Лансинг точно знал, где ее можно найти в это время ночи. У него не было настроения заниматься этим. Ему пришлось даже отменить свидание с той сексапильной блондиночкой-секретаршей. У нее великолепный зад, соблазнительно подчеркнутый облегающим трикотажным платьем, и не менее великолепные сиськи, так и манившие поиграть с ними. А ему вместо этого приходится курсировать по улицам, чтобы побеседовать с проституткой. Его ничуть не привлекала мысль о том, чтобы самому расслабиться с проституткой, хотя это по крайней мере сняло бы напряжение. Придется подождать – если повезет, то до завтра. И тогда Питер пригласит на ленч эту секретаршу… Как там ее зовут? Мелоди, да, именно Мелоди. Почему бы и нет?
      Он очень ясно представил себе Мелоди, и настроение у него заметно ухудшилось. «Совершенно невероятная ситуация», – с сарказмом подумал Питер, тормознув на красный свет.
      Он чувствует к ней сексуальное влечение, причем чем дальше, тем сильнее. А она относится к нему с полнейшим безразличием. Это раздражало его и приводило в отчаяние. Питер не привык к подобному. Обычно стоило ему направить на женщину свое обаяние, как та моментально сдавалась без боя и чаще всего оказывалась в его постели.
      Но не Мелоди.
      Она увлечена своим боссом.
      Такие вот дела.
      Питер представил себе, как это было с ним уже десятки раз, ее роскошное обнаженное тело, бело-розовое, с великолепными округлостями, с аппетитным кругленьким задом в своих руках и еще более аппетитными грудями возле своей щеки в тот момент, когда он погружается в нее – что за дьявольское наваждение!
      Он постарался выбросить из головы все мысли о Мелоди.
      Лия вместе с несколькими другими проститутками работала на сутенера по имени Рамон. Кажется, на него, кроме Лии, работали еще три девушки, но Лансинг в этом не был уверен. Девушки обслуживали два квартала между Двадцатой и Двадцать пятой улицами в западном районе Манхэттена. Они проживали в роскошных квартирах в самой престижной части района – разумеется, и «роскошное жилье», и «престижный район» оценивались по стандартам Гарлема. Рамон был не в ладах с законом, его не раз задерживала полиция. Он носил при себе не только огнестрельное оружие, но и десятидюймовый серебряный охотничий нож.
      Лансинг заметил Лию, появившуюся из темного переулка за пять минут до полуночи. Очевидно, она только что обслужила клиента. У нее были темно-русые волосы, чуть темнее, чем у Джека Форда, и их круто завитые пряди спускались до плеч. Лансинг предпочитал женщин полненьких, однако не мог не признать, что у нее невероятно красивое тело – она была выше среднего роста и стройная. Замедлив ход взятой напрокат машины, Питер высунулся из окна и поехал рядом с ней.
      – Привет, куколка!
      – Привет, красавчик. Гони пятьдесят баксов, и я обслужу тебя прямо в машине, – промурлыкала Лия. Густой слой макияжа не позволял рассмотреть, как она выглядит на самом деле. – С удовольствием предоставлю любые другие услуги – но это обойдется дороже.
      – Договорились.
      Лансинг открыл дверцу машины. Он наблюдал, как Лия обогнула машину спереди. Разумеется, лифчика на ней не было. Твердые округлые груди отчетливо обрисовывались под облегающим топом, дополненным мини-юбкой из такой же ткани.
      Усевшись в машину, Лия с шумом захлопнула дверцу.
      – Можешь потрогать, – схватив его руку, она приложила ее к груди, – но за это отдельная плата.
      Потом Лия протянула руку и сразу же отыскала то, что нужно, в его брюках.
      К этому времени возбуждение у него прошло, но тут же возобновилось при ее прикосновении.
      – Послушай, Лия. – Крепко схватив девушку за запястье, Питер отвел ее руку в сторону, но не отпустил. – Я хочу обсудить с тобой один деловой вопрос, а оральный секс меня не интересует.
