Мэри ощущала себя сексуально привлекательной.
      И чувствовала себя великолепно.
      Теперь она сумеет отомстить.
      Мэри полулежала на огромной кровати Эйба, даже не прикрыв простыней обнаженную грудь. Из ванной доносился шум воды. Господи, кто бы мог подумать? Она впервые в жизни достигла оргазма с мужчиной – и с каким мужчиной!
      – Я опаздываю, – сказал Эйб, появляясь из ванной в трусах и застегивая сорочку. – Из-за тебя, куколка. – Он усмехнулся.
      Она улыбнулась в ответ.
      – Можешь оставаться здесь, сколько захочешь. – Эйб взял со стола запонки. – Черт побери, как бы мне хотелось, чтобы сегодня не нужно было лететь в Нью-Йорк. Или чтобы можно было взять с собой тебя.
      – Когда ты вернешься? – простодушно спросила Мэри.
      – Хочешь еще, а? – Явно довольный, Эйб подошел ближе, чтобы приласкать ее груди.
      Мэри охватило невероятно острое желание.
      – Я хочу увидеться с тобой, как только в следующий раз появлюсь в городе. Дай мне номер твоего телефона.
      Мэри продиктовала ему номер. Видит Бог, она мечтала снова встретиться с ним.
      – У тебя лучшие в мире сиськи. – Эйб нехотя оторвался от ее груди.
      – Эйб, подожди! А как насчет Белинды?
      – В этом положись на меня. – Он сверкнул белозубой улыбкой, подмигнул Мэри и ушел.
      Месть. Секс. Эйб Глассман. Господи, как ей хорошо!

      Вчера все его мысли были заняты только Белиндой.
      Сегодня он без конца думал о Мэри.
      Где она, черт возьми, шлялась всю ночь?
      Убить ее мало.
      В два часа ночи Винс позвонил Бет. Та понятия не имела, где Мэри, но сразу встревожилась. Винс выпытал у нее все, что ей было известно. Вчера Мэри отправилась в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Эйбом Глассманом. При мысли об этом Винс пришел в ужас. Она совсем спятила!
      Бет сказала, что Мэри хотела упросить Эйба уговорить Белинду оставить Винса в покое.
      Винс пришел в ярость. Никому не удастся заставить его держаться подальше от женщины, которую он любит, даже Эйбу Глассману.
      Нет, Мэри действительно убить мало.
      В отличие от Бет Винс был почти уверен, что с Мэри ничего не случилось. Наверное, напилась в каком-нибудь баре и отключилась. Но если она отключилась после того, как развлекалась с каким-нибудь парнем, он из нее душу вытрясет!
      Винс не хотел анализировать овладевшее им чувство, но это было не что иное, как ревность.
      Днем на работе он хватил молотком по большому пальцу. При других обстоятельствах Винс посмеялся бы над собой. Но сейчас ему было не до смеха. Он помчался домой – насколько позволяла скорость транспортного потока, составлявшая не более пяти миль в час. Мэри дома не было.
      Винс ходил из угла в угол и ругался. Он в ярости стукнул кулаком по стене. Было больно, но он не обратил на это внимания.
      Потом Винс услышал звук ее «фольксвагена».
      Он встретил ее на пороге.
      – Где, черт возьми, ты была?
      В руках у Мэри был пакет с продуктами, и она улыбалась.
      – Ходила в магазин. Умираю с голоду.
      Винс выхватил пакет у нее из рук и швырнул на кушетку.
      – Где ты шлялась всю ночь, Мэри?
      – Не твое дело, Винс, – нежным голоском ответила она.
      Он изо всех сил сжал кулаки, чтобы не ударить ее, хотя понимал, что имеет на это полное право, поскольку она сознательно провоцирует его. Собрав рассыпавшиеся продукты, Мэри понесла их на кухню.
      – Я хочу знать, где ты провела ночь. – Винс последовал за ней.
      Мэри повернулась к нему:
      – А тебе что за дело, любовничек? У тебя есть твоя мисс Богачка.
      – Ты моя жена, – отрезал Винс.
      – А ты мой муж. – Она встряхнула густой гривой каштановых волос.
      Винс схватил ее за плечи, и Мэри поморщилась.
