Le m$еme jour1 Эшелон отправляется, по-видимому, послезавтра. Организуется продажа в вагонах хлеба, колбасы, сахара и конфет по коммерческим ценам. Мешкают они с отъездом.
      Звонил Вале в 7 ч. Она убеждает не ехать; говорит, что мне там будет плохо, вернуться уж не смогу, буду жалеть… Очень ей не хочется, чтобы я ехал. Да и мне не хочется страшно ехать: а вдруг надо было именно здесь оставаться? Но я все же поеду. Нужно рисковать - да и кроме того, я приближусь к Митьке. Конечно, перспектив мало; но Азия, близость Персии, Митька… Нужно рискнуть! Que m'en coыte-t-il? Pas grand'chose.2 Кочетков советует ехать, Валя советует не ехать.
      Как выбрать? "Своя голова" - это превосходно, но годится не всегда. Читаю прекрасную книгу Арагона "Базельские колокола". И потом навязчивый вопрос: где ближе будет культура, заграница, Европа - здесь, в Москве, или там - в Азии?
      Ашхабад… Это близко к Ирану, Сирии… А Сирия - под мандатом де Голля; Ирак - англичане… Конечно, какой с них толк, спрашивается, да и до Ашхабада нужно еще доехать. Дело в том, что вся культурная жизнь выкачана из Москвы… Говорю я: "Столица, столица…" - а какой с нее толк, если все умные люди выехали, и останутся войска, Валя и я… Нет, бесспорно, рискнуть надо… Авось кое-что из этого и выйдет. Боюсь, что Москва потеряет роль и первое место.
      Дневник N 10 (продолжение) 28 октября 1941 года Георгий Эфрон A midi, alerte aйrienne. En plein jour, c'est la 1иre alerte aйrienne de toute la guerre ("genre" зa s'est-y jamais vu). Etais au cafй rue Vorowsky quand зa a commencй а pйter. Maintenant suis а mon quatriиme йtage; malgrй l'аlerte, ne descends pas а l'abri; je n'aime pas les abris. Au cafй, n'ai mкme pas eu le temps de finir mon cafй. Dommage. Eh ben, mon pote, si зa commence, les attaques aйriennens en plein jour… Tout le monde a une trouille intense. Aujourd'hui, la journйe ou le soir on doit apprendre quand "exactement" (sic) doit partir le train pour Tachkent, et le pourquoi du comment. A en juger par les journaux, les Allemands ne rйussissent qu'en direction de Kharkoff (Ukraine); en direction de Moscou, il paraоt que nos troupes, non seulement resistent а l'offensive, mais aussi contre-attaquent, avec succиs. Зa pиte vachement fort а cфtй. Curieuse parallиle: je me "termine" en octobre 1941 exactement comme je le faisais les derniers mois а Paris. La rйaction est la mкme: а la veille de bouleversements йnormes, je fais tout mon possible pour "m'en payer" pour la "derniиre fois". En 39 je fais les cafйs et les cinйs de Paris; en 41 je fais les cafйs et cinйs moscovites. Diffйrence purement gйographique. Ouais. C'est qu'il est vrai que je suis а la veille d'un dйpart qui changera tout le cours de ma vie… Evidemment c'est un peu effrayant ces dйparts-lа, mais partir, il le faut. Au fond, а vrai dire, je pars surtout dans l'espoir de voir Mitia. Je veux le plus possible йgaliser mon destin au sien. Nous sommes trop liйs pour se quitter dйfinitivement. Et malgrй tout, je garde l'espoir qu'on se reverra. Mitia et moi sommes deux types absolument extraordinaires; des exemplaires rares, curieux et originaux; il s'ensuit que nous devons кtre ensemble, lа oщ il y a groupe - il y a force; et puis nous sommes "amis d'enfance". Nous avons eu tellement d'intйrкts communs, d'affinitйs que nous ne devons pas nous perdre de vue. Une autre question c'est si je parviendrai, non seulement jusqu'а Ashchabad, mais а Tachkent etc. etc. Mais il faut tenter pour voir. Зa continue а pйter а cфtй.
