- И что это докажет? Что из-за тебя умирают мужчины? Знаешь, что я тебе скажу - мужчина не может отдать свою жизнь за женщину только потому, что она виляет едва прикрытой задницей или хочет затащить его в постель - этого мало. Твой муж умер бы ради тебя, я - нет. Это из-за того, что он тебя любит, а не я. В этом вся и разница. Теперь тебе все понятно?
      Хэнк не стал с ней больше разговаривать, а проследовал мимо Агилара-Гарсиа, который был настолько погружен в свои мысли, что даже его не заметил, и перешел во второй вагон. В нем находилось несколько сотрудников посольства и один наемник, все остальное пространство занимали коробки с провизией, вооружением и боеприпасами. Фрост опустился на свободное сиденье, оперся о ящик с патронами и взглянул на распахнувшуюся дверь. Как он и ожидал, в вагон вошел президент и остановился рядом, потирая левое плечо. Несмотря на вымазанную военную форму, он все еще производил величественное впечатление.
      - Капитан, жена рассказала мне о том, как вы с ней поступили, и что вы ее заставляли делать.
      Хэнк поднялся и сделал шаг назад, стараясь сохранить почтительное расстояние.
      - Сэр, я не делал с ней ничего такого, о чем она не просила. Она сказала, что если я не подчинюсь ей, то она устроит так, что меня расстреляют.
      - Лжец! - выкрикнул Агилар-Гарсиа, брызжа слюной, и дал Фросту пощечину. Тот не пошевелился. Не ожидая такой реакции, президент начал истерично хлестать обеими ладонями по лицу. Из уголка рта капитана потекла струйка крови.
      - Вы бесчестный человек, капитан, - прохрипел Агилар-Гарсиа и отступил, наконец, назад с покрасневшим от ярости лицом, стараясь взять себя в руки.
      Хэнк с укором посмотрел на человека, которым он так ранее восхищался:
      - Я не ударю вас в ответ, если вы это имеете в виду. Анна и так нанесла вам тяжелейший удар.
      После этих слов президент потерял над собой контроль, бросился на Фроста и вцепился ему в горло обеими руками. Этого тот уже вынести не мог и, чтобы не задохнуться, оттолкнул Агилара-Гарсиа, который тяжело опустился на сиденье и, хватая ртом воздух, рухнул на пол. Капитан тут же подскочил к нему, поднял, усадил его и расстегнул рубашку. Через секунду к нему подбежала Марина.
      - Я все видела и слышала.
      - Сейчас не время это обсуждать, быстро приведи сюда посольского врача и не спускай с него глаз все время, пока он будет заниматься твоим отцом - я не знаю, на чьей он стороне.
      Он поднялся и увидел стоящую у входа в вагон Анну, прижимающую в ужасе от увиденной картины носовой платок ко рту.
      - Если президент умрет, - мрачно обратился к ней Фрост, - то в его смерти будешь виновата только ты. И тогда, сука, я вырву твое сердце своими собственными руками. Конечно, если оно у тебя есть.
      Глава тринадцатая
      Из пятидесяти пассажиров поезда только Фрост и Пирлблоссом научились хоть немного управляться с паровозом. Они продолжали ехать сквозь густой тропический лес, из-за опасности столкновения с каким-нибудь рухнувшим на рельсы деревом скорость движения состава не превышала тридцати миль в час. Капитан прикрутил к передней части локомотива вертолетный прожектор, подсоединил его к снятым с джипов аккумуляторам, чтобы они могли продолжать путешествие ночью. Дрова в тендере почти закончились, и рано утром Хэнк хотел сделать остановку, чтобы пополнить их запасы. По его подсчетам, примерно через сутки поезд должен достичь мексиканской границы, если только не подведет паровоз, и рельсы впереди будут не разобраны.
      Он услышал сзади подозрительный шум и повернулся, выхватив браунинг из наплечной кобуры, которая была накинута на голое тело.
      - Марина? Ты что, с ума сошла?
