Лучшие приключения для мальчиков (сборник)

– Это точно, – вздохнул Витька. – У Хавана наверняка есть, но он уж точно не даст.

Генка задумался и стал зло хлестать себя прутиком по башмаку.

– Я знаю, где еще есть, – сказал Генка. – Лаврушку помнишь?

– Куликова?

– Угу. Только он не любит, когда его так называют, он ведь Лаврентий на самом деле. И ему уже шестьдесят. Он теперь на цветмете работает, на приемном пункте. И парни наши с ним. Те, что школу закончили. Я туда как-то с отцом ходил, алюминий сдавали. Там есть станок. А Лаврушке бронза нужна. Знаешь, сколько бронза стоит?

– А где мы бронзу возьмем? – спросил Витька.

– Надо подумать. Можно на старый кирпичный завод смотаться…

– Да там уже все срезали!

– Да… – Генка в очередной раз задумался и принялся грызть прутик. – Можно, конечно, на кладбище, но это очень нехорошо, такие вещи нельзя делать даже ради «Хонды»…

Прутик размочаливался. Витька тоже стал думать, только у него это плохо получалось. Ему все время мерещились какие-то водопроводные краны, которые надо собрать и расплавить. Так вроде бы раньше скульпторы делали. А больше ничего и в голову не приходило.

– Ничего не могу придумать, – признался Витька. – Разве что у предков попросить?

– Просить нельзя, – сказал Генка. – Если мои узнают, что я собираюсь гоняться, они меня сразу в деревню в ссылку отправят. До самого конца каникул. Помнишь, как я тогда навернулся? Надо что-то придумать… Давай так – сходим пообедать и подумаем. Потом соберемся, снимем движок – болты как раз должны отмокнуть – и поговорим, где взять бронзу.

– Давай, – согласился Генка.

Перед тем как побежать домой, Генка вооружился карандашом и на схеме ремонта мотоцикла, точно напротив пункта 1, поставил большой знак вопроса. Получилось так:

1 – Двигатель (снять, смазать, заделать трещину) —?

Глава 6

Пустая башка

Витька прибежал в сарай к трем часам. Он торопился, так как спешил обрадовать Генку – он, Витька, нашел, где достать бронзу.

Весь обед думал над этой проблемой. Подцеплял ложкой борщ, жевал – и думал. Все время вспоминались какие-то дурацкие истории из курса химии. Например, такая: один парень решил сделать магическое кольцо из железа собственной крови, выпаривая ее на спиртовке, да так и не сделал, помер, крови не хватило. Интересно, можно ли сделать бронзу самому? Наверное, нет, ведь она, кажется, сплав меди с каким-то другим металлом. Витька думал.

Но ничего не придумывалось. Тогда Витька взял да и спросил у отца:

– Па, а где сейчас бронзу можно достать?

– Бронзы сейчас в стране навалом, – поедая борщ, ответил отец. – Берешь любой памятник, плавишь – и вот она, бронза.

Витька чуть не подавился борщом. От неожиданной идеи он даже подпрыгнул и чуть не вывалился из-за стола.

– Сначала доешь, – приказал отец. – В нашем доме принято доедать до конца! И не морщись так – мать не для того готовит, чтобы ты от ее еды морщился.

Витька горестно опустился на стул. В их семье и в самом деле было принято доедать до конца. Витька вспомнил, что в семье Шварценеггеров – он читал в журнале статью об актере – тоже было принято доедать все до конца, потому что в доме не было холодильника. Шварценеггеру это пошло на пользу. На большую пользу – он уже губернатор Калифорнии. Витька взял ложку и принялся дохлебывать борщ. Он старался не спешить, злить отца опасно. Не морщиться же удавалось хуже – сидеть было больно. Интересно, думал Витька, Шварценеггера тоже пороли? Если он не доедал свой суп?

Впрочем, с борщом Витька справился быстро, повозиться пришлось с котлетами. Витька жевал их и думал, что корова, из которой сделаны котлеты, наверняка померла своей смертью. Папаша наблюдал внимательно, чтобы Витька не филонил и доедал все до конца. После котлет Витька проглотил компот и выскочил, наконец, на улицу. Обед затянулся на сорок минут.