      Sacrйe guerre. J'ai l'impression d'emporter beaucoup trop de livres. A quoi me serviront-ils? Bah!… A vrai dire, je ne vois ni ce voyage ni cette Asie. Suis en train de lire des "nouvelles fantastiques" d'A. Grinn - C'est excellent. Ai envie de chier. ("Je vais me faire chleuh!") В полдень воздушная тревога. Среди бела дня это первая воздушная тревога за всю войну ("в стиле" - неслыханное что-то). Был в кафе на улице Воровского, когда начало трещать. Теперь я уже на своем четвертом этаже, несмотря на тревогу, я не спускаюсь в бомбоубежище; я не люблю бомбоубежища. В кафе я даже не успел допить свой кофе. Жаль! Да, старик, если вот так начнутся воздушные налеты, среди бела дня… Все страшно напуганы. Сегодня, днем или к вечеру, мы узнаем, когда "точно" (да, да) поезд уходит в Ташкент, да и вообще, что и как. Судя по газетам, немцы преуспевают только в направлении Харькова (Украина); в направлении Москвы, говорят, наши войска не только сопротивляются атакам, но даже успешно контратакуют. Здорово трещит совсем рядом. Странная параллель: я "оттягиваюсь" в октябре 1941 точно так же, как я это делал в последние месяцы в Париже. Реакция одинаковая: накануне огромных пертурбаций я делаю все возможное, чтобы в последний раз вовсю насладиться. В 39 я хожу по кафе и кино в Париже, в 41 я хожу по кафе и кино московским. Разница только географическая. Вот… А ведь действительно я нахожусь накануне отъезда, который переменит весь курс моей жизни. Конечно, такие отьезды немного пугают, но ехать надо. В сущности, по правде говоря, я ведь уезжаю, главным образом, в надежде встретиться с Митей. Я хочу, насколько это возможно, приблизить свою судьбу к его судьбе. Мы слишком связаны друг с другом, чтобы окончательно расстаться. И несмотря ни на что, я надеюсь, что мы встретимся. Мы с Митей совершенно необыкновенные, мы редкие экземпляры человеческой породы, странные и самобытные. Следовательно, мы должны быть вместе; там, где есть группа, есть сила; к тому же мы друзья детства. У нас было так много общего, интересов, вкусов, что мы не должны терять друг друга из виду. Другой вопрос, смогу ли я добраться не только до Ашхабада, но даже до Ташкента, и т.д. и т.д. Но надо попробовать, чтобы увидеть. Продолжает сильно трещать совсем рядом. Чертова война! У меня впечатление, что я беру с собой слишком много книг. К чему они мне там? Да ну! По правде говоря, я не могу себе представить ни эту дорогу, ни эту Азию. Читаю сейчас книгу "Фантастические повести" А. Грина. - Прекрасно. Хочется срать. ("Скоро я стану срулем!") Дневник N 10 (продолжение) 30 октября 1941 года Георгий Эфрон Ecris dans le train de Tachkent. Le 28 fut une journйe de bombardements trиs intenses de la capitale soviйtique. A quatre reprises l'alerte aйrienne fut donnйe (deux fois le jour, deux fois la nuit). Pendant le jour, sans alerte aucune, deux bombes furent jetйes: l'une tomba sur la place Swerdloff, prиs du Grand Thйвtre, dans la faзade duquel elle fit une grande brиche; il y eut des victimes. La seconde bombe tomba en pleine rue Gorki, prиs du Tйlйgraphe et du "magasin diйtйtique", faisant beaucoup de victimes. Vitres brisйes, fenкtres foutues au diable. J'йtais justement dans le quartier, mais heureusement, je n'ai pas souffert. C'йtaient des bombes explosives. Aprиs le bombardement, la rue Gorky йtait noire d'un monde curieux et avide de spectacle. Il y avait lа des troupes et des miliciens… Ce qui fit beaucoup d'impression et flanqua la peur а beaucoup, fut le fait que ces bombes tombиrent sans que l'alerte aйrienne fut donnйe. Et tout cela par un beau temps sans pareil: radieux, limpide, avec ciel bleu et petits nuages а la Watteau… La nuit, en raison du clair de lune, le bombardement fut intensif. On en flanqua un coup а la rue Merzliakowsky. Toutes les vitres ou presque de notre maison furent brisйes, hormis les nфtres. L'alerte dura longtemps - huit heures. Je descendis dans l'abri, car зa pйtait trиs fort dans les environs, mais las et fatiguй par une position incommode, je remontais au bout de deux heures et me couchais sans autre forme de procиs. Le 29, par un beau temps exclusif et pendant que je conversais avec mon cousin Kott, brusquement on me tйlйphona de l'Union des Ecrivains, en me demandant si je veux, le mкme