Глава 11

Вокруг стояла черная ночь. Джил не дышала и не шевелилась. Алекс тоже.

«И что теперь? — думала Джил. — Стоит мне… или не стоит? Почему я все время внутренне так терзаюсь?»

— Джил.

Ей пришлось взглянуть на него. В его голосе прозвучал полувопрос-полупросьба.

— Мне надо идти, — быстро сказала она, а потом, не думая, наклонилась к Алексу и поцеловала его в щеку.

Не просто коснулась, а ласково дотронулась до уже чуть шершавой от щетины щеки.

Пахло от него изумительно.

Джил отстранилась, выбралась из машины и побежала по тротуару к дорожке, ведущей к ее дому, так, словно на ней горела одежда.

Возясь с ключами, она услышала, что мотор «ламборгини» заработал, но Алекс не уехал, пока Джил не вошла в дом.

Она прижалась лбом к гладкому дереву двери. Зачем она это сделала? Как дура, полным ходом посылает ложные сигналы и напрашивается на неприятности.

Но что еще хуже, квартира казалась ей не просто пустой. Одинокой.

Следующее утро было светлым и ясным. Джил с аппетитом позавтракала, стараясь не вспоминать о прошедшем вечере и думая о том, как ей продолжить поиски Кейт Галлахер.

Зазвонил телефон. Джил не представляла, кто мог ей звонить, и вздрогнула, услышав голос Уильяма Шелдона. Вежливо и сдержанно, но довольно жестко он попросил ее больше не предпринимать никаких поисков в его доме, так как это плохо отражается на здоровье леди Коллинзуорт.

Джил снова ощутила укол совести, извинилась со всей искренностью и, разумеется, пообещала выполнить просьбу Уильяма.

Не успела она повесить трубку, как телефон зазвонил вновь.

Перед ней встало лицо Алекса, и она быстро сняла трубку.

— Алло?

— Джиллиан, с тобой все в порядке? — воскликнула Кейси.

— Да. А что случилось, Кейси? Как Иезекииль?

— Иезекииль шипит на бедного Хирона, а потом прыгает куда-нибудь повыше, где Хирон не может до него добраться.

Джил с облегчением рассмеялась, представив, как ее кот играет с маленьким псом. Но тут же помрачнела.

— Значит, ты не из-за него звонишь?

— Тебе нужно поставить автоответчик, вчера я несколько раз пыталась до тебя дозвониться.

— А что случилось?

— Джиллиан, я звонила, потому что вчера утром кто-то побывал в твоей квартире.

— Что?! — воскликнула потрясенная Джил.

— Я вывела Хирона на прогулку и, когда возвращалась, увидела, как этот парень выходит из твоей студии. Это был не тот парень, которому ты ее сдала. Я сделала вид, что ничего не заметила, и вошла к себе, но как только он ушел, побежала вниз и разглядела, что он уехал на «БМВ». Я запомнила часть номера, Джил. Потом поднялась к тебе. Как будто ничего не тронуто, — закончила Кейси.

— Может, это друг Джо. — Так звали снявшего ее студию молодого человека.

— Джил, я поговорила с Джо. Он расстроился. Сказал, что ключи есть только у него. Этот парень точно что-то искал у тебя.

— Но какой смысл ко мне вламываться? Ничего стоящего у меня нет, ты же знаешь. И у Джо денег не густо. — Джо был пробивающим себе дорогу актером, а следовательно, работал официантом.

— Он действовал отмычкой. Замок даже не поцарапан. — По тону Кейси Джил поняла, что та хочет сообщить что-то еще.

Потом Джил замерла. Она вспомнила, что Алекс как-то сказал, что умеет открывать замки. Но он же в Лондоне. В Лондоне?

— А когда это случилось?

— Вчера утром в половине восьмого.

Здесь это половина первого дня. Это был не Алекс. Если только он не сел на первый рейс и не вернулся тут же обратно… как раз чтобы помочь ей обыскать дом Шелдонов.

— Может, кто-то вошел ко мне по ошибке? Этот парень не был похож на наркомана? Всякое бывает. Ты позвонила в полицию?

— Да, мне сказали, чтобы я пришла и оставила заявление. Но я плохо его разглядела, он наклонил голову и надвинул на глаза шляпу. Среднего роста и телосложения, темно-каштановые волосы, кажется. И вполне трезвый, тут я уверена.

— Странно, — пробормотала Джил.

— Джил, это не был грабитель. Это имеет отношение к твоим поискам.

Джил застыла.

— К моим поискам?

