Стоя в очереди к кассе в местном супермаркете, Лансинг неожиданно заметил на стенде выставленную на самом видном месте газету с огромной фотографией Джека Форда. Вглядевшись повнимательнее, он прочел заголовок: ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ ДЖЕКА ФОРДА – ПОРНОЗВЕЗДЫ.
      Выругавшись себе под нос, Лансинг схватил со стенда газету и прочел статью. В газете порочащих фотографий больше не было, зато в журнале под названием «Хард таймс» они занимали десяток страниц. Несколько фотографий была напечатаны в журнале «Плейгерл». Статья была посвящена тому периоду жизни Джека, когда он был порнозвездой, до того, как его пригласили сниматься в сериале. В статье говорилось также, что жена Джека, с которой он тайно обвенчался две недели назад, пришла в ярость, узнав о его прошлом, покинула мужа и уже подала на развод. Статья сопровождалась фотографией Белинды Глассман.
      Выйдя из супермаркета, Лансинг купил в киоске оба журнала. В «Плейгерл» Джек был изображен один, голый и с внушительной эрекцией. Фотографии в «Хард таймс» были еще более бесстыдными и разнообразными: Джек с одной, а то и сразу с двумя женщинами демонстрирует самые разнообразные способы совокупления, а в довершение ко всему – Джек с мужчиной. Хотя сам акт содомии не был показан, но он подразумевался.
      Лансинг пришел в бешенство.
      Как частный детектив, он не верил в совпадения.
      Поскольку эти кадры видеопленки долгие годы пролежали на полке и всплыли на поверхность только после того, как он выкрал пленку для Мелоди, напрашивался всего один логический вывод.
      Нарушая все ограничения скорости, Лансинг вел машину к офису Джека. Он явился без предварительного звонка. Мелоди, сидевшая за столом в приемной, удивленно взглянула на него.
      Лансинг швырнул на ее стол газету и журналы.
      Она перевела взгляд на них.
      – Твоих рук дело? – спросил Питер.
      Мелоди широко распахнула невинные глазки:
      – Не понимаю. Что ты имеешь в виду?
      – Если ты к этому не причастна, это невероятное совпадение, бэби!
      – О чем ты, Питер?
      – Я выкрал по твоей просьбе видеокассету. Чтобы защитить Джека – как ты сказала! – орал он. – А через несколько дней эти фотографии красуются по всему городу! Почему, Мелоди? Почему?
      Она отодвинула стул и поднялась, побагровев от ярости. Питер удивился: перед ним стояла совершенно незнакомая женщина – такой он ее никогда не видел.
      – Убирайся, Питер! Я не намерена выслушивать все это!
      Потрясенный Питер инстинктивно попятился.
      – Убирайся! – прошипела она.
      – Ах ты, сучка, значит, это все-таки твоих рук дело?
      – Да! Я продала кассету Эйбу Глассману.
      – Но почему? Как ты могла? Я-то думал, что Джек твой друг.
      – Я ненавижу его! – заявила она. – Он эгоистичный мерзавец. Джек получил то, что заслуживает. Кстати, я ничего не выдумала – все это правда!
      Мелоди была безобразна в своем злорадстве.
      Лансингу стало противно. Противно, потому что его бессовестно использовали и он стал орудием сведения счетов с другим человеком.
      Питер направился к двери, ведущей в офис Джека.
      – Куда это ты идешь? – крикнула Мелоди.
      Он не ответил ей. Ему было тошно видеть ее. Лансинг постучал.

      Казалось, больше ничто не имело значения.
      Джек равнодушно взглянул на обложку журнала под названием «Хард таймс». Так же равнодушно посмотрел на свое изображение – где был лет на десять моложе, но, несомненно, это он, голый, с очень сильной эрекцией, склонился над роскошным телом какой-то женщины, тогда как другая сексапильная кошечка с полуоткрытым ротиком прижимала пышные груди к его ягодицам.
      Он не знал, кто прислал ему эти журналы, да и не очень интересовался этим.
      Сейчас Джек думал об одном: Белинда вернулась в Лагуна-Бич.