      - Я принесла тебе немного поесть. А пробралась сюда точно так же, как это делаете вы с Пирлблоссомом - перелезла через дрова вон в том маленьком вагончике. Мне очень пригодилась вот эта штука, которую я нашла у тебя в рюкзаке. Кстати, у нас осталось очень мало дров.
      И она показала ему его фонарик маленький, но мощный, который он всегда возил с собой.
      - Да, - вздохнул Фрост и снова высунулся в окно, всматриваясь в темноту, которую едва пробивал луч прожектора. - На рассвете сделаем остановку и нарубим еще. А как там твой отец?
      - Им занимается врач из посольства, очень хороший человек, его не стоит подозревать. Слава Богу, с отцом ничего серьезного, так, небольшое переутомление.
      - Ну вот и хорошо, - с облегчением проговорил капитан.
      - Я видела сегодня все, что произошло между вами. Наверное, ты очень любишь моего отца, - тихо произнесла Марина.
      От этих слов его покоробило - любил ли он когда-нибудь мужчину? Законы морали предписывали любить своего отца - так он его видел очень редко. Самых близких и верных друзей - они были мертвы. Фрост промолчал, а девушка покопалась в сумке, которую она принесла с собой, и извлекла термос.
      - Интересно, как налить в темноте кофе в чашку, чтобы не перелить через ее край? - засмеявшись, спросила она.
      - На первый раз не обойдешься без ожога пальца. Вот, смотри. Нужно опустить кончик пальца по стенке на полдюйма ниже края и прекратить наливать, когда почувствуешь горячий кофе. Так делают все слепые люди.
      - А ты много знаешь о слепых?
      - Ты спрашиваешь, потому что у меня один глаз? Когда это произошло, меня охватил какой-то беспричинный страх потерять и второй глаз. Что-то случилось с психикой и я даже выучил специальный шрифт Брайля для слепых.
      - Ты рассказывал кому-нибудь раньше об этом?
      - Нет.
      - Прости, я была неправа, когда думала, что ты пытаешься силой заставить отца уехать из страны. Но теперь я понимаю - ты действительно думал только о том, как спасти его жизнь. Ты поступил верно.
      - Только не говори об этом отцу. Од и так думает, что все вокруг него предатели, кроме тебя, конечно.
      Девушка приблизилась к нему и коснулась губами его щеки.
      - Он должен все узнать и о своей жене, и о том, почему тебе пришлось так поступить, - проговорила она, протягивая ему чашку кофе.
      - Ладно, пусть сначала поправится, - согласился Хэнк, желая переменить тему разговора.
      - А что, если президент выздоровеет и захочет тебя убить? - спросила она, угощая капитана аппетитным бутербродом. - Возьми, мяса больше нет.
      - Не думаю, что твой отец настолько озлоблен. А если это случится... Ну что же, положусь на судьбу.
      - Что, будешь спокойно стоять и смотреть, как тебя собираются застрелить?
      У Фроста не было готового ответа на этот вопрос, а выдумывать неправду ему не хотелось.
      - Вкусный бутерброд, - пробормотал он с набитым ртом.
      - Спасибо, - с отсутствующим видом ответила Марина. - А вообще, что вокруг происходит? Кажется, что ты попал в какой-то серьезный переплет и изо всех сил стараешься из него выпутаться.
      Он кивнул, хотя в темноте ей вряд ли был виден этот жест.
      - Это ты попала в точку, лучше не скажешь. Хочешь узнать о том, что произошло с самого начала? Ладно, подбрось дровишек в топку, садись вот на то кочегарское сиденье и слушай.
      И капитан начал рассказывать ей всю историю, так как находился на краю отчаяния и понимал, что ему нужен союзник, более в психологическом плане, чем в физическом. Он не утаил от нее ничего, начиная со встречи с убийцами ее дяди на заснеженном склоне до шантажа, которому он подвергся в швейцарской тюрьме представителями государственного департамента, требующими, чтобы он прибыл в Монте-Асуль.
      - Ваше правительство не могло поступить так подло! - воскликнула она, выслушав рассказ до конца.
      - Да, ты права, девочка. Ни правительство, ни даже госдеп не мог поступить так официально, но некоторые люди в этих учреждениях - могли. Почему - я не знаю, и никто ничего мне не объяснил.
