Глава 2

Франческа еще раз перечитала письмо.

«Первая подсказка — Муравьи. Если вы хотите увидеть мальчика снова, будьте на углу Мотт-стрит и Хестер-стрит завтра в час пополудни»… Что за дьявольщина! Что бы это значило?

Она встала с письмом в руке. Ее мозг лихорадочно работал, однако ничего разумного в голову не приходило. Письмо казалось бессмысленным. О каком мальчике речь? И при чем здесь «Первая подсказка — Муравьи»?

Должно быть, шутка, решила она. Письмо оставил на отцовском письменном столе кто-то из гостей. Или же оно случайно оказалось в их почте и его доставили вместе с другими письмами?

Нет, твердо решила она, это очень странная шутка. Ее брат Эван — известный проказник. Может, это его рук дело?

Но что тут забавного? Франческа с сомнением покачала головой. Письмо внушало беспокойство и тревогу. А вдруг это никакая не шутка?

Франческа решила показать письмо отцу при первой же возможности.

— Мисс Кахилл?

Франческа сунула письмо обратно в стопку конвертов и резко выпрямилась, словно ее застали на месте преступления. И в тот же момент встретилась взглядом с полицейским комиссаром.

Похоже, Брэгг тоже удивился, застав ее здесь, но, справившись с эмоциями, вежливо ей кивнул.

Франческа почувствовала, что краснеет, и тщетно попыталась изобразить улыбку. Она хотела какой-нибудь шуткой разрядить обстановку, но лишь вымолвила:

— Что вам угодно, сэр?

— Я не собирался к вам вторгаться, — он устремил на нее взгляд, — а хотел лишь воспользоваться телефоном. К сожалению, я должен рано уйти, поскольку меня ждут неотложные дела.

Сердце у Франчески лихорадочно билось. Похоже, ему не хочется так рано уходить, но ведь во всем виновата его работа. Она кивнула.

— Я не собираюсь сидеть здесь взаперти как монахиня. — Она пыталась пошутить. Отойдя от стола, она добавила: — Разумеется, вы можете позвонить.

— Спасибо. — Брэгг изучающе разглядывал ее.

Она понимала, что ведет себя как безмозглая идиотка. Франческа снова улыбнулась и старательно обошла комиссара, словно нечаянное прикосновение к нему было бы уголовно наказуемым деянием. У самой двери она оглянулась.

Комиссар уже снял телефонную трубку. Он обернулся, и их глаза встретились.

Франческа, теряясь под его взглядом, поспешила выйти из кабинета.

— Фрэн!

Резко повернувшись, Франческа увидела своего брата. Высокий брюнет, эффектный и красивый, Эван схватил ее за руку.

— Я хочу тебя кое с кем познакомить, — сказал он, сверкая голубыми глазами.

Франческа даже не улыбнулась. Почему она снова расклеилась? Что с ней происходит? Неужели все из-за того, что она нашла Рика Брэгга довольно привлекательным? Ведь она зрелая, взрослая женщина и, что еще более важно, разумно и здраво мыслит. Она всегда была выше всяких глупых увлечений.

— Фрэн? Эй, ты меня слышишь? — Эван потянул ее за руку. Стройный, с черными как смоль вьющимися волосами, он напоминал Франческе греческого бога.

— Прости! — воскликнула девушка, выдергивая у него руку. Она потерла пальцами виски, затем улыбнулась брату, которого обожала. — Прости. Я не знаю, что со мной.

— Переучилась, — поддразнил ее брат и потащил мимо многочисленных скульптур и картин в гостиную, полную гостей. Улыбнувшись, он живо добавил: — Интересно, что ты скажешь о человеке, с которым я тебя сейчас познакомлю.

Франческа сообразила, что они направляются к трем девушкам ее возраста, при этом миловидные лица двух из них ей были уже знакомы. Правда, их имен она не знала; у нее не было подруг, кроме тех, с кем она общалась в клубах и в колледже. Она с трудом поддерживала беседу с молодыми женщинами, посещающими вечеринки матери. Их волновали моды и мужчины, а ее заботили текущие события и проблемы. Девушки внезапно перестали хихикать, когда к ним приблизились Франческа с братом. Было смешно смотреть, как они воззрились на ее брата огромными глазами.

