Глава четвертая

Дверь в его комнату резко распахнулась и Хэнк автоматически вскинул на звук молниеносно выдернутый из-под подушки браунинг.

— Эй! — испуганно вскрикнула Моника и замерла в дверном проеме с подносом в руках, — поосторожнее, иначе будешь лишен завтрака!

— Прошу прощения, — чувствуя себя в глупом положении, проговорил Хэнк, положил пистолет на тумбочку и уселся на постели повыше, подложив под спину две подушки. — Это называется — кусать руку, которая тебя кормит.

— Вот именно, — улыбнулась она и поставила поднос ему на колени. — Такая реакция кое о чем говорит, ты ведь действовал инстинктивно, не раздумывая. А вдруг в действительности ты был убийцей-мафиози или кем-то типа этого?

— Великолепно! Теперь мы знаем, что у меня была зажигалка “Зиппо” и что моментально реагирую на любую опасность. Как говорят, развязка близится.

Фрост взглянул на яичницу с беконом, поджаренную сосиску, аппетитную булочку, намазанную маслом, и маленький кофейник.

— Вкусно пахнет, — заметил он. — Ничего, если я прямо вот так…

— Конечно, конечно. Ешь, а то остынет.

— Спасибо, — бросил Хэнк и подцепил вилкой кусок бекона. — М-м-м, язык можно проглотить… Уже, наверное, поздно. Сколько я спал?

— Думаю, что достаточно. Больше двенадцати часов. Я успела сходить в “Маркс и Спенсерс” и купить тебе новую одежду.

— Благодарю. Снова я перед тобой в долгу. А как ты узнала мой размер?

— По той одежде, которая была на тебе вчера.

— А где она сейчас?

— Я ее выбросила. Проверила карманы, они были пусты. Ладно, завтракай, не буду мешать. — Она повернулась, чтобы уходить, но на секунду задержалась. — Я принесла тебе сегодняшнюю утреннюю газету, она под подносом. Почитай, может, найдешь что-нибудь полезное для себя.

Фрост еще раз поблагодарил Монику, и она вышла из комнаты. Он быстро расправился с завтраком, выпил две чашки кофе, отставил поднос в сторону и развернул газету. Это был утренний выпуск “Гардиан”.

Он пошарил глазом по заглавиям, и его внимание сразу привлекла фотография в правом нижнем углу на первой странице, тут же вызвав накатившую волну головной боли.

На фото была изображена привлекательная блондинка, лицо которой показалось Хэнку смутно знакомым. Статья под ней была озаглавлена “Исчезновение журналистки” и Фрост, словно повинуясь какому-то руководящему им чувству, стал жадно ее читать.

Блондинку звали Бесс Столмен, и от этого имени приступ головной боли только усилился. Она была журналисткой в Международном Агентстве Новостей и ее отозвали из США на прежнее место работы, чтобы она заместила своего коллегу, который погиб, как было сказано, при загадочных обстоятельствах.

Последний раз ее видели в компании жениха, профессионального наемника Хэнка Фроста, и некоего мистера Майкла О’Хара, чей род занятий не был установлен. Мисс Столмен пропала без вести более двух суток назад. Поиски пока ничего не дали — полиция не обнаружила ни журналистку, ни двух указанных особ, с которыми, предположительно, она и исчезла. В конце маленькой статьи было обещано информировать читателей о дальнейшем развитии событий в этой загадочной истории.

Хэнк уронил газету, закрыл глаз и откинулся на подушки, стараясь унять серию взрывов в голове, от которых, казалось, сейчас лопнет череп. Тело его вдруг покрылось липким потом. Он отбросил одеяло, опустил дрожащие ноги на пол и, шатаясь и придерживаясь руками за стены, проковылял в ванную.

Чуть не падая, Фрост сбросил с себя халат, стал под душ и открыл краны. Мелкие и колючие струйки воды вызвали появление в воспаленном мозгу страшной картины…

Перед ним возникли вооруженные люди в военной форме. Они преследовали его, хотели убить, гнались, словно охотники за раненым зверем, и загнали на край скалы, за которым открывалось глубокое ущелье… Сильная стрельба… Он кричит, отшатывается назад и падает в бездонную пропасть, из которой нет возврата…

Хэнк открыл глаз и понял, что сидит, замерзший, на полу душевой кабинки. Горячая вода кончилась и сверху падали ледяные струи, которые и привели его в чувство. Он с трудом поднялся, закрыл кран слабыми пальцами и, дрожа, стал вытираться. В это время в ванную вошла Моника.

