Глава 18

Се'Недра получила превосходное воспитание. Она изучила все тонкости этикета, назубок знала все обращения к императору или к королю, но присутствие божества пугало и смущало ее. Она чувствовала себя неловко, как деревенская девчонка. Она задрожала, что случалось с ней крайне редко, и растерялась, не зная, что делать.

Ал смотрел на искаженное благоговейным ужасом лицо Релга.

– В безрассудстве своем исказил ты, что я тебе говорил, о сын мой, – сказал он сердито. – Ты извратил мои слова на потребу своим желаниям.

Релг дрожал.

– Я сказал, что ты явишь алгосам дитя, которое станет Горимом, – продолжал Ал, – и велел готовиться к тому, чтобы стать его наставником. Разве я велел тебе заноситься посему?

Релг задрожал еще сильнее.

– Велел я тебе подстрекать к мятежу? Или возмущать алгосов против Горима, которого я над ними поставил?

– Прости меня, о мой бог, – молил Релг, распластавшись на полу.

– Встань, Релг, – твердо сказал ему Ал. – Я тобой недоволен, и низкопоклонство твое для меня отвратительно. Я покорю тебя своей воле, Релг, или сломаю. Я очищу тебя от твоего всепоглощающего самодовольства. Тогда лишь ты станешь пригоден для дела, на которое я тебя избрал.

Релг, шатаясь, встал.

– О мой бог... – Он смолк, не в силах продолжать.

– Слушай мои слова, Релг, и повинуйся. Я повелеваю тебе идти с Белгаратом, последователем Олдура, и, елико возможно, ему способствовать. Ты будешь повиноваться ему, как если бы я говорил его устами. Понял ли ты?

– Да, о мой бог, – смиренно отвечал Релг.

– Повинуешься ли ты?

– Я сделаю, как ты велишь, пусть даже это будет стоить мне жизни.

– Это не будет стоить тебе жизни, Релг, ибо ты мне нужен. Зато и награжу я тебя сверх того, что ты можешь вообразить.

Релг в немой покорности поклонился. Ал обернулся к Гориму.

– Ты, о сын мой, пребудешь пока здесь, – сказал он, – хотя годы твои и гнетут тебя. Недолго осталось тебе нести их бремя. Знай же, что я доволен тобой.

Горим склонился в поклоне.

– Белгарат, – приветствовал чародея Ал. – Я долго взирал на тебя и вместе с твоим повелителем тобою горжусь. Через тебя и дочерь твою Полгару пророчество близится к исполнению, коего все мы ожидаем.

Белгарат тоже поклонился.

– Долог этот путь, – ответил он, – и петляет так, как никто из нас вначале не предполагал.

– Истинно, – согласился Ал, – всех нас это порою изумляет. Вступил ли уже в свои права дар Олдура миру?

– Еще не совсем, – сказала Полгара. – Он уже идет к этому, и то, что мы видели, вселяет надежду.

– Будь же здрав, Белгарион, – сказал Ал испуганному юноше. – Благословение мое даю тебе, и знай, что я и Олдур будем с тобою, когда придет твой час.

Гарион поклонился – довольно неуклюже, заметила Се'Недра. Она решила, что скоро – очень скоро – надо будет его немного поучить. Он будет противиться, конечно, – он невыносимо упрям, – но она знала, что, если теребить его достаточно долго, он покорится. В конце концов это нужно для его же пользы.

Ал, казалось, все еще глядел на Гариона, но выражение его несколько изменилось. Се'Недра догадалась, что он говорит с другим – с тем, кто был как бы частью Гариона, а как бы и нет. Потом он серьезно кивнул и посмотрел прямо на принцессу.

– С виду она совсем еще ребенок, – заметил он Полгаре.

– Она уже достаточно взрослая, – ответила Полгара. – Она дриада, а они вообще невысокие.

Ал мягко улыбнулся принцессе, и она почувствовала, что тепло этой улыбки ее согревает.

– Она как цветок, правда ведь? – сказал он.

– Хотя не без шипов, – сухо заметил Белгарат, – и с изрядной долей колючих побегов.

