Жнецы ветра

      Он дернулся и неохотно ответил:
      – Я счел, что, если ты ее сразу не прихлопнул, значит, она нужна. Решил вначале узнать у тебя, что происходит.
      Я с пристальным интересом посмотрел на него и улыбнулся.
      – Что? – нахмурился он.
      – Удивлен, слыша от тебя такие слова. Обычно ты слишком нетерпелив.
      – Значит, я не столь безнадежен, как ты! О чем ты только думал, когда притащил ее сюда?!
      – Она поможет мне.
      – Не мели чушь, гийян! Это даже не змея, пригретая на груди! Она в любой момент откусит тебе голову! И не только тебе!
      – Возможно,– не стал спорить я.
      – Проклятая ведет тебя, как рыбак глупую рыбу! Я ей не верю!
      – Я тоже. Но если с ее помощью я дотянусь до убийцы Лаэн…
      – А тебе не приходило в голову, что именно эта тварь убила Ласку?!
      – Приходило,– не стал спорить я.
      – И что же?!
      – У меня нет никаких доказательств.
      – Когда это тебя останавливало? – удивился он.
      – Тиа не меньше моего хочет смерти неизвестного.
      – Да ну?! Она соврет недорого возьмет!
      – Если это так, то мы ей совершенно не нужны. И она уже давно должна была нас прибить. Ей есть за что нас с тобой ненавидеть. Ты должен это помнить.
      – Она убьет нас. Можешь поверить!
      – Но пока этого не произошло. И я воспользуюсь ее помощью. Пускай она хоть сто раз Проклятая.
      – И ты вот так просто позволишь ей ехать вместе с нами и свободно гулять, где вздумается?
      – А у меня есть выбор? Или ты предлагаешь ее связать?
      – Было бы здорово,– пробормотал он.– Только вряд ли поможет.
      – И я о том же. Держать ее на поводке не получится. Если Проклятая захочет, то убьет и тебя, и меня. Но я уверен, что пока ей выгодно оставаться с нами. А потом… потом посмотрим. Ты, разумеется, можешь приглядывать за ней – дежурить по ночам и прочее. Надолго тебя не хватит.
      – Все равно мы играем с огнем.
      – Меня это не остановит, малыш. Меня теперь ничто не остановит. Даже пламя.
      Он требовательно протянул руку:
      – Верни «Гаситель Дара», который ты так ловко у меня спер.
      – Нет.
      – Что значит «нет»? – Его скулы тут же вспыхнули от гнева.
      – Именно то, что ты подумал. Тебе он сейчас ни к чему. Если я смог завладеть им, то и Тиф сможет.
      – Ты не очень-то мне доверяешь.
      – Дело не в доверии, а в разумной осторожности. Если клинок попадет в руки Проклятой, твоя жизнь, как и жизнь Роны, окажется в гораздо более серьезной опасности, чем сейчас.
      – Куда уж больше! – фыркнул он, но немного остыл.– Ты вернешь его мне, когда мы прибудем в Радужную долину. Мать приказала передать артефакты…
      – Как тебе угодно,– солгал я.– Но ты, кажется, не понял, о чем тебе говорила Лаэн. Если сунешься к Ходящим, это будет твой последний дурацкий поступок. Они не выпустят носителя темной «искры». А твоя сейчас именно такая.
      – Не говори ерунды. Они даже не заметят. Я Целитель. Моя «искра» не читаема до тех пор, пока я не пользуюсь Даром.
      – Интересно, сколько ты продержишься без магии.
      – Достаточно долго, чтобы меня выслушали и поняли.
      – Как говорится в книге Созидания – блажен, кто верует.
      – Не знал, что ты читаешь такие вещи,– усмехнулся он.
      – Я полон сюрпризов. Мне нужны наконечники.
      Он сразу понял, о чем я говорю, и отрицательно покачал головой:
      – Нет.
      – Вроде ты только что пекся о нашей безопасности? Изменил свое мнение?
      – Нет, но…
      – Но если Тиф начнет строить из себя темную повелительницу, то, возможно, я не смогу подобраться к ней на расстояние удара ножом и потребуется стрела. Вот тогда из-за твоей жадности мы с тобой и попрыгаем, малыш. Так что давай сюда наконечники. Хватит валять дурака и тратить мое время! Уже почти стемнело!
