"И это говорит мимбриец!" - вновь невольно изумился Гарион. А барон продолжал:
      - Знайте, что кудесник сей - мерзкое существо, и как истинный друг советую вам по возможности его избегать.
      - Искренне благодарен вам, барон, - ответил Гарион. - Но судьба наша, равно как и долг, неодолимо влекут нас в Дал-Перивор. И если будет на то воля свыше, мы бросим вызов сему колдуну и избавим королевство от его злых чар.
      - Да пребудут с вами боги и добрые духи! - пылко воскликнул барон. И тотчас же ухмыльнулся. - Может быть, - разумеется, если вы не будете против, я погляжу, как вы и ваш доблестный, но немногословный друг обрушите на главу сего чудовища карающий меч правосудия!
      - Почтем за честь, господин барон, - заверил его Закет.
      - А ежели так, господа, - продолжал барон, - то узнайте, что я и еще несколько благородных рыцарей завтра утром отправляемся в королевский дворец в Дал-Периворе для участия в рыцарском турнире, который распорядился провести сам король, дабы избрать самых доблестных рыцарей королевства. Удел этих избранных - мечами своими разрубить узел местных распрей. Узнайте также, что по многовековой традиции в преддверии турнира по всей стране объявляется перемирие, и в нашем путешествии на запад нам ничто не грозит. Посему ответьте: не соблаговолите ли вы сопровождать меня и моих воинов в столицу?
      - Господин барон, - Гарион поклонился, лязгнув доспехами, - ваше любезное приглашение как нельзя более согласуется с целью нашего путешествия. Теперь же, если господин барон милостиво позволит, мы удалимся, дабы достойно подготовиться.
      Гарион и Закет шли по длинному коридору, а волчица трусила рядом. Когти ее со странным, почти металлическим звуком цокали по каменным плитам пола.
      - Сестра довольна вами, - сказала она. - Вы держались совсем недурно - по крайней мере, для таких щенков, как вы.
      Глава 12
      Перивор действительно оказался красивым островом - на пологих зеленых холмах мирно паслись овечьи стада, а на тщательно вспаханных полях зеленели всходы. Барон Астеллиг огляделся с некоторой гордостью.
      - Прекрасная и плодородная земля, - сказал он. - Но ее нельзя сравнить с нашей далекой Арендией.
      - Полагаю, вы были бы премного разочарованы нынешней Арендией, господин барон, - ответил Гарион. - Хоть земли тамошние и остались прекрасными, но королевство то и дело потрясают народные волнения, да и бедственное житье рабов достойно жалости.
      - Неужели сие прискорбное явление все еще не изжито в Арендии? Здесь рабство упразднено уже много столетий назад!
      Гарион был несколько удивлен.
      - Народы, населявшие сии земли, когда предки наши попали сюда, оказались людьми добрыми, и праотцы наши взяли себе жен из местных. Поначалу они пользовались рабским трудом, как заведено было в Арендии, но вскоре открылось им, что сие есть величайшая несправедливость - ведь рабы их были им родней, ибо приходились родичами их женам. - Барон слегка нахмурился. - Неужели смута народная, о коей вы упомянули, сильно повредила королевству?
      Гарион вздохнул.
      - В душе моей надежда на то, что там воцарилось спокойствие, ничтожна, господин барон. Три великих герцогства долгие века вели между собой войну, покуда одно из них - герцогство Мимбр - не получило номинальной власти. Но то и дело вспыхивают междоусобные войны. Более того, бароны из южной Арендии по зачастую ничтожному поводу "идут войной друг на друга и беспощадно проливают кровь.
      - Идут войной? О Небо! Хотя здесь, на Периворе, тоже возникают распри, но нам удается улаживать споры, и дело редко доходит до смертельных исходов.
      - Что вы разумеете под "улаживанием", господин барон?
      - Возникающие споры и распри - за исключением разве что кровных обид и насилия, вопиющего к Небу о немедленном отмщении, - мы обычно улаживаем на ристалищах. - Барон улыбнулся. - Дошло до меня также, что порой два рыцаря по обоюдному соглашению выдумывают повод для единоборства на турнире - ведь это равно развлекает и благородных, и простолюдинов.
