Глава первая

Ветер усиливался. Хэнк Фрост стоял на удаленной вершине и смотрел, как оранжевый круг солнца медленно опускается за деревья. Сосны, растущие наверху, не могли защитить от колючих снежинок, впивающихся в открытые щеки и лоб.

— Слава Богу, хоть повязка греет немного, — обратился он неизвестно к кому. Хэнк чувствовал себя одиноким — очень одиноким, особенно сейчас, думая о Бесс. В небе пролетел пассажирский самолет. Ему пришло на ум, что только в кино бывает, что герой стоит на заснеженной вершине, а героиня пролетает над ним в лайнере и задумчиво смотрит в иллюминатор. Любящие сердца, находящиеся так близко и одновременно так далеко друг от друга! Он тряхнул головой и подвел итог своим размышлениям, воскликнув: “Ерунда!” При всей своей любви к Бесс, он не мог ее представить “задумчивой”.

Наверное, она уже в Лондоне, снова в своем агентстве новостей. Сам же Фрост на следующий день должен вступить в группу охраны Diablo, которая занималась обеспечением безопасности чрезвычайно важных персон. Капитан перебивался этой работой в перерывах между войнами, в которых он участвовал в качестве наемника. “Мы сражаемся за вас, как дьяволы” — такой был девиз группы. Что поделаешь, не всем же быть Шекспирами. Обычно в эту группу подбирались толковые ребята, которые всегда приглашали Фроста для выполнения особо важных заданий. Ладно, небольшой отдых в виде охраны чересчур богатых бизнесменов не помешает, решил Фрост.

Позвоночник пришлось-таки немного прооперировать, но спина уже полностью зажила и не причиняла больших неприятностей. Бесс, правда, по-матерински настойчиво просила его следить за своим здоровьем и не перенапрягаться.

К сожалению, банковский счет не позволял расслабляться. Так, у капитана осталось менее десяти тысяч долларов, из остального имущества имелось: браунинг, боевой нож, часы “Омега” и немного одежды, которую давно пора было сдать в фонд милосердия. А служба охраны Diablo всегда отличалась тем, что платила и хорошо, и вовремя. Хэнк наклонился, чтобы поправить крепление на лыжах — хотя врачи и предостерегали его от такого рода движений — и вдруг услышал чей-то голос. Он выпрямился и посмотрел влево. Ему показалось, что возле деревьев, у главной лыжни, кто-то есть. Но ничто не нарушало тишину, и Фрост снова занялся креплением. Вдруг до него опять донеслись взволнованные голоса, и он замер.

Секундная стрелка успела обежать полный круг, но он слышал только шум ветра и слабое тиканье часов. Наверное, это шутки ветра, подумал Фрост. Но только он начал подниматься, как расслышал хлопок, какой издает пробка шампанского, и вслед за этим — приглушенный крик. Через несколько секунд раздался второй хлопок.

Это действительно могла быть бутылка шампанского, которую открывали спрятавшиеся от посторонних глаз любовники, или ветка, обломившаяся под весом навалившего вечером снега. Это могло быть все, что угодно — в том числе взрыв капсюля в пистолете с глушителем.

Похлопав себя по куртке и убедившись, что нож на месте, Фрост закончил заниматься креплениями и, оттолкнувшись палками, покатился вниз к деревьям.

Он резко затормозил, немного не доезжая до того места, откуда донеслись подозрительные звуки, так как не хотел сразу влезть в возможные неприятности. Сначала он ничего не мог рассмотреть. Но вот между деревьями что-то задвигалось, и из-за сосны показался лыжник с пистолетом в руке.

