Глава 10

— Что с нею, тетушка Пол?

Гарион не отрываясь смотрел на Сенедру, которая сидела, нежно баюкая тряпичный сверток.

— Это мне и предстоит выяснить, — ответила Полгара. — Сади, мне нужно немного орета.

— Мудро ли это, госпожа Полгара? — спросил евнух. — В ее нынешнем положении… — Он красноречиво развел нежными руками.

— Если есть хоть малейшая опасность, тетушка Пол… — начал было Гарион, но Полгара жестом остановила его.

— Орет сравнительно безвреден. Он слегка ускоряет сердечный ритм, но у Сенедры здоровое сердце. Я услышала бы его биение, будь на другом краю континента. Нам непременно нужно выяснить, что произошло, а при помощи орета этого можно быстрее всего добиться.

Сади раскрыл свой красный кожаный короб и осторожно вручил Полгаре один из пузырьков. Она тщательно отмерила три капли в кубок, затем налила туда воды.

— Сенедра, дорогая, — обратилась она к маленькой королеве. — Тебя наверняка мучит жажда. Вот, это тебя освежит. — И она протянула кубок рыжеволосой женщине.

— О, благодарю, Полгара. — Сенедра жадно осушила кубок. — Я только что хотела попросить кого-нибудь дать мне напиться.

— Чисто сработано, Пол, — прошептал Белдин.

— Элементарно, дядюшка.

— Ты понимаешь, о чем это они? — спросил Закет у Гариона.

— Полгара внушила Сенедре, что та хочет пить.

— Вы и в самом деле на такое способны?

— Как она сказала, это элементарно.

— И ты так можешь?

— Не знаю. Никогда не пробовал.

Гарион не отрывал взгляда от личика безмятежно улыбающейся Сенедры.

Полгара терпеливо ждала.

— Думаю, можете начинать, госпожа Полгара, — спустя несколько минут сказал Сади.

— Сади, — рассеянно произнесла она, — мы достаточно хорошо успели узнать друг друга, чтобы отказаться от пустых формальностей. Я же не ломаю язык, называя тебя «ваше превосходительство», так к чему тебе эта дурацкая «госпожа»?

— О, вы так добры, Полгара!

— Послушай, Сенедра, — обратилась к королеве Полгара.

— Что, тетушка Пол? — произнесла маленькая королева.

Глаза ее уже слегка блуждали.

— Она впервые обратилась так к Полгаре, — сказал Белдину Шелк.

— Они с Гарионом уже довольно долго вместе, — ответил горбун. — Привычки заразительны.

— Интересно, какое лицо будет у Полгары, если я стану звать ее по имени?

— Не советую экспериментировать, — буркнул Белдин. — Конечно, дело твое. Но предупреждаю, из тебя может выйти весьма занятная редисочка…

— Сенедра, — говорила тем временем Полгара, — не хочешь ли поведать мне, как получила ты назад своего мальчика?

— Его отыскала Арелл. — Сенедра улыбнулась. — Теперь у меня еще больше причин ее любить.

— Мы все любим Арелл.

— Ну разве он не красавчик? — Сенедра снова отогнула уголок одеяла, показывая Полгаре тряпичный сверток.

— Он прелестен, дорогая. А тебе удалось хотя бы немного поговорить с Арелл?

— Конечно, тетушка Пол. Она направлялась по какому-то чрезвычайно важному делу, поэтому и не могла прийти повидать всех нас. Девушка пообещала, что, возможно, нагонит нас на Периворе или позднее, в Кориме.

— Так, стало быть, она знала, куда мы держим путь?

— О нет, тетушка Пол, — рассмеялась Сенедра. — Это я ей рассказала. Арелл так хотела нас видеть, но ее звали неотложные дела, и она спросила у меня, куда мы направляемся, вот я и рассказала ей про Перивор и Корим. Правда, когда я сказала про Корим, она очень удивилась.

Полгара сощурилась.

— Теперь понимаю… Дарник, поставь-ка палатку. Думаю, Сенедре и малышу надобен отдых.

— Сейчас, Пол, — взглянув на сонное личико маленькой королевы, согласился кузнец.

