- Что меня поражает, так это качество работы, - сказал Промышленник. - Никогда не видывал такой конструкции.
      - Ну и что с того? - отрезал Астроном. - Ведь никого из них не осталось. Второго корабля не будет. Они обнаружили жизнь на нашей планете случайно.
      - Да, тут была авария, это ясно.
      - Корабль почти не поврежден. Его можно было бы отремонтировать, если бы хоть один из путешественников уцелел.
      - Если они уцелели, все равно о торговых отношениях и думать не приходится. Очень уж они непохожи на нас. Неудобств много будет. Так или иначе, все кончено.
      Они вошли в дом, и Промышленник спросил жену:
      - Полдник уже готов, дорогая?
      - Да нет. Видишь ли… - Она в нерешительности посмотрела на Астронома.
      - Что случилось? - спросил Промышленник. - Что же ты молчишь? Думаю, наш гость простит нас.
      - Умоляю, не обращайте на меня внимания, - пробормотал Астроном. Он незаметно отошел в дальний угол комнаты.
      - Видишь ли, дорогой, кухарка очень расстроена, - торопливо, низким голосом проговорила его жена. - Я утешала ее все утро и, честное слово, не знаю, зачем Рыжий сделал это.
      - Что он натворил?
      - Он взял почти весь фарш, - сказала она.
      - И съел его?
      - Ну, надеюсь, что нет. Ведь он сырой.
      - Тогда зачем он ему понадобился?
      - Представления не имею. Я видела Рыжего только за завтраком. Кухарка в ярости. Она заметила, как он удирал из кухни, и в чаше почти не осталось фарша. А фарш предназначался для полдника. Ты же знаешь кухарку. Ей пришлось готовить что-то другое, а это значит, что теперь целую неделю от нее покоя не будет. Поговори с Рыжим, дорогой, и пусть он больше носа не показывает на кухню. И не мешало бы ему извиниться перед кухаркой.
      - Только этого не хватало! Она служит у нас, и если мы не жалуемся на изменения в меню, ей-то что?
      - Но ей приходится выполнять двойную работу. Она уже поговаривает об уходе. А попробуй-ка сейчас найти хорошую кухарку. Помнишь, какая у нас была до нее?
      Это был сильный довод.
      - Видимо, ты права, - сказал Промышленник. - Я поговорю с ним, как только он придет.
      - Да вот он.
      Рыжий весело вошел в дом со словами:
      - Кажется, пора полдничать. - Он взглянул на отца, потом на мать, и в нем мгновенно проснулись подозрения. - Пойду сначала помоюсь, - сказал он и направился к другой двери.
      - Минуту, сынок, - остановил его Промышленник.
      - Сэр?
      - Где твой маленький друг?
      - Да где-то рядом, - беспечно ответил Рыжий. - Мы вроде вместе гуляли, потом я оглянулся, а его нет. - Это было правдой, и Рыжий почувствовал под собою твердую почву. - Я ему сказал, что пора полдничать, говорю: по-моему, пора полдничать; говорю: надо возвращаться домой; а он говорит: да. Я и пошел, а потом, когда я был уже около ручья, оглядываюсь, а…
      Астроном прервал это словоизлияние, оторвавшись от журнала, который он перелистывал:
      - Я нисколько не беспокоюсь о моем юнце. У него есть голова на плечах. Не ждите его к столу.
      - Все равно полдник еще не готов, доктор. - Промышленник опять повернулся к сыну. - И откровенно говоря, потому, сынок, что кухарка кое-чего недосчиталась. Тебе нечего сказать?
      - Сэр?
      - Как это ни противно, но придется объясниться начистоту! Зачем ты взял фарш?
      - Фарш?
      - Да, фарш.
      - Ну, я был немного… - начал было Рыжий.
      - Голоден? - подсказал отец. - И тебе захотелось сырого мяса?
      - Нет, сэр. Оно мне было вроде бы нужно.
      - Для чего именно?
      Рыжий молчал с жалким видом.
