Глава 25

Глаза у Рольфа горели так, словно в них насыпали песку. Он всю ночь просидел в одиночестве в зале, то и дело проваливаясь в тяжелую дрему, превращавшуюся в настоящий кошмар. Он видел Кейдре с исхлестанной до крови спиной и открывал рот, чтобы закричать, но не мог издать ни звука. Потом он просыпался, обливаясь холодным потом, и снова засыпал.

Когда Рольф проснулся в очередной раз, близился рассвет.

Нет, он не сможет!

Не сможет выполнить свой долг?

Рольф устало провел рукой по лицу. Он лорд, начальник над своими людьми. Его слово — закон. Он не добился бы столь высокого положения, если бы не выжигал измену в своих рядах каленым железом.

И все-таки он не может этого сделать.

— Милорд!

Только тут заметив вошедшего помощника, Рольф жестом предложил ему сесть и буркнул:

— Я не могу.

— Она с самого начала сглазила вас, милорд! — Гай был его близким другом и с полуслова понял, о чем речь.

— Да, ты прав.

— О том, что она сделала, уже известно всей деревне!

— Знаю.

— Теперь все ждут, что ее накажут.

Рольф лишь мрачно улыбнулся в ответ.

— Вы обязаны ее наказать!

— Будь она моей женой, — заговорил Рольф, — я бы запер ее в башне и выбросил в море ключ — и никто не посмел бы возражать!

— Но она не ваша жена!

Рольф расхохотался. Он подумал о своей жене, которая спала наверху и которую он не видел с прошлого утра, когда ему доложили о побеге.

— Можешь мне поверить, Гай, я не хуже тебя разбираюсь, кто из них моя жена, а кто — нет! — сказал де Варенн. — В полдень будет суд.

— Да, милорд. — Гай не скрывал своей тревоги.

— И тогда я выполню свой долг.

Кейдре узнала новость вместе со всеми: в полдень эрл объявит, какое наказание назначено ей за измену. Деревня так и гудела от пересудов. Повесят или выдерут кнутом? А может, просто бросят на пару дней в темницу — ведь всем известно, что их милость благосклонен к этой ведьме!

Кейдре держалась из последних сил. Ей казалось, что время замерло и полдень никогда не наступит.

Неожиданно на солому упала чья-то тень, и девушка невольно вздрогнула: к ней не спеша подходила Алис.

— Он злой как черт! — сообщила сестра со зловещей ухмылкой. — Ты увела у него из-под носа самого ценного пленника и теперь пощады не жди!

Кейдре зажмурилась. Господь свидетель, это уж слишком! Алис присела на корточки и прошептала ей на ухо:

— Сегодня ты наконец подохнешь?

— Я готова встретить свою судьбу, — с неожиданным спокойствием ответила Кейдре.

— Будто кто тебя об этом спрашивает! — Алис презрительно скривила губы.

Наверное, небо услышало молитвы Кейдре — на этом сестра удовлетворила свою жажду мести и удалилась. Кейдре скорчилась, стоя на коленях и едва дыша. Значит, все кончено… А ведь до последней минуты где-то в глубине ее души еще жила надежда на спасение!

И тут случилось нечто невероятное — ужас и оцепенение куда-то исчезли, сердце стало биться ровно и спокойно, как будто она выпила снотворного. Кейдре уселась на прежнее место и стала ждать полудня.

В назначенный час Рольф вышел на крыльцо. Как и следовало ожидать, во дворе собралась вся округа. Бельтайн и Луи по его приказу нарочно прошлись по деревне, сгоняя на суд всех, кто хотел отсидеться дома. Пусть все видят, какая жестокая расплата ждет любого уличенного в измене!

Лицо рыцаря застыло, превратившись в суровую неподвижную маску. Леди Алис, гордо выпрямившись, стояла рядом, опираясь на руку своего мужа.

По толпе пролетел возбужденный шепот, и кто-то крикнул:

— Идут!

У Рольфа все сжалось внутри. Он молча смотрел, как Гай подводит Кейдре к крыльцу. Она шагала спокойно, высоко подняв голову, и на ее прекрасном лице не было заметно ни тревоги, ни страха.

Гай заставил ее остановиться возле крыльца. Взгляд фиалковых очей был безмятежен, и Рольф с удивлением прочитал в них незыблемую веру. Еще ни в одном человеческом существе не доводилось ему встречать такую отвагу и достоинство.

