Глава 1

— Вы меня слышите?

Первое, что она почувствовала, была нестерпимая жара.

Воздух казался столь душным, что она не могла дышать. Язык распух и онемел. Откуда-то издалека до нее донеслись слова:

— Как вы себя чувствуете?

Голос звучал участливо и тревожно, но Регина не хотела покидать свое полузабытье и позволила сознанию вновь погрузиться во мрак.

Затем ей показалось, что кто-то тронул ее за плечо. Ей захотелось запротестовать, и тут она обнаружила, что не в состоянии вымолвить ни звука. Чьи-то пальцы тронули ее голову, и это вызвало такую сильную боль, что Регина немедленно пришла в сознание.

Кто-то — по-видимому, тот, кому принадлежал голос, — начал неловко расстегивать высокий воротник ее английской блузки. — Но прохлада не принесла Регине облегчения. Руки незнакомца принялись скользить по ее ногам, проверяя, нет ли у нее переломов, и это зародило в ее сердце страх.

Теперь сознание полностью вернулось к ней.

Не понимая, что происходит, Регина затаила дыхание и непроизвольно напряглась.

— Хватит притворяться. Я знаю, что вы пришли в себя.

Сделав вдох, Регина медленно открыла глаза.

Незнакомец поднялся на ноги. Солнце светило прямо над его головой, и было трудно разглядеть черты его лица, поэтому он показался ей каким-то неясным призраком.

Регина в страхе огляделась. Где она, как очутилась здесь, в долине с желтой, выгоревшей под палящими лучами травой, один на один с этим незнакомцем? Регина резко села и тут же, почувствовав сильное головокружение, чуть не повалилась на землю, но незнакомец успел схватить ее за плечи и удержал от падения.

Подняв глаза, Регина увидела, что темные, почти черные в тени шляпы глаза незнакомца внимательно смотрят ей в лицо. Смутившись, она поспешила отвести взгляд. Но как только мужчина поднес фляжку к ее губам, Регина буквально накинулась на нее, жадно делая глоток за глотком и нисколько не заботясь о том, что большую часть воды проливает себе на платье.

— Не так быстро, — предупредил ее благодетель. — Вам станет плохо.

Он отвел фляжку от ее рта, затем поднялся. Солнце спряталось за облако, и на сей раз Регине удалось разглядеть незнакомца немного лучше. Ей сразу бросилась в глаза его гордая осанка. Широкие полотняные брюки не скрывали силу и мускулистость широко расставленных ног. На поясе висела порядочно поношенная кобура, из которой высовывалась тускло поблескивающая рукоять револьвера.

Итак, она оказалась неизвестно где, наедине с вооруженным человеком, которого видела первый раз в жизни.

Подняв глаза чуть выше, Регина заметила, что белая рубашка незнакомца, мокрая от пота и расстегнутая почти до пояса, обнажала волнистые черные волосы на груди и загорелую кожу на плоском животе. Сообразив, что ей не следует задерживать взгляд, Регина, зардевшись, поспешила перевести глаза на лицо незнакомца и сразу же отметила резкие, словно вырубленные черты его лица, идеально прямой нос и тяжелый, почти квадратный подбородок.

Тень от шляпы не давала Регине возможности рассмотреть, какого цвета были в действительности глаза незнакомца, и оценить их выражение, но этот человек определенно был похож на грабителя, я она была с ним совершенно одна. Что ему от нее нужно?

— Не бойтесь, — успокаивающе сказал мужчина. — Я — Слэйд Деланса.

Он произнес это таким тоном, словно его имя ей все объясняло.

— Что… что вы хотите?

Слэйд удивленно поднял брови.

— Я ищу вас весь день. И не только я. Вы знаете, что у вас на голове большая шишка?

Регина не расслышала вопроса, зато поняла главное: он прибыл ей помочь, и это вовсе не грабитель!

— Что со мной случилось?

Удивление незнакомца еще больше усилилось. Пару секунд он в недоумении поморгал глазами, прежде чем ответить:

— Мне говорили — вы спрыгнули с поезда. Посмотрите, как у вас расцарапаны руки.

Регина некоторое время молча разглядывала ссадины.

— Вы ничего себе не сломали?

Но она не ответила — голова ее внезапно закружилась, и все поплыло перед глазами.