      - Как изящно и изысканно, господин барон! - восхитился Закет.
      Выстраивание изощренных фраз в духе старины постепенно начало утомлять Гариона. Он изысканно попросил прощения у доброго барона, сказав, что ему надобно посовещаться с товарищами, и подъехал к Бельгарату и остальным.
      - Ну, и как вы ладите с бароном? - спросил Шелк.
      - По-моему, замечательно. Смешанные браки первых поселенцев с далазийскими девами избавили их потомков от самых отталкивающих арендийских зол.
      - От каких, например?
      - Перво-наперво от досадной тупости. А еще они упразднили рабство и обычно все споры решают на рыцарских турнирах, не прибегая к кровопролитным войнам.
      Гарион скосил глаза на клюющего носом Бельгарата.
      - Дедушка!
      Бельгарат открыл один глаз.
      - Как думаешь, удалось нам добраться сюда прежде Зандрамас?
      - Этого никак нельзя узнать наверняка.
      - Но я мог бы посовещаться с Шаром.
      - Лучше будет, если ты от этого воздержишься. Если Зандрамас на острове, то мы все равно не узнаем, где именно. Может быть, она шла другой дорогой тогда Шар не почует ее следа. Но вот она, будь уверен, тотчас же почувствует Шар. С таким же успехом мы могли бы послать ей официальное сообщение о том, что мы здесь. Да и Сардион, кстати, находится в этой части света. Лучше пока его не будить.
      - Можешь спросить своего друга барона, Гарион, - предложил Шелк. - Если она здесь, то, может, он что-то о ней слышал?
      - Сомневаюсь, - сказал Бельгарат. - До сих пор она пускалась во все тяжкие, только бы остаться незамеченной.
      - Это правда, - согласился Шелк. - И, полагаю, теперь удвоит усилия. Трудненько будет ей объяснить происхождение этих ее светящихся пятен на коже.
      - Давайте подождем, покуда не доберемся до Дал-Перивора, - решил Бельгарат. - Я хочу точно знать положение вещей, прежде чем делать решительные шаги.
      - Как думаешь, имеет смысл спросить Цирадис? - тихо поинтересовался Гарион, косясь на великолепную карету, которую гостеприимный барон предоставил дамам.
      - Нет, - ответил Бельгарат. - Ей не позволят ответить нам.
      - Думаю, из сложившейся ситуации можно извлечь немалую выгоду, - рассудил Шелк. - Ведь именно Цирадис принадлежит право Последнего выбора, а одно то, что она путешествует с нами, а не с Зандрамас, уже можно счесть добрым предзнаменованием.
      - Не думаю, - возразил Гарион. - Полагаю, она не столько путешествует с нами, сколько приглядывает за Закетом. Ему предстоит сделать нечто очень важное, и она не хочет, чтобы он оплошал.
      Шелк хмыкнул.
      - Где ты предполагаешь начать поиски той карты, которую должен найти? спросил он у Бельгарата.
      - Скорее всего, в библиотеке, - ответил старик. - Карта эта - очередная таинственная "шарада", а другие я прежде довольно успешно находил в библиотеках. Гарион, попробуй убедить своего барона представить нас при дворе в Дал-Периворе. Дворцовые библиотеки обычно очень богаты.
      - Конечно, дедушка, - кивнул Гарион.
      - К тому же мне очень хочется поглядеть на упомянутого бароном кудесника. У тебя есть контора в Дал-Периворе, Шелк?
      - Увы, нет, Бельгарат. Отсюда совершенно нечего импортировать.
      - Ну да ладно. Ты - человек деловой, а в городе наверняка сыщутся тебе подобные. Потолкуй с ними о делах. Скажи, что хочешь ознакомиться с морскими путями, ведущими сюда. Обнюхай каждую карту, какая тебе попадется. Ты знаешь, что мы ищем.
      - Ты ловчила, Бельгарат, - проворчал Бельдин.
      - То есть?