— Кейдре, — вполголоса окликнул он, против воли обращаясь к ней как к близкому другу.

— Я готова, — просто отвечала она с уверенной улыбкой. Рольфу захотелось ринуться к ней, обнять, защитить от того, что сейчас случится.

— Ты признана виновной в измене. Назначаю тебе десять ударов кнутом.

Кейдре растерянно смотрела на него. Десять ударов кнутом! Какая-то порка — вместо виселицы! Лживая сучка ее обманула! Ее не повесят, она останется жить!

Рольф видел и ее удивление, и ее радость и испытал еще больший шок: она совершенно искренне полагала, что идет на смерть, но и глазом не моргнула!

В толпе послышались одобрительные возгласы; лишь Алис разочарованно сморщилась. Впрочем, какое ему дело до них до всех! Он все еще не мог поверить в сверхъестественную отвагу Кейдре и в то, что она могла считать его настолько жестоким, чтобы приговорить ее к смерти.

— Десять ударов, — хрипло повторил он. Любой, кому пришлось испытать это наказание на собственной шкуре, мог с уверенностью сказать, что для женщины этого более чем достаточно.

Не доверяя себе и опасаясь, что в следующую минуту он отменит свой собственный приказ, Рольф резко кивнул Гаю.

Кейдре крепко привязали к столбу и содрали со спины платье. При виде ее нежной спины у Рольфа сжалось горло.

— Луи! — рявкнул он и тут же тихо приказал своему солдату не слишком увлекаться, чтобы не оставить глубоких рубцов на коже.

Луи побледнел.

Рольф и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Видя, как испуганно напряглась Кейдре, он приказал:

— Начинай!

Кнут со свистом рассек воздух и врезался в кожу. Кейдре дернулась, но не закричала. Крови не было, но на спине осталась алая полоса. Рольф стиснул кулаки. Алис сдавленно хихикнула у него под боком.

— Постарайтесь не слишком радоваться, миледи! — процедил норманн.

Тем временем Кейдре дернулась от второго удара, и Рольф вздрогнул всем телом, хотя никогда прежде его не волновало зрелище физического наказания. Только на шестом ударе с ее губ слетел едва слышный стон. Рольф не заметил, что спустился на одну ступеньку. От седьмого удара кожа лопнула, и Кейдре со стоном обвисла на веревках. Чтобы не кинуться ей на помощь, Рольфу пришлось вцепиться в перила. Его уши резали протяжные стоны истязаемой и утробные восторженные звуки, издаваемые леди Алис при виде страданий сводной сестры.

Луи еще не успел опустить кнут после десятого удара, как Рольф был уже возле Кейдре. Он бережно обнял ее за талию.

— Не трогай меня! — охнула она.

— Мне очень жаль, — шептал рыцарь, освобождая ее от пут. Кейдре всхлипнула и, обхватив его руками за шею, спрятала лицо на его широкой груди.

Глава 26

Рольф поспешно понес ее наверх и лишь в последний момент сообразил, что направляется к себе в спальню. Он торопливо повернулся и уложил Кейдре на кровать в той комнате, которую до замужества занимала Алис.

Сама она была легка на помине: ее личико пылало от праведного гнева.

— Что вы делаете, милорд? Эта мерзавка заслужила кандалы и темницу! Вы и без того были чересчур снисходительны к ней…

— Хватит кричать, как базарная баба! — взорвался Рольф. Алис побледнела.

— Марш к себе в комнату! Посидите там и подумайте, как следует вести себя настоящей леди!

— Вы сажаете меня под замок? — От изумления у нее чуть глаза не полезли на лоб.

— Вон отсюда! — зарычал Рольф. — Вон, пока я не вышвырнул тебя!

Алис несколько раз всхлипнула и вышла, громко хлопнув дверью.

Рольф зажмурился, стараясь выбросить из памяти отвратительную гримасу, с которой его жена любовалась на порку. Затем он метнулся к постели, но вместо того, чтобы попросить у него помощи, Кейдре подняла голову и с ненавистью простонала:

— Убирайся!

— Тебе нужен уход, — хрипло произнес он, поднимаясь на ноги. — И еще — я запрещаю тебе покидать эту комнату.

Так по крайней мере он сам сможет присматривать за ней. И лучше не рассуждать над тем, откуда возникло такое желание.

