Глава 16

Рейз проснулся первый, но не шевельнулся. Тело его горело все тем же неукротимым желанием. Ни разу за всю свою жизнь не проводил он так целомудренно ночь с желанной женщиной. А женщина в его объятиях, несомненно, была желанной.

Они лежали на боку, спиной Грейс прижималась к его животу. Ее мягкие округлые ягодицы прильнули к его пульсирующим чреслам; твердая, набухшая плоть дрожала от наслаждения и муки в теплом, уютном желобке. Рейз обнимал ее. Дыхание ее было ровным, спокойным, его — хриплым, прерывистым. Он осторожно приподнялся на локте и посмотрел на Грейс.

Такая несказанно прекрасная. Рука его украдкой скользнула по стройному телу, по округлости бедер, взлетела выше, сминая ткань ночной рубашки, спустилась ниже. Он крепче прижал Грейс к своему напрягшемуся телу, потом наклонился и чуть коснулся лицом ее щеки. Она вздохнула.

— Грейс? — прошептал он хрипло.

Она не ответила.

Рейз медленно, ритмично раскачивался, вминаясь, вдавливаясь в нее; глаза его были закрыты, лицо мучительно исказилось. Он снова нагнулся над ней и прошептал в самое ушко:

— Грейс.

Она плотнее прижалась к нему спиной.

Рейз застонал, и рука его скользнула вверх, охватывая упругую грудь. Сосок мгновенно отвердел под его пальцами. Грейс шевельнулась, по-прежнему не просыпаясь, еще полнее отдаваясь прикосновению его руки. Он понимал, что ведет себя как последний негодяй. Распустив ленты ее ночной рубашки, он обнажил чудесные груди. Коснулся ее острого соска языком.

Она тихонько застонала, ресницы ее дрогнули.

На Рейзе были только бриджи, и они давили, стесняли движения. Он хотел было снять их, но тотчас сообразил, что это только ускорит развязку. Он вдвинул бедро между ее ногами, раскачивая его взад и вперед.

Грейс вздохнула, веки ее чуть приоткрылись.

Рука его двигалась словно сама по себе. Он приподнял подол ее рубашки, ладонь скользнула по крепкой, точеной линии бедра к нежной округлости живота. Рейз приподнялся чуть выше, чтобы видеть ее лицо. Пальцы его взлетали над ее лоном, дразня, щекоча, возбуждая, спускаясь все ниже и ниже. Он заметил, как растаяла в глазах Грейс дымка сна. Взгляды их встретились: его — дерзкий, сверкающий, ее — кроткий, испуганный. Пальцы его тронули ее нежное лоно. Грейс ахнула. Рейз запустил пальцы в непокорные завитки волос. Глубоко вздохнув, она перевернулась на спину, глаза ее были закрыты, ноги раздвинулись. Рейз едва дышал. Палец его проник в нее, она негромко застонала.

Он почувствовал, как тело ее начинает пульсировать под его рукой. Грейс чуть выгнулась. Рейз был не в силах этого вынести. Но он не мог заниматься с ней любовью, пока она не проснулась окончательно. И все же…

Он встал на колени меж ее раскинутыми ногами, целуя живот, лаская груди.

— Грейс, проснитесь, Грейс! Просыпайтесь!

— Рейз, — пробормотала она в полусне; ресницы темным веером осеняли ее бледные щеки.

Он наклонился ниже и кончиком языка коснулся ее влажного лона.

Грейс застонала и призывно шевельнула бедрами.

Рейз обхватил их, удерживая. Он стал легонько водить языком по нежному бугорку. Сердце его безумно колотилось, казалось, оно сейчас вырвется из груди. Он думал, что бриджи вот-вот разорвутся под напором желания. Она приподнялась, помогая Рейзу, открываясь ему с тихим стоном, в котором было столько мольбы, что он чуть с ума не сошел от вожделения.

— Грейс, проснись!

Глаза ее на миг приоткрылись.

Он нагнулся, лаская ее губами и кончиком языка.

Грейс охнула. Он оторвался от нее.

— Грейс, посмотри на меня!

Глаза ее, невидящие, будто затянутые дымкой, распахнулись.

Жаркая волна торжества поднялась в нем — она была истомлена желанием, она хотела его.