      - Ведь Цирадис сказала, что ты сам должен отыскать карту!
      - Я всего лишь передаю ему свои полномочия, Бельдин. Это абсолютно правомочно.
      - Сдается мне, она так не думает.
      - Предоставляю тебе право объясниться с нею. Ты лучше умеешь убеждать.
      Путники ехали короткими перегонами - более всего затем, чтобы не утомлять лошадей, как решил Гарион. Лошади на Периворе были некрупные, и им нелегко приходилось под бременем облаченных в латы всадников. Лишь через несколько дней, въехав на вершину холма, увидели они наконец портовый город - это и был Дал-Перивор.
      - Узрите Дал-Перивор, сердце острова и королевскую столицу! - торжественно объявил барон.
      Гарион тотчас же понял, что некогда потерпевшие кораблекрушение арендийцы, строившие этот город, совершенно сознательно пытались воссоздать облик Во-Мимбра. Желтые городские стены были высоки и толсты, а на шпилях башен развевались яркие флаги и вымпелы.
      - Где удалось вам отыскать желтый камень, господин барон? - изумился Закет. - По пути сюда я нигде не видел ничего похожего.
      Барон смущенно кашлянул.
      - Стены выкрашены желтой краской, господин рыцарь, - объяснил он.
      - Но зачем?
      - В память о незабвенном Во-Мимбре, - печально ответил барон. - Предки наши тосковали по милой Арендии. Во-Мимбр - жемчужина нашей утраченной родины, а златые стены его взывают к нашим сердцам даже из невероятной дали.
      - А-а-а... - протянул Закет.
      - Как я и обещал вам, господин рыцарь, - обратился барон к Гариону, - я с великой радостью сопровожу вас и друзей ваших в королевский дворец, где вам, без сомнения, воздадут достойные почести и примут с великим радушием.
      - Мы в неоплатном долгу у вас, господин барон, - ответил Гарион.
      Барон хитровато прищурился:
      - Признаюсь вам, господин рыцарь, что руководят мною не только великодушие и бескорыстие. Представив при дворе странствующих рыцарей, устремленных к благородной цели, я упрочу свою репутацию.
      - Ну хорошо, друг мой, - рассмеялся Гарион. - Таким образом все остаются в выигрыше.
      Дворец оказался почти точной копией королевской резиденции в Во-Мимбре крепость внутри крепости, с высокими стенами и крепкими воротами.
      - По крайней мере на этот раз, надеюсь, моему деду не придется выращивать дерево, - прошептал Гарион на ухо Закету.
      - Чего-о?
      - Когда мы впервые попали в Во-Мимбр, рыцарь, стоявший на страже у ворот, не поверил Мандореллену, когда тот представил дедушку как великого волшебника Бельгарата. Тогда дедушка вытащил хворостинку, запутавшуюся в хвосте его коня, воткнул ее в землю прямо на площади перед дворцом - и тотчас же выросла яблоня. Потом он приказал недоверчивому рыцарю всю оставшуюся жизнь за нею ухаживать.
      - И что, рыцарь послушался?
      - Не сомневаюсь. Мимбрийцы воспринимают подобные приказы исключительно серьезно.
      - Странный народ...
      - О да. Я вот, например, приказал Мандореллену жениться на девушке, которую он любил чуть ли не с детства, а еще прекратил войну в самом ее разгаре.
      - И как тебе это удалось?
      - А я пригрозил. Полагаю, они восприняли меня всерьез. - Подумав, он прибавил: - Хотя, наверное, немного помогла и буря, которую я обрушил на головы сражавшихся. А Мандореллен и Нерина долгие годы нежно обожали друг друга и пребывали в романтической тоске. Мне это, в конце концов, надоело, и я заставил их пошевелиться. Им я тоже пригрозил. Видишь вот этот ножичек? - Он указал на рукоять Ривского меча, торчавшую из-за его плеча. - Он сразу бросается в глаза.
      - Гарион! - Закет расхохотался. - Да ты деревенщина!
      - Да. Возможно, - согласился Гарион. - Но ведь они и впрямь поженились. Теперь оба безмерно счастливы, а ежели что-то пойдет не так, им есть, кого винить, правда?
