь, но тот отказался. Это из-за меня. Акбар понимает, что священнослужитель не будет рад принимать у себя женщину, одетую по-мужски и без чадры, поэтому он отклонил предложение из уважения к хозяину дома.
      - В часе езды? - мрачно спросил наемник. - Что ж, надеюсь, ты стоишь того, чтобы из-за тебя вытерпеть еще и это.
      Девушка усмехнулась, но ничего не ответила.
      Поездка заняла более двух часов - Фрост сверился по своему "Ролексу", когда слез на землю и начал расседлывать лошадь. Животное выглядело таким же уставшим, как и он сам.
      Акбар быстро переговорил с каким-то человеком, который встретил его у входа в лагерь, и подошел к наемнику.
      - Сабхан на операции с десятком своих бойцов, - сказал он, - но должен вернуться ночью. Похоже, он тоже разыскивает Мэтта Дженкса. Сейчас мы пойдем спать. Люди Сабхана займутся нашими лошадьми. Здесь мы будем в такой же безопасности, как в мечети.
      - У нас есть похожее выражение, - улыбнулся Фрост. - Безопасно, как в церкви.
      - Значительные силы русских, - продолжал патан, - находятся в десяти милях отсюда, но они еще не знают об этом лагере.
      - Ага, значит, как в мечети? - усмехнулся капитан. Акбар пожал плечами.
      - Лучшего места мы бы все равно не нашли. Тут хоть можно спокойно поспать несколько часов. - Он повернулся к Меране. - Ты останешься в нашем доме. Сабхан знает о тебе, и тут не будет проблем.
      Девушка кивнула и повела свою лошадь к ручью.
      Фрост лежал на спине и слушал дыхание Мераны, которая расположилась рядом. Она уснула моментально, улегшись между капитаном и Акбаром на жесткой подстилке. Наемник чуть повернул голову и увидел, что губы девушки во сне чуть приоткрылись, блеснули белые зубки. Ее рука беспокойно шевелилась на подстилке, как будто ей снились тревожные сны.
      Фрост осторожно накрыл ее ладонь своей рукой, и девушка - словно ожидая этого знака - придвинулась к нему. Ее веки чуть шевельнулись, но не открылись. Капитан закрыл глаз, чувствуя, как и его одолевает сон. Но руку он не убирал.
      Он почувствовал, как кто-то трясет его за плечо, и открыл глаз. Это была Мерана.
      - Хэнк, тебя ждут, - сказала девушка. - Сабхан вернулся, у него есть новости. Акбар уже у него.
      Наемник покачал головой, прогоняя остатки сна.
      - Сабхан? - спросил он хрипло, припоминая.
      - Да, он вернулся. И, возможно, у него есть известия о твоем американском друге.
      - А, да, - сказал Фрост и сел на подстилке. - Хорошо, иду.
      Девушка вдруг взяла его руку в свои, поднесла к губам и быстро поцеловала все пять пальцев.
      - Спасибо, - еле слышно сказала она. - У меня никогда не было настоящего друга, а теперь есть.
      Она легко вскочила на ноги и выбежала из дома. Фрост проводил ее взглядом и улыбкой.
      Палатка Сабхана - настоящий шатер - стояла на окраине селения. Ее освещали воткнутые в землю факелы, а над ней высился черный массив уходящей в небо скалы.
      Увидев капитана, двое охранников жестами показали, что он может войти. Фрост откинул полог и шагнул в палатку. Первым делом он увидел Акбара, который улыбнулся и показал рукой на большую подушку, лежавшую на полу.
      - Проходи, капитан, садись. Мы ждем тебя. Наемник кивнул и сел, чувствуя тепло от жаровни с горячими угольями, которая стояла рядом. Какой-то мужчина - видимо, Сабхан, - сидел справа от патана. Фрост кивнул ему, достал из кармана сигареты и зажигалку и положил все это у своих скрещенных на восточный манер ног.
      - Привет тебе, капитан Фрост, - глухим голосом сказал Сабхан. - Акбар рассказывал мне о тебе. Я рад познакомиться с таким смелым воином.
      - Спасибо, - ответил Фрост. - А мне Акбар рассказывал о доблестном Сабхане и его... как это? Турел... храбрости.
      - О, благодарю, - улыбнулся афганец.
      - Мне говорили, что ты знаешь что-то о нашем общем друге - Мэтте Дженксе, - сказал наемник.
      - Да, - кивнул Сабхан. - Дженкс американец, как и ты. Настоящий солдат. Он ушел тридцать девять дней назад из этого лагеря. Мэтт постоянно уходил куда-то с несколькими моими бойцами и мог отсутствовать неделю или даже две, но чтобы так долго... В последнее время он часто говорил мне о каком-то новом сверхмощном оружии русских.
      - А что именно он говорил?
      - Это оружие словно выдыхает огонь, и пламя не исчезает, пока не коснется цели.
      - Так, по-твоему, это какой-то новый огнемет? - спросил наемник.
      - Мы уже обсуждали это, - вмешался Акбар. - Сабхан недостаточно знает английский, чтобы как следует объяснить. Насколько я понял, установка русских посылает какой-то огненный луч, который сжигает дотла небольшие цели, а если он попадает на большую, например, на машину, то та через несколько секунд взрывается. Я никогда не слышал о таком странном оружии.
      Фрост закурил сигарету, чувствуя, как его пальцы начинают дрожать, и выпустил дым.
      - Сабхан, - спросил он глухо, - а ты сам видел эту установку?
      - Много раз, - кивнул моджахед. - Мне показывал ее Мэтт Дженкс. Правда, издали.
      - Тогда я знаю, что это такое, - сказал Фрост и глубоко затянулся.
      - Во всяком случае, чем оно должно быть.
      - И что же, капитан? - осторожно спросил Акбар.
      - Видимо, русским удалось создать какой-то неизвестный источник постоянной энергии. . - Что? - переспросил патан.
      - Короче говоря, - произнес Фрост, глядя в пол, - это лазер. Не тот, что используется при наведении, - такие есть и у нас. Это принципиально новое лазерное оружие. - Он помолчал немного и невесело усмехнулся. - Добро пожаловать на третью мировую войну, джентльмены.
      Глава шестнадцатая
      На рассвете было очень холодно. Еще до того, как диск солнца появился на небе, Фрост и остальные уже выступили в поход. Их тела и тела лошадей отбрасывали длинные серые тени, когда они пробирались горными тропинками по направлению к советской военной базе.
      Пройдя восемь миль из тех десяти, которые им предстояло преодолеть, они спешились и дальше двинулись на своих двоих, оставив нескольких бойцов присматривать за лошадьми.
      Всего их было шестеро - Фрост, Акбар, Сабхан, двое его моджахедов и Мерана. Старый Хаджи еще раньше отправился в обратный путь, домой. Прощаясь, капитан пожал ему руку, а старик позволил наемнику подержать свое ружье. Мерана потом сказала, что Хаджи никогда ранее не давал кому бы то ни было прикоснуться к своему оружию, так что это была огромная честь, оказанная американцу.
      Фрост думал об этом, взбираясь на последнюю вершину, которая лежала на их дороге. За ней - сказал Сабхан - раскинулось большое плато, а на нем и расположена база русских. Капитан думал о Хаджи, о Меране, о чем-то еще, пытаясь вытеснить из головы мысли о советском супероружии. Он очень хотел увидеть его своими глазами и... убедиться, что ошибся.
      Капитан много знал об оружии, но совсем мало - о науке, так что вполне возможно, что его догадка неверна и русские всего-навсего придумали какой-то более мощный огнемет. Дай-то Бог...
      Однако тут же наемник вспоминал доклад Мэтта Дженкса его шефу из ЦРУ Пласкевичу: красные располагают оружием, с помощью которого могут поставить Запад на колени. Вот то-то и оно - лазерная установка многоразового использования, способная посылать без перезарядки залп за залпом, это как раз то, что может обеспечить русским победу в сражении, а в конечном итоге и в войне.
      При этой мысли Фрост нахмурился. Он прекрасно понимал, что если такое оружие действительно существует, то единственный шанс Запада - это похитить его чертежи или образец. Тогда западные ученые смогли бы скопировать установку и русским - скорее всего - пришлось бы отказаться от мысли использовать лазер в войне.
      Фрост почувствовал, как его желудок стиснуло холодным спазмом. Капитан вдруг отдал себе отчет, что похитить эти материалы может только он, причем должен сделать это в самое ближайшее время, иначе вся европейская и американская демократия полетит к чертям собачьим.
      Они остановились на самой вершине горы. Фрост залег между двумя камнями и достал бинокль. Мерана и Акбар присели рядом. Надеясь, что снизу его не заметят, капитан припал глазом к окуляру.
      У наемника перехватило дыхание. Он увидел настоящую крепость с мощными стенами, три из которых выходили на голое плато, где даже самое легкое передвижение будет заметно с расстояния в несколько сот ярдов, а четвертая словно обрывалась в бездонную пропасть.
      - А что находится внизу, с дальней стороны плато? - спросил Фрост, ни к кому конкретно не обращаясь.
      Через несколько секунд ему ответил Сабхан, который тоже подошел и укрылся за камнем:
      - Это невозможно, капитан. Подняться по почти отвесной стене на шестьсот футов? Нет, это безумие. Хотя, конечно, охрана там не такая сильная, как в других местах.
      Фрост задумчиво кивнул, не отрываясь от бинокля.
      - Но подъем там просто невозможен, - снова сказал Сабхан.
      - Я могу это сделать, - вдруг дерзко заявила Мерана. Моджахед с неудовольствием посмотрел на нее.
      - Женщина, - укоризненно произнес он, - ни один мужчина не взберется туда, а что уж ты?
      - А я могу, - упрямо повторила девушка. Акбар покачал головой.
      - Брат мой, - сказал он Сабхану, - если кто-то и может влезть туда, так только она, уж поверь мне. Или это вовсе невозможно.
      Фрост продолжал смотреть в бинокль. Не поворачивая головы, он произнес:
      - Мерана, я могу отпустить тебя туда, только если ты сумеешь потом спуститься вниз. Я не хочу, чтобы тебя там убили.
      Девушка тряхнула головой.
      - Ты, кажется, забыл, Хэнк, - сказала она гордо, - что жизнь для меня - пустой звук. Я нисколько не изменилась со времени нашей первой встречи и пока не собираюсь меняться.
      Капитан наконец опустил бинокль и посмотрел ей в лицо, чувствуя, как напрягаются мышцы шеи.
      - Хорошо, Мерана, - произнес он медленно. Акбар дружеским жестом обнял девушку за плечи.
      - Есть еще один вопрос, - сказал он. - Мы должны договориться так: если возникнет угроза пленения, то каждый должен сам отобрать у себя жизнь. Нельзя попадать к ним в руки - смерть гораздо легче того, что будет нас ждать в таком случае.
      Мерана посмотрела на Фроста.
      - Он американец, - сказала афганка, - и не сможет убить себя быстро и решительно. Но ничего, я люблю его, и поэтому сама принесу ему смерть, если это будет необходимо.
      Фрост не знал, что потрясло его сильнее - признание в любви или перспектива умереть от руки этой девушки.
      Снег пошел еще днем, и белые хлопья все продолжали падать, когда уже стемнело. Фрост сидел в палатке в лагере Сабхана. Рядом была Мерана. Наемник смотрел на нее и говорил:
      - Я не могу допустить, чтобы ты совершала подъем при снегопаде. Мы найдем другой способ.
      - Но тогда как ты собираешься спасти своего американского друга и похитить советское оружие?
      Капитан покачал головой.
      - Скорее всего, мне не удастся ни то, ни другое. Это очень мощная база, и проникнуть туда практически невозможно.
      Девушка коснулась его руки и чуть улыбнулась.
      - Мы выходим через час, - сказала она. - Надо проверить мое снаряжение и оружие.
      - Я не хочу, чтобы ты туда поднималась.
      Мерана грустно покачала головой.
      - Ты не любишь меня, и, может быть, поэтому я люблю тебя. Ты не пытался прикоснуться к моему телу и поэтому прикоснулся к моей душе. И сейчас я не могу допустить, чтобы ты пошел на смерть, если меня не будет рядом. Тогда я хоть смогу сразу убить тебя и не позволить им захватить тебя в плен. Это очень много значит для меня, Хэнк.
      Девушка вздохнула и продолжала:
      - Первый раз с того времени, как погибла моя семья, у меня появился другой стимул жить, кроме убийства и мести. И, может быть, мне удастся сохранить этот стимул. Если мы выполним задание и останемся живы, ты уедешь и я больше никогда тебя не увижу. Но это уже не имеет значения - ты навсегда останешься в моем сердце. А если нам суждено умереть - я хочу погибнуть рядом с тобой. Вот поэтому сегодня я поднимусь на плато и сниму русских часовых, чтобы ты, Акбар, и другие тоже смогли подняться. А потом буду сражаться возле тебя.
      Фрост почувствовал, как к его горлу подкатывает комок. Он обнял девушку за плечи и привлек к себе. Он не знал, что ему сейчас нужно сказать, и вообще не хотел ничего говорить.
      Капитан поцеловал ее в губы, сначала легонько, потом крепко, и сжал в объятиях. Ее руки обхватили его шею, Мерана положила голову ему на грудь. Так они сидели очень долго и молчали, прижавшись друг к другу. А потом Фрост осторожно высвободился, встал на ноги и пошел к выходу. Отодвигая полог палатки, он услышал, как за его спиной щелкнул затвор автомата, и ощутил запах оружейного масла.
      Глава семнадцатая
      Они скакали сквозь ночь; лошадиные копыта глухо постукивали на камнях, покрытых снегом, который все еще продолжал падать. Фрост вновь был в бурнусе, который хорошо защищал лицо от ветра и холода. Его усы были покрыты толстым слоем инея.
      От тел лошадей поднимался пар, они дрожали боками и встряхивали головами, осторожно переставляя ноги на крутых тропках. Животные уже устали, хотя им предстояло пройти еще пять миль до подножия плато, на вершине которого размещалась советская база.
      В отряде было тридцать девять человек, из них тридцать пять моджахеды Сабхана, все добровольцы. Когда до цели оставалась всего миля, люди спешились и дальше пошли своим ходом, оставив животных и часть снаряжения под присмотром двоих бойцов.
      Снега было много, и пробираться сквозь заносы было тяжело, тем более, что следовало двигаться очень осторожно - где-то рядом вполне могли появиться русские часовые, которые немедленно подняли бы тревогу, услышав посторонний шум.
      Акбар подал знак, и все остановились. Фрост и Мерана присоединились к патану и Сабхану, которые подошли к широкой расщелине в скале. В ста ярдах за ней находилось основание плато, а рядом с ним - огороженный колючей проволокой участок в форме правильного квадрата. Посредине его стоял барак - караульное помещение, из окон которого пробивался свет. У ворот топтались двое охранников.
      Десять минут Фрост и остальные стояли неподвижно, наблюдая. Похоже было, что больше людей на улице нет. Капитан рукой смахнул снег с циферблата "Ролекса", посмотрел на положение стрелок, а потом обратился к Акбару:
      - Наверное, нам не стоит ждать смены караула - это ничего не даст, а потеря времени может оказаться роковой.
      - Согласен, - кивнул патан. - Если мы захватим караульное помещение, то можно просто скрыть это от тех, наверху. Я отлично говорю по-русски и мог бы какое-то время морочить им голову, выходя на связь.
      Фрост усмехнулся.
      - А есть вообще язык, на котором ты не говоришь? - спросил он с улыбкой.
      - Да, - серьезно ответил Акбар. - Немецкий - моя слабая сторона. Но я работаю над ним. Капитан рассмеялся.
      - Думаю, с немецким у тебя тоже все будет в порядке.
      - Спасибо, - ответил проводник. - Ну, так как мы будем действовать? Мистер Пласкевич говорил мне, что ты наемник, коммандос. Поэтому будем слушать тебя.
      Фрост почесал подбородок.
      - Думаю, троих из нас хватит, - сказал он наконец. - Караульных, наверное, человек шесть. По двое на каждого - это нормально. Пойду я, ты, Акбар, и...
      - И я, - влезла неутомимая Мерана.
      - Нет, - покачал головой Фрост. - А если тебя ранят, то кто полезет на скалу?
      - Меня не ранят, - упрямо заявила девушка. - Я хожу очень тихо и отлично владею вот этим.
      Она вытащила из-под одежды кинжал и показала его капитану.
      - Не хуже, чем автоматом, - добавила афганка. Фрост посмотрел на Акбара, и патан - как всегда - уступил своей любимице.
      - С холодным оружием она обращается лучше, чем ты, капитан.
