Джексон Форд.
      Горячая волна возбуждения, пульсируя, прокатилась по ее телу.
      Разгоряченное воображение проделывало с ней странные штучки: она отчетливо представляла себе, как он склоняется над ней, как входит в нее… И конечно, уже не могла сосредоточиться ни на чем и ни на ком. Кроме него.
      Две недели, минувшие с тех пор, как они виделись последний раз, Белинду одолевали противоречивые чувства. Она была безумно возбуждена, да и неудивительно – ведь это был ее первый фильм. И ее охватила безумная тоска – потому что Джека не было на съемочной площадке. И еще Белинда все время с мучительно-сладким ощущением предвкушала новую встречу с ним, когда после каникул возобновятся съемки. Теперь период ожидания закончился.
      Белинде показалось, что Джек пробирается сквозь толпу к ней. Наконец-то! Но он остановился, не доходя до группы ее собеседников, чтобы обменяться с кем-то рукопожатием, перекинуться несколькими словами и одарить кого-то из гостей своей умопомрачительной улыбкой. Джек находился настолько близко, что Белинда заметила весьма внушительное утолщение под узкими выгоревшими джинсами. У нее перехватило дыхание. Потом он взглянул на Белинду через плечо женщины, с которой разговаривал, и его лицо озарила ослепительная улыбка – призывная, обещающая.
      Отойдя от своих собеседников, Белинда отправилась в ванную комнату. На ней не было нижнего белья, а она чувствовала, что между ног стало невероятно горячо и влажно. Нет уж, сегодня ей никто и ничто не помешает соединиться с ним! Ничто, кроме этого, уже не имело значения. Ни судьба ее следующего фильма, ни Эйб – ничего.
      Интересно, где он сейчас?
      В доме было множество ванных комнат, не менее десяти. Та, в которую зашла Белинда, располагалась при спальне, и пол там был застелен ковровым покрытием. В джакузи могли без труда уместиться шесть человек, а из окна виднелись ночные огоньки в долине. Белинда остановилась перед зеркалом в полный рост, разглядывая свое раскрасневшееся лицо.
      Припудрившись, она внимательно проверила, не потекла ли тушь, но все было в порядке. Ее макияж сегодня был под стать настроению: коричневые и золотые тени для глаз и ярко-красная губная помада, которая на большинстве женщин показалась бы вульгарной, но не на ней. Белинда достала помаду, собираясь освежить губы.
      И тут увидела в зеркале его.
      Их взгляды встретились.
      Джек улыбнулся ее отражению, потом его взгляд скользнул по спине и ногам Белинды.
      Она повернулась к нему. Его взгляд задержался на ее губах, скользнул по груди с напряженными сосками, натянувшими вязаный топ, потом спустился ниже.
      У Белинды пересохло во рту. Она не могла вымолвить ни слова.
      Джек подошел и положил руки на ее плечи. Белинда ощущала на лбу его дыхание. Его палец нежно прикоснулся к ее шее, помедлил, а затем скользнул по груди за глубокий треугольный вырез топа.
      Прикосновение было невероятно нежным, и по телам обоих прошла дрожь.
      И тут Джек схватил Белинду за ягодицы и, крепко прижав к утолщению под джинсами, впился губами в ее рот. Белинда застонала, обвила его шею руками и ответила ему таким же страстным поцелуем.
      Внезапно он исчез. Белинда на мгновение растерялась. Но тут же поняла, что Джек опустился на колени и прижался лицом к ее животу. Его горячее дыхание обжигало ее. Он целовал Белинду сквозь тонкую кожу брюк, и она совсем потеряла голову.
      – Прошу тебя! – простонала Белинда.
      Она лежала на полу, на спине. Джек снял с нее сапожки и кожаные брюки, раздвинул пальцами розовые складки и стал нежно посасывать клитор. Белинда обхватила его голову, чувствуя, как нарастает напряжение. Когда оргазм достиг кульминации и напряжение постепенно начало спадать, к Белинде вернулось ощущение действительности. Она открыла глаза и приподняла голову. Их взгляды встретились. Джек лежал на полу между ее обнаженных бедер, закинутых на его плечи.