      - Ты думаешь, что за нами гонятся и террористы и генерал Коммачо?
      Хэнк немного подумал.
      - Да, и неизвестно, кто догонит нас первым - генерал или бандиты. Для тебя было бы лучше, если бы нас обнаружил Коммачо. Мне-то не миновать пули в любом случае и я хочу верить, что нас никто не догонит. Но даже если мы доберемся до Мексики без приключений, то там, в дополнение к проблемам с послом Пилчнером, мне придется не сладко, так как твой отец, уверен, постарается сдать меня местным властям. Как бы я ни поступил в этот раз, везде меня ожидает или тюрьма, или смерть.
      - Ты уже совершил свой самый лучший поступок, когда предложил мне свою любовь. Помнишь ту безумную ночь?
      Хэнк наклонился к девушке, всматриваясь в ее лицо, освещенное отблесками пламени, вырывающегося из топки.
      - Если нашей любви суждено умереть, давай же устроим ей пышные проводы!
      - Где ты начиталась такой ерунды? Ты что, любишь романтические слезливые повести для женщин? - с удивлением спросил он.
      - Ладно, не будем шутить. Фрост, я говорю серьезно.
      Он обнял ее, привлек к себе и, поцеловав в губы, ощутил солоноватый привкус - Марина плакала.
      - В чем дело, девочка?
      Она попыталась что-то ответить, но не смогла и, всхлипывая, положила голову ему на плечо.
      Пирлблоссом сменил капитана в два часа ночи. Они с Мариной ушли во второй вагон, в котором произошла стычка с президентом. Людей в нем почти не было, Фрост нашел укромный уголок и постелил на полу несколько одеял. Они легли, сжимая друг друга в объятиях, и на время для него перестало существовать все Агилар-Гарсиа, Коммачо, террористы, предатели-наемники... Но только на время...
      Глава четырнадцатая
      Шипящий пар, вырывающийся из тормозных шлангов, окутал колеса паровоза, когда Фрост, вновь заступивший на вахту, остановил состав посреди лесной поляны. Место казалось подходящим для того, чтобы заготовить побольше дров для топки и запастись водой из протекающего неподалеку ручья. Из продовольствия остались только консервы, но по расчетам капитана, их должно было хватить на оставшийся путь.
      Пирлблоссом занялся отбором людей для заготовки дров и воды, а Хэнк выпрыгнул из кабины и зашагал в конец поезда, чтобы хоть немного побыть в тишине и избавиться от надоедливого пыхтения паровоза, которое не покидало его ни на секунду все эти долгие часы.
      Группа мужчин во главе с Пирлблоссомом уже бежала к ближайшим деревьям с пилами и топорами в руках. Марина и еще несколько женщин направились с ведрами к ручью, мирно журчащему в сорока шагах от железнодорожного пути. Фрост взглянул на часы - без пятнадцати восемь. Если ничего не произойдет, то заготовка дров будет закончена примерно к двенадцати, и они сразу же тронутся дальше. Впереди уже виднелись горы, которые замедлят продвижение поезда, но они все равно должны достигнуть мексиканской границы часов в восемь вечера. Это время было даже на несколько часов раньше его старых расчетов из-за того, что он с самого утра гнал паровоз, увеличив скорость до пятидесяти миль в час.
      Капитан улегся прямо на насыпи у последнего вагона и попытался хоть немного заснуть. Ему удалось вздремнуть лишь часа четыре прошлой ночью, и ни одной минутки - предыдущей. Хэнк поудобнее пристроил на коленях винтовку, надвинул на глаз берет и поежился от утренней прохлады. По сравнению с предыдущей ночью жара спала, и он не пожалел, что надел рубашку. Последней мыслью, которая вертелась в голове перед тем, как он погрузился в приятный сон, было подсознательное напоминание о погоне, которая, несомненно, уже началась и что вскоре предстоит встреча или с террористами, или с отрядами Коммачо. Слишком уж безоблачным было их путешествием после стычки у аэропорта.
