Он дернулся и неохотно ответил:
      – Я счел, что, если ты ее сразу не прихлопнул, значит, она нужна. Решил вначале узнать у тебя, что происходит.
      Я с пристальным интересом посмотрел на него и улыбнулся.
      – Что? – нахмурился он.
      – Удивлен, слыша от тебя такие слова. Обычно ты слишком нетерпелив.
      – Значит, я не столь безнадежен, как ты! О чем ты только думал, когда притащил ее сюда?!
      – Она поможет мне.
      – Не мели чушь, гийян! Это даже не змея, пригретая на груди! Она в любой момент откусит тебе голову! И не только тебе!
      – Возможно,– не стал спорить я.
      – Проклятая ведет тебя, как рыбак глупую рыбу! Я ей не верю!
      – Я тоже. Но если с ее помощью я дотянусь до убийцы Лаэн…
      – А тебе не приходило в голову, что именно эта тварь убила Ласку?!
      – Приходило,– не стал спорить я.
      – И что же?!
      – У меня нет никаких доказательств.
      – Когда это тебя останавливало? – удивился он.
      – Тиа не меньше моего хочет смерти неизвестного.
      – Да ну?! Она соврет недорого возьмет!
      – Если это так, то мы ей совершенно не нужны. И она уже давно должна была нас прибить. Ей есть за что нас с тобой ненавидеть. Ты должен это помнить.
      – Она убьет нас. Можешь поверить!
      – Но пока этого не произошло. И я воспользуюсь ее помощью. Пускай она хоть сто раз Проклятая.
      – И ты вот так просто позволишь ей ехать вместе с нами и свободно гулять, где вздумается?
      – А у меня есть выбор? Или ты предлагаешь ее связать?
      – Было бы здорово,– пробормотал он.– Только вряд ли поможет.
      – И я о том же. Держать ее на поводке не получится. Если Проклятая захочет, то убьет и тебя, и меня. Но я уверен, что пока ей выгодно оставаться с нами. А потом… потом посмотрим. Ты, разумеется, можешь приглядывать за ней – дежурить по ночам и прочее. Надолго тебя не хватит.
      – Все равно мы играем с огнем.
      – Меня это не остановит, малыш. Меня теперь ничто не остановит. Даже пламя.
      Он требовательно протянул руку:
      – Верни «Гаситель Дара», который ты так ловко у меня спер.
      – Нет.
      – Что значит «нет»? – Его скулы тут же вспыхнули от гнева.
      – Именно то, что ты подумал. Тебе он сейчас ни к чему. Если я смог завладеть им, то и Тиф сможет.
      – Ты не очень-то мне доверяешь.
      – Дело не в доверии, а в разумной осторожности. Если клинок попадет в руки Проклятой, твоя жизнь, как и жизнь Роны, окажется в гораздо более серьезной опасности, чем сейчас.
      – Куда уж больше! – фыркнул он, но немного остыл.– Ты вернешь его мне, когда мы прибудем в Радужную долину. Мать приказала передать артефакты…
      – Как тебе угодно,– солгал я.– Но ты, кажется, не понял, о чем тебе говорила Лаэн. Если сунешься к Ходящим, это будет твой последний дурацкий поступок. Они не выпустят носителя темной «искры». А твоя сейчас именно такая.
      – Не говори ерунды. Они даже не заметят. Я Целитель. Моя «искра» не читаема до тех пор, пока я не пользуюсь Даром.
      – Интересно, сколько ты продержишься без магии.
      – Достаточно долго, чтобы меня выслушали и поняли.
      – Как говорится в книге Созидания – блажен, кто верует.
      – Не знал, что ты читаешь такие вещи,– усмехнулся он.
      – Я полон сюрпризов. Мне нужны наконечники.
      Он сразу понял, о чем я говорю, и отрицательно покачал головой:
      – Нет.
      – Вроде ты только что пекся о нашей безопасности? Изменил свое мнение?
      – Нет, но…
      – Но если Тиф начнет строить из себя темную повелительницу, то, возможно, я не смогу подобраться к ней на расстояние удара ножом и потребуется стрела. Вот тогда из-за твоей жадности мы с тобой и попрыгаем, малыш. Так что давай сюда наконечники. Хватит валять дурака и тратить мое время! Уже почти стемнело!
