Киргон был быстр, как Мартэл в годы своей юности, и, несмотря на ненависть к новшествам, учился быстро. Сложные движения кисти и руки, признак отменного фехтовальщика, казалось, сами собой, почти неосознанно приходили к древнему богу.
      - Бодрит, верно? - выдохнул Спархок с волчьей усмешкой, полоснув по плечу бога. - Открой свой разум, Киргон. Ничто не стоит на месте - даже вот такая простенькая мелочь. - И он вновь ударил, ранив правую руку Киргона.
      Бессмертный бросился на него, выставляя перед собой огромный круглый щит, стремясь волей и силой одолеть своего лучше обученного противника.
      Спархок взглянул в это безупречное лицо и увидел с нем сожаление и отчаяние. Он напряг плечо, как учил его Кьюрик, и заблокировал руку со щитом, создавая непреодолимое препятствие бесплодным ударам противника. Эти выпады он отражал лишь легким ударом меча.
      - Сдавайся, Киргон, - проговорил он, - сдавайся и живи. Сдавайся - и Клааль будет изгнан. Мы с тобой оба принадлежим этому миру. Пусть себе Беллиом и Клааль сражаются за другие миры. Возьми свою жизнь и свой народ - и уходи. Я не стану убивать тебя.
      - Отвергаю я сие оскорбительное предложение, Анакха! - почти выкрикнул Киргон.
      - Что ж, этого достаточно для удовлетворения рыцарской чести, пробормотал сам себе Спархок с огромным облегчением. - Бог знает, что я делал бы, если б он согласился. - Он вновь поднял меч. - Да будет так, брат, проговорил он. - Так либо иначе, нам не суждено существовать в одном мире. Казалось, плоть его и воля разрастаются под черными доспехами. - Смотри же, брат, - процедил он сквозь стиснутые зубы. - Смотри и учись.
      А затем он обрушил пятьсот лет обучения, подкрепленные растущим гневом, на жалкого беспомощного божка, который нарушил покой мира, покой, которого Спархок так жаждал еще с тех пор, как вернулся из изгнания в Рендоре. Он рассек бедро Киргона классическим pas-four. Он полоснул по этому безупречному лику Мартэловым изобретением parry-pas-nine. Он разрубил пополам огромный щит Киргона Вэнионовым third-feint-and-slash. Среди всех рыцарей церкви пандионцы считались наилучшими фехтовальщиками, а Спархок слыл наилучшим фехтовальщиком среди пандионцев. Беллиом назвал его равным богу, но Спархок сражался как человек - отменно обученный, слегка размякший и постаревший для подобных забав - но абсолютно уверенный, что, если судьба мира в его руках, он способен выстоять еще хотя бы один бой.
      Его меч сверкал в лучах новорожденного солнца, блистая, мелькая, нанося удары. Ошеломленный, древний бог с трудом противостоял этому натиску.
      Случай представился сам собой, и Спархок ощутил великолепную симметрию происшедшего. Киргон, сам того не зная, дал облаченному в черные доспехи пандионцу тот же шанс, что некогда, в храме Азеша - Мартэл. Однако Мартэл полностью понимал значение обрушившегося на него каскада ударов. Киргон же ничего не сознавал, и потому выпад, после которого клинок пандионца проткнул его насквозь, оказался для бога полной неожиданностью. Киргон замер, и меч вывернулся из его безжизненных пальцев, когда он выгнулся, пораженный смертельным ударом.
      Спархок выдернул меч и вскинул окровавленный клинок в торжественном салюте.
      - Новшество, Киргон, - проговорил он отстраненным голосом. - Знаешь, ты и вправду очень хорош, но все же стоило бы идти в ногу со временем.
      Киргон осел на вымощенный плитами храмовый двор, бессмертие вытекало из него через рассеченный нагрудник.
      - И теперь ты завладеешь миром, Анакха? - из последних сил выдохнул он.
      Спархок опустился на колени подле поверженного им бога.
      - Нет, Киргон, - ответил он устало. - Мне не нужен мир - лишь самый малый его уголок.
      - Зачем же тогда вышел ты биться со мной?