      Он заколебался, собрался было продолжить спор, но неожиданно сдался:
      – Бездна с тобой, Серый!
      Залез в поясную сумку, вытащил тряпицу, развернул ее и положил мне на ладонь наконечник матово-белого цвета.
      – Тебе хватит и одного.
      – А если нет?
      – Хватит,– уверенно ответил Целитель.– Я видел, на что ты способен.
      Возвращались мы уже в полной темноте, ориентируясь на свет костра. Блазг дремал под фургоном, Юми жарил мясо на палочках, Тиф сидела рядом, пытаясь беседовать с Роной. Та сжалась в комок и молчала. Она даже не сделала попытки напасть.
      – Эй! Оставь ее! – заорал Шен, мгновенно ринувшись в бой, но я предусмотрительно положил руку ему на плечо:
      – Остынь.
      – Я не собиралась причинять ей вред,– возмутилась Тиа.– Она сама ко мне пришла.
      – Лжешь!
      – Успокойся, мальчик,– нахмурилась она, начиная сердиться.– Если не веришь мне, то спроси у своих друзей.
      – Рона сама прийти,– подтвердил блазг из темноты.
      – Я могу помочь,– доброжелательно сказала Тиф.
      – Даже не думай,– процедил Целитель и увел начавшую всхлипывать девушку от костра.
      – Вот так, собака.– Вейя приветливо протянул Проклятой мясо.
      – Спасибо,– серьезно поблагодарила та.
      – Как тебе в этом теле? – полюбопытствовал я.
      Убийца Сориты с удивлением распахнула глаза и тут же недоверчиво прищурилась:
      – Не думала, что тебя интересуют подобные пустяки.
      Она впилась зубами в еще горячее мясо, тщательно прожевала один из кусочков и, видя, что я все еще смотрю на нее, неохотно ответила:
      – Ну, раз тебе настолько любопытно – в этой оболочке не слишком удобно. В моем настоящем теле было гораздо комфортнее. Спасибо тебе большое за то, что ты меня сюда засунул.
      – Не сваливай с больной головы на здоровую. Ты напала на нас. Мы защищались.
      – Бесполезный разговор! – недовольно скривилась она.– Мне меня это не вернет.
      Я развел руками. Да. Красотка заперла себя в теле придурка. Вполне достойная кара за все ее грязные делишки.
      – Шен как-то рассказывал, что ты на него надеялась.
      – Не буду врать,– кивнула Проклятая.– Он мог бы мне помочь вернуться в более подходящую оболочку. Если бы Тальки разгадала плетение, разумеется.
      – Безусловно,– холодно улыбнулся я.– А твоим новым вместилищем была бы…
      – Твоя женщина,– не дрогнула она.– Поэтому можешь себе представить, насколько я зла на того, кто убил ее и Проказу.
      Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы остаться спокойным:
      – Ты знаешь, кто за этим стоит?
      Она с сожалением покачала головой:
      – Нет. Может быть кто угодно. Тальки говорила, что она ожидает гостей.
      Я сразу подумал о трупах Ходящих, обнаруженных в особняке.
      – Это мог сделать Рован. Если потерял последние мозги. Или Аленари, хотя на нее не похоже. Или Лей, если он решился оставить войска. Или Митифа, если она внезапно поумнела, в чем я лично глубоко сомневаюсь. Или мы все проворонили мятеж в Кругах Избранных, и им надоела наша власть. Тот, кто был там, обогнал меня совсем не намного. И ловко ушел.
      – Мы не нашли никаких следов.
      – Вы не знали, что искать,– улыбнулась Тиа.– Видел выжженный круг на земле?
      – Да.
      – Убийца отправился дорогой, недоступной обычным людям. И теперь он может быть где угодно. Нам придется очень постараться, чтобы до него дотянуться.
      Я не обратил на это «нам» никакого внимания. Все может измениться в одно мгновение, и Проклятая перестанет быть доброй милашкой. Точнее, как говорит Шен, оттяпает мне голову. Кажется, Тиф поняла, о чем я подумал, так как со значением посмотрела на висящий у меня на поясе «Гаситель Дара».
