Батов. Спасибо, я, право, не знаю...
      Доминик. К Благовестову я уже отнес приглашение, он обещал быть с женой. Я думаю, будет очень весело и неофициально, небольшой банкет, концерт...
      Батов. Неофициально - это замечательно, только видишь ли...
      Батов несколько секунд смотрит на Доминика, тот чуть улыбаясь смотрит на Батова.
      Батов. В общем так. Я, разумеется, приеду. Машины за мной присылать не надо. Если я вдруг по каким-нибудь причинам не смогу, то передайте от моего имени извинения послу. Но я, конечно, постараюсь...
      Доминик. Будет очень жаль, если вы не сможете прийти.
      Посол хотел с вами поговорить. У нас скоро откроется большой дом дружбы, придут заявки на специалистов...
      Батов. Откуда вы это знаете?
      Доминик. Вы только меня не выдавайте, но я очень дружен с дочкой посла.
      Батов. Ну, ладно, встретимся на банкете.
      Доминик. До свидания.
      Доминик уходит. Батов несколько разочарованно провожает его до двери. Возвращается, взвешивает в руке папку, оставленную Домиником.
      Батов. И этот туда же? Вряд ли, он не настаивал... Да и с какой стати! Сумасшедший дом какой-то... Плюну на все и поеду на банкет! Пусть здесь без меня разбираются, кто, за что и почему! За чужие грехи я не ответчик. Если это уголовщина, то пусть стреляют и режут без меня. А если это не уголовщина, то тем более. Сейчас еду к теще, устраиваю Симе сцену у фонтана, мирюсь, и едем в посольство на банкет. Потом на дачу. Если понадоблюсь этому Дзенису, то он сам меня найдет, не маленький. А за два дня они сами разберутся с этой Евангелиной...
      Батов натягивает на себя пиджак, берет складной зонт и выходит. Через несколько секунд после его ухода начинает звонить телефон и звонит до конца второго действия.
      Конец второго действия.
      ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
      Картина первая Квартира Батова. Судя по большим настенным часам, прошло несколько минут. За дверью слышно кряхтение, голоса, голос Батова: "Сейчас, сейчас...". В комнату входит Батов, поддерживая отчаянно хромающего Доминика.
      Доводит его до стула, усаживает.
      Батов. Очень болит?
      Доминик. Ох, боюсь, растяжение... Хорошо, что не вывих.
      Батов. Растяжение - тоже невесело. В прошлом году я месяц хромал и тоже в нашем подъезде растянул. Не убирают, черт, уборщицу месяцами не видишь... Надо вызвать такси!
      Доминик. Если вас не затруднит... Какая неприятность Наши будут смеяться...
      Батов подходит к телефону, листает справочник. Набирает номер.
      Б а тов. Алло... примите заказ... сейчас... что? Как - не раньше... Да вы поймите, человек ногу растянул...
      Кладет трубку и виновато смотрит на Доминика.
      Батов. Понимаешь, машины обслуживают туристов и спортсменов, заказ только через два часа... Я сейчас спущусь, поймаю левака.
      Доминик. Спасибо, не надо. Я почти могу ходить... Если бы вы меня поддержали немного, я спокойно дошел бы до остановки. Это рядом...
      Батов. Да, да, разумеется...
      Смотрит на часы, потирает переносицу, Доминик с трудом поднимается со стула, держась за столешницу.
      Батов. Знаешь, мне все-таки придется... Да, так и сделаем! Я сейчас позвоню Сержу, это мой друг, он поможет, а то мне надо... срочно, понимаешь...
      Батов идет к телефону, но Доминик одним прыжком вдруг оказывается перед ним и толкает его локтем. Батов отлетает к столу, еле удерживаясь на ногах.
      Батов. Это... это что такое!..
      Доминик мгновенно запирает входную дверь, возвращается, запирает дверь в комнату и прислоняется к ней. Укоризненно кивает головой.
      Доминик. Вы, Александр Валентинович, сами виноваты. Что вам стоило выйти со мной и прогуляться немного. Потом банкет в посольстве, концерт... А вы? Из-за вашего упрямства я вынужден засветиться. А это было очень нежелательно, это, извините, пять лет коту под хвост. Не спрашивайте меня ничего, я сам не понимаю, в чем дело. Приказ есть приказ. Поверьте, я лично ничего не имею против вас плохого...