      – Ах ты, мерзавец! – воскликнула Лия, вырываясь из его рук. – Отпусти меня!
      – Да получишь ты свои пятьдесят баксов! – рявкнул Лансинг. – Просто посиди и послушай то, что я скажу.
      Она недоверчиво взглянула на него.
      Питер протянул ей пятьдесят долларов и подождал, пока она пересчитала их.
      – Я частный детектив. Меня нанял твой брат, чтобы я отыскал тебя и привез домой. Он очень беспокоится о тебе.
      Она широко раскрыла удивленные глаза.
      – Рик?
      – Нет, Джек Форд. Хотя Рик тоже живет с Фордом в Лос-Анджелесе.
      – Что ему от меня надо?
      – Думаю, он хочет помочь тебе. Но почему бы тебе не слетать к нему и не спросить об этом у него самого?
      Лия долго смотрела на него в упор, потом рассмеялась.
      – Значит, он хочет помочь мне, да? А знает ли он, чем я занимаюсь? Знает, что я проститутка?
      – Я ему сказал, – спокойно ответил Лансинг. – Мы могли бы улететь завтра вечерним рейсом.
      – Зачем мне уезжать? У меня и здесь есть все, что нужно. К тому же… – Лия усмехнулась, – если попадется подходящий клиент, мне нравится то, что я делаю. Я могла бы уехать, если бы захотела. Но мне здесь нравится. Я зарабатываю пять сотен в день – без особого труда. У меня отличное жилье, украшения, любая одежда. А теперь скажи, зачем мне бросать все это и мчаться к какому-то придурку брату, который почему-то решил, что должен спасти мою душу?
      – Послушай, считай это оплаченными каникулами, – предложил Лансинг.
      Она фыркнула, потом быстрым ловким движением расстегнула молнию на его брюках и обхватила рукой пенис.
      – Ой, какой толстенький!
      У Лансинга перехватило дыхание. Его сопротивление могло сломаться в любую минуту.
      – Я никогда не платил за это, – пробормотал он, – и не намерен начинать сейчас.
      – Уверена, тебе не приходится платить за это, – отозвалась Лия и, мгновенно вскрыв зубами пакетик с презервативом, надела его куда следует.
      С трудом переводя дыхание, Лансинг сделал последнюю попытку:
      – Лия, ты могла бы начать новую жизнь. У Форда есть деньги и власть, он помог бы тебе.
      Она задрала свою мини-юбку, обнажив гладко выбритые прелести. «Будь что будет!» – только и подумал Питер и, передвинувшись к середине сиденья, приподнял ее и опустил на свой пенис.

      Рик привык к этому.
      В восемь утра все болтали и смеялись в коридорах в ожидании первого звонка. У всех было с кем поболтать, только не у него. Прислонившись спиной к шкафчику, он посматривал на ребят, ожидая, не взглянет ли кто-нибудь в его сторону. Это случалось редко. Вокруг Рика в радиусе добрых двух-трех футов словно была воздвигнута невидимая стена, отгораживающая его от всех остальных. Никто не пытался проникнуть за эту стену.
      Прозвенел звонок. Осталось пять минут до начала занятий. Рик отправился в мужской туалет и закурил «Кул». У писсуара стоял какой-то парень, двое ребят из приготовительного класса причесывались перед мутным зеркалом, висевшим на стене над грязными раковинами. Рик курил, полуприсев на угол раковины. Парень у писсуара застегнул молнию и ушел. Потом появился какой-то долговязый длинноволосый малый, достал откуда-то «косячок» и затянулся. Он даже не заметил, что не один в туалете, так как уже был под кайфом.
      Ребят из приготовительного класса Рик знал. Блондинчик Бен Фрот, один из самых популярных в школе парней, особенно среди первокурсниц, был сыном крупного финансового воротилы. О том, что он богат, свидетельствовала его одежда от Калвина Клайна и Ральфа Лорена. Его приятель Дейл, тоже из богатой семьи, как и Бен, пользовался популярностью. Рику, конечно, не было до этого дела. Просто противно смотреть, как первокурсницы охают, взвизгивают и закатывают глаза, сплетничая об этих парнях.
