Дневник N 17 6 июля 1943 года
      Георгий Эфрон Лед тронулся: немцы предприняли новое наступление на Восточном фронте. Сводка Совинформбюро гласит: "С утра пятого июля немецкие войска предприняли наступление в районе Орел - Курск, сосредоточив крупные силы пехоты и танков, а также при поддержке большого количества авиации. Все атаки противника отбиты нашими войсками. Лишь в отдельных участках врагу удалось вклиниться в нашу оборону. За день боев уничтожено 586 танков и сбито 203 самолета противника". 586 танков! Это количество за один день колоссально, невиданно; вероятно, мы здесь имеем дело с наступлением чрезвычайно сильным, самым ожесточенным и мощным за все время войны. 586 танков и 203 самолета за день - цифры совершенно невиданные, небывалые и говорящие об огромных силах, брошенных немцами в бой.
      Итак, Орел - Курск… Курск немцы, вероятно, скоро возьмут. Если только союзники не откроют вовремя Второй фронт, то нам хана - т.е. хана не окончательная, но, действительно, жертвы будут огромные и истощение всей страны еще большее. Нет, теперь союзники должны открыть Второй фронт - если только они союзники. И я абсолютно уверен в том, что в ближайшее время они это и сделают.
      Ведь для того, чтобы предпринять такое мощное наступление на Восточном фронте, nйcessairement1 надо предполагать, что ils ont dйgarni l'Europe2, куда и надо ударить союзникам. Вторая новость: вместе с некоторыми членами Генерального штаба погиб в авиационной катастрофе генерал Сикорский. Мне представляется, что эту катастрофу устроили англичане с целью заменить реакционное польское руководство в Лондоне более "левыми" людьми. Третье событие: англичане успешно провели десантные операции на о-ве Крит. Выполнив задание, все войска возвратились на базу. Да, товарищи, лед явно тронулся. И Александр Сергеевич уже побаивается ехать в Москву! Не повлияют ли эти события, действительно, на мое возвращение в Москву? Не отменят ли пропуска? И будут ли продолжать драматурги держать курс на возвращение в Москву в конце июля - начале августа? Все это очень важные вопросы. Сегодня сыт (два обеда,? л пива, 2 бублика, 1 кг яблок) grвce а ce que j'ai1 выудил у оценщика уволенного, qui m'avait roulй2 на продаже книг, 50 р. (был у него дома) и продал фуражку за 15 р. И оставил - о благоразумие! - 3 р. на завтрашний детобед, т.к. будут пончики.
      Дневник N 17 7 июля 1943 года
      Георгий Эфрон Est venu me rendre visite3 курсант 1го Харьковского бронетанкового училища средних танков им. Сталина экс-однопартник Новакович. Ai rйussi а le taper de 40 roubles (ce qui porte а 70 roubles ma dette envers lui)4. Получил сегодня утром в военкомате документы: приписное свидетельство с отсрочкой до 1го сентября. На 30 р. купил одну лепешку и? кг урюку; на остальные 10 р. (плюс 3 р., остававшиеся у меня со вчерашнего дня) съел положенные два обеда и бублик. Все время терзает вопрос о деньгах и еде. Все время хочется есть. А как вкусно можно поесть в Старом городе! Да и в Новом можно купить что угодно, были бы деньги. А их нет. Завтра надо будет зайти к М.А. - посмотреть, починила ли она остающееся белье и привела ли в порядок рубашку. Какие пирожки в одной чайхане около театра Хамза в Старом городе! Какие белые лепешки! Только об этом и думаешь. Вот уже полтора года, как я думаю только (или почти только) о еде, полтора года, как я недоедаю. О Боже, как надоело. Кровать осаждают клопы. Необходимо уехать в Москву. Надо будет поточнее узнать, согласится ли Павлюченко (пред. группкома драматургов) включить меня в списки своего эшелона. Если я не поеду с драматургами, то это будет трагедией, потому что тогда я уже не буду знать, когда я смогу уехать, и нельзя так опаздывать на прием в ВУЗы и задерживаться здесь. Скорее, скорее в Москву.