      Но тут опять вмешался Астроном:
      - Если вы позволите вставить словечко, я вам напомню, что как раз после завтрака мой сын зашел и спросил, что едят животные.
      - О, вы правы! Какой же я дурак, что забыл об этом! Послушай, Рыжий, ты взял мясо для твоего ручного зверька?
      Рыжий с трудом подавил негодование.
      - Так вы хотите сказать, что Тощий заходил сюда и наябедничал, что у меня есть зверьки? Он пришел к вам и проболтался, да? Он сказал, что у меня есть зверьки?
      - Нет. Он этого не говорил, а просто спросил, чем питаются животные. Вот и все. И вообще, если уж он пообещал тебя не выдавать, он не выдаст. Это твоя собственная глупость выдала тебя - ты взял без спроса фарш. А это называется воровством. Теперь отвечай без уверток - есть у тебя зверек?
      - Да, сэр.
      Это было сказано едва слышным шепотом.
      - Отлично! Придется тебе избавиться от него. Понятно?
      - Ты хочешь сказать, что у тебя есть хищное животное, да, Рыжий? - вмешалась мать. - Оно может тебя укусить, и у тебя будет заражение крови.
      - Они совсем крохотулечки, - сказал Рыжий дрожащим голосом. - Если их тронуть, они едва шевелятся.
      - Они? Сколько же их у тебя?
      - Два.
      - Где они?
      Промышленник дотронулся до руки жены.
      - Не мучай ребенка, - сказал он тихо. - Если он обещает избавиться от них, он так и сделает, и этого наказания с него достаточно.
      И он выкинул из головы и Рыжего, и его зверьков.

      Полдник уже подходил к концу, как вдруг Тощий ворвался в столовую. Какое-то мгновение он стоял в растерянности, а потом закричал почти в истерике:
      - Мне надо поговорить с Рыжим! Я должен ему что-то сказать!
      Рыжий посмотрел на него со страхом, а Астроном заметил:
      - Сын, не очень-то ты воспитан. Ты заставил нас ждать себя.
      - Прости, отец.
      - О, не сердитесь на парнишку, - сказала жена Промышленника. - Пусть поговорит с Рыжим, если хочет, а полдник от них не уйдет.
      - Мне нужно поговорить с Рыжим наедине, - настаивал Тощий.
      - Ну хватит, хватит, - сказал Астроном со скрытым раздражением. - Садись.
      Тощий повиновался, но ел без особого аппетита, да и то только тогда, когда кто-нибудь глядел прямо на него.
      Рыжий перехватил его взгляд и тихо спросил:
      - Что, зверьки убежали?
      Тощий покачал головой и прошептал:
      - Нет, это…
      Астроном бросил на него строгий взгляд, и Тощий осекся.
      Едва полдник закончился, Тощий выскользнул из комнаты, незаметно пригласив Рыжего следовать за ним.
      В молчании они дошли до ручья. Тут Рыжий разом повернулся к своему спутнику.
      - Слушай, с чего это тебе взбрело в голову сказать моему отцу, что мы кормим животных?
      - Да я и не говорил. Я только спросил, чем кормят животных, - запротестовал Тощий. - Это не значит сказать, что мы кормим их. И кроме того, дело не в этом, Рыжий.
      Но Рыжий еще не простил обиды.
      - А потом куда ты запропастился? Я думал, ты идешь домой. По-ихнему получается, будто я виноват, что тебя не было.
      - Я все пытаюсь тебе объяснить, если ты помолчишь хоть минутку. Ты же мне словечка вставить не даешь.
      - Ну что ж, валяй выкладывай, если у тебя есть что.
      - Я пошел обратно к кораблю. Родителей там уже не было, а я хотел посмотреть, что это за штука.
      - Это не космический корабль, - мрачно сказал Рыжий. Ему нечего было терять.
      - Вот именно что космический корабль. Туда можно заглянуть через иллюминаторы, я и заглянул, и они там мертвые. - Он был очень бледен.
      - Все до одного мертвые.
      - Кто мертвые?
      - Да зверьки! - закричал Тощий. - Такие же, как наши! Только они не зверьки, это жители других планет.