Фрост вздрогнул от неожиданности, но моментально оттолкнулся и ринулся вниз по склону прямо на лыжника. Тот поднял пистолет, однако было слишком поздно. Капитан скользнул рядом и сбил его в снег. Не прекращая движения, он увидел в нескольких шагах второго человека с пистолетом и рядом с ним — неподвижное тело, плашмя лежащее в снегу. Фрост развернулся на ходу и полетел вправо к деревьям, за которыми сразу же остановился. В ствол рядом с ним ударила пуля и с жужжанием срикошетила. Выглянув из-за сосны, капитан увидел, как один из убийц стреляет по нему, хотя и не слышал звука выстрелов — ребята были профессионалами. Второй бросился в погоню. Хэнк окинул взглядом очень крутой склон — при других обстоятельствах он бы никогда не решился спуститься по нему. Но сейчас он вогнал палки в снег, оттолкнулся и помчался вниз, низко присев на лыжах и подхватив палки под мышки. Преследователь спускался сзади ярдах в ста, а его сообщник все еще был у деревьев, видимо, продолжая стрелять.

Фрост летел по склону горы, словно выброшенный из катапульты, и мысли его лихорадочно метались. Двое убили третьего. Они вооружены пистолетами с глушителями и, наверное, являются профессиональными убийцами. Ну что же, неплохо. Профессиональные киллеры обычно не отличаются физической выносливостью. Только бы они не были агентами КГБ — в этом случае это действительно должны быть классные лыжники. Фрост оглянулся — расстояние между ним и преследователем немного сократилось.

Склон впереди начал сужаться, деревья с обеих сторон подступили совсем близко к лыжне, и перед ним мелькнул большой знак “За следующим флажком спуск запрещен”. Отлично, при такой скорости он за минуту домчится до этого флажка — его уже было видно. Хэнк снова оглянулся и увидел, что убийца приближается.

Фрост сделал вираж влево и помчался к деревьям, надеясь уже не убежать от преследователя, а перехитрить его. Он резко остановился между соснами и замер, пытаясь восстановить дыхание.

Он расстегнул чехол на поясе, выдернул нож и отрезал ремешки на обеих лыжных палках. Затем крепко привязал ими нож к одной из палок, превратив ее в подобие копья.

После этого Фрост потихоньку съехал вниз шагов на двадцать и по своим же следам аккуратно поднялся вверх, чтобы ввести убийцу в заблуждение.

Вокруг ничего не было слышно, кроме завывания ветра. Хэнк не знал, откуда выскочит противник и где он находится сейчас. Взяв свое копье наизготовку, он ждал.

И вот до него донесся шелестящий звук лыж и слева, буквально в трех шагах, вырос одетый во все черное человек с лыжной маской на лице. В кулаке его был зажат пистолет с удлиненным стволом. Времени на раздумья не оставалось. Капитан прыгнул, вытянув перед собой самодельное копье и целясь ему в горло. Преследователь дернулся в сторону, и лезвие вонзилось в грудь, не достигнув своей цели.

Лыжник упал на спину. Хэнк выдернул копье из груди и с размаху вонзил его в шею. Бандит старался прикрыться рукой, но лезвие прошло через левое запястье и пригвоздило руку к горлу. Он несколько раз дернулся в такой позе с открытым ртом, как будто его поразил апоплексический удар.

Фрост вытащил нож и вытер кровь с лезвия о куртку трупа. Он поднял валяющийся пистолет и стряхнул с него снег. Это был кольт с глушителем, в нем еще оставалось четыре патрона. Морщась, он дотронулся до плеча — все-таки его царапнула одна пуля, слава Богу, что она не была отравлена.

Капитан стал на колени в снег, покрытый пятнами крови, брызнувшей из двух ножевых ран, обследовал карманы убийцы, но не нашел никаких документов, только запасную обойму для пистолета и армейский складной нож. Сдернув лыжную маску с лица, застывшего в гримасе боли, он пристально посмотрел на него. Этот человек явно не был американцем: может быть, выходец из Юго-Восточной Европы, возможно, из Латинской Америки. Он стянул перчатки с начинающих коченеть рук. Шрамы на кончиках пальцев указывали на то, что мертвец при жизни был явно не в ладах с законом и пытался кислотой вытравить дактилоскопические линии. Капитан поднялся, вложил в пистолет полную обойму и засунул его за пояс. Отвязав нож от палки, он засунул его в ножны, огляделся по сторонам в последний раз — второй лыжник так и не появился, и поехал вниз по склону, делая повороты из стороны в сторону, чтобы не разгоняться слишком быстро. Теперь он точно знал, что второй будет его ждать внизу, у платформы подъемника. Спешить было некуда, и Хэнк добрался до подъемника минут через двадцать. Наплыва спортсменов в это время года не было. Он резко остановился, круто развернувшись и подняв целую стену снежной пыли. Расстегнув крепление, Фрост забросил лыжи и палки на плечи. У платформы стояло человек шесть в темных куртках и в защитных масках — погода была холодной, и с наступлением темноты поднялся ветер. Капитан не спеша зашагал к опрятному ресторанчику, расположенному рядом с подъемником.

