- Она ломается, Пол! - закричал Белдин. - Давай нажмем еще раз! Пусть сожрут кусочек своего же пирога!
      Лицо Полгары кривилось от неимоверного напряжения всех внутренних сил, и она едва не упала, когда Белдин направил их совместную волю в клокочущее небо. Когда столкнулись мощные силы, раздался неимоверный грохот, небо внезапно распорол огненный зигзаг. Две огромные, раскаленные добела молнии с ужасным треском ударили друг в друга, осыпав землю огненными шарами. Падали люди, мгновенно превращаясь в обугленные головешки, уносимые потоками ливня, но потери несла не только армия Запада.
      Ужасная буря отступила, когда объединенная воля Полгары и Белдина на северном окоёме и близнецов на южном разорвала ее задний край, и наступавшие маллорийцы в полной мере ощутили на себе результаты этого. Завеса молний пронеслась обратно сквозь их сомкнутые ряды подобно огромной ослепительной метле, усеивая землю дымящимися мертвецами. Когда заклинания колдунов, которые направляли грозовой фронт к реке, оказались тщетными, свирепые ветры со свистом и завыванием внезапно повернули вспять, обрушив град и дождь на наступавших энгараков.
      Из центра ужасной тучи к земле с отвратительным ревом стали протягиваться темные крутящиеся смерчи. В последнем судорожном броске одна из этих громадных воронок коснулась земли в самом центре толпы одетых в красное маллорийцев. И из этого кошмарного водоворота во все стороны стали разлетаться их разорванные останки. А смерч с ужасающей силой продолжал свое движение, оставляя после себя во вражеских рядах пустое пространство шириною в двести ярдов. Обломки доспехов, клочки красных туник - и кое-что похуже - обрушились на ошеломленных и перепуганных маллорийцев, оставшихся в живых по обе стороны этой смертельной напасти, неумолимо и безжалостно уничтожавшей их середину.
      - Прекрасно! - ликовал Белдин, подпрыгивая от переполнявшего его восторга.
      Неожиданно раздался громкий звук рога, сомкнутые ряды драснийских легионеров расступились, и из глубины их повел в атаку мимбратских рыцарей Мендореллен, с доспехов которого стекала вода. Они ринулись на потрясенных и напуганных маллорийцев, и ужасный треск наносимых ударов заглушался криками боли. Ряд за рядом атакующие крушили приведенных в ужас маллорийцев, которые сначала дрогнули, потом стали отступать и наконец пустились в бегство. Но тут с флангов по ним ударили воины олгарских кланов, сабли их засверкали под дождем.
      При втором сигнале рога Мендореллена атакующие мимбраты остановились, развернулись и галопом поскакали обратно, оставляя после себя страшные свидетельства неудачи маллорийцев.
      Порывы дождя слабели, хотя не так, как стихает обычный ливень, а затем среди туч появились голубые просветы. Буря гролимов была сломлена и рассеялась где-то над бескрайними равнинами Мишарак-ас-Талла.
      Се'Недра посмотрела на южный берег и увидела, что буря там тоже прекратилась и что войска под командованием королей Чо-Хэга и Кородаллина теснят передовые ряды армии мергов. Затем принцесса бросила взгляд на южную протоку. Последние мосты, которые образовывали чирекские суда, были уничтожены жестокой бурей, разметавшей корабли, и теперь с той стороны острова не осталось ничего. Кое-кто из солдат покидал город по мосту через северную протоку. Одним из последних по мосту прошел высокий сендарский юноша. Как только он ступил на берег, то немедленно направился вверх по реке. Когда юноша подошел ближе, Се'Недра узнала его. Это был Рандориг, друг детства Гариона с фермы Фолдора, и он плакал, не скрывая слез.
      - Достопочтенный Дерник, - всхлипнул он, подойдя к ним, - погиб Дорун.
      - Что ты сказал? - спросила леди Полгара, вскинув вдруг усталое лицо.
      - Дорун, мистрис Пол, - рыдал Рандориг. - Он утонул. Мы переходили на южный берег, когда буря порвала канаты, связывавшие корабли. Дорун упал в реку, а он не умел плавать. Я пытался спасти его, но он ушел под воду еще до того, как я смог до него дотянуться. - И юноша уткнул лицо в ладони.
