Русаков Эдуард
Любовные похождения доктора Чайкина (отрывки)
Эдуард Русаков
ЛЮБОВНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ ДОКТОРА ЧАЙКИНА
(отрывки)
С горестью, с испугом, но я уже начинаю учиться
говорить себе: застегни свою душу: это так же
неприлично, как расстегнутые брюки.
Сергей Есенин
ДЛЯ НАЧАЛА
Мой герой, о котором я хочу рассказать, жил и умер в те давние годы, которые принято называть застойными. Для кого-то - застой, а для меня и моих ровесников - золотая пора нашей юности, лучшие наши годы, время первой любви и последней надежды, время социальных фантазий и сексуальных авантюр: Наше время! И оно останется с нами, и у нас его никому не отнять. Да, мы были рабами системы - но мы были свободны в своей бесшабашной любви, в безоглядном хмельном распутстве.
Судьба свела меня с Чайкиным еще в студенческие годы, а после окончания медицинского института мы вместе приехали в глухую деревню, где проводили долгие вечера в шумных застольях, а позднее, отбыв трехлетнюю трудовую повинность, мы встречались неоднократно и в городе. Я был его многолетним спутником, собутыльником и душеприказчиком, а в некотором смысле я являюсь и его духовным наследником.
Вот и все предисловие.
А теперь - окунемся в прошлое.
ФЕНИКС ИЗ ПЕПЛА.
****
ПОРТРЕТ ГЕРОЯ.
****
ДУША ГЕРОЯ.
****
ПРИЧУДЫ ГЕРОЯ.
****
ЗАЯЧЬИ СЛЕДЫ.
****
ПО ПОВОДУ БРЮШНОГО ТИФА.
****
НАРКО-КИЧ.
Был недолгий период, когда доктор Чайкин работал наркологом в загородной противоалкогольной больнице. Под началом Маркизова знаменитого в ту пору на всю Сибирь борца с зеленым змием. Это был тот самый Маркизов, у которого, как вы помните, дочь спилась. Да, такой вот печальный парадокс: отец - нарколог, а дочь - алкоголичка.
А Чайкин, между прочим, был ее тайным любовником. Он ее, между прочим, и совратил. И споил, между прочим. Как бы между прочим.
В ту пору Чайкин был правой рукой Маркизова, его неотступной тенью.
Умели работать, умели и отдыхать.
Вот - для примера - одна из тогдашних премьер беспримерного нарко-премьера.
Завтрак на траве. Точнее ужин.
Дивный пейзаж в позолоченной раме: отлогий берег могучей сибирской реки, теплый летний вечер, золотое закатное солнце, а под шатром корабельных сосен, в кружевной тени белоствольных берез, на душистой (духмяной? духовитой?) траве-мураве, раскинувшись в непринужденных позах, в доброй товарищеской обстановке, завершают ответственные товарищи свой товарищеский ужин, щедро и гостеприимно организованный товарищем Маркизовым.
- Не пара ли нах хаус?- произносит один, наиболее ответственный товарищ.- Поздненько уже.
- Да куда же вы на ночь-то глядя?- возражает Маркизов.- Моя дача - в вашем распоряжении. А пока - предлагаю еще по рюмочке. Коньяк армянский, другого не держим.
- А кто это там плывет?- восклицает вдруг другой ответственный товарищ.- Что еще за русалки?
- Маркизов переглядывается с Чайкиным, тот подмигивает лукаво.
А ответственные товарищи смотрят на реку и видят: ма-а-аленький плотик, плавно текущий вниз по течению, совсем близко от берега, а на плотике две за-а-амечательные кр-р-расавицы в купальных костюмчиках.
- Помогите! Спасите!- кричат, веселясь, красотки.- Не можем причалить! Потеряли весла! Спасите!
- Чайкин, голубчик,- озабоченно произносит Маркизов,- а нет ли у нас моторной лодки?
- Лодка уже готова!
- Так чего же ты ждешь?
- Ваших руководящих указаний!
- Полный вперед!- кричит Маркизов.- Отдать концы!
Лодка мчится как бешенный сказочный конь. Мотор "Вихрь-20".
Доктор Чайкин, осыпаемый алмазными брызгами - стоит во весь рост ясноглазый, худой, загорелый. Герой-победитель. Сказочный витязь.
Садко!
Лодка летит, взрывая лазурные волны, лодка летит.
Вот и плотик. На абордаж! Пьяненькие русалки - брюнетка, блондинка дружно падают в объятия отважного спасителя.
Автор сценария - он же, Чайкин, неистощимый выдумщик.
Вот и берег. Вот и махровые халаты для продрогших русалок, вот и дача, и ром, и коньяк, и суетящиеся ответственные товарищи, и похотливый блеск начальничьих глаз.
- Ты-ы-ы моя мелодия-а-а!..- надрывается магнитофон.
Лоснятся губы словно сливы. Глаза - соленые маслины.
Поет немыслимый Муслим.
Соц-кич! Сюр-кич! Нарко-кич!