      – Ты все время шла за нами?
      – Да. От поместья.
      – Я нашел в особняке тела Ходящих. Они не могли стоять за всем этим?
      И вновь на лице Порка появилась неприятная гримаса:
      – Ты слишком большого мнения о Башне, лучник. В тот день, когда они будут способны уничтожить кого-то вроде Тальки, я навечно уйду в жрицы Мелота. Магия, бушевавшая там, не имеет ничего общего с жалкими потугами последователей Сориты. Это темная «искра». Думаю, что Ходящих Проказа придерживала для себя. Время от времени она любила пить чужую силу.
      – Там было много мертвых некромантов. С алыми и зелеными кушаками. Зеленые были у слуг Проказы. Чьи лакеи носят алые?
      Она отложила прут, на котором оставалось еще два куска мяса, помедлила и все-таки произнесла:
      – Мои.
      Гбабак шевельнулся в темноте, подвинулся ближе на тот случай, если понадобится помощь. Я отметил это для себя, сдержался и стал ждать продолжения истории.
      – Обычно Избранные ничем не выделяются, если не считать посохов. Лишь тот, кто стоит ближе всего к нам, имеет право владеть тем, что ты только что описал. Зеленые – Тальки, желтые – Митифа, синие – Аленари, черные – Рован, белые – Лей. Алые – мои. Тех, кто был со мной, я не видела с тех пор, как мы взяли Врата Шести Башен. Своих Избранных я отправила вместе с Аленари к Альсу. Затем она взяла их к Гаш-шаку.
      – Все так просто? – ядовито поинтересовался вернувшийся Шен и взял у повара-Юми свою порцию ужина.– То есть мы должны поверить, что ты здесь ни при чем?
      – Нэсс, надень на своего друга намордник,– попросила Тиф.
      – Возможно, она и не лжет. Но я считаю, что Проклятая хочет сбить нас со следа,– не обращая на нее внимания, продолжил Целитель, обращаясь только ко мне.– Или же просто желает с нашей помощью расправиться с Оспой.
      Тиа расхохоталась:
      – Мальчик, мальчик. Успокойся! Твое самомнение больше, чем у Рована! А уж он, можешь мне поверить, еще та заносчивая скотина! Я, конечно, верю, что вы ребята не промах, но справиться с Аленари вам не под силу. Даже вот с этой штукой,– она указала на «Гаситель».– Так что надеяться, будто вы уничтожите Звезднорожденную, я бы все-таки не стала. И, если честно, я буду рада, если за всем этим не стоит она. Аленари слишком опасный и неприятный противник, чтобы с ней связываться.
      – Где Оспа сейчас? – спросил я, перебив открывшего рот Шена.
      – Точно не знаю. Где-то у Лестницы. Вместе с Леем.
      Целитель поперхнулся словами и воззрился на нее с недоверием:
      – Быть такого не может! Аленари находилась возле Гаш-шаку!
      – А Тальки на востоке,– холодно отрезала Тиа.– Следовательно, то, что мы с вами видели совсем недавно, не более чем обман зрения. Вернись в реальный мир, мальчик…
      – Меня зовут Шен, Проклятая!
      – А меня Тиа! И тебе это прекрасно известно.– Ее глаза были холодны.– Если хочешь нормального отношения, то тебе придется сделать для этого ответные шаги. Аленари слишком далеко от нас, и мы идем не в ту сторону.
      – Мы идем туда, куда следует,– сказал я.– Нападавшие прибыли к поместью от Радужной долины. И я не собираюсь совершать путешествие через всю страну лишь для того, чтобы спросить у твоей подруги, не она ли это сделала. Предполагаю, что ответа я не дождусь. Глупо терять след.
      – Ты его уже и так потерял. На дороге ничего нет.
      – У тебя есть другие интересные предположения?
      Она промолчала, и я закончил:
      – Так я и думал. Значит, продолжаем путь.
      – Вот так, собака! – протяжно зевнул Юми и направился на боковую.
      – Пора спать,– я встал вслед за вейей.
      – Я подежурю,– вызвался Шен.