      Он не сомневался в этом. Он не разговаривал с ней, но звонил несколько раз. Правда, ему каждый раз отвечал автоответчик, но обращения Белинды звучали по-разному. Значит, она вернулась. Последний раз Джек виделся с ней более недели назад. Он с горечью рассмеялся.
      Хотелось бы ему знать, что она думает. Неужели Белинда все еще ненавидит его? Или, возможно, она теперь ненавидит его еще больше, поскольку он активно включился в судебный процесс против «Северной звезды», который, как знала Белинда, был всего лишь предлогом для того, чтобы принять вызов ее отца и сразиться с ним не на жизнь, а на смерть?
      Если бы она вернулась, а ему было бы все равно.
      Если бы Джеку захотелось уложить к себе в постель ту бимбо, которая липла к нему вчера вечером.
      Если бы… если бы… если бы…
      В дверь постучали.
      – Войдите, – сказал Джек.
      Вошел Питер Лансинг, за которым по пятам следовала Мелоди. Лица у обоих были злые.
      – Что происходит? – спросил Джек, с радостью отвлекаясь от своих мыслей.
      – Джек, не знаю, как тебе сказать…
      – Что происходит? – повторил Джек.
      – Мелоди попросила меня об одной услуге: выкрасть у Барта Шелли видеокассету, на которую снимали тебя. По ее словам, она хотела защитить тебя и попросила не говорить об этом тебе, чтобы не тревожить. На днях я передал ей видеокассету. – Лансинг выразительно взглянул на письменный стол Джека, где лежали раскрытые журналы.
      Джек проследил за его взглядом.
      Мелоди тоже.
      Все трое молчали.
      – Я что-то не понимаю. – Джек озадаченно взглянул на Лансинга, потом на Мелоди.
      – Это не совпадение. – Лансинг бросил суровый взгляд на Мелоди.
      Джек, совершенно ошеломленный, тоже посмотрел на нее.
      – Я все-таки не понимаю…
      Мелоди с вызовом шагнула вперед.
      – Давай, выкладывай ему остальное, – злобно сказала она. – Я продала видеокассету Глассману, Джек.
      Он не верил своим ушам.
      – А теперь я ухожу! – заявила Мелоди, нарушив тягостное молчание.
      – Ты… продала кассету… Глассману?
      – Да. – На ее глазах выступили слезы. Однако это были не слезы раскаяния. Это были злые слезы.
      И тут Джек понял: предательство! Еще одно предательство.
      Мелоди повернулась и ушла.
      Джек опустился на стул и взглянул на Лансинга.
      – Почему она это сделала?
      Лансинг пожал плечами:
      – Она любила вас.
      – Любила меня? Но я тоже любил ее. Мелоди была моим лучшим другом. Как она могла так поступить со мной?
      – От оскорбленной женщины можно ждать чего угодно. Я очень сожалею, Джек.
      Джек сидел опустив голову. Он слышал, как ушел Лансинг. Зазвонил телефон, и Джек моментально поднял трубку.
      – Черт возьми, Джек! – сказал Брет Барон. – Ты видел газеты? Это не фальсификация?
      – Я получил газеты.
      – Господи, неужели это еще не все?
      – Думаю, Господь не имеет к этому никакого отношения.
      – Как ты можешь шутить, Джек, когда на десятой странице красуется твоя фотография с возбужденным членом длиной в десять дюймов?
      – Чего ты от меня хочешь?
      – Час твоего времени – желательно сейчас же.
      – Ладно, – без особого энтузиазма ответил Джек.
      Последовала пауза. Потом снова заговорил Барон:
      – Это правда? Потому что если это правда, то нам придется еще и с этим дерьмом разбираться.
      – О чем ты?
      – О том, что ты женился на Белинде, а она бросила тебя из-за участия в порносъемках! Об этом написано в «Репортере».
      – Нет, это неправда! – Джек швырнул трубку. Он не позволит втянуть во все это Белинду…
      Мгновение спустя Джек уже бежал к «феррари». В киоске на углу он купил «Репортер» и быстро пробежал глазами статью. Джек дочитал до абзаца, где говорилось о том, что у его жены брали интервью. У Джека сжалось сердце. Потом его охватила мрачная решимость. Он должен объясниться.
