Глава 24

Сумерки сгущались. Иден собрала садовые инструменты, спрятала их в сарае и, заперев его, вошла в дом. Теперь ей с трудом верилось, что до своего знакомства с Заком ей очень нравились эти предвечерние часы. Она любила их. И не чувствовала одиночества.

А что теперь? В отсутствие Зака все казалось ей пустым, потерявшим всякий смысл.

Она остановилась и с ненавистью уставилась на океан. Скоро Зак снова будет вынужден отправиться в плавание. Мысль об этом повергла ее в отчаяние, и холод пробежал по телу. Кто знает, возможно, он уже там? Что если судья не оставил ему времени заехать попрощаться, тогда вполне возможно, она никогда не узнает, что с ним произошло.

— Интересно, как обстоят дела на его плантации? — прошептала она, вспомнив, как разволновался Зак, услышав о появлении на маяке растерянной и испуганной Сабрины. Легкий бриз ласкал ее распущенные волосы. — Надеюсь, что там все в порядке. Ему и так хватает неприятностей.

Ей стало прохладно, и она посмотрела в сторону маяка. Было уже достаточно темно, и она увидела мягкий свет спасательного луча. Отец уже приступил к своим обязанностям и будучи человеком ответственным не дожидался наступления полной темноты, чтобы включить прожектора.

Она улыбнулась. Ее забавляло, что с некоторых пор отец начал ласково выговаривать Анжелите за ее путешествия в одиночку по Лайтхаузроуд, как журил раньше ее, Иден.

Без сомнения, он и прежде волновался за нее, но никогда не осмеливался вслух заговорить об этом.

А теперь? У него снова были две женщины, которые его любят. Прибавилось также тревог и хлопот.

Приподняв подол платья, Иден побежала к маяку.

— Лучше хотя бы ненадолго составить ему компанию, — прошептала она. Вдруг ей показалось невыносимой сама мысль об одиноком вечере. Если только она останется одна, ее замучают переживания о Заке и о их будущем. — Пожалуй, я нуждаюсь в обществе отца гораздо больше, чем он в моем, — сказала она и побежала вверх по крутой лестнице.

Зак без устали шагал из угла в угол по комнате для гостей на втором этаже и с тревогой прислушивался к прерывистому дыханию Джошуа. Ему только что ампутировали руку, и Зак, глядя на повязку на правом плече своего друга, чувствовал мучительные угрызения совести. Кровь, просочившаяся сквозь бинт, засохла и выглядела темно-красными кляксами на белом фоне. Жизнь его друга в опасности! Но он будет жить. Ему еще придется выдержать немало битв. Высокая температура отнимает у него последние силы, во время операции он потерял сознание и еще не пришел в себя.

Зак посмотрел на Сабрину. Она сидела у изголовья Джошуа и прикладывала холодные компрессы к его разгоряченному лбу. Тоскуя, она напевала какую-то песню, которую Зак никогда не слышал. Он подошел к ней и положил руку ей на плечо.

— Не волнуйся, Сабрина. Он выживет. Он вышел победителем из стольких передряг за свою жизнь. Так же будет и сейчас.

Сабрина медленно подняла на Зака черные глаза и с укоризной взглянула на него.

— Мистер Зак, на этот раз будет не так, — сказала она. — Мой мужчина борется за жизнь, и вы знаете это. — С глубокой печалью она посмотрела на перевязанное плечо Джошуа. — Теперь он уже не целый мужчина, мистер, — шептала она. — Когда он узнает, что его тело теперь не такое, как раньше, он захочет умереть. Я знаю его недолго, но достаточно, чтобы понять, что это гордый человек. — Сабрина снова обратила свой взгляд на Зака. — Он будет считать себя ненужным, — добавила она, сдерживая рыдания. — Как же, он больше не сможет вам помогать. Он почувствует себя беспомощным и будет недоволен собой. А что мы сможем сделать, чтобы разубедить его, мистер Зак, если вы так же, как и я, знаете, что черный считается бесполезным, если он не может работать на своего хозяина?

Зак опустил глаза. Он прекрасно понимал, какие мучения ждут Джошуа, если он вновь обретет силы. Если обретет…

Заку не встречалось таких гордых людей, как он. Ни среди белых, ни среди черных. Вполне вероятно, что Джошуа не сможет смириться с мыслью, что он инвалид. Именно ему, Заку, предстоит убедить его, что он по-прежнему ценит его как друга.