      Дневник N 17 9 июля 1943 года
      Георгий Эфрон Вчера journйe de veine s'il en fut5. Был у моей учительницы (классного руководителя) Валентины Ивановны (celle qui m'a donnй du pиze quand, en janvier, je partais - ah mais!.. - pour l'armйe). J'ai royalement1 позавтракал у нее: соленый огурец, хлеб, блюдечко простокваши с сахаром, чай, штук пять гениальных испеченных пышек (ох, люблю всякие пирожки) с урюковым вареньем, и на дорогу дала пышку, два яблока и урюку. И это она назвала: "Простите, у меня ничего нет!" Вот как люди живут: в наше-то время В.И. свободно варганит такой завтрак, да еще все время извиняется, что плохо угостила, что нет сахара и т.п. Да, еда - великая вещь. После этого съел в Союзе блюдо шавли и, дома съев пышку, был сыт предельно. Ai tapй de 30 roubles В.И., ce qui me permettra de manger aujourd'hui2 в двух столовых. Вот здорово повезло вчера! И пошел-то я к ней по какой-то интуиции (хотел la taper de 50 roubles3, но этот гениальный завтрак перекрывает с лихвой то, что она дала seulement 30 roubles4). Скоро будет вечер выпускной; обязательно приду, т.к. наверное будет жратва и выпивка. Хоть в каком минимальном количестве, но все же ce n'est pas а perdre5, конечно. С волнением замечаю, что я все еще палец о палец не ударил для того, чтобы узнать насчет драматургов - включит ли меня Павлюченко или нет в состав своего эшелона. Может быть даже, через какие-то каналы, ведущие в ЦК, я бы и мог достать билет, но сейчас у меня нет просто денег на это путешествие, ни на билет, ни на еду, и потому я остерегаюсь что-либо предпринимать по этой линии и считаю нужным пока что выяснить с драматургами, поскольку они уезжают в конце июля - начале августа, т.е. в то время, когда у меня должны быть получены (по моим надеждам и расчетам, конечно) деньги от Мули и Лили. За 3 дня боев на Орловско-Курском и Белгородском направлениях уничтожено 30 000 немецких солдат и офицеров, 1500 танков и 600 самолетов противника. Противник добился лишь незначительного успеха на Белгородском направлении, и немцы, увидев, что их молниеносный удар на Курск не имел в первый день успеха, благо Red Army была начеку, начали кричать о том, что наступление начала Red Army, а не они. Это - симптом их сравнительной с прошлым слабости. Видят, что их наступление не удается, и кричат о нашем наступлении и что "германские линии обороны не дрогнули". Конечно! Раз наступают они. Тем не менее, возможно, что им удастся взять Курск, потому что у них очень много танков, пехоты и авиации сконцентрировано на этом узком участке фронта. А союзники - ни гу-гу! Не знаю, что и думать, никто не знает - но все же думаю, что они совсем неожиданно грянут исключительно сильные и действенные комбинированные операции. Все тихо-тихо - значит, идет подготовка. Даже в "Mare Nostrum"1 тоже ничего не слышно, кроме бомбежек, - значит, что-то назревает. По крайней мере, будем на это надеяться. C'est tout ce qui reste а faire.2 Дневник N 17 15 июля 1943 года Георгий Эфрон За эти 6 дней моя жизнь пошла по несколько новому руслу. Однажды вечером я разговорился с одной дамой, которая знала М.И. и которая, кстати, сообщила мне, что "Le Mur" de J.-P. Sartre - книга, которую я так мечтаю прочесть, - находилась в 1941м г. в библиотеке "Интерлита" и, по всей вероятности, находится там и по сей день (благо ликвидирован только русский "Интерлит"). Кроме того, она мне говорила, что у меня в Москве будут очень широкие возможности использовать знание французского языка. Потом она сообщила, что в парикмахерской, за маникюром, она услышала, что какая-то дама нуждается в уроках французского языка; услышавши это, она ей порекомендовала меня и дала мой адрес. Чуть ли не на следующий вечер, когда я сидел в кругу жильцов и, как всегда, мелекал о международной политике, ко мне подошел один малыш, из числа живущих у нас детей, и сообщил, что "какая-то тетя ждет меня на балконе". Признаться, я опешил и даже испугался, потому что какая же "тетя" могла меня ждать в такой неурочный час? Я шел, смутно ожидая какого-то кирпича, который должен был рухнуть мне на голову.