      Наемник сжал губы, но промолчал. Он оглянулся и еще раз посмотрел на огороженное место и барак. Подойти к нему незамеченными было трудно, но возможно. Главное - снять часовых у ворот, а потом уже можно без помех разделаться с теми, кто внутри. Фрост с тоской посмотрел на дым, который поднимался из трубы деревянного сооружения. Он уже очень замерз, но понимал, что мечтать о тепле явно преждевременно.
      Холодный, острый, колючий ветер хлестал по лицам и телам, когда Фрост, Акбар и Мерана по-пластунски ползли последние сто ярдов до колючей проволоки, ограждавшей караульное помещение русских. М-16 капитан не взял, а нес с собой "Узи", прикрыв его дуло старым шерстяным носком, чтобы уберечь от снега.
      Наемник прижался к скальному выступу и посмотрел вверх, в темноту, туда, где находилась советская база. Он вздрогнул, но не от холода, а от мысли, что шестнадцатилетней девочке скоро придется преодолевать эту высоту. Когда она поднимется на сотню футов, то вообще пропадет из виду и можно будет только гадать, как там и что.
      Фрост чуть подвинулся, давая девушке дорогу, и подивился про себя, что ее зубы не стучат, а крепко сжимают острый нож. Он снял носок со ствола "Узи" и сбросил бурнус с головы, подставляя лицо ветру. Подъем будет потом, а сейчас цель другая.
      Оставалось тридцать ярдов до ближайшего часового, которого должны были снять Фрост и Мерана. Того, что стоял дальше, вызвался убрать Акбар. При этом он выразительно посмотрел на свой меч.
      Двадцать ярдов. Фрост подал сигнал рукой и быстро бросился вперед, держа "Узи" в поднятой руке, чтобы снег не попал в дуло. Он теперь отчетливо видел солдата, который переступал с ноги на ногу и ежился от холода на своем посту.
      Теперь до русского оставалось всего шесть ярдов. Это был плотный парень, высокий и сильный, Фрост подумал, что более слабый и не выдержал бы такой службы. Он бесшумно присел и сунул руку за голенище сапога. В следующий миг в ней появился нож.
      Как и Мерана, капитан сжал клинок зубами, забросил "Узи" за спину и двинулся вперед. Пять ярдов... четыре... три...
      Нож был уже в руке у наемника, он решил, что надо бить в печень. Два ярда... Внезапно, часовой начал поворачиваться. Фрост рванулся вперед, сшибая русского весом своего тела и блокируя его автомат. Они вдвоем упали в снег.
      Капитан увидел тень, мелькнувшую над ними, - это Акбар бежал ко второму часовому. Он перекатился в снегу, ожидая возможности всадить нож в тело противника. Но в этот момент голова русского завалилась назад и горячая струя крови одарила Фроста в лицо. Мерана подоспела вовремя и - в своей манере - перерезала парню горло.
      Фрост кивнул ей, оттолкнул мертвое тело и встал на ноги. Акбар уже успел справиться со своим заданием - голова второго часового валялась в снегу, а патан стоял над ним с мечом в руке.
      Наемник махнул рукой и бросился к воротам, держа "Узи" перед собой. Мерана бежала за ним. Акбар тоже был рядом.
      Проводник держал в руке связку ключей - ворота были заперты на замок. Фрост схватил ее и сунул первый попавшийся ключ в замок. Тот щелкнул и открылся.
      "Хороший знак", - подумал американец.
      Он посмотрел сначала на Акбара, потом на девушку. В караульном помещении будут как минимум четыре человека. Наемник взял "Узи" в правую руку, а нож в левую. Акбар держал меч, а Мерана - острый кинжал.
      Фрост быстро взял "гербер" в зубы, одел перчатку и вновь схватил клинок. А потом бросился вперед, к дверям караульного барака. Мерана тоже побежала и остановилась под одним из окон. Она заглянула в помещение, а потом присела и быстро показала Фросту пять пальцев и еще три. Восемь человек. Что ж, при такой погоде им надо было чаще делать смены. Об этом следовало бы догадаться.
      Капитан кивнул, сделал два глубоких вдоха, собираясь с силами и напрягая мышцы. Мерана уже была готова, Акбар тоже. Фрост - который стоял между ними - отступил на пару шагов, набрал разбег и с силой ударил ногой по месту возле дверной ручки. Еле удержав равновесие, он увидел, что дверь распахнулась, ударившись о стену.
      Капитан бросился в проем, в желтый электрический свет, которого он так давно не видел. Однако девушка успела его опередить. Ворвавшись в помещение, Фрост увидел, как она одним движением перерезала глотку мужчины с сержантскими погонами.
      Наемник не стал терять время и вонзил свой клинок в грудь другого солдата. Стрелять он не хотел, чтобы не поднимать шум. Тут же меч Акбара снес голову еще одному русскому.
      Все закончилось довольно быстро. Противник явно не ожидал нападения и не был готов к обороне. Еще пять трупов добавились к трем первым, и можно было считать, что дело сделано. По крайней мере, первый этап. Но впереди было самое трудное.
      Глава восемнадцатая
      Пока телефон внутренней связи в караулке еще не звонил, но этого можно было ожидать в любую минуту. Фрост и Сабхан стояли на посту у основания плато, Акбар остался у телефона, чтобы хоть как-то потянуть время, и пользуясь своим знанием русского, убедить противника, что в отделении все в порядке.
      А Мерана уже исчезла из виду. Она поднялась на скалу двадцать минут назад. Капитан то и дело поглядывал на циферблат "Ролекса". Он очень волновался.
      - Сабхан, - наконец не выдержал он, - как, по-твоему, сколько у нее уйдет времени на подъем? Моджахед пожал плечами.
      - Наверное, еще час. Если она вообще достигнет вершины.
      Афганец секунду подумал и продолжал:
      - Скала очень обрывистая, а девушка несет тяжелое снаряжение. Да еще лед и снег. Холодно. Все это замедляет подъем. А вверху она встретит русских солдат. Как она с ними справится - я не знаю. Может ли женщина нейтрализовать часовых на вышках? Если да - объясните мне, как она это сделает?
      А что насчет электронных систем сигнализации и оповещения? Что Мерана знает об этом? Наверное, немного. В общем, она умрет, когда доберется до вершины. Если не погибнет раньше. А мы ничего не выиграем от такой жертвы. Вот что я думаю.
      Фрост закурил сигарету, пряча огонек в ладони. Он понимал, что Сабхан в основном прав. И значит - Мерана умрет.
      - Черт бы его побрал, - прошептал наемник, глядя в темноту.
      Прошло уже девяносто минут с момента, когда девушка Поднялась на скалу, и тут зазвонил телефон в караульном помещении. Фрост услышал звонок со своего места и побежал к бараку, радуясь в глубине души, что появился повод хоть немного побыть в тепле. А каково же Меране наверху? Просто трудно представить.
      Капитан открыл дверь и увидел, как Акбар берет трубку и говорит что-то на непонятном языке. Бросив взгляд на напряженное лицо патана, наемник вошел в барак и закрыл за собой дверь, чтобы никто из афганцев не смог зайти и заговорить на своем наречии.
      Акбар говорил еще полминуты, потом повесил трубку и повернулся к Фросту.
      - У нас есть два варианта, капитан, - сказал он.
      - Какие?
      Фрост прикурил сигарету и выпустил дым через ноздри.
      - Я не знаю, поверили ли они мне, - продолжал проводник. - Шансы тут пятьдесят на пятьдесят. Поэтому мы можем или ждать здесь сигнала от Мераны, молясь Аллаху, или уходить. Если русские что-то заподозрили, они придут сюда и мы умрем. Но если мы успеем уйти...
      Фрост резко махнул рукой, перебивая его.
      - А если девушка доберется до вершины и сбросит веревки, тогда что? Мы же предадим ее! Акбар развел руками.
      - Да. Я же хотел, чтобы она просто поставила сигнальные огни и время от времени сбрасывала нам веревки с разной высоты. Так хоть некоторые из нас смогли бы подняться к ней.
      Фрост покачал головой.
      - Я тоже просил ее об этом. Но она сказала, что это глупо. Если она не осуществит подъем, то это только повредит остальным.
      - Она не в своем уме, эта женщина, - сказал Акбар. - И не в своем теле. Ей надо было родиться мужчиной. Из нее получился бы второй Хаджи. Но она и так многого стоит.
      Фрост еще раз затянулся и произнес слова, которые - он знал - были и в сердце у патана:
      - Мы будем ждать ее. Проводник грустно улыбнулся.
      - Да, капитан. Мы будем ждать ее и умрем здесь, внизу. Или потом, наверху. Но мы будем ждать ее.
      Капитан рассмеялся и сам удивился тому, как неестественно прозвучал его смех.
      - Конечно, Акбар. Мы ведь сражаемся за победу демократии, разве не так? Акбар тоже засмеялся.
      - Вот именно, капитан - разве не так?
      Глава девятнадцатая
      Фрост услышал звук раньше, чем увидел веревки, и скорее почувствовал, как что-то с негромким шелестом соскользнуло по обледеневшей скале в густой темноте. Он быстро сделал шаг назад, и к его ногам упали два веревочных конца, к которым были привязаны небольшие камни.
      - Она сделала это, - с облегчением улыбнулся Сабхан.
      Капитан поднял голову.
      - Да, Сабхан. Неплохо для женщины, а?
      Моджахед снова улыбнулся.
      - Совсем неплохо.
      Наемник повернулся и отошел. Несмотря на чувство облегчения, сомнения не покидали его. А что, если русские все же захватили или убили девушку, а веревки сбросили специально, чтобы заманить их в ловушку?
      Фрост понимал, что даже если вверху и стреляли, они тут вряд ли могли бы услышать шум - слишком высоко, да и снег падает, глуша звуки. Он ускорил шаги, направляясь к караульному помещению, чтобы предупредить Акбара. Надо было принимать решение...
      Они договорились, что, поскольку патану - судя по всему - удалось усыпить бдительность противника, он и еще двое бойцов останутся на месте, чтобы и в дальнейшем выходить на связь и дезинформировать русских. А Фрост и Сабхан возглавят штурмовую группу и поведут моджахедов сначала наверх, а потом и в стены крепости.
      И вот теперь наемник стоял у основания плато и манипулировал веревками, которые сбросила Мерана. Ему предстояло подниматься первым, Сабхан будет замыкать поход, а между ними - с интервалом в десять минут совершат восхождение остальные. Таким образом - по подсчетам капитана через три часа весь отряд должен достичь вершины плато и подготовиться к следующему этапу операции.
      Последний раз проверив крепления, Фрост поставил ногу на скалу и оттолкнулся, одновременно перехватывая веревку руками. Рядом то же самое сделал один из моджахедов. Подъем начался.
      - Храни вас Аллах, - негромко произнес Сабхан.
      Наемник молча кивнул, но даже не обернулся.
      Прошло две-три минуты, и земля, оставшаяся внизу, исчезла из виду. Фрост оглянулся и увидел, что его партнер-афганец поотстал и находится футов на десять ниже. Он двигался с большей осторожностью, нежели капитан, но это не был вопрос трусости или смелости - оба они хотели достичь вершины, но один хотел сделать это как можно быстрее, а другой - сделать наверняка. Каждый шел своим путем. Фрост в душе признался себе, что если бы не мысль о Меране, он бы тоже поднимался медленнее.
      С каждым шагом наемник ожидал, что поскользнется или сорвется с веревки. Его руки очень скоро онемели, и он чувствовал лишь тупую боль в мышцах и суставах. Кожу на лице обжигал колючий морозный ветер. Глаз застилали слезы.
      Позади была уже примерно половина пути. Капитан взглянул на "Ролекс", а потом посмотрел вверх. Но края плато еще не было видно. Фрост продолжал методично переставлять ноги и перехватывать веревку руками. Левой - правой, левой - правой...
      Наконец ему удалось разглядеть темнеющую на фоне неба вершину плато. До нее оставалось еще футов тридцать. Наемник опустил голову и увидел, что его товарищ-моджахед продолжает подъем; он находился ярдах в десяти внизу, но двигался уверенно и спокойно.
      В трех футах от края Фрост остановился, чтобы подождать афганца. Он жестом показал ему, что следует соблюдать осторожность, и тот понимающе кивнул. Капитан взглянул на часы - подъем занял двенадцать минут. Это, конечно же, только благодаря веревкам - ведь бедная Мерана взбиралась больше двух часов.
      Наемник передвинул "Узи" на грудь, чтобы иметь возможность в случае необходимости сразу открыть огонь, и продолжал считать секунды, наблюдая, как поднимается его товарищ. Жива ли еще Мерана или сейчас их встретят русские пули?
      Когда моджахед оказался с ним на одном уровне, Фрост жестом показал ему, что надо немного отдохнуть. Три минуты они раскачивались на веревках, переводя дыхание и стараясь не задевать скалу, а потом наемник осторожно подтянулся и выглянул. Он увидел массивную стену крепости, освещенную лучами прожекторов, сторожевые вышки, защищенные листами рифленого металла соответствующей толщины, часовых за пулеметами. Но наемник не увидел ни малейших признаков присутствия Мераны.
      - Черт, - буркнул он себе под нос, взбираясь на плато. Капитан тут же вытянулся в снегу, прячась от лучей прожекторов. Моджахед уже был рядом и тоже лежал неподвижно. Выждав некоторое время, Фрост быстро пополз вперед, держа "Узи" в правой руке и пытаясь пронизать глазом темноту.
      - Мерана, - позвал он негромко. - Где ты? Рядом послышался легкий шум, и внезапно наемник увидел девушку, которая выглядывала из какой-то ямы в снегу. Ее щеки раскраснелись от мороза, а в руках она держала автомат.
      - Тише, Хэнк, - улыбнулась она. - Чего ты шумишь? Фрост нагнулся к ней и поцеловал в лоб. У него с души словно камень свалился.
      - Отползем, - шепнула девушка, - тут есть где укрыться.
      Они втроем бесшумно проползли по снегу и спрятались за большим сугробом.
      - Как быть с вышками? - спросил Фрост, не теряя времени.
      - Я уж думала, что вы не придете, - сказала Мерана, нежно глядя на него. - Я так боялась.
      - И я боялся. За тебя.
      Он погладил ее плечо.
      - Ничего, все будет хорошо.
      - Чтобы нейтрализовать часовых на вышках, потребуется несколько человек, - продолжала Мерана. - Надо подождать, пока поднимутся остальные. Пока мы находимся здесь, со стен нас не видно.
      Фрост кивнул.
      - Да, нужно, чтобы кто-то предупреждал тех, которые будут подниматься, и указывал им безопасное место.
      - Хафиз пойдет, - на ломаном английском сказал моджахед. - Хафиз скажет братьям, куда идти.
      Наемник кивнул.
      - Хорошо, только будь осторожен. И помни - никакой стрельбы без самой крайней необходимости.
      - Да, капитан, - ответил афганец.
      Он осторожно приподнялся, выглянул из-за сугроба, дождался, пока луч прожектора ушел в сторону, а потом словно нырнул в снег и пропал из виду. Фрост и девушка остались сидеть в темноте. Наемник обнял Мерану за плечи и прижал к себе, чтобы было теплей. Так они ждали...
      Прошло уже два часа - Фрост убедился в этом, взглянув на циферблат. Почти пять утра. Самое время начинать. Наемник сделал знак Сабхану, который тоже недавно поднялся на плато и теперь отдыхал. Моджахед кивнул.
      Фрост, Мерана, Сабхан и еще трое бойцов неслышно, как тени, бросились к крепостной стене; они остановились возле нее, а потом осторожно двинулись по периметру, стараясь не особенно приближаться, так, чтобы их не было видно сверху.
      Снегопад, который очень мешал им во время подъема, теперь был их союзником - белый покров сглаживал следы ног на плато почти в ту же секунду, когда они появлялись.
      Фрост рассчитал, что им понадобится двадцать минут, чтобы дойти до крайней вышки. Еще десять минут наемник накинул на непредвиденные задержки. Итак, через полчаса все будут готовы к одновременному нападению, а часть отряда останется за стеной, чтобы ударить в нужный момент.
      Трое моджахедов - и среди них Хафиз - остались у левой вышки, а Фрост, Мерана и Сабхан проследовали дальше. Добравшись до цели, капитан взглянул на часы: пять двадцать девять.
      Через минуту группа моджахедов предпримет отвлекающий маневр. Вот сейчас начнется... Вот сейчас...
      Секундная стрелка оббежала круг на циферблате, но все по-прежнему было тихо.
      - Что за черт? - прошептал Фрост, кусая губы.
      - Где же они? - спросила Мерана. - Почему не стреляют...
      Ее слова потонули в грохоте взрывов. Это ракетная установка, которую люди Сабхана расположили двумя днями ранее на одной из вершин, возвышавшихся над плато, дала первый залп по советской базе.