      – Вот это да! – вымолвила Белинда, переводя дыхание.
      – Ты слишком быстро достигла пика, а я еще не успел.
      Белинда попыталась сесть, но он удержал ее, хрипло хохотнул и сразу же замолк, снова опустив голову, и опять начал ласкать языком ее скользкую, влажную плоть.
      Белинда застонала, опустившись на ковер.
      Послышались какие-то голоса.
      Женские голоса. И не успел Джек пробормотать: «Только этого не хватало!», а Белинда осознать, что дверь не заперта, на пороге появились две дамы. Обе они застыли на месте, раскрыв рты от удивления. Еще бы не удивиться: Белинда сидит, раскинув ляжки, а Джек Форд смакует, как деликатес, ее прелести.
      Опомнившись, дамы убежали.
      Она услышала приглушенный звук: Джек трясся от смеха. У него даже слезы выступили на глазах.
      – Нет, ты только представь себе! – бормотал он сквозь слезы, держась за живот.
      Глядя на него, Белинда тоже расхохоталась.

      Возвращение вниз к гостям чертовски позабавило бы Джека, но не сейчас, когда он обезумел от желания. Им незачем было ни разговаривать, ни что-то планировать. Джек крепко держал Белинду за локоть, глядя на нее с восхищением. Смущения не было и в помине. В прихожей им пришлось подождать, пока принесут пальто.
      – Где ты остановилась? – спросил Джек.
      – Ко мне нельзя – там отец, и у нас тоже гости.
      – Мне надо сказать своей спутнице, что я уезжаю. – Джек был уверен, что Мелоди не станет возражать.
      – Мне тоже. – Белинда улыбнулась.
      Когда Джек сообщил Мелоди, что уезжает, и пожелал хорошо провести время, она пристально посмотрела на него, но ничего не ответила. Джек пожалел, что приехал в Аспен не один. Будь он один, ему удалось бы весь уик-энд провести с великолепной Белиндой.
      Джек мучился от неудовлетворенного желания. То, что произошло, лишь раздразнило его. Он хотел большего, значительно большего.
      Джек мечтал об уединении. Полном уединении. На многие дни.
      Ему казалось, что он коснулся лишь верхушки айсберга, что, войдя в пруд, он может утонуть в океане.
      Такси подкатило моментально. В автомобиле напряжение достигло предела, Джек даже чувствовал его запах. Запах женской влаги, ее возбуждения, ее потребности в нем. Запах был восхитительный, пьянящий, кружил голову.
      Джек обнял Белинду за талию, и не успели оба и глазом моргнуть, как уже осыпали друг друга самыми интимными ласками, словно двое подростков. Кончиком пальца она обвела по контуру его пенис.
      – Не трогай, – прошептал он. – Мне не сдержаться.
      Белинда улыбнулась.
      Джек расплатился с таксистом, взял Белинду под руку, и они заскользили по обледеневшему тротуару к ступеням перед входом. Он отпер дверь, и Белинда вошла в гостиную. Задержавшись на мгновение, такая грациозная и чувственная, она пристально взглянула на него своим особым манящим взглядом и направилась в спальню. Джек следовал за ней по пятам.
      Одним движением Белинда сбросила с себя золотой топ.
      Ее обнаженные формы были великолепны. Наклонившись, Белинда сняла сапоги. Ее груди, округлые, полные, белые, колыхались из стороны в сторону, задевая бедра, обтянутые кожаными брюками.
      Джек наблюдал, как она расстегнула пояс на брюках, а затем молнию. Белинда помедлила, позволив ему рассмотреть влажный треугольник завитков, к которым он уже прикасался. Потом спустила брюки и гордо перешагнула через них.
      «Она устраивает представление для меня, – неожиданно понял он. – Она знает о своей сексуальной привлекательности. Она не боится меня, я не внушаю и никогда не внушал ей благоговения». Почему-то эта мысль особенно возбуждала его.
