ГЛАВА 22

— Это, конечно, не совершенство, друг Спархок, — с сомнением говорил Кринг, — но вряд ли у нас есть время искать что-то получше.

— Он прав, Спархок, — согласился Улаф. — Время для нас сейчас — самое главное.

Пелои прочесали окрестный лес в поисках подходящей оборонительной позиции. Учитывая то, как тревожно они чувствовали себя в лесу, всадники Кринга проявили в этих поисках немалое мужество.

— Можешь ты описать это место подробнее? — спросил Спархок у бритоголового доми.

— В этом ущелье только один выход, друг Спархок, — отвечал Кринг, нервно ощупывая рукоять своей сабли. — Посередине ущелья тянется сухое русло реки. Судя по всему, заполняется оно только весной. В дальнем конце ущелья я разглядел карнизы водопадов. Под карнизами — пещера, где можно спрятать женщин и где удобно отбиваться, если дела пойдут совсем плохо.

— А я думал, дела и так из рук вон плохи, — заметил Тиниен.

— Какой ширины вход в ущелье? — напряженно спросил Спархок.

— Сам вход примерно две сотни шагов в ширину, — сказал Кринг, — но если пройти немного дальше, он сужается почти до двадцати шагов, а потом расширяется снова — в некое подобие каменного бассейна там, где высохшие водопады.

— Недостаток ущелья в том, что там мы окажемся взаперти, — заметил Келтэн. — Не успеем оглянуться, как тролли выберутся на склоны ущелья и примутся швырять камни нам на головы.

— Разве у нас есть выбор? — спросил у него Тиниен.

— Нет, конечно, но об этом, по-моему, стоило упомянуть.

— Другого подходящего места нет? — спросил Спархок у доми.

— Несколько прогалин, — пожал плечами Кринг. — И пара холмиков, на которые можно смело махнуть рукой.

— Значит, остается только ущелье, — мрачно заключил Спархок. — Надо поспешить туда и как следует укрепить проход в самом узком месте.

Рыцари сгрудились вокруг кареты и двинулись напролом через лес. Карета подпрыгивала на корнях и кочках, а кое-где пришлось оттаскивать с дороги поваленные деревья. Ярдов через пятьсот, однако, деревья поредели, и местность стала полого подниматься вверх.

Спархок верхом на Фарэне подъехал к карете.

— Элана, — сказал он, — там, впереди, есть пещера. Люди Кринга не успели как следует осмотреть ее, и нам неизвестно, насколько она глубока.

— Какое это имеет значение? — спросила Элана. Лицо ее было бледнее обычного. Отдаленный рев троллей в лесу явно выбил ее из колеи.

— Это может быть очень важно, — ответил Спархок. — Когда окажетесь в пещере, пусть Телэн исследует ее. Если она достаточно глубока или там есть другие выходы на поверхность, у вас будет где укрыться на всякий случай. С вами пойдет Сефрения, а она сможет, если понадобится, завалить вход в пещеру или замаскировать боковой ход, чтобы тролли не сумели вас отыскать, если все же они прорвутся через наши ряды.

— Почему бы нам всем тогда не укрыться в пещере? Вы с Сефренией каким-нибудь заклинанием закрыли бы вход, и мы могли бы отсидеться там, покуда троллям не надоест нас разыскивать.

— Кринг говорит, что пещера, похоже, невелика. Он послал людей поискать еще одну, но пока что в нашем распоряжении есть только эта. Если подвернется что-то получше, мы изменим наши планы, но сейчас нам остается только одно. Ты со всеми женщинами, патриархом Эмбаном и послом Оскайном укроешься в пещере. С вами пойдет Телэн, а Берит и еще восемь-десять рыцарей будут прикрывать вход в пещеру. И, пожалуйста, Элана, не спорь со мной. Сейчас приказываю я. В Чиреллосе ты согласилась подчиняться мне в таких случаях.

— Он прав, ваше величество, — подтвердил Эмбан. — Мы сейчас нуждаемся в полководце, а не в королеве.

— Может, я вам в тягость, господа? — саркастически осведомилась она.