      Фрост увидел, как ПТУРСы рвутся на плацу, возле казарм и складов. Он кивнул Меране, и девушка тут же вскочила на ноги и бросила вверх легкую, но прочную веревку, снабженную крюком-тройником. Железный зуб зацепился за край стены.
      Снова рявкнула ракетная установка - она была трофейная, захваченная у русских, и Фрост не знал ее точного названия, что-то вроде "Град" или "Молния". Наемник ухватился за веревку и быстро полез на стену, прямо к сторожевой вышке. По пути он молился, чтобы наверху не оказалось электрического кабеля. Впрочем, Сабхан клялся пророком Магометом, что его там не должно быть.
      Теперь к разрывам ракет добавился и треск автоматического оружия. Палили со всех сторон, не жалея патронов. Мерана тоже подключилась и азартно обстреливала вышку из своего АКМа. Она тут же добилась успеха тело часового перевалилось через перила и рухнуло вниз, едва не сбив с ног капитана Фроста. А тот уже был на стене, его армейские ботинки топтали колючую проволоку, натянутую там. Взяв разбег, наемник сильно оттолкнулся, подпрыгнул и ухватился руками за одну из опор вышки. Дальнейшее было уже делом техники - капитан подтянулся и взобрался на вышку.
      А по нему стреляли снизу, с территории базы. Вот снова разорвалась ракета. Повсюду виднелись люди с оружием и без, находившиеся на разных стадиях одетости. Они метались во всех направлениях, что-то крича и стреляя. А из боксов уже выползали несколько танков, хищно поводя по сторонам мощными стволами.
      - Ах, черт, только этого не хватало, - буркнул Фрост.
      Он быстро взобрался на площадку вышки. Мерана здорово поработала - все тут было разбито пулями, исковеркано. На полу лежал еще один труп. Фрост выпустил очередь из "Узи" и увидел то, что ему было нужно. Большой тяжелый станковый пулемет.
      Наемник не знал, что это за система, но это не имело значения главное, тут были спусковой крючок и ленты с патронами. Капитан метнулся к пулемету и немедленно открыл огонь, поливая свинцом все вокруг.
      С большим удовольствием он забрал бы оружие с собой, но пулемет был очень тяжел и тащить его было бы крайне неудобно. Поэтому следовало использовать его с максимальным эффектом прямо на месте.
      Фрост палил по всему, что двигалось внизу, громоздя целые штабеля тел. Внезапно рядом послышался какой-то звук, и капитан повернул голову - это Мерана уже взобралась на вышку.
      - Мы с Сабханом идем на оружейный склад. Когда сможешь присоединяйся! - крикнула она.
      Затем девушка спрыгнула вниз, на стену, и побежала по ней, оглядываясь в поисках наиболее удобного места для спуска. Фрост проводил ее взглядом, а потом развернул ствол пулемета и вновь открыл огонь, пытаясь пробить Меране и Сабхану брешь в плотной стене русских солдат.
      Отвлекшись на секунду, он оглядел остальные три вышки и с удовлетворением убедился, что те уже под контролем моджахедов. Что ж, пока все шло неплохо.
      Наемник дал еще несколько очередей, а потом быстро спустился на стену и оттуда во двор базы. Надо было поскорее бежать за девушкой и Сабханом на оружейный склад. Да и с советскими танками что-то нужно было делать, иначе моджахедов просто передавят.
      Капитан выпрямился, огляделся, перебросил "Узи" на грудь и бросился вперед. Кругом был грохот, дым, пламя и трупы... трупы... трупы...
      Глава двадцатая
      Фрост добежал до дверей склада. Главные ворота базы были распахнуты, и через них на плато выкатывались советские танки, обстреливаемые залегшими моджахедами. Русские уже несколько пришли в себя и теперь начинали реорганизовывать свои силы, чтобы оказать достойное сопротивление.
      Очередь ударила в стену рядом с капитаном, и тот поспешно нырнул в дверной проем. В помещении было темно, но вот вдруг блеснул луч электрического фонаря.
      - Хэнк, - сказала Мерана, - здесь есть еще ПТУРСы. Мы можем использовать их против танков.
      Фрост кивнул и сменил магазин в "Узи".
      - А ты умеешь стрелять из установки, Мерана?
      - Конечно. Мне уже доводилось.
      - Тогда займитесь этим. Ты и Сабхан. Я иду в главный корпус. Если они держат тут Мэтта или это чертово оружие, я обязан их найти. Ну, до встречи, родная.
      Фрост послал девушке воздушный поцелуй и стремительно выскочил из двери склада. Он упал на землю, перекатился несколько раз, выпустив длинную очередь, а потом снова вскочил на ноги и побежал дальше. К нему устремились человек восемь советских солдат, но тут же над головой наемника что-то просвистело, и громыхнул взрыв. Русские повалились на землю, истекая кровью.
      "Они нашли и гранатомет", - подумал капитан, быстро оглядываясь.
      В дверях склада стоял Сабхан с русской базукой в руках. Мерана была рядом с ним. Она улыбнулась.
      Фрост махнул ей рукой и бросился бежать дальше, перепрыгнув через тела солдат. Неподалеку разорвалась еще одна ракета, все окуталось клубами дыма. Капитан заметил, как из-за угла появился военный грузовик и покатил прямо на него.
      Наемник отскочил в сторону, припал к земле, а в следующий момент схватился руками за выхлопную трубу машины. Грузовик набирал скорость, волоча его по снегу и приближаясь к главному корпусу.
      Фрост крепко вцепился в горячую трубу, автомобиль начал поворачивать. Капитан перебросил сначала одну, а потом другую руку на глушитель. Затем быстро вытащил из кармана старый грязный носок, с помощью которого предохранял ствол "Узи" от снега.
      Фрост затолкал носок в выхлопную трубу и ждал, что будет дальше. Мотор грузовика начал кашлять и чихать, машину занесло, и она вдруг остановилась. Капитан отпустил глушитель, прокатился под колесами и вскочил на ноги. Держа пистолет-пулемет в правой руке, он бросился бежать в сторону от автомобиля.
      И не зря. Не прошло и трех секунд, как двигатель грузовика взорвался, и языки пламени взметнулись вверх, когда громыхнул бензобак. Наемник успел вовремя броситься на землю и не пострадал, зато водитель в объятой огнем одежде вывалился из кабины и с воплями катался по снегу.
      Фрост прицелился и нажал на спуск - короткая очередь избавила солдата от мучений. А капитан опять вскочил на ноги и побежал ко входу в главный корпус, который находился теперь не далее чем в двадцати ярдах от него. Надо было спешить...
      Ракеты, которыми моджахеды обстреливали базу, продолжали рваться то тут, то там - Фрост хорошо слышал эти звуки. Он понимал, что сейчас танки выкатятся на открытое место и разберутся, что никто не собирался штурмовать базу снаружи, а действуют против них лишь горстка диверсантов да ракетная установка в горах.
      Вот тогда стальные машины развернутся и начнут утюжить все подряд на своей собственной территории. Времени у капитана оставалось все меньше и меньше.
      Он переступил через тело охранника, которого убил, и вошел в здание. Корпуса административных и хозяйственных построек были соединены между собой переходами и тоннелями. Фрост свернул в первый же коридор, надеясь найти или госпиталь, или что-то вроде тюрьмы, или же научную лабораторию. В первых двух мог оказаться Мэтт Дженкс, а в третьей - секретное советское оружие.
      Держа "Узи" в правой руке на уровне бедра, наемник быстро, но осторожно продвигался по переходу. Указательный палец лежал на спусковом крючке - Фрост был готов к любым неожиданностям.
      Неожиданно послышались шаги и из-за поворота впереди вышли двое солдат. Наемник не терял времени - очередь швырнула обоих на бетонный пол, русские даже не успели ничего сообразить.
      Фрост продолжал свой путь. В конце коридора он увидел несколько дверей. Наверное, кабинеты местного начальства. Внезапно капитан похолодел - он не знал русского языка, но из прошлого своего опыта помнил кое-какие буквы из кириллицы. И вот теперь на одной из дверей он увидел три зловещие буквы: КГБ. Советская тайная политическая полиция. Фрост вздрогнул, вспомнив, как угодил в руки этих парней и сколько трудностей ему пришлось преодолеть, чтобы бежать из Москвы.
      Он отошел на пару шагов и ударил ногой по замку, но дверь устояла. Фрост поднял пистолет-пулемет и нажал на спуск. Полетели щепки, на месте замка появилась дыра. Наемник снова ударил ногой, дверь распахнулась, и он прыгнул на пол, на долю секунды опередив автоматную очередь, которая прошла у него над головой.
      Фрост перекатился под стену и тоже нажал на спуск. Он палил до тех пор, пока не закончился магазин. Потом прислушался. Тихо. Капитан осторожно выглянул из-за угла.
      На полу комнаты лежали два тела в военной форме. Их автоматы короткоствольные АКС - еще дымились. На стене капитан увидел изрешеченный пулями портрет Ленина. Во лбу вождя мирового пролетариата зияло несколько дырок, хитроватая улыбка, казалось, сползла с лица этого злого гения.
      Еще одна дверь вела из комнаты в другой коридор. Фрост сунулся туда стволом вперед. Кажется, больше никого тут нет. Он увидел большую зарешеченную дверь, а за ней - двери доброго десятка камер.
      Наемник традиционным образом разделался с замком и ступил в тюремный коридор. За решеткой он увидел лица, много человеческих лиц; муки и страдания этих людей выражали ввалившиеся щеки, полные страха глаза и плотно сжатые губы. У многих были выбиты зубы, у некоторых отсутствовали уши или ноздри, а один даже был с такой же пустой глазницей, как и сам Фрост.
      "Знакомый почерк", - подумал он, глядя на мужчину, чей глаз явно был выжжен.
      Капитан сделал ему знак рукой отойти от двери и нажал на спуск "Узи". Замок вылетел, дверь распахнулась. Мужчина - еще не веря тому, что получил свободу - вышел в коридор. Он настороженно смотрел на Фроста, а потом вдруг поднял над головой руки, словно стряхивая кандалы.
      - Да, да, - улыбнулся наемник. - Ты свободен, друг.
      Он быстро вернулся в первую комнату и принес оттуда автомат одного из кагэбистов. Вручил оружие афганцу и указал на двери других камер. Тот понял его, улыбнулся, показывая, что у него выбиты передние зубы, и принялся с энтузиазмом освобождать своих недавних товарищей по несчастью.
      А Фрост прошел дальше по коридору и остановился в самом его конце. В последней камере на нарах лежал человек, который не подбежал к двери, как другие. Капитан припал к зарешеченному окошку. Человек на нарах пошевелился и обернулся. Наемник не узнал его лицо, но узнал волосы и характерный наклон головы.
      Губы мужчины были разбиты и кровоточили, нос превратился в кровавое месиво. На руках и груди виднелись синяки и другие следы побоев и истязаний. Пленник был одет лишь в обрывки каких-то брюк. Но волосы, волосы были те самые.
      - Мэтт, - позвал капитан. Мужчина пошевелил головой.
      - Хэнк? Хэнк Фрост?
      Голос - хриплый и уставший - тоже трудно было узнать, но в глазах мужчины по-прежнему горел неукротимый огонь, знакомый Фросту еще по Вьетнаму.
      - Отойди к стене, - сказал наемник, поднимая "Узи". Замок вылетел из двери, и она распахнулась. Мэтт Дженкс недоверчиво огляделся.
      - Неужели свобода? - спросил он.
      Фрост сменил магазин и протянул оружие другу.
      - Да, Мэтт. Свободен. Но нам еще придется повоевать за это. Там, в комнате, есть один автомат. Ты возьмешь его. Прихвати и одежду какую-нибудь. Сними ее с мертвых русских. Так это твои бойцы сидят тут в камерах?
      - Часть из них мои люди, - ответил Дженкс. - Но они все повстанцы. А что, черт возьми...
      - Мы вытащим тебя отсюда, приятель. А где это проклятое лазерное оружие, о котором ты говорил?
      - Где-то в горах, - сказал американец. - Они вывезли установку пару дней назад, насколько я знаю. По крайней мере, здесь ее нет.
      - Ну, слава Богу, что ты жив, - улыбнулся Фрост. - А до этой штучки мы еще доберемся. Ты можешь идти или нужны носилки?
      Дженкс упрямо покачал головой.
      - Конечно, могу идти, Хэнк. За кого ты меня принимаешь?
      Фрост хлопнул его по плечу. Вот такой он, Мэтт Дженкс, его старый друг. На такого всегда можно положиться. Такой не подведет - будет драться до последней капли крови. Однако капитан видел, что лишения и пытки все же наложили свой отпечаток на опытного бойца и теперь, возможно, ему придется преодолевать какой-то психологический барьер, чтобы вновь стать самим собой.
      Фрост еще раз взглянул на Дженкса и двинулся по коридору к выходу. В живых оставалось еще слишком много коммунистов, чтобы можно было себе позволить расслабиться.
      Глава двадцать первая
      Разрывы ракет все еще сотрясали оконные стекла в главном корпусе, когда Фрост, Дженкс - довольно странно выглядевший в советской шинели и сапогах - и освобожденные из заточения моджахеды подошли к выходу из здания. Капитан повернулся к Мэтту.
      - Ты знаешь их язык. Переведи мои слова.
      - Хорошо, - кивнул Дженкс. - Говори.
      - Скажи им, что нам нужно пересечь центральный плац и выбраться к дальней стене крепости. Там со скалы спущены две веревки, по которым мы поднялись сюда. Как только начнется стрельба...
      - Подожди, - перебил Дженкс, - я не успеваю. Он повернулся к афганцам и заговорил на их родном языке. Те понимающе кивали.
      - Короче, один из наших людей должен был сбросить еще шесть веревок. Сабхан принес их с собой, полный мешок...
      - Сабхан здесь? - спросил Мэтт.
      - Да. Что-то не так?
      - Он хороший боец. Мохаммед уль-Раик считает его одним из лучших своих полевых командиров.
      - Вот и отлично. Когда вы подойдете к краю плато, как можно быстрее закрепляйте петли и начинайте спуск...
      - Подожди...
      Дженкс снова стал переводить. Дождавшись, когда он замолчит, капитан продолжал:
      - Короче, спускаться нужно с максимальной скоростью. Это будет не очень трудно - там уже все должно быть подготовлено. И все же, пусть будут осторожны.
      Мэтт посмотрел на Фроста и опять перевел. Моджахеды кивали, но в глазах у некоторых наемник заметил страх - редкое явление у афганских горцев.
      - Ну, вперед, - сказал капитан. - Как только мы окажемся во дворе, Мерана и Сабхан попытаются развалить ПТУРСами эту дальнюю стену, чтобы нам не пришлось перелезать через нее.
      Дженкс снова обратился к моджахедам. Те молча выслушали его, поглядывая на свое оружие - ножи для разрезания бумаги, ножки стульев, ремни - все, что им удалось найти в здании, и что могло послужить хоть каким-то аргументом в борьбе за жизнь.
      Фрост последний раз оглядел свою команду, а потом цинком распахнул дверь и бросился наружу. Здесь по-прежнему стреляли, и стоял невообразимый шум. Рвались ракеты, ревели двигатели танков, кричали люди.
      Моджахедов было значительно меньше, чем русских, но они были лучше подготовлены и знали, чего хотели, поэтому бойцам Советской Армии пока не удавалось перехватить инициативу.
      Фрост тут же подключился к действию, его "Узи" брызгал огнем во все стороны, пока он пересекал двор. Дженкс и афганцы бежали за ним. Мэтт тоже стрелял, а остальные только выкрикивали угрозы и оскорбления огнестрельного оружия у них не было.
      То тут, то там падал на землю очередной солдат, некоторые моджахеды по пути подбирали автоматы убитых, и вскоре огневая мощь колонны Фроста значительно возросла. Они уже подбегали к дальней стене крепости, когда прогремел сильный взрыв и в стене появился пролом, через который вполне мог бы въехать танк.
      Капитан увидел Мерану и Сабхана, которые и учинили это разрушение с помощью найденных на складе ПТУРСов. Они тоже спешили поскорее убраться с территории базы, ибо один из советских танков как раз ворвался в главные ворота, его гусеницы хищно лязгали, словно зубы тигра. Стрелять русские не хотели, чтобы не задеть своих, они явно намеревались просто передавить дерзких пришельцев.
      - Бей по танку, Мерана! - заорал Фрост. - По танку, мать его так!
      Девушка услышала. Они с Сабханом быстро навели ракету и пустили ее в цель. Стальной монстр принял удар корпусом и остановился. Особенно наемника порадовало то, что остановился он прямо в воротах и успешно загородил дорогу прочей бронетехнике, которая на всех парах неслась к крепости. Теперь русские танки были заблокированы.