      Фрост не знал, как долго он спал. Его разбудил голос Марины - он еще раньше просил ее окликнуть его, а не подходить и не пытаться трясти. Среди его друзей, возвратившихся домой после вьетнамской войны, было немало случаев, когда те спросонья ломали своим женам ключицы или сбивали с ног, когда те пытались их разбудить. Один из синдромов, приобретенных во время ночных рейдов по вражеской территории.
      - Фрост, просыпайся! - крикнула ему девушка. - Пирлблоссом уже заканчивает грузить дрова. А мы наносили воды - хватит и для паровоза, и нам для питья. Надо ехать дальше.
      - Спасибо, что дала мне поспать, - он улыбнулся и вскочил на ноги, потягиваясь и разминая затекшие мышцы. В эту секунду раздался выстрел и за ним послышался душераздирающий крик.
      Капитан резко повернулся и увидел как мисс Кардон, секретарша посла, медленно опускается на шпалы, прижимая руки к лицу, и между ее пальцами пульсируют ручейки крови.
      - Террористы! - закричал он и, подхватив Марину и забросив ее на ступеньки вагона, побежал к паровозу. Из леса, окружающего состав, уже вовсю трещали автоматные очереди. Видимо, бандитов было немного, иначе они бы сразу со всех сторон атаковали поезд и его пассажиров.
      - Все по вагонам! - продолжал кричать капитан. - Пирлблоссом, уходим, пока не продырявили котел.
      Он заметил около десятка террористов, бегущих к составу от деревьев с неизменными АК-47 в руках и черными повязками на рукавах. Фрост выбежал вперед, чтобы посмотреть, можно ли спасти Кардон. Он бросился на колени рядом с ней, вскинул винтовку и выпустил несколько очередей прямо в гущу приближающихся террористов. Секундного взгляда на девушку хватило, чтобы убедиться в том, что помощь ей уже не понадобится - лицо ее, превращенное в кровавую маску, было даже невозможно узнать. Продолжая вести огонь левой рукой, он стащил тело с рельсов, оставив на шпалах и гравии кровавую дорожку.
      Развернувшись, Хэнк расстрелял последние патроны, прикончив двух бандитов, которые бежали навстречу ему в предчувствии легкой добычи и безостановочно палили из автоматов, как будто у них были бездонные магазины.
      Капитан кинулся назад к паровозу и взлетел по лесенке в кабину машиниста. Перезарядив винтовку, он окинул взглядом обе стороны состава. Все уже успели спрятаться в вагонах, лишь на насыпи лежало шесть трупов.
      - Поехали! - закричал он Пирлблоссому. - Дави на газ или еще на что-нибудь, лишь бы поскорее убраться отсюда.
      Паровоз запыхтел и стал с натугой набирать скорость.
      - Принимай еще гостей! - послышался крик Пирлблоссома, показывающего рукой вперед.
      Хэнк выглянул из окна и увидел, как впереди паровоза пять бандитов пытаются перегородить колею большим бревном.
      - Идем на таран, - приказал он.
      - На таран, так на таран, - согласился "машинист". Он нажал на рычаг, и состав увеличил скорость.
      Фрост продолжал стрелять по разбегающимся террористам. Паровоз врезался в бревно, со скрежетом протащил его несколько шагов и оно отлетело в сторону, отброшенное отбойником.
      Капитан опустил винтовку, рванул из кобуры браунинг и снял террориста, который пытался уцепиться за лесенку на паровозе.
      - Сзади! - раздался крик Пирлблоссома. Фрост мгновенно повернулся и увидел, что в кабину все-таки удалось проникнуть одному из противников. Они бросились друг на друга и упали на железный пол. Хэнк больно ударился головой о чугунный угол и, изо всех сил стараясь не потерять сознание, отбросил противника ногой в сторону и, выхватив нож, с силой бросил его снизу. Лезвие мелькнуло в воздухе и вонзилось бандиту в грудь. Пришедший в себя капитан бросился на противника, выдернул нож из раны и вонзил ему прямо в горло. Даже не дав упасть окровавленному телу, он выбросил его ударом ноги из кабины и, приготовив оружие, осмотрелся кругом. Больше никто не нападал, видимо, оставшиеся в живых бандиты были теперь далеко позади.