— Посмотри же на меня, радость моя, — требовательно, хрипло проговорил он, непрестанно, изощренно, искусно лаская ее языком.

Она забилась, упав на подушки. Рейз продолжал ее ласкать, отчаянно, с силой вдавливая в матрас свою отвердевшую плоть. Он все еще не был удовлетворен, и это терзало его. Наконец он приподнял свое мощное тело, удерживая прядь ее волос, лицо его было совсем близко от ее лица.

— Грейс, ну же, посмотри на меня!

Она взглянула на него.

Рейз поцеловал ее глубоко, властно, надавливая своей стальной твердостью на ее влажное, горячее лоно. Она раскачивалась, изгибаясь вместе с ним, стремясь постигнуть высшее наслаждение.

— Рейз, — выдохнула она.

Он не дал ей опомниться, тотчас же вновь склонившись к ее лону, желая во что бы то ни стало довести ее до сладостного, ликующего финала. Грейс вцепилась в его обнаженные плечи. Язык его без устали искал, находил, покорял. Она откинулась назад, сжимая Рейза все крепче, изогнувшись с протяжным стоном.

— О нет, не надо! Нет! — крикнула она.

Еще мгновение — и Грейс выгнулась с отчаянным криком; Рейз ощутил ее экстаз. Он не ожидал, что так забудется: она еще содрогалась от страсти, когда он излил семя у ее ног, зарываясь в нее лицом, обхватив руками ее бедра.

Они лежали так, пока напряжение не схлынуло.

Вдруг Рейз почувствовал, как ее колено скользнуло по его лицу: пытаясь встать, Грейс перебрасывала через него ноги. Рейз в полузабытьи еще не мог пошевелиться. Он слышал, как она соскочила с кровати.

— Вставайте! — крикнула Грейс. В ее голосе звучало непритворное возмущение,

Он понял, что совершил ошибку. Надо было сразу же привлечь ее в объятия, осыпать нежными поцелуями. Она довольно сильно ударила его по руке:

— Вставайте же! Рейз устало перевернулся и сел.

Она была в ярости, прекрасная в своем неукротимом ирландском гневе.

— Грейс…

— Вы воспользовались моим сном, — прошипела она. С этим ему, пожалуй, трудно было спорить.

— Но это было так чудесно, Грейс! И вы это знаете, вы не можете этого отрицать!

— Единственное, что я знаю, и, уж конечно, не могу отрицать, так это то, что вы жалкий, презренный негодяй!

— Рядом с вами я просто теряю голову, — с отчаянием проговорил Рейз. — И это началось с той минуты, когда я впервые увидел вас.

Она отвернулась от него, крепко сцепив руки.

— Это правда. — Он подошел к ней сзади. — Черт побери, Грейс, перестаньте же сопротивляться. Разве я только что не доказал вам, как это может быть прекрасно?

Он хотел обнять ее.

Грейс повернулась, рука ее взлетела. Он не отстранился; не то чтобы он готов был подставить щеку, но он почти не спал в эту ночь, и реакция его притупилась.

— О! Больно.

— Господи! — воскликнула Грейс, и кровь отлила от ее пылавшего лица. Рейз потер подбородок.

— Грейс, разве мы не можем поговорить спокойно? Давайте закажем завтрак и все обсудим.

Она прижала ладонь к губам, глаза ее стали огромными.

— Я провела здесь ночь!

— Вы заснули.

— Это все из-за вас! Вы не должны были позволять мне остаться! Зачем вы вообще привезли меня сюда? — простонала она.

Рейз смутился.

— Вы были вне себя после пережитого потрясения…

— Вы нарочно это подстроили!

Она опять размахнулась. На этот раз Рейз пригнулся и схватил ее за руку.

— Грейс, перестаньте! Я виноват, у меня у самого в голове помутилось. Все было так хорошо, пока я обнимал вас спящую.

— Вы погубили меня!

Сердце его больно сжалось. Он почувствовал, что совершил ошибку.

— Грейс!

Она вырвалась из его рук, и он не стал ее удерживать.

— Платье! — воскликнула она. — Как я могу вернуться к Харриет в ночной рубашке и юбке? И где моя юбка? Который час? Я опоздаю в школу!

