Глава 30. Предупреждение

– Считайте, вам повезло, – сказала Алиса.

Она и трое ребят стояли перед въездом на территорию футбольного клуба, изучая висевшее на воротах объявление. Руководство «Редстона», которому принадлежал земельный участок, приняло решение засыпать примерно половину оставшегося пруда, чтобы на этом месте устроить еще одно футбольное поле.

– Я хочу сказать: вам повезло, что вы тогда не нашли труп и не утопили его в пруду, – пояснила Алиса. – Они могли бы наткнуться на него во время работ.

Прошло уже более года после неудачной попытки переместить тело убиенного скаута из Уистменского леса в более надежное, с их точки зрения, место, и за все время это был первый раз, когда кто-то из них затронул в разговоре данную тему. Конечно, были бессонные ночи, были и кошмарные сны, в которых мертвые тела, сплошь состоящие из лиственного перегноя, вырастали прямо посреди лесных тропинок; однако проведенный полицией повторный осмотр местности оказался не более результативным, чем ночная экспедиция подростков, и это их несколько успокоило. Теперь же, прочитав объявление, все четверо пытались представить себе возможный оборот дел в случае успешного «перезахоронения» Тули: с одинаковой вероятностью тело могло бы быть обнаружено или, напротив, благополучно скрыто под слоем насыпного грунта.

– Нет, они не могут, – сказал Сэм, этими словами прерывая мучительные размышления друзей. – Они не могут вот так взять и засыпать еще часть пруда!

– Почему не могут?

– Да потому что это наш пруд! И он всегда был нашим прудом, сколько мы себя помним. Они не могут, не имеют права!

– Они могут, и они это сделают.

– Это не должно сойти им с рук. – Сэм окинул взглядом пространство пруда, расстояние между противоположными берегами которого не превышало восьмидесяти ярдов. – В конце концов они сократят его до банальной лужи.

– До банального плевка, – сказал Терри.

– И банально разотрут его ногой, – добавил Клайв.

С недавних пор это стало одним из любимых развлечений Редстонских Шизиков: когда кому-нибудь из их компании случалось употребить в своей речи слово, явно выпадающее из их повседневного лексикона, остальные начинали повторять это слово на все лады кстати и некстати, только чтобы подразнить «словоблуда».

– Взорвать бы этот футбольный клуб к чертовой матери! – сказал Сэм.

– Нет проблем, – оживился Клайв. – Какой тип бомбы ты предпочитаешь?

– Ты это серьезно?

– Я могу состряпать отличный «коктейль Молотова» за пару минут. На то, чтобы изготовить культурную бомбу со всеми причиндалами, может уйти целый день.

Химическая лаборатория Клайва в Зловонной Конуре была способна на многое.

– Культурную, говоришь? – переспросил Сэм противным писклявым голосом.

– Клайв у нас культурбомбист, – в тон ему подхватил Терри.

– Примитивную бомбу из куска трубы сделаю минут за десять.

Они отошли от объявления на воротах клуба и направились к пруду.

– И такой бомбы хватит, чтобы взорвать клуб? – поинтересовался Сэм.

– На весь клуб не хватит, но высадить дверь она сможет.

Терри по своей привычке скреб затылок. Футбольный чемпионат уже закончился, но в следующем сезоне он рассчитывал на место в основном составе «Редстона».

– По-моему, взрывать клуб – это уже перебор, – сказал он.

– Для такой бомбы нужно совсем немногое, – не слушая его, рассуждал Клайв, – кусок трубы, пару тряпок и хлорноватокислый натрий, то есть обычный гербицид.

– Здорово!

– Лучше уж взорвать конный комплекс, – предложил Терри.

– Руки прочь от комплекса! – свирепо сказала Алиса.

– Ого! Что это значит? – вскричал Сэм, когда они подошли к своему обычному месту в кустах на берегу пруда.

Кожаное автомобильное сиденье было изрезано ножом, старый табурет плавал неподалеку от берега, брезентовый навес был сорван, а земля вокруг засыпана осколками бутылок из-под сидра.

