***
      Зандрамас, Дитя Тьмы, стояла, глядя на опустошенную долину, где разрушенные деревни дымились под свинцовым небом. Глаза колдуньи были закрыты.
      Послышался детский плач, и она стиснула зубы.
      - Накорми его! - кратко бросила Зандрамас.
      - Как прикажете, хозяйка, - почтительно произнес человек с бесцветными глазами.
      - Мне не нужна твоя опека, Нарадас, - фыркнула колдунья. - Просто накорми это отродье. Я пытаюсь сосредоточиться.
      Зандрамас все тщательно продумала, она обошла полмира, но, несмотря на все усилия, смогла опередить Богоубийцу с его ужасным мечом всего на несколько дней.
      Этот сверкающий меч преследовал ее в кошмарных снах, а пылающее гневом лицо Дитя Света пугало еще сильнее.
      - Как он может находиться так близко? - воскликнула она. - Неужели ничто его не задержит?
      Колдунья протянула руки перед собой и перевернула их ладонями вверх.
      Казалось, под ее кожей поблескивают и вращаются мириады звездочек. Сколько еще ждать, пока они заполнят все ее тело и она перестанет быть человеком? Сколько ждать, пока ужасный Дух Тьмы окончательно завладеет ею? Ребенок снова захныкал.
      - Я же сказала, чтобы ты заставил его заткнуться! - почти крикнула Зандрамас.
      - Сейчас, хозяйка, - откликнулся Нарадас. Дитя Тьмы вновь погрузилась в размышления о звездном мире, заключенном в ее плоти.
      ***
      Остальные еще не проснулись, а Эрионд уже скакал галопом навстречу рассвету. Было приятно чувствовать движение мускулов коня и освежающий лицо ветер.
      Он натянул поводья на вершине холма, остановившись полюбоваться на восход солнца. Окинув взглядом едва тронутые золотистыми лучами вершины гор Замада, Эрионд перевел взгляд на зеленеющие вдали поля и леса. Мир наполняли красота и люди, которых он так любил...
      Как мог Алдур решиться покинуть все это? Ведь он был богом, он отказался принимать людское поклонение и предпочел мирской суете одиночество, в котором можно было спокойно изучать прекрасный мир, любимый им превыше всего. А теперь он мог лишь изредка посещать его в образе духа.
      Но Алдур принес себя в жертву. Эрионд вздохнул, чувствуя, что никакая жертва не является невыносимой, если ее приносят во имя любви. Эта мысль утешила его.
      Он вздохнул еще раз и медленно поехал назад к маленькому озеру и палаткам, в которых спали его спутники.
      Глава 2
      Этим утром они встали поздно. Волнения минувших недель утомили даже Гариона. Но, слыша бормотание голосов и звон посуды, которой гремела Польгара, готовившая завтрак, он понимал, что встать все равно придется. Стряхнув с себя остатки дремоты, Гарион, стараясь не разбудить Сенедру, осторожно выскользнул из-под одеяла, коснулся губами ее волос, натянул тунику, взял сапоги и меч и вышел из палатки.
      Польгара в сером дорожном платье возилась у костра, как обычно тихо напевая во время работы. Рядом негромко беседовали Шелк и Бельгарат. Шелк по какой-то причине сменил одежду - теперь на нем был перламутрово-серый камзол, в котором он походил на преуспевающего негоцианта. Сам Бельгарат по-прежнему носил засаленную, коричневую тунику, залатанные штаны и непарные сапоги. Дарник и Тоф удили рыбу в прозрачной воде маленького горного озерца, а Эрионд чистил глянцевую шкуру своего гнедого жеребца. Остальные, очевидно, еще не встали.
      - Мы думали, что ты проспишь весь день, - сказал Бельгарат, когда Гарион уселся на бревно, чтобы натянуть сапоги.
      - Вообще-то я об этом подумывал, - признался Гарион.
      Он встал и посмотрел вокруг. Стволы осин на дальнем берегу озера покрылись инеем; листья поблескивали золотом. Воздух был сырым и холодным. Внезапно Гариону захотелось задержаться здесь еще на несколько дней. Вздохнув, он подошел к костру.
