Глава 1

Она вскочила в поезд в самый последний момент. Запыхавшись от бега, бросила сумку на багажную полку и упала на первое же свободное кресло у окна. Немного отдышавшись, стянула с плеч пальто и принялась разглядывать убегающие назад родные поля, изумляясь тому, что, оказывается, уже наступала весна.

Когда контролер проверил ее билет, она решила отправиться в ресторан, чтобы подкрепиться кофе. Глаза многих мужчин провожали ее, пока она пробиралась по проходу качающегося вагона, но среди них были глаза, следившие очень пристально. Их обладатель снова стал украдкой наблюдать за ней из-за газеты, едва лишь она вернулась на свое место.

Попивая кофе, она принялась за книжку, которую начала читать еще в самолете, и вскоре чтение захватило ее. Когда кто-то опустился в кресло напротив, она лишь машинально подобрала ноги под сиденье, не поднимая головы.

— Интересная книжка, Лео?

Она быстро подняла взгляд, несколько раздраженный и неприязненный, и увидела перед собой лицо, которое прежде так хорошо было ей знакомо.

Это лицо постарело с момента их последней встречи — добавилось несколько морщин и серебристых прядей в черных, как смоль, волосах, — однако высокие скулы и большой, прекрасно очерченный рот оставляли все то же незабываемое впечатление — А, Джон Сэвэдж… — сказала она наконец. — Как ты?

— В настоящий момент несколько растерян, обнаружив перед собой неуловимую мисс Дисарт, — ответил он. — Последние несколько лет мне это не удавалось.

Она вежливо улыбнулась:

— Я все еще работаю за границей.

Его быстрая улыбка не растопила ледяного сияния зеленоватых глаз.

— И что же привело тебя домой?

— Адаму сегодня исполняется двадцать один. Дома готовятся праздновать.

— Я слышал, что ты не собиралась отмечать.

Ее глаза сузились.

— Ты слышал? Как это?

— Я постоянно бываю в конторе в Пеннингтоне и довольно часто встречаюсь с твоим отцом.

Леони почувствовала раздражение, услышав об этом, и ей захотелось немедленно пересесть на другое место, но это выглядело бы совсем по-детски. В конце концов, вместе им оставалось ехать всего лишь час, если Джон сойдет с поезда в Бристоль-Парквей.

— Куда направляешься? — спросила она.

— А что, Лео? — хмыкнул он. — Не терпится избавиться от меня?

Она пожала плечами с безразличным видом.

— Будем считать, что ответ положительный. — Его глаза внимательно разглядывали ее. — Так что, как там жизнь во Флоренции?

— Довольно интересная.

— За тобой бегают толпы восторженных итальянских воздыхателей?

— Нет, — холодно отозвалась она. — Только один.

Он саркастически приподнял бровь:

— Обволакивает тебя своим невероятным латинским обаянием?

— Что-то вроде этого.

Он вдруг резко поднялся с места.

— Пойду схожу за выпивкой. Тебе принести что-нибудь?

Леони отказалась и со вздохом откинулась на спинку сиденья, наблюдая за высокой фигурой, удаляющейся по проходу вагона. Джон Сэвэдж довольно сильно изменился со времени их последней встречи, но этого и следовало ожидать Много всего могло случиться — и случилось — за прошедшие семь лет. Однако его глаза оставались все такими же. Глаза изготовившейся к прыжку пантеры, как любила говорить ее сестра Джесс.

— Как работа? — спросила она, когда Джон вернулся.

— Очень хорошо — Он изучающе взглянул на нее. А твоя? Преподавать еще не разонравилось?

— Нет, мне нравится, и даже очень.

Его большой, выразительный рот слегка скривился.

— А что еще тебе так понравилось во Флоренции, хотел бы я знать?

— Тебя задевает, что я живу в Италии?

— Ни в малейшей степени! Просто так интересуюсь…

Леони мужественно встретила его безжалостный взгляд.

— Моя работа претерпела некоторые изменения за прошедшее время. Сейчас я преподаю английский итальянским ребятишкам и учу итальянскому маленьких англичан и других иностранцев. Руковожу их играми, обучаю плаванию. А по вечерам иногда даю частные уроки, в основном бизнесменам.

Он приподнял бровь:

— Не особенно много времени остается на твоего латинского любовника Леони пожала плечами:

— Я свободна по выходным, а частные уроки у меня не каждый вечер.

— А твой приятель тоже преподает?

— Нет. Роберто занимается семейным бизнесом сеть шикарных отелей.

— И как идут дела? Успешно?

— Очень даже. К тому же он должен унаследовать всю империю. Совсем как ты.

Джон отпил кофе и устремил на нее пристальный взгляд.

— Ты очень изменилась, Лео.

— Хочешь сказать, постарела?

— И стала более холодной. Наверное, это из-за твоей прически.

Она решила ответить ему колкостью:

— Ты тоже выглядишь по-другому, Джон. Более уверенным в себе и более холодным, как и я.

— И кто — или что — тому причиной, интересно? резко заметил он. Глаза его сузились и воинственно блеснули.

Решил бросить мне перчатку, подумала она, отважно встречая его взгляд с гордо поднятой головой.

— Ни к чему ворошить прошлое, Джон.

— Боишься старых призраков? — Его лицо внезапно смягчилось. — Да ладно, Лео, прости! Я совсем не хотел…

— Я знаю. — Она постаралась поскорее сменить тему разговора, хватаясь за первую же мысль, которая пришла в голову:

— А как получилось, что ты едешь в этом поезде туда же, куда и я?

— Моя компания приобрела недвижимость недалеко от твоего дома. Мы разрабатываем этот участок, и мне придется на какое-то время обосноваться там, пока я не удостоверюсь, что работа налажена должным образом.

— Какая недвижимость? — Лео нахмурилась. — У нас в Стейвли не так уж много домов на продажу!

— Брок-Хилл.

— Правда? Я и не знала, что Лейси собрались продавать свой дом.

— Они решили, что это имение слишком большое для них.

Почувствовав острый укол сожаления, Леони сказала:

— Они будут скучать по старому дому! Когда мы с Джесс были маленькие, то часто играли в их саду вместе с Тео и Уиллом Лейси. — Она вздрогнула и добавила:

— Я бы не хотела, чтобы папа продал Фрайерз-Вуд.

— Почему?

— Потому что это мой дом!

— Но ты так редко там появляешься, Лео! — Его холодные глаза встретились с ее глазами. — А если ты выйдешь замуж, твой итальянский дом окажется очень и очень далеко от Фрайерз-Вуд!

— Дело не в этом, — твердо ответила она. — Этот дом — мое родное гнездо, принадлежащее Дисартам уже более ста лет. Я не могу даже представить, что там поселится кто-то другой.

Джон взглянул на часы и поднялся с места.

— Почти приехали. Пойду соберу вещи. До свидания, Леони. — Адресовав ей холодно-вежливый кивок, он неспешно направился на свое место.

Леони смотрела ему вслед, втайне досадуя, что он покинул ее так решительно и внезапно. Она предпочла бы сама закончить этот разговор, спокойно и холодно глядя ему в глаза, но теперь получалось, что он опередил ее, да еще все время называл Леони, чего прежде никогда не делал. Ужаснувшись, что этот человек так долго занимает ее мысли, она постаралась сосредоточиться на предвкушении встречи с родными, но внезапно почувствовала себя уставшей, измотанной долгим путешествием и вовсе не в настроении сразу же попасть на шумный семейный праздник. Адам уже отпраздновал день рождения с друзьями-студентами несколько дней назад, но этим вечером они все снова должны были собраться во Фрайерз-Вуд, а Адам решил пригласить на этот семейный праздник всех родных и друзей, о чем Леони узнала, позвонив, что она еженедельно делала, домой из Флоренции.

Вначале она почувствовала горькое разочарование, решив, что не сможет поехать. Ужасный грипп свалил почти половину преподавательского состава Международной школы, где она работала. Ее отсутствие, пусть и на несколько дней, при таких обстоятельствах абсолютно невозможно. Однако, когда эпидемия распространилась и на детей, директор распорядился приостановить занятия и на некоторое время закрыть школу. Леони, решив сделать сюрприз своей семье, купила билет на самолет, нежно поцеловала на прощание Роберто Форли в аэропорту Пизы и полетела домой.

Поезд приближался к Бристоль-Парквей, и она увидела, что по проходу через весь вагон к ней направляется Джон Сэвэдж.

— Тебя кто-нибудь встречает? — спросил он, останавливаясь рядом.

Леони отрицательно покачала головой. Теперь она сожалела, что решила устроить всем сюрприз и не попросила отца или Адама встретить ее на вокзале.

— Никто не знает о моем приезде. Я доеду до Ныюпорта, а там пересяду на другой поезд.

— У меня здесь на стоянке машина. Если хочешь, могу подвезти, — уронил он небрежно. — Мне надо в Брок-Хилл, так что я все равно проеду мимо твоего дома.

Ее первым порывом было отказаться, однако соблазн попасть домой на два часа раньше перевесил все негативные стороны путешествия в обществе Джона Сэвэджа.

— Спасибо, — сказала она, наконец сдаваясь.

— Не за что, — вежливо отвечал он, точно они были совсем чужими друг другу. — Давай помогу тебе надеть пальто.

Когда он подавал ей пальто, поезд неожиданно резко затормозил, бросая Леони к нему на грудь, и впервые за многие годы она вновь оказалась в объятиях Джона. Он отодвинул ее от себя с каменным выражением лица, взял ее сумку и жестом пригласил следовать вперед по проходу.

Леони вышла на платформу и поежилась от пронзительного февральского ветра, но, возможно, дрожь пробирала ее не только от стужи. Она даже обрадовалась, что Джон так быстро и решительно зашагал прочь от поезда по направлению к пешеходному мосту над путями: ей пришлось догонять его почти бегом, и тот жар, что сжигал ее тело и разрумянил щеки, теперь можно было приписать чересчур быстрой ходьбе.

К ее удивлению, машина Джона оказалась довольно старым джипом, ничем не напоминавшим те скоростные спортивные модели, которые нравились ему прежде.

— Очень практичный транспорт, — лаконично пояснил он, точно прочитал ее мысли.

— Да, — отозвалась она, наблюдая, как он выруливает со стоянки все с той же, хорошо ей знакомой элегантной небрежностью.

— Не волнуйся, — он бросил на нее быстрый взгляд, — я быстро доставлю тебя до дому.

— Да нет, просто я как-то отвыкла от левостороннего движения, — фыркнула она.

Ее намек на итальянскую жизнь положил конец их беседе, и они выехали на шоссе в полном молчании. На мосту через Северн резкий порыв ветра налетел на ветровое стекло, и Леони не удержалась от глубокого вздоха.

— Все еще нервничаешь? — спросил Джон, снова искоса взглядывая на нее.

— Да нет. — Она улыбнулась. — Это от радости.

Просто, когда я переезжаю через мост, я уже чувствую себя дома.

— Если ты столь привязана к дому, почему же так надолго его покинула?

— Ты прекрасно знаешь, почему, — с горечью ответила она.

— В этом вы как раз ошибаетесь, мисс Дисарт. Я не имею представления, почему вы сбежали из дома и бросили меня, равно как и о причинах вашего добровольного изгнания. — Его холодный, пронизывающий взгляд на миг остановился на ее лице, затем Джон снова перевел глаза на дорогу. — Когда я вернулся из Новой Зеландии, меня ожидало твое очаровательное послание — краткая записочка, предписывавшая мне в будущем держаться от тебя подальше.

Ты написала, что между нами все кончено, но, к сожалению, не добавила ни единого слова объяснения. Тогда, после похорон, ты уже была в Италии, отказываясь встретиться со мной или поговорить по телефону и возвращая мои письма. Вложить свою душу в краткое послание для факса мне не удалось, а лично явиться во Флоренцию я посчитал нецелесообразным, так как прекрасно понимал, что ты даже не откроешь мне дверь.

— Я ведь уже говорила, что ни к чему ворошить прошлое, — холодно отозвалась Леони и вдруг добавила с неожиданной горячностью:

— Не прикидывайся невинным ягненком, Джон! Тебе прекрасно известно, почему я…

— ..решила покончить со мной, — учтиво закончил он.

Леони не отводила от него мрачного взгляда, доставая из сумки сотовый телефон.

— Или ты прекратишь разговор об этом, или я выхожу из машины! Я всегда могу позвонить отцу и .

Он быстро взглянул на нее и дальше, до самого приезда в Стейвли, сохранял абсолютное молчание, от которого Леони пришла в полное отчаяние.

— Высади меня у ворот, пожалуйста, — отрывисто бросила она. — Я дойду до дома пешком.

Он проигнорировал ее просьбу и повел машину по дорожке в глубь усадьбы: как и во многих других поместьях, дом находился довольно далеко от дороги.

Сначала нужно было проехать через огромный сад и подняться на утес, возвышавшийся над долиной Вай.

К полной ярости Леони, Джон молча промчался по извилистой дорожке и притормозил у парадного крыльца. Двери тотчас же отворились, и показался сияющий Адам Дисарт. Молодой человек стремглав скатился вниз по лестнице и сжал вышедшую из машины сестру в крепком и неуклюжем объятии.

— Ты все-таки решилась! — закричал он, вертя ее во все стороны и не обращая никакого внимания на мольбы Леони, пока не подоспели отец с матерью.

Том и Френсис Дисарт приветствовали возвращение под отчий кров своей старшей дочери целым потоком восхищенных приветствий и поцелуев. То обстоятельство, что ее привез Джон Сэвэдж, заставило их обменяться быстрыми изумленными взглядами, но оба все же решили сделать вид, что не нашли в этом ничего необычного.

— Осторожно! — воскликнул Адам, когда прибежавший откуда-то из сада крупный золотистый ретривер поднялся на задние лапы и радостно прыгнул на Леони. Она едва не упала, но ловкие, сильные руки Джона вовремя подхватили ее, и только тогда некоторая неловкость их встречи окончательно развеялась, так что Френсис не пришлось делать над собой усилие, приглашая всех, в том числе и Джона Сэвэджа, пройти в дом. Сына же она попросила позвать девочек.

— Они отправились выгуливать Марци, — пояснила она, — поэтому теперь наверняка ищут ее под каждым кустом.

Леони поспешила войти в дом, радостно вдыхая знакомый с детства запах цветов, мастики для полов, собачьей шерсти и пирогов. На большой кухне Френсис указала Джону на стул возле огромного дубового стола, который использовался в семье для неформальных трапез, и вместе с дочерью отправилась в дальний конец, к плите.

Доставая из буфета посуду и раскладывая печенье и пироги, Леони прислушивалась к спокойной беседе Джона с ее отцом, в то же время неторопливо рассказывая матери о преимуществах внезапной эпидемии гриппа и о том, как случайно встретила Джона в поезде.

Френсис Дисарт время от времени бросала пристальные взгляды на дочь, но довольно долго ничего не говорила. Затем, уже разливая чай, она наконец произнесла:

— Сочувствую бедным жертвам гриппа, но, дорогая, я так рада, что ты приехала! А Роберто что, не смог поехать с тобой?

— Нет, он слишком занят, — отозвалась Леони, опуская голову, чтобы погладить собаку. Одна мысль о том, что изысканно-элегантный Роберто Форли мог оказаться на одной вечеринке с молодыми, шумными студентами, казалась ей невероятной. — И потом, для него все равно не хватило бы комнаты, раз Адам решил пригласить всю свою банду.

— Ну, уж мы как-нибудь бы справились, — заверила ее мама. — Отнеси пироги и печенье, а я понесу чай. Да где же девочки? Уже темнеет!

Леони поставила блюдо на стол перед мужчинами, потом подошла к окну.

— Вот они, идут. Ой! Кажется, что-то случилось!

Адам бежал через лужайку, неся на руках хрупкое детское тело, а семнадцатилетняя Кейт спешила следом, изо всех сил стараясь поспеть за длинноногим братом. Френсис уже выскочила на заднее крыльцо дома.

— Что такое?

— Она упала и ободрала колено, — воскликнул Адам, вручая матери свою ношу, а Кейт тем временем уже влетела на кухню и теперь восторженно обнимала сестру:

— Лео! Ты приехала! А Адам ничего не сказал!

— Вы так кричали, что все равно бы меня не услышали! — улыбаясь, ответил Адам, когда рыдания младшей девочки стихли как по волшебству, едва она оказалась в объятиях матери.

— Лео! — воскликнула малышка. — А говорили, что ты не можешь приехать!

— У Адама такой день, я не могла его пропустить! Леони наклонилась над девочкой, вытирая платком ее зареванную мордашку. — Ну, Фенни, из-за чего такие потоки слез?

— Я ударилась коленкой, и течет столько крови!

Теперь на вечеринке я буду с такой ногой… — Ее худенькое личико осветила неожиданная улыбка. Нет, я смогу встать, Лео!

— Но только чуть позже, — сказала Френсис.

— И только если совсем перестанешь плакать, — добавил Том Дисарт. — Ну же, малышка, давай помоем коленку и посмотрим, что там с ней случилось.

Однако в этот момент пострадавшая заметила еще одного гостя и в восторге закричала:

— Джон, ты уже приехал? Вот здорово! Будешь танцевать со мной сегодня вечером?

— Конечно, — пообещал он, улыбаясь девочке.

Сузив глаза, Леони обвела свое семейство взглядом, который сулил им всем в будущем немало неприятностей, и, чтобы отвлечь Фенни от Джона, пробормотала:

— Дорогая, дай папа посмотрит твою коленку!

Когда колено было промыто, помазано йодом и заклеено пластырем, шестилетняя кокетка уселась за столом возле Джона, готовая отведать пирога и выпить стакан молока. Пока она оживленно расписывала во всех деталях свое праздничное платье, Леони бросала на Джона мрачные взгляды, но потом повернулась к Кейт:

— Так когда приезжает Джесс?

— Уже выехала, вот-вот прибудет. Сегодня мы все переночуем в комнате Фенни — я, ты, малышка и Джесс. Хочешь, я пойду распакую твои вещи? — предложила Кейт. — Мама, я еще нужна тебе здесь?

— Нет, — улыбнулась Френсис. — Почему бы тебе не принять ванну, дорогая?

Кейт радостно согласилась и умчалась с такой скоростью, что Леони удивленно посмотрела на мать:

— Похоже, ей не терпелось сбежать!

— Кейт не выносит никаких скандалов, ты же знаешь.

Леони нахмурилась:

— Она что же, боялась, что я устрою сцену?

— Поглядеть на твое лицо, дорогая, и такая мысль легко может прийти в голову! — Френсис бросила обеспокоенный взгляд на Фенни, сидевшую за столом в окружении мужчин с видом маленькой принцессы. Пойду-ка я заберу ее оттуда! Боюсь, девочка перевозбудится, ведь уже столько недель она только и мечтает о празднике!

— Похоже, ей нравится Джон, да и он с удовольствием возится с ней.

— С тех пор, как он начал заниматься продажей Брок-Хилла, он несколько раз приезжал сюда. — Френсис бросила пристальный взгляд на дочь. — Ты ничего не имеешь против?

— Какое мне до этого дело? — Леони попыталась изобразить улыбку. — Фенни, как видно, не сомневается, что Джон будет на празднике. Не волнуйся, пожалуйста, я обещаю вести себя хорошо.

— Когда мы приглашали его на день рождения Адама, мы не знали, что ты будешь с нами, Лео! А теперь мы не можем отменить это приглашение… И потом, прошло уже столько лет, как ты рассталась с Джоном!

— Правда. — Сколько бы лет ни прошло, их было явно недостаточно, чтобы она смирилась с его присутствием в своем доме с такой же легкостью, как ее семья, в особенности Адам, во все горло хохотавший над чем-то, что рассказывал ему Джон. Леони вдруг почувствовала себя лишней, и, точно ощутив это на расстоянии, Джон послал ей пристальный взгляд и поднялся из-за стола.

— Мне пора, — быстро сказал он. — Спасибо за чай, миссис Дисарт.

— Спасибо, что подвезли Леони, — сказал Том. Мы ждем вас на праздник.

Адам взглянул на часы и присвистнул.

— Мне пора в Чепстоу встречать народ с поезда!

— В холодильнике контейнер с бутербродами, если вы захотите перекусить, — сказала Френсис. Можете начать подкрепляться прямо здесь, на кухне, пока мы с Леони будем накрывать большой стол в столовой. Мальчики могут переодеться и привести себя в порядок у тебя, Адам, а девушкам придется довольствоваться кухней. Когда вы поедите, предоставьте ее в их распоряжение.

— Хорошо, мам, — радостно отсалютовал он. Увидимся позже, Джон!

— Ну, пошли, Фенни, — сказала Френсис. — Пора умываться. Поужинаешь в кабинете, возле телевизора.

— Я могу испачкать свое праздничное платье, запротестовала Фенни.

— Надень халат! — твердо скомандовала Френсис. Переоденешься в платье потом, перед самым началом праздника.

Фенни послала воздушный поцелуй Джону, порывисто обняла Леони, потрепала по шее собаку и выбежала из кухни следом за матерью, возбужденно рассказывая ей что-то по дороге.

— Проводи Джона, Леони, — попросил отец. — Я пойду отведу собаку на ферму. Будет лучше, если она сегодня переночует там.

— Не надо меня провожать, Лео, — сказал Джон, когда они остались одни. — Хотя я рад побыть с тобой. Мне говорили, что ты не приедешь, иначе я не принял бы приглашение.

Она с вызовом посмотрела на него:

— Не принял бы? Хочешь избежать встречи со мной?

Он поджал губы:

— Хочу избавить тебя от новой неприятной встречи со мной.

— Раз уж мы все равно встретились, теперь это не имеет значения, правда? — Леони открыла входную дверь. — Поэтому, пожалуйста, приезжай сегодня вечером, а то мама — она, кстати, от тебя без ума — подумает, что я была с тобой груба и безжалостно выставила тебя вон.

— В таком случае не могу отказаться, — сухо уронил он.

— И потом, — небрежно добавила Леони, — если ты не придешь, для бедной Фенни вечер будет безнадежно испорчен. Для меня это, признаюсь, оказалось неожиданностью. Я знаю, что ты посылал ей подарки к праздникам, но чтобы она так подружилась с тобой…

Джон прислонился к дверному косяку и внимательно взглянул на Леони.

— Когда твои родители узнали, что я готовлю к продаже Брок-Хилл, они пригласили меня заезжать к вам всякий раз, когда я бываю в Стейвли.

— Так, значит, ты тут частый гость?

— Когда меня приглашают.

— Наверное, я не должна удивляться, — пожала она плечами. — Вся семья была очень расстроена, когда мы расстались.

— Хочешь сказать, когда ты бросила меня, — уточнил он.

— Так, значит, ты обвиняешь в этом меня?

— Еще бы! — фыркнул он. — Ты вынесла мне приговор без всякого суда.

— У меня на то были веские причины.

— Да? Если они такие веские, почему же ты до сих пор отказываешься ознакомить меня с ними?

— В его голосе неожиданно зазвучали металлические нотки. Скажи о них хотя бы своим родителям.

Леони подняла взгляд. Его глаза больше не казались ледяными, но они сверкали таким живым гневом, что она растерянно отступила назад, прижимаясь к двери, но он шагнул к ней и быстро схватил ее за обе руки.

— Чувствуешь, какой холод, Леони? Теперь ты понимаешь, каково мне приходилось?

— Отпусти меня, Джон, — пробормотала она сквозь зубы.