      Лицо Полгары стало абсолютно белым, а глаза наполнились слезами.
      - Позаботься о нем, Дерник, - сказала она кузнецу, затем повернулась и ушла с поникшей от горя головой.
      - Я пытался, Дерник, - продолжал Рандориг, все еще всхлипывая. - Я действительно старался добраться до него, но на моем пути оказалось так много людей, что я не успел. Я видел, как он тонул, и ничего не мог поделать
      Лицо Дерника было очень печальным, когда он обнял рыдающего юношу. Глаза кузнеца тоже были полны слез, но он ничего не сказал.
      Се'Недра, однако, не могла плакать. Она бросила клич, обратилась к этим юношам, оторвала их от дома и потащила за собой почти через весь свет. А теперь один из друзей Гариона погиб в мутных водах реки Марду. Его смерть камнем легла ей на сердце, но она не могла плакать. Внезапно Се'Недру охватила страшная ярость. Она повернулась к Олбану.
      - Убей их! - прошипела она сквозь стиснутые зубы.
      - Моя королева?.. - Олбан смотрел на нее, разинув от изумления рот.
      - Иди! - приказала она. - Возьми свой меч и иди! Убей как можно больше энгараков - ради меня, Олбан! Убей их ради меня! - И только после этого Се'Недра смогла заплакать.
      Олбан посмотрел сначала на рыдающую маленькую королеву, затем на остатки маллорийцев, все еще не оправившихся от яростной атаки мимбратов. На лице у него появилось ликующее выражение, когда он схватился за меч.
      - Как прикажет моя госпожа! - прокричал он и побежал к лошади.
      Но даже когда подгоняемые саблями олгаров передние ряды маллорийцев обратились в бегство, все большие и большие массы их соотечественников подходили к полю боя. Красные туники маллорийцев создавали впечатление, будто земля вся в крови. Но не маллорийцы начали следующую атаку. Вместо них передовые позиции с неохотой заняли коренастые таллы в покрытых грязью халатах. За таллами надвигались маллорийцы, подгоняя их кнутами.
      - В этом основная стратегия маллорийцев, - прорычал Белдин. - Зарат предоставляет возможность умирать таллам, а сам хочет сохранить свои войска для кампании против Тор Эргаса.
      Се'Недра подняла залитое слезами лицо.
      - Что же мы будем теперь делать? - спросила она горбатого чародея.
      - Убивать таллов! - резко ответил тот. - Одна или две атаки мимбратов должны сломить их дух. Таллы - никудышные солдаты, и они убегут, как только мы предоставим им такую возможность.
      Когда медлительные солдаты Мишарак-ас Талла подобно мутному потоку стекли с холмов навстречу стройным рядам копейщиков и легионеров, астурийские лучники, находившиеся сразу за пехотой, подняли луки и выпустили в воздух тучу стрел. И таллы дрогнули, когда их ряды стали таять под этим опустошительным потоком. Крики маллорийцев у них в тылу стали еще более яростными, и воздух наполнился щелканьем бичей.
      И тогда прозвучал рог Мендореллена. Ряды пехоты расступились, и покрытые броней рыцари Мимбра снова бросились в атаку. Таллам хватило одного взгляда на этих закованных в броню всадников, чтобы немедленно обратиться в бегство. Маллорийцы с кнутами были смяты и раздавлены бежавшей в панике армией таллов.
      - Ну и досталось же таллам! - удовлетворенно проворчал Белдин, наблюдая этот разгром, и на лице у него появилась дьявольская усмешка. - Представляю, какой разговор будет у Зарата с королем Гетелем!
      Рыцари Мендореллена снова заняли свою позицию позади пехоты, и две армии стали обмениваться свирепыми взглядами через поле, усеянное мертвыми энгараками.
      Се'Недра начала дрожать, потому что внезапно похолодало. Хотя солнце и проглядывало сквозь рваные облака, оно не грело. А затем от земли и с поверхности реки начали подыматься клубы тумана.
      Белдин присвистнул.
