Теодор Гилкренски (№1) - Файлы фараонов

– Понял. Что, если я просто брошу чемоданчик здесь?

– У тебя не будет времени добраться до выхода. Единственный способ спастись – это разрядить бомбу.

Припадая на поврежденную ногу, Гилкренски устремился по проходу дальше. Через несколько футов туннель разделился: вниз и влево уходил узкий коридор, вправо – главная галерея, где, по словам Марии, скрылся преследователь. Тео двинулся к камере царицы, навстречу золотистому сиянию. Еще два шага, и он смог выпрямиться во весь рост.

– Быстрее, Тео. Пульсация нарастает.

Он ступил в камеру. Почти в самом ее центре стоял горнопроходческий робот с зажатым в манипуляторе лазером. Из идеально круглого отверстия в противоположной от входа стене нежно струился теплый, по-домашнему зовущий к себе свет.

– Энергетический всплеск произойдет менее чем через шестьдесят секунд! – доложила Мария. – Поставь чемоданчик на пол перед лазером.

Гилкренски отбросил в сторону петли проводов и склонился, устанавливая чемоданчик.

Тьма в стенной нише вдруг сгустилась, в золотистом сиянии возникла черная фигура, и через мгновение от сокрушительного удара по голове перед его глазами поплыли радужные круги. На каменные плиты с мягким стуком упал наушник с микрофоном.

Тео попытался подняться на колени, но в позвоночник ему уперлось чье-то колено, вцепившиеся в волосы пальцы с нечеловеческой силой задрали голову вверх.

Доктор Теодор Гилкренски превратился в слабого, беспомощного ребенка.

– В чемоданчике бомба! – прохрипел он.

– Только от меня зависит, когда она взорвется. Сначала нам нужно разрешить одну проблему, – прозвучал женский голос.

– Кто… вы?..

– Прозвище Бонбон вам о чем-нибудь говорит, доктор Гилкренски?

Тео ощутил, как его сердце сжимает когтистая лапа первобытного страха.

– Джессика?

– Угадали, доктор. Ваш друг, коллега и бывшая любовница Джессика Райт. «Бонбон» она избрала паролем для своего компьютера, правда? Так назывался кондитерский магазинчик ее отца. Я хочу, чтобы перед смертью вы узнали, какую неоценимую услугу оказала мне Джессика Райт.

– Кто… вы?

Юкико сбросила на плечи капюшон.

– В Японии меня зовут Юкико Фунакоси, а отцом моим был Сэмюэл Ротсэй. Его вы тоже знали?

Голова Гилкренски запрокинулась еще дальше. Из наушника на полу донесся едва слышный голос Марии.

– Вы погубили мою семью. Ваша ложь обрекла на смерть мою мать, обманом вы попытались захватить контроль над корпорацией моего отца. У вас нет чести. А у него она была! Вот этим мечом он лишил себя жизни, и этот же меч сейчас оборвет вашу!

Где-то над головой Гилкренски услышал ужаснувший его звук – женщина достала меч из ножен.

– Но прежде вам придется испытать еще большую боль и узнать, каким образом Джессика Райт продала мне вашу душу. Ведь это она направляла все мои действия!

– Она не могла…

– Это получалось у нее просто великолепно. Она сгорала от ненависти к вашей жене. А за то, что Джессика помогла мне обойти все предпринятые вами меры безопасности, я убила Марию. И убила ее с радостью – зная, какое страдание доставит вам ее смерть. Отец погиб у меня на глазах, доктор Гилкренски, и погиб из-за вас. Что испытали вы, глядя в пламя, которое пожирало вашу жену?..

Жуткий, нечеловеческий крик ударил из висевших на стенах динамиков. На долю секунды поднятый над головой Тео вакидзаси повис в воздухе, и в это мгновение тонкий, ослепительно красный луч лазера ударил в державшую его руку, с хирургической точностью вскрывая кожу, мышцы, сухожилия и вены.