      Тиа встретила его предложение понимающим смешком:
      – Если появится опасность, разбуди меня, мальчик.
      Я проследил, как она направляется к фургону, и расположился под навесом, вместе с Гбабаком, вейей и лошадьми. Я был абсолютно уверен, что чуткий Юми не даст Проклятой возможности подкрасться, пока мы спим, и лишить меня ножа. Впрочем, убить меня она может и на расстоянии. Ей незачем для этого напрягаться.
      Удивительно, но меня это совершенно не беспокоило.
      – Добрых снов,– пожелал мне блазг.
      – Вот так, собака,– подтвердил вейя, ловко и быстро сплетая из травы нечто похожее на гнездо.
      – И вам того же,– не остался я в долгу.
      Улегся, накрылся сверху плащом. Было зябко, но разводить огонь по второму разу не хотелось.
      – Лани тьмы не стоит сейчас бояться,– неожиданно сказал блазг.
      Я приподнялся на локте, посмотрел в его странные золотистые глаза:
      – Неужели? Вы чудные ребята. В отличие от Шена восприняли ее компанию совершенно спокойно.
      – Вот так, собака,– высказался друг квагера.
      – Он сквазать, что нельзя страшиться тьмы, даже квагда она стоять рядом с твой. Все время ждать зла – это значить проиграть до битвы.
      – Чего же мне от нее ждать? Добра? – с иронией поинтересовался я.
      – Действий.
      – Боюсь, что, когда она начнет действовать, будет слишком поздно.
      – Нет. Ты опять не прав. Она исквать не твой. У нее есть причина, почему она с нами. Лань тьмы умна. Она думать. Не квак ты. Понять, что ей надо на самом деле, и твой поймешь, что от нее ждать.
      – И вы поняли?
      Блазг с вейей переглянулись.
      – Да. Лань тьмы исквать не тольква месть. Ей нужно ценнее. Ощутимее. И поква она это не взять, бояться ее – терять время.
      – Теперь вам осталось убедить в этом Шена.
      – Вот так, собака,– клятвенно пообещал мне Юми, и я, сочтя, что сегодняшняя беседа завершена, завалился спать.
      День не задался с утра. То есть с самого моего пробуждения. Над ухом грохнуло так, что я подлетел вместе с плащом и пребольно ударился о землю.
      Вокруг бушевал хаос.
      Лошади сходили с ума, вейя встревоженно верещал и кричал про собаку, Шен вопил благим матом и вместе с Роной висел в четырех ярдах над землей. Оба были опутаны белыми, ярко сияющими жгутами света.
      – Может, вы успокоитесь? – хмуро спросила у них Тиф.
      Вид у нее был растрепанный и злой. Нижняя губа кровоточила.
      Как оказалось, с утра Рона пришла в себя настолько, что смогла опознать Проклятую, но не настолько, чтобы не бросаться на нее с кулаками. У девчонки и вправду были серьезные проблемы с головой, раз она на такое решилась. На Шена тоже нашло затмение, так как он кинулся ей на подмогу.
      По счастью, Тиа сохранила трезвость рассудка и не размазала дураков по всем равнинам Руде. Она просто спеленала их, и у «магов» пострадало только самолюбие. Целителю оставалось лишь ругаться, а Рона, попав под плетение Проклятой, тут же растеряла весь боевой задор и расплакалась.
      Разумеется, успокаивать всех пришлось мне. Тиф я попросил отвалить на несколько минок, ученику Цейры Асани посоветовал заткнуться, а на то, чтобы хоть как-то утешить Ходящую, ушло больше нара. Все это время она держала меня за руку, тихо всхлипывала и с ужасом косилась на рассерженную Тиа.
      Когда мы отправились в дорогу, я посадил девушку рядом с собой, на козлы, укрыл ей плечи теплым шерстяным одеялом и попытался разговорить. Но беседы, даже такой, какая у нас случилась в фургоне несколько дней назад, не вышло. И я, осознав всю тщетность своих попыток, отстал.
      Наконец она ушла в фургон, уступив место Целителю. Шен смотрел на меня волком, словно в том, что произошло, была моя вина. Тиф ехала позади и не лезла, за что ей все были очень благодарны.