      Джек быстро разделся. Белинда следила за каждым его движением. Ему хотелось бы не проявлять такого нетерпения и тоже устроить для нее шоу, но это было выше его сил. Джеку нравилось, как она обводит взглядом его мощный торс. Он отлично знал, как выглядит, ибо тысячи раз видел себя на экране.
      – Джек, – прошептала Белинда, шагнув к нему.
      Почувствовав, как ее руки скользнули по твердому животу, он закрыл глаза. Она вздохнула, и рука ее спустилась вниз, преодолев внушительную выпуклость под джинсами. Джек преисполнился гордости и предвкушения.
      Белинда нащупала молнию и расстегнула ее. Его напряженный пенис пружинисто выскочил наружу.
      Она уставилась на него как завороженная.
      Джек быстро стянул с себя джинсы, будто неопытный, не владеющий собой юнец, хотя давно знал, что женщины млеют при виде его, и считал это мгновение, возможно, самым волнующим.
      – Ты тоже не носишь нижнего белья, – прерывающимся голосом проговорила она.
      Джек хрипло рассмеялся:
      – Мы с тобой одного поля ягоды. – Он подтолкнул Белинду к кровати.
      Потом все вышло из-под контроля и происходило стихийно.
      Они бросились друг к другу и, судорожно глотая воздух, слились в объятии. Джек взял в ладони ее лицо и стал целовать, забыв обо всем на свете, утратив всякую связь с реальностью, растворившись в ощущениях.
      Он приподнялся над Белиндой на локтях, намереваясь поиграть с ней, подразнить, медленно, очень медленно проводя головкой напряженного пениса по ее животу и постепенно направляя его к заветной цели между бедер. Белинда нетерпеливо устремилась ему навстречу и застонала. Забыв об игре, Джек утратил над собой контроль и мгновенно вторгся в нее.
      Наверное, именно это имел в виду Господь, обещая рай.
      И тут случилось невероятное.
      Он сразу же достиг оргазма. Все произошло так быстро, что Джек был не в силах остановиться. Хорошо еще, что Белинда тоже добралась до пика. Джек был уверен в этом, потому что чувствовал, как содрогается ее тело. Он взглянул на нее.
      Она улыбнулась.
      Джека вдруг одолели сомнения. Он был с одной из самых красивых, самых уверенных в себе женщин, а продержался всего пару минут. Даже меньше. Что она подумает? А вдруг он разочаровал ее? Господи! Как с ним такое случилось? Дорвался! Даже не успел сказать Белинде нужных слов – слов любви, – которые женщинам так нравится слышать.
      Она вздохнула и села.
      – Все было очень хорошо. – Белинда спустила с кровати красивые длинные ноги.
      Джек понял, что сейчас она встанет и уйдет.
      – Подожди. – Он схватил ее за руку.
      Белинда вопросительно взглянула на него.
      Джек не понимал, что с ним происходит. Он растерялся. Не мог найти нужных слов.
      – Я должна идти, – беззаботно сообщила она, сопроводив слова столь же беззаботной улыбкой.
      Джек продолжал держать ее за руку. Значит, Белинда разочарована. Неудивительно: такое напряжение, предвкушение чего-то необычайного, а в результате – две минуты суеты и делу конец.
      – Почему ты так неожиданно заторопилась?
       – Я?Разве заторопился не ты?
      Джек чуть не покраснел. Издав что-то похожее на стон, он усадил Белинду рядом с собой.
      – В этом виновата ты.
      – Но ведь ты мужчина, хозяин положения.
      Он фыркнул.
      Белинда рассмеялась и обвила руками его шею.
      – Ты простишь меня… Ник Райдер?
      – За что? За то, что ты так заводишь мужчину, или за то, что ты такая глупенькая?
      – За то, что я заставила тебя так быстро завершить свое дело.
      – Не напоминай мне об этом.
      – Почему? – Голос ее вдруг стал хрипловатым. – Эта мысль возбуждает меня.
      – Тебе приятно сознавать, что рядом с тобой я теряю всякий контроль над собой?
      Она выгнулась под его рукой и закрыла глаза.
      – Да.
      Белинда широко раскинула ноги.