      - Ты совершенно необыкновенный человек, друг мой, - серьезно сказал Закет.
      - Нет, - вздохнул Гарион. - Наверное, нет. А так хотелось бы... Судьбы мира тяжким бременем лежат на наших с тобой плечах, Закет, и на самих себя времени не остается. Вот скажи, разве тебе не хотелось бы в одно прекрасное летнее утро выехать из дому, просто чтобы полюбоваться восходом и поглядеть, что находится за ближайшим холмом?
      - Я думал, именно этим мы и занимаемся.
      - Не совсем так. Мы делаем все это по принуждению. Я же говорил о развлечении.
      - Уже многие годы я ничего не делал ради развлечения.
      - А разве ты не развлекался от души, угрожая распять Гетеля, короля туллов? Сенедра мне рассказывала.
      Закет расхохотался.
      - Это было совсем недурно, - признался он. - Но, разумеется, я никогда бы этого не сделал. Спору нет, Гетель полный идиот, но в тот момент он был мне нужен.
      - Вот именно! Все упирается в необходимость. Мы с тобой делаем лишь то, что нужно, а вовсе не то, чего нам хочется. Ни один из нас не искал столь высокой миссии, но теперь оба мы вынуждены делать то, что необходимо, и то, чего от нас ожидают. Если мы взбунтуемся, мир погибнет - и жертвами падут многие честные и благородные люди. Я не предам людей честных и благородных - и ты не предашь. Ты сам слишком благороден для этого.
      - Благороден? Я?
      - Ты недооцениваешь себя, Закет, и, я думаю, очень скоро некто поможет тебе покончить с ненавистью к самому себе.
      Закет вздрогнул.
      - Ты думал, я не знаю? - продолжал Гарион, не щадя застенчивости друга. Но ты почти исцелен. Ты почти изжил страдания, боль и раскаяние, а если тебе нужен добрый совет, я научу тебя быть счастливым. Иначе для чего существует дружба?
      Из-под забрала Закета донеслось сдавленное рыдание.
      И тут между коней двух друзей неизвестно откуда возникла волчица. Ее янтарные глаза устремлены были на Гариона.
      - Отлично сказано, - произнесла она. - Возможно, сестра и недооценила тебя, юный волк. Похоже, ты и в самом деле уже не щенок.
      - Брат очень старается, - отвечал Гарион по-волчьи. - Брат надеется, что не слишком разочаровал тебя.
      - Ты подаешь надежды, Гарион. И эти слова ее разрушили последние сомнения Гариона. Он уже давно кое о чем подозревал...
      - Благодарю тебя, бабушка, - сказал он, уже совершенно точно зная, с кем разговаривает.
      - Долгонько же ты собирался, чтобы наконец это выговорить!
      - Боялся показаться не вполне вежливым...
      - Я считаю, что ты слишком много времени провел в обществе моей старшей дочери. Она, как я заметила, чересчур увлекается соблюдением приличий. Надеюсь, тебе достанет благоразумия держать свое открытие при себе?
      - Как ты пожелаешь.
      - Это будет мудро. - Волчица взглянула на ворота дворца. - Что это за строение?
      - Королевский дворец.
      - А кто такой король? Растолкуй по-волчьи.
      - В обычаях двуногих чтить их превыше всех прочих собратьев, бабушка. Правда, это скорее дань обычаю, нежели самому двуногому, носящему на голове корону.
      - Как любопытно! - фыркнула волчица.
      Но вот со скрежетом и звоном опустился подвесной мост, и барон Астеллиг со своими рыцарями, сопровождаемый путешественниками, въехал во двор.
      Как и в Во-Мимбре, Тронный зал королевского дворца в Дал-Периворе был просторным, со сводчатыми потолками и резными колоннами вдоль стен. Между колоннами располагались узкие и высокие окошки с витражами, и солнечный свет, льющийся сквозь цветные стеклышки, играл всеми цветами радуги. Пол был выложен отполированными до блеска мраморными плитами, а на крытом алым ковром возвышении в дальнем конце зала стоял трон Перивора, эффектно выделяясь на фоне тяжелых пурпурных драпировок. На богатой ткани вокруг трона развешано было массивное старинное вооружение - реликвии двухтысячелетнего правления династии. Были тут копья, жезлы и мечи, зачастую выше человеческого роста, и потрепанные военные стяги давным-давно позабытых королей.