Генка ждал его у подъезда.

– Ничего не придумал, – сказал Генка. – Всю бронзу за последние годы разворовали. Не знаю, что делать.

– Я знаю, – весомо ответил Витька.

– Ты знаешь, где взять двадцать килограммов бронзы? – удивился Генка.

– Знаю. Нам надо украсть памятник.

Генка постучал себя по голове.

– Я же говорил, нельзя на кладбище, – начал он. – Это…

– Так это не на кладбище! – воскликнул Витька. – Все в порядке. Пойдем, я расскажу по пути.

Они двинулись к сараю.

– Слушай, – начал Витька. – Мы тогда еще за городом жили, в Дорофееве, это лет семь назад было. Мой прадед был еще жив, я его даже помню. А мой прадед был жуткий сталинщик…

– Это как?

– Сталина очень любил.

– Так это не сталинщик, а сталинист, – поправил Генка. – Мой тоже сталинистом был.

– Ты слушай, не перебивай! Так вот, у него была целая куча бюстов Сталина. Он, когда помирать собрался, взял да и закопал все эти бюсты. Чтобы дед мой их не выкинул. Так вот, когда он их закапывал, я видел куда.

– И ты до сих пор молчал? – возмутился Генка.

– Я не помнил. А сейчас вот вспомнил…

– Ну так поехали! Поехали в твою деревню, у меня как раз двадцатка есть. На билеты туда и обратно хватит. И Сталина привезем.

– Двадцать килограммов ведь, – напомнил Витька.

– Ничего, вдвоем дотащим.

Когда через час они вышли из автобуса, Витька обнаружил, что деревни Дорофеево больше нет. Все дома сгнили, и крыши у них провалились до земли. А вокруг развалин разрослись одичавшие яблони.

– Красивый вид, – сказал Генка. – Чувствуется поступь прогресса. Ну и где?

– Крайний дом, – указал пальцем Витька. – Вон тот.

– Автобус через два часа. Успеем?

Витька не ответил. Он взвалил на плечо лопату и весело пошагал по заросшей тропинке. Генка поспешал за ним. Возле крайнего дома Витька остановился.

– Воспоминания детства? – цинично заметил Генка. – Возвращение на родину?

Витька толкнул калитку, которая немедленно развалилась от ветхости, и они вошли. Витька обошел вокруг дома. Иногда он постукивал лопатой по стенам, и бревна рассыпались в труху. За домом начинался сад.

– Вон у той яблони, что с развилкой, – указал лопатой Витька. – Там он все зарыл.

– Чувствую себя кладоискателем, – Генка отобрал у Витьки лопату и подошел к яблоне. – Надеюсь, дед твой туда мину не пристроил. По старой памяти.

– Не. Копай давай.

– «Стреляй пулей в левый глаз мертвой головы, копай двадцать зюйд-зюйд-вест от выстрела…»

– «Золотой жук»[15], – угадал Витька. – Классный рассказ. Только тут клад не найдем.

Генка воткнул в землю лопату и принялся рыть. Он копал и копал, а ничего не было. Только яблоневые корни и розовые земляные черви.

– Он что, на два метра Сталина закопал?

– Нет. Метра на полтора. Сейчас уже…

Лопата звякнула. Генка отбросил инструмент и спрыгнул в яму.

– Странно, – сказал он. – Тут гладкие волосы. А Сталин вроде кучерявый был.

– Тебе не все равно? – спросил Витька. – Вытаскивай.

Генка обкопал бюст по кругу, привязал веревку, перекинул ее вокруг яблоневого ствола. Друзья схватились за конец, напряглись и как следует дернули. Из ямы показалась перепачканная бронзовая голова.

– Знаешь, – задумчиво сказал Генка, – по-моему, это не Сталин. Вообще, мне кажется, что это… Гитлер, что ли…

– Черт! – ругнулся Витька. – Черт!