— Нет уж, сначала я получу хотя бы один прямой ответ на свои вопросы. Кто знает, будет ли у меня другой шанс! — Его взгляд все глубже погружался в ее глаза. — Ты обязана объяснить мне, Лео!

— Хочешь сказать, для тебя это все еще имеет какое-то значение? После стольких лет? — надменно отозвалась она. — Я тебе не верю.

Его пальцы еще сильнее сжали ее запястья.

— Веришь или нет — неважно, Лео. Я наконец хочу узнать правду.

Она беспомощно взглянула на него, попыталась высвободиться, но безуспешно. Спасение неожиданно пришло к ней в виде вереницы отчаянно сигналящих и мигающих фарами машин. Две из них остановились у крыльца, одна — рядом с машиной Джона, остальные начали парковаться под каштанами на лужайке.

— Вот и кавалерия прибыла, — пробормотал Джон и выпустил ее руки.

Джессами Дисарт выпорхнула из своей машины и. издала радостный вопль при виде сестры. Леони побежала ей навстречу, в ее открытые объятия.

— Я думала, ты не сможешь! Как здорово, Лео! восклицала Джесс, вглядываясь в мужчину, медленно спускавшегося с крыльца. — Так это и есть твой знаменитый Роберто? — Тут ее глаза округлились в изумлении. — Джон?

— Он просто заехал к нам, — быстро пояснила Леони.

— Привет, Джесс. — Он протянул ей руку, не обращая внимания на то, с каким недоумением девушка переводит взгляд с его лица на лицо сестры и обратно. — И до свидания. Увидимся позже.

— Ты приедешь на праздник? — недоверчиво спросила Джесс.

— Ни за что не пропущу его. Я пообещал танец одной даме и не хочу разочаровывать ее.

Джесс посмотрела на сестру с жадным любопытством, но Леони покачала головой:

— Нет, не мне. Он имеет в виду Фенни.

Джон иронично поклонился обеим и отправился к своей машине. На повороте ему пришлось притормозить, чтобы дать дорогу еще одной машине с гостями.

— Похоже, я пропустила что-то интересное, — пробормотала Джесс, глядя вслед машине Джона. — И давно это ты снова общаешься с Джоном Сэвэджем?

— Я с ним не общаюсь, — мрачно ответила Леони и рассказала о встрече в поезде. — А ты знала, что последнее время он часто наезжает во Фрайерз-Вуд?

— Нет. Я давно не была дома. — Джесс широко улыбнулась. — У меня бурная общественная жизнь.

— Да что ты! — недоверчиво отозвалась Леони. Ладно, отправляйся в дом за своей порцией объятий и поцелуев. Я пойду помогу маме.

Когда они уже входили в дом, Джесс еще раз внимательно взглянула на сестру и тихо спросила:

— Ты не против, Лео? Я имею в виду, что Джон сегодня приедет на праздник?

— Нисколько.

— Ах ты, врунья!

Леони улыбнулась:

— Ну ладно, я против. Но никто об этом не узнает, обещаю. В особенности Джон Сэвэдж.

Глава 2

Фрайерз-Вуд был выстроен около столетия тому назад на месте средневековой капеллы, где в свое время отслужили бесчисленное количество месс по усопшим. Хотя дом и не представлял особой архитектурной ценности, в его многочисленных уютных каминах, украшенных скульптурами, и узорчатых оконных рамах чувствовалось настоящее очарование истинно английской усадьбы. Крыша веранды на первом этаже являлась балконом второго этажа, и чугунная балконная решетка два раза в году покрывалась великолепными пурпурными цветками вьюнков.

Когда Том и Френсис Дисарт после свадьбы переехали во Фрайерз-Вуд, родители Тома и его младшая сестра Рейчел поселились в бывшей конюшне, переделанной во вполне современный и комфортабельный жилой дом. После смерти родителей Тома Рейчел переселилась в Лондон, а конюшни превратились в дом для гостей рядом с основным зданием. Когда Адаму исполнилось восемнадцать лет, родители предоставили ему конюшню в полное распоряжение.

В этот холодный вечер здесь царило оживление — в каждой комнате горел свет, а друзья Адама толпились в каждом углу и в ожидании начала праздника жевали приготовленные миссис Дисарт бутерброды.

— Идем, идем, Кейт! — подбодрила Леони младшую сестру, которая, по обыкновению, спряталась за нее, едва они приблизились к конюшне.

— Давай, дорогая! — подхватила Джесс. — Распрями плечи, выше подбородок — и улыбайся!

Она пощекотала Кейт, подталкивая ее вперед, к открытой двери, где на пороге стояло несколько улыбающихся ребят.

— Иди-ка сюда, Дисарт! — воскликнул один из них. — У меня видение! Причем тройное!

— Это три грации! — предположил другой.

— Повежливее, — вмешался появившийся Адам, это мои сестры, Леони, Джессами и Кэтрин, к которым, если они вам позволят, вы можете обращаться как к Лео, Джесс и Кейт.

Пока Адам представлял их, шумная толпа юношей и девушек высыпала из дома и окружила сестер, предлагая им что-нибудь выпить.

— Никакого алкоголя до ужина, — объяснил Адам, протягивая Леони стакан с апельсиновым соком.

— И они не возражают? — удивилась Леони.

— Ничуть! У нас была безумная вечеринка в Эдинбурге, но здесь, в родительском доме, я установил твердые правила: выпивка только после ужина, никаких любовных шалостей и так далее. — Адам улыбнулся. — И не беспокойтесь о Кейт. Я позабочусь, чтобы она чувствовала себя в своей тарелке! — Повысив голос, он крикнул:

— Эй, послушайте все! Мои сестры забирают девушек в дом, чтобы переодеться и распределить комнаты, а мужскую часть компании я представлю своим родителям попозже!

В приготовлениях к празднику время пролетело незаметно. Девушек разместили в спальнях, где до этого располагались дочери хозяев, и они незамедлительно сменили свои свитера и джинсы на очаровательные легкие вечерние наряды.

Сестры спустились вниз, в холл, чтобы выпить по бокалу вина с родителями и познакомиться с вновь прибывающими гостями. Фенни, облаченная в платье из розовой тафты и кружевные колготки, в нетерпении прыгала рядом.

— Вы все такие шикарные! — восклицала она, в восхищении подбегая то к одной, то к другой сестре.

— Фенни права, — улыбаясь, подтвердил Том, с гордостью поглядывая на дочерей.

— Да, удивительная вещь генетика, — вздохнула Френсис. — У вас у всех есть что-то от Тома и что-то от меня, но в разных вариантах.

— Только мне не повезло, — вздохнула Кейт, опуская голову. — Действительно не повезло!

— Ты выглядишь потрясающе, — твердо заявила Леони. — Не гневи Бога! Только такая изящная куколка, как ты, могла бы надеть такое платье!

В мини-платье из светло-зеленой органзы и с пышной копной вьющихся волос Кейт мало напоминала обычную девочку-школьницу.

Леони тоже решила отказаться от своей обычной строгой прически и позволила каскаду рыжеватых волос свободно струиться по плечам, а ее алое шелковое платье великолепного покроя заставило Джесс восторженно вздохнуть.

— Мне так нравится твой стиль, — прошептала она. Наверное, такое платье стоит кучу денег! И как необычно этот цвет сочетается с цветом твоих волос! Я знала, что подружки Адама все наденут очень сексуальные разноцветные мини-платья, поэтому сегодня выбрала очень сексапильный черный цвет.

— Да, как все изменилось! — вздохнула их мама. На двадцать первый день рождения Леони все девушки были в атласных бальных платьях!

— Но только не сама Лео! — возразила Джесс. — Я помню, что она достала вас, требуя, чтобы ей купили обтягивающее платье из золотистой парчи со шлейфом. Потом мы все чувствовали себя так, словно надели на себя абажуры.

В этот момент изрядное смятение было вызвано появлением мужской части гостей, прибывшей из конюшни, — девушки высыпали в холл и на лестницу, возбужденно щебеча. Смутный гул голосов перекрыл Адам, громко возвестивший, что приехали соседи с музыкальной аппаратурой и диск-жокеем.

Том Дисарт начал тут же руководить установкой музыкального оборудования в гостиной, а Френсис направилась поприветствовать новых гостей.

— Надолго домой, Лео? — спросила Джесс.

— Думаю, недели на две, — ответила Леони и рассказала про эпидемию гриппа.

Джесс присвистнула.

— И этому твоему Роберто тоже не повезло?

— Да, не повезло.

— Он чувствовал бы себя еще более несчастным, знай он, что тут объявился Джон Сэвэдж. Или он не подозревает о его существовании?

— Не подозревает. Впрочем, вряд ли это что-то бы изменило. — Леони пожала плечами. — Мне почти тридцать, Джесс. Было бы странно, если бы я не завела себе приятеля.

Джесс бросила на сестру ироничный взгляд:

— Приятеля? Да ладно тебе, Лео! Когда-то вы с Джоном были без ума друг от друга!

— Теперь все изменилось. Пойдем к гостям, Джесс! Пора и нам присоединиться ко всей компании.

— Подожди-ка… — Джесс взяла ее за руку. — Послушай, Лео, я бы не стала затевать весь этот разговор, если бы Джон снова не объявился в нашем доме. Но сейчас, когда прошло столько лет, разве ты не можешь наконец рассказать, что у вас произошло?

Прошу тебя! Клянусь, я никогда больше не заговорю с тобой об этом!

— Что произошло? Да ничего необычного — выяснилось, что он был с кое-кем другим. — Губы Леони изогнулись в жесткой, горькой улыбке. — И поэтому я умчалась в Италию и, вместо того чтобы в конце учебного года приехать домой и выйти замуж, осталась там преподавать.

Джесс тихо присвистнула.

— Я так и думала. Что-то в этом роде… Но я просто не могла поверить, что… Ну ладно, не волнуйся, я никому не скажу.

— Да, пожалуйста. Все, включая папу с мамой, думают, что я просто раздумала выходить замуж.

— Все, кроме Джона Сэвэджа, разумеется.

— Включая Джона. Он так и не узнал, что мне стало все известно.

— Что? — Джесс нахмурилась. — А кто была эта женщина, Лео?

— Это не моя тайна, чтобы я тебе ее открыла, Джесс!

— Ну, кто бы она ни была, эта интрижка быстро сошла на нет… Ты знаешь, мой босс — его близкий друг. Он говорит, что у Джона много знакомых женщин, но нет никого постоянного… А Роберто — это серьезно?

— Думаю, он не против.

— А ты? Чего ты хочешь?

Леони ослепительно улыбнулась:

— В настоящий момент — праздника! Давай начинать веселиться, Джесс!

Одна из гостиных первого этажа вскоре наполнилась друзьями и соседями, в то время как молодежь собралась в столовой, где с пола заранее убрали старинный персидский ковер, а обеденный стол и стулья сдвинули к одной из стен, освободив для танцев как можно больше пространства. Ужин-фуршет, по замыслу Френсис Дисарт, должен был начаться после прибытия всех гостей, но до танцев.

Джон Сэвэдж появился, когда Леони увлеченно рассказывала о своей жизни во Флоренции друзьям родителей. Она увидела, как напряглась стоявшая рядом Кейт, но Фенни радостно бросилась ему навстречу с сияющим лицом, схватила за руку и увлекла в тот конец комнаты, где находились родители. Он кивал и улыбался, здоровался со знакомыми. Леони решила сосредоточить свое внимание на Андерсонах, которых знала всю свою жизнь и которые теперь старательно делали вид, что никогда не получали приглашения на свадьбу Леони Дисарт и Джона Сэвэджа.

Лишь неимоверным усилием воли Леони заставила себя есть ужин, болтать со знакомыми и вести себя так, словно ее бывший жених был всего лишь одним из гостей. Однако заботливая Кейт постаралась отвлечь ее, поручив уносить на кухню грязную посуду, где командовала миссис Бриггз, которая обычно помогала по дому один раз в неделю. Леони некоторое время посидела на кухне, разговаривая с почтенной экономкой и ее дочерью, приглашенной в помощь по случаю праздника, потом решительно взяла Кейт под руку:

— Пойдем, дорогая! Тебе пора присоединиться к молодежи!

— Но я не могу просто вот так, одна…

— Вовсе не одна! Я иду с тобой.

Как и обещал Адам, Кейт сразу же окружила стайка веселых молодых людей, а Леони, жаждущая только одного — побыстрее уснуть в тишине и одиночестве, вернулась назад, в гостиную, и принялась помогать Джесс разносить гостям вино.

Джон Сэвэдж был занят беседой с одним из друзей Тома Дисарта, когда Леони и Джесс подошли, чтобы забрать грязные тарелки и наполнить бокалы вином.

— Принести тебе еще чего-нибудь поесть, Джон? спросила Леони, ослепительно улыбаясь.

Он не успел ответить, так как по дому разнеслись громовые раскаты барабана. Фенни запрыгала в радостном возбуждении:

— Это диско! Мама, пожалуйста, можно мне теперь пойти туда на танцы?

— Если позволите, я пойду с ней, — предложил Джон.

Френсис кивнула, и он церемонно поклонился своей шестилетней даме:

— Вы потанцуете со мной, мисс Дисарт?

Едва Леони и Джесс вошли в столовую, их тут же увлекли в круг танцующих, среди которых была и Кейт с одним из друзей Адама. Она самозабвенно танцевала без малейших признаков прежней застенчивости, а старшие гости безуспешно пытались попасть в такт весьма энергичной музыке, пока Адам не взял микрофон у диск-жокея и не объявил новую песню «Мой смешной Валентин» Фрэнка Синатры.

Френсис Дисарт послала сыну воздушный поцелуй, а Адам посадил себе на плечо сияющую Фенни и медленно закружился с ней по залу.

— Вы позволите пригласить вашу даму? — спросил Джон, и молодой, весьма ловкий партнер, с которым до этого танцевала Леони, уступил с улыбкой сожаления.

Леони двигалась под звуки медленной музыки в полном единении с Джоном, как всегда бывало в прошлом, и не только в танцевальном зале. Он держал ее очень осторожно и легко, но все равно, казалось, его рука прожигает насквозь ее платье.

— Как давно мы танцевали в последний раз, — тихо произнес Джон и сильнее прижал ее к себе.

Ощутив его тело так близко, Леони задрожала, и сердце ее замерло. Она постаралась отодвинуться, но его рука крепко удерживала ее все в той же опасной близости. Казалось, платье вдруг стало ей тесно — так бурно вздымалась ее грудь. Леони задыхалась под наплывом чувств, которые уже не могла контролировать.

Уставясь невидящим взглядом поверх его плеча, Леони старалась не обращать внимания на жар, который охватил их обоих.

Когда музыка кончилась и Джон отпустил ее, его глаза сияли. Он поблагодарил ее с безукоризненной учтивостью, а затем, к пущей ярости Леони, пригласил на танец Джесс.

Леони поднялась наверх, в комнату Фенни, чтобы немного прийти в себя. Потом она снова спустилась вниз, помогала разносить кофе и напитки в гостиной, болтала с гостями, пока мама не попросила ее отправиться в столовую, чтобы увести оттуда Фенни.

— Ты знаешь, она готова сделать для тебя все что угодно, но сейчас тебе придется проявить твердость, — наставлял Леони Том Дисарт, куря толстенную сигару.

— Не волнуйся, — заверила его Леони. — Сейчас она, должно быть, уже очень устала.

Фенни устала, но со слезами на глазах отказывалась покинуть вечеринку. Вцепившись в руку Джона, она умоляла сестру позволить ей побыть здесь еще немного.

— Дорогая, уже очень поздно, — мягко уговаривала ее Леони. — Ну, будь же умницей, скажи всем «до свидания».

Адам отчасти помог решить проблему, остановив музыку и через микрофон попросив присутствующих попрощаться с мисс Фенеллой Дисарт. Получив пожелания спокойной ночи и сотню воздушных поцелуев, Фенни наконец позволила Джону увести ее из зала.

— Ты поднимешься наверх, Джон? — захныкала она. — Я хочу, чтобы ты почитал мне на ночь!

Леони предложила:

— Давай зайдем пожелать спокойной ночи маме с папой, а потом, когда ты ляжешь в постель, Джон, возможно, будет так любезен, что почитает тебе одну и очень короткую историю, правда, Джон? — Она бросила на него быстрый взгляд.

— Конечно, — с готовностью отозвался он.

В спальне родителей Леони быстро помогла малышке умыться перед сном и раздеться, потом постелила ей раскладушку и вышла в коридор, чтобы позвать Джона.

Ей тяжело было слушать, как он читает Фенни.

Острая, жестокая боль разрывала ее грудь при мысли о том, как могла сложиться их жизнь, и эта боль не утихла и тогда, когда они вместе вышли из комнаты, стараясь не разбудить уснувшую девочку.

— Спасибо, — сказала она вежливо. — Ты можешь спуститься вниз. Мне нужно на минуту зайти к себе, потом я тоже спущусь к гостям.

— Я подожду тебя здесь.

— Пожалуйста, не надо, — холодно ответила она.

Его глаза сузились.

— А, понятно! Отошли на прежние позиции.

— Ты ожидал чего-то другого?

— Ожидал? Ты имеешь в виду, что я начал строить какие-то планы, когда мы танцевали? — сердито спросил он.

— Нет, — фыркнула она. — Я не отрицаю, что мы… мы очень совместимы в некотором смысле. Но секс это как антибиотик, Джон! Есть вещи, которые не излечит и секс.

— Секс… — повторил он после напряженного молчания. — Какие исчерпывающие и ясные определения. Жаль, что ты не можешь так же ловко объяснить и все прочие проблемы. Нашу разорванную помолвку, к примеру.

— Лицемер! Ты сам знаешь… — Она резко обернулась, потому что в этот момент на лестницу выбежала оживленная стайка девушек. — Увидимся позже, громко заключила она и послала ему сияющую прощальную улыбку.

Когда потом она заглянула в танцевальный зал, то увидела там вполне довольных праздником Адама, Кейт и Джесс, но, чувствуя себя на сто лет старше, чем ее родные, не ощутила в себе сил присоединиться к их веселью. Поэтому она вернулась в менее оживленную атмосферу гостиной, разнося напитки и останавливаясь поболтать то там, то сям.

Она постаралась, чтобы ее улыбка и голос ничуть не менялись, когда она оказывалась поблизости от Джона, хотя не сомневалась, что все присутствующие уже сплетничают об этой их встрече и еще долго будут перемывать им косточки. Когда гости родителей стали расходиться, она провожала их до дверей, поэтому в какой-то момент очутилась у выхода наедине с Джоном.

— Передай от меня привет Адаму и сестрам, — холодно сказал он.

— Ты больше не танцуешь?

Он прикрыл глаза:

— Мне от многого пришлось отказаться, Лео.

Включая надежду.

Леони задрожала от налетевшего с улицы порыва ледяного ветра.

— Очень жаль, — вежливо сказала она.

— Правда? — Он пожал плечами. — Знаешь, на мгновение, когда я держал тебя в своих объятиях, я обезумел настолько, что поверил — что-то может измениться.

— Ничего не может измениться, — сказала она с внезапной резкостью. — Как ты можешь строить из себя саму невинность, когда все это время… — Она вдруг замолкла, словно ее силы иссякли. — Да какой в этом смысл? Мы оба знаем, что произошло. Как ты думаешь, почему я так долго держалась подальше от дома?

— Хотел бы я знать! Просвети меня, пожалуйста!

Она бросила на него негодующий взгляд и покачала головой:

— Какой ты хороший актер, Джон Сэвэдж! Ты просто великолепен в роли обиженного жениха… Она широко улыбнулась, увидев родителей, которые, провожая своих последних гостей, направлялись к ним из холла. — Спасибо, что заехал к нам сегодня, — громко сказала она. — Фенни была просто в восторге.

— Я очень рад, — ответил он так же громко и вежливо. — Она прелестный ребенок. — Он обернулся к Тому и Френсис:

— Великолепный праздник! Спасибо за приглашение.

Джон уехал вместе с Андерсонами после обычной церемонии прощания, которая не потребовала от Леони ничего, кроме дежурной улыбки, намертво приклеившейся к ее лицу. Затем она заявила родителям, что слишком устала, чтобы танцевать.

— Тебе вряд ли удастся заснуть, — сказала мама. Музыка будет по меньшей мере до двух часов ночи!

— Ничего! — Леони с ненавистью взглянула на свои туфли на высоких каблуках-шпильках. — По крайней мере я смогу избавиться хоть от этого!

И когда, свернувшись калачиком на груде матрасов, наваленных у стены возле широкой кровати Фенни, Леони размышляла обо всем, что произошло, она убедилась, что, даже если бы в доме царила абсолютная тишина, вряд ли ей удалось бы уснуть.

Увидеть Джона и — больше того — обнаружить, что его прежнее таинственное очарование все еще властно над ней… Нет, разве тут заснешь! Семь долгих лет прошло, с горечью думала она, а боль так же остра, как и в первый момент. В ту роковую весну, когда она отослала Джону обручальное кольцо и спаслась бегством в Италию, ее родители предприняли много отчаянных попыток переубедить дочь, прежде чем согласились принять ее единственное объяснение: она просто передумала. Они сразу же приняли Джона как члена семьи и, очевидно, до сих пор воспринимали его как пострадавшую сторону. Леони в ярости заскрипела зубами. Теперь он оказался в опасной близости, и ситуация представлялась просто невозможной! К тому же, раз она рассказала всем о двухнедельных каникулах в школе, простое бегство назад, во Флоренцию, невозможно. И потом, она не может позволить Джону испортить ее импровизированный отпуск!

— Ты не спишь? — прошептала Джесс, осторожно приоткрывая дверь.

— Шутишь! — Леони села и зажгла лампу.

Джесс плюхнулась рядом с Леони и зевнула.

— Если будешь вставать ночью, смотри не разбуди меня, — сказала Леони.

— Ты и с Роберто такая же деспотичная?

Леони сдержанно улыбнулась:

— Нет, он не дает собой командовать.

Джесс посмотрела на нее.

— Да уж, этот твой Роберто должен быть чем-то из ряда вон выходящим, чтобы ты ради него забыла Джона Сэвэджа.

— Джон — это давнее прошлое, — уклончиво ответила Леони.

— Кого ты хочешь обмануть? — Темные глаза Джесс иронично сверкнули. — Я видела, как вы танцевали в начале вечеринки.

Леони почувствовала, как вся краска бросилась ей в лицо.

— Ты видела?

— Да, потому что я была совсем рядом, позади тебя. Больше никто не заметил, Лео. Но я-то видела…

Ух, это было…

Застонав, Леони уронила голову на колени, потом произнесла:

— Джон решил поставить эксперимент, чтобы доказать мне… И это сработало, черт его возьми! — Леони подняла голову, чувствуя, как ее глаза наполняются слезами. — Это было так унизительно, Джесс. Мое тело все еще отвечает на прикосновения Джона, как бы мозг ни старался затормозить… Впрочем, какое это имеет значение! Вряд ли я увижу его еще…

Джесс нахмурилась:

— Но если после стольких лет Джон тебе все еще нравится, Лео, разве не проще заставить себя забыть о его проступке? Простить и снова быть вместе… Ведь это случилось только однажды, как я понимаю?

— Не надо обманываться, Джесс. Я не вернусь к Джону. Никогда!

— Жалко! — Джесс вздохнула и поднялась, чтобы снять платье. — Только, знаешь, не стоит искушать судьбу, Лео. Никогда не говори «никогда».