      Он заколебался, собрался было продолжить спор, но неожиданно сдался:
      – Бездна с тобой, Серый!
      Залез в поясную сумку, вытащил тряпицу, развернул ее и положил мне на ладонь наконечник матово-белого цвета.
      – Тебе хватит и одного.
      – А если нет?
      – Хватит,– уверенно ответил Целитель.– Я видел, на что ты способен.
      Возвращались мы уже в полной темноте, ориентируясь на свет костра. Блазг дремал под фургоном, Юми жарил мясо на палочках, Тиф сидела рядом, пытаясь беседовать с Роной. Та сжалась в комок и молчала. Она даже не сделала попытки напасть.
      – Эй! Оставь ее! – заорал Шен, мгновенно ринувшись в бой, но я предусмотрительно положил руку ему на плечо:
      – Остынь.
      – Я не собиралась причинять ей вред,– возмутилась Тиа.– Она сама ко мне пришла.
      – Лжешь!
      – Успокойся, мальчик,– нахмурилась она, начиная сердиться.– Если не веришь мне, то спроси у своих друзей.
      – Рона сама прийти,– подтвердил блазг из темноты.
      – Я могу помочь,– доброжелательно сказала Тиф.
      – Даже не думай,– процедил Целитель и увел начавшую всхлипывать девушку от костра.
      – Вот так, собака.– Вейя приветливо протянул Проклятой мясо.
      – Спасибо,– серьезно поблагодарила та.
      – Как тебе в этом теле? – полюбопытствовал я.
      Убийца Сориты с удивлением распахнула глаза и тут же недоверчиво прищурилась:
      – Не думала, что тебя интересуют подобные пустяки.
      Она впилась зубами в еще горячее мясо, тщательно прожевала один из кусочков и, видя, что я все еще смотрю на нее, неохотно ответила:
      – Ну, раз тебе настолько любопытно – в этой оболочке не слишком удобно. В моем настоящем теле было гораздо комфортнее. Спасибо тебе большое за то, что ты меня сюда засунул.
      – Не сваливай с больной головы на здоровую. Ты напала на нас. Мы защищались.
      – Бесполезный разговор! – недовольно скривилась она.– Мне меня это не вернет.
      Я развел руками. Да. Красотка заперла себя в теле придурка. Вполне достойная кара за все ее грязные делишки.
      – Шен как-то рассказывал, что ты на него надеялась.
      – Не буду врать,– кивнула Проклятая.– Он мог бы мне помочь вернуться в более подходящую оболочку. Если бы Тальки разгадала плетение, разумеется.
      – Безусловно,– холодно улыбнулся я.– А твоим новым вместилищем была бы…
      – Твоя женщина,– не дрогнула она.– Поэтому можешь себе представить, насколько я зла на того, кто убил ее и Проказу.
      Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы остаться спокойным:
      – Ты знаешь, кто за этим стоит?
      Она с сожалением покачала головой:
      – Нет. Может быть кто угодно. Тальки говорила, что она ожидает гостей.
      Я сразу подумал о трупах Ходящих, обнаруженных в особняке.
      – Это мог сделать Рован. Если потерял последние мозги. Или Аленари, хотя на нее не похоже. Или Лей, если он решился оставить войска. Или Митифа, если она внезапно поумнела, в чем я лично глубоко сомневаюсь. Или мы все проворонили мятеж в Кругах Избранных, и им надоела наша власть. Тот, кто был там, обогнал меня совсем не намного. И ловко ушел.
      – Мы не нашли никаких следов.
      – Вы не знали, что искать,– улыбнулась Тиа.– Видел выжженный круг на земле?
      – Да.
      – Убийца отправился дорогой, недоступной обычным людям. И теперь он может быть где угодно. Нам придется очень постараться, чтобы до него дотянуться.
      Я не обратил на это «нам» никакого внимания. Все может измениться в одно мгновение, и Проклятая перестанет быть доброй милашкой. Точнее, как говорит Шен, оттяпает мне голову. Кажется, Тиф поняла, о чем я подумал, так как со значением посмотрела на висящий у меня на поясе «Гаситель Дара».