Он оставил лыжи снаружи, особо не беспокоясь о том, что их могут украсть, ведь все равно они были взяты напрокат. Зайдя внутрь, Хэнк снял лыжную шапочку и положил ее в карман, но куртку не стал расстегивать, чтобы не демонстрировать пистолет, заткнутый за пояс.

Он проследовал мимо маленьких столиков по внутреннему залу ресторана и вышел на продуваемую ветром веранду. Там находилось всего лишь несколько продрогших парочек, ищущих уединения. Мимо пробежал замерзший официант. Фрост успел махнуть ему и заказать кофе. Он уселся за ближайший пустой столик, закурил и стал посматривать на склон, где то тут, то там мелькали фигурки лыжников, которые продолжали кататься несмотря на опускающуюся темноту, то ли потому, что были большими профессионалами, то ли потому, что были большими идиотами.

Хэнк расплатился с официантом, принесшим кофе, взял дымящуюся чашку и вышел на балкон, откуда был виден подъемник.

Он усмехнулся, сжимая горячую чашку обеими руками и вдыхая приятный аромат. Один из лыжников показывал на Фроста пальцем женщине, одетой в ярко-голубую аляску с поднятым капюшоном, прикрывающим лицо и волосы. Она кивнула и издали пристально посмотрела на Фроста. И тут Хэнк сделал то, что ему показалось разумным в его положении. Он приветливо помахал женщине рукой, и после чересчур длинной паузы та помахала ему в ответ и засеменила к нижнему входу в ресторан.

Капитан подозвал официанта и заказал еще два кофе. Женщина уже шла к нему через зал ресторана, отбросив капюшон и до половины расстегнув куртку. Ее лицо отличалось молодостью, красотой и настороженностью, глаза отливали небесной синевой.

Она направилась прямо к Фросту и остановилась в двух шагах от него.

— Извините, не знаю, как вас зовут, — начала она.

— Извиняю, — любезно ответил Хэнк. — Я заказал кофе для обоих. Ну и холод сегодня, не правда ли?

— Да, — сухо согласилась та.

Принесли кофе, и Фрост передал ей чашку.

— Вы знаете, зачем я пришла к вам?

— А как же. А вы знаете, что случилось с вашим дружком, там, на склоне?

— Да. Вы — или очень талантливый любитель или великий профессионал.

— Давайте скажем так — я талантливый профессиональный любитель. Ты хочешь присоединиться к своему приятелю, девочка? — Фрост вытащил сигареты и протянул собеседнице. Та покачала головой.

— Курение опасно для здоровья. Вы что не знаете это, мистер…?

— Знаю, мисс…?

— Так, так, как же мне заманить вас куда-нибудь, чтобы без шума убрать?

— Если бы я только знал. Давайте подождем, пока ресторан опустеет. Тогда вы сможете застрелить меня, перепрыгнуть через перила и убежать.

— Я не умею так высоко прыгать.

— Скажите пожалуйста, как только можно ошибиться в людях, — проговорил Хэнк, — когда я только увидел вас, я сразу сказал себе, что такой попрыгуньи мне еще не доводилось встречать в жизни. Ну, извините, что-то больше ничего не могу придумать, как вам убрать меня.

Он улыбнулся и приподнял чашку в шутливом тосте.

— Да, видно, что вы профессионал. Но вы один, так?

— Как говорил французский философ — мы все одиноки во Вселенной.

— Неужели вы хотите, чтобы пострадали невинные посетители ресторана?