      – А вот и придурок, – сказал Фрот, глядя на отражение Рика в зеркале. – Эй, придурок, ты, видно, никогда не меняешь одежду?
      Рик холодно взглянул на него:
      – А зачем?
      Фрот потянул воздух носом и поморщился. Дейл заржал.
      – Может, купим ему какие-нибудь шмотки, а? – презрительно предложил он.
      – Его старший братец мог бы и сам купить ему шмотки, – возразил Фрот. – Не так ли?
      Рик, ни слова не говоря, загасил сигарету.
      – Давай вышвырнем его отсюда! – усмехнулся Фрот.
      Рик шагнул к Фроту и бросил окурок на его белую тенниску.
      – Ах ты, дерьмо! – заорал Фрот, но Рик расхохотался и был таков.
      Он влетел в класс на урок истории одновременно со вторым звонком. На днях Рик уже дрался с Фротом и Дейлом. С ними были еще двое парней. Четверо против одного. Ничего себе соотношение! И почему наказали только его? В этой школе явно можно откупиться деньгами.
      На уроке было скучно, и тянулся он бесконечно. Рик не слушал, о чем шла речь. Он смотрел в окно, пока не почувствовал, что самая красивая девчонка в классе – если не во всей школе – глазеет на него и хихикает, разговаривая со своей подружкой, тоже хорошенькой девчонкой. Та тоже смеялась. Рик покраснел. Наверное, они смеются над ним. Первую девчонку звали Патти. Она была белокурая, с хорошо развитой фигурой. Однажды Рик видел ее в шортах и маечке и не мог оторвать взгляд. Само собой разумеется, она дружила с Фротом.
      Патти заставила его думать о сексе.
      Он утратил невинность с подругой своей матери, когда ему было тринадцать. Заниматься сексом Рику очень понравилось. Приехав в Калифорнию, он еще ни разу ни с кем не переспал, а это означало, что приходилось частенько мастурбировать в ванной комнате. В Хьюстоне Рик имел возможность трахаться сколько хотел, главным образом с проститутками, а иногда с хорошенькими мексиканскими девчонками, слонявшимися по тем же улицам, что и он.
      Урок наконец закончился; Рик встал и пошел к выходу, разглядывая зад Патти, которая шла впереди него. Едва он повернул за угол, направляясь к залу для самостоятельных занятий, как кто-то схватил его за плечо и швырнул о стену. Рик увидел физиономию Фрота, Дейла и еще одного парня.
      – Ах ты, ничтожество! – прошипел Фрот. – Ты все еще здесь?
      Рик заметил, что Патти и ее подружка стоят позади, с нетерпением ожидая захватывающего представления. Рядом столпились еще несколько ребят. Рик, извиваясь всем телом, пытался высвободиться из рук крепко державших его Дейла и третьего парня.
      – Никогда не смей шутить со мной, – прошипел Фрот, сильно ударив его в живот.
      Рик согнулся пополам от боли, ловя ртом воздух. На глазах его выступили слезы. Рика поставили на ноги, схватив за шиворот, и нанесли еще один удар в то же место. Он до крови закусил губу, чтобы не вскрикнуть. Его отпустили, и он упал на колени, ухватившись обеими руками за живот.
      – Ладно, хватит с него, – хрипло бросил Фрот. – Идем, – обратился он к Патти, и та, обняв его за талию, ушла вместе с ним.
      – С тобой все в порядке? – услышал Рик чей-то глухой, почти хриплый голос.
      Рик с трудом оперся на бедро и неуклюже привстал. Подняв голову, он увидел очень темные глаза на смуглом лице.
      – С тобой все в порядке? – повторила девочка, прикасаясь к его плечу. – Я, пожалуй, позову медсестру.