— Но ты же ищешь правду о Кейт Галлахер.

— Вообще-то да. А откуда ты знаешь, что этот человек имеет отношение к моим поискам?

— Я чувствую, Джил. Это было так странно. Едва я увидела его, как подумала о ней. Не о тебе — о ней.

Джил молчала, ее озабоченность нарастала, хотя она пыталась отмахнуться от сказанного Кейси, как от чепухи. Но не могла.

— А снов ты никаких больше не видела?

— Нет. Но я разложила на тебя карты.

— И что ты хочешь мне сказать?

— Это мужчина, Джил. Эта карта все время выходит. Король мечей, перевернутый. И он стоит на твоем пути. Кроме того, он выходит с кармической картой и с «Влюбленными».

— Кейси, я не собираюсь крутить романы, — отрезала Джил. И тут же подумала об Алексе.

— «Влюбленные» тоже кармическая карта. Она означает, что когда-то в другой жизни у тебя была любовь всей твоей жизни. Разумеется, и в этой жизни ты встретишь мужчину…

— Кейси, — оборвала ее Джил, не желая больше ничего слушать.

Но Кейси еще не закончила.

— Он очень умен, Джил. Умен и силен, могуществен, все, что он делает, он делает лучше всех. Возможно, он — воздушный знак. Или в его гороскопе много планет стоят в воздушных знаках.

— Кейси, хватит!

— Мне кажется, ты уже познакомилась с ним, а если нет, то скоро познакомишься. Скоро. Тебе не избежать его, и это меня тревожит.

— Почему?

— С ним что-то не так, он нечестен с тобой, он не может быть с тобой честным. И ты не должна ему доверять. Джил, не доверяй ему. Иначе случится что-то ужасное, я видела это в картах, я и сама чувствую это. Джил, тебе лучше вернуться домой!

В голосе Кейси звучала паника. Джил помолчала, потом произнесла:

— Я не могу вернуться домой. Пока не могу.

Джил толчком бедра распахнула дверь, потому что в руках держала два пакета — в одном были продукты, в другом автоответчик последней модели фирмы «Сони», который она купила после разговора с Кейси. Девушка улыбнулась леди Элеоноре, которая сидела на диване в гостиной и не мигая смотрела на Джил. Другой серебристый комочек умчался на кухню, а там, наверное, выскочил в сад.

Улыбнувшись сиамской кошке, Джил сказала ей: «Привет», — разобрала продукты, а потом занялась автоответчиком — подсоединила его к телефону и записала приветствие. Закончив, позвонила Люсинде.

— Ну, как твои дела, Джил? — спросила ее директор Аксбридж-холла.

— Кажется, я зашла в тупик. — Джил сообщила Люсинде о звонке Уильяма. — А я так рассчитывала на дом Шел-донов в поиске писем.

Люсинда посочувствовала ей и спросила, что она собирается делать дальше.

— Я собираюсь в Йоркшир. Там родился мой дед, и в любом случае Кейт жила рядом с Робин-Гуд-Бэй, когда была. беременна. Хочу найти больницы, которые уже действовали в 1908 году. Может, в одной из них Кейт и рожала. Я отыщу хоть какой-то ее след, клянусь, и след Питера тоже. Ведь писем я могу уже и не найти. Их уничтожил или Алекс, или Томас, но наверняка сделав при этом для себя копию.

— Жаль, что я не могу с тобой поехать, — сказала Люсинда. — Может, ты даже найдешь дом, в котором она жила. Как все это волнует, Джил.

— Вот бы мне осмотреть и владения Коллинзуортов! Ведь Кейт связана с Энн.

— Боюсь, лорд Коллинзуорт не захочет этого, моя дорогая. В отличие от Аксбридж-холла это частный дом.

— Ладно, я что-нибудь придумаю. — Помолчав, Джил добавила: — Люсинда, я не все тебе рассказала. Кроме меня об этом знает только один человек. — Она уже жалела, что рассказала Алексу о последних словах Хэла.

— И что же это такое?

Поколебавшись, Джил все же поведала Люсинде, что перед смертью Хэл обратился к Кейт.

— Я точно слышала это имя. Я могу только предполагать, что он хотел что-то сказать мне про Кейт Галлахер.

Люсинда молчала.

— Люсинда?

— У меня даже мурашки побежали, Джил. Не знаю, что и думать. Знаешь, Хэл действительно проводил много времени в Йоркшире, иногда ездил туда на несколько дней.

— Люсинда, я отправлюсь туда. Ты присмотришь за кошками? Я уеду всего на пару дней.