jour, partir en wagon Pullmann. "Nature", je rйpondis oui, bвclais mes affaires et fus а la gare de Koursk а 2h30, ainsi qu'on m'avait dit. En tout se ramenиrent 35 personnes, dont Kotchetkoff, sa femme et la petite vieille. Le train ne partit qu'а minuit; on put y entrer seulement а 10h30. Comme de juste, l'alerte fut donnйe au moment oщ nous avions foutu tous les bagages sur le perron (vers 7 h.). Tout le monde s'en fut au prochain abri; restвmes а garder les bagages moi et un jeune homme fort sympa qui accompagnait sa mиre. Tout le temps de l'alerte se croisиrent au-dessus de nos tкtes les feux des projecteurs; йclataient des bombes sans cesse. Les canons anti-aйriens, la DCA et les mitrailleuses installйes sur les toits des maisons faisaient un chambard formidable. Dans l'air trиs froid volaient de dangereux йclats de bombes explosives. Les Allemands bombardaient ferme, et le quartier de la gare s'en ressentait. Pour le moment, nous sommes а quelques 120 km de Moscou, nous ne sommes pas encore sortis de la zone dangereuse. Il y a ici un ami des Kotchetkoff, Derjavine. Au fond on ne sait encore trop oщ l'on ira. Il se peut que Kotchetkoff aille а Alma-Ata, oщ il a des possibilitйs de travail rйmunйrateur. Mais il est encore assez tфt pour parler de "l'avenir en Asie", nous n'y sommes pas encore arrivйs. On peut encore кtre mille fois bombardйs, etc., etc. Le train va lentement: "Qui va piano va sano"… Ouais! C'est pas le moment de le dire. Le chic c'est que j'ai pris "Les Beaux Quartiers", Corneille, Racine, Essйnine, Dos Passos, Akhmatova, Gide (Les Caves du Vatican), "Les Cloches de Bвle" en russe. Par exemple, nous ne sommes pas du tout dans un Pullmann; il n'y a pas grand-chose а bouffer et а boire; pour se laver c'est toute une longue histoire, car dans le wagon, il n'y a pas d'eau. A chaque station on court chercher de l'eau chaude. C'est ancestral mais je suis trиs bien installй pour dormir. Je n'ai pris que mon manteau chaud, et comme chaussures je n'ai que mes demi-bottines en fait… Ainsi le 28 octobre, а minuit, par la gare Kourskaпa, je suis parti а destination de Tachkent (Uzbekistan).
      "Ce qui rйsulta de ce dйpart" (comme dans les feuilletons) vous le verrez dans le prochain N de…
      Пишу в ташкентском поезде. 28-го был день очень сильных бомбардировок советской столицы. Четыре раза была воздушная тревога (два раза днем, два ночью). Днем, без всякой тревоги, были сброшены две бомбы: одна попала на площадь Свердлова, около Большого театра, в фасаде которого она образовала большую брешь. Были жертвы. Вторая бомба упала в самую середину улицы Горького, около телеграфа и диетического магазина, унеся много жертв. Разбитые стекла, окна полетели к черту.
      Я как раз был в этом районе, но, к счастью, не пострадал. Это были разрывные бомбы. После бомбардировки на улице Горького было черно от народа - любопытствующих и жаждущих зрелища людей. Были тут военные и милиционеры… Что произвело сильное впечатление и многих напугало, это то, что эти две бомбы упали до того, как дали тревогу. И все это в ослепительно хорошую погоду: ясную, прозрaчную, с голубым небом и облачками, как у Ватто… Ночью, ввиду лунного света, бомбардировка была сильная. Здорово досталось Мерзляковскому. Все стекла нашего дома, или почти все, разбились, кроме наших. Тревога длилась долго: 8 часов. Я спустился в бомбоубежище, так как здорово трещало вокруг; но устав и утомившись от неудобного положения, я через два часа вернулся наверх к себе и просто лег спать. 29-го, в исключительно хорошую погоду и, пока я разговаривал с моим кузеном Котом, вдруг мне позвонили из Союза писателей, спрашивая, хочу ли я, в тот же день, ехать в пульмановском вагоне. "Еще бы, конечно", - ответил я, наскоро собрался и явился на Курский вокзал в 2.30, как было велено. Всего явилось 35 человек, в их числе Кочетков с женой и старушкой. Поезд ушел только в полночь; смогли в него войти только в 10.30; как и следовало ожидать, забили тревогу в тот момент, когда мы сбросили весь багаж на перрон (около 7 ч.) Все ушли в ближайшее бомбоубежище; остались смотреть за багажом я и молодой, очень симпатичный парень, который провожал мать. Все время тревоги над нашей головой сверкали перекрестные лучи прожекторов, все время разрывались бомбы.