      – И все же ты намерена уйти?
      – Я передумала.
      Джек рассмеялся, наслаждаясь своей властью над ней.
      – Я хочу, чтобы ты снова достигла кульминации, – сказал Джек, лаская ее. – Я хочу понаблюдать за тобой в этот момент.
      Она судорожно глотнула воздух и широко раскрыла глаза, испытав прилив острого наслаждения от его прикосновения. «На этот раз, – думал Джек, – я покажу ей, как хорошо со мной – как хорошо может быть нам вместе». Он приподнял ей волосы на затылке и легонько поцеловал в шею.
      По телу Белинды пробежала дрожь.
      Джек начал ласкать ее медленно, чувственно, преисполненный решимости применить все известные ему уловки и маленькие хитрости, чтобы заставить ее достичь таких высот наслаждения, на которых она еще никогда не бывала. Но разум отказывался подчиняться ему. Были только она и он. И он совсем растворился в ней. Его руки, губы, тело перестали подчиняться голосу разума и действовали, покоряясь только безумному желанию. Джек и опомниться не успел, как их сплетенные тела уже двигались в медленном, томном ритме. На этот раз он видел, как Белинда достигла наивысшей точки наслаждения. Потом еще раз и еще.
      Он лежал ошеломленный, испытывая странное чувство, будто впервые в жизни занимался любовью с женщиной. Занимался любовью, отдаваясь этому душой и сердцем, а не просто удовлетворяя физиологическую потребность. Эта мысль породила тревогу.
      – О Господи! – услышал Джек ее шепот.
      Джек лежал с закрытыми глазами, только губы дрогнули в улыбке. Он почувствовал, как Белинда прикоснулась к его лицу, и затаил дыхание. Она провела кончиками пальцев по его щеке, виску, уху. Джек наконец открыл глаза и взглянул на нее.
      Их взгляды встретились. Взгляды двух людей, объединенных интимной близостью.
      «Кажется, я увяз по уши», – подумал Джек и притянул ее к себе.
      – Скажи откровенно, Белинда, почему ты обманула меня и не пришла в тот вечер, когда мы условились о встрече?
      О Господи! Белинде не хотелось думать о своей матери и Джеке, особенно сейчас.
      – Не помню.
      – Значит, ты снова играешь со мной в игры? – Джек стиснул зубы.
      – Но я действительно не помню. – Ее глаза сверкнули.
      – Ладно. – Джек отпустил Белинду и уставился в потолок. – Известно ли тебе, что ты единственная женщина, не проявившая интереса к тому, кто я такой?
      – Неужели тебе хотелось бы, чтобы я пополнила армию твоих безмозглых темноволосых бимбо?
      – Что ты сказала? – усмехнулся он, приподнимаясь на локте.
      Белинда покраснела.
      – Откуда тебе известно, что мне нравятся молоденькие брюнетки? – спросил Джек, едва сдерживая смех. Он был очень доволен. Она ревнует. Пусть даже совсем чуть-чуть.
      – Я иногда читаю бульварные газетенки.
      – Вижу, моя репутация тебя не впечатляет.
      – Почему тебе так хочется, чтобы я была в восторге от Джека Форда, суперзвезды? Разве тебе мало, что все вокруг тебя – все эти Масционе и Мелоди – поют дифирамбы Джеку Форду, суперзвезде?
      – Мне было бы приятно знать, что я немного нравлюсь тебе.
      – Мне нравится Джек Форд – актер. Он хорошо играет.
      – Спасибо.
      В ее глазах блеснул озорной огонек.
      – И Джек Форд – любовник. Он тоже производит неплохое впечатление.
      – А как насчет Джека Форда – человека?
      – Я не знаю, что он за человек.
      – Белинда, мне хотелось бы, чтобы ты по-настоящему узнала меня. – Джеку действительно хотелось этого.
      – У тебя есть кое-какие сомнительные черты, но в целом ты великолепен. – Белинда потянулась за своими брюками.
      Взять их она не успела, потому что Джек метнулся к ней и заключил в объятия.