— Ни в коей мере, моя королева, — льстиво заверил Стрейджен. — Ваше присутствие вдохновит нас на небывалые подвиги. Мы ослепим вас своей доблестью и отвагой.

— Я была бы счастлива притвориться ослепленной, если бы всего этого можно было избежать, — с тревогой в голосе проговорила она.

— Боюсь, что для этого тебе пришлось бы вначале уговорить троллей, — сказал Спархок, — а тролли с большим трудом поддаются уговорам — особенно голодные.

Хотя положение было нелегкое, Спархок меньше, чем обычно, тревожился за безопасность жены. Сефрения будет рядом и защитит ее, а если дела и впрямь пойдут совсем худо, Афраэль тоже позаботится о ней. Спархок знал — его дочь не допустит, чтобы с матерью что-то случилось, даже если для этого ей придется обнаружить свою истинную сущность.

Бесспорно, у ущелья как оборонительной позиции были свои недостатки, и самый очевидный — тот, на который так бесцеремонно указал Келтэн. Если тролли поверху проберутся на склоны ущелья и окажутся над их головами, вся их оборона очень скоро пойдет прахом. Келтэн не уставал повторять это, и в его репликах отчетливо проступало: «Я же говорил!»

— По-моему, Келтэн, ты переоцениваешь смышленость троллей, — наконец возразил ему Улаф. — Они ринутся прямо на нас, потому что мы для них — еда, а не враги. Добрый ужин для них куда важнее, чем победа в бою.

— Ты, Улаф, нынче так и сыплешь веселыми мыслями, — сухо заметил Тиниен. — Как по-твоему, сколько там, в лесу, троллей?

— Трудно сказать, — пожал плечами Улаф. — Пока что я слышал десять разных голосов — скорее всего, это вожаки семей. Стало быть, всего там троллей сотня или около того.

— Могло быть и хуже, — сказал Келтэн.

— Ненамного, — возразил Улаф. — Сотня троллей способна причинить серьезное беспокойство всей армии Воргуна.

Бевьер, знаток укреплений и оборонительных сооружений, обследовал ущелье.

— В сухом русле полно камней для бруствера, — сообщил он, — и молодой лесок, который пригодится для кольев. Как ты думаешь, Улаф, долго еще нам ждать атаки?

Улаф поскреб подбородок.

— То, что мы остановились, дает нам передышку, — сказал он. — Будь мы на ходу, они уже давно напали бы, но сейчас им, скорее всего, понадобится время, чтобы собрать свои силы. Однако, Бевьер, тебе, пожалуй, придется пересмотреть свои тактические приемы. Тролли не собираются осыпать нас стрелами, так что бруствер нам вряд ли понадобится. Скорее он будет помехой нам, чем троллям. Наше преимущество заключается в наших конях — и копьях. Нам обязательно нужно любой ценой удерживать троллей на расстоянии. Пожалуй, острые колья неплохо подойдут для этой цели. Тролль всегда выбирает кратчайший путь к добыче — в данном случае, к нам. Если мы завалим камнями вход в ущелье в самом узком месте — так, чтобы остался только очень узкий проход, — тролли смогут продираться через него только по одному-два, а это будет нам существенным подспорьем. Нам ведь совершенно ни к чему, чтобы они навалились на нас все разом. Эх, хотел бы я, чтобы у нас была хотя бы дюжина Кьюриковых арбалетов!

— Один у меня есть, сэр Улаф, — сообщил Халэд.

— А у многих рыцарей есть луки, — сообщил Бевьер.

— Значит, мы замедлим их продвижение с помощью кольев — чтобы легче было забросать их стрелами? — предположил Тиниен.

— Это наилучший план, — подтвердил Улаф. — Если есть хоть малейшая возможность избежать рукопашной схватки с троллями — лучше ею воспользоваться.

— В таком случае, — сказал Спархок, — принимаемся за дело.