– Зато мы еще больше будем ценить ее, Белгарат, а колючки ее и шипы послужат нашему делу лучше, чем ее красота. – Ал снова взглянул на Гариона, и странная усмешка пробежала по его губам. Не понимая отчего, Се'Недра залилась краской и тут же подняла подбородок, словно стараясь сбросить румянец со щек.

– Я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой, о дочь моя, – сказал Ал, обращаясь прямо к ней. – Здесь тебе надлежит остаться, когда спутники твои отправятся дальше. Тебе нельзя вступать в королевство мергов, ибо в Рэк Ктоле тебя ждет верная гибель, а без тебя борьба со тьмою может окончиться провалом. Живи с миром в Алголанде, доколе твои спутники возвратятся.

Такое Се'Недра понимала. Как принцесса, она знала, что бывают случаи, когда надо подчиняться беспрекословно. Хотя она всю сознательную жизнь уламывала отца, лукавством и лестью добиваясь от него своего, она редко бунтовала в открытую. Она склонила голову.

– Я сделаю, как ты повелеваешь, – ответила она не задумываясь.

Ал удовлетворенно кивнул.

– Сим пророчество будет защищено, – объявил он. – Каждому из нас в нашем деле назначена своя роль – и мне тоже. Не задерживаю вас больше, дети мои. Добрый вам путь. Мы еще встретимся. – И он исчез.

Последние его слова эхом прокатились по пещерам Алголанда. Минуту царило молчание, затем грянул восторженный хор – это все алгосы восславили божественное посещение.

– Белар! – шумно выдохнул Бэйрек. – Вы почувствовали?

– Ал подавляет своим присутствием, – согласился Белгарат. Он повернулся к Релгу, саркастически подняв одну бровь. – Я полагаю, ты переменил решение, – заметил он.

Лицо у Релга было серое, и он все еще сильно дрожал.

– Я повинуюсь моему богу, – сказал он. – Куда он повелевает мне, я пойду.

– Я рад, что все улажено, – сказал Белгарат. – Сейчас он хочет, чтобы ты шел в Рэк Ктол. Может быть, на будущее у него для тебя иные планы, но сейчас и Рэк Ктола довольно.

– Я повинуюсь тебе беспрекословно, – объявил фанатик, – как повелел мне мой бог.

– Отлично, – сказал Белгарат и сразу перешел к делу. – Можно ли избежать непогоды и тягот наземного странствия?

– Я знаю путь, – отвечал Релг. – Он долог и труден, но выведет нас к подножию горы, где обитает лошадиный народ.

– Видишь, – заметил Силк Бэйреку, – он уже оказался полезен.

Бэйрек фыркнул, так до конца и не убежденный.

– Дозволено мне спросить, зачем мы отправляемся в Рэк Ктол? – спросил Релг. После встречи с Алом все его поведение изменилось.

– Чтобы потребовать обратно Око Олдура, – сказал Белгарат.

– Да, я слышал, – согласился Релг.

Силк нахмурился.

– А вы точно сможете найти пещеры под Рэк Ктолом? – спросил он Релга. – Вы ведь понимаете, это не пещеры Ала, и в Ктол Мергосе они вряд ли окажутся святыми – скорее, наоборот.

– Я найду любые пещеры, где угодно, – заверил Релг.

– Ну и отлично, – сказал Белгарат. – Если все пойдет хорошо, мы пройдем сквозь пещеры и вступим в город незамеченными, найдем Ктачика и отберем у него Око.

– А он не будет сопротивляться? – спросил Дерник.

– Искренне надеюсь, что будет, – сказал Белгарат с жаром.

Бэйрек хохотнул.

– Ты заговорил наконец как олорн, Белгарат.

– Это вовсе не обязательно добродетель, – заметила Полгара.

– С колдуном из Рэк Ктола я разберусь, когда придет время, – сурово отвечал чародей. – В любом случае, заполучив Око, мы поспешно скроемся в пещеры и исчезнем.

– И весь Ктол Мергос бросится вдогонку, – добавил Силк. – Мне приходилось иметь дело с мергами. Очень настойчивый народ.

– Это будет проблема, – согласился Белгарат. – Не хотелось бы доводить дело до серьезного преследования. Если мергская армия последует за нами на Запад, это сочтут вторжением, и начнется война, которой мы еще не хотим. Какие будут соображения? – Он оглядел собравшихся.