      Продолжая стрелять, Фрост подбежал к Меране и Сабхану. Дженкс и афганцы не отставали.
      - Мерана, выводи их отсюда, - приказал капитан.
      Патроны в "Узи" закончились; Фрост вытащил из-под куртки браунинг и палил теперь из него. Девушка побежала навстречу Дженксу, показывая рукой на пролом в стене, а Сабхан расположил нескольких своих бойцов неподалеку, чтобы те огнем прикрывали отход.
      Капитан дал еще несколько выстрелов и тоже бросился к стене. Он пробежал в пролом и оказался на до боли знакомом заснеженном плато. Снег был мокрый, липкий и очень затруднял передвижение. Он увидел, что Мерана как раз завязывает веревку на поясе Дженкса, готовясь спустить американца вниз. Тут же суетился и Сабхан.
      Фрост подбежал ближе.
      - Мерана, ты следующая, - сказал он.
      - Нет, - упрямо заявила девушка. - Я лучше всех хожу по горам. Я уйду последней. Ты спускайся.
      - Нет, черт возьми, - рявкнул наемник. - Ты и так сегодня сделала больше, чем достаточно. Бери веревку!
      Мерана тряхнула головой.
      - Нет.
      - Сабхан! - крикнул Фрост, начиная разворачиваться, - скажи ей хоть ты...
      Страшная тяжесть обрушилась на голову капитана, перед глазом что-то вспыхнуло, и он полетел в снег лицом вниз.
      Фрост открыл глаз. Ему показалось, что земля и скалы вокруг мерно раскачиваются; он чувствовал боль в животе и онемение в спине и затылке. Капитан с трудом пошевелил головой.
      - Живой, брат? - раздался голос Акбара. - Сейчас я усажу тебя поудобнее.
      Фрост почувствовал, что земля больше не качается; теперь можно было опереть спину на что-то твердое. Кругом по-прежнему было много снега, но холода наемник не чувствовал.
      - Акбар?
      - Да, капитан. Акбар Али Хасан. А ты на вид легче, чем в действительности.
      - Что случилось?
      - Танк выстрелил, попал в стену, и тебя ударило по голове куском камня. Рана не серьезная, скоро ты полностью придешь в себя.
      Фрост понемногу начинал вспоминать.
      - А где Мерана?
      Патан грустно покачал головой.
      - Она так и не спустилась. Мы ждали, сколько было можно, и последний боец сказал, что девушка отказалась уходить. Она расстреляла все патроны, а потом пошла на русских врукопашную.
      - Я иду обратно, - решительно произнес Фрост, пытаясь подняться на ноги.
      Внезапно перед его глазом появилась рука Акбара, сжимающая большой тяжелый револьвер.
      - Я иду обратно! - рявкнул наемник. - Это мое дело.
      - Тогда ты тоже погибнешь, - сказал патан. - Я не буду стрелять в тебя, просто стукну по голове. Пойми, Мерана мертва. Она не могла спастись, и ей уже ничем не поможешь. Она сражалась одна против десятка солдат. У нее был только кинжал. Потом она упала...
      Фрост скрипнул зубами в бессильной ярости.
      - Но ведь именно так она всегда и хотела умереть, - мягко напомнил Акбар.
      Капитан вскочил на ноги. Мимо как раз проходил Сабхан; наемник схватил его за грудки и развернул к себе лицом. Несколько секунд смотрел в глаза.
      - Как же так? - процедил он. Афганец потрогал кончиками пальцев свою забинтованную голову. В его голосе звучала страшная усталость.
      - Капитан, - сказал он тихо, - она хотела, чтобы ты остался жив. И не забывай, брат, мы еще не выполнили наше задание.
      Сабхан убрал руки Фроста и отошел.
      Наемник как бы сник и стоял неподвижно, глядя на далекую крепость, которую теперь освещали лучи солнца. Он заметил, что снегопад наконец-то прекратился.
      - Бедная глупая девчонка, - прошептал Фрост, - ей бы жить и жить, а она погибла...
      Он достал сигареты, зажигалку и попытался прикурить, но его пальцы так сильно дрожали от ярости или от чего-то другого, что у него ничего не вышло.
      Глава двадцать вторая
      Фрост уже неплохо освоил верховую езду, а потому держался рядом с Акбаром, Сабханом и остальными; Дженкс немного отставал. Поверх куртки и шапки капитан опять намотал бурнус. Это было сделано по двум причинам: чтобы защититься от ветра и чтобы не привлекать к себе ненужного внимания своим европейским видом, доведись им встретить кого-нибудь. А так все были одеты одинаково, никто не выделялся.
      Они ехали уже семь часов, покинув лагерь Сабхана рано утром. Снова шел снег. На горизонте уже было видно селение, где они рассчитывали получить информацию о местонахождении Мохаммеда уль-Раика, лидера крупной группировки моджахедов.
      После возвращения в лагерь Фрост и Дженкс долго разговаривали. Главной темой было советское супероружие. Выяснилось, что оно представляет из себя лазерную пушку, которая может стрелять со скоростью пулемета, при этом используется какой-то новый тип самоподзаряжающихся солнечных батарей.
      Собственно, слово "пушка" не совсем тут подходило, подчеркнул Дженкс. Но капитан довольно слабо разбирался в физике, чтобы использовать более приемлемые термины. Он уяснил лишь, что лазерный луч - толщиной в человеческий волос - обладал огромной силой и мог пробить броню любого современного танка.
      Установку можно разместить практически везде - сказал Дженкс. На самолете, вертолете, танке и даже в полевых условиях, на станке вроде пулеметного.
      Мэтт также сообщил, что по его данным - а он собрал уже немало информации - модель была всего лишь прототипом. Было изготовлено только три подобных прибора, и лишь один из них пока работал. Если его похитить, то американские ученые могут без труда скопировать установку, но уничтожение лазера ничего не даст, ибо главное заключалось не в самой лазерной пушке, а в источнике его мощности, который был принципиально новым изобретением. Именно он представлял главный интерес.
      Чтобы похитить образец, необходимо было совершить нападение иди на бронеколонну русских, или на их военную базу. А для этого сравнительно немногочисленного отряда Сабхана было явно недостаточно. Тут требовалось собрать все возможные силы и надеяться оставалось лишь на моджахедов уль-Раика.
      По подсчетам Дженкса, для операции нужно было не менее пяти тысяч человек. Он также подчеркнул, что испытания оружия были практически завершены, и в самом скором времени - может, даже через неделю - установку отвезут обратно в Советский Союз. И здесь тем более требовалась помощь Мохаммеда уль-Раика: в его распоряжении была хорошо организованная разведывательная сеть, а поскольку никто из его агентов не принимал участия в актах саботажа или диверсиях против русских, разгромить эту сеть или хотя бы раскрыть ее было очень трудно.
      Акбар ехал впереди колонны, рядом с ним скакал его помощник Хафиз. После гибели Мераны Фрост старался избегать компании афганцев. Капитан не знал, кто виноват в смерти девушки, но подсознательно обвинял в этом моджахедов, ибо должен был кого-то обвинить.
      "Они относились к ней, как к женщине, - думал он, - а позволили умереть, как мужчине. Это нечестно".
      Он достал сигареты и закурил. Капитан уже очень устал от этих бесконечных переходов, от холода, от войны. Но он не мог позволить русским развернуть свое новое оружие. Наемник прекрасно понимал, что в конечном итоге это будет означать и его собственную смерть, и смерть Бесс, и смерть всей Америки. Дженкс сказал правильно: это поставит Запад на колени.
      Фрост выбросил окурок и стукнул коня пятками.
      Мохаммед уль-Раик прекрасно говорил по-английски. - Совершенно ясно, сказал он, - что если необходимо привлечь к операции моих людей, то делать это нужно сейчас, как и предлагает капитан Фрост. Следует захватить оружие целиком до того, как его вывезут в СССР, чтобы потом не добывать установку по частям. Мистер Дженкс, насколько я знаю, опытный пилот, и мы можем...
      - Эй, послушайте, - вмешался Дженкс. - Я могу пилотировать практически любую машину, произведенную в США даже тридцать лет назад, но черт его знает, на чем сейчас летают русские.
      Уль-Раик покачал головой.
      - Если Аллах желает, чтобы мы вырвали из рук советских захватчиков это страшное оружие, - произнес он серьезно, - то он нам поможет и мистер Дженкс справится с управлением самолета. А если это против воли Всевышнего, то наши усилия и так будут напрасны.
      Фрост хмыкнул.
      - Мудро, Мэтт.
      Мохаммед уль-Раик засмеялся, Дженкс - нет.
      - Мне доводилось летать на одномоторных самолетах, - сказал Акбар. Возможно, я смогу помочь мистеру Дженксу.
      - Да я тоже как-то посадил машину после небольшого инструктажа, заметил Фрост, - но черт меня побери, если я что-нибудь в этом понимаю. Это было ужасно. Да еще и с ядерным зарядом на борту.
      Он передернул плечами от неприятного воспоминания.
      - Ну, тогда можно считать, что мы договорились, - сказал афганец. Если мы собираемся увезти оружие, то его надо захватывать на том аэродроме, с которого установку готовятся отправить в СССР.
      - А ваша разведка может выяснить, когда и где? - спросил Фрост, прикуривая сигарету.
      - Думаю, да, - кивнул уль-Раик. - И без особых трудностей. Но главное тут не в средствах, а в цели нашей деятельности.
      - А какая еще нужна цель? - спросил капитан. - Эта штука может нанести страшный урон народу Афганистана. И уже это делает. Она также может нанести урон и моей стране, если красные захотят развязать третью мировую войну, а они обязательно это сделают, если убедятся в своем преимуществе. Тогда мы все умрем, или почти все.
      - Да, это веская причина, - кивнул уль-Раик. - И ради нее стоит рискнуть жизнями моих агентов, которые будут добывать информацию, а если им это удастся, то и послать под пули тысячи моих бойцов. А затем мне придется передислоцировать мои отряды и самому сменить штаб-квартиру, чтобы избежать ответных мер советских войск. Фрост затянулся и выпустил дым.
      - Можно, я скажу откровенно? - спросил он.
      - Конечно, капитан, - улыбнулся афганец. - Мы здесь союзники, и каждый может говорить все, что думает.
      - Насколько я понимаю, вы хотите получить какую-то компенсацию за участие вашего отряда в этой операции?
      - Вы проницательный человек, - снова улыбнулся уль-Раик. - Сейчас становится все труднее провозить сюда оружие и оборудование, в котором я и мои люди очень нуждаемся. Поймите, я ничего не выгадываю для себя - все это ради общего дела.
      Капитан молча кивнул, продолжая слушать.
      - У меня тут есть список, - говорил дальше моджахед, - который вы и мистер Дженкс могли бы запомнить наизусть. Если ваше правительство сочтет возможным снабдить нас тем, что здесь перечислено, это будет воспринято в нашей стране как жест доброй воли и встречено с глубокой и искренней благодарностью.
      - Ах, вот оно что, - протянул Фрост.
      - Да. А это список.
      Уль-Раик достал из-под халата свернутый в трубочку листок бумаги и протянул капитану. Тот развернул его и начал читать. Он едва сдержал улыбку, подумав, что это очень напоминает список рождественских подарков, которые составляют в Америке.
      Фрост увидел названия самого современного оборудования: электронных систем оповещения, радаров, приборов ночного видения. Так вот что требовалось Мохаммеду уль-Раику, а вовсе не патроны и гранаты. Этот человек собирался вести войну по всем правилам новейшей тактики. Капитан закончил читать и поднял голову.
      - Хорошо, - сказал он, - я запомню этот список. И если мне повезет выбраться из Афганистана, я представлю его наиболее влиятельным людям в моей стране, с которыми только смогу встретиться. И Мэтт... - наемник протянул листок своему другу, - я уверен, сделает то же самое.
      - Хорошо, - усмехнулся моджахед. - Мы все здесь люди доброй воли. Мне достаточно вашего слова, и я немедленно отдам приказ моим агентам начать сбор информации.
      Фрост кивнул. Он понял, что разговор закончен, ибо уль-Раик хлопнул в ладоши, и в палатку вошла женщина, неся поднос с фарфоровыми чашками.
      "Время пить чай?" - подумал капитан. После ужина Фрост, Дженкс и Акбар ушли к себе.
      Патан улыбнулся наемнику.
      - Для американца твой английский очень хорош, - сказал он. - Ты говоришь почти так же чисто, как и Мохаммед уль-Раик.
      Фрост бросил на него взгляд.
      - Спасибо за комплимент, - сказал он сухо. Потом отвернулся и двинулся дальше.
      Глава двадцать третья
      - Так ты все-таки немного говоришь и понимаешь по-русски? - спросил Акбар.
      - Очень мало, - ответил Фрост. - Языки мне всегда давались тяжело. Вот если бы это кубинцы напали на Афганистан, то другое дело. По-испански я изъясняюсь довольно сносно.
      - Я тоже говорю на этом языке, - кивнул патан. - Но твоя шутка не очень смешная. Нам тут не нужны еще и кубинцы.
      - Извини, - усмехнулся Фрост. - Так ты хочешь научить меня нескольким русским фразам?
      - Да. Ведь с моей внешностью - даже если сбрить бороду - я никак не похож на советского офицера, в лучшем случае сойду за рядового. Когда мы проникнем на базу под видом того, что привезли пленного Дженкса, ты будешь нашим командиром. Я постараюсь выручить тебя в критический момент, но ты должен уметь хоть несколько слов сказать по-русски. От этого может зависеть наша жизнь.
      - Понятно, - улыбнулся Фрост. - Как-нибудь - если мы благополучно выберемся из этой переделки - я расскажу тебе, что случилось с человеком, который однажды пытался научить меня русскому языку. Это была довольно красивая женщина..
      Наемник покачал головой, вспоминая свои приключения в России, и закурил сигарету.
      - Ну, ладно, - сказал он наконец. - Я готов.
      - Хорошо, капитан. Итак, следует принять во внимание несколько ситуаций, которые могут нас ожидать. Например, при въезде на базу у нас обязательно спросят документы. Мохаммед уль-Раик обещал обеспечить нас фальшивыми бумагами, но ведь тебя могут и дополнительно спросить о цели визита. Надо быть готовым.
      - Ох, как мне это все не нравится, - вздохнул Фрост и выбросил окурок.
      Прошло два дня, и вот Фрост опять сидел в шатре Мохаммеда уль-Раика. Были тут и Дженкс и Акбар.
      - Моя разведка, - говорил моджахед, - наконец добыла нужную информацию.
      - И что же? - нетерпеливо спросил капитан. Уль-Раик тяжело вздохнул.
      - Похоже, дело повернулось так, что я просто обязан буду помочь вам. Мне стало известно, что русские планируют крупномасштабную военную операцию через три дня. Лазерная пушка будет установлена на одном из их старых самолетов, который специально для этой цели оборудовали вращающейся орудийной башней. А сопровождать эту машину будут их самые современные истребители.
      Когда русские начнут наземное наступление, самолеты будут действовать в качестве их авангарда. Коммунисты понимают, что наступательные действия в районах, которые находятся под нашим контролем, будут весьма затруднены сильным сопротивлением моджахедов. А лазерная установка сможет разрушить с воздуха основные укрепленные точки наших бойцов и нанести серьезный урон.
      Поэтому, помогая вам вырвать это страшное оружие из вражеских рук, я оказываю большую услугу своей стране, чем ожидал. Так что, можете забыть тот список, капитан.
      Фрост улыбнулся и покачал головой.
      - Почему же? Это полезные вещи и наверняка пригодятся вам. Мое обещание остается в силе.
      - Спасибо, - кивнул афганец, - но главное значение сейчас имеет не будущее, а настоящее. Поэтому хочу вас предупредить: если установку удастся похитить, отлично. Но если в этом будут какие-то сомнения, то мои люди которые будут сопровождать вас - получат приказ: уничтожить лазер, чтобы русские не смогли его использовать для поддержки своего наступления. А если вы попытаетесь им помешать, то - прошу меня простить - вас тоже уничтожат.
      Некоторое время Фрост задумчиво молчал.
      - Ну, тогда у меня будет встречное предложение, - сказал он наконец. А что, если мы захватим и установку, и самолет, и сами нанесем удар по советским наземным силам? Это на корню зарубит их наступление. Ведь пушке все равно, в кого стрелять.
      - Такая мысль и мне приходила в голову, - ответил афганец. - Но это будет крайне опасное дело. Советские истребители не осмеливаются залетать далеко на территорию Пакистана, но если вы останетесь в небе нашей страны, то наверняка подвергнетесь нападению МИГов. Я думаю, что ваши шансы выжить в таком бою крайне невысоки.