Глава 3

На следующее утро, поспав, как ей казалось, всего несколько минут, Леони встала пораньше, чтобы помочь маме с завтраком для гостей. Она осторожно выскользнула из постели, стараясь не разбудить Джесс и Кейт, умылась и переоделась в крошечной ванной, после чего спустилась вниз, в едва освещенную тусклым светом кухню.

Довольная, что на кухне никого не оказалось — родители и Фенни, вероятно, еще спали, — Леони принялась накрывать большой стол, поставила на него чашки и блюдца, приготовила кофейники и нарезала хлеб.

Потом вскипятила чай для себя и поджарила тост, с удивлением обнаружив, что проголодалась. Когда на кухню спустилась миссис Дисарт, ей оставалось только в изумлении развести руками:

— Как ты рано встала, дорогая! Я думала, ты еще спишь.

— Я выбрала себе довольно жесткий матрас, улыбнулась Леони. — Оказалось, не такая уж большая жертва покинуть его ради завтрака.

Она налила матери чаю и предложила сделать тост.

— Спасибо, наверное, не откажусь. Признаться, я с большим удовольствием полежала бы еще в постели, но мысль о голодной молодежи, слоняющейся по дому в поисках горячей пищи, заставила меня подняться.

— Ну, они все могли бы собраться в конюшне, и пусть бы Адам побеспокоился о том, где найти им завтрак!

— Это если бы им удалось разбудить его для начала! — Френсис рассмеялась. — Интересно, как они все там устроились? Наверное, передрались из-за кроватей.

— Студенты привыкли спать на полу, — успокоила ее Леони. — Помнится, мне частенько приходилось ночевать таким образом, когда я училась.

— Дорогая, ты говоришь о себе точно о каком-то библейском старце!

— Мне почти тридцать, мама.

— Сегодня утром в этих джинсах ты кажешься намного моложе. А вчера ты определенно произвела впечатление в своем удивительном платье! И не только на меня! — Френсис намазала тост маслом и с аппетитом откусила кусочек. — Как это кстати! Вчера мне толком не удалось поесть… Да и ты, по-моему, бросила свой ужин, как только появился Джон.

Леони укоризненно посмотрела на мать и покачала головой:

— Ты все замечаешь, правда?

Тишина и покой на кухне вскоре были нарушены — вниз по двое и по трое стали спускаться зевающие и заспанные гости. Леони немного поболтала с отцом, потом вызвалась сходить на ферму за Марци.

Сняв с вешалки куртку, она вышла во двор. Утро было свежее, немного морозное, и она улыбнулась, заметив, что в конюшне еще не было видно ни малейшего признака чьего-либо пробуждения. Дойдя до шоссе, Леони энергично зашагала вперед, потом свернула на проселочную дорогу, которая вела на ферму Спрингфилд. Знакомые с детства запахи и звуки — мычание коров, лай собак, — казалось, приветствовали ее. На ее стук открыл молодой гигант в толстых вязаных носках, на лице которого при виде посетительницы зевок сменился широкой улыбкой.

— Да это же Лео Дисарт пожаловала к нам из заморских краев!

— Привет, Крис, рада видеть тебя!

Сбросив свои грязные сапоги в углу у входа, она последовала за Крисом Морганом в уютную теплоту кухни, наполненной соблазнительными запахами жареного бекона. Крис указал ей на место за столом и пододвинул чайник:

— Садись и угощайся. Отец вывел вашу собаку вместе с нашими, но они уже вот-вот вернутся. А мамы нет дома, она уехала в гости к сестре, посмотреть на ее новорожденного.

Леони издала восторженный возглас. Когда-то она ходила в школу вместе с Крисом и его сестрой Дженни. Так, значит, у ее школьной подруги уже третий сын!

От яичницы, которую предложил Крис, Леони отказалась.

— Я уже завтракала.

— А я должен подкрепиться как следует — сегодня моя очередь доить коров. И потом, я — растущий организм! Как прошла вечеринка? — спросил Крис, продолжая есть.

— Очень хорошо. Мама и Кейт сейчас поят девушек кофе, а ребята еще не подают признаков жизни.

— Ты здорово выглядишь для утра после вечеринки, Лео. Черт возьми, просто потрясающе!

— Спасибо, вы мне льстите, сэр. Но если это правда, то, наверное, случилось чудо. Вчера я полдня провела в дороге, а вторую половину — на празднике. Должно быть, сегодня в какой-то момент я просто упаду замертво.

В заднюю дверь дома постучали, и Крис с улыбкой поднялся из-за стола:

— Да здесь сегодня просто столпотворение какое-то!

Вернулся он не один, и улыбки на его лице уже не было.

— Здравствуй, Лео. Я не знал, что ты будешь здесь, — сказал Джон Сэвэдж.

Леони с трудом могла поверить своим глазам — она встречает его уже в третий раз за прошедшие сутки!

— Доброе утро, — произнесла она ледяным тоном.

— Хочешь чаю, Джон? — Крис пододвинул к нему чайник. — Отец гуляет с собаками, но сейчас вернется.

— Ничего страшного, я не тороплюсь. Нет, чая не надо, спасибо.

Воцарилась неловкая пауза, в течение которой Джон разглядывал присутствующих с таким выражением, что Леони заскрипела зубами.

Крис неловко прокашлялся:

— Пойду поищу отца. — Он исчез из кухни с таким видимым облегчением, что Джон иронично приподнял брови.

— Надеюсь, я вам не помешал?

Леони пожала плечами:

— Я как раз рассказывала Крису о том, как прошла вечеринка.

— Понятно. И что же, она тебе понравилась?

— Да, очень. А тебе?

Джон сел на стул, где до того сидел Крис.

— Нет, Лео, не понравилась. Когда я узнал, что ты приехала домой, мне очень захотелось придумать какой-нибудь предлог, лишь бы не приходить к вам.

— Но, разумеется, ты не мог так разочаровать Фенни.

— Конечно. — Его глаза внимательно изучали ее лицо. — Лео, каждый раз, как ты говоришь о малышке, на твоем лице появляется такое выражение, точно ты увидела горгону Медузу. Ты что, не любишь Фенни?

— Как ты можешь говорить такое? Я ее обожаю!

Но из-за тебя мне никак не удается побыть с ней подольше: я приехала домой и обнаружила, что она просто без ума от тебя… — Она замолкла, разозлившись на себя.

Джон насмешливо усмехнулся:

— Ты ревнуешь?

Резкий ответ едва не сорвался с губ Леони, но ее заставило промолчать появление Дензела и Криса Морганов с очень грязным и возбужденным ретривером, который тотчас же принялся бурно всех приветствовать. Поблагодарив Морганов, она вцепилась в поводок Марци, отказалась от предложения Джона подвезти ее до дома и вышла во двор.

Быстро шагая наверх по холму рядом с Марци, Леони уже удалось немного остыть от гнева, когда с ней поравнялась знакомая машина.

— Так, может, я тебя все-таки подвезу? — спросил Джон через открытое окно.

Леони послала ему ослепительную улыбку:

— Нет, спасибо. Я наслаждаюсь прогулкой… и своим собственным обществом.

— Что ж, не буду мешать, — холодно кивнул Джон и уехал.

Добравшись до ворот Фрайерз-Вуд, Леони отстегнула поводок от ошейника Марци и остановилась у конюшни, где встретила Кейт и Фенни. Друзья Адама пытались разместиться в машинах, отправляющихся на станцию и в Эдинбург. Ее бурно приветствовали, и, хотя некоторые ребята казались очень бледными, все рассыпались в восторженных похвалах вчерашнему празднику.

Наконец все уселись в машины, и кавалькада покатила вниз, к шоссе.

— А ты когда уезжаешь? — спросила Леони брата, когда все вместе, под руку с Кейт и Фенни, они направились к дому.

— После маминого воскресного обеда, разумеется, — ответил Адам.

Для Леони присутствовать на семейном воскресном обеде оказалось ни с чем не сравнимым удовольствием. Несмотря на неприятную встречу с Джоном, прогулка пробудила аппетит. Между сменой блюд она развлекала Фенни сказками для девочек, которые узнала во Флоренции.

— Разве ты не можешь приехать домой и учить девочек здесь? — жалобно спросила Фенни.

— Когда-нибудь я так и сделаю, — улыбнулась Леони.

Когда пудинг был съеден и тарелки убраны со стола, Фенни разрешили посмотреть мультики в кабинете, а все остальные пили кофе, Том Дисарт объявил своему семейству:

— Теперь, когда вы все собрались вместе, я должен кое-что сказать вам. — Он переглянулся с женой. — Я получил выгодное предложение относительно Фрайерз-Вуд.

Над столом повисла мертвая тишина, и несколько пар глаз в напряжении уставились на главу семьи.

Первой пришла в себя Леони:

— Ты шутишь, папа!

Отец горько улыбнулся в ответ:

— Мне не до шуток, когда речь идет о Фрайерз-Вуд, дорогая.

— Кто это собрался купить Фрайерз-Вуд? — воскликнул Адам.

— Это пока не имеет значения, — ответил Том. Вопрос в том, что вы думаете об этом предложении.

Оценивая его, а предложение действительно очень выгодное, вы должны принять во внимание, что в один прекрасный день ваша мама и я уже не будем с вами.

— Папа, перестань! — воскликнула Кейт со слезами на глазах. — Терпеть не могу, когда ты так говоришь!

Джесс в волнении смотрела на отца.

— Папа, у тебя что, проблемы с деньгами? Ты ведь не заболел или что-нибудь в таком роде, правда же, нет?

— Нет, ничего подобного, — вмешалась Френсис. Но поместье требует очень много сил и средств. Мы только хотели узнать ваше мнение — не лучше ли будет нам переехать в какой-нибудь дом поменьше. Понимаете, нам следует подумать о будущем — сможет ли кто-то из вас в дальнейшем жить здесь и поддерживать все это хозяйство…

Леони была в смятении. В Италии Фрайерз-Вуд являлся для нее постоянным источником утешения — так приятно было знать, что где-то есть родной дом, куда всегда можно вернуться…

— Проблема в том, папа, — сказал Адам, выглядевший сейчас старше своего двадцати одного года, — что я еще долго буду не в состоянии принять на себя заботы о Фрайерз-Вуд. Леони и Джесс тоже, если только не выйдут замуж за миллионеров или не выиграют в лотерею, О Кейт и Фенни вообще говорить не приходится.

Отец медленно набил табаком трубку, затем изложил план, как обеспечить надежное будущее своей семье и дому, который они все так любили. Будет вполне разумно, сказал он, придерживаться той же политики, что вели его родители. Имение оставалось в собственности старших Дисартов до тех пор, пока один из них не умер, после чего оно перешло в собственность оставшегося супруга и Тома, который должен был его унаследовать.

— Сначала мы с мамой перестроили конюшню, полагая, что будем жить там сами, но, когда ремонт был закончен, ваши бабушка с дедушкой убедили нас, что сами хотят жить там, а мы должны остаться в большом доме. После их смерти я должен был выплатить вашей тете Рейчел существенную сумму за половину имущества. К счастью, они оба прожили достаточно долго, и, когда пришло время заплатить Рейчел, для меня это не стало финансовым ударом.

— Разве ты не можешь поступить подобным же образом с Адамом? — спросила Леони.

— У меня была только одна сестра, — ответил Том.

Леони вздрогнула.

— Папа, для меня всегда было совершенно ясно, что Фрайерз-Вуд должен унаследовать Адам! Послушай, я не собираюсь предъявлять какие-то финансовые претензии к брату, по крайней мере пока он не в состоянии справиться со всеми этими сложностями!

— И я! — горячо заявила Джесс.

— Ненавижу разговоры про деньги! — в отчаянии воскликнула Кейт. — Я хочу только одного — чтобы Фрайерз-Вуд оставался в нашей семье!

— Мы все этого хотим, — сказал Адам и мрачно посмотрел на отца. — Мы сделаем все, чтобы так и было, папа.

Леони улыбнулась брату:

— Правда? А что будет, если ты влюбишься в девушку, которой не захочется делиться с четырьмя сестрами?

— Попрошу ее убраться восвояси, — с готовностью отозвался Адам.

Все рассмеялись, и атмосфера несколько разрядилась. Том Дисарт подробнее объяснил систему наследования, при которой в случае смерти одного из Дисартов-старших дети при совместном владении собственностью обязаны заботиться об оставшемся родителе.

— Это будет не так сложно, — сказала Френсис. Мы с папой можем переехать в здание конюшни, как в свое время сделали мои свекор со свекровью.

— Дом должен наследовать Адам, — твердо заявила Леони. — Он единственный сын, он должен подписывать все бумаги и, по логике вещей, должен продолжать жить здесь со своей семьей.

Адам бросил на родителей мрачный и задумчивый взгляд:

— Вы хотите сказать, что когда-нибудь, в отдаленном будущем, я останусь единственным владельцем Фрайерз-Вуд, после того как выплачу сестрам необходимые деньги?

Джесс покачала головой:

— Невозможно, нас слишком много. Никто не ждет от тебя этого, Адам. Это не тот случай, что с папой, у которого была только одна Рейчел.

— Конечно, я не смог бы сделать это сейчас, возразил Адам, упрямо вздергивая подбородок, но, когда время придет, я уверен, что смогу!

— Или, — вмешался отец, — я могу принять предложение о продаже имения, переехать в меньший дом и положить для вас в банк крупную сумму денег.

Четыре пары глаз в ужасе воззрились на него.

— Нет, ты не сделаешь этого, папа! — прошептала Леони.

— Это только вариант. У меня есть неделя или две, чтобы принять это предложение или отвергнуть.

— Я думаю, что тебе вообще не стоит его рассматривать, — упрямо проговорил Адам. — У меня скоро выпускные экзамены, и я не хотел бы уезжать с такой тяжестью на душе. Давайте решим все сейчас, хорошо?

— Я — за! — быстро проговорила Джесс. — Если у нас в семье демократия, давайте проголосуем.

Том усмехнулся:

— Конечно, давайте. Поднимите руки те, кто за то, чтобы Фрайерз-Вуд и все вытекающие обязанности по его владению достались Адаму.

Пять рук взметнулись вверх, и, улыбнувшись жене, Том тоже поднял руку.

— Решено единодушно, — сказала довольная Леони и ободряюще улыбнулась брату:

— Не волнуйся, Адам. Мы не будем досаждать тебе с деньгами.

— Аминь, — пропела Джесс, подпрыгивая на своем стуле. — Моей долей, Адам, ты можешь распоряжаться так долго, как сочтешь нужным.

— И моей, — сказала Кейт.

— Спасибо, дамы, но надеюсь, что справлюсь и сам, и никакие жертвы от вас не потребуются. Адам энергично вскочил с места. — Мне пора. Кстати, папа, кто сделал это предложение?

— Одна лондонская компания, — ответила Френсис, тоже поднимаясь из-за стола. — Тебе действительно пора, Адам, иначе ты приедешь слишком поздно.

Когда Адам попрощался и уехал, Леони предложила отцу пойти прогуляться с Фенни и собакой, а маме — отдохнуть, пока они с Кейт уберут в доме.

Вечером, когда Кейт заканчивала делать уроки в своей комнате, а Фенни уже безмятежно спала, утомленная бурными событиями прошедших суток, Леони устроилась на диване в кабинете. На ковре рядом с ней мирно посапывала собака, и Леони, хотя и чувствовала себя по-настоящему усталой, решила просмотреть воскресные газеты. Рядом родители смотрели какой-то сериал по телевизору, и Леони каждой клеточкой своего тела ощущала глубокую безмятежную радость от этого неожиданного возвращения домой. Адам уже звонил, чтобы сообщить, что благополучно добрался до Эдинбурга, позже позвонила и Джесс, которая теперь уже была в Лондоне.

Кейт спустилась вниз, чтобы сказать, что ложится спать, а еще чуть позже Леони вызвалась приготовить чай для родителей. Когда она возвращалась назад, неся тяжелый поднос с дымящимся чайником, то у самых дверей гостиной вдруг замерла и напряглась — она вдруг поняла, что отец с матерью обсуждают обеденную дискуссию. Она осторожно вернулась назад, на кухню, потом прошла в гостиную через кабинет, торжественно возвестив о своем приходе барабанной дробью пальцев по медному подносу. Налив чаю матери и немного виски отцу, Леони заявила, что хочет подышать свежим воздухом:

— Я пойду погуляю с Марци, а потом, наверное, лягу спать.

Она подозвала собаку, взяла поводок и вышла в холл, где натянула резиновые сапоги. Прогулявшись с Марци до реки и обратно, Леони оставила собаку у родителей и пожелала им спокойной ночи. Однако вместо того, чтобы отправиться в постель, она порылась в телефонном справочнике, положила в карман свой мобильный телефон и выскользнула во двор.

Ее путь лежал к конюшне. Здесь она воспользовалась карманным фонариком, чтобы набрать но мер, проговорила всего несколько секунд, затем снова положила телефон в карман и, светя вперед фонариком, направилась по заросшей травой извилистой тропке, которая вела от черного хода жилища Адама по самой кромке утеса. Этот путь был долгим и опасным, так как влажная грязь временами делала тропу очень скользкой, а сухие ветви кустарников угрожали порвать ее куртку, но ярость неудержимо толкала Леони дальше по дороге, которой она часто пользовалась в детстве.

Вскоре пошел сильный дождь, и лунный свет померк в кромешной тьме, но Леони упрямо шла вперед.

Наконец, после одного из поворотов, она со вздохом облегчения увидела старые ворота, увитые засохшими побегами вьющихся растений. Когда ей удалось отпереть проржавевший замок и открыть ворота, она очутилась в густом подлеске, который, казалось, сделался втрое гуще, чем был много лет тому назад.

Смутные очертания старого дома казались незнакомыми и странно угрожающими в слабом свете ее карманного фонарика, и Леони предпочла повернуться к нему спиной, поспешив на приветливый свет фонаря возле сторожки привратника у входа в парк. Мокрая и запыхавшаяся, она подбежала к сторожке и забарабанила в дверь, которая почти тотчас же отворилась. На пороге стоял Джон Сэвэдж. Его лицо казалось бледным и удивленным, когда он разглядел свою ночную гостью.

— Лео? Что случилось? Да входи же, ты вся вымокла! Неужели ты пришла сюда пешком?

Леони стояла на пороге, не обращая внимания на грязную воду, которая ручьями стекала с нее на пол.

— Я только что узнала, что ты предложил моему отцу купить у него Фрайерз-Вуд. — Резким движением она отбросила со лба непокорную мокрую прядь волос. — Неужели тебе недостаточно было разрушить мою жизнь? Теперь ты вознамерился еще и лишить меня моего дома!

Глава 4

Джон стоял молча, точно окаменев.

— По-моему, ты что-то неверно поняла, Леони, проговорил он наконец.

— Разве не ты предложил продать Фрайерз-Вуд?

— Я не об этом. Действительно, я сделал предложение о покупке дома. Я имею в виду ваше первое обвинение, мисс Дисарт. Это вы разрушили мою жизнь — по крайней мере на какое-то время.

— Как ты смеешь так говорить! — Ее голос задрожал оттого, что ей так долго приходилось сдерживать свои чувства. Теперь они настолько переполняли Леони, что она теряла контроль над собой. — Это ты предал, а не я.

— Предал? — Его глаза гневно сузились. — Да о чем ты, черт возьми? С той самой минуты, как я увидел тебя, другие женщины перестали меня интересовать!

— Не правда, — отрезала она, с ужасом ощущая, что даже одно воспоминание о случившемся до сих пор причиняет ей невероятно острую боль.

Джон бесцеремонно втащил ее внутрь и запер дверь.

— Мы не будем обсуждать это здесь. Давай пойдем на кухню, и ты снимешь этот промокший плащ.

Твои родители знают, куда ты отправилась?

— Нет. Они думают, что я в постели, — пробормотала она.

— И что будет, когда они узнают, что тебя там нет? Он схватил телефонную трубку, набрал номер и сообщил Тому, что Леони у него и что он привезет ее домой, когда она немного обсохнет и согреется. — Откуда ты узнала, что я здесь? — спросил он мрачно. — Ведь я мог сейчас ехать в Пеннингтон или даже в Лондон!

— Я позвонила.

— А, так это ты звонила! — воскликнул он. — Снимай сапоги. И носки тоже!

Он провел ее на тесную старомодную кухню, где царил гостеприимный аромат кофе. Развесив ее мокрые носки, он протянул руку за плащом, встряхнул его и подал Леони полотенце. «Она принялась вытирать влажные вьющиеся волосы, чувствуя, что ее ярость постепенно сходит на нет, и задаваясь вопросом, уж не сваляла ли она дурака, примчавшись сюда ночью. Все равно уже было слишком поздно, лучше было бы лечь спать и встретиться с Джоном утром, в более спокойном состоянии.

— Ты вся дрожишь, — уронил он без малейшего намека на сочувствие. — Боюсь, что этот дом только частично приспособлен для проживания, но в другой комнате есть камин. Ты можешь устроиться возле огня, а я пока налью тебе кофе.

В крошечной гостиной Леони увидела модный новый диван, а также некое подобие письменного стола и офисного кресла, которые так отличались от той старинной мебели, что прежде украшала дом миссис Бакстер, жены брок-хиллского сторожа. Судя по открытому ноутбуку на столе, Джон работал перед ее приходом, и Леони ощутила еще большее сожаление, что поддалась своему внезапному и безрассудному порыву. Она уселась на краешек дивана и вытянула голые ноги к теплому камину, в котором уютно потрескивали поленья.

Когда вошел Джон, она поспешно подобрала под себя ноги и взяла из его рук кружку с кратким «спасибо». Зубы ее так стучали, что не было никакой возможности отпить благоухающий напиток.

— Неужели тебе так холодно? — спросил он. — Ты не заболеешь?

Она покачала головой:

— Нет, это просто нервная реакция. Я разозлилась, а мне следует избегать такой нервной встряски. От этого всегда только я сама и страдаю!

— Я бы так не сказал, — отрезал он и сел на стул у стола. — Ты, очевидно, была вне себя от ярости и тогда, когда написала то знаменитое письмо.

Леони помедлила, надеясь унять дрожь.

— Вообще-то нет, — наконец ответила она. — Нет, это не то, что я чувствовала. Скорее разочарование и шок, точно весь мой мир рухнул. Разве есть слова, которыми можно описать то, что я чувствовала?

— Стоит их поискать, — с горечью парировал он. Хотя бы для того, чтобы рассказать тебе о том, что почувствовал я, когда получил от тебя назад обручальное кольцо.

Леони в сомнении приподняла брови и уставилась на огонь в камине.

— Тебе виднее.

— Ты что же, в самом деле считаешь, что оказалась единственной, кто пострадал?

— Нет, — неохотно призналась она. — Я думаю, что все же имела для тебя какое-то значение…

— Значение? — Джон вскочил и шагнул к ней, поворачивая к себе ее лицо и глядя на нее пронзительными и холодными, как льдинки, глазами. — Боюсь показаться мелодраматичным, мисс Дисарт, но ваше письмо можно уподобить кинжалу в мое сердце.

Леони оттолкнула его руку:

— Я и хотела, чтобы оно было таким!

Она отхлебнула кофе, а Джон прислонился к каминной решетке.

— Так что же, Леони, я не просил тебя приходить сюда, но раз уж ты тут, то наконец обязана объяснить мне все.

— Ох, ради бога, — сердито отозвалась она. — Зачем продолжать этот спектакль?

Он наклонился ближе к ней.