      Противовоздушная оборона и пулеметы, устроенные на крышах домов, трещали с невероятным шумом. В очень холодном воздухе летали опасные осколки разрывающихся бомб. Немцы бомбили основательно, это чувствовалось во всем районе вокзала.
      Сейчас мы находимся в каких-нибудь 120 км от Москвы, мы еще не выехали из опасной зоны. Здесь есть знакомый Кочеткова, Державин. В сущности, мы еще точно не знаем, куда поедем. Может быть, Кочетков поедет в Алма-Ату, где у него есть возможность хорошей зарплаты. Но еще рано говорить о "будущем в Азии", мы еще туда не добрались. Нас еще тысячу раз могут разбомбить и т.д. и т.д. Поезд идет медленно: "Тише едешь, дальше будешь" (итал.) Действительно ли? Сейчас об этом говорить не время. Шикарно, что я взял с собой "Богатые кварталы", Корнеля, Расина, Есенина, Дос-Пассоса, Ахматову, Жида ("Подземелья Ватикана"), "Базельские колокола" по-русски. Но мы, кстати, вовсе не в пульмановских вагонах; жрать немного и пить тоже: чтобы вымыться, это длинная история, так как в вагоне нет воды. На каждой станции выбегаешь за кипятком. Допотопно! Зато я очень хорошо устроил себе спанье. Я взял с собой только теплое пальто, а из обуви у меня только мои полуботинки… Итак, 28-го, в полночь, с Курского вокзала я выехал в направлении Ташкента (Узбекистан). "Что выйдет из этого отъезда", вы узнаете (как в фельетонах) в следующем номере…
      Дневник N 10 (продолжение) 31 октября 1941 года Георгий Эфрон Продолжаю летопись нашего путешествия. Вчера в 5 часов приехали на ст. Михайлов, из которой не выезжаем уже 17 часов. Стоим на станции. В поезде 10 вагонов: 8 вагонов - международных - содержат также эвакуирующихся в Ташкент профессоров Академии наук, научработников ВКВШ - все очкастая, vйnйrable1 интеллигенция с тюками. 9-й вагон - Союз писателей; 10-й - НКПС. Мы пропускаем вперед какие-то воинские эшелоны с солдатами, автомашинами. Сколько еще мы простоим таким манером - неизвестно. Все утро таскали ведра воды, которые выливались через крышу; таким образом удалось вымыться. По общему признанию, я - самый элегантный человек состава. По списку получили хлеб (черный) на весь вагон.
      Хорошо. Итак, застряли. По крайней мере, хорошо, что вымылся и вычистил зубы, - неизвестно, когда придется вновь произвести эту двоякую операцию. Державин напился, и вчера произошел инцидент с Макаровым - молодым критиком. Державин объявил презрение Макарову как беглецу - мол, "должен был остаться в Москве и крутить ручку пулемета" - в пьяном виде, впрочем. Конечно, мы теперь отрезаны от Москвы и не знаем о ней ничего. Еще хорошо, что пока не разбомбили состава.
      Читаю "Les caves du Vatican" и "Фантастические новеллы" А. Грина. Вообще-то говоря, читать есть что. Итак, мы в Михайлове сидим, пропуская воинские эшелоны.
      Старушка Меркурьева кряхтит, кашляет, умирает. Боюсь, что она умрет в дороге.
      Отчего ее взяли Кочетковы? Пока я одолжил читать из моих книг: "Les Beaux Quartiers" - Александру Кочеткову, "Рассказы и фельетоны" Ильфа и Петрова - старушке, "Базельские колокола" - коменданту нашего вагона Лапину. Все страшно хотят поскорее выехать из опасной зоны - а тут, как на грех, застряли. По списку получу полбуханки хлеба. Лапин носится со списком. Я удовлетворен вполне тем, что не бомбят, что есть "шамовка", что вымылся и нахожусь в относительном комфорте и имею возможность читать и писать. И то хлеб (полбуханки).