      На мгновение Рыжий окаменел. Он и не подумал усомниться в правоте Тощего, слишком искренне тот был взволнован. Рыжий только сказал:
      - Ну и ну!
      - Вот. Что теперь делать? Ей-же-ей, будет нам взбучка, если они узнают!
      Тощего всего трясло.
      - Может, лучше их выпустить? - спросил Рыжий.
      - Они на нас наябедничают.
      - Да они не могут говорить на нашем языке. Ведь они с другой планеты.
      - Нет, могут. Я помню, как мой отец говорил о всяком таком с мамой, ну, он не знал, что я в комнате. Он говорил, что есть пришельцы, которые могут говорить без всяких слов. Вроде бы телепатия. Я думал, он фантазирует.
      - Да… Ну и ну! То есть ну и ну! - Рыжий взглянул на Тощего. - Ну ладно, слушай. Мой отец велел мне избавиться от них. Давай зароем их, что ли, где-нибудь или бросим в ручей.
      - Он тебе так велел?
      - Он заставил меня признаться, что у меня есть зверьки, а потом сказал: «Придется избавиться от них». Должен же я делать то, что он говорит! Ведь он мой отец!
      У Тощего немного отлегло от сердца. Это был отличный выход из положения.
      - Хорошо. Идем прямо туда и опередим их. Ох, если они их найдут, будет нам на орехи!
      Они бросились к амбару, обуреваемые невыразимыми видениями.

      Совсем иное дело - видеть в них «людей». Как животные они были занятны, но как «люди» - ужасны! Их глаза, которые раньше представлялись маленькими невыразительными точками, теперь, казалось, следили за Рыжим и Тощим с явной злобой.
      - Они издают звуки, - прошептал Тощий.
      - Наверное, разговаривают или что-то вроде того, - сказал Рыжий.
      Забавно, что раньше они слышали эти звуки, но не придавали им значения. Рыжий не сдвинулся с места. Тощий - тоже.
      Брезент был откинут, но они просто наблюдали. Тощий заметил, что зверьки не дотронулись до фарша.
      - Ну как, будешь действовать? - спросил Тощий.
      - А ты?
      - Ты их нашел!
      - Сейчас твоя очередь.
      - Нет. Ты их нашел. Ты сам виноват во всем. Я только наблюдал.
      - А ты со мной заодно. Не станешь же ты отрицать.
      - Неважно. Ты их нашел, я так и скажу, когда они придут сюда искать нас.
      - Ну и пусть, - сказал Рыжий, но все же мысль о том, что их ожидает, подхлестнула его, и он потянулся к дверце клетки.
      - Стой! - крикнул Тощий.
      - Какая муха тебя укусила? - спросил Рыжий. Он был доволен.
      - У одного из них есть какая-то железяка или что-то вроде этого.
      - Где?
      - Да вон там. Я ее видел и раньше, но думал, что это часть его тела. Но если они люди, может быть, это ружье-дезинтегратор.
      - А что это такое?
      - Я читал об этом в старых книгах. У большинства людей на космических кораблях есть такие ружья-дезинтеграторы. Наведут такое на тебя - ты и распался на элементы.
      - До сих пор его на нас не наводили, - возразил Рыжий, но на душе у него явно кошки скребли.
      - Неважно. Я не собираюсь болтаться здесь и ждать, пока меня разложат на части. Я приведу отца.
      - Эх ты, трусишка! Жалкий трус!
      - Ну и пусть! Можешь обзывать меня как хочешь, но, если ты сейчас их тронешь, тебя разложат. Вот подожди и увидишь, и поделом тебе.
      Он двинулся к узенькой винтовой лестнице, которая вела вниз, остановился на площадке и отшатнулся.
      По лестнице, тяжело дыша, поднималась мать Рыжего.
      - Рыжий, эй, Рыжий! Ты наверху? И не пытайся спрятаться. Я знаю, что они у вас там. Кухарка видела, куда ты побежал с мясом.
      - Привет, мама! - дрожащим голосом крикнул Рыжий.