– Малолетки из микрорайона! – с ходу определил Терри.

– Вандалы сопливые! – возмутилась Алиса.

– Попадись они мне! – сказал Клайв, сжимая кулаки. – В котлеты превращу гадов!

– Это гениально! Дьявольски просто и гениально!

Скелтон сидел за своим рабочим столом, упираясь в его край волосатыми ручищами; рукава его рубашки были закатаны до локтей. Сэм расположился в кресле напротив. Теплый июньский воздух свободно вливался в распахнутое окно. Между ними, в центре стола, лежал Перехватчик Кошмаров. Сэм в конце концов уступил просьбам психиатра показать ему прибор – отчасти из желания развеять скептицизм Скелтона, сомневавшегося в том, что Перехватчик вообще существует, отчасти дабы услышать авторитетное мнение специалиста.

Редкие желтые зубы Скелтона походили на старые бельевые прищепки, оставленные висеть на шнуре, и сейчас он обнажал их в широченной улыбке. Он подался вперед, чтобы получше рассмотреть прибор, но не дотрагивался до него пальцами, словно это было нечто исключительно хрупкое и ценное, а не обычный будильник с термовыключателем и зажимом-крокодилом.

– И ты утверждаешь, что он эффективен?

– Для обычных кошмаров – да, но для кошмаров с Зубной Феей – нет.

Взмахом руки Скелтон отмел это различие.

– А знаешь ли ты, сколько людей на нашем острове страдают – в полном смысле этого слова – от регулярных кошмаров? Около восьми миллионов. Я сейчас говорю не о дурных и тяжелых снах, а о самых настоящих, вызывающих дрожь и холодный пот, парализующих волю кошмарах. Каждый вечер эти люди боятся засыпать. И твоя штуковина может им помочь. Конечно, здесь потребуются некоторые доработки, но это уже мелочи. В своей основе прибор потрясающе, феноменально прост!

– Он слишком сильно сдавливает нос.

– Можно? – Скелтон указал пальцем на «крокодила». Сэм пожал плечами. Психиатр осторожно взял зажим и прицепил его себе на нос. – О, черт! Ты прав.

– Надо подкладывать кусочки ваты. Иначе вы не сможете заснуть, чтобы увидеть кошмар.

– Понимаю. Понимаю. Ты говоришь, датчик на зажиме должен среагировать? Давай попробуем.

Скелтон начал интенсивно дышать носом, и через несколько секунд будильник зазвенел. С криком «Аллилуйя!» экспериментатор сорвал зажим с носа, после чего вылез из-за стола и принялся описывать круги по комнате, довольно посмеиваясь.

– Нам нужно найти кого-нибудь, кто довел бы прибор до ума. Довел и усовершенствовал. Я попробую связаться с нужными людьми. Мы его запатентуем.

– Вообще-то он принадлежит мне, – напомнил Сэм.

Скелтон стал на месте, не завершив очередной круг. Он наклонился и приблизил свое лицо к Сэму настолько, что тот смог разглядеть желтые венчики вокруг его зрачков.

– Слушай внимательно, приятель. Меня можно назвать дрянным психиатром. Я даже готов признать, что иногда бываю не совсем трезв. Но если на свете есть вещи, в которых никто не сможет меня обвинить, то первая из таких вещей – это паскудное воровство. Повтори, в чем меня нельзя обвинить?

– В паскудном воровстве.

Скелтон удовлетворенно кивнул, сел в свое кресло и тут же вновь расплылся в улыбке.

– Спору нет, это твоя игрушка. Мы запатентуем ее на твое имя, Сэм. Но сперва я должен найти людей, которые доработают устройство, сделают его более компактным и удобным в применении.

Они еще некоторое время беседовали о Перехватчике Кошмаров. Постепенно Сэм пришел к убеждению, что Скелтон действительно не собирается похищать идею, а энтузиазм психиатра вызван прежде всего возможностью реально помочь кое-кому из его пациентов. Наконец в дверях показалась голова миссис Марш, которая напомнила Скелтону, что время, отведенное для приема, давно истекло.