      Батов смотрит на него. Смысл происходящего медленно доходит до него. Он пятится к подоконнику, медленно опирается на него. Правой рукой нащупывает фаянсового мопса, и в тот момент, когда Доминик замолкает, Батов запускает собачку в голову Доминика. Доминик приседает, мопс врезается в дверной косяк и разваливается на несколько крупных кусков.
      Доминик. Собачку разбили... Послушайте, Александр Валентинович, что вы суетитесь? Вы сядьте, успокойтесь... На вашем месте я бы не суетился. Сейчас мы выйдем, прогуляемся, вы мне кое-что расскажете... Можете ничего не рассказывать, но вместе мы немного походим. Час или два. А потом можете заявлять. Договорились? Что вы так свирепо на меня смотрите?
      Батов. У тебя даже акцент пропал. Вот что, Доминик, или как тебя там, шел бы ты... знаешь куда!..
      Доминик. Ну как знаете...
      Достает из-под полы пистолет, вынимает из Внутреннего хармана глушитель и медленно насаживает его на ствол. Разводит руками.
      Доминик. Ничего не поделаешь...
      Из-за двери доносится слабый скрип. Доминик настороженно прислушивается. В этот миг дверь резко открывается, Доминик летит на пол. В комнату врывается Дзенис, с ним еще двое. Дзенис точным ударом ноги выбивает пистолет из руки Доминика. Доминика уводят.
      Батов. Как в кино...
      Тяжело опускается в кресло. Дзенис значительно смотрит на Батова и подбирает с пола голову мопса.
      Дзенис. Не знаю, как насчет кино, а вот цирк здесь точно был. Вы его вот этим пытались... нейтрализовать?
      Батов. Этим. У меня, знаете ли, пистолетов не имеется. С глушителями. Не довелось как-то обзавестись.
      Дзенис. Вы не беспокойтесь, в обиду вас не дадим. Надо же, пять лет... Собачку склеите?..
      Батов. К черту! В мусоропровод...
      Дзенис. Ну и ладно. Теперь так, вы сейчас с нами поедете, надолго не задержим, кое-какие формальности, а потом быстренько на нашей машине обратно...
      Батов обреченно качает головой. Дзенис искренне удивлен.
      Дзенис. В чем дело? Плохо себя чувствуете? Мы на машине, мигом...
      Батов. Знаете, у меня уже нет сил. Никуда я не поеду, не пойду, не полечу и не поползу! Если вам очень надо, выводите меня силой, сколько раз можно говорить! Я догадываюсь, вам нужно, чтобы я сам, без принуждения... Но зачем? Вы мне объясните - зачем? Честное слово - сам уйду... возможно... Вы только намекните...
      Дзенис тоскливо вздыхает и машет рукой.
      Дзенис. Поехали бы с нами, ведь под монастырь человека подводите. Кстати, неужели вам не интересно, как Доминика разматывать будут? Хоть и не положено, но для вас сделали бы исключение... Не интересно?
      Б а т о в. Интересно, почему же, очень интересно. Только, знаете, в следующий раз. У меня такое ощущение, что доминики теперь попрут ко мне, как тараканы.
      Д з е н и с. Не преувеличивайте. С Домиником проглядели, это верно. Но теперь заслончик поставим. Пусть лезут.
      Б а т о в . Пусть.
      Дзенис. Ато - поезжайте к себе на дачу, отдохните. Природа, яблоки... Пчелки - вззз...
      Б а т о в. Вы что - издеваетесь?
      Дзенис. Ах, Александр Валентинович, поработайте с мое, вы не то что о даче - о клумбе с травкой мечтать будете. Впрочем, воля ваша. Я телефончик на всякий случай оставлю. Фамилия моя Дзенис...
      Б а тов. Да, я помню.
      Дзенис с подозрением смотрит на Батова.
      Дзенис. Откуда же вы помните? Разве мы встречались с вами? Впрочем, неважно. Надумаете на дачу - позвоните, может, компанию вам составлю. Привет!
      Оставляет у телефона листок с номером, подмигивает и уходит. Батов дико смотрит ему вслед.