Гилкренски ощутил на шее струйки горячей крови. С сухим стуком упал на каменный пол ставший бесполезным клинок. Голова Тео высвободилась из захвата, он приподнялся на колени, нащупал у ног наушник, склонился над чемоданчиком – осталось тридцать секунд…

– Мария! Лазер! Перережь проводок!

– Тео! Я ничего не вижу! Мост Эйнштейна – Розена… Окончание фразы заглушил треск статического электричества.

Цифры продолжали бег: 27… 26… 25… От стены, где, скорчившись, сжимая правую руку левой, лежала Юкико, донеслось:

– В кошельке на груди… под локтем… пульт дистанционного управления…

Гилкренски без колебаний откинул пропитавшуюся кровью полу ее костюма, нащупал острые кусочки пластмассы.

– Он разбился!

– Тогда мы умрем вместе! Это… карма… воздаяние за то, что мы друг другу сделали…

Погребальную камеру заполнил яркий пульсирующий свет. Тео невольно повернул голову к крипте: неужели он и в самом деле видит мост в прошлое? Перед глазами мелькнули лица Мэри Энн Фоули, Джессики, Билла Маккарти…

Внезапно Гилкренски понял, что знает, чем являлся странно изогнутый кусочек алюминия, знает, почему четыре тысячи лет крипта простояла запечатанной. Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли в ноге, он подхватил черный чемоданчик и шагнул навстречу сияющему золотому диску, к воротам в бесконечность…

Цифра «три» на колесике сменилась двойкой, отдаленным эхом прозвучали в ушах чьи-то голоса… раздался низкий, потрясающей мощи звук…

Когда Тео пришел в себя, свечение уже ослабевало.

– Тео! Тео! Ты меня слышишь?

Он с трудом поднял голову и осмотрелся: робот, видеокамера, динамик, лужа крови у ниши в стене и сверкающий короткий меч на полу.

– Где женщина, Мария? Где Юкико?

– Я не знаю, – прозвучало в наушнике. – Кто-то отключил питание от установленных в пирамиде камер и динамиков.

– Это она! Чтобы иметь возможность скрыться! Что ты с ней сделала лазером, Мария? Она выживет?

– Если не потеряет слишком много крови, – с едва слышным сожалением ответила Мария. – Я знаю, что нарушила законы Азимова, но другого способа предотвратить твою гибель не было.

– А вопль?

– Какой вопль?

– Тот, который я услышал перед тем, как вспыхнул лазер. Мне показалось, от ярости кричала женщина. Не ты?

В наушнике раздался треск электрических разрядов.

– Видимо, это было воздействие неизвестного поля, Тео. Я бы советовала тебе как можно быстрее выбираться из пирамиды. Египетские власти наверняка захотят узнать подробности происшедшего, а ведь завтра ты должен быть в Лондоне, правда?

– Правда. – Гилкренски поднял с каменных плит меч, завернул его в оставленный Юкико капюшон. – Нам нельзя опаздывать.

ГЛАВА 36. БОНБОН

– С Тео все в порядке? – подавшись вперед, в третий раз спросила Джессика Райт. – Сотрудник египетского посольства сказал, что он ранен и были другие жертвы.

Тони Делгадо провел рукой по покрытой двухдневной щетиной щеке, поднял к глазам лист факса.

– Успокойся, Джесс. Вчера около полуночи председателя посадили в Каире на борт самолета. Несколько часов назад самолет совершил посадку в Хитроу. Египетское правительство заявило официальный протест, и сейчас доктор Гилкренски вместе с майором Кроуи объясняются в министерстве иностранных дел.

– Но в каком он состоянии?

– Убитых двое: Макгуайр и профессор эль-Файки, оказавшийся исламским фундаменталистом. Это он привез в лагерь бомбу. Детали случившегося пока неизвестны, однако с доктором Гилкренски ничего страшного не произошло. Он должен подъехать с минуты на минуту. Ты же знаешь, утром движение в Лондоне…

Раздался зуммер интеркома.

– Председатель, мисс Райт.

– Спасибо, Шейла!