Он обернулся к Сабрине и заставил ее встать. Заглянув ей в глаза, проговорил:

— Ты призналась, что любишь его. Мне он тоже дорог.

— Да, сэр, — сказала она, кивая.

— Так, разве мы вдвоем не справимся, не сумеем убедить его, что он нам необходим? Мы не бросим его. Понимаешь, Сабрина?

— Да, мистер Зак. Понимаю, сэр.

Зак посмотрел в окно. Там была ночь. Он еще раз взглянул на Джошуа, затем обратился к Сабрине.

— Судья дал мне времени только на то, чтобы побыть рядом с Джошуа во время операции. Теперь мне пора ехать. Я оставляю его на тебя и Тома. Пока я не вернусь, вы вдвоем отвечаете за его выздоровление, как физическое, так и моральное. Если бог будет милостив, я вернусь скоро.

— Понимаю, мистер Зак, — ответила Сабрина, и из ее глаз покатились слезы. Неожиданно для себя самой она бросилась ему на шею. — О, мистер Зак, возвращайтесь домой поскорее. Сабрина не чувствует себя в безопасности, когда вас нет дома, а Джошуа такой больной. Я боюсь кузнеца. Он еще жив. Вдруг он снова придет? Что мне тогда делать?

Желая успокоить, Зак погладил ее по плечу и напомнил:

— Я оставляю с тобой Тома, Сабрина. Он получит все необходимые инструкции. И еще. Пока меня не будет, ты должна жить здесь, в господском доме. Сомневаюсь, чтобы кто-то посмел посягнуть на мою собственность. Том позаботится об этом.

— Вы говорите серьезно? — взволнованно спросила негритянка. — Я могу остаться в вашем доме?

— Да! Если хочешь, оставайся в этой комнате подле Джошуа, или займи ту, что рядом, — улыбнулся он. — Когда я вернусь, постараюсь, чтобы ты постоянно жила в доме. Ты станешь камеристкой моей жены.

Сабрина в удивлении всплеснула руками.

— Камеристкой мисс Иден? — обрадовалась она. — О, мистер Зак! Большое вам спасибо.

Зак подошел к лежащему без сознания Джошуа и долго смотрел на него.

— Не позволяй, чтобы еще что-нибудь случилось с тобой, старина, пока меня не будет, — прошептал он. — Нам еще предстоит пройти вместе очень долгий путь. Ты меня слышишь?

Но Джошуа ничего не ответил, и сердце Зака разрывалось от боли. Он коснулся горячей щеки друга и, повернувшись, решительно направился к выходу.

Прежде, чем отправиться в Чарлстон, ему предстоит увидеться с Иден и успокоить ее.

Их прощание обещает быть мучительным, но он постарается убедить ее, что покидает ее ненадолго. На этот раз он знает, куда держать путь: на остров капитана Джека. И он это сделает. Слишком многое зависит от того, выполнит он требования судьи или нет.

Выйдя из дома, он приказал Тому оседлать коня.

— Кажется, мне предстоит еще одно морское путешествие, парень, — сказал он, когда Том подвел к нему вороного.

— Я присмотрю, чтобы все здесь было в порядке, сэр, — пообещал юноша, протягивая руку для рукопожатия. — Возвращайтесь поскорее. Мне хочется работать вместе с вами.

— Я обязательно вернусь, сказал Зак, пожимая его руку. Мы еще неплохо заживем на моей плантации, парень. Ты даже не вспомнишь о своем прошлом. Главное — это наше будущее.

Прэстон возился с латунным телескопом, а Иден направила луч прожектора и начала медленно исследовать океанские просторы. На иссиня-черном небе красовалась крошечная серебристая дуга луны.

— Будь я проклят, если не увижу снова этот неуловимый корабль, — ворчал Прэстон.

— Ты уверен, что видел его? — спросила Иден, наблюдая за лучом прожектора.