      - Зачем этот маскарад? - спросил Гарион у маленького драснийца с лицом, похожим на крысиную мордочку.
      Шелк пожал плечами.
      - Мы подъехали к краю, где меня хорошо знают, - ответил он. - Впрочем, мы могли бы этим воспользоваться. Ты абсолютно уверен, что следы ведут на юго-восток?
      Гарион кивнул.
      - Сначала возникла небольшая путаница, но я смог во всем разобраться.
      - Путаница? - переспросил Бельгарат.
      - Здесь побывал Сардион, правда, уже давно. Некоторое время Шар как будто хотел двинуться по его следу. Пришлось с ним серьезно поговорить. - Гарион перекинул через плечо и застегнул перевязь меча, потом слегка передвинул ножны.
      Шар на рукояти сердито поблескивал красным цветом.
      - Почему он сердится? - с любопытством спросил Шелк.
      - Из-за Сардиона, - объяснил Гарион и посмотрел на сверкающий камень. Перестань! - строго сказал он.
      - Не оскорбляй его чувства, - предупредил Шелк. - Если он рассердится по-настоящему, у нас могут возникнуть большие неприятности.
      - Что находится на юго-востоке? - спросил Бельгарат у маленького человечка.
      - Воресебо, - ответил Шелк. - Там почти ничего нет, кроме нескольких торговых путей и шахт в горах. Ближайший морской порт находится в Панноре. Я высаживался там несколько раз по дороге из Мельсена.
      - Там живут карандийцы? Шелк кивнул.
      - Но они еще более примитивны, чем те, которые живут в центральных королевствах - если это только возможно.
      С утреннего неба кругами спускался синекрылый ястреб, постепенно увеличиваясь в размерах. Коснувшись когтями земли, он принял облик Бельдина.
      Маленький горбатый волшебник бы одет в свое обычное тряпье, перевязанное ремнем; в его волосах и бороде запутались солома и хворостинки. Он зябко поежился.
      - Ненавижу холод! У меня от него болят крылья.
      - Сейчас не так уж холодно, - заметил Шелк.
      - А ты поднимись на пару сотен футов. - Бельдин указал на небо, отвернулся и выплюнул несколько мокрых серых перьев.
      - Снова кого-то съел, дядя? - спросила Польгара, не отвлекаясь от костра.
      - Всего лишь легкий завтрак, Пол, - ответил Бельдин. - Один голубь сегодня проснулся чересчур рано.
      - Ты знаешь, что не должен был этого делать. - Она многозначительно постучала деревянной ложкой по стенке кипящей кастрюли.
      Бельдин пожал плечами.
      - Мир даже не заметит исчезновения одного голубя.
      - Как ты можешь есть их сырыми? - поморщился Гарион.
      - Пришлось привыкнуть. Так и не научился разводить огонь когтями. - Он посмотрел на Бельгарата. - Нас ждут неприятности. Поблизости полно дыма и рыщут вооруженные люди.
      - Ты смог разобрать, кто они?
      - Я поостерегся подлетать слишком близко. В такой компании всегда найдется парочка скучающих лучников, а я предпочитаю не получать стрелу в хвостовые перья только потому, что какому-то идиоту вздумалось показать свое умение.
      - А это когда-нибудь случалось? - полюбопытствовал Шелк.
      - Однажды - правда, уже давно. В холодную погоду у меня до сих пор побаливает бок.
      - Ну и как ты тогда поступил?
      - Поболтал с лучником и попросил его больше этого не делать. Когда я улетел, он сломал свой лук о колено. - Бельдин снова обернулся к Бельгарату. Вы уверены, что след ведет в ту равнину?
      - Шар, во всяком случае, уверен.
      - Тогда придется попробовать. - Маленький горбун оглядел лагерь. - Я думал, вы уже собрали палатки.
      - Мне казалось, что надо дать людям выспаться. Мы преодолели большую часть пути, но кто знает, какие испытания нас еще ждут.
      - Ты всегда выбираешь для отдыха такие идиллические места, Бельгарат, заметил Бельдин. - По-моему, в душе ты романтик.