      – Ты с кем-нибудь переспала прошлой ночью? Отвечай! – Он был в бешенстве. Винс никогда еще не был так зол, но и с такой проблемой ему никогда еще не приходилось сталкиваться: ведь его жена, возможно, обманывала его!
      – Нет, – быстро ответила Мэри. – Я люблю тебя, Винс, и буду ждать твоего возвращения, когда эта сучка тебя бросит – а она тебя бросит, вот увидишь.
      Что-то непривычное в ее глазах мешало ему поверить ей. Взяв в ладони лицо Мэри, он поцеловал ее со злостью, крепко, до боли. Потом, одной рукой обхватив жену за талию, другой грубо схватил за грудь. Она ответила на его поцелуй.
      Толкнув Мэри на пол в кухне, Винс расстегнул ее джинсы. Она побледнела – то ли от удивления, то ли от страха. Ему было все равно. Сильно возбужденный, Винс чувствовал себя в полной готовности утвердить свою власть над ней. Содрав с жены джинсы, он коленом раздвинул ее ноги, схватил за ягодицы и одним рывком вошел в нее.
      Это походило на спаривание животных, и все закончилось очень быстро.
      Мэри, поднявшись с пола, спокойно начала готовить ужин.

      Душ был очень горячий и принес желанное облегчение ее усталому телу. «Слава Богу, – думала Белинда, выключая краны, – слава Богу, что рыженькая вовремя прервала нас».
      Белинда начала яростно растирать тело полотенцем. Она уже знала, что эта женщина – менеджер Форда и его личная ассистентка (похоже, в Голливуде каждый имеет ассистентку?). То, что она не была ни подружкой, ни последней любовницей Форда, порадовало ее. Очень. Хотя только полный идиот не заметил бы, что Мелоди относится к своему боссу покровительственно, по-хозяйски и ревниво. «Наверное, Форд постоянно нуждается во внимании такого рода», – решила Белинда.
      «Почему вы решили, что я болезненно самолюбив?» – вспомнила она его слова.
      Белинда улыбнулась, надевая шелковые шорты и маечку – и то и другое черного цвета с отделкой из белого кружева.
      Она чуть не совершила серьезную ошибку. Серьезную, если не фатальную. Спать с Фордом во время съемок, когда в его власти обеспечить ей успех или сломать ее карьеру? Она еще не лишилась рассудка. Ишь, что он себе позволяет! Приказывает явиться в его фургончик, чтобы, видите ли, обсудить какой-то диалог! Форд сделал это с единственной целью – залезть к ней в трусики! Белинда ни минуты не сомневалась в этом.
      Как ни минуты не сомневалась в том, что если хочет до конца принимать участие в съемках фильма, то должна держаться подальше от Форда.
      По возможности дальше.
      «Какой бы притягательной силой ни обладал этот мужчина для тебя и для миллиона других женщин. Включая твою мать», – сказала себе Белинда, расчесывая влажные волосы.
      Ну что ж, до того как они разъедутся на рождественские каникулы, осталось продержаться всего тринадцать дней, а когда они соберутся снова, звезды с ними уже не будет. Как ни странно, Белинде было трудно представить себе съемочную площадку без него – такого яркого, властного. Выпадали довольно продолжительные периоды, когда Форд не говорил ни слова, а потом – р-раз! – словно опускался топор. Освещение никуда не годится. Камера не под тем углом. Мизансцена расписана неправильно. Тот-то и тот должен двигаться не вправо, а влево. Когда говорил Король, все замолкали и только слушали. Потом Масционе вносил изменения.
      Справедливости ради Белинда признала, что сегодня Форд всего дважды выступил в роли диктатора – и, похоже, в обоих случаях знал, что говорит. И все же было ясно: все, включая Масционе, ходили перед ним на задних лапках. Все, кроме нее.
      После эпизода в его фургончике Форд ни разу не взглянул на нее. Белинда сознавала, что это раздражает ее, хотя и внушает уважение.
      В дверь постучали. Наверное, принесли заказанный ужин. Как раз вовремя, она проголодалась. Накинув халатик, Белинда направилась к двери, открыла ее и замерла.
      В дверях стоял улыбающийся Джек Форд.
      – Не ожидала? – Его теплый взгляд медленно, уверенно обвел ее с головы до ног.
      – Вы, наверное, попали по ошибке не в ту комнату, – сказала Белинда, готовая прикусить себе язык. Неужели хоть раз в жизни она не может вести себя дипломатично?