      Курганы исчезли, вновь уступив место голым полям. Трава стала гораздо ниже и реже, а ветер усилился. Пахло прелой горечью, влагой и наступающими на пятки холодами. Гбабак шел рядом с фургоном. Юми, пока не было дождя, дремал на крыше.
      Нара через два мы спугнули стадо сайгураков, но никто и не подумал об охоте – мяса хватало. Серо-желтые животные высокими прыжками унеслись на юг. Я, встав на козлах, проследил за ними, с тоской посмотрел на низкое дождливое небо.
      – Как насчет управления погодой, Проклятая? – спросил я, когда Тиф приблизилась.
      – Мы не во времена Войн Силы, и я не могу осушить моря и разрушить горы по твоему желанию.– Моя наивность ее развеселила.
      Начал накрапывать дождь. Я привычно запахнулся в плащ, а Юми проворно спрыгнул с крыши и прошмыгнул в фургон. Воздух вокруг Тиа замерцал, и над ее головой раскинулся бледный купол, останавливающий дождевые капли. Они стекали к краям и падали на землю. Над нами она подобную штуку раскрывать не спешила, а мы не стали просить.
      – Я был не прав,– неожиданно сказал Шен, отвлекая меня от тягостных мыслей о смерти Лаэн.– Ты спрашивал о мертвецах после гибели Проказы. Про Проклятую все ясно – ее искру затушил «Гаситель Дара», но некроманты… Они были сильны. Из последних Кругов. А таких в Сдисе не решаются убивать. После их смерти происходит выплеск дыхания Бездны. Часть Дара обязательно растворяется в мире, и из земли выбираются покойники. А в этот раз – ничего.
      – Куда ты клонишь? – спросил я, заметив, что Тиф довольно улыбается.
      – Она всему виной,– Целитель указал на Проклятую пальцем.– Готов дать голову на отсечение, что это из-за нее куксы не стали бегать по окрестностям. Ведь это ты выпила расплескавшуюся силу, не так ли?
      – Верно,– довольно улыбнулась та и участливо осведомилась: – У тебя на этот счет есть какие-нибудь претензии?
      – Нет.
      – Так я и подумала. Ты пока еще не умеешь собирать то, что выплеснуто Даром.
      – Твое «пока» должно меня обнадежить?
      – А как же?! – удивилась она.– Думаю, если ты не дурак, то рано или поздно научишься такому фокусу. Не уметь собирать чужую силу – это все равно, что не поднимать с земли разбросанные деньги.
      – Сила Лаэн тоже у тебя? – сухо спросил я из-под капюшона.
      Она вздохнула и подняла на меня невинные глаза:
      – Нет. К сожалению. Я не знаю, куда делся ее Дар, но среди того, что висело над поместьем, его не было. Убийца меня опередил.
      – Сокрушаешься, что не успела?
      – Конечно,– не стала отнекиваться Проклятая.– Твою женщину не вернешь, и то, что осталось от ее силы, ей больше никогда не понадобится. В отличие от меня. Так что между уходом Дара в никуда и присоединением к своей «искре» я всегда выбираю последнее.
      Дождь усилился, и стало не до разговоров. Шен вызвался управлять лошадьми, но я отправил его в фургон, оставшись на козлах в одиночестве. Тиф придержала Сонную и теперь плелась позади, найдя компанию у дружелюбного Гбабака. Я то и дело слышал его зычный бас, перемежающийся гулким кваканьем.
      Было холодно, руки стыли, и я бы, наверное, здорово замерз, если бы вовремя не надел под плащ лосиную безрукавку. Наша и без того невысокая скорость замедлилась еще больше. Трижды мне казалось, что мы вот-вот увязнем. Приходилось спрыгивать в грязь и брать лошадей под уздцы, пока блазг пихал фургон плечом сзади. Затем грунт стал более твердым, рыжая степная грязь больше не липла к колесам, и я не заметил, как прошел нар.
      – Эй, лучник! Ты в порядке? – окликнула меня Проклятая.
      Я с удивлением посмотрел на нее:
      – Разумеется, нет! Разве что ты все-таки соберешься и исправишь погоду.