      - Не скромничайте, - буркнул капитан, прикуривая сигарету. - Шансов у меня вообще нет. Но я все же рискну.
      "Какой я смелый, - с иронией подумал он, - а у самого уже сейчас поджилки дрожат. И зачем я сюда лезу? Тем более, что я и так ужасно боюсь летать самолетом".
      Глава двадцать четвертая
      "Ну, по крайней мере, звание соответственное", - подумал Фрост, облачаясь в мундир капитана советской армии. На гимнастерку он одел кобуру с браунингом, а на другое плечо повесил ремень "Узи", прикрепив пистолет-пулемет к правому боку кусками клейкой ленты. Магазин он перед этим вытащил и сунул в карман кителя, который одел сверху.
      Затем он просунул руки в рукава офицерской шинели, но застегивать ее не стал. Большого зеркала в лагере Мохаммеда уль-Раика не нашлось, но наемник обследовал себя с помощью своего маленького, бритвенного, и остался в общем доволен: ни оружия, ни запасных обойм с магазинами видно не было.
      На голову Фрост водрузил офицерскую шапку-ушанку с кокардой; его черная повязка лежала в кармане, а вместо нее капитан надел солнцезащитные очки, которые выменял у одного из адъютантов уль-Раика. Тот, правда, потребовал за очки его любимый нож - "гербер", но Фрост недолго колебался: в данной ситуации камуфляж был важнее.
      Он вышел из палатки и оглянулся. Увидев его, Акбар - уже одетый в форму советского сержанта - лихо приложил руку к шапке и отрывисто произнес по-русски:
      - Здравия желаю, товарищ капитан! Фрост наморщил лоб, вспоминая уроки патана, а потом рассмеялся. Проводник последовал его примеру.
      - Ну как, Акбар? - спросил наемник. Тот оглядел капитана и кивнул.
      - Похоже, очень похоже. Если ты не будешь открывать рот, то у нас есть шанс. К языкам у тебя действительно нет способностей - ты все быстро забываешь.
      Фрост закурил сигарету. Для этого он машинально потянулся за своей старенькой "Зиппо", но вовремя спохватился и взял спички - как принято у русских. Сигарета тоже была советского производства, с фильтром. Она имела отвратительный вкус.
      - Да, - сказал наемник, - однажды я уже хотел улучшить мою память.
      - Но потом забыл об этом, - со смехом подхватил Акбар.
      - Да нет. Просто как-то я увидел объявление в журнале. Какой-то парень гарантировал за три сеанса улучшить память на пятьдесят процентов. Но потом я забыл, что это был за журнал.
      Патан снова улыбнулся.
      - Ты любишь шутить перед лицом смерти, - сказал он. - Это хорошо. Я уважаю таких людей.
      - А кто их не уважает? - заметил капитан. Он оглядел опустевший лагерь - почти все люди ушли в горы, чтобы подготовиться к отражению советского наступления. Но вот появился Мэтт Дженкс. С ним шли Сабхан и пятнадцать его бойцов. Все афганцы были одеты в советскую военную форму, только американец оставался в штатской одежде. Так и было запланировано.
      Дженкс остановился перед наемником и оглядел его с ног до головы. Потом улыбнулся.
      - Отлично выглядишь, Хэнк.
      - Надеюсь, - усмехнулся Фрост.
      - Слушай... - Мэтт немного помедлил. - Если ты выберешься отсюда, а я нет, то... скажи Маргарет и моему сыну...
      - Хорошо, - кивнул Фрост. - А если выйдет наоборот, то в Атланте живет одна женщина, Бесс Столмен, так вот, скажи ей то же самое. Договорились?
      Дженкс кивнул, а потом протянул руки.
      - Что ж, - произнес он, - чем черт не шутит - может, все еще удачно закончится.
      Фрост посмотрел на Акбара. Патан достал наручники и защелкнул их на запястьях Дженкса.
      - Да, недолго мне довелось погулять на свободе, - невесело улыбнулся американец.
      - Это уже последний раз, - утешил его Фрост. - В любом случае в тюрьму тебя больше не посадят.
      Они долго ехали по горным дорогам на захваченных некоторое время назад моджахедами советских машинах. Снова дул ветер и срывался мелкий снег. Капитан не знал, какое настроение царило в грузовике, который вез Сабхана и его людей, но обстановка в "газике", где сидели он, Акбар и Мэтт Дженкс в наручниках, была довольно гнетущей.
      Когда Фрост закурил очередную советскую сигарету - тоже трофей моджахедов - Акбар внезапно заговорил тихим голосом:
      - Наверное, афганцы потому так самоотверженно сражаются, что и раньше им приходилось постоянно иметь дело с захватчиками, но они всех в конце концов изгоняли со своей земли.
      В 1839-м англичане завоевали Индию и пришли в Афганистан. Но уже к 1842 году их солдат выбили из Кабула, а гражданских перерезали практически до последнего человека. Британцы вернулись в 1878 году и долго пытались покорить нас, но в 1919-м были вынуждены согласиться на независимость Афганистана. И сейчас наши люди понимают - если они не сложат оружия, никто не сможет поработить их.
      Упорство агрессора может иссякнуть, но стойкость тех, кто сражается за свою свободу, никогда не будет сломлена.
      Фрост взглянул на Акбара.
      - Да ты философ. Почему человек с твоим складом ума... как бы тут выразиться...
      - Почему я тоже сражаюсь? - пришел ему на помощь проводник. - Да потому, что я был рожден для борьбы. Ум и способности - это случайность, так бывает. Главное и основное - я патан из племени африди и им останусь навсегда. Возможно, я изменю свое мировоззрение, если отпадет необходимость защищать Хайберский перевал... или сам перевал исчезнет, что скорее. Но мне кажется, что если не будет у меня причины сражаться, то и меня самого не будет.
      Фрост усмехнулся.
      - Хорошо объяснил. Кстати, а где твой меч?
      - А ты заметил, что его нет? Смотри, обшивка на двери этой машины отходит очень легко. Было бы глупо не воспользоваться таким тайником. Так что меч при мне.
      Акбар засмеялся, а Фрост повернулся к Дженксу.
      - Что с тобой, Мэтт?
      - Ничего, - коротко ответил тот.
      - Слушай, - капитан положил руку ему на плечо. - Мы же друзья, товарищи по оружию. В чем дело?
      - В чем? Да в этом проклятом КГБ! Они там будут, а я не хочу снова попасть к ним в руки.
      Фрост выбросил окурок советской сигареты, чертыхнулся и закурил свой "Кэмел".
      - Мэтт, - сказал он, выпуская дым через ноздри, - Мэтт, я все понимаю, но...
      Акбар чуть повернул голову и посмотрел на них.
      - Капитан Фрост не говорит на нашем языке, - сказал он, - но одно слово знает. Думаю, и вы его знаете, мистер Дженкс. Турел. Смелость. Вы уже проявили ее, когда были в русской тюрьме, и я уверен - еще не исчерпали всех своих запасов. Если вам от этого будет легче, могу пообещать - я сам убью вас в случае необходимости, чтобы вы не попали в руки кагэбистов. Это вам поможет, мистер Дженкс?
      Американец не ответил - он только вздрогнул и отвернулся.
      Фрост с грустью подумал, что, возможно, в один из дней он и сам станет таким - подавленным и запуганным.
      Глава двадцать пятая
      За рулем сидел Акбар - не только потому, что он был опытным водителем, но и потому, что патан был одет в форму сержанта Советской Армии. Он остановил машину у контрольно-пропускного пункта при въезде на территорию военной базы.
      - Далеко-далеко отсюда, - вполголоса сказал Акбар, - в пустыне дует ветер, черный ветер. Мы называем его Сиабад. Этот ветер несет смерть. Сабхан сказал мне, что точно так же они называют самолеты русских, которые взлетают с этой базы - сиабады. Их тут много, этих самолетов. Все они выкрашены в черный цвет, только на крыльях красные звезды.
      - Как "Летучие тигры" в Китае, - сказал Фрост, ожидая, когда кто-нибудь выйдет из будки и займется ими. - Китайцы считают тигра вестником удачи, а японцы ужасно боятся тигровой акулы - это для них плохой знак. Поэтому китайцы рисовали оскаленные морды акул на носах своих самолетов, чтобы пугать врагов.
      - Да, я слышал об этом, - кивнул Акбар, опуская стекло в окошке со своей стороны.
      Наконец дверь будки КПП открылась и оттуда вышли двое мужчин в военной форме. Из их ртов при дыхании вырывались клубы пара.
      - Ну, начинается, - шепнул Фрост.
      - Да, - глухо ответил Акбар.
      Задачей капитана было добиться того, чтобы часовые открыли ворота. Тогда моджахеды Сабхана предприняли бы атаку и ворвались на территорию базы. Им предстояло удерживать подходы к ней до тех пор, пока не подоспеют основные силы повстанцев под командой Мохаммеда уль-Раика.
      На всякий случай в кармане у Фроста был миниатюрный электронный сигнализатор.
      А часовой, между тем, подходил к машине со стороны водителя. Хотя говорить по-русски Фрост так как следует и не научился, он - после уроков Акбара - понимал уже достаточно, чтобы следить за ходом разговора. И вот наемник приготовился, чтобы не проронить ни слова - любое могло означать для них смертный приговор.
      Часовой попросил Акбара предъявить документы. Фрост тут же полез в карман и достал все поддельные бумаги, которыми их снабдил уль-Раик. Тут был пропуск, удостоверение личности и еще что-то. В документах Фрост именовался Юрием Нижицким, капитаном первого мотострелкового батальона, откомандированным в распоряжение Комитета, государственной безопасности КГБ.
      Наемник передал бумаги Акбару, а тот протянул их часовому. Солдат принялся не спеша изучать документы. Капитан сидел с каменным лицом, ожидая его реакции. Наконец часовой сказал, что все в порядке, но въезд неуполномоченных лиц на территорию базы должен быть санкционирован КГБ в письменном виде, а такого разрешения у них нет.
      - Вот дураки, - буркнул Фрост по-русски, неизвестно кого имея в виду.
      Акбар заговорил, подчеркивая, что они везут пленного американца, дело очень срочное и у них не было времени оформить необходимые документы. Часовой выслушал его и покачал головой.
      - Я не имею права вас пропустить, - сказал он. - Подождите минуту, сейчас сообщу караульному начальнику.
      Он забрал документы, повернулся и двинулся обратно в помещение контрольно-пропускного пункта.
      - Что будем делать, капитан? - сквозь зубы спросил Акбар.
      - Подождем и посмотрим, что будет дальше, - ответил Фрост. - Возможно, разрешение КГБ - это простая формальность, нам сейчас поставят какую-нибудь печать и пропустят. Русские ведь известные бюрократы, так что не стоит пока волноваться.
      - Не думаю, что все так гладко пройдет, - покачал головой обеспокоенный проводник.
      - Ну, если возникнут проблемы - будем стрелять, - невозмутимо произнес наемник. - Протараним ворота и будем удерживать их, пока не подойдут бойцы уль-Раика. Другого выхода у нас нет.
      - Смотрите, - хрипло прошептал вдруг Мэтт Дженкс.
      В его голосе был ужас.
      Фрост оглянулся на него, а потом проследил за взглядом Дженкса.
      - Что слу... - начал говорить капитан и вдруг осекся.
      - Это он, - произнес Мэтт. - Этот ублюдок, Исаев. Он лично пытал меня в застенках...
      Фрост тоже узнал этого человека. Тот самый, который возбуждал толпу в Кохате, обвинив капитана в изнасиловании и убийстве местной девушки и ее отца. Пласкевич говорил, что это очень опытный агент КГБ и зовут его Кирилл Исаев.
      - Черт побери, - пробормотал наемник. Он понимал, что Исаев был, видимо, единственным человеком в Афганистане, который мог определенно сказать, что капитан Юрий Нижицкий это никакой не Нижицкий, а самый что ни на есть Хэнк Фрост, американский наемник и отъявленный антикоммунист, прибывший сюда явно не на прогулку. И надо же такому случиться.
      - Ладно, - прошептал Фрост. - Делать нечего. Акбар, считай до трех и дави на газ. Бей прямо в ворота.
      Капитан наблюдал, как Исаев огляделся по сторонам и двинулся к их машине. Фрост вытащил свой "Узи", сбросил шинель, вставил магазин и передернул затвор.
      - Три! - гаркнул Акбар.
      Двигатель рявкнул, и автомобиль прыгнул вперед, Фроста и Дженкса просто вдавило в сиденья. Все же наемник успел вытащить из мешка гранату-лимонку и швырнуть ее в окно.
      Громыхнул взрыв, Акбар что-то прокричал, но его не было слышно. В здании КПП посыпались стекла. Тут же передок машины с огромной силой ударил в металлические ворота с красными звездами. Послышался скрежет и лязг, замок не выдержал, и створки распахнулись. "Газик" вновь прыгнул вперед и оказался на заповедной территории базы.
      Фрост пытался удержать равновесие, чтобы открыть огонь. Дженкс уже освободился от наручников и пригнулся на сиденье - оружия у него пока не было. А со всех сторон на шум сбегались люди в военной форме.
      Наемник наконец сумел высунуть ствол "Узи" в окно и нажать на спуск. Он целился в Исаева, агента КГБ. Пули ударили в бетонную стену рядом с головой русского. Тот вскрикнул, схватился правой рукой за левое плечо и исчез за углом. Фрост чертыхнулся, вытащил из кармана сигнализатор и нажал на кнопку.
      Грузовик, в котором сидел Сабхан со своими моджахедами, тоже уже был на территории базы. Брезент, закрывавший кузов, уже подняли, и теперь шестнадцать автоматов брызгали огнем, поливая свинцом все, что попадалось на глаза.
      Акбар повернулся к Фросту.
      - Мы остаемся с ними или прорываемся дальше? - спросил патан, перекрикивая грохот выстрелов.
      В это время он отчаянно крутил руль, выводя машину из-под все усиливающегося огня.
      - Нет! - крикнул наемник. - Нельзя терять ни секунды, иначе мы только дадим им время поднять в воздух самолет с лазером. Давай, рви напрямик и молись Аллаху!
      Он вновь высунул в окно "Узи" и нажал на спуск, разбрасывая по сторонам короткие убийственные очереди. Дженкс полез под сиденье, достал спрятанный там автомат Калашникова и тоже принял участие в боевых действиях. Ощетинившись огневым заслоном, "газик" мчался вперед.
      Фрост быстро оглянулся. Люди Сабхана покидали грузовик и разбегались, занимая удобные для обороны места. По пути они швыряли гранаты и палили из своих АКМов.
      - Аэродром прямо, - крикнул Акбар. - Я вижу самолет!
      - Хорошо, жми! - ответил Фрост и повернулся к Дженксу. - Мэтт, какой нижний вертикальный предел этой пушки? Она может поражать наземные цели, пока самолет еще не взлетел?
      - Думаю, да, - кивнул американец. - Те, что не очень близко, конечно. Ярдах в пятидесяти-шестидесяти должна достать. Хотя тут трудно быть уверенным.
      - Акбар! Подгоняй машину как можно ближе! - приказал наемник, вновь берясь за "Узи".
      Через несколько секунд он сменил магазин. Дженкс тем временем палил, не переставая.
      - Еще минута, капитан, - сказал Акбар.
      - Отлично, - распорядился Фрост. - Так, все, берем гранаты. Швыряем их под колеса МИГов. Чем больше истребителей мы выведем из строя, тем легче нам будет потом.
      Он подхватил мешок с гранатами и забросил его себе на плечо. Дженкс сделал то же самое. Они были готовы к десантированию.
      Глава двадцать шестая
      Раздался визг тормозов, и машина резко остановилась. Фрост пинком распахнул дверцу и выскочил наружу. "Узи"он перебросил за спину, а в руках теперь держал автоматическую винтовку М-16. И сразу же дал очередь в направлении солдат, охранявших подходы к самолету с лазерной установкой на борту. Разведчики уль-Раика выяснили, какой именно самолет повезет оружие, и теперь вычислить его было нетрудно.
      Акбар тоже покинул автомобиль. В его руках был АК-47. Постреляв немного, он быстро повернулся, отодрал обшивку с дверцы машины и вытащил из тайника свой боевой меч. Патан набросил перевязь меча себе на шею и вновь взялся за автомат.
      - Вот теперь другое дело, - крикнул он Фросту. - Так я себя чувствую настоящим воином.
      Капитан кивнул и крикнул Дженксу:
      - Мэтт, гранаты!
      - Иду, Хэнк, - ответил американец. Через секунду он уже был рядом с ними.
      - Вот они.
      - Ну, тогда поехали! - рявкнул Фрост.