Генка сломил с яблони ветку и стал ею стряхивать с головы землю.

– Точно, Гитлер! – Витька пнул бюст, а потом еще и плюнул на него. – Вот, блин, повезло! Теперь его назад закапывать надо. Куда с такой пакостью идти?

Генка принялся, как обычно, думать, складывая и раскладывая нож.

– Слушай, а чего мы будем его назад закапывать или на бронзу продавать? Он сам по себе дорого стоит. Я одного парня знаю, а тот – ребят из военно-исторического клуба. Они бюст только так купят! Хватит и на починку движка, и цепь нормальную купим. Знаешь, сколько японская цепь стоит?

– Ага, – ответил Витька, – знаю. Только как мы его потащим? Тут знаешь какие бои были? Народ может не одобрить…

– Кстати, откуда у твоего деда бюст Гитлера?

– Дед куркуль был, – сказал Витька. – Тащил все, что плохо лежит. Может, немцы отступали, Гитлер и свалился с машины. А он прибрал. Им капусту хорошо жулькать…

– Ладно рассказывать-то… Давай потащим. В автобусе скажем, что это Бисмарк[16]. Перевязывай веревкой. Вот тут, за ушами.

Они перевязали бюст, затем прикрутили его к двум длинным жердинам, жердины взвалили на плечи и отправились к остановке. Подъехал автобус. Генка подавал бюст снизу, Витька принимал в салоне. Кое-как погрузились. Правда, Генке пришлось заплатить за троих: за себя, за Витьку и за бюст. В автобусе было почти пусто: пара человек на передних сиденьях да армия слепней под потолком. Генка расслабленно выдохнул, но все равно, чтобы не вызывать лишних вопросов, повернул бюст носом к окну.

– Ну вот, – сказал он. – Теперь нормально, теперь никаких проблем.

Проблемы начались на следующей остановке, когда в автобус неожиданно ввалилась толпа серьезного вида старушек, обряженных в длинные черные платья. Старушки сумрачно оглядели салон и принялись рассаживаться по местам.

– О, блин, – испуганно прошептал Генка. – Ну, мы попали. Богомолки. Теперь держись! Смотри в окно. Если что, прикидывайся глухонемым. Или дурачком.

– Сам дурак, – ответил Витька и стал смотреть в окно.

– Чего отворачиваешься? – спросила Витьку здоровенная круглая бабка. – Такой кобыляк, а место уступить не можешь!

– Вы, бабушка, зря на него кричите, – сказал Генка. – Он у нас того, дефективный.

Генка ткнул Витьку в бок, чтобы тот не возражал.

– Да, дефективный, – повторил Генка. – В детстве под сенокосилку попал, с тех пор на людей кидается.

– Кидается? – насторожилась бабка. – Ты его это, давай подальше держи. А то я ему кинусь – костей не сосчитает!

– Хорошо, бабушка, буду держать.

– Какая я тебе бабушка! – стала злиться старуха. – Я тебе в матери гожусь! А он что, твой брат?

– Брат, – ответил Генка. – Он совсем плохой, под себя ходит…

На шею Витьке спикировал здоровенный полосатый слепень и принялся выискивать место повкуснее.

– Терпи! – прошипел Генка. – Ты ничего не понимаешь! Ты его не видишь!

Слепень нагло залез Витьке под рубашку. Витька поежился и попытался придавить вредоносное насекомое к спинке сиденья. Но слепень оказался проворным и бывалым – успел выскочить из-под воротника, взлетел и опустился Витьке на локоть.

– А ты ему нравишься, – бессердечно заметил Генка.

Слепень пошевелил крыльями и стал примеряться, как выкусить из Витьки как можно больше мяса. Тут Витька не вытерпел и захватил настырное насекомое в кулак.

– Ты зачем муху мучаешь? – с вызовом спросила ближайшая бабка.

– Они все сейчас такие, – сказала ее соседка. – Сначала мух мучают, потом людей. От рук отбились.

– Он муху не мучает, – заверил Генка и снова толкнул Витьку локтем.