      Батов. Вот именно - привет... Пчелки... яблочки... Сумасшедший дом... Одно из двух - или я сплю, или они спят. А враг не дремлет... Песика, спрашивает, клеить не будете? Оригинал! "Разве мы с вами встречались?" Доминик тоже - работничек! мог же меня в подъезде... того... Испугался или тоже было нельзя... силой... Ничего не понимаю. Если эта Евангелина, что у меня в семинаре... Может, с Домиником на пару работают? Ну да, стали бы тогда со мной расшаркиваться... Сюда бы дядюшку Аршака, он бы сразу навоображал... Так, так... Где его сейчас найти, опять, наверное, побежал в клуб, к своим тарелочникам... Так, так... как же я не сообразил... Евангелина - марсианка или там черт знает откуда... Пришелица! Может, она спрут о ста ногах, замаскированный под студентку... Бред какой-то... Ну, пусть пришельцы, пусть марсианцы, но от меня чего им надо?
      Картина вторая
      Квартира Батова. Никаких следов званых и незваных гостей. У двери стоит небольшой чемоданчик. Батов сидит за столом в легком столбняке, неестественно выпрямившись и выпрямив шею. Напротив сидит Евангелина симпатичная рыжая девица с крупными, но привлекательными чертами лица. Она чем-то огорчена.
      Евангелина. Вот мы уже десять минут вместе, а ты говоришь глупости и ни разу меня не поцеловал. Ты не болен... перестань дергать щекой, это что за новая привычка?., нет, ты не болен... скажи лучше сразу, что случилось?
      Батов пытается что-то сказать, но вместо слов выдавливает из себя невнятный писк. Евангелина смеется.
      Евангелина. Что случилось, Саша? Только не говори, что ты меня не ждал. У тебя такой вид, словно ты в шкафу любовницу спрятал. Признавайся, ты в шкаф ее спрятал?
      Батов в ужасе оглядывается на платяную секцию. Евангелина, смеясь, подкрадывается к шкафу, прикладывает палец к губам и, воскликнув "оп-ля!", распахивает дверцу. Из шкафа вываливается ком белья и зимнее пальто.
      Евангелина. Вот видишь, здесь ее нет! Успокойся и скажи, что случилось? Почему ты на меня смотришь, как на приведение?
      Батов . (прокашливаясь). Видите ли в чем дело...
      Евангелина. Ну-ну, мы уже на "вы"?
      Батов. Э-э... собственно говоря, я догадываюсь, здесь имеет место недоразумение...
      Замолкает, смотрит на Евангелику. Та горько качает головой.
      Евангелина. Знаешь, я думаю, что недоразумение действительно "имеет место". Ты можешь внятно и членораздельно объяснить, что здесь случилось за неделю моего отсутствия? Я срываюсь с практики, мне в лучшем случае воткнут выговор или снимут со стипендии. Я, как дура, из-за дурацких предчувствий мчусь сюда, как оглашенная, а ты... "имеет место"! Кстати, когда это ты успел переклеить обои?
      Батов вскакивает и хватается за голову. Бьет кулаком по столу, и орет.
      Батов. Обои! Обои вас удивляют! А ничего больше не удивляет?
      Переводит дыхание, садится.
      Б а т о в. Послушайте, уважаемая гостья с... не знаю откуда вы там, с Марса, Венеры... Послушайте, гражданка! Вас неправильно информировали или запрограммировали. У меня нет данных о земном потенциале. Я не знаю, сколько у нас космических кораблей. Я не интересуюсь космосом. Я интересуюсь глагольными формами русского языка пятнадцатого века - вам это что-либо говорит? Если это составляет круг ваших интересов, то я рад. Весь в вашем распоряжении. Куда надо лететь и когда? Все мои скудные познания не утаю, только одно мне объясните - зачем такой тарарам? Если не хотите всемирной сенсации и ажиотажа, пришли бы скромно на кафедру, предъявили запрос, а кафедра бы вам выделила специалиста потолковее.
      Евангелика. Нет, ты не болен. Тут что-то другое. Помнишь, когда мы отмечали годовщину свадьбы, на тебя тоже накатило, такое нес, такое....
      Батов. Чьей свадьбы?
      Евангелина. Нашей, чьей же! Ты гостям такое наговорил...