      Наверху, у площадки, стояла какая-то женщина. Я догадался, что это та самая "тетя", приблизился к ней и сказал, вернее, пробормотал, так как она была мне незнакома, нелепое: "Вам кого?" Она меня спросила, я ли сын такой-то. Я подтвердил это, и тут обнаружилось, что "тетя" - это та самая madame из парикмахерской, которой я был рекомендован. Мы спустились обратно по лестнице и пошли в направлении трамвайной остановки на Самаркандской улице. Ночь была темна, но я успел разглядеть, что моя собеседница молода и хороша собой. Мы с ней разговорились: я нашел ее речь бойкой и остроумной; в общем, эта особа мне понравилась, и это-то и определило мое согласие заниматься с ней по-французски. Мы условились встретиться на следующий день и распрощались. С тех пор я был у нее пять раз.
      Признаться, когда я пришел к ней в первый раз, то я серьезно боялся, что разочаруюсь (ибо считал это неизбежным после того очень положительного впечатления, которое она на меня произвела ночью), но этого не случилось, и она мне кажется все такой же обаятельной. Cheveux blonds cendres, yeux en amandes et jaunes, ce qui est rare, et lйgиrement myopes, ce qui leur donne encore un charme supplйmentaire; nez fin, bouche bien dessinйe, corps а l'avenant. Elle a fini 4 annйes de l'Institut Thйвtral de Moscou а la facultй de rйgisseur.1 Занимается драматургией, театром. В общем, зa m'a tout l'air qu'elle ne fout rien2. Живет с сестрой, которая работает администратором гостиницы ЦК. И ей, и сестре 23-24 года. Живут они довольно далеко; ходу туда минут 40-45. Условия - смехотворные (в смысле непрактичности). Занимаюсь я с этой Раей (ее зовут Рая; увы, не люблю этого имени) по 2,5-3 ч. в день ежедневно, и единственное вознаграждение - je dйjeune ou dоne avec elle3. Но мне просто приятно проводить с ней время, она мне нравится; tel est mon bon plaisir4, как говорил feu Franзois 1еr1, и этот самый bon plaisir2 и заставляет меня ходить к ней ежедневно и, учитывая хождения, тратить много времени на нее. Был с ней в театре: смотрел пьесу Гусева "Жила-была девушка" (Театр Революции); плохо. Обещает доставать пропуска на просмотры фильмов в студию. Вообще я с ней не скучаю. Учу французскому? - Бесспорно. Но еще больше учу Франции, Европе. Учится она хорошо; к языкам способна. Из нее бы вышла прекрасная парижанка. Конечно, есть и "но".
      Как всегда почти бывает: то, что для данного человека наиболее ценно и интересно, для нас не представляет ничего ни ценного, ни интересного. Так, Бальзак больше всего пекся о своем философском мировоззрении, так же Чехов разводил скучные идеалы в некоторых поздних своих вещах, так же Толстой и его учение. Для них это было самое важное и главное. А для нас - on s'en fout3, и интересуемся мы не идеями авторов, а "Человеческой комедией", "Дуэлью" и "Палатой N 6", "Войной и миром". Конечно, аналогия не совсем "пропорциональна", но вот эта девица все, всю душу вкладывает в режиссерство, драматургию, театр и прочее, что мне абсолютно чуждо и даже враждебно. Вот это и есть "но". Но пока оно не мешает нашим отношениям. Это увлечение, конечно, очень приятно, но что же Москва? Вот уже месяц, как я получил пропуск, и месяц il sera encore valable4. Только неделю тому назад я выяснил, что я могу ехать (когда получил отсрочку в военкомате). За эту неделю дело не продвинулось ни на йоту к отъезду. Драматурги меня с собой не берут ("мало места", "и своих-то не уместим"); пошел к Ахматовой - "сейчас ничего не вижу, что могла бы для вас сделать" (к Ломакину отказалась обратиться, мол, слишком маленькое дело, чтобы обращаться к "главе государства"). В общем, лед и отказ. А билета "так не достанешь", что же делать? Положение решительно критическое. Думаю пойти в Наркомпрос поговорить с Журавской - может, через Наркомпрос можно получить билет в Москву, но сделаю я это только после того, как получу (если получу) пропуск в детмаг на июль, могут и не дать, благо кончил школу. Через Союз писателей нечего и пытаться; Алимджан смог бы, но, конечно, ничего не сделает, благо почти совсем меня не знает - и вдобавок узбек, да еще порядочная сволочь, par-dessus le marchй1. Вот. Так что je n'ai pas idйe2, что я смогу сделать. Потом, беспокоит меня проблема карточки на август - ведь я сейчас нигде не числюсь, ни в школе, ни в ВУЗе, так что очень вероятно, что карточки мне не дадут, а это будет очень плохо, это будет форменный скандал.
