ГЛАВА 26

Лучи утреннего солнца осветили траншеи сержанта Гебхеля и позолотили верхушки противоположных холмов, но в долине между ними еще лежала глубокая тень. Пьяные ансу на дальнем склоне разводили костры и размахивали факелами. С близлежащих холмов эхом доносились боевые кличи.

— Похоже, ансу не отличаются тонкостью натуры, — заметил вождь Альброн. — Только идиот может поверить, что эти орущие придурки представляют собой главное войско.

— На самом деле не так уж это и глупо, мой вождь, — возразил Халор. — Они немного переигрывают, но ведь они совершенно пьяны. Это именно то место, где состоится главная атака на укрепления Гебхеля, а этот спектакль должен заставить нас поверить в то, что здесь ничего серьезного не намечается. Главная наша проблема в том, что Гебхель, вероятно, поверил в этот обман, а я не могу рассказать ему о людях, сидящих в пещере, потому что Коман прислушивается к каждому посланию, которое я посылаю в окопы. При малейшем намеке на то, что нам известно о спрятанной там армии, вражеские военачальники изменят свои планы и нападут на нас откуда-нибудь с другой стороны.

— Гебхель тоже не сегодня родился, сержант Халор, — сказал Альтал одетому в килт арумцу. — Я уверен, что у него хватит ума не попасться на удочку из-за этой чепухи, которая творится в долине.

— И все же мне было бы спокойнее, если бы у него в траншеях было больше людей, — холодно произнес Халор, — но я не осмеливаюсь посылать ему сообщения, которые невозможно объяснить.

Гер потянул Альтал а за рукав.

— Спроси Эмми, не может ли она напустить в эту пещеру немного тумана, — сказал он.

— Думаю, что могу, Гер, — ответила ему Двейя через Альтала, — но зачем?

— Не знаю, сработает ли это, — сказал мальчик, — но иногда туман бывает очень похож на дым, правда ведь?

— Ну не так уж он и похож. И что ты собираешься с ним делать, Гер?

— Ну, я просто подумал, что на самом деле там, возле этой пещеры, наших лазутчиков нет, а Коман не может нас слышать, поскольку Лейта считает дроби, которые сводят его с ума. Стало быть, единственное, что он может слышать, — это то, что Салкан говорит мистеру Гебхелю. При желании мы могли бы кинуться, будто у нас там есть лазутчик и…

— Кинуться? — озадаченно спросил Альтал.

— Думаю, он имеет в виду “прикинуться”, Альтал, — прошептала Двейя. — У Гера привычка проглатывать слоги, когда он волнуется.

— А-а. Продолжай, Гер, но не пропускай слишком многого.

— Хорошо. Все обстоит примерно так. Эмми напускает вокруг пещеры туману, вот, а мистер Халор как бы узнает от своего лазутчика, что из пещеры валит дым, и сразу посылает Салкана, чтобы тот мчался во весь дух к окопам и передал мистеру Гебхелю, что в пещере люди, но только он не знает сколько. Генд посмотрит и увидит туман, и он подумает, что наш как бы лазутчик такой дурак, что не может отличить туман от дыма, то есть он подумает, что мистер Халор ошибся. Но мистер Гебхель не из тех, кто рискует, и подтянет побольше людей, потому что в пещере может быть только армия. Генд, наверное, будет жутко ругаться из-за нашей ошибки, но он не будет знать наверняка то, что мы знаем, поэтому ему незачем будет менять свои планы.

Сержант Халор бросил взгляд на восточную часть неба, в задумчивости поскребывая щеку.

— Этот мальчишка просто сокровище, Альтал, — сказал он наконец. — На войне сплошь и рядом случаются глупые ошибки, подобные той, что он только что описал, так что здесь нет ничего из ряда вон выходящего. Благодаря этому Гебхель останется на месте, а Коман не заметит ничего необычного в том, что Гебхель не уходит с позиции. Элемент неожиданности будет для Генда утрачен, и все обернется длительной осадой укреплений Гебхеля. Таким образом, у Элиара будет достаточно времени, чтобы поправиться, а как только он снова встанет на ноги, мы сможем вернуться к нашему прежнему плану.

— Значит, я неплохо придумал? — радостно спросил Гер.