— Тебе же известно, Иден. Если я говорю, что видел, значит видел, — продолжал ворчать смотритель. — А раз пиратский корабль находится в наших водах, я не позволю, чтобы ты ночью оставалась в доме одна. Ты прекрасно знаешь, что старый Джек опасен, иначе военно-морские силы не вкладывали бы столько средств, чтобы поймать негодяя. — Он поставил на место телескоп. — Судья Прайор даже готов пожертвовать нашей с ним дружбой, чтобы избавить штат от чертового пирата Джека. — Он подошел к Иден и обнял ее. — Поэтому, дочка, думаю, тебе лучше устроиться в углу на стуле и поспать здесь, у меня на глазах. Не стоит искушать судьбу, раз мерзавцы бродят где-то в окрестностях. — Взглянув на нее, он сразу понял, о чем она думает. — Не говори ничего, — строго сказал он. — Мне известно, что пираты тоже бывают разные, и Зак — тому доказательство. Но репутация пирата Джека — не выдумка и не слухи. Об этом свидетельствуют его черные дела.

— Ты правда веришь в порядочность Зака, отец? — спросила Иден, и приятное тепло разлилось по ее телу. — Если бы ты знал, как это важно для меня.

— Зак достойный человек и заслуживает уважения, а также сочувствия.

Его речь была прервана каким-то шумом на лестнице, и Прэстон насторожился. Он отошел от дочери и взял с полки пистолет.

— Что это, папа? — встрепенулась Иден.

Побледнев от страха, она смотрела, как отец осторожно подкрадьшается к выходу. Шум на лестнице повторился, и она вспомнила тот день, когда Зак впервые пришел к ним в гости.

— Не пугайся, папа, — попыталась она успокоить отца. — Наверное, это Зак. Он пообещал прийти сюда и сообщить о своих планах, если представится возможность.

— Отойди в сторону, дочка! — приказал Прэстон, целясь в дверь. — Я не хочу рисковать. Слишком много вокруг волнений в последнее время. Не хочу, чтобы что-нибудь еще с тобой приключилось.

Он подкрался к двери, но не успел ее открыть. Дверь с шумом распахнулась, и на пороге возник человек с копной густых седых волос, одетый в яркую одежду. Он направил пистолет на Прэстона и выстрелил, наполнив воздух густым дымом.

— Папа! Нет! — пронзительно закричала Иден.

Охваченная паникой, она смотрела, как на темной рубашке отца появилось пятно крови, которое затем стало быстро увеличиваться, как, уронив пистолет, отец схватился за правую сторону груди. Ноги у нее подкосились, и она безучастно наблюдала, как отец упал на пол, судорожно хватая губами воздух.

Оторопевшая и испуганная, Иден стояла, не двигаясь, и, не отрываясь, глядела на вошедшего. Это был уже немолодой мужчина с морщинистыми и изуродованными шрамами руками, с огромным шрамом через всю щеку. В одном ухе у него сверкала золотая серьга. На нем была свободного покроя рубашка, расстегнутая до пояса, с широкими присборенными рукавами. Кожаные черные штаны поддерживались ярко-красным кушаком, высокие сапоги сверкали. У него было два пистолета. Один он держал в руке, второй был засунут за пояс. Здесь же, у пояса, висела абордажная сабля.

Пират Джек, а это был он, подошел к Прэстону и уставился на него своими черными глазами.

— Если выживешь, можешь сказать Закарии, что я жду его у себя, на моем острове. Передай ему, что это сообщение ему оставил пират Джек.

В комнату вошли два темнокожих пирата. Джек оглядел Иден с головы до пят, — Захватите-ка ее с собой, — жестко скомандовал он. — Возьмите ее на корабль и поместите в мою каюту.

Иден заплакала. Изо всех сил она пыталась отбиться от пиратов, но они цепко схватили ее с обеих сторон и потащили к лестнице.

— Нет! — пронзительно закричала она. — Пожалуйста, не уводите меня. Разве вы не видите? Отец ранен.

Но ее слова не производили на них никакого впечатления. Она вздрогнула и начала усиленно хватать воздух ртом, когда Джек, схватив стул, начал в ярости крушить окна маяка, а затем и все прожектора.

— Вы этого не сделаете! — не унималась она, вырываясь из рук грабителей, которые уже дотащили ее до первых ступенек лестницы. — Боже, зачем вы это делаете? Остановитесь, прошу вас.