Слэйд поспешно взял ее за плечи, и это, казалось, помогло ей прийти в себя. Солнце уже освободилось от облачного покрова, и на сей раз девушка смогла разглядеть глаза своего спутника. Они оказались на удивление красивыми, и Регина почувствовала непонятное волнение. Странно, но это волнение она испытывала и раньше, когда почти не могла рассмотреть этого человека и только слышала его голос.

— Вы ничего себе не сломали? — повторил он.

Регина почувствовала, что ее глаза застилают слезы, а по коже пробегает дрожь. Она поспешила перевести взгляд на убегающую вдаль насыпь железной дороги.

— Вам нужен доктор? — снова спросил Деланса, стараясь, чтобы это прозвучало как можно мягче.

— Не знаю, — выдавила из себя Регина. Потом, чуть улыбнувшись, добавила:

— Не думаю.

Слэйд внимательно всмотрелся в ее лицо, затем задал следующий вопрос:

— Не думаете? Вы сомневаетесь в этом?

Неожиданно для себя Регина выкрикнула:

— Хватит! Прекратите ваши расспросы!

— Вам все равно придется рассказать все — доктору и шерифу. Успокойтесь. Это Техас, а не пансион для юных леди, тут случается всякое. Итак, в город прибыл поезд, все пассажиры в ужасе, с полдюжины человек покалечены, в том числе и женщины. Кто-то видел, как вы выпрыгивали из поезда и после этого не поднялись. Я правильно рассказываю?

— Не знаю, — вырвалось у Регины, и в следующее мгновение она обмерла, поняв, что говорит правду.

Деланса в недоумении уставился на нее:

— Что вы сказали?

— Не знаю, — прошептала Регина, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Она действительно ничего не знала.

Не помнила, как очутилась здесь, не помнила ограбления и даже поезда.

— Вы что, ничего не помните?

Она не ответила. Не потому, что не хотела произносить это вслух, а потому, что боялась признаться самой себе. Это было слишком ужасно, чтобы произойти с ней в действительности.

— Черт побери, Элизабет, неужели совсем-совсем ничего?

Она была готова разрыдаться. Она возненавидела этого человека за его настойчивость.

— Ничего! Убирайтесь! Убирайтесь отсюда!

Он быстро поднялся на ноги, и ей показалось, что рядом внезапно выросла башня, закрывшая ее от солнца длинной тенью.

— Может, это даже и хорошо. Хорошо, что вы не помните случившегося.

— Я вообще ничего не помню, — в отчаянии произнесла Регина.

— Что?

— Вы назвали меня Элизабет? — с надеждой спросила она.

Деланса не ответил, глядя на нее с изумлением.

— Так я — Элизабет?

Он продолжал молчать.

— Я — Элизабет?

— Вы потеряли память?

По его лицу было видно, что он никак не может в это поверить. Обхватив руками голову, Регина попыталась переварить страшную правду. А правдой было то, что в ее памяти зиял огромный провал. Она не только не помнила, что с ней произошло, она даже не знала своего имени.

— Боже! — невольно сорвалось с губ Слэйда.

Она подняла глаза на его помрачневшее лицо. Вдруг он поможет ей?

— Так я… Элизабет?

Он не ответил.

Регина поднялась с колен, все еще не веря в происшедшее и надеясь, что прошлое всплывет в ее памяти благодаря какой-нибудь зацепке.

— Почему вы молчите?

Чувствуя, что его лицо покрывается потом, Слэйд стянул с головы шляпу.

— Когда поезд прибыл в Темплтон, на нем отсутствовала лишь одна пассажирка — Элизабет Синклер.

— Элизабет Синклер? — Это имя ей совершенно ничего не говорило. Регина несколько раз повторила его про себя, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, но это было подобно зову в пустыне. Ее охватил ужас.

— Такое имя мне незнакомо.

— Но вы помните хоть что-нибудь?

Она отрицательно покачала головой.

— А вашу спутницу?

— Нет.

— Ну хотя бы как вы ехали в поезде?

— Нет.

Слэйд на мгновение замолчал. Потом нерешительно произнес:

— Но Джеймса-то вы помните?

— Нет! — в отчаянии выкрикнула Регина, лишаясь последних остатков самообладания. С силой вцепившись пальцами в волосы, она разразилась рыданиями.

Сделав шаг вперед, Слэйд обнял ее за плечи, и Регина уткнулась в его грудь, выплакивая переполнявшие ее страх и боль. Какой-то частью сознания она понимала, что не должна себя так вести и ей следует обуздать свои эмоции, но сделать это сейчас она была не в силах.