      Хожу в чистой рубашке, данной М.А. взамен испорченной ею в стирке моей прежней.
      Часто моюсь и чищусь, благо la femme3… Вчера М. А. одолжила мне 30 р., которые проел в столовой и на? кг урюка и 2х бубликах. Стирка - 50 р., долг в деньгах - 90; значит, "глобально" я ей должен около 150 р., и она еще мне шьет брюки и несколько раз давала есть, что было. В детмаге уже дают за июль 2 кг 100 г макарон, любимых моих макарон! Но пока что еще я не получил карточки; получу я или 17го, или так 20го числа (а могут заартачиться, сказать, что кончил школу; тогда я взмолюсь, чтоб дали, т.к. это в последний раз, потому что в августе я уезжаю в Москву). Должны дать обязательно. Итак, М.А. я должен 150 р. (но если я ей подсыплю грамм 400 макарон, то долг этот может подождать), молочнице (которая скандалит из-за того, что я не плачу) - 150, Шильдкрету - 120 рублей, маленькие долги знакомым - 35 р. А уехавшим Горскому и Новаковичу 140 р.! Но они уехали, так что этот долг не угрожает. Вот жду со дня на день Мулькиных 300 июльских рублей; по моим расчетам, они должны прибыть 16го -18го. Из них прежде всего заплачу 120 р. Шильдкрету; он самый симпатичный, ему первому я и плачу. Он ждет пропуска; досадно, что он его еще не получил, потому что он обещает взять меня с собой, как только получит: у него есть билетный блат, но который он будет и может использовать только в случае собственного отъезда. А с ним бы я с удовольствием поехал. Эх, жизнь! Английские и американские войска 6 дней тому назад высадились в Сицилии и уже заняли Сиракузы, Джелу и Ликату. Громят войска держав оси и продвигаются вперед согласно намеченному плану; авиация непрерывно бомбит Сицилию. Кроме того, союзные войска высадились около Катании (Сицилия).
      На острове действует 15ая армейская группа в составе 8й английской армии, 7й американской армии и канадских войск. Сицилия отделена от Италии проливом шириной в 3,5 км, et c'est tout dire1. На Орловско-Курском направлении немцы, так и не добившись успеха, крупных атак не возобновляли, а на Белгородском продолжали ожесточенно штурмовать наши позиции - но все же ничего не добились.
      Похоже на то, что новое наступление немцев, имевшее целью взять в "котел" наши войска, расположенные у Курска, и занять сам Курск, похоже на то, что это ожесточеннейшее, поддержанное огромными силами наступление провалилось с колоссальным уроном и потерями для немцев. Да, вероятно, так оно и есть. Какие это, к чорту, немцы? Даже на одном участке фронта, бросив такие силы, они не сумели прорвать нашу оборону. Это уже не те страшные немцы; они повыдыхались.
      Денег нет - как каждый день. Обычно хожу к Рае в 9 ч., сегодня пойду к 5.30.
      Дневник N 17 17 июля 1943 года
      Георгий Эфрон В последние дни, в связи с хождениями к Рае, ритм моей жизни участился.