      Он выхватил гранату из своего мешка, сорвал чеку и швырнул ее в направлении группы советских солдат. Акбар сделал то же самое, а потом повернулся и бросился бежать к самолету. Наемник и Дженкс пустились за ним. М-16 и оба Калашникова веером рассеивали вокруг свинцовую смерть, время от времени рвались и гранаты.
      Акбар бежал впереди. Он разбрасывал лимонки по сторонам, как девушки на свадьбе - лепестки роз. Видимо, патан хотел скорее избавиться от лишнего груза и вытащить меч. Вот это мужское оружие.
      В пятидесяти ярдах от самолета магазин в М-16 закончился, и Фрост забросил винтовку на плечо. Он тоже активно принялся за гранаты - доставал черный шарик, выдергивал чеку и швырял то туда, то сюда.
      Внезапно капитан резко развернулся, услышав за спиной громкий крик. Он сразу узнал голос Дженкса - наиболее сейчас важного человека из них троих: ведь только Мэтт умел управлять самолетом.
      Из простреленной левой руки американца хлестала кровь, а лицо было искажено гримасой боли.
      - Уходи, Мэтт! Вперед! - заорал Фрост, хватая "Узи" и поливая свинцом приближающихся русских солдат.
      - Помоги, Хэнк, - сквозь зубы процедил Дженкс.
      Наемник подхватил друга под руку, подпер плечом, взял мешок, который уронил Мэтт, - из него торчал приклад "Спрингфилда", любимого карабина Акбара - и потащил американца за собой, изредка огрызаясь короткими очередями из "Узи".
      А патан уже был рядом с самолетом. Укрывшись за какой-то брошенной машиной, он стрелял из своего АК-47.
      Внезапно со стороны главных ворот раздался оглушительный взрыв. Фрост обернулся и увидел оранжевый шар пламени, взметнувшийся в небо. Капитан понял, что это подошли люди Мохаммеда уль-Раика. Что ж, ситуация несколько улучшилась.
      Продолжая подталкивать и поддерживать Дженкса, наемник сменил магазин в М-16 и закричал:
      - Акбар, Мэтта в самолет, быстро!
      Не ожидая ответа, он повернулся и вновь открыл огонь по преследователям. Внезапно он почувствовал жгучую боль в боку, рядом с тем местом, где под гимнастеркой находилась кобура с браунингом. Фрост пошатнулся и упал на колени, прикрыв глаз от невыносимой боли.
      Страшным усилием воли капитан взял себя в руки, тряхнул головой, отгоняя слабость, и опять нажал на спуск своей автоматической винтовки. Затем с трудом поднялся на ноги и со всей возможной скоростью двинулся к самолету.
      До цели нужно было преодолеть еще двадцать пять ярдов. Акбар и Дженкс уже находились внутри машины, стреляя теперь оттуда. Фрост достал еще одну гранату, швырнул ее в солдат и побежал, тяжело переставляя ноги и хрипло дыша.
      И тут что-то ударило его по ноге, над правым коленом, наемник громко взвыл от боли и полетел на бетон.
      - А-а!
      Судорожно выхватив из мешка одну из последних гранат, он бросил ее назад и закрыл голову руками. Прогремел взрыв. Это вынудило солдат задержаться и дало капитану возможность снова встать на ноги и продолжить свой трудный путь.
      Утешало одно - со стороны ворот доносилась все более громкая стрельба, значит, люди уль-Раика продолжали наступать.
      Боль пронзила все тело Фроста, для него уже ничего не существовало, кроме боли. Он был готов даже умереть, немедленно умереть, только бы от нее избавиться.
      - Скорее, капитан!
      Голос Акбара вывел наемника из транса. Вот она, дверь самолета, рядом... И к нему тянутся руки друга.
      - Скорее!
      Патан подхватил Фроста и втащил его в самолет.
      - О-ох, - простонал тот.
      - Ты ранен? - спросил Акбар, вновь открывая огонь из АК-47, чтобы удержать противника на расстоянии. - Ничего, капитан. Мы уже на месте. Все будет хорошо.
      Наемник очень на это надеялся. Сцепив зубы, он сменил магазин в М-16 и тоже начал стрелять. Солдаты залегли или попрятались, не решаясь продолжать преследование. Передышка.
      - Акбар, - прохрипел Фрост, - перевяжи меня, пока я не истек кровью. А потом помоги мне добраться до этого проклятого лазера.
      Они услышали, как вдруг загудел двигатель самолета, завертелись пропеллеры - это Мэтт Дженкс колдовал в кабине пилота, пытаясь поднять машину в воздух.
      - Молодец, Мэтт, - крикнул Фрост.
      - Пушка в отсеке стрелка, - сказал Акбар, перезаряжая автомат. - Тебе придется взобраться по крутой и узкой лесенке.
      - Замечательно, - пробормотал капитан.
      - Я помогу, - предложил патан.
      - Нет, - Фрост изменил решение. - Оставайся тут и прижимай их огнем. Сам дойду - я уже вижу эту лестницу.
      Он двинулся вперед, хватаясь руками за все, что попадалось на пути, и пытаясь не обращать внимания на боль в боку и ноге. Но это у него плохо получалось. Наемник скрипел зубами и грязно ругался.
      - Давай, Хэнк, - шептал он, - давай, родной. - Ну не такой же ты засранец, чтобы лечь тут и помереть?
      Он не помнил, как ему удалось преодолеть эти несколько ярдов. Очнулся Фрост, лишь увидев перед собой лазерную пушку - он узнал ее по описанию Дженкса - и мягкое кожаное сиденье стрелка. Что ж, тут по крайней мере, можно будет вытянуть раненую ногу...
      Капитан упал в кресло, перевел дыхание и поднял голову. Отсек пилота покрывал купол из прозрачного оргстекла, и Фрост ясно видел несколько десятков солдат, готовящихся к атаке на их самолет, и дюжину МИГов, пропеллеры которых тоже начали крутиться.
      - Чем дальше, тем веселее, - буркнул он.
      Затем наемник осмотрел свое оружие. Дженкс объяснил ему, как примерно им пользоваться - а знал уже Мэтт довольно много. А Акбар заставил его запомнить несколько непонятных сочетаний из русских букв, соответствовавших различным терминам.
      Фрост без труда отыскал контрольную панель и рукоятки с кнопками для стрельбы из двуствольной установки. Теперь ему нужно было ввести прибор в действие, и он принялся искать надпись. Но проклятая кириллица никак не держалась в его голове.
      Наконец ему удалось найти нужную кнопку, и на панели вспыхнули и замигали разноцветные лампочки. На мониторе появилось изображение окрестностей и бегущих вперед русских солдат. Капитан при этом все время слышал грохот автомата Акбара.
      С панели также включалась система компьютерного наведения. Фрост подергал ручки, понажимал на кнопки и наконец перед ним появилась картинка, напоминающая изображения в игровых автоматах. Тут же светились цифры, указывающие направление, расстояние до цели и еще много всяких данных. Глядя на этот экран, можно было гораздо лучше представить себе обстановку снаружи, чем выглядывая через купол. Что ж, оставалось надеяться, что и в бою электроника не подведет.
      Однако тут было еще много надписей на русском, которые Фрост не мог прочесть. Чувствуя, что его мозги начинают закипать от напряжения, наемник повернулся и закричал:
      - Акбар! Иди сюда и прочти эти чертовы буквы! Я тут так с ума сойду! Скорее!
      - Иду, капитан, - раздался голос патана. Спустя несколько секунд Акбар появился в отсеке стрелка, переступив через тело убитого им ранее пилота.
      - Они готовятся к атаке, - мрачно сообщил патан. - И МИГи тоже могут подняться в воздух в любой момент.
      - Знаю, - ответил Фрост, чувствуя страшную слабость от сильной потери крови. - Посмотри сюда и прочти мне это. - Так, контроль мощности выстрелов, - начал читать Акбар, - это поворачивает пушку и наклоняет ее, тут частота стрельбы...
      - Хорошо, хорошо, - повторял наемник, пытаясь все это запомнить.
      - Ну, вот и все, - сказал наконец Акбар. - Теперь нужно только стрелять. А остальное сделает электронная система наведения.
      - Ладно, - ответил Фрост. - Чертовы яйцеголовые, попридумывали всего. Теперь иди обратно и скажи Мэтту, чтобы он наконец взлетел, иначе будет очень плохо.
      - Нужно прогреть мотор, - ответил патан. - Проверить, как функционируют приборы. Это требует времени.
      - Все равно, пусть поторопится.
      - Сейчас, капитан, а пока займемся твоей ногой. Я не хочу, чтобы в самый ответственный момент ты умер от потери крови.
      Акбар снял ремень и сунул руку под гимнастерку, а затем извлек из-за пазухи свой белый бурнус.
      - Я никогда с ним не расстаюсь, - гордо сказал патан. - Когда мы выберемся отсюда, тебе придется купить мне материал, из которого моя жена сможет сделать мне новый бурнус.
      Он посмотрел на Фроста и ухмыльнулся, а тот хлопнул своего друга по плечу.
      - Не волнуйся, ты получишь самую лучшую ткань, которую только можно достать в Исламабаде.
      - Не сомневаюсь, - ответил патан. - А теперь положи ногу вот сюда. Так будет удобнее...
      Через пару минут перевязка была закончена.
      - Ну как? - спросил Акбар.
      - Ничего, - скрипнул зубами Фрост. - Только смеяться больно.
      - Ты сумасшедший, капитан. И за это я тебя люблю. Наемник пошевелился в кресле и взялся за рукоятки пушки. Посмотрел на панель.
      - Спасибо, Акбар. А теперь беги назад. Ты нужен там. И ты можешь помочь Мэтту управлять самолетом. Я не могу, поэтому на время забудьте обо мне.
      - Храни тебя Аллах, - прошептал патан и бросился к лестнице.
      - Пусть он всех нас хранит, - сказал Фрост и посмотрел в прицел. - А теперь, красные сволочи, проверим на вас ваше проклятое изобретение. Надеюсь, вам понравится.
      Несколько следующих минут Фрост только давил на кнопки и смеялся, видя, как падают люди и взрываются истребители, когда тонкий луч лазера попадал в них. Аэродром заволокло густыми клубами черного дыма.
      - Так! Так! - кричал наемник, нажимая на гашетку и видя, как пропадают с экрана компьютера все новые и новые черные точки - русские солдаты. Получайте!
      Затем он переводил пушку на МИГи, которые стояли поблизости. К сожалению, капитан не мог уничтожить их все. Вот на мониторе появилась машина-заправщик - огромная цистерна.
      - Это то, что нужно, - буркнул Фрост.
      В следующий миг заправщик взлетел на воздух.
      - А это как вам понравится?
      Внезапно он почувствовал, что самолет начинает двигаться, но продолжал стрелять, стараясь вывести из строя истребители, которые тоже набирали разбег. Две машины ему удалось подбить, и дыма на аэродроме заметно прибавилось.
      - Вот так, - бормотал капитан, яростно давя на гашетку и поглядывая на монитор.
      Система наведения работала пока безотказно, да и лазер не подводил. Действительно, это было супероружие, которое вполне могло поставить Запад на колени. Но теперь хрен вам!
      Фрост почувствовал, как какая-то сила сжала его желудок, самолет тряхнуло. Наемник выглянул из купола и понял, в чем дело.
      Они поднялись в воздух.
      Глава двадцать седьмая
      Однако в воздух поднялись и МИГи.
      Фрост крепче вцепился в рукоятки и уперся ногой в педаль, которая осуществляла вертикальную наводку. Его глаз не отрывался от монитора, на котором было ясно видно как минимум шесть истребителей.
      Бросив взгляд в сторону, капитан увидел внизу заснеженные пики афганских гор, темные ущелья и узкие долины. Какая красивая страна! И у нее пытаются отобрать свободу?
      Внезапно Фрост услышал голос, который шел из головного телефона, лежавшего рядом.
      - Капитан, как дела?
      Это был Акбар.
      - Пока нормально. Здорово я их?
      - Отлично. Но есть проблемы. - Патан явно был озабочен. - Тут полно истребителей, они гонятся за нами. Что будем делать? Дженкс хочет подняться выше...
      - Хэнк, - вмешался в разговор голос Мэтта.
      - Слушаю, - ответил Фрост, не сводя глаза с экрана, на котором появились еще шесть точек.
      Значит, всего против них двенадцать советских самолетов. И это только начало.
      - Хэнк, я хочу уйти повыше, но Акбар возражает.
      - Машиной управляешь ты, Мэтт, но я думаю, что Акбар прав, - ответил наемник. - Смотри, если ты сможешь держаться на небольшой высоте и лавировать между горами, то у нас есть шанс. Это отличная пушка, Мэтт, я могу стрелять из нее по любым целям, но только не по тем, которые находятся прямо под нами.
      Поэтому, если ты будешь держать самолет достаточно низко, истребителям придется уйти вверх, а тут уж я с ними разделаюсь, обещаю. В противном же случае...
      - Капитан, - снова заговорил Акбар, - не забывай о советском наступлении. Мы обещали уль-Раику. Даже без лазера войска русских значительно превосходят численностью и вооружением его силы. Мы должны как можно быстрее разделаться с истребителями и оказать помощь моджахедам. Иначе они погибнут.
      - Все правильно, - ответил Фрост, - но прежде я хочу вернуться к базе и поддержать ребят Сабхана и тех, которые подошли потом.
      - Да вы оба психи! - крикнул Дженкс. - Какие моджахеды? Если мы сумеем отделаться от МИГов, то надо как можно быстрее лететь через границу в Пакистан, пока русские не вызвали еще эскадрильи.
      Фрост покачал головой, хотя его и не могли видеть, и наклонился ближе к микрофону.
      - Нет, Мэтт. Я обещал Сабхану и уль-Раику... Так же, как обещал твоей жене вытащить тебя отсюда. Извини, но я привык держать свое слово.
      Последовала пауза.
      - Я против, Хэнк, - сказал наконец Дженкс. - И ты правильно заметил это я веду самолет.
      Капитан тоже молчал несколько секунд. Он понимал состояние друга - тот был деморализован пытками в застенках КГБ и ни за что на свете не хотел снова туда попасть. Он сейчас ставил свою жизнь на первое место, чего никогда не позволил бы себе во Вьетнаме. Надо было принять правильное решение, тем более, что истребители все приближались.
      - Акбар, - сказал Фрост в микрофон.
      - Да, капитан.
      - Акбар, Мэтт опустит самолет и поведет его как можно ниже. Если он не сделает этого после того, как я собью пару МИГов и освобожу ему пространство...
      - Слушаю, капитан.
      - Тогда возьми свой револьвер и выстрели ему в колено.
      - Но я не смогу хорошо управлять машиной с таким ранением, воскликнул Дженкс. МИГи были все ближе.
      - Хорошо, Мэтт, - безжизненным голосом произнес Фрост. - Я погорячился. Акбар?
      - Да, капитан?
      - Стрелять не стоит. Возьми свой кинжал и начни отрезать кусочки его тела. Сначала мочки ушей, потом...
      - Понял, капитан.
      Самолет внезапно словно нырнул, машина вздрогнула. Фрост почувствовал, как к горлу подступила тошнота. Вершины гор вдруг оказались не внизу, а на одном уровне с машиной.
      - Ладно, Хэнк, - раздался голос Дженкса. - Но это вовсе не потому, что я боюсь ваших угроз. Фрост усмехнулся в усы.
      - Я знал, что ты свой парень, Мэтт. Веди самолет, а я буду стрелять. Сейчас мы с тобой покажем им красивую жизнь.
      - Понял тебя.
      - Капитан, - вновь послышался голос Акбара, - я буду молиться за вас Аллаху.
      Фрост не ответил. Первый из МИГов открыл огонь.
      - Получите, суки! - рявкнул капитан, давя на гашетку.
      Одна из точек на мониторе вдруг ярко вспыхнула, и истребитель, задымив, пропал из виду. Фрост вертел пушку, поражая все новые цели. МИГи окружили их самолет, словно свора псов медведя, но медведь наносил один за другим страшные удары лапой и псы с воем отлетали в разные стороны. А некоторые уже больше не шевелились.
      Истребители тоже стреляли - ракетами, но пока никак не могли попасть в цель. А вооруженный лазером и электроникой наемник гасил их одного за другим.
      Вскоре он сбился со счета, ибо все новые МИГи появлялись в воздухе и атаковали их самолет. Мелькали ракеты, заговорили даже несколько пулеметов, и одна из очередей пробила купол стрелкового отсека; пули вонзились в кресло рядом с Фростом, но его не задели. Смелым везет.