      Le m$ eme jour Ne sommes toujours pas partis de ce Mikhaпloff. Une demi-douzaine de trains militaires nous ont dйpassйs; pleins de soldats trиs sales, de foin, de sacs de farine…Il paraоt que la voie est libre mais nous n'avanзons pas pour des raisons militaires - on craint fort le bombardement. Les soldats racontent des histoires de tir а la mitrailleuse des aviateurs allemands sur les trains. Le train entier, (le nфtre) a fort peur du bombardement et des mitrailleuses allemandes. Le fait est que nous sommes entrйs dans une bande de territoire, trиs prиs du front. Il se peut fort que notre train ait а subir des йpreuves trиs dures. L'ennuyeux c'est de rester sur place а attendre les йvйnements… hum… pas jolis, jolis. La majoritй du public ne fait que parler de l'йventualitй d'un bombardement. Moi je suis "prйparй" en ce sens que j'ai un sac avec deux pains, deux boоtes de conserves, mon journal, un couteau… Tout cela me semble а la fois puйril et tragique. Je ne regrette absolument rien, - car j'ai appris а mes dйpens l'inutilitй absolue des rappels du passй, - rappels qui ravagent le c?ur, sans rien lui donner. Je me suis engagй dans l'aventure; pendant que je suis vivant et "frais", je regarde les йvйnements auxquels je suis mкlй, avec l'intйrкt objectif, "historique" dirai-je mкme, d'un tйmoin presque indiffйrent. En ce qui me concerne personnellement, je compte sur l'aide de la Providence. Il paraоt qu'on a bombardй а quelques arrкts d'ici… L'intйrкt que les gens ont pour le macabre; l'aviditй de dйtails sinistres; la volontй d'un masochisme qui entraоne automatiquement des rйflexions communes et plaintives; tout cela m'est profondйment haпssable chez 99% des messieurs-dames. Je ne m'inquiиte pas de savoir si je parviendrai jusqu'а Moscou-Tachkent - il me suffit de savoir que je suis vivant et bouffant. D'autre part, je ne suis pas seul, alors… Derjavine est un type bien mais un tant soit peu alcoolique. Volontй de critique, provenant d'un esprit lucide et sйvиre qui entre en collision avec la nйcessitй d'кtre en contact matйriel avec les objets de l'acuitй de mon regard. J'apprends peu а peu а кtre hypocrite. Il y a quelque temps je voulais кtre franc; je vois que c'est impossible; il faut faire l'imbйcile pour rйussir. Mitia l'a trиs bien compris.
      Тот же день Мы все еще не уехали из этого Михайлова. Нас обогнали полдюжины военных поездов, наполненных очень грязными солдатами, сеном, мукой… Говорят, что путь свободен, но мы не продвигаемся по военным причинам - очень боятся бомбардировки. Солдаты рассказывают истории пулеметных обстрелов поездов немецкими летчиками. Весь поезд (наш) ужасно боится бомбардировки и немецких пулеметов. Факт тот, что мы вошли в полосу территории, очень близкой к фронту. Вполне возможно, что наш поезд подвергнется очень тяжелым испытаниям. Весьма неприятно стоять на месте и ждать событий… гм… не особенно пригожих. Большинство публики только и говорит о возможности бомбардировки. Я лично "подготовлен" в том смысле, что у меня есть сумка, в ней две буханки хлеба, две банки консервов, мой дневник и нож.
      Все это мне кажется и детским и трагичным. Я абсолютно ни о чем не жалею, я знаю по собственному опыту абсолютную тщетность напоминаний о прошлом - напоминания эти раздирают сердце и ничего не дают. Я пустился в авантюру; пока я жив и "свеж", я рассматриваю события, в которые я замешан с объективным - скажу даже, "историческим" - интересом почти равнодушного свидетеля. Что касается меня лично, я рассчитываю на помощь Провидения. Говорят, бомбардировка была в нескольких остановках отсюда. Интерес людей ко всему мрачному, жадность к отвратительным подробностям, стремление к мазохизму, которое автоматически ведет к банальным и жалобным высказываниям, - все это я глубоко презираю у 99% этих господ и дам. Я совершенно не волнуюсь, доеду ли я по направлению Москва-Ташкент. Мне достаточно знать, что я жив и могу жрать. С другой стороны, я не один, и поэтому…
      Державин - хороший тип, немного пьяница. Стремление к критике, происходящее от ясного и строгого ума, которое приходит к необходимости материального соприкосновения с объектами остроты моего взгляда. Я мало-помалу учусь лицемерию.