— С тобой все в порядке? — встревоженно спросила она. — Тебя так долго не было, что я уж подумала, не случилось ли чего…

— Мне холодно, — клацая зубами, выговорил Фрост и застонал, чувствуя, что головная боль так и не покинула его, — Я замерзаю… и что-то опять с головой…

Моника подхватила его халат, подошла к нему и накинула его ему на плечи, прижавшись к его спине. Сквозь тонкую ткань ее легкой блузки Хэнк почувствовал на своем мокром теле крепкую грудь и упругий сосок.

Поддерживая Фроста под руки, она провела его в спальню — на этот раз ее, не его — уложила на большую удобную кровать и укрыла одеялом.

— Теперь лучше, — прошептал Хэнк, — но все равно холодно…

Однако, его ноги и руки стали оттаивать, когда он увидел, как Моника расстегивает пуговицы блузки и снимает ее, обнажая высокую грудь, затем опускает юбку, оставшись только в трусиках, и ныряет к нему под одеяло.

— Я отогрею тебя, — донесся до него ее шепот и он ощутил ее горячее тело, жаждущее ласки.

— Моника, — прошептал Фрост, — только не подумай, что я тебя обманул, чтобы…

— Пусть даже и так — мне все равно, — улыбнулась она в его объятиях. — Какая теперь разница?

Хэнку действительно сразу стало лучше, куда и девался его холод…

Глава пятая

— А вот тот кто?

— Где?

— Вон там, в дальнем углу, — кивнул Фрост. — Который разговаривает с женщиной с метлой на голове.

— Эх ты, деревня, это парик, — засмеялась Моника.

— Это ее проблемы. Так ты его знаешь или нет? Она кивнула.

— Конечно, это сэр Джон Пинкэм-Флетчер, сотрудник Форин Офис. А почему ты спрашиваешь, ты что, узнал его?

— Нет, я не узнал, — ответил Хэнк, отпивая свой коктейль. — Но я заметил, что он несколько раз пристально на меня посмотрел.

— А вдруг ты ему понравился?

— Ты действительно так думаешь?

— Все может быть, если верить слухам о нем. Но вероятнее всего, сэр Джон просто невоспитанно любопытен, ты ведь единственный одноглазый на вечеринке. Только и всего.

— Возможно, возможно, — пробормотал Хэнк. Они находились на официальной вечеринке в Кенсингтоне. Фрост не любил такие мероприятия и никогда бы не согласился сюда прийти, но Моника уговорила его, утверждая, что подобный вечер отдыха только пойдет ему на пользу. Кроме того, была небольшая надежда на то, что он встретит каких-нибудь знакомых, которые помогут восстановить его личность. По крайней мере, такую теорию разработала Моника.

Вот уже четыре часа они без дела слонялись в гуще нескольких десятков приглашенных особ, и Хэнк был готов отказаться от этой затеи, из которой ничего не получалось. Он не мог ни нормально отдохнуть в такой толпе народа, ни встретить кого-нибудь, кто бы узнал его. Единственное, что заинтриговало его — это то, что сэр Джон Пинкэм-Флетчер в открытую рассматривал его весь вечер. Конечно, черная пиратская повязка выделяла его из толпы, на него бросали любопытные взгляды, но никто больше не таращился на него, как этот сэр Джон.

Фрост определил его возраст как лет сорок пять — пятьдесят. Хорошо сохранился. Среднего телосложения. С тронутыми на висках сединой черными волосами, уложенными в безупречную прическу. Неужели и это парик?

— Он снова на тебя посмотрел, — тихо сказала Моника.

— Знаю.

Хэнк бросил короткий взгляд в угол и увидел, как сэр Джон что-то прошептал на ухо своей собеседнице с копной на голове, та громко засмеялась, а он быстро шагнул в сторону и исчез в толпе.

Фрост повернулся к Монике и едва удержался, чтобы не зевнуть.

— Что там у нас еще по плану?

— Тебе уже становится скучно?

— В общем, да. Его спутница нахмурилась.

— Неужели тебе здесь не нравится?

