«Глобализация» - это процесс, который нынче у всех на слуху. Но противники этого процесса, как правило, очень неохотно употребляют это слово, предпочитая ему французскую кальку «мондиализм» (от le monde - весь мир). Причина такого лингвистического казуса состоит в том, что слово «глобализация» уже давным-давно использовалось для именования естественного процесса расширения человеческого общения. Испокон веков люди, народы и страны торговали друг с другом, существовал культурный обмен - да просто человеческие контакты. По мере развития средств коммуникации границы доступности таких естественных контактов расширялись - вот и глобализация. Однако развивающийся сейчас процесс не имеет с вышеописанным почти ничего общего - в нынешнем нет естественности. Именно поэтому его противники предпочитают явным образом подчеркнуть инаковость сего процесса, употребляя другое слово - «мондиализм».
 
      Суть драматического различия состоит в следующем. Глобализация никоим образом не затрагивала основы общественного устройства - сколь бы ни расширялись межнациональные контакты, все они регулировались государствами, которые четко контролировали потоки товаров (например, посредством пошлин или квот), капиталов и людей. Иначе говоря, имела место межнациональная глобализация. Но сейчас все иначе: мондиализм - это наднациональная глобализация, то есть глобализация, которая уничтожает народы и государства, превращая их в дурное месиво глобального человейника. В эпоху естественной глобализации новгородцы торговали с ганзейцами, при этом ясно осознавая, что это торгуют русские и немцы. Но мондиализм - это уже не торговля русских с немцами, а превращение и тех, и других в некую всемирную унифицированную массу потребителей. Потребителей благ, создаваемых колоссальными транснациональными корпорациями (ТНК), в интересах которых весь этот процесс и движется.
 
      Напомню, что неолиберализм фанатично требует максимально дерегулированного рынка - и именно поэтому он стал идеальным орудием для всемирного продвижения мондиализма. Достаточно лишь убедить людей в том, что именно эта «теория» есть великое эзотерическое знание, коему должен причаститься всяк уважающий себя человек - и будет ему великое счастье. Схема мондиалистского наката проста и стандартна. Сначала под предлогом свободы слова апологеты мондиализма добиваются права голоса и очень быстро, пользуясь своими неограниченными финансовыми возможностями, подавляют все противные точки зрения, выставляя их явными глупостями. Затем, как только люди достаточно оболванены, начинается суровый наезд на правительство с требованиями немедленно отменить все барьеры для перемещения капиталов, трудовых ресурсов и готовых товаров - после чего гигантские корпорации, естественно, очень быстро занимают монопольное положение на вновь завоеванном рынке.
 
      На этом месте читатель, считающий себя достаточно современным и лишенным глупых комплексов человеком, возможно, устало зевнет и заметит «Ну вот, опять пошла ругань на якобы злобных монстров ТНК. Это все глупости: если вы можете с ними конкурировать - конкурируйте, а если кишка тонка - замолкните и не чирикайте, потому как нам нужны дешевые и хорошие товары, которые производят ТНК. Посмотрите, как они за короткое время сумели преобразить весь мир! Какой дивный рост экономики наблюдается благодаря рейганомике и тэтчеризму в тех странах, что смело вошли в процесс слома национальных барьеров! И хорошо, что Россия не осталась в стороне от этого процесса, наконец-то приобщившись к достижениям мировой цивилизации».
 
      Давайте, однако, не торопиться с выводами - и я постараюсь показать уважаемому читателю, что он, увы, пал жертвой недобросовестной рекламной кампании. Впрочем, особо всем по порядку. Итак, главный тезис оппонента состоит в том, что враги мондиализма могут сколько угодно нападать на него, но ведь он работает - хотя бы вызывает резкое ускорение экономического роста по всему миру. Монетаризм, может, и антинаучен, но живущие по его заветам страны именно благодаря ему достигли в последние 20 лет невиданного процветания. Но давайте разберемся по существу, оперируя не пропагандистским треском, а реальными числами. Итак, начнем изучать макроэкономические показатели США за последние 20 лет - надо полагать, что если мондиализм действительно принес процветание всем, то уж Штаты-то точно внакладе не остались.
 