      Бельгарат пожал плечами.
      - У каждого свои недостатки.
      - Гарион! - окликнула Польгара.
      - Да, тетушка Пол?
      - Почему бы тебе не разбудить остальных? Завтрак почти готов.
      - Иду, тетушка.
      После завтрака они собрали палатки и около полудня уже двинулись в путь.
      Бельдин летел впереди, ястребиным оком высматривая возможные опасности. День был теплым, в воздухе пахло хвоей. Сенедра молча ехала рядом с Гарионом, завернувшись в темно-серый плащ. Ее настроение встревожило мужа.
      - В чем дело, дорогая? - спросил Гарион.
      - У нее не было с собой Гэрана, - печально прошептала маленькая королева.
      - Ты имеешь в виду Зандрамас? Конечно, не было.
      - Была ли она там в самом деле, Гарион?
      - И да и нет. Вроде того, как Цирадис была здесь и в то же время не была.
      - Не понимаю.
      - Это было нечто большее, чем проекция, но меньшее, чем реальность. Мы говорили об этом вчера вечером, и Бельдин все объяснил. Правда, я мало чего понял - объяснения Бельдина иногда бывают весьма туманными.
      - Он очень мудрый, верно? Гарион кивнул.
      - Но учитель из него никудышный. Он часто раздражается, когда кто-нибудь не поспевает за его рассуждениями. Как бы то ни было, умение находиться и в то же время не находиться в определенном месте делает Зандрамас крайне опасной. Мы не можем ей повредить, а она вполне в состоянии повредить нам. Вчера Зандрамас убила бы тебя, если бы ее не остановила Поледра, которую она очень боится.
      - Впервые я увидела твою бабушку.
      - Ну, почему впервые. Помнишь, она была на свадьбе Польгары? И помогла нам в Улголанде, когда нам пришлось сражаться с элдраками.
      - Но в первый раз она была совой, а во второй - волчицей.
      - Когда речь идет о Поледре, думаю, это не имеет особого значения.
      Сенедра неожиданно рассмеялась.
      - Что это тебя развеселило?
      - Когда все кончится и мы вернемся домой с нашим малышом, почему бы тебе иногда не превращаться в волка? - предложила она.
      - Зачем?
      - Было бы приятно иметь в доме большого серого волка, лежащего у огня. А холодными ночами я согревалась бы, прижимаясь к твоей шерсти.
      Он недоуменно посмотрел на нее.
      - Я бы почесывала тебя за ушами, Гарион, - продолжала уговаривать Сенедра, - и приносила бы тебе из кухни вкусные косточки.
      - Не пойдет, - решительно заявил Гарион. Впереди по тенистому ущелью ехали Шелк и Сади. Между ними разгорелся спор.
      - Ни за что! - упорствовал Шелк.
      - По-моему, ты поступаешь неразумно, Хелдар, - возразил Сади. Евнух сменил свой переливающийся всеми цветами радуги халат на западную одежду - тунику, узкие штаны и сапоги. - У тебя имеется система распределения, а я обладаю доступом к неограниченным запасам. Мы могли бы нажить миллионы.
      - Забудь об этом, Сади. Я не имею дел с наркотиками.
      - Но ты имеешь дело со всем остальным, Хелдар. Рынок только и ждет товара.
      Почему ты позволяешь своей дурацкой щепетильности мешать получению хорошего барыша?
      - Ты найсанец, Сади. Наркотики - часть твоей культуры, так что тебе этого не понять.
      - Госпожа Польгара пользуется наркотиками, исцеляя болезни, - напомнил Сади.
      - Это другое дело.
      - Не понимаю почему.
      - Этого я тебе не могу объяснить. Сади вздохнул.
      - Я очень разочарован в тебе, Хелдар. Ты шпион, убийца и вор. Ты мошенничаешь, играя в кости, изготовляешь фальшивые деньги и отнюдь не щепетилен с замужними женщинами. Ты нагло обманываешь клиентов и втягиваешь в себя эль, точно губка. Ты самый нечистоплотный человек, какого я когда-либо знал, но ты отказываешься перевозить безобидные снадобья, которые сделают твоих клиентов счастливыми.