— Потому что я ни в чем не виноват, Леони. Ты приговорила меня за преступление, которого я не совершал. С той самой минуты, как я впервые увидел тебя, для меня не существовали другие женщины. И, — с угрозой добавил он, — кто бы и что там тебе ни наговорил, этот человек — бессовестный лжец.

Она судорожно глотнула:

— Никто мне ничего не говорил. Я все узнала сама.

— Узнала? Но что же?

Леони внезапно потеряла самообладание:

— Мы можем продолжать в том же духе всю ночь напролет, поэтому я предлагаю лучше поговорить о Фрайерз-Вуд. — Ее глаза сверкнули. — Скажи мне, Джон, ты предлагал моему отцу продать тебе дом, чтобы отомстить мне?

Джон одарил ее снисходительной улыбкой:

— Моя милая, ты льстишь себе! Речь идет об обычной коммерческой сделке. Моя компания не так давно приобрела Брок-Хилл с тем, чтобы перестроить это старое поместье и превратить его в роскошное жилище. Проконсультировавшись с советом директоров, я предложил твоему отцу позволить мне сделать то же самое с Фрайерз-Вуд, которое прежде было частью Брок-Хилла и теперь непосредственно примыкает к этому земельному участку. — Он помолчал, но его глаза так сверкали, что по спине Леони пробежал озноб. — Я дал Тому время поразмыслить над этим предложением, но сегодня вечером я сделал удивительное открытие. Перед тем как ты, так мелодраматично забарабанила в мою дверь, я просматривал документы и раскопал в них кое-что весьма интересное.

Что-то в его тоне заставило сердце Леони забиться сильнее.

— И что же?

Джон лениво улыбнулся.

— Как я уже сказал, Фрайерз-Вуд теперь находится на участке, купленном у семьи Лейси из Брок-Хилла.

— Я знаю. Мой прадед купил землю у своего друга. В то время большая часть земли в округе принадлежала Теодору Лейси.

— Восхитительно, — насмешливо отозвался Джон. К сожалению, документ, который я обнаружил, доказывает, что сделка была совершена с нарушением некоторых правил. Я не стану утомлять тебя профессиональными подробностями, скажу только, что, за исключением половины акра, на котором выстроена конюшня, все земли Фрайерз-Вуд принадлежат теперь компании «Дж.С. девелопментс».

Леони почувствовала, как вся кровь отлила от ее лица.

— Что это значит? Ты хочешь сказать, что, если отец не согласится продать тебе Фрайерз-Вуд, ему придется заплатить за землю, которая всю жизнь ему принадлежала?

— Что-то в этом духе.

— И о какой сумме идет речь?

Сумма, которую назвал Джон, заставила Леони задохнуться.

— Разумеется, — добавил он, не сводя с нее пристального взгляда, — есть способы уладить эту проблему, если Том все же не согласится продать имение.

— Способы? — повторила Леони. — О чем ты?

Отец никогда не согласится ни на что, хотя бы отдаленно напоминающее незаконную сделку.

— Я прекрасно знаю это, — отозвался Джон и намеренно выдержал многозначительную паузу. — Если ты действительно так любишь Фрайерз-Вуд, возможно, ты сама могла бы кое-что сделать.

Ее глаза сверкнули.

— Я? У меня нет таких денег. — Чувствуя, что его улыбка заставила ее покраснеть, она пролепетала: Я не понимаю.

Он неодобрительно и насмешливо покачал головой:

— Разве? А по-моему, ты прекрасно все понимаешь.

— Ты предлагаешь… ты предлагаешь мне продаться за кусок земли? — Ее губы брезгливо изогнулись. — Спустись на землю, Джон. Возможно, тебя и можно теперь назвать помещиком, но я не какая-нибудь деревенская…

Она замолкла, сраженная его насмешливой гримасой.

— Деревенская простушка? Я знаю, Лео, знаю. Я был твоим первым любовником, помнишь?

Она помнила лучше, чем бы ей этого хотелось, даже теперь, после семи долгих лет усилий все забыть.

— Очень мило с твоей стороны предположить такое, — продолжал он, вставая. — Но я имел в виду другую сделку — такую, которая никак не основывается на твоих физических прелестях. Хотя, должен заметить, они все еще меня впечатляют! Ты и прежде была хороша, а сейчас, став совсем взрослой…

Леони неожиданно потеряла самообладание. Вскочив, она залепила ему такую пощечину, что голова Джона откинулась назад.

— Делай что хочешь со своей проклятой землей! бросила она ему в лицо.

Он схватил ее за руки. Чем ярче горел на его щеке красный след от ее ладони, тем больше его глаза наливались холодной яростью. Никогда прежде Леони не видела его таким.

— Ладно, хватит, Джон, — пробормотала она, пытаясь высвободиться.

— Ну, ты знала, на какой риск идешь, отправляясь сюда сегодня вечером, — хрипло проговорил он, сжимая ее в таком сильном объятии, из которого, как она хорошо знала по опыту, у нее не было шансов вырваться.

Правда, прежде она замирала в его руках, наслаждаясь той бурей ощущений, которую его сила вызывала в ее теле, и тем, что она сама могла свести его с ума, но и сейчас — увы! — она испытывала почти те же чувства. Он еще сильнее прижал ее к себе, пристально глядя в глаза. Одна его рука удерживала ее запястья, а другая скользнула под ее джемпер. Тело Леони предательски отозвалось на его ласки, и она в ярости еще раз попыталась освободиться. Однако от опытной. уверенной руки Джона спасения не было, а когда его губы победно завладели ее губами, она оказалась лишенной возможности не только что-нибудь крикнуть, но и вообще, как показалось, дышать. Он опрокинул ее навзничь на диван и отнял последнюю возможность сопротивления, придавив сверху своим телом. На его высокомерном, по-прежнему удивительно невозмутимом лице появилась победная улыбка. Она отвернулась, страдая от этого холодного безразличия, но тут же снова разгневанно вскрикнула, когда его дерзкая рука расстегнула ее джинсы. Как и много лет тому назад, его ласки доставляли ей такое жгучее, бесконечное наслаждение, что она не смогла скрыть это от него. Тотчас же горячие слезы ярости и унижения потекли по ее щекам. Она уже приготовилась к тому, что должно было произойти дальше, однако Джон, вместо того чтобы овладеть ею, вдруг поднялся и отошел к камину, уставясь на огонь.

— Приведи себя в порядок, — сказал он хрипло. Я отвезу тебя домой.

Леони вскочила на ноги, откидывая с лица спутавшиеся волосы, все еще дрожа от ярости и вытирая слезы, потом непослушными и неуклюжими пальцами поправила свитер и застегнула джинсы.

— Ладно, — сказала она, адресуясь его неприветливой спине. — Полагаю, я заслужила это, придя сюда ночью. Я поступила как идиотка, но теперь, по крайней мере, мы квиты. Ты отомстил мне и, надеюсь, этим удовлетворен…

— Удовлетворен? Это не то слово, Лео. — Джон наконец обернулся. — Моей целью было доказать тебе кое-что, что я и сделал весьма убедительно. Я не стал бы проявлять такую инициативу, вынуждая тебя прийти сюда, но раз ты сама… Я не смог противостоять искушению.

— Ты-то как раз смог! — Ее голос задрожал от гнева, стоило ей снова подумать о том, что случилось.

Он посмотрел на нее с вежливым интересом:

— Ты и вправду решила, что я собираюсь овладеть тобой?

— Ну… Я думала, ты доведешь дело до логического конца. — Ее глаза яростно сузились. — Что ты затеял, Джон? Хочешь доказать, что моя плоть слабее, чем твоя? Что ты в состоянии на сто процентов контролировать себя? Или, наоборот, бережешь силы для кого-то другого? Это впечатляет, признаюсь!

Верность, как мне хорошо известно, не самое сильное твое качество.

— Ты закончила? — Голос Джона был так спокоен, что Леони невольно сделала шаг назад. — Нет, не волнуйся. Я больше до тебя не дотронусь. А теперь сядь и послушай.

— Я думала, ты отвезешь меня домой.

Его взгляд заставил ее замолчать. Сгорая от негодования, она села на диван и опустила взгляд.

— До того как ты уедешь, давай обсудим ту сделку, о которой я как раз начал говорить, когда ты потеряла самообладание, — бесстрастно заговорил он. — Кстати, будь поосторожней, когда так набрасываешься на человека, в другой раз тебе не удастся легко отделаться.

Легко отделаться! Она с горечью ответила:

— Не волнуйся! Я прежде никого не била и вряд ли стану это делать в будущем.

Он кивнул:

— Прекрасно. К примеру, твой итальянский ухажер может оказаться не таким покладистым, как я.

Леони проговорила, с трудом сдерживаясь:

— Итак, уже поздно, поэтому говори, что собирался, и я отправляюсь домой — пешком, как пришла сюда, если ты не повезешь меня.

— Ты ведешь себя как ребенок, Лео. Конечно, я отвезу тебя, — ответил он нетерпеливо. — А теперь вернемся к делу. Мои требования очень просты. Я сделаю так, чтобы земля принадлежала твоему отцу, если ты сейчас же и здесь же дашь мне полное объяснение того, что произошло. Почему ты бросила меня?

Леони оторопело уставилась на него:

— Ты шутишь? Ты готов выпустить из рук лакомый кусочек земли только для того, чтобы услышать от меня то, что и так сам знаешь?

— Ради бога! — воскликнул он с внезапным ожесточением. — Я не знаю, в том-то и дело! — Он наклонился ближе к ней. — Клянусь, я не приближался ни к какой другой женщине, когда мы были вместе. Я любил тебя, Лео. И, как последний болван, думал, что и ты меня любишь.

— Я любила тебя, — пылко воскликнула она. — Ты же знаешь! — Ее глаза внезапно наполнились слезами. — Но в один ужасный день я оказалась не в том месте. И вот вся моя жизнь рухнула… — Леони неподвижно сидела, глядя на пламя камина сухими глазами. — Ладно, Джон, я объясню тебе, — медленно произнесла она. — Но сначала пообещай, что ты больше никогда не станешь разговаривать со мной об этом. Ни со мной, ни с кем-нибудь еще.

— Обещаю, — сказал он и взял ее за руку.

Ее первым желанием было отодвинуться, но потом она передумала, предпочтя ощущать это теплое, знакомое пожатие.

— Прежде чем я начну, мне надо кое-что спросить. Не ты один жаждешь узнать истину, Джон. Она перевела взгляд на его лицо:

— Скажи, кто именно знает о том, что Фенни твоя дочь?

Глава 5

Джон смотрел на нее в таком ошеломлении, что Леони впервые ощутила холодную дрожь сомнения.

— Ты считаешь, что я отец ребенка Рейчел?! Он резко отбросил ее руку, на его лице появилась гримаса отвращения.

— Я знаю, что это ты, — отрезала она. — Я была там в тот день.

— Какой тот день? — прорычал он.

Леони вздрогнула, а Джон заскрипел зубами, очевидно сдерживаясь с большим трудом.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — проговорил он наконец. — Будь добра, объясни все по порядку, с самого начала.

Той весной Леони провела пасхальные каникулы во Фрайерз-Вуд, а последние субботу с воскресеньем — в лондонской квартире Джона. Ей предстояло лететь в Италию, чтобы закончить там весеннюю четверть, а потом вернуться в Англию и выйти замуж. Она познакомилась с Джоном за год до этого, летом, на вечеринке, устроенной Рейчел Дисарт.

Они объяснились в своих чувствах, но осенью Леони должна была ехать на работу во Флоренцию. Последовал обмен пылкими письмами, и даже целое небольшое состояние было истрачено на телефонные разговоры. Потом они еще раз встретились на Рождество, которое вместе провели во Фрайерз-Вуд, а после праздника отправились погостить у его родителей.

Пасхальные каникулы прошли почти так же, и только субботу и воскресенье перед вылетом они провели вместе в его квартире, обсуждая приготовления к свадьбе и сетуя на предстоящее расставание. Джон намеревался навестить ее во Флоренции, но этим планам не суждено было сбыться, так как ему предстояла срочная командировка в Австралию. Большую часть времени они провели в постели, и ее скорый отъезд придавал их страсти особенно бурный оттенок. Наутро в понедельник, прощаясь перед расставанием, они являли собой пару бледных, измученных любовников — он должен был ехать в свой офис, а она на такси в аэропорт Хитроу.

— Не провожай меня, — взмолилась Леони. — Давай попрощаемся тут, когда нас никто не видит. Ненавижу проводы в аэропорту.

— А встречи в аэропорту? Разве ты не хочешь, чтобы я ждал тебя в Хитроу, когда ты вернешься назад?

Она ответила ему страстным поцелуем, затем и он поцеловал ее, так что, когда прибыло такси, Леони почувствовала, как истаяла в объятиях Джона, точно мороженое летом. Только приехав в аэропорт, она неожиданно заметила, как сильно сгустился туман. Ее рейс был отменен, другие рейсы отложены.

Выходило, что она распрощалась с Джоном намного раньше, чем требовалось! После торопливой консультации с представителями авиакомпании она обменяла свой билет на завтрашний рейс, позвонила во Флоренцию, чтобы предупредить о задержке. Потом хотела позвонить Джону и сообщить радостную новость — судьба как-никак подарила им лишний день счастья, — но внезапно передумала. Гораздо забавнее будет вернуться домой и устроить ему сюрприз, когда он придет с работы. Назад она поехала на метро, и когда наконец добралась до места, неделя бессонных ночей начала сказываться так сильно, что Леони не могла противостоять соблазну понежиться в постели.

Она проснулась как от толчка. Был ранний вечер, а из соседней комнаты доносились чьи-то голоса.

Леони в смятении села на постели. Не так-то приятно было узнать, что Джон не один! Ее глаза округлились, когда до нее дошло, кто был его собеседником. Дверь спальни была полуоткрыта, так что печальный женский голос беспрепятственно достигал ушей Леони. Ее первым побуждением было бежать прочь, но важность того, что она услышала, буквально пригвоздила ее к месту.

— Ты уверена? — резко спросил Джон.

— Уверена? — отозвалась Рейчел Дисарт с горьким смешком. — Да, Джон, вполне! После того обморока в конторе твоего отца любая женщина бы больше не сомневалась! Очень мило с твоей стороны, что ты спас меня.

— Я подумал, что тебя нужно было увести оттуда.

Папа был просто в ужасном состоянии.

— Конечно, от своего личного помощника он не ожидал ничего подобного.

— Нет, он беспокоился о тебе, Рейчел. Да и я тоже!

— А мне было очень неловко. Мне и сейчас ужасно неудобно!

— Перестань, Рейчел! Я подумал, что привести тебя сюда будет лучше всего. Это достаточно близко.

— Ты поступил очень великодушно, но теперь мне пора идти.

К своему ужасу, Леони услышала, как Джон предлагает Рейчел немного полежать в спальне, но, к ее величайшему облегчению, та решительно отказалась:

— Нет, спасибо. — Ее голос неожиданно задрожал. — Слушай, Джон, в машине я действительно сказала тебе правду. Извини, что взваливаю на тебя такую ношу, но ты сам должен понимать, насколько невыносимая создалась ситуация. При таких обстоятельствах я должна отступиться! По правде говоря, даже не знаю, как я могла мириться с этим так долго. Завтра утром я попрошу у твоего отца увольнения.

Наступила тишина. Леони так ясно представила себе, как Рейчел нашла утешение в объятиях Джона, что содрогнулась от отвращения. Потом она услышала его голос, исполненный такой нежности, что ее сердце едва не разорвалось:

— С тобой все будет в порядке. Ты знаешь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

— Тогда уговори своего отца отпустить меня как можно скорее. Через неделю мне исполняется сорок один год. Немного поздновато для того, чтобы впервые стать матерью. Я очень устала и вряд ли смогу скрывать и дальше свою шестимесячную беременность.

— Шесть месяцев! — воскликнул Джон. — Черт возьми, почему ты не сказала мне раньше?

— Я никому не говорила. — Она немного помолчала. — Кроме, конечно, Тома и Френсис. Прошу тебя, Джон, никто никогда не должен узнать правду.

— Невозможно!

— Нет! — властно прервала его Рейчел. — Ты прекрасно знаешь почему. Поклянись, что ты не скажешь ей, Джон. Это разобьет ей сердце, я знаю. Все что угодно, только не это!

Едва они ушли, Леони вскочила и принялась судорожно одеваться, не вытирая льющихся слез.

Пальцы ее так дрожали, что она не без труда набрала телефонный номер, чтобы вызвать такси. Затем она сбежала вниз, а когда машина приехала, попросила отвезти ее в отель рядом с аэропортом. Весь остаток дня она просидела в номере неподвижно, потом упала на постель как подкошенная.

Рейчел, ее любимая тетя, на которую она всегда взирала с таким восхищением, теперь ждала ребенка от Джона Сэвэджа! От человека, за которого ее племянница собиралась выйти замуж! Вскрикнув от боли и отчаяния, Леони спрятала лицо в подушку.

Рейчел была красивой, высокой блондинкой, как и отец Леони, Том. Ее фигуре завидовали многие более молодые женщины. Леони вспомнила, как дразнила Рейчел, потому что последнее время та немного располнела, как удивлялась, что тетя сменила строгие деловые костюмы на более романтичные и бесформенные одеяния…

Внезапный приступ тошноты заставил Леони бегом броситься в ванную. Мелкая дрожь сотрясала все ее тело. Что же теперь делать? Как бы ей хотелось помчаться во Фрайерз-Вуд, спрятаться в объятиях мамы! Но это невозможно. Невозможно именно потому, что речь идет о Рейчел. Она сама должна справиться со своей болью! Она должна вернуться во Флоренцию. Там она сможет успокоиться и написать Джону, что между ними все кончено. Это письмо встретит его, когда он вернется из командировки.

То, что пройдет какое-то время, будет даже к лучшему — к тому моменту она уже вполне укрепится в сознании, что он — ее бывший возлюбленный. Она избавится от своего сотового, а если он начнет звонить ей в школу, она не будет подходить к телефону.

Единственное, что может помочь ей выздороветь, это никогда больше не видеть его и не разговаривать с ним! Летом, когда ребенок Рейчел появится на свет, она будет работать в детском лагере в Умбрии.

Ребенок Джона… Новый приступ тошноты овладел ею. На следующий день ее глаза так опухли, что, когда она прилетела во Флоренцию, пришлось солгать, будто она сильно простудилась.

Джон выслушал ее историю молча, лишь изредка гневное движение руки выдавало его истинные чувства. Когда она закончила, он поднялся и вышел из комнаты, по-прежнему не говоря ни слова. Закусив губу, Леони посмотрела ему вслед, гадая, что же ей теперь делать, но, к ее удивлению, он быстро вернулся с бутылкой виски и двумя стаканами в руках.

— Я знаю, ты этим не увлекаешься, — сказал он, пресекая ее возражения. — Хотя, впрочем, твои вкусы могли и измениться… Просто, похоже, ситуация такова, что нам потребуется нечто более сильное, чем кофе.

Джон просто вне себя от бешенства, с обидой констатировала Леони. Можно подумать, она в этом виновата!

Он вручил ей стакан с виски и велел выпить залпом. Она повиновалась, зажмурившись от горького вкуса напитка, но с удовольствием ощущая, как тепло распространяется по всему телу. Джон выпил свой стакан медленно, затем сел, положив ноги на каминную решетку.

— Ну и история, — произнес он наконец.

— Та самая правда, которую ты так хотел услышать, — фыркнула Леони, взбешенная тем, что он не проявлял ни малейших признаков раскаяния.

— Нет, это только часть правды.

Леони нахмурилась:

— Ты отрицаешь, что Фенни — твоя дочь?

— Конечно, Фенни не моя дочь, — мрачно ответил он. — Если бы у меня был ребенок, можешь не сомневаться, я никогда бы не согласился, чтобы его воспитывали какие-то другие люди.

Леони растерянно посмотрела на него. Она не сомневалась в вине Джона, но то, что он говорил сейчас, звучало убийственно правдиво.

— Я тебе не верю, — упрямо пробормотала она.

— Разве можно лгать в таких вопросах? — спросил он.

Леони разгневанно сверкнула глазами.

— Да она просто твоя копия! Блестящие черные волосы, и эти глаза…

— У Кейт глаза тоже карие, — напомнил он.

— Глаза Кейт скорее золотистые, а не зеленые, как твои и Фенни. — Она глубоко вздохнула, почувствовав, как задыхается от ярости, потом протянула ему стакан:

— Можно мне еще?

— Нет. Я предпочитаю вернуть тебя родителям в более-менее трезвом виде.

— Тогда отвези меня сейчас, — решительно встала Леони — Сядь на место, — скомандовал он. — Ты не улизнешь так просто, Лео.

— Ты сердишься, Джон, я знаю, но… — начала было она, но резкий взмах его руки заставил ее замолчать.

— Сержусь? — Он отрывисто рассмеялся. — Ты что, ничего не понимаешь? Ты присвоила себе право разрушить две жизни, тогда как простое объяснение поставило бы все на свои места за пару минут.

Да уж, мне есть отчего сердиться, мисс Дисарт! Теперь извольте сидеть здесь до тех пор, пока не узнаете всю правду, хотя уже и слишком поздно. Между нами уже ничего не поправишь, хотя… — он замялся и посмотрел на нее таким взглядом, что Леони покраснела, — хотя физический контакт между нами по-прежнему не потерял своей силы. Не стану отрицать, что ты все еще привлекаешь меня… Но теперь, Леони, я не люблю тебя больше.

Его жестокие слова упали как соль на обнаженную рану ее души, но она гордо вздернула подбородок:

— Тогда говори, что собирался, и я поеду домой.

Она заняла свое место на диване. У нее не только отчаянно замерзли ноги, она начинала дрожать от странного чувства, похожего на страх. Если Джон не был отцом ребенка Рейчел, тогда кто же?

Джон помедлил, прежде чем заговорить.

— Рейчел всегда мне очень нравилась, — заговорил он наконец. — Но я смотрел на нее снизу вверх.

Она была правой рукой моего отца, гораздо лучше меня разбиралась в бизнесе. Студентом я, конечно, работал на стройках во время летних каникул, но все же, когда пришел в фирму, чувствовал себя совсем неопытным юнцом.

Рейчел Дисарт, личный помощник Джеймса Сэвэджа, основателя компании «Дж.С, девелопментс», много помогала Джону с самого его первого рабочего дня. Ей часто приходилось выступать в роли своего рода буфера между главой компании и его наследником, когда их знаменитые темпераменты сталкивались в очередном конфликте.

— Однажды Рейчел устроила у себя вечеринку для коллег, пригласила и меня. Раньше я вообще встречался с ней только в офисе и — только однажды — во Фрайерз-Вуд, когда мы с тобой обручились.

— Но в тот день, когда я вернулась в твою квартиру…

— Рейчел повергла всех в шок, когда вдруг потеряла сознание, выступая на совещании. Все, включая отца, были в такой панике, что я просто запихнул ее в свою машину и привез к себе. Отец хотел вызвать врача, но Рейчел быстро пришла в себя и попросила разрешения уехать. Я вызвался отвезти ее, но в машине ей снова стало так плохо, что я повез ее к себе на квартиру, потому что до ее дома ехать было довольно далеко.

— Да, я слышала, как вы говорили об этом.

— К сожалению, ты слышала далеко не все. — Его сверкающие холодные глаза сердито встретили ее взгляд. — И, разумеется, ты знаешь, что произошло потом.