— Ты прекрасно все придумал, парень, — улыбаясь сказал Халор. — Приведи Салкана, и мы начнем.

Серо-стальной свет утреннего солнца начал проникать в долину, простиравшуюся внизу у траншей сержанта Гебхеля, а пьяные ансу на противоположном склоне холма, шатаясь, стали подходить к своим лошадям, готовясь к ложной атаке. Почему-то оттуда доносился громкий смех.

— Они ведут себя так, будто это какая-то шутка, — недовольно заметил вождь Альброн.

— В некоторой степени так оно и есть, мой вождь, — сказал ему Халор. — Мы не должны принимать эту ложную атаку серьезно — по крайней мере, если судить по ее началу. Впрочем, думаю, Генду сейчас не до смеха. Воображаю, какую сумятицу поднял сегодня утром дым-туман Гера.

Ансу взобрались в седла и галопом поскакали вниз со склона в сторону внешних укреплений сержанта Гебхеля, перемежая свои боевые выкрики смехом.

— Гебхель не станет обращать внимания на эту смехотворную атаку? — спросил вождь Альброн.

— Сомневаюсь, — ответил Халор. — Ансу все это кажется забавным, но у Гебхеля не так хорошо с чувством юмора. Уверен, он приготовил им встречу.

Когда ансу достигли подножия склона, катапульты Гебхеля взметнули высоко в воздух полные корзины десятифунтовых булыжников, посыпавшихся на головы веселящихся противников.

— Спорим, они здорово больно бьют, — заметил Гер, когда камни стали градом падать на ансу.

— Не сомневаюсь, — согласился Альтал.

— Они готовятся к выходу, — объявила Лейта, когда солнце начало появляться из-за горизонта на востоке. — Они выйдут из этой пещеры уже через несколько минут.

— Но это же глупо! — воскликнул Халор. — Они же знают, что таким образом потеряют шанс застать нас врасплох. О чем только думает Генд?

— Генда нет в пещере, сержант, — сказала ему Лейта. — Приказы отдает Гелта.

— Тогда все понятно, сержант, — заметил Альтал. — Гелта почти такая же тупоголовая, как и Пехаль. У нее вообще есть хоть какой-нибудь план, Лейта?

— Ничего более или менее последовательного. Она собирается вывести свои войска на вершину вон того холма. Затем она будет ждать, пока все они не выстроятся на виду. Тут она прикажет своим трубачам дать нам небольшой концерт, а потом они бросятся вниз с холма в атаку.

— Типичное поведение кавалерии, — сказал Халор, качая головой. — Они всегда выезжают на поле боя, как на парад. Похоже, они считают, что это приводит в смятение их противника.

— А на самом деле? — спросил Альтал.

— На самом деле нет, — пожимая плечами, ответил Халор. — Гер, беги скажи Салкану, чтобы он сбегал к окопам и предупредил Гебхеля о тревоге. Передай ему, что ансу готовятся к атаке.

— Сию минуту, мистер Халор, — ответил Гер.

— Вот они, — сказал Альтал, указывая на противоположную сторону неглубокой долины.

Всадники-ансу выехали на вершину дальнего хребта. Они остановились там, потрясая мечами и копьями и издавая пронзительные боевые выкрики.

— Типично, — сухо сказал Халор.

— Что типично, сержант? — спросил Альброн.

— Все это позерство. Не знаю, в чем дело, но как только человек садится на коня, ему тут же хочется покрасоваться. Настоящий солдат не должен высовываться до начала сражения. Но для этих юнцов даже мысль о том, что их могут не заметить, невыносима. Человек на коне неизбежно тратит гораздо больше времени и сил на то, чтобы сказать: “Посмотрите на меня! Посмотрите!”, чем на само сражение.

— И это делает их более легкой мишенью для лучников, — добавил Альтал.

— Совершенно верно, — согласился Халор. — Этим и объясняется то, что лишь немногие всадники доживают до своего двадцатилетия. — Он засмеялся. — Да ладно, если мой враг хочет быть глупцом, то флаг ему в руки.

Над долиной разнеслись звуки труб, и всадники-ансу пошли в атаку. Громыхая, они устремились вниз со склона, воинственно крича и размахивая оружием. Гелта осталась на вершине холма; сидя на своем коне, она криками подбадривала атакующих и угрожающе потрясала своим топором.