Конечно, он весьма завидный жених, наследник Кахил-лов, и все это знают.

Эван улыбнулся, Франческа с удивлением проследила за его взглядом. Пусть даже он завидный и очень умный холостяк, она знала брата очень хорошо, в том числе и о его тайной жизни, скрытой от глаз общества. Разумеется, она притворилась, что не догадывается о его любовнице; даже мать делала вид, что ей ничего не известно. А посему Франческа и поверить не могла, что Эван представляет ее порядочной и достойной молодой леди. Что происходит?

Она заметила, что одна из трех девушек не сверлила взглядом ее брата.

— Фрэн, познакомься с мисс Маркус, мисс Берлендт и мисс Чаннинг. Сударыни, вот моя сестра, Франческа Кахилл.

Послышались приветствия и смех. Две девушки густо зарделись. Франческе показалось это комичным. Уж больно откровенно они себя вели. Кроме мисс Чаннинг. Франческа перевела взгляд на молчащую девушку. Та не засмеялась и не покраснела. Это была хрупкая бледная брюнетка с огромными карими глазами, в которых, казалось, отражалась ее душа.

Сара Чаннинг также посмотрела на Франческу. Хотя на ее лице тоже не было румян, но платье было в избытке украшено рюшами и громадным голубым бантом. Платье испортило бы любую красивую и обольстительную женщину, и на Саре Чаннинг оно выглядело нелепым.

Франческа испытала сожаление.

— Мы с мисс Чаннинг на днях встретились у Шерри. Я завтракал с другом, а она обедала с матерью. — Эван улыбнулся и шагнул поближе к брюнетке.

Франческа сообразила, что эта хрупкая особа — объект интереса ее брата, и почувствовала, что от удивления едва не разинула рот. Спохватившись, она взяла себя в руки.

— Замечательный ресторан, — произнесла Франческа, с удивлением глядя на миловидную молчаливую девушку, честно говоря, слишком заурядную для такого мужчины, как ее брат.

Сара чуть заметно улыбнулась.

— Я там часто бываю. — Франческа надеялась вызвать Сару на разговор.

— Я тоже, — тихо согласилась Сара.

— Это один из самых лучших ресторанов, — подключилась одна из девиц. Франческа вспомнила, что это была мисс Берлендт, смуглая брюнетка с удивительными зелеными глазами и точеной фигурой. Очевидно, она из тех женщин, с кем ее брат не прочь пофлиртовать. Но Эван даже не взглянул на смуглянку.

— Мне он тоже нравится, — согласилась симпатичная блондинка мисс Маркус. — На днях после хождения по магазинам мы с мамой зашли туда. Вы были на распродаже у Мейси? Я там купила великолепные лайковые перчатки и чудный крем для лица.

К ней повернулась ее подруга, и разговор перешел от закупок в магазине Мейси к другим роскошным универмагам Нью-Йорка. Пока они болтали, Эван поинтересовался у Сары, не проводить ли ее в бальный зал. Хотя и нехорошо подслушивать, Франческа все же напрягла слух.

Сара лишь на мгновение встретилась с глазами брата. Она была явно слишком застенчива.

— Да, пожалуйста.

Франческа с удивлением наблюдала за происходящим. Неужели ее брат питает серьезное чувство к Саре Чаннинг? Похоже, эта девушка чересчур молчалива, да и характер у нее исключительно кроткий. Франческа не верила глазам своим! Это было просто поразительно!

Эван взял Сару под руку.

— Мы идем наверх. — Он поколебался. — Фрэн, почему бы тебе не приглашать к нам иногда Сару?

Франческа заморгала.

— Нет, отчего же… — Она не могла отказать брату. Но, черт возьми, о чем ей с Сарой говорить?

Франческа представила, как признается Саре, что учится на последнем курсе колледжа Барнарда. Или как приглашает ее принять участие в благотворительной поездке на остров Блэкуэлла. Да Сара в обморок упадет, в этом Франческа не сомневалась.