      – Я попал туда, куда хотел.
      Она широко раскрыла глаза от удивления, когда Джек с невероятной самоуверенностью проследовал мимо нее в спальню.
      – А-а, понимаю. Вы хотите обсудить со мной диалог.
      Он одарил ее умопомрачительной улыбкой:
      – Диалог подождет. Иди сюда, Белинда.
      Перед его вкрадчивым голосом было трудно устоять.
      – Завтра у нас назначен сбор в шесть утра, – едва дыша, отозвалась Белинда.
      Джек не сводил глаз с ее груди.
      – У тебя невероятно красивое тело. – Он заглянул ей в глаза. – Мы кое-что не закончили. Иди сюда.
      Все могло бы быть так просто… Белинда закрыла дверь и, опустив руки, прислонилась к стене, позволяя ему с восхищением разглядывать ее ноги под распахнувшимся халатиком. Горячий взгляд Джека ласкал ее, гладил… Когда их взгляды снова встретились, в улыбке Джека было обещание и предвкушение, а также уверенность в том, что она капитулировала.
      – Почему я? – спросила вдруг Белинда. – Почему не какая-нибудь другая из сотни женщин, присутствующих на съемках?
      Джек улыбнулся еще шире:
      – Глупый вопрос. Почему ты задаешь глупые вопросы, Белинда? Ты знаешь, я хочу тебя с того самого момента, как впервые увидел. Я тоже знаю, что ты хочешь меня с тех же самых пор. И что хочешь меня сейчас.
      – Желание не имеет к этому отношения. Я не хочу ложиться с тобой в постель. Особенно теперь. Особенно здесь и сегодня.
      – Какая ты лгунья!
      – Нет, физически меня влечет к тебе, но мне нужно думать о своей карьере, и я не намерена подвергать ее риску, переспав с суперзвездой. Секс есть секс, и в конечном счете он не идет ни в какое сравнение с тем, чего хочу я. А я хочу добиться успеха.
      Он замер и больше не улыбался.
      – Думаешь, я причиню тебе вред, если мы переспим?
      Белинда поняла, что Джек, видимо, воспринял это как оскорбление.
      – В этом бизнесе такое случалось. – Она покраснела.
      – В таком случае ты должна понимать, что возможно и обратное. – Джек усмехнулся. – Правильно?
      Белинда молчала.
      – Если ты не переспишь со мной… – Он замолчал. Глаза его горели гневом.
      – Мне приходится защищать себя.
      – Неужели ты действительно считаешь меня каким-то маниакальным эгоцентристом?
      – Я не имею ни малейшего понятия о том, какой ты.
      – Вот именно. Ты не знаешь, какой я на самом деле. Поэтому не смей судить о моих поступках и навешивать мне ярлыки. Понятно, леди? – Джек приблизился к Белинде, но не прикоснулся, а просто стоял и смотрел на нее. – И когда в следующий раз ты вздумаешь вилять перед моими глазами своим задом, я возьму то, что мне предлагают. Ясно?
      – Я не хотела… – начала было оправдываться она, но тут в дверь снова постучали. «Спасена!» – подумала Белинда.
      – Не хотела? Черта с два! Я всего лишь читаю текст, который пишешь ты, бэби. – Джек распахнул дверь и быстро вышел из комнаты.
      Сердце у Белинды колотилось со страшной силой. Не поворачивая головы, она постаралась спокойно сказать:
      – Поставьте поднос на стол, пожалуйста.
      – Что он здесь делал? – прозвучало вдруг за ее спиной.
      Белинда оглянулась:
      – Адам?!

      «Она, видимо, действительно считает меня придурком», – думал Джек. И не мог с этим смириться. Ведь если бы он был таким мерзавцем, как предполагает Белинда, то заставил бы ее переспать с ним, пригрозив в противном случае отстранить от участия в работе над фильмом. Но Джек никогда в жизни не принуждал к сексу ни одну женщину. И не намерен был делать этого впредь.
      Если бы только Джек мог не обращать на нее внимания, то сколько ни крути она задницей перед его глазами, у нее бы ничего не получилось.
      Надо же – Белинда отвергла его.
      Ему пришла в голову ужасная мысль: а что, если ее действительно к нему не влечет? Что, если она играет с ним, словно с глупым, сексуально озабоченным мальчишкой? А он, сам того не желая, подыгрывает ей?