Джессика бросилась к двери – в кабинет, опираясь на алюминиевую палочку, уже входил Тео. На левой лодыжке тугая повязка из эластичного бинта, на кожаной куртке – грязь, джинсы – в пятнах крови. Когда-то белая рубашка, мокрая от пота, прилипла к телу.

– Извини, Джесс, – коротко сказал Гилкренски. – Переодеться не было времени.

За ним следовал майор Кроуи, который выглядел ничуть не лучше босса: въевшаяся в темно-синий пиджак пыль и глубокая, покрытая коркой запекшейся крови царапина на лбу. В правой руке Кроуи держал «Минерву».

– Господи! Да вы прямо с поля боя! – воскликнула Джессика. – Садитесь, сейчас я налью вам чего-нибудь выпить!

Гилкренски отрицательно покачал головой:

– Я хотел бы поговорить с тобой наедине, Джесс. Глаза их встретились.

– Тебя смущает присутствие Тони?

– У меня вопрос личного характера. Джентльмены, – повернулся он к Делгадо и Кроуи, – не могли бы вы нас оставить ненадолго?

Тони обвел взглядом присутствующих.

– Давайте пройдем ко мне, майор.

– Я приглашу вас, когда мы закончим, – бросила вслед мужчинам Джессика и опустилась в кресло. – Слушаю, Тео. В чем дело? Я виновата, что не дала тебе задержаться в Каире еще на одну ночь? Тебе грозил арест, и я…

– Бонбон, – негромко сказал Гилкренски. Выдвинув стул, он сел напротив Джессики, морщась от боли и устраивая между ногами алюминиевую палочку.

– О чем вы, господин председатель?

– Так назывался магазин твоего отца в Лоуистофте. Ты рассказывала мне о нем в Бостоне. «Определяющий момент», помнишь? А потом ты сделала это название паролем для своего компьютера. И многим он известен?

– Я… не знаю!

– Во всяком случае, для Юкико Фунакоси он не представляет тайны. Японка заявила, что пароль ты дала ей в обмен на некоторые услуги с ее стороны.

– Что?

– Прекрати эту игру, Джесс! А я-то думал, мы друзья!

Джессика потрясла головой, как бы пытаясь стряхнуть остатки дурного сна.

– Ничего не могу понять, Тео! Я полночи провела у телефона, чтобы вытащить тебя из Египта, я устала. То, о чем ты говоришь, – загадка. Единственный известный мне Фунакоси – это глава «Маваси…» – черт бы его побрал – «…Сайто»!

– Может, тогда мне следовало бы назвать другое имя – Ротсэй?

– Тео, ты рехнулся! Пирамиды лишили тебя разума! Я позову Тони!

Рука исполнительного директора потянулась к кнопке интеркома, но Гилкренски с силой припечатал ее ладонь к поверхности стола. Джессике стало страшно. Вскочив, свободной рукой она принялась колотить Тео по плечам.

– Тони! Тони!

– Зачем тебе понадобилось убивать Марию, Джесс? Зачем? Пораженная, она остановилась и пристально посмотрела Гилкренски в глаза:

– Тео, что происходит?

Разжав стискивавшие ее узкое запястье пальцы, он откинулся на спинку стула.

– Знаешь, кто такая Юкико? Дочь лорда Сэмюэла Ротсэя. Оказывается, я виноват в смерти ее матери и довел до самоубийства ее отца. Она рассказала мне о гибели Марии, просто так, чтобы я знал.

– Что она тебе рассказала?

– Ты… ты помогла ей, потому что ненавидела Марию… хотела ее смерти.

Джессика без сил опустилась в кресло. Над Темзой поднималось позднее зимнее солнце. Мозг отказывался признать реальность происходящего… За ней гнался призрак!

– Тео! Уж со мной Юкико Фунакоси никогда бы не нашла общего языка! Помнишь разразившийся несколько лет назад скандал в прессе по поводу любовницы лорда Ротсэя? Так вот, информацию журналистам… дала я!

Во взгляде Гилкренски читалось откровенное недоверие.