      – Я не позволю тебе уйти. Господи, сам не знаю почему, но не могу тебя отпустить. Пока не могу. Ты слишком быстро уходишь. – Белинда замерла, прижавшись спиной к его груди. – Останься со мной на ночь, Белинда. Давай вернемся в постель.
      Кто смог бы устоять перед этим страстным призывом?
      – Я хочу заснуть рядом с тобой, – прошептал он ей на ухо. От его шепота у нее мурашки по спине пробежали. – Я хочу, проснувшись через пару часиков, снова заняться с тобой любовью.
      Белинда осталась.
      Джек наблюдал, как она засыпает в его объятиях. Словно завороженный, он гадал, кто она такая на самом деле. Его последняя мысль перед тем, как погрузиться в сон, была о том, что он разузнает о Белинде все-все, что можно… И что он, возможно, никогда не отпустит ее от себя.

      Она проснулась в крепких объятиях лежащего рядом мужчины. Он тихо похрапывал. Кожа на его плече была шелковистая, на груди – несколько грубее. Она ощущала его легкое дыхание у себя на макушке. Даже во сне чувствовалась его жизненная сила и властность.
      Уж не пригрезилось ли ей то, что произошло между ними?
      Даже сейчас при воспоминании об этом ее охватывала дрожь и сладко замирало сердце.
      Она осторожно выскользнула из крепких объятий Джека, села и с неприкрытым любопытством медленно обвела его взглядом. Он был, несомненно, очень красив, слишком красив, чтобы не нажить себе множество врагов и завистников. И обладал огромной притягательной силой для женщин.
      Во сне морщинки на его лице разгладились, и он казался еще моложе. У него было великолепное тело. Белинда, конечно, уже имела счастье лицезреть его на экране – по крайней мере отдельные его части. Основной приманкой для телезрителей был роскошный торс Джексона Форда, его твердые широкие грудные мышцы, перекатывающиеся бицепсы. Интересно, наградила ли Джека такой красотой природа, или это результат долгих тренировок?
      Почему ей так страшно?
      Белинда ласково обводила рукой то, что попадалось ей на глаза. Вот под ее рукой затвердел сосок. Она не хотела будить Джека, но он немедленно отреагировал на прикосновение сильнейшей эрекцией.
      Да уж, природа одарила его мощной мужской потенцией. Неудивительно, что он так похотлив. Белинда улыбнулась. Рука ее скользнула по его животу, мягкому во сне, но без малейшего намека на жировые отложения. И ноги у него были именно такие, какие ей нравились: сильные и мускулистые. Очень, очень мощные.
      «Кажется, я попала в беду», – решила Белинда. Если она боялась близких отношений с Адамом, то теперь просто пришла в ужас. Форд перекатился на бок и прижался к ее ноге. Разве она могла устоять?
      Белинда легла рядом с ним, и он, не открывая глаз, обнял ее и коленом раскрыл ее с готовностью подчинившиеся ноги. Его пенис безошибочно нашел дорогу туда, куда следует, и глубоко вторгся в ее тело. «Невероятно, – улыбнувшись, удивилась Белинда. – Даже во сне?!»
      Ресницы Джека затрепетали, и он открыл затуманившиеся от сна глаза. Его движения стали энергичнее, на губах заиграла улыбка.
      – Белинда!
      Если бы он назвал ее каким-нибудь другим именем, она бы, наверное, умерла. Белинда закрыла глаза, углубившись в собственные ощущения и позволив своему желанию набирать силу. Все произошло очень быстро. Она постепенно спускалась с заоблачных высот, тяжело дыша и снова обретая связь с реальностью.
      Невероятно.
      Она смотрела на него, и ей хотелось заорать – то ли от радости, то ли от страха.
      Почему, почему все это случилось с ней?
      И почему ей было так хорошо? Более того, Белинда испытывала к нему роковое влечение. Именно роковое – иначе не скажешь. Чтоб он провалился! Ведь для него она лишь одна из многих сотен.
      Белинда вгляделась в него, пытаясь определить, что он за человек.