      - А ну-ка покажи мне этих мерзких животных. Я хочу, чтобы ты при мне избавился от них, и немедленно.
      Все кончено! Но хотя ему грозило наказание, Рыжий почувствовал, как с него свалилось бремя. По крайней мере, ему не надо самому принимать решение.
      - Они здесь, мам. Я им ничего не сделал, мам. Я не знал. Они выглядели ну совсем как маленькие зверюшки, и я думал, ты позволишь мне подержать их у себя, мам. Я бы не брал мяса, да только они не ели травы и листьев, а мы не смогли найти хороших орехов или ягод, а кухарка никогда мне ничего не дает, или я должен упрашивать ее, а я и не знал, что это для полдника…
      Он все говорил, охваченный страхом, и не сознавал, что мать уставилась на клетку и, не слушая его, визжит, визжит тонко и пронзительно.

      - Нам остается только одно - похоронить их как можно тише. Не стоит поднимать шум, - говорил Астроном, но тут раздался визг.
      Она бежала всю дорогу и, когда оказалась рядом с ними, еще не совсем пришла в себя. Только через несколько минут муж смог привести ее в чувство.
      Наконец она произнесла:
      - Они в амбаре. Я не знаю, кто они такие. Нет, нет…
      Промышленник собрался было пройти вперед, но она преградила ему дорогу.
      - Нет, ты не пойдешь. Пошли одного из слуг с ружьем. Я тебе говорю, в жизни не видывала таких. Маленькие ужасные существа… с… с… я не могу их описать! И подумать только, что Рыжий трогал их и пытался кормить. Он держал их, скармливал им мясо.
      - Я только… - начал Рыжий.
      А Тощий добавил:
      - Это не…
      - Ну, мальчишки, вы сегодня наломали дров! - сказал Промышленник. - Марш в дом! И больше ни слова! Что бы вы там ни говорили, мне неинтересно. Я вас выслушаю, когда все будет кончено, а что касается тебя, Рыжий, я сам прослежу за тем, чтобы тебя наказали.
      Он повернулся к жене:
      - Какими бы ни были эти животные, их надо уничтожить.
      А когда мальчишки отошли на достаточное расстояние, мягко добавил:
      - Ну, успокойся, дети живы-здоровы и не сделали ничего ужасного. Это для них просто новая забава.
      - Простите, мадам, но не могли бы вы описать этих животных? - прерывающимся голосом спросил Астроном.
      Она покачала головой. Она не могла говорить.
      - Не могли бы вы сказать мне…
      - Я должен ей помочь! Простите меня, - извинился Промышленник.
      - Минуточку. Пожалуйста. Она говорит, что никогда не видала таких животных раньше. Наверное, не очень часто у вас находят таких уникальных животных.
      - Давайте не будем обсуждать сейчас этот вопрос.
      - Если только эти уникальные животные не приземлились сегодня ночью.
      - Что вы имеете в виду?
      - Я думаю, нам нужно пойти в амбар, сударь!
      Промышленник несколько мгновений смотрел на него, потом повернулся и бросился бегом к амбару. Астроном последовал за ним. Вдогонку им несся крик.

      Промышленник воззрился на них, потом перевел взгляд на Астронома и опять на них.
      - Это они?
      - Они, - сказал Астроном. - Не сомневаюсь, что мы для них так же отвратительны, как и они для нас.
      - Что они говорят?
      - Ну, что им очень неудобно, они утомлены я нездоровы, но что при посадке они пострадали несерьезно и что ребята обращались с ними хорошо.
      - Обращались хорошо! Схватили их, держали в клетке, совали траву и сырое мясо! Скажите, а я могу с ними поговорить?
      - На это нужно время. Настройтесь на одну волну с ними. Вы примете сигналы, но, возможно, не сразу.
      Промышленник сделал попытку. От напряжения лицо его скривилось в гримасу, он передавал одну и ту же мысль: «Мальчишки не знали, кто вы такие».
      И внезапно в его мозгу мелькнула мысль: «Мы все прекрасно понимали и именно потому не атаковали их».