      – Не надо! – Рик не узнал девочку и не понял, почему она о нем беспокоится. У девочки были короткие черные волосы, немного длиннее, чем у него. Она была пухленькая, но это дело вкуса. Он не сказал бы, что это ему не нравится. На ней были мешковатый красный свитер, джинсы и видавшие виды кеды. – Кто ты такая?
      – Лидия. Какие подонки! Ты уверен, что с тобой все в порядке?
      – А тебе не все равно?
      – Видишь ли, мне не безразличны люди, а несправедливость я терпеть не могу, – запальчиво заявила она. – Хорошо бы, этого Фрота кто-нибудь как следует пнул в яйца!
      Рик улыбнулся. Они посмотрели друг на друга, и он заметил удивление, промелькнувшее на ее лице. Потом она ответила ему улыбкой.
      – Когда ты улыбаешься, то похож на него как две капли воды.
      Улыбка на лице Рика завяла. Он понял, о ком говорит Лидия. Рик поднялся на ноги и, сознавая, что ведет себя грубо, повернулся и зашагал прочь.

      – Что мне делать? – жалобно простонала Мэри.
      – Успокойся. – Бет обняла ее. – Значит, Винс завел интрижку с Белиндой Глассман и хочет развестись с тобой?
      – Да, да, да! – крикнула Мэри, плача.
      Глаза у нее покраснели и опухли. Со вчерашнего вечера она, кажется, только и делала, что ела, нюхала кокаин и пила. Мэри понимала, что пора бы остановиться, иначе она рискует набрать еще пятьдесят фунтов веса.
      Вчера Винс вернулся домой после полуночи. Она сделала вид, что не замечает его. Где он был все это время? Зачем спрашивать, она знала где. С ней.
      – Он сам так сказал? А, Мэри?
      Она с большим трудом сосредоточилась на том, что говорит Бет.
      – Нет, нет. Он ничего не говорил о разводе. Но сказал, что любит ее.
      – Почему тебя это так беспокоит? У тебя есть я.
      – Я люблю Винса. Я не хочу тебя, я хочу Винса!
      – Просто ты никак не можешь согласиться с тем, что ты лесбиянка, Мэри. Никак не можешь смириться с этим. Когда научишься воспринимать это правильно, то поймешь, что не любишь Винса.
      – Это неправда! Мне кажется, я могла бы убить эту проклятую Белинду Глассман!
      Бет обняла ее за плечи и подвела к кушетке.
      – Я могу дать тебе все, чего не может дать Винс.
      – Но не детей, – истерически всхлипнула Мэри.
      – Разве ты хочешь детей?
      – Конечно, хочу. Каждая женщина хочет детей.
      – По правде говоря, это для меня новость.
      – Я ненавижу ее! Сучка.
      – Просто тебе обидно, что тебя отвергли. Но все к лучшему, Мэри.
      – Ты говоришь так, потому что хочешь заполучить меня целиком.
      – Не стану этого отрицать. Я не хочу делить тебя ни с кем – ни с Винсом, ни с другим мужчиной, ни с другой женщиной.
      – Ты по крайней мере по-настоящему любишь меня.
      – Почему бы тебе не переехать ко мне?
      Мэри нахмурилась:
      – Просто не верится. Как ты думаешь, сколько времени это у них продолжается, Бет? Ох, будь она проклята!
      – Так ты переедешь ко мне?
      – Только если меня вынудят обстоятельства. Это не может долго продолжаться. Она просто играет с ним.
      Бет отошла к окну.
      – Белинда Глассман. Трудно поверить. Зачем ей связываться с каким-то плотником?
      – Винс великолепный мужчина, – сердито возразила Мэри.
      – Дорогая, эта Белинда Глассман не дочь ли миллионера Эйба Глассмана? Если так, то даже не пытайся тягаться с ней.
      Но Мэри уже не слушала Бет. Ей в голову пришла одна мысль. Вчера в «Новостях» что-то говорили о «Глассман энтерпрайзиз», и диктор упомянул о том, что Эйб Глассман сейчас в Лос-Анджелесе.