      – Ты все время шла за нами?
      – Да. От поместья.
      – Я нашел в особняке тела Ходящих. Они не могли стоять за всем этим?
      И вновь на лице Порка появилась неприятная гримаса:
      – Ты слишком большого мнения о Башне, лучник. В тот день, когда они будут способны уничтожить кого-то вроде Тальки, я навечно уйду в жрицы Мелота. Магия, бушевавшая там, не имеет ничего общего с жалкими потугами последователей Сориты. Это темная «искра». Думаю, что Ходящих Проказа придерживала для себя. Время от времени она любила пить чужую силу.
      – Там было много мертвых некромантов. С алыми и зелеными кушаками. Зеленые были у слуг Проказы. Чьи лакеи носят алые?
      Она отложила прут, на котором оставалось еще два куска мяса, помедлила и все-таки произнесла:
      – Мои.
      Гбабак шевельнулся в темноте, подвинулся ближе на тот случай, если понадобится помощь. Я отметил это для себя, сдержался и стал ждать продолжения истории.
      – Обычно Избранные ничем не выделяются, если не считать посохов. Лишь тот, кто стоит ближе всего к нам, имеет право владеть тем, что ты только что описал. Зеленые – Тальки, желтые – Митифа, синие – Аленари, черные – Рован, белые – Лей. Алые – мои. Тех, кто был со мной, я не видела с тех пор, как мы взяли Врата Шести Башен. Своих Избранных я отправила вместе с Аленари к Альсу. Затем она взяла их к Гаш-шаку.
      – Все так просто? – ядовито поинтересовался вернувшийся Шен и взял у повара-Юми свою порцию ужина.– То есть мы должны поверить, что ты здесь ни при чем?
      – Нэсс, надень на своего друга намордник,– попросила Тиф.
      – Возможно, она и не лжет. Но я считаю, что Проклятая хочет сбить нас со следа,– не обращая на нее внимания, продолжил Целитель, обращаясь только ко мне.– Или же просто желает с нашей помощью расправиться с Оспой.
      Тиа расхохоталась:
      – Мальчик, мальчик. Успокойся! Твое самомнение больше, чем у Рована! А уж он, можешь мне поверить, еще та заносчивая скотина! Я, конечно, верю, что вы ребята не промах, но справиться с Аленари вам не под силу. Даже вот с этой штукой,– она указала на «Гаситель».– Так что надеяться, будто вы уничтожите Звезднорожденную, я бы все-таки не стала. И, если честно, я буду рада, если за всем этим не стоит она. Аленари слишком опасный и неприятный противник, чтобы с ней связываться.
      – Где Оспа сейчас? – спросил я, перебив открывшего рот Шена.
      – Точно не знаю. Где-то у Лестницы. Вместе с Леем.
      Целитель поперхнулся словами и воззрился на нее с недоверием:
      – Быть такого не может! Аленари находилась возле Гаш-шаку!
      – А Тальки на востоке,– холодно отрезала Тиа.– Следовательно, то, что мы с вами видели совсем недавно, не более чем обман зрения. Вернись в реальный мир, мальчик…
      – Меня зовут Шен, Проклятая!
      – А меня Тиа! И тебе это прекрасно известно.– Ее глаза были холодны.– Если хочешь нормального отношения, то тебе придется сделать для этого ответные шаги. Аленари слишком далеко от нас, и мы идем не в ту сторону.
      – Мы идем туда, куда следует,– сказал я.– Нападавшие прибыли к поместью от Радужной долины. И я не собираюсь совершать путешествие через всю страну лишь для того, чтобы спросить у твоей подруги, не она ли это сделала. Предполагаю, что ответа я не дождусь. Глупо терять след.
      – Ты его уже и так потерял. На дороге ничего нет.
      – У тебя есть другие интересные предположения?
      Она промолчала, и я закончил:
      – Так я и думал. Значит, продолжаем путь.
      – Вот так, собака! – протяжно зевнул Юми и направился на боковую.
      – Пора спать,– я встал вслед за вейей.
      – Я подежурю,– вызвался Шен.