      - Потому что я не хотел, чтобы ты завладел миром - ведь тогда и мой малый уголок оказался бы в смертельной опасности. - Спархок бережно взял в свои руки безжизненно бледную длань. - Ты славно дрался, Киргон. Я уважаю тебя. Прощай.
      - Прощай, - едва слышно прошелестел Киргон.
      И тогда в вышине пронесся душераздирающий вопль, полный разочарования и ярости. Спархок поднял голову и увидел, как огненно-красный силуэт стремительным потоком унесся в залитое зарей небо - это Клааль продолжил свое вечное странствие в надзвездные пределы.
      ГЛАВА 33
      Снизу доносился шум боя - лязг стали о сталь, крики, стоны - но Элана, почти не слыша этого, неотрывно смотрела вниз, на площадь между руинами храма и дворцом, почти превращенным в руины.
      Солнце уже поднялось на востоке и заливало древние улицы Кирги ярким безжалостным сиянием. Королева Элении безмерно устала, но муки ее плена закончились, и она жаждала лишь одного - очутиться наконец в объятиях мужа. Она немногое поняла из того, что произошло на площади, да это и не очень ее волновало. Она стояла на парапете, держа на руках Богиню-Дитя, и смотрела вниз, на своего непобедимого рыцаря.
      - Как ты думаешь, мы уже можем спуститься? - спросила она у маленькой Богини.
      - Лестница завалена наглухо, Элана, - напомнила Миртаи.
      - Я об этом позабочусь, - заметила Флейта.
      - Может быть, нам лучше остаться здесь, - озабоченно хмурясь, вставил Бевьер. - Киргона и Клааля больше нет, но Заласта все еще бродит где-то. Он может попытаться вновь захватить королеву, чтобы выторговать себе свободу и жизнь.
      - Пусть только попробует, - зловеще проговорила Богиня-Дитя. - Элана права. Пойдемте вниз.
      Они вошли в комнату, подошли к лестнице и воззрились на клубы пыли, крутившейся над ступенями.
      - Что ты сделала? - спросил Телэн у Флейты. - Куда исчезли камни?
      - Я превратила их в песок, - отозвалась она, пожав плечами.
      Лестница извивалась, спускаясь между стен башни. Келтэн и Бевьер с мечами в руках шли первыми, со всеми предосторожностями осматривая каждый новый этаж. Три или четыре верхних этажа оказались совершенно безлюдны, но, когда они начали спускаться на этаж, находившийся примерно посередине башни, Ксанетия вдруг бросила резким шепотом:
      - Кто-то идет сюда!
      - Где? - быстро спросил Келтэн. - Сколько их?
      - Двое, и подымаются они по лестнице нам навстречу.
      - Я с ними разберусь, - проворчал он, крепче сжимая рукоять меча.
      - Только не наделай глупостей, - предостерегла его Алиэн.
      - Любовь моя, глупость делают те, кто поднимается по лестнице. Оставайся с королевой. - И он двинулся вперед.
      - Я пойду с ним, - сказала Миртаи. - Бевьер, твоя очередь охранять Элану.
      - Но...
      - Цыц! - скомандовала она. - Делай как велено.
      - Слушаюсь, сударыня, - подчинился он со слабой усмешкой.
      Снизу донеслось неразборчивое эхо голосов.
      - Сантеокл! - жарким шепотом определила одного из говоривших Элана.
      - А кто другой? - спросила Ксанетия.
      - Экатас.
      - Вот как, - проговорила Ксанетия, сосредоточенно наморщив бледный лоб. Сие неточно, - проговорила она чуть виноватым тоном, - однако мнится мне, что они не ведают еще о твоем освобождении, королева Элении, и направляются в былую твою темницу, дабы, угрожая твоей жизни, выговорить себе беспрепятственный проход через вражеские ряды.
      Двадцатью ступенями ниже была лестничная площадка, и Келтэн и Миртаи остановились там, чуть расступившись, чтобы не мешать друг другу.
      Сантеокл, в сверкающем нагруднике и шлеме с султаном, с мечом в руке, перемахивал разом через две ступеньки. Достигнув лестничной площадки, он резко остановился и с тупым изумлением уставился на Келтэна и Миртаи. Взмахнув мечом, он бросил отрывистый приказ на языке киргаев.
