Глава 9

Джулиан появлялся только за ужином. Он сидел, запершись в своей библиотеке, или скакал верхом не жеребце по острову. После своей неудавшейся попытки соблазнения Лиза не осмеливалась мешать ему, когда он был занят делами, или присоединяться к нему, когда он уезжал из дома. Она смотрела на него из окна своей спальни, на его великолепную фигуру, на то, как он прекрасно сидит в седле, и ее сердце замирало в груди. Горе Джулиана было и ее горем — она не могла вынести его страданий. Если бы только он позволил ей помочь ему, если бы сделал хотя бы один шаг ей навстречу!

Лиза представляла себе, как страсть захлестывает их обоих — страсть и любовь. Чтобы заглушить боль в сердце и отвлечься от мрачных мыслей, Лиза сосредоточила свое внимание на восстановлении Кастл-Клера. Через О'Хара Джулиан соглашался с ее указаниями, хотя Лиза не была уверена, что он действительно обращал на них внимание. Она и Роберт наняли плотников и горничных, нескольких садовников и еще на восемь человек увеличили штат прислуги. Теперь каждое утро Лиза просыпалась не под пение птиц, а под стук молотков и визг пил.

Она сидела в бальном зале, наблюдая за кипевшей вокруг работой. По окончании ремонта Джулиан согласился устроить бал. На одной стене полностью заменили панели: первые, деревянные, давно прогнили. Горничные натирали паркетные полы. Гобелены вынесли, чтобы вытрясти из них пыль и где надо починить. Двое слуг стояли на лестнице и усердно чистили все висюльки на люстре времен Людовика Четырнадцатого.

— Ты должна гордиться собой, сестренка, — услышала Лиза голос Роберта за своей спиной. — Кастл-Клеру давно была нужна заботливая женская рука.

Но Лиза едва слушала его. Она думала о Джулиане. Где он сейчас? Она видела, как рано утром он ускакал из замка. Неужели он так презирал ее, что не мог оставаться с ней в собственном доме? Или его искушало ее присутствие, и он так отчаянно старался избегать ее?

— Ты должна гордиться собой, — повторил Роберт.

Лиза выжала из себя улыбку:

— Я полюбила Кастл-Клер, и мне радостно видеть, как восстанавливается его красота.

Роберт пристально взглянул на нее и мягко сказал:

— Джулиан скоро вернется.

Девушка закусила губу. Он прочел ее мысли.

— Он не обращает на меня никакого внимания с тех пор, как мы вернулись с пикника. Не замечает даже перемен в собственном доме, — всхлипнула она.

— Я уверен, что он все замечает, — возразил Роберт. — Тебе пора сделать еще одну попытку, Лиза.

— И что теперь я должна делать? Надеюсь, не…

— На этот раз, когда войдешь в его комнату, надень пеньюар. У меня есть для тебя великолепный пеньюар из Парижа.

Лиза покраснела:

— Я не смогу.

— Сможешь, — сказал Роберт. — Сможешь, и на этот раз, моя красавица, я уверен, ты приручишь этого дикого зверя.

Лиза испугалась. Она знала, что из нее никудышная соблазнительница, но что же делать? Она никогда не была так несчастна. Нельзя жить рядом с мужем, будучи отвергнутой им. Нужно как-то привлечь внимание Джулиана.

Кто-то вошел в зал. Лиза подняла голову. Эдит Таррингтон стояла на пороге. Она, нахмурившись, смотрела на них. В своем костюме для верховой езды Эдит была потрясающе красива.

Роберт не поздоровался с гостьей, но Лиза, радостно улыбаясь, направилась к ней. Она однажды слышала, как служанки сплетничали о ее неразделенной любви к маркизу. Очевидно, она утешала Джулиана после смерти Мелани, когда ей самой было только пятнадцать лет.

— Здравствуйте, Эдит. Как мило с вашей стороны заглянуть к нам! Эдит кивнула ей.

— Вы занялись хорошим делом, Лиза, давно надо было все здесь обновить, — сказала она, оглядывая комнату.

Наконец она обратилась к Роберту:

— Здравствуй, Роберт.