      Тиа встретила его предложение понимающим смешком:
      – Если появится опасность, разбуди меня, мальчик.
      Я проследил, как она направляется к фургону, и расположился под навесом, вместе с Гбабаком, вейей и лошадьми. Я был абсолютно уверен, что чуткий Юми не даст Проклятой возможности подкрасться, пока мы спим, и лишить меня ножа. Впрочем, убить меня она может и на расстоянии. Ей незачем для этого напрягаться.
      Удивительно, но меня это совершенно не беспокоило.
      – Добрых снов,– пожелал мне блазг.
      – Вот так, собака,– подтвердил вейя, ловко и быстро сплетая из травы нечто похожее на гнездо.
      – И вам того же,– не остался я в долгу.
      Улегся, накрылся сверху плащом. Было зябко, но разводить огонь по второму разу не хотелось.
      – Лани тьмы не стоит сейчас бояться,– неожиданно сказал блазг.
      Я приподнялся на локте, посмотрел в его странные золотистые глаза:
      – Неужели? Вы чудные ребята. В отличие от Шена восприняли ее компанию совершенно спокойно.
      – Вот так, собака,– высказался друг квагера.
      – Он сквазать, что нельзя страшиться тьмы, даже квагда она стоять рядом с твой. Все время ждать зла – это значить проиграть до битвы.
      – Чего же мне от нее ждать? Добра? – с иронией поинтересовался я.
      – Действий.
      – Боюсь, что, когда она начнет действовать, будет слишком поздно.
      – Нет. Ты опять не прав. Она исквать не твой. У нее есть причина, почему она с нами. Лань тьмы умна. Она думать. Не квак ты. Понять, что ей надо на самом деле, и твой поймешь, что от нее ждать.
      – И вы поняли?
      Блазг с вейей переглянулись.
      – Да. Лань тьмы исквать не тольква месть. Ей нужно ценнее. Ощутимее. И поква она это не взять, бояться ее – терять время.
      – Теперь вам осталось убедить в этом Шена.
      – Вот так, собака,– клятвенно пообещал мне Юми, и я, сочтя, что сегодняшняя беседа завершена, завалился спать.
      День не задался с утра. То есть с самого моего пробуждения. Над ухом грохнуло так, что я подлетел вместе с плащом и пребольно ударился о землю.
      Вокруг бушевал хаос.
      Лошади сходили с ума, вейя встревоженно верещал и кричал про собаку, Шен вопил благим матом и вместе с Роной висел в четырех ярдах над землей. Оба были опутаны белыми, ярко сияющими жгутами света.
      – Может, вы успокоитесь? – хмуро спросила у них Тиф.
      Вид у нее был растрепанный и злой. Нижняя губа кровоточила.
      Как оказалось, с утра Рона пришла в себя настолько, что смогла опознать Проклятую, но не настолько, чтобы не бросаться на нее с кулаками. У девчонки и вправду были серьезные проблемы с головой, раз она на такое решилась. На Шена тоже нашло затмение, так как он кинулся ей на подмогу.
      По счастью, Тиа сохранила трезвость рассудка и не размазала дураков по всем равнинам Руде. Она просто спеленала их, и у «магов» пострадало только самолюбие. Целителю оставалось лишь ругаться, а Рона, попав под плетение Проклятой, тут же растеряла весь боевой задор и расплакалась.
      Разумеется, успокаивать всех пришлось мне. Тиф я попросил отвалить на несколько минок, ученику Цейры Асани посоветовал заткнуться, а на то, чтобы хоть как-то утешить Ходящую, ушло больше нара. Все это время она держала меня за руку, тихо всхлипывала и с ужасом косилась на рассерженную Тиа.
      Когда мы отправились в дорогу, я посадил девушку рядом с собой, на козлы, укрыл ей плечи теплым шерстяным одеялом и попытался разговорить. Но беседы, даже такой, какая у нас случилась в фургоне несколько дней назад, не вышло. И я, осознав всю тщетность своих попыток, отстал.
      Наконец она ушла в фургон, уступив место Целителю. Шен смотрел на меня волком, словно в том, что произошло, была моя вина. Тиф ехала позади и не лезла, за что ей все были очень благодарны.