      – Через месяц дожди закончатся. На западе это обычное дело. На востоке уже заморозки, а здесь льет, как из ведра. Я ненавидела Радужную долину именно за эту погоду. Ты разговариваешь сам с собой. Что? – Она заметила удивление на моем лице.– Не знал об этом?
      – Ты чего хочешь-то? – неприветливо спросил я.
      – Крышу над головой. Не люблю тратить «искру» впустую,– любезно пояснила она, ничуть не обидевшись на мой недружелюбный тон.– Я считаю, что та нам вполне подойдет. Смотри.
      Я глянул в указанном направлении.
      За пеленой дождя, в степи, виднелись черно-желтые, травяные крыши каких-то хибар.
      – Хутор… Остановимся?
      – Пожалуй. Но надо проверить. Я слышал, что в таких местах путники порой натыкаются на куксов.
      Она задумчиво прищурилась, услышав, как я называю оживших покойников, затем расслабилась и негромко сказала:
      – Пока я рядом, об этом беспокоиться не стоит.
      – Превосходно. Но я бы все же проверил. Кроме мертвецов полно других опасностей. Мне бы не хотелось нарваться на отряд набаторцев или озлобленных мародерами крестьян.
      – И с теми, и с другими, и с третьими мы тоже без труда справимся.
      – Твое самомнение слишком велико. Всегда найдется тот, кто сильнее…
      – Вполне возможно…
      – Или тот, кто спустит тебя на землю,– безжалостно закончил я.– Такое уже бывало.
      Ее глаза сверкнули. Я понял, что попал в цель. Но бури не последовало. Гбабак оказался прав. Мы для чего-то были настолько нужны Проклятой, что она пока готова сносить мои неосторожные фразы. Уверен, что в былые времена за такие словечки мне бы давно оторвали голову.
      И я намеревался как можно скорее выяснить, что ей от нас надо. Потому что, если она это получит, плакала моя голова.
      – Вот так, собака.– Юми, несмотря на дождь, выскочил из фургона. Следом за ним выбрался Шен.
      – Что происходит?
      – Собираемся завернуть на хутор.
      – По-моему, он заброшен.
      – Я тоже так думаю.
      – Меня не привлекает идея попасть в очередную Даббскую Плешь.
      – Юми сквазать, что он смотреть.– Гбабак привстал на цыпочки.– Но я думать, что логово пустеть давно. Дыма нет. Пахнуть не таква, квак в обживать. Поспешать потихоньку. Не надо стоять на ветре и дожде.
 
      Я отдал Шену поводья и вооружился луком.
 
      Хутор располагался ярдах в двухстах от основного тракта. К нему вела неширокая дорога, заросшая по краям чахлым кустарником. Пегая и Рыжая, словно почувствовав скорый отдых, пошли быстрее. Вернулся Юми, проворным ловким хорьком забрался к Шену, серьезно поведал про собаку, отряхнул короткую зеленоватую шерстку от воды и бесцеремонно завернулся в край его плаща.
      – Там пусто,– перевел блазг.
      Я спрятал лук обратно в фургон.
      Три не слишком больших дома, каждый с хозяйственными постройками, пустыми огородами и чахлыми соломенными крышами, встретили нас гнетущей тишиной. На все поселение был один колодец. Рядом с ним валялась брошенная без колес телега.
      Я заглянул в первую из хижин. Толкнул незапертую дверь, оказался в узких полутемных сенях, прошел в единственную комнату. Здесь царил полный разгром. Все вверх дном. Кто-то здорово торопился убраться отсюда.
      – Выгружайтесь,– сказал я, выйдя обратно на улицу.
      – Почему они ушли? – спросил Шен, помогая мне распрячь лошадей.
      – Возможно, бежали,– ответила Тиф, спрыгивая с седла.– Когда начинаются войны, подобных людей пруд пруди. А быть может, мор.
      – В таком случае должны быть мертвецы,– возразил я.– Думаю, война согнала людей с обжитых мест.
      – И нам не грех воспользоваться подвернувшейся возможностью и переночевать с удобствами,– подхватила Убийца Сориты.
      У Целителя на этот счет было свое мнение, но он решил придержать его при себе либо не спорить до тех пор, пока мы не уйдем из-под дождя.