Тот криво усмехнулся.

— Боюсь, Эдит, что Джулиан уже ускакал. Ты опоздала, — сказал он вместо приветствия. Его серые глаза зло сверкнули.

Эдит вертела в руках хлыст.

— Я… я слышала, что в замке делают ремонт, и мне было любопытно взглянуть, — сказала она, но выражение ее лица говорило о том, что она лжет и делает это не слишком умело.

Роберт фыркнул. Хотя Лиза грустила еще больше, чем раньше, она любезно предложила:

— Буду рада показать вам все, Эдит.

Но Роберт решительно встал между ними:

— Разве тебе не нужно пойти на кухню, Лиза? Я хочу прогуляться. Почему бы мне не проводить тебя обратно в Таррингтон-Холл, Эдит?

Эдит побледнела. Роберт крепко сжал ее локоть.

— Идем.

Не дожидаясь ответа, он начал выпроваживать ее из комнаты. Когда они ушли, Лиза поблагодарила провидение за Роберта, настоящего друга и союзника.

— Ты делаешь мне больно! — Эдит вырвала руку. Они стояли возле конюшен. Лошадь Эдит была привязана рядом.

— Извини, — процедил Роберт.

Губы Эдит дрожали, а глаза сверкали.

— Грубиян. Не знаю, почему дамы находят тебя привлекательным. Вести себя совершенно не умеешь.

Роберт сощурился:

— Мне нет дела до того, что ты думаешь обо мне, Эдит.

— Ты это ясно даешь понять. — И она отвернулась.

Он резко повернул ее к себе.

— Но мне надоело, что ты преследуешь моего брата, — прошипел Роберт.

Эдит обомлела. И в ту же секунду ее рука взметнулась вверх. Несмотря на мягкую лайку, пощечина получилась громкой. Они в оцепенении смотрели друг на друга. Эдит сделала шаг назад и прошептала:

— Извини, я…

Но он не дал ей договорить. Выругавшись, Роберт схватил ее за плечи, притянул к себе и прижался к ее губам. Эдит была так потрясена, что не могла пошевелиться.

Раздвинув языком ее губы, он проник в ее рот и, прерывисто дыша, стал целовать грубо и требовательно.

— Может быть, теперь ты перестанешь бегать за моим братом, — усмехнулся он, отпуская ее.

Эдит смотрела на него, кончиками пальцев дотрагиваясь до своих припухших губ.

— Я не бегаю за Джулианом. — Ее голос дрогнул. Гнев Роберта поутих, когда он увидел слезы в ее глазах.

— Эдит, — пробормотал он, — прости меня.

Она повернулась и бросилась к своей лошади. Роберт не шелохнулся. Эдит вскочила в седло и галопом умчалась из замка. Он чертыхнулся.

Вечерело, когда Джулиан вернулся в Кастл-Клер. Оранжево-красное солнце опускалось за зубчатую крышу центральной башни, позади которой блестел темно-синий залив. Сен-Клер въехал во двор. Что-то было не так. Тревога закралась в его сердце.

Через несколько минут он вошел в дом. Холл был пуст и безмолвен. Он угрюмо огляделся по сторонам. Старинный стол был отполирован до блеска, паркетные полы натерты, в них отражалось пламя. Даже стоявшая в углу кольчуга была начищена. По углам уже не висела паутина. Джулиан прошел через холл в ту часть замка, строительство которой началось в шестнадцатом веке и закончилось в начале семнадцатого. Приблизившись к бальному залу, он замедлил шаги. Сен-Клер остановился на пороге, открыв рот от удивления. Господи, зал стал таким, как во времена его детства! Тогда еще отец не запутался в долгах, и у семьи еще были деньги на поддержание замка в порядке. Сердце Джулиана дрогнуло, когда перед его мысленным взором возник образ Лизы, его маленькой жены, которую он отвергал — и так сильно желал. Он уставился на свое отражение в венецианском зеркале над маленьким чиппендейловскимnote 1 столиком на противоположной стороне комнаты и увидел себя в поношенных сапогах и старом костюме для верховой езды посреди роскошного зала. Над его головой висела люстра, сверкая хрустальными подвесками. Каким одиноким и несчастным он показался себе! Его лицо напоминало сейчас скорбную маску.