Весь следующий час в ущелье жарко кипела работа. Узкий проход сузили еще больше, завалив булыжниками из речного русла, а перед этой баррикадой торчал целый лес заостренных кольев. Колья расставляли отнюдь не в беспорядке. Вдоль склонов ущелья они торчали так густо, что продраться сквозь них было совершенно невозможно, зато проход, который вел внутрь ущелья, в каменный бассейн и к высохшим водопадам, был утыкан лишь редкими кольями — чтобы заманить тварей именно на эту дорогу. Пелои Кринга отыскали густые заросли куманики, повыдергивали с корнем колючий кустарник и набросали его на густо утыканной кольями земле, чтобы еще больше замедлить продвижение троллей.

— А что там делает Халэд? — спросил Келтэн, который, пыхтя и отдуваясь, волок огромный камень.

— Что-то строит, — ответил Спархок.

— Самое подходящее время разбивать лагерь!

— Халэд — здравомыслящий молодой человек. Я уверен, что он не станет тратить время на чепуху.

Через час они оглядели плоды своего труда. Проход сузился футов до восьми, не больше, а земля по сторонам от него была щедро утыкана кольями высотой по грудь взрослому человеку, укрепленными таким образом, что они неуклонно выведут троллей на единственно верную дорогу. Тиниен, однако, прибавил к этому пейзажу еще одно украшение. По его приказу несколько альсионцев загоняли в землю посреди дороги колышки, а затем обстругивали их концы.

— Тролли ведь не носят обуви? — спросил Тиниен у Улафа.

— Чтобы сделать троллю башмаки, нужна половина коровьей шкуры, — пожал плечами Улаф, — а тролли обычно съедают корову вместе со шкурой, так что кожи у них вечно нехватка.

— Превосходно. Мы хотим задержать их в центре ущелья, но никак не намерены облегчать им продвижение. Босиком тролли вряд ли смогут бежать по этим колышкам — во всяком случае, после первых нескольких ярдов.

— Мне это нравится, Тиниен, — ухмыльнулся Улаф.

— Не могли бы вы, господа, отойти в сторонку? — окликнул их Халэд. Он обтесал пару гибких молодых деревьев, получив столбы чуть выше человеческого роста, и поперек их прикрепил третье деревце. Затем он привязал веревку к концам поперечины и туго натянул ее, получив подобие огромного лука. Оттянутая до предела тетива была привязана к еще одному столбу, и на ней лежал десятифутовый дротик.

Спархок и его друзья отступили к краям узкого прохода, и Халэд полоснул кинжалом по веревке, оттягивавшей «лук». Дротик с пронзительным свистом сорвался с тетивы и глубоко воткнулся в ствол дерева в добрых ста ярдах дальше по ущелью.

— Мне все больше нравится этот мальчишка, — ухмыльнулся Келтэн. — Он почти так же хорошо мастерит всякие штуки, как его отец.

— Да, — согласился Спархок, — семейство многообещающее. Теперь надо расставить лучников так, чтобы они свободно простреливали этот проход.

— Верно, — кивнул Келтэн. — А что потом?

— Потом мы будем ждать.

— Вот эту часть осады я ненавижу больше всего. Отчего бы нам не перекусить — просто так, чтобы убить время?

— Разумеется.

Буря, которая все утро собиралась на востоке, подошла ближе, и бурлящие тучи отливали зловещим лилово-черным цветом. В завесе туч вспыхивали молнии, и по всему небу перекатывалось ворчание грома, с каждым ударом сотрясая землю.

Они ждали. В неподвижном воздухе царила духота, и рыцари обливались потом под тяжелыми доспехами.

— Что еще мы можем придумать? — спросил Тиниен.

— Я соорудил несколько примитивных катапульт, — отозвался Бевьер. — Это всего лишь согнутые молодые деревца, так что они смогут швырять лишь некрупные камни и на небольшое расстояние.

— Когда речь идет о драке с троллями, всякая помощь — благо, — сказал Улаф. — Чем больше троллей мы выведем из строя, прежде чем они до нас доберутся, тем меньше их останется для рукопашной.

— Боже милостивый! — воскликнул Тиниен.

— Что такое? — встревоженно спросил Келтэн.