      Батов. Не-эт, вы не марсианка,вы... вы... авантюристка! Жена! Моя жена - Сима, Серафима... нет, это какое-то безумие...
      Батов кидается к телефону, судорожно набирает номер. Евангелина пытается что-то сказать, но он грозит ей кулаком. Она улыбается, мотает рыжей головой, берет из пакета на столе яблоко и отхватывает солидный кус.
      Батов. Алло... алло... Михаил Алексеевич, Симу, пожалуйста... что... пардон...
      Снова набирает номер.
      Батов. Мих... извините, опять ошибся.
      Тщательно набирает номер.
      Батов. Алло... вот черт... извините, ради бога, я звоню сто двадцать ноль пять двенадцать?., как это - неправильно дали... квартира Ушаковых?., как не живут?... вы девять лет живете?., это Обозный переулок, девять четырнадцать... спа... спа... сибо.
      Медленно и осторожно кладет трубку. Смотрит на Евангелику, переводит взор на телефон. Снова набирает.
      Батов. Серж? Уфф... да, я... Хорошо... приезжай немедленно... не могу... приезжай... Да, если нетрудно, позвони прямо сейчас Симе... хорошо... да не Сёме, а Симе... как - какой? ты... ну, приезжай...
      Бросает, не глядя, трубку и подходит к Евангелине. Грозно нависает над ней и угрожающе вопрошает.
      Батов. Как прикажете это понимать? Что это за шутки с телефоном? Когда успели Сергея обработать, а?
      Евангелина. Брось, Саша, я, кажется, сама начинаю путаться. В самом деле, однажды с тобой было что-то такое, и ты называл имя этой... Серафимы. Но тогда ты был сильно пьян и нес всякую околесицу. А сейчас ты трезвый, да?
      Батов. Трезвый, дальше некуда! Абсолютно трезвый! Ну, конечно же, трезвый! Почему бы...
      Евангелина. Почему бы тебе не сесть. Садись, еще настоишься.
      Батов. Спасибо! Вот спасибо! Большое спасибо! Рад, что мне можно сесть! Необычайно! Рад!..
      Евангелина смеется.
      Евангелина. Ты еще ножкой шаркни!
      Батов вскакивает с места и шаркает ногой. Евангелина хохочет. Глядя на нее, Батов слабо улыбается, обреченно машет рукой и расслабленно плюхается на свое место.
      Евангелина. Слушай! Ты перетрудился! Давай я тебя чаем напою, две таблетки аспирина...
      Батов с наивозможной язвительностью делает жест рукой.
      Батов. Ну, да, а потом таблеточку эуноктина, чтоб слаще спалось... А там можно гвозди в стены вколачивать, Анну Павловну беспокоить...
      Евангелина. Ах, да, ты вернул Анне десятку?
      Батов тупо смотрит перед собой. Медленно встает и выходит из комнаты. Евангелина проводит пальцем по столешнице, сдувает пыль и недоверчиво морщит нос. Входит Анна Павловна, за ней суетливо мнется Батов.
      Батов. Вот сюда, проходите, Анна Павловна, вот, садитесь пожалуйста...
      Анна Павловна. Что случилось, Саша? Ты чем-то обеспокоен? Здравствуй, Лина, ты сегодня приехала?
      Евангелина. Здравствуйте, тетя Аня. Час тому назад.
      Батов кусает пальцы и с ужасом смотрит на Анну Павловну. Могучим усилием воли подавляет желание убежать. Крепко берется за спинку стула
      Батов. Ради бога, извините, Анна Павловна, я... не помню, вернул я вам десять рублей или нет... память отшибло...
      Анна Павловна. Ну, что ты, Саша! Давно вернул. Если надо денег, то пожалуйста... Ты какой-то бледный, не выспался, наверно...
      Батов. Э-э... Анна Павловна, к вам вчера не заходила... Сима... Серафима...
      Анна Павловна. Серафима?... Кого ты имеешь в виду? Серафиму Кондратьевну, завуча моей школы? Разве вы знакомы? Она на днях ушла на пенсию...
      Батов. Нет, это я что-то... напутал... Вчера я сигарет у вас не брал... вечером?..
      Анна Павловна. Саша, ты ведь знаешь, я курю папиросы. Вчера ты брал, но если из-за такой мелочи ты расстраиваешься...