      «Атаковали их?» - подумал Промышленник и, погруженный в свои мысли, произнес это вслух.
      «Ну да, конечно, - пришла ответная мысль. - Ведь мы вооружены».
      Одно из омерзительных созданий подняло металлический предмет, и внезапно в крышке клетки и в крыше амбара появились отверстия с обуглившимися краями.
      «Мы надеемся, - передавали эти существа, - что будет несложно отремонтировать крышу».
      Промышленник почувствовал, что сбился с волны. Он повернулся к Астроному.
      - И с таким оружием они дали себя захватить и оказались в клетке? Не понимаю.
      И получил спокойный ответ:
      «Мы никогда не трогаем детей мыслящих существ».

      Вечерело. Промышленник и думать забыл об ужине.
      - Вы верите в то, что корабль полетит? - спросил он.
      - Если они так сказали, значит полетит, - ответим Астроном. - Надеюсь, скоро они вернутся.
      - И когда они к нам вернутся, я выполню соглашение, - энергично сказал Промышленник. - И даже больше: я переверну небо и землю, чтобы их признал весь мир. Я был не прав, доктор. Создания, которые не причинили вреда детям, хотя их буквально толкали на это, достойны восхищения. Но знаете, мне очень трудно говорить…
      - О ком?
      - Да о ребятах. О вашем и моем. Я почти горжусь ими. Схватить таких существ, прятать их, кормить или хотя бы пытаться накормить. Это поразительно. Рыжий сказал мне, что это он придумал - использовать их для выступления в цирке. Подумать только!
      А Астроном сказал:
      - Молодость!

      - Скоро стартуем? - спросил Торговец.
      - Через полчаса, - ответил Исследователь.
      Они отправятся в одинокое путешествие. Остальные семнадцать членов экипажа погибли, и прах их останется на чужой планете. В обратный путь они отправятся на поврежденном корабле и поведут его вручную, рассчитывая только на своя сипы.
      - Хорошо, что мы не тронули этих мальчишек, - сказал Торговец. - Мы заключили очень выгодные сделки, очень выгодные.
      «Сделки», - подумал Исследователь.
      - Они собрались, чтобы проводить нас, - сказал Торговец. - Все как один. Вам не кажется, что они стоят слишком близко?
      - Им ничто не угрожает.
      - Какая у них отталкивающая внешность, а?
      - Зато их внутренний мир подкупает. Они настроены абсолютно дружелюбно.
      - Глядя на них, этого не скажешь. Вон тот юнец, который первым подобрал нас…
      - Они зовут его Рыжим.
      - Странное имя для чудовища. Смешное. Он, кажется, всерьез расстроен тем, что мы улетаем. Только я что-то не разберу, почему. Будто тем самым мы лишаем его чего-то. Я не очень-то понял.
      - Цирк, - коротко сказал Исследователь.
      - Что? Почему? Чудовищная нелепость!
      - А отчего бы и нет? Что бы сделали вы сами, если бы нашли его спящим на поле на Земле: красные щупальца, шесть ног, псевдоподии и прочее в том же роде?

      Рыжий смотрел, как отлетает корабль. Красные щупальца - из-за них он получил свое прозвище - все еще колыхались, выражая сожаление об утраченной надежде, а глаза на ножках были полны желтоватыми кристаллами, которые соответствовали нашим земным слезам.

      Прежде всего хочу предупредить, что я, как и все другие, понятия не имею о местопребывании профессора Артура Барнхауза. Он исчез полтора года тому назад, и я не получал от него никаких известий, кроме короткой и весьма загадочной записки, которую я нашел в сочельник у себя в почтовом ящике.
      Добавлю, что, если читатели этих строк надеются сами овладеть так называемым «эффектом Барнхауза», их ждет разочарование. Если бы я мог и хотел раскрыть этот секрет, я бы, конечно, был не простым преподавателем психологии, а кем-нибудь поважнее.