– Черт возьми! Тебе пора идти, старина. Свою игрушку пока возьми с собой. И уточни дату следующего приема с миссис Марш.

Сэм прошел уже полпути до двери, когда его остановил еще один вопрос Скелтона:

– Да, чуть не забыл, как обстоят твои дела?

– В каком смысле?

– В смысле твоего психического здоровья и самочувствия.

– Вроде неплохо.

– Феи не досаждают?

– В последнее время нет.

– Ну и ладно. Ступай.

Через несколько дней после той беседы со Скелтоном Сэму и Терри случилось проходить мимо коттеджа, на приусадебном участке которого раньше жила семья Терри. Фургон давно уже был продан за бесценок и увезен неизвестно куда, но гараж-мастерская Морриса стоял на прежнем месте, запертый на висячий замок и, насколько знал Сэм, остававшийся нетронутым с тех пор, как Моррис застрелил свою жену, близнецов и себя самого.

– Тебе никогда не хотелось заглянуть в мастерскую? – спросил он Терри.

Тот покрылся красными пятнами и тихо сказал:

– Там не на что смотреть.

– Но там могут быть вещи, которые тебе пригодятся. Они ведь принадлежали твоему… – Терри во всех разговорах старательно избегал упоминать своего отца, и Сэм не решился делать это в его присутствии. – Я хочу сказать, эти вещи законно принадлежат тебе.

– Они распродали все, что там было ценного, когда сбывали с рук фургон. Дядя Чарли сказал, что в гараже остался только ненужный хлам. Однако в Сэме уже пробудился былой интерес к мастерской, хотя шрам на руке и служил напоминанием о печальных обстоятельствах его последнего визита в это место, представлявшееся средоточием демонов и привидений, которых он так или иначе должен был изгнать.

Дряхлый владелец коттеджа все еще был жив, но сейчас Сэм уже не боялся попасться ему на глаза. И вот однажды теплым летним вечером он протиснулся в щель между стенкой гаража и разросшейся живой изгородью, добираясь до того самого окошка, где некогда повредил руку. Разбитое стекло никто и не подумал заменить; рама открылась так же легко, как в прошлый раз. Он перебросил ногу через край и просунул голову в отверстие. Пахло плесенью, пылью и сырым деревом. Насколько он мог судить, большая часть оборудования и вещей отсутствовала, но кое-что из прежнего сохранилось, включая винт самолета под потолком и музыкальный автомат в углу. Надо было сделать еще одно небольшое усилие, чтобы проникнуть в гараж, однако у Сэма не хватало духу. Так он и висел какое-то время – наполовину внутри, наполовину снаружи, не в силах преодолеть не то чтобы страх, а скорее сопротивление собственной памяти.

В конце концов он слез с окна и побрел прочь, тяжело переживая свое поражение.

Приближался Иванов день, время проведения традиционных летних конкурсов красоты. В этом году выборы королевы Ковентрийского округа должны были состояться в Редстоне. Начало – в семь часов вечера; приз – сто фунтов плюс оплаченный уикенд в отеле на приморском курорте (для двоих человек); в составе жюри – главный редактор газеты «Ковентри ивнинг телеграф», лучший бомбардир футбольного клуба «Ковентри» Джордж Крэбб и еще кто-то из авиастроительной компании.

Линда решила участвовать в конкурсе и подала заявление.

Согласно правилам, каждая из претенденток должна была показать себя в повседневной одеж-

де, в вечернем платье и в купальнике. Линда репетировала свои выходы в гостиной, а на роль публики, помимо Дерека и Терри, были привлечены Клайв, Сэм и Алиса. Сэм сильно сомневался, что девушки в купальниках будут выглядеть уместно в грязном, прокуренном и пропитанном кислым пивным духом помещении местного клуба, и он выразил эти сомнения вслух.

– Не отравляй другим радость! – строго сказала Алиса.

– Брюзга! – заклеймил его Терри.