      Прежде всего, определимся с базой сравнения. Резонно было бы рассматривать период после 1980 года, когда, собственно, мондиализм и расцвел с подачи Рейгана-Тэтчер-Коля и т.д. Протянем этот период до 2000 года, а не до нынешних времен, ибо после 2000 года в экономике США возникли большие проблемы - то есть возьмем заведомо самый лучший для мондиалистов этап. Стало быть, требуется выбрать такой же продолжительности (20 лет) период в недалеком прошлом. Можно было бы взять послевоенные 2 десятилетия, но апологеты мондиализма развопились бы в таком случае, что-де это некорректно, потому что экономический рост той поры был обусловлен предыдущей депрессией. Хорошо, рассмотрим куда более тяжелый период с 1960 по 1980 год: он начался со стагнации, включил в себя вьетнамскую войну (которая, как уже было ранее показано, оказала негативное влияние на экономику США), уотергейт и импичмент Никсона, крах Бреттон-Вудской валютной системы, нефтяной шок и высокую инфляцию 1970-х - казалось бы, хуже и быть не может. Особенно на фоне следующего двадцатилетия, в котором оказались лишь две коротких рецессии (1980-1982 и 1990-1991).
 
      Для начала проанализируем динамику ВВП США за указанный период. На графике (рис. 2.1) представлена погодовая динамика ВВП с 1960 по 2000 год (красная линия), а также ее линейная аппроксимация (синяя линия). Отмечу, что сравнивается физический объем ВВП, то есть он исчислен в условных долларах, покупательная способность которых соответствует долларам 1996 года - таким образом динамика показателя очищается от инфляции.
 
 
 
       Рис. 2.1. Среднегодовые изменения ВВП США за период с 1960 по 2000 годы и линейная регрессия .
 
      Легко видеть, что синяя линия имеет наклон вниз, из чего следует, что в среднем темпы роста ВВП США с течением времени падали. Проверим, однако, формальные изменения этого показателя за двадцатилетия с 1960 по 1980 и с 1980 по 2000 годы (а вдруг мы обманулись, глядя на график) - и снова речь идет о ВВП в ценах 1996 года (см. табл. 2.1)
 
 
 
 
       Табл. 2.1. Средние по двадцатилетиям темпы роста ВВП США в 1960-2000 годах.
 
      Как видно, график нас не обманул: за первое двадцатилетие ВВП вырос на 111.3% (в среднем за год на 3.81%), а за второе - лишь на 82.9% (в среднем за год на 3.06%). Разница весьма существенная - среднегодовые темпы роста в первое двадцатилетие были на четверть выше, чем во второе. Таким образом, главный аргумент мондиалистов, который почти все воспринимают как нечто само собой разумеющееся, оказывается ложью - глобализация замедлила темпы экономического роста США. Однако это далеко не все - оказывается, на самом деле разница гораздо сильнее, ибо американская статистика в 1980/90-е годы стала весьма лукавой.
 

      Есть весомые основания считать, что официальные статистические органы США весьма существенно занижали уровень инфляции и завышали темпы роста экономики.
 
      Главным индикатором инфляции, который к тому же используется в качестве дефлятора ВВП, является индекс потребительских цен. Состав "корзины товаров", по которой он рассчитывается, практически не претерпел изменений за последние несколько десятилетий, в то время как структура американской экономики в корне изменилась. США раньше остальных стран вступили в эпоху постиндустриальной экономики - в сфере услуг сейчас занято более 70% всей рабочей силы и создается примерно такая же доля ВВП. В то же время индекс потребительских цен рассчитывается все еще преимущественно по товарам, а не по услугам. Многие американские экономисты указывают, что цены на услуги растут значительно быстрее, чем цены на товары. А за период экономического подъема 1990-х гг. услуги, прежде всего элитные (рестораны, отели, фитнес-центры, спортивные клубы и т. п.), подорожали особенно существенно. Индекс же потребительских цен мало отражает это явление, а потому занижает масштабы инфляции. А кроме того, использование этого индекса в качестве дефлятора ВВП приводит к завышению реальных темпов роста экономики.
 