Леони кивнула, чувствуя, как ее глаза наполняются нежданными слезами. Тогда Рейчел заболевала гриппом. К тому времени, когда Леони вернулась во Флоренцию, а Джон был в командировке в Новой Зеландии, грипп перешел в воспаление легких, что вызвало преждевременные роды. Рейчел прожила еще некоторое время и, умирая, вручила своего ребенка заботам Тома и Френсис. Подавленная горем, Леони всего на два дня приезжала домой на похороны, а потом сразу же вернулась назад, во Флоренцию, на несколько часов разминувшись с Джоном.

— Не могу простить себе, что опоздал на ее похороны, — мрачно сказал Джон. — Мои родители, конечно, там были… Потом они поехали в Хитроу, чтобы встретить меня… Твой сотовый телефон не отвечал, а когда я дозвонился в твою школу, мне объяснили, что ты переехала на другую квартиру…

Потом я нашел твое письмо. Вместо твоего нового адреса — возвращенное обручальное кольцо… Остальное, как говорится, принадлежит истории.

Снова воцарилось молчание. Леони не осмеливалась нарушить его, чтобы снова задать Джону вопрос, на который он так и не ответил. К счастью, он сам очнулся от задумчивости и пристально посмотрел на нее.

— Ты никогда не спрашивала себя, почему такая привлекательная женщина, как Рейчел, так никогда и не вышла замуж?

— Конечно, спрашивала. Да мы все… Папа часто дразнил ее, но Рейчел только отшучивалась — она, мол, замужем за своей работой…

— Ты мне веришь, Лео? — вдруг резко спросил Джон.

Она посмотрела на него долгим, внимательным взглядом и ответила:

— Да, наверное.

— Почему?

Она пожала плечами:

— Потому что это звучит правдоподобно.

— Я мог бы сказать тебе это много лет тому назад, если бы ты дала мне шанс. Одному Богу известно, как я старался увидеться с тобой, спросить, что случилось, что не так. В твоей семье все были очень добры со мной, но я видел, что им известно не более моего.

А с течением времени, знаешь ли, Лео, даже самое любящее сердце может ожесточиться и очерстветь.

Она вспыхнула:

— Да, само собой! Но при таких обстоятельствах моя ошибка простительна…

— Но только я тебя не прощу, — резко ответил, он.

Это прозвучало довольно обнадеживающе для Леони: если он все еще испытывал столь сильное чувство обиды, она ему не совсем безразлична… О, как бы ей хотелось, чтобы она не была ему безразлична! Она попыталась взять себя в руки.

— Я всего лишь человек, Джон. Мне нужно знать правду о Фенни, знать, кто ее отец. Конечно, она для всех нас как родная. Она — одна из Дисартов, еще одна моя маленькая сестренка. Но эти ее глаза…

Она резко замолкла, пораженная тем чувством ужаса, которое испытала, вспомнив, кто еще имел глаза такие же, как у Джона.

Он покачал головой, очевидно прочитав ее мысли:

— Ты опять ошиблась, Лео. Мой отец, как и я, не имеет к этому никакого отношения. — Он горько усмехнулся. — Фенни мне не дочь и не сестра. Она нам с тобой приходится кузиной.

Глава 6

— Ты лишь однажды встречалась с моим дядей, — сказал Джон, и в голове Леони вспыхнуло смутное воспоминание. — На вечеринке, которую мои родители устроили в честь нашей помолвки.

Леони, разумеется, никогда бы не смогла забыть тот прекрасный летний день в доме семейства Сэвэдж в Хэмпстеде. Торжество, организованное Флорой Сэвэдж, проходило в саду. Маленькие столики, спрятанные от солнца в тени огромных зонтов, клубника, шампанское… С болью оглядываясь назад, Леони осознала, каким счастьем она тогда была окружена. Из всех представленных гостей ей особенно запомнился Ричард Сэвэдж. Высокий, смуглый и элегантный, в светлом полотняном костюме и солнечных очках, он появился, толкая перед собой инвалидную коляску, к которой долгие годы была прикована его жена Хелен.

— Фенни — ребенок Ричарда, — продолжал Джон. Но не суди его и Рейчел слишком строго. Он был Хелен преданным мужем, но физическая сторона их брака исчезла, когда кровоизлияние в мозг сделало ее инвалидом. Ричард находился в самом расцвете сил, ведь он намного моложе моего отца.

Леони печально кивнула:

— Он был адвокатом, по-моему. Как они познакомились?

— Ты же знаешь, как здорово Рейчел организовывала всевозможные торжества. Получилось так, что отец пригласил брата в свой офис на один из таких приемов. Хелен не всегда могла сопровождать мужа, вот Ричард и пришел один.

Леони окинула его мрачным взглядом:

— И у Ричарда с Рейчел завязался роман?

Джон покачал головой:

— Нет, Лео, не просто роман. Это была безумная любовь, какая случается нечасто. Они потеряли ощущение времени и пространства… Но мои родители ничего не знали. Да и я тоже, пока Рейчел не рассказала мне.

— Почему она доверилась тебе?

Он горько усмехнулся:

— Когда я узнал о ее беременности, мне в голову пришли те же самые подозрения, что и тебе. Я заподозрил отца! Рейчел ужасно оскорбили мои обвинения, и она устроила мне бурную сцену. В конечном счете, чтобы разрушить мои сомнения, ей пришлось рассказать мне о Ричарде. Хотя со дня его трагической смерти прошла уже пара месяцев, Рейчел заставила меня поклясться, что ни одна живая душа, а в особенности Хелен, никогда об этом не узнает.

— Теперь я понимаю, кого она имела в виду, а я-то думала, меня, — печально заметила Леони. — Бедная Хелен… и Рейчел!

— Ричард так и не узнал о ее беременности. Когда он погиб в той ужасной аварии на шоссе, она не могла простить себе это молчание. Ведь он так жаждал иметь ребенка!

Леони почувствовала ком в горле.

— Мама сказала мне, что Рейчел находится в трудном положении, но я была такой… такой…

— Такой — какой? — с вызовом спросил Джон.

— Увлеченной, очарованной тобой… В ту Пасху я ничего не замечала вокруг. А ты? Ты заметил?

— Нет. И, если быть точным, по той же причине. Он пожал плечами. — Я любил и уважал Рейчел, но все мое внимание было сосредоточено на тебе. Во всяком случае, тогда.

Острая боль кольнула Леони в самое сердце.

— Джон, ты думаешь, ты единственный, кому она доверила свою тайну?

— Не знаю. Мне всегда хотелось поделиться с родителями, но вряд ли они в курсе, иначе с самого начала повели бы себя иначе по отношению к Фенни.

Но за твоих родителей я, конечно, не ручаюсь.

Их глаза встретились.

— Мои, наверное, знают, — твердо произнесла Леони. — Когда они обещали Рейчел воспитать ее ребенка как своего собственного, она не могла не признаться им во всем перед смертью.

— А как они объяснили вам всем появление Фенни?

— На самом деле никак — просто сказали, что Рейчел никогда не горела желанием выйти замуж, но решила завести ребенка и воспитать его сама. Умирая, она доверила свою дочку нам, искренне надеясь на нашу любовь и заботу. Она знала, что мы примем ее как нашу младшую сестренку. Так оно и случилось. Остальные слишком переживали, чтобы ворошить прошлое и задавать ненужные вопросы. Конечно, я полагала, что знаю гораздо больше всех, Леони горько улыбнулась.

— Это как-то повлияло на твои чувства к Фенни?

— Как ни странно, нет, — она напряженно улыбнулась. — Я была покорена ею с первого взгляда!

— Да, я тоже, — кивнул Джон. — Хотя я познакомился с ней не так давно, но испытал то же самое.

Леони не отрывала глаз от огня.

— Странно, да? Рейчел умерла, а бедная хрупкая Хелен нашла в себе силы пережить эту трагедию.

Как она?

— На удивление хорошо. Она не захотела покинуть дом, в котором жила с Ричардом, потому что там есть все необходимые удобства. Правда, сейчас она живет на первом этаже, а верхние занимают ее овдовевшие сестры. — Джон улыбнулся. — Хелен говорит, что ее жизнь напоминает чеховские пьесы.

Она занялась живописью. И, конечно, мои родители часто ее навещают.

Леони взглянула на часы и в ужасе воскликнула:

— Смотри, как поздно! Я должна идти.

— Ладно. — Джон загасил огонь в камине. — Твой плащ, наверное, уже высох.

Обратный путь во Фрайерз-Вуд занял не много времени. Большей частью они молчали, но когда машина притормозила перед входной дверью, их взгляды на мгновение встретились.

— Зайдешь? — спросила Леони.

— Нет, спасибо, у меня еще остались кое-какие дела. А кстати, — Джон полез в карман и достал свернутую в трубку бумагу, — наша сделка состоялась. Это тебе.

Во взгляде Леони появилось высокомерие.

— Я не могу принять это от тебя. Если моя семья должна деньги, мы их вернем.

— Считай, долг оплачен, — отрезал он решительно и вышел из машины, чтобы проводить ее. — Ненавижу быть обязанным.

Эти слова отрезвили Леони. Если он хотел отомстить ей, его слова попали точно в цель. Может, он и не подозревал об этом? Но нет, она изучила его слишком хорошо и понимала, что именно такого эффекта он и добивался.

Проливной дождь вымочил их до нитки. Когда Леони открыла входную дверь дома, Джон нырнул обратно в машину:

— Спокойной ночи! Извинись перед родителями, что я задержал тебя и привез домой так поздно.

Он закрыл окно, развернул машину и через миг скрылся из виду.

Сунув документ в карман, Леони внезапно ощутила, как ее захлестывает волна отчаяния. Сейчас начнутся расспросы… Сама мысль об этом вызывала у нее неловкость. Однако мать только взглянула на нее и проговорила:

— Ради всего святого, Лео, прими скорей горячую ванну и высуши волосы. Не сомневаюсь, что у тебя были веские основания помчаться туда, но мы поговорим об этом потом.

Другими словами, никто не собирался требовать у нее объяснений, давать которые у Леони не было ни желания, ни сил.

— Извини, что заставила ждать, мама, — покаянно начала она.

— Хочешь чаю?

— Нет, спасибо. — Леони выдавила из себя улыбку, затем коснулась губами щеки матери:

— Все, что мне нужно, — это ванна и постель.

Леони надеялась забыться сном, как только ее голова коснется подушки, но ночной разговор с Джоном не давал ей покоя: она металась и не могла найти себе места. Уже забрезжил рассвет, когда она окунулась в забытье, а проснулась уже на исходе утра.

Леони поспешила в душ, натянула джинсы и свитер, затем спустилась вниз, где ее приветствовал ликующий лай Марци. Миссис Бриггз немедленно поднялась из-за стола с полиролем и щетками наготове.

— Наконец-то, дорогая, — сказала Френсис, улыбаясь. — Мы пили кофе.

— Пока ты отдыхала, милая, — безмятежно подхватила миссис Бриггз, — Вся эта суета, должно быть, так утомляет!

— Не только суета, мама, — с горечью призналась Леони, когда они остались одни. — Извини, что я так припозднилась сегодня. Я даже не слышала, как встали Фенни и Кейт.

— Мне как-то удалось утихомирить Фенни. Ты спала так крепко, что было бы просто бессовестно тебя беспокоить. — Френсис налила кофе. — Что-нибудь съешь?

— Пока не хочется, лучше подожду обеда. — Леони с раскаянием заглянула в глаза матери. — Извини за вчерашнее. Я случайно услышала ваш с папой разговор и узнала, что компания Джона сделала предложение о покупке Фрайерз-Вуд. Вот я и помчалась туда выяснять с ним отношения.

— Я так и думала! И как он отреагировал?

— Он не был в восторге, когда я ворвалась к нему и осыпала обвинениями, это уж точно. — Леони запнулась. — Долго миссис Бриггз пробудет наверху?

Френсис Дисарт ободряюще улыбнулась:

— Хочешь поделиться тем, что тебя мучает?

— Прошлой ночью Джон сказал мне, кто отец ребенка Рейчел, — напрямик сказала Леони. — Ты знала?

Ее мать вздрогнула и глубоко, прерывисто вздохнула.

— Да, дорогая, конечно, мы знали.

— Я думаю, вы должны были… — Леони горько вздохнула. — Почему вы мне не сказали?

— Милая, мы не могли. Мы поклялись Рейчел молчать, ведь жена Ричарда Сэвэджа еще жива.

Очевидно, Джон узнал об этом от нее самой, но теперь, раз он тебе все рассказал, я думаю, больше нет смысла держать это в тайне. — Френсис вздохнула. Ох, Лео, это было самое ужасное время! Я еще не справилась с шоком после твоего неожиданного разрыва с Джоном, когда мне вдруг позвонила Рейчел и попросила о помощи. Представь мое состояние, когда я узнала, что она не только беременна, но и опасно больна. Я немедленно связалась с твоим отцом, и он примчался в больницу незадолго до появления Фенни на свет. — Френсис привстала, оторвала кусочек бумажного полотенца и вытерла глаза. — Слава богу, он успел вовремя. По крайней мере, Рейчел умерла, зная, что Том и я позаботимся о ее ребенке, как о своем собственном. Но, ей-богу, Фенни не стала для нас тяжким бременем.

— Конечно, нет, Фенни создана для того, чтобы ее любили, — охрипшим от волнения голосом подтвердила Леони. — И все-таки, от чего умерла Рейчел?

— О, медицинских объяснений было множество! Не считая пневмонии, Рейчел страдала анемией — она постоянно недоедала, стараясь не полнеть и как можно дольше скрывать свою беременность. И все это в том возрасте, когда рождение ребенка уже само по себе является риском! После гибели Ричарда она работала на износ, заглушая свое горе, — Френсис глубоко вздохнула. — Полагаю, она умерла от разбитого сердца. Рейчел была из редкой породы однолюбов. Я убедилась в этом, когда она рассказала мне о любви Ричарда. Но он был очень привязан к своей несчастной жене, о разводе не могло быть и речи, да Рейчел и сама этого не желала. Она уверяла меня, что ничего не хотела бы менять в их отношениях… Но когда Ричард так неожиданно ушел из жизни, я думаю, свет просто померк в глазах Рейчел…

— Так ты давно знала об их отношениях?

— Я знала, что Рейчел уже несколько лет страстно кого-то любит, но не догадывалась, кто он. Затем твоя помолвка с Джоном создала для нее дополнительные трудности… Она очень боялась, как бы Джон не узнал о ее отношениях с его дядей.

— Тем не менее в конце концов ей пришлось сказать ему правду… — Леони рассказала о сцене, которая произошла между Рейчел и Джоном, когда он вез ее домой, а потом, набравшись смелости, изложила истинные причины разрыва своей помолвки.

Френсис неподвижно застыла, пытаясь осмыслить это новое волнующее признание.

— Не могу поверить! — выдохнула она наконец. Все эти годы ты считала Фенни дочерью Джона?..

— Звучит невероятно, мама, но если бы ты оказалась в квартире Джона в тот момент, то наверняка пришла бы к тем же выводам, что и я!

— Нет, только не я! Я бы постаралась защитить свою любовь, — резко возразила Френсис и с удивлением покачала головой. — Почему ты никогда не говорила об этом? Девочка моя, я бы в одночасье развеяла все твои подозрения, невзирая на клятву, данную у смертного одра Рейчел!

— Но как я могла, мама? — страстно оправдывалась Леони. — Сама подумай! Мы все обожали Рейчел, а папа больше всех. Хотя Фенни очень похожа на Джона, после смерти Рейчел я не могла оскорблять ее память своими откровениями.

— Да, конечно, в этом я с тобой согласна… Но я не замечала, чтобы Фенни была похожа на Джона!

По-моему, она гораздо больше напоминает Кейт в детстве… Господи, ну и путаница! Ладно, теперь все встало на свои места. И я могу даже сказать тебе, что Адаму не придется выплачивать долю Фенни после того, как он вступит в права наследства, Рейчел довольно щедро обеспечила дочь, включая деньги на ее образование. — Френсис помолчала, потом бросила на Леони изучающий взгляд. — Лео, прости мое любопытство, но если вы с Джоном во всем разобрались прошлой ночью, ваши отношения теперь изменятся?

— Ты полагаешь, что он заключил меня в объятия и сказал, что забудет все как страшный сон? — Слова Леони прозвучали чересчур резко. — Боюсь, что этого не случится, мама. Он был взбешен и ясно дал понять, что слишком поздно склеивать разбитую чашку.

— Какая жалость! — Френсис продолжала пристально разглядывать дочь. — А что ты чувствуешь теперь, когда знаешь всю правду?

— Я подавлена. — По лицу Леони скользнула тень улыбки. — Разве не я собственными руками сотворила всю эту неразбериху? Слава богу, Рейчел так и не узнала о нашем с Джоном разрыве. — Ее глаза расширились во внезапном смятении. — Ведь ты же не сказала ей, правда?

— Нет, милая! У ее постели мои мысли были только о ней. Все свои силы я направила на то, чтобы поддержать ее. — В глазах Френсис стояли слезы. — Ты знаешь, как я любила Рейчел.

— И она тебя! — Леони накрыла ладонью руку матери. — Рейчел однажды призналась мне, что ты для нее больше чем сестра.

— Она так сказала, правда? — Френсис снова приложила салфетку к глазам и встала:

— Ну все, хватит!

Нельзя позволить миссис Бриггз застать нас в слезах.

Давай прогуляемся с Марци до обеда. У твоего отца сегодня напряженный день — содержимое одного из прекраснейших домов в городе идет с молотка!

Аукцион Дисарта был уважаемым предприятием в Пеннингтоне. За три поколения фирма прочно встала на ноги и сумела преуспеть в бизнесе. Она специализировалась на предметах интерьера, мебели, фарфоре, серебре и время от времени выставляла на продажу произведения искусства. Сейчас во главе компании стоял отец Леони, а многие ее сотрудники начинали свою деятельность еще при отце Тома Дисарта. Все они сердцем и душой радели за успех предприятия, и, к безграничной радости отца, Адам тоже проявлял интерес к семейному делу. В дни школьных каникул Адама использовали в качестве носильщика, и он уже успел освоиться с искусством охоты на антиквариат, что составляло важную часть бизнеса Дисартов.

Вечером, после успешного дня, Том вернулся домой в приподнятом настроении. Фенни разрешили остаться в гостиной и послушать разговоры взрослых о ходе аукциона. Затем Леони забрала девочку наверх, чтобы почитать ей на ночь. Иногда, когда она бросала взгляд на темноволосую головку ребенка, ей с трудом удавалось справляться с охватывающим волнением и сдерживать дрожь в голосе. Теперь, когда она выяснила истину, трудно было не сожалеть, что она обрекла себя на добровольное изгнание из отчего дома. Если бы она поступила иначе и высказала все свои обвинения прямо в лицо Джону, все недоразумение тотчас же бы и разъяснилось и теперь они были бы женаты и имели собственных детей…

Когда Леони дочитала главу до конца, Фенни подняла голову и улыбнулась.

— А завтра ты почитаешь мне?

— Пока я здесь, каждый вечер — наш, дорогая!

— Как бы мне хотелось, чтобы ты вообще не уезжала, — пробормотала девочка, уютно сворачиваясь калачиком среди своих игрушек.

Леони подоткнула одеяло и задумалась. Теперь у нее не было причин избегать своего дома. Она вольна не продлевать контракт со школой, если не хочет больше оставаться в Италии. Все зависит только от ее собственного желания… Отложив решение на потом, она нежно поцеловала девочку.

Леони оставила дверь в спальню Фенни приоткрытой, чтобы свет из коридора проникал внутрь, и спустилась вниз, по дороге заглянув в холл и достав кое-что из кармана плаща, который надевала накануне. Затем она присоединилась к родителям в гостиной.

— Кстати, папа, твой триумфальный день еще не закончился! У меня есть для тебя подарок.

Улыбаясь, она вручила отцу пожелтевший документ. Брови Тома Дисарта поползли вверх от удивления, когда он изучил бумаги.

— Каким образом, черт возьми, тебе удалось это заполучить?

— Мама, наверное, рассказала тебе, зачем я отправилась в Брок-Хилл прошлой ночью. Джон отдал мне этот документ перед тем, как отвезти меня обратно.

— А мы-то думали, что ты пошла спать, — проговорил Том, глядя на нее поверх очков. — В следующий раз, когда тебе взбредет в голову прогуляться ночью, будь добра поставить нас в известность. Было чертовски неловко узнать о твоих ночных похождениях от Джона.

— Прости, папа, — с раскаянием промолвила Леони. — Это больше не повторится. — Она перевела взгляд на мать. — Мой визит в Брок-Хилл помог прояснить некоторые недоразумения.

— Твоя мама уже сообщила мне об этом. — Он сокрушенно покачал головой. — Если бы мы знали о твоих переживаниях, мы могли бы тебе помочь все прояснить. Я не могу себе даже представить, чтобы мы позволили Джону посещать наш дом, окажись он и в самом деле отцом Фенни, как ты думала. — Он снова углубился в изучение документа, затем улыбнулся и сказал:

— Мне кажется, Джон преследовал свои цели, знакомя тебя с этой бумагой.

— Что ты имеешь в виду?

— Существовала еще одна сделка, и она аннулировала эту. Мой отец, вступая во владение Фрайерз-Вуд, прикупил огромный участок земли.

Леони с трудом сдержалась и заметила:

— Он сказал, что земля стоила довольно дорого.

— И тем не менее он отдал тебе этот документ? хмыкнул отец. — Разве он ничего не потребовал взамен?

— Только не мое тело, если это то, о чем ты думаешь, — огрызнулась Леони, но, обуздав себя, продолжила:

— Прости, папа. Он хотел знать, почему я разорвала нашу помолвку.

— Равноценный обмен, — заметила Френсис.

— Но он знал об этой второй сделке? — спросила Леони, чувствуя себя обманутой.

— Разумеется, — Том похлопал дочь по руке. — Такие вещи обязательно вносятся в кадастр земельных владений. Боюсь, Лео, он тебя надул. Хорошо еще, что он нуждался только в твоих разъяснениях, а не в чем-то другом!

Глава 7

Леони понимала, что вполне заслужила поддразнивания отца, но легче от этого не становилось.

Она еще немного посидела с родителями, потом, наскучив бездельем, вызвалась приготовить чай.

Зазвонил телефон, и Леони отправилась в холл.

Когда в трубке раздался хрипловатый голос Роберто Форли, ее охватило чувство вины — за все эти дни, что она провела дома, она ни разу не вспомнила о нем. Заверив Роберто, что у нее все в порядке и что она страшно по нему скучает, Леони рассказала о празднике в честь дня рождения Адама, ловко избежала прямого ответа на вопрос о дате своего возвращения, а когда он сказал, что сам прилетит за ней, если ее отсутствие затянется, понадеялась, что он не выполнит своего намерения, устрашившись ненастной и холодной погоды.

Ей вовсе не хотелось, чтобы Роберто приезжал за ней. Во всяком случае, не сейчас, когда Джон Сэвэдж оставался в такой опасной близости от Фрайерз-Вуд. Кроме того, окажись Роберто в доме ее родителей, он мог бы разобраться в чувствах Леони лучше, чем ей бы того хотелось. Конечно, Роберто ей очень нравился — он был такой привлекательный, изысканный, очаровательный, — но она его не любила. Как и Рейчел, с горечью подумала Леони, она оказалась однолюбом. Проблема в том, что мужчина ее жизни больше не любил ее…

Леони застонала, вспомнив, какую власть Джон по-прежнему имел над ней. С того самого момента, как они встретились в поезде, старая боль и гнев вновь атаковали ее, именно эти чувства и толкнули ее на то, чтобы помчаться в Брок-Хилл на ночь глядя, бросить ему в лицо обвинения в предательстве и отомстить за свои поруганные чувства. Правда, оказалось, что виновата во всем как раз она, а не он.