      - Полгара! - окликнул он охваченную скорбью чародейку. - Ты мне нужна!
      - Оставь меня в покое, дядюшка, - печальным голосом ответила она.
      - Можешь поплакать и позже, - грубо сказал он. - Гролимы вытягивают тепло из воздуха. Если мы не раздуем хороший ветерок, туман станет таким плотным, что по нему можно будет ходить.
      Полгара повернулась к нему, но выражение ее лица было очень холодным.
      - Ты хоть что-нибудь уважаешь? - ровным голосом спросила она.
      - Кое-что, - признал он, - но это к делу не относится. Если гролимам удастся создать хороший туман, то вся эта вонючая маллорийская армия сядет нам на голову еще до того, как мы увидим, что она подходит. Пойдем же, Пол. Люди гибнут - случается и такое. Так что можешь отложить свои сантименты на потом. И он протянул ей свою узловатую, покрытую наростами руку.
      Клубы тумана стали густеть, превращаясь в небольшие облака Покрытое трупами поле боя перед рядами пехоты начало скрываться за непроницаемой белой стеной.
      - Ветра, Пол! - сказал Белдин, беря ее за руку. - Как можно больше ветра столько, сколько сможешь!
      Борьба, которая последовала вслед за этим, проходила в полном молчании. Полгара и Белдин, взявшись за руки, соединили свою волю в единое целое и направили ее затем на поиски какого-нибудь слабого места в мертвенно-спокойном воздухе, из-за неподвижности которого по обоим берегам реки оказалась белая завеса. Слабые порывы ветра закрутились в клубящемся тумане, но затем так же быстро исчезли, как и возникли.
      - Сильнее, Пол! - приказал Белдин. По его уродливому лицу струился пот Белдин боролся с инерцией неподвижного воздуха.
      - Так ничего не получится, дядюшка, - освобождая руку, заявила Полгара, лицо которой отражало ее собственное внутреннее напряжение. - Нам не за что уцепиться. А что делают близнецы?
      - Иерархи из Рэк Ктола сопровождают Тор Эргаса, - ответил горбун. Близнецы целиком заняты ими. Они не могут нам помочь.
      Тогда Полгара выпрямилась.
      - Мы находимся слишком близко от гролимов, - сказала она. - Каждый раз, когда мы подымаем небольшой ветерок, тут же вмешивается дюжина колдунов и подавляет его.
      - Так, - согласился Белдин.
      - Нам нужно отойти подальше, - продолжала Полгара. - Привести воздух в движение где-то за пределами досягаемости гролимов, и когда ветер долетит сюда, он обретет такую силу, что они не смогут его остановить.
      Глаза Белдина прищурились.
      - Это опасно, Пол, - сказал он. - Даже если мы сможем сделать это, то будем совершенна истощены. И если гролимы применят еще что-нибудь, ни у кого из нас не останется сил для борьбы.
      - Это азартная игра, дядюшка, - признала она, - но гролимы упрямы. Они будут стараться держать эту завесу тумана до последнего, даже тогда, когда не останется никаких шансов удержать ее. И они тоже устанут. Может быть, устанут даже слишком, чтобы попытаться предпринять еще что-нибудь.
      - Я не люблю этих "может быть".
      - А у вас есть идея лучше?
      - Нет, сейчас нет.
      - Ну хорошо, тогда... - И они опять взялись за руки.
      Принцессе показалось, что прошла целая вечность. С бьющимся сердцем наблюдала она, как двое чародеев, взявшись за руки и закрыв глаза, пытались мысленно достичь раскаленных плоскогорий Запада, чтобы изо всех своих сил направить горячий воздух в широкую долину реки Марду. И везде вокруг себя Се'Недра ощущала гнетущую силу гролимов, которая, казалось, всей своей тяжестью давила на неподвижный воздух, чтобы он не тронулся с места и противостоял всем усилиям чародеев рассеять клубящийся туман.
      Полгара часто дышала, грудь ее вздымалась, а лицо исказилось от нечеловеческого напряжения. Белдин, выдвинув вперед бугорчатые плечи, походил на человека, пытающегося поднять гору.