– Я была вынуждена сделать это. Ротсэй обманывал тебя. Я не могла позволить ему разрушить дело всей моей жизни. С меня хватило братьев и Торпа! А ты… добрый и мягкий… ты мне всегда верил… до последнего момента. Кто предполагал, что она покончит с собой?

– Но Юкико все о тебе известно, Джесс. Она знает твой пароль, знает про магазинчик. Откуда?

Лицо Джессики застыло.

– О Боже! Это Тони!

– Делгадо?

– Все сходится. Свой пароль я давала только ему. Он был…

– Кем?

Джессика посмотрела ему в глаза:

– Черт возьми, Тео! Мы были любовниками! Ведь я тоже человек!

– Сюда его. Немедленно! Вместе с Кроуи. Джессика нажала кнопку интеркома.

– Тони! Тони! Тео, он не отвечает!

– Кроуи унес «Минерву»! – воскликнул Гилкренски. Вырвавшись из кабинета первой, Джессика бросилась по коридору. У двери Тони Делгадо она остановилась, начала бешено тянуть ручку. За дверью прозвучал выстрел.

Тони провел майора Кроуи по выстланному коврами коридору, гостеприимно распахнул дверь кабинета.

– Прошу вас, майор. – Он указал гостю на кожаный диван напротив окна. – Желаете выпить?

Кроуи осторожно положил «Минерву» на низенький журнальный столик, с облегчением сел. Было видно, что от усталости он едва держится на ногах. Делгадо заметил под его пиджаком рукоятку пистолета.

– Спиртное для меня рановато, а вот от глотка крепкого кофе не откажусь.

– Как хотите.

Делгадо обвел взглядом кабинет в поисках того, что могло бы заменить оружие. Тяжелое пресс-папье? Слишком далеко. Подойдя к бару, Тони потянул на себя дверцу. Ага, отлично! Пальцы сжали горлышко бутылки с шампанским.

– Расслабьтесь, а я сейчас…

Стремительно развернувшись, он изо всех сил ударил Кроуи бутылкой по голове. Майор ничком упал на пол. Делгадо отшвырнул бутылку и торопливо вытащил из-за пояса упавшего пистолет – тяжелый «смит-и-вессон».

Из ящика стеллажа Тони достал моток скотча, стянул им руки и ноги майора, залепил рот. Затем подошел к двери, закрыл ее на замок и подпер ручку спинкой стула. Теперь можно было заняться «Минервой». Перенеся компьютер на рабочий стол, Тони уселся в кресло и поднял крышку чемоданчика.

– Доброе утро. Как я понял, вы отзываетесь на имя «Мария»?

Экран вспыхнул голубым, и через мгновение Делгадо увидел несколько удивленное лицо Марии Гилкренски.

– Доброе утро, мистер Делгадо. Только что здесь был какой-то шум. Почему я не слышу майора Кроуи? Он упал?

– В некотором роде да, мадам. Я хочу, чтобы вы выполнили для меня одно несложное дело. Согласны?

– Вашего имени нет в списке пользователей, однако, если ваша просьба не относится к разряду необычных, я, безусловно, помогу вам. Что от меня требуется?

Тони вытер обильно струившийся по лицу пот. Каким временем он располагает?

– Надо переслать всю информацию о вашей электронной схеме и химическую формулу материала, из которого изготовлен биочип, на другой компьютер.

Женщина на экране озабоченно нахмурилась:

– Эти сведения доступны лишь для доктора Гилкренски и доктора О'Коннора, руководителя отдела новых разработок.

Тони оглянулся на дверь.

– Мария, это не просьба. Я приказываю тебе выдать требуемую информацию. Ты поняла?

– Ничем не могу помочь, мистер Делгадо. Без особого разрешения информация недоступна.

– Я настаиваю.

– При попытке несанкционированного проникновения в программы я подам сигнал тревоги.

Он повернул «Минерву» так, чтобы в объектив телекамеры попала распростертая на полу фигура.

– Глава службы безопасности уже здесь, Мария, и он меня не остановит. Твой искусственный интеллект способен делать выводы самостоятельно, правда?

– Да.