      Обстановка показалась такой знакомой Гариону, что голова у него пошла кругом. Казалось, вот-вот навстречу ему выйдет Мандореллен в сверкающих доспехах, сопровождаемый рыжебородым Бэраком и страстным любителем коней Хеттаром. И вновь странное ощущение поразило Гариона. Все это уже происходило с ним прежде. И ему вдруг открылось нечто важное: рассказывая Закету о прошлом, он сам как бы переживал его вновь. И было это не что иное, как духовное очищение в преддверии уже ставшей неизбежной встречи в Месте, которого больше нет.
      - Соблаговолите, господа рыцари, приблизиться к трону короля Ольдорина, дабы мог я представить вас его величеству, - сказал барон Астеллиг. - Я сам поведаю ему о некоторых ограничениях, кои накладывает на вас ваша великая миссия.
      - Ваша учтивость и предусмотрительность делают вам честь, господин Астеллиг, - сказал Гарион. - Мы сердечно рады будем приветствовать государя.
      И они втроем двинулись по мраморному полу к покрытому ковром тронному возвышению. Король Ольдорин оказался еще более дюжим молодцом, чем даже Кородуллин Арендийский, но в глазах его не было заметно даже слабого проблеска интеллекта.
      Высокий, крепкого сложения рыцарь неожиданно заступил путь Астеллигу.
      - Сие непочтительно, господин барон. Вели спутникам поднять забрала свои, дабы король мог видеть лики тех, кто приближается к нему!
      - Я сам объясню его величеству причину сей скрытности, господин рыцарь, решительно ответил Астеллиг. - Уверяю вас, что сии рыцари, коих смею я именовать друзьями, вовсе не желают выказать неуважения к нашему государю.
      - Искренне скорблю, барон Астеллиг, - упрямился рыцарь, - но я не могу этого дозволить! Барон потянулся к рукояти меча.
      - Спокойно! - Рука Гариона в тяжелой перчатке опустилась на плечо Астеллига. - Как ведомо всем в подлунном мире, обнажать оружие в присутствии короля строжайше запрещено.
      - Вы весьма искушены в придворном этикете, господин рыцарь.
      Голос придворного звучал уже далеко не так уверенно.
      - Мне доводилось представать пред многими государями мира, господин, и я поднаторел в придворной учтивости. Уверяю вас, что мы никоим образом не желали оскорбить его величество, приблизившись к его трону с опущенными забралами. Поступать так велит нам наш долг и великая миссия, кою призваны мы исполнить.
      Рыцарь уже явно колебался.
      - Речь ваша весьма учтива, господин рыцарь...
      - Так не будете ли и вы учтивы в ответ, господин рыцарь? Соблаговолите проводить нас с другом и барона Астеллига к трону его величества. Вне сомнения, столь доблестный воин, как вы, сможет предотвратить любую неожиданность, однако, заверяю вас, ничего непредвиденного не произойдет.
      - Да будет так, господин рыцарь, - решился наконец упрямец.
      Они вчетвером приблизились к тронному возвышению и склонились в поклоне.
      - Да пребудет в добром здравии мой король, - сказал Астеллиг.
      - Приветствую, барон, - рассеянно ответил монарх.
      - Имею честь представить вам двух странствующих рыцарей, прибывших сюда издалека. Они направляются туда, где судьбой назначено им совершить великий подвиг.
      В глазах короля затлел слабый огонек интереса. Слово "подвиг" для мимбрийца звучит сладчайшей музыкой.