— Что? — Даже теперь ей не изменила привычная дерзость. — Ты не прислушаешься к совету своей доброй женушки, моей сестры, и не бросишь меня в темницу? Значит, наконец-то ты решил явить свое милосердие? — Но тут, к ее полному ужасу, предательская слезинка скатилась по бледной щеке.

Рольф так ненавидел себя в эти минуты, что сам не заметил, как умоляюще прошептал:

— Кейдре…

Ответом ему был еще один презрительный взгляд. Потом она отвернулась к стене.

Норманн понимал, что больше ему здесь делать нечего, но не сразу нашел в себе силы уйти.

Только после этого Кейдре дала волю слезам.

— Ну-ну, — приговаривала бабушка. — Я знаю, это очень больно, но нужно потерпеть!

Кейдре честно старалась выполнить приказ, пока бабушка промывала раны у нее на спине.

— Ты у меня вон какая сильная малышка! Я в два счета поставлю тебя на ноги!

— И не станешь меня ругать?

— Я слишком хорошо знаю тебя. Ты поступила так, как считала правильным. Себя не переиначишь!

— Но я ведь и правда должна помогать братьям! Должна!

— Тс-с, тише, не дергайся!

— Я его ненавижу! — прошептала Кейдре. — У него нет сердца!

— Неужели? — ворчливо возразила старуха. — Тогда с какой стати он собственноручно притащил тебя к себе домой, да вдобавок на глазах у всего Эльфгара?

— Ну, может быть, ему стало стыдно — хотя я в это не верю! — упрямилась Кейдре. Перед ее глазами снова всплыло его лицо, полное сострадания и мольбы. О чем же он ее молил, когда окликнул по имени?

— Этот норманн выполняет свой долг — как ты выполняешь свой. Ему и так непросто — женился на Алис, а глаз положил на тебя. И вот теперь еще это.

— Он просто не в состоянии насытиться, упрямый упырь! — негодовала Кейдре. — Этот человек ни одной юбки не пропустит, если ему приспичит. Сейчас ему пришло в голову поразвлечься со мной, да только приличия не позволяют гоняться за сестрой собственной жены, вот они бесится от похоти.

— Ага, ага, — подхватила бабка, — и ради этой самой похоти он приволок тебя полуживую на эту койку!

Кейдре не знала, что на это возразить, и просто сердито фыркнула.

Дверь отворилась, и в тот же миг она ощутила, что явился предмет их спора.

— Как она?

— Ничего, поправится. Это крестьянская жилка делает ее такой сильной.

Кейдре старалась не думать о том, что лежит перед ним совершенно беспомощная, с голой спиной.

— Шрамы останутся?

— Да, но не очень заметные — если часто менять повязку. Может, со временем они и совсем пройдут, кто знает?

— Со временем, — эхом подхватил Рольф.

— Больше тут ничем не поможешь. — Знахарка, кряхтя, поднялась на ноги.

Рольф еще раз окинул Кейдре внимательным взглядом и пошел вместе со старухой к двери, по дороге бросив:

— Спасибо.

— Не вам меня следует благодарить, милорд, — ухмыльнулась та.

— Спасибо, — с нажимом повторил де Варенн.

Алис прислушалась. Это он — его шаги.

Она заметалась по комнате, как загнанная в клетку кошка, и каждый стремительный шаг, каждая черта на напряженном лице выдавали ее ярость, но неожиданно она замерла и постаралась изобразить милую улыбку. Это было нелегко, очень лелегко.

Время ужина давно миновало. Норманн не позвал ее к общему столу; вместо этого слуга доставил ей ужин наверх. Алис не сомневалась, что всему Эльфгару известно о том, что муж посадил ее под замок, — и все из-за проклятой ведьмы!

Алис терзала ярость, но более всего — ненависть. Она всем сердцем ненавидела своего мужа, а для ненависти к его зазнобе у нее просто не находилось слов.

Но пока рано было давать волю чувствам. Рольф так и не прикоснулся к ней с того самого первого утра, и теперь следовало любой ценой заманить его в постель.

Алис проклинала свой страх и растерянность в первую брачную ночь и надеялась, что на этот раз им никто не помешает довести дело до конца, но норманн вошел в комнату и даже не глянул в ее сторону. Она уже переоделась в ночную сорочку и замерла у камина в изящной позе. В темных глазах ее затаилась тревога: что у него на уме?

Молча вздохнув, Рольф стал раздеваться.

— У вас усталый вид, милорд, — заметила Алис. — Позвольте я помогу.

Он небрежно кивнул и предоставил ей возиться со своей туникой и нижним бельем, не произнося при этом ни слова благодарности. Алис старательно избегала прикасаться к его обнаженному телу, что получалось у нее далеко не всегда, и она то и дело брезгливо вздрагивала, но, кажется, он этого не заметил.

Рольф стоял посреди комнаты, нисколько не стесняясь своей наготы. Алис, делая вид, будто аккуратно складывает его вещи, повернулась к нему спиной. Какое бесстыдство! Ее передернуло при воспоминании о том, как грубо толкался у нее между ног его мужской орган. Но нет, ей следует взять себя в руки, не время поддаваться брезгливости и страху!

Тем временем рыцарь забрался в кровать и лег, прикрыв глаза рукой. Ни жива ни мертва, Алис улеглась рядом. Она не сразу сообразила, что Рольф отнюдь не напоминает сгорающего от нетерпения жениха; скорее он похож на усталого мужчину, мечтающего выспаться. Она долго возилась, укрываясь одеялом, а норманн даже не шелохнулся. Алис снова вскипела от возмущения: видно, он действительно собрался спать!

Инстинктивно она почувствовала облегчение, однако рассудок забил тревогу: так продолжаться не может! Алис ворочалась на широком тюфяке, пока ее колено как бы невзначай не прошлось по его боку.

Никакого ответа.

Конечно, ведь она не такая заправская соблазнительница, как ее сестрица! Но что же ей все-таки делать? И почему, почему Рольф ведет себя как монах? Ведь он знает, в чем состоит его супружеская обязанность! Алис набралась храбрости и погладила его по руке:

— Милорд!

Нет, он не спал: синие глаза моментально открылись; взгляд их был совершенно ясным.

— Я хотела бы попросить прощения, — нехотя выдавила из себя Алис. — Поверьте, у меня не было намерения вас огорчать! Неужели вы никогда меня не простите?

— Ты прощена, — буркнул он, — а теперь давай спать! — И повернулся к ней спиной.

— Милорд! — не унималась Алис, подавляя отчаянное желание воспользоваться его равнодушием и избежать супружеских объятий. — Вы позволите мне задать только один вопрос?

— Ну что тебе нужно еще? — раздраженно спросил Рольф, приподнимаясь на локте.

— Вы не желали бы этой ночью закрепить наш брак перед Всевышним? — Алис чувствовала, что вот-вот сорвется.

— Нет, — прозвучал короткий ответ.

Она не поверила своим ушам и на миг совершенно растерялась.

— Так вы не желаете?

— Нет!

— Но как прикажете это понимать? — Алис слегка отодвинулась и уперлась спиной в стену. — Ведь я ваша жена!

Рольф вскочил и, гневно сверкая глазами, заметался по комнате, как будто не в силах был дольше делить с ней хозяйское ложе. Тут уж Алис перепугалась не на шутку: неужели это она вызвала в муже такую ярость?

— Придется тебе кое-что растолковать, — отрывисто произнес де Варенн. — Мне было так тошно смотреть на тебя во время порки, что теперь нет никакого желания с тобой связываться! Никакого! Вот, убедись сама! — И он с откровенным бесстыдством показал на себя.

Алис то бледнела, то краснела, не в силах вымолвить ни слова. Наконец она невнятно пролепетала:

— Вы что же, вообще не хотите быть моим мужем?

— Ты уже стала моей женой. Мы обручились.

— Но не до конца!

— Возможно, со временем, когда у меня появится настроение, я скреплю наш брак в глазах Господа, — холодно процедил он. — Но не сегодня.

— Разве вы не хотите иметь сыновей, милорд? Я молода, здорова и готова родить вам множество наследников!

— У меня и так их не меньше полудюжины. — Рольф ухмыльнулся. — Подрастают где-то в Нормандии и в Анжу, а еще парочка незаконнорожденных уже здесь, в Суссексе. Так что можете не волноваться, мадам, в наследниках недостатка не будет!

— Но как же тогда наш брак?

— Скорее всего я выполню свой долг, но сначала из моей памяти должно изгладиться твое тошнотворное злорадство при виде наказания, постигшего твою сестру. А пока можешь спать спокойно: никто не станет на тебя посягать. Спокойной ночи, леди! — Произнося эти слова, он с решительным видом вернулся в постель.

Как она его ненавидит! — против воли подумала Алис. И как ей повезло!

Ну а на людях она будет делать вид, будто все в порядке, — это не составит ей труда!

Глава 27

Несмотря на усталость, норманн спал тревожно, то и дело просыпаясь.

Завтра он намеревался доставить королю плененного Моркара и даже поспешил отправить гонца с радостной вестью о том, что захватил одного из вожаков мятежных саксов. Стоило представить гнев короля, когда он узнает, что Моркар сбежал, как ему становилось не до сна. Вильгельм наверняка разозлится и пожелает узнать все подробности, после чего последует скорая и жестокая расправа, которой не миновать и Рольфу как главному виновнику происшедшего.

Он не спрашивал себя о причинах своего упорства. Не в его силах защитить Кейдре, и все же он не выдаст королю ее имя. Она — его рабыня, виновная в измене, — уже получила по заслугам. Но если бы все действительно обстояло так просто! Излагая Вильгельму полу правду, Рольф неизбежно осквернит свои уста полу ложью.

Кейдре не простая рабыня, принадлежащая замку, — она сводная сестра самого Моркара, и король наверняка счел бы сведения о случившемся крайне важными. Рольфу не сносить головы, если до Вильгельма дойдет вся правда.

Тогда чем же еще, как не сглазом, объяснить все, что с ним творится? Это против его правил. Де Варенны никогда не были предателями, и Рольф гордился тем, что Вильгельм считает его своим лучшим военачальником и доверяет ему как самому себе. Это доверие было большой честью, но и налагало немалые обязанности. Рольф десять лет служил своему сюзерену верой и правдой, не щадя живота; для него изменить королю было равносильно измене себе. Но как прикажете сохранить верность Вильгельму и при этом защитить от него Кейдре? Выдав ее истинное происхождение, он скорее всего обречет саксонку на новое наказание вдобавок к уже полученному; возможно, ее просто повесят. О том, какая кара ждет в этом случае самого Рольфа, лучше было вообще не думать.

Его жена давно спала на своем краю постели. Он прекрасно почувствовал ее облегчение, когда Алис убедилась, что сегодня ей не придется исполнять супружеские обязанности. Рольф презрительно фыркнул при мысли о том, до чего он докатился. Еще месяц назад он обрюхатил бы эту бабу в два счета и думать не думал о последствиях; теперь же он злился не только на Алис, но и на себя за то, что позволил себе поддаться влечению к рыжей ведьме. Этому следовало положить конец.

Рольф снова дал себе клятву держаться подальше от Кейдре и уж, во всяком случае, не пытаться ее обнимать и целовать — иначе он снова не сдержится и его инстинкты одержат верх. На словах все было просто — но как выполнить клятву на деле?

Чертова баба, ну что она натворила? Кейдре не могла не отдавать себе отчет в том, чем рискует, когда лезет в мужские игры! Вильгельм и глазом не моргнет — вздернет ее за хорошенькую шейку, и дело с концом!

И тут Рольфа осенило. Да ведь она вытворяет что хочет, потому что не сомневается: он покроет все ее выходки!

Впервые в жизни Рольф не на шутку испугался. Никогда он не знал сомнений и не занимался рассуждениями о том, что чувствует какая-то баба; ему требовалась женская плоть лишь тогда, когда тело требовало утолить определенного рода голод. Взяв свое, он шел дальше к намеченной цели как истинный служака, преданный своему королю. Это было смыслом его жизни, опорой существования. Неужели он ошибался? Но тогда кто же он на самом деле?

«Я — Рольф де Варенн! — с мрачным упорством повторял про себя норманн. — Рольф Беспощадный, эрл Эльфгар и самый доверенный королевский военачальник!» Но даже это заклинание не помогло ему заснуть.

Наверное, он все же задремал и в полусне решил, что его разбудили жалобные причитания Алис. Только очнувшись окончательно, Рольф понял: Алис спокойно спит. Тогда откуда доносится плач? Скорее, плакал не ребенок, а женщина! Так и есть: рыжая ведьма! Еще не додумав эту мысль до конца, Рольф вскочил с кровати и снова услышал тихие, отчаянные рыдания.

Рыцарь замер на пороге комнаты, мучаясь от сознания того, что это по его приказу Кейдре высекли и теперь она страдает от лихорадки и боли в израненной спине. Ему пришлось напомнить себе только что данную клятву. Кейдре стонала, не приходя в себя, теперь он видел это ясно. Рольф не сомневался, что ее мучает тот же кошмар, который не давал покоя ему самому, — картина ее истязаний.

Вернувшись к себе, норманн грубо растолкал жену:

— Вставай! Вставай, Алис!

— Милорд… — пролепетала она, — что случилось?

— Ступай к сестре!

— Что? — Она в недоумении уселась на кровати.

— Ступай к сестре, я сказал! Кажется, ей снится кошмар, и ты должна ее разбудить.

Не скрывая, как мало радости доставил ей этот приказ, женщина все же поднялась и накинула халат. Рольф шел следом и нес лампу, но не позволил себе перешагнуть порог комнаты, где спала Кейдре.

Алис встряхнула сестру с той же силой, с какой только что будили ее.

— Осторожнее! — воскликнул Рольф. — Ей же больно! Алис прикусила губу, но стала действовать не так грубо.

— Кейдре, проснись! Да проснись же ты!

Во сне Кейдре послышалось, будто Алис смеется, и она напряглась всем телом в ожидании нового удара. У нее больше не было сил терпеть эту жуткую боль, и она готова была. без конца кричать и плакать. Пусть норманн видит ее слабость — ей уже все равно! Он стоял перед ней на крыльце — златокудрый и прекрасный, как юный бог, и непослушное сердце предавало Кейдре, умоляя его о помощи. Напрасно рассудок твердил, что это он обрек ее на пытки — коварный злобный враг: в кошмаре норманн превратился в спасителя, избавителя от мук.

— Рольф! — стонала она. — Рольф, скорее!

— Да приди же в себя наконец! — рявкнула Алис. Рольф замер, словно пораженный громом, и тут его имя прозвучало снова, а прыжок, сделанный им, мог быть приписан атакующей пантере: миг — и Рольф оказался возле кровати.

После он твердил себе, что это бессонная ночь и усталость сделали его руки такими удивительно нежными. Он с досадой отмахнулся от попытки Алис встать у него на пути и, рухнув на колени у кровати, взмолился:

— Проснись, Кейдре!

Одной рукой рыцарь поддерживал больную за голову а второй обнял ее за плечи, баюкая, как ребенка. Он так и не понял, очнулась Кейдре до конца или нет, но она доверчиво приникла к его груди и затихла. Его сердце сладко ныло от нерастраченной нежности; ему хотелось шептать ей ласковые слова и губами собирать слезинки с бледных щек… но рядом стояла напряженная, готовая взорваться Алис.

В этот миг Кейдре провела рукой по его обнаженному торсу, и от восторга Рольф позабыл обо всем.

Он спрятал лицо в пышных волосах и прошептал:

— Прости меня!

Где-то внутри остатки здравого смысла восставали против того, чтобы он, Рольф де Варенн, хозяин и повелитель этой рабыни, унижался до просьбы, но ему не составило труда заглушить в себе этот голос. Сейчас, под покровом ночи, могли твориться любые чудеса.

Рольф почувствовал, что Кейдре очнулась и тут же напряженно замерла: лишь ресницы трепетали часто-часто, щекоча его обнаженную грудь. Предвидя ее реакцию, он инстинктивно прижал девушку к себе еще крепче и затаил дыхание. Это выглядело неуместной слабостью, но он не мог от нее оторваться и почувствовал себя неимоверно счастливым, когда вместо того, чтобы бороться, она с довольным вздохом обмякла у него на груди. Рольф не сразу поверил в такую удачу. Он легонько баюкал Кейдре и с удивлением думал о том, что иногда людям дано понять друг друга без слов. Вскоре он услышал ее глубокое ровное дыхание и только тогда осознал, что напрасно тревожился: все это время Кейдре спала.

От разочарования ему захотелось кричать.

— Это уже переходит все границы! — прошипела у него над ухом Алис, но Рольф словно не слышал ее и все еще гадал, наяву или во сне Кейдре смирилась с его присутствием. Неужели он напрасно воображал себя ее спасителем?

Осторожно опустив больную на подушку, Рольф выпрямился и обернулся к Алис.

— Если бы ты потрудилась помочь ей так, как положено, мне не пришлось бы будить ее собственноручно.

— Вы позорите меня перед вашими подданными! — со слезами на глазах выкрикнула Алис.

— Ничего подобного.

— Разве это не позор — открыто взять в любовницы мою сестру!

— Она мне не любовница! — отрезал Рольф; затем, грубо схватив жену за руку, он потащил ее из комнаты.