      Должен.

      Вопреки предположениям Белинде некоторые фотографии очень понравились.
      Особенно в «Плейгерл».
      Джек выглядел там великолепным самцом.
      Снимки возбудили в ней гнев.
      Белинда позвонила отцу, но ей сказали, что он в Лас-Вегасе. Черт бы его побрал! Она знала, что эта публикация – его рук дело. Иначе и быть не могло. Как он смеет! Как смеет Эйб нападать на Джека!
      Это несправедливо.
      Джек ничего подобного не заслуживал.
      И этим подтверждалось то, что все отвратительные вещи, которые Джек рассказывал о ее отце, были правдой! Выходит, Эйб маньяк. Насколько помнила Белинда из курса психологии в колледже, для определения человека, лишенного каких бы то ни было моральных принципов и преследующего исключительно личные цели, имеется специальный термин: социопат. Психическое заболевание. Социопаты убеждены: все, что они делают, имеет оправдание. Даже избиение до полусмерти молодого мужчины. Даже разрушение карьеры того же человека семнадцать лет спустя.
      Господи! Что же ей делать?
      Белинда, чуть не плача, ходила из угла в угол. Она то и дело посматривала на телефон. Ей хотелось позвонить Джеку. Мужу. Разве она не имеет права? Но Белинда не могла. Гордость не позволяла.
      Не то чтобы ей хотелось с ним помириться…
      Ей так не хватало Джека! Она просто спросит его как бы мимоходом, по-дружески, все ли у него в порядке.
      Но Джек такой самоуверенный. Он наверняка решит, что она сдается.
      Ну что ж, пора признать, что так оно и есть.

      Белинда выпустила пса гулять, и он с радостным лаем носился по пляжу, иначе она сразу же услышала бы, что кто-то звонит в дверь.
      Белинда неохотно направилась к двери. Только посетителей ей сейчас и не хватало!
      На пороге стоял Адам Гордон.
      Она изумленно взглянула на него.
      Он был в ярости.
      Белинда отступила назад.
      – Адам?
      Она была не готова к удару. Особенно к сокрушительному. Адам ударил ее по лицу с такой силой, что сбил с ног, и Белинда упала навзничь в прихожей. Из носа хлынула кровь.
      – Сучка!
      Она хотела убежать и уже поднялась на колени. Адам рывком схватил ее за волосы и грубо притянул к себе. Белинда вяло хлопнула его по щеке, но удар скользнул по челюсти.
      Он больно вцепился пальцами в ее лицо.
      – Богатая сучка!
      Белинда до крови расцарапала ему лицо ногтями.
      Схватив Белинду за запястье, Адам заломил ей руки за спину и прижал к себе. Почувствовав, что он возбужден, Белинда пришла в ужас.
      – Адам, прошу тебя! Я ничего не понимаю. – Она не узнала свой голос, настолько жалобно он звучал от страха.
      Он приблизил к ней свою физиономию.
      – Я! Предполагалось, что это буду я!
       Заставь его говорить.
      – Ты? А что предполагалось?
      – Предполагалось, что я женюсь на тебе.
      Белинда не лишилась чувств. Но овладела собой. Сосредоточилась. Сколько же в нем ненависти!
      – Н-но, Адам. Ведь мы с тобой всего лишь встречались…
      – Мы с твоим отцом все спланировали. Я должен был стать его зятем.
      – Ты делаешь мне больно, – заметила Белинда.
      – Так и надо.
      – Адам, мы с Джеком разошлись. Брак был ошибкой. Наверняка тебе известно о том, что мы разошлись!
      – Лживая шлюха! – прошипел он, повалив ее на пол.
      Не может быть, чтобы это происходило на самом деле. Адам перехватил одной рукой ее запястье, а другой начал расстегивать джинсы.
      Белинда вырывалась, но силы были неравны.
      – Нет! Нет, мерзавец! – кричала она, пока крик не перешел в рыдание.
      – Сучка. Проститутка. Шлюха. – Адам снова ударил Белинду, но ей удалось вовремя увернуться.