      Батов. Ага... ага... извините...
      Анна Павловна. Ну, я пошла. Кстати, Лина, я большую сковороду завтра верну, хорошо?
      Евангелина. Сколько угодно, тетя Аня!
      Анна Павловна уходит. Батов провожает ее до дверей, возвращается к столу, садится. Евангелина подтаскивает чемоданчик к шкафу и начинает раскладывать свои вещи. Батов в совершенной прострации сидит, уставившись на свои туфли. Звонок. Евангелина кричит: "Открыто". Входит Сергей Филонов.
      Филонов. О! С приездом! Как добралась?
      Евангелина. Порядок! У тебя-то как?
      Серж самодовольно бьет себя в грудь.
      Филонов. Сдали объект досрочно! Если не фыркнет во время испытания, премию отхватим, в размере годового оклада.
      Евангелина. Богато живешь!
      Филонов. Скажешь тоже - богато! А долгов сколько? Нет, пустяки останутся...
      Евангелина. Жмот ты!
      Серж вяло смеется.
      Серж. Чего это она прямо с дороги, а, Саша? А ты чего кислый? Что с вами, ребята? Успели поцапаться?
      Батов. Ты вчера у меня был? Вечером?
      Серж. Здрассьте! Вымок, как собака, понимаешь, бутылку чуть не кокнул, а он "был" спрашивает. Ты же сам звонил, приезжай, худо, одиноко...
      Батов. Ну?
      Филонов. Баранки гну! Чего ты, в самом деле? Лина, чего он? Всего одну-то и выпили... Лина, он того?..
      Евангелина. Нет... кажется, нет...
      Филонов. Чего же вы не поделили?
      Евангелина. Все в порядке, Саше просто нездоровится.
      Филонов. Еще бы! Надо было две бутылки брать! Что ты на меня так смотришь?
      Батов. Никто к нам вечером не заходил вчера?
      Филонов. Как никто? Ну, старик, тебе память что ли отшибли? Этот приезжал, лысый, пакет привозил...
      Батов. Пакет... ах, да, пакет... Пакет?
      Филонов. Слушай, ты вроде бы ничего не пил... Пакет! Ты расписался в получении, прочитал и сжег, в пепельнице. Да вот, под столом конверт валяется.
      Серж нагибается и достает из-под стола пакет из синей плотной бумаги, без марок и надписей. Батов берет его осторожно, двумя пальцами и недоуменно рассматривает. Евангелина всплескивает руками.
      Евангелина. Так я и знала! Опять исчезнет на месяц, если не больше! Это надо же! Потом опять врать будет... Помнишь, как заливал в прошлом году насчет курорта, а я потом в спине у него две новые дырки обнаружила, свеженькие...
      Филонов. Куда денешься! Работа такая...
      Батов. Нет, постойте, постойте... Я все пытаюсь связно мыслить, но не получается... Когда говорю - получается связно, хотя и бредово. Чувствую, что могу проговаривать ситуацию, но не продумывать... Не перебивайте! Сначала я ничего не понимал. Затем мне показалось, что я все понял. Сейчас - не знаю... Если мне все это мерещится, то либо я сплю, либо спятил. И в том, и в другом случае беспокоиться нечего, это мои внутренние дела. Но это не похоже на сон или бред, слишком долго и слишком подробно.
      Филонов переглядывается с Евангелиной.
      Филонов. Старик, брось ты все это! Хочешь, я в магазин...
      Б а т о в . Нет, погоди, погоди... Сначала мне лезла в голову всякая чепуха с пришельцами. Потом гипноз. И то, и другое отпадает. Нет смысла и цели. Ничего не происходит, или так - происходит, но... Мне даже показалось, что произошли какието, ну, временные сдвиги... Да, я всерьез подумал, что попал в будущее... Ну... не улыбайся, Серж, я так и думал. В будущее, где у меня жена - Серафима и так далее. Но календарь на стене и часы показывают двадцать первое августа тысяча девятьсот восьмидесятого года. Судя по тому, что вы на это мое высказывание не удивились и не возмутились, так оно и есть... Иначе в вашей памяти осталось бы и то, что было в моей. Хотя, может, я болен и от меня скрывают болезнь? Вот ты и ты санитары или врачи, а это все вокруг - больничная палата...