— Я сбегаю к Харриет и принесу ваше платье, — предложил Рейз, чувствуя, что совесть терзает его все сильнее. — Грейс, я не думал… когда вы уснули…

— Вы никогда ни о чем не думаете, кроме как о том, что у вас в бриджах, — бросила она яростно.

Это больно кольнуло его. Рейз подошел к шкафу и достал оттуда рубашку, потом вспомнил о пятне на бриджах. Не задумываясь стянул их, не обращая внимания на ее испуганный возглас. Переодевшись и натянув сапоги, сразу же вышел, не говоря ни слова.

Грейс, дрожа, опустилась на постель. Она вся съежилась, обхватив себя руками за плечи. Ее репутация погублена. Натчез маленький городок, и сплетни здесь распространяются быстро. Теперь уж ей ни за что не найти приличной работы.

Но она не могла заставить себя сосредоточиться на этих мыслях. Память подробно рисовала ей то, что Рейз делал с ней, и ее собственный бесстыдный отклик на его страсть. Грейс не отличалась чрезмерной наивностью. Она знала кое-что о жизни. Но ей никогда в голову не могло прийти, что можно заниматься любовью так, как это делали они.

Заниматься любовью? Нет, это — извращение! Она сжала кулаки. Уж ему-то, конечно, известны все извращенные способы. Кто бы мог подумать, они так чудесны!

Ей хотелось заплакать. Хотелось причинить ему боль. И в то же время ей безумно хотелось юркнуть обратно в постель, дождаться возвращения Рейза, протянуть к нему руки и сжать его в объятиях. Он был такой горячий, такой сильный, такой мужественный. Такой прекрасный!

Такой отвратительный!

Грейс закрыла глаза, вспоминая, как он спокойно переодевался, даже не позаботившись повернуться к ней спиной. Плечи его такие широкие и сильные, грудь такая крепкая. Руки и ноги — как у античных греческих атлетов. А его мужской орган…

Она не хотела смотреть и все же не могла отвести глаз.

Ей нужно взять себя в руки к тому времени, как Рейз вернется. Еще лучше позвать служанку, попросить у нее какое-нибудь платье и уйти, пока его нет. Не прошло и десяти минут, как Грейс исполнила задуманное.

Шел как будто бы обычный рабочий день, но Грейс чувствовала, что жизнь ее уже не сможет войти в свое привычное русло. Занимаясь в тот день с учениками, она никак не могла сосредоточиться. В мысли ее то и дело вторгался он. А с ним — воспоминания о минувшей ночи, о ее ужасах, о схватке с ночными мстителями. Участие во всем этом сделало Грейс кем-то вроде героини, и ученики с жадностью ловили каждое ее даже невзначай брошенное слово. Она помнила многозначительный, злобный взгляд Роулинза, его затаенную угрозу. Она начинала уже жалеть о том, что убежала утром, не дождавшись Рейза.

Он сказал, что каждый день будет заходить за ней в школу и провожать домой. Будет ли? А вдруг Рейз обиделся, что она убежала, и решил, пусть она сама выкручивается как знает. А главное, действительно ли ей угрожает опасность со стороны Роулинза и его сообщников? По мере того как день близился к вечеру, страх ее нарастал.

В пятнадцать минут четвертого и церковь, и двор наконец опустели. Грейс стояла на ступенях, оглядываясь. Ни Роулинза, ни Рейза не было. Ледяной комок страха начал потихоньку подтаивать. Разумеется, Роулинз не появится, его ведь ранили прошлой ночью. А что до Рейза, так он, конечно же, просто сболтнул, что будет каждый день провожать ее домой. Само собой, ему наплевать, что с ней.

Она лгала себе. Она не могла больше притворяться, будто равнодушна к нему. Грейс была страшно разочарована, что он не пришел.

Она была уже на полпути к дому, когда услышала за спиной цокот лошадиных копыт.

Каждая клеточка в ее теле напряглась, и она повернулась, крепко сжимая пачки книг. Это был всего лишь какой-то незнакомый фермер. Он предложил подвезти ее в своей тележке. Грейс уже хотела согласиться, когда увидела Рейза, мчащегося по дороге верхом на громадном вороном жеребце. Она замерла было, потом решительно подошла к повозке, готовая усесться в нее, и уже приготовилась перебросить ногу через борт, когда за спиной послышался его голос:

— Я ведь сказал, что буду здесь, и я здесь. — Рейз подъехал поближе, протягивая ей руку:

— Садитесь!