— Не сердись на меня, давай лучше уйдем по-английски, не попрощавшись, — просительно протянул он. — Нашего исчезновения даже и не заметят. Лучше займемся чем-нибудь дома. У тебя дома, я имею в виду.

Моника вздохнула, поставила пустой стакан на поднос пробегающего мимо официанта, и они вышли на террасу. Вечеринка была еще в полном разгаре, они проскользнули мимо многочисленных гостей и направились к стоянке, где был припаркован их “ровер”.

Ночь была сырой и ветреной, небо задернулось плотным одеялом темных облаков, предвещающих дождь. Хэнк поднял воротник пиджака, мысленно поблагодарив Монику за полный комплект одежды, который она ему купила.

— Сядешь за руль вместо меня? — спросила она его, когда они подошли к машине. — По-моему, последний коктейль был лишним, а правила здесь насчет этого очень строгие. Полиция просто безжалостна к выпившим водителям. Ехать совсем недалеко, а с левосторонним движением ты справишься, я уверена.

— Хорошо, уговорила, — кивнул Фрост, взял ключ от “ровера”, открыл машину и сел за руль. — Только говори, куда ехать. Ты быстро здесь привыкла ездить не по той стороне дороги?

— Нервничаешь?

— Еще бы.

Он включил зажигание, завел двигатель и медленно тронулся с места, выезжая со стоянки на дорогу.

— Восхитительная машина, — заметил он. — Совершенно не слышно работы мотора. Так куда рулить?

— Сейчас мы находимся на Итон Плейс, — тоном экскурсовода начала она. — Чтобы проехать в Челси, нужно сначала держать прямо, а потом повернуть налево. Попадем на Кингз Роуд, которая и приведет нас домой.

— Все, оказывается, довольно просто, — заметил Хэнк, увеличивая скорость и переключая передачу.

Вскоре он подъехал к перекрестку, посмотрел по сторонам, взглянул в зеркало заднего вида и аккуратно повернул налево, придерживаясь левой стороны.

Здесь, в автомобиле, он чувствовал себя более спокойно, чем на вечеринке, в гуще незнакомых людей. Возможно, его еще и успокаивало невидимое присутствие браунинга в перчаточном отделении напротив Моники. Он мысленно поклялся больше никогда не расставаться с пистолетом и играть по тем же правилам, которых придерживались охотившиеся за ним убийцы. Он не сомневался, что охота на него еще не закончилась, как бы этого ему ни хотелось.

Фрост взглянул на Монику и ощутил желание погладить ее каштановые волосы, развевающиеся под напором бьющего в окно потока воздуха. Ладно, подождем до дома.

Вскоре указатель сообщил, что впереди проходит Кингз Роуд. Хэнк повернул на зеленый светофор, выехал на широкое шоссе, нажал на газ и по сторонам замелькали многочисленные ярко освещенные магазинчики.

— Далеко еще до Челси? — спросил он.

— Минут десять.

— Хорошо. Скажешь, где сворачивать с шоссе, я не хочу ехать через весь этот остров… Черт побери! — вдруг воскликнул он, взглянув в зеркало заднего вида.

— В чем дело? — встревожилась Моника. — Что случилось?

Фрост нажал на педаль газа и мощный “ровер” рванулся вперед.

— Случилось! Если только тебя не преследуют чересчур навязчивые поклонники… С самого первого перекрестка нас преследует какая-то машина.

— Кто же это может быть?

— На полицию совершенно не похоже. Надо уйти от них! — воскликнул Хэнк. — Оторваться или попытаться сбросить в кювет. Это явно мои гости, но высадить тебя я не могу — слишком опасно. Они могут остановиться, схватить тебя.

— Как скажешь. Ты ведь за рулем. Моника сжала его руку на рычаге переключения передач. “Ровер” мчался по шоссе на полной скорости, но погоня не отставала. Впереди промелькнул знак — Сидней Стрит — и Хэнк заложил крутой поворот. С визгом колес машина прошла вираж и вылетела на неширокую улицу. Идущий за ними автомобиль проделал тот же маневр, рассеяв последние сомнения — их действительно преследовали.

— Ты была права, — бросил он Монике, не отрывая взгляда от дороги, — нужно было остаться на вечеринке. Пили бы себе коктейли… Интересно, что с нами сделают эти клоуны, когда догонят?

— Что же теперь делать? — в отчаянии воскликнула Моника, оглядываясь, — Они приближаются!