— Конечно, дорогая.

Повесив трубку, Джил задумалась. Если король мечей — Алекс, то обращаться к нему за советом и помощью неразумно. Интересно, как бы он поступил на ее месте.

— Этот дурацкий король, наверное, Томас, — пробормотала Джил, глядя на телефон. — И потом, может, Кейси ошибается. Вдруг она не так истолковала карты?

Алекс не шел у нее из головы. Конечно, она не была влюблена в него. Даже отдаленно. Он красивый и жутко умный, умереть не встать. Джил подумала, что Алекс великолепен и в постели.

Зазвонил телефон, оторвав ее от опасных мыслей. Это был Алекс. Джил сжала трубку, почти не веря своим ушам.

— Привет, — сказал он. — Как поживают кошки?

— Кошки? — удивилась она. Может, у них телепатическая связь? Потрясающе!

— Леди Элеонора и сэр Джон.

Джил подавила улыбку.

— Леди Э. разминается. Сэр Джон прячется в саду.

— Извините за вчерашнее, меня немного занесло. Чем мне загладить вину?

— Да нет, все было по делу. — Помолчав, Джил сообщила ему о звонке Уильяма.

— Это все я виноват. Мы там были как два слона в посудной лавке. Но послушайте. Мы ведь можем вообще никогда не найти эти письма. Надо действовать по-другому.

Он сказал «мы». Его голос звучал искренне. Нет, он не лгал, утверждая, что не уничтожал файлы. Надо быстро решать, довериться ему или нет.

Голос Алекса ворвался в ее мысли:

— Вот я и хочу предложить отвезти вас в Йоркшир. Мы знаем, где приблизительно жила Кейт во время беременности. Подходящих домов не так уже много. А у местных жителей память долгая. В каждой деревне есть свои привидения и легенды. Один Бог знает, что мы там можем накопать.

— Я опередила вас: уже попросила Люсинду присмотреть за кошками.

— Потрясающая голова, — пробормотал Алекс, и в его голосе послышались такие бархатистые нотки, что вопрос о постели полностью завладел мыслями Джил.

— Когда вы хотите ехать? — спросил Алекс. — Давайте в четверг в полдень. До Йорка добрых шесть часов езды и еще четыре до Стэнсмора. Только мы должны отправиться назад поздно вечером в воскресенье или рано утром в понедельник.

Джил захлестнули самые разные чувства.

— Вам не обязательно везти меня. Я могу взять напрокат машину.

— И снова во что-нибудь врежетесь? Нет уж. Вас повезу я. И в поместье, таким образом, вы попадете без проблем — я позвоню экономке и сообщу, что мы едем.

— Спасибо, Алекс.

— Ну что вы, рад помочь. — Он помолчал. — Джил, один совет.

— Какой?

— Не говорите никому, куда мы едем и зачем.

Джил потеряла дар речи.

— До полудня в четверг, — добавил Алекс.

Положив трубку, Джил еще долго смотрела на аппарат. Почему Алекс просил соблюдать секретность?

Почему подумал, что есть что-то, что нужно скрывать?

Интересно, может, Алекс знает что-то, чего не знает она?

Глава 12

Следующие два дня Джил провела в Аксбридж-холле. Люсинда предоставила ей возможность беспрепятственно осмотреть большую часть георгианского поместья, включая чердаки и архивы. Исключение составили только личные комнаты нынешних членов семьи Шелдонов.

В спальне Энн не нашлось никаких ключей к прошлому. Уже давно все ящики пустовали, в них не было ни писем, ни записок, ни памяток, ни дневника. Джил была очень разочарована.

В остальных комнатах, открытых для публики, ее ожидало то же самое — пустые ящики и шкафы.

Архивы, запертые в подвале, тоже не оправдали ожиданий Джил. Она надеялась найти огромный сундук с сокровищами в виде документов, но прочла все за полдня. Большую часть записей, касавшихся прихода и расхода, рождений, браков и смертей предыдущих поколений Шелдонов Джил пропустила.

Самым интересным ее открытием стало то, что Эдвард Шелдон, девятый виконт, отец Уильяма, имел обыкновение посылать письменные инструкции прислуге и членам семьи. Тут были записки с указаниями кузнецу и садовнику, лакею, экономке и дворецкому; своим сыновьям, Хэролду и Уильяму, и дочери Саре он тоже посылал подобные записки.