      Курганы исчезли, вновь уступив место голым полям. Трава стала гораздо ниже и реже, а ветер усилился. Пахло прелой горечью, влагой и наступающими на пятки холодами. Гбабак шел рядом с фургоном. Юми, пока не было дождя, дремал на крыше.
      Нара через два мы спугнули стадо сайгураков, но никто и не подумал об охоте – мяса хватало. Серо-желтые животные высокими прыжками унеслись на юг. Я, встав на козлах, проследил за ними, с тоской посмотрел на низкое дождливое небо.
      – Как насчет управления погодой, Проклятая? – спросил я, когда Тиф приблизилась.
      – Мы не во времена Войн Силы, и я не могу осушить моря и разрушить горы по твоему желанию.– Моя наивность ее развеселила.
      Начал накрапывать дождь. Я привычно запахнулся в плащ, а Юми проворно спрыгнул с крыши и прошмыгнул в фургон. Воздух вокруг Тиа замерцал, и над ее головой раскинулся бледный купол, останавливающий дождевые капли. Они стекали к краям и падали на землю. Над нами она подобную штуку раскрывать не спешила, а мы не стали просить.
      – Я был не прав,– неожиданно сказал Шен, отвлекая меня от тягостных мыслей о смерти Лаэн.– Ты спрашивал о мертвецах после гибели Проказы. Про Проклятую все ясно – ее искру затушил «Гаситель Дара», но некроманты… Они были сильны. Из последних Кругов. А таких в Сдисе не решаются убивать. После их смерти происходит выплеск дыхания Бездны. Часть Дара обязательно растворяется в мире, и из земли выбираются покойники. А в этот раз – ничего.
      – Куда ты клонишь? – спросил я, заметив, что Тиф довольно улыбается.
      – Она всему виной,– Целитель указал на Проклятую пальцем.– Готов дать голову на отсечение, что это из-за нее куксы не стали бегать по окрестностям. Ведь это ты выпила расплескавшуюся силу, не так ли?
      – Верно,– довольно улыбнулась та и участливо осведомилась: – У тебя на этот счет есть какие-нибудь претензии?
      – Нет.
      – Так я и подумала. Ты пока еще не умеешь собирать то, что выплеснуто Даром.
      – Твое «пока» должно меня обнадежить?
      – А как же?! – удивилась она.– Думаю, если ты не дурак, то рано или поздно научишься такому фокусу. Не уметь собирать чужую силу – это все равно, что не поднимать с земли разбросанные деньги.
      – Сила Лаэн тоже у тебя? – сухо спросил я из-под капюшона.
      Она вздохнула и подняла на меня невинные глаза:
      – Нет. К сожалению. Я не знаю, куда делся ее Дар, но среди того, что висело над поместьем, его не было. Убийца меня опередил.
      – Сокрушаешься, что не успела?
      – Конечно,– не стала отнекиваться Проклятая.– Твою женщину не вернешь, и то, что осталось от ее силы, ей больше никогда не понадобится. В отличие от меня. Так что между уходом Дара в никуда и присоединением к своей «искре» я всегда выбираю последнее.
      Дождь усилился, и стало не до разговоров. Шен вызвался управлять лошадьми, но я отправил его в фургон, оставшись на козлах в одиночестве. Тиф придержала Сонную и теперь плелась позади, найдя компанию у дружелюбного Гбабака. Я то и дело слышал его зычный бас, перемежающийся гулким кваканьем.
      Было холодно, руки стыли, и я бы, наверное, здорово замерз, если бы вовремя не надел под плащ лосиную безрукавку. Наша и без того невысокая скорость замедлилась еще больше. Трижды мне казалось, что мы вот-вот увязнем. Приходилось спрыгивать в грязь и брать лошадей под уздцы, пока блазг пихал фургон плечом сзади. Затем грунт стал более твердым, рыжая степная грязь больше не липла к колесам, и я не заметил, как прошел нар.
      – Эй, лучник! Ты в порядке? – окликнула меня Проклятая.
      Я с удивлением посмотрел на нее:
      – Разумеется, нет! Разве что ты все-таки соберешься и исправишь погоду.