      А затем Се'Недра уловила слабый запах пыли и сухой, выжженной солнцем травы. Это длилось всего лишь миг, и она подумала, что ей почудилось. Но затем запахом повеяло снова, на этот раз сильнее, а туман судорожно взвихрился. Но опять слабый запах рассеялся вместе с дуновением ветра, который донес его.
      Тогда Полгара тяжело вздохнула, издав какой-то приглушенный звук, и туман начал клубиться. Мокрая трава под ногами Се'Недры, покрытая капельками росы, слегка согнулась, и запах пыли таллских нагорий стал сильнее.
      Гролимы боролись, пытаясь остановить все усиливающийся ветер, врывавшийся в долину с широких просторов Запада, и казалось, что покров силы воли, который они накинули на туман, чтобы тот даже не шелохнулся, отчаянно удерживается ими из последних сил. Но покров этот начал рваться и превратился наконец в лохмотья, когда наиболее слабые гролимы упали от изнеможения.
      Ветерок становился все сильнее, превратившись в горячий ветер, который вызывал волнение на реке. Трава гнулась под ним, а туман начал дергаться, как огромное живое существо, и корчиться от соприкосновения с сухим жарким ветром.
      Се'Недра смогла теперь увидеть все еще горевший город Талл Марду и ряды пехоты, выстроившиеся на равнине у реки.
      Горячий пыльный ветер дул все сильнее, а туман, столь же бесплотный, как и мысль, которая гнала его, растаял. И утреннее солнце залило поле боя золотистым светом.
      - Полгара! - закричал Дерник с внезапной тревогой.
      Се'Недра успела повернуться, чтобы увидеть, как Полгара, бледная как смерть, медленно падает на землю.
      Глава 17
      Леллдорин Уилденторский нервно ходил взад-вперед перед рядами своих лучников, часто останавливаясь, чтобы прислушаться к звукам, доносившимся из тумана с поля, которое лежало перед ними.
      - Ты слышишь что-нибудь? - настойчиво спрашивал он то одного, то другого толнедрийского легионера, оказавшегося рядом.
      Толнедрийцы качали головами. Такой же шепот доносился из десятка разных мест.
      - Слышишь что-нибудь?
      - А ты?
      - Что там делается?
      Где-то перед строем раздалось слабое позвякивание.
      - Ах! - крикнули все почти в унисон.
      - Нет еще! - рявкнул Леллдорин некоторым из своих соотечественников, которые подняли луки. - Это может быть раненый талл. Поберегите свои стрелы!
      - Что такое, неужели ветерок? - спросил драснийский копейщик. Пожалуйста, Белар, пусть это будет ветерок.
      Леллдорин вглядывался в туман, нервно теребя тетиву лука. Затем он почувствовал на щеке легкое
      дуновение.
      - Ветерок! - ликующе закричал кто-то.
      "Ветерок" - это слово пробежало по рядам армии.
      Затем слабое движение воздуха замерло, и опять сгустился туман, который теперь казался еще гуще, чем раньше. Кто-то выругался.
      Потом туман начал колыхаться и медленно таять. Это действительно был ветер.
      Леллдорин задержал дыхание.
      Туман пришел в движение и начал растекаться над землей.
      - Там что-то движется! - крикнул толнедриец. - Приготовиться!
      Туман стал растекаться быстрее, становясь все тоньше и тая от горячего пыльного ветра. Леллдорин напряженно вглядывался вперед. Там, не более чем в семнадцати шагах от пехоты, уже виднелись какие-то движущиеся силуэты.
      И вот, как если бы его упорное сопротивление было разом сломлено, туман заколыхался и полностью исчез, а вместо него появилось солнце. По полю прямо на них двигалась сплошная стена маллорийцев, которая тут же остановилась, едва лучи солнца осветили ее.
      - Пора! - крикнул Леллдорин, подымая лук. Все его лучники сразу последовали его примеру, и звук внезапно спущенной тетивы одновременно тысячи луков прозвучал, как громкое вибрирующее пение. Свистящий поток стрел, казалось, завис на мгновение в воздухе, а затем обрушился на тесные ряды маллорийцев.