      «Забудь о Белинде, – приказал себе Джек. – Забудь. Пусть даже она хороший сценарист, но как женщина – всего лишь «динамистка». Зачем тебе это надо?»
      Легко сказать, да нелегко сделать. Джек не мог заснуть. Здесь появился ее приятель, тот самый парень, который был с Белиндой на вечеринке у Маджориса, где они встретились впервые. Может, именно в этот момент они занимаются любовью. Джек отчетливо представил себе, как массивный пенис ее дружка вторгается в Белинду, а она стонет от наслаждения. Джек повернулся на живот – возбужденный и злой. Она сейчас с этим безымянным ничтожеством, а могла бы быть с ним. Белинда не просто выставила его, она предпочла ему другого мужчину!
      Невероятно!

* * *

      – Адам, ты не имеешь права допрашивать меня!
      – Ты с ним спала?
      – По-твоему, я идиотка? Я хочу держаться от него как можно дальше!
      Белинда говорила так убедительно, что Адам, поверив ей, успокоился и взял ее за руку. Они сидели на кровати.
      – Извини, Белинда. Я был в шоке, когда увидел, как он выходит из твоей комнаты, а ты так одета.
      – Я тоже была в шоке, когда он здесь появился. – Белинда старалась не думать о предостережении Форда насчет того, что он мог бы навредить ей, если она откажется переспать с ним.
      Адам улыбнулся и прижал руку Белинды к своей груди.
      – Не сердись, я соскучился.
      – За один день?
      – Да.
      – Адам, тебе нельзя здесь оставаться. Я работаю, у меня и без того хватает проблем.
      – Разве я проблема?
      Конечно, он создавал проблему, но не могла же Белинда прямо сказать ему об этом.
      – Нет, я не это имела в виду. Но твое присутствие здесь может причинить вред моей профессиональной репутации.
      – Я приехал всего на несколько дней. Всего. Сегодня среда, мы могли бы провести вместе уик-энд.
      – Нет. Мы работаем и в этот уик-энд, и в следующий, потому что Форд пробудет здесь лишь две недели, до рождественских каникул, и нам необходимо отснять все сцены с его участием. Извини, Адам, но тебе никак нельзя здесь остаться. Прежде чем лететь сюда, следовало посоветоваться со мной.
      – Когда речь идет о тебе, Белинда, я плохо соображаю. Конечно, надо было предварительно позвонить.
      – По-моему, Адам, завтра тебе стоило бы полюбоваться живописными окрестностями, а потом мы могли бы пораньше поужинать вместе, и ты вернулся бы в Лос-Анджелес.
      – Наверное, это лучше, чем ничего. Скажи, а на Рождество ты поедешь в Аспен?
      Белинда насторожилась:
      – Откуда тебе известно, что я езжу в горы на каникулы?
      Он улыбнулся:
      – Ты говорила как-то, что увлекаешься лыжами, а у твоих родителей есть бунгало в Аспене.
      Она совсем забыла об этом. Надо быть осторожнее. По правде говоря, Белинда не думала об Аспене, поскольку голова была забита множеством других мыслей.
      – Я пока не знаю.
      – А я поеду туда. Получил приглашение от Келлеров. Ты, должно быть, знаешь, что гвоздем сезона в Аспене всегда бывает их бал, посещаемый всеми, кто имеет вес в обществе. Пойдешь со мной?
      Конечно, Белинда знала о знаменитом рождественском бале у Келлеров, который они ежегодно устраивали пятнадцатого декабря. Правда, ее еще никогда туда не приглашали, но, как дочь Эйба, она могла пойти туда, если бы пожелала. Пока такого желания у нее не возникало. Но теперь, став восходящей звездой, Белинда подумала, что было бы нелишним завязать там нужные знакомства.
      – Ради твоей карьеры, – заметил Адам, – тебе не следовало бы упускать такую возможность.
      – Договорились, – сказала Белинда. Теперь предстояло преодолеть еще одно препятствие. – Адам, я сегодня поднялась в половине шестого утра. Сейчас десять. Я безумно устала.
      Он был явно разочарован.
      – Извини. Зря ты не позвонил.