Один лишь Дерек выразил согласие с Сэмом, но разгоревшийся спор был прерван появлением Линды, которая продефилировала через всю комнату в повседневной одежде, сделала изящный пируэт и вернулась на стартовую позицию. Клайв и Терри засвистели, изображая восхищенную публику. Линда покраснела и улыбнулась. Дот помогла ей сделать макияж, самой заметной деталью которого были длиннющие накладные ресницы. Ее мини-юбка вполне подходила под категорию «повседневных». Сэм также залился краской. Линда была великолепна – бесконечно желанная и абсолютно для него недоступная. Она заметила краску на его лице и на миг встретилась с ним глазами, прежде чем покинуть комнату.

Следующий выход она совершила в небесно-голубом купальнике и белых туфлях на высоком каблуке. Сэму вспомнилась ее обнаженная грудь в лунном свете, когда они подглядывали за ней и Дереком, развлекавшимися в машине. Взгляд его скользнул по холмику в лобковой области под туго натянутой материей. Несколько курчавых волосков высовывались из-под купальника; с этим надо было что-то сделать, но он не осмелился привлечь общее внимание к столь деликатному предмету. Его пенис совершенно некстати набух и напрягся в штанах; Сэм заерзал на стуле, меняя позу и виновато поглядывая на Дерека, но «хахалю» было сейчас не до него – он пребывал в расстроенных чувствах, явно не одобряя всю эту затею.

– Отлично подобран цвет! – крикнул Терри. – Это проймет старину Джорджа Крэбба!

Шоу завершилось демонстрацией вечернего платья, после чего Дерек ушел копаться в моторе своей тачки – там что-то было не в порядке, а ему вскоре предстояло везти Линду в клуб.

– Она неотразима, – сказала Алиса. – Высший класс!

– Ты могла бы тоже принять участие, – сказал Терри.

– Ха-ха-ха, скажешь тоже! У меня не было бы ни единого шанса.

Сэм взглянул на нее оценивающе. Алиса тоже была красива, но это был совсем другой тип красоты: она тревожила и заинтриговывала, тогда как красота Линды услаждала душу и радовала глаз.

– Терри прав, – согласился он.

– Нет, – твердо сказала Алиса. – Линда вне конкуренции.

И Алиса оказалась права. Линда была вне конкуренции. Соперницы сразу поблекли на ее фоне, и королевская корона заслуженно возлегла на ее голову. Она сфотографировалась в ленте и короне, а затем еще раз вместе с Джорджем Крэббом, прилепившим свои толстые губы к ее щеке.

– Крэбб просил ее о свидании, – сообщил Терри друзьям на следующий день, когда они стояли на улице в ожидании карнавального шествия. – Дерек, понятно, от этого был не в восторге.

– Она согласилась? – спросил Клайв.

– Нет, конечно же. Он урод и к тому же дрянной футболист. Вечно выглядит так, будто только что сделал рывок без мяча через все поле и теперь ждет, что ему дадут пас.

– Она на этом не остановится, – со вздохом сказала Алиса. – По таким, как она, мужчины сходят с ума.

– Дальше будут региональные конкурсы, а за ними национальный финал, – сказал Терри. – Говорят, что ей по силам пройти всю лестницу.

– Какую лестницу?

Вопрос Сэма повис в воздухе, поскольку из-за поворота показалась первая машина праздничного кортежа. Она ползла на первой скорости и, как корабль волны, раздвигала толпу редстонцев, держа курс на Ковентри. Это был великий день для их пригородного поселка. Редстон был устроителем конкурса, и Редстон одержал победу в лице местной девушки, которая играючи утерла носы всем приезжим красоткам. Стояла чудесная погода, ни единого облачка не было видно на ярко-синем небе. Дюжина грузовиков с установленными на них платформами медленно двигалась по главной улице Редстона, и на каждой платформе приплясывала и кривлялась группа ряженых; тут были и «горячие испанцы», и «пришельцы из космоса», а то и вовсе непонятно кто.