Витька выпустил слепня. Тот взлетел под крышу автобуса и стал там недовольно гудеть, очевидно, ругаясь и вынашивая планы мести.

– А это что? – бабка постучала клюкой по голове бюста. – Статуя?

– Это римский император Веспасиан, – сказал Генка. – Жил в тринадцатом веке до нашей эры. Мы как раз с раскопок возвращаемся и его везем.

– Понятно, – успокоилась бабка. – Но ты смотри за своим братцем…

– Да они, наверное, наркоманы, – сказала другая бабка с заднего сиденья. – Все в этом возрасте нынче наркоманы. У меня племянник – наркоман. С утра до вечера в компьютер играется, хоть руки связывай.

– Мы не наркоманы, – сказал Генка. – Мы скауты. Я же говорю, с раскопок возвращаемся, статую в музей везем.

– Что-то ваша статуя сильно на Гитлера смахивает, – бабка продолжала стучать клюкой по бюсту. – Может, вы эти? Которые головы бреют?

– Мы не скинхеды, – заверил Генка. – Мы скауты.

– Сначала все скауты, – сказала бабка. – А потом у родителей деньги воруют…

Показались пригороды.

– Терпи, – шептал Генка другу, – скоро приедем. Выходить через две остановки.

– Чего вы там шепчетесь? – подозрительно осведомилась бабка с заднего сиденья. – Заклятия, что ли, читаете?

Все бабки насторожись и повернулись в сторону ребят. Витька вдруг покраснел.

– А покраснел-то парень как… – завопила одна из богомолок. – И взаправду ведь заклятия читали! Порчу на нас напускали, засранцы!

Бабки разом двинулись к друзьям. Двинулись, грозно сжимая в руках тяжелые клюки. Витька затравленно оглядывался в поисках выхода.

– В прошлом месяце вот на этом самом месте перевернулся автобус со старушками, – неожиданно сказал Генка. – Они вот точно так ехали-ехали в монастырь – и перевернулись в канаву. Были летальные исходы.

Бабки остановились.

– Грозит, гаденыш, – сказала самая активная бабка. – Грозит ведь!

– Две бабушки захлебнулись в иле, – продолжал развивать успех Генка. – А еще две конечности поломали. А еще… А еще одной старушке селезенку отдавили. И ампутировали ногу.

– Я тебе ампутирую!

– Автобусы сейчас все поломанные ездят, – сказал Генка. – Очень большой износ, а запчастей нет. Много аварий.

– Ты мне покаркай, – сказала левая бабка и погрозила Генке клюкой. – Я тебе по башке-то настучу! Скаут…

Может быть, то был озорной кирпич, выпавший из кузова шедшего впереди грузовика, или столь же веселое полено, а может, под колесо подвернулся бешеный беляк или голодная енотовидная собака, но, так или иначе, случилось следующее – вдруг автобус подбросило и сильно занесло вбок, и инерция швырнула всех бабок на правую стену, прямо на Генку и на Витьку.

– Переворачиваемся! – заверещала какая-то бабка.

Панику в наполненном бабками автобусе представить, конечно, нетрудно. Тут не требуется ни сильное воображение, ни работа ума. Достаточно представить бочку с сиамскими кошками, а потом мысленно засунуть туда собаку.

– Переворачиваемся!!! – закричали уже хором. – О-о-о!

– Держись! – крикнул Генка и попытался закрыть собой бюст. – Держись!

Бабки вскочили пружинами и принялись умело, но истерично выбивать клюками автобусные стекла и крушить все вокруг. Они действовали быстро и молча, жестко, как в уличной драке, и так же опасно. Генка заработал палкой по спине и скатился под сиденье, Витька закрыл голову руками. Больше всех досталось Гитлеру – палка у одной из бабок оказалась железной – она обрушилась прямо на темечко вождя Третьего рейха, отчего фюрер издал жалкий ломающийся звук.

Закончилось все быстро. Старухи в какой-то момент увидели, что не гибнут и не падают в канаву, мгновенно успокоились, расселись по сиденьям с благопристойным видом и принялись глядеть в побитые окна. В салон ворвался водитель с монтировкой и плачущим лицом, огляделся и сказал:

– Ну…

Потом он подумал и добавил:

– Пока мне за стекла не заплатите, никого не выпущу.