Джил даже не знала, что у Эдварда и Энн был еще один сын, не говоря уже о дочери. Но в 1932 году Эдвард направил Саре краткое послание, в котором сообщал дочери о ее помолвке и приказывал готовиться к свадьбе. Он также приложил список указаний — кому она должна нанести визит, куда сходить и что сделать до свадьбы.

Было несколько писем к Уильяму, пока он учился в Итоне, и к Хэролду, учившемуся в Итоне и Кембридже. Джил поразилась их сдержанности и холодности. В них были наставления, как себя вести и что и когда делать. Затем в руки Джил попало письмо, датированное 1941 годом. Очевидно, Хэролд был летчиком королевских ВВС. Отец гордился, что его сын с честью выполняет свой долг, верен стране и народу, и посылал благословения — свое и материнское.

Джил невольно заинтересовалась, когда же умер Хэролд.

Были также краткие записки к Энн. И во всех содержались лишь безликие указания. Эдвард просил ее наблюдать за повой каменной кладкой в Стзнсморе, за посадкой нового сада в Лондоне, сообщал о доставке племенного жеребца, об увольнении псаря. Просил ее встретиться с его банкиром, так как не мог вернуться в город, и обсудить «вопрос о железной дороге». Таких записок было несколько десятков. Самая ранняя из них датировалась 1916 годом. К этому времени, насколько могла судить Джил, они были женаты уже лет шесть-семь.

Все эти послания смутили Джил. Ни в одном из них не было ничего личного. Пожалуй, самым неформальным было письмо Хэролду во время Второй мировой войны. Но и оно было ужасно холодным и сдержанным. И Джил задумалась: действительно ли Эдвард был таким холодным, отстраненным и автократичным, как казалось?

В четверг Джил приготовилась к приезду Алекса задолго до полудня. Поэтому, услышав звук мощного мотора «ламборгини», она подхватила сумку, накинула куртку и направилась к двери. В этот момент зазвонил телефон и включился автоответчик.

— Мисс Галлахер, это Бет Хароуэй из дома для престарелых «Филдинг-парк». Я надеялась застать вас, потому что…

Джил бросилась к телефону и схватила трубку.

— Бет! Это я, Джил! — задыхаясь, крикнула она.

— Я помню, вы просили, чтобы я сообщила вам. Так вот, у Дженет Уиткомб сегодня очень хороший день. Сознание полностью прояснилось, — сказала молодая медсестра. — На вашем месте я бы немедленно приехала, чтобы поговорить с ней.

Увидев, что Алекс вошел и уже берет ее сумку, Джил ответила:

— Мы скоро будем. Спасибо.

Сообщив Алексу про хороший день у Дженет Уиткомб, она попросила его заехать к ней.

— Я должна поговорить с ней, пока старуха в полном сознании.

— Это весьма интересно, — улыбнулся ей Алекс.

Когда они уселись в машину и Алекс включил зажигание, зазвонил его мобильный телефон. Алекс коротко поговорил с кем-то, сказав, что устал и решил отдохнуть до понедельника, что он еще не решил, куда поедет, но, наверное, на север, и что его мобильник всегда при нем.

— Кто это был? — спросила Джил.

— Томас. Я отменил встречу с ним, назначенную сегодня на вечер, и он хотел узнать почему.

— Вы ничего ему не сказали, — с удивлением констатировала она.

— Верно.

Джил глянула в окно. Они ехали по Оксфорд-стрит, направляясь на запад. К чему вся эта секретность? Может, Алекс знает, что это Томас стер те файлы?

Неужели именно Томасу она не должна доверять?

Кто больше всех хочет защитить семью от пресловутого скелета в шкафу, в данном случае от Кейт Галлахер? Мотивы Томаса очевидны, мотивы Алекса не так явны, хотя он много трудился, чтобы завоевать свое место в этой семье.

— Почему вы помогаете мне? — напрямик спросила Джил.

Он помолчал. Потом сказал, не отрывая взгляда от дороги:

— Вам действительно нужно спрашивать?

Джил не ответила, вспомнив тот вечер, и быстро сменила тему:

— В Йорке нам надо заехать в одну больницу. В 1908 году это была детская больница Йорка, женщины рожали там детей.

Алекс улыбнулся:

— Что ж, давайте сосредоточимся на Кейт.

— Миссис Уиткомб, дорогая, к вам посетители.

Бет Хароуэй, пышная блондинка лет за тридцать, подвела Алекса и Джил к скамейке в парке, окружавшем дом для престарелых, большое каменное здание, построенное не менее столетия назад. Бет улыбалась и держалась бодро. По голубому небу бежали кучевые облака, сияло солнце. Одни обитатели этого приятного на вид заведения сидели на скамейках или в инвалидных креслах, другие прогуливались по дорожкам. Но Джил видела перед собой только худенькую, совершенно седую даму, которая сидела на зеленой скамейке, завернувшись в плед из верблюжьей шерсти.