      - У каждого имеется свой предел, - напыщенно ответил Шелк.
      Бархотка повернулась в седле, с любопытством глядя на них.
      - Это одна из самых захватывающих бесед, которые я когда-либо слышала, господа, - поздравила она спорщиков. - Ваши замечания по поводу морали просто поразительны. - Она лучезарно улыбнулась, продемонстрировав знаменитые ямочки на щеках.
      - Э-э... графиня Лизелль, - неуверенно начал Сади. - Зит случайно не у вас снова?
      - Случайно да, Сади. - Ослепительная блондинка подняла руку, заранее пресекая протесты. - Но на сей раз я ее не украла. Она среди ночи приползла в мою палатку и сама спряталась в своем любимом убежище. Бедняжка дрожала от холода.
      Шелк заметно побледнел.
      - Вы бы хотели вернуть ее назад? - спросила Бархотка у евнуха.
      - Нет-нет. - Сади вздохнул и провел ладонью по бритой голове. - Коль скоро она счастлива там, где находится сейчас, нам не остается ничего, как оставить ее в покое.
      - Она очень счастлива - разве что не мурлычет. - Бархотка слегка нахмурилась. - Думаю, Сади, вам следует последить за ее диетой. У нее, кажется, растет животик. - Она снова улыбнулась. - Мы ведь не хотим, чтобы змея растолстела, не так ли?
      - Прошу прошения... - обиженно начал Сади.
      В этот момент на корягу впереди спикировал синекрылый ястреб и начал тщательно чистить перья клювом. Когда всадники приблизились, он спрыгнул на землю и превратился в Бельдина, бормочущего проклятия.
      - Что-нибудь не так, дядя? - спросила Польгара.
      - Попал под встречный ветер, который растрепал мне перья. Знаешь, как это бывает.
      - Еще бы! Со мной такое случается постоянно. Ночные ветры совершенно непредсказуемы.
      - У тебя слишком мягкие перья.
      - Не я придумала сову, дядя, так что не порицай меня за перья.
      - Впереди придорожная таверна, - сообщил Бельдин Бельгарату. - Хотите остановиться и попытаться выяснить, что происходит на равнине?
      - Неплохая идея, - согласился Бельгарат. - Лучше не нарываться на неприятности.
      - Тогда буду ждать вас внутри, - сказал Бельдин и снова взмыл в небо.
      Польгара вздохнула.
      - Почему опять в таверне? - пожаловалась она.
      - Потому что люди, когда выпьют, любят поболтать, Пол, - объяснил Бельгарат. - В таверне можно за пять минут получить информацию, которую в чайной пришлось бы вытягивать целый час.
      - Так и знала, что ты придумаешь объяснение!
      - Разумеется.
      Они спустились по лесной тропинке к таверне. Это было невысокое бревенчатое здание. Плоскую крышу изрядно потрепали погода и время. По двору бегали желтые цыплята, а в луже валялась большая пятнистая хрюшка, которую сосали радостно похрюкивающие поросята. У коновязи перед таверной стояло несколько кляч, страдающих костным шпатом, а на крыльце храпел карандиец в побитой молью меховой куртке.
      Польгара натянула поводья и принюхалась.
      - Мне кажется, дамы, нам лучше подождать в тени.
      - Пожалуй, учитывая благоухание, испускаемое этим заведением, согласилась Бархотка.
      - И ты тоже не ходи туда, Эрионд, - твердо сказала Польгара. - Незачем смолоду приобретать дурные привычки. - Она подъехала к пихтовой роще на некотором расстоянии от таверны и спешилась.
      Дарник и Тоф обменялись быстрым взглядом и присоединились к ней вместе с Бархоткой, Сенедрой и Эриондом.
      Слезая с коня у таверны, Сади потянул носом воздух и поморщился.
      - Мне это место не по душе, господа, - сказал он. - Я, пожалуй, тоже подожду снаружи. Кроме того, пора кормить Зит.
      - Как хочешь. - Бельгарат пожал плечами, спешился и направился к дверям.