Спускающиеся с дальнего склона ряды атакующих выглядели весьма впечатляюще, когда лезвия сабель ансу грозно сверкали в лучах восходящего солнца. Однако когда атакующие достигли подножия холма, все изменилось. Лошади начали падать и опрокидываться на землю, а зачастую и на своих седоков.

— Что там происходит? — спросил Альброн. — Я думал, пастухи начнут стрелять камнями, только когда кони подойдут поближе.

— Это линии заграждения, — объяснил Халор. — После той ложной атаки на рассвете Гебхель послал к подножию холма людей, чтобы они воткнули в землю колья и натянули между ними веревки. Из-за высокой травы веревок не видно, поэтому лошади не могут их заметить. Если бы у этих ансу было хоть немного мозгов, прежде чем начинать атаку, они бы выжгли траву. Теперь им придется быть несколько осторожнее. Из-за этого они будут двигаться медленнее, и пастухам будет легче в них попасть.

Теперь атакующие ансу перешли на шаг, а боевые крики стали заметно тише, когда Салкан, мелькая в утренних лучах своей огненно-рыжей головой, бегом вернулся на холм.

— Генерал Гебхель позволит моим парням первыми нанести удар по ансу, генерал Халор, — с гордостью объявил он. — Я передал им, чтобы они целились не в людей, а в лошадей. Некоторых это не слишком обрадовало. Похоже, они уже не считают себя пастухами.

— Война всегда так действует на людей, — ответил Халор.

— Они не все вышли из той пещеры, — сказала Лейта. — Там осталась примерно треть.

— Это резервы, — пояснил Халор. — Свежие войска и свежие кони для следующих атак в сражении. Ты не слышишь поблизости никакой пехоты?

Лейта приподняла голову, и взгляд ее стал отрешенным.

— Пока ничего, — ответила она спустя несколько минут. — Что-нибудь не так, сержант?

— Они действуют не по правилам, — обеспокоенно произнес Халор. — Пехаль не самый умный парень на свете, но он должен знать, что пытаться с помощью одной лишь кавалерии взять приступом укрепленные позиции — это серьезная ошибка. Слушай, не появится ли пехота, Лейта. Сейчас все идет по-моему, но я не хочу никаких сюрпризов.

Как только заграждения были снесены, наступление ансу, казалось, снова стало набирать силу, и всадники почти бессознательно повернули коней в сторону слабо забаррикадированных проходов вождя Альброна.

Окопы молчали, пока атакующие в стремительном натиске не достигли незаметных отметин, которые вождь Альброн расставил вдоль бокового склона. И тогда пастухи Салкана выскочили из траншей, размахивая рогатками. По короткой команде Гебхеля пастухи обрушили град камней прямо в лицо противника.

Вдоль всей линии нападающих тут же началась свалка, и этот хаос стал распространяться вниз по склону, поскольку бьющиеся лошади десятками покатились вниз с холма на головы идущей вслед кавалерии. Рев раненых коней и изумленные крики всадников сменили боевые кличи, и атака захлебнулась.

Штурм провалился, ансу повернули назад и побежали.

Гелта, Королева Ночи, кричала в полный голос, и слышно ее было по всей округе. Она долго распалялась по поводу “трусости”. Порассуждала о “неумении” воевать. Также она затронула вопросы о родителях и возможных потомках своих солдат-ансу. Выражения, которые она при этом выбирала, были весьма колоритными.

— Я даже не знаю, что означают некоторые из этих слов, — признался вождь Альброн.

— Вы джентльмен, мой вождь, — напомнил ему Халор. — Вы не должны знать, что они означают.

— Они попытаются еще раз?

— Несомненно, — ответил Халор. — В этом-то вся цель ее ораторского выступления. Полагаю, до заката они предпримут еще две атаки.

— А они не попытаются снести эти заграждения, перед тем как снова пойти на приступ?

— В этом-то и заключается атака приступом, мой вождь, — прямо сказал ему Халор. — Каждый сломанный кол или убранный с дороги колючий куст стоит Гелте потери человека или коня, но не думаю, что ее это очень волнует.

— Почему они не используют катапульты или абордажные крюки, чтобы разрушить баррикады? Халор пожал плечами.

— Вероятно, это не пришло им в голову. Редко увидишь конную армию, которая тащит за собой катапульты. Кажется, они считают это признаком слабости.