— А куда мы едем сейчас? В каком хоть направлении? Не в Челси? — спросил он.

— Конечно, нет! Мы же свернули. Если будем так нестись и дальше, то скоро попадем в Гайд Парк.

— Ладно, — успокоил он свою спутницу, уворачиваясь от выезжающего из переулка микроавтобуса. — К тебе домой сейчас все равно возвращаться очень опасно. Нас там уже могут ждать. А побывать в Гайд Парке я мечтал всю свою жизнь. Как это так — посетить Лондон и не видеть этой достопримечательности? Итак, следующая остановка — Гайд Парк!

Он утопил педаль газа до пола, покрепче взялся за руль и “ровер” рванулся вперед.

— Только бы не остановила полиция, — пробормотал он, — у меня ведь даже нет водительского удостоверения…

Глава шестая

Они мчались на красные огни светофоров, и Фрост каким-то чудом успевал уворачиваться от летящего наперерез транспорта. Дважды ему казалось, что погоня трагически завершилась: первый, когда их “ровер” едва не врезался в бок старомодного лондонского такси, и второй, когда на одном из перекрестков они чуть не столкнулись лоб в лоб с громадным двухэтажным автобусом. Хэнк еле успел вывернуть и они со скрежетом металла и со снопами искр пронеслись мимо красного монстра, оставляя на мостовой вырванные о бок автобуса дверные ручки.

Машина, в конце концов, все-таки освободилась из плена интенсивного транспорта и понеслась по Бромптон Роуд.

— Впереди — Гайд Парк, — бросила Моника. Фрост не имел ни малейшего понятия, что он будет делать и куда надо будет убегать, когда они очутятся в Гайд Парке. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида и выругался.

— Черт побери! Они все еще сидят у нас на хвосте!

— Как? — воскликнула Моника. — Разве мы не оторвались от них?

— Нет, — отрезал он сквозь стиснутые зубы. — Жалко, что машину поцарапали…

— Ничего страшного, она застрахована.

— Похоже, что я тоже застрахован, — усмехнулся Хэнк. — Пока, по крайней мере. Но страховка может кончиться в любую минуту… Ну, где там ваш Гайд Парк?

— Прямо по курсу!

— Люблю точные высказывания, — сделал он ей комплимент и нажал на педаль газа. “Ровер” проскочил последний перекресток и вылетел на большой мост.

— Это Найтсбридж, — повернулась к нему Моника. — Гайд Парк начинается сразу на другой стороне реки.

— Откуда здесь столько автомобилей? — воскликнул Фрост, выкручивая руль в потоке транспорта.

— Как это — откуда? — засмеялась Моника. — Разве ты забыл, что находишься в одном из самых больших городов мира?

— Не забыл, но у меня такое впечатление, что все машины Лондона этой ночью собрались на этом мосту, как его, Найтсбридж…

Он снова взглянул в зеркало и заметил, что машина преследователей значительно сократила расстояние между ними и продолжает стремительно догонять их “ровер”, как будто собирается таранить его сзади.

Едва Хэнк успел покрепче схватиться за рулевое колесо, как их автомобиль потряс сильный удар и он закачался из стороны в сторону. Фрост изо всех сил старался справиться с управлением, чтобы предотвратить столкновение с летящими навстречу многочисленными машинами. За первым ударом последовал второй, машину бросило на тротуар, но Хэнк удержал руль и “ровер” с визгом колес завилял из стороны в сторону.

Машину потряс очередной удар. За ним — еще один. Автомобиль раскачивался на рессорах, словно готовился взлететь. Фрост наступил на газ до упора и ринулся в открывшееся впереди пространство между двумя неуклюжими такси.

Наконец, запруженная транспортом улица кончилась и по сторонам замелькали деревья Гайд Парка.

— Неужели вырвались? — тяжело дыша, спросил он и немного притормозил. — А как там наши друзья?

— Наши друзья у нас на хвосте, — повернулась назад Моника. — Они проскочили в ту же дыру, что и мы.

— Ничего, еще не вечер! — крикнул Хэнк, сворачивая на неширокую парковую дорогу, явно не предназначенную для таких гонок.

В парке было темно и безлюдно, среди подстриженных кустарников и ухоженных лужаек темноту безуспешно старались рассеять редкие фонари.