— Это Джил Галлахер из Америки и ее друг Алекс Престон, — бодро продолжила Бет, дотрагиваясь до плеча Дженет. — Я ненадолго покину вас, дорогая. Вам что-нибудь нужно?

Дженет Уиткомб покачала головой, разглядывая Джил и Алекса голубыми глазами, гораздо более внимательно, чем в прошлый раз.

— Что ж, здравствуйте, — тихо проговорила она. — Не часто ко мне приходят гости, которых я не знаю, тем более из Америки. — Она улыбнулась.

— Надеюсь, мы не очень вас потревожили? — спросила Джил.

— Ну что вы, в такой-то день! — воскликнула старая леди.

— Это вам. — Джил протянула старухе букет лилий.

Дженет глубоко вдохнула аромат цветов.

— Мои любимые. Муж обычно всегда дарил мне лилии. Он умер довольно молодым, в пятьдесят два.

— Очень жаль, — тихо промолвила Джил. — Позволите мне присесть?

— Пожалуйста. — Дженет похлопала рядом с собой по скамейке. — А этот красивый молодой человек ваш сердечный друг?

Джил твердо ответила:

— Алекс просто друг.

— Только потому, что моего мнения никто не спрашивает, — в первый раз подал голос Алекс и подмигнул Дженет.

— Вы оба такие милые, — сказала старуха и посмотрела на Джил. — Вы — прекрасная пара.

Джил улыбнулась.

— Миссис Уиткомб, я историк-любитель и хотела бы задать вам несколько вопросов об Энн Шелдон, покойной графине Коллинзуорт.

Дженет выпрямилась.

— Она была незаурядной хозяйкой. Я с удовольствием работала для нее в Аксбридж-холле. Мы встречались несколько раз. Она была истинной леди. Вы знаете, что она никогда не выходила на улицу без шляпы и перчаток?

— Нет, не знала, — ответила Джил. — Она когда-нибудь рассказывала вам о своем прошлом? Энн была лучшей подругой одной женщины, возможно, моей прабабки. Им тогда было по шестнадцать, семнадцать лет, до ее брака с Эдвардом Шелдоном.

Дженет всем телом повернулась к Джил и внимательно, без улыбки, посмотрела на нее.

— Вы говорите о той молодой женщине, Кейт Галлахер?

У Джил перехватило дыхание, она бросила взгляд на Алекса, потом снова посмотрела на Дженет.

— Да, о ней, миссис Уиткомб. Я пытаюсь узнать, что случилось с Кейт. Вы знаете, что она исчезла в 1908 году. Бесследно. Больше ее никогда не видели.

— Да, так считают, — сказала Дженет.

— Считают?

— В Аксбридж-холле. Вы, должно быть, видели медальон. — Джил кивнула. — А портрет видели? На котором они изображены все трое?

— Какой портрет? — Джил ухватилась за скамейку.

— В холле. Портрет Энн, Кейт и Эдварда. Девушки сидят на банкетке перед роялем, а Эдвард стоит рядом с ним. Девушки в облаках муслина, Эдвард в бриджах и куртке для верховой езды. Я уверена, что портрет был написан в деревне.

— В Стэнсморе? — спросила Джил.

— Конечно, моя дорогая, а где же еще?

— Я не помню такого портрета в Аксбридж-холле, — тихо сказал Алекс.

Джил облизнула губы.

— Дженет, я осмотрела каждый уголок в Аксбридж-холле. Люсинда Бек — моя приятельница. Там нет такого портрета.

— Должен быть, если только его не убрали.

— Может, его кто-то все же убрал.

— Не при мне, — сказала Дженет.

Джил кивнула и спросила:

— Что вы можете рассказать про Кейт и Энн?

— Боюсь, очень немногое. Я знаю то, что известно всему свету. Девушки были друзьями, и когда Кейт впервые приехала в Лондон, они с матерью были гостями Энн. Потом Кейт исчезла.

— Миссис Уиткомб, вы помните день, когда Аксбридж-холл открывали для посетителей и Энн приехала, чтобы осмотреть его и дать свое разрешение?

Дженет посмотрела ей прямо в глаза.

— Я никогда не забуду этот день.

— Люсинда сказала, что Энн очень расстроилась, когда зашла в свою девичью спальню. Она плакала.