— Кажется, один из них только что мелькнул на краю леса. Они и впрямь такие огромные?

— Девять футов или около того? — небрежно осведомился Улаф.

— Да, по меньшей мере.

— Для троллей это обычный рост, а кроме того, они весят от тридцати пяти до пятидесяти стоунов.

— Ты шутишь! — недоверчиво воскликнул Келтэн.

— Подожди немного, и сам сможешь убедиться, сколько весит тролль. — Улаф оглядел своих друзей. — Тролля очень трудно убить, — предостерег он. — Шкура у них прочная, а череп толщиной почти в полдюйма. Когда они возбуждены, то не обращают внимания на раны. Если мы ввяжемся в близкий бой, старайтесь калечить их. В драке с троллем нельзя рассчитывать на чистое убийство, так что всякая отрубленная рука по меньшей мере уже не вцепится в ваше горло.

— Они чем-нибудь вооружены? — спросил Келтэн.

— В основном дубинками. Тролли не слишком ловко обращаются с копьем. У них плохо сгибаются локти, и им трудно наносить колющие удары.

— Это уже кое-что.

— Но очень немного, — заверил его Тиниен.

И они продолжали ждать, вслушиваясь в приближавшиеся раскаты грома.

Минут через десять на опушке леса показались еще несколько троллей, явно разведчики, которые своим рыком созывали остальных. До сих пор единственным троллем, которого видел Спархок, был Гвериг — а Гвериг был карликом и к тому же уродцем. Спархок понял, что должен срочно переменить свою оценку троллей. Они были, как и говорил Улаф, футов девяти ростом и покрыты бурой косматой шерстью. С невероятно длинными руками: их огромные ладони свисали ниже колен. У них были жестокие зверовидные лица с массивными надбровными дугами, из ощеренных ртов торчали клыки, маленькие, глубоко посаженные глазки горели зловеще и алчно. Сутулясь и переваливаясь, они трусили вдоль опушки, даже не пытаясь особенно таиться, и Спархок разглядел, что их длинные руки служат им недурным подспорьем в передвижении — порой тролли опирались на руку, как на третью ногу, порой хватались за дерево, чтобы половчее выпрямиться. Их движения, плавные и даже в чем-то грациозные, говорили о невиданном проворстве.

— Как по-вашему, мы готовы? — спросил Улаф.

— Я бы мог потерпеть еще немного, — отозвался Келтэн.

— И сколько же?

— Лет сорок-пятьдесят, пожалуй, будет достаточно. Что ты задумал?

— Я заметил около пятнадцати троллей, — ответил рослый талесиец. — Они появляются один за другим, чтобы присмотреться к нам, а это значит, что остальные затаились за деревьями. Я бы мог их немного подразнить. Если тролля хорошенько разозлить, он уже не соображает, что делает, впрочем, тролли и в спокойном состоянии никогда не отличались сообразительностью. Мне бы хотелось вызвать их на необдуманные действия. Я от души обложу их руганью, они начнут вопить и завывать, а потом, обезумев от ярости, выскочат из леса. Тогда они станут легкой мишенью для лучников, а если несколько троллей и прорвутся к нам, по ним ударят всадники с копьями. Нам удастся прикончить не одного тролля, прежде чем остальные опомнятся. Я решительно склонен уменьшить их число, а разъяренный тролль становится хорошей мишенью.

— Ты полагаешь, мы сможем прикончить достаточно троллей, чтобы отпугнуть остальных? — спросил Келтэн.

— Я бы на это не рассчитывал, но кто знает? Все возможно. Прежде я бы мог поклясться, что невозможно повстречать сотню троллей, даже бегущих в одном направлении, так что нынешняя ситуация для меня совершенно внове.

— Прежде чем мы что-то предпримем, — сказал Спархок, — я должен поговорить с остальными.

Он отошел туда, где стояли со своими конями рыцари и пелои. Рядом с Вэнионом он увидел Энгессу, Стрейджена и Кринга.

— Мы готовы начать, — сообщил им Спархок.