      На ней были очень узкие джинсы. Он выругался, потому что ему никак не удавалось спустить их одной рукой. Адам отпустил на мгновение ее запястья и двумя руками спустил джинсы. Воспользовавшись тем, что он освободил ее руки, Белинда нацелилась ему в глаза острыми ноготками.
      Но промахнулась, потому что Адам нагнулся.
      Спустив с нее джинсы, он отшвырнул их.
      Пока Адам возился с джинсами, Белинда нанесла ему коленом ощутимый удар под подбородок. Послышался треск. Он застонал. Она откатилась в сторону и попыталась на четвереньках уползти от него. Адам схватил ее за щиколотки и рывком приподнял ноги, так что Белинда сильно ударилась подбородком о сосновые доски пола. Он содрал с нее трусики.
      Она почувствовала, как к ягодицам прикасается его напряженный пенис. Потом его рука скользнула между ягодиц и его пальцы вторглись в анальное отверстие.
      Белинду охватил ужас…

      Когда Джек свернул на подъездную дорожку к коттеджу Белинды, оттуда выезжал «мерседес». За рулем был Адам Гордон. Он сразу узнал его.
      Джек выключил зажигание и некоторое время сидел, не выходя из машины. Его охватила невыносимая ревность. Черт с ней! Он включил зажигание и дал задний ход. Потом помедлил, снова вернулся на стоянку, выключил мотор и выскочил из машины.
      Он имеет полное право поговорить с Белиндой. Они женаты, не так ли?
      Джек взбежал по ступенькам. Черный пес с лаем подбежал к нему, вынырнув откуда-то из-за дома.
      – Привет, приятель, – сказал Джек и протянул руку.
      Пес перестал лаять и завилял хвостом, ожидая его у двери. Джек не постучал. Дверь была распахнута настежь.
      Белинда лежала ничком на полу между прихожей и гостиной.
      На ней были только рубашка и носки.
      – Белинда, что?.. – закричал Джек и опустился рядом с ней на колени.
      Он заметил, что ее лицо побагровело и распухло. Под носом запеклась кровь.
      – О Господи, – бормотал он, гладя ее спину. – Это я, любовь моя.
      Она застонала и отвернулась от него.
      Джек наклонился, обхватил ее руками и зарылся лицом в волосы.
      – Теперь все будет хорошо, Белинда! Это я, Джек. Белинда? Что с тобой произошло, любимая?
      Она не ответила, а только тихо и жалобно заскулила, словно маленький щенок, которому страшно и больно.
      Джек вскочил, вызвал по телефону полицию и «скорую помощь», потом, схватив плед с дивана, просунул его под Белинду. Заметив кровь между ее ног, Джек рассвирепел. Он убьет этого Адама Гордона!
      – Белинда? Это сделал Адам?
      Она впервые взглянула ему в глаза, кивнула и попыталась что-то сказать, но издала лишь жалобный стон. Потом приподнялась и прижалась к нему. Джек покачивал ее, уговаривая, как ребенка:
      – Все будет в порядке, дорогая. Все пройдет. – Он почувствовал, что она дрожит.
      – Джек…
      – Что, дорогая? – Он прижимал ее к себе, бормоча всякие пустяки тихим, теплым голосом, но не переставая при этом думать, что непременно убьет Адама. Чем скорее, тем лучше. Но только не сейчас. Сейчас он не мог оставить Белинду.
      – Джек… ребенок.
      Он подумал, что неправильно понял то, что она сказала.
      – Наш ребенок, – повторила она. – Я не хочу потерять нашего ребенка. – Белинда заплакала.
      У него замерло сердце. Потом начало так бешено колотиться, будто он сделал сумасшедший рывок на беговой дорожке к олимпийскому золоту.
      – Белинда, почему ты не сказала мне?
      Она плакала, уткнувшись лицом в его грудь.
      Джек был ошеломлен. Потом его охватил ужас, ведь он своими глазами видел кровь… Где эта чертова «скорая помощь»? Почему не едет? Господи, Белинда может потерять ребенка!
      Они наконец приехали. С ними вместе подъехали две патрульные машины.
      – Думаю, у нее выкидыш, – в отчаянии сказал Джек санитарам.
      Они не удостоили его ответом. Полицейские задали несколько вопросов. Белинда, когда ее укладывали на носилки, вцепилась в руку Джека:
      – Поедем вместе со мной.
