Глава 22

О чем он думает? — разъярилась королева Поренн, что было на нее совершенно не похоже. — Я ведь приказала ему догнать нас как можно скорее.

Шелк сидел с угрюмым лицом.

— Думаю, стоит проверить ногу бесценного генерала Хальдара на предмет наличия красноречивого клейма, — сказал он.

— Ты шутишь! — воскликнула Поренн.

— Он намеренно не подчиняется твоим приказам, Поренн, и поступает так, чтобы подвергнуть опасности тебя, да и всех нас.

— Поверь мне, как только я попаду в Боктор, я немедленно все выясню.

— К несчастью, сейчас мы движемся в обратную сторону.

— Тогда я отправлюсь к отмелям одна, — заявила королева Поренн. — Если дела обстоят так, как ты говоришь, я освобожу его от должности.

— Нет, — твердо ответил Шелк. — Никуда ты не пойдешь.

Она недоверчиво смотрела на него.

— Хелдар, ты понимаешь, с кем говоришь?

— Конечно, Поренн, но это слишком опасно.

— Это мой долг.

— Нет, — поправил он. — Твой долг — остаться в живых и вырастить Хеву, чтобы он стал хорошим королем Драснии.

Поренн прикусила губу.

— Хелдар, так нельзя.

— Жизнь жестока, Поренн.

— Он прав, ваше величество. — сказал Дротик. — Генерал Хальдар уже совершил предательство, не подчинившись вашему приказу. Боюсь, он не колеблясь решится и на убийство венценосной особы.

— Нам понадобятся люди, — вступил в разговор Бэрак, — хоть немного. Иначе придется остановиться и дожидаться Брендига.

Шелк покачал головой:

— У отмелей стоит лагерем Хальдар. Если правда то, что мы подозреваем, он может воспрепятствовать высадке войск Брендига.

— Хорошо, — с негодованием произнесла Сенедра, — так что же нам делать?

— Думаю, выбор у нас небольшой, — сказал Бэрак. — Нам надо вернуться назад, к отмелям и арестовать Хальдара за измену. Затем повернуть еще раз и идти на Реон уже с копейщиками.

— Мне кажется, ты кое-что упустил, Бэрак, — напомнил ему Шелк. — Ты не почувствовал небольшое похолодание, наступившее в последние два дня?

— Немного — по утрам.

— Мы в северо-восточной Драснии. Зима здесь наступает очень рано.

— Зима? Сейчас ведь только начало осени.

— Мы далеко на севере, друг мой. В любое время может выпасть первый снег.

Бэрак выругался.

Шелк поманил в сторону Дротика, и они о чем-то быстро переговорили.

— Все разваливается, да, Гарион? — спросила Сенедра; ее нижняя губа подрагивала от сдерживаемого рыдания.

— Мы все поправим, Сенедра, — ответил он, обнимая ее.

— Но как?

— Я еще не совсем придумал.

— Мы весьма уязвимы, Гарион, — серьезно проговорил Бэрак. — Мы идем прямо в земли, где царит Медвежий культ; силы его превосходят наши. В любом месте мы можем наткнуться на засаду.

— Вам понадобится разведчик, который пойдет впереди, — сказал Белдин, поднимая голову от куска холодного мяса, которое он грыз. Он запихал остатки мяса в рот и вытер руки о подол своей грязной туники. — Я, если захочу, могу быть совсем незаметным.

— Я подумаю над этим, дядюшка, — кивнула Полгара. — На север идет Хеттар вместе с алгарийскими кланами. Ты можешь отправиться к нему и рассказать, что случилось? Надо, чтобы он как можно скорее оказался здесь.

Белдин одобрительно посмотрел на нее, продолжая пережевывать мясо.

— Неплохая мысль, Пол, — признал он. — Я-то думал, что от семейной жизни у тебя раздрябли мозги, но теперь вижу, что, пожалуй, только твой зад становится менее упругим.

— Ты о чем это, дядя? — угрожающе спросила она.