Фрост обернулся и заметил, что преследующая их машина не стала двигаться по дорожке, а свернула прямо на траву и мчится им наперерез. Он задергал ручкой переключения передач, стараясь развить скорость и уйти от неожиданного маневра преследователей.

— Ну, спасти нас теперь может только чудо, — бросил он Монике, утапливая педаль акселератора.

В это трудно было поверить, но чудо произошло. Автомобиль бандитов пошел юзом по скользкой траве на подъеме, теряя скорость и “ровер” вырвался вперед на повороте. Вдруг через секунду зеркало заднего вида со звоном разлетелось на мелкие кусочки.

— Боже! — воскликнул он, пригибаясь за рулем и нагибая Монику свободной рукой. — Они стреляют!

— Как стреляют? — перепуганно спросила та, — я не слышала выстрелов.

— Я тоже не слышал, но будь уверена. Не поднимай голову, это еще не все.

Как бы в подтверждение его слов по багажнику “ровера” забарабанило несколько пуль, а одна пробила ветровое стекло прямо над головой Хэнка.

Он непроизвольно еще сильнее вжался в сиденье.

— Ты хоть дорогу видишь? — крикнула Моника.

— Какую там дорогу!

— Понятно. Не пора ли доставать твой пистолет из бардачка?

— Очень своевременная мысль. Ты можешь дотянуться до него так, чтобы не сильно высовываться?

— Постараюсь. А что потом?

— Не задавай глупых вопросов. Давай, доставай пистолет, а там посмотрим…

— Ладно.

Не поднимаясь, Моника протянула руку к перчаточному отделению, открыла его и извлекла из него браунинг.

— Есть!

— Молодец. Теперь держись, впереди поворот! Фрост прошел возникший впереди резкий поворот на высокой скорости, похоже, он уже наловчился управляться с этим маневром.

— Что там впереди за вода? — воскликнул он, вглядываясь в покрытое паутиной трещин лобовое стекло. — Или мне кажется?

— Нет, не кажется. Это Серпентайн, небольшое озеро.

— Может, нам удастся искупать наших надоедливых друзей?

— А как?

— Сейчас решим, — ответил Хэнк. — Постараюсь что-нибудь придумать…

Но времени на раздумья не оставалось. Рядом снова просвистели пули, разбивая в куски стекло и впиваясь в металлическую обшивку. Раздался громкий хлопок и машина заходила из стороны в сторону — лопнула пробитая шина. Фрост вцепился в руль, стараясь удержать автомобиль на скользкой дороге.

Стрельба прекратилась, Хэнк приподнялся на сиденье и навалился на баранку, понимая, что он не в состоянии справиться с управлением. Машину несло боком на откуда-то взявшееся впереди здание.

— Падай на пол! — крикнул он Монике. — И прикрой голову!

“Ровер” слетел с дороги и с грохотом ударился о стену здания. Фроста сильно бросило вперед и он ударился головой о рулевое колесо. Перед глазом поплыли разноцветные круги. Он изо всех сил старался не потерять сознание, ощущая, как салон автомобиля наполняется дымом.

— Черт побери! — потряс он головой, вытирая кровь с разбитого лба, и повернулся к своей спутнице. — Ты как, жива?

— Жива… — закашлялась та, — дым… мы горим!

— Пистолет у тебя?

— Да, вот он.

Она бросила ему браунинг. Хэнк поймал его, распахнул дверцу и вывалился наружу, вытаскивая за собой Монику. Едва они отползли к стене, как “ровер” загорелся, пыхнув на них языками жаркого оранжевого пламени. Фрост вскочил на ноги и, не отпуская руку Моники и прикрывая ее от неминуемого взрыва топливного бака, кинулся прочь. Не меньшей опасностью были и пули, очередь которых ударила в землю у ног беглецов. Видимо, преследователям все же удалось выскочить на дорогу.

В ту секунду, когда они бросились за угол здания, в ночное небо с ревом взмыл огненный столб, и во все стороны полетели куски металла, в которые превратился совсем недавно еще бывший целехоньким автомобиль.

— А ведь там… внутри… могли бы быть мы… — с ужасом прошептала Моника.

— Не отчаивайся, — усмехнулся ей Хэнк. — Все еще впереди. Приключение не закончено.

Он выглянул из-за угла и увидел в свете догорающего “ровера”, что неподалеку стоит машина погони, но самих бандитов нигде не видно.