      С левого плеча Пирлблоссома струилась кровь.
      - Ты ранен? Можешь потерпеть пару минут? - спросил его Фрост.
      - Да, все в порядке, не волнуйся. Хэнк осмотрел рану - кость не была задета, пуля прошла навылет, но открылось сильное кровотечение.
      - Быстро найди доктора, пусть он тебя перевяжет. Если они его не подстрелили.
      - Вот это драка, совсем как в фильмах о ковбоях. Интересно, террористы снимают скальпы своим жертвам?
      - Иди уже, иди, - добродушно подтолкнул его к выходу Фрост, и тот стал пробираться через тендер.
      Начался подъем, но паровоз работал исправно, давление пара было достаточным, и состав быстро карабкался в гору. Хэнк понемногу успокоился и закурил. Примерно через час вернулся Пирлблоссом с забинтованным плечом и отрезанным рукавом рубашки.
      - Ну, как дела, перевязали? У меня все в порядке.
      - Да, рану обработали, и сейчас я сменю тебя, а ты придешь часа через два. Не беспокойся, я чувствую себя хорошо, хоть посижу здесь, отдохну.
      Фрост перебрался через кучу дров, с трудом удерживая равновесие под сильным напором ветра. В вагоне находилось несколько служащих из посольства и наемников, но Марины не было видно. Едва он захлопнул за собой дверь, как к нему решительным шагом направились трое его подчиненных - Фледжет, Билстайн и Нифкавиц.
      - Задержись на минуту, - угрожающе произнес Фледжет.
      Капитан остановился.
      - В чем дело, ребята?
      - Выйдем в тамбур, поговорим, ха-ха-ха, - засмеялся Фледжет.
      - Не нравится мне твой юмор, - мрачно ответил Хэнк, - совсем не нравится.
      Он моментально вскинул винтовку и резко ударил его прикладом в висок. Развернувшись на месте, он вогнал ствол в живот кинувшегося на него Билстайна и нажал на спусковой крючок. Тот уцепился за винтовку смертельной хваткой но, отброшенный назад очередью, распахнул спиной дверь и упал между вагонами. Оттолкнув в сторону Нифкавица, капитан сумел выхватить нож и. приготовиться к нападению пришедшего в себя Фледжета. С залитым кровью лицом, тот лихорадочно передергивал затворную раму пистолета, одновременно пытаясь ударить ногой Фроста в пах. Капитан провел защитный блок, перешел в контратаку и с такой силой всадил тому нож в шею, что отсек ему кусок уха.
      Повернувшись, чтобы окончательно разобраться с Нифкавицем, он с ужасом увидел неизвестно откуда появившегося Креймера, занесшего над его головой молоток, вероятно, выхваченный из стоящего рядом ящика с инструментами. Последнее, что он помнил, была вспыхнувшая в голове боль, бездонная черная пропасть, в которую он падал, и больше ничего...
      Глава пятнадцатая
      Фрост открыл глаз. Зрение возвращалось медленно, и, с трудом придя в сознание, он испытал невыносимую боль во всем теле. Ребра трещали при каждом вздохе, голова раскалывалась, а лицо распухло. Запястья туго стягивали холодные наручники, так что он не мог даже пошевелить пальцами. Немного проморгавшись, капитан увидел, что он полностью раздет, а живот его сжимает толстая цепь, прикованная к чему-то, чего он не смог разглядеть.
      Едва подняв голову, Хэнк осмотрелся кругом - он находился в одном из пассажирских вагонов, но движения не чувствовалось, видимо, поезд стоял. За окнами была непроглядная темнота, значит, он был без сознания часов пять, а может быть, и больше. Когда зрение полностью восстановилось, капитан увидел напротив ухмыляющегося Креймера.
      - Ну что, капитан, оклемался? Да, тяжело голой башкой отбивать удар молотком...
      - Пошел к черту, ублюдок, - прохрипел Фрост, не в состоянии придумать более достойного ответа из-за пульсирующей боли в висках.