      Эйб Глассман в городе.
      Интересно, очень ли трудно будет ей прорваться к отцу Белинды?

      Ей хотелось отхлестать себя по щекам. Безжалостно.
      Почему она сразу не извинилась за то, что обманула его? Зачем вела себя так нечестно? Черт возьми! Он разозлился, это сразу видно. Злой как черт – и все равно безумно сексапильный.
      Белинда засунула руки в карманы джинсов. Она стояла в каньоне возле грузовика с прицепом. Еще не было семи утра, но съемочная бригада уже подтаскивала кабели для внешнего освещения и реквизит, необходимый для оформления сцены. В этот ранний час было еще холодно. Дрожа в легкой куртке, Белинда притопывала ногами, чтобы согреться.
      «Не смей думать об этом человеке как о мужчине, – внушала она себе. – Подумай лучше о том, как спасти свою задницу, когда он узнает, что ты сценарист и что тебе было известно, кто он такой».
      Белинда бросила взгляд на его фургончик.
      Съемка первых дублей была назначена на девять утра. Ее просили прийти на съемочную площадку в семь. Может, Форда еще нет в фургончике? Он, наверное, еще в отеле, нежится с этой пышногрудой рыженькой. Но ведь ей это безразлично. Ей до этого нет никакого дела. Она при первой же возможности должна начать всячески умасливать его.
      Белинда увидела режиссера Дона Масционе в дубленой куртке. Он направлялся к фургончику Форда. Заметив Белинду, он помахал ей рукой в перчатке. Белинда увидела, как он постучал в дверь фургончика. Значит, Форд здесь. Дверь на мгновение распахнулась, и Белинда увидела то, что и ожидала, – эту рыженькую. Масционе исчез за дверью.
      – Там можно выпить горячего кофе, – дружески предложил главный осветитель, указав в сторону импровизированного буфета. – Похоже, вы совсем замерзли. – В руках он держал дрель и охапку электропроводов.
      – Спасибо, – сказала Белинда.
      Уже на полпути к фургончику, в котором была устроена походная кухня, она услышала, как кто-то окликнул ее. Оглянувшись, она увидела Масционе, который стоял на ступеньках фургончика Форда и махал ей рукой. У Белинды екнуло сердце. «Выше голову, леди, – сказала она себе. – В самом худшем случае тебе придется проглотить обиду и смириться с увольнением».
      – Мы хотим внести кое-какие изменения в первую сцену, – объяснил Масционе. – Послушайте, милочка, вам следовало бы надеть теплое пальто.
      Войдя в фургончик, Белинда ничуть не удивилась, что видит там мягкие, обитые замшей кушетки, массивный письменный стол, бар и даже кухоньку. Заметив, что Форда нет в комнате, она немного успокоилась.
      – Я хотел бы, – сказал Масционе, – сделать основной упор на действие, понимаете? Поэтому надо вычеркнуть несколько строк до слов Райдера: «Мы с тобой не друзья, Дерек, и никогда не были друзьями» и так далее.
      То, что говорил Масционе, казалось Белинде полным бредом, однако все утверждали, что он талантлив, поэтому в его словах должно было содержаться рациональное зерно. В это мгновение открылась дверь, и Белинда обернулась. Ее широко распахнутые глаза встретились с глазами Форда.
      – Ты уже знаком с нашим сценаристом, Джек? Белинда…
      – Белинда Карлайл. – Она назвала свой псевдоним.
      – А это, – Масционе широко улыбнулся и хлопнул Форда по плечу, – это звезда.
      Форд не улыбнулся и не пошевелился. Застыл как изваяние.
      – Мы уже, кажется, встречались, – пробормотала Белинда.
      Форд промолчал, но уголки его губ дрогнули то ли в улыбке, то ли в гримасе. У него раздувались ноздри. Он повернулся к ней спиной. Что было явно невежливо.
      – Так что ты собираешься сделать, Дон?