      Конюшни здесь не было, поэтому лошадей мы завели в один из свободных домов, здраво рассудив, что хозяева вряд ли станут возражать. Гбабак притащил найденную вейей гору сена. Мы вытерли животных, напоили, накормили и лишь после этого занялись всем остальным.
      Очаг в комнате, где было решено расположиться, поначалу сильно дымил, и минок двадцать находиться в доме казалось невозможно. Затем все наладилось, и в помещении, окна которого затягивали рыбьи пузыри, стало даже уютно.
      Гбабак отказался ночевать внутри, сославшись на то, что тут не так много места и ему душно. Он расположился в сенях, распахнув настежь внешнюю дверь, и перегородил тушей проход. Юми поначалу остался с приятелем, но затем, замерзнув, пришел к нам и, свернувшись у огня калачиком, засопел.
      Шен привел Рону. Девчонка вела себя тихо, сидела неподвижно, но настороженно следила за устроившейся подальше от огня Проклятой. Впрочем, периодически глаза девушки становились совершенно пустыми, и она начинала дремать или же бормотать что-то себе под нос. Целитель все время был рядом с ней, и мне начало казаться, что, пока он возится с Роной, та чувствует себя гораздо лучше.
      Тиф, необычно молчаливая, думала о чем-то своем. Затем внезапно встала и вышла на улицу. Юми, ни у кого не спрашивая разрешения и не дожидаясь просьб, направился следом. Наш маленький следопыт знал свое дело, и я мог быть спокоен, что он заметит, если Тиа задумала учинить какую-нибудь гадость.
      Медленно темнело, дождь умиротворенно шумел по соломенной крыше. Хворост заканчивался, и я отправился в сени за новой партией, но в дверях столкнулся с Проклятой. Лицо у нее было раздосадованным, она рыкнула, чтобы я не стоял на дороге, и отправилась на свою лежанку.
      Юми что-то докладывал Гбабаку, заметив меня, важно пискнул:
      – Вот так, собака!
      – Он сквазать, что она делать из воды зеркало. Но ничего не получиться. Поэтому Лань тьмы злится.
      Зеркало из воды. Лаэн говорила мне о такой штуке. Темные используют его для общения друг с другом.
      Я, резко развернувшись, направился обратно. И без церемоний грубо спросил у Проклятой:
      – С кем ты хотела связаться?!
      Она вскинула на меня глаза, уну смотрела непонимающе и даже удивленно, а затем зловеще улыбнулась:
      – Ясно. Маленькой дряни следует оторвать лапы.
      – Боюсь, у Гбабака тогда возникнут к тебе вопросы, и он перестанет быть добрым.
      – Для меня это пустая угроза. И ты это знаешь,– не отступила она, покосившись на прислушивающегося Шена.– Я хотела поговорить с Аленари. Узнать, что она думает о гибели Тальки. Но Звезднорожденная не отвечает.
      – Почему?
      – Кто ее знает? Она никогда не была склонна к беседам. Впрочем, твой камень крепко саданул меня по затылку. Голова болит до сих пор. Возможно, что-нибудь получится через несколько дней. Не раньше.
      – Кому ты заливаешь? – возмутился Шен.– Головная боль мешает концентрации, но не отрезает от «искры». А кроме Оспы есть и другие.
      – Да ты знаток! – с деланым изумлением рассмеялась Проклятая.– И к кому же мы обратимся с нашей маленькой проблемой? К Лею? Уверена, он здесь ни при чем. К Митифе? Ты бы доверился идиотке? А быть может, к Ровану? О! Поверь, он-то будет больше всех рад нам помочь и сожрет тебя на завтрак, если только поймет, кто ты есть на самом деле!
      – Я ему не нужен. Насколько помню, он ненавидит тебя.
      – Верно. Но упускать «искру» Целителя он тоже не будет. Рован извращенец и садист, но не придурок. Он накромсает тебя на тысячу маленьких кусочков и вытащит твой бесценный Дар, а следом за ним – сердце.
      Шен презрительно хмыкнул, но спор прекратил, понимая, что Проклятая сказала абсолютную правду.