      Некоторое время назад я хотел быть откровенным; я вижу, что это невозможно; надо изображать дурака, чтобы преуспевать. Митя это очень хорошо понял.
      Дневник N 10 (продолжение) 1 ноября 1941 года Георгий Эфрон Hier aprиs 24 heures d'arrкt, notre train a quittй la station de Mikhaпloff.
      Clopin-clopant, se traоnant, aprиs de nombreux arrкts, le train est parvenu а la station de Paveletzk. Lа, mon pote, il est sыr que l'arrкt durera au moins 24 heures, sinon plus. La gare est encombrйe d'un nombre incalculable de trains les plus divers. De Paveletzk, le train ira а l'est: ou bien en direction de Saratoff, ou bien de Riajsk, ou Kouпbycheff. Ce voyage, il me semble bien qu'il durera un bon bout de temps. J'ai la ferme impression qu'а Paveletzk, "une des stations tournantes" de notre voyage, nous resterons beaucoup de temps. Tout le monde est allй chercher de l'eau chaude, sautant а travers les nombreux convois.
      Je t'en fous - j'ai pas du tout envie d'y aller, pour faire le poireau. Et puis c'est assez risquй. Moi je suis bien pйpиre dans le wagon. Il se peut que j'irai tout de mкme, histoire de voir un brin ce qui se passe. La Russie est dйcidйment absurde, elle est trиs sale, surtout… Il faudra bien finir par sortir. Ainsi je suis parti de Moscou pour l'Asie, exactement un mois aprиs mon retour de la Tatarie. Pendant ce mois, j'ai pas mal vйcu; comme livres ai achetй: Mallarmй, Baudelaire, Essйnine, Akhmatova, Dos-Passos, Ilf et Petroff, Swift; ai mangй, je puis le dire, royalement; suis allй au cinй et au thйвtre, ai vu Valia, ai touchй quelque argent. Autrement dit je m'en suis payй. Au fond je ne sais pas du tout si cette Asie me conviendra et mкme si j'y parviendrai, mais du moins saurai-je que dans une pйriode excessivement difficile, а Moscou, j'aurai vйcu largement et а ma guise, ce qui est dйjа fort excellent. Et maintenant "aprиs le festin", je laisse faire les йvйnements… Aprиs tout, il se peut qu'on en sorte, de tous les pйtrins… Le voyage durera trиs longtemps mais du moins saurai-je qu'а chaque nouvelle station, nous nous rapprochons de l'Asie, donc de mon meilleur ami Mitia. Et puis c'est l'aventure, et pendant que cette aventure n'est pas trop mauvaise, je ne m'en fais pas. Asie Orientale… Ouais… C'est pas trop mal; - on verra.
      Вчера, после остановки, которая длилась 24 часа, наш поезд покинул станцию Михайлов. Еле-еле, через пень-колоду продвигаясь вперед, после многих остановок он достиг станции Павелецк. И тут, друг мой, можно быть уверенным, что остановка продлится минимум 24 часа, а то и больше. Вокзал забит бесчисленным количеством самых разных поездов. Из Павелецка поезд пойдет на восток - или в направлении Саратова, Ряжска, или Куйбышева. Мне думается, что путешествие это будет долгое.
      Я почти уверен, что Павелецк - "одна из ключевых станций" нашего пути, мы здесь продержимся долго. Все пошли за кипятком, перепрыгивая через различные составы.
      К черту! Мне совсем не хочется идти, чтобы там часами стоять в очереди. Кроме того, это довольно рискованно… Я здесь уютно сижу в своем вагоне. Возможно, я все-таки пойду, хотя бы чтобы что-нибудь увидеть из того, что происходит. Россия, в конце концов, абсурдная страна, а главное, очень грязная. Придется все же вылезти. Так вот, я уехал из Москвы в Азию ровно через месяц после моего возвращения из Татарии. В течение этого месяца я немало пережил. Из книг я купил Малларме, Бодлера, Есенина, Ахматову, Дос-Пассоса, Ильфа и Петрова, Свифта. Я ел, можно сказать, отменно; я ходил в кино и в театр, видел Валю, получил немного денег. Словом, я хорошо пожил. В сущности, я даже не знаю, подойдет ли мне эта Азия и даже доеду ли я до нее, но я, по крайней мере, буду знать, что в особенно трудный период в Москве я жил широко и по своему хотению, а это уже совсем здорово. А теперь, "после пира", я поддаюсь ходу событий… Мы, может быть, в какой-то момент выкарабкаемся из всех неприятностей. Путешествие будет длиться очень долго, но, по крайней мере, на каждой станции я буду знать, что мы приближаемся к Азии, значит, к моему лучшему другу Мите. Да и приключение какое!