      Целые подразделения одетых в красное солдат с громкими, мучительными стонами упали там, где стояли, под градом астурийских стрел.
      Рука Леллдорина потянулась к охапке стрел, воткнутых в землю у его ног. Он снова быстро натянул тетиву и спустил ее. А потом опять и опять. Поток стрел в воздухе напоминал какой-то огромный блестящий мост, дугой изогнувшийся над головами астурийской пехоты и поражавший маллорийцев там, куда он опускался.
      Туча астурийских стрел неумолимо осыпала поле, и мертвые враги падали рядами, как скошенная трава на лугу.
      А затем медный рог сэра Мендореллена протрубил свой могучий вызов, ряды лучников и пехоты расступились, и земля задрожала под копытами мимбратских рыцарей.
      При виде этой безжалостной, неумолимой силы, надвигавшейся на них, уцелевшие под астурийскими стрелами маллорийцы дрогнули и бросились врассыпную.
      Смеясь от восторга, двоюродный брат Леллдорина Торазин чуть опустил лук.
      - Мы свершили это! - закричал он, все еще смеясь. - Мы опрокинули их! - Он стоял теперь вполоборота к усеянному трупами полю. В руках - лук, темные волосы откинуты назад, а на лице - ликующий восторг. Таким навсегда и запомнил его Леллдорин.
      - Top! - закричал Леллдорин, но было уже поздно. Ответом маллорийцев на шквал астурийских стрел стала туча камней, выпущенная сотней катапульт из-за северных холмов. Валуны взметнулись в небо и обрушились на сомкнутые ряды астурийской пехоты, выстроившиеся вдоль реки. Один из камней, наверное, больше человеческой головы, ударил в грудь Торазина, опрокинув его на землю.
      - Тор! - Крик Леллдорина, когда он бросился к поверженному брату, был полон отчаяния. Глаза Торазина были закрыты. Грудь размозжена.
      - Помогите же мне! - крикнул Леллдорин группе стоявших поблизости крестьян. Те послушно двинулись помочь ему, но их глаза говорили яснее всяких слов, что Торазин уже мертв.
      ***
      Лицо Бэйрека было унылым, когда он стоял на носу своего корабля. Под приглушенную дробь барабана гребцы налегали на весла, и судно летело вниз по реке.
      Король Энхег стоял, облокотившись о перила и сдвинув шлем так, чтобы прохладный речной ветерок теребил волосы. Грубоватое лицо Энхега было так же угрюмо, как и лицо его кузена.
      - Как думаешь, каковы их шансы? - спросил он.
      - Сомнительные, - коротко ответил Бэйрек. - Мы никогда не думали, что мерги и маллорийцы нанесут нам удар у Талл Марду. Армия разделена рекой надвое и тем самым наполовину лишена своей мощи. Боюсь, им придется туго. - Он посмотрел через плечо на полдюжины небольших узких лодок, плывших в кильватере корабля. - Подтянуться! - гаркнул он на людей в лодках.
      - Впереди маллорийцы! На северном берегу! - закричал впередсмотрящий на мачте. - В полумиле отсюда!
      - Смочить палубу! - приказал Бэйрек.
      Матросы бросили за борт ведра на длинных веревках, зачерпнули воды и вылили ее на палубу.
      - Дайте сигнал остальным, - сказал Энхег бородатому моряку, стоявшему на корме. Моряк кивнул, повернулся и, подняв большой флаг, прикрепленный к длинному шесту, принялся яростно размахивать им, подавая сигнал идущим за ними кораблям.
      - Осторожней с огнем! - закричал Бэйрек матросам, теснившимся вокруг платформы, наполненной гравием, поверх которого лежали тлеющие угли. - Если корабль загорится, придется вам вплавь добираться до Восточного моря.
      Перед самой платформой стояли три тяжелые катапульты, заряженные и готовые к бою. Король Энхег посмотрел на маллорийцев, стоявших вокруг дюжины осадных машин на северном берегу.
      - А лучше пошлите-ка сейчас лодки, - предложил он.