— Ты не собираешься пригласить троллей? — осведомился Стрейджен. — Или веселье начнется без них?

— Улаф хочет попробовать подвигнуть их на опрометчивые действия, — пояснил Спархок. — Колья замедлят их продвижение, и они станут легкой добычей для наших лучников. Нам бы очень хотелось немного проредить их ряды. Если им все же удастся прорваться, мы встретим их копьями. — Я ни в коей мере не хочу оскорбить тебя, доми, но не мог бы ты не сразу ввязываться в бой? Улаф говорит, что троллей очень трудно убить. Дело это грязное, но ведь кто-то должен им заняться и добить раненых после нашей атаки.

На лице Кринга явственно отразилось отвращение.

— Мы сделаем это, друг Спархок, — наконец согласился он, — но только ради нашей дружбы.

— Я высоко ценю это, Кринг. Как только Улаф достаточно разъярит троллей и они бросятся в бой, те из нас, кто сейчас находится у баррикады, вернутся и сядут на коней, чтобы присоединиться к атаке. Да, кстати — если из тролля торчит сломанное древко копья, это еще не означает, что он выведен из строя. Лучше всего воткнуть в него еще пару копий — просто так, спокойствия ради. Я пойду скажу дамам, что мы начинаем, а потом — примемся за дело.

— Я иду с тобой, — сказал Вэнион, и они зашагали вверх по ущелью, к пещере.

Берит с небольшой группой молодых рыцарей охранял вход в пещеру.

— Они идут? — встревоженно спросил юноша, увидев Спархока и Вэниона.

— Мы видели нескольких разведчиков, — ответил Спархок. — Мы намерены довести их до бешенства, чтобы они не мешкали с атакой. Если уж сражения с ними не избежать, я предпочту сражаться при свете дня.

— И прежде, чем начнется буря, — добавил Вэнион.

— Не думаю, что тролли сумеют прорваться, — сказал Спархок молодому рыцарю, — но будь наготове. Если дела пойдут худо, отступайте в пещеру.

Берит кивнул.

Из пещеры вышли Элана, Телэн и Сефрения.

— Они идут? — от волнения голос Эланы звучал слегка пронзительно.

— Нет еще, — ответил Спархок. — Впрочем, это лишь вопрос времени. Мы хотим немного их подразнить. Улаф полагает, что сумеет настолько разъярить их, что они сорвутся в атаку прежде, чем будет готова вся стая. Мы бы предпочли не драться со всеми троллями разом. — Он взглянул на Сефрению. — Ты готова сотворить одно-два заклинания?

— Смотря какие заклинания.

— Сможешь ты так запечатать вход в пещеру, чтобы тролли не смогли добраться до вас?

— Пожалуй, смогу, а если нет — я всегда успею попросту обрушить вход.

— Это лучше прибереги на тот случай, если не останется ничего другого. И подожди, покуда в пещеру отступят Берит и его рыцари.

Нарядная одежда Телэна была измазана грязью.

— Что-нибудь нашел? — спросил у него Спархок.

— Берлогу, в которой зимовал медведь, — пожал плечами мальчик. — Пришлось поползать по узким ходам. Там есть еще парочка ходов, которые я хочу исследовать.

— Выбери из них тот, что получше. Если Сефрении придется обрушить вход в пещеру, я хочу, чтобы вы все могли отсидеться в безопасном месте.

Телэн кивнул.

— Будь осторожен, Спархок, — крепко обняв его, сказала Элана.

— Непременно, любовь моя.

Сефрения также обняла Вэниона, эхом повторив напутствие Эланы.

— А теперь ступайте, — сказала она.

— Хорошо, матушка, — хором ответили Спархок и Вэнион.

Оба рыцаря зашагали назад, к баррикаде.

— Ты осуждаешь меня, Спархок? — угрюмо спросил Вэнион.

— Это не мое дело, друг мой.

— Я и не спрашивал, твое ли это дело. Я спросил, осуждаешь ли ты меня. Ты же знаешь, другого пути у нас не было. Законы наших народов не позволили бы нам заключить брак.