      - Как видите, ваше величество, - продолжал Астеллиг, - друзья мои не поднимают забрал. Но не воспримите это как жест неуважения - это всего лишь необходимая предосторожность в преддверии их доблестного подвига. В большом мире царствует зло, а рыцари эти со спутниками своими должны противостоять ему. Оба они стяжали славу в большом мире, и ежели бы открыли они лики свои, то в тот же миг были бы узнаны, и злобный враг их, коего они преследуют, был бы предупрежден об их приближении и воспрепятствовал бы им. Посему забрала их должны пребывать опущенными.
      - Разумная предосторожность, - согласился король. - Приветствую вас, господа рыцари. Добро пожаловать.
      - Вы добры, ваше величество, - произнес Гарион. - И мы благодарны вам за то, что со столь мудрым пониманием отнеслись вы к обстоятельствам, побуждающим нас скрывать свои лица. Подвиг наш труден, и подстерегают нас на пути чары и заклятия - и случись нам быть узнанными, мы были бы побеждены, от чего пострадал бы весь мир.
      - Вполне понимаю вас, господин рыцарь, и не стану далее расспрашивать о вашем подвиге. У стен любого дворца есть уши, а здесь вполне может оказаться некто из приспешников вашего недруга.
      - Мудро сказано, мой король, - раздался скрипучий голос за их спинами. Как мне самому довелось убедиться, сила кудесников весьма велика, и даже доблесть сих двух отважных рыцарей может оказаться бессильной перед нею.
      Гарион обернулся. Глаза у говорящего были совершенно белыми.
      - Се - кудесник, про которого я говорил, - прошептал барон Астеллиг. Берегитесь его, господин рыцарь, ибо король - послушная игрушка в его руках.
      - О, добрый Эрезель! - Лицо короля озари лось радостью. - Будь любезен, приблизься к трону. Возможно, ты со столь свойственной тебе мудростью присоветуешь сим двум отважным воинам, как им избежать ловушек, расставленных на их пути злобными колдунами.
      - Служить вам - счастье для меня, - ответил Нарадас.
      - Ты знаешь этого типа? - спросил Закет у Гариона.
      - Да.
      Нарадас подошел к трону.
      - Осмелюсь кое-что предложить вам, господа рыцари, - елейным голосом начал он. - Вскоре при дворе состоится великий турнир. Ежели вы не примете в нем участия, то прихлебатели недруга вашего, кои несомненно следят за вами, могут насторожиться. Вот первый совет мой: соблаговолите выйти на ристалище, дабы избежать беды.
      - Мудрый совет, Эрезель, - закивал пустоголовый монарх. - Господа рыцари, се Эрезель, великий волшебник и ближайший мой советник. Прислушайтесь к его речам, ибо мудрость их безгранична. Мы же с нашей стороны будем весьма польщены, если два столь доблестных воина примут участие в предстоящем развлечении.
      Гарион стиснул зубы. Одно невинное с первого взгляда предложение - и Нарадас преуспел в своем намерении задержать их, чего долго и безуспешно добивался. И теперь выхода у них просто не было.
      - Мы почтем за честь разделить с вашими могучими рыцарями предстоящее удовольствие, ваше величество, - ответил он. - А позвольте полюбопытствовать, когда начнется турнир?
      - Ровно через десять дней, господин рыцарь.
      Глава 13
      Покои, куда их препроводили вскоре, вновь оказались на удивление знакомыми. Арендийцы, разлученные с родиной два тысячелетия тому назад, с благоговейной любовью, в мельчайших деталях воссоздали королевский дворец в Во-Мимбре. Даже неудобства тут были точно те же. Практичный Дарник тотчас же это заметил.
      - Сдается мне, они вполне могли бы кое-что усовершенствовать.
      - Но ведь в архаизме есть свое очарование, дорогой, - ответила мужу Польгара.
      - Виной всему, вероятно, острая ностальгия, Пол, и все же, если бы они кое-что тут модернизировали, было бы только лучше. Ведь ты заметила, что ванные комнаты находятся в подвале?
      - Точно так, госпожа Польгара, - подтвердила наблюдательная Бархотка.
      - В Мал-Зэте было куда удобнее, - вздохнула Сенедра. - Ванные комнаты там находятся прямо в покоях - можно вволю веселиться и шалить...