      Но это еще не все. В качестве дефлятора используется даже не индекс потребительских цен (Consumer Price Index) как таковой, а так называемый "основной" или "сердцевинный" индекс потребительских цен (core CPI), то есть индекс цен без учета наиболее волатильных составляющих, а именно без учета энергетической компоненты (зависящей прежде всего от цен на нефть) и продуктов питания. Так, если с сентября 1999 г. по сентябрь 2000 г. рост CPI составил 3.4%, то core CPI вырос только на 2.5%. Так как в качестве дефлятора используется последний показатель, реальный прирост ВВП за этот период окажется завышенным почти на полный процентный пункт.
 
      Целый ряд статистических искажений был связан с особенностью американской системы национальных счетов и спецификой расчета ряда макроэкономических индикаторов.
 
      Об отличиях в системах национальных счетов и методах расчета ВВП в разных странах мало что известно широкой публике - об этом знают только опытные компаративисты (специалисты по сравнительным экономическим исследованиям). Так, например, лишь США включают в состав ВВП так называемую приписную ренту (арендную плату, которую должны были бы платить владельцы собственных домов и квартир, если бы они жили в снятом жилье, то есть несуществующую арендную плату, которую они как бы "платят" самим себе). Такая методика по сравнению с традиционными методиками, используемыми в остальном мире, приводит к завышению ВВП примерно на 10%.
 
      Администрация Клинтона, как никакая другая, явно поощряла креативные способности статистических гениев. Именно в этот период официальные статистические органы для расчета основных макроиндикаторов стали активно применять специфические методики, основанные на использовании так называемых "цепочных" долларов (chained dollars) и "гедонистического индекса цен" (Hedonic Price Index). Странное, хотя и ставшее практически официальным, название последнего индикатора обязано своим происхождением следующим рассуждениям: быстрый прогресс, например, в компьютерных технологиях, сопровождаемый радикальным снижением цен, приводит к тому, что за те же деньги потребитель сегодня может "наслаждаться" значительно большими возможностями, которые ему предоставляет более производительное оборудование и возросшее быстродействие компьютеров, чем всего несколько лет назад. Желая отразить это обстоятельство в показателях развития экономики страны, американские статистические органы стали использовать гедонистические индикаторы в расчете ВВП, мотивируя это тем, что учет потребляемого компьютерного оборудования по его действительной стоимости ведет к недооценке возросшего благосостояния.
 
      Не будем подливать масла в огонь развернувшейся дискуссии о научной обоснованности и допустимости использования этих индикаторов в официальной статистике - практика использования американскими статорганами гедонистичеких индикаторов, то есть индексов цен и соответствующих дефляторов (на самом деле, инфляторов) ВВП, уже подверглась резкой критике со стороны секретариата ОЭСР и германского Бундесбанка. Заметим лишь, что использование указанных методик только в одной стране приводит к явному завышению темпов ее развития по сравнению со всеми остальными странами, которые продолжают использовать традиционные методики расчета ВВП.
 
      Кроме того, именно в период нахождения у власти клинтоновской администрации изменился статистический и бухгалтерский учет установленного в фирмах программного обеспечения - если раньше оно учитывалось по графе "издержки ведения бизнеса", то теперь правила предписывают учитывать его как "инвестиции". Это привело к увеличению соответствующей компоненты системы национальных счетов и общему завышению как самого ВВП, так и темпов его роста. И опять-таки эти эксперименты не имеют аналогов в статистике других стран.
 