— Не думаю, Вэнион, что эти законы применимы к вам. У вас есть одна близкая подружка, которая не признает никаких законов, если ей это удобно. — Он улыбнулся старому другу. — По правде говоря, я даже доволен. Мне опостылело смотреть, как вы двое маялись от тоски.

— Спасибо, Спархок. Я и не хотел таиться от кого бы то ни было. Впрочем, я ведь все равно никогда не смогу вернуться в Эозию.

— Я бы не сказал, что это такая уж большая потеря. Вы с Сефренией счастливы — а прочее не важно.

— Тут я согласен. Тем не менее, когда вернешься в Чиреллос, постарайся как можно мягче сообщить это известие. Боюсь, Долмант взовьется до небес, когда услышит об этом.

— Возможно, он еще удивит тебя, Вэнион.

С некоторым изумлением Спархок обнаружил, что еще не забыл тролльего языка. Улаф, дерзко встав посредине узкого прохода, во все горло выкрикивал лесу похожие на рычание слова.

— О чем он говорит? — с интересом осведомился Келтэн.

— Это трудно перевести, — отозвался Спархок. — Тролльи оскорбления по большей части касаются естественных отправлений.

— Ох ты. Я уже жалею, что спросил.

— Ты бы куда горше пожалел, если б я перевел, — хмыкнул Спархок и тут же заморгал, услышав особенно отвратительное ругательство, которым Улаф только что осчастливил троллей.

Тролли, судя по всему, относились к оскорблениям весьма серьезно. В отличие от людей, они явно неспособны были пропускать мимо ушей это традиционное предисловие к битве, а потому разражались воем при каждой новой реплике великана-генидианца. Несколько троллей выскочили на опушку, брызгая слюной и топая ногами от ярости.

— Когда они атакуют? — спросил Тиниен у своего рослого светловолосого друга.

— С троллями никогда не угадаешь, — ответил Улаф. — Не думаю, чтобы они привыкли сражаться отрядом. Не могу сказать наверняка, но, скорее всего, один из них потеряет терпение раньше остальных и бросится на нас. А последуют ли за ним другие — кто знает. — И он прорычал гигантским тварям, бесившимся на опушке, еще одно оскорбление.

Один из троллей завизжал от бешенства и рванулся вперед на трех ногах, переваливаясь и размахивая увесистой дубинкой, которую он сжимал в свободной руке. Вначале один тролль, потом еще несколько последовали за ним.

Спархок оглянулся, проверяя в последний раз, как расставлены лучники. Он заметил, что Халэд отдал свой арбалет одному из молодых пандионцев и стоял у своей наскоро состряпанной машины, хладнокровно посматривая вдоль древка дротика.

Тролль, мчавшийся впереди всех, уже яростно молотил дубинкой по заостренным кольям, однако гибкие молодые деревца лишь гнулись под его ударами и выпрямлялись снова. Взбешенный тролль задрал морду к небу и разразился разочарованным воем.

Халэд рассек веревку, оттягивавшую его гигантский лук. Обструганные деревца резко распрямились с почти мелодичным гулом, и дротик, пролетев по длинной плавной дуге, с сочным чмоканьем вонзился в широкую косматую грудь тролля.

Тот отпрянул и тупо уставился на древко дротика, торчащее из его груди, потрогал его пальцем, словно пытаясь понять, откуда взялась здесь эта штуковина. Затем тролль тяжело осел на землю, и изо рта его хлынула кровь. Он неловко ухватился обеими руками за древко и дернул. Новый поток крови хлестнул изо рта, тролль вздохнул и завалился набок.

— Отличный удар! — похвалил Келтэн оруженосца Спархока, который с помощью двоих молодых пандионцев уже перезаряжал свой немудреный механизм.

— Передай лучникам, — откликнулся Халэд, — тролли застревают возле кольев. Они, похоже, не могут сообразить, что бы это значило, и становятся отменной мишенью.

— Верно. — Келтэн отбежал к лучникам, расставленным на одном склоне ущелья, Бевьер направился к другому склону.