      Филонов. Ну-у-у... понес...
      Евангелина. Нет, что он... хотя, не знаю...
      Б а то в. Ладно, ладно... Временные парадоксы, предположим, исключаются. Была у меня и другая мысль - проскочил я из одного измерения... нет, не измерения... а, вот! - из одной вселенной в другую, параллельную. Это объяснило бы почти все. Две вселенные, одинаковые почти во всем, но с небольшими отклонениями... Ха! Небольшими... Там, у себя, я женат на Симе и так далее... Здесь... ну, понятно... Просто и логично. Нет, не просто и не логично! Не получается! Не было перехода, понимаете, не было! Все шло по нарастающей... телеграммы эти, посещения... Дзенис этот и Доминик... окрошка какая-то... Может, одновременно, скачки пространства и времени? Да нет, дикость какая-то... и Дзенис не вписывается в эту картину, и остальные... Нарушения причинно-следственных связей неадекватны...
      Филонов. Ну, ты даешь! Тебе не физический факультет надо было кончать, а в писатели идти. В фантасты...
      Б а т о в. Успеется. Нет, Дзенис не вписывается ни тут, ни там... Там не должно быть ни Евангелины, ни Дзениса... поскольку там Сима... Здесь... Дзенис опять возникает... но какой? А Доминик? Доминик, я спрашиваю?
      Филонов. Какой Доминик?
      Б а т о в. Мой студент! Кто его брал - тот Дзенис или этот?
      Филонов, Студент? Ну, ты дaeшь...
      Б а то в. Остается только одно - меня чудовищно разыгрывают. Только кому понадобился этот розыгрыш, для чего? Не понимаю...
      Евангелина. Знаешь, Саша, ты очень хорошо говорил, но, извини, я тоже ничего не поняла. Фантастика какая-то...
      И что ты все время Юргиса Яновича поминаешь...
      Б а т о в . Кого, кого?
      Евангелина. Ну, рассыльного вашего, курьера Дзениса. Ты меня прости, но тебе лучше как следует выспаться, а потом мы вместе разберемся...
      Б а то в. Нет, пардон! Еще лучше! Дзенис, стало быть, стал уже посыльным... момент, чей это он курьер... а я, значит, получается... Ничего не получается! Может, идет какая-то галактическая игра,, а я - пешка в этой игре. Случайный очевидец, судьбой которого можно пренебречь? Может, моя квартира - это арена сражения гигантских сил, может, сейчас решается судьба Вселенной, а я, как бобик, только глазки таращу? А вы все умные и хитрые, делаете свои дела помалу и посмеиваетесь надо мной потихоньку, пока я тут пространствами манипулирую?
      Филонов. Глупенький ты мой Саша. Ты просто устал, не выспался и мало вчера закусывал! Я тебя никакому пространству не отдам! Ты - мой!
      Обнимает Батова, гладит его по голове. Батов издает не то всхлип , не то вздох и покорно принимает ласку.
      Евангелина. Вот женщина! Цени, лопух! Другая бы тебя за такой треп по физии расписала бы, а-ля Кармен...
      Батов вздрагивает и отстраняется от Евангелины.
      Филонов. Что?
      Батов. Кто-то позвонил.
      Евангелина. Тебе показалось.
      Звонок. Батов непроизвольно хватает Евангелику за руку. Она смеется и кричит - "Открыто!". Входит Аршак Змрян.
      Змрян. Ну, здравствуйте!
      Батов. Ох, здравствуйте, дядя Аршак! Вы уж точно во всем разберетесь!
      Змрян. А как же! Непременно разберусь! Итак, в чем?
      Картина третья
      Все та же квартира Батовых. Прошло около двух часов. Табачный дым, все распарены. Евангелина сидит у окна и барабанит пальцами по стеклу.
      Остальные сидят за столом. Змрян похлопывает себя по карманам. Филонов протягивает ему сигареты.
      Змрян. Спасибо...
      Встает и, пуская дым то из носа, то изо рта, прохаживается по комнате, время от времени приглаживая пышные усы.