Фавны и русалки. Мифы и легенды застойной эпохи.
:а когда все фавны и русалки были пьяны в сиську, в стельку и валялись в отрубях - неугомонный Чайкин взнуздал моторную лодку и помчался по ночной реке в город, к дочери ничего не подозревавшего Маркизова, той самой Ирочке, которая, как вы помните, вскоре спилась и начисто пропала.
- Привет!
Вот она, Ирочка,- киса зеленоглазая, носик кверху, губки припухшие, особенно верхняя, будто укушена пчелкой, небрежная челка, склоненная набок головка, а смотрит с лукавым прищуром, а ходит и прыгает мягко, легко, невесомо, неслышно, пушисто пружинно, опять же как киса, коварно и вкрадчиво, ласково и настойчиво, кошечка, киса, кисуля, красненький язычок, вся из себя такая фирменная, в голубеньких джинсах и замшевой безрукавочке, с книжкой в руке (Артюр Рембо!), с сигаретой в зубах, ах, Ирен, тебе вредно курить.
А пить?
Тем более, вредно. Для юного семнадцатилетнего неокрепшего организма алкоголь особенно опасен. Яд в квадрате.
Потому что, как утверждают врачи и ученые, которые бросили пить, ЛОБНЫЕ ДОЛИ ГОЛОВНОГО МОЗГА У ЧЕЛОВЕКА ОКОНЧАТЕЛЬНО ФОРМИРУЮТСЯ ТОЛЬКО К ДВАДЦАТИ ЧЕТЫРЕМ ГОДАМ,- а тебе, ненаглядная, еще восемнадцати нет. Ирочка-копирочка, сладенькая дырочка, губки коньячно блестят и шоколадно благоухают, девочка, нежно хрустящая, чуть горьковатая, раковая шейка, роковая, рисковая, жутко раскованная, выходящая из ряда вон, звезда факультета, супер-звезда, вылетающая из ряда вон, некогда восходящая звезда балета, не взлетевшая выше кордебалета, пока еще не отличница, но уже переутомленная собственным отличием, завсегдатайша студенческих, и не только студенческих, тусовок, пирушек и пикников.
Вот она - пьет золотистый коньяк из папашиной антикварно-хрустальной рюмки, жмурится от удовольствия, мягко падает на диван, закрывает глаза, раскидывает руки и ноги - - Добро пожаловать, Чайкин!
- и сладко вздыхает и расслабляется:
- Ах-ха-ха:- такая вся из себя юная, свежая - виноградинка в холодном шампанском, горькая вишенка в сладком ликере - нежно-палевая, лилово-сиреневая, чайно-розовая, пепельно-серебристая, мерцающая зеленоватыми глазенками в вечернем комнатном полумраке.
А у Чайкина - эротическая одышка, готовность номер один.
И-и-и, начали! Понеслась душа в рай!
ТРЕПЕЩУЩАЯ ТЕМА.
****
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТРЕПЕЩУЩЕЙ ТЕМЫ.
:я нуждаюсь в любовницах - не в любви! Я сгораю не от любви, а от любопытства. И вообще, если хочешь быть свободным - избегай душевных привязанностей.
И не верь ты этим сиренам!
Рассказать тебе один недавний случай? Как говорится, из личной практики:
Зашла ко мне как-то одна подружка, по любовной нужде. Занудная, между прочим, особа, с претензиями. Любит на возвышенные темы беседовать. Про Сартра, про Пикассо, про экзистенциализм и прочую хреновину. Присядь, говорю, отдохни.
- От чего же мне отдыхать?- лепечет интеллектуалка.- Я совсем не устала.
Но послушно присела на край кровати, и я, как водится, опрокинул ее навзничь и, как бы играя, как бы шутя, стал ее раздевать.
Чувствую - коленки ее дрожат, животик трепещет:ах ты, мой маленький рай, мое простенькое блаженство.
И вот - расстегнул я ей молнию на юбке, крючки на блузке, и помог ей снять, все это обмундирование.
Потом снял с нее шелковую сиреневую рубашку и отбросил в сторону.
Потом снял лифчик. Потом - трусики:
Но что это?!- На ней оказалось надето какое-то нелепое трико: Я тут же стянул его.
Но на ней оказалась еще какая-то длинная сатиновая сорочка.
Что такое?! Гостья лежала, прикрыв глаза, веки ее трепетали.
Я быстро стянул и сорочку.
Но под ней оказался еще полосатый жилет и красные кумачовые шаровары.
Мне стало страшно. Спокойно,- сказал я себе,- спокойно:
Я снял с нее жилет, и шаровары.
Но под ними оказался надет мягкий и полупрозрачный нейлоновый комбинезон.
- Что за шутки?!- завопил я, содрогаясь от бешенства и нетерпения.
Она лежала, прикрыв глаза.
Я сорвал с нее комбинезон.
А там оказался еще:
Я сорвал: Но на ней: Я совал и это: А там опять:
Я сорвал: я сорвался: я задыхался от злости! Я срывал и срывал с нее тряпки, и не было им конца, я срывал и срывал и срывал, и расстегивал, и расшнуровывал, и развязывал, и срывал - словно чистил луковицу!