– Превратить их в лягушек, – пожав плечами, предложил Бэйрек.

Белгарат посмотрел на него уничижительно.

– Мне просто так подумалось, – сказал Бэйрек в свое оправдание.

– Почему бы не остаться в пещерах под городом, пока нас не перестанут искать? – предложил Дерник.

Полгара покачала головой.

– Нет, – сказала она. – Мы должны быть в определенном месте в определенное время. Мы и так туда еле успеваем. Мы не можем месяц прятаться в пещерах в Ктол Мергосе.

– Где нам надо быть, тетя Пол? – спросил Гарион.

– Позже объясню, – сказала она, быстро взглянув на Се'Недру. Принцесса поняла, что то, о чем говорит Полгара, касается ее, и преисполнилась жгучего любопытства.

Мендореллен сидел в задумчивости, легонько трогая пальцами сломанные в схватке с Грулом ребра. Он прочистил горло.

– Нет ли у вас, случаем, карты, чтобы изображала область ту, в кою предстоит нам вступить, о светлейший Горим? – спросил он учтиво.

Горим задумался.

– Думаю, есть, – сказал он и слегка постучал по столу хрустальной чашкой. Вошел прислужник. Горим что-то ему сказал, и прислужник вышел. – Карта, о которой я вспомнил, очень старая, – сказал Горим Мендореллену, – и, боюсь, не очень точная. Нашим картографам трудно оценивать расстояния во внешнем мире.

– Расстояния не столь важны, – заверил его Мендореллен. – Я хотел бы лишь освежить в памяти очертания королевств, кои граничат с Ктол Мергосом. Увы, в отрочестве я не питал любви к географии.

Вернулся прислужник и протянул Гориму пергаментный свиток. Горим в свою очередь передал свиток Мендореллену.

Рыцарь бережно развернул карту и некоторое время ее разглядывал.

– Память не подвела меня, – сказал он и повернулся к Белгарату. – Ты молвил как-то, друже, что ни один мерг не вступит в Долину Олдура.

– Это верно, – подтвердил Белгарат.

Мендореллен показал на карту.

– Ближе всего к Рэк Ктолу границы Толнедры. Повинуясь логике, мы должны направиться туда – к ближайшей границе.

– Верно, – согласился Белгарат.

– Сделаем же вид, будто двинулись к Толнедре, оставим явные тому свидетельства и, как только вступим на каменистую почву, где не видно следов, повернем на север к Долине. Ужели не удастся сим их обмануть? Ужели не отправятся они в ложном направлении? Со временем, конечно, они поймут, сколь оказались обмануты, но мы будем уже за много лиг от них. Ужели посмеют они вступить в запретную Долину, тем паче, что будем мы к тому моменту далеко?

Все посмотрели на карту.

– Мне нравится, – объявил Бэйрек и одобрительно хлопнул рыцаря по плечу.

Мендореллен сморщился и ухватился за сломанные ребра.

– Извини, Мендореллен, – сказал Бэйрек. – Я забыл.

Силк внимательно изучал карту.

– Здесь многое можно добавить, Белгарат, – сказал он. – Если мы сделаем крюк, – он показал, – то подойдем к восточному обрыву. У нас будет вдоволь времени, чтобы спуститься, но мерги хорошенько подумают, прежде чем последовать за нами. Здесь обрыв почти в милю высотой.

– Мы можем известить Чо-Хэга, – предложил Хеттар. – Если несколько кланов соберутся у подножия обрыва, мерги хорошенько подумают, прежде чем спускаться.

Белгарат почесал бороду.

– Ладно, – сказал он, – попробуем. Как только Релг выведет нас из Алголанда, ты, Хеттар, отправишься к своему отцу. Скажи ему, что мы намерены делать, и попроси прислать к нам в Долину тысячу воинов.

Худощавый олгар кивнул, уронив на лицо черный чуб. В глазах его, однако, читалось некоторое разочарование.

– Не падай духом, Хеттар, – постарался утешить его Силк. – Мерги, как известно, фанатики. Можешь быть уверен, уж несколько из них да попробуют спуститься, кто бы ни ждал их внизу. Тебе просто придется зарубить их для острастки.