      Мы не ставим под сомнение сам факт экономического подъема 1990-х гг. в США. Речь идет о том, что манипуляции со статистикой приводили к искаженному представлению инвесторов о реальных темпах и масштабах подъема...

 
      Вот такая лукавая цифирь корысти ради. Именно поэтому я в первой части настоящей работы несколько раз употреблял слова «номинальный» и «реальный» ВВП по отношению к Америке. Да и как не провести тут различие, если одна только мифическая приписная рента добавила к реальному ВВП США почти целый триллион долларов!
 
      Ну хорошо, скажет проамерикански настроенный читатель, но наверное американцы принесли в жертву свой экономический рост ради того, чтобы помочь развивающимся странам выйти из бедности. Для здравомыслящего читателя такой тезис звучит абсурдно, но давайте и здесь проявим дотошность. Итак, разделим все страны на группы по их изначальному уровню ВВП на душу населения. И затем проанализируем среднегодовую динамику этого показателя в течение 1960-1980 и 1980-2000 годов. Результаты исследования приведены на рис. 2.2.
 
 
 
       Рис. 2.2. Среднегодовая динамика ВВП в 1960-1980 и 1980-2000 годах по группам стран с разным уровнем богатства .
 
      Здесь голубые столбики отображают 1960-1980 годы, а бордовые - 1980-2000 годы. Несложно видеть, что мондиализм принес драматические изменения в темпах роста экономик прежде всего более бедных стран (левые столбцы). Для изначально самых богатых государств (самые правые столбики) снижение темпов роста было самым незначительным. Иначе говоря, отмеченное выше замедление экономического роста США следует считать весьма умеренным по сравнению с более бедными странами - то есть наш проамерикански настроенный читатель оказался глубоко не прав.
 
      Хуже всех пришлось бедным странам, причем для самых бедных мондиализм имел трагические последствия: вместо пусть небольшого, но хоть какого-то роста в 1.9% за год они получили падение своих экономик в среднем на 0.5% в год - можно представить, что это значит для стран с уровнем ВВП на душу населения меньше 1000 долларов. Еще более мрачная картина возникает, если рассмотреть отдельные группы стран, которые в той или иной степени показательны для оценки процесса в целом.
 
      Первая из таких характерных групп государств - это так называемая «черная Африка», в которую включают страны южнее Сахары. Известно, что это самые бедные страны мира, поэтому по ним обычно измеряют последствия тех или иных глобальных событий для наиболее обездоленных народов. Судьба этих стран печальна: если в 1960-1980 годах физический объем их ВВП на душу населения вырос на 36%, то в 1980-1998 годах - упал на 15% . Для такого рода стран это вовсе не академический факт, а почти неизбежное физическое вымирание значительных масс людей.
 
      Вторая характерная группа - это страны Латинской Америки. Во-первых потому, что в силу географической близости у них отношения «свободной торговли» с США установились более выражено, чем у других стран. А во-вторых потому, что этим странам США гораздо охотнее приходили на помощь в случае тяжелых кризисов - опять-таки по причине их значимости для Америки. Подчеркну, что в позднейший («мондиалистский») период не попали годы после 1998, когда в крупнейших экономиках Латинской Америки (Аргентине и Бразилии) разразился тяжелый кризис. Но это не помогает хоть немного сгладить фантастическую картину деградации: в 1960-1980 годах физический объем ВВП на душу населения в этой группе стран вырос в целом на 75%, а в 1980-1998 - всего на 6% .
 
      Понятно, что резкое ухудшение показателей экономического роста не могло не сказаться и на социальных проблемах пострадавших стран. Впрочем, как и в случае экономики, социальные неприятности постигли даже американцев. Приведу лишь некоторые числа и факты.
 