— А мне плевать — я здесь никого не знаю, — Фрост лгал, до конца играя роль крутого парня. — Но я тебе скажу вот что — только попробуй здесь устроить стрельбу и ты пожалеешь о том, что не привела своих дружков.

В течение всего разговора девушка не снимала перчаток и только после этих слов она стала их стягивать. Капитан тут же понял, что за этим последует — она постарается дотронуться до его руки или щеки. Так и есть, на ее пальце сверкнуло большое и очень красивое кольцо.

Стоя рядом с ним у перил, она попыталась как бы случайно положить свою руку на его. Перед самым прикосновением он схватил ее кисть и вывернул вверх. Девушка вскрикнула от боли, но сцепила зубы, чтобы не привлекать внимание посторонних.

Кольцо было снабжено подпружиненной иголкой, которая срабатывала при нажатии на один из камней. Смертоносная игрушка действовала по принципу ножа с выкидным лезвием.

— Отпусти руку, — прохрипела она.

— Ну да, а ты воткнешь мне эту штуку и спокойно уйдешь. А я тут буду корчиться на полу. Нет уж, спасибо.

— Черт бы тебя побрал, больно…

— Ой, не надо так говорить. Как я могу причинить женщине боль всего лишь за то, что она собиралась меня убить. Ха-ха-ха, — рассмеялся Фрост.

— Отпусти! — взвизгнула она, стараясь освободить руку, которую Хэнк зажал как в тисках. — Что ты делаешь?

— Что я делаю? Хороший вопрос, — задумчиво ответил он. — Убиваю тебя.

Он усмехнулся и, не отпуская кисть, крепко обнял ее, прижал к себе и поцеловал в губы. Девушка сначала пыталась укусить его, потом слабо поддалась, а через секунду сама впилась ему в губы в страстном поцелуе. Когда они оторвались друг от друга, Хэнк положил ее правую руку на левую, которой она уцепилась за перила и с силой надавил вниз. Ее глаза раскрылись от ужаса в предчувствии скорой смерти. Капитан прошептал девушке на ухо:

— Я тебя обманул. Я не такой уж бессердечный. Честно, — и он усадил ее на стоящий рядом стул. — Видишь, никто из окружающих не пострадал.

Он поудобнее устроил ее, положив голову на руки, скрещенные на перилах. Глаза девушки закатились, она дернулась и затихла.

Фрост оглянулся и наклонился, как будто шепча ей что-то на ухо, потом помахал рукой на прощание и пошел прочь, натянув на лицо лыжную маску. Выйдя из ресторана, он подошел к своим лыжам — если бы они даже и исчезли, то можно было бы украсть другие, стоящие рядом. Дружок девушки был явно уверен в том, что она сумеет прикончить капитана.

Хэнк положил лыжи на плечо и направился мимо редких лыжников к подъемнику. Он видел одного бандита, а что если их больше? Он хотел как можно скорее спуститься с гор в город, добраться до машины, которую взял напрокат, и удрать в Цюрих. Если преступление, невольным свидетелем которого капитан оказался сегодня, будет иметь для него какие-то законные и незаконные последствия, то в Цюрихе его могут выручить знакомые ребята из ЦРУ. Кроме того, этот город стал ему почти родным, ведь здесь он прожил четыре месяца с Бесс.

Фрост показал корешок обратного билета, который купил утром, когда поднимался вверх, и прошел через турникет на платформу. Он посмотрел на подвесную дорогу — вагончиков в нужную сторону не было, только один шел в противоположную. Хэнк оглянулся. В этот раз ошибки быть не могло. Человек в черной куртке тыкал пальцем в его сторону и что-то взволнованно говорил двум сообщникам. Вагон, направляющийся вверх, подошел к платформе и стал заполняться пассажирами без лыж, так как уже наступила темнота и они ехали просто прогуляться после какой-то вечеринки.

Фрост принял решение. Он побежал к вагону, оставил лыжи на платформе и прыгнул внутрь. В нем находилось человек двенадцать. Оператор закрыл двери, нажал кнопку, и они поехали вверх.