— Это было бы славно, — пробормотала Сара, похоже, тоже через силу. Или же в ней говорит ее робость?

— Разумеется, вы можете посещать нас в любое время, — отважно сказала Франческа. Ведь ясно, что девушка нуждается в подруге.

Улыбаясь, Эван увел Сару.

Франческа пристально наблюдала за ними. Эван говорил не умолкая, Сара же изредка еле заметно кивала головой и один раз коротко улыбнулась.

Франческа не знала, что и думать. Ее брат был человеком большого ума и, более того, очень страстным — страстность вообще была фамильной чертой Кахиллов. Даже ее мать выражала свое мнение пылко и горячо, когда ее задевало за живое. Франческе вспоминались ее частые споры с братом, в которых он горячо защищал свои убеждения. К тому же он весьма деятелен — он любит водить машину, увлекается охотой, плавает, играет в поло, бегает на лыжах. Неужели его угораздило влюбиться в эту кроткую, поразительно застенчивую девушку?

Впрочем, подумала Франческа, противоположности сходятся.

— Она очень странная, — услышала она чей-то голос.

Эта резкая реплика вывела Франческу из задумчивости. Она была уверена, что кто-то из девиц за ее спиной отозвался так о робкой Саре Чаннинг. Хотя Франческа толком не знала Сару, она чуть было не обернулась, чтобы защитить последнюю пассию Эвана.

— Весьма эксцентрична, — шепнула блондинка, и ее слова уже не были глупыми или легкомысленными. Девицы удалялись, но все же до Франчески долетели слова брюнетки:

— Все это очень странно, ты не находишь? Она держится холодно и отчужденно. Вероятно, считает себя лучше нас, потому что она из семейства Кахилл. Она смотрела мимо нас, словно мы — жалкие ничтожества. Да ведь не будь она Кахилл, многие двери были бы перед нею закрыты, уверена. И пусть она красива, у нее нет ни единого поклонника из-за ее мужской манеры откровенно высказывать свое мнение.

Франческу словно громом ударило.

Брюнетка на секунду обернулась, и обе девицы исчезли из виду. Франческа мало-помалу приходила в себя.

Мужская манера? Ничтожества?

Нарочито медленно Франческа пересекла гостиную, мысленно напоминая себе, что ей совершенно наплевать на мнение охотниц за мужьями, с которыми у нее нет ничего общего.

Но слезы подступали к ее глазам.

Она напомнила себе, что гордится собственной образованностью, эрудицией и приверженностью к преобразованиям.

Франческа сердито смахнула со щек слезы.

Да у нее и в мыслях не было смотреть на людей холодно и свысока, словно на каких-то червей! Неужели она кажется такой?

Потрясенная до глубины души, Франческа медленно шла по коридору. Она уговаривала себя не обращать внимания на болтовню этих светских пустышек. Франческа остановилась и прислонилась к стене, понимая, что пора идти в бальный зал. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Неужели в обществе ее считают странной? И резкой?

Она вдруг подумала о Брэгге. Он тоже находит ее странной? Считает, что она выражает свое мнение по-мужски грубо? О Боже! Если так, то она готова умереть на месте.

Франческа смахнула еще несколько непрошеных слезинок.

— Чушь! — вполголоса произнесла она. — Я всем интересуюсь, а им бы только выйти замуж и купаться в роскоши. Мы из разных миров. Вполне естественно, что они считают меня странной. Так и должно быть.

— Франческа, ты идешь наверх, дорогая? Что-то случилось? — спросила мать.

Девушка съежилась, застигнутая в минуту слабости, когда она как дура плакала от жалости к себе. Меньше всего ей хотелось попасться на глаза Джулии.

— Разумеется, я иду, мама! — неестественно бодрым тоном воскликнула она.

— Ты чем-то расстроена. — Джулия остановилась возле дочери. — Что произошло?

Франческа взглянула на мать и вдруг услышала свой голос:

— Я не знаю, зачем ты насилуешь меня. Я синий чулок, и у меня с этими людьми нет ничего общего!