      - Что он сказал? - осведомился Телэн.
      - Велел им убираться с дороги, - ответила Афраэль.
      - Он что же, не понимает, что это враги?
      - "Враг" для Сантеокла чересчур сложное понятие, - пояснила Элана. - Он никогда не бывал за стенами Кирги, и я сомневаюсь, чтобы за всю свою жизнь он видел больше десятка людей, которые не были бы киргаями. Киргаи подчиняются ему беспрекословно, так что он вряд ли когда-либо сталкивался с открытой враждебностью.
      За спиной Сантеокла появился отдувающийся Экатас. Глаза его расширились от потрясения, морщинистое лицо побелело. Он что-то резко сказал королю, и Сантеокл покорно отступил в сторону. Экатас выпрямился и звучно заговорил, размахивая в воздухе руками.
      - Остановите его! - воскликнул Бевьер. - Он творит заклинание!
      - Он пытается сотворить заклинание, - поправила его Афраэль. - Думаю, его ждет неприятный сюрприз.
      Голос верховного жреца взвился в протяжном крещендо, и он вдруг резко ткнул рукой в сторону Келтэна и Миртаи.
      И ничего не произошло.
      Экатас поднес к лицу пустую ладонь и уставился на нее в крайнем изумлении.
      - Экатас, - сладким голоском окликнула его Афраэль, - терпеть не могу приносить дурные вести, но со смертью Киргона твои заклинания перестали действовать.
      Жрец воззрился на нее, и на лице его медленно проявилось осознание правоты этих слов. Затем он круто развернулся, бросился в дверь слева от лестничной площадки и с грохотом захлопнул ее за собой.
      Миртаи метнулась за ним. Она дернула дверь, отступила на шаг и ударом ноги разнесла ее на куски.
      Келтэн двинулся на презрительно ухмылявшегося короля киргаев. Сантеокл принял героическую позу, выставив перед собой огромный щит, вскинув меч и высоко держа голову.
      - Ему же не устоять против Келтэна, - заметил Бевьер. - Почему он не убегает?
      - Воистину полагает он себя непобедимым, сэр Бевьер, - отвечала Ксанетия. - Ему довелось убить на учебном поле множество своих же солдат, и оттого считает он себя непревзойденнейшим в мире воителем. На самом же деле подданные его никогда не отвечали ударом на удар и даже не пытались оказать сопротивление, ибо он - их король.
      Келтэн с мрачным и мстительным видом обрушился на слабоумного монарха, как лавина. Лицо Сантеокла исказилось от возмущения - впервые за всю его жизнь кто-то поднял на него оружие.
      Схватка была короткой и отвратительной, и исход ее оказался вполне предсказуем. Келтэн разбил неуклюжий щит, отразил пару неловких формальных выпадов в голову и по самую рукоять погрузил свой меч точно в центр блистающего нагрудника. Сантеокл уставился на него в немом потрясении. Затем он вздохнул, соскользнул с клинка и со звоном рухнул с лестницы.
      - Так! - с исступленным восторгом воскликнула Элана, увидев, как погиб самый отвратительный из ее мучителей.
      Из-за расколотой двери донесся долгий отчаянный вопль, зловеще затихший вдали, и на лестнице появилась Миртаи. На лице ее было написано мрачное удовлетворение.
      - Что ты с ним сделала? - с любопытством спросил Келтэн.
      - Изоконировала, - пожала она плечами.
      - Миртаи!.. - ахнул он. - Это же чудовищно! Атана озадаченно взглянула на него.
      - О чем ты говоришь?
      - Сотворить такое с мужчиной - это просто ужасно!
      - Выбросить его из окна? Я могла бы придумать кое-что и похуже.
      - Так вот что означает это слово!..
      - Разумеется. Стрейджен частенько использовал его в Материоне.
      - А-а, - Келтэн слегка покраснел.
      - А ты что подумал?
      - Э-э... неважно, Миртаи. Забудь, что я говорил.
      - Но ведь ты же что-то подумал.
      - Может, хватит об этом? Я тебя не так понял, вот и все. - Он поглядел на остальных. - Пошли вниз, - предложил он. - Думаю, нам уже никто не помешает.