      У Гариона даже уши сделались пунцовыми.
      - Похоже, я опять проворонил самое интересное, - хитровато произнес Закет.
      - Ничего подобного, - быстро ответил Гарион.
      И тут явились королевские портные. Польгару и остальных женщин тотчас же как ветром сдуло. Гарион и прежде замечал, что искусство портных в чем-то сродни колдовству, поскольку завладевает сердцами даже самых достойных женщин.
      Вслед за портными появились швеи, которые, подобно портным, работали в духе седой старины. Бельдин, разумеется, был непоколебим - он тотчас же со всей решительностью отверг их услуги. Одному особенно настойчивому портному ему даже пришлось показать корявый большой кулак, и тот понял наконец, что горбун вполне удовлетворен своим внешним видом.
      Гарион же и Закет пребывали во власти запрета, наложенного на них прорицательницей из Келля, и оставались в доспехах.
      Когда же наконец их оставили в покое, Бельгарат сурово насупился.
      - Предупреждаю вас двоих: будьте предельно осторожны во время турнира. Нарадасу известно, кто мы такие, - видели, как легко ему удалось нас задержать? Он вполне может пойти и несколько дальше. - Старый волшебник пристально посмотрел в сторону дверей. - Куда это ты направляешься? - спросил он у Шелка.
      - Хотел немного погулять, принюхаться, - с невинным видом отвечал маленький мошенник. - Никогда не вредно знать, что нас ожидает.
      - Ну ладно, но будь осторожен. И гляди, чтобы что-нибудь чужое ненароком не перекочевало в твой карман. Если тебя застукают, нам всем не поздоровится.
      - Ты обижаешь меня, Бельгарат! - возмутился Шелк. - Никто никогда еще не видел, чтобы я что-то украл!
      И удалился, все еще возмущенно бормоча что-то себе под нос.
      - Как думаешь, этим он хотел сказать, что красть вообще не в его привычке? - спросил Закет.
      - Нет, - вдруг раздался голос Эрионда. - Он сказал лишь то, что сказал, никто никогда не заставал его за воровством. - Юноша ласково улыбнулся. - У него есть несколько дурных привычек, но ведь мы пытаемся его перевоспитать...
      Впервые за очень долгое время Гарион услышал голос своего юного друга. Эрионд делался все более молчаливым, все глубже уходил в себя. И это беспокоило Гариона. Эрионд всегда был странным мальчиком и умел предчувствовать грядущие напасти даже тогда, когда все остальные оставались безмятежно спокойными. Гарион с ужасом вспомнил роковые слова Цирадис, прозвучавшие в Реоне: "Путь твой исполнен будет великих опасностей, Бельгарион, и один из друзей твоих сложит голову в этом пути".
      И тут, словно в ответ на его безмолвную мысль, из комнаты, где дамы совещались с портными, явилась келльская прорицательница с повязкой на глазах. Вслед за нею выпорхнула Сенедра, облаченная в одну лишь сорочку, притом весьма короткую.
      - Но это же такое роскошное платье, Цирадис! - умоляющим тоном воскликнула королева.
      - Оно хорошо для тебя, королева Ривы, - ответила пророчица. - Но эта роскошь не для меня.
      - Сенедра! - Гарион задохнулся от возмущения. - Ты же не одета!
      - Да ну тебя! - отмахнулась Сенедра. - Кто из вас не видал голых женщин? Важнее то, что я никак не могу сладить с моей загадочной подружкой. Цирадис, если ты не наденешь это платье, я очень, очень рассержусь на тебя! К тому же нам срочно нужно соорудить тебе подходящую прическу.
      Пророчица же, словно на глазах у нее и не было повязки, приблизилась к Сенедре и нежно заключила ее в объятия.
      - Дорогая, дорогая моя Сенедра, - ласково заговорила она, - сердце твое больше, чем ты сама, моя крошка, а твоя заботливость согревает мне душу. Но я вполне удовлетворена моим незатейливым нарядом. Возможно, со временем вкусы мои и переменятся - тогда я с радостью прибегну к твоим любезным услугам.