      Перешагнув через храпящего карандийца, мужчины вошли внутрь. - Разойдитесь по столикам и постарайтесь разговорить здешних завсегдатаев, - шепнул старик.
      Строго взглянув на Шелка, он предупредил:
      - Мы здесь не для того, чтобы обделывать свои делишки.
      - Можешь на меня положиться, - сказал Шелк и отошел.
      Гарион стоял в дверном проеме, щурясь, чтобы глаза привыкли к полумраку.
      Судя по всему, таверну вообще никогда не убирали. Пол был засыпан соломой, от которой исходил тошнотворный запах пролитого на нее эля, а в углах лежали кучи гниющих остатков пищи. В дальней стене горел камин, добавляя едкий запах дыма к царящей здесь тяжелой атмосфере. Обстановка заведения состояла из грубо сколоченных столов и бревен с вставленными снизу ножками вместо лавок. Заметив Бельдина, разговаривающего в углу с несколькими карандийцами, Гарион направился к нему.
      Проходя мимо одного из столов, он наступил на что-то мягкое. Послышался протестующий визг, и копытца застучали по полу.
      - Не смей наступать на мою свинью! - воинственно заявил сидящий за столом старый карандиец. - Я ведь не наступаю на твою, верно? Так что смотри себе под ноги!
      Гарион не без труда понимал диалект, на котором тот изъяснялся.
      - Прошу прощения, - извинился он. - Может, выпьем по кружке эля? А когда ваша свинья вернется, я извинюсь и перед ней.
      Карандиец с подозрением покосился на него. Это был бородатый старик в одежде из грубо выделанной кожи и шапке из цельной шкуры барсука с лапами и хвостом. Он был очень грязен, Гарион рассмотрел мух, копошившихся в его бороде.
      - Я угощаю, - предложил Гарион, усаживаясь напротив хозяина свиньи.
      Лицо старого карандийца тотчас же прояснилось.
      Они взяли пару кружек. Эль был каким-то выдохшимся и имел неприятный привкус. Но старик чмокнул губами и закатил глаза, словно отведал прекраснейший напиток в мире. Что-то мокрое и холодное коснулось пальцев Гариона, и он поспешно отдернул руку. Из-под стола на него смотрела пара глаз-пуговиц, обрамленных белесыми ресницами. Поросенок уже успел поваляться в луже.
      - Вот и мой кабанчик! - захихикал старый карандиец. - Он у меня славный и не держит зла, даром что сирота.
      - Вот как?
      - Из его мамаши получился отличный бекон. - Старик высморкался и вытер нос тыльной стороной ладони. - Иногда мне ее здорово не хватает. - Он покосился на меч Гариона. - Большой у вас, однако, ножик.
      - Да, - согласился Гарион, рассеянно почесывая за ушами поросенка, который зажмурился от удовольствия, положил голову на колени Гариону и радостно захрюкал.
      - Мы спустились с гор, - сказал Гарион, - и видели на равнине много дыма.
      Там что, какие-то неприятности?
      - Хуже не придумаешь, приятель, - серьезно ответил старик и снова покосился на собеседника. - Вы часом не из этих маллорейцев?
      - Нет, - заверил его Гарион. - Я приехал издалека, с запада.
      - Не знал, что кто-то живет еще западнее маллорейцев. Так вот, на равнине произошло нечто вроде спора из-за религии.
      - Из-за религии?
      - Я в этом плохо разбираюсь, - признался карандиец. - По мне, так пускай боги сами о себе заботятся, а у меня своих дел по горло.
      - Вполне разумный подход, - осторожно заметил Гарион.
      - Рад, что вы так считаете. В Даршиве живет некая Зандрамас, одна из этих гролимов. Она объявилась в Воресебо и начала рассказывать о новом боге ангараканцев - Торак ведь помер. Ну, а меня это интересовало так же, как моего кабанчика. Он у меня смышленый и сразу понимает, когда люди болтают чепуху.
      Гарион потрепал поросенка по грязному боку и был вознагражден восторженным хрюканьем.
      - Симпатичная хрюшка, - согласился он.
