Эдуард Русаков
      ЛЮБОВНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ ДОКТОРА ЧАЙКИНА
      (отрывки)
      С горестью, с испугом, но я уже начинаю учиться
      говорить себе: застегни свою душу: это так же
      неприлично, как расстегнутые брюки.
      Сергей Есенин
      ДЛЯ НАЧАЛА
      Мой герой, о котором я хочу рассказать, жил и умер в те давние годы, которые принято называть застойными. Для кого-то - застой, а для меня и моих ровесников - золотая пора нашей юности, лучшие наши годы, время первой любви и последней надежды, время социальных фантазий и сексуальных авантюр: Наше время! И оно останется с нами, и у нас его никому не отнять. Да, мы были рабами системы - но мы были свободны в своей бесшабашной любви, в безоглядном хмельном распутстве.
      Судьба свела меня с Чайкиным еще в студенческие годы, а после окончания медицинского института мы вместе приехали в глухую деревню, где проводили долгие вечера в шумных застольях, а позднее, отбыв трехлетнюю трудовую повинность, мы встречались неоднократно и в городе. Я был его многолетним спутником, собутыльником и душеприказчиком, а в некотором смысле я являюсь и его духовным наследником.
      Вот и все предисловие.
      А теперь - окунемся в прошлое.
      ФЕНИКС ИЗ ПЕПЛА.
      ****
      ПОРТРЕТ ГЕРОЯ.
      ****
      ДУША ГЕРОЯ.
      ****
      ПРИЧУДЫ ГЕРОЯ.
      ****
      ЗАЯЧЬИ СЛЕДЫ.
      ****
      ПО ПОВОДУ БРЮШНОГО ТИФА.
      ****
      НАРКО-КИЧ.
      Был недолгий период, когда доктор Чайкин работал наркологом в загородной противоалкогольной больнице. Под началом Маркизова знаменитого в ту пору на всю Сибирь борца с зеленым змием. Это был тот самый Маркизов, у которого, как вы помните, дочь спилась. Да, такой вот печальный парадокс: отец - нарколог, а дочь - алкоголичка.
      А Чайкин, между прочим, был ее тайным любовником. Он ее, между прочим, и совратил. И споил, между прочим. Как бы между прочим.
      В ту пору Чайкин был правой рукой Маркизова, его неотступной тенью.
      Умели работать, умели и отдыхать.
      Вот - для примера - одна из тогдашних премьер беспримерного нарко-премьера.
      Завтрак на траве. Точнее ужин.
      Дивный пейзаж в позолоченной раме: отлогий берег могучей сибирской реки, теплый летний вечер, золотое закатное солнце, а под шатром корабельных сосен, в кружевной тени белоствольных берез, на душистой (духмяной? духовитой?) траве-мураве, раскинувшись в непринужденных позах, в доброй товарищеской обстановке, завершают ответственные товарищи свой товарищеский ужин, щедро и гостеприимно организованный товарищем Маркизовым.
      - Не пара ли нах хаус?- произносит один, наиболее ответственный товарищ.- Поздненько уже.
      - Да куда же вы на ночь-то глядя?- возражает Маркизов.- Моя дача - в вашем распоряжении. А пока - предлагаю еще по рюмочке. Коньяк армянский, другого не держим.
      - А кто это там плывет?- восклицает вдруг другой ответственный товарищ.- Что еще за русалки?
      - Маркизов переглядывается с Чайкиным, тот подмигивает лукаво.
      А ответственные товарищи смотрят на реку и видят: ма-а-аленький плотик, плавно текущий вниз по течению, совсем близко от берега, а на плотике две за-а-амечательные кр-р-расавицы в купальных костюмчиках.
      - Помогите! Спасите!- кричат, веселясь, красотки.- Не можем причалить! Потеряли весла! Спасите!
      - Чайкин, голубчик,- озабоченно произносит Маркизов,- а нет ли у нас моторной лодки?
      - Лодка уже готова!
      - Так чего же ты ждешь?
      - Ваших руководящих указаний!
      - Полный вперед!- кричит Маркизов.- Отдать концы!
      Лодка мчится как бешенный сказочный конь. Мотор "Вихрь-20".
      Доктор Чайкин, осыпаемый алмазными брызгами - стоит во весь рост ясноглазый, худой, загорелый. Герой-победитель. Сказочный витязь.
      Садко!
      Лодка летит, взрывая лазурные волны, лодка летит.
      Вот и плотик. На абордаж! Пьяненькие русалки - брюнетка, блондинка дружно падают в объятия отважного спасителя.
      Автор сценария - он же, Чайкин, неистощимый выдумщик.
      Вот и берег. Вот и махровые халаты для продрогших русалок, вот и дача, и ром, и коньяк, и суетящиеся ответственные товарищи, и похотливый блеск начальничьих глаз.
      - Ты-ы-ы моя мелодия-а-а!..- надрывается магнитофон.
      Лоснятся губы словно сливы. Глаза - соленые маслины.
      Поет немыслимый Муслим.
      Соц-кич! Сюр-кич! Нарко-кич!
      Фавны и русалки. Мифы и легенды застойной эпохи.