Джулия внимательно посмотрела на дочь, улыбнулась и взяла ее под руку.

— Ты молодая и красивая, и ты такая же, как все юные девушки. Франческа, не болтай глупости, это не доведет до добра. Пожалуйста, дочка, выслушай меня и поверь хотя бы один раз. Я твоя мать, и никто не любит тебя больше и не желает больше добра, чем я. — Джулия снова улыбнулась, радуясь, как понятно она все объяснила.

Мать никогда ее не поймет. Франческа выдавила слабую улыбку.

— Я другая, — прошептала она. — И я очень устала…

— Пойдем наверх, вот-вот начнутся танцы, — сказала Джулия, увлекая дочь к дверям.

У Франчески не оставалось выбора. Впрочем, с матерью всегда так. Она спиной почувствовала на себе взгляд Джулии и с трудом освободилась от ее руки.

И замерла, встретив взор Монтроуза.

Он посмотрел на нее впервые за весь вечер.

Он поклонился, как подобает джентльмену, повернулся и пошел прочь.

— Доброе утро, соня!

Франческа уже проснулась, однако пребывала в мягкой полудреме, на грани сна и яви, наслаждаясь теплом постели. Открыв глаза, она окинула взглядом комнату. На пороге стоял улыбающийся Эван.

Она тут же проснулась окончательно. По яркому свету из-за раздвинутых бархатных штор она поняла, что уже давно не семь часов утра — в это время она обычно вставала. Солнце стояло высоко в безоблачном небе. Франческа отбросила простыни и вскочила.

— Который час? — в панике воскликнула она, вспомнив об экзамене по биологии.

Брат засмеялся:

— Успокойся! Сейчас десять, но сегодня воскресенье, Фрэн. Никаких занятий.

Как же она забыла! Франческа на мгновение расслабилась, затем бросилась к двери и захлопнула ее.

— Ты хочешь оповестить о моих делах весь дом?

Он улыбнулся, и на его лице отразились одновременно любовь и озабоченность.

— А ты, наверное, всю ночь прозанималась?

Франческа подошла к шкафу и набросила теплый фланелевый халат.

— Да. У меня экзамен в понедельник утром.

Эван прислонился к двери и сунул руки в карманы светло-коричневых брюк.

— Фрэн, тебе не кажется, что пора во всем признаться? Это зашло слишком далеко. Днем ты тайком бежишь в колледж, допоздна занимаешься вечерами и еще пытаешься вести обычную жизнь! Я думаю, стоит рассказать маме правду.

Франческа удивленно уставилась на брата:

— Да ты что, с ума сошел? Она наверняка потребует, чтобы я бросила занятия, а я не собираюсь этого делать! А как трудно было одолжить деньги на учение у тебя и Конни!

— Сколько времени ты еще выдержишь? Я еще никогда не видел, чтобы ты встала утром так поздно! Ты совершенно измучилась!

— Нисколько, — возразила Франческа, несколько покривив душой. — Эван, я знаю, что ты беспокоишься о моем здоровье, но пойми, я так счастлива! Пожалуйста, не вздумай сказать маме о том, что я учусь в колледже Барнарда! — Она понизила голос: — Знаешь, я нервничаю даже тогда, когда о нем случайно заходит речь.

— Ну ладно, — пожал плечами Эван. — Делай как знаешь. Так мы отправимся верхом после завтрака? Парк очень красив под выпавшим вечером снегом.

— Я бы с удовольствием, только… — Франческа заколебалась. Ведь она собиралась весь день заниматься.

Эван нахмурился:

— Понимаю.

Она увидела, что брат потянулся к дверям..

— Погоди! Эван, что происходит между тобой и Сарой Чаннинг?

Он тут же обернулся, на его лице расплылась улыбка.

— Она мила, правда же?

Франческа изумленно посмотрела на брата:

— Мила?