— Нет, спасибо, — твердо сказала она. — Вот этот добрый фермер предложил подвезти меня до города.

— И он будет защищать вас от дружков Роулинза? — холодно поинтересовался Рейз. — Ну же, садитесь, Грейс, не капризничайте.

— Ладно, ладно, мэм, — с беспокойством пробормотал фермер. — Я что, я не против, пожалуйста, поезжайте себе на здоровье с джентльменом. — Он поднял вожжи и зачмокал, подгоняя мула.

Грейс вспыхнула от ярости:

— Вы напугали его!

— Вероятно, перспектива встретиться с Роулинзом напугала его еще больше.

— Я пойду пешком, — заявила Грейс.

— Отлично.

Она больше не смотрела на него. Рейз медленно ехал за ней, так близко, что пару раз Грейс даже ощутила горячее дыхание его лошади на затылке. Она шла, гордо выпрямившись, с вызывающе поднятой головой. Он еще сердится! Что ж, она тоже сердита, даже больше, чем он!

Когда они добрались до домика Харриет, Грейс ускорила шаг, стараясь проскочить впереди него. Ей пришлось пройти мимо нескольких постояльцев, сидящих на террасе. Один из них нагло, похотливо ухмыльнулся ей. Его обычный партнер по картам, джентльмен постарше, посмотрел на нее явно неодобрительно. Грейс поспешила войти в дом.

Ее все еще жгли и это осуждение, и мерзкая ухмылка, когда она лицом к лицу столкнулась с хозяйкой.

— Добрый вечер, Харриет, — начала Грейс радостно, как…

Харриет торопливо прошла мимо, хмуро взглянув на нее.

«О Господи, — подумала Грейс, — значит, сплетни уже гуляют по городу».

— Грейс!

Она вздрогнула. Это был голос Аллена, он звал ее из своей комнаты в конце коридора. Он окликнул ее еще раз. Опасаясь, что он попытается встать с постели, Грейс поспешила к нему.

Он сидел, опираясь на подушки, и выглядел уже намного лучше. Тревога и страх сдавили ей грудь.

— Аллен, здравствуй! Как ты себя чувствуешь сегодня?

Он не ответил, только пристально смотрел на нее, пока Грейс не подошла. Она принялась суетливо поправлять ему подушки.

— Тебе принести что-нибудь?

— Это правда? Она побледнела.

— Что — правда?

— Ты провела ночь в гостинице «Силвер леди»?

Грейс залилась краской. Что она могла на это ответить? Это правда. Но ведь на самом деле все было не так, как он думает. Или так? Они с Рейзом были близки, пусть даже несколько необычным, извращенным способом. Прикусив губу, Грейс села в ногах кровати.

Аллен смотрел в сторону.

— Это совсем не то, о чем ты думаешь, Аллен.

— Ты провела с ним ночь, что ж тут еще? — с горечью сказал Аллен.

— Я заснула, — пыталась защититься Грейс.

— И это все?

Краска залила ее лицо.

— О Боже! — простонал Аллен. — Ты любишь его?

— Все это совсем не так! — крикнула Грейс, вставая. — Я не думала, что так случится. Я вовсе не хотела оставаться там на ночь, о Господи!

То ли от напряжения всего этого дня, то ли от чего-то еще, глубоко затаенного и мучительного, глаза ее наполнились слезами.

— Грейс, прости меня, — сказал Аллен, беря ее за руку. Она опустилась на постель рядом с ним.

— Все это было не так, как ты думаешь, — всхлипывала Грейс. — Я пыталась остановить ночных мстителей. Рейз спас меня. Я так боялась. Он отвез меня в эту гостиницу. Я не могла прийти в себя от потрясения. Потом я заснула.

— Прости меня, — повторил Аллен, ласково обнимая ее. — С моей стороны это нечестно. Ты, наверное, очень любишь его.

— Нет-нет, совсем нет, — замотала головой Грейс, резко отстраняясь от него.

— Как это мило, — послышался знакомый тягучий голос. Рейз стоял в дверях. Грейс оцепенела. Аллен с негодованием взглянул на него:

— Если б я сейчас был здоров, Брэг, то бы набил тебе морду.

— Что ж, можешь попробовать, — с наигранной веселостью сказал Рейз.