— Джулиан!

Сен-Клер обернулся и увидел Лизу. Он кивнул. Как она прекрасна! Его жена. Его милая женушка.

— Я… видела, как ты въехал, — проговорила она.

Значит, она следила за ним. Его сердце заныло. Он сжал кулаки, чтобы не схватить ее и не задушить в объятиях, не зацеловать ее.

— Тебе нравится?

— Все замечательно. — Он заставлял себя говорить спокойно.

Лиза ловила его взгляд, но Джулиан, уставившись в пол, прошел мимо нее. Или так, или поддаться искушению.

Лиза снова и снова спрашивала себя: что такого она сделала? Почему Джулиан разозлился? Почему ему не нравятся ее старания? Неужели она чем-то обидела его? Бедняжка прижала руку к сердцу: оно так болело. Как она могла любить его, мучиться из-за него, стремиться к нему, когда он избегал ее, не обращал на нее внимания?! Она подошла к венецианскому зеркалу, чтобы взглянуть на себя. Пеньюар, который ей дал Роберт, был из белого шелка, отделан белым кружевом, и через тонкую ткань просвечивало ее тело.

«Он не сможет устоять перед твоей красотой», — сказал ей Роберт. И что ей терять? Она так любила его… Была в таком отчаянии, что обрадовалась бы короткому разговору, мимолетному прикосновению. Собрав все свое мужество, Лиза подошла к двери.

Ужин давно кончился. Весь дом спал. Но не Джулиан. Роберт заверил ее, что брат допоздна читает. Босиком Лиза спустилась в зал к его комнатам. Ее сердце замирало от страха, она едва дышала. Остановившись перед его дверью, она хотела постучать, но передумала. Если Джулиан увидит ее в таком виде, то ни за что не впустит. Затаив дыхание, с пылающими щеками, Лиза толкнула дверь. Та сразу открылась, и девушка проскользнула внутрь. Гостиная тонула во мраке, только в камине догорал огонь. Джулиана в комнате не было. Осмелится ли она войти в его спальню? Облизав пересохшие от волнения губы, Лиза прошла через маленький салон и оказалась в спальне. Джулиан в брюках сидел на постели. На его голой груди играли мускулы, был виден плоский живот. Лиза как зачарованная смотрела на него. Ее муж не читал. Книга открытой лежала на полу. Он, не отрываясь, смотрел на огонь. Вдруг он поднял голову и увидел ее. Его глаза широко раскрылись, и взгляд скользнул по пеньюару. Лиза словно окаменела. Джулиан, не двигаясь, продолжал смотреть на нее. Потом он встал, засунул руки в карманы. Его возбуждение невозможно было не заметить.

— Что тебе надо? — резко спросил он.

Лиза, вне себя от страха, взмолилась:

— Джулиан, не прогоняй меня! Давай хотя бы поговорим. Я не могу так жить.

Его взгляд скользнул по ее груди и бедрам.

— Нет! — выкрикнул он, охваченный чувственной дрожью.

Одно слово, но сколько в нем было жестокости! Лиза чувствовала себя так, словно это был первый гвоздь, забитый в ее гроб.

— Пожалуйста…

— Нет!

Лиза зарыдала. Она боялась его гнева и знала, что должна уйти. Но вместо этого ноги сами понесли ее вперед, к нему. Забыв обо всем на свете, она прижалась к мужу.

— Джулиан, почему ты это делаешь? Почему?

Она чувствовала его мужскую силу, и новое, неведомое раньше ощущение поднялось в ней — никогда до тех пор она не испытывала такого сильного физического желания. Ей хотелось взять его лицо в свои ладони, прижаться губами к его губам, а потом раздвинуть свои бедра и принять его внутрь себя.

Руки Джулиана стиснули ее плечи. Лиза увидела дикую ярость в его глазах и испугалась: сейчас он сделает с ней что-то страшное. Они смотрели друг другу в глаза и оба прерывисто дышали.