Она даже не могла сердиться на его шутку с документом, который он всучил ей в обмен на ее откровенность, — она понимала, что он вполне имел право как-то наказать ее.

На следующее утро Леони встала достаточно рано, чтобы встретить отца, возвращавшегося после традиционной прогулки с Марци, и позавтракать вместе со всей семьей. Отец, как обычно, должен был развезти Кейт и Фенни по школам по дороге в Пеннингтон, и Леони проводила их до ворот, помахав рукой на прощанье. Она вызвалась привезти девочек назад после обеда и теперь решила, что долгая хорошая прогулка ей не помешает. Как и Марци, впрочем.

— А где собака, мама?

Френсис взглянула на нее поверх своей утренней газеты:

— Понятия не имею. Том обычно оставляет ее в парке, она потом приходит домой сама. Ты разве не видела ее, когда провожала машину?

Леони отрицательно покачала головой и посмотрела на миску Марци: собачий завтрак был не тронут.

— Она даже не поела! Пойду поищу ее.

Надев куртку, Леони выбежала в парк. По утрам Марци обычно отличалась зверским аппетитом и врывалась в дом при первом же зове, накидываясь на свою миску с поистине волчьим азартом. Однако « сейчас, сколько бы девушка ни свистела и ни звала собаку, та не появлялась. Леони отправилась дальше, вдоль по скальной тропке над обрывом у реки Эйри. Она с напряжением вглядывалась вниз, высматривая собаку, которая могла сорваться и пораниться, но так нигде и не обнаружила никаких следов ретривера. Вернувшись назад, Леони тщательно обыскала парк и рощу, где Марци любила охотиться на барсуков и кроликов.

— Ну что, она вернулась? — встревоженно спросила Леони, заглядывая на кухню.

— Нет, — отвечала Френсис, тоже обеспокоенная. Куда же она могла подеваться? Подожди-ка… — Она вдруг улыбнулась, вздыхая с облегчением:

— Последнее время она часто играет с собаками Морганов на их ферме.

— Ну конечно! И почему я сама не додумалась? Леони бросилась к телефону, но ей ответил только автоответчик. — Никого нет в доме, все работают.

Дай мне ключи от машины, мама, я быстро съезжу туда за ней.

Леони вела машину так быстро, как только ей позволяла извилистая и скользкая дорога до фермы.

Во дворе ее приветствовал дружный лай собак, на этот шум из сарая вышел Крис Морган.

— Нет, я не видел вашу собаку, Лео, но я все время вожусь там внутри, пытаюсь починить трактор.

Я всем скажу, что Марци пропала. Она не может уйти далеко, уверен, что скоро отыщется.

— Спасибо, Крис. Я поезжу тут, поищу, хорошо?

Я должна ее найти до того, как Фенни вернется из школы.

Леони медленно объехала вокруг фермы, но не обнаружила ни малейшего следа их резвого золотистого ретривера. Наконец она сдалась и вернулась домой, молясь, чтобы Марци уже поджидала ее там.

— Никаких следов? — обескураженно переспросила Френсис, выслушав рассказ дочери. — Куда же она запропастилась?

— Позвони в полицию, а я пойду еще поищу ее в парке.

— Ладно. Я позвоню и ветеринару.

— Она ведь не могла свалиться с обрыва, правда, мама?

— Признаюсь, что именно этого я как раз и опасаюсь!

— Тогда я надену горные ботинки и на машине съеду вниз, чтобы получше осмотреть долину реки. Если я что-нибудь найду, я позвоню тебе с мобильного.

— Ради бога, осторожнее, Лео! — встревоженно воскликнула Френсис. — Может, лучше позвонить папе и…

— Подожди, пока я сначала все не осмотрю как следует. Не надо зря беспокоить его.

Леони побежала наверх за ботинками, потом спустилась вниз, в кабинет отца, за биноклем. Войдя на кухню, где сидела Френсис, она поинтересовалась:

— Ну, что они сказали?

— Никто не заявлял о том, что видел нашу собаку, но они записали ее приметы. Сейчас я позвоню ветеринару. Будь поосторожней, дорогая.

Леони взяла поводок Марци и села в машину.

Проехав примерно полторы мили, она остановилась возле того места, где удобнее всего было спуститься к руслу реки. Уже давно ей не доводилось испытывать такие физические нагрузки, и, хотя выбранный ею спуск к реке был гораздо менее отвесным и опасным, чем тропа в скалах возле Фрайерз-Вуд, к тому моменту, когда достигла русла Эйри, она совершенно выбилась из сил, вспотела и запыхалась. Присев на огромный валун, чтобы восстановить дыхание, Леони порадовалась, что день был ясным и солнечным: под дождем ее поиски стали бы в сотню раз опаснее, если не вообще невозможными.

Действительно, проход вдоль заваленного камнями русла оказался делом довольно сложным. Учитывая, что ей ежеминутно приходилось останавливаться, чтобы звать Марци и осматривать каменистые кручи в бинокль, продвигалась она крайне медленно. Как она надеялась услышать в ответ радостный собачий лай! Однако, когда она наконец достигла скал, над которыми возвышался Брок-Хилл, стало ясно, что Марци ей не найти.

Обратно она шла еще медленнее, мысленно представляя себе безжизненное тело своей любимицы, лежащее где-то в неведомом месте. Уставшая, она добралась до машины и поехала домой, с надеждой представляя, что собака нашлась сама собой и радостно бегает по холлу. Однако одного взгляда на мать было достаточно, чтобы понять, что чуда не произошло.

— Никаких следов, — мрачно сказала Леони.

— Ладно, хоть с тобой ничего не случилось, вздохнула Френсис. — Крис Морган звонил. Они обыскали все окрестности фермы, но безрезультатно.

Леони вспомнила, что той ночью, когда ходила в Брок-Хилл, она оставила старые ворота в усадьбу незапертыми.

— Мама, есть еще одно место, где я не посмотрела.

Она рассказала, как прошла в Брок-Хилл через заросший старый парк, и Френсис воскликнула:

— Как ты могла пойти в темноте по этой ужасной дороге! Это ведь так опасно! Ты могла сорваться вниз! Ты с ума сошла, моя бедная девочка?

— Я об этом не думала, — тихо призналась Леони. Я была в таком состоянии, мама… Пойду проверю, не оказалась ли Марци где-нибудь в той чаще.

— Умоляю тебя, иди осторожней, после того сильного дождя тропинка наверняка очень скользкая!

Направившись к Брок-Хиллу, Леони задумалась.

Она действительно поступила неблагоразумно, помчавшись той ночью по опасной узкой тропке. Теперь, при свете дня, она ужасалась, видя, насколько старая дорога узка, скользка и ненадежна. Теперь она осторожно ступала, проверяя прочность грунта перед каждым шагом, и по-прежнему с тревогой всматривалась вниз, ища глазами золотистого ретривера. Когда Леони добралась до старых ворот, икры ее ног сводило от напряжения.

Проникнув в мрачный заросший сад, Леони снова принялась звать собаку. Она дошла до самой сторожки. Вряд ли Марци могла забраться так далеко, но Леони ужасала сама мысль, что придется проделать обратный путь по страшной тропе над скалами, и она предпочла выйти на шоссе за Брок-Хиллом и от всей души надеялась, что Джон Сэвэдж занят своей работой и не узнает о ее вторжении в усадьбу.

Однако именно его она увидела, когда вышла к цветникам перед фасадом дома. Он был занят оживленной беседой с каким-то мужчиной, но, к пущей досаде Леони, сразу же заметил ее и, оставив своего собеседника, двинулся ей навстречу.

— Добрый день, мисс Дисарт, — громко поздоровался Джон. — Чем могу быть полезен? — Подойдя ближе, он нахмурился и спросил:

— Что стряслось, Лео? Вид у тебя ужасный!

Неожиданно зазвучавшие в его голосе тревога и озабоченность вызвали спазм в горле Леони. Как бы ей хотелось броситься ему в объятия!

— Я все обыскала, — в отчаянии сообщила она об исчезновении собаки. — И вдоль реки, и на ферме, и в старом парке… — Она вспыхнула. — Извини, ты занят, а я тебя отвлекаю. Я пришла сюда, потому что не хочу возвращаться назад по скальной тропе.

Днем она выглядит просто пугающе, один Бог знает, как я смогла пройти по ней в темноте. Я собиралась выйти на шоссе и добраться до дома…

— Не поздоровавшись со мной?

— Да. — Она покраснела. — Я думала, ты сам не захочешь…

Джон оглянулся на дом.

— Архитектор в любом случае собрался уезжать.

Подожди минутку, я отвезу тебя.

— Не нужно, — взмолилась Леони. — Я могу дойти пешком.

— Нет, не можешь, — отрезал он. — Ты совсем сбилась с ног. Пошли со мной. Как только Джон Паркхаус уедет, я отвезу тебя.

Джон проводил архитектора до машины и, вернувшись, спросил Леони:

— Ну что, поехали? Или, может быть, сначала выпьешь кофе?

— Нет, спасибо. Мама, наверное, уже представляет себе, как я, бездыханная, лежу внизу на камнях.

— Да, вполне возможно, — мрачно заметил Джон. Когда пропала собака?

— Папа гулял с ней сегодня утром и оставил бегать в лесу, как обычно. Потом я решила прогуляться с Марци и только тогда поняла, что ее нигде нет. — Леони закусила губу. — Раньше она всегда приходила к завтраку.

— Она появится, — решительно сказал Джон.

— Хоть бы это случилось до того, как Фенни вернется из школы! — вздохнула Леони. — Собаку ей подарили на Рождество два года назад. Фенни назвала ее Марципаном из-за цвета шерсти… Малышка ее просто обожает!

Джон накрыл ее руку своей:

— Я помогу тебе искать Марци.

Френсис встретила их с облегчением.

— Я уже решила, что и ты потерялась, Лео! — сказала она, ставя на плиту чайник. — Пообедаешь с нами, Джон?

Он бросил вопросительный взгляд на Леони:

— Яне…

— Ничего особенного, просто суп, — быстро добавила Френсис. — Леони, я думаю, тебе стоит умыться перед едой.

Леони отправилась в ванную и только там, посмотревшись в зеркало, обнаружила, что выглядит как настоящее пугало: во всклокоченных волосах запутались листья и мелкие сухие ветки, на грязном вспотевшем лице виднелись потеки крови от мелких царапин. Да, Роберто бы ее просто не узнал! Но Джон… когда-то он даже предпочитал видеть ее в таком состоянии, по крайней мере утверждал, что ее лицо после пробуждения любит больше, чем то, которое она являла миру, выйдя из ванной после утреннего туалета. Как ей нравилось просыпаться под ласковым взглядом его глаз… Леони глубоко вздохнула. Затем умылась, причесалась и накрасилась. И вот она снова сидит за кухонным столом напротив Джона Сэвэджа. Да, она и не надеялась, что это когда-нибудь повторится.

— Думаю, после обеда я мог бы еще поискать в скалах, — сказал Джон, принимая из рук Френсис тарелку с супом.

— Ты можешь сорваться, — встревоженно заметила Леони.

— На этот случай ты будешь прогуливаться над обрывом с сотовым в руке, — быстро ответил он. Но я не упаду. Я довольно опытный альпинист.

Френсис нахмурилась:

— Очень мило с твоей стороны, Джон, но я не думаю, что ты должен так рисковать.

— Это единственный способ узнать, не свалилась ли бедная Марци на скалы и не лежит ли она там где-нибудь, несчастная, без всякой надежды на спасение. Я прикреплю веревку к перилам ограждения над обрывом и спущусь оттуда. После обеда съезжу домой за веревкой.

Часом позже, с мощным биноклем Тома на шее, Джон закрепил веревку на перилах, ободряюще улыбнулся Леони и начал спускаться.

— Будь поосторожней, — проговорила Леони, помахав ему рукой, в которой сжимала телефон. — Если ты поскользнешься, я сразу же вызываю помощь.

Он широко улыбнулся и, мощно оттолкнувшись ногами от скалы, заскользил вниз так быстро, что у нее чуть не остановилось сердце. Затем она услышала, как он спрыгнул на один из уступов скалы, снова оттолкнулся от нее, вновь пошел вниз. Наконец она с облегчением услышала, как он кричит снизу:

— Я нашел хорошую опору на выступе, Лео.

Больше я спускаться не могу, поэтому сейчас осмотрюсь, прежде чем поднимусь.

Леони в напряжении ждала. Джон свистел и звал собаку, выжидал и свистел снова. Затем он крикнул:

— Никаких следов Марци нигде, Лео!

— Тогда скорее поднимайся, — взмолилась она.

Подъем занял гораздо больше времени, чем спуск. Леони замирала от ужаса всякий раз, когда веревка начинала трещать и скрипеть под тяжестью веса Джона или когда его продвижение наверх останавливал какой-нибудь выступ или куст. Затем, к ее ужасу, внезапно посыпались камни, после чего воцарилось гнетущее молчание.

— Джон! Джон! — завопила она, свесившись вниз, насколько смогла.

— Я тут, — послышался его тихий голос. — Не волнуйся.

Ей показалось, что прошла Целая вечность, прежде чем его голова появилась над краем обрыва.

Она охнула, увидев, что его лицо в крови, и, обняв его за плечи, с такой силой потащила наверх, что они оба упали на камни тропы. Подавив ругательство, Джон сел.

— Не дотрагивайся до лица, — воскликнула Леони, поднимаясь на колени, — ты можешь занести инфекцию. — Безуспешно поискав в карманах джинсов какую-нибудь ткань, чтобы вытереть его рану, она добавила:

— Идем скорее в дом.

— Идем, но не так быстро, Лео, — пробормотал он в ответ. — Я не вполне в порядке. Попал под камнепад.

Она вскочила, помогла ему подняться на ноги и решительно скомандовала:

— Ну, давай. Веревку оставим пока здесь. Надо промыть рану на голове.

Джон улыбнулся ей, но, когда кровь снова полилась по его лицу, чертыхнулся:

— Мне пришлось висеть и смотреть, как все эти камни летят мне в лицо! Вообще я надеваю специальный шлем, но сегодня его при мне не оказалось, так что мой нос принял весь удар на себя.

— Это я виновата! Не надо было позволять тебе спускаться! — Обняв за плечи, Леони повлекла его к дому. — Надо поторопиться, ты истекаешь кровью, как зарезанный поросенок.

Он приглушенно рассмеялся, потом вдруг резко побледнел и схватился рукой за ветви кустарника, мимо которого они проходили.

— Извини, — пробормотал он.

Видя, как посерело его лицо, Леони решительно двинулась вперед. Теперь она почти тащила его на себе.

— Сейчас, сейчас, — бормотала она. — Мама у меня просто спец в травматологии.

Френсис пришла в ужас, когда увидела окровавленное лицо Джона, но быстро взяла себя в руки и принялась деловито хлопотать над ним: промыла раны и засунула два небольших пакетика с замороженным горохом в ноздри.

— Собирайся, Лео, ты отвезешь его в больницу, распорядилась она.

Джон отрицательно замотал головой, но тут же пожалел об этом, застонав от боли:

— Не нужно…

Леони решительно взяла у Джона ключи от его машины, потом помогла ему разместиться на сиденье и осторожно выехала на шоссе.

Только когда врачи местной больницы увезли Джона на обследование, Леони почувствовала такую слабость, что ей едва не стало дурно. Медсестра спросила, чья именно кровь запачкала ее свитер.

Заверив медиков, что сама не ранена, Леони в изнеможении упала в кресло для посетителей.

Джон появился после рентгеновского обследования мрачный и с носом, заклеенным широким пластырем.

— Ничего не сломано, и сотрясения тоже нет, сообщила медсестра, — но мистер Сэвэдж должен до завтра оставаться в постели. Несколько дней ему не следует водить машину, но потом он вполне придет в себя.

— Эта женщина решила, что из-за ранения я лишился дара речи, — раздраженно пробурчал Джон, когда они сели в машину.

Леони улыбнулась.

— Нет, просто она уверена, что твое мужское самолюбие не позволит тебе сообщить о необходимости постельного режима.

— Любое мужское самолюбие загнется в твоем присутствии, — фыркнул он и отвернулся.

Когда она осторожно повернула с шоссе к Фрайерз-Вуд, он снова обратился к ней, одарив мрачным взглядом:

— Я думал, ты везешь меня в Брок-Хилл.

— В таком состоянии? — возмутилась она. — Не глупи.

— Я вполне в силах добраться до постели.

— Разве у тебя в сторожке есть постель?

— А софа чем хуже?

Ох уж эта софа! Леони стиснула зубы, вспомнив о том, что на ней произошло.

— Сиди, я сейчас помогу тебе выйти, — строго заметила она.

Джон проигнорировал ее заботливое предложение, открыл дверцу и нетерпеливо выбрался наружу, после чего в изнеможении прислонился к автомобилю, едва не потеряв сознание.

— Боже мой! — воскликнула Леони, поддерживая его за плечо. — Ну, давай, пойдем. Ты расскажешь маме, как прошло обследование в больнице, а я пока съезжу за Кейт и Фенни. Можно мне взять твою машину?

— Как я могу отказать тебе? — вздохнул он. Только не забудь, что, в отличие от Италии, в Англии левостороннее движение.

Леони проигнорировала его колкость, с тревогой наблюдая, как зеленоватая бледность расползается по лицу Джона.

— Тебя тошнит?

— Нет, — солгал он, стискивая зубы.

Френсис встречала их на пороге дома. Она тоже с тревогой оглядела Джона, слушая рассказ Леони о визите в больницу, потом обняла его за плечи и сказала дочери:

— Звонила Кейт, предупредила, что останется ночевать у подружки, потому что они вместе хотят готовиться к экзамену. Но тебе пора ехать за Фенни, а я пока присмотрю за Джоном.

— Думаю, если я немного посижу в вашей гостиной, — сказал Джон слабым голосом, — то, когда ты вернешься, Лео, я буду уже в состоянии ехать в Брок-Хилл.

Френсис помогла ему опуститься в большое мягкое кресло.

— Посиди пока здесь, ни о чем не волнуйся, Джон.

Она вышла, и Леони дотронулась до руки Джона.

— Как ты себя чувствуешь? Я имею в виду, на самом деле?

— Я в смятении, — пробормотал он, открывая глаза. — Там, у реки, мне показалось, что ты действительно волновалась обо мне.

— Конечно, я волновалась, — вспыхнула она. — Это же моя собака! Я во всем виновата.

— Ну разумеется. — Он снова закрыл глаза. Кстати, о собаке. Что ты скажешь Фенни?

— Правду, что же еще?

Джон открыл глаза, зеленые и холодные, как лед.

— По крайней мере собака не написала ей прощальной записки, что больше ее не любит.

Леони бросила на него уничтожающий взгляд:

— Не можешь удержаться, да? Тебе доставляет такое удовольствие поворачивать кинжал в моей ране?

— Ты так уверена, что доставляет… Я всего лишь человек, Леони Дисарт.

— И я тоже всего лишь человек!

— Ну да? — Он устало смежил веки. — Когда-то тебе удавалось заставить меня поверить в это.

Глава 8

Как Леони и предполагала, Фенни была безутешна, узнав об исчезновении собаки. Почти всю дорогу до дома девочка плакала. Чтобы Фенни не сомневалась, что для поисков ее любимицы Марци было предпринято все необходимое, Леони красочно описала свою экспедицию вдоль русла реки и то, как отважно Джон обследовал утесы.

— Понимаешь, Фенни, — говорила Леони, подъезжая к дому, — Марци сейчас, возможно, играет где-нибудь с другой собачкой и настолько увлечена этим, что вовсе забыла о доме. Она скоро вернется.

Вот увидишь!

По-видимому, ее слова совсем не убедили малышку, которая бросилась искать утешение в объятиях Френсис, едва они вошли в дом. Когда наконец девочка успокоилась и сняла шапочку и пиджак, ее зеленые глаза посмотрели с надеждой на Леони.

— Ты сказала, Джон здесь?

— Конечно, — заверила ее Френсис. — Он лежит в постели в комнате Джесс. Понимаешь, он поранил голову, когда карабкался по утесу, поэтому сейчас ему нельзя вставать.

Леони в изумлении посмотрела на мать:

— Господи, как же тебе удалось заставить его лечь?

— Он чувствовал себя так ужасно, что попросту не стал спорить со мной.

— Можно мне навестить его? — с жаром спросила Фенни.

— Сейчас он спит, милая, но ты можешь сходить к нему, когда выпьешь чаю и сделаешь уроки.

Леони нелегко было остаться сидеть на кухне, пить чай с матерью и пытаться утешить Фенни, в то время как каждая клеточка ее тела звала ее наверх, к Джону. Как глупо было надеяться, что былые чувства к нему больше не властны над ней! Семь лет пройдет или семьдесят, не имеет значения! Все это время, проведенное вдали, в Италии, она обманывала себя, надеясь, что ее любовь к Джону умерла в тот день, когда она подслушала его разговор с Рейчел. Однако одного мгновения — того самого, когда она подумала, что он сорвался со скалы и погиб, хватило, чтобы развеять все иллюзии.

— Знаешь что, Лео, — сказала Френсис, — пока Фенни делает уроки, поднимись на минуточку наверх и узнай у Джона, не хочет ли он пить. Заодно спроси, не возражает ли он принять маленького посетителя.

— Хорошо, — отозвалась Леони намеренно небрежным тоном, собирая всю свою волю, чтобы не ринуться тотчас же наверх. И, лишь встретившись взглядом с матерью, она поняла, что разоблачена, и беспомощно улыбнулась.

Поднявшись наверх, Леони осторожно постучала в дверь комнаты Джесс и вошла.

Джон с закрытыми глазами лежал на высоких подушках. Вокруг глаз уже проступили кровоподтеки, и от этого лицо казалось мертвенно-белым. Леони на цыпочках подошла к постели, но остановилась, когда он внезапно открыл глаза и посмотрел прямо на нее.

Воспоминания о том времени, когда они делили спальню, нахлынули на Леони. Она покраснела, когда поняла, что он думает о том же.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она намеренно официальным тоном.

— Сожалею, что причинил столько хлопот, — его губы дрогнули. — Я хотел помочь, а не вызвать еще большую суматоху.

— Тебе еще повезло, что ты не упал и не сломал себе шею, — ответила она сурово.

— Да, — признался он, — но в конечном счете я даже не сломал нос. А как Марци? Думаю, мало надежды услышать, что она вернулась домой?

Леони вздохнула:

— Нет, не вернулась. Зато приехала Фенни и жаждет увидеться с тобой. Ты как, не возражаешь?

— Конечно, нет, — он мягко улыбнулся. — Надеюсь, она не испугается, увидев меня?

— Не испугается. Раненый герой, и все такое. Ты и раньше был ее идолом, а теперь, когда ты рисковал своей жизнью ради спасения Марци, она будет обожать тебя с удвоенной страстью.

— Я бы предпочел, чтобы от моего поступка было больше толку и меньше шума, — раздраженно отозвался он.

— Но мы все, правда, тебе очень благодарны, — заверила его Леони. — Кстати, тебе, наверное, хочется пить. Что тебе принести?