      :а когда все фавны и русалки были пьяны в сиську, в стельку и валялись в отрубях - неугомонный Чайкин взнуздал моторную лодку и помчался по ночной реке в город, к дочери ничего не подозревавшего Маркизова, той самой Ирочке, которая, как вы помните, вскоре спилась и начисто пропала.
      - Привет!
      Вот она, Ирочка,- киса зеленоглазая, носик кверху, губки припухшие, особенно верхняя, будто укушена пчелкой, небрежная челка, склоненная набок головка, а смотрит с лукавым прищуром, а ходит и прыгает мягко, легко, невесомо, неслышно, пушисто пружинно, опять же как киса, коварно и вкрадчиво, ласково и настойчиво, кошечка, киса, кисуля, красненький язычок, вся из себя такая фирменная, в голубеньких джинсах и замшевой безрукавочке, с книжкой в руке (Артюр Рембо!), с сигаретой в зубах, ах, Ирен, тебе вредно курить.
      А пить?
      Тем более, вредно. Для юного семнадцатилетнего неокрепшего организма алкоголь особенно опасен. Яд в квадрате.
      Потому что, как утверждают врачи и ученые, которые бросили пить, ЛОБНЫЕ ДОЛИ ГОЛОВНОГО МОЗГА У ЧЕЛОВЕКА ОКОНЧАТЕЛЬНО ФОРМИРУЮТСЯ ТОЛЬКО К ДВАДЦАТИ ЧЕТЫРЕМ ГОДАМ,- а тебе, ненаглядная, еще восемнадцати нет. Ирочка-копирочка, сладенькая дырочка, губки коньячно блестят и шоколадно благоухают, девочка, нежно хрустящая, чуть горьковатая, раковая шейка, роковая, рисковая, жутко раскованная, выходящая из ряда вон, звезда факультета, супер-звезда, вылетающая из ряда вон, некогда восходящая звезда балета, не взлетевшая выше кордебалета, пока еще не отличница, но уже переутомленная собственным отличием, завсегдатайша студенческих, и не только студенческих, тусовок, пирушек и пикников.
      Вот она - пьет золотистый коньяк из папашиной антикварно-хрустальной рюмки, жмурится от удовольствия, мягко падает на диван, закрывает глаза, раскидывает руки и ноги - - Добро пожаловать, Чайкин!
      - и сладко вздыхает и расслабляется:
      - Ах-ха-ха:- такая вся из себя юная, свежая - виноградинка в холодном шампанском, горькая вишенка в сладком ликере - нежно-палевая, лилово-сиреневая, чайно-розовая, пепельно-серебристая, мерцающая зеленоватыми глазенками в вечернем комнатном полумраке.
      А у Чайкина - эротическая одышка, готовность номер один.
      И-и-и, начали! Понеслась душа в рай!
      ТРЕПЕЩУЩАЯ ТЕМА.
      ****
      ПРОДОЛЖЕНИЕ ТРЕПЕЩУЩЕЙ ТЕМЫ.
      :я нуждаюсь в любовницах - не в любви! Я сгораю не от любви, а от любопытства. И вообще, если хочешь быть свободным - избегай душевных привязанностей.
      И не верь ты этим сиренам!
      Рассказать тебе один недавний случай? Как говорится, из личной практики:
      Зашла ко мне как-то одна подружка, по любовной нужде. Занудная, между прочим, особа, с претензиями. Любит на возвышенные темы беседовать. Про Сартра, про Пикассо, про экзистенциализм и прочую хреновину. Присядь, говорю, отдохни.
      - От чего же мне отдыхать?- лепечет интеллектуалка.- Я совсем не устала.
      Но послушно присела на край кровати, и я, как водится, опрокинул ее навзничь и, как бы играя, как бы шутя, стал ее раздевать.
      Чувствую - коленки ее дрожат, животик трепещет:ах ты, мой маленький рай, мое простенькое блаженство.
      И вот - расстегнул я ей молнию на юбке, крючки на блузке, и помог ей снять, все это обмундирование.
      Потом снял с нее шелковую сиреневую рубашку и отбросил в сторону.
      Потом снял лифчик. Потом - трусики:
      Но что это?!- На ней оказалось надето какое-то нелепое трико: Я тут же стянул его.
      Но на ней оказалась еще какая-то длинная сатиновая сорочка.
      Что такое?! Гостья лежала, прикрыв глаза, веки ее трепетали.
      Я быстро стянул и сорочку.
      Но под ней оказался еще полосатый жилет и красные кумачовые шаровары.
      Мне стало страшно. Спокойно,- сказал я себе,- спокойно:
      Я снял с нее жилет, и шаровары.
      Но под ними оказался надет мягкий и полупрозрачный нейлоновый комбинезон.
      - Что за шутки?!- завопил я, содрогаясь от бешенства и нетерпения.
      Она лежала, прикрыв глаза.
      Я сорвал с нее комбинезон.
      А там оказался еще:
      Я сорвал: Но на ней: Я совал и это: А там опять:
      Я сорвал: я сорвался: я задыхался от злости! Я срывал и срывал с нее тряпки, и не было им конца, я срывал и срывал и срывал, и расстегивал, и расшнуровывал, и развязывал, и срывал - словно чистил луковицу!