      Вчерашний день, например, можно вполне справедливо назвать лихорадочным. Утром я поехал к Рае, позанимался с ней, позавтракали вместе, а потом поехали до улицы Кирова и болтали по-французски (она, деспот, все время exige2, чтобы мы говорили только по-французски). Потом расстались, условившись, что вечером пойдем в кино; купить билеты должен был я. А денег у меня - ровным счетом ничего. Поехал я к хозяйке (М.А.). Ничего у нее не готово: ни брюки не сшила, ни китель не починила - по лени и бестолковщине, не думаю, что по злому умыслу. Пришел, прошу у нее одолжить денег. Денег нет; надо ждать, пока придет кто-то с их двора и занять у этой женщины денег. Иду за хлебом. Хлеба нет (а М.А. всегда мне дает хлеба, зная, что хлебную карточку я продал, а денег на столовую нет). Женщина все не приходит, денег нет. Положение трагическое; не то, что я не жрал, плохо, но то, что я не смогу купить билетов, ударюсь в грязь перед лицом Дульцинеи, ибо это всегда Дульцинея, а наш брат всегда должен быть хоть на йоту рыцарем, так уж повелось…
      Жду, жду… иду во 2й раз за хлебом. Ура! Хлеб есть. Беру 800 г, несу хозяйке.
      Она отрезает мне ломоть. Я благодарю и ухожу на Алайский базар, где продаю ломоть за 13 р. Тут дает себя знать голод, иду в столовую ССП, съедаю 2 вторых; иду в кино. Очередь! Остаются только билеты по 6 р., а у меня всего 10. Что делать? Мечусь, мечусь… Наконец какому-то узбеку - чистильщику сапог продаю с…ный хозяйский галстук за 2 р. и покупаю наконец 2 билета на 11 ч. Честь спасена! Иду домой, сру, моюсь, потом встречаюсь с моей Раей, идем к ее сестре, потом к ней домой, закусываем, едем в кино, садимся не на свои места (она плохо видит издали), смотрим плохой фильм, потом я ее провожаю домой далеко-далеко; мы устали, болтаем… Потом я долго жду последнего трамвая, возвращаюсь домой и ложусь спать совершенно vannй1 (да и Рая тоже vannйe2). Сегодня к ней к 5.30. Уф! 15го обещали броню ЦК на билет (говорят, с такой броней гораздо легче получить билет), 15го получил телеграмму от Лили: "Деньги высылаю на днях". Очень хорошо, что будут деньги; значит, мою телеграмму получила. Интересно все-таки, как выйдет с броней и билетом и когда я поеду в Москву. Рая тоже, под моим влиянием, начинает стремиться в Москву, пишет письма о пропуске и т.д. Я смутно, и даже не смутно, опасаюсь, что меня забреют в армию, как только я приеду в Москву. Но rien а faire3 - рискнуть надо. Здесь базары, спекуляция, гниль, болота, тина, нет французских книг, бескультурье, и новости слишком поздно доходят, и мало - почти нет - своих людей. Там знают маму и будут всегда готовы мне помочь, там столица, МГУ, и ГЦБИЛ, и центральная "Правда" со свежими новостями, а не засранная "П«равда» В«остока»" в один листок величиной. Там Толстые и возможности работы; оттого надо ехать туда. Правда, там лесозаготовки, воздушные тревоги, мало жратвы, плохой климат - но там здоровее атмосфера и можно шире развернуться, чем здесь, - если, конечно, не забреют, что всегда может случиться. Успешное наступление наших войск в районе Орла. Неужели мы наступаем на сам гор. Орел и возьмем его? Это было бы здорово. А немецкое наступление на Орловско-Курском направлении провалилось. Единственный участок фронта, где положение еще неясно, - это Белгородское направление, куда немцы бросают свежие силы, танки и резервы. В Сицилии дела тоже хороши; союзники продвигаются вглубь острова; туда прибыли главнокомандующий средиземноморским театром военных действий генерал Эйзенхауэр и его заместитель генерал Александер. Сформировано новое польское правительство. Приветственная телеграмма Сталина Giraud и de Gaulle'ю по поводу 14 juillet. Very good.1 Откуда-то несет жареным луком и томатами; заманчивые запахи. Mais je n'ai rien а dire2, т.к. сегодня предстоит вечер (выпускной) нашего класса; предвидится плов, винегрет, пироги с урюком, пиво! Так что нажрусь на славу (во всяком случае, постараюсь нажраться до отвалу).
      И тем не менее не хочу пропускать occasion3 поесть в столовой. С какой стати я не съем 4 пирожков с капустой (2ое)? Но денег нет. Еду к М.А. - пусть постарается достать обязательно. А вечером подзакушу вместе с Раечкой. Интересно, удастся ли вечер (cфte4 жратва; le reste-je m'en fiche5). Плохо, что у меня дикий летний понос (по-моему, из-за отсутствия хлеба). Читаю "Дьявол" А. Неймана (про Olivier le Barbier и Louis XI6). Очень увлекательно, quoique trop modernisй7.