— Я предпочел бы подняться с постели и избавить вас от своего присутствия, — едко заметил Джон, приподнимаясь на подушках, но тотчас же застонал и побледнел.

— Но ты даже не можешь пошевелиться, не причиняя себе боли! — воскликнула Леони обеспокоенно. — А голова болит?

— Ужасно, — признался он.

— Ладно, — сказала Леони, направляясь к двери, пойду принесу мягкие болеутоляющие таблетки и воду. Я скажу Фенни, чтобы она не сидела у тебя долго.

Когда Леони вернулась с подносом, Фенни сидела в ногах постели Джона, обсуждая с ним исчезновение собаки.

— Может, Марци решила жить с какой-нибудь другой маленькой девочкой? — мрачно подытожила она.

— Этого не может быть, она — твоя собака, — твердо возразил Джон. — Наверное, она просто потерялась. Ее обязательно найдут, а потом привезут или сюда, или в полицейский участок.

Фенни спрыгнула с постели и в отчаянии сказала;

— Скорее бы! Уже темнеет, и Марци может замерзнуть. — Ее глаза неожиданно вспыхнули. — Мама сказала, ты останешься ночевать у нас, Джон.

Он бросил озадаченный взгляд на Леони, которая утвердительно кивнула, наливая ему минеральной воды.

— Да, правда, у Джона болит голова, поэтому он останется у нас, пока ему не станет лучше.

— Ура! — воскликнула девочка. — Джон, перед сном я зайду почитать тебе сказку.

— Я буду очень рад, — пробормотал он, пытаясь улыбнуться.

— Дорогая, тебе пора вниз — нужно закончить уроки, — сказала Леони. — Я тоже сейчас спущусь и проверю твои примеры.

Фенни осторожно поцеловала больного в щеку, пылко поблагодарила его и с видимой неохотой отправилась вниз делать уроки.

— Я думал, что останусь в постели совсем недолго, — пробормотал Джон.

— Тебе нельзя водить машину, — напомнила ему Леони, протягивая несколько таблеток. — Ты думал, я отвезу тебя в Брок-Хилл? Ты мог вообразить, что мама отпустит тебя туда, где нет никаких удобств и никого, кто бы ухаживал за тобой?

Джон запил таблетки водой и откинулся на подушки. Он выглядел изможденным.

— Наверное, ты права, — он задумчиво посмотрел на Лео. — Ты, должно быть, сожалеешь, что приехала сюда, учитывая, как все обернулось.

— Конечно же, нет! Я рада, что была с Адамом в такой важный для него день, а еще больше рада, что теперь знаю правду о Рейчел. Как ты сам сказал, уже слишком поздно, чтобы восстановить наши с тобой отношения, но я бы хотела верить, что мы сможем стать друзьями.

— О, черт! — воскликнул вдруг Джон, бледнея.

Его дыхание участилось, лицо исказилось. — Лео, скорее отойди, меня сейчас стошнит.

Он вскочил с постели и бросился в ванную.

Пока Джон отсутствовал, Леони оправила постель и с нетерпением принялась дожидаться его появления.

— И ты еще говоришь о возвращении в Брок-Хилл! Я должна отвезти тебя назад, в больницу, и потребовать, чтобы они обследовали тебя более тщательно.

— И не думай! — возразил Джон, глядя на нее с мрачной враждебностью. — Похоже, тебе нравится, что я оказался в таком состоянии.

— Ладно, ладно, не кипятись, — она поправила одеяло. — На таблетки теперь надеяться не стоит, но ты все же пока не принимай других. Лучше пей побольше воды.

— Слушаюсь, сестра, — сказал он утомленно и закрыл глаза.

— Вот и хорошо, — одобрила она. — Попробуй уснуть.

Беспокойный сон Леони был прерван посреди ночи какими-то странными звуками. Некоторое время она неподвижно сидела на постели, гадая, что бы это могло значить, потом сообразила, что до нее доносятся приглушенные рыдания, и бросилась в комнату Фенни, на ходу накидывая халат.

— Дорогая, не плачь, — воскликнула Леони, обнимая девочку. — Ты заболеешь, если будешь так переживать.

— Мне приснилось… — проговорила Фенни сквозь слезы, крепко хватаясь за халат Леони.

— Страшный сон?

— Нет, хороший… Марци играла со мной в саду.. Но потом я проснулась и вспомнила…

Фенни снова горько зарыдала, и Леони еще теснее прижала ее к себе. Потребовались еще стакан воды, поход в ванную и множество объятий, пока расстроенная Фенни наконец не заснула. Когда Леони возвращалась в свою комнату, то обнаружила Джона стоящим в дверном проеме спальни Джесс.

— Что случилось? — спросил он шепотом. — Ей плохо?

Леони увлекла его за собой в глубь комнаты, тщательно прикрыв дверь.

— Тише, тише, не разбуди ее! Мне стоило стольких трудов заставить ее заснуть… Как ты себя чувствуешь? Хочешь, я принесу тебе таблетки?

Он тяжело опустился в кресло:

— Сейчас меня мучает не головная боль, а жажда.

Я уже выпил все, что принесла твоя мама, и собирался налить себе воды из-под крана в ванной, когда услышал, что ты идешь.

— Я принесу тебе бутылку минеральной воды. Сиди здесь и больше не вставай, пока я не вернусь, — распорядилась она. — Если ты потеряешь сознание и упадешь на пол, я не смогу втащить тебя на постель.

Когда она вернулась, он стоял рядом с креслом и при этом так шатался, что она рассерженно подтолкнула его к кровати.

— Боже мой, будь же благоразумным, Джон! Она налила в стакан воды и протянула ему. — Выпей.

— Есть, сестра, — пробормотал он и жадно осушил стакан.

Синяки на его лице еще больше потемнели, из-за чего пластырь на носу казался более белым.

— Я тебе помогу, — быстро сказала Леони, наблюдая его мучительные попытки стащить с себя халат.

— Можешь не беспокоиться, под халатом ты не увидишь ничего непристойного, — пробормотал он и вдруг резко сел, почти упал на край постели. — Твоя мама дала мне пижамные брюки Адама. Совсем новые и подходящие по размеру.

— Вот как, — отозвалась Леони, не в силах сдержать улыбку, которая тут же сменилась обеспокоенным взглядом. — Тебе уже лучше, Джон?

— Я в порядке. Ложись спать, Лео, ты выглядишь измученной.

— Да, денек выдался тот еще, — призналась она.

— Извини, что и я еще добавил тебе переживаний, — мрачно изрек он. — Мне так хотелось найти собаку!

— И мне, — призналась она, смущенная неожиданно появившимися слезами.

— Иди сюда, — скомандовал Джон, похлопав рукой по постели.

Леони свернулась калачиком рядом с ним, рукой судорожно ища в кармане халата носовой платок.

— Извини, — глухо пробормотала она.

Джон нежно обнял ее за плечи.

— Даже большие девочки иногда плачут, Лео.

— Я знаю. — Она яростно потерла глаза. — В Италии в таких случаях всегда говорят: «Поплачь!» И никто никогда не скажет тебе: «Не плачь!»

— Ну, конечно, в Италии… — Он убрал руку. — Ты вовремя напомнила мне. Называется — не тронь чужое.

Она приподняла голову и посмотрела ему в глаза:

— Не смей говорить обо мне так… Так, словно я банка с вареньем.

Его глаза вспыхнули, когда он встретил ее взгляд.

— Да, не банка с вареньем. Но, может быть, горшочек с медом…

От его мягкого, вкрадчивого голоса по телу Леони пробежала дрожь. Она смотрела на него точно зачарованная, вспоминая о той страсти, которую Джон питал к меду. Когда в тот последний день они вместе завтракали в постели, его перемазанные медом губы прижимались к ее груди так надолго, что она едва не обезумела, пока он наконец не занялся с ней любовью. Теперь, видя, какими мягкими и нежными стали глаза Джона, она поняла, что и на него нахлынули те же самые воспоминания. Внезапно ей стало трудно дышать.

Джон пододвинулся ближе и осторожно обнял ее, прижимая к себе все сильнее и сильнее. Она ощущала его горячее дыхание и таяла в его руках, отдаваясь его власти. Совсем не так, как накануне в Брок-Хилле. Его губы нежно прижались к ее губам, и ее рот приоткрылся навстречу.

— Я был прав, — пробормотал он. — Настоящий мед.

Леони задрожала, когда он распахнул на ней халат и начал ласкать ее под тонким хлопком ночной рубашки. Все тело отозвалось на его ласки, и он снова приник к ней в долгом, требовательном поцелуе.

Она с трудом отстранилась и прошептала:

— Мы не должны этого делать…

— Потому что твой любовник будет против? спросил он резко.

Леони замерла. Мысли о Роберто вообще не приходили ей в голову.

— Нет. Хотя, конечно, он будет против. Из-за того, что ты ранен, не забывай об этом. — Рассерженная, что до такой степени потеряла контроль над собой, Леони вырвалась из его рук, встала и завернулась в халат. — И потом, ты сам сказал, что уже слишком поздно пытаться что-то склеить между нами.

Глаза Джона снова сделались холодными как лед.

— Спасибо, что напомнила. Благодарю за твое ангельское милосердие, Лео. Доброй ночи, я больше не доставлю тебе беспокойства.

В этом он как раз ошибался, с тоской думала Леони, возвращаясь в свою кровать. Она не могла чувствовать себя спокойно, находясь даже в одной стране с ним, не говоря уже об одном доме. Она лежала без сна, глядя в потолок и пытаясь взять себя в руки. На какое-то одно безумное мгновение она забыла, что рядом спят ее родители и Фенни, забыла о Роберто, забыла обо всем, охваченная всепоглощающим желанием снова оказаться в объятиях Джона.

Только мысль о его ранении удержала ее. Она в отчаянии сжала подушку. Властная сила толкала их друг к другу, но, как видно, этого было недостаточно, чтобы заставить его забыть о том, как она оттолкнула его семь лет назад.

Глава 9

На следующее утро Леони поднялась с первыми лучами солнца, вопреки всему надеясь, что Марци вернулась. Она заглянула в комнату спящего Джона, затем сбежала вниз, чтобы открыть дверь черного хода на кухне. Сердце ее упало, когда она не обнаружила ни малейших следов изголодавшейся собаки, ожидающей, чтобы ее поскорее впустили в дом. Леони натянула сапоги и куртку и долго бродила по парку, но в конце концов сдалась и вернулась в дом, чтобы приготовить завтрак.

После первых настойчивых расспросов о любимой собаке Фенни помрачнела и отказалась есть, а потом заявила, что не пойдет в школу. От остальных потребовалось много такта и твердости, чтобы уговорить ее передумать.

— Можно я поднимусь попрощаться с Джоном? спросила Фенни.

— Хорошо, только, если он все еще спит, постарайся не разбудить его! Не забывай, он плохо себя чувствует, — предупредила ее Френсис. — А если он не спит, узнай, хочет ли он есть.

— Я заходила к нему рано утром, он крепко спал, сообщила Леони.

— А вот ты, похоже, провела бессонную ночь, сказала Френсис, когда малышка убежала наверх, Фенни рассказала мне о своем сне, и потом я слышала, как ты заходила к ней в комнату. Я не стала мешать вам, особенно после того, как услышала голос Джона.

— Он хотел пить, — сказала Леони, избегая пристального взгляда матери. — Я спустилась, чтобы принести ему минеральной воды.

— Сейчас он, должно быть, и проголодался. Приготовь ему, что он попросит, Лео!

Фенни бегом спустилась вниз с сообщением, что Джон проснулся.

— Он сказал, что ничего не хочет, мам! — обеспокоенно заявила она. — Но я ему сказала, что он обязательно должен поесть, иначе он не поправится.

— Пойду, поднимусь к нему на минутку, — сказала Леони и поцеловала Фенни. — Ты собрала свой портфель, ничего не забыла? Я заберу тебя сегодня из школы, дорогая.

Больной сидел у окна в халате. Он тщательно умылся и причесался, хотя синяки на лице и отросшая щетина придавали ему вполне пиратский вид.

— Доброе утро! — приветствовала она Джона нарочито бодро. — Как самочувствие?

— Гораздо лучше, — заверил он без улыбки. — Я хотел одеться, но не нашел свои вещи.

— Твоя кровь испачкала и твою, и мою одежду, поэтому мама вчера все постирала. Твоя одежда уже высохла, — добавила она. — Можешь одеться после завтрака.

— Я обойдусь без завтрака, если ты не против.

— Я против, — возразила она. — Разве Фенни не проинструктировала тебя относительно необходимости усиленного питания?

Взгляд Джона смягчился:

— Да, но я и так причинил слишком много беспокойства твоей маме, поэтому, если ты принесешь мне мои вещи, я поеду в Брок-Хилл и позавтракаю там. Один.

— Мама уехала в город. И мне совсем не улыбается перспектива сообщить ей, что я позволила тебе уехать, — Леони взглянула ему прямо в глаза. — В конце концов, нам не впервые завтракать вместе.

Джон поджал губы.

— Ладно. Тост и кофе, и то только для того, чтобы угодить твоей маме, — сказал он с холодной вежливостью. — Но сначала я хотел бы одеться.

— Спасибо за одолжение, — отозвалась она небрежно. — Я принесу твою одежду и даже могу снабдить тебя бритвой.

Когда Джон наконец спустился на кухню, свежевыбритый и в чистых брюках и белой рубашке, Леони указала ему на стул и пододвинула блюдо с тостами.

— Повидло домашнее, — сказала она.

Джон осмотрел стол и взглянул ей в глаза.

— А меда нет? — осведомился он самым невинным тоном.

— Боюсь, что нет, — отвечала она невозмутимо. Хочешь утреннюю газету?

— Спасибо. Можешь дать мне только ту страницу, что посвящена новостям о недвижимости.

Они завтракали, заслонившись друг от друга газетой, как щитом. Сейчас они походили на тысячи супружеских пар, завтракавших на кухне после бурной ночной ссоры, мрачно подумала Леони. Потом Джон отложил газету и попросил еще кофе.

— Как ты собираешься проводить время до отъезда? — спросил он вежливо.

— Буду продолжать искать собаку. Сегодня попробую поездить по окрестностям на машине. — Она пристально посмотрела на него. — Скажи мне правду, тебе действительно стало лучше, Джон?

Он широко улыбнулся.

— Ну, судя по моему аппетиту, действительно лучше. Очень вкусный хлеб.

— Мама печет его сама. — Она пододвинула к нему блюдо с тостами:

— Бери еще.

— Спасибо. Но ты ведь почти ничего не съела!

— Я не ем много на завтрак.

— А вот раньше…

Их глаза встретились.

— Я больше не ем много, — сказала она тихо и налила себе еще кофе.

Джон в молчании допил свой кофе, потом сказал:

— Знаешь что, Лео, я все думаю о том, что ты сказала вчера ночью…

— О чем?

— Ну, что мы могли бы оставаться друзьями.

— А, да… — Неужели она могла сказать такое? Ей вовсе не хотелось быть его другом — нет, напротив, ей хотелось быть тем, кем она была для него прежде!

— По-моему, сегодня эта идея тебя совсем не вдохновляет! — заметил он.

— А тебя вдохновляет?

— Я думаю, так было бы удобнее.

Удобнее!

— В каком смысле? — холодно спросила она.

— По работе я должен какое-то время жить в Пеннингтоне, а ты пока остаешься дома, — он помолчал, и Леони затаила дыхание. — Теперь, когда мы во всем разобрались, я хотел бы почаще видеться с Фенни, и для всех было бы намного легче, если бы мы с тобой могли нормально общаться.

Легче! — Если единственной целью посещения Фрайерз-Вуд для Джона было желание увидеться с Фенни, он мстит ей по полной программе.

— Ну разумеется, Джон, приезжай так часто, как захочешь! Я все равно не собираюсь проводить все свое время тут, — добавила она, вдохновленная внезапно пришедшей ей в голову мыслью. — Я собираюсь на пару дней отправиться к Джесс. — Она поднялась из-за стола. — Вижу, ты хорошо поел, так и скажу маме. Послушай, если ты все-таки хочешь ехать в Брок-Хилл, сделай это до ее возвращения.

— Хорошо, — ответил он, тоже вставая. — Передай своей маме мою благодарность за все, что она для меня сделала. Вы все были очень добры ко мне.

— Мы просто делали все, что могли в сложившейся ситуации, — пожала плечами Леони, провожая его до дверей.

— Сообщи мне, если собака найдется, Лео. Если нет, возможно, твои родители разрешат мне погулять с Фенни в один из тех дней, когда ты будешь в Лондоне. Я хотел бы немного развлечь ее.

— Уверена, они будут очень рады, а Фенни — тем более. — Леони распахнула входную дверь и ослепительно улыбнулась:

— Смотри, будь поосторожней, Джон!

Он внимательно взглянул на нее.

— Послушай, Лео, прежде чем уеду, я хотел бы выяснить одну вещь. Теперь, когда тайны Рейчел больше не существует, мне бы очень хотелось рассказать правду о Фенни своим родителям. Моя мама часто упрекает меня в том, что у нее нет внуков, поэтому знакомство с Фенни могло бы очень ее утешить. Да и отца тоже… Они оба очень любили Рейчел.

— Их чувства к ней не изменятся, когда они узнают, что она была любовницей Ричарда? — резко спросила Леони и с удовлетворением убедилась, что Джон слегка побледнел.

— Я постараюсь все им объяснить, — пробормотал он.

— Я думаю, тебе сначала надо посоветоваться с моими родителями.

— Я так и собирался, но меня больше всего беспокоило твое мнение, Лео.

— Спасибо. Думаю, твои родители в любом случае должны теперь узнать правду. — Она прикусила губу. — Джон, они… Они очень рассердились на меня, после того как я порвала с тобой?

— Вовсе нет! — усмехнулся он. — Они рассердились на меня — нимало не сомневались, что во всем виноват только я. Как я ни протестовал, никто мне не верил.

— Господи! — Леони в смятении посмотрела на него. — Джон, прости меня! Мне даже не приходило в голову.. Я думала, ты найдешь какое-нибудь объяснение.. Они всегда были так добры ко мне!

— Тогда ты понимаешь, почему мне так хочется, чтобы они наконец узнали всю правду.

— Ты сам поговоришь с моими родителями или это сделать мне?

— Нет, я сам, и чем скорее, тем лучше.

Когда наконец вернулась Френсис, неся в руках бесчисленные пакеты с продуктами, Леони передала матери слова благодарности Джона и попросила у нее ключи от машины, чтобы отправиться на поиски Марци.

— Кстати, — сказала Леони, уже почти дойдя до дверей, — Джон хотел кое о чем поговорить с тобой и папой, поэтому я пригласила его заехать к нам около семи вечера.

— Он что…

— Нет, ты не правильно поняла. Он хочет видеть меня только своим другом, но не женой.

— Ох, дорогая… — Лицо матери расстроенно вытянулось. — А чего же хочешь ты?

— Я хочу, чтобы он вернулся ко мне, — воскликнула Леони с внезапно нахлынувшим на нее волнением. — Но Джон ясно дал мне понять, что в этом доме его привлекаю не я, а только Фенни!

Леони отправилась на поиски собаки, не особенно надеясь на успех. Она вела машину в самом мрачном расположении духа. Какая же она была дурочка, что не ответила на страстные ласки Джона прошлой ночью! Конечно, она понимала, что в его намерения вовсе не входило заниматься с ней любовью под крышей ее отчего дома, в непосредственной близости от комнаты Фенни и ее родителей. Он всего лишь хотел доказать ей, что имеет непреодолимую власть над ее телом и чувствами, чтобы сделать свою месть еще слаще. И тем не менее… какая глупость с ее стороны оттолкнуть его снова! Что ж, теперь она может надеяться только на то, чтобы стать его другом…

Она напряженно вглядывалась в расстилавшиеся окрест поля, и ее глаза наполнялись решимостью. Она все еще привлекала Джона, волновала его как женщина, это было совершенно очевидно! И дружба, пусть только во имя Фенни, могла перерасти в нечто большее… Если ее взлелеять должным образом!

Леони начала приводить свой план в исполнение тем же вечером, как только приехал Джон. Она сердечно поприветствовала его, спросила, как он себя чувствует, предупредила, чтобы он не упоминал о по-прежнему отсутствующей собаке, и провела его в кабинет, где сидели родители, которые проверяли, как Фенни читает вслух свое домашнее задание. Получив стакан пива и ответив на расспросы о своем самочувствии, Джон, к радости Фенни, присоединился к группе слушателей.

— Пойдем, я уложу тебя, — сказала Леони, когда Френсис заметила, что Фенни пора ложиться спать.

— Ты еще приедешь, Джон? — нетерпеливо спрашивала девочка, обнимая гостя и осыпая его поцелуями.

Джон потерся носом о ее носик:

— Конечно, я еще приеду, принцесса! Спокойной ночи!

Отец попросил Леони вытащить из комнаты засевшую за книги Кейт.

— Она старается изо всех сил! Подумать только!

У меня есть друзья, которые жалуются, что вообще не могут заставить своих детей заниматься, — сказал он Джону. — Моя Кейт просто чудо! Рейчел была такой же.

Уложив Фенни в постель, Леони зашла к Кейт и сказала, что ее ждут внизу.

— Почему? Что я сделала? — встревоженно спросила Кейт.

— Ничего, просто папа хочет, чтобы ты присутствовала на семейном совете, вот и все!

Кейт не скрывала своего любопытства, пока они спускались вниз.

— А почему Джон здесь, если речь идет о нашем семейном деле? Подожди-ка! — воскликнула она, внезапно просияв. — Вы что, снова вместе?

— Я была бы так рада… — Леони опустила голову. Нет, речь идет о другом. Идем же, все ждут!

Кейт было только одиннадцать, когда родилась Фенни, поэтому пришлось вкратце посвятить ее в основные детали любовного романа несчастной Рейчел. Когда Френсис закончила свой рассказ, глаза Кейт блестели от слез.

— Я, конечно, знала, что Рейчел была настоящей мамой Фенни, но особенно не задумывалась о том, кто же был ее отцом, потому что вы сказали, что он умер, — сказала она, шмыгая носом. — И потом, какое все это имело значение, раз она наша!

— Конечно, наша, с самого первого дня своей жизни, — мягко заметил Том. — Но дело в том, что она также родственница Джона и его семьи. Если бы мы имели право, сразу бы сообщили об этом родителям Джона, но мы дали клятву Рейчел и обязаны были молчать. — Том с горечью улыбнулся Джону. — Теперь, как мне сказала Френсис, вы все в курсе дела.

Джон мрачно кивнул.

— Если бы Рейчел знала, как эта история запутает все в наших отношениях, она не попросила бы сохранять свою тайну.

Леони с улыбкой пояснила младшей сестре:

— Я разорвала нашу с Джоном помолвку, потому что решила, что Фенни — его дочь.

— Что? Ты шутишь! — Кейт в ужасе смотрела на нее округлившимися глазами. — Я в то время была еще совсем маленькой, но все равно понимала, что Джон был безумно влюблен в тебя! — Она запнулась и покраснела:

— Извини…

— Не за что извиняться, — сказала Леони, избегая смотреть на Джона.

— Да, ты права, Кейт, — согласился Джон. — Возлюбленным Рейчел был мой дядя Ричард.

— Но он же был женат на этой даме в инвалидной коляске… — Кейт нахмурилась.

