— Ты куда? — тут же спросил Хрип, распахнув глаза.
      — Хочу взять тарелку.
      — Зачем?
      — Там мука. Буду рисовать. Или дай мне бумагу и перо.
      Он подумал, решил, что в рисунках нет ничего опасного, и сказал:
      — Высыпь на стол. Миску поставь на место.
      Она сделала так, как ей велели. Старик еще какое-то время следил за тем, как девушка выводит на столе замысловатые узоры, потом пожал плечами и вновь закрыл глаза. Глупая, обреченная на заклание овца ведет себя тихо, а больше ничего и не надо.
      Альга мстительно усмехнулась. Ну погоди, старая сволочь! Если у меня только появится малейший шанс — ты сильно пожалеешь, что ввязался в эту историю.
      За следующие три нара Ходящая извертелась на жесткой лавке, испробовала три с лишним сотни вариантов одной схемы, но даже те, что казались ей работающими, при внимательном изучении не выдерживали критики. Лучше всего удалось последнее плетение, во всем идеальное, выверенное до последней линии, до распределения каждого из потоков и даже до треугольников стабилизации, способных удержать столь сложный рисунок в целости.
      — Эй! Что это ты делаешь? — раздался грубый голос у нее над ухом, и она вздрогнула.
      — В чем дело, Топор? — нахмурился Хрип.
      — Совсем плохой стал, старый?! — Вихрастый наемник выглядел одновременно заспанным и злым. Он указал на муку. — Это штучки Ходящих! Рисунки плетений!
      — Ну и хрен? У нее нет «искры», если ты забыл. Сидит, малюет, никого не трогает. Лучше, если она опять расцарапает твою рожу?
      Они говорили так, словно ее не было или она не понимает слов.
      — Матен тоже их ни во что не ставил. И где он теперь? В земле.
      Сказав это, Топор стер рисунок и отряхнул ставшие белыми руки.
      — Больше никаких узоров, Ходящая!
      Когда на улице стало темнеть, неожиданно забрехали псы и громко фыркнула лошадь.
      Топор бросился к окну, глянул и сказал Хрипу:
      — Приехал.
      — Встреть.
      Парень поспешно вышел.
      — Надеюсь, ты набралась ума, — негромко произнес старик. — Времени у тебя не осталось.
      Альга почувствовала, как в животе растекается что-то ледяное и неприятное, а сердце, вздрогнув, на уну остановилось. Но она не показала страха.
      Господин Дави вошел в комнату, мельком глянул на пленницу, кивком поздоровался с наемником. Двигался он гораздо менее скованно, чем раньше.
      — Что так долго? — спросил Хрип, принимая у колдуна шубу.
      — Начал волноваться? — усмехнулся тот. — Иди. Прогуляйся вместе с Топором.
      — Ужин у печи, — сказал старик, прежде чем уйти.
      — Здравствуй, Ходящая, — проговорил некромант, садясь напротив нее.
      Альга ограничилась презрительным взглядом.
      — К сожалению, я не смог поговорить с тобой раньше. Охотно верю, что ты не опечалена этим фактом. — Он рассмеялся.
      — Я не чувствую твоей «искры», колдун. Как тогда. На дороге.
      Сдисец пожал плечами:
      — Я полон сюрпризов. Так ты готова говорить?
      Альга надеялась, что выглядит спокойной и хладнокровной:
      — Смотря о чем. Мне не дает покоя вопрос: зачем ты полез в замок? Ведь до этого, на дороге, я была от тебя всего лишь в нескольких ярдах.
      Его холодные глаза потемнели, но господин Дави все-таки ответил:
      — Ошибки случаются со всеми. Я не видел твоего Дара. А когда заметил — стало слишком поздно. Ты уже въезжала в Клык Грома. Скажи мне, где Целитель, и мы покончим со всем этим.
      — Покончим с чем? С моей жизнью, после того как я стану тебе не нужна? Я не тороплюсь умирать.
      — Желание жить свойственно молодости. Поэтому готов предложить вариант, который устроит и тебя, и меня. Ты помогаешь мне, а я тебя отпускаю.
      — И я должна поверить Белому? — Альга постаралась вложить в эти слова все свое презрение, всю свою ненависть.
      — Тебе придется мне поверить.
      — Как это сделал Райл?
      — Тебе его жаль?
      — Ничуть, — не покривив душой, сказала Альга.
      — Мне тоже, — одобрил он. — Помоги мне. Скажи, где оставила Целителя и Проклятую, приведи меня туда, и я тебя отпущу.