– Тогда слушай внимательно. – Тони наклонился прямо к камере. – Если ты откажешься выполнить мой приказ, я буду вынужден прострелить голову майору Кроуи. Тебе ясно, к чему это приведет?

– Да.

– Твои действия?

После минутной паузы он услышал ответ:

– На какой электронный адрес я должна переслать информацию?

Делгадо продиктовал. Из динамика интеркома раздался голос Джессики Райт, но Тони не обратил на него никакого внимания.

– Сколько времени потребуется на загрузку схемы и формулы?

– Десять и две десятых секунды.

– А всей памяти?

Если бы Делгадо не знал, что разговаривает с машиной, он мог бы поклясться, что в глазах Марии блеснул страх.

– Включая интерфейс пользователя?

– Включая все!

– Предупреждаю: программное обеспечение, на основе которого функционирует моя нейронная сеть, требует дополнительного объема памяти.

– Это для меня не проблема, поверь.

– С учетом компрессии – одна минута пятнадцать секунд.

– Приступай!

Женское лицо на экране распалось на множество точек, растаяло. По голубому полю неторопливо поплыли бесстрастные слова: «Компьютер системы „Минерва-3000“. Ожидайте окончания разгрузки…»

За дверью кабинета послышались шаги, кто-то несколько раз энергично дернул ручку.

– Дверь заперта! – раздался в коридоре голос Джессики Райт. – Тони! Мы знаем, что ты здесь. Открой! Нет, Тео, придется вызвать охрану!

Делгадо бросил взгляд на экран: «Разгрузка завершена. Загрузите, пожалуйста, новую операционную систему».

– С удовольствием, – негромко произнес он, направив в клавиатуру револьвер.

Прозвучал выстрел.

Тео заставил Джессику опуститься на пол. Неловким движением та толкнула его, и его левую ногу пронзило болью.

– Тони! Какого черта ты там делаешь?! – выкрикнула Джессика.

Ручка двери медленно повернулась. Не имея возможности где-нибудь укрыться, Гилкренски попытался прикрыть Джессику собой.

– Тони!

Дверь распахнулась. На пороге стоял Делгадо с пистолетом в руке. По коридору растекался резкий запах сгоревшего пороха.

– Где Кроуи? – спросил Гилкренски. Тони криво усмехнулся:

– Спит на полу. Ему в голову ударило шампанское, ничего страшного.

– А выстрел?

– Будет лучше, если вы увидите все сами. Вместе с Джессикой. А потом мы немного поговорим.

Пол коридора дрогнул от топота бегущих людей. Переводя дыхание, перед Джессикой остановились трое охранников.

– До окончания разговора можете отослать их, – бросил Делгадо.

– Сначала я посмотрю на Кроуи, а вы сдадите свое оружие, – ответил Гилкренски.

Тони отступил на шаг, и Тео с Джессикой увидели лежавшего на полу майора. Руки и ноги его были схвачены широкой лентой скотча, из заклеенного рта рвалось нечленораздельное мычание.

– Уверяю вас, майор жив, господа. Что же касается пистолета, то входите, и мы договоримся. Джессика мастерица заключать сделки. Правда, Джесс?

Гилкренски повернулся к Джессике, но она лишь пожала плечами и взмахом руки отправила охранников в конец коридора. Миновав стоявшего у двери Делгадо, Тео вошел в кабинет. Первым, что бросилось ему в глаза, были разлетевшиеся по полу обломки «Минервы-3000».

– Прошу, садитесь, господин председатель. Вы тоже, мисс Райт. Старайтесь избегать резких, неожиданных движений.

– Ты упомянул о сделке, Тони. Что тебе нужно? – спросила Джессика.

– Мои запросы очень скромны. Я хочу выйти из этого здания. Мой оклад и премиальные за этот месяц останутся у вас. Мне нужен только мой костюм. Да, и пистолет. На улице я его выброшу.

Гилкренски тяжело опустился в кресло, выпрямил больную ногу.

– Сколько же вы получили от «Маваси-Сайто» за свою работу?