      Креймер встал и подошел к нему.
      - Нет, это тебя ожидает свидание в аду с чертями, а не меня. Но перед этим мы с тобой немного повеселимся. Ты будешь верещать, ползать на коленях и умолять, чтобы тебя пристрелили. Это я тебе обещаю.
      В вагон вошел Шурдел.
      - И ты тоже с ними? А где Нифкавиц? - взглянул на него Хэнк.
      - Охраняет вместе с Сантарелли морячков и всех остальных, - нехотя ответил тот и повернулся к Креймеру. - Шеф придет через несколько минут. Когда я ему сказал, что клиент приходит в себя, он приказал, чтобы без него не начинали.
      Креймер подошел к капитану и изо всех сил пнул его ногой под дых.
      - Может быть, мне и этого не надо было делать?
      И они оба захохотали. Шурдел, в свою очередь, наклонился, замахнулся и врезал кулаком Фроста по зубам. Голова того откинулась назад и ударилась о что-то железное. Хэнк выплюнул сгусток кровавой слюны прямо на ботинок Шурделу и нашел в себе силы заметить:
      - Вам же сказали, кретинам, без шефа - не начинать.
      Шурдел вышел из себя от такой наглости, схватил винтовку и занес уже приклад, намереваясь размозжить капитану голову, как вдруг раздался громкий окрик:
      - Прекратить!
      Фрост повернулся - у двери стоял посол Пилчнер с винтовкой в правой руке и с браунингом за поясом.
      - Извините, что не встаю, чтобы отдать вам честь, - прохрипел Хэнк. - Так говорил один крутой парень в кино.
      - Какое удивительное чувство юмора, - с издевкой протянул посол. - Я даже знаю, какую эпитафию написать на твоей могиле - "Он умер с улыбкой на устах". Ладно, посмотрим, сколько ты будешь улыбаться. Сначала я расскажу, что я собираюсь с тобой сделать, затем объясню - почему, а потом, если тебе не наскучит вся эта процедура, - и он сделал многозначительную паузу, по-звериному оскалившись, - мы заставим умолять нас о том, чтобы мы пристрелили тебя. Ну, если ты будешь просить достаточно хорошо, может быть, мы и сжалимся.
      Пилчнер подтянул стул и сел в одном шаге от истекающего кровью узника.
      - А чтобы ты не строил ложных иллюзий, объясняю - мы тебя раздели и приковали к чугунной раме, которая намертво прикручена к полу. На руках - не жалкие полицейские браслеты, а специальные наручники особой надежности, так что можешь забыть о своих фокусах. Почему ты голый? Очень просто - мы хотим тебя немного помучить. Причем, капитан, не надо будет строить из себя героя и играть в молчанку - нам не нужны никакие секреты. Это будет не допрос, а ночное шоу.
      Сейчас восемь часов вечера, умрешь ты не раньше, чем через двенадцать часов. Это совсем немного, если, скажем, все это время спать, но двенадцать часов безостановочных пыток, во время которых тебе ни в коем случае не позволят потерять сознание, - это целая вечность.
      Пилчнер замолчал, разжег сигару и притронулся ее кончиком к голому бедру Фроста. Капитан взмахнул ногой под столом, и посол полетел на пол.
      - Почему не связали ему ноги? Ну, быстро!
      Шурдел и Креймер бросились выполнять приказание, схватили ремень, валяющийся на полу, и плотно обмотали его вокруг щиколоток капитана. Пилчнер снова подсел поближе и поднес тлеющую сигару к груди пленника. Почувствовав, как огонь шипит у него на коже, Хэнк заскрежетал зубами и закричал, не в силах выдержать острую боль.
      - Вот так-то лучше, - довольно отозвался посол. - Все идет точно по сценарию. Программа такая - я делаю тебе больно, ты реагируешь соответственно, и мы переходим к следующему акту, так сказать, к покорению новых вершин.
      - Из какого сумасшедшего дома тебя выпустили? - спросил его Фрост по возможности ровным голосом, призвав для этого на помощь все самообладание.