      Меня уговорили написать этот отчет, так как я работал ассистентом у профессора Барнхауза и первый узнал о его потрясающем открытии. Но пока я был студентом, он ни разу не говорил со мной о том, как можно высвободить энергию мысли и управлять ею по своему желанию. Эти сведения он не хотел доверять ни одному человеку.
      Кстати, должен заметить, что термин «эффект Барнхауза» выдумали газетчики и сам профессор Барнхауз никогда его не употреблял. Он назвал это явление «психодинамизмом» или «силой мысли».
      Вряд ли есть на свете хоть один цивилизованный человек, которого надо убеждать, что такая сила существует. Ее разрушительная мощь хорошо известна во всех столицах мира. Должно быть, человечество уже давно догадывалось о ее существовании. Все знают, что некоторым людям особенно везет в тех играх, где приходится иметь дело с неодушевленными предметами - например, бросать кости. Профессор Барнхауз открыл, что всякое «везение» вполне измеримая сила и что у него самого эта сила воздействия на предметы достигла невероятных размеров.
      По моим расчетам, сила профессора Барнхауза к тому времени, когда он ушел в подполье, была примерно в пятьдесят пять раз больше, чем сила атомной бомбы, сброшенной на Нагасаки. Он вовсе не хвастался, когда сказал генералу Хонесу Баркеру накануне операции «Мозговой штурм»:
      - Вот сейчас, не вставая из-за стола, я, пожалуй, могу стереть с лица земли все что угодно, от Джо Луиса до Великой Китайской стены.
      Понятно, что многие считают, будто профессор Барнхауз ниспослан нам свыше. Первая церковь Барнхауза в Лос-Анджелесе насчитывает многие тысячи прихожан. Но он ни телом, ни духом не похож на святого. Человек, который взял на себя всеобщее разоружение, холост, ниже среднего роста, полноват и склонен к сидячему образу жизни. Его ПИ (показатель интеллекта) - 143. Уровень вполне приличный, но ничего из ряда вон выходящего. Он, конечно, не бессмертен, но пока что вполне здоров и собирается справлять свое сорокалетие. Если ему сейчас и приходится жить в одиночестве, это вряд ли его особенно беспокоит. Когда я с ним работал, он был очень тихий и застенчивый человек и явно предпочитал книги и музыку обществу своих коллег.
      Ничего сверхъестественного ни в нем самом, ни в его способностях нет. Его психодинамические излучения подчиняются многим физическим законам, так же как и радиоволны. Все, наверное, слышали в своих радиоприемниках оглушительный треск от «статического поля Барнхауза». Солнечные пятна и возмущения в ионосфере также влияют на эти излучения.
      Но все же они в некоторых отношениях существенно отличаются от обычных радиоволн. По желанию профессора вся энергия психодинамизма может быть сосредоточена в любой точке, и сила воздействия не зависит от расстояния. Таким образом, психодинамизм имеет бесспорное преимущество перед бактериями или атомными бомбами, не говоря уже о том, что его применение не требует никаких затрат: профессор может избирательно воздействовать на личности или объекты, угрожающие обществу, вместо того чтобы истреблять целые народы во имя сохранения международного равновесия.
      Генерал Хонес Баркер заявил Комитету национальной обороны: «Пока мы не отыщем Барнхауза, защиты от «эффекта Барнхауза» не существует». Попытки «заглушить» или экранировать излучения провалились. Премьер Слезак мог бы и не расходовать такие баснословные суммы на «барнхаузоустойчивое» убежище. Почти четырехметровая толщина свинцового перекрытия не помешала профессору Барнхаузу дважды сбить его с ног, когда он там отсиживался.
      Начались разговоры о том, что необходимо разыскать людей, в которых таится та же самая сила. Сенатор Уоррен Фоуст потребовал ассигнований на эту работу и провозгласил новый лозунг: «Кто владеет «эффектом Барнхауза», владеет миром!» Комиссар Кропотник высказался примерно в том же духе, и началась новая дорогостоящая гонка вооружений, только с особым уклоном.