Он кивнул, подмигнул и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Похоже, он влюблен. Мила? Франческа покачала головой и направилась в ванную. Эван не знал, что прошлым летом она случайно видела брата с его любовницей. Они прогуливались после полудня по Бродвею. Франческе было достаточно взглянуть на брата и его роскошную рыжеволосую даму, чтобы понять, что они любовники.

Франческа не проронила об этом ни слова. Однако сумела выяснить, что эта женщина — довольно известная актриса по имени Грейс Конвей, привыкшая к поклонению мужчин. Если раньше Эван ухаживал за актрисой, как он мог влюбиться в ее полную противоположность?

Франческа спустилась вниз и быстро облачилась в синюю юбку и белую блузку. Она собрала волосы в аккуратный пучок, а затем, после некоторого раздумья, нанесла чуточку румян на щеки и губы. Она старалась не вспоминать о событиях вчерашнего вечера.

Подходя к комнате для завтрака, уютной и камерной по сравнению с парадной столовой, где ее мать обычно устраивала обеды для гостей, Франческа поняла: что-то произошло. Отец с Эваном громко, возбужденно беседовали, хотя было ке похоже, чтобы они спорили.

Франческа переступила порог комнаты.

— Что за крик? — спросила она.

— Ты только посмотри, Фрэн! — выкрикнул Эван, указывая на газету «Таймс», лежавшую перед отцом.

Кахилл встал и подал дочери газету.

— Похищен сын Бартона, — мрачно сообщил он.

Франческа увидела кричащий заголовок на первой полосе:

НАСЛЕДНИК БАРТОНА ПОХИЩЕН!

Ахнув, она прочитала вслух:

— «Мальчик исчез среди ночи». — Франческа ошелом-ленно посмотрела на отца.

— Я уверен, что полиция уже занимается этим делом. — Кахилл расхаживал по комнате. — Но я считаю своим долгом сделать все, что в моих силах. Вероятно, следует уведомить начальника полиции Соединенных Штатов. Без сомнения, Бартон примет любую помощь.

— Ты собираешься к ним? Я с тобой, — решительно сказал Эван.

— Мы обязаны предложить им нашу помощь и поддержку. Ведь это просто ужас! — воскликнул Кахилл.

Брат с отцом вышли из комнаты, а Франческа принялась читать статью. В ней говорилось, что Джонатан Бартон исчез из своей комнаты среди ночи, что ему шесть лет и у него есть брат-близнец, а его родители были на балу у их соседа — миллионера Эндрю Кахилла в момент совершения преступления. Они не знали о похищении ребенка вплоть до своего возвращения. Газета явно не располагала другими сведениями о похищении, поэтому поместила подробный рассказ о жизни Бартонов.

Франческа отложила газету.

О Господи! Вчера вечером, когда Элиза веселилась и танцевала, какой-то бандит вошел в ее дом и выкрал одного из близнецов.

Франческе стало не по себе. Она хорошо знала обоих симпатичных озорных мальчишек, Джонатана и Джеймса. Всего несколько дней назад она катала Джонни на лошади в Центральном парке. Они ездили вдвоем — малыш сидел впереди. Она всегда угощала близнецов леденцами.

Кажется, прошлым летом Джеймс бросил ей паука в лимонад?

Элиза, должно быть, вся в слезах, подумала Франческа.

«Первая подсказка — Муравьи…»

Франческа на мгновение замерла. А затем сорвалась с места и побежала в отцовский кабинет.

С листком в руке Франческа носилась по дому, лихорадочно обдумывая ситуацию. Вчерашнее письмо, о котором она напрочь забыла, по всей видимости, имеет отношение к пропавшему мальчику. Но как оно оказалось на письменном столе отца? Почему его не оставили у Бартонов?

В вестибюле Франческа резко остановилась. Ее буквально обожгла пришедшая в голову мысль. Кто бы ни похитил Джонни, но либо он сам, либо его пособник присутствовал вчера на балу.

Франческа уже было выскочила наружу, когда ее осенило, что конверт может служить уликой. Она бегом ворвалась в кабинет, бросилась к столу и стала рыться в стопке писем. Да где же он, черт побери?