      Элана вдруг разразилась слезами.
      - Не могу! - простонала она. - Я не могу предстать перед Спархоком вот такой! - Она прижала ладонь к головному платку, скрывавшему ее изуродованную прическу.
      - Тебя это все еще беспокоит? - осведомилась Афраэль.
      - Я выгляжу так ужасно! Афраэль закатила глаза.
      - Пойдем в ту комнату, - предложила она. - Я все устрою - если это для тебя так важно.
      - Правда? - жадно спросила Элана.
      - Ну разумеется! - Богиня-Дитя деловито прищурилась, оглядывая ее. - Может быть, хочешь изменить цвет волос? - предложила она. - Или сделать их вьющимися?
      Королева поджала губы.
      - Почему бы нам это не обсудить? - осведомилась она.
      Кинезганцы, охранявшие внешнюю стену Потаенного города, никогда не были хорошими вояками, и, когда тролли, вывалившись из He-Времени, принялись карабкаться на стены, солдаты побросали оружие и пустились наутек.
      - Ты сказал троллям, чтобы они открыли для нас ворота? - спросил Вэнион у Улафа.
      - Да, мой лорд, - отвечал генидианец, - но, боюсь, они нескоро об этом вспомнят. Сейчас они голодны, а потому вначале позавтракают.
      - Но, Улаф, мы должны попасть в город, - с нажимом проговорила Сефрения. Нам нужно защитить рабов.
      - О Господи, - проговорил он, - об этом-то я и забыл. Тролли не сумеют отличить рабов от кинезганцев.
      - Пойду гляну на ворота, - вызвался Халэд. Спрыгнув с коня, он побежал к массивным, сколоченным из толстых бревен воротам.
      Через минуту он вернулся.
      - С воротами проблем не будет, леди Сефрения, - сообщил он. - Они развалятся, едва на них как следует чихнешь.
      - Что?!
      - Дерево очень старое, моя леди, да к тому же изъедено сухой гнилью. С твоего разрешения, лорд Вэнион, я возьму нескольких людей и снаряжу таран. Мы вышибем ворота и войдем в город.
      - Разумеется, - кивнул Вэнион.
      - Пошли, Берит! - окликнул Халэд друга.
      - При этом юноше я всегда чувствую себя неполноценным, - шепотом пожаловался Вэнион, глядя вслед молодым людям, которые поскакали к столпившимся в нескольких ярдах позади рыцарям.
      - Насколько я помню, его отец производил на тебя такое же воздействие, отозвалась Сефрения. Из-за стены галопом прискакал Кринг.
      - Друг Бергстен готовится ударить по северным воротам, - сообщил он.
      - Передай ему, чтобы был осторожен, друг Кринг, - посоветовала Бетуана. Тролли уже в городе - и они голодны. Может быть, ему лучше ненадолго отложить свою атаку.
      Кринг согласно кивнул.
      - Когда действуешь в союзе с троллями, многое переворачивается с ног на голову, верно? Дерутся они отменно, но, упаси Боже, если проголодаются.
      Минут через десять Халэд и несколько десятков рыцарей приволокли к воротам огромное бревно, подвесили его на веревках, привязанных к нескольким самодельным треножникам, и принялись мерно молотить тараном по гнилым бревнам ворот. Ворота содрогнулись, испуская клубы мельчайшей ржаво-красной пыли, и начали крошиться и разваливаться на куски.
      - Вперед! - жестко крикнул Вэнион своему разношерстному войску и повел его в город. По настоянию Сефрении рыцари тотчас направились к невольничьим загонам, освободили закованных рабов и вывели их в безопасное место снаружи городских стен. Затем войско Вэниона двинулось прямиком к внутренней стене, которая окружала крутую гору, подымавшуюся посередине Кирги.
      - Сколько это может продолжаться, сэр Улаф? - спросил Вэнион, указывая на беснующихся троллей.
      - Трудновато сказать, лорд Вэнион, - отозвался Улаф. - Не думаю, впрочем, что мы добьемся от троллей хоть какой-нибудь помощи, покуда по улицам внешнего города еще мечутся живые кинезганцы.