— А что это за здание? — повернулся он к Монике.

— Здесь летом переодеваются люди, которые приходят поплавать в этом озере.

— Наверное, это не люди, а пингвины, — пробормотал Фрост. — Кому взбредет в голову купаться здесь, даже летом?

— У тебя на лбу кровь…

— Ударился о руль, — объяснил он. — Жалко, что нас раньше не остановила полиция и не заставила пристегнуть ремни.

— Ну и как — после удара головой память не вернулась к тебе? Знаешь, так бывает в кино.

— Нет. Если что и вернулось, так это головная боль. Когда со мной произойдет что-то более радостное, я тут же сообщу об этом тебе, — пошутил Хэнк. — Меня волнует другое — почему эти люди гонятся за мной и пытаются убить меня? Ладно, отползи подальше за стену, замри и не высовывайся.

Он снова приблизился к углу, стараясь определить, где прячутся преследователи, которые выскочили из машины, но едва выглянул из-за него, как в стену над его головой со зловещим щелканьем ударило несколько пуль. Фрост отпрянул назад, так и не успев рассмотреть, откуда стреляли. Наверное, из-за деревьев с другой стороны раздевалки.

Самих выстрелов он так и не расслышал — значит, оружие убийц снабжено глушителями. Хэнк повернулся назад и постарался сориентироваться на местности — слева находится небольшое строение, служащее им укрытием, сразу за ним виднеется озеро, за которым и по сторонам от него темнеет обширный парк.

Он снял браунинг с предохранителя и только повернулся, чтобы посмотреть, в безопасности ли Моника, как с ужасом увидел, что слева, из-за противоположного угла здания кто-то выскакивает с автоматом в руках и поднимает ствол в направлении женщины.

Моника вжалась в стену и закричала от страха. Реакция Фроста была мгновенной. Он инстинктивно вскинул браунинг и два раза нажал на спусковой крючок, один за другим.

Пули достигли своей цели. Нападающий зашатался, сделал несколько неверных шагов назад по берегу озера и с шумом упал в воду.

Хэнк вскочил на ноги, бегом преодолел разделяющие их два десятка шагов и схватил за штанину погружающийся труп. Но тот быстро уходил в глубину под тяжестью оружия и намокшей одежды, и Фросту пришлось разжать пальцы — вытянуть тяжелое тело он был просто не в состоянии.

Как оказалось, сделал он это очень вовремя — на Хэнка летел еще один противник, рыча от ярости и размахивая ножом размером с хороший тесак.

Клинок уже был занесен над его головой, когда Фрост упал на спину и всадил снизу в зависший над ним силуэт одну за другой три пули. Когда противник грузно упал на берег и забился в конвульсиях, он резко вскочил и добил его ударом ноги в висок.

— Есть такое правило: не оставлять раненых убийц, которые охотятся за тобой, — бросил он насмерть перепуганной Монике, которая продолжала прижиматься к стене. — Они сами на это напросились…

Он быстро обыскал труп — ни оружия, ни бумажника, ни какого-либо документа. Он подтащил тело к озеру и бросил его в темную воду.

— Боже, ты их просто поубивал, — с ужасом прошептала дрожащим голосом медленно приблизившаяся к нему Моника. — Ты только что на моих глазах хладнокровно пристрелил двух человек…

— Я защищался, — резко ответил ей Хэнк. — Оборонял не только себя, но и тебя.

Он еще раз понял, что его инстинкты, о которых он даже не подозревал, снова спасли ему жизнь. Они просто автоматически управляли его телом в случае смертельной опасности, как это произошло и сейчас…

— И где же ты научился так… защищаться? — спросила Моника.

— Я и сам хотел бы это узнать, — вздохнул он. — Идем.

Они осторожно прокрались вдоль здания, и только когда убедились, что спереди него никого нет, проскользнули к деревьям и, прячась в их тени, подползли к брошенной машине. В ней больше никого не было видно, вокруг тоже ничего не нарушало спокойствия парка, кроме догорающего на дороге и потрескивающего костра.

Ключ оказался в замке зажигания, Фрост запрыгнул за Руль, Моника забралась на сиденье рядом, машина взревела мотором, развернулась и Хэнк погнал ее назад, петляя между деревьями.

Он почувствовал, как женщина дотронулась до его руки.

— И что же мы будем делать теперь, Хэнк?