— Как это ты догадалась, тетушка Пол? — радостно и немного устало спросила Сенедра. — Я и вправду утомилась, да и Гэрану надо поспать. Знаешь, маленькие очень много спят… Я покормлю его грудью, и он уснет. Поев, он всегда засыпает…

— Держись! — тихо сказал Закет королю Ривы, увидев, что глаза у того наполнились слезами. Рука маллорейского императора легла на плечо друга.

— Что же будет, когда она проснется?

— Полгара все устроит.

Дарник поставил палатку, и Полгара бережно отвела туда полусонную Сенедру. Через минуту Гарион почувствовал словно дуновение ветерка и уловил слабый звук, который способны были слышать лишь избранные. Мгновение спустя из палатки вышла Полгара. В руках у нее был тряпичный сверток.

— Убери это подальше, — сказала она, сунув сверток в руки Гариону.

— С нею все будет в порядке? — спросил Гарион.

— Она уснула. Примерно через час она проснется, позабыв все, что с нею случилось. Никто из нас, уверена, ни словом об этом не обмолвится — словно ничего и не было.

Гарион отнес сверток подальше в чащу и спрятал там под кустом. Возвратившись к остальным, он подошел к Цирадис.

— Это была Зандрамас, правда? — спросил он.

— Да, — без обиняков ответила Цирадис.

— И ты знала, что это должно произойти?

— Знала.

— Тогда почему ты нас не предупредила?

— Но ведь это значило бы вмешаться в ход предначертанных свыше событий.

— Как это жестоко, Цирадис…

— Так порой случается. Ведь я говорила уже, Гарион, Зандрамас не может, подобно вам, войти в Келль. Вот ей и пришлось узнать, где именно состоится встреча, у одного из вас — иначе она не смогла бы прибыть на Место, которого больше нет, в назначенный час.

— Но почему именно у Сенедры?

— Зандрамас, как ты помнишь, когда-то уже овладевала душой Сенедры. Восстановить эту связь для нее не представляет труда.

— Этого я не прощу тебе, Цирадис…

— Полно, Гарион, — вмешался Закет. — С Сенедрой ничего дурного не случилось, а Цирадис лишь делает то, что должна делать.

Видно было, что маллореец со всей решительностью встал на защиту прорицательницы. Гарион повернулся и побрел прочь. От злости у него подергивалась щека.

Сенедра, пробудившись, совершенно не помнила о злополучной встрече в лесу и вообще вела себя как обычно. Дарник свернул палатку, и все тронулись в путь.

К вечеру они достигли опушки леса и заночевали там. Гарион демонстративно избегал Закета — он не ручался за себя после того, как его друг бесстрашно встал на защиту прорицательницы. Закет и Цирадис очень долго проговорили, прежде чем путники покинули Келль, и теперь маллореец стоял за нее горой. Глаза его то и дело странно загорались, и он все время вертелся в седле, не упуская случая взглянуть на нее.

Однако ночью, когда они с императором вместе стояли в дозоре, избежать беседы было немыслимо.

— Ты все еще сердишься на меня, Гарион? — в лоб спросил Закет. Гарион вздохнул.

— Думаю, уже нет. Наверное, я и не злился по-настоящему — просто был сильно раздражен. Я страшно зол на Зандрамас, а ты и Цирадис тут ни при чем. Не выношу, когда шутят шутки с моей женой.

— Но ведь что-либо подобное должно было случиться. Зандрамас так или иначе требовалось выяснить, где состоится встреча. Ведь ей необходимо там быть.

— Видимо, ты прав. А что, Цирадис хотя бы намекнула тебе, в чем твоя миссия?

— Кое-что она мне сказала. Но об этом я должен молчать. Одно лишь могу открыть тебе: грядет некто очень значительный, и я должен ему служить.

— Этому ты и посвятишь весь остаток жизни?

— Вероятно, далеко не я один…

— И я тоже?

— Не думаю. Полагаю, когда встреча состоится, твоя миссия будет выполнена. Мне кажется, Цирадис подразумевает, что ты уже очень многое сделал.

Они тронулись в путь ранним утром и вскоре выехали на холмистую равнину, тянущуюся вдоль западного берега реки Баласы. Тут и там виднелись деревеньки — с первого взгляда они казались обычными, но все же видно было, что домишки тут очень ладные. Далазийские крестьяне использовали для полевых работ самые примитивные инструменты.