— Пожалуй, мне пора отправляться, — торопливо сказал горбун, после чего согнулся, вытянул руки в стороны и превратился в ястреба.

— Меня не будет несколько дней, — сообщил Шелк, снова присоединившись к ним. — Может быть, нам удастся уцелеть. — Он повернулся и направился прямо к своей лошади.

— Куда это он? — спросил Гарион у Дротика.

— Нам нужны люди, — ответил тот. — Вот он за ними и поехал.

— Поренн, — сказала Полгара, пытаясь разглядеть свою спину через плечо. — Тебе не кажется, что за последние месяцы я набрала несколько лишних фунтов?

Поренн мягко улыбнулась.

— Конечно нет, Полгара, — сказала она. — Он просто дразнил тебя.

Полгара, однако, сняла голубой плащ с немного обеспокоенным видом.

— Я полечу вперед, — сказала она Гариону. — Продолжайте движение, но не торопитесь. Я не хочу, чтобы вы случайно на что-нибудь наткнулись, пока я не успела вас предупредить. — Там, где она стояла, появилось облачко, и из него на мягких бесшумных крыльях вылетела большая белая сова.

После этого Гарион, продвигая свои войска дальше, разворачивал их на марше таким образом, чтобы они были готовы отразить нападение с любой стороны. Он удвоил количество разведчиков и сам первым поднимался на вершины высоких холмов, чтобы узнать, что за местность ждет их впереди. Скорость продвижения армии упала; в день они проходили не более двадцати миль, и, хотя задержка очень злила Гариона, он понимал, что другого выбора у него нет.

Полгара возвращалась каждое утро, чтобы доложить, что впереди нет никакой явной угрозы, и снова улетала, бесшумно взмахивая крыльями.

— Как ей это удается? — спросила Сенедра. — Кажется, она вообще не спит.

— Пол может не спать неделями, — ответил Дарник. — Главное, чтобы это не затянулось уж слишком надолго.

— Белгарион, — сказал Эрранд, подъезжая на своем жеребце, — ты знаешь, что за нами наблюдают, да?

— Что?

— За нами наблюдают.

— Откуда?

— Из разных мест. Они очень хорошо маскируются. А еще есть люди, которые ездят взад-вперед между городом, к которому мы направляемся, и армией, оставшейся у реки.

— Мне это совсем не нравится, — сказал Бэрак. — Похоже, они пытаются о чем-то договориться.

Гарион оглянулся через плечо на королеву Поренн, ехавшую рядом с Сенедрой.

— Будет ли драснийская армия атаковать нас, если Хальдар им прикажет? — спросил он.

— Нет, — ответила она твердо. — Войска мне совершенно преданы. Они откажутся выполнять такой приказ.

— А что, если они будут думать, что спасают вас? — спросил Эрранд.

— Спасать меня?

— Это то, что предлагает Ульфгар, — ответил молодой человек. — Генерал объявит своим войскам, будто наша армия удерживает королеву здесь насильно.

— Я думаю, при таких обстоятельствах они непременно будут атаковать нас, ваше величество, — сказал Дротик, — а если культ и армия запрут нас в ловушке, нам придется очень жарко.

— Что еще может случиться? — вскипел Гарион. — А то в последнее время мне явно не хватает неприятностей.

— Хотя бы снег не идет, — заметил Лелдорин. — Пока.

Армия медленно передвигалась по пустынным землям, а в небе все сгущались тяжеловесные тучи. Весь мир казался закованным в холодный унылый серый цвет, и каждое утро корка льда, покрывавшая лужи со стоячей водой, оказывалась все толще и толще.

— При такой скорости мы не скоро попадем на место, Гарион, — как-то в один из таких мрачных дней нетерпеливо сказала ехавшая рядом с ним Сенедра.

— А если мы угодим в засаду, то в Реон не попадем никогда, Сенедра, — ответил он. — Мне и самому такая скорость нравится не больше, чем тебе но у нас нет выбора.