На платформу сзади выбежали двое, одетые в лыжные маски. Взглянув сквозь заснеженное оконце, Хэнк увидел, что им повезло — сразу же подошел другой вагон, тоже идущий вверх. Из него высыпала толпа пассажиров. Один бандит подошел к оператору, стоящему на платформе, и затолкал его внутрь. Остальные двое выгоняли задержавшихся пассажиров наружу. После этого вагон пришел в движение и стал быстро подниматься. Фрост окинул взглядом свой салон — вместе с ним и оператором в нем было четырнадцать человек. В вагоне, догоняющем их по параллельному тросу было всего четыре человека — он настигнет их буквально через несколько минут.

Пассажиры в кабине были разные — и молодые, и старые, и женщины, и мужчины. План преследователей был ясен. Догнать вагон, идя параллельно с ним, пристрелить капитана с близкого расстояния, возвратиться вниз, убить оператора и сбежать. Самое плохое было то, что, когда откроется стрельба, погибнут невинные люди.

Фрост с горечью вспомнил, что сказал девушке в ресторане по поводу ни в чем не повинных окружающих. Конечно, ему было не все равно. Он стал пробираться к оператору, заметив, что впереди показалась опора, поддерживающая трос подвесной дороги. Выдернув кольт из-за пояса, он ткнул стволом в бок оператора.

Тот задергался, но Фрост прикрикнул на него: “Спокойно!”

— Что вы хотите? — еле смог выговорить парень по-английски с сильным акцентом.

— Помолчи и слушай меня внимательно. Остановишь кабину вон у того столба, затем закроешь панель управления на ключ и отдашь его мне.

Капитан взглянул через плечо. Если кое-кто из пассажиров и заметил его действия, то ничем этого не выказал. Однако, когда вагончик остановился и повис в воздухе, после того, как оператор отключил приборы, снаружи стал слышен сильный ветер, который начал раскачивать кабину над находящимся далеко внизу склоном горы. Одна женщина закричала, а два молодых человека шагнули к Фросту. Он помахал пистолетом, и те успокоились. Хэнк натянуто усмехнулся:

— Неужели вы думаете, что я прикажу повернуть на Кубу?

Никто не засмеялся. Хэнк пожал плечами и повернулся к оператору.

— Быстро доставай вон ту лестницу. Мне нужно подняться на крышу. Шевелись!

Парень засуетился, сдернул с потолка лестницу и упер ее в пол.

— А сейчас поднимись и открой люк. Тот нерешительно поднялся по ступенькам и стал дергать за ручку люка на крыше, но та не поддавалась.

— Люк не открывается, мистер. Фрост помахал пистолетом.

— Так дергай сильней.

— Люк примерз. Там лед, мистер.

— А тут пистолет, мистер, — передразнил Фрост его акцент.

Парень заколотил в люк изо всех сил. Хэнк повернулся и посмотрел назад — второй вагон неумолимо приближался. Наконец послышался треск ломающегося льда, люк распахнулся и внутрь ворвался поток холодного воздуха. Фрост не отводил пистолета от оператора, который медленно спустился по лестнице и встал рядом с другими пассажирами. Посматривая на своих спутников, капитан поднялся по ступенькам, подтянулся и перевалился на крышу, покрытую скользким льдом. Перекладина с блоком, по которому проходил трос, находилась на расстоянии вытянутой руки. Он бросил ключи от приборов управления внутрь и стал осторожно пробираться к перекладине. Снизу до него донесся крик оператора. Наверное, он предупреждал, чтобы пассажиры за что-нибудь ухватились. Хэнк догадался, что тот собирается делать, и постарался его опередить. Но он опоздал на какое-то мгновение. Едва капитан протянул руку, чтобы ухватиться за перекладину, как вагон рванулся из-под ног и он еле успел прыгнуть вперед и повиснуть на железной балке в пятидесяти футах над заснеженным склоном. Он засунул пистолет за пояс и почувствовал, как другая рука закоченела от обжигающе холодного металла.