      «Он всего лишь звезда с непомерно раздутым самомнением и ненасытной потребностью в женщинах, – подумала она. – И я только что стала для него еще одним безымянным, безликим объектом совокупления. Может быть, в этой толпе я буду выделяться лишь тем, что я блондинка».
      Не хватало только влюбиться в этого самонадеянного бабника! Мужчины вроде него способны только причинить боль.
      Белинда поняла, что он за человек.
      Джек был ее точной копией, только мужского пола. Второй половинкой ее души.
      Она встала и, стараясь не шуметь, собрала свою одежду.

      Джеку снился сон.
      Он видел его не впервые и ненавидел его.
      Мерзкие городские трущобы, где прошло его детство. Пустая автостоянка, переполненные отбросами мусорные баки. Обветшалые коттеджи, грязные улицы, крысы. Его дом.
      Он видел ее на пороге. Свою мать.
      Что-то было не так. Джек знал, что она умерла.
      Сердце у него заколотилось в радостном предвкушении. Он вдруг понял, кто стоял там, махал рукой и ждал его.
      Это не была его мать.
      Это была Белинда. Он побежал к ней, к Белинде, которая ждала его.
      Но что-то опять было не так. Она не должна была находиться там, на пороге его дома.
      Ему стало страшно.
      И Джек понимал почему. Потому что он с самого начала знал, что будет дальше. Его дом стал удаляться.
      Только не это!
      Белинда!
      Но Джек не мог произнести ни звука, и ноги его не двигались.
      А дом уже почти скрылся из виду.
      Белинда! Белинда! Белинда!
      Дом превратился в крошечную точку на горизонте. Он начал плакать.
      Судорожно глотнув воздух, Джек сел в кровати и окончательно проснулся.
      Лицо у него было мокрым от слез. Он посмотрел на место рядом с собой. Там никого не было.
      Джек откинулся на подушку, ожидая, когда успокоится сердцебиение, и прислушиваясь к звукам из ванной, куда, должно быть, ушла Белинда. Почему ему приснилось такое? Это какое-то безумие.
      Джек прикоснулся рукой к подушке Белинды и вдохнул пьянящий аромат секса. На него нахлынули воспоминания. О Господи! Джек никогда не испытывал ничего подобного. Все, что было у него до сих пор, не шло ни в какое сравнение с прошлой ночью! Он рассмеялся хрипловатым самодовольным смехом.
      Они занимались любовью всю ночь. Джек всегда гордился своей выносливостью, однако даже не подозревал, что у него столь мощный запас жизненных сил.
      Но где же она? Ему вдруг очень захотелось собственноручно искупать Белинду в ванне. Джек улыбнулся, представив себе, как будет намыливать все ее тело, потом встал и направился к ванной.
      Ее там не было.
      Он вернулся в спальню и включил свет, начиная сердиться. Ее одежды – золотого топа, ковбойских сапожек, кожаных брюк – на полу не было.
      Не может быть! Ни одна женщина не уходила от него, пока он не приказывал ей уйти.
      Невероятно!
      На столике возле кровати Джек заметил записку:
 
      «Спасибо, Джек. Было очень мило.
      Белинда».
 
      Смяв записку в кулаке, он швырнул ее на пол.
      Мило? Было очень мило?
      Да кто она такая, эта ничтожная сценаристка, чтобы позволить себе уйти от него среди ночи и говорить, что то, что произошло между ними, «очень мило»?
      В этот момент в гостиной что-то упало и кто-то приглушенно выругался.

      Белинда снова с досадой выругалась, осторожно подняв с пола лампу и водворив ее на боковой столик, который нечаянно перевернула. Вдруг вся комната осветилась: кто-то нажал на выключатель. Она так и подскочила от неожиданности.
      – Какая любезная записка, – сказал Джек.
      Белинда держала в руках сапожки, и вид у нее был виноватый и растерянный. Потом она взяла себя в руки и расправила плечи. Разве она не вправе уйти, когда пожелает?
      – А что, по-твоему, я должна была сделать? Уйти, не попрощавшись?
      – Ты вообще не должна была уходить, – сердито оборвал ее Джек.