— Мне нужен мой малыш.

— И мне.

— Так делай что-нибудь.

— Я готов выслушать твои предложения.

— Разве ты не можешь… — Она сделала неопределенный жест рукой. Он покачал головой:

— Ты же знаешь, что есть предел подобным вещам, Сенедра.

— На что тогда нужен твой дар? — с горьким негодованием воскликнула она, плотнее закутываясь в серый ривский плащ, чтобы защититься от холода.

Большая белая сова дожидалась их на следующем подъеме. Она сидела на изломе выбеленной солнцем коряги, вылупив немигающие желтые глаза.

— Госпожа Полгара, — приветствовала ее Сенедра официальным наклоном головы.

С мрачной торжественностью белая сова неловко поклонилась в ответ. Гарион рассмеялся.

На месте совы появилось туманное пятно, воздух вокруг него заходил волнами — и появилась Полгара, сидящая на той же коряге, скрестив ноги.

— Что смешного, Гарион? — спросила она.

— Я еще никогда не видел, как птицы кланяются, — ответил он. — И удивился, до чего это забавно, вот и все.

— Старайся не очень-то увлекаться, — чопорно сказала она. — Лучше подойди и помоги мне слезть.

— Да, тетушка Пол.

После того как он помог ей спуститься на землю, она мрачно посмотрела на него.

— Тебя поджидает большая армия сил культа, примерно в двух милях впереди, — сказала она ему.

— Сколько их там?

— В полтора раза больше, чем твоих солдат.

— Лучше пойти сказать это всем, — угрюмо произнес Гарион, поворачивая свою лошадь.

— А мы никак не можем проскользнуть мимо них? — спросил Дарник после того, как Полгара поведала им о поджидающей их засаде.

— Боюсь, что нет, Дарник, — сказала она. — Они знают, что мы здесь, и я думаю, за нами все время наблюдают.

— Тогда, — сделал вывод Мандореллен, — надо первыми напасть на них. Наше дело правое, и мы неминуемо должны победить злодеев.

— Интересное суеверие, Мандореллен, — сказал Бэрак, — но я бы предпочел, чтобы численный перевес все же был на моей стороне. — Великан повернулся к Полгаре. — Как они развернуты? То есть я хочу знать…

— Я знаю, что означает это слово, Бэрак. — Она ногой расчистила место на земле и взяла палочку. — Тропа, по которой мы идем, проходит через ложбину, разрезающую невысокие холмы впереди. Примерно в самой низкой части ложбины есть несколько глубоких лощин по обеим сторонам. Четыре отдельные группы приверженцев культа прячутся в четырех разных лощинах. — Она провела палочкой длинную линию. — Они явно планируют пропустить нас в самую середину, а потом напасть со всех сторон сразу. Дарник, хмурясь, изучал набросок.

— Мы могли бы легко разбить любую из этих групп, — сказал он, задумчиво потирая щеку. — Все, что нам надо, — это придумать, как удержать остальные три группы от вступления в схватку.

— Разумно, но я не уверен, что они будут стоять в стороне только потому, что их не пригласили, — сказал Бэрак.

— Нет, конечно, — согласился кузнец. — Так что, пожалуй, нам надо возвести какое-нибудь препятствие, чтобы не дать им вступить в сражение.

— Ты ведь что-то уже придумал, правда, Дарник? — спросила королева Поренн.

— Что может удержать злодеев от поспешания на помощь товарищам своим? — вопросил Мандореллен. Дарник пожал плечами:

— Наверное, огонь.

Дротик покачал головой и указал на низкие корявые кусты, росшие на поле позади них.

— Здесь практически нет дров, — сказал он. — Большого костра не получится. Дарник улыбнулся:

— Огонь не обязательно должен быть настоящим.

— Ты сможешь это сделать, Полгара? — спросил Бэрак, и глаза его загорелись. Она немного подумала.

— В трех местах сразу — нет, — ответила она.