      Попытаюсь получить пропуск в детмаг в Наркомпросе (тогда еще не выдавали); обещал хозяйке принести 400 г макарон. Интересно, достану ли денег на обед.
      Дневник N 17 18 июля 1943 года
      Георгий Эфрон Был вечер. В общем, удался. Поел на славу, хотя очень досадно было то, что не смог захватить ничего домой: дома все вкуснее, и я люблю есть в одиночку и без болтовни. Mais peu importe.1 Вчера получил пропуск в детмаг и 2 кг 100 макарон.
      Это хорошо. Вчера М. А. брюки не докончила; обещала докончить сегодня; когда окончит (если окончит), то буду их носить, а теперешние отдам в краску - может, станут презентабельнее. Вчера в 5.30, как было условлено, был у Раи. Ждал ее часа полтора, но она не пришла (она часто опаздывает). Попросил хозяйскую девочку передать ей, чтобы она мне позвонила до 1 ч. дня. Сейчас - около часа, и она еще не звонила. В ближайшие полчаса уйду пообедать в детстоловой и зайду к М.А. занести ей макароны (400 г). Я должен это сделать, т.к. должен ей денег, и все равно останется у меня 1 кг 700 - на 4 раза поесть, так что эти 400 г, к тому же обещанные, меня не разорят. К тому же fermement2 рассчитываю, что есть-то их мы будем вместе (так и договорились). Уходя, оставлю записку с просьбой, в случае телефонного ко мне звонка, сообщить, что я буду дома к 4.30 и спросить, что передать (на случай, если Рая позвонит). Если она не позвонит, то я, попирая законы собственного достоинства, поеду к 5.30 к ней. Мне не хочется терять с ней связь; она мне нравится. Если ее не будет дома, то ждать ее не буду (хватит унижаться - не перед ней, je m'en fous3, - а перед хозяевами) и оставлю заранее заготовленную записку по-французски; она должна быть и достойной, и остроумной et tout et tout4. Эта Рая мне нравится, что ж поделаешь. Билетная броня ЦК будет на август месяц. A Dieu Vat. План дня есть.
      Soir du m$eme jour5 Сегодня - исключительно неудачный день. Утром Рая не звонила; был у М.А.: ну конечно, брюки и не думала шить, не готовы; в детстоловой век стоял в очереди, пропотели брюки. Пришел домой - никто не звонил. На всех парах поехал битком набитым трамваем к Рае. Она - дома, так же как и сестричка. Выходил от них какой-то толстый тип, и когда я вошел - взрыв хохота, потому что, видимо, обо мне только что говорили и, вероятно, en termes ironiques1, раз все расхохотались.
      Мясо, помидоры: Рая готовит tomates farcies2. Сказала: "Не сердитесь" (за то, что вчера не пришла); она задержалась - как ни в чем не бывало. Мне не понравился ее легкомысленный тон; ведь все-таки ждать полтора часа - не фунт изюму. Впрочем, моя же вина: никто меня не просил. Назначила на завтра 9.30.
      Утром-то она всегда дома, но если она назначит вечером и опять опоздает, то я уйду без всякой записки; j'en ai marre de ces3, мягко сказать, небрежности, и если она захочет продолжать занятия, то пусть позвонит. Почему-то предвидится мне разрыв с ней. Не понравились мне ее частые опоздания, не понравилось то, что она не позвонила сегодня, не понравился взрыв смеха. Espйrons4, что все это загладится. Но унижаться и пресмыкаться можно лишь до известных пределов - и не впустую. Avis а Raya.5 Вечером М.А. испортила 400 г макарон, сделав, по глупости, что-то вроде сраной несъедобной затирухи; брюки не готовы; зайду за ними завтра.
      Дала подушку; и то хлеб. Связался я с полоумной, вперед наука. Варю макароны.
      Рая дала 10 р. на грамматику; истратил на бублик и 1 печенье; важно опять иметь эти 10 р. Как все глупо, сложно, противно.