— Он прав, вождь Альброн, — грустно сказала Лейта. — Жизни солдат для Гелты совершенно ничего не значат. Ей даже нравится смотреть, как они умирают.

— Но это безумие!

— Это даже хуже, — сказала Лейта. — Я, как могу, пытаюсь держаться подальше от некоторых мыслей Гелты. Вид крови — неважно чьей — возбуждает ее настолько, что лучше мне не говорить об этом.

Подгоняемые пронзительными криками и проклятиями Королевы Ночи, ансу совершали атаку за атакой на утыканный кольями склон холма, неся при этом ужасающие потери. Подножие холма было сплошь усеяно телами людей и лошадей. Однако Альтал мрачно отметил про себя, что эти, казалось бы неощутимые, атаки все же неуклонно разрушают оборонительные заграждения.

— Если Гелта будет продолжать в том же духе, к ночи они доберутся до траншей, Халор, — предсказал он.

— Вряд ли, — возразил сержант Халор. — Мы ведь наняли Гебхеля не для того, чтобы он только сидел и смотрел.

К вечеру яростные атаки ансу не оставили на склоне ничего, кроме нескольких рядов кольев и сплетенных вокруг них колючих кустов, и тогда трубы Гелты призвали ее войско отойти обратно на склоны дальних холмов.

— Они отступили, генерал Халор? — спросил Салкан.

— Нет, парень, — ответил Халор. — Они просто дают своим лошадям время отдохнуть, вот и все. Теперь большинства заграждений уже нет, к тому же близится закат. По-моему, Гелта предпримет еще одну атаку. Она наверняка убеждена, что на этот раз ее войска пробьют оборону.

— Нам нужно что-то делать, генерал!

— Гебхель это уже сделал, Салкан. Он приготовил ансу неприятный сюрприз, когда они полезут вверх на приступ.

— Что за сюрприз? — спросил вождь Альброн.

— Смотрите, мой вождь, — сказал Халор. — Смотрите и учитесь.

Солнце уже склонилось к горизонту, когда раздались трубы Гелты и ансу пошли в наступление. Большинство заграждений были разрушены, и ансу с победными криками устремились галопом вверх по расчищенному склону холма.

И тогда вниз с вершины им навстречу покатились десятки утыканных кольями бревен.

— Это главная причина, по которой мы вырыли окопы вдоль линии вершины холма, вождь Альброн, — отметил сержант Халор. — Редко, когда что-то может катиться вверх. В большинстве случаев все катится вниз. Двадцатифутовое бревно весит тонну или даже больше. Если в этом бревне просверлить дырки, вставить туда колья, а потом эти колья заострить, то можно не сомневаться: когда оно покатится, любой, кто окажется на его пути, будет весьма не рад этой встрече.

— А я думал, что эти утыканные кольями бревна — всего лишь часть обороны земляных укреплений, — сказал Альброн.

— Похоже, ансу тоже так думали, мой вождь. Полагаю, им впервые приходится выступать против обученной пехоты. У нас есть для них масса сюрпризов.

Утыканные кольями бревна, подскакивая, катились вниз по склону, по дороге подминая под себя и калеча лошадей и людей. Штурм ансу не удался, и напуганные всадники повернули своих коней и ускакали.

Со склонов дальнего холма вновь стали доноситься крики и проклятия Королевы Ночи.

— Сдается мне, она не сильно вас любит, мистер Халор, — сказал Гер.

— Как это ужасно! — злобно ухмыляясь, ответил Халор.

— Ты уловила какие-нибудь признаки местонахождения Пехаля? — спросил сержант Халор у Лейты.

— С раннего утра ничего не было, сержант, — ответила она. — Я несколько раз уловила намеки на то, что он ушел.

— Этого-то я и боялся, — мрачно сказал Халор.

— Что-нибудь не так, Халор? — спросил вождь Альброн.

— Догадываюсь, что он ушел, чтобы привести пехоту. Вы видели, что произошло сегодня. В окопной войне кавалерия не просто бесполезна, но и мешает. Если Пехаль приведет с собой отряд пехоты, завтрашний день будет не слишком приятным.

— Элиар начинает просыпаться, Альтал, — прошептал голос Двейи. — Пойдем посмотрим, как он там. Возьми с собой Лейту. Она может мне понадобиться.