      – Я хочу, чтобы Белинда вычеркнула несколько строк. Чтобы было больше действия. До твоих слов «Дерек, мы никогда не были друзьями» и так далее. Тогда сразу же станут понятны отношения между ними. По-моему, так будет доходчивее.
      Форд кивнул и открыл свой сценарий.
      «Ну погоди!» – подумала Белинда, возмущенная тем, что он как будто не замечает ее присутствия. Она сняла джинсовую куртку. Даже не глядя на него, Белинда знала, что его взгляд немедленно переместился на нее. Под курткой на Белинде была облегающая красная водолазка – разумеется, лифчика под ней не было. Джинсы, обтягивающие фигуру, словно вторая кожа, были заправлены в ее любимые ковбойские сапожки из темно-синей змеиной кожи. Белинда не спеша села, лениво положила ногу на ногу и открыла сценарий. Потом взяла в рот кончик ручки и начала задумчиво его покусывать.
      Джек не сводил с нее глаз. Белинда ощутила какое-то извращенное удовольствие от того, что единолично завладела его вниманием, однако заставила себя сосредоточиться на поправках. Быстро приняв решение, она стала вычеркивать строчку за строчкой.
      – Остановитесь! – приказал Джек. – Что это вы вычеркиваете?
      Немного помедлив, Белинда оторвала взгляд от сценария. Будто не замечая Форда, она обратилась к Масционе:
      – Сколько строчек вычеркнуть?
      – От восьми до десяти. Но постарайтесь, чтобы текст не утратил связности, милочка.
      Белинда кивнула, просмотрела текст всей сцены и снова взглянула на него:
      – Готово.
      – Что-то слишком быстро, – саркастически заметил Форд, вздернув бровь.
      Он протянул руку и, даже не попросив разрешения, взял сценарий у нее из рук. Возмущенная Белинда едва удержалась от резких слов. Он перелистал страницы. На его виске билась жилка. Потом Форд перевел взгляд зеленых глаз на Белинду.
      «Ну вот, начинается, – подумала она. – Ядерная война».
      Свернув сценарий в трубочку, Форд бросил его ей на колени, попав как раз между ног. Свернутый сценарий показался ей похожим по форме на фаллос, и Белинда подумала, уж не умышленно ли он бросил его таким образом. Встретившись с ним взглядом, она поняла, что так оно и есть. В его взгляде был явный и несомненный сексуальный вызов. В фургончике было прохладно. Ее соски немедленно затвердели, но не от холода.
      Форд окинул ее дерзким взглядом:
      – Неплохо.
      – Угу, – пробормотала Белинда, не менее дерзко посмотрев ему в область паха.
      Форд распахнул дверь своей спальни.
      – Пришлите за мной в девять.
      Белинда откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Сердце у нее бешено билось. Каков, а?

      Шустрые парни из личной охраны выставили ее вон.
      Мэри была вне себя от ярости.
      Она вошла в здание без проблем. Поднялась в лифте на верхний этаж тоже без проблем. Секретарша посмотрела на нее как на кучу дерьма и холодно осведомилась:
      – Вам назначена встреча?
      – Нет, но…
      Секретарша заявила, что ей придется уйти. Мэри отказалась и хотела проследовать мимо нее, но поняла, что не знает, куда идти. Она наугад повернула направо.
      Тут-то ее и сцапали два верзилы из личной охраны и вышвырнули вон.
      Мэри сделала вид, что уходит, но тут же вернулась к входу в здание и уселась на скамейку. Если понадобится, она будет ждать хоть целый день.
      Ждать пришлось действительно долго, но наконец он появился.
      Эйб Глассман спускался по ступеням – высокий, широкоплечий, всем своим видом олицетворяющий большие деньги. Глассман направлялся к ожидающему его серебряному лимузину. Вот оно, это мгновение! Сейчас или никогда. Мэри бросилась к нему и преградила путь.
      На ней были джинсы в обтяжку и трикотажный топ, туго облегающий пышную грудь. Длинные волосы ниспадали на плечи. Он увидел ее и широко улыбнулся, не спуская глаз с подпрыгивающих на бегу грудей. То, что Глассман видел, ему явно нравилось.