Застонав от невыносимой боли, Фрост с трудом вогнал правую ладонь в лыжную перчатку, перехватился этой рукой и, забросив ноги на опору, снял нагрузку с левой руки. Он старался не двигаться, потому что боялся оставить прихваченную морозом кожу на металле. Перевалившись животом на верх перекладины, Хэнк снял зубами правую перчатку, поднялся на колени и расстегнул змейку на брюках. Закусив губу, он стал мочиться на примерзшую к железу руку. Теплая жидкость чуть-чуть нагрела металл под ладонью, и Фрост сумел освободить ее, не оторвав ни лоскутка кожи. Такой трюк иногда приходилось применять исследователям Арктики, вероятно, этому их научили эскимосы.

Капитан надел обе перчатки и поспешил спуститься вниз по опоре, так как второй вагон был уже недалеко.

Он прыгнул в снег, потер им левую руку и взглянул вверх — бандиты находились рядом.

Без лыж было невозможно далеко уйти по глубокому снегу. Он стал лихорадочно оглядываться в поисках места, которое могло бы послужить укрытием в схватке с тремя убийцами. Слева Фрост заметил небольшую сосновую рощу и поспешил туда. Сверху уже раздавались приглушенные пистолетные вы стрелы. Скользя, падая, проваливаясь в снег, Хэнк добрался до деревьев и упал за одним из стволов, выхватив оружие из-за пояса. Двое бандитов стреляли из остановившейся кабины, а третий спускался по столбу точно так же, как и Фрост несколькими минутами раньше.

Капитан тщательно прицелился, насколько это было возможно сделать с толстым глушителем на стволе, и выстрелил. Человек на опоре схватился за левый бок, покачнулся назад и камнем упал в снег. Затем Фрост снял свою шапочку, высунул ее на секунду из-за дерева, а сам через мгновение перекатился к другому дереву.

Фокус удался. Второй бандит вылез из люка и стал безостановочно стрелять по тому месту, где мелькнула шапочка капитана.

Фрост вскинул пистолет, прошив первым выстрелом горло противника, а вторым проделав дырку во лбу над правым глазом. Тело свесилось под неестественным утлом, ноги застряли внутри кабины, а верхняя половина раскачивалась снаружи, словно толстая ветка под порывами ветра.

Остался последний убийца. Через прозрачный пластик кабины было видно, как он размахивает пистолетом перед оператором, а тот нажимает на рычаги управления.

Вагон дернулся и стал двигаться вверх. Фрост невесело усмехнулся — на таком расстоянии его пистолет не пробьет обшивку кабины. Проваливаясь в снег, он бросился к трупу первого бандита. Пошарив вокруг него, он нашел то, что искал, и поднял мощный “Вальтер” калибра девять миллиметров. Не теряя ни секунды, Хэнк прицелился в уходящий вагон, молясь о том, чтобы пистолет не отказал. Первый выстрел пробил плексиглас кабины, удалившейся уже ярдов на сорок, но в бандита не попал. Тот высунулся из окошка, целясь во Фроста. Капитан поспешил его опередить, выстрелив подряд два раза, и увидел, как того отбросило на противоположную стену. Вагон закачался, бандит зашатался и, упав на разбитое отекло, съехал по нему на пол и исчез из виду за металлической стенкой, оставив на стекле кровавый след.

Глава вторая

Фрост замерз до полусмерти, пробираясь по глубокому снегу, окрашенному призрачным светом луны в голубоватый цвет. Впереди уже были видны огни города. Он закатал рукав и посмотрел на светящийся циферблат — стрелки показывали одиннадцать часов. Вздохнув, он забросил далеко в сторону оба пистолета. Ему очень не хотелось расставаться с оружием, так как неизвестно, что его ждет в городе, но еще более нежелательны были проблемы с полицией. Да и патронов почти что не оставалось.

Капитан вышел на окраину города. Идти по укатанной улице стало намного легче. Прохожие в такой поздний час не встречались. Спереди доносились звуки музыки из какого-то ресторанчика, и он побрел по направлению к нему, едва ощущая отмороженные руки и ноги. На стене висел термометр, который показывал минус двадцать по Фаренгейту. Мороз казался еще более лютым из-за сильного ветра.