      – Через месяц дожди закончатся. На западе это обычное дело. На востоке уже заморозки, а здесь льет, как из ведра. Я ненавидела Радужную долину именно за эту погоду. Ты разговариваешь сам с собой. Что? – Она заметила удивление на моем лице.– Не знал об этом?
      – Ты чего хочешь-то? – неприветливо спросил я.
      – Крышу над головой. Не люблю тратить «искру» впустую,– любезно пояснила она, ничуть не обидевшись на мой недружелюбный тон.– Я считаю, что та нам вполне подойдет. Смотри.
      Я глянул в указанном направлении.
      За пеленой дождя, в степи, виднелись черно-желтые, травяные крыши каких-то хибар.
      – Хутор… Остановимся?
      – Пожалуй. Но надо проверить. Я слышал, что в таких местах путники порой натыкаются на куксов.
      Она задумчиво прищурилась, услышав, как я называю оживших покойников, затем расслабилась и негромко сказала:
      – Пока я рядом, об этом беспокоиться не стоит.
      – Превосходно. Но я бы все же проверил. Кроме мертвецов полно других опасностей. Мне бы не хотелось нарваться на отряд набаторцев или озлобленных мародерами крестьян.
      – И с теми, и с другими, и с третьими мы тоже без труда справимся.
      – Твое самомнение слишком велико. Всегда найдется тот, кто сильнее…
      – Вполне возможно…
      – Или тот, кто спустит тебя на землю,– безжалостно закончил я.– Такое уже бывало.
      Ее глаза сверкнули. Я понял, что попал в цель. Но бури не последовало. Гбабак оказался прав. Мы для чего-то были настолько нужны Проклятой, что она пока готова сносить мои неосторожные фразы. Уверен, что в былые времена за такие словечки мне бы давно оторвали голову.
      И я намеревался как можно скорее выяснить, что ей от нас надо. Потому что, если она это получит, плакала моя голова.
      – Вот так, собака.– Юми, несмотря на дождь, выскочил из фургона. Следом за ним выбрался Шен.
      – Что происходит?
      – Собираемся завернуть на хутор.
      – По-моему, он заброшен.
      – Я тоже так думаю.
      – Меня не привлекает идея попасть в очередную Даббскую Плешь.
      – Юми сквазать, что он смотреть.– Гбабак привстал на цыпочки.– Но я думать, что логово пустеть давно. Дыма нет. Пахнуть не таква, квак в обживать. Поспешать потихоньку. Не надо стоять на ветре и дожде.
 
      Я отдал Шену поводья и вооружился луком.
 
      Хутор располагался ярдах в двухстах от основного тракта. К нему вела неширокая дорога, заросшая по краям чахлым кустарником. Пегая и Рыжая, словно почувствовав скорый отдых, пошли быстрее. Вернулся Юми, проворным ловким хорьком забрался к Шену, серьезно поведал про собаку, отряхнул короткую зеленоватую шерстку от воды и бесцеремонно завернулся в край его плаща.
      – Там пусто,– перевел блазг.
      Я спрятал лук обратно в фургон.
      Три не слишком больших дома, каждый с хозяйственными постройками, пустыми огородами и чахлыми соломенными крышами, встретили нас гнетущей тишиной. На все поселение был один колодец. Рядом с ним валялась брошенная без колес телега.
      Я заглянул в первую из хижин. Толкнул незапертую дверь, оказался в узких полутемных сенях, прошел в единственную комнату. Здесь царил полный разгром. Все вверх дном. Кто-то здорово торопился убраться отсюда.
      – Выгружайтесь,– сказал я, выйдя обратно на улицу.
      – Почему они ушли? – спросил Шен, помогая мне распрячь лошадей.
      – Возможно, бежали,– ответила Тиф, спрыгивая с седла.– Когда начинаются войны, подобных людей пруд пруди. А быть может, мор.
      – В таком случае должны быть мертвецы,– возразил я.– Думаю, война согнала людей с обжитых мест.
      – И нам не грех воспользоваться подвернувшейся возможностью и переночевать с удобствами,– подхватила Убийца Сориты.
      У Целителя на этот счет было свое мнение, но он решил придержать его при себе либо не спорить до тех пор, пока мы не уйдем из-под дождя.