      Бэйрек проворчал что-то и подал сигнал шести шедшим в кильватере лодкам, рубанув воздух рукой. Те вырвались вперед. На носу у каждой из них стояла метательная машина, заряженная пучками стрел. Длинные узкие лодки быстро промчались мимо корабля.
      - Зарядить катапульты! - крикнул Бэйрек людям, стоявшим вокруг разведенного на гравии огня. - Да не пролейте мне ни капли смолы на палубу!
      С помощью длинных железных крюков моряки вытащили из под углей три больших глиняных горшка, в которых находилась кипящая смесь дегтя, смолы и нефти. Эту смесь быстро перелили в бочки, которые потом обмотали пропитанным нефтью тряпьем. Затем эти зажигательные снаряды были помещены в корзины уже приведенных в готовность катапульт.
      Когда лодки приблизились к берегу, где маллорийцы готовили свои катапульты, высоко в небо взлетели вдруг пучки стрел, выпущенные чирекскими метательными машинами. Стрелы рассыпались в разные стороны и, подобно смертоносному дождю, стали падать на одетых в красные туники маллорийцев.
      Судно Бэйрека, следовавшее за лодками, тоже подошло ближе к заросшему кустарником берегу реки. Рыжебородый Бэйрек стоял, положив свои крепкие руки на штурвал, и пристально наблюдал за наводчиком катапульты, пожилым моряком с седой бородой и руками, будто вырезанными из мореного дуба. Наводчик, прищурившись, смотрел на линию зарубок, нанесенных на поручнях перед его катапультами. Над головой он держал длинный белый жезл, с помощью которого направлял движение судна, указывая то влево, то вправо. Повинуясь малейшему движению этого жезла, Бэйрек аккуратно поворачивал штурвальное колесо. Затем жезл резко опустился вниз, и Бэйрек железной хваткой вцепился в штурвал. Тряпье, обернутое вокруг бочек, было подожжено заранее подготовленными факелами.
      - Огонь! - рявкнул наводчик. С глухим грохотом метнулись вперед коромысла катапульт, швырнув горевшие бочки и их смертоносное содержимое по дуге в направлении все еще хлопотавших над своими осадными машинами маллорийцев. При ударе бочки опрокинулись, изрыгая из себя огонь. Маллорийские катапульты тут же охватило пламя.
      - Прекрасная стрельба, - заметил Энхег.
      - Детская игра, - пожал плечами Бэйрек. - В действительности береговые огневые точки не представляют большой опасности. - Он оглянулся. Подходили вооруженные стрелами лодки с судна Грелдика, чтобы осыпать маллорийцев еще большим количеством стрел, а катапульты на палубе у его бородатого друга были уже заряжены и готовы к бою. - Маллорийцы, кажется, не умнее мергов. Как им только в голову не пришло, что мы можем открыть ответную стрельбу?
      - В этом-то и слабость энгараков, - ответил Энхег. - Она проявляется во всех их рукописях. Торак никогда не поощрял творческое мышление.
      Бэйрек бросил на своего кузена вопрошающий взгляд.
      - А знаешь, что мне пришло в голову, Энхег? Я думаю, что вся та шумиха, поднятая тобой в Райве, - насчет того, что Се'Недра возглавляет армию, я имею в виду, - представляется мне не вполне искренней. Ты достаточно умен, чтобы не упрямиться тому, что на самом деле не так уж важно.
      Энхег лукаво подмигнул.
      - Неудивительно, что тебя называют Энхегом-хитрецом, - усмехнулся Бэйрек. - Зачем ты это сделал?
      - Я опередил Бренда, - осклабился король Чирека. - Он единственный, кто мог остановить Се'Недру, если бы я предоставил ему такую возможность. Райвены ведь очень консервативны, Бэйрек. А я встал на сторону Бренда и вел все переговоры. Когда же я уступил, у него не осталось оснований стоять на своем.
      - Ты был очень убедителен. Одно время я даже думал, что у тебя ум за разум зашел.
      - Спасибо, - ответил чирекский король с шутливым поклоном. - Если бы у тебя было такое же лицо, как у меня, людям легко было бы думать о тебе самое худшее. Я обнаружил, что время от времени этим полезно пользоваться. Но вот подходят олгары. - Энхег указал на холмы позади горевших осадных машин. Через вершины холмов накатывала большая волна всадников, которая как волчья стая накинулась на растерявшихся маллорийцев.