      - Может быть, это и к лучшему, - решил Вэнион. - Я все же предпочитаю отыскать Спархока, прежде чем это сделают тролли. - Он огляделся и позвал: Халэд! Пусть твои люди волокут сюда таран. Выломаем ворота во внутренний город и отыщем Спархока.
      - Слушаюсь, мой лорд, - отозвался Халэд.
      Эти ворота оказались куда прочнее, и Халэдов таран еще молотил по ним с гулким уханьем, когда из-за поворота стены выехал патриарх Бергстен, сопровождаемый сэром Гельдэном, ветераном-пандионцем, незнакомым Вэниону пелоем и высокой гибкой молодой атаной. С некоторым изумлением Вэнион увидел в этой компании и стирикского бога Сетраса.
      - Что это, по-твоему, ты делаешь, Вэнион? - прорычал Бергстен.
      - Выбиваю ворота, ваша светлость, - ответил Вэнион.
      - Я не об этом говорю! Что, во имя Господа, надоумило тебя пустить вперед троллей?
      - Слово "пустить" здесь не очень-то уместно, ваша светлость. Они попросту не спрашивали разрешения.
      - Во внешнем городе творится абсолютный хаос. Мои рыцари не могут сосредоточиться на внутренней стене, потому что все время натыкаются на троллей. Тролли, знаешь ли, совсем обезумели от голода. Сейчас они готовы есть все, что движется.
      - Это обязательно? - содрогаясь, пробормотала Сефрения.
      - Привет, Сефрения, - сказал Бергстен. - Хорошо выглядишь. Сколько ты еще намерен провозиться с воротами, Вэнион? Надо поскорее ввести наших людей во внутренний город, где мы будем иметь дело исключительно с киргаями. Твои союзники действуют моим людям на нервы. - Он взглянул на край внутренней стены, четко очерченный на фоне рассветного неба. - Я, кстати, полагал, что киргаи - воины. Почему они не на стенах?
      - Они сейчас слегка деморализованы, - пояснила Сефрения. - Спархок только что убил их бога.
      - Спархок?! Я считал, что это должен сделать Беллиом.
      Сефрения вздохнула.
      - В определенном смысле он это и сделал, - пояснила она. - Сейчас их очень трудно отделить друг от друга. Афраэль точно не уверена, где сейчас заканчивается Беллиом и начинается Спархок.
      Бергстен содрогнулся.
      - Не думаю, что мне хочется побольше об этом узнать, - заявил он. - Мне и без того довольно теологических сложностей. А что с Клаалем?
      - Его больше нет. Он был изгнан, как только Спархок убил Киргона.
      - Великолепно, Вэнион, - с сарказмом заметил Бергстен. - Вы заставили меня проскакать тысячу лиг в разгар зимы лишь затем, чтобы прибыть к шапочному разбору.
      - Физические упражнения вам только на пользу, ваша светлость. - Вэнион повысил голос. - Сколько еще ждать, Халэд?
      - Несколько минут, мой лорд! - откликнулся оруженосец Спархока. - Бревна уже трещат.
      - Отлично, - мрачно проговорил Вэнион. - Мне не терпится отыскать Заласту. Нам с ним предстоит кое-что обсудить - и это продлится долго.
      - Все удрали, Спархок, - сообщил Телэн, наскоро осмотревший разрушенный дворец. - Ворота нараспашку, и кроме нас здесь ни единой живой души.
      Спархок устало кивнул. Эта долгая, чересчур долгая ночь истощила и его физические силы, и чувства, однако он до сих пор ощущал то безмерное спокойствие, которое снизошло на него после того, как он наконец осознал истинный смысл его странной связи с Беллиомом. Смутные желания - скорее любопытство, нежели что-то другое, - мелькали в его голове, искушая немедленно испытать пределы своей лишь недавно осознанной мощи. Спархок намеренно подавлял их.
      "Валяй, Спархок!" - голос Флейты прозвучал в его сознании с легким вызовом. Повернув голову, он бросил насмешливый взгляд на бессмертное дитя, стоявшее рядом с его женой. Элана с задумчивым видом пропускала сквозь пальцы длинные светлые пряди волос.
      "Что, по-твоему, я должен сделать?" - послал он ответную мысль.