— Проклятие! — вскричал Джулиан, прижал ее к своему горячему телу, прильнул к ее губам. Его язык проник глубоко, его руки скользили по ее спине вверх и вниз и, в конце концов, сжали ее ягодицы. Лиза прижалась к нему изо всех сил. Джулиан замер, не выпуская ее из своих объятий. Он пил ее губы, их языки соприкоснулись. Она обвила руками его шею, прильнув к нему, целуя его, как безумная, стараясь излить в этом поцелуе всю свою любовь.

Но Джулиан вдруг резко оттолкнул ее. Лиза упала на пол. Джулиан выбежал из комнаты. Она успела заметить, что лицо его было бледным от страсти, гнева и борьбы с собой.

Глава 10

Ее комнату заливал лунный свет.

Джулиан стоял на пороге в проеме двери и смотрел на нее спящую. В этот момент она казалась ангелом. Ангелом, посланным с небес, чтобы помочь ему исцелиться.

Джулиан закрыл глаза. Он не мог уйти, но еще больше боялся подойти ближе. Что, если он опять перестанет владеть собой?!

Лиза! Как ей удалось взять неприступную крепость, в которую, как ему казалось, он превратил свое сердце? Нужно было отослать ее обратно в Нью-Йорк. Но если он это сделает, то искорка, которую она зажгла в его груди, погаснет. О нет, Господи! Он не хочет этого! Он не хочет снова умирать! Но он также боялся жить. Неужели снова любовь? Он боялся: однажды он уже сильно любил и все потерял, даже самого себя. Он не переживет такого снова.

Джулиан повернулся и пошел прочь.

— Почему ты не улыбнешься? Ты сегодня такая красивая! — раздался мягкий голос у Лизы над ухом.

Она повернула голову и увидела Роберта. Это был вечер бала, но Лиза не чувствовала радости. Вместо этого ее грудь наполняла боль от того, что ее отвергли.

— Как я могу улыбаться, когда он стал избегать меня?

Тяжело вздохнув, Роберт обнял ее. Гости только начинали прибывать. Экипаж за экипажем подкатывали к замку и останавливались у открытых парадных дверей. Лиза с Робертом стояли в бальном зале, а Джулиан — в дверях.

— Он даже не поприветствовал меня, когда я сошла вниз, — пожаловалась Лиза, и губы ее задрожали. — После того… вечера стало только хуже. Не знаю, смогу ли я жить так дальше.

— Он борется с собой, Лиза. Когда ты входишь в комнату, он не может отвести от тебя глаз, а когда смотришь на него, он отворачивается, — сказал Роберт. — Я уверен, ты сломишь его упрямство.

Лиза больше не верила Роберту, хотя не сомневалась, что у него добрые намерения.

— Мне нужно встать рядом с Джулианом, встречать гостей и притвориться, что наш брак настоящий, — проговорила она печально.

В зал вошли Эдит Таррингтон и ее отец. Эдит еще никогда не выглядела так великолепно, как в этом серебристом шифоновом платье. Лорд Таррингтон и Джулиан пожали друг другу руки. Лиза смотрела, как ее муж наклонился к Эдит и поцеловал ее в щеку. Сердце Лизы упало. Роберт тоже видел это и шепотом выругался. Лиза гордо вскинула голову и прошла вперед. Это был ее дом, ее бал, ее гости. Подойдя к Эдит, она посмотрела ей прямо в глаза и сказала:

— Здравствуйте, Эдит, здравствуйте, лорд Таррингтон. Как хорошо, что вы смогли приехать в Кастл-Клер на бал. — И, стараясь улыбаться как можно любезнее, протянула им руку.

Она не смотрела на Джулиана, но почувствовала его взгляд.

Гости собрались в обновленном бальном зале. Дамы выглядели восхитительно в вечерних туалетах всех цветов радуги. Драгоценности сверкали на них. А мужчины смотрелись очень импозантно в черных смокингах и белых жилетах. В дальнем конце зала установили две буфетные стойки, и слуги разносили шампанское. Оркестр ждал сигнала, чтобы начать играть.

— Первый танец наш, — прошептал Джулиан на ухо Лизе.