      Энхег вздохнул.
      - Хотелось бы мне знать, что творится у Талл Марду, - сказал он. - Хотя, полагаю, мы никогда не узнаем.
      - Весьма вероятно, - согласился Бэйрек. - В конце концов всем нам предстоит утонуть в Восточном море. - Но мы тем не менее прихватим с собой немало маллорийцев, правда, Бэйрек? В ответ Бэйрек скривил губы.
      - Меня не очень-то пугает такая смерть, - сказал Энхег усмехаясь.
      - А может, тебе повезет заполучить стрелу в живот.
      - Спасибо, - кисло поблагодарил Энхег.
      Через час или немного позже были уничтожены еще три засады энгараков, берега реки Марду стали болотистыми, покрытыми зарослями камышей и испещренными лабиринтом узких проток. По приказу Энхега к неподвижной коряге был привязан и подожжен плот с дровами. Как только огонь хорошенько разгорелся, в него бросили ведро зеленоватых кристаллов. Густой столб зеленого дыма начал подниматься в голубое небо.
      - Надеюсь, что Родар увидит. - Король Чирека нахмурился.
      - Если не увидит он, увидят олгары, - ответил Бэйрек, - и передадут ему.
      - Я надеюсь только на то, что у него осталось время, чтобы отступить.
      - И я тоже, - сказал Бэйрек. - Но, как ты говорил, мы, вероятно, этого никогда не узнаем.
      ***
      Король Чо-Хэг, Вождь Вождей олгарских кланов, осадил лошадь около короля Арендии Кородаллина. Туман теперь почти совершенно исчез, осталась лишь слабая дымка. Невдалеке от них, прижавшись друг к другу, сидели на земле близнецы чародеи Белтира и Белкира. Оба были истощены до предела, головы бессильно склонились, а дыхание было тяжелым. Чо-Хэг внутренне содрогнулся при мысли о том, что могло бы произойти, если бы не эти старики. Отвратительные призраки гролимов, которые поднялись из-под земли перед самой бурей, вселили ужас в сердца самых смелых воинов, Затем на армию обрушилась страшная буря, а вслед за ней пал беспросветный туман. Однако эти два симпатичных чародея с холодной решимостью встретили и отразили все атаки гролимов. А теперь наступали мерги пришло время стальных клинков, а не волшебства.
      - Я бы дал им подойти немного поближе, - посоветовал Чо-Хэг своим спокойным голосом, когда они с Кородаллином наблюдали, как целое море мергов приближается к боевым рядам драснийских копейщиков и толнедрийских легионеров.
      - А ты уверен в своей стратегии, Чо-Хэг? - спросил арендийский король, тревожно нахмурив брови. - В обычае мимбратских рыцарей всегда было атаковать в лоб. Твое предложение атаковать фланги ставит меня в тупик.
      - Она приведет к гибели большего числа мергов, Кородаллин, - ответил Чо-Хэг, устраивая поудобнее в стременах свои больные ноги. - Когда твои рыцари ударят с флангов, они уничтожат основные силы противника. Оставшихся мы сможем отдать пехоте.
      - Мне кажется странным, что пешим войскам отводится именно такая задача, признался Кородаллин.- Впрочем, я совершенно неискушен в боевых действиях пехоты.
      - Не ты один, мой друг, - сказал Чо-Хэг. - Мне это так же чуждо, как и тебе. Но тем не менее было бы несправедливо не отдать пехоте хотя бы нескольких мергов, не так ли? В конце концов она ведь проделала большой путь.
      Король Арендии мрачно поразмыслил над этим. Он явно был не способен воспринимать то, что можно назвать юмором.
      - Я не подумал об этом, - признался он. - Было бы совершенно эгоистично с нашей стороны отказать пехоте в каком бы то ни было участии в битве. Сколько же мергов, по-твоему, будет их справедливой долей?
      - О, я не знаю, - ответил Чо-Хэг с серьезным лицом. - Несколько тысяч или около того, как я себе представляю. Не хотелось бы казаться скупыми - но не стоит быть и слишком щедрыми.