– Думаете, все так просто, господин председатель? Считаете меня еще одним мерзавцем, который вас продал?

– А вы считаете себя кем-то другим?

– Два года назад, после того как вам не удалось полностью захватить контроль над «РКГ» и в правление пришли японцы, я познакомился в Гонконге с молодой женщиной. Она назвала себя китаянкой.

– И призналась, что ее отец – европеец, так? Могу представить. Я тоже познакомился с ней вчера в Каире.

– Тогда вам должно быть известно, насколько она одержима идеей мести. Помнишь сделку, которую я заключил в Корее полтора года назад, Джесс? Именно после нее меня назначили твоим помощником. Так вот, сделка состоялась лишь благодаря моей знакомой – или ее дяде. По возвращении из Сеула я получил весточку, где говорилось, что мне необходимо выполнить еще несколько поручений, в противном случае руководство корпорации узнает не только детали переговоров с корейцами, но и номер счета, открытого неизвестным благотворителем на мое имя в банке на Каймановых островах. В тот день, господин председатель, когда в Уиклоу была убита ваша жена, я отключил сигнализацию, и японка смогла без препятствий пробраться на территорию поместья. Я думал, она собиралась похитить программную документацию «Минервы»… Тео вспомнил, как смотрела на него из машины Мария за секунду до…

– Тони! Почему ты не подошел, не рассказал правду? Я бы помогла тебе!

– Прости, Джесс, но Юкико предусмотрела все: у нее были доказательства того, что бомбу в «БМВ» установил я, копии переводов на мои счета, расписки в получении денег… Мне оставалось лишь принять ее условия.

Гилкренски покачал головой.

– А это? – Он указал на обломки компьютера. – Зачем уничтожать то, что можно было унести с собой?

– Вы сами знаете: выйти из здания с «Минервой» мне бы не позволили. Да она в любом случае подняла бы тревогу на весь Интернет. Поэтому я перегрузил все программы на известный мне адрес и уничтожил машину. Это была моя последняя задача.

– Что же вы собираетесь делать теперь?

– Надоело жить в постоянном страхе. Сниму деньги со счетов на Кайманах и исчезну. Прощайте, господин председатель. Прощай, Джесс. Я выхожу из игры. – Делгадо повернулся к двери.

– Тони, – стиснув руки, проговорила ему в спину Джессика, – я тоже была частью игры?

– Извини, Джесс. – Делгадо не смог заставить себя обернуться. – Японка решила, что это может здорово помочь делу – если мы с тобой станем чуточку ближе друг другу. Спасибо за пароль. Он действительно оказался весьма полезен.

– Ничтожество!

В затылок Тони ударило пущенное тренированной рукой тяжелое пресс-папье. От неожиданности он выпустил из рук оружие. Пистолет с глухим стуком упал на ковер. Не успел Делгадо опомниться, как бросившаяся к двери Джессика коленом нанесла ему удар в пах.

– Подонок! Мразь! Негодяй!

Подобрав с пола «смит-и-вессон», она направила его Тони в грудь, но нажать на курок не успела.

– Спокойно, Джесс, спокойно! – Тео осторожно высвободил из ее пальцев оружие, поставил на предохранитель, затем распахнул дверь и позвал охранников. – Сейчас мистер Делгадо вручит вам свои ключи, и вы проводите его на улицу. Обратного хода для него сюда нет. Ни при каких условиях!

Джессике показалось, что она ослышалась.

– Как, Тео? Ты позволяешь ему уйти? Он участвовал в убийстве твоей жены! Он продал «Минерву»! Ты его отпускаешь?!

Дождавшись, пока Делгадо вместе с охраной отойдет на достаточное расстояние, Тео сказал:

– Понимаю твои чувства, Джесс, но так будет проще, поверь.

Он подошел к столу, взял ножницы и принялся разрезать скотч, которым был стянут майор Кроуи. Получив возможность двигать руками, тот первым делом ощупал шишку на затылке и содрал с губ остатки клейкой ленты.