      - Да ладно уж, хватит тебе,- прошептала она, не открывая глаз.
      И встала на четвереньки, склонилась надо мной, высунула длинный розовый влажный язык - и стала старательно и нежно вылизывать мое потное лицо.
      Я лежал, скованный ужасом.
      А она все лизала меня своим шершавым языком, мои щеки и губы, и лоб, и дрожащие ноздри, она нежно касалась кончиком языка мочек моих ушей, она лизала меня и мурлыкала как кошка:
      Впрочем, это и был мой кот!
      Мой огромный рыжий котяра! Он сидел на моей груди, он утробно мурлыкал и нежно лизал своим влажным и розовым и слегка шершавым языком мое потное и застывшее от страха лицо, и глаза его были зажмурены от удовольствия:
      ЖИЗНЬ КАК СОН.
      ****
      ПОХМЕЛЬЕ.
      ****
      ОТ АВТОРА.
      ****
      ФИНАЛ.
      А Чайкин - пропал, погиб. То есть, в самом буквальном смысле.
      Однажды он оказался на железнодорожном виадуке - рано утром, возвращаясь от чужой жены, очередной своей пассии. Автобусы еще не ходили, вот и пришлось идти пешком. Чайкин остановился посреди виадука - и посмотрел сверху вниз, на рельсы. Виадук вздрагивал и слегка раскачивался. Гудели ранние электрички, проходили пассажирские поезда, гремели-грохотали товарняки, груженные лесом бракованными комбайнами. Чайкин облокотился о перила и долго смотрел на все это грохочущее разнообразие.
      Кто-то тронул его за плечо. Чайкин обернулся - и увидел перед собой странного мужчину, неряшливо и как-то театрально одетого. В сюртуке, в пышном галстуке, повязанном бантом. Волосы его были черны и всклокочены, на плечи накинут грязный замызганный плащ. Что за бич?
      Человек этот пристально смотрел на Чайкина. Взгляд его немигающих глаз был откровенно безумен. Тонкие губы змеились в усмешке.
      - Что вам нужно?- спросил Чайкин.
      - Подайте нищему духом,- сказал незнакомец и протянул бледную руку за подаянием.- Подайте ветерану холодной войны!..
      Чайкин порылся в карманах, отыскал монетку - и положил на грязную ладонь. И, прикоснувшись, вздрогнул - холодна, как у мертвеца, была эта рука.
      А нищий продолжал пристально вглядываться в испуганное лицо Чайкина.
      - Чего смотришь?- криво улыбнулся нищий.- Не жди: уж я-то тебе не подам. Не дождешься. Ни гроша надежды! Так и подохнешь в нищете: Все это твои лишь мечты: Сказки, фантазии, грезы: Распутство безбожного ума: Не дождешься!
      И пошел прочь.
      - Постойте!- окликнул Чайкин.- Кто вы?
      - Я Гофман!- крикнул незнакомец, стараясь перекричать грохот проходящего внизу поезда, и захохотал: - Я Гофман! Не веришь? А ты приглядись! Я Эрнст Теодор Амадей!..
      - Нет, правда, ну кто же вы?!- кричал ему вслед Чайкин.- Да постойте же!
      Нищий быстро удалялся, издалека словно эхо донесся насмешливый голос:
      - Я Гофман!
      И скрылся совсем.
      Чайкин стоял на виадуке и безуспешно пытался осмыслить происходящее.
      Он терял ощущение своей связи с миром, он чувствовал, что опять ничего не понимает.
      Снова жизнь задает загадки! Снова начинаются романтические фокусы! И не только люди притворяются в этом мире - сама природа симулирует на каждом шагу. Притворяются загадочными облака, пронизанные лучами восходящего солнца: притворяются таинственными темные кусты вдоль железнодорожной насыпи: и даже оранжевые глаза пробегающей собаки таят в себе некую мнимую тайну:
      - Надоело!- крикнул Чайкин.- Не верю во все это! Плевать я хотел на вашу романтику, на вашу мистику, на все ваши тайны! В гробу я видал мировую косметику! Морда мира покрыта прыщами! Меня тошнит от ваших заклинаний, от ваших песен, от ваших подтекстов, от ваших дешевых загадок!
      И в знак окончательного пренебрежения он расстегнул на брюках молнию и стал демонстративно мочиться с виадука вниз - на всю эту якобы таинственную землю, на все это замечательное благословенное пространство.
      И вот тут-то пришло возмездие за кощунство! Прозрачная золотая струя едва успела коснуться проводов с током высокого напряжения (а ведь всем известно - всем, кроме Чайкина,- что вода - прекраснейший проводник) - и могучая сила электрического тока ударила снизу вверх в чайкинский многогрешный орган,- как это, бишь, у классика?- "в надменный член, которым бес грешил:" - и насмерть поразила великого блудодея и сластолюбца.
      Он умер, даже не успев испугаться.
      Ну, что тут еще скажешь?..
      Мир праху твоему, Чайкин.
      Спи спокойно.
      1967г.-1987г.