— Хорошо, Эм, — ответил Альтал.

Он жестом подозвал к себе Лейту, и они оба пошли к светящейся изнутри палатке.

— Он немного шевелится, — с надеждой сообщила Андина. — Это значит, что он скоро поправится, да?

— Посмотрим, — ответила Двейя. — Теперь сократим дозировку до одного приема на четыреста ударов сердца. Некоторые из этих трав немного опасны, так что нам не стоит давать ему больше лекарства, чем это необходимо.

— Ты не говорила нам, что эти травы ядовитые, — с упреком сказала Андина.

— Почти любое лекарство ядовито, Андина, — но только если ты примешь его слишком много. С прошлой ночи мы регулярно давали ему лекарство, и я уверена, что мы подошли к этой грани очень близко. Но мы ведь не слишком преуспеем, если вылечим только мозг, а сердце его остановится?

— Кажется, он вот-вот очнется, Двейя, — сообщила Лейта. — Он слышит, как мы разговариваем, но не совсем разбирает, что мы говорим.

— Как ты думаешь, сколько пройдет еще времени, пока он не поднимется на ноги, Эм? — молча спросил Альтал.

— По крайней мере несколько дней — может быть, неделя.

— Эмми! — возразил он. — Нам необходим доступ к дверям! Если Пехаль собирает пехоту, чтобы штурмовать окопы, у нас нет этой недели!

— Успокойся, Альтал. Как только Элиар проснется, он сможет открыть дверь в Дом. Едва он окажется здесь, у него будет полно времени, чтобы полностью поправиться. Ты же знаешь, я могу управлять временем здесь, в Доме.

— Похоже, я об этом просто забыл, — признался он. — Значит, ему не нужно даже ходить? Мы с Бхейдом можем взять его и отнести. Он должен только суметь протянуть руку и схватиться за ручку двери. Как только он будет в Доме, ты дашь ему хоть месяцы на то, чтобы совершенно поправиться, а здесь за это время пройдет не больше минуты.

— У него не ум, а стальной капкан, правда, Двейя? — шепнула Лейта.

— Ну ладно, — с раздражением сказал Альтал. — Я немного разволновался, вот и все. Мысль о времени не давала мне покоя с тех пор, как Гелта ударила Элиара по голове. Теперь, думаю, все отлично. Я почувствую себя гораздо лучше, как только эта мысль благодаря Эмми отпустит меня совсем.

— У меня болит голова, — слабо сказал Элиар, открывая глаза.

— Он проснулся! — воскликнула Андина, обвивая руками раненого.

— Перестань, Андина! — приказала Двейя. — Не тряси его!

— Прости, — сказала Андина. — Это просто оттого, что… — Она состроила гримасу, — ну ты понимаешь.

— Что произошло? — спросил Элиар. — И где это мы?

— Хном открыл дверь позади окопов, Элиар, — рассказала ему Лейта, — оттуда выбежала Гелта и ударила тебя по голове своим топором, а потом снова убежала прежде, чем мы успели ее поймать.

— Это несколько объясняет, почему у меня так болит голова, — сказал молодой арумец.

В дверь палатки заглянул Гер.

— Я слышал, как Элиар говорит, — сказал он. — Он что, проснулся?

— Говори потише, Гер! — зашипел на него Альтал. — Нам не нужно, чтобы Салкан узнал, что Элиар поправляется.

— Ах да, — быстро оглянувшись, сказал Гер. — Я чуть не забыл об этом.

Он вошел внутрь палатки.

— Как долго я был в беспамятстве? — спросил Элиар.

— Почти целые сутки, — ответил Бхейд. — Гелта ударила тебя вчера около полуночи, и ты был без сознания целый день. Теперь уж давно стемнело.

— Ах вот почему так темно. А почему мы не зажигаем лампы? Вокруг ходят какие-нибудь враги, которые нас ищут?

— О чем ты говоришь, Элиар? — спросила Андина. — В палатке очень светло. Вся крыша светится.

— Я не могу подтвердить твоих слов, Андина, — сказал Элиар. — Я ничего не вижу. — Он поднес руку к своему лицу и пошевелил пальцами. — Ничего, — сказал он. — Я не вижу даже собственной руки. Наверное, я ослеп.