- Да ладно уж, хватит тебе,- прошептала она, не открывая глаз.
И встала на четвереньки, склонилась надо мной, высунула длинный розовый влажный язык - и стала старательно и нежно вылизывать мое потное лицо.
Я лежал, скованный ужасом.
А она все лизала меня своим шершавым языком, мои щеки и губы, и лоб, и дрожащие ноздри, она нежно касалась кончиком языка мочек моих ушей, она лизала меня и мурлыкала как кошка:
Впрочем, это и был мой кот!
Мой огромный рыжий котяра! Он сидел на моей груди, он утробно мурлыкал и нежно лизал своим влажным и розовым и слегка шершавым языком мое потное и застывшее от страха лицо, и глаза его были зажмурены от удовольствия:
ЖИЗНЬ КАК СОН.
****
ПОХМЕЛЬЕ.
****
ОТ АВТОРА.
****
ФИНАЛ.
А Чайкин - пропал, погиб. То есть, в самом буквальном смысле.
Однажды он оказался на железнодорожном виадуке - рано утром, возвращаясь от чужой жены, очередной своей пассии. Автобусы еще не ходили, вот и пришлось идти пешком. Чайкин остановился посреди виадука - и посмотрел сверху вниз, на рельсы. Виадук вздрагивал и слегка раскачивался. Гудели ранние электрички, проходили пассажирские поезда, гремели-грохотали товарняки, груженные лесом бракованными комбайнами. Чайкин облокотился о перила и долго смотрел на все это грохочущее разнообразие.
Кто-то тронул его за плечо. Чайкин обернулся - и увидел перед собой странного мужчину, неряшливо и как-то театрально одетого. В сюртуке, в пышном галстуке, повязанном бантом. Волосы его были черны и всклокочены, на плечи накинут грязный замызганный плащ. Что за бич?
Человек этот пристально смотрел на Чайкина. Взгляд его немигающих глаз был откровенно безумен. Тонкие губы змеились в усмешке.
- Что вам нужно?- спросил Чайкин.
- Подайте нищему духом,- сказал незнакомец и протянул бледную руку за подаянием.- Подайте ветерану холодной войны!..
Чайкин порылся в карманах, отыскал монетку - и положил на грязную ладонь. И, прикоснувшись, вздрогнул - холодна, как у мертвеца, была эта рука.
А нищий продолжал пристально вглядываться в испуганное лицо Чайкина.
- Чего смотришь?- криво улыбнулся нищий.- Не жди: уж я-то тебе не подам. Не дождешься. Ни гроша надежды! Так и подохнешь в нищете: Все это твои лишь мечты: Сказки, фантазии, грезы: Распутство безбожного ума: Не дождешься!
И пошел прочь.
- Постойте!- окликнул Чайкин.- Кто вы?
- Я Гофман!- крикнул незнакомец, стараясь перекричать грохот проходящего внизу поезда, и захохотал: - Я Гофман! Не веришь? А ты приглядись! Я Эрнст Теодор Амадей!..
- Нет, правда, ну кто же вы?!- кричал ему вслед Чайкин.- Да постойте же!
Нищий быстро удалялся, издалека словно эхо донесся насмешливый голос:
- Я Гофман!
И скрылся совсем.
Чайкин стоял на виадуке и безуспешно пытался осмыслить происходящее.
Он терял ощущение своей связи с миром, он чувствовал, что опять ничего не понимает.
Снова жизнь задает загадки! Снова начинаются романтические фокусы! И не только люди притворяются в этом мире - сама природа симулирует на каждом шагу. Притворяются загадочными облака, пронизанные лучами восходящего солнца: притворяются таинственными темные кусты вдоль железнодорожной насыпи: и даже оранжевые глаза пробегающей собаки таят в себе некую мнимую тайну:
- Надоело!- крикнул Чайкин.- Не верю во все это! Плевать я хотел на вашу романтику, на вашу мистику, на все ваши тайны! В гробу я видал мировую косметику! Морда мира покрыта прыщами! Меня тошнит от ваших заклинаний, от ваших песен, от ваших подтекстов, от ваших дешевых загадок!
И в знак окончательного пренебрежения он расстегнул на брюках молнию и стал демонстративно мочиться с виадука вниз - на всю эту якобы таинственную землю, на все это замечательное благословенное пространство.
И вот тут-то пришло возмездие за кощунство! Прозрачная золотая струя едва успела коснуться проводов с током высокого напряжения (а ведь всем известно - всем, кроме Чайкина,- что вода - прекраснейший проводник) - и могучая сила электрического тока ударила снизу вверх в чайкинский многогрешный орган,- как это, бишь, у классика?- "в надменный член, которым бес грешил:" - и насмерть поразила великого блудодея и сластолюбца.
Он умер, даже не успев испугаться.
Ну, что тут еще скажешь?..
Мир праху твоему, Чайкин.
Спи спокойно.
1967г.-1987г.