— Но ведь нас же трое, Пол, — напомнил ей кузнец. — Ты заблокируешь иллюзией огня одну группу, я — другую, а Гарион — третью. Запрем каждую группу в своей лощине и, покончив с одной, перейдем к следующей. — Он немного нахмурился. — Единственное, чего я не знаю, — это как сделать такой фокус.

— Это нетрудно, дорогой, — заверила его тетушка Пол. — У вас с Гарионом не займет много времени научиться этому.

— Что ты скажешь? — спросила королева Поренн у Дротика.

— Это опасно, — ответил он, — очень опасно.

— А что нам еще остается?

— Мне ничего больше в голову не приходит.

— Тогда так тому и быть, — сказал Гарион. — Пока вы сообщите войскам о нашем плане, мы с Дарником поучимся зажигать воображаемые фейерверки.

Примерно через час ривская армия выступила; солдаты двигались через серо-зеленые заросли, держа мечи наготове. Перед ними лежала длинная череда темных холмов, а тропа, которой они придерживались, вела прямо в усыпанную валунами ложбину, где невидимые пока враги устроили им засаду. Гарион напрягся, вступая в ложбину, собирая волю и вспоминая все, что ему говорила тетушка Пол.

План удался. Как только первая группа нападавших выскочила из скрывавшей их лощины — с оружием наперевес и ликующими криками, — Гарион, Дарник и Полгара немедленно перекрыли устья трех других лощин. Нападавшие фанатики отшатнулись, их ликование сменилось смятением, когда они разинув рты уставились на пламя. В этот момент ривские силы воспользовались возникшим замешательством. Шаг за шагом первую группу напавших фанатиков оттеснили обратно в тесную лощину, где они прятались.

Гарион мог только краем глаза наблюдать за тем, как разворачивается сражение. Он сидел верхом на лошади, рядом с ним был Лелдорин. Гарион бросил все свои силы на создание иллюзии пламени, жара и потрескивания поперек лощины напротив той, откуда последовала первая атака. Сквозь полосу огня он не очень ясно видел приверженцев культа, пытавшихся закрыть лица от сильного жара, которого вовсе здесь и не было. А затем произошло то, о чем никто из них не подумал. Запертые Гарионом в лощине фанатики начали черпать чем попало воду из какой-то лужи и плескать в воображаемое пламя. Конечно, не было ни шипения, ни пара, ни любого другого видимого результата от попыток потушить иллюзию. Через несколько минут один из воинов культа, ежась и моргая, шагнул в огонь.

— Он ненастоящий! — крикнул он через плечо. — Огонь ненастоящий!

— Зато это настоящее, — угрюмо пробормотал Лелдорин, пуская стрелу в грудь воина.

Тот раскинул руки, и, покачнувшись, упал назад, в пламя, которое не причинило никакого вреда поверженному телу. Конечно, весь эффект был испорчен. Сначала всего несколько человек, а потом все больше и больше побежали прямо через ненастоящее пламя, сотворенное Гарионом. Руки Лелдорина мелькали, он не успевал посылать стрелу за стрелой в надвигающуюся на них из устья лощины толпу солдат.

— Их слишком много, Гарион, — крикнул он, — я не могу их удержать! Надо отступать.

— Тетушка Пол! — вскричал Гарион. — Они прорываются!

— Оттолкни их назад! — закричала она в ответ. — Используй волю.

Гарион сосредоточился еще сильнее и поставил прочный барьер на пути людей, выскакивавших из засады. Сначала казалось, что все хорошо сработало, но усилие, потраченное на это, оказалось слишком велико, и он начал быстро уставать. Края наспех воздвигнутого барьера стали истончаться и рваться; враги, которых он столь отчаянно пытался удержать, уже нащупали эти слабые места.

Потратив все силы на поддержание преграды, он не сразу обратил внимание на какой-то неясный звук, прозвучавший как отдаленный гром.