      «Грязный старикан», – подумала она.
      – Мистер Глассман, прошу вас, подождите!
      Он удивился, но улыбнулся еще шире:
      – Мы с вами знакомы?
      Мэри замедлила шаг. У него был горячий взгляд – удивительно горячий для такого старика.
      – Я хочу поговорить с вами о вашей дочери, о Белинде, – с отчаянием пробормотала Мэри.
      – О Белинде? – Глассман всмотрелся в лицо Мэри и снова улыбнулся: – Время выбрано очень удачно. Позвольте мне подвезти вас.
      Мэри не могла поверить, что ей так повезло и что он так любезен. Не то что его противная секретарша. Водитель открыл перед Мэри дверцу, и она села в машину. Эйб расположился рядом с ней. Дверца закрылась. Мэри закусила губу, сложила руки, взглянула на него.
      Его теплый взгляд ласкал ее. Она затрепетала. Соски напряглись и затвердели – наверное, от прикосновения к грубому трикотажу, – а Глассман не сводил с них взгляда. «Я ему, кажется, понравилась», – подумала Мэри. И мысль эта доставила ей удовольствие. Этот человек – один из самых влиятельных людей в стране. И он хочет ее.
      – Кто вы такая?
      – Мэри. Мэри Спаццио.
      – Что я могу для вас сделать? – спросил он, и лимузин тронулся с места.
      – У вашей дочери любовная интрижка с моим мужем.
      – А кто ваш муж?
      – Винс Спаццио, плотник, работает на генерального подрядчика Джо Батлера.
      – Это очень интересно, Мэри. – Эйб нажал кнопку. Деревянная панель перед ним отодвинулась, обнаружив встроенный бар. – Хотите выпить, Мэри?
      – С удовольствием.
      Налив Мэри бокал белого вина, а себе пива, он снова взглянул на нее горячими черными глазами.
      – Глупец ваш Винс, – усмехнулся Эйб.
      Мэри покраснела.
      – Не могли бы вы остановить ее? Он всего лишь плотник, а она богатая женщина. Для нее это развлечение… но рушится мой брак.
      – Наверное, мог бы. – Эйб снова улыбнулся и отхлебнул пива. – Но зачем мне это делать?
      – Прошу вас. Ведь ваша дочь – богатая наследница… что, если они поженятся?
      Эйб расхохотался:
      – Не поженятся. Вам нужно привести более вескую причину для того, чтобы я остановил их.
      Мэри, пытаясь сосредоточиться, посмотрела в окошко. Потом почувствовала его руку на своем бедре и чуть не уронила бокал с вином. Эйб склонился к ней.
      – Заставь меня захотеть остановить их, – сказал он хриплым шепотом.
      Мэри бросила взгляд на его пах. У старого греховодника была эрекция, да еще какая сильная! Теплая, влажная волна прокатилась по ее телу, сосредоточившись между ног.
      – Я ничего не делаю даром, – пояснил Эйб. Рука его скользнула вверх по ее бедру и остановилась. Растопыренные пальцы почти касались промежности, где ощущалась пульсация.
      Мэри открыла рот, хотела было что-то сказать, но не сказала ни слова.
      Он усмехнулся.
      – У тебя необычайно соблазнительное тело, Мэри. – Рука Эйба коснулась ее груди. Он начал ласкать мягкую нежную плоть, и Мэри закрыла глаза, откинув голову на спинку сиденья.
      – Доставь мне удовольствие, Мэри, – попросил Эйб, – и я с радостью помогу решить твою маленькую проблему.
      Она открыла глаза. Его пальцы поигрывали с соском, и у нее совершенно промокли трусики. К ужасу Мэри, она невероятно возбудилась и отчаянно хотела этого старика. Этого всесильного, богатого человека.
      Эйб задрал вверх топ, обнажив роскошные груди, уткнулся лицом в ложбинку между ними и втянул воздух. Потом взял в рот твердый, остренький сосок и начал посасывать его.
