– Хай, тут свободно? Я Дэнис Лорм, syndicated columnist. Только что прочел в «Бильд»: завтра в Москве будет первое заседание ельцинской оппозиции. Вы читаете по-немецки! О, конечно, я читал книги Плоткина, я же специалист по России! Нет, спасибо, я не пью алкоголь. Кстати, мистер Плоткин, вы знаете, что ваша книга «Атака на Швецию» до сих пор продается в лондонском аэропорту. Я сам видел неделю назад…
      – Мистер Плоткин, меня зовут Ариэл Вийски. Только не «виски», а «Вийски». Я из Южной Дакоты, профессор политологии в Dennis University и регулярно пишу в «Dennis Chronicle». Скажите, в Москве можно пить водопроводную воду? Вы пили? Но все-таки лучше пить минеральную, правда?
      – А какие шансы у балтийских республик выйтииз СССР? Вы когда-нибудь были там? Что? Служили в армии в Эстонии? Братцы, давайте сдвинем столы, а то здесь не слышно…
      Они сдвигали столики к моему столику и задавали мне вопросы. Обменивались визитными карточками и задавали мне вопросы. Шумно встречали европейских журналистов, которые присоединились к нашей группе в Вене, и задавали мне вопросы. Угощали друг друга дринками и задавали мне вопросы. Начинали флиртовать с дамами и задавали мне вопросы.
      – А у вас есть семья? – А если в Москве менять деньги на улице – это опасно?
      – А вы уже американский гражданин? – А что вы думаете про русских националистов и про эту организацию, как ее – «Память»? – Но в Ленинграде воду пить нельзя, правда? – А вы знаете про шахтерские забастовки в России?
      Самые сильные игроки довольно быстро поняли, что из меня не вытянешь материал для статьи, и оставили мяч на полу для игроков среднего калибра. Но в каждой группе именно среднее звено рано или поздно определяет своих лидеров и шутов. В нашей группе лидеров еще не было, а на роль если не шута, то юродивого было сразу два кандидата – Ариэл Вийски с его поминутными вопросами «а мы не опоздаем на посадку?» и «можно ли пить воду в Москве?» и ваш покорный слуга. И, кажется, я лидировал.
      – О, Вадим, ваш английский вполне хорош! Если бы я могла так говорить по-русски! Между прочим, познакомьтесь, это мой муж Грегори Огилви, мы преподаем в «Вилым и Мэри колледж», Вирджиния. А чем вы зарабатываете на жизнь? Вы пишете в газету?
      – А почему вы не эмигрировали в Израиль? – А сколько вам лет?
      – Вы родились в Баку? Где это – Баку? О, это же там, где национальный конфликт!… – Вадим, еще пива?
      – Как называется его книга? «KGB's dogs»? Вадим, а вы уверены, что вас пустят в Россию после такой книги? – Они же дали ему визу!
      – Ну и что? Они могут устроить ему провокацию, как Нику Данилоффу. Вы же знаете КГБ! Я думаю, мы должны о нем позаботиться. Чтобы он там не оставался один. Мистер Вудстон! Барри! Это верно, что у нас назначена пресс-конференция с генералом КГБ?
      – Абсолютно! 3автра, в 12.00. И еще, друзья! У нас будет встреча с лидерами русского национально-религиозного возрождения! Но это тайно от КГБ, прошу иметь ввиду!
      – О, как интересно! Мистер Плоткин, вы когда-нибудь были в КГБ?
      – Нет, но собираюсь побывать. Я хочу задать им пару вопросов.
      – О чем?
      – Well, одиннадцать лет назад они арестовали мой фильм. Я хочу узнать, есть ли он у них.
      – Как это «арестовали фильм»? Арестовать можно человека, не фильм.
      – В СССР можно арестовать что угодно…
      – Еще одно объявление, друзья! – крикнул Барри Вудстон. – Внимание! В Москве, в нашей гостинице я заказал аренду сейфа. Если кто-то имеет при себе драгоценности или ювелирные изделия…
      Через час я начал различать, кто из них кто. Конечно, легче всего было запомнить Роберта Макгроу из Колорадо – это был двухметровый голубоглазый и громкоголосый мужчина в ковбойской шляпе, в ковбойских сапогах и с широким ковбойским поясом на белых джинсах. Его пояс и сапоги были декорированы серебряными заклепками, а белая рубашка – цветными вышитыми узорами. И хотя ему было куда больше шестидесяти, он пил, мне кажется, все подряд – виски и пиво, джин и пиво, бренди и пиво и так далее, но его крупное загорелое лицо совершенно не менялось от количества алкоголя. Правда, по мере нагружения дринками он все ниже расстегивал кнопки на своей рубахе, обнажая медно-загорелую грудь, покрытую седым пушком…
      Вровень с ним пила только Дайана Тростер из «Хантсвилл войс», Алабама. Но она пила только водку со льдом, ничего, кроме водки. И, в отличие от Роберта, после каждого дринка на ее тонком лице выступали белые пятна, а после пятого или шестого стакана ее лицо побледнело целиком и на длинном носике появились росинки пота. Но она аккуратно промокнула их салфеткой и заказала себе новый дринк.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.