— Элизабет, — хрипло произнес Слэйд, — успокойтесь, Мы о вас позаботимся, а потом вы все вспомните.

Его уверенность подействовала на нее удивительно умиротворяюще. Регина стала успокаиваться и даже нашла в себе силы отстраниться. На ее лицо вернулось выражение холодной учтивости, которое при любых обстоятельствах положено иметь леди. Затем она подняла глаза — нерешительно и чуть смущенно.

Слэйд Деланса внимательно глядел ей в лицо. После того как голова девушки побывала на его груди, в его глазах появилось какое-то новое выражение.

— Спасибо. — Регина тут же подумала, что это прозвучало чересчур сердечно, но она действительно чувствовала благодарность к этому человеку.

— За что? — удивился Слэйд. — Меня не за что благодарить.

— Вы ошибаетесь.

Помолчав какое-то мгновение, Слэйд сделал шаг назад и отвернулся.

— Нам пора собираться в дорогу. Рик, по всей видимости, уже ждет нас в Темплтоне. Когда поезд прибыл без вас, Эдвард немедленно отправился за ним.

— Рик? Эдвард? — И эти имена ей ничего не говорили.

Неужели у нее действительно когда-нибудь были такие знакомые?

— Рик — это мой старик, — бросил Слэйд, пристально вглядываясь в ее лицо. — Отец Джеймса. Я — брат Джеймса, Слэйд. Эдвард — это другой брат Джеймса.

Регина удивленно раскрыла глаза.

— Неужели я их знаю? Разве я когда-либо встречала Джеймса?

Слэйд еле сдержал возглас изумления.

— Меня и Эдварда вы не встречали ни разу. Но вы были знакомы с Риком. И с Джеймсом. Вы — его невеста.

Его невеста. Регина почувствовала, что ее горло снова сжало отчаяние. Она не была способна вызвать в памяти даже имя человека, который станет ее мужем и которого, по всей вероятности, она любила. Боже, за что ты так караешь? Регина почувствовала, что у нее снова кружится голова и все словно погружается в туман…

Слэйд был начеку и успел подхватить девушку. И вновь по ее телу прошла волна благодарности к этому человеку, из могучих рук которого в нее словно вливались силы.

— Вы совсем плохи. Нам надо немедленно ехать в Темплтон. Чем раньше вас посмотрит врач, тем лучше.

Внезапная слабость не давала Регине возможности не только возражать, но даже думать. На нее нашло какое-то оцепенение, в котором пропадали и отчаяние, и боль, и страх за будущее.

Поэтому она безвольно последовала за Слэйдом, когда тот потянул ее за собой, но ей тут же пришлось остановиться.

— Вы хромаете? Ушибли колено? — спросил Слэйд.

— Да, немного. — Регина лихорадочно пыталась припомнить, при каких обстоятельствах это произошло, но попытка не дала результата.

Взгляд Слэйда наполнился сочувствием и тревогой. Девушку удивило, что его глаза вблизи оказались не черными и даже не карими, а темно-синими. В них светился острый, пытливый ум. Спустя всего мгновение лицо Слэйда снова приняло бесстрастное выражение, и Регина даже засомневалась, не почудилась ли ей эта тревога.

Не произнеся больше ни звука, Слэйд подвел Регину к лошади и помог подняться в седло. К ее удивлению, сам он, взяв в руку поводья, потянул покорное животное за собой.

Как бы Регине ни было страшно оказаться чересчур близко к постороннему человеку, она почувствовала себя неловко, когда ее спаситель, утопая в песке, медленно двинулся вперед.

Солнце пекло нещадно, и с ними вполне мог случиться солнечный удар, прежде чем они добрались бы до города.

— Сколько придется идти?

— Десять, может, двенадцать миль.

«Как много», — подумала Регина. Но ее спутника это расстояние, похоже, не пугало. Скинув с себя кожаную жилетку, Слэйд шел размеренным, привычным к долгим переходам шагом. Мускулы на его могучих руках при каждом движении играли под тонкой, мокрой от пота рубашкой.

— Мистер Деланса, — наконец не выдержала Регина.

Окликнуть малознакомого человека по имени она не решилась. — Не могу смотреть, как вы идете пешком. Нам предстоит очень долгая дорога.

Слэйд усмехнулся:

— Вы, леди, приглашаете меня сесть на лошадь? Вам будет неудобно.

— Но вы спасли мне жизнь.