      – Ну, делать нечего. Признаюсь, мне хотелось бы заняться с тобой любовью, но я прилетел сюда не только ради секса. Мне хотелось увидеть тебя, побыть с тобой. – Адам коснулся ее щеки.
      Белинда ощутила угрызения совести. Ведь она ни разу не вспомнила об Адаме после их последней встречи.
      – Значит, пожелаем друг другу спокойной ночи?
      – При условии, что встретимся завтра.
      – Договорились.
      Белинда проводила Адама до двери, смиренно подставив щеку для поцелуя. А как только он ушел, в изнеможении рухнула на кровать. И последняя мысль перед тем, как она погрузилась в сон, была, конечно, о нем. О Джеке Форде.

      Царила абсолютная тишина.
      К полудню стало еще теплее, чем накануне, даже жарко. В ноябрьском небе – ни облачка. Площадку в русле пересохшего ручья, на которой они снимали целое утро, кольцом окружали грузовики, прицепы, генераторные установки, кабели, осветительная аппаратура, приспособления для специальных эффектов и масса другого оборудования. В этот момент Джек Форд и его партнерша, потрясающе красивая брюнетка, стояли не двигаясь.
      – Дайте обратный кадр, – без всякого энтузиазма скомандовал Масционе.
      Брюнетка отошла от Джека и заняла исходную позицию. Форд, засунув руки в карманы, сердито уставился себе под ноги. Масционе медленно приблизился к нему.
      – Расслабься, Джек, все в порядке. Уверен, сейчас у тебя все получится.
      Форд взглянул на режиссера. Лицо у него было мрачнее тучи.
      Белинда, наблюдавшая за этой сценой, закусила губу.
      – Послушай, – улыбнулся Масционе, – на этот раз, когда ты произносишь…
      – Нет! – безапелляционным тоном отрезал Форд.
      Все разговоры между членами съемочной бригады немедленно прекратились. Умолк и Масционе. Белинда чувствовала: сегодня что-то идет не так. Еще вчера Форд был великолепен, но сегодня они снимали один и тот же кадр с восьми утра.
      – Что тебя не устраивает, Джек? – спросил Масционе.
      – Этот диалог никуда не годится. – Джек впервые за утро взглянул на Белинду. – Он неубедителен.
      Все посмотрели на Белинду.
      Она покраснела.
      – Что значит «неубедителен»?
      – То, что он неубедителен. Ник Райдер не сказал бы этих слов.
      – Ладно, – миролюбиво сказал Масционе. – Всем перерыв на двадцать минут. Белинда, милочка, подойди сюда.
      Стараясь не выказать своих чувств, Белинда подошла к режиссеру. Он повернулся к ней и, как будто она не слышала его разговора с Фордом, сказал:
      – Думаю, этот диалог нуждается в более тонкой настройке. Попытайся сделать это, милочка.
      Белинда улыбнулась – подхалимствовать перед ним оказалось не так уж трудно – и повернулась к Форду. Он исподлобья смотрел на нее.
      – Что именно я должна сделать? – спросила Белинда самым медоточивым тоном, как и положено «милочке».
      Джек устремил на нее напряженный, пытливый взгляд. В этот момент Белинда поняла, что он тоже помнит вчерашний вечер.
      – Диалог высокопарный, – бросил Джек.
      – Высокопарный? Спасибо, это мне многое говорит. Не могли бы вы развить эту мысль?
      – Райдер не стал бы говорить этих слов Адриенне.
      – Вот как? – Белинда изо всех сил старалась подавить возмущение. – Если вы такой знаток Райдера, почему бы вам самому не подсказать мне, что именно он должен сказать?
      – Милочка, – поспешил вмешаться Масционе, – не раздражайтесь. Мы все стараемся сделать хороший фильм.
      Белинда, не обратив на него внимания, ждала ответа.
      – Думаю, он вообще ничего не стал бы говорить. То, что он чувствует, видно по его глазам, выражению лица, позе.
      – Вы объясняете мне,что должен делать и говорить Ник?
      – Разумеется.
      Они сверлили друг друга взглядом.
      – Но я автор, я создала Ника. Я его выстрадала, вложила в него душу. А вы теперь утверждаете, что знаете его лучше, чем я? – От возмущения у нее зазвенел голос.
      Форд молчал.
      – Милочка, зачем так волноваться? – Масционе, кажется, терял терпение.