      Дневник N 17 21 июля 1943 года
      Георгий Эфрон Так долго не писал из-за отсутствия бумаги; только сейчас догадался использовать un vieux carnet6 собственных стихов, недописанный. Мое положение - плевое.
      Денег нет ниоткуда, живу буквально чудом, приходится у всех клянчить и голодать, пробавляясь отказами в займах и мечтами о булочках. А главное, настроение все испорчено Раей. Занимался я с ней 12/19го, назначила она в 6 час. вечера 20го вчера - и, по обыкновению, не пришла. Была ее сестра, попросил ее передать Рае, чтобы та позвонила мне сегодня от 16.30. И вот - жду, и вот - не звонит. Ну, допустим, что она не хочет больше заниматься, - то ли потому, что времени у нее на это нет, то ли потому, что мое преподавание ее не устраивает. Хорошо, так будь же культурным человеком, скажи: по такой-то или такой-то причине я не могу с вами больше заниматься. И баста. И я превосходно пойму. Но что это за манера опаздывать, не звонить и т.д. - допустим, чтобы "отшить"! Так не делается, так не должно делаться. С одной стороны, мне не хочется опять унижаться, а с другой - мне очень не хочется неясности. Хочешь заниматься - назначай тогда, когда бываешь дома, не хочешь заниматься - скажи об этом прямо. По правде сказать, я так одинок, что меня тянет к этой Рае, и я хочу выяснить положение. Неужели же я, пренебрегая заботами о собственном достоинстве, часам к семи-восьми поеду к ней?
      А вдруг она за это время позвонит? Вот, чорт возьми, la femme1! Усложняет дьявольски жизнь. А без осложнений - скучно. Поехать, не поехать? Вероятно, все-таки поеду. Лугин твердо обещает броню на август на билет в жесткий вагон. Меня очень смущает отсутствие денег и невозможность поэтому отправить срочные телеграммы Муле и Лиле (Муле - о деньгах, Лиле - о том, что буду в Москве в первой половине августа). Ехать рассчитываю через две недели. От Литфонда получу, вероятно, 500 р., от Лили и Мули ensemble2 рассчитываю получить тысячу рублей.
      En tout3 - полторы тысячи. Взвесив le pour et le contre4, я решил известить М.А. о моем отъезде и «просить» помочь мне уехать. Она согласна и обещает сшить телогрейку и дать кожу на ботинки. Если бы я знал, что у меня действительно будет телогрейка, то это меня бы очень облегчило - не пришлось бы тратить 500 р. на покупку ватника на базаре. Я поставил вопрос так: сейчас у меня денег нет, и поэтому заплатить вам за то, что вы сделаете, я не могу. Но в Москве я продам выгодно рис и сахар, которые я здесь куплю, буду хорошо зарабатывать и все, что надо, вам выплачу так же, как выплатил вам те 3.500 р. Если верите мне, помогите мне уехать, не верите - скажите это, и я постараюсь обойтись без вашей помощи.
      Она согласилась на все, что я ей сказал, и обещала сделать все, что может. Вот не знаю только, осуществит ли она свои благие намерения или нет: ведь голова у нее порядком дырявая, хотя ей только 66 лет. И то хоть хорошо, что брюки будут (они уже готовы, осталось только выгладить). В общем, увидим. Пока что удивительно подкашивает отсутствие денег. Завтра утром заявлюсь к М.А., как условлено (за брюками); может, она получит сегодня денег и "подсыплет" мне рублей 30. Это позволит мне пообедать и отправить две вышеупомянутых важных телеграммы. Завтра, вероятно, получу пропуск в распред. Мое решение принято: сегодня, quoi qu'il en coыte а ma fiertй1, я поеду к Рае, заранее приготовив записку (в случае если не застану ее), чтобы она завтра от 5 часов или позвонила мне, или зашла. Я должен выяснить, что к чему dans cette histoire2. Мне противно унижаться (из-за ее хозяев, которые все время на глазах et suivent les pйripйties de cette histoire3), но ничего не поделаешь.