Капитан остановился у ресторанчика, откуда гремела музыка в стиле “диско”. Обледенелые деревянные ступеньки, ведущие к двери, освещались причудливым фонарем, выполненным в стиле 90-х годов прошлого века. Фрост с трудом забрался по ним наверх и еле сумел негнущимися пальцами повернуть ручку и толкнуть дверь внутрь.

Хэнк сразу был оглушен громкими аккордами. Он сделал несколько шагов и, морщась от боли, стянул лыжную шапочку, закрывающую лицо. Вместе с ней упала на пол и повязка. Он заковылял вперед. Танцующая в зале публика остановилась. Женщина, к которой он подошел, в длинном, сверкающем, дорогом вечернем платье, посмотрела на него с изумлением и в страхе поднесла руки к лицу, увидев безобразный шрам на месте левого глаза. Она в ужасе закрыла рот, но не закричала, а лишь отступила назад и прислонилась к стене, едва не уронив зеркало в причудливой раме.

Фрост проследовал мимо перепуганной женщины в глубь танцевального зала и от тепла, запаха разгоряченных тел и яркого света в голове у него все поплыло. Он покачнулся и с шумом упал лицом вниз на ступеньку небольшой сцены. Раздались перепуганные женские крики. Хэнк хотел попросить их замолчать, так как ему не была слышна музыка, но не успел и погрузился в темноту.

Фрост открыл глаз, поднял руку к голове, раскалывающейся от боли, и увидел в ладони свою повязку. Самое главное — пальцы шевелились, они еще немного покалывали, но имели вполне нормальный цвет и, значит, гангрены можно было не опасаться. Он приподнялся и подвигал ногами и ступнями — те повиновались. Хэнк с удовлетворением откинулся на подушку и почувствовал, как от напряжения закружилась голова. Через несколько минут он снова открыл глаз. В восьми футах над ним нависал грубый бетонный потолок. Повернувшись, капитан с удивлением увидел, что кушетка, на которой он лежит, находится в небольшой нише, загороженной толстой металлической решеткой.

— Интересно, в какое это я дерьмо вляпался? — пробормотал он.

— Что ты там сказал, американец? — неожиданно раздался громкий голос с сильным немецким акцентом, похожим на тот, который был у оператора подъемника.

Хэнк приподнялся на локтях и увидел по другую сторону решетки офицера полиции, сидящего за пустым столом и листающего журнал с фотографиями девочек. Фрост с трудом сел на постели и прислонился спиной к холодной стене.

— Я сказал — дерьмо, по-немецки это будет, по-моему, “шайсе”.

Полицейский понимающе кивнул и снова углубился в журнал.

Капитан покопался в карманах, нашел сигареты, но зажигалка пропала.

— Эй, — окликнул он офицера, — спичек не найдется, приятель?

Тот повернулся, пожал плечами и, положив журнал на стол, подошел к камере.

— На, можешь оставить себе, только не устрой самосожжение, — сказал он, вручая Фросту коробок спичек.

Хэнк кивнул, прикурил, повернулся к стене и надел повязку на глаз. Полицейский остался стоять у решетки, с интересом поглядывая на него.

— Слышишь, американец, я понимаю, что это не мое дело, но как ты умудрился потерять глаз?

— Что? Глаз? — усмехнулся Фрост.

— Ну да, кто тебе его выбил?