Лицо Хеттара просветлело.

– Силк, – сказала леди Полгара укоризненно.

Маленький драсниец придал своему крысиному личику невинное выражение.

– Должны же мы отбить у них охоту за нами гнаться, – сказал он.

– Конечно, – сказала она саркастически.

– Нельзя, чтобы мерги оскверняли Долину, так ведь?

– Тебе-то что?

– Я вовсе не так кровожаден.

Она повернулась к нему спиной. Силк лицемерно вздохнул.

– Вечно она думает обо мне дурно.

За это время Се'Недра успела осознать, что так бездумно пообещала Алу. Спутники уйдут, оставив ее здесь. Она уже чувствовала себя ни при чем – они обсуждают планы, в которые не включают ее. Чем больше она об этом думала, тем хуже ей становилось. Нижняя губка ее начала дрожать.

Горим, король алгосов, сочувственно глядел на нее.

– Трудно оставаться без друзей, – сказал он мягко, словно заглянул в ее душу большими мудрыми глазами, – и пещеры наши для тебя чужие – темные и мрачные.

Она молча кивнула.

– Через день или два, однако, – продолжал он, – глаза твои привыкнут к темноте. Здесь есть красоты, которых не видел ни один пришелец из внешнего мира. Правда, у нас нет живых цветов, но в потаенных пещерах драгоценные камни сверкают на полу и стенах, как в цветнике. В нашем бессолнечном мире не растут деревья, но я знаю пещеру, по стенам которой, как лозы, вьются золотые жилы, оплетая потолок и спускаясь на пол.

– Осторожней, светлейший, – предупредил Силк. – Принцесса – толнедрийка, и при виде такого богатства с ней может сделаться припадок.

– Не нахожу в ваших словах ничего смешного, принц Келдар, – ледяным голосом сказала Се'Недра.

– Я полон раскаяния, ваше императорское высочество, – лицемерно извинился он с нарочито-церемонным поклоном.

Против воли принцесса рассмеялась. Востроносый маленький драсниец был настолько забавен, что долго сердиться на него она не могла.

– Ты будешь моей возлюбленной внучкой, принцесса, – говорил ей Горим. – Мы будем вместе бродить вдоль наших молчаливых озер и исследовать давно забытые пещеры. Мы будем говорить. Внешний мир мало знает об алгосах. Быть может, ты первая из всех чужестранцев сможешь нас понять

Се'Недра с чувством ухватилась за дряблую старческую руку. Какой все-таки милый старичок.

– Сочту за честь, светлейший Горим, – сказала она совершенно искренне.

Ночь они провели в уютных постелях в пирамидальном доме Горима – хотя понятия «день» и «ночь» мало что означали в этом странном подземном мире. На следующее утро несколько алгосов привели в пещеру Горима лошадей – видимо, они шли более длинной дорогой, решила Се'Недра, – и друзья ее начали готовиться к отъезду. Принцесса сидела в сторонке, заранее чувствуя себя очень одинокой. Переводя взгляд с одного спутника на другого, она старалась запечатлеть в памяти их лица. Когда она наконец посмотрела на Гариона, взор ее затуманился.

Она уже начинала о нем тревожиться. Он такой порывистый. Она твердо знала, что, стоит ей выпустить его из виду, он попадет в какую-нибудь беду. Конечно, Полгара будет следить за ним, но это не то. Она вдруг рассердилась на него за все глупости, которые он наделает, и за тревоги, которые доставит ей его безрассудное поведение. Она смотрела на него, желая, чтобы он сделал что-нибудь такое, за что его можно было бы выбранить.

Она решила, что не выйдет их провожать – не станет одиноко стоять на краю озера, глядя им вслед, но как только они прошли под массивной аркой, решимость ее дрогнула. Не подумавши, она бросилась за Гарионом и схватила его за руку. Удивленный, он обернулся. Она встала на цыпочки, взяла его голову в ладони и поцеловала юношу.

– Будь осторожен, – велела она, еще раз поцеловала его и в слезах бросилась обратно, оставив его оторопело глядеть ей вслед.

ЧАСТЬ 4