      – Нет, – вмешался вдруг Джек. – Ник не сказал бы этого Адриенне. Поверьте мне, уж я-то знаю. Ник – мужчина.Уж будьте уверены, Ник не стал бы сюсюкать с Адриенной так, как вы заставили его это делать!
      – Он не сюсюкает. Ник тревожится за нее!
      – Сразу видно, что это написано женщиной! – заорал Джек. – За версту чувствуется, что это написано женщиной!
      – Время истекло! – бросил Масционе.
      Джек схватил Белинду за плечо.
      – Мы обсудим эту сцену с глазу на глаз.
      – Охотно!
      Белинде пришлось почти бежать, когда Джек, широко шагая, потащил ее к своему фургончику. Присутствующие проводили их изумленными взглядами и начали перешептываться.
      Он втолкнул ее в фургончик. Взбешенная Белинда остановилась посередине. Джек с грохотом захлопнул дверь. Даже фургончик вздрогнул.
      – Теперь мне все понятно. Значит, ты намерен всячески демонстрировать свою власть надо мной? – осведомилась Белинда.
      – О чем ты? Все это вздор. – Джек сердито взглянул на нее. – Я знаю, что говорю. Ник никогда не стал бы сюсюкать с Адриенной.
      – Ник не сюсюкает, поверь мне. Он настоящий мужчина.
      – Откуда тебе знать?
      – Уж поверь мне, настоящего мужчину я всегда отличу.
      Джек расхохотался:
      – Как же, как же! Уж не того ли твоего франтоватого ухажера ты считаешь идеалом настоящего мужчины?
      – Адам не имеет никакого отношения к Нику! Ник – придуманный мной персонаж! Я его создала! Никто не знает его лучше, чем я!
      – Ошибаешься! – заорал Джек. – Ник мой персонаж. Я сам Ник! До тех пор, пока идут съемки, я и есть Ник Райдер!
      – Ладно. Ты Ник Райдер – и ты Король. – Быстрым движением она содрала с себя свитер и бросила его на пол.
      При виде ее полных белых грудей у Джека изумленно округлились глаза.
      – Давай покончим с этим, – сказала Белинда. – Можешь получить то, что хочешь, а потом будем вести себя как нормальные взрослые люди, профессионалы. – Она расстегнула джинсы.
      Джек решительно схватил ее за руку.
      – Надень свитер, – властно потребовал он.
      Посмотрев на него, Белинда встретилась с ледяным взглядом.
      «Белинда, – подумала она, – почему ты только сейчас делаешь это? Надо было раньше».
      Джек снова перевел взгляд на ее грудь.
      – Ты, видно, действительно получаешь удовольствие, заводя меня. Я не святой. У тебя три секунды, после этого я за себя не ручаюсь.
      Белинда натянула свитер, испытывая не то разочарование, не то облегчение.
      – Зачем в таком случае ты приволок меня сюда?
      – Чтобы поработать над этой сценой.
      Она недоверчиво взглянула на него:
      – Ты действительно считаешь эту сцену слишком душещипательной для Ника?
      – Да.
      – Я хотела, чтобы зрители поняли его, по-настоящему поняли в этой сцене.
      – Они поймут. Я этого добьюсь, вот увидишь, Белинда. Я не хочу вычеркивать весь диалог целиком, только с пятой по седьмую строки на последней странице.
      – У тебя здесь есть экземпляр сценария?
      – А как же!
      Джек схватил со стола сценарий и раскрыл его. Хотя Белинду волновало его присутствие, она подошла ближе и попыталась сосредоточиться на тексте.
      – Вот. – Джек указал строку длинным пальцем.
      – Теперь понимаю, – задумчиво сказала она. – Ты действительно мастер передавать чувства без слов.
      – Спасибо.
      Она пожала плечами:
      – Я никогда и не говорила, что ты плохой актер. Ну что ж, почему бы нет? Всего три строчки.
      – Белинда, ты чертовски хороший автор. Я знаю, это твой первый проданный сценарий. Сценарий и впрямь хорош, он держит в напряжении.
      Она улыбнулась:
      – Спасибо.
      – И еще добавлю, что грудь у тебя великолепна. – Джек усмехнулся.
      – Я знаю, – сказала Белинда.
      – Не сомневаюсь. Не хочешь ли перекрутить пленку назад, до того кадра, где ты снимаешь свитер?