      Мэри опустила руку, чтобы прикоснуться к нему. Она ощутила под пальцами длинное, пульсирующее, твердое, как камень, утолщение. «В его-то возрасте? Невероятно!» – подумала она.
      – Да, – поощрял ее Эйб, – о да, крошка, прикоснись к нему, выпусти его на свободу. – Он расстегнул молнию на брюках, и его пенис – горячий и твердый – упруго выскочил в ее руку.
      Он наклонил Мэри и потерся головкой напряженного члена сначала об один, потом о другой сосок. Мэри казалось, что она достигнет оргазма еще до того, как он войдет в нее. Она возилась с застежкой своих джинсов, но Эйб спустил их одним движением, словно освободил конфету от обертки.
      – О бэби, – пробормотал он, схватив ее за ягодицы и раздвигая ноги коленом.
      Он вошел в нее. Эйб Глассман, один из самых богатых, самых влиятельных людей страны. Оргазм, который она ощутила, был подобен по силе землетрясению.

      Рик стоял, прислонившись спиной к дереву, на автомобильной стоянке. Он находился в нескольких ярдах от сверкающего красного «порше». «Порше» принадлежал Фроту и был совсем новенький. В тени дерева Рика было почти не видно. Он инстинктивно потер болезненно-чувствительное место на животе.
      Сначала Рик услышал смех Патти. Они с Фротом рука об руку шли по направлению к «порше». Уроки закончились минут сорок назад. «Интересно, чем они занимались все это время?» – подумал Рик. Он представил себе Патти в объятиях Фрота. Он страстно целует девчонку, ее соблазнительное тело прижалось к нему. Фрот одной рукой ласкает ее грудь. Рик сердито тряхнул головой, отгоняя это видение.
      Вслед за ними шел Дейл с подружкой Патти. Рик, прищурившись, наблюдал за ними.
      Фрот открыл дверцу машины, и обе девчонки уселись на заднее сиденье. Дейл стоял возле багажника и ждал. Рик выскочил из тени, схватил Фрота за плечо, развернул к себе лицом и стукнул ногой прямо по яйцам.
      Фрот со стоном рухнул на землю.
      Тут к Рику подскочил Дейл и нанес короткий боковой удар правой. Рик увернулся и с дикой ухмылкой сильно саданул Дейла в челюсть. Голова Дейла резко откинулась назад, и он на мгновение потерял равновесие. Рик ударил снова, на сей раз в живот. Дейл согнулся пополам, получил еще удар коленом в физиономию и рухнул на землю. Для ровного счета Рик ударил его по ребрам – удар ощутимый, но не настолько сильный, чтобы сломать ребра. Рик был не дурак. Он давно постиг правило: когда дерешься, не поворачивайся к противнику спиной, пока не убедишься, что враг повержен и недееспособен. Сейчас он убедился, что и Фрот, и Дейл недееспособны, и расслабился.
      Фрот лежал на земле и со стоном ощупывал себя. Повернув к Рику побледневшее как смерть лицо, он прошипел:
      – Ты еще пожалеешь!
      Рик усмехнулся:
      – Никогда больше не вздумай шутить со мной.
      Когда драка закончилась, Патти вылезла из машины и опустилась на колени возле Фрота. Она удивленно взглянула на Рика. Тот, бросив на нее презрительный взгляд, повернулся и зашагал прочь.
      О том, что будет завтра, он старался не думать.
      Он не трус и никогда не был трусом. Он будет драться, пока они не прикончат его.

      «Мы не друзья, Дерек, и никогда не были друзьями».
      На съемочную площадку опустилась полная тишина, не нарушаемая даже птичьим щебетом. Форд застыл в напряженной позе с грозным взглядом потемневших глаз. «Настоящий герой», – подумала Белинда. «То, что надо! – вопил Масционе. – Великолепно! Фантастично!» Белинде пришлось признать, что Форд сыграл Райдера безупречно.