Грейс, не оборачиваясь, всем существом своим ощущала его присутствие. Потом она услышала, как он, тяжело ступая, вышел из комнаты. Она едва дышала.

— У тебя все в порядке? — спросил Аллен.

Грейс кивнула. Но это было не так. И скоро стало еще хуже. Вернувшись к себе, она обнаружила под дверью внушительный конверт с печатью мэрии. Отчаяние, полный, беспросветный ужас охватили ее, когда она прочла письмо. Шайнрайх был четок и краток. Она уволена по причине морального несоответствия занимаемой должности.

В дверь громко постучали, и Рейз поднялся, чтобы открыть. Он чуть не, задохнулся от гнева, когда увидел Грейс. Он не простил ей ни того, что она сказала Аллену, ни того, что убежала утром, не дождавшись его.

— Можно мне войти? — спросила она, пристально глядя на него.

— Что, с Алленом уже закончили? — язвительно поинтересовался Рейз. Он ничего не мог с собой поделать. С минувшей ночи инстинкты собственника завладели им целиком. И было еще что-то, похожее на смятение. Он слышал, с какой горячностью Грейс уверяла Аллена, что не любит его.

— Я хотела бы обсудить с вами кое-что, — сказала она, высоко вздернув подбородок. — И я бы предпочла не обсуждать это в коридоре.

Рейз отступил в сторону, преувеличенно вежливо приглашая ее. Грейс, выпрямившись, вошла, остановилась посреди комнаты и повернулась к Рейзу. Он ждал, скрестив руки на груди.

— Не могли бы вы закрыть дверь? — спросила она. Пожав плечами, он подчинился.

— Думаю, вы должны заплатить мне, — неожиданно выпалила она.

— Разве?

Щеки ее порозовели:

— Да.

— За что?

— За… э… оказанные услуги.

Ему захотелось ударить ее.

Рейз резко шагнул к окну и поднял раму, надеясь, что прохладный ветерок остудит бушующую в его груди ярость. К несчастью, воздух был теплый и душный. Он трижды сосчитал до десяти, потом повернулся к ней.

— О каких именно услугах мы с вами говорим?

— Вы прекрасно знаете, о каких именно, — бросила Грейс, сжимая кулачки.

Рейз удивленно, дурашливо приподнял бровь:

— Дорогая, мне кажется, вы что-то путаете. Мужчина не платит за то, что случилось сегодня утром, — совсем наоборот. Она была смущена и рассержена.

— Не думайте, что вам удастся все перевернуть с ног на голову.

— Если кто-то кому-то и должен, — Рейзу в этот момент хотелось убить ее, — так это вы мне. Она растерянно заморгала.

— Я старался для вас, моя милая, ничего не получив взамен.

Грейс тихо ахнула.

— Я удовлетворил вас, — продолжал Рейз жестко, безжалостно, — полностью, если мне не изменяет память. — Он помолчал. — Хотя и не так полно, как мне хотелось бы.

Она отступила на шаг, лицо ее стало совсем белым.

Рейз чувствовал себя последним негодяем; видно, не зря она постоянно обвиняла его в этом. Но он не мог остановиться, когда она с таким вызывающим видом заявилась сюда, извратив его предложение и все его чувства к ней, разыгрывая из себя проститутку.

— Если желаете, мы это сейчас же исправим.

— Я пришла сюда не для того, чтобы вы меня оскорбляли, — звенящим от напряжения голосом проговорила Грейс.

— Нет? Тогда скажите, для чего вы пришли? Чтобы оскорбить меня, чтобы оскорбить нас?

— Я ухожу. — Но она не двинулась с места.

— Почему вы сбежали от меня сегодня утром? — требовательно спросил Рейз. Она вспыхнула:

— Я опаздывала.

— Было только семь часов.

— Я думала, уже больше. Оба они знали, что она лжет.

— Вы могли подождать, пока я не вернусь с вашим платьем. Я бы отвез вас в школу.

— Я не хотела ждать. Улыбка его была невеселой.

— Да, вы показали это весьма недвусмысленно. — Желваки на его скулах заметно напряглись. — Вы собираетесь бежать от меня всю вашу жизнь, Грейс?

Ноздри ее затрепетали.

— Я не бегу!

— Нет? Вы просто обманываете меня.