      "Все, что ни придет в голову".
      "Зачем?"
      "Неужели тебе ни чуточки не любопытно? Разве ты не хочешь узнать, можешь ли ты вывернуть наизнанку гору?"
      "Могу, - ответил он, - однако не вижу причины это делать".
      "Ты отвратителен!" - вдруг вспыхнула она.
      "Что с тобой, Афраэль?"
      "Ты такой неуклюжий!"
      Спархок нежно улыбнулся ей.
      "Знаю, но ведь ты все равно меня любишь, верно?"
      - Спархок! - позвал Келтэн от чеканных бронзовых ворот, - сюда едет Вэнион. И с ним Бергстен.
      ----
      Вэнион знал Спархока со времен его послушничества, но усталый человек в черных доспехах показался ему почти незнакомцем. Было в его лице и глазах нечто такое, чего прежде там не бывало никогда. Магистр пандионцев, сопровождаемый патриархом Бергстеном и Сефренией, приблизился к своему старому другу с чувством, весьма похожим на благоговейный трепет.
      Едва Элана увидела Сефрению, она тихо вскрикнула и, бросившись к ней, заключила ее в неистовые объятия.
      - Я вижу, Спархок, ты разрушил еще один город, - широко ухмыляясь, заметил Бергстен. - Похоже, это уже входит у тебя в привычку.
      - Доброе утро, ваша светлость, - отозвался Спархок. - Как приятно снова вас увидеть.
      - Это все ты натворил? - Бергстен указал на развалины храма и полуобрушившийся дворец.
      - Нет, ваша светлость, по большей части - Клааль.
      Массивный церковник расправил плечи.
      - Я привез тебе приказ Долманта, - объявил он. - Ты должен передать мне Беллиом. Почему бы нам не покончить с этим делом сразу, пока мы оба еще не забыли о нем?
      - Боюсь, что это невозможно, ваша светлость, - вздохнул Спархок. - У меня его больше нет.
      - Что ты с ним сделал?
      - Беллиом больше не существует - во всяком случае, в своем прежнем облике. Он освободился из своего заточения и продолжил свое странствие.
      - Ты освободил Беллиом, не посоветовавшись с Церковью? Тебе грозят неприятности, Спархок.
      - Да ладно, Бергстен, успокойся, - вмешалась Афраэль. - Спархок сделал то, что должен был сделать. Я потом сама все объясню Долманту.
      Вэниона, впрочем, занимали иные мысли.
      - Все это очень интересно, - мрачно проговорил он, - но меня сейчас куда больше занимает вопрос, как отыскать Заласту. Кто-нибудь знает, где я мог бы его найти?
      - Он может быть под этими развалинами, Вэнион, - сказала Элана, указывая на разрушенный храм. - Он и Экатас направились туда, когда обнаружили, что Спархок уже в стенах Кирги. Экатасу удалось спастись, и его прикончила Миртаи, но Заласта, вполне вероятно, мог оказаться под обломками, когда Клааль разворотил храм.
      - Нет, - кратко возразила Афраэль. - Его нет в городе.
      - Я очень хочу найти его, Божественная, - проговорил Вэнион.
      - Сетрас, дорогой, - сладким голосом обратилась Афраэль к своему кузену, не мог бы ты отыскать для меня Заласту? Он за многое должен ответить.
      - Я сделаю что смогу, Афраэль, - пообещал красивый бог, - но мне и вправду очень нужно вернуться в студию. Из-за всех этих дел я слегка забросил свои занятия.
      - Ну пожалуйста, Сетрас, - льстиво промурлыкала она, одарив его своей всесокрушающей улыбкой. Сетрас беспомощно рассмеялся.
      - Теперь понимаешь, Бергстен, о чем я говорил? - обратился он к рослому патриарху. - Она - опаснейшее создание во всей вселенной.
      - Я тоже об этом слышал, - отозвался Бергстен. - Лучше исполни ее просьбу, Сетрас. Ты ведь все равно в конце концов это сделаешь.