      – Ночь кончилась. Все было прекрасно. А теперь все позади. Послушай, у меня нет для этого времени.
      – А вы, однако, крепкий орешек, леди.
      Белинда распахнула дверь.
      – До свидания, Джек.
      Он ухватился за дверь, и та, подчинившись превосходящей силе, снова закрылась.
      – Давай поговорим.
      Что он о себе возомнил? Она хочет уйти – и дело с концом.
      – Я не желаю разговаривать, Джек. Мне надо пойти домой, принять душ, выпить чашечку кофе, переодеться и отправиться кататься на лыжах.
      Джек помрачнел еще больше:
      – Ты оскорбляешь меня, пытаясь вот так уйти.
      – Ты не привык к этому? Твои безмозглые бимбо не смели уходить без разрешения, не так ли?
      – Значит, ты хочешь поссориться со мной?
      – Я тебя слишком мало знаю, чтобы ссориться с тобой.
      – Если это не ссора, то я не знаю, как еще можно назвать твои слова.
      Джек вдруг оказался рядом с ней и заключил ее в объятия. Она чувствовала на щеке его дыхание.
      – Ты никуда не уходишь, – сказал он вкрадчивым тоном. – Ты не уходишь, и мы не ссоримся, Белинда. Ты не можешь бросить меня сейчас.
      Она понимала, что следовало бы уйти. Но беда в том, что она таяла в его объятиях и уходить ей не хотелось.
      – Прошу тебя, останься, Белинда. Мы проведем вдвоем все каникулы, целую неделю.
      Голос у Джека был хрипловатый, настойчивый. Голос обольстителя. А улыбка? Она так много обещала. Неделя с ним вдвоем. И что дальше? Дальше тебя выставят пинком в зад и заменят очередной бимбо?
      – Нет, благодарю покорно.
      Он не верил своим ушам.
      – Ты отказываешь мне? Уходишь? Бросаешь меня?
      – Извини.
      – Что ж, прекрасно. – Джек направился к двери в спальню, но остановился на пороге. – Прекрасно, Белинда, просто прекрасно!
      Она пристально смотрела на него.
      – Ты знаешь, от чего отказываешься?
      – Думаю, да.
      – Я больше не буду бегать за тобой. – Глаза Джека сердито сверкнули. – Я никогда не бегаю за женщинами.
      – И я никогда не бегаю за мужиками. – Белинда открыла дверь.
      – За мной бегают миллионы женщин! – заорал он.
      – Тем лучше! Значит, тебе есть из кого выбрать. Тем более что я все равно не в твоем вкусе.
      – Что правда, то правда. Ты не в моем вкусе.
      Белинде было обидно. Очень обидно.
      – По правде говоря, ты всего лишь самодовольный болван.
      – А ты всего лишь бессердечная мерзавка. Я, должно быть, совсем спятил, если бегал за такой, как ты. – Он исчез в спальне.
      – Как я уже говорила, – сладким голоском крикнула ему вслед Белинда, – все действительно было очень мило!
      Джек с грохотом захлопнул за собой дверь.
      Оказавшись на холодной предрассветной улице, Белинда чуть не заплакала. «Я не пролью из-за этого сукина сына ни единой слезинки, – утешала она себя. – Я поступила абсолютно правильно».
      Но легче ей не стало.

       15 января 1988 года
      Мэри была вне себя от ярости.
      Этот мерзавец солгал ей. Он использовал ее, а сам не выполнил обещания.
      Еще хуже было то, что, хотя они не виделись после той единственной ночи, которую провели вместе, Мэри радостно засуетилась, как только он позвонил ей сегодня утром и сообщил, что пробудет в городе целый день, а потом вернется в Нью-Йорк. Она встретилась с ним в его квартире, в Вествуде, где Эйб без лишних церемоний содрал с Мэри одежду и несколько часов подряд трахал ее. После секса Мэри спросила Эйба, какие меры он принял, чтобы разлучить его дочь и ее мужа.
      Эйб рассмеялся:
      – Никаких. Не нашлось подходящего момента, куколка, но какое это имеет значение? У тебя есть я.