Увидев наконец конверт с единственным отпечатанным на нем словом «Срочно», она схватила его и ринулась в вестибюль.

— Мисс Кахилл! — позвал ее привратник, когда она распахнула входную дверь. Однако Франческе было не до него. Она сбежала вниз по широким ступенькам, боясь случайно поскользнуться или упасть.

— Мисс! Ваше пальто! Ваша шляпа! Ваши перчатки! — крикнул ей вслед привратник.

Не обращая внимания на холод, Франческа бежала по подъездной дорожке, расчищенной от снега, и добралась до Пятой авеню, когда подошел трамвай, однако Франческе он был не нужен. Владения Бартонов и Кахиллов граничили, но четырехэтажный особняк соседей выходил фасадом прямо на улицу. Перед широкой лестницей, ведущей к входной двери, стояли трое полицейских в синей униформе с блестящими медными пуговицами и в темно-синих касках.

Перед домом в три ряда выстроились экипажи, здесь же припарковался красивый «даймлер». Двое полицейских верхом патрулировали весь квартал. Неподалеку собралась толпа зевак, поглазеть и поделиться мнениями.

Запыхавшаяся Франческа бросилась вперед, но полицейские преградили ей дорогу.

— Простите, мисс, — сказал самый приземистый из них. — Сегодня никаких посетителей. — Он настороженно прощупал ее глазами.

Он, похоже, принял Франческу за сумасшедшую, поскольку на ней не было верхней одежды.

— Я друг этой семьи! — выкрикнула она. — Я должна войти к ним!

— Приказ комиссара. Никаких посетителей. — Коротышка был непреклонен.

— Я Франческа Кахилл, живу в соседнем доме! — воскликнула она, стуча от холода зубами. — Мой отец — близкий друг Брэгга, кстати, вчера он был у нас на балу. Я должна войти! Комиссар там? Я должна с ним поговорить! У меня важная информация по этому делу!

Полицейские переглянулись, затем, отойдя на шаг, зашептались. Франческа теряла терпение, ее до костей пробирал мороз. Коротышка выступил вперед, обещая проводить ее.

— Спасибо! — Она бросилась мимо него, спеша побыстрее попасть в дом.

Оказавшись в холле — просторном, обитом деревянными панелями помещении с высоким сводчатым потолком и мраморным полом, — Франческа огляделась. Она бывала в доме Бартонов много раз. Все двери были распахнуты, и из холла открывался вид на красиво обставленную гостиную и комнату для приемов. Если ей не изменяет память, в конце коридора, куда ее повел полицейский, была небольшая гостиная. Двустворчатые двери были открыты, и Франческа сразу же увидела всех, кто там находился.

Элиза сидела на канапе рядом с Робертом, ее мужем. Она плакала, уткнувшись в носовой платок, Бартон обнимал ее, успокаивая, хотя сам был белее мела. Отец Франчески и Эван стояли справа от них с мрачными лицами, а по левую сторону стола возвышался сыщик с огромным животом в потрепанном костюме, лицо которого обрамляли пышные бакенбарды. Позади находился еще один детектив, одетый в столь же заношенный коричневый шерстяной костюм со значком на лацкане. Брэгг стоял спиной к дверям.

— Господин комиссар, — смущенно, даже испуганно протянул полицейский, опасаясь, что ему сейчас попадет.

Брэгг обернулся и увидел Франческу. Он впился в нее пронзительным взглядом.

Похоже, комиссар был не в лучшем расположении духа. Во всяком случае, он выглядел всклокоченным и небритым, как будто провел ночь без сна. Франческа почти пожалела, что пришла.

Он шагнул к ней:

— Мисс Кахилл, добрый день и до свидания! — Он был лаконичен до грубости, она понимала, что он через силу приветствовал ее. — Боюсь, что вам придется прийти в другой раз. Совершено уголовное преступление. — Повернувшись, он с каменным лицом посмотрел на полицейского. — Проводите леди домой. Никто не должен сюда входить — разве я сказал недостаточно ясно?

Полицейский побледнел.

— Да, сэр, вы сказали… сэр. Пойдемте, мисс.