— Гарион! — закричал Лелдорин. — Люди верхом на лошадях! Их сотни!

Обессилевший Гарион взглянул на верх ложбины и увидел орду всадников, спускавшихся по крутому восточному склону ложбины.

— Тетушка Пол! — закричал он, потянувшись к плечу, чтобы достать Ривский меч.

Волна всадников, однако, добравшись до него, резко повернула в сторону и врубилась прямо в передние ряды воинов культа, которые уже преодолели поставленный Гарионом барьер. Неожиданные союзники были худыми, затянутыми в облегающую черную кожаную одежду людьми с раскосыми глазами.

— Надракийцы! Великие боги! Это же надракийцы! — откуда-то с другой стороны лощины закричал Бэрак.

— Что они здесь делают? — пробормотал Гарион себе под нос.

— Гарион! — воскликнул Лелдорин. — А вон тот человек, в центре группы всадников, разве не принц Хелдар?

Новые войска, вступившие в схватку, быстро решили исход сражения. Всадники налетали прямо на фанатиков культа, выскакивавших из укрытий, и крушили их направо и налево.

Шелк, приведя всадников, вернулся, чтобы присоединиться к Гариону и Лелдорину в центре ложбины.

— Добрый день, господа, — самодовольно приветствовал он их. — Надеюсь, я не заставил вас ждать?

— Где ты взял столько надракийцев? — спросил Гарион, не умея выразить словами величайшую признательность своему другу.

— В Гар-ог-Надраке, конечно.

— С чего они решили помочь нам?

— Потому что я заплатил им, — пожал плечами Шелк. — Так что, Гарион, ты теперь должен мне изрядную сумму.

— Как тебе удалось найти так быстро столько народу? — спросил Лелдорин.

— У нас с Ярблеком торговая лавка у самой границы. Охотники, которые прошлой весной привозили меха на продажу, так и осели рядом, пьянствуя и играя в кости, вот я и нанял их.

— Ты успел как раз вовремя, — сказал Гарион.

— Я заметил. А с кострами вы хорошо придумали.

— Да, пока они не начали лить на них воду. Тогда уже стало труднее.

Нескольким сотням загнанных в угол фанатиков удалось избежать уничтожения, вскарабкавшись по крутым склонам лощин и убежав в пустынные болота, но для большинства их соратников не было спасения.

Бэрак выехал из лощины, где ривские солдаты добивали последних участников атаки.

— Может быть, предложить им сдаться? — спросил он Гариона.

Гарион вспомнил о недавнем разговоре с Полгарой.

— Наверное, — произнес он после раздумья.

— Ты вовсе не обязан это делать, — сказал ему Бэрак. — При существующих обстоятельствах никто тебя не осудит, если ты убьешь их всех.

— Нет, — отрезал Гарион. — Я совсем не хочу этого. Скажи тем, кто остался, что мы пощадим их, если они бросят оружие.

Бэрак пожал плечами.

— Тебе решать, — сказал он.

— Шелк, ты маленький лгун и воришка! — воскликнул высокий надракиец в куртке из шкур и страшной меховой шапке. Он грубо обыскивал тело убитого фанатика. — Ты говорил, что у всех с собой деньги и они все увешаны золотыми цепями и браслетами. Вот на этом ничего кроме вшей нет.

— Ну, преувеличил я немного, Ярблек, — вежливо сказал Шелк своему партнеру.

— Мне придется выпотрошить тебя, знаешь ли ты это?

— Что ты, Ярблек, — ответил Шелк с наигранным изумлением. — Разве братья так друг с другом разговаривают?

— Братья! — фыркнул надракиец, поднимаясь и пиная в бок поверженное тело врага, так разочаровавшее его.

— Мы же договорились, когда заключали сделку, что будем относиться друг к другу как братья.

— Не играй со мной словами, ты, мелкий проныра. Тебе бы знать, что лет двадцать назад я прирезал собственного брата, потому что он соврал мне.