      - Я его очень люблю. Он теплый, и к нему приятно прижиматься холодной ночью - к тому же он почти не храпит. Ну так вот, эта Зандрамас явилась сюда и начала проповедовать, как положено, со всеми штучками. Гролимы всегда вопят, стонут и падают лицом вниз. А потом с гор пришла новая шайка гролимов, и они стали говорить, что Зандрамас чертовски не права. То есть у ангараканцев действительно есть новый бог, но совсем не тот, о котором рассказывает Зандрамас. Вот откуда этот дым на равнине. Обе стороны жгут и убивают друг друга, потому что никак не договорятся, кто должен быть новым богом. А мне не нужны ни те, ни другие. Мы с моим кабанчиком поднимемся в горы и подождем, пока они друг с другом разберутся. А потом мы вернемся и будем кланяться тому алтарю, который одержит верх.
      - Неужели эта Зандрамас женщина? - осведомился Гарион.
      - Хочешь верь, хочешь нет, - фыркнул карандиец. - В жизни не слыхал ничего глупее. Женщины не должны соваться в мужские дела.
      - Вы когда-нибудь видели ее?
      - Я уже говорил, что не суюсь в религиозные споры. Мы с кабанчиком стараемся держаться от них подальше.
      - И хорошо делаете, - одобрил Гарион. - Мне вот с друзьями надо проехать через эту равнину. Кроме гролимов, там нас поджидают какие-нибудь сюрпризы?
      - Сразу видно, что вы иностранец, - сказал карандиец, многозначительно глядя в пустую кружку.
      - Давайте выпьем еще по одной. - Гарион вынул монету из кошелька и подал знак слуге.
      - Все дело в том, приятель, - продолжал словоохотливый хозяин поросенка, что в этой части страны, когда гролимы выясняют отношения, то всегда приводят с собой солдат. Те, что держат сторону Зандрамас, притащили армию короля Воресебо. Старый король не лез в религиозные споры, но его сынок решил, что старик слишком глуп, чтобы править страной, сверг папашу и сам уселся на трон.
      У сынка косоглазие, поэтому он вечно косит в ту сторону, которая, по его мнению, собирается победить. Вот он и снюхался с Зандрамас, но тут явился этот парень, Урвон, привел с собой целую армию из Дженно и Ганезии - ребят в латах и безобразных черных псов. Вот равнины и задымились. Они убивают друг друга, а пленных приносят в жертву на алтарях. На вашем месте я бы держался от них подальше.
      - Я бы тоже, если бы мог, дружище, - искренне сказал ему Гарион. - Мы слышали, что в Дженно - в направлении Калиды - видели демонов. Кто-нибудь из них появлялся здесь?
      - Демоны? - Карандиец вздрогнул и сделал знак, отгоняющий зло. - Никогда о них не слыхал. Иначе мы с моим кабанчиком уже были бы высоко в горах, где нас бы днем с огнем не нашли.
      Гарион чувствовал невольную симпатию к старику. Его безграмотная речь была не лишена определенной музыкальности, а проницательная, хотя и наивная оценка окружающего хаоса свидетельствовала о живом уме, стирающем социальные различия.
      Гарион с сожалением увидел, как Шелк махнул головой в сторону двери. Он осторожно снял с колен голову поросенка. Животное выразило свое недовольство хрюканьем.
      - Боюсь, что я должен идти, - сказал Гарион карандийцу, поднимаясь со скамьи. - Спасибо за компанию. - Остановив проходящего мимо слугу, он сунул ему монету. - Подайте моему другу и его поросенку все, что они захотят.
      - Спасибо, приятель, - широко улыбнулся старый карандиец.
      - Не за что. - Гарион посмотрел вниз. - Всего наилучшего, кабанчик, добавил он.
      Поросенок опять весьма нелюбезно хрюкнул и побежал вокруг стола к хозяину.
      Сенедра наморщила нос, когда Гарион подошел к тенистой роще, где ждали дамы.
      - Что ты там делал, Гарион? - спросила она. - От тебя ужасно пахнет.
      - Я познакомился с поросенком.
      - С поросенком? - воскликнула она. - Зачем тебе это понадобилось?