      - А вот и ты, Итайн-посол, - услышал Вэнион обманчиво любезный голос атаны Марис. Обернувшись, он увидел, что стройный юный командир гарнизона Кинестры наступает на явно перепуганного тамульского дипломата. - Я тебя обыскалась, продолжала она. - Нам о многом нужно поговорить. Отчего-то ни одно твое письмо не дошло до меня. Думаю, ты должен примерно наказать своего гонца.
      На лице Итайна появилось затравленное выражение.
      Бетуана выслала гонцов в Материон перед самым полуднем, когда последние киргаи, окончательно павшие духом, сдались на милость победителей. Сэр Улаф особо отметил, что на такое благоразумное решение немало повлияла участь, постигшая кинезганцев во внешнем городе. Патриарх Бергстен давно уже бросал на своего соотечественника задумчивые критические взгляды. Бергстен был бесцеремонен в своей церковной деятельности и охотно нарушал любые правила ради достижения необходимой цели, но и его лишал дара речи безудержный экуменизм Улафа.
      - Он чересчур ими восторгается, Спархок, - заявил рослый патриарх. - Ну ладно, я согласен, что тролли были нам полезны, но все-таки... - Он не докончил фразы, подыскивая слова, которые могли бы выразить его врожденные предрассудки.
      - У Улафа с троллями, ваша светлость, установились особые отношения, уклончиво пояснил Спархок и тут же благоразумно переменил тему. - Много нам еще осталось здесь сделать? Я бы хотел поскорее вернуть жену ко благам цивилизации.
      - Можешь уезжать хоть сейчас, Спархок, - пожал плечами Бергстен. - Мы и сами все подчистим. Ты оставил нам не слишком много действительно важных дел. Я с рыцарями останусь здесь, чтобы завершить усмирение киргаев; Тикуме уведет пелоев в Кинестру, чтобы помочь Итайну и атане Марис укрепить там оккупационный режим; Бетуана намерена послать своих атанов в Арджуну, дабы восстановить там императорскую власть. - Бергстен скорчил кислую гримасу. - На нашу долю остались исключительно нудные административные мелочи. Ты лишил меня доброй драки, Спархок.
      - Если хотите, ваша светлость, я могу послать за солдатами Клааля.
      - Нет, Спархок, спасибо, не нужно, - торопливо ответил Бергстен. - Без этой драки я как-нибудь обойдусь. Ты возвращаешься прямиком в Материон?
      - Не прямиком, ваша светлость. Вежливость обязывает нас сопроводить анару Ксанетию в Дэльфиус.
      - Весьма странная леди, - задумчиво проговорил Бергстен. - Я все время ловлю себя на том, что стоит ей войти в комнату, меня так и тянет рухнуть на колени.
      - Да, ваша светлость, ее присутствие именно так и действует на людей. Если мы вам здесь действительно не нужны, я поговорю с друзьями, и мы будем готовиться к отъезду.
      - Что, собственно говоря, здесь произошло, Спархок? - напрямик спросил Бергстен. - Мне нужно будет доложить обо всем Долманту, а из того, что рассказывают другие, мало что можно понять.
      - Не уверен, ваша светлость, что сумею это понятно объяснить, - ответил Спархок. - Мы с Беллиомом на время вроде как бы объединились. Полагаю, ему нужна была моя рука. - Это был простой ответ, удачно обходивший суть дела, о которой Спархок еще не был готов даже задуматься.
      - Так ты был всего лишь орудием? - спросил Бергстен, не сводя с него пристального взгляда. Спархок пожал плечами.
      - Как и все мы, ваша светлость. Разве мы не орудия Божьи? В этом, собственно, и состоит наша служба.
      - Спархок, ты на грани ереси. Не бросайся так словом "Бог".
      - Я и не бросаюсь, ваша светлость, - сказал Спархок. - Это просто ограниченность нашего языка. Есть вещи, которых мы не понимаем и которым не знаем названия. Мы просто слепляем их в один комок, даем ему название "Бог" и дело с концом. Мы с тобой солдаты, патриарх Бергстен. Наша служба в том, чтобы мчаться в бой, когда затрубит труба. С остальным пусть разбирается Долмант. Это уже его служба.