Когда последний воин из сильно поредевшего отряда фанатиков сложил оружие, Полгара, Сенедра и Эрранд осторожно прошли вверх по ложбине; с ними был и горбатый Белдин в оборванной грязной одежде.

— Ваши алгарийские силы по-прежнему отстают на несколько дней пути, — говорил Гариону маленький волшебник. — Я пытался их поторопить, но они очень жалеют своих лошадей. Откуда у тебя надракийцы?

— Это Шелк нанял их. Белдин одобрительно кивнул.

— Наемники — всегда самые лучшие солдаты, — сказал он.

Ярблек смотрел на Полгару, и по его грубому лицу было заметно, что он ее узнал.

— Девочка, ты все такая же красивая, — сказал он. — Ты не передумала, могу я тебя купить?

— Нет, Ярблек, — ответила она. — По крайней мере, пока. Ты прибыл очень вовремя.

— Только потому, что один маленький лживый воришка сказал мне, будто здесь нас ждет хорошая добыча. — Он посмотрел на Шелка и еще раз пнул тело, лежащее у его ног. — Если честно, я получил бы больше денег, ощипывая цыплят.

Белдин посмотрел на Гариона.

— Если ты хочешь увидеть своего сына прежде, чем у него вырастет борода, тогда тебе надо шевелиться, — проговорил он.

— Я должен распорядиться насчет пленников, — сказал Гарион.

— Чего тут распоряжаться? — пожал плечами Ярблек. — Построить их и срубить всем головы.

— Ни в коем случае!

— Какова тогда цель битвы, если ты не можешь перерезать пленников после того, как она кончилась?

— Как-нибудь, когда у нас будет, время, я объясню тебе, — пообещал ему Шелк.

— Алорийцы! — вздохнул Ярблек, подняв глаза к унылому небу.

— Ярблек, ты шелудивый сукин сын! — раздался голос женщины с волосами цвета воронова крыла, одетой в кожаные брюки и тесно облегающий кожаный жилет. В один момент стало ясно, что эта особа обладает бешеным темпераментом. — Я-то понадеялась, что мы сможем поживиться вещичками убитых. А у этих паразитов ничего с собой нет.

— Нас обманули, Велла, — мрачно ответил он, бросая на Шелка суровый взгляд.

— Я же говорила тебе — не доверяй этому проныре с лицом крысы. Ты не только мерзкий, Ярблек, ты еще и совсем глупый.

Гарион с любопытством смотрел на рассерженную женщину.

— Это та самая девушка, которая танцевала тогда в таверне в Гар-ог-Надраке? — спросил он Шелка, вспоминая ошеломляющую чувственность девушки, способную взволновать кровь каждого мужчины.

Маленький человечек кивнул.

— Она вышла замуж за этого Текка, охотника, но несколько лет назад в схватке с каким-то медведем он оказался на втором месте, и его брат продал ее Ярблеку.

— Это была самая большая ошибка в моей жизни, — скорбно сказал Ярблек. — Ножом она работает так же лихо, как и языком. — Он закатал рукав и продемонстрировал страшный красный рубец. — А я всего-то хотел показать ей свое дружелюбие.

Она засмеялась.

— Ха! Ты же знаешь правила, Ярблек. Если хочешь, чтобы твои кишки остались при тебе, следи за своими руками.

Белдин смерил ее каким-то особым взглядом.

— Горячая бабенка, да? — тихо сказал он Ярблеку. — Меня восхищают женщины, быстрые на язык. В глазах Ярблека мелькнула безумная надежда.

— Она тебе нравится? — поспешно спросил он. — Если хочешь, я продам ее тебе.

— Ты совсем лишился ума, Ярблек? — с негодованием воскликнула Велла.

— Погоди, Велла, я дело говорю.

— Этот потрепанный старый тролль не может купить и кружки дешевого эля, не то что меня. — Она повернулась к Белдину. — У тебя были хоть две монетки сразу, чтобы звенело в кармане, ты, дурень? — спросила она.