      А пока это приключение ничем не угрожает, я не очень волнуюсь. Восточная Азия…
      Да-с. Не так уж плохо; посмотрим.
      Soir du m$eme jour Contre toute attente, le train n'ayant fait qu'une escale de 5 heures а Paveletsk continue sa route. Sa destination est Tachkent, mais les routes qui y mиnent sont nombreuses. Il paraоt qu'on ne passera pas par Riajsk, mais par Artychtcheff, Penza, Tambov et Kouпbycheff. Voici bientфt trois jours qu'on roule. A Paveletsk, montrant des prodiges d'hйroпsme, j'ai plongй sous les trains en direction de la station oщ mes achats nous ont valu un repas fameux - pour l'argent des Kotchetkoff, heureusement. Je continue а ne pas m'en faire. Le train va trиs lentement, Tachkent est loin, je ne sais ce que j'y ferai et si j'irai а Achkhabad, mais je ne m'en fais pas, a quoi bon? Et l'on s'en fout, pourvu que l'on rigole, et on s'en fout, pourvu qu'on boive un coup, comme dit la chanson.
      Y a pas de coups а boire, mais on s'en fout tout de mкme. Rйflexions йlйmentaires - mais la Russie est un pays tel que les rйflexions intelligentes ne sauraient me venir а l'esprit. Je me gave de'A. Grinn, de Gide. Tout de mкme, on a bien bouffй aujourd'hui - fameusement, et pour moi - а l'?il. C'est toujours зa de pris. Le train a pris une allure de tortue parce que c'est un train d'йvacuйs: "un йchelon" comme on les appelle ici. Nous sommes au c?ur de la Russie - dans la rйgion de Tambov. Nous faisons route vers Mitchourinsk et Tambov, Penza et Kouпbychev. J'ai fameusement cirй mes chaussures; зa fait les pieds а tout le monde, qui est sale.
      Вечер того же дня Против всякого ожидания, простояв только 5 часов в Павелецке, поезд продолжает свой путь. Его направление - Тaшкент, но туда ведут многие пути. Говорят, мы не проедем черeз Ряжск, а через Артыщев, Пензу, Тамбов и Куйбышев. Мы уже три дня как едем. В Павелецке, проявляя чудеса героизма, я нырнул под поездa в направлении станции, где благодаря моим покупкам мы съели прекрасный обед, за деньги Кочеткова, к счастью. Я продолжаю жить припеваючи. Поезд идет очень медленно. Ташкент далеко, я не знаю, что я там буду делать и поеду ли я в Ашхабад, но я не волнуюсь. Да и к чему? "И наплевать на все, было бы над чем посмеяться, и наплевать на все, было бы что выпить", - как говорится в песне.
      Выпить, конечно, здесь нечего, но все равно наплевать. Элементарное наблюдение - но Россия такая страна, что умные замечания не могли бы мне прийти в голову.
      Зачитываюсь А. Грином, Жидом. Все же хорошо сегодня пожрали - здорово, а для меня еще и задаром! Но пока и это хорошо. Поезд продвигается со скоростью черепахи, потому что это поезд эвакуированных: "эшелон", как они здесь называются. Мы находимся в сердцевине России, в районе Тамбова. Мы направляемся в Мичуринск, Тамбов, Пензу и Куйбышев. Я потрясающе вычистил свои ботинки: всем грязнулям в зубы!!!
      Дневник N 10 (продолжение) 2 ноября 1941 года Георгий Эфрон Temps d'arret а Bogoпavlensk (rйgion de Riazan). Lis "la Route n'importe oщ" d'A Green; lis, mange, dors, bois du cafй. 4e jour de voyage. Bavardages. Toutes les stations de quelque importance sont encombrйes de convois militaires, venant du front ou y allant; de convois chargйs d'outillage d'usines йvacuйes, outillage mouillй de pluie, rouillй, etc. On passe la journйe а chercher du manger, prйparer du thй, chercher de l'eau, se laver, rire, on vivote.