      Спархок и его друзья в сопровождении Кринга, Бетуаны и Энгессы выехали из покоренной Кирги на следующее утро вскоре после рассвета и направились к Сарне. Со времени своего поединка с Киргоном Спархок не видел и не слышал Беллиома, и это вызывало у него странное разочарование. Тролли-Боги тоже удалились, забрав всех своих детей - кроме Блоква, который трусил сейчас между Улафом и Тиниеном. Блокв весьма уклончиво отвечал на вопрос, зачем он решил присоединиться к ним.
      Они ехали на северо-восток по бесплодным землям Кинезги, не торопясь и часто делая остановки. Спешить больше не было нужды. Сефрения и Ксанетия, вновь объединив свои усилия, вернули все лица их законным владельцам, и все понемногу возвращалось в прежнюю колею.
      Через десять дней после того, как они покинули Киргу, незадолго до полудня, когда до Сарны оставалось уже несколько лиг, Вэнион подъехал к Спархоку, скакавшему во главе колонны.
      - Можно тебя на два слова? - спросил он.
      - Конечно.
      - Это личный разговор.
      Спархок кивнул, передал командование Бевьеру и пустил Фарэна в легкий галоп. Опередив колонну примерно на четверть мили, они снова перешли на шаг.
      - Сефрения хочет, чтобы мы поженились, - сказал Вэнион, отметая все предисловия.
      - Тебе нужно мое разрешение?
      Вэнион одарил друга долгим ровным взглядом.
      - Извини, - сказал Спархок. - Ты застал меня врасплох. С этим будут проблемы, ты же знаешь. Ни Церковь, ни Тысяча Стирикума никогда не одобрят этого брака. Мы уже не так ограниченны, как прежде, но одна мысль о браке между представителями разных рас и разной веры по-прежнему вызывает всеобщую ярость.
      - Знаю, - мрачно сказал Вэнион. - Долмант, вероятно, не стал бы возражать, но его руки связаны доктриной и законами Церкви.
      - Кто же тогда совершит венчание?
      - Сефрения уже разрешила эту проблему. Обряд проведет Ксанетия.
      Спархок поперхнулся.
      - Она ведь и вправду духовное лицо, Спархок.
      - M-м... формально, да, я полагаю. - И Спархок вдруг разразился хохотом.
      - Что тебя так рассмешило? - ядовито осведомился Вэнион.
      - Можешь ты вообразить себе физиономию Ортзела, когда он узнает, что магистр одного из орденов, патриарх церкви сочетался браком с женщиной из Тысячи Стирикума, а свершила обряд дэльфийская жрица?
      - Да, это и впрямь нарушает кое-какие правила, - с невеселой усмешкой признал Вэнион.
      - Кое-какие? Вэнион, я сомневаюсь, что найдется хоть одно правило, которого не нарушает это событие.
      - Так ты тоже против?
      - Только не я, старый мой друг. Если этого хотите вы с Сефренией, я готов отстаивать вашу правоту перед всей Курией.
      - Так ты будешь со мной? Я имею в виду, во время церемонии.
      Спархок похлопал его по плечу.
      - Сочту за честь, друг мой.
      - Отлично. Таким образом, это будет семейное дело. Сефрения уже говорила с твоей женой. Элана будет подружкой невесты.
      - Почему-то я так и подумал, - рассмеялся Спархок.
      Они проехали через Сарну и двинулись на север по засыпанной снегом горной дороге, которая вела в Диргис. Покинув Диргис, они вновь повернули на запад и поднялись выше в горы.
      - Мы оставляем за собой широкий след, Спархок, - сказал Бевьер как-то в конце снежного дня. - И этот след ведет прямиком в Дэльфиус.
      Спархок обернулся и посмотрел назад.
      - Ты прав, - признал он. - Надо мне, пожалуй, поговорить с Афраэлью. Кое-что в мире переменилось, но все же я не думаю, что дэльфы готовы принимать у себя толпы незваных гостей.
      Он повернул Фарэна и поехал назад, чтобы присоединиться к дамам. Афраэль, как всегда, ехала с Сефренией.
      - Можно предложить, Божественная? - осторожно спросил Спархок.
      - Ты говоришь точь-в-точь, как Тиниен. Он пропустил это замечание мимо ушей.
      - Насколько хорошо ты управляешься с погодой?
      - Тебе понадобилось лето?