      Девушка усмехнулась:
      — Мне говорили, что некоторые колдуны Сдиса безумны, но я не думала, что настолько. Целитель и Проклятая? Такое можно встретить лишь в Бездне. Куда тебе и следует отправиться.
      — Боюсь, ты окажешься в ней первой, — холодно отчеканил некромант, вставая из-за стола и показывая, что дружеский разговор окончен. — Мое терпение закончилось.
      — Я ничего не знаю.
      — Глупо, — ответил он. — Очень глупо. Ты скажешь мне все, что я захочу, а затем умрешь.
      — Однажды я тебя ранила, колдун. Теперь — убью.
      Он раздраженно дернул плечом, показывая, что пустые слова его не пугают, и кликнул Топора и Хрипа.
      — На лавку ее!
      Альга взвизгнула, шарахнулась в сторону, швырнула попавшуюся под руку кружку, промахнулась и оказалась зажата в угол. Топор ловко избежал пинка, заломил пленнице руки и скрутил их ей за спиной. Чтобы привязать извивающуюся девчонку к лавке, потребовалось совсем немного времени.
      — Кляп нужен?
      — Нет. Пусть орет.
      Альга перестала вырываться, сейчас это было совершенно бесполезно. Связали ее крепко, и девушке оставалось лишь сыпать ругательствами.
      — Во дает! — уважительно крякнул Хрип. — Как стелет-то! Прямо не Ходящая, а портовая девка какая-то!
      — Что с ней теперь делать? — спросил Топор, нервно облизав языком пересохшие губы.
      — Вам — ничего. — Господин Дави взял сумку и обратился к девушке: — Прежде чем мы начнем, у тебя есть несколько минок, чтобы пожалеть о своем решении. Воспользуйся ими мудро, девочка.
      Альга могла соврать, могла назвать любое место, желательно расположенное как можно дальше от Катугских гор, но во время разговора с некромантом у нее появилась мысль, как можно покончить со всем этим раз и навсегда.
      Плетение, что она нарисовала на столе, было верным. Внутреннее чутье, врожденный Дар и знания, что бесконечно втолковывала ей старая Галир, подтверждали это. Соблюдены все правила, исключены все возможные ошибки. Плетение должно работать, и лишь Дом Боли — преграда на пути к ее «искре».
      Но несколько минут назад Альга поняла, как можно миновать эту стену. Сон подсказал ей верное решение. Оно все время лежало на поверхности, однако Ходящая никак не могла его увидеть.
      Когда сдиска пронзила девушку копьем — «искра» появилась. Если Дом Боли нельзя обойти, то следует пройти через него. Насквозь. Следовательно, если боль станет слишком сильной…
      Альга удивлялась, почему никто раньше не смог до этого додуматься. Почему об этом им не говорили в школе. Неужели она первая, кому эта идея пришла в голову?! Или никто так и не смог найти верного плетения?
      Господин Дави не церемонился. Достав из кармана сумки предмет, больше всего похожий на отполированный до зеркального блеска кубик, к которому крепилась платиновая цепочка, он небрежно швырнул его на солнечное сплетение пленницы и быстрой скороговоркой произнес несколько слов.
      Ходящая даже представить не могла, что будет настолько больно. Мир затопило алым, каждую частичку тела пронзило огнем, и девушка закричала. Это длилось всего лишь несколько ун, но ей показалось, что прошли нары острой, жгучей, безжалостной боли.
      Она прекратилась так же внезапно, как и началась. Альга хватала ртом воздух, пытаясь вспомнить, как это — дышать. Из глаз ручьями текли слезы. Ходящая поняла, что все закончилось, а она так ничего и не сделала.
      Господин Дави склонился над ней и нежно прошептал:
      — Целитель. Скажи мне, где он, и боль больше не вернется.
      Альга увидела его глаза, остающиеся такими же холодными и неприятными, как прежде, и с удовольствием плюнула ему в лицо. В следующую уну ее вновь накрыло волной боли. Девушка кричала и, цепляясь остатками ускользавшего сознания за созданное плетение, пыталась пробиться через вставший перед ней Дом.
      Это длилось, длилось и длилось. Ей казалось, что кости на ногах трещат, выворачиваются из суставов, разрывая связки и мышцы. Ребра взорвались и пробили легкие, сердце перестало качать кровь, и мозг бьется в агонии, более неспособный помочь ей дотянуться до «искры». Затем наступила глубокая, густая, тягучая, звенящая, ласковая, беспросветная тьма. Это было так удивительно, так неожиданно, так приятно, что девушка захотела остаться здесь навсегда.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.