      Змрян. Мне нравится ход твоих размышлений, Саша, хотя ты и наврал в выводах... не маши рукой, я еще не кончил, я даже еще не начал. Так вот, твой мозговой вопль о соседствующих пространствах забавен и даже в чем-то не противоречив с имеющей место ситуацией. Если бы не кое-какие мелочи, я бы даже склонился к этой версии. Но об этом после... Сначала небольшая проверочка. Не сочти за насмешку, но., ты меня хорошо знаешь?
      Батов криво улыбается.
      Б а то в . Знаете, дядя Аршак, теперь я боюсь на чем-либо настаивать. Скажу одно, а выйдет другое...
      Змрян. Нет, ты не юли. Вот, скажем, над чем я сейчас работаю?
      Батов. Ну, над этим, как его... вы что, меня на склероз проверяете? Склероза нет! Скорее я слетел с нарезки...
      Змрян. Самокритикой мы тоже займемся. Потом. Итак?
      Батов. Ну, какое имеет значение... Впрочем, пожалуйста... вы сейчас обмозговываете этот... как это... да! Антирояль!
      Филонов хмыкает. Евангелина удивленно смотрит на Змряна и перестает барабанить по стеклу.
      Змрян. Все правильно. Значит...
      Евангелина. Извините, а что значит антирояль?
      Змрян. Пока еще сущая метафора. В природе он не существует, да и не должен. Функционирует чисто умозрительно. Одно из его свойств - привлекать внимание молодых любопытных девушек. Неизбежный вопрос - что такое антирояль, влечет за собой столь же неизбежное пространное объяснение, позволяющее мне блеснуть обаянием, остроумием, эрудицией и прочими немалыми достоинствами холостяка, но отнюдь не аскета.
      Евангелина смеется, Змрян крутит ус.
      Евангелина. А что же ваши жертвы?
      Змрян. О, дорогая, почему же сразу - жертвы? Смею заметить, ни одна из моих знакомых, а число их не столь многочисленно, чтобы общественная мораль сочла меня донжуаном, папильоном или стрекозлом, притом, старым, никогда не обижалась на меня. А если кто и ревновал, то исключительно ко всяким механическим и электрическим устройствам, к которым, признаюсь, я неравнодушен.
      Батов. Будет вам, дядя Аршак, будет вам! Вы мне скажите...
      Змрян. Все скажу, и даже сверх того! Но сначала ты мне ответь - все твои мысли о пространственно-временных скачках - они что, вычитаны из книжек или сам дошел?
      Батов. Что тут вычитывать? Это же элементарно!
      Змрян. Славно, славно... А если я скажу, что любое, в том числе и виртуальное, совмещение реперного объема с его же произвольно взятой фазой не приведет к нарушению континуума при всех граничных условиях?
      Батов протестующе вздымает руки.
      Батов. Ну, дядя Аршак, вы сказанули! Так уж и при всех...
      Змрян кротко улыбается.
      Змрян. Значит не при всех?
      Батов. Вы не можете знать всех граничных условий.
      Змрян. А теперь скажи мне, душа любезная, откуда ты знаешь...
      Батов. Я не говорю, что я знаю. Я тоже не знаю. Никто не знает.
      Змрян. Нет, ты не перебивай, ты мне скажи - откуда ты все это взял? Ты, вообще, понял, что я говорю?
      Батов. А что вы такого необычайного сказали? Ведь это...
      Осекается, чешет затылок. Серж уставляет в Змряна указательный палец.
      Филонов. Что вы все вокруг да около ходите? С чего бы ему не знать? Он, между прочим, кандидат физических наук! А что работа такая...
      Теперь уже Змрян многозначительно поднимает палец и поворачивается к Батову.
      Змрян. Саша, это так?
      Батов. Ерунда, какая! Серж, с чего ты взял? хотя...
      Змрян. Вот именно! Александр Батов, к которому был мой вопрос относительно виртуального смещения, никакого отношения к физике не имеет и является, если я не ошибаюсь, филологом, лингвистом!
      Батов. Разумеется! Я не понимаю...