— Убегать, — ответил он, — уносить отсюда ноги. Поверь мне, эти двое были не последними.

Глава седьмая

О возвращении в квартиру Моники в Челси не приходилось и думать — можно было не сомневаться, что за нею следят. Тогда они решили ехать и попытаться укрыться в ее коттедже, который, как она рассказала, находился недалеко от Лондона, в графстве Сюррей.

Фрост определил, что бензина должно хватить. Они без дальнейших приключений выбрались из города, выехали на окружную дорогу М25, через некоторое время свернули с нее на М23 и помчались в южном направлении. Моника была за штурмана и давала указания, куда ехать.

Они много не говорили в дороге. Хэнк понял, что ему во что бы то ни стало надо побыстрее установить, кто же он такой на самом деле и почему за ним охотятся. Кроме того, его беспокоила мысль о том, что он подвергает смертельной опасности и Монику, которая оказала ему великодушную помощь и сама оказалась втянутой в зловещий переплет. Он чувствовал себя безгранично обязанным этой женщине, и когда они выбрались из Гайд Парка, то прямо предложил ей бросить его на ближайшем перекрестке, а самой найти защиту в полиции, но она резко отказалась.

Они проехали еще около часа и повернули на съезд с автострады, ведущий к коттеджу Моники. Несколько миль по темной дороге — и они въехали в освещенную ухоженную аллею, усаженную ровными рядами деревьев и аккуратно подстриженным кустарником. Аллея привела их к просторной стоянке, за которой величаво высился двухэтажный длинный дом, не менее двухсот футов от одного конца до другого.

— Вот это да, — присвистнул от удивления Фрост, рассматривая резиденцию Моники в свете фар. — Это вот и есть твой коттедж?

— Ну да. Мой коттедж.

— Ничего себе, — прошептал он, притормаживая у массивной парадной двери, освещенной старинным фонарем. — Я видел дворцы поменьше… Моника рассмеялась.

— Не надо себя сразу настраивать против моего дома. Вот посмотришь, он тебе понравится.

Не успели они выбраться из машины, как широкая дверь в доме распахнулась и к ним навстречу заторопился прыгающей походкой сморщенный старичок.

— Мадам, — церемонно обратился он к Монике, помогая ей выйти из автомобиля. — Мадам, я просто не знал, что вы приедете сюда сегодня, иначе я был бы в полной готовности к вашему визиту.

— Не волнуйся, Грэхем, все в порядке, — ответила Моника. — Я и сама не знала, что придется приехать сюда. Мы с моим другом, — кивнула она в сторону Хэнка, — едва не попали в Лондоне в довольно щекотливую ситуацию — причем, не по своей вине — и решили, что лучше будет, если мы избавимся от нее и побудем некоторое время только в твоей компании.

— Понимаю, понимаю, миссис Хьюлетт-Джонс, — закивал старик, хотя Фрост не мог сообразить, что же ему вдруг вот так сразу все стало понятно.

— Есть ли у мадам сегодня какой-нибудь багаж? — почтительно поинтересовался Грэхем.

— Багажа нет, но я хочу попросить, чтобы ты занялся другими неотложными делами.

— Какими? — вытянулся старик в ожидании приказов. — Я вас внимательно слушаю.

Моника показала на форд, в котором они приехали.

— Мы с другом украли эту машину и нужно, чтобы с нее вытерли все возможные отпечатки пальцев, а потом каким-то образом от нее избавились.

— Все будет сделано, мадам. — Грэхем не моргнул и глазом. — Больше ничего, касательно этого автомобиля?

— Если вдруг найдешь в багажнике какое-либо оружие, то не оставляй его в машине. Спрячь где-нибудь здесь, в надежном месте. Я ничего не забыла? — повернулась Моника к Хэнку.

— Вроде ничего, — усмехнулся он.

— Это все, Грэхем, — добавила она. — Нам помогать не надо, мы с моим другом сами за собой поухаживаем…

— Слушаюсь, — слегка поклонился старик. — Тогда, с вашего разрешения, я покину вас, найду чистую ветошь и займусь отпечатками.

Моника кивнула ему и увлекла Фроста ко входу в дом.

— И сколько веков служит вашей семье Грэхем? — поинтересовался Хэнк, устраиваясь поудобнее в кресле и отказываясь от ментолового “данхилла” в пользу порции спиртного.