Генка показывал Витьке глазами, что надо сматываться.

Старухи накинулись на водителя.

– А мы за счет собеса ездим! Он тебе и заплатит! Рули давай!

– У нас и денег-то нет! Пенсия всего ничего…

– Сам плати, крохобор!

Водитель плюнул и вернулся за руль.

– Плати ему, ишь… – бухтели старухи. – Морду наел, три дня на спутнике облетать надо…

Генка набрал воздуху, приподнял за веревки бюст и выбросил его в открывшуюся дверь. Сам выскочил следом, Витька за ним. Они подняли голову и собрались двинуться в путь, но тут в дело вмешалась коварная Витькина неудачливость – из дверей автобуса вылетел мстительный колченогий слепень и, недолго думая, цапнул Витьку за щеку.

– Ой! – Витька треснул себя по щеке, упустил слепня и уронил бюст на землю.

– Осторожно! – рыкнул Генка.

– А чего он кусается! – возмутился Витька. – Я же его не трогал!

Генка ловко поймал кружившего над ними хищника, выдал ему щелбан по лбу и, проделав таким образом воспитательную работу, выпустил на волю.

– Берем, – он снова поднял голову.

И тут случилось вот что – вдруг из основания бюста на ботинки Генке посыпалась мелкая, как пыль, крошка. Крошка сыпалась и сыпалась, бронзовый холмик рос и рос, голова становилась все легче и легче, пока ее внутреннее содержимое не очутилось возле Генкиных ног.

– Теперь она пустая, – растерянно произнес Витька. – Пустая башка.

– Это у тебя башка пустая, – сказал Генка. – И у меня тоже. Иногда мне кажется, что Жмуркин был прав…

Витькина щека наливалась малиновым цветом.

– Опять мне не повезло! – всхлипнул Витька, трогая щеку. – Смотри, что делается. Чертов слепень!

– Напротив, тебе повезло, – возразил Генка. – Это могла быть, например, пчела-убийца. Тогда бы ты так легко не отделался…

– Сам ты пчела-убийца…

– Отлично! – Генка вдруг даже подпрыгнул.

– Что отлично? – мрачно спросил Витька. – Отлично, что у меня щеку разнесло?

– Отличное название для мотоцикла придумалось – «Пчела-убийца». Как это будет по-английски?

Витька закрыл глаза, вызвал в памяти нужные страницы русско-английского словаря и сказал:

– Пчела-убийца по-английски будет «Killerbee».

– А по-японски?

Глава 7

Укрощение пружин

Витька распотрошил пятый аккумулятор, вытащил сетки, оббил их о камень и кинул в пятилитровую банку из-под томатной пасты. Затем Витька вытер со лба пот, заглянул в «Техническую энциклопедию». Теперь Витька регулярно читал «Техническую энциклопедию», рассматривал иллюстрации и запоминал определения.

– Аккумулятор – устройство для накопления энергии, – повторял Витька. – Устройство для накопления энергии…

Витька вздохнул и принялся разделывать отверткой шестой накопитель энергии. Генка велел разделать восемь, а лучше девять штук.

– И не забудь слить кислоту! – напомнил Генка. – А то себе все попрожигаешь.

Генка постучал по голове бюста. Звук получился железный и пустой.

– Везде халтура, – сказал Генка. – Из бронзы отлили лишь форму, а внутрь какой-то стружки насыпали. И дно запаяли. А еще в Германии сделано… Днище треснуло, и все высыпалось. Пустую голову не купят, но у меня есть идея: зальем ее свинцом. Будет как настоящая. И тяжелая, и не гудит. Со свинцом работать легко.

– Да уж, – Витька грустно оглядел горку старых аккумуляторов.