      В 1995 году реальная зарплата 80% рабочих и служащих мужского пола в США была ниже (в среднем на 11%), чем в 1973 году - это при том, что реальный ВВП на душу населения за тот же период несколько подрос. За тот же период у 75% из числа рабочих и служащих, не связанных с руководящим персоналом, реальная зарплата (до уплаты налогов) упала в среднем на 19%, а для трети наименее оплачиваемых работников снижение составило аж 25% . В последние 5 лет бума 1990-х ситуация слегка исправилась, но все равно оставалась весьма странной.
 
      Средний душевой доход в Америке вырос с 1980 по 2000 год на 39% - в то время как ВВП на душу населения за тот же период возрос в полтора раза (правда, с учетом вышеописанных выкрутасов американской статистики рост наверняка был меньше). Хочу подчеркнуть, что это не зарплата, а именно доход, в который вошли, например, доходы от роста курсов акций - ими владели очень многие американцы; динамика зарплаты гораздо печальнее. Но дело в том, что даже за этими средними изменениями стоит могучее имущественное расслоение, которое резко возросло за время наступления мондиализма. Для 40% наименее состоятельных семей общая прибавка в доходах составила менее 9%, зато 10% самых богатых семей увеличили свои доходы на 44%, а 1% сверхбогатых стал еще богаче примерно на 150% . Как уже отмечалось выше, этот процесс крайне нездоровый даже для экономического развития страны - но ведь развитие это происходит не ради самого себя, а для улучшения жизни людей. И если даже в Штатах выигрывают лишь самые богатые, то легко представить, как обстоят дела в других странах. Впрочем, давайте все-таки посмотрим, как же они обстоят.
 
      Для измерения степени социального неравенства обычно используется так называемый коэффициент Джини. Рассчитывается он следующим образом (см. рис. 2.3). Прежде всего, строится график, на горизонтальной оси которого откладывается нарастающим итогом процент населения, а на вертикальной - процент дохода, которым соответствующая часть населения владеет. Получается линия, которая называется кривой Лоренца. На приведенной картинке видно, что, к примеру, низкодоходные 40% населения получают немногим меньше 20% совокупного дохода. Далее проводится линия OB под углом 45% - в результате образуется заштрихованная фигура. Отношение ее площади к площади треугольника OAB и есть коэффициент Джини.
 
 
 
       Рис. 2.3. Коэффициент Джини .
 
      Легко понять, что коэффициент этот может менять свои значения от нуля до единицы, ибо площадь заштрихованной фигуры всегда меньше площади треугольника OAB. Представим себе теперь, что степень неравенства в распределении доходов увеличилась - тогда наименее обеспеченные 40% населения будут получать уже не чуть меньше 20% совокупного дохода, а, допустим, 10%. Это вызовет опускание кривой Лоренца вниз - она станет более выпуклой и, следовательно, будет иметь большую площадь. А коли так, то и значение коэффициента Джини вырастет - ведь площадь треугольника OAB остается неизменной. Итак, коэффициент Джини принимает тем большие значения, чем большее расслоение в уровне дохода имеет место в стране. Для примера можно указать, что в 1990 году в России коэффициент Джини равнялся примерно 0.20, а к 1995-1998 годам он вырос вдвое.
 
      А теперь мы готовы проанализировать динамику имущественного расслоения в странах Латинской Америки, наиболее экономически связанных с США и, следовательно, с последствиями наката мондиализма. На нижеследующем графике (рис. 2.4) представлена динамика коэффициента Джини в этих странах в 1980-1990 годах (горизонтальная ось) и в 1990-1995 годах (вертикальная ось). При этом вся плоскость делится на 4 части, каждая из которых имеет свой смысл. Например, точка в нижней правой части означает, что в 1980-е годы коэффициент Джини вырос (поэтому точка правее нуля по горизонтальной оси), а в 1990-1995 годы упал (поэтому точка ниже нуля по вертикальной оси). Впрочем, на рисунке каждая четверть содержит объяснение того, что она обозначает.