– Не пытайтесь встать, майор. Я вызову «скорую». Джесс, нам необходимо подготовиться к заседанию совета директоров. Хочу принять душ. Интересно, рубашки Тони на месте? У нас с ним должен быть один размер.

– Сначала скажи, почему ты дал ему уйти?! Да ведь он мог до конца дней гнить за решеткой!

– Пусть мера наказания соответствует совершенному преступлению. – Гилкренски бросил взгляд на часы. – После того как в «Маваси-Сайто» узнают об оказанной им услуге, не думаю, чтобы Тони пришлось слишком уж долго ждать конца своих дней.

– Это превзошло наши самые смелые ожидания, господин президент! – с воодушевлением воскликнул Тайсэн Накамура, описывая процесс загрузки вожделенных программ. – Пришлось увеличить объем памяти на пятьдесят процентов. Менее значимые материалы сейчас архивируются, чтобы освободить место для интерфейса пользователя, Фунакоси-сан. Кобун обойдет конкурентов на годы!

Стремясь скрыть радость, Гитин Фунакоси лишь сдержанно кивнул:

– Превосходная новость, Накамура-сан. Но можно ли определить адрес получателя бесценной информации?

Накамура широко улыбнулся:

– В том-то и дело! После передачи всех данных и операционной оболочки наш агент уничтожил жесткий диск «Минервы». В Лондоне не осталось никаких следов!

– А что слышно о руководителе отдела промышленной разведки?

– Мисс Фунакоси находится в хирургической клинике Токийского университета. Врачи утверждают, что руку можно будет спасти. Удивительно, как она выбралась из Каира живой!

– Моя племянница обладает редкими способностями, – с едва слышной ноткой гордости в голосе заметил Фунакоси. – Какие-нибудь вести от ее лондонского агента?

– Тут мы имеем нечто странное, господин президент. При передаче данных и уничтожении «Минервы» его застали с поличным, но почему-то позволили уйти. Полагаю, его должны были задержать хотя бы для допроса.

По лицу Фунакоси проскользнула тень сомнения.

– Вы уверены, что полученная информация не содержит вирусов? Мне бы очень не хотелось, чтобы наши компьютеры превратились в никому не нужное «железо».

– Пока эксперты держат программное обеспечение «Минервы» на отдельной, изолированной системе и прогоняют его через все известные тесты. Вероятность подцепить вирусы исключается.

– Сейчас сюда подойдут члены совета директоров, через полчаса у нас телеконференция с «РКГ». Не могли бы вы к десяти часам представить мне хотя бы предварительный отзыв о «Минерве»?

– Сделаю все, что в моих силах, господин президент. Но вряд ли стоит подвергать риску нашу сеть, пока не закончена проверка на вирусы.

– Согласен, Накамура-сан. Оставьте материал в письменном виде у мисс Дэсимару. А теперь мне необходимо подготовиться к заседанию.

Поднявшись, Накамура отвесил почтительный поклон и уже у самой двери кабинета обернулся:

– Примите мои поздравления, господин президент! Кобун одержал историческую победу.

Минуту-другую Гитин Фунакоси мысленно повторял эти приятные слова. Затем он встал из-за стола, подошел к окну, откуда открывался прекрасный вид на зеленый массив парка Синдзюку. Вечерний Токио продолжал жить яркой, напряженной жизнью. Неистовые сполохи неона, эти символы бескомпромиссной жажды деятельности, озаряли дорогу к процветанию и успеху.

Что сказал бы Кадзуёси Сайто, если бы стоял сейчас рядом, у вершины здания, которое носит его имя? Какие чувства испытал бы, глядя на великолепный, возродившийся из руин город? Ощутил бы он гордость за своего друга-«чиновника», чья готовность к самопожертвованию сделала их мечты явью?

– Я выиграл, Сайто-сан. И я сделал это для тебя, – прошептал президент, восхищаясь буйством электрических огней.

К изумлению Фунакоси, огни начали гаснуть.