— И все это ради конспирации, — хитро прищурился Закет. — Эти люди наверняка много цивилизованнее, чем даже мельсенцы, и вот сколько усилий им приходится прилагать, чтобы это скрыть.

— Но разве твои люди или жрецы Торака пощадили бы их, узнав правду? — спросила Цирадис.

— Скорее всего нет, — признался император. — Мельсенцы наверняка силой заставили бы далазийцев служить себе…

— Что совершенно несовместимо с нашей миссией, — закончила Цирадис.

— Теперь-то я это понимаю. Когда я ворочусь в Мал-Зэт, то заставлю чиновников пересмотреть нашу политику в отношении Далазийских протекторатов. Ваш народ способен на нечто много более важное, чем выращивание свеклы и турнепса для всей Маллореи.

— Если все пойдет удачно и назначенная встреча состоится, наша миссия будет выполнена, император Закет.

— Но вы, надеюсь, продолжите ваши научные изыскания?

Пророчица улыбнулась:

— Несомненно. Древние обычаи живучи.

Белгарат подъехал к Цирадис.

— Не могла бы ты немного точнее указать нам, что именно искать на Периворе? — спросил он.

— Я уже сказала тебе об этом в Келле, древнейший Белгарат, вы должны разыскать карту, которая и приведет вас в то Место, которого больше нет.

— А как случилось, что жители Перивора знают об этом больше, чем все остальные народы?

Но прорицательница промолчала.

— Полагаю, это один из тех вопросов, на которые ты не собираешься отвечать.

— Еще не время, Белгарат.

С неба камнем упал Белдин.

— Будьте начеку, — предупредил он. — Прямо впереди даршивский патруль.

— Сколько их? — спросил Гарион.

— Около дюжины. С ними гролим. Я боялся подлетать близко, но мне показалось, что это белоглазый. Они скрываются в зарослях, что в следующей долине.

— Как ему удалось узнать, что мы едем этим путем? — ошеломленно пробормотала Бархотка.

— Зандрамас известно, что мы направляемся на Перивор, — ответила Полгара. — А это самый кратчайший путь.

— Дюжина даршивцев не представляет реальной угрозы, — уверенно заявил Закет. — Зачем это нужно, не понимаю.

— Для того чтобы задержать нас, — ответил на его слова Белгарат. — Зандрамас хочет первой добраться до Перивора. Она ведь способна общаться с Нарадасом даже на большом расстоянии. И, вполне возможно, он расставил нам ловушки через каждые пару миль до самой Ленгхи.

Закет в задумчивости почесал свою короткую бородку. Потом расстегнул одну из сумок у седла, достал оттуда карту и принялся ее внимательно изучать.

— Мы сейчас лигах в пятнадцати от Ленгхи, — сказал он. Потом поглядел на Белдина. — Сколько тебе понадобится времени, чтобы долететь туда?

— Несколько часов. А что?

— В Ленгхе расквартирован имперский гарнизон. Я передам с тобой грамоту, скрепленную императорской печатью, для командира гарнизона. И он со своими воинами сметет с нашего пути все эти дурацкие ловушки. Когда мы встретимся с этим отрядом, Нарадас ничего больше не сможет нам сделать. — И тут он о чем-то вспомнил. — Великая прорицательница, — обратился он к Цирадис, — там, в Даршиве, ты велела мне покинуть мои войска и явиться в Келль без сопровождения. Этот запрет все еще действует?

— Нет, Каль Закет.

— Хорошо. Тогда я пишу командиру гарнизона.

— А как с этим патрулем, который нас поджидает в засаде? — спросил Шелк у Гариона. — Или мы проторчим здесь до тех пор, покуда не явится войско Закета?

— Не думаю. Не хочешь ли немного поразмяться?

Шелк только злорадно улыбнулся в ответ.

— И все же есть одна проблема, — заметила Бархотка. — Если Белдин улетит в Ленгху, кто предупредит нас, если поблизости в засаде засел еще кто-нибудь?

— Скажи желтоволосой, чтобы она не волновалась, — сказала Гариону волчица. — Сестра умеет передвигаться незамеченной, но даже если ее и заметят двуногие, то не придадут этому значения.

— Все в порядке, Лизелль, — успокоил девушку Гарион. — На разведку пойдет волчица.

— Она — незаменимая персона, — улыбнулась Бархотка.

— Персона? — переспросил Шелк.

— А разве это не так?

Шелк нахмурился.

— А знаешь, ты права. И к тому же яркая личность.

Волчица вильнула хвостом и потрусила прочь.

— Ну что ж, господа, — Гарион вынул из ножен Ривский меч, — пора нанесли даршивцам визит вежливости.

— А Нарадас не осложнит вам задачу? — спросил Закет, вручая Белдину грамоту.

— От души надеюсь, что попытается, — ответил Гарион.

Однако среди даршивских солдат, хоронящихся в рощице, Нарадаса не оказалось. Схватка была короткой, поскольку сразу же обнаружилось, что даршивцы бегают куда лучше, чем обороняются.

— Жалкие дилетанты, — презрительно бросил Закет, вытирая лезвие меча плащом одного из поверженных.

— Ты, сдается мне, становишься заправским рубакой, — удовлетворенно заметил Гарион.

— Просто начинаю припоминать уроки, которые мне давали в юности, — скромно потупился Закет.

— Он орудует мечом точь-в-точь таким же манером, как Хеттар своей саблей, — заметил Шелк, вытаскивая один из своих кинжалов из груди убитого солдата.

— Очень похоже, — согласился Гарион. — А Хеттара обучал сам Хо-Хэг, первый боец во всей Алгарии.

— В чем Таур-Ургас убедился на собственной шкуре, — добавил Шелк.

— Дорого бы дал за то, чтобы увидеть тот бой, — мечтательно сказал Закет.

— Да и я тоже, — согласился Гарион. — Но как раз в то время я занят был важным делом.

— Подкрадывался к Тораку незамеченным? — спросил Закет.

— »Подкрадывался» — слово неподходящее. Торак прекрасно знал, что я приближаюсь.

— Съезжу-ка я за женщинами и Белгаратом, — сказал Дарник.

— Я пообщался с Белдином, — сообщил подъехавший Белгарат. — Нарадас смылся из рощи как раз перед тем, как вы напали на даршивцев. Белдин хотел было с ним разделаться, но лапы у него были заняты императорской грамотой.

— А в кого он превратился? — спросил Шелк. — Ну, я имею в виду Нарадаса?

— В ворона, — с отвращением поморщился Белгарат. — Гролимы отчего-то обожают воронов.

Шелк вдруг расхохотался.

— А помните, как Ашарак мургский обернулся вороном на равнине Арендии и как Полгара позвала орла, чтобы с ним расквитаться? Потом целый час с неба сыпались черные перышки.

— А что это за Ашарак мургский? — поинтересовался Закет.

— Мелкая сошка из свиты Ктучика, — ответил Белгарат.

— И орел его прикончил?

— Нет, — отвечал Шелк. — Это сделал Гарион — несколько позднее.

— При помощи меча?

— Нет. Голыми руками.

— Должно быть, славный был удар! Мурги — ребята крепкие.

— На самом деле это был легкий шлепок, — нехотя ответил Гарион. — Я спалил его заживо.

Он вот уже многие годы не вспоминал об Ашараке и теперь с изумлением понял, что это воспоминание больше не печалит его.

Закет в ужасе уставился на друга.

— Он убил моих родителей, — объяснил ему Гарион. — Меня можно понять. Он заживо сжег их обоих и получил по заслугам. А теперь вперед!

Неутомимая волчица трусила впереди и до захода солнца обнаружила еще два патруля, затаившихся в засаде. Но жалкая горстка уцелевших после первого боя солдат успела поведать товарищам о своей горькой участи и, стоило даршивцам увидеть Гариона и его друзей, как они в панике обратились в бегство.

— Какая досада! — не выдержал Сади, глядя на удирающих солдат.

И он с великой неохотой вложил в ножны свой маленький отравленный кинжальчик.

— Полагаю, у Нарадаса будет серьезный разговор с этими трусами, когда он обнаружит, что все его усилия оказались напрасными, — весело засмеялся Шелк. — Наверняка он принесет в жертву немало этих горе-воинов, как только ему попадется подходящий алтарь.

На следующий день около полудня они повстречали солдат имперского гарнизона из Ленгхи. Командир подъехал к путешественникам и уставился на Закета в величайшем изумлении.

— Ваше императорское величество, да вы ли это?