      Однако в самолете сразу стало очень холодно, и это негативно сказалось - он чувствовал оцепенение и тяжело дышал, однако не выпускал рукояток и по-прежнему давил на педаль, ведя стволом за самолетами противника. Вот еще один истребитель с воем унесся вниз, оставляя черный дымовой след.
      Капитан вновь повернул пушку и вдруг увидел, что на мониторе больше нет черных точек - все советские машины были уничтожены или отказались от борьбы.
      Он услышал, как ожил головной телефон - это Акбар и Дженкс поздравляли его с победой.
      Фрост сидел в кресле, закутанный в свою куртку, бушлат Акбара и одеяло, найденное в самолете. Он с трудом мог видеть, но зато чувствовал дыхание ледяного ветра - купол отсека был наполовину уничтожен пулеметными очередями.
      Дженкс вел машину низко, держась поближе к горным вершинам. Они возвращались к базе. Хотя истребители больше не появлялись, в любой момент могли открыть огонь установки противовоздушной обороны, которые наверняка были у русских.
      - Вертолеты идут, Хэнк! - послышался голос Дженкса.
      "Они что, с ума сошли? - подумал Фрост. - Что тут могут сделать вертолеты?"
      - Сейчас разберусь, - ответил он Мэтту и посмотрел на монитор.
      Выстрел - взорвался один вертолет, выстрел - и нет второго. Остальные начали поспешно разворачиваться.
      В голове Фроста вдруг возникла интересная мысль: неужели эта штука лазерная пушка - никогда не нуждается в подзарядке и может работать вечно? Да, это действительно страшное оружие.
      - Подходим к базе, капитан, - сообщил Акбар.
      - Отлично.
      Наемник нажал на педаль и сдвинул ствол пушки максимально вниз теперь придется поражать наземные цели.
      Для начала он дал залп по стене и разнес ее на кусочки, уничтожив заодно и систему оповещения. Затем разглядел на мониторе что-то вроде танка и снова нажал на гашетку. Танк исчез.
      Зенитки подали было голос, но Фрост очень быстро разделался с ними, превратив батареи в груду искореженного полурасплавленного металла. На людей он уже даже не обращал внимания. Скоро вся техника на базе была уничтожена.
      - Здесь порядок, - сказал капитан в микрофон. - Теперь давайте ударим по наступающим частям, пока я еще могу шевелиться.
      - Понял, Хэнк.
      Самолет начал плавно набирать высоту. Стало еще холоднее, и капитан дрожал всем телом. Он прикрыл глаз и... провалился в забытье.
      - Хэнк! Хэнк! Где ты, Хэнк!
      - Капитан, что случилось?
      Фрост открыл глаз и встряхнул головой.
      - Капитан, с тобой все в порядке?
      - Нет, - глухо ответил наемник, стуча зубами от вновь вернувшегося холода. - Я отключился. Далеко до цели?
      - Цель под нами.
      Фрост повел плечами и взялся за рукоятки. Поставил ногу на педаль. Тело плохо его слушалось, но он знал, что надо, просто необходимо сделать еще одно, последнее усилие.
      Он увидел на мониторе, как колонна русских медленно ползет по дороге к селению, в котором находился штаб Мохаммеда уль-Раика.
      - Опять собираетесь убивать женщин и детей, травить их газом, - сквозь зубы процедил капитан. - Ну, что ж, сейчас вы свое получите.
      Ствол пушки качнулся вниз, нащупывая цель. Фрост надавил на гашетку и стрелял... стрелял... стрелял...
      Он не знал, сколько людей и техники уничтожил в тот день, да и не задумывался об этом. Просто бил лучом лазера то в танк, то в машину, то в группу солдат. Он находился в каком-то странном угаре боя, полностью отключившись от окружающей действительности.
      К реальности его вернул голос Акбара:
      - Капитан, ты уже дырявишь горы, там больше не в кого стрелять. А вон за той вершиной слева осталось еще крупное подразделение, человек двести. Бронетехники нет.
      Фрост устало вздохнул и наклонился к микрофону, чувствуя, как его глаз закрывается от страшной усталости.
      - С ними пусть разделаются моджахеды уль-Раика. Я уже достаточно сделал сегодня. И пусть кто-то из вас придет и вытащит меня отсюда, пока я не замерз насмерть.
      Он откинулся на спинку кресла и все-таки закрыл глаз. Болевой шок, потеря крови и холод сделали свое дело. Фрост почувствовал, как помимо своей воли проваливается в сон, в сладкие грезы: вот рядом с ним Бесс, он обнимает ее, и им так тепло... Тепло...
      Глава двадцать восьмая
      Тепло... Фрост открыл глаз и прищурился от яркого солнца, от которого не спасали даже темные очки. Он услышал, как рядом плещется вода, сел в шезлонге, зевнул и увидел, как стройная фигурка Бесс появляется над краем бассейна.
      "Словно Афродита из пены", - подумал он. Женщина остановилась перед капитаном, вытирая полотенцем свои светлые волосы. На ней был белый купальник, который еще больше подчеркивал красивый загар.
      - Проснулся, Фрост? - Она подошла ближе и улыбнулась.
      - Черт, задремал немного, - ответил наемник тоже с улыбкой. - Который час?
      - Да у тебя же часы на руке.
      - Ой, забыл. Ладно, не обращай внимания. Ты же знаешь - я пока немного не в себе.
      Он поднял руку и взглянул на циферблат "Ролекса". Два часа дня. Еще так рано. Бесс негромко рассмеялась, по-прежнему стоя рядом с ним и вытирая волосы.
      - Над чем хохочешь, крошка?
      - Над тобой, - ответила женщина. - Ты когда-нибудь смотрел на себя в зеркало,, будучи одетым только в плавки и имея хороший загар? Зрелище, достойное внимания.
      - Нет, я предпочитаю смотреть на тебя, - сказал Фрост с улыбкой. - А что во мне такого примечательного?
      И он оглядел свою грудь, живот, ноги и руки.
      - Да ты же ходячее анатомическое пособие. По твоим шрамам можно изучать хирургию.
      Фрост добродушно усмехнулся и еще раз оглядел себя. Действительно, Бесс была права.
      - А ты никогда не хотел собрать все пули, которые из тебя вытащили? спросила женщина. - Их можно было бы хранить на память в какой-нибудь большой кастрюле.
      - Это, кажется, одна из моих старых шуток? - спросил капитан.
      - Возможно.
      Бесс взяла шезлонг, подвинула его к месту, где сидел Фрост, и села, предварительно одев темные очки.
      - Как ты себя чувствуешь?
      В ее голосе звучало беспокойство.
      - Нормально. Нога еще плохо сгибается, но это ерунда.
      - Слава Богу, что ты хоть сам не загнулся. Еще немного и началось бы обморожение.
      - Ну, придумала - пугать Фроста обморожением1. А как насчет подняться в номер и немного согреться?
      - Да брось ты свои шуточки. Почему этот твой Акбар не мог пострелять немного и надо было держать тебя все время у пушки?
      - Конечно, мог. Где он? Эй, Акбар, иди сюда.
      - Я говорю серьезно.
      - Понимаю. Надо жениться на тебе, Бесс. Ты все равно уже пилишь меня, как заправская супруга.
      - Давно пора.
      Она наклонилась и поцеловала его в губы.
      - Я люблю тебя, несмотря на то, что ты постоянно лезешь на рожон и делаешь все, чтобы тебя убили. И в один прекрасный день ты добьешься своего.
      Фрост пожал плечами.
      - На Диком Западе говорили: мужчина поступает так, как считает нужным.
      - А как насчет здравого смысла?
      - Да черт с ним. Пока мы можем не думать об этом - у наших ног Флорида, солнце и океан. Давай отдыхать. Мне надо восстановить силы.
      - Да ты полжизни восстанавливаешь силы после твоих приключений. Сколько можно?
      - Сколько нужно.
      - Фрост, я говорю это только потому, что люблю тебя и не хочу, чтобы тебя убили.
      - Я знаю.
      Капитан улыбнулся, протянул руку и взял со столика пачку сигарет и зажигалку - старенькую "Зиппо". Он закурил сигарету, но Бесс тут же вытащила ее у него изо рта.
      - Спасибо.
      Фрост рассмеялся и прикурил еще одну.
      - Почему ты никогда не покупаешь своих сигарет?
      - А зачем? Курение вредит твоему здоровью, и я охраняю его, принимая в себя часть никотина.
      - Какая забота. А если...
      - Капитан Фрост?
      Наемник увидел человека, который на миг закрыл ему солнце, и удивленно поднял бровь.
      - Пласкевич?
      Глава двадцать девятая
      Наемник поднялся на ноги и протянул руку, чувствуя боль в раненом боку. Сотрудник ЦРУ пожал его ладонь.
      - Как дела в Исламабаде? - спросил Фрост.
      - Так это тот самый? - спросила Бесс с угрозой в голосе.
      Она тоже встала. Капитан обнял ее за талию и привлек к себе, нежно, но решительно.
      - Да, это я, - усмехнулся Пласкевич. - Главный виновник. А вы, наверное...
      - Это Бесс, - сказал наемник.
      - Очень приятно, - снова улыбнулся Пласкевич. Бесс подозрительно оглядела его.
      - Не хотите ли вы сказать, что это простое совпадение: тот же отель в Майами и...
      - Нет, мисс Столмен, это не совпадение.
      - Черт возьми, - раздраженно сказала женщина, и Фрост успокаивающе похлопал ее по бедру. - Я не знаю, что вам здесь нужно, мистер Пласкевич, но он еще не оправился от тех ран...
      - Тихо, - шепнул капитан. - Дай человеку высказаться. Я не собираюсь больше никуда влезать.
      - Что, горбатый выпрямился? - бросила Бесс.
      - Расслабься, родная.
      Фрост сильнее прижал ее к себе и повернулся к сотруднику ЦРУ.
      - Она права, мистер Пласкевич. Я до сих пор прихожу в себя после того дела.
      - Я знаю. Можем мы с вами поговорить? Только не здесь. В баре, скажем? - Пласкевич повел плечами, облаченными в шерстяной пиджак. - Здесь очень жарко, я не привык к такому климату.
      - Бесс... - начал Фрост.
      Женщина решительно повернула голову.
      - И не думай об этом. Я иду с вами.
      Она схватила со спинки шезлонга свой голубой махровый халат, который Фрост тут же помог ей одеть, и влезла в купальные тапочки.
      - Я готова.
      Капитан посмотрел на нее и усмехнулся.
      - Видите, мистер Пласкевич, какой у меня адвокат. И я ничего не скажу в его отсутствие.
      Он натянул футболку, спортивные брюки, тоже одел тапочки и взял сигареты и зажигалку.
      - Значит, в бар? А кто угощает? Вы?
      - Мой дядя, - усмехнулся сотрудник ЦРУ. - Вернее - наш. Дядя Сэм иногда бывает очень щедрым.
      Он двинулся вдоль бассейна, а Фрост последовал за ним, крепко держа Бесс за руку.
      "А то она еще укусит его", - подумал наемник.
      Они уселись за столик в глубине зала. Капитан заказал виски со льдом, Бесс - джин с тоником, а Пласкевич удовлетворился пивом, не желая, видимо, разорять дядю Сэма.
      Сделав глоток, цэрэушник улыбнулся.
      - Я рад, что вы выздоравливаете, мистер Фрост. Когда вы приземлились на пакистанской границе, я думал, что это прилетел снежный человек.
      Он натянуто рассмеялся.
      Бесс кашлянула.
      - Мистер Пласкевич, - сказала она сухо, - я ничего не имею лично против вас, но что вам нужно? Пласкевич снова глотнул пива.
      - Ваш друг, - сказал разведчик, кивая в сторону Фроста. - Мне нужно, чтобы он сделал для меня одну работенку. Ничего серьезного, но ее надо сделать очень хорошо, а с этим справится только капитан Фрост.
      - Черт бы вас побрал, - сказала женщина.
      - Он давно его побрал, - заметил наемник, прикуривая сигарету. Ладно, давай послушаем, что он хочет нам сказать, а потом будем делать выводы, хорошо?
      Бесс кивнула, не глядя на него. Ее глаза не отрывались от лица Пласкевича.
      - Итак, чего вы хотите от меня? Сотрудник ЦРУ отхлебнул еще пива.
      - Вы очень хорошо справились с заданием, капитан. Наши люди проверили устройство, которое вы доставили, и ученые сумели быстро скопировать его. Теперь, думаю, ни одна из сторон не применит эту штуку в ближайшем будущем. Так что, примите нашу благодарность. Но мне показалось, что вы любите доводить дело до конца. Помните Кирилла Исаева?
      Фрост кивнул.
      - Конечно. Он пытал Мэтта Дженкса, а если Мерану захватили в плен, то и ее наверняка обрабатывал. Он же подставил меня с тем изнасилованием. Да, я помню этого ублюдка.
      - А кто это Мерана?
      Глаза Бесс подозрительно смотрели на Фроста.
      - Это афганка, - ответил он, - шестнадцатилетняя девочка, которая на плато вступила в неравный бой с русскими и, вероятно, погибла или попала в руки КГБ.
      - Понятно.
      Она сжала его руку под столом.
      - Так что там насчет Исаева? - спросил капитан у Пласкевича.
      - Я приехал для того, чтобы попросить вас вспомнить кое-какие детали, которые могли привлечь ваше внимание. Для нас сейчас все мелочи очень важны. Вот почему дядя Сэм так расщедрился. Впрочем, за эти напитки я заплачу сам. Из уважения к вам.
      Короче, капитан, вы с Дженксом были хорошими друзьями, поэтому я и обращаюсь к вам. Дело в том, что они добрались до него и могут также добраться и до вас.
      - Кто? - спросила Бесс. - Этот Исаев?
      - КГБ, - глухо произнес Фрост.
      - Вот именно, КГБ, - кивнул Пласкевич. - Или, точнее, представители КГБ. Понимаете, разведки разных стран обычно не вступают в открытую борьбу друг с другом, не стреляют в агентов противника, если это не продиктовано важными обстоятельствами.
      Но этот Исаев вдруг вышел из-под контроля Москвы и действует на свой страх и риск. Конечно, в других условиях наши русские коллеги сумели бы его утихомирить, но пока они сквозь пальцы смотрят на подвиги Исаева - он между делом выполняет и их задания, а к тому же КГБ имеет зуб на вас, капитан, после вашего бегства из России.
      Так вот, Исаев убил Дженкса три дня назад, когда Мэп только вышел из больницы после операции.
      - Как это случилось? - тихо спросил Фрост.
      - Он выстрелил из засады из снайперской винтовки. Оружие мы нашли вернее, нашла полиция Анкориджа. Они же уведомили ФБР. Я был здесь, во Флориде, и, узнав обо всем, решил немедленно связаться с вами лично. О таких вещах не говорят по телефону.
      - А жена и сын Мэтта? - спросил Фрост. - Как они это перенесли?
      - Сын находится под присмотром полиции - он сам рвался отомстить за отца...
      - Да, одна порода. А Маргарет?
      - Думаю, она уже давно ожидала чего-то подобного, с тех пор, как Мэтт уехал в Афганистан. По-моему, она восприняла все довольно спокойно - по крайней мере, мне так показалось. Но дело не в этом - проблема в том, что теперь Исаев начнет охоту на вас.
      Он посмотрел на Бесс и виновато улыбнулся.
      - И что же? - спросил Фрост.
      - Ничего. Меня просили сообщить это вам и предоставить охрану, если вы в ней нуждаетесь. Я мог бы даже привлечь вашего друга О'Хару, и он обеспечивал бы вашу безопасность до тех пор, пока мы или ФБР не доберемся до Исаева. Вы же понимаете - вычислить одноглазого мужчину, да еще в компании очаровательной блондинки не так трудно.
      - Лесть ничего вам не даст, - фыркнула Бесс.
      - Но вы приехали не только за этим, - сказал капитан медленно и прикурил сигарету.
      - Правильно, - улыбнулся Пласкевич. - Я хотел сделать вам одно предложение. Мой шеф разрешил мне попытаться.
      - Вы хотите сделать из меня наживку, чтобы поймать Исаева?
      - В принципе да, но...
      - Нет, - решительно произнесла Бесс.
      - Да, - не менее решительно произнес Фрост. Он повернул голову и взглянул на свою любимую женщину.
      - Пойми, родная, если я буду служить приманкой, то, возможно, он клюнет на меня именно тогда, когда я буду этого ожидать. В противном случае, я не смогу даже предположить, в какой момент он появится на горизонте, и это осложнит дело.
      Пласкевич допил пиво.
      - Все не так просто, капитан, - сказал он. - Исаев будет знать, что мы вас предупредили - видимо, он и сам этого хотел. Дело в том, что именно он отвечал за сохранность лазера, а вы просто смешали его с дерьмом. Вот почему он так бесится - чтобы оправдаться перед своим начальством и чтобы отомстить вам. Думаю, вы для него даже важнее. Он просто мечтает встретиться с вами наедине.