      Дневник N 17 22 июля 1943 года
      Георгий Эфрон Вчера был у Раечки, занимался, болтали, провожали друг друга и пр. Назначила мне сегодня на 9 ч. утра. Когда я пришел, то оказалось, что она укатила в Янги-Юль, потому что там находится какой-то институт, возвращающийся в Москву, а в этом институте у нее знакомый, ну и она хочет воспользоваться этим для возвращения в Москву. Хотя она вчера и уверяла, что горит желанием заниматься и т.д., однако сегодня утром она даже не оставила записки. Что за невоспитанность все-таки. Вот оно - отсутствие подлинной культуры. Как бы ты ни говорила там об искусстве, драматургии и французской литературе, но твое нутро, увы, некультурно. Во всяком случае, Янги-Юль близко от Ташкента (1 ч. 30 езды), но я решил больше не заходить к ней. Если она приедет обратно и захочет продолжать занятия, то пусть заходит ко мне или звонит; с меня унижаться хватит; надо знать меру. На этом и покончим с этим этапом, с этой страницей моей жизни; зайдет, позвонит она - хорошо; не зайдет - и не надо. Боюсь лишь своего слабоволия, которое понудит меня через два-три дня зайти понаведаться к ней, что и как. А положение мое продолжает оставаться предурным. Денег нет ни от Мули, ни от Лили. Я боюсь, как бы они не подумали, что я мобилизован в армию и оттого не слали деньги, учитывая, что я долго молчу. Вчера взял у Раи 30 р., но, хотя необходимо отправить две телеграммы, прожрал эти деньги, потому что в последнее время опять голодаю.
      Брюки, конечно, не готовы (вернее, не выглажены), но М.А. дала 10 р., что позволит мне пообедать в столовой Союза сегодня. Да, положение хреновое, прямо-таки надо сказать. Надо, чтобы Муля и Лиля знали, что я уезжать должен через 2 недели - т.е. что в течение этих 2х недель мне необходимо получить от них деньги. А я лишен возможности их об этом известить, потому что нет денег на телеграмму! А пожертвовать деньгами на обед нет силы - ведь надо же что-то есть. Сегодня получу, вероятно, пропуск в распред; сегодня же подам заявление в Совет Литфонда о выдаче мне в связи с отъездом в Москву и тяжелым материальным положением 1000 рублей. Тысячи рублей они не дадут, а 500 должны дать. И то будет хлеб. Я решил, между прочим (конечно, если будут деньги), ватник купить и ботинки починить.
      Рассчитывать на эту почти tombйe en enfance1 М.А. и строить на ее помощи планы я не могу. Если сделает телогрейку и даст кожу на ботинки - тем лучше, тогда в последний момент я успею продать что-либо из этого. Но я не думаю, что она сделает это, - слишком любит она все откладывать и безалаберничать, да и работать быстро разучилась. На нее рассчитывать нельзя. Да, положение плевое. А может, понадеяться на Лугина, что он подсыпет рублей 10, и дать эти телеграммы?
      Увидим. Деньги очень нужны. Лугин говорит, что билеты будут плацкартные. Тем лучше. Но деньги, деньги.
      Soir du m$eme jour2 Пишу от нечего делать. Сегодня, по крайней мере, пообедал и в детстоловой и в столовой Союза и послал обе телеграммы, все это благодаря 30 р., одолженным Шильдкретом, ce qui porte ma dette envers lui а 150 roubles1. Обед в Союзе был хороший (суп из головы бараньей, пирожки с требухой). Par exemple2, что меня страшно раздосадовало, это то, что перед носом в детмаге колбаса кончилась - а ведь мог получить 800 г превосходной колбасы! А теперь, когда она только еще будет, а вернее всего, и совсем не будет, а будет или сраное мясо какое-нибудь, или рыба, которая не нужна никому совсем. Досада большая. Хорошо, что телеграммы отправлены. Брюки совершенно готовы: только выгладить осталось. Завтра возьму их, вероятно. Я себе не представляю, как я буду тащить весь мой багаж; по моим расчетам, продовольствие на дорогу будет весить от 10 до 15 кг. В самом деле: на 5 дней хлеба - 2 кг, 2-3 кг колбасы, 5 кг яблок, ну огурцы там или что еще; так и выходит. Встретил сегодня дочь Эфроса; она тоже едет и предложила ехать с ней; может, стоит (в смысле того, что будет перепадать от ее жратвы и вообще вдвоем веселее).