— Чертов луч не давал мне покоя и не раз шпионил за моим кораблем, — в сердцах прокричал Джек. — Он мог навести на меня морских ищеек. Не будь луча, мой корабль сможет плавать, где вздумается.

— Теперь я понимаю, почему за вами охотятся, — заплакала Иден. — Вы заслуживаете смерти.

Она взглянула на безжизненное тело отца, на его рубашку, обагренную кровью, и в последний раз попыталась освободиться. Но пираты только крепче сжали ее руки и потянули вниз по темной лестнице.

— Отец! — закричала Иден, ее отчаянный голос раздался в самых дальних закоулках башни маяка. Один из похитителей, не обращая внимание на ее сопротивление, схватил и рывком перебросил ее через плечо, словно мешок, а затем побежал рысью в сторону океана. — Вы не можете сделать это! — кричала она, глядя на потемневшие окна маяка. Старый пират, закончив крушить маяк, теперь уже догонял их.

Она отвела от него взгляд, опасаясь, что не сдержится и скажет ему, что в скором будущем его ждет смерть от руки Зака. Потому что, если Зак узнает о том, что здесь произошло сегодня вечером, жизнь старины Джека не будет стоить и гроша. Зак станет охотиться на него теперь уже по собственному желанию.

Пираты прибежали к воде и бросили ее на дно шлюпки. Она вскрикнула от боли и медленно оперлась на локоть, чувствуя, как ломит все ее тело.

— Греби скорее! Берем курс на корабль! Быстрее! Кто-нибудь наверняка заметит, что луч маяка погас, — крикнул Джек и занял свое место посередине.

Пираты опустили в воду весла и дружно принялись грести. Пират взял Иден за руку и грубовато притянул ее к себе.

— Тебе ничего не угрожает, если будешь меня слушаться, — успокоил он девушку. — Делай то, что я тебе говорю, и никто даже пальцем не тронет тебя. Если кто-нибудь из моей команды тебя обидит, то он останется без губ и ушей. Я не собираюсь сделать тебя забавой для моих изголодавшихся по женщинам мужиков. Насчет тебя у меня совершенно другие планы.

— А как же мой отец? — спросила Иден, дрожа от холодного ветра. — Зачем вам понадобилось стрелять в него?

— Если бы я не выстрелил в него, то он выстрелил бы в меня, — усмехнулся старый пират. Он погладил дуло своего огромного пистолета. — Разве не так, милая леди?

— Вы хладнокровно застрелили моего отца, — закричала она со злостью, — надеюсь, наступит время расплаты. И очень скоро.

— Должен признать, что ты права, — сказал пират, и в глазах его появилась затравленность. — Мне известно, что мои дни сочтены, но я не хочу, чтобы меня прикончил какой-нибудь смотритель. Не хочется уйти в могилу в бесчестии. И уж если мне суждено скоро умереть, пусть это произойдет от руки равного мне. Я хочу умереть с честью. — Он взглянул на Иден. — Ты, конечно, ничего не поняла из того, что сейчас говорю, тебе остается только ждать. Это недолго. Может быть даже завтра.

Иден с удивлением глядела на него. Это были слова человека, предчувствующего не только свою судьбу, но даже то, от чьей руки ему суждено погибнуть. Неужели он узнал о союзе судьи Прайора и Зака? Сердце ее замерло от страха. Ей не хотелось, чтобы ее отец оказался пешкой в игре добра со злом, в борьбе жизни и смерти.

Некоторое время спустя шлюпка подошла к кораблю и была поднята на борт. Иден оглянулась в сторону маяка, но там была кромешная тьма.

Зак мчался верхом на лошади по Лайтхаузроуд. Он был вооружен до зубов: абордажная сабля, вложенная в кожаные ножны, болталась слева, а связка пистолетов была переброшена через плечо. Ему не хотелось оставлять Джошуа в беспамятстве, но с другой стороны, он понимал, что его присутствие мало что изменит и вряд ли будет способствовать магическому выздоровлению. Судьбу Джошуа решит только время. Если на свете существует хоть какая-то справедливость, друг его выживет и смирится с потерей руки. Он поймет, что у него есть преданная любовь Сабрины, и увидит, что Зак его по-прежнему ценит.

Зак улыбнулся. Джошуа найдет способ быть полезным человечеству. С его-то силой и умом.