      Конюшни здесь не было, поэтому лошадей мы завели в один из свободных домов, здраво рассудив, что хозяева вряд ли станут возражать. Гбабак притащил найденную вейей гору сена. Мы вытерли животных, напоили, накормили и лишь после этого занялись всем остальным.
      Очаг в комнате, где было решено расположиться, поначалу сильно дымил, и минок двадцать находиться в доме казалось невозможно. Затем все наладилось, и в помещении, окна которого затягивали рыбьи пузыри, стало даже уютно.
      Гбабак отказался ночевать внутри, сославшись на то, что тут не так много места и ему душно. Он расположился в сенях, распахнув настежь внешнюю дверь, и перегородил тушей проход. Юми поначалу остался с приятелем, но затем, замерзнув, пришел к нам и, свернувшись у огня калачиком, засопел.
      Шен привел Рону. Девчонка вела себя тихо, сидела неподвижно, но настороженно следила за устроившейся подальше от огня Проклятой. Впрочем, периодически глаза девушки становились совершенно пустыми, и она начинала дремать или же бормотать что-то себе под нос. Целитель все время был рядом с ней, и мне начало казаться, что, пока он возится с Роной, та чувствует себя гораздо лучше.
      Тиф, необычно молчаливая, думала о чем-то своем. Затем внезапно встала и вышла на улицу. Юми, ни у кого не спрашивая разрешения и не дожидаясь просьб, направился следом. Наш маленький следопыт знал свое дело, и я мог быть спокоен, что он заметит, если Тиа задумала учинить какую-нибудь гадость.
      Медленно темнело, дождь умиротворенно шумел по соломенной крыше. Хворост заканчивался, и я отправился в сени за новой партией, но в дверях столкнулся с Проклятой. Лицо у нее было раздосадованным, она рыкнула, чтобы я не стоял на дороге, и отправилась на свою лежанку.
      Юми что-то докладывал Гбабаку, заметив меня, важно пискнул:
      – Вот так, собака!
      – Он сквазать, что она делать из воды зеркало. Но ничего не получиться. Поэтому Лань тьмы злится.
      Зеркало из воды. Лаэн говорила мне о такой штуке. Темные используют его для общения друг с другом.
      Я, резко развернувшись, направился обратно. И без церемоний грубо спросил у Проклятой:
      – С кем ты хотела связаться?!
      Она вскинула на меня глаза, уну смотрела непонимающе и даже удивленно, а затем зловеще улыбнулась:
      – Ясно. Маленькой дряни следует оторвать лапы.
      – Боюсь, у Гбабака тогда возникнут к тебе вопросы, и он перестанет быть добрым.
      – Для меня это пустая угроза. И ты это знаешь,– не отступила она, покосившись на прислушивающегося Шена.– Я хотела поговорить с Аленари. Узнать, что она думает о гибели Тальки. Но Звезднорожденная не отвечает.
      – Почему?
      – Кто ее знает? Она никогда не была склонна к беседам. Впрочем, твой камень крепко саданул меня по затылку. Голова болит до сих пор. Возможно, что-нибудь получится через несколько дней. Не раньше.
      – Кому ты заливаешь? – возмутился Шен.– Головная боль мешает концентрации, но не отрезает от «искры». А кроме Оспы есть и другие.
      – Да ты знаток! – с деланым изумлением рассмеялась Проклятая.– И к кому же мы обратимся с нашей маленькой проблемой? К Лею? Уверена, он здесь ни при чем. К Митифе? Ты бы доверился идиотке? А быть может, к Ровану? О! Поверь, он-то будет больше всех рад нам помочь и сожрет тебя на завтрак, если только поймет, кто ты есть на самом деле!
      – Я ему не нужен. Насколько помню, он ненавидит тебя.
      – Верно. Но упускать «искру» Целителя он тоже не будет. Рован извращенец и садист, но не придурок. Он накромсает тебя на тысячу маленьких кусочков и вытащит твой бесценный Дар, а следом за ним – сердце.
      Шен презрительно хмыкнул, но спор прекратил, понимая, что Проклятая сказала абсолютную правду.
 

ГЛАВА 6