      - Эх, капитан, капитан... Через несколько минут - которые покажутся мгновениями по сравнению с долгими часами ада, ожидающими тебя, - ты горько пожалеешь о таком непочтительном отношении к человеку, командующему болью. Большая ошибка!
      Хэнк понял, что у Пилчнера больная психика, с таким наслаждением и вздрагивающими губами тот рассказывал о боли и о мучениях.
      - Мы собираемся применить пытки, достаточно хорошо зарекомендовавшие себя во многих странах, - продолжал тот. - Сначала электричество, затем - вода, потом - избиение. Сперва мы заворачиваем тебя в мокрые тряпки - вот те как раз подойдут - и подводим к телу ток. Для этого послужат медные провода и автомобильные аккумуляторы. Зачем влажная ткань? А чтобы усилить действие электричества на кожу. Потом, когда тебе это надоест, твою голову засунут в воду, желательно, холодную, ну, на худой конец, сгодится любая. Не давая захлебнуться, мы спасаем тебя и начинаем бить по животу досками, отодранными от пола, пока ты не выблюешь всю проглоченную воду. Затем весь цикл повторяется - снова ток, вода, удары досками. Если эта процедура проводится людьми, знающими свое дело, то она может длиться более суток - и ты ни разу не потеряешь сознание. И уж поверь мне, капитан, я постараюсь.
      - Почему? - спросил Фрост, не в состоянии скрыть в голосе страх.
      - Почему? Как ты уже, наверное, догадался, я работаю не на идиотское правительство США. Государственный департамент, ЦРУ - все это кретины безмозглые. Те люди, от имени которых я действую, - некоторые из них работают в правительстве, некоторые руководят бизнесом - чувствуют, что коммунистические революции в Латинской Америке неизбежны и чем быстрее это поймет правительство США, тем лучше будет для всех, и тем меньше вероятность ядерной войны с Советским Союзом. Можно сказать, я работаю на мир во всем мире. И ключом к этому является Мексика, а ключом к Мексике - Монте-Асуль. Вот почему я организовал ликвидацию брата Агилара-Гарсиа в Швейцарии, пока тот не подписал договор о поставке вооружения. И не пригласил на работу тебя.
      После того, как окончательно падет Монте-Асуль, когда покончат с таким анахронизмом как Коммачо и засадят в тюрьму такого демагога как президент, вместо того, чтобы давать ему открыто проповедовать правые взгляды, тогда и Мексика скоро будет нашей. А когда под боком у Соединенных Штатов окажется просоветски настроенная страна, Америку ожидает неизбежный конец.
      - А что же будет с Агиларом-Гарсиа, его женой и дочерью?
      Мысли Хэнка лихорадочно метались, он старался потянуть время, сам не зная, зачем. Когда начнутся пытки, он постарается не доставить этим зверям удовольствия долго над ним измываться.
      - Они, морские пехотинцы, твои дружки-наемники типа Пирлблоссома, а также служащие посольства попадут в плен к террористам, которые будут здесь в восемь утра. Я просто чудом спасусь и расскажу о том, как ты похитил президента и передал его бандитам в обмен на свою собственную жизнь. Потом ты вдруг поссорился с террористами - наверное, из-за денег - и тебя зверски замучили, а в конце сделали дырку в голове. Хотя, капитан, что-то я не рассмотрю, что это у тебя там на плечах - голова или задница? Видишь, у меня тоже есть чувство юмора.
      Фрост сумел выдавить улыбку.
      - Последний вопрос. Зачем пытки? Не лучше ли убить меня сразу?
      - Хороший вопрос. Ответ прост - я просто ненавижу тебя и получу огромное наслаждение, когда ты будешь корчиться в агонии. Ну что, начнем? С чего? Давай сперва обмотаем проволокой твой член и пустим по ней ток. Ты не против? Не забудем и про язык, думаю, у высокого напряжения очень острый привкус... Ха-ха-ха!
      Глава шестнадцатая
      Капитана обернули мокрыми тряпками и, несмотря на душную ночь, он задрожал от отвращения и от страха. Его туго связали веревками, словно мумию, бросили на пол и стали поливать водой. Капитан заметил стоящие в углу аккумуляторы с прикрепленными к ним проводами. Все три палача натянули резиновые перчатки, чтобы не попасть под действие тока.