      Змрян. Секундочку! Ты как раз понимаешь, а этого я не понимаю. Значит так - до последней нашей встречи ты имел представление о современной физике самое поверхностное. О прочих науках, не имеющих ярко выраженного гуманитарного характера, мнение было самое пренебрежительное. О всяких пространствах-мространствах сведения ты мог почерпнуть из единственной, случайно прочитанной в вагоне скверной фантастической книжечки. Первой и последней в этом, горячо нелюбимом тобой жанре. Фантастики ты не знаешь и не любишь. Даже гордишься этим
      Батов. Ну, и что?
      Змрян. А то, что ты даже слов таких не знал, как континуум и репер! Как же сейчас у тебя так лихо получилось?
      Серж восхищенно хлопает ладонью по столу. Евангелика озабоченно переводит взгляд с Батова на Змряна.
      Батов. Вот так раз! Мне что же, теперь доказывать, что я - это я? Какой-то черный бред! В физике я, в самом деле, ну ни в зуб ногой... Почему же слова эти у меня выскочили без всякого внутреннего сопротивления? Подменили меня, что ли? Бред, бред...
      Змрян. Не волнуйся, Саша, я думаю, все не так уж страшно. Хотя, если хочешь, могу подбросить пару жутких версий. Для улучшения пищеварения. Я тебе говорил, кое-что из твоих соображений о параллельных мирах не столь противоречиво. Переброс мог осуществляться на уровне сознания. Кстати, напрасно ты фантастикой брезгуешь, ситуации эти многократно обыгрывались у Абрамовых, например, а у западных вообще навалом...
      Батов. Судя по хаосу и неразберихе, а также полной неразберихе происходящего, ситуация похожа на "Миллиард лет..." Стругацких. И там на героя все валится, а он ни хрена не понимает.
      Змрян. Э, нет, там все бьет в одну точку, а здесь я пока не пойму где эта точка. Впрочем, поздравляю, ты в фантастике, очевидно, уже разбираешься...
      Батов. Да ни в чем я не разбираюсь. Ну что вы, дядя Аршак, в самом деле! Даже если мое сознание оказалось в голове другого Батова, то откуда и куда шли все эти телеграммы? А они в каком пространстве имели место? В промежуточном? Где всего помаленьку? Нет, вы меня в этот мистицизм не впутывайте!
      Змрян. Ты торопишься и перебиваешь. Я всего лишь предположил, что возможно мозаичное расположение фрагментов...
      Батов почти вопит.
      Батов. А телеграмма! Телеграмма откуда?
      Евангелина. Не кричи. Телеграмму я послала.
      Батов. Вот именно! Я получаю телеграмму в том пространстве из этого? Ну, ладно, пусть где-то что-то замкнулось, на почте и не то бывает, телеграмма... хрен с ней! Но Серж присутствовал, когда началась круговерть с Дзенисом и его компанией, да и Дзенис знал и про Симу, и про Евангелику!
      А! Вот оно! Иначе с чего ему меня из дома выживать? Серж тогда знал Симу, а теперь... черт, я так говорю - знал, словно год прошел, а это вчера было. Нет, я болен...
      Змрян. Ты не болен. И прекрати истерику, иначе я тебя начну пугать.
      Батов. Что?
      Змрян. А вот что - если ты сейчас не прекратишь нытье, я начну выдавать версию за версией. Для начала...
      На секунду задумывается, затем грозно начинает вещать.
      Змрян. Все это заговор против тебя, несчастного! Ты наследник крупного состояния, у тебя откинул сандалии очень далекий и пока не известный тебе родственник за границей. Шайка авантюристов впутывает тебя в грязную историю, чтобы нагреть руки. Все происходящее - чудовищный спектакль. На этой почве ты быстро сойдешь с ума и тебе назначат опекуна...
      Филонов. Ох, ты...
      Змрян. Ну, каково? Еще пара таких версий - и у тебя разовьется хорошенькая мания преследования.
      Батов. Бросьте, дядя Аршак, все равно не испугаете.
      Змрян. Ах, так! Ну, так узнай же, несчастный, что ничего на самом деле не происходит. Все, что сейчас тебе мерещится - продукт распада клеток головного мозга... Ты мертв, ты лежишь в гробу и медленно разлагаешься, и в не до конца еще угасшем сознании медленно же гаснут потенциалы, вся эта путаница - видения угасающего разума...
      Евангелина. Брр!..
      Батов неестественно улыбается.
      Батов. Ну, лучше не надо. Меня больше устраивает версия наследника.