Кислоту Витька слить не забыл. Вообще-то аккумуляторы не разрешается разбирать. На них так и написано – «Не разбирать!», но все мальчишки их разбирают. Потому что аккумулятор – источник свинца, а свинец – материал для мальчишки воистину универсальный. Из свинца можно сделать практически бесконечное количество предметов: грузила для удочек, солдатиков, дробь для самострела, модель пистолета, мягкую проволоку и массу других полезных вещей. Свинец замечателен следующим своим качеством – чрезвычайной легкоплавкостью. При желании свинец можно расплавить даже на коробке спичек или на газовой плите.

У Витьки спичек не было – у него была паяльная лампа. Паяльную лампу притащил, конечно же, Генка, позаимствовав ее, конечно же, у своего папаши. Лампа была похожа на примус с ручкой. Обращаться с паяльной лампой Витька умел – однажды зимой он видел, как сосед греет лампой движок своей машины. Одним словом, ничего сложного в этом не было.

Когда свинцовых пластинок набралась целая банка, Витька установил ее на кирпичи и вкопал рядом в песок бюст вниз головой, чтобы сразу, по готовности расплава, залить в него свинец.

– Всегда хотел стать огнеметчиком, – Витька поджег зажигалкой лампу.

Он подождал, пока лампа разогреется, и прибавил пламени. Лампа загудела, запахло бензином. Витька пристроил ее под банку и стал ждать. На всякий случай он отодвинулся от лампы подальше – с бензином лучше не заигрывать.

В прошлом месяце двое пацанов нашли железную бочку и решили поиграть в подрывников – налили на дно бензина и бросили спичку, допустив типичнейшую ошибку. Они-то думали, что бензин загорится, а бензин взорвался, мгновенно испарившись и заполнив весь объем бочки. Оба остались живы и даже несильно покалечились – только волосы у них сгорели. И брови с ресницами. До сих пор оба похожи на Фантомаса.

Витьке прическа была дорога, и он предпочитал держаться от лампы на почтительном расстоянии.

Скоро свинцовые пластинки приобрели серый цвет, затем свинец задрожал и потек и скоро заполнил собой банку почти наполовину. Витька подождал, пока металл не закипит, зажал банку плоскогубцами и стал осторожно лить свинец в бюст.

Свинца хватило, он даже немного перелился через край. Витька приложил ко дну деревянную доску – надо было подождать, пока свинец не остынет самостоятельно.

Пока металл застывал, Витька изготовил краску. Насыпал в обрезанную пластиковую бутылку бронзового порошка, добавил растворитель и немного олифы, размешал. Получилось неплохо, и Витька испытал краску на дверях сарая. Цвет соответствовал цвету бюста.

– Нормально, – сказал сам себе Витька и принялся красить свинцовый низ бюста бронзовкой.

Краска ложилась красиво и ровно.

– Теперь пусть просохнет, – заявил Витька. Вытащил из сарая старый стул, устроился на нем поудобнее и стал смотреть в небо.

Скоро просто так смотреть в небо ему надоело, он достал из кармана свернутую «пустельгу», расправил ей крылья и подбросил в воздух. «Пустельга» развернулась и стала набирать высоту.

Когда змей поднялся метров до тридцати, Витька привязал его к ножке стула и выкопал бюст. Бюст был как новенький – тяжелый и блестящий. Чтобы придать нижней части бюста вид древности, Витька полил его теплой водой и извозил в песке, бронза потемнела и теперь выглядела по-настоящему старой. Проделанная работа Витьку удовлетворила, он водрузил бюст на табуретку, накрыл дерюгой, вернулся на стул и принялся наблюдать за змеем.

Змей кувыркался в потоках восходящего воздуха, описывая спирали. Витька следил за этими спиралями, за кувырканием змея, а потом… уснул. Ему снилось, что он стал белой чайкой с каким-то дурацким именем и теперь учится быстро летать, чем вызывает неодобрение у других чаек[17]. Вот когда он уже почти выучился скользить по воздуху безо всяких усилий, в его сон ворвался неприятный посторонний звук.

Витька открыл глаза.