      Шурдел уже вовсю веселился в предчувствии развлечения, он со смехом чиркал друг о друга оголенные концы провода, и от них во все стороны сыпались искры. Перед тем, как начать, Пилчнер поднял с пола грязный кусок ветоши и затолкал его Хэнку в рот, с усмешкой объяснив:
      - Мы ведь не хотим, чтобы ты откусил себе язык...
      От тошнотворного запаха капитану стало совсем плохо и он попытался сжать зубами вонючую тряпку и проглотить ее, чтобы задохнуться, но не смог. Он приказывал себе не терять сознание во время пытки током, чтобы потом, когда начнутся водные процедуры, постараться как-то наглотаться воды, вдохнуть ее в легкие и покончить со всем этим, лишив своих мучителей ночного шоу.
      Когда на него выплеснули последнее ведро и стали подтаскивать поближе аккумуляторы, он вдруг подумал, что больше никогда не увидит Бесс. Затем в голову пришла Марина. Что с ней случилось, может, ей удалось бежать?
      Пилчнер выхватил провода у Шурдела и стал грубо обматывать их вокруг половых органов Фроста. Затем их концы набросили на клеммы - и заряд пробил тело капитана, словно разорвав его на куски. Каждую мышцу обожгло током, Хэнк забился в конвульсиях на полу и заорал от пронизывающей его боли, несмотря на кляп во рту.
      - Отлично, отлично, - донесся до него довольный голос посла. - Вы только послушайте, как артистично он кричит. Давайте, подсоединяйте второй аккумулятор, пусть наш гость попрыгает на заднице!
      И Фрост катался но полу, голову его ударило о стену с такой силой, что он едва не вырубился, но тут ток вдруг исчез.
      - Хотя бы его не кастрировало раньше времени. Как бы током ему не. сожгло все причиндалы, а то еще помрет раньше времени, - раздался гогот Шурдела и через секунду пытка возобновилась. Хэнк бился, словно рыба, выброшенная на берег и не мог противостоять огню, который пожирал его тело.
      Затем наступила минутная передышка, и он почувствовал, как провода прикручивают к мокрым тряпкам, которыми была обмотана грудь. Капитан опять попробовал проглотить кляп, но не смог. Снова электричество - и снова конвульсии, от которых тело подпрыгивало на целый фут. Сознание заволокла спасительная темнота, и он с радостью подумал, что уже мертв.
      - Капитан, - услышал он где-то вдалеке ласковый голосок Пилчнера, - куда ты? А мы?
      Его голову схватили за волосы, подняли и Фрост, с трудом раскрыв глаз, увидел перед собой большое ведро с водой. Тут же его окунули, и капитан рефлекторно задержал под водой дыхание, но через мгновение заставил себя вдыхать жидкость, способную принести долгожданную смерть.
      Через несколько секунд по ведру ударили ногой, и оно отлетело в сторону, разбрызгивая воду. Хэнка усадили под раскачивающейся голой лампочкой, и началось избиение. Беспощадные удары сыпались на ребра, на живот, но нестерпимо больно было только вначале, а затем его охватило безразличие ко всему.
      - Хотел нахлебаться воды и спокойно умереть? - шипел посол. - Я так и знал, мы были готовы к этому. Когда ты начнешь блевать от ударов, мы снова перейдем к току. Мне очень понравились опыты с электричеством. А тебе?
      Фроста вырвало, и кляп вылетел изо рта. Не успел он отдышаться, как к телу снова прикрутили провода и той же тряпкой забили рот. Разряды снова запульсировали между ног, сквозь грудь, разрывая мышцы на части. "Куда ушло время?" - не переставал он задавать себе вопрос и под водой, и во время очередного избиения досками и когда снова подключили ток. Боль достигла уже своего максимума, и капитану стало все равно, что с ним делают, лишь бы поскорее прикончили...
      - Скотина! - как будто сквозь вату послышался женский голос.