— Ну, о чем тут рассказывать, история довольно печальная, — заговорщически начал капитан. — Хотя после нее я, конечно, засадил в тюрьму владельца фабрики по производству рубашек и зажил припеваючи. Давно это было. Решил я жениться, пригласили всех родственников со стороны невесты, всех моих друзей и старых товарищей по оружию. Я даже купил себе смокинг, невеста помогла выбрать. По крайней мере, она считалась невестой до того, как произошла эта страшная трагедия. Несчастье случилось в день свадебной церемонии. Клауделия — так ее звали — выглядела словно фея в белом кружевном платье. Ах… И вот мы стояли перед священником, и моя невеста уже приготовилась сказать: “Да, согласна”, как вдруг пошел дождь. Да, я забыл сказать, венчание происходило на открытом воздухе, потому что Клауделия очень любила заниматься всем на природе. Ха-ха-ха. Так вот, пошел дождь, но мы решили закончить церемонию, оставалось совсем немного. Священник уже завершал венчание и готов был объявить нас мужем и женой, как вдруг хлынул настоящий ливень. Воротник моей рубашки промок и неожиданно стал быстро давать усадку. Я даже не успел расстегнуть верхнюю пуговицу, а лишь повернулся к Клауделии, как произошло ужасное несчастье. Воротник так сжал мою шею, что от напряжения левый глаз вылез на лоб и упал прямо в букет невесты. Ну, об остальном ты можешь догадаться сам. Меня тут же отвезли в больницу и, в конце концов, спасли жизнь. Но Клауделия была так потрясена происшедшим, что как мне потом говорил психиатр, у нее развился патологический страх по отношению к мужчинам, носящим рубашки. Вскоре она вступила в общество нудистов. Бедная Клауделия, — вздохнул Фрост. — Я недавно слышал, что ее новый дружок решил надеть свитер с узким горлом и умер от удушья.

Капитан взглянул на полицейского, тот, не отрываясь, смотрел на него с озадаченным видом.

— Это все правда, американец?

— О, да, — подтвердил Фрост, кивнув головой. — Без шайсе.

В это время дверь в помещение открылась, охранник с неожиданной прытью рванул к столу и засунул журнал под форменную куртку. В комнату вошел еще один полицейский и за ним человек, очень похожий на американца, в дорогом пальто и строгом костюме под ним. Он что-то сказал по-немецки и охранники вышли.

Фрост стоял у решетки и наблюдал за происходящим. Человек повернулся к нему и произнес:

— Так, так, капитан Фрост, похоже, даром время ты в горах не терял. Меня зовут Халстон, я — сотрудник службы безопасности государственного департамента США.

Он подошел к камере и показал довольно впечатляющее удостоверение.

— Я бы вас пригласил к себе, но… — ответил Фрост, показывая на решетку.

— Понимаю, — вздохнул американец. — Везет тебе, капитан. Ты не представляешь, в какое дерьмо вляпался, но если поведешь себя правильно, выйдешь из него чистеньким и пахнущим, как роза.

— Я предпочитаю жасмин, — заходил вдоль решетки Фрост. — Так что же все-таки произошло в горах?

— Ладно, шутки в сторону. Нам известно, что ты стал свидетелем политического убийства, сам прикончил четырех мужчин и женщину и разломал вагон подъемника. Полиция легко может засадить тебя за решетку, но если согласишься сотрудничать, я тебя выручу.

— Неужели я убил ваших ребят или агентов ЦРУ?

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — ответил представитель госдепа. — По политическим мотивам застрелили Мигеля Агилара-Гарсиа. Он был вторым по значимости руководителем военной хунты, которая сейчас находится у власти в Монте-Асуль — маленькой латиноамериканской стране. Хотя правительство США и не одобряет кое-что в политике, проводимой хунтой, оно считает Монте-Асуль дружественной страной и не хотело бы иметь никаких проблем с ее руководителями. Так вот, Агилара-Гарсиа находился здесь, в Швейцарии, по двум причинам. Первое — он заключил контракт на поставку оружия и второе — хотел встретиться с тобой.

— Со мной? Зачем? Он искал наемников?

— В Монте-Асуль существует очень большая проблема с террористами, — американец подтянул ногой стул и сел на него верхом перед камерой. — Честно говоря, им приходится покупать оружие здесь, потому что наше правительство отказывается предоставить хунте военную помощь, пока она не смягчит свой режим и не восстановит права человека. Дела у них в стране так плохи, что руководство даже не может доверять никому из своих. Агилар хотел предложить тебе подобрать небольшой отряд наемников для охраны правительственного дворца и телохранителей для брата Агилара — президента Монте-Асуль, генерала Филиппе Мендоза Агилара-Гарсиа.