— Вы не преувеличиваете мои заслуги?

— Нет. — Девушка решительно качнула головой. — Я вам очень благодарна. Пожалуйста. — Она почувствовала, что краснеет, но решила не отступать. В конце концов, все, что она сказала, было правдой. Он спас ее, в этом не могло быть никакого сомнения, и она не может отплатить своему спасителю неблагодарностью.

Обернувшись, Слэйд взглянул на нее — пожалуй, чересчур пристально, — а затем, видимо, приняв решение, вернулся к лошади и одним прыжком взлетел на ее спину. И тут же Регина почувствовала себя крайне неловко — его присутствие рядом показалось ей настолько интимным, что у нее буквально перехватило дыхание. Девушка поспешила уверить себя, что она находится в особых обстоятельствах, поведение в которых не предусмотрено никакими правилами, но тем не менее ее тело как-то напряглось и, что было еще хуже, она почти физически ощущала, как напрягся ее спутник. Что ж, она не может ни о чем жалеть — она сама настояла, чтобы Слэйд сел на лошадь.

Это единственное и очень малое, что она может сделать для человека, который фактически вернул ее к жизни.

Некоторое время они ехали молча. Регина была полностью погружена в свои невеселые размышления. Чем больше она обдумывала свое положение, тем в больший ужас приходила. Слова «Элизабет Синклер», сколько бы она ни повторяла их про себя, продолжали оставаться чужим, даже враждебными, и как бы Регина ни пыталась уцепиться хоть за какое-то воспоминание, это ей не удавалось.

Но она обязательно должна восстановить память — должна! Как она будет жить, совершенно ничего о себе не зная?

Она обязана вспомнить, кто она, где ее семья и что произошло в этом проклятом поезде.

— Ты, похоже, слишком переживаешь, — прервал вдруг тишину Слэйд. — Забудь обо всем этом.

Регина вцепилась в луку седла, стараясь выбросить из головы невеселые мысли. Она почувствовала благодарность к своему спутнику за его сочувствие. Ей действительно следует взять себя в руки. Внезапно она повернулась и взглянула Слэйду прямо в лицо.

— Пожалуйста, расскажи мне обо всем. О нападении на поезд. Обо мне и Джеймсе.

Некоторое время Слэйд молчал, и Регина уже решила, что он не хочет отвечать, но ее спутник внезапно начал свое повествование удивительно спокойным тоном, словно рассказывал о чем-то совершенно постороннем.

— Ты ехала в Мирамар, наше поместье, на свою свадьбу.

Я и мой брат Эдвард были посланы Риком в Темплтон, чтобы встретить тебя на вокзале. Когда поезд прибыл на место, тебя в нем не оказалось. От пассажиров мы узнали, что ты спрыгнула с поезда во время нападения грабителей. Эдвард отправился обратно в Мирамар рассказать Рику, что случилось, а я решил разыскать тебя. К счастью, это оказалось нетрудно. Я просто ехал вдоль пути.

Регина слушала этот неторопливый рассказ с широко раскрытыми глазами. На мгновение ей показалось, что она начинает что-то смутно припоминать — испуганные лица, направленный на нее пистолет… Вот она куда-то бежит, потом прыгает… Но эти образы, мелькнув, исчезли раньше, чем она смогла их запомнить, чтобы попытаться, зацепившись за них, вытянуть другие воспоминания. Осталось только ощущение ужаса, пережитое во время ограбления; от этого ужаса все ее тело передернуло дрожью.

Слэйд заметил это и легонько дотронулся до нее ладонью.

— Не думай об этом. От страха пользы тебе не будет.

— Я совсем не испытываю страха, — резко ответила Регина и, повернувшись, взглянула в глаза Слэйду. Он не отвел глаз и спокойно продолжал:

— Все позади. В Мирамаре у тебя будет время вспомнить.

Выражение лица девушки нисколько не смягчилось.

— А если я никогда не вспомню?

Несколько мгновений он молчал. Затем произнес с твердой убежденностью:

— Ты обязательно вспомнишь. Хотя это и займет какое-то время.

— А что известно о грабителях?

— Они скрылись.

Регина простонала от досады.

— Их непременно поймают, — твердо пообещал Слэйд. — Ты можешь совершенно выбросить их из головы. К тому же в нашем поместье ты будешь в полной безопасности. Мы умеем за себя постоять. Всегда умели и будем уметь. Уж поверь мне.