      Взбешенный Джек сказал полицейским:
      – Это сделал адвокат из Лос-Анджелеса по имени Адам Гордон.
      Он поехал с Белиндой в заднем отсеке санитарной машины, держа ее за руку и обдумывая пытки, которым подвергнет Адама Гордона, прежде чем убить. И молясь за невинную душу их ребенка. Белинду ввезли на каталке в приемный покой больницы южного побережья, и она исчезла в глубине коридора, а ему не разрешили следовать за ней.
      – Но я хочу пойти с ней! – закричал Джек санитарке, преградившей ему путь.
      – Боюсь, туда нельзя, – заявила миниатюрная санитарка. Очевидно, узнав Джека, она с благоговением уставилась на него.
      – Это моя жена! Я хочу быть с ней! Что происходит? – возмущенно кричал он.
      – В приемный покой нельзя, мистер Форд, – объяснила санитарка с профессиональным спокойствием. – Доктор Пейдж сделает все возможное, чтобы спасти вашего ребенка.
      Джек выругался.
      – Успокойтесь, мистер Форд, – сказал лейтенант полиции Перес. – Присядьте, пожалуйста. Я должен задать вам еще несколько вопросов.
      Джек уселся на стул.
      – В случаях изнасилования необходимо следовать определенной процедуре. Ваша жена не мылась после этого, не так ли?
      – Нет, черт возьми, что за дурацкие вопросы? – Джек возмущенно вскочил на ноги и начал ходить из угла в угол.
      – Полицию вызвали вы? – спросил Перес.
      – Да.
      – Сразу же, как только увидели ее?
      – Да.
      – Где вы нашли жену?
      Джек рассказал ему, не сводя взгляда с коридора, по которому увезли Белинду.
      – Она была одна?
      – Да.
      – А где находились вы после полудня?
      – В своем офисе.
      – То есть здесь, в городе?
      – Нет, в Лос-Анджелесе.
      – Понятно. Вы обычно приезжаете домой в середине дня?
      Джек пристально взглянул на него.
      – Что, черт возьми, происходит? К чему эти глупые вопросы?
      – Мистер Форд, я лишь выполняю свою работу. Прошу вас ответить на вопрос.
      Джек стиснул зубы.
      – Я не живу вместе с Белиндой – с моей женой – в Лагуна-Бич. Я живу в Вествуде.
      – Понятно. Что вы там делали?
      – Она моя жена… я приехал к ней. – Джек едва сдерживал ярость. – А вы допрашиваете меня здесь, тогда как этот мерзавец насильник разгуливает на свободе! Я правильно понимаю?
      – Адама Гордона привезут на допрос, – сказал Перес. – Вы разошлись с женой?
      – Да. Но если вы полагаете, что я изнасиловал и избил свою жену, то ошибаетесь.
      – Я этого не говорил. Был ли кто-нибудь вместе с вами в вашем офисе после полудня?
      – Да, – сердито буркнул Джек. – Моя секретарша.
      Перес записал ее имя.
      – Извините, но мне необходимо получить информацию. В каких отношениях находится ваша жена с Адамом Гордоном?
      – Не знаю, – напряженно ответил Джек.
      Перес взглянул на него с сочувствием.
      Джеку хотелось как следует треснуть кулаком этого болвана. Но он сдержался и ответил на остальные вопросы. Ожидание тянулось бесконечно. Им овладела тревога. Прошло уже более полутора часов. Как там Белинда? Господи, лишь бы с ней все было в порядке!
      Прошло еще тридцать минут, и появилась докторша в белом халате, которая представилась как доктор Пейдж.
      – Как она? – спросил Джек.
      – С ней все в порядке…
      – А ребенок?
      Доктор Пейдж улыбнулась:
      – И ребенок в порядке. Кстати, когда ваша жена поступила сюда, подозрения на выкидыш не было. У нее несколько ушибов, но они быстро пройдут. Сломан нос. Но у нас в больнице есть очень хороший специалист по пластической хирургии, хотя иногда пациенты предпочитают воспользоваться услугами собственного доктора. Против вашей жены совершен насильственный содомский акт. Разорваны ткани анального отверстия, мне пришлось наложить несколько швов. Несколько дней она будет ощущать некоторый дискомфорт. Через неделю ваша жена должна явиться ко мне, чтобы снять швы.