      - Я тоже об этом мечтаю, - буркнула Бесс.
      Фрост почувствовал, как она крепко сжала его ладонь.
      Глава тридцатая
      Этот дом очень хорошо охранялся. В системе охраны был лишь один небольшой прокол - небольшой, но достаточный для того, чтобы привлечь Исаева, но не насторожить его.
      Фрост сидел на веранде, наблюдая за заходом солнца. Его раны уже полностью зажили, и чувствовал он себя прекрасно. Услышав внезапно звуки шагов за спиной, капитан потянулся к браунингу, но это была всего лишь Бесс. Женщина принесла ему коктейль. Одета она была в строгое темно-синее платье и черные туфли.
      - Держи, Фрост.
      - Спасибо, родная.
      - Капитан взял бокал.
      - Когда они придут? - спросила Бесс, усаживаясь на стул рядом с наемником и поправляя складки платья.
      - Скоро, - ответил Фрост. - Должно быть, скоро.
      - Этот домик стоит недешево, - усмехнулась женщина. - Хорошо, что за все платит правительство. Она почему-то избегала смотреть на Фроста.
      - Почему ты не пьешь? - спросил капитан.
      - Не хочется.
      Бесс взяла сигарету из пачки, лежавшей на столике, и прикурила ее от старенькой "Зиппо" наемника. Выпустила дым через ноздри.
      - Господи, когда же это закончится?
      - Для Исаева - скоро. Для нас нет.
      - Фрост!
      Бесс швырнула сигарету в пепельницу, опустилась на колени возле кресла капитана и прижалась лицом к телу любимого мужчины. Фрост погладил ее волосы.
      - Скоро, - тихо повторил он, глядя как солнце скрывается за горизонтом.
      Фрост открыл глаз - его разбудил писк сигнализатора, который лежал на ночном столике. Капитан выключил прибор и зажег свет. Потом сел на постели, опустив ноги на пол. Рядом пошевелилась Бесс.
      - Что там, Фрост?
      - Это они, малышка, - ответил наемник.
      - О, Боже!
      Капитан вскочил с кровати и начал одеваться. Вещи были подготовлены заранее.
      - Куда ты собрался?
      - Хочу выйти прежде, чем они войдут.
      - Но Пласкевич и его люди...
      - Я тоже не статист, родная. Неужели ты думаешь, что я позволю им упустить Исаева, а потом начну все сначала?
      - Но ведь именно для этого оставили без сигнализации дренажный ров и сделали нашу комнату неуязвимой даже для взрыва бомбы. Ты должен сидеть здесь и ждать.
      - Исаев все равно может добраться до нас. Допустим, он придет не один, и тогда одному Богу известно, что может произойти.
      - Но Фрост...
      - Слушай, родная, - не выдержал капитан, - ты хочешь провести остаток жизни в комнате с пуленепробиваемыми стеклами или все-таки предпочитаешь обычные окна, которые можно открыть, чтобы подышать воздухом? Я должен избавить нас от русской угрозы, раз и навсегда.
      - Но я не хочу, чтобы тебя убили!
      Женщина спрыгнула с кровати и остановилась рядом с наемником. Он обнял ее и прижал к себе.
      - Будь осторожен, Фрост...
      - Буду, - шепнул капитан ей в ухо. - Обещаю. Он осторожно отстранил женщину, прицепил под мышку кобуру с браунингом и достал из стенного шкафа верный "Узи". Проверил, как ходит затвор, и протянул оружие Бесс.
      - Возьми. Это просто на всякий случай. Вдруг наша комната вовсе не такая надежная, как думают парни из ФБР?
      Бесс не прикоснулась к "Узи", вместо этого она обвила руками шею Фроста. Капитан поцеловал ее в губы, бросил пистолет-пулемет на кровать и погладил женщину по голове.
      - Запри дверь, - сказал он.
      - Как всегда, - кивнула Бесс. - Ты уходишь, а я запираю дверь. Но никак не могу привыкнуть к этому.
      - И не надо привыкать.
      - Я буду ждать тебя, Фрост. Возвращайся.
      - Постараюсь, - ответил наемник. - Я люблю тебя, родная. Люблю больше всех на свете. Он помолчал и добавил:
      - Вот почему я сейчас иду туда.
      Фрост сунул свой новый "гербер" в специальные ножны, прикрепленные к поясу, взял стоявшую в углу комнаты автоматическую винтовку М-16, прихватил три запасных магазина и пошел к двери.
      Бесс смотрела ему вслед. Наемник осторожно открыл дверь и выглянул в коридор. Никого.
      - Запри дверь и никуда не выходи, - приказал он женщине и быстро двинулся по коридору.
      Спустя две секунды Фрост услышал, как за его спиной щелкнул дверной замок.
      Глава тридцать первая
      Капитан пока ничего точно не знал. Полученный им сигнал означал лишь, что кто-то проник на территорию дома. Это мог быть и обычный взломщик, и вообще бродячая собака. Однако в глубине души Фрост был уверен - в гости пожаловал не кто иной, как товарищ Кирилл Исаев, агент КГБ.
      И он понимал еще одно - Пласкевич и его команда хотели заманить Исаева в дом, хотя вполне могли бы напасть на него в саду. Просто в закрытом помещении у русского было бы меньше шансов спастись. А то, что он за это время успел бы добраться до Фроста и Бесс, цээрушника мало беспокоило. Он хотел взять Исаева, а жизни других людей при этом значения не имели.
      Вот почему - вопреки договоренности - Фрост и собирался покинуть дом. Он не хотел приносить в жертву Бесс и себя ради амбиций Пласкевича. Пусть даже тот и гарантировал, что их комната надежно защищена даже от взрыва мощной бомбы. Но ведь в КГБ тоже не дураки работают.
      Наемник дошел до лестницы и начал осторожно спускаться по ступенькам. Внезапно он замер, услышав какой-то звук.
      - Капитан Фрост? - спросил тихий голос. Наемник узнал одного из сотрудников Пласкевича.
      - Вам не следует выходить, сэр, - продолжал мужчина. - Мы контролируем ситуацию.
      - И все же я выйду. А вы лучше следите за мисс Столмен. Если с ней что-то случится, то храни вас Бог - уж лучше бы вы пали от руки Исаева.
      Фрост вновь двинулся вниз, даже не ожидая ответа. Еще дважды его пытались остановить и уговорить вернуться. Капитан решительно отверг это предложение.
      - Охраняйте женщину, - повторил он и продолжал свой путь.
      Он заглянул в библиотеку и направился в правое крыло дома, двигаясь бесшумно, как призрак. В нужном месте он через окно вылез на веранду, а с нее спрыгнул в густые кусты, окружавшие дом. Там перевел М-16 на стрельбу одиночными и затаился, прислушиваясь, когда Исаев или люди Пласкевича подадут какие-то признаки жизни.
      Было тихо. Выждав пару минут, Фрост осторожно двинулся через сад, миновал бассейн и пошел к ограде, прячась за деревьями. Внезапно он замер, словно парализованный.
      Где-то поблизости раздался сухой кашель автомата с глушителем; лязг затвора звучал даже громче, чем сами выстрелы, а весь этот слабый шум доносился со стороны дома.
      Капитан бегом бросился в том направлении, и тишину внезапно разорвал громкий встревоженный голос Пласкевича:
      - Фрост! Подождите! Стойте!
      Но наемник не хотел ждать. Он знал, что люди из ЦРУ не имели автоматов с глушителями. Значит - стрелял Исаев или его сообщники.
      - Фрост! Это была уловка! Они покушались на Маргарет Дженкс...
      Капитан остановился. Он увидел Пласкевича, который бежал к нему.
      - Мне пришлось сказать вам, что они убили Дженкса, - говорил сотрудник ЦРУ. - Иначе вы никогда не позволили бы Бесс остаться в этом доме вместе с вами.
      Фрост выругался, сжал зубы и кулаком наотмашь двинул Пласкевича в лицо. Нос цээрушника хрустнул под его ударом.
      А потом наемник вновь бросился бежать к дому, из которого доносилась стрельба.
      - Бесс! - закричал он.
      Фрост миновал бассейн и был уже возле веранды, когда вдруг прогремел взрыв на втором этаже, осколки стекла и кусочки дерева дождем полетели вниз. Капитан прыгнул в окно и бросился в темноту коридора, потом устремился в библиотеку. Вокруг был непроглядный мрак.
      Шестое чувство, которое никогда не подводило капитана, заставило его броситься на пол и откатиться под стену. Над его головой прошла очередь, выпущенная из автомата с глушителем. Наемник отполз к письменному столу и затаился за ним, выжидая.
      Он боялся стрелять, чтобы не обнаружить себя. Так прошло несколько секунд.
      - Капитан Фрост?
      Наемник узнал этот голос. Он принадлежал тому человеку, который подстрекал толпу пакистанцев растерзать его, Фроста, за преступление, которого он не совершал.
      - Капитан Фрост?
      Наемник молчал.
      - Ну, что ж, - продолжал голос. - У нас мало времени. На Аляске я сделал вид, что хочу убить Маргарет Дженкс, но только сделал вид. Я хотел заставить всех поверить, что решил отомстить близким женщинам тех мужчин, которые обманули меня. И я знал, какова будет реакция ЦРУ, - они должны были сказать вам, что я охочусь за вами, а потом намеренно сделать так, чтобы вы покинули дом и у меня появилась бы хорошая возможность добраться до вашей подруги. И вот тогда ценой ее жизни они собирались схватить меня. Но на самом деле мне нужны вы, а не она, и все вышло, как я и задумал: ЦРУ не у дел, а вы в ловушке, в моих руках.
      Голос Исаева звучал так, как в воображении капитана мог бы звучать голос дьявола.
      - Капитан Фрост, ваше время вышло. Ребята, давайте.
      Наемник вжался в пол, и в комнату ворвались пули, много пуль - они, как свинцовые пчелы, метались во всех направлениях, круша, ломая, разбивая все, что попадалось на их пути, и мечтая ужалить человека, спрятавшегося за письменным столом.
      Фрост понял, что он попался, - выхода отсюда не было, рано или поздно стволы его нащупают, и он умрет.
      Стрельба продолжалась, а наемник даже боялся поднять голову, чтобы не подставить ее под какой-нибудь рикошет. Он лихорадочно думал, как бы спастись.
      Протянув руку, капитан открыл ящик стола и принялся шарить в нем. Наконец он отыскал то, что ему было нужно, - моток тонкой веревки. Фрост привязал один ее конец к спусковому крючку М-16 и принялся осторожно разматывать моток.
      Это был отчаянный шаг, но ничего другого ему не оставалось.
      Капитан переставил винтовку на стрельбу очередями и закрепил ее между ножками стола, прочно закрепил. Затем достал браунинг и медленно пополз в сторону стены, таща за собой веревку.
      Отдалившись на три ярда, он сильно дернул за нее, М-16. полыхнула огнем Автоматы противника тут же ударили в то место, откуда доносились выстрелы, а Фрост - пользуясь этим - вскочил на ноги, метнулся к стене и свалился под нее, успев ударить ладонью по выключателю.
      Вспыхнул яркий свет, и капитан отчетливо увидел четверых мужчин с оружием в руках, которые стояли на пороге библиотеки. Они все на миг прикрыли глаза, по которым резанул свет - переход к нему из полного мрака был совершенно неожиданным и болезненным.
      Фрост вскинул браунинг и нажал на спуск. Две первые пули разнесли голову Исаева, и тот рухнул на пол. Потом капитан сразил высокого парня с автоматом в руках. Двое оставшихся в живых уже опомнились - Фрост представлял из себя прекрасную мишень, и...
      Где-то неподалеку прогремели еще несколько выстрелов, и оба мужчины упали. В дверном проеме стоял Пласкевич с кольтом в руке. Его лицо было покрыто кровью. Из-за его спины выглядывал еще один сотрудник ЦРУ.
      Фрост поднялся на ноги, засунул браунинг за пояс и двинулся к двери.
      - Куда вы направляетесь, черт возьми? - спросил Пласкевич.
      Капитан не ответил. Он отодвинул его плечом и бросился бежать по лестнице.
      - Бесс!
      Наемник достиг второго этажа; в коридоре плавали клубы дыма, и пахло гарью. Капитан бросился к двери их комнаты, переступив через тело агента ЦРУ, изуродованное сильным взрывом. Дверь стояла на месте. Фрост замолотил в нее кулаками.
      - Бесс!
      Щелкнул замок, дверь приоткрылась, и в щель выглянул ствол "Узи". А затем появилась и Бесс. В ее глазах был испуг, но губы уже шевельнулись в улыбке.
      Они кинулись друг другу в объятия.
      - Черт возьми, - шепнул Фрост, прижимая ее к себе, - комната и правда бомбостойкая. Кто бы мог подумать... Но женщина его не слышала.
      Глава тридцать вторая
      Они находились в своей квартире в пригороде Атланты всего какой-то час, и большую часть этого времени Фрост провел за телефоном, пытаясь дозвониться на Аляску и убедиться, что Маргарет Дженкс жива, несмотря на покушение на ее жизнь, а Мэтт и их сын чувствуют себя хорошо.
      Сразу же после перестрелки с агентами КГБ капитан и Бесс уселись в машину и отправились домой. Добрались они туда в три часа утра.
      Наконец Фрост положил телефонную трубку и посмотрел на Бесс, которая разбирала накопившуюся за время их отсутствия почту.
      - Ну, что? - спросила женщина.
      - С ними все в порядке. Мэтт заканчивает курс лечения и опять доволен жизнью.
      - Слушай, я понимаю, что Пласкевич обманул тебя, но разве обязательно было ломать ему нос?
      - Пусть еще радуется, что я не забил переносицу ему в мозг, - буркнул капитан.
      Он взял стаканчик, в который Бесс уже налила виски, и сделал глоток. Алкоголь приятно согрел желудок.
      - Посмотри-ка.
      Фрост взглянул на письмо, которое протянула ему женщина. Он сразу увидел адрес отправителя: Пакистан.
      Наемник разорвал конверт. Там был листок бумаги и сложенная пополам фотография. Капитан взглянул на снимок, но почти ничего не разобрал - тот был мутный и расплывчатый. Тогда Фрост взялся за письмо.
      Он читал вслух:
      "Капитан Фрост, Али Акбар шлет тебе привет и сообщает, что с ним и его семьей все хорошо. Моя жена сшила мне отличный бурнус из того материала, который ты купил. Мой сын учится владеть мечом и скоро тоже станет охранять Хайберский перевал.
      Недавно мне довелось быть на территории страны, где мы с вами пережили так много, и я сделал фотоснимок одного человека, хорошо вам знакомого. Несмотря на потерю левой руки, она осталась такой же. Посмотри в ее глаза, капитан, - там все тот же огонь. Да хранит Аллах тебя и твоих близких.
      Акбар Али Хасан, патан из племени африди, охранник Хайберского перевала".
      Фрост положил бумагу и вновь взял в руку фотографию. Теперь он присмотрелся к ней более внимательно. И на вершине горы разглядел маленькую фигурку девушки. Левый рукав ее халата был пуст, но в правой руке она крепко сжимала автомат.
      - Посмотри, - Фрост протянул фотографию Бесс. Потом он взял увеличительное стекло и долго рассматривал снимок. Да, черты лица были смазаны, но глаза каким-то чудом были видны хорошо. И в них действительно горел тот же огонь.
      - Это Мерана, - прошептал капитан. - Она жива...
      Руки Бесс гладили тело Фроста, а он крепко прижимал ее к себе. Губы женщины целовали его лицо, шею, плечи...
      Они занимались любовью до тех пор, пока за окнами не посветлело. Потом Бесс уснула, а капитан еще долго лежал, глядя в потолок. Он вспоминал людей, с которыми судьба свела его в Афганистане, людей, которые готовы были на все, чтобы только отстоять независимость своей страны.
      Акбар, Сабхан, Мухаммед уль-Раик, Хаджи - столетний победитель бузкаши. И Мерана... Конечно, Мерана.
      Фрост улыбнулся. Все же ей удалось спастись, удалось выжить назло врагам.
      Бесс подняла голову.
      - О чем ты думаешь, Фрост?
      - О многом. О стране, в которую я, может быть, когда-нибудь вернусь. Это очень далеко.
      - Ну нет, - сонно сказала женщина, - теперь уж я тебя никуда не отпущу.
      Фрост обнял ее и прижал к себе.
      - Может, и так, - сказал он тихо. А про себя подумал: "К сожалению или к счастью, но вряд ли у тебя это получится".
      1 Игра слов. Фрост-Frost - по-английски: мороз.