      Soir du m$eme jour Notre train est arrкtй en plein champ, prиs d'un aйrodrome. Pendant prиs d'un jour, nous n'avons pas fait un pas de plus. Kotchetkoff prend des allures pessimistes: il dit que nous ne parviendront pas а Tachkent, qu'on se fera bombarder au cul… Il est vrai que notre allure est excessivement lente: nous nous arrкtons tout le temps. Quand partirons-nous - Mystиre. Aujourd'hui je me suis engueulй avec Makaroff, en sociйtй. Igor Makaroff est un critique miteux, jeune, sensuel et vulgaire, bouffi de lui-mкme. Il cherche а briller, - sans grand succиs, d'ailleurs. Il йtait trиs vexй que je faisais rire toutes les femmes а ses dйpens. Ce n'йtait point lа ma faute: il avait commencй le premier а se payer ma gueule, je me suis fвchй en dedans et ai commencй а me moquer de lui, а le piquer, а relever ses impuretйs de langage, en un mot, а le serrer de si prиs qu'il se fвcha pour de bon et me fit une scиne, voyant que le rire йtait de mon cфtй. Une femme le dйfendit et me reprocha mon inconduite envers un homme plus вgй que moi de 13 ans - me fit, en un mot, une scиne. Miracle: on est parti…
      Je recommence а re-croire que nous parviendrons en Asie Orientale. Kotchetkoff et Derjavine ne savent pas du tout ce qu'ils feront en Asie. Oщ nous installerons-nous. Pour moi, il est presque йvident que les Kotchetkoff ne s'installeront pas а Achkhabad car il y fait trop chaud en йtй. Alma-Ata c'est plus probable.
      Comme partout, tout dйpend du facteur йconomique: oщ prйcisйment Kotchetkoff trouvera-t-il un travail suffisamment rйmunйrateur. Evidemment, moi je prйfиrerai de beaucoup vivre а Achkhabad, car Mitia s'y trouve; cependant je ne me fais point d'illusions sur la probabilitй de rйalisation de cet espoir. Il se peut qu'on s'installe а Fergana, а Krasnowodsk, que sais-je. Evidemment une capitale de Rйpublique telle que Achkhabad, Alma-Ata, Tachkent. En tout cas j'espиre trouver du temps pour aller а Achkhabad, seulement pour y rencontrer Mitia. Il paraоt que de Tachkent а Achkhabad, c'est 24 heures de voyage; ce n'est pas йnorme et, si possible, je tвcherai d'y aller voir Mitia. Cela semble si lointain! (le plus marrant c'est que cela l'est vraiment.) Lis "Les Beaux Quartiers" d'Aragon, c'est formidable. 4h.30 nouvel arrкt. Crйpuscule йvident.
      On va bouffer.
      Остановка в Богоявленске (в районе Рязани). Читаю "Дорогу в никуда" А. Грина.
      Читаю, ем, сплю, пью кофе. Четвертый день пути. Болтовня. Все сколько-нибудь важные станции перегружены военными составами, едущими на фронт или с фронта, составами, нагруженными аппаратурой эвакуированных заводов, оборудованием, промокшим от дождя, заржавелым и т.д. Дни проводим за тем, чтобы найти поесть, приготовить чай, пойти за водой, помыться, посмеяться. Живем.
      Вечер того же дня Поезд стоит в середине поля, около аэродрома. За целый почти день мы не продвинулись ни на шаг. Кочетков начинает впадать в пессимизм. Он говорит, что мы не доберемся до Ташкента, что нас разбомбят к черту… Надо сказать, что продвигаемся мы бесконечно медленно. Мы все время останавливаемся. Когда же мы сдвинемся? Никто не знает. Сегодня я на людях поругался с Макаровым. Игорь Макаров никудышный критик, молодой, сладострастный и вульгарный, с большим самомнением. Он пытается блистать, но, кстати, без всякого успеха. Он очень обиделся, что я заставил смеяться над ним женщин. Это была не моя вина, он начал первым надо мной измываться; я внутри сильно рассердился и стал над ним смеяться, пикировать его, выуживать в его речи неправильности языка - словом, поджимать его так сильно, что он рассердился всерьез и устроил мне сцену, видя, что все смеются вместе со мной.