      Каждое правительство носится теперь со своими лучшими игроками в кости, как будто они физики-атомщики. Возможно, что на Земле, кроме меня, найдется сотни две одаренных психодинамистов. Но, не владея техникой профессора, они так и останутся всего-навсего удачливыми игроками в кости. Даже зная секрет, они превратятся в опасное оружие не раньше чем через десять лет. Как раз такой срок понадобился и самому профессору. Так что «эффектом Барнхауза» пока что владеет - и надолго - только сам Барнхауз.
      Считается, что эпоха Барнхауза наступила примерно полтора года назад, в тот день, когда была назначена операция «Мозговой штурм». Именно тогда психодинамизм приобрел политическое значение. Но на самом деле это явление было открыто в мае 1942 года, когда профессор отказался от специального назначения и записался рядовым в артиллерию. Психодинамизм был открыт так же случайно, как рентгеновы лучи или вулканизация резины.
      Время от времени товарищи по казарме звали рядового Барнхауза перекинуться в кости. Он никогда не играл в азартные игры, и обычно ему удавалось отвертеться. Но как-то вечером он сел играть просто из вежливости. Этот факт можно назвать катастрофой или чудом - все зависит от точки зрения на то, что сейчас происходит в мире.
      «Выбрось- ка семерку, папаша!» -сказал кто-то. И «папаша» выбросил семерку десять раз кряду, так что обчистил всех до единого . Потом он вернулся на свою койку и из любви к математике вычислил вероятность такого совпадения на обороте счета из прачечной. Оказалось, что получается один шанс из десяти миллионов. Это его озадачило, и он попросил кости у соседа. Он снова попробовал выбросить семерку, но на этот раз ничего не вышло. Тогда он немного полежал, а потом опять стал бросать кости. И снова выбросил семерку десять раз подряд.
      Другой на его месте присвистнул бы и отмахнулся от этого чуда. А профессор стал размышлять, при каких обстоятельствах ему оба раза так повезло. И он нашел единственный общий фактор: и в том и в другом случае как раз перед самым броском в его мозгу промелькнула одна и та же мысль. Именно эта мысль таким образом организовала мозговые клетки, что мозг профессора стал самым мощным оружием на Земле.
      Первый уважительный отзыв о психодинамизме профессор услышал от соседа по койке. «Здорово бьешь, папаша, не хуже игрушечного пугача!» - сказал он, и эта явная недооценка, наверно, вызвала бы кривые улыбки у всех горе-демагогов мира. Да, профессор Барнхауз и вправду здорово бил. Хотя кости, послушные его воле. весили всего несколько граммов, так что сила, двигавшая ими, была минимальной, но самый факт существования такой силы мог перевернуть весь земной шар.
      Он не сообщил о своем открытии из профессиональной осторожности. Ему нужно было получить новые данные, которые легли бы в основу теории. Впоследствии, когда сбросили бомбу на Хиросиму, страх заставил его молчать. Но никогда его эксперименты не были «буржуазным заговором против истинной демократии мира», как выразился премьер Слезак. Профессор даже не знал, к чему они приведут.
      Со временем он открыл еще одно поразительное свойство психодинамизма: его сила возрастала от упражнений. Через шесть месяцев он мог воздействовать на кости, которыми играли на другом конце казармы: а когда он демобилизовался в 1945-м, от одного его взгляда из печных труб на расстоянии трех миль сыпались кирпичи.
      Совершенно бессмысленно обвинять профессора Барнхауза в том, что он мог бы шутя выиграть последнюю войну и просто не захотел этим заниматься. К концу войны он обладал всего лишь силой и дальнобойностью 37-миллиметрового орудия - никак не больше. Его психодинамическая мощность превысила мощность мелкокалиберного вооружения только после того, как он, демобилизовавшись, вернулся в Вайандотт-колледж.
      Я поступил в аспирантуру два года спустя после возвращения профессора. Совершенно случайно его назначили моим руководителем по теме. Я был очень огорчен этим назначением, потому что в глазах преподавателей и студентов профессор был довольно нелепой фигурой. Он пропускал занятия и сбивался во время лекций. По правде говоря, к тому времени его чудачества из смешных превратились в невыносимые.