 

ГЛАВА 6

      Рандо посмотрел в окно – груда догорающих головешек, вот и все, что осталось от храма Мелота. Небо медленно теряло черноту, блекло, с каждой минкой светлея. Ветер усилился, его порывы раздували угли пожарища. С запада ползли тяжелые, переполненные водой осенние тучи. Вот-вот должен был начаться очередной дождливый день.
      Они сидели в трактире, обсуждая случившееся. Возле камина на трехногом табурете расположился Глум, рядом с ним Йогер и Лофер – двое «леопардов», защищавших Рандо во время схватки. Массивный Водер, наконец избавившийся от доспеха, занял половину скамьи. Перед ним на столе лежал его молот. Тут же устроил себе скудную трапезу Отор, левой рукой перебирающий четки. Юргона не было. В этот самый момент он беседовал с северянином и его болтливым товарищем.
      Ильсы тоже не было. Он погиб, отражая атаку, пока Рандо вместе с другими воинами добивал прорвавшихся в деревню набаторцев. Морассец и еще несколько солдат сгинули от магии некроманта, возглавлявшего отряд преследователей. Имперцам удалось противостоять врагам, но ценой потери многих товарищей.
      – Восемнадцать,– подвел неутешительный итог Глум.– Еще трое не доживут до середины дня. Двое какое-то время не смогут держать оружие. Девять легко ранены. Про царапины с ушибами и вовсе не говорю. Конечно, мы их здорово потрепали, но тридцать пять человек против… скольких? Мы можем и не выдержать второго натиска. К тому же с ними еще и некромант…
      Рандо тут же вспомнил о мертвецах. Вырвись они наружу, и отряд был бы уничтожен. Юргон сказал, что этих тварей под храмом оказалось много. Предположение о том, что крестьяне ушли в леса, было ложным. Не ушел никто. Висельники стали не единственными жертвами в этой деревне. И им еще повезло. Всех остальных побросали в подвал – мертвыми или живыми, никто так никогда и не узнает. А затем пришел некромант, и трупы ожили.
      – Почему эти твари раньше не вылезли? – мрачно спросил смуглый Лофер, один из самых опытных «леопардов».
      – На все воля Мелота,– вздохнул Отор.
      – Мелот здесь ни при чем, жрец. Не его сила удерживала их. И не его сила освободила.– В зал вошел Юргон. Он сбросил с плеч куртку, постелил на лавку, сел.– Белые могут ощущать большое количество трупов в одном месте. Проще ударить туда, чем распылять силу по улице, надеясь зацепить какого-нибудь покойника.
      – Ты справишься с некромантом? – Водер рассматривал свои большие, огрубевшие от молота ладони.
      Огонек невесело усмехнулся, провел рукой по мокрым волосам, заставив их встать дыбом.
      – Он способен поднимать куксов. И в большом количестве, как некоторые из нас успели убедиться. А это значит, что он очень силен. Семь-восемь позвонков на посохе. Вряд ли я смогу противостоять ему в открытом поединке.
      – Почему же тогда он не раскатает нас в лепешку? – скептически поинтересовался гигант, почесав подбородок.
      – Откуда мне знать? Возможно, он не представляет нашей реальной силы и осторожничает. Быть может, просто играет. Быть может – чего-то ждет. А может, одному из лучников Глума не пригрезилось, и он действительно смог ранить колдуна.
      – Уходить надо,– осторожно заметил Глум, явно опасаясь, что его обвинят в трусости.
      – Надо,– поддержал Водер, нахмурившись еще сильнее.– Надо. Но дороги перекрыты. Нас заперли на этом пятачке.
      – Уйдем в леса.
      – С лошадьми? С ранеными? – Рандо покачал головой.– Этот лес никто из нас не знает. До зимы будем бродить меж трех сосен. Восточная дорога у Слепого кряжа поворачивает на север. Нам надо добраться до Катугских гор. И вдоль их отрогов попытаться вернуться назад. На запад. Возможно, Клык Грома будет еще проходим.
      Он в это не слишком-то верил. Да и другие тоже. Но у них оставался лишь трудный и опасный путь через северную часть империи. Одна надежда – что набаторцев там гораздо меньше, чем в центральной, через которую они так и не смогли прорваться.