      Джек кивнул.
      – Можно ее увидеть?
      – Через несколько минут, – ответила доктор Пейдж. – Сейчас у нее консультант из Центра помощи жертвам изнасилования.
      Джек застонал и отвернулся. Несколько минут растянулись до сорока пяти. К нему подошел Перес.
      – Когда вашей жене станет лучше, пусть она заедет в полицейский участок и сделает официальное заявление.
      Джек кивнул, и Перес ушел.
      – Сэр, можете увидеться со своей женой.
      – Спасибо. – Джек помчался, обогнав сестру, в палату.
      Белинда выглядела ужасно слабой и разбитой на больничной койке: в опухшем лице ни кровинки, переносица заклеена пластырем. Джек взял ее за руку. Она открыла глаза.
      – Эй, – сказал он, чуть улыбнувшись. – Готова поехать домой?
      – Да, да.
      Джек ободряюще сжал ее руку. Белинда подняла на него взгляд. В глазах ее застыла боль. Ему хотелось поскорее избавить ее от боли, но он не знал, как это сделать.
      При выписке снова возникли проблемы. Пришлось заполнить кучу каких-то формуляров. Джек старался изо всех сил, удивляясь тому, что он, оказывается, очень мало знает о своей жене. Потом Джек вышел, подозвал такси и вернулся в приемную за Белиндой. Она была в полусонном состоянии, все еще находясь под воздействием болеутоляющих средств.
      Когда они добрались до дома, он помог ей лечь на большую викторианскую кровать.
      – Что я могу для тебя сделать? – спросил Джек.
      Белинда протянула к нему руки. Он присел на край кровати, и она крепко обняла его.
      – Я люблю тебя, – сказал он. – Я очень, очень люблю тебя.
      Джек поразился, когда Белинда впилась в его губы, и попытался воспротивиться. Она больно вцепилась в его волосы и снова поцеловала, вторгаясь языком в его рот. Это можно было бы счесть страстным поцелуем, но это было не так. Уж Джек-то знал разницу. Озадаченный, он не понимал, зачем она это делает.
      Белинда откинула голову, оторвавшись от него. Глаза у нее были ясные, отнюдь не затуманенные страстью. Она сбросила с себя сорочку.
      – Займись со мной любовью. Сейчас же, – сказала Белинда и снова впилась в его губы.
      Джек не был возбужден и чувствовал, что она тоже не возбуждена. Он предпочел бы держать ее в руках, успокаивать, утешать. Но Белинда, словно в нее вселился бес, тянула его к себе, вцепившись ногтями в спину, и до боли целовала в губы. Впервые в жизни Джек не ощутил эрекции.
      – Белинда…
      – Черт бы тебя побрал! – воскликнула она. – Ты не хочешь меня! – Белинда перекатилась на другую сторону кровати.
      – Милая, – сказал Джек, – это неправда. – Он прикоснулся к ее плечу, но она сбросила его руку. – Белинда, я боюсь причинить тебе боль… и причинить вред нашему ребенку.
      Он услышал всхлипывания, плечи ее вздрагивали. Джек сзади обнял ее.
      – Поплачь. Тебе сейчас нужно выплакаться.
      И Белинда заплакала. Она повернулась к нему, спрятала лицо у него на груди и плакала. Джек гладил ее, ласкал, шептал нежные слова, говорил, как сильно любит ее. Рыдания и дрожь постепенно прекратились. Он поцеловал ее в лоб, пригладил волосы. Притихшая, теплая, Белинда лежала рядом с ним.
      Джек поцеловал ее висок, погладил спину. Перецеловал все ее ссадины и синяки, как будто пытаясь вылечить их. Она с закрытыми глазами подняла к нему лицо, полураскрыла губы. Он нежно поцеловал их, осторожно обвел языком по контуру. Белинда прижала к себе его голову. Джек почувствовал, как в ней нарастает желание, и одновременно ощутил, как нарастает желание в нем.