Она вздрогнула. От его теплого дыхания мурашки побежали по ее телу. Лиза посмотрела на красивое, но холодное лицо Джулиана. Он почти касался ее.

— Что ты сказал? — переспросила она.

— Я сказал, что первый танец наш.

Не дожидаясь ее согласия, он взял ее руку и вывел па середину зала. Лиза обомлела. Он пригласил ее? Странно. Ведь только вчера Сен-Клер оттолкнул ее. Отшвырнул, как ненужную вещь.

Он криво усмехнулся:

— Это только традиция, Лиза, не больше.

Ей захотелось вырвать руку, несмотря на присутствие гостей, дать ему пощечину. А потом бить его до тех пор, пока он не скажет, почему так упорно избегает ее, почему они не могут быть счастливы, почему он такой трус. Вместо этого Лиза приклеила на свое лицо улыбку и сделала реверанс. Джулиан кивнул оркестру — и сразу же зазвучал вальс.

Когда он легко повел ее, она прикрыла глаза, ощущая всем своим существом его тело, его душу, его страдание. Если бы только она могла перестать любить его! Если бы только ее сердце было бы таким же холодным, как и его!

Гости аплодировали им. Слезы застилали ей глаза, когда она поймала взгляд Джулиана. Увидев выражение его глаз, она покачнулась, но он подхватил ее. В его взоре Лиза прочла нежность и беспокойство.

— Не плачь, — прошептал он.

Его неожиданное сочувствие убило Лизу. Слезы брызнули сами собой. Джулиан остановился. Стараясь вырваться, Лиза зарыдала. Она понимала, что ее муж, наверное, зол на нее — ведь в доме гости. Но она уже не владела собой. Приподняв подол длинного платья, она выбежала из бального зала.

— Это все ты виновата! — резко бросил Роберт стоявшей рядом с ним Эдит.

Эдит побледнела.

— Это неправда, неправда! — крикнула она.

Джулиан стоял посреди зала. Он был белый как мел. Он кивнул дирижеру, и оркестр снова заиграл тот же вальс. Но никто из гостей не двигался с места. Все были потрясены.

Вдруг Роберт схватил Эдит за локоть и повел на середину зала. Она вскрикнула, когда он сжал ее руку и начал кружить.

— Ты делаешь мне больно, — пробормотала она.

Он немного ослабил хватку.

— Кто-то должен преподать тебе урок, — заявил он мрачно.

— Мне не нужен урок, особенно от такого грубияна, как ты! — вскричала Эдит, но в этот момент Джулиан пронесся мимо них и выскочил из зала.

Другие пары начали выходить на середину зала. Бал продолжался.

— Бедный Джулиан, — прошептала Эдит, глядя вслед Сен-Клеру.

Роберт резко остановился. Какая-то пара чуть не налетела на них, но он даже не обратил на это внимания. Крепко сжав ее руку, он прошипел:

— Оставь моего брата в покое. Он влюбляется в свою жену. Не мешай!

Слезы обиды заблестели в глазах девушки.

— Мне не нужен твой брат! — бросила она ему в лицо. — Никогда не был нужен. Сколько раз я должна говорить это?

Она вырвалась и стремительно вылетела из бального зала. Роберт смотрел ей вслед, бормоча слова, которые воспитанный джентльмен никогда бы не стал произносить в приличном обществе.

Лиза, рыдая, бросилась на кровать. Джулиан стоял в дверях, сокрушенный ее болью, мучительно сознавая, что во всем виноват только он.

— Прости меня, — сдавленным голосом произнес он.

Лиза всхлипнула и медленно села, глядя на него. Джулиан увидел выражение ее глаз — и словно кто-то больно ударил его. Но как же она была хороша! Даже с заплаканными глазами и растрепанными волосами.

— Лиза… — Он не знал, что сказать.

— Уходи, — произнесла она дрожащим голосом.

— Не уйду, пока ты не простишь меня. Лиза… пожалуйста, я не хотел, чтобы случилось нечто подобное.

— Но это случилось! — Она подняла руки, словно отгораживаясь от него. — Я хочу уехать домой — Я сдаюсь. Признаю свое поражение. Возьми мои деньги, только отпусти меня.