      Они снова двинулись в путь, обмениваясь добытой информацией. Оказалось, что хозяин поросенка обнаружил исключительно четкое и полное понимание ситуации в Воресебо. Гарион повторил их разговор, подражая диалекту карандийца.
      - Неужели он в самом деле так говорил? - недоверчиво хихикнула Бархотка.
      - Ну, не совсем, - ответил Гарион. - Отдельные слова я просто не мог понять. Зато с поросенком мы отлично друг друга поняли.
      - Гарион, - сердито сказала Польгара, - не мог бы ты держаться позади, пока воспоминание о твоем новом знакомом слегка выветрится?
      - Хорошо, тетушка, - кивнул Гарион и притормозил Кретьена. Большой серый конь, несомненно, был также раздражен неприятным запахом, исходящим от седока.
      Подчинившись требованию дам, Гарион вечером искупался в ледяной горной речке. Когда он, дрожа всем телом, вернулся к костру, Бельгарат посмотрел на него и сказал:
      - Думаю, тебе лучше снова напялить доспехи. Если половина из того, что сообщил тебе твой приятель с поросенком, правда, они могут тебе понадобиться.
      Следующее утро было ясным и холодным. Тяжелая и неудобная кольчуга холодила кожу даже сквозь тунику. Дарник вырезал для Гариона копье и прислонил его к дереву, к которому были привязаны лошади.
      Бельгарат вернулся с вершины холма, откуда открывался вид на всю равнину.
      - Насколько я смог разглядеть, внизу творится нечто невообразимое, поэтому нам вряд ли удастся избежать неприятных встреч. Чем скорее мы покинем Воресебо, тем лучше. Поедем напрямик, а если это не удастся, попробуем другой способ.
      - Пожалуй, мне стоит поискать еще одну дубинку, - вздохнул Сади.
      Они двинулись дальше. Гарион скакал во главе отряда. Его голову прикрывал шлем, в левой руке он держал щит. Древко копья упиралось в стремя, а висевший на перевязи за спиной меч указывал, что они идут по следу Зандрамас. Когда они достигли подножия холмов, извилистая горная тропинка превратилась в изрытую колеями дорогу, тянущуюся на юго-восток. Путешественники поскакали по ней быстрой рысью.
      Проехав несколько миль, они миновали объятую пламенем деревню, лежащую примерно в полумиле от дороги, но не стали останавливаться и выяснять причины пожара.
      После полудня путешественники наткнулись на пеший отряд вооруженных людей, облаченных в нечто, отдаленно напоминающее военную форму.
      - Ну? - бросил через плечо Гарион, сжимая древко копья.
      - Позволь сначала мне с ними поговорить, - сказал Шелк. - Они не выглядят опасными. - Маленький человечек направил лошадь в сторону незнакомцев. - Вы мешаете проезду, - обратился он к ним весьма нелюбезным тоном.
      - У нас есть приказ проверять всех, кто здесь появится, - отозвался один из солдат, нервно поглядывая на Гариона, восседавшего на сером жеребце с самым грозным видом.
      - Отлично, вы нас проверили. А теперь отойдите и дайте проехать.
      - На чьей вы стороне?
      - Глупый вопрос, приятель, - усмехнулся Шелк. - А на чьей вы?
      - Я не обязан отвечать.
      - А я тем более. Посмотрите как следует. Неужели я похож на карандийца, стражника храма или гролима?
      - Вы на стороне Урвона или Зандрамас?
      - Ни на той, ни на другой. Я на стороне денег, а их не заработаешь, впутываясь в религиозные распри. Солдат выглядел неуверенным.
      - Я должен доложить своему капитану, на чьей вы стороне.
      - Да, если считать, что вы меня видели. - Шелк с многозначительным выражением лица подбросил на ладони кошелек. - Я спешу, приятель, и не интересуюсь вашей религией. Пожалуйста, окажите мне такую же любезность.
      Солдат с нескрываемой алчностью уставился на кошелек.
      - Мне дорого обойдется то, чтобы меня не задержали, но ничего не поделаешь, - продолжал Шелк, театральным жестом вытирая лоб. - Становится жарко. Почему бы вам и вашим людям не отдохнуть где-нибудь в тени? Я "случайно" уроню здесь кошелек, а вы "найдете" его потом. Таким образом вы неплохо заработаете, а я смогу двигаться дальше без ненужных задержек и уведомления властей о моем проезде.