      – Я люблю тебя, – сказал он.
      – Джек?
      Он с нежностью посмотрел на нее. В глазах ее было недоумение.
      – Он изнасиловал меня.
      – Я это знаю.

      К счастью, Джеку не пришлось убивать Адама Гордона.
      Гордона той же ночью арестовали.
      Когда Белинда заснула, Джек позвонил Эйбу Глассману, только что вернувшемуся из Лас-Вегаса.
      – Что тебе надо, Форд? – насмешливо спросил Глассман.
      – Вашу дочь – мою жену – избили и изнасиловали сегодня утром.
      Последовала тяжелая пауза.
      – Кто это сделал?
      – Адам Гордон.
      Снова пауза.
      – Ты уверен?
      – Так утверждает Белинда.
      – Я хочу поговорить с ней.
      – Она спит, и, Глассман, ей нужен сон.
      – Как она?
      – Синяки и ссадины на лице. Сломан нос. Разорваны ткани анального отверстия.
      Снова молчание.
      – Я подумал, что следует сказать вам об этом. – Джек повесил трубку.
      Адама выпустили под залог.
      Две недели спустя, когда были преданы гласности сведения о его сексуальных извращениях, он лишился работы.
      А ровно через пять недель после изнасилования его нашли в собственной квартире с размозженной головой и пистолетом в руке.
      Полиция зарегистрировала самоубийство.
      Наверное, так оно и было.

      Сто способов умереть.
      Уилл Хейуорд сидел во взятой напрокат машине и следил за подъездом дома в Вествуде, из которого вышел Эйб Глассман и направился к поджидавшему его лимузину. Лимузин медленно отъехал от дома.
      Уилл включил зажигание и тронулся за ним следом.

      – Как ты себя чувствуешь сегодня? – нежно спросил Джек на следующее утро после изнасилования, появляясь на пороге спальни с подносом в руках.
      – Чувствую себя больной. – Белинда оперлась спиной на подушки. – Наверное, я представляю собой жалкое зрелище.
      – Милая, у тебя на лице ссадины, но скоро они заживут. – Джек приблизился к ней.
      – Я чувствую свой любимый запах.
      – И приготовлено это твоим любимым парнем, – добавил он, поставив поднос поперек ее вытянутых ног.
      Белинда была в его рубашке. Вчера вечером она захотела надеть ее.
      – Спасибо, – робко сказала она.
      Белинда позавтракала с аппетитом. Джек счел это хорошим признаком. Когда она закончила завтрак, он убрал поднос, а Белинда встала и пошла в ванную. Джек услышал, как она открыла душ. Он пошел следом, чтобы предложить помощь. Белинда выставила его, сказав, что руки и ноги у нее целы.
      – Извини, – сокрушенно сказал Джек, – хотел помочь.
      Потом она вышла из ванной в его рубашке и снова забралась в постель. Джек помыл посуду и пришел посидеть с ней.
      – Что я могу сделать?
      – Едва ли мне чем-то можно помочь. – Белинда улыбнулась. – Лицо у меня болит. Зад тоже. Обезболивающие средства я больше не хочу принимать. Из-за них я чувствую себя усталой.
      – Не изображай из себя героиню.
      Она взглянула на него:
      – Вчера ты был героем.
      Джек промолчал.
      – Ты был рядом, когда я нуждалась в тебе. Я всегда буду благодарна тебе за это. – Белинда посмотрела ему в глаза.
      – Я рассчитываю на нечто большее, чем благодарность.
      Она молча смотрела на него.
      – Я хочу вернуть твою любовь, Белинда.
      – Ты ее никогда не терял.
      Обрадовавшись, Джек схватил ее за руки и нежно поцеловал.
      – Хотел бы я приехать к тебе раньше. – Он прикоснулся пальцами к ее уху. – Белинда, позволь объяснить тебе происхождение этого порнофильма. – Он отвел взгляд.
      – Джек, по-моему, снимок, помещенный в «Плейгерл», просто великолепен.
      Он заметил, что Белинда с трудом сдерживает улыбку, и вздохнул с огромным облегчением:
      – Спасибо тебе. Я боялся, что ты будешь меня презирать.