      Кородаллин вздохнул:
      - Очень трудно соблюсти эту тонкую грань между бережливостью и глупым расточительством, король Чо-Хэг.
      - Такова участь королей, Кородаллин.
      - Так, Чо-Хэг, именно так. - Молодой король Арендии снова кивнул и целиком сосредоточился на том, сколько же действительно наступающих мергов он может позволить себе отдать пехоте.
      - Не думаешь ли ты, что по два мерга на человека могло бы удовлетворить тех, кто сражается в пешем строю? - спросил он довольно неуверенно.
      - Это кажется мне справедливым. Тогда Кородаллин улыбнулся и вздохнул уже с радостным облегчением.
      - Именно такое число мы тогда и должны им выделить, - заявил он. - Мне до сих пор не приходилось делить мергов, но это совсем не так трудно, как я себе представлял.
      Король Чо-Хэг принялся хохотать.
      ***
      Леди Ариана обняла вздрагивающие плечи Леллдорина и тихонько увела астурийца от соломенного тюфяка, на котором лежало тело его двоюродного брата.
      - Не могли бы вы сделать что-нибудь, Ариана? - умолял он, и слезы струились у него по лицу. - Может быть, какую-нибудь повязку... и припарку...
      - Мое искусство врачевания ему уже не поможет, милорд, - мягко отвечала Ариана, - я всем сердцем разделяю вашу скорбь... но смерть неизбежна...
      - Не произносите этого слова, Ариана. Торазин не может умереть.
      - Извините меня, милорд, - просто сказала Ариана. - Он ушел, и никакие мои лекарства или мастерство не могут вернуть его.
      - Полгара может сделать это! - внезапно заявил Леллдорин, и безумная надежда засветилась в его глазах. - Пошлите за Полгарой!
      - Мне некого послать, милорд, - сказала Ариана, оглядывая переносную палатку, где она, Таиба и еще несколько женщин ухаживали за ранеными. - Раненые приковывают все наше внимание, им требуются забота и попечение.
      - Тогда поеду я! - заявил Леллдорин, из глаз которого все еще текли слезы. Он вскочил и выбежал из палатки.
      Ариана горестно вздохнула и накрыла одеялом бледное лицо Торазина. Затем она снова вернулась к раненым, поток которых не иссякал.
      - Не беспокойтесь насчет его, миледи, - сказал ей тощий крепостной, когда она наклонилась над телом его товарища. Ариана вопросительно посмотрела на говорившего.
      - Он уже мертв, - объяснил тот. - Маллорийская стрела пронзила ему грудь. - Он посмотрел на лицо мертвеца и вздохнул. - Бедный Деттон! Он умер у меня на руках. Знаете, какие были его последние слова?
      Ариана покачала головой.
      - Он сказал: "По крайней мере я хорошо позавтракал". И умер.
      - Почему же ты принес его сюда, если знал, что он уже мертв? - мягко спросила Ариана. Крестьянин пожал плечами.
      - Я не хотел оставлять его лежать в грязной канаве, как дохлую собаку, ответил он. - За всю его жизнь никто не обращался с ним как с человеком. Но он был моим другом, и я не хотел оставлять его там будто мусор. - Он издал короткий, горький смешок. - Я не думаю, что это имеет для него большое значение, но по крайней мере это придаст ему какое-то благородство. - Он неуклюже дотронулся до плеча мертвеца. - Извини, Деттон, но, думаю, мне лучше вернуться в бой.
      - Как твое имя, мой друг? - спросила Ариана.
      - Меня зовут Леммер, миледи.
      - Так ли уж необходимо твое участие в битве?
      - Сомневаюсь в этом, миледи. Я пускал стрелы в маллорийцев. Это у меня не очень получается, но предполагается, что именно этим я должен заниматься.
      - Значит, ты нужен мне больше, - заявила Ариана. - У меня здесь много раненых и мало рук, чтобы о них заботиться. Несмотря на твое мрачное лицо, я чувствую в тебе большое сострадание. Не станешь ли ты мне помогать?