Перед ним стоял раскрашенный в камуфляжный цвет мотоцикл с коляской. За рулем сидел парень лет восемнадцати. Парень, несмотря на теплый август, был в черной немецкой каске и в длинном черном плаще, отчего весьма походил на Дарта Вейдера, главного плохиша из «Звездных войн». Сходство усиливали черные очки-консервы, закрывавшие лицо парня почти до подбородка, и черные краги[18] на руках.

На заднем сиденье, сразу за черным парнем, сидел счастливый Генка с портфелем. Генка улыбался и махал Витьке рукой.

– «БМВ». – Генка соскочил с мотоцикла. – Тридцать восьмой год. Супер.

– Тридцать девятый, – поправил парень. – Где товар?

– Сейчас, – Генка подмигнул Витьке.

Витька снял с бюста дерюжку.

Парень подошел к бюсту, снял очки и принялся изучать бронзовую голову. Осматривал с разных сторон, постукивал ногтем и, как показалось Витьке, даже нюхал.

– Пойдет, – сказал наконец парень. – Мы согласны. Как раз в музей войны поставим. Скажем, что трофей.

– Теперь ваш товар, – Генка принял уверенную позу торговца антиквариатом.

Парень взглянул на Генку с высокомерием английского лорда, подошел к коляске, откинул с нее брезент и вытащил завернутый в дерюгу длинный предмет.

– Вилка от «Кавы», – сказал он. – Неновая. Но перевернутого типа и в приличном состоянии.

– Нам еще деньги нужны, – сказал Генка. – Тысяча рублей.

Парень вытащил из бумажника купюру.

– Если еще что-нибудь такое разыщете, приходите. Бюсты, оружие старое, самовары, колокольчики… Вот моя визитка.

– Ну конечно! – Генка спрятал визитку в карман. – Это уж само собой!

Парень сунул Генке тысячу, осторожно завернул бюст в дерюгу, легко перенес его в коляску, сел за руль, лягнул кикстартер[19] и, выпустив из выхлопных труб струю синего дыма, укатил.

Витька отобрал у Генки тысячу и проверил на просвет.

– Настоящая. – Витька отдал тысячу Генке.

– А то! Пойдем померяем вилку.

Они затащили вилку в сарай.

– Если говорить упрощенно, – сказал Генка, – вилка – это передние амортизаторы. А что такое амортизатор?

Витька воспроизвел в голове картинку из «Технической энциклопедии».

– Амортизатор – это устройство для смягчения удара. Бывают пружинные, гидравлические, газовые…

– Молодец! – похвалил друга Генка. – Быстро усваиваешь. А наша вилка как раз пружинно-газовая, да еще и перевернутого типа. Впрочем, это неважно. Важно то, что разбирать нельзя. Значит, нам работы меньше.

– Ага, меньше… Я только на велосипеде вилку менял, – сказал Витька. – Воткнулся однажды в бревно, вилка и погнулась. Пришлось другую ставить. Не знаю я, как вилки эти менять…

– Принцип точно такой же, как и на велосипеде. Откручиваем гайку сверху, откручиваем гайку снизу, снимаем – и все, готово.

– А чинить, говоришь, не будем? – Витька кивнул на вилку.

– Да нам и незачем чинить, они работают отлично. Смотри!

Генка навалился на новую вилку, и она легко отбросила его вверх.

– Амортизация – что надо! Теперь надо ее установить.

Генка вооружился ключом на двадцать четыре, отвинтил гайку сверху, отвинтил гайку снизу и легко снял старую вилку. Затем вдвоем с Витькой они установили на ее место новую, приставили руль. Передняя часть машины задралась вверх, отчего мотоцикл приобрел боевой и веселый вид.

– Как родная подошла! – радовался Генка. – И руль подходит. Полработы сделано, Витька! Теперь движком и колесами надо заниматься.

– И задними амортизаторами… – сказал Витька. – Задние амортизаторы ведь смяты всмятку.

– Задние амортизаторы тоже можно исправить, – сказал Генка. – Пружины надо только растянуть слегка. Растянем – и на одну гонку хватит. Только вручную не растянуть, а стенда специального у нас нет. Зато у меня есть вот это!