Она снова бросила на него пристальный взгляд. В словах Слэйда было трудно усомниться — они были произнесены негромко, но с большой убежденностью. Если этот человек — брат ее жениха и ее спаситель — предлагает ей свою защиту, она должна быть только благодарна ему за это.

— Спасибо, — непроизвольно вырвалось у Регины.

Слэйд улыбнулся, и она слабо улыбнулась в ответ.

Она попыталась представить свою встречу с женихом. Он наверняка кинется навстречу, вне себя от тревоги и счастливый, что видит ее снова, а она будет смотреть на него как на незнакомца, которого видит в первый раз.

И снова Регина почувствовала отчаяние — она не помнила ни единой черточки человека, который должен был стать ее мужем. Почему-то в этой роли ей представлялся Слэйд, Джеймс же казался не более чем безликим призраком. Но она могла сказать то же и о себе, вдруг с ужасом поняла Регина, — она не помнила, как выглядит ее собственное лицо!

— Что с тобой? — удивленно спросил Слэйд.

Его проницательность начинала ее раздражать.

— Я не могу вспомнить, как выглядит Джеймс. Как ни стараюсь. Думаю, так не должно быть.

Слэйд ничего не ответил, но Регина буквально почувствовала, как снова между ними возникла какая-то напряженность.

— И я не знаю, как выгляжу я сама, — решилась она добавить.

Слэйд продолжал молчать. Пауза становилась тягостной.

— Блондинка, — наконец произнес он, словно выдавливая из себя слова. — У тебя длинные светлые волосы. Золотистые, чуть рыжеватые.

Регина удивленно обернулась, озадаченная столь подробным описанием своих волос, но Слэйд отвел взгляд.

— Расскажи мне о Мирамаре. И о Джеймсе, — попросила она, поскольку Слэйд продолжал молчать. Что-то в его поведении было странным — как и в том, что ей польстило его мнение о ее волосах. — Расскажи мне все, что я должна знать.

— Мирамар? — Из голоса Слэйда исчезла натянутость. — О, тебе понравится наше поместье. — Он оживился. — На земле вообще нет второго такого места. Наши земли лежат между Санта-Роса-Крик на севере и Вилья-Крик на юге и выходят к самому Тихому океану. Когда-то у нас было пятьдесят тысяч акров и мы владели землей, на которой сейчас стоит Темплтон. Хотя у нас осталось только треть первоначальных владений, это лучшие земли.

Регина улыбнулась уголками губ. Слэйд рассказывал о фамильном поместье с таким жаром, словно говорил о любимой женщине.

— На нашей земле много холмов и маловато равнин, но она очень плодородна. По большей части мы заняты выращиванием мясного скота, но все же несколько акров отвели под апельсины и лимоны. У нас растет даже миндаль. — Слэйд улыбнулся. — Лучший миндаль в этих краях. У нас есть и винзавод, и черт меня побери, если мы не производим лучшее вино во всем штате! На берегу растет сосновый лес с густым кустарником.. Зимой мы охотимся на оленей и лосей, а летом ловим в реке форель. Не для развлечения, а для того, чтобы есть. Хорошая рыбалка и на берегу океана. Там обитают морские львы, и их можно встретить круглый год, кроме мая и июня, когда они производят потомство. Берег очень красив; такого, я думаю, ты не увидишь нигде. Правда, к северу много скал и камней, но на юге есть замечательные бухты с мягким песком. Цвет у него такой же, как у твоих сережек. Хотя надо сказать, океан — вещь серьезная. Иногда он показывает свой характер. У нас утонуло несколько человек. Если у тебя мало сил или ты плохо плаваешь, то лучше в волны не заходить. А мы плаваем там с самого детства.

— Мы?

— Мои братья и я. Эдвард… И Джеймс.

Некоторое время Регина молчала, захваченная описанной ей картиной. Она никогда не видела морского льва и попыталась представить, как он может выглядеть. Мирамар же казался ей слишком сказочным местом, чтобы он мог существовать в реальности. Но все же больше всего ее сейчас занимало другое.

— Расскажи мне о нем, — внезапно для себя самой попросила Регина. Она не могла вспомнить ни внешности своего жениха, ни того, как она к нему относилась. Надо было обязательно получить представление о Джеймсе до того, как его увидит.

Однако Слэйд никак не отозвался на ее слова.

— Джеймс, — удивленно повторила Регина. — Расскажи мне о нем.