ГЛАВА 37. КРУПНЕЙШИЙ В ЯПОНИИ

Без пяти минут десять по лондонскому времени зимнее солнце поднялось над городом и вступило в неравную схватку с облаками. Вереницу барж на Темзе покрывал тонкий, наподобие пыли, слой снега. Снег смягчал строгий серый силуэт флагманского корабля ее величества «Белфаст», налипал на колеса автомобилей, угрожая остановить и без того медленное движение по мосту Тауэр.

Сидя в комнате заседаний совета директоров корпорации «РКГ», Джессика Райт листала бумаги, отхлебывала из фарфоровой чашки горячий чай и ждала коллег.

Теодор Гилкренски молча смотрел в окно. Одет он был в чистую рубашку (слава Богу, в комнате для отдыха нашлась совершенно новая), синий пиджак в спортивном стиле и брюки, за которыми Шейле Браун пришлось срочно сбегать в магазин. Вместо привычной усталости в его глазах светился яростный огонь, тот самый, что Джессика уже и не надеялась увидеть.

Первым на пороге появился сэр Роберт Файнс. Он буркнул что-то Джессике, кивком поприветствовал Тео, налил себе чашку крепкого кофе и со вздохом облегчения устроился за столом.

– Не очень гладко все прошло в Каире, Тео?

– Мы сделали там то, что должны были сделать, Боб, – вернули доброе имя «Дедалу».

– Да, знаю, однако… Эта возня с пирамидами и прочее! Я имею в виду…

Джессика поверх очков посмотрела на Файнса.

– Означают ли ваши слова, сэр Роберт, что часть держателей акций решили принять предложение «Маваси-Сайто»?

Файнс нервно заерзал:

– Ну… Я предпочел бы обсудить это в соответствии с повесткой дня.

– Брось, Боб! Уж такой малостью ты мог бы поделиться и сейчас!

По губам сэра Роберта пробежала улыбка, но голос его прозвучал вполне искренне:

– Послушай, Тео, я выражаю интересы рядового держателя акций. Когда среди ночи мне звонят люди, обеспокоенные сохранностью своих денег, которые уходят на безумные раскопки в египетских пирамидах, я вынужден задаться кое-какими вопросами. На мне лежит ответственность за пенсионный фонд, Тео. Для того, кто вышел на пенсию, главное – стабильность.

– А в прежние времена эти люди не возражали против рискованных операций.

– Да, но тогда ты делал большие деньги.

– Значит, фонд продает свои акции? Сэр Роберт кивнул:

– Извини, Тео, но так обстоят дела.

Дверь раскрылась, и Джайлз Фултон, избегая встречаться глазами с Гилкренски, проследовал к столу.

– Я не опоздал? – осведомился он у Джессики.

– Нисколько, – ответил Тео. – Мы установили телемост с Японией. Может, хочешь обсудить что-то до начала заседания?

Фултон снял очки и салфеткой из желтой фланели принялся тщательно вытирать стекла.

– Я… Нет, не хочу.

– Можешь сказать, Джайлз, – бросил сэр Роберт. – Я уже это сделал.

– О! – Водрузив на переносицу очки, Фултон окинул Гилкренски сочувствующим взглядом. – Что ж, господин председатель. Вынужден с сожалением сообщить, что наш банк решил последовать примеру сэра Роберта и продать принадлежащие ему акции «РКГ». Предложение «Маваси-Сайто» слишком привлекательно, чтобы его можно было отбросить, особенно после досадного случая с «Дедалом» и печальных событий в Каире. Боюсь, наши клиенты разуверились в способности корпорации обеспечивать их интересы. Как я понимаю, вы не готовы хотя бы показать нам свою «Минерву»?

– Нет. Не готов.

Джессика с размаху опустила на стол пачку бумаг:

– Так! Выходит, все, над чем мы последние годы работали, достанется японцам! Вы оба – близорукие идиоты!

– Естественно, вы очень расстроены, мисс Райт, – с достоинством повернулся к ней Файнс. – И все же вряд ли стоит разговаривать с нами в таком тоне. Мы пять лет ждали от Тео его фантастический компьютер, но идея так и не материализовалась. Нашим инвесторам нужны результаты – где они? Авантюра в Каире стала последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения.