Глава 24

Софи понимала, что ей нужно убежать, но не смогла шевельнуть даже пальцем.

К тому же что-то внутри нее предательски радовалось тому, что она видит наконец человека, которого любит. Ведь разве ей не стало давным-давно ясно, что она не может жить без него?..

Эдвард резко остановился прямо перед ней, мрачно глядя ей в глаза. Софи по-настоящему испугалась. Эдвард скривил губы и бросил бешеный взгляд на Генри, по-прежнему державшего Софи под руку.

— Нам нужно поговорить.

Софи глубоко вздохнула, но хоть немного успокоиться ей не удалось.

— Э-эдвард… мы можем поговорить позже…

Прежде чем она успела что-либо понять, Эдвард схватил ее за локоть и рывком приблизил к себе. Софи вскрикнула.

— Позже? — зло и недоверчиво проговорил он. — Я потратил четыре недели, пересекая Атлантический океан вдогонку за тобой, а ты мне говоришь, что мы разберемся позже? — Лицо его стало темнее тучи. — Нет. Мы во всем разберемся сейчас. Именно сейчас.

Софи, чувствуя себя совершенно беспомощной, кивнула, сдерживая рыдания. В чем он намеревался разбираться? В том, что она сбежала от него вместе с Эданой, или речь снова зайдет о женитьбе?

— Софи! — Генри, бледнея, шагнул вперед. Он смотрел на Эдварда. — Отпустите ее, Деланца! — хрипло потребовал он.

Софи была поражена храбростью Генри. И Эдвард тоже посмотрел на адвоката.

— Отвали! — злобно усмехнувшись, бросил он. Генри не испугался.

— Отпустите ее! Не вынуждайте меня устраивать сцену!

Эдвард внезапно выпустил руку Софи. Кипя от гнева, сжав кулаки, он надвинулся на Генри.

— А ну, идем! — с угрозой в голосе негромко проговорил Эдвард. — Идем, Мартен! Я с удовольствием разорву вас в клочья!

Генри совсем побелел. Софи закричала:

— Прекратите! — Она не в силах была поверить в происходящее. Двое мужчин схватились из-за нее? Из-за нее? Это казалось невозможным — но это действительно происходило. — Генри, со мной все в порядке. В самом деле! — Она попыталась улыбнуться, но ей это не удалось.

— Вам незачем идти с ним, Софи, — сказал Генри.

— Ну нет, — рявкнул Эдвард, взмахивая кулаком перед самым носом Генри. — Ей придется пойти со мной, Мартен, ей никуда не деться от этого. Никуда! Она сбежала из Франции посреди ночи, она сбежала с моей дочерью! Она наплевала на мои права! Так что теперь у нее нет никаких прав.

Софи нервно сглотнула, облизывая губы. Ее охватило глубокое чувство вины, она покраснела. Как он это сказал… Да, действительно, все выглядело просто ужасно — она сбежала с его дочерью. Увезла от него дочь. Разлучила их… Боже… Но если бы Эдвард не был так требователен, если бы он постарался понять… Если бы она не любила его так сильно…

— Каждое человеческое существо имеет свои неоспоримые права, — резко возразил Генри. На его лбу крупными каплями выступил пот.

Эдвард грубо расхохотался:

— Черт побери, это заговорил адвокат! Так вам все известно? Ну тогда вы должны знать, что у вас нет никаких прав на Софи, зато у меня эти права есть — потому что я отец ее ребенка!

Софи переводила взгляд с Эдварда на Генри, ошеломленная их ссорой, тем, что они продолжали спорить из-за нее. Потом вдруг она заметила, что вокруг них уже собирается толпа любопытных. Запахло большим скандалом.

Неужели все вокруг слышали их разговор? Софи внутренне сжалась. Она не осмеливалась посмотреть на кого-либо.

— У меня есть кое-какие права, — с достоинством произнес Генри, понижая голос. — Потому что я хотел бы жениться на Софи.

Эдвард мгновенно побелел. Его глаза неподвижно смотрели на Генри. Прошло несколько секунд, прежде чем Эдвард мрачно произнес:

— Тогда нам тем более нужно разобраться.

Софи посмотрела на Генри, который выглядел сейчас упрямым, как бульдог. Потом — на Эдварда, которому явно не терпелось подраться.

— Генри, все в порядке, — быстро сказала Софи. — Он просто хочет поговорить. Мы выйдем на несколько минут, не больше. Эдвард, идем отсюда, поговорим наедине.

Эдвард сделал насмешливый приглашающий жест, и Софи пошла с ним, оставив Генри в сомнениях и тревоге. Ей было нехорошо. От страха ее мутило, и у нее кружилась голова.

Лишь теперь она поняла: то предчувствие, которое мучило ее весь день, было предчувствием надвигающегося рока…

Они вышли за дверь. На улице было темно и холодно. Тысячи звезд сверкали над головой, на безоблачном небе — словно россыпи бриллиантов чистой воды. Софи вздрогнула, когда Эдвард крепко взял ее под руку. Ей пришлось почти бежать, чтобы поспевать за ним. Софи боялась сама начинать разговор и потому даже не стала спрашивать, куда они идут.

Светлые камни подъездного пути поблескивали, словно жемчужины, в сиянии ярких газовых фонарей. Десятки различных экипажей и дорогих автомобилей полукругом выстроились перед домом, стояли они и на Пятой авеню, перед воротами. Эдвард подошел к длинному автомобилю с обтекаемыми линиями, сверкающему черным лаком, внутри машины все было обтянуто белой кожей. Прежде чем Софи поняла, в чем дело, Эдвард распахнул дверцу и, втолкнув Софи внутрь, сам уселся рядом. Перегнувшись через нее, он запер дверцу и стал мрачно смотреть на девушку.

Софи почувствовала, что ее охватывает паника.

— Ты можешь запереть меня в этой машине!

— Вот как? — Он приподнял бровь. — Но я уже это сделал.

Софи, задрожав, обхватила себя руками.

— И куда же мы направляемся?

— Пока никуда. До тех пор, пока не решим все окончательно.

У Софи слегка застучали зубы — не столько от холода, сколько от слов Эдварда. «Пока не решим все окончательно». Взгляд его остановился на полуобнаженных плечах Софи. Она напряженно сжалась. Взгляд Эдварда скользнул ниже, к чувственной ложбинке между ее пышными грудями, верхнюю часть которых приоткрывало декольте. Эдвард стиснул зубы. И резко отвел глаза.

А потом быстро снял смокинг и набросил его на плечи Софи. Она отвернулась и невидящим взглядом уставилась на особняк Ральстонов, пытаясь удержаться от внезапных слез.

— Как ты могла? — хрипло, с горечью спросил Эдвард. — Как ты могла поступить так эгоистично, так жестоко?

Софи робко посмотрела ему в глаза.

— Эдвард, мне очень жаль… — Ей было куда больше жаль, чем он мог себе вообразить.

— Но почему?!

— Потому что я боялась. Тебя.

— Не понимаю.

Софи, внезапно решившись, выпалила:

— Я не могу выйти за тебя замуж без любви, Эдвард!

Все словно замерло вокруг них, и время остановилось. Сердце Софи билось так тяжело и так громко, что она была уверена — Эдвард слышит его удары. Крепко сжав рулевое колесо, он смотрел прямо перед собой на Пятую авеню, и его лицо было бледным и напряженным.

— Я понимаю…

Софи затопила волна отчаяния. Ведь если бы у Эдварда была к ней хоть капля чувства, он сейчас сказал бы об этом и дал ей шанс уступить, принять его предложение. Ведь ей, пожалуй, хватило бы простой привязанности с его стороны, она смогла бы жить и с этим…

Но ему нужна только Эдана. Софи плотнее закуталась в смокинг. Она смотрела на его дерзкий, прекрасный профиль, но глаза Эдварда были пустыми, пугающими. Она опустила голову, прижалась щекой к теплой мягкой ткани. На ее коже останется его запах. Чуть пряный, чуть отдающий мускусом… невероятно мужской запах.

Наконец Эдвард снова повернулся к Софи, но его лицо хранило бесстрастное выражение.

— Я хочу видеть Эдану.

Софи почти не могла поверить, что они так легко решили вопрос о браке. Она почувствовала себя обессиленной, но не знала, отчего — от облегчения или от разочарования, и не хотела думать об этом.

— Разумеется, ты можешь ее увидеть.

— Она здорова?

Софи кивнула, с трудом заставляя себя говорить:

— Да. С нами приехала Рашель. Сейчас она присматривает за малышкой.

— Рашель? А-а, это та рыжая француженка?

— Да.

Эдвард изучал лицо Софи, но о его чувствах невозможно было догадаться.

— Где вы остановились?

— В меблированных комнатах. Я дам тебе адрес. Ты сможешь навещать Эдану в любое время. — Софи с усилием натянула на лицо улыбку. А в мыслях у нее вертелось одно: «Он больше не будет настаивать, чтобы я вышла за него замуж». Ей следовало чувствовать себя бесконечно счастливой — но она была бесконечно несчастна.

Их взгляды встретились. Софи нечаянно отпустила полы его смокинга, и они разошлись, открыв ее декольте. Софи тут же снова запахнулась. Теперь, когда самое страшное было позади, она ощущала в бедрах прилив желания — запретного, но такого сильного желания, ей никак не удавалось убедить себя, что она ничего не ощущает.

— Ты собираешься выйти за Мартена? — спросил Эдвард небрежным тоном — так говорят о погоде со случайными знакомыми.

Софи сжалась.

— Я… я думаю об этом.

Эдвард резко вздохнул, его ноздри расширились.

— Понятно. — В глазах его сверкнула ярость. — Должен ли я понимать это так, что ты его любишь?

Софи прислонилась к дверце машины. Она подумала, что Эдвард, наверное, боится потерять Эдану.

— Эдвард, тебе не о чем беспокоиться… — быстро заговорила она.

Он схватил ее за плечи и рывком притянул к себе. Софи вскрикнула, но было уже поздно. Эдвард обнял ее за талию, и его губы коснулись ее губ. И вот он уже целовал ее с безумной силой…

Его руки были крепки, как сталь, и Софи не могла даже пошевельнуться. Но вот наконец Эдвард с усилием оторвался от ее губ, страстный поцелуй закончился, и он прижался лбом к ее лбу. Софи боялась двинуть даже пальцем, боялась заговорить. Она опасалась снова пробудить в нем гнев. Эдвард дышал тяжело, Софи почти задыхалась.

А потом она поняла, что его рука, лежащая на ее талии, осторожно ласкает ее тело сквозь тафту платья…

Сильные, умелые пальцы то поднимались чуть выше по спине Софи, то спускались ниже, оставляя за собой огненный след…

Эдвард снова придвинулся к ней. Его грудь прижалась к ее груди, его губы коснулись ее губ. Мгновением позже он мягко захватил ее нижнюю губу. Это было просьбой. Софи вскинула руки на плечи Эдварда, всхлипнула и раскрылась ему навстречу.

Она уже и забыла, что такое поцелуй. Эдвард впивался в ее губы, терзал ее язык… Софи пылко отвечала ему, забыв о сопротивлении. Его руки скользнули к ее бедрам, жадно сжимая их. И так же страстно и жадно Софи стискивала его плечи. Она напряженно изгибалась в его объятиях, охваченная жаром, желая, чтобы его поцелуй не прекращался никогда…

Радостное возбуждение охватило Софи. Эдвард словно вливался в нее, все глубже проникая языком в ее рот, и вдруг Софи оказалась лежащей на спине, а Эдвард был сверху.

Она громко вскрикнула, ощутив его бедра, тяжелые и крепкие, и ее руки сами собой спустились по его спине. Даже если умом она и хотела бы протестовать, тело не позволило бы ей этого.

Эдвард оторвался от ее губ, его тело содрогнулось. Он посмотрел прямо в глаза Софи. И что-то дикое, страстное влилось в нее через взгляд Эдварда, она поняла это горячее мужское желание. Она никогда не чувствовала себя такой, в этот момент она стала истинной женщиной, соблазнительной, прекрасной, неотразимой… Она нежно коснулась его щеки.

Он спросил:

— Мартен может заставить тебя стонать и трепетать, как это делаю я?

Софи задохнулась.

— Может? — требовательно повторил Эдвард.

Его слова причинили ей острую боль, словно он ударил ее хлыстом.

— Нет.

Она скорчилась, пытаясь оттолкнуть его.

— Пусти меня…

Эдвард немедленно отпустил ее и сел, не отводя от нее глаз.

Софи с трудом выпрямилась. Потом поняла, куда он смотрит, и вспыхнула от смущения. Она поправила лиф платья и постаралась устроиться на сиденье как можно дальше от Эдварда.

— Зачем? Зачем ты об этом спрашиваешь?

Он мрачно улыбнулся:

— Так, из любопытства.

Софи рассердилась:

— Ну так я тебе отвечаю — нет.

Эдвард с видимым равнодушием пожал плечами.

На глаза Софи навернулись слезы, и она яростно смахнула их.

— Зачем ты все это делаешь, Эдвард?!

— Ты еще спрашиваешь? — насмешливо и горько бросил он.

— Зачем ты снова пытаешься соблазнить меня?

Он не ответил, лишь твердо посмотрел на нее сверкающими глазами, напоминавшими Софи те самые бриллианты, контрабандой которых якобы занимался Эдвард.

— Ты ведь не станешь отрицать, что пытаешься меня соблазнить? — выкрикнула Софи, и ее голос поднялся до самой высокой ноты.

— Стану. Дело не в этом.

Софи внимательно посмотрела на него, пытаясь совладать с гневом и проникнуть в его мысли. Но ей не удалось ни то ни другое.

— Я не понимаю.

— Боже! Я же мужчина, Софи, а ты женщина, да еще в таком чертовски соблазнительном туалете! — Дотянувшись до дверцы машины, он отпер ее. Его рука при этом задела грудь Софи. Она попыталась сделать вид, что ничего не заметила.

Она отчаянно боролась со слезами. Слова Эдварда могли бы прозвучать комплиментом, будь они сказаны иначе и при иных обстоятельствах. Но сейчас это было оскорблением, и Эдвард понимал это так же хорошо, как и Софи. Он явственно дал понять, что Софи пробудила в нем животную страсть и ничего более.

Она отвернулась и нащупала ручку дверцы. Эдвард почти в то же мгновение очутился снаружи и открыл дверцу перед Софи. Он протянул руку, чтобы помочь ей выйти, но, едва ступив на землю, Софи почти шарахнулась в сторону от него и пошла к дому. Но тут же обнаружила, что Эдвард идет следом. Она резко развернулась.

— Неужели с тебя не довольно? Чего ты хочешь теперь? Уходи!

— Мы еще не покончили с делом, леди, — сказал он. — Я хочу видеть Эдану, помнишь? И я не доверяю тебе ничуть. Ты сейчас же распрощаешься с родными и со своим Мартеном, и я отвезу тебя домой.

Софи похолодела, и на нее нахлынули одновременно и бешенство, и негодование, и страх…

Хозяйка дома развлекала гостей, притворяясь спокойной и веселой. Но бал в честь обручения Лизы, который с таким увлечением готовила Сюзанна, превратился для нее в чудовищный кошмар.

На ее лице застыла улыбка. Но в душе Сюзанна истекала кровью. «Ох, Софи… Ты ненавидишь меня, но я-то тебя люблю, люблю!..»

Сюзанне и в голову не приходило, что Софи может явиться на этот бал. И когда она вдруг увидела ее в холле, то одновременно и испугалась, и почувствовала облегчение. Ее тревога за дочь была безгранична. И поскольку время шло, а Софи и не думала возвращаться домой и выполнять требования Сюзанны, та начала уже думать, что серьезно ошиблась, что ее дочь куда сильнее, чем она могла вообразить.

Но Софи не просто явилась на бал, она набросилась на нее с бешеной яростью. Сюзанна никогда даже не подозревала, что ее дочь способна на нечто подобное.

От этого воспоминания становилось не по себе. Неужели она потеряла дочь?

Продвигаясь через толпу гостей, Сюзанна раскланивалась, обменивалась со знакомыми веселыми замечаниями, но сегодня она выполняла светские обязанности автоматически и вряд ли слышала хоть слово из того, что говорили ей. Если бы только ей удалось найти Софи и поговорить с ней, хотя инстинкт подсказывал Сюзанне, что сейчас ей не докричаться до своей дочери. Софи была слишком взбешена, ее невозможно будет убедить в чем-либо.

Пульс Сюзанны участился, ладони повлажнели. Мало ей было стычки с Софи, так еще и Джейк оказался здесь, на балу. Когда она его отыщет, она его просто убьет!.. Надо же набраться такой наглости! Она послала ему еще два письма после первого и на них тоже не получила ответа — хотя и просила в них прощения за то, что в первом письме позволила себе лишнее. И твердила, что по-прежнему любит его — и всегда будет любить.

Но этот сукин сын так и не ответил.

А теперь он здесь. Он осмелился явиться на прием в дом Бенджамина. Чего он добивается? Хочет расстроить ее брак, опозорить ее публично?

Дрожащая Сюзанна, растянув губы в улыбке, кивнула какому-то знакомому Бенджамина и остановилась возле колонны, жадно глотая воздух. Она никак не могла расслабиться, никак не могла выбросить из памяти яростные, ранящие слова Софи, не могла избавиться от страха, что кто-нибудь может в любой момент узнать Джейка… и тогда она погибла. В это мгновение она ненавидела Джейка куда сильнее, чем любила его, и в то же время нуждалась в нем, как никогда.

Вдруг она похолодела, потому что краем глаза заметила Джейка. Он стоял неподалеку от нее, прислонившись к колонне, и прихлебывал шампанское из высокого бокала. Он был воплощением мужского совершенства, мужского беспутства, высокомерного мужского безразличия… Их взгляды встретились. Джейк поднял бокал, насмешливо приветствуя ее.

Сюзанну охватила ярость. Ей захотелось вцепиться ногтями в это наглое лицо. Но пришлось обуздать себя. Если кто-то и может помочь ей, так только Джейк, потому что, в конце концов, лишь он был надежной и нерушимой гаванью, настоящим убежищем…

Пытаясь справиться с дрожью, она направилась к нему, но в следующее мгновение испуганно замерла на месте.

Перед Джейком остановился маркиз Коннут. Пожалуй, впервые в жизни Сюзанна увидела на лице своего первого мужа искреннюю улыбку. Мужчины пожали друг другу руки, а Сюзанна следила за ними в ужасе и недоумении. Так они знакомы? Потом маркиз представил Джейку Лизу. Сюзанна едва удержалась на ногах.

Какие еще гадости принесет ей этот вечер?..

Она ждала, что Лиза в ту же минуту поймет всю правду. Ведь девушка видела не только портрет Джейка, написанный Софи, но и фотографию, по которой был сделан этот портрет. А Джейк не так уж сильно изменился.

Время, казалось, остановилось. Сюзанна боялась вздохнуть. Она знала, что сейчас находится на краю гибели, — и в этот раз ей уже не удастся подняться снова.

Но Лиза не вскрикнула, не упала в обморок. Она вежливо кивнула Джейку, бледная и напряженная, а мгновением позже они с маркизом уже удалились. Сюзанну охватила слабость, ей не хватало воздуха…

А ведь вечер едва начался. Что, если маркизу вздумается представить Джейка Бенджамину?! Это была ужасающая перспектива. Бенджамин — не Лиза, Бенджамин узнает Джейка с первого взгляда.

Сюзанна решительно направилась к нему.

Джейк видел, что она приближается, и поудобнее привалился к колонне, наблюдая за ней наглым, насквозь мужским взглядом, всегда вызывавшим в Сюзанне темную, горячую волну, поднимавшуюся из самой глубины души. Не важно, что она была и взбешена, и испугана, не важно, что она отчаянно нуждалась в его помощи, — главное заключалось в том, что он всегда оставался мужчиной ее мечты, единственным мужчиной, которого она по-настоящему желала. Она хотела вернуть его, хотела с того самого момента, как узнала, что Джейк жив.

И она вернет его или умрет.

Сюзанна заставила свои мысли переключиться на иные проблемы — и это оказалось нелегкой задачей, потому что кровь бурлила и стремительно неслась в ее венах.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросила она. — Ты сумасшедший! А вдруг тебя узнают?!

Он сверкнул белозубой улыбкой.

— Меня пригласил Юлиан.

— Юлиан? — почти выкрикнула Сюзанна, чувствуя себя на грани истерики. — Какого черта, откуда ты его знаешь?

— Мы друзья, — усмехнулся Джейк. — Добрые друзья.

— А что, если он вздумает познакомить тебя с Бенджамином? — слишком громко воскликнула Сюзанна. И тут же помертвела, потому что заметила, как некоторые из находящихся поблизости гостей обернулись, чтобы взглянуть на них, но, правда, тут же возвратились к своим разговорам. Покраснев, Сюзанна сбавила тон: — Черт бы тебя побрал, ты меня ставишь в ужасное положение! Пожалуй, было бы лучше, если бы ты оставался покойником!

— А мне-то показалось, что ты хочешь быть моей женой, — насмешливо бросил Джейк. — Уверен, привидение в качестве мужа тебя не устроит.

— Я всегда оставалась твоей женой, — горячо прошептала Сюзанна. — А ты уж никак не похож на привидение, и мы оба слишком хорошо это понимаем.

— А кто тогда Бенджамин?

На щеках Сюзанны выступили яркие красные пятна. Она вдумалась в юридическую сторону ситуации.

— Он… он мой муж.

Джейк расхохотался:

— Милая, так ты утверждаешь, что ты — двоемужница?

— Это было не намеренно, уж тебе ли не знать! — воскликнула она, сжимая кулаки. — Что, если Сент-Клер представит тебя Бенджамину?

— Он не станет.

— Почему ты так уверен в этом?

— Он знает правду. Он знает, кто я такой на самом деле.

Сюзанна почувствовала, что сейчас потеряет сознание. Джейк улыбнулся, но его улыбку нельзя было назвать приятной или доброй.

— Я не лгал, когда говорил, что он мой настоящий друг.

Сюзанна сорвалась:

— Ты жалкий ублюдок, и я ненавижу тебя!

— В письмах ты говорила иное.

— Почему ты всегда заставляешь меня делать не то, что я хочу?

— Мне неприятно говорить тебе это, Сюзанна, но никто не может заставить тебя делать то, чего ты не хочешь.

Она снова проиграла, она всегда проигрывала, вступая с ним в схватку.

— Джейк, нам нужно поговорить… наедине.

Его взгляд остановился на декольте Сюзанны, открывающем грудь.

— Поговорить?..

Несмотря на то что Сюзанну терзало острое беспокойство, она тут же представила… постель, и ненасытный Джейк, эгоистично требовательный, но и дающий бесконечно много… постель, и Джейк сражается с ней, пока она не начинает просить пощады… но и она может довести его до того, что он взмолится о передышке…

— Черт бы тебя побрал, да ты меня просто дразнишь! — Она невольно облизнула пересохшие губы.

— А почему бы и не взять то, что ты любезно предлагаешь?

Сюзанна напряженно вглядывалась в его глаза.

— Я буду ждать тебя в библиотеке, в конце холла, — сказала она и, повернувшись, торопливо отошла.

Джейк, чуть прищурившись, смотрел ей вслед. Слова из ее писем всплывали в его памяти. «Мне не хватает тебя, мне всегда тебя не хватало, я всегда стремилась к тебе. Ты — единственный мужчина, которого я хотела в своей жизни, по-настоящему хотела. Я оставлю Бенджамина, я погублю себя — ради тебя, стоит тебе лишь сказать слово. Я твоя жена, Джейк, и ты это знаешь. Возьми меня к себе. Я так люблю тебя, мой единственный!»

Каждый раз, получая письмо от Сюзанны, Джейк думал, что его надо сжечь не читая. Но он прочитывал каждое, и не по одному разу.

«Я так люблю тебя, мой единственный!»

Когда-то и он любил ее. И хотел понять, не живет ли в глубине его души прежнее чувство.

Все еще глядя ей вслед, он неторопливо отошел от колонны и направился в библиотеку.

Джейк задержался на балу лишь с целью позлить Сюзанну, вывести ее из равновесия. Однажды, давным-давно, он пытался добиться развода, потом ему пришлось бежать из Нью-Йорка, оставив ее и дочь, в глазах закона он давно мертв и все же никак не мог забыть о том, что Сюзанна — его жена… Ведь на самом-то деле он вполне жив.

И независимо от того, какие чувства он испытывал к ней теперь, Джейк, как и любой мужчина, впадал в ярость, когда думал о том, что его жена ложится в постель с другим.

Она утверждала, что любит его. Но любит ли она его в те мгновения, когда занимается любовью со своим новым мужем? Любит ли? Джейк мог бы поверить Сюзанне, если бы захотел, но он слишком хорошо знал, что едва ли она произносит имя первого мужа в постели с Бенджамином Ральстоном.

Джейк на несколько мгновений задержался перед тяжелой ореховой дверью, которую Сюзанна оставила чуть приоткрытой. Он колебался, инстинкт твердил ему, что следует повернуться и уйти прочь, но все же он вошел в библиотеку. Сюзанна стояла посреди комнаты, спиной к двери, неподвижная, как статуя. И несмотря ни на что, несмотря на прошлое, все такая же прекрасная.

Когда-то Джейк поклонялся ее красоте. Когда-то он любил ее беззаветно. Она являла собой все, о чем человек вроде него мог только мечтать, — прекрасная, элегантная, аристократичная, богатая. Он был простым ирландцем, а она принадлежала к высшему свету, к недостижимым для него кругам, но он все-таки женился на ней, и она подарила ему их драгоценное дитя.

С тех пор было столько предательства и столько гнева, столько разочарований и печали… Для них обоих. Он не мог простить ей ее любовников, которых она заводила, когда они были женаты, — и не мог простить ей, что она вышла за Бенджамина Ральстона через несколько недель после того, как узнала о смерти мужа.

Иной раз, посреди ночи, сидя за бутылкой ирландского виски, Джейк гадал, что было бы, если бы она не вышла снова замуж, если бы ему удалось связаться с ней, если бы она вместе с Софи приехала к нему в Австралию, как он рассчитывал перед побегом из тюрьмы. Он мечтал о простой жизни, о том, чтобы трудиться изо всех сил ради своей семьи. Он мечтал о любви, о веселье, о неувядающей страсти.

Но все это было чепухой. И, протрезвев, он прекрасно это понимал. Сюзанна возненавидела его еще тогда, когда они только-только поженились, — за то, что из-за него она оказалась вне общества. С чего же он вообразил, что она способна стать счастливой в роли жены простого фермера в австралийской глуши?

Сейчас у Сюзанны есть все, чего она добивалась, — место в высшем свете, богатый муж, респектабельность. Остановившись у входа, Джейк смотрел на Сюзанну. Он лишь наполовину поверил ее словам о неумирающей любви. Но все же наполовину поверил, что она готова бросить все ради простого ирландца вроде него.

Джейк намеренно, хотя и с некоторым сожалением, держался на расстоянии от Сюзанны.

— Так о чем же ты хотела поговорить? Что это за важное дело?

Сюзанна нервно дернула головой.

— Софи.

Джейк вздрогнул.

— Что случилось?

Сюзанна тяжело сглотнула.

— Джейк, все просто ужасно! Софи губит свою жизнь, и я не могу привести ее в чувство! Я так боюсь! И что хуже всего, — непритворно всхлипнула Сюзанна, — она ушла из дома. Я думала, она вернется, но она ненавидит меня, Джейк!

Он резко шагнул вперед и схватил ее за руки.

— Какого черта, что ты имеешь в виду? Что значит — ушла из дома?

— То и значит! — выкрикнула Сюзанна. — Она сбежала из дома, и я понятия не имею, где она живет!

Джейк встряхнул ее.

— Почему она ушла? Что ты такого натворила? Я знаю, это ты виновата!

Сюзанна побледнела от злости.

— Черт тебя побери! Я тут ни при чем! Я хотела помочь ей, я старалась убедить ее сделать то, что пошло бы на пользу ей самой! — Она вырвалась из его рук. — Я хотела, чтобы она отдала своего незаконнорожденного ребенка замечательным людям, которые готовы были растить его как собственное дитя.

Кровь отлила от лица Джейка.

— Что?!

— Софи родила ребенка. Во Франции. И намерена, оставаясь незамужней, сама его воспитывать. Разумеется, ничего подобного нельзя допустить, ты сам это прекрасно понимаешь. И так уже вся прислуга знает, но они-то не станут сплетничать, я уверена, потому что я уничтожу любого, кто попытается запятнать доброе имя моей дочери!

Джейк ухватился за спинку стула, чтобы не потерять равновесие. Его лицо исказилось от боли.

— Я не знал. Я не знал…

— Да откуда тебе знать? Неужели ты считаешь, что можешь участвовать в нашей жизни, сидя где-то в своем поместье, в ирландской глуши!

Джейк поднял голову. В его глазах мелькнула какая-то мысль.

— Отец. Кто отец? — рявкнул он. Сюзанна замялась.

— Говори, черт бы тебя побрал! — заревел Джейк. Он в два шага очутился возле Сюзанны и схватил ее за плечи. Его глаза лезли из орбит от бешенства. — Это Деланца, ведь так? Это он? — кричал Джейк, тряся Сюзанну.

Она, плача, кивнула головой.

— Ч-черт побери! — выкрикнул Джейк. И внезапно отпустил Сюзанну. — Забудь об усыновлении, Сюзанна. Этот ублюдок женится на Софи, другого выхода быть не может.

Сюзанна, бледнея, отчаянно затрясла головой:

— Нет, нет!

Джейк криво улыбнулся.

— Да, — жестко сказал он. — Да, женится.

Глава 25

Софи наконец удалось взять себя в руки, и она выбралась из уголка возле двери на террасу, где пряталась за колонной. Она знала, что Эдвард следит за ней взглядом с противоположного конца бального зала. Ей стоило немалого труда добиться, чтобы он позволил ей попрощаться с Генри наедине.