У Джулиана остановилось сердце. Ее слова нанесли еще один удар. Кастл-Клер без Лизы! Чудовищно! Он не хочет этого!

— Я уезжаю. Ты не можешь остановить меня.

Джулиан чувствовал, что теряет ее.

— Я не стану удерживать тебя, — выдавил он из себя, но его внутренний голос кричал: «Не отпускай ее!»

Он хотел что-то добавить, но боялся, что голос выдаст его мысли. Боялся, что станет умолять ее остаться. Но она права: ей следует уехать. Но… О, разве он переживет, если она покинет его? Вдруг он с ужасом понял, что плачет.

— Джулиан… — прошептала Лиза.

— Ты права. Будет лучше, если ты уедешь, — сказал он прерывающимся голосом.

Его сердце готово было выскочить из груди. Он перестал здраво рассуждать. Джулиану хотелось попросить ее не бросать его, но он взял себя в руки. Она не должна увидеть, что он чувствует, как ему больно.

— Извините, мадам, за все причиненные неудобства, — холодно процедил он и быстро вышел из комнаты.

— Джулиан!

Он остановился.

— Джулиан!

Он бросился бежать.

Глава 11

Бал продолжался, звуки оркестра, смех и разговоры гостей наполняли замок, но Джулиан ничего не видел и не слышал. Он был словно в кошмарном сне. Распахнув парадную дверь, он оттолкнул швейцара и вышел из замка. Он почти пробежал мимо экипажей и двуколок, миновал крепостные ворота и начал спускаться вниз по тропинке. Он не знал, куда идет, и ему было все равно. Одна мысль стучала в его голове: Лиза уезжает, и он должен отпустить ее.

Ночь была лунной, горели звезды. Образ плачущей девушки преследовал Сен-Клера. Неудивительно, что она хотела бросить его. И он тоже хотел, чтобы она уехала. Конечно, хотел. Разве не так?

Внезапно перед глазами Джулиана проплыло лицо Мелани. Но на этот раз оно было расплывчато и неотчетливо, словно он уже стал забывать, как она выглядела. А затем вместо Мелани он увидел Лизу. Теперь Джулиан побежал изо всех сил. Ему хотелось довести себя до изнеможения. Пот заливал глаза. Но он не мог убежать от самого себя. Внезапно он остановился, задыхаясь. Он стоял на холме. Внизу мерцало озеро, черное, испещренное серебристыми бликами. Сердце Джулиана дрогнуло. Слова вырвались сами собой:

— Будь проклята, Мелани, будь ты проклята!

Он окаменел, потрясенный. Хуже того, почувствовал, как внутри его поднимается ненависть к первой жене. Он не мог пошевелиться. Это ведь неправда! Он любил Мелани, любил с того момента, как впервые увидел! И все еще любил сейчас, через десять лет после ее смерти!

А может быть, он просто внушил себе, что еще любит ее? Ведь она причинила ему такие страдании! Во всем, во всем была виновата она. В смерти Эдди, в том, что Джулиан сейчас так несчастен. Теперь уходит Лиза. И это тоже вина Мелани.

Лиза… Джулиан закрыл лицо руками. Он разрывался — разрывался между мертвой женщиной, предавшей его, и живой женщиной, которую он снова и снова обижал, когда она хотела только любить его.

Он повернулся спиной к озеру. Им овладело отчаяние. Ему хотелось выть на луну от безысходности. Мелани… Как он теперь ненавидел ее!

Джулиан застонал. Что с ним происходит? Как он может так думать о Мелани! Это не ее вина. Она была такой хрупкой. Он с самого начала знал, что она хрупкая, как хрусталь. Это все его вина, только его. Он должен был не дать ей умереть!

Из замка доносились звуки оркестра. Красивые, счастливые звуки фортепиано и скрипок — такие же красивые и счастливые, какой была раньше его вторая жена. Она сумела оживить его дом, сделать его таким, каким он был до того, как превратился в могилу, населенную духами. Ноги сами понесли его к замку. Позади него осталось озеро, место гибели Мелани. Впереди светился замок. Там рыдала Лиза.