      - Тут и впрямь жарко, - согласился солдат.
      - Не сомневался, что вы это заметите. Другие солдаты усмехались в открытую.
      - А вы не забудете уронить кошелек?
      - За это не беспокойтесь, - сказал ему Шелк.
      Солдаты направились через поле к роще. Шелк небрежно бросил кошелек в канаву у дороги и вернулся к своим спутникам.
      - Можем ехать дальше, - сообщил он.
      - Еще один кошелек с камешками? - усмехнулся Дарник.
      - Нет-нет, Дарник. Там маллорейские разменные монетки. На них много не купишь, но это настоящие деньги.
      - А если бы он попросил посмотреть, что внутри? Шелк усмехнулся и разжал левую руку. На ладони лежали несколько серебряных монет.
      - Предпочитаю быть готовым к любым неожиданностям, - сказал он и обернулся назад. - Думаю, пора ехать. Солдаты возвращаются.
      Следующая встреча была более серьезной. Дорогу преградили три стражника храма, прикрываясь щитами и держа наготове копья. Их лицам, казалось, было не знакомо выражение, порождаемое работой мысли.
      - Теперь моя очередь, - сказал Гарион, поправив шлем и передвинув щит.
      Он наклонил копье и пришпорил Кретьена. Позади послышался топот другой лошади, но у него не было времени оборачиваться. Гарион ощутил знакомое чувство кипения крови в жилах. "Идиотство", - подумал он, с легкостью выбив из седла всадника в центре и подметив на ходу, что Дарник изготовил ему копье фута на два длиннее обычного. Быстрыми движениями щита Гарион отразил копья двух других стражников и пустил коня между ними, топча тело упавшего всадника. Резко натянув поводья, он повернул коня, намереваясь поразить оставшихся противников, но в этом уже не было нужды. Он оказался лицом к лицу с Тофом, а два стражника неподвижно свисали с седел.
      - В Арендии я мог бы найти для тебя работу, Тоф, - сказал ему Гарион. Там найдется еще немало лихих парней, которых надо убедить о том, что они не неуязвимы.
      Тоф беззвучно усмехнулся.
      Королевство Воресебо было погружено в хаос. Над горящими фермами и деревнями поднимались клубы дыма. Урожай был предан огню, отряды вооруженных людей свирепо атаковали друг друга. Одна такая стычка произошла на горящем поле, и обе стороны так увлеклись, что не заметили, как на них надвинулась стена пламени.
      Изуродованные трупы валялись даже на дороге, поэтому Гарион не мог оградить Сенедру от ужасных зрелищ.
      Они прибавили шагу, чтобы поскорее преодолеть этот отрезок пути.
      Когда наступили сумерки, Дарник и Тоф свернули с дороги в поисках убежища на ночь. Вернувшись, они сообщили, что нашли рощицу в лощине примерно в миле от дороги.
      - Огонь мы развести не сможем, - сказал Дарник, - но если мы будем вести себя тихо, не думаю, что нас обнаружат.
      Ночевка оказалась не самой приятной. Путешественники съели холодный ужин и попытались соорудить самое примитивное укрытие, так как не могли ставить палатки в густом кустарнике. Близилась осень, и вместе с темнотой наступил холод. Как только на востоке появились признаки рассвета, они встали, быстро позавтракали и снова тронулись в путь.
      Бессмысленная резня, учиненная религиозными фанатиками, рассердила Гариона, и гнев его возрастал с каждой минутой. В какой-то момент он заметил гролима в черной мантии, стоящего в поле у алтаря примерно в полумили от дороги. Группа солдат волокла к алтарю трех перепуганных крестьян - несчастных тащили за веревки, обвязанные вокруг шеи. Не тратя время на размышления, он отшвырнул копье, выхватил меч, предупредил Шар, чтобы тот не обнаруживал себя, и устремился в атаку.
      Охваченный религиозным экстазом гролим не видел и не слышал приближения Гариона.