Утро выдалось по-летнему солнечным. Ирина приоткрыла глаза, тут же зажмурилась и отвернулась, коснувшись щекой щеки Андрея. Снова приоткрыла глаза и не смогла сдержать улыбки: он спал как-то по-детски, подложив обе сложенные ладони под подушку, и дышал ровно, совсем не слышно.

Зацепив пальцами тонкую прядь волос, она принялась легонько щекотать его за ухом. Он хмурился во сне, но не просыпался. Она не стала настаивать: часы показывали всего лишь половину десятого, и в выходной день спешить им обоим было некуда. Она бы и сама поспала подольше, если бы не солнце.

Минувший вечер и ночь вспоминались отрывками. Ссора, примирение. Казалось, все было так, как обычно — те же слова, те же взгляды. Привычный сценарий, из которого выпадала, пожалуй, одна лишь деталь — букет красных роз, который пламенел теперь на ее письменном столе. Ирина даже не помнила, когда Андрей в последний раз дарил ей цветы просто так, не на день рождения и не на восьмое марта. Может, даже вообще никогда не дарил…

Но дело было даже не в цветах. Совсем не в цветах, она это чувствовала, но никак не могла понять, в чем загадка. Было что-то новое, что-то непривычное, может быть, в нем самом. Как будто за прошедшие с момента их ссоры несколько часов он открыл в себе что-то такое, чего раньше о себе не знал. Только что же, что именно?

Ирина покосилась на Андрея. Он спал все так же спокойно — так, как умеют спать только мужчины и дети. Темная полоса ресниц вдоль сомкнутых век слегка подрагивала, губы полуоткрыты. Почувствовав прилив нежности, она наклонилась и легонько коснулась губами его щеки. Отстранилась, успев заметить, как он улыбнулся во сне. Снова поцеловала, на этот раз более настойчиво и ощутимо…

Он приоткрыл глаза. Ирина засмеялась:

— Извини, нарушила твой сон.

Андрей накрыл ее руку ладонью:

— Нарушай. Еще раз, пожалуйста…

Она послушалась. Было приятно целовать его, размякшего и сонного, почти ребенка.

«А может быть, вот оно — счастье? Засыпать и просыпаться вместе, чувствовать всегда рядом с собой родного человека. Целоваться по утрам…» — подумала Ирина, но сразу же вспомнила, что эти мысли уже не раз за прошедшие шесть лет приходили ей в голову. И вроде бы все было правильно, как и должно быть, как показывают в кино и пишут в книгах — именно в этом и должно было бы заключаться счастье. Простое женское счастье, но…

Если бы не это «но»! Оно всегда попадалось на пути, всегда мешало поставить точку, победно завершив свои мечты и убедившись в том, что счастье достигнуто, поймано за хвост и посажено в золотую клетку. Остается только — кормить, поить и эту клетку чистить. Нет, не все так просто…

Лишь однажды она решилась признаться себе в том, что же означает это «но»: счастье без любви недостижимо. Его не поймать, как ни старайся, потому что оно просто не обитает в тех местах, где не живет любовь. Счастье без любви — самообман, который все равно рано или поздно раскроется. Как ни старайся… А любит ли она Андрея? А он ее — любит?

«А черт его знает», — отмахнувшись от надоевших мыслей, она перевернулась на живот и требовательно прошептала:

— Массаж!

Массаж он делал бесподобно. Почти сразу улетучились из головы все навязчивые мысли, стала ощутимой сквозь оконное стекло теплота солнца, прозрачность облаков, медленно сползающих вниз по небу за горизонт.

— Ирочка, — послышался вдруг из-за двери голос матери. — Вы уже проснулись? Тут Андрея к телефону просят…

Она поднялась, накинула халат. Приоткрыв дверь, взяла телефонную трубку из рук матери и протянула Андрею. Задержалась ненадолго возле вазы с цветами, вдохнула аромат, улыбнулась. Ирина всегда любила цветы…

— Отличная идея, Санек. Погода шепчет… Да, я на машине. А кто еще будет? Бирюков с женой, Пипин с подругой… Отлично! Иришка? Иришка согласится, да, Иришка? Да, она согласна…

Ирина поморщилась. Ее всегда раздражала манера Андрея задавать ей вопросы и тут же самому на них отвечать. «Ты хочешь, чтобы я к тебе приехал? Конечно, хочешь! Я сейчас приеду!» Или: «Я думаю, тебе лучше надеть в ресторан темно-синее платье… Ты же со мной согласна, вот и умница, я жду тебя через пятнадцать минут!»

Вот теперь она в очередной раз была уже согласна с тем, о чем имела весьма смутное представление. Собственно, ее согласия никто не спрашивал…

— Я думаю, часа через два будем. Нет, раньше не получится, мы еще в постели… Представь себе. Ладно, хватит уже шуток твоих дурацких. Ждите…

Андрей выключил телефон.

— Кажется, сеанс массажа на этом окончен, Ирик. Мы едем на дачу!

— Ах, вот с чем я, оказывается, согласна… Кстати, название «Ирик» мне тоже не очень…

— А ты что — не согласна? — он удивился совершенно искренне. — Да ты что, котенок? Выходной ведь, воскресенье! Ты посмотри в окно — какое солнце! Последние погожие деньки!