      - С нею решительно невозможно разговаривать! - всплеснула руками маленькая королева. И грациозно скользнула в двери дамской комнаты - только взметнулся коротенький подол.
      - Ты должен получше ее кормить, - заявил Бельдин Гариону. - Не пойму, в чем душа держится...
      - Она и такой мне нравится, - ответил Гарион. Потом взглянул на Цирадис. Не желаешь ли присесть, великая прорицательница?
      - Если позволишь.
      - Разумеется!
      Гарион жестом отклонил помощь Тофа и сам подвел девушку с завязанными глазами к мягкому креслу.
      - Благодарю тебя, Бельгарион, - сказала она. - Ты столь же добр, сколь и отважен. - Улыбка ее была словно луч солнца в ненастный день. Рукой она коснулась своих волос. - Неужели это и впрямь столь безобразно?
      - Это прекрасно, Цирадис, - чистосердечно ответил Гарион. - Сенедра частенько преувеличивает, к тому же обожает выводить из себя людей - меня, в частности.
      - Разве тебе это столь уж неприятно, Бельгарион?
      - Н-нет. Я, наверное, заскучал бы по этим ее выходкам, если бы она вдруг сделалась благоразумной.
      - Ты попался в любовные сети, король Бельгарион. Ты могущественный волшебник, но, смею думать, твоя маленькая королева при помощи еще более сильных чар околдовала тебя и держит сердце твое на своей маленькой ладошке.
      - Это правда, но, знаешь, я ничего не имею против.
      - Если вы не прекратите этой слащавой тягомотины, меня вырвет! - ворчливо заявил Бельдин. И тут воротился Шелк.
      - Ну как, клюнуло? - спросил Бельгарат.
      - Нарадас обставил тебя и с библиотекой. Я заглянул туда, и тот, кто ведает книгами...
      - Библиотекарь, - рассеянно уточнил Бельгарат.
      - Хоть черт в ступе. Так вот, он сказал, что, как только Нарадас появился в замке, он тотчас же перевернул все вверх дном в библиотеке.
      - Это уже кое-что, - сказал Бельгарат. - Значит, Зандрамас нет на острове. Она послала сюда Нарадаса, чтобы он выполнил ее поручение. И что, он все еще разыскивает карту?
      - Похоже, нет.
      - Значит, он ее нашел.
      - И, скорее всего, уничтожил, чтобы мы до нее не добрались, - прибавил Бельдин.
      - Нет, добрый Бельдин, - вмешалась Цирадис. - Та карта, что вы ищете, все еще существует, но она вовсе не там, где вы намеревались ее искать.
      - Но, разумеется, нечего и ожидать, что ты намекнешь, где именно она сейчас находится? - без всякой надежды спросил Бельгарат.
      Цирадис отрицательно покачала головой.
      - Не стоит, уважаемый Бельгарат.
      - Погоди-погоди, ты сказала "карта"? - Бельдин, как всегда, атаковал лоб в лоб. - Значит ли это, что она существует в единственном экземпляре?
      Цирадис кивнула.
      Горбун передернул плечами.
      - Ну да ладно. Поиски карты заполнят наш вынужденный досуг - нам все равно нечего делать, покуда двое наших героев не начнут пробовать на зуб доспехи своих противников.
      - Кстати, чуть не забыл! - воскликнул Гарион, пристально глядя на Закета. - Ты ведь не умеешь орудовать копьем, я правильно понял?
      - Честно признаться, не умею.
      - Тогда завтра утречком мы с тобой куда-нибудь подадимся, и я дам тебе несколько добрых советов.
      - Мне это представляется вполне разумным.
      Наутро оба друга поднялись рано и верхом выехали из дворца.
      - Думаю, нам лучше отправиться за городские стены, - сказал Гарион. Конечно, неподалеку от дворца есть учебное ристалище, но там наверняка практикуются другие рыцари. Я, конечно, не хочу тебя обидеть, но несколько первых ударов новичка обычно бывают просто уморительны. А ведь мы с тобой великие доблестные рыцари и не можем никому позволить заподозрить в нас щенков.