— Этого-то я и боялась, — молча сказала Альталу Двейя.

— Я не понимаю, Эм, — возразил он. — Гелта ударила его по затылку, а не по лицу. Как может удар по затылку повредить его глазам?

— Его глаза наверняка в полном порядке, Альтал, но та часть его мозга, которая за них отвечает, расположена как раз в том месте, куда ударила Гелта. Очевидно, сейчас эта часть мозга не работает.

— Он может поправиться? Или, может быть, у нас есть какой-нибудь способ исправить дело?

— Не знаю, Альтал. Элиар там, а я здесь. Если бы он был со мной в Доме, я смогла бы с этим что-то сделать, но он единственный, кто может открыть дверь в Дом, а чтобы ее открыть, ему нужно ее видеть.

— Мы оказались в очень трудном положении, Эм. Полагаю, мы могли бы соорудить какие-нибудь носилки и отнести Элиара в Дом, но это займет у нас месяц или даже больше, а Векти тем временем будет у Генда в кармане, и большая часть Медайо тоже. После этого он пойдет на запад, и там никто не сможет его остановить — в основном потому, что все дееспособные мужчины Арума заперты сейчас в Доме.

— Я думаю над этим, Альтал.

— Думай быстрее, дорогая. Это уже становится не слишком забавным.

— Нет ли какого-нибудь способа, чтобы Двейя могла… — печально начал вождь Альброн.

Альтал покачал головой.

— Без дверей — нет. Кинжал — ключ к дверям, а Кинжал у Элиара, но он не может его видеть, чтобы воспользоваться. Думаю, Двейе пришлось все так устроить, чтобы ее братец Дэва не мог проникнуть в Дом.

— Но мы еще живы, Альтал, — сказал сержант Халор. — Я послал Креутеру гонца, чтобы он пришел сюда как можно скорее. Я уверен, что Гебхель сможет продержаться, пока сюда не подойдет Креутер.

Лейта вышла из палатки.

— Как Элиар? — спросил вождь Альброн.

— Все так же, — ответила она. — Он ничего не видит. Я только что услышала нечто такое, о чем вам, джентльмены, следует знать. Пехаль вернулся. Он был в Регвосе и привел с собой армию пехотинцев.

— Где они сейчас? — спросил Халор.

— Они в той пещере. Пехаль и Гелта строят планы на завтра.

— Мне нужно знать об этих планах все, что ты сможешь услышать, Лейта, — сурово сказал Халор, — но думаю, завтрашний день будет для нас не слишком приятным.

Альтал стоял посреди палатки, рассеянно глядя, как Андина кормит Элиара.

— Эм, — послал он внутрь мысленный импульс.

— Да? — немедленно отозвался ее голос.

— Есть ли какой-нибудь способ исправить Элиару глаза, если я использую Книгу? Может, если я просто прикажу ему видеть и назову нужное слово, можно как-то обойти повреждение и заставить его глаза работать, даже если на самом деле они не видят?

— Нет, Альтал. Есть, конечно, малая вероятность того, что ты дашь ему возможность видеть то, на что смотришь ты сам, но это не решит проблему, поскольку ты не можешь видеть эти двери. Между Элиаром и Кинжалом существует связь, которая позволяет ему видеть — и использовать — двери. Единственное, что, вероятно, могло бы решить нашу нынешнюю проблему, это если бы ты мог проникнуть в… — Она осеклась, и наступило долгое молчание.

— Ты что-то придумала, Эм? — с надеждой спросил он.

— Может быть, — ответила она. — Сама идея мне не очень нравится, потому что я почти уверена, что это нарушит нечто важное, но у нас, похоже, нет выбора.

— Ты говоришь загадками, Эм.

— Не отвлекай меня сейчас, Альтал. Я думаю над тем, что, возможно, выведет нас из этого затруднения.

Когда Альтал вышел из палатки, сержант Халор и вождь Альброн стояли чуть поодаль от Лейты и с напряженным вниманием смотрели на девушку.

— Ей удалось что-нибудь услышать? — тихо спросил Альтал у двоих арумцев.

— Ничего примечательного, — ответил Халор. — Думаю, они все еще спорят.

— Будьте так любезны, — язвительно сказала Лейта, — если вам нужно поговорить, пойдите куда-нибудь в другое место.