Генка достал из портфеля устройство, состоящее из ручки, корпуса и нескольких шестеренок.

– Лебедка, – угадал Витька. – Устройство для перемещения грузов в горизонтальной и вертикальной плоскости.

– Точно, лебедка, – сказал Генка. – У папахена снова упер. Ею можно даже машину сдвинуть, не то что амортизаторы растянуть. Вот этот крюк цепляем к пружине, а эти два… – Генка почесал себя крюком по голове и огляделся в поисках подходящей точки крепления. – А эти прицепим к столбам, рядом как раз стоят. Ты давай снимай амортизаторы, а я пока тросы к столбам прицеплю.

Витьке не очень-то хотелось отвинчивать амортизаторы, ему хотелось сидеть на стуле и наблюдать за «пустельгой». А все потому, что была уже почти середина августа, а к середине августа на Витьку обычно накатывало грустное и меланхолическое настроение. В середине августа Витька обычно смотрел в небо, поглубже вдыхал остывающий воздух, а вечером, завернувшись в плед, любил наблюдать, как над головой постепенно загорается Млечный Путь. Отвинчивать амортизаторы было лень.

Витька поискал глазами своего воздушного змея, но змея в небе не было, а возле стула валялся обрывок лески.

– Улетела, – Витька вздохнул.

Его «пустельга» оторвалась и отправилась на поиски настоящей, живой пустельги. И теперь они летали вместе где-то там, в воздушных просторах, и искали свое счастье.

– Витька, чего мечтаешь?! – позвал Генка. – Давай отвинчивай.

Витька принялся отвинчивать амортизаторы. Впрочем, амортизаторы не доставили ему никаких особенных трудностей – гайки отходили легко.

Витька снял амортизаторы, размонтировал пружины. Пружины тоже были почти как новые, даже хромировка не сошла. Вот только они и в самом деле оказались изрядно сжатыми. Витька подумал, что это совсем неудивительно, – он вспомнил бывшего владельца мотоцикла, Капитана. Капитан весил килограммов девяносто и продавил пружины капитально. Или капитанно. Хорошо хоть, они не сломались.

– Готово. – Он показал пружины Генке.

– Тащи сюда, – скомандовал тот.

Витька вышел из сарая. Генка привязал лебедку к одному столбу, а к другому привязал тяжелый стальной крюк. Он взял из Витькиных рук пружины, одну кинул на траву, другую прицепил к лебедке и к крюку.

– Теперь будем крутить. Витька, давай, не отлынивай!

– Я просто опасаюсь, – сказал Витька. – У меня ведь неудачливость. А вдруг столб свалится? Меня тогда отец точно убьет. Даже хуже – он меня в суворовское училище сошлет…

– Не боись, – Генка взялся за ручку, – все будет тип-топ. Держись за ручку.

Витька послушно взялся за ручку лебедки.

– Вертим!

И они стали вертеть. Тросы натянулись, пружина скрипнула и стала растягиваться. За двадцать минут они растянули обе пружины на два сантиметра каждую. Правда, Витьке все время казалось, что сейчас на него обрушится столб. Но этого не произошло. Однако Генка немного перестарался со своей лебедкой и растянул пружины несколько больше, чем нужно, и они не умещались назад в амортизаторы. Пришлось поджимать их обратно.

После этого Генка залил в амортизаторы масло и смонтировал их, вытер ладонью пот и поставил плюсик на схеме ремонта.

– Теперь движок. – Генка смотрел на получившийся у него кривоватым плюсик с удовольствием. – Посмотрим, помог ли уксус.

Генка присел возле мотоцикла и стал пробовать болты, крепящие двигатель к раме.

– И правда помог! – немного удивился он. – Все болты отъело. Прямо рукой откручиваются.

Он снял болты, и двигатель упал на подставленную дерюгу. Генка перевернул двигатель набок.

– Жизнь дала трещину. – Генка постучал ногтем по днищу двигателя. – И эта трещина проходит по картеру нашего мотоцикла. Завтра надо пойти на мехзавод…