Ирина пожала плечами. Она просто не любила всю эту компанию — долговязого бритоголового Пипина с его вечно меняющимися подружками, толстого Бирюкова с его чопорной женой и с множеством наколок на теле, и даже сам Санек, лучший приятель Андрея, был ей не слишком симпатичен. Казался каким-то недалеким, глуповатым, и шутки у него всегда были пошлые и неуклюжие.

— Ну, что тебя смущает, скажи?

— Меня ничего не смущает. Просто мы могли бы провести выходной день вдвоем. Без твоего ненаглядного Пыпина с его блондинкой.

— Блондинка была в прошлый раз. Теперь должна быть рыжая, или брюнетка. Ты же знаешь, он не любит повторяться. Кстати, его фамилия — Пипин, а не Пыпин. И он совсем не мой ненаглядный…

— Знаю. И все равно он придурок. И девки его друг от друга только что цветом волос отличаются, а в остальном — как под копирку.

— Сейчас уже, между прочим, копирками никто не пользуется. Сейчас больше ксерокс…

— Значит, ксерокс.

Ирина чувствовала, что надвигается ссора. Но поделать с собой ничего не могла: ей совсем не хотелось ехать на эту дачу. Черт бы побрал всех этих его приятелей, и совсем не обязательно было давать им номер ее домашнего телефона!

— Ладно, Иришка. Кажется, мы снова начинаем…

— Не мы начинаем, а ты начинаешь.

— Согласен. Пусть я. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты согласилась? Сказать, что Пипин — придурок?

— Скажи, — равнодушно согласилась она.

— Пипин — придурок, — с готовностью повторил Андрей.

— Пыпин, — демонстративно поправила она.

— Пыпин! — он и на это был согласен…

Ирина рассмеялась. Напряжение, кажется, отпустило.

— Зачем нам тогда ехать на эту дачу? Чтобы провести время в обществе придурка?

— Ошибаешься.

Он поднялся, подошел ближе, прижал ее к себе и прошептал в самое ухо:

— Чтобы провести время в обществе друг друга. Только не в четырех стенах, а на природе, на свежем воздухе, что может быть лучше, скажи?

Ирина молчала некоторое время. Потом подняла глаза:

— Ты, правда, очень хочешь?

— Правда. Очень хочу.

— Хорошо, тогда поедем. Может, ты и прав…

— Конечно, я прав! Посмотришь, тебе понравится! Там шикарнейшая дача, с бассейном, с сауной…

Ирина вздохнула. Она не стала напоминать Андрею, что терпеть не может сауну.

— Я только книжку с собой возьму, можно?

— Ирик, — вздохнул Андрей, — ну скажи, зачем тебе книжка?

— Так, картинки рассматривать. Может, буквы знакомые попадутся. Знаешь, такое тоже случается иногда…

— Да не понадобится тебе эта книжка! Там весело будет, не до книжек! Бери, если хочешь, дело твое…

Ирина кивнула.

— Ладно, я пошла в ванную. Сколько времени у нас на сборы?

— Время не ограничено. Но чем быстрее мы поедем, тем быстрее…

— Мы приедем, — закончила она с улыбкой и скрылась за дверью.

— Ирочка, вы уходите куда? — перехватила ее мать по дороге в ванную.

— Да, мы уезжаем. На дачу к приятелям Андрея.

— На дачу, — сразу же засуетилась Римма Михайловна, — так ведь покушать нужно что-нибудь…

— Да ничего не нужно, мама. Мясо купим по дороге, там меню всегда одно и то же — шашлык, пиво, помидоры, рыба красная…

— Ты уже была что ли раньше на этой даче?

— На этой — не была. Была на другой, но это не имеет значения…

— Все равно, — не сдавалась Римма Михайловна. — Я тебе соберу чего-нибудь. Колбаски, котлет положу, нажарила вчера целую кучу…

Ирина не стала сопротивляться — знала, что бесполезно. Только кивнула в ответ и скрылась в ванной. Сквозь шум воды она слышала, как суетится на кухне мать, как хлопает дверцей холодильника. Потом послышался голос Андрея. Слов она разобрать не сумела.

Позавтракали на кухне по-семейному, втроем. Мать без конца вставала, предлагала подлить чаю, на что Андрей охотно соглашался. То ли жажда его замучила, то ли просто приятное захотел сделать Римме Михайловне — выпил целых три чашки, попробовал весь ассортимент бутербродов.

— Это хорошо вы придумали — на дачу. Последние теплые дни, скоро зимние холода начнутся. Попрощаться с летом…

— Вот и я говорю — хорошо, — поддержал ее Андрей, — а Ирочка что-то без энтузиазма…

— Что так, Ирина? — почти встревожилась мать.

— Да ничего, все нормально, мама, — отмахнулась Ирина. — Ладно, вы тут доедайте, а я пойду одеваться.

Закончив сборы, она вышла из комнаты и вдруг вспомнила о том, что собиралась взять с собой что-нибудь почитать. Вернулась, остановилась возле книжной полки. Взгляд остановился на старом, зачитанном еще во времена молодости Риммы Михайловны, томике стихов Ахматовой.