— Да, — подтвердил Джон. — На моей тете Хелен.

— А теперь из-за меня вся тайна вышла наружу, сказала Леони.

— И я приехал, чтобы попросить у вас разрешения рассказать правду моим родителям.

— Конечно, они должны все знать, — без колебаний согласился Том. — В конце концов, Фенни приходится им племянницей.

Френсис кивнула в знак согласия:

— Бедная Рейчел! Слава богу, она не узнала, какую путаницу вызвала. Она просто стремилась не причинять боли жене Ричарда.

Том, заметив, что эмоциональная обстановка и так до предела накалилась, решил поменять тему разговора и настоял, чтобы Джон остался на ужин.

За столом Френсис осенила блестящая идея:

— Джон, когда ты объяснишь все своим родителям, может быть, они захотят приехать к нам на обед в воскресенье, чтобы наконец получше познакомиться с Фенни?

— Не сомневаюсь, они будут в восторге, — с готовностью отозвался Джон, — но мне не хотелось бы обсуждать такие вещи по телефону. Лучше я завтра съезжу в Лондон и поговорю с ними.

— Ты уверен, что чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы вести машину? — быстро спросила Леони.

— Возможно, нет, — печально улыбнулся Джон и дотронулся пальцем до своего носа. — Но если ты, Лео, собираешься навестить Джесс, то, может, не откажешься составить мне компанию в поезде?

Леони вспыхнула, встретив изумленно-вопросительный взгляд матери.

— Я подумала, что должна навестить Джесс, раз уж задержалась дома.

— Хорошая идея, дорогая, — сказала Френсис.

— Только не оставайся в Лондоне надолго, мрачно заметила Кейт, — а то Фенни расстроится.

Леони ободряюще улыбнулась сестре:

— Я пробуду там ровно один вечер и на следующий день вернусь домой, обещаю.

— Если ты собрался ехать завтра, Джон, — сказал Том, — тебе лучше отправиться вместе с Лео, принимая во внимание все обстоятельства…

— Боюсь, на эти несколько дней я не в рабочем настроении, — признался Джон. — Лучше мне устроить себе короткий отпуск, чтобы навестить родителей, рассказать им правду о Фенни и заодно отчитаться перед отцом о моей работе в Брок-Хилле.

Мои родители очень интересуются имением, они помнят его еще по своим частым визитам сюда, когда… когда мы с Лео были помолвлены.

— Кстати, — невинным тоном осведомилась Френсис, — что они думают о Лео?

— Родители Джона обвиняют его, а не меня в нашем разрыве, — мрачно заявила Леони.

— Теперь ты наконец сможешь рассказать им всю правду, дорогая, — сказал Том и обратился к гостю: Ты выглядишь очень измученным, Джон. Позволь, я отвезу тебя домой, а Лео завтра пригонит в Брок-Хилл твою машину. Или, что еще лучше, останься ночевать у нас.

Однако Джон настоял, что он вполне в силах доехать самостоятельно.

— И завтра я заеду за тобой, чтобы отвезти на станцию, — он решительно взглянул на Леони. — Только скажи мне, на каком поезде ты собираешься ехать.

Когда Леони позвонила Джесс, та оказалась дома.

— Конечно, оставайся у меня так долго, как захочешь, — сказала она зевая. — Я предупрежу Эмили.

Ох, извини, я только что пришла. Завтра постараюсь появиться пораньше, в честь твоего визита. Скажи, у тебя есть какие-то особые причины, чтобы приехать? То есть не то чтобы они должны быть… Она снова зевнула и рассмеялась.

— Завтра я все тебе объясню, — пообещала Леони.

Позже она позвонила Джону и спросила:

— Мы можем выехать около полудня?

— Прекрасно! Мне это очень удобно, потому что я успею провести утром две или три встречи. Остальные я отложил на следующую неделю.

— Как ты?

— Выживу. Сейчас как раз собирался лечь в постель. Что ж, завтра я заеду за тобой около одиннадцати. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — сказала она, кладя трубку и чувствуя себя совершенно измотанной.

На следующее утро, отвозя сестер на занятия, Леони испытала чувство вины, когда ей пришлось сказать Фенни о своем отъезде в Лондон.

— Но почему, Лео? — захныкала малышка. — Сначала Марци пропала, а теперь и ты уезжаешь…

— Но я завтра же вернусь, обещаю! — В глубине души она сейчас ругала себя за это импульсивно принятое решение и клялась больше никогда так не поступать. — Я привезу тебе подарок.

— Не надо мне подарка, — зарыдала Фенни. — Я тебя больше не люблю!

Она опрометью выскочила из машины и убежала, не попрощавшись.

— У Фенни просто шалят нервы, — сказала Френсис, когда они остались одни. — Сегодня утром она буквально скатилась с лестницы вниз, в надежде, что собака нашлась, а потом мы сказали ей, что ты уезжаешь… Боюсь, у нее сегодня тяжелый день.

— Мне не надо было ехать, мама, — проговорила Леони, с каждой минутой чувствуя себя все более и более виноватой.

— Ну разумеется, надо! И не забудь, что тебе посоветовала Кейт — пользуйся каждой минутой, чтобы больше сблизиться с Джоном.

Леони вновь засомневалась в целесообразности задуманного предприятия, когда увидела Джона. Он выглядел не лучшим образом, хотя и надел темные очки, чтобы скрыть синяки на лице.

Леони протянула руку:

— Давай сюда ключи, я поведу машину.

— Нет, я сам!

Но она силой отняла у него ключи, поцеловала мать и побежала по дорожке к машине Джона, не оставляя ему ничего другого, кроме как следовать за ней.

— Голова болит? — осведомилась Леони.

— Нет, просто беспокоюсь — не забудь ехать по левой стороне дороги.

— Послушай, Джон, — сердито воскликнула она. Если тебе так хотелось поехать одному, не надо было предлагать мне свою помощь.

— Я знаю. А теперь, ради бога, успокойся и сосредоточься на дороге. Автострада требует внимания.

Леони ничего не ответила. За исключением короткой перепалки относительно того, кому из них покупать билеты на поезд, она продолжала хранить ледяное молчание и дальше, пока парковала машину у станции и пока они ждали прибытия поезда.

Совершенно очевидно, уже слишком поздно пытаться наладить отношения с Джоном! Если у него 5-9и дальше будет такое настроение, ей вообще лучше видеться с ним как можно реже…

Когда поезд подошел, Леони устроилась в вагоне первого класса и достала заранее приготовленную газету, которой отгородилась от сидевшего напротив Джона точно щитом.

Однако он осторожно вынул газету из ее рук и отбросил в сторону со словами:

— Ты так и собираешься молчать всю дорогу до Лондона?

— Ты сказал мне, чтобы я заткнулась, что я и сделала, — ответила она, избегая его взгляда, но краснея, когда он начал смеяться.

— Давай помиримся! — воскликнул он и, шутливо сдаваясь, поднял обе руки вверх. — А то мы уже начали привлекать всеобщее внимание!

Быстро оглянувшись по сторонам, Леони поняла, что он прав, и покраснела еще сильнее.

— Лучше бы я осталась дома!

Позже, заметив, как Джон глотает таблетки, она почувствовала угрызения совести:

— Голова болит?

— Немного, — признался он. — Извини, что я накричал на тебя в машине.

— Ничего, зато я успокоилась и твоей бедной голове, наверное, стало легче.

— Не особенно, — его губы дрогнули. — Ты вела себя так враждебно, что мне стало еще хуже.

— Но теперь я совсем не враждебна! — улыбнулась она.

— И моя голова почти не болит, — быстро ответил он.

После этого день начал складываться более приятно. Джон рассказал о задуманных им перестройках в Брок-Хилле, заверяя, что они никоим образом не скажутся на серьезном изменении облика старой усадьбы.

— И чтобы убедить в этом местный совет, я стараюсь привлекать как можно больше местной рабочей силы. Добиться получения на перепланировку здания оказалось не очень сложно. Твой отец очень помог мне.

— Папа рад как-то загладить вину нашей семьи за то, что я так обошлась с тобой, — мрачно отозвалась Леони, потом нахмурилась. — Но зачем ты хотел купить Фрайерз-Вуд?

— Как ни странно, это не моя идея. Когда планы перестройки были представлены совету директоров, обнаружилось, что Фрайерз-Вуд когда-то был частью брок-хилльского имения, и тогда было принято решение предложить твоему отцу продать его. Я согласился лично поговорить об этом проекте с Томом, хотя и не сомневался, что он никогда не согласится. Кроме того, у меня появился предлог навестить твоих родителей и наконец увидеться с Фенни. — Джон посмотрел ей прямо в глаза. — Но должен признаться, что, когда я излагал это предложение твоему отцу, мысли о мести тебе посетили мою голову.

— Особенно когда ты продемонстрировал тот старый документ, чтобы напугать меня!

— Это меня развеселило, — признался он, дерзко и весело сверкая глазами. — Твоя реакция дала мне возможность ощутить совершенно неблагородное удовлетворение.

— Это снимает с меня вину за то, что я сделала?

Взгляд Джона потемнел.

— Для этого потребуется кое-что совершенно другое, Лео. Но я признаюсь, что месть была сладка. , — Не сомневаюсь, — пробормотала она. — Боюсь, твое предложение продать Фрайерз-Вуд было соблазнительным для отца. Содержать такое имение довольно тяжело, но он отказался от продажи после того, как мы все на семейном совете проголосовали против.

Она рассказала Джону об ответственности, которая ложится на Адама.

— Мы все пообещали Адаму, что не станем требовать своей доли наследства, лишь бы он смог содержать дом. Но он, знаешь, вдруг повел себя как очень взрослый и серьезный человек, пообещав, что со временем каждая из нас получит то, что положено.

— Но к тому времени вы все трое уже выйдете замуж, я надеюсь.

— Не обязательно. — Леони отвернулась и уставилась на пейзаж за окном. — Джесс увлечена своей карьерой, а Кейт наверняка ждет большое будущее, с ее приверженностью к наукам.

— А ты?

Леони пожала плечами:

— А я все еще буду в своей комнатушке с видом на старую Флоренцию.

Глаза Джона сузились, но он ничего не сказал, так как поезд уже подходил к Паддингтонскому вокзалу.

— Джесс уже дома? — спросил он, когда они подходили к стоянке такси.

— Нет, но я возьму ключ у ее квартирной хозяйки.

Джон помог ей сесть в такси, назвал водителю незнакомый Леони адрес и сам уселся рядом.

— Ты поедешь к Джесс позже. Сейчас вполне можешь побыть у меня, пока она не вернется с работы.

Глава 10

Втайне Леони возликовала — если уж налаживать отношения с Джоном, то лучшей возможности не представится! Однако она сочла нужным запротестовать:

— Ты мог бы сначала спросить меня!

Он покачал головой.

— Зачем? Ты бы все равно отказалась.

— Я думала, что ты поедешь прямо к своим родителям в Хемпстед.

— Будет лучше, если я сначала позвоню и предупрежу маму.

Леони бесстрастно осмотрела его:

— Отек уже спал, а синяки совсем незаметны, когда ты надеваешь темные очки.

— Знаешь, я не настолько тщеславен, но все же мысль, что могу стать причиной чьих-то ночных кошмаров, меня немного пугает. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — В поезде ты вела себя так враждебно, что люди, наверное, подумали, что я — побитый муж.

— Я тебя не била! — воскликнула она и поймала в зеркале заинтригованный взгляд водителя такси.

— Да я тебе и не муж, — прошептал Джон ей на ухо.

Леони не нашлась, что ответить на это, и замкнулась в молчании, уже в который раз за последнее время гадая, на что бы сейчас была похожа ее жизнь, выйди она за него замуж семь лет назад.

— О чем задумалась? — спросил он.

— О браке. Каков бы мог быть наш брак.

— Ну, наверное, не одно только сплошное блаженство, хотя это было все, что мне требовалось от жизни. По крайней мере тогда, — добавил он с нарочитым сарказмом.

Что ж, все ясно, подумала Леони, прикрывая глаза.

— А когда ты поменял квартиру? — спросила она, решив найти более безопасную тему для разговора.

— Сразу же после того, как ты бросила меня.

Похоже, безопасных тем оставалось не так уж много!

Квартира Джона располагалась в современном доме на набережной с видом на Темзу. Она вспомнила, что много лет назад, когда дом еще строился, Джон показывал ей чертежи и планы здания.

— Так вот каким получилось твое дитя! — воскликнула она, потрясенная.

Он кивнул:

— К сожалению, единственное дитя, которое у меня есть в настоящий момент. Разочаровавшись в людях, я сосредоточился на работе.

Леони стоило больших трудов сдержаться и заметить относительно спокойно:

— Если ты и дальше собираешься только поворачивать кинжал в моей ране, я лучше сразу поеду к Джесс.

Джон горестно и примирительно усмехнулся.

— Эта встреча с тобой, похоже, оживила старую боль, а ведь я думал, что она прошла. Извини, Лео. Не уезжай, я хочу, чтобы ты увидела мою новую квартиру. — Когда лифт остановился на верхнем этаже, он открыл ключом одну из дверей, ведшую в устланный ковром холл, и пригласил ее войти:

— Добро пожаловать в мою каморку с прекрасным видом.

Яркое полуденное солнце вливалось через огромные окна, которые вели на балкон с видом на реку.

Первым впечатлением Леони было — море пространства и света. И пустота. Малейшие детали старой квартиры Джона тотчас же всплыли в ее памяти — в его новом доме ничто не напоминало о той, прошлой квартире. В одном конце комнаты стоял обеденный стол и стулья, в противоположном размещался гарнитур мягкой мебели. Восточные ковры, застилавшие пол, казались единственным красочным пятном во всем помещении. Ни картин, ни украшений, стены оставались голыми и девственно-белыми.

— И давно ты здесь живешь? — Леони оглядывалась, хмурясь.

— Почти шесть лет. Когда строительство было закончено, я смог выбрать здесь квартиру по вкусу. — Он открыл дверь в небольшую, но прекрасно оборудованную кухню. — Хочешь чаю?

— Спасибо. — Леони взобралась на высокий хромированный табурет с кожаным сиденьем. Она наблюдала за тем, как Джон готовит чай, и ее сердце ныло, когда она вспоминала уютную, теплую квартирку, которую делила с ним прежде. — Почему квартира такая пустая, Джон? — с любопытством спросила она.

— Потому что мне так больше нравится.

— Но она совсем не похожа на твою старую квартиру!

— Именно этого я и добивался, — он пожал плечами. — Когда я осознал, что ты покинула меня навсегда, то начал стирать все следы твоего пребывания в моей жизни. Кое-что продал, кое-что разослал по благотворительным магазинам, а остальное выбросил. Так что в конце концов ничто в моей жизни больше не напоминало о Леони Дисарт.

— Как же ты, должно быть, возненавидел меня! заметила она мрачно.

Джон покачал головой, выражение его глаз оставалось невидимым за темными очками:

— Меня переполняла боль, а не ненависть. Поэтому отказ от старой обстановки оказался удивительно целебным. Когда закончил обустройство нового дома, я уже ничего не чувствовал. Именно этого я и добивался. Предупредив все заинтересованные стороны, что не желаю больше никогда слышать твое имя, я успешно вычеркнул тебя из своей жизни. В течение всех этих лет мне это замечательно удавалось. Потом возникла сделка с имением Брок-Хилл, я вновь стал часто видеться с твоей семьей, познакомился с Фенни. Но однажды, когда я приехал во Фрайерз-Вуд, в гостиной повсюду были разбросаны твои фотографии и все твои только о тебе и говорили… — Он снял очки и бросил их на стол. — И я почувствовал, что кусок льда начал таять в моей груди. Чувства, которые я считал давно умершими, ожили снова, как я ни пытался подавить их.

— Я никогда не могла перестать думать о тебе, сказала она хрипло. — И потом, там всегда была Фенни — Фенни, которая смотрела на меня этими твоими глазами…

Она замолкла, не в силах справиться со слезами, которые затуманили ей взгляд. Какое-то мгновение Джон стоял неподвижно, пристально и напряженно всматриваясь в ее лицо, но в следующую секунду бесшумно преодолел разделявшее их расстояние и осторожно, точно она была из фарфора, сжал Леони в объятиях.

— Роберто будет против, если я немного утешу тебя?

— Если и будет, мне все равно, — проговорила она и спрятала лицо у него на груди.

— В таком случае… — Джон приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал в губы с той нежностью, которая всегда отличала его любовные ласки.

Глаза Леони закрылись, дыхание внезапно участилось, а слезы высохли на пылающих щеках, когда ее губы раскрылись навстречу его поцелую. Острая дрожь пронзила все ее тело, она судорожно обняла его, однако он неожиданно отстранился.

— Лео, я привез тебя сюда не для этого. — Его лицо казалось напряженным, в глазах сиял зеленый огонь. Но я так хочу тебя, что просто теряю голову.

— Я тоже, — глухо произнесла она. — Разве мы что-нибудь можем сделать с этим?

Он снова схватил ее в объятия, покрывая страстными поцелуями, на которые она отвечала с тем же неистовством, потом поднял ее на руки и отнес в спальню. Уложив Леони на постель, он начал раздевать ее с пылким нетерпением.

— Если ты собираешься передумать, прошу тебя, сделай это сейчас, иначе потом будет поздно!

Леони отрицательно покачала головой, оставаясь в его жарких объятиях и наслаждаясь каждой секундой, проведенной с ним. Неужели это случилось и они снова вместе? Она так долго мечтала об этом…

Улыбаясь, она расстегнула и сняла с него рубашку. Ее ищущие губы прильнули к его груди и заскользили ниже. Джон застонал и еще крепче прижал ее к себе. Когда оставшаяся одежда была снята, он осторожно уложил ее на постель. Леони глубоко вздохнула, почувствовав на своих плечах его ласковые и одновременно нетерпеливые руки, а его губы на своей шее и груди. Волны острого возбуждения сотрясали ее тело, и она хрипло вскрикнула. В тот самый миг, когда сладкая мука угрожала окончательно затопить сознание, Джон властно и уверенно овладел ею. Леони еще раз застонала, произнося его имя. Неужели это все-таки случилось? На миг ей вспомнились сотни бессонных ночей, когда она ворочалась в своей одинокой постели, шепча его имя и рыдая от безысходности. Джон еще раз жадно поцеловал ее, крепко прижимая к себе, немного помедлил и снова начал ласкать ее податливое тело со все возрастающей настойчивостью и страстью. Да, это действительно случилось, она ощущала его ласки каждой клеточкой, всем сердцем и была на седьмом небе от счастья. Когда пик наслаждения был достигнут, она едва не рыдала от счастья.

— Господи! — прошептал он, все еще судорожно сжимая ее в объятиях.

Она кивнула в молчаливом согласии, и Джон приподнял к себе ее лицо.

— Ты в порядке, Лео?

— Смотря что ты имеешь в виду, — пробормотала она.

Он рассмеялся.

— Я знаю, трудно в это поверить. Мы собирались только выпить чаю…

Она улыбнулась в ответ.

— И я бы не отказалась от чашки чая.

— Так что, будем пить чай?

— Да нет, в общем-то… — Ее глаза внезапно широко открылись в испуге:

— Ох, Джон! Как ты себя чувствуешь?

— Похоже, у тебя руки целительницы! — рассмеялся он.

— Нет, правда, как твоя голова? Не болит?

— Черт с ней, с моей головой! Зато остальное чувствует себя просто великолепно. — Он откатился в сторону, все еще крепко прижимая ее к себе, и положил ее голову себе на грудь. — Знаешь, я думал, этого никогда больше не будет.

Она кивнула, чувствуя, что тает от нежности.

— Я часто видела во сне… нас вместе, вот так, как сейчас… Потом я просыпалась, вспоминала и плакала…

— Какая нелепость! — Его рука ласкала ее волосы. Столько лет потрачено впустую, в разлуке… Почему ты не осталась и не поговорила со мной в тот злополучный день, Лео?

— Если бы то была какая-то другая женщина… Любая другая женщина… Я боролась бы за тебя до конца! — воскликнула она. — Но Рейчел… Все, что мне оставалось, — это залечь на дно и выплакать себе глаза.

— И исчезнуть из моей жизни! — Он пристально посмотрел на нее. — А теперь, Лео? Ты снова захочешь исчезнуть?

Она погрузилась в глубину его зеленых глаз и медленно ответила:

— Не знаю… Это зависит от того, на каких условиях мне предложат остаться. И кто мне это предложит…

— Мое первое предложение — позвонить Джесс и спросить, может ли она поужинать с нами где-нибудь, потом извиниться перед ней, потому что ты ночуешь здесь, у меня, а не у нее.

— А я ночую здесь? — переспросила Леони, улыбаясь.

— Разве нет?

— Ты этого хочешь?

— Да.

Леони натянула простыню на них обоих.

— Замерзла? — поинтересовался Джон.

— Нет, но серьезный разговор становится трудным, когда… когда…

— Когда твое восхитительное обнаженное тело распростерто тут в полном самозабвении рядом с моим, — закончил он и повернулся к ней, приподнявшись на локте. — Лео, если бы мы были героями любовного романа, то я сейчас бы полез в какой-нибудь ящик и извлек оттуда очаровательную коробочку, перевязанную ленточкой, в которой лежало бы твое обручальное кольцо.

— Но ты его вышвырнул, — с горечью заметила она, втайне все же чувствуя облегчение, что он завел речь о кольце.

— Сначала я так и намеревался сделать, — признался он, — но потом, вместо того чтобы швырнуть его в Темзу, я просто продал его и отдал деньги на благотворительность. — Его указательный палец коснулся ее лба:

— Хочешь еще одно?

— Ты предлагаешь мне обручальное кольцо? Если да, то, пожалуйста, выскажись яснее. И постарайся быть более романтичным!

— Снова выпускаешь свои коготки, маленькая львица! — рассмеялся он.

Ее глаза предостерегающе вспыхнули:

— Поосторожнее, Джон Сэвэдж! Изволь высказать свои намерения на понятном старом добром английском, или я могу рассердиться! И никто даже не догадается, что я тебя побила, все равно ты уже весь в синяках.

— Лучше поцелуй меня, — сказал он, прижимая ее к себе.

Но Леони в нетерпении ожидала продолжения.

— Ах, да, волшебное слово, — добавил он, улыбаясь. — Пожалуйста. Пожалуйста, поцелуйте меня, мисс Дисарт. Из-за вас я весь покрыт ранами и заслужил поцелуй.

— Но разве одного будет достаточно? — спросила она, смеясь.

— Нет. — Он ответил ей долгим поцелуем. — Я столько лет был лишен этого… Ты должна мне очень много поцелуев, дорогая моя.

— Тогда получи их, — отозвалась она внезапно охрипшим голосом.

— Я должен кое-что знать, — сказал Джон, когда они уже спокойно лежали рядом.

— Что именно? — напряглась Леони.

— Этот итальянец — он собирался на тебе жениться?

— Возможно.

— Значит, он не делал тебе официального предложения? — нахмурился Джон.

— Нет.

— А если бы сделал, что бы ты ответила?

Леони посмотрела ему в глаза:

— До того, как я приехала домой и снова встретилась с тобой, я собиралась сказать ему «да».

Джон сел на постели.

— А теперь?

Леони с горечью улыбнулась.

— А теперь я должна буду ответить ему «нет», и это так естественно, когда речь идет о тебе, Джон.

Что бы дальше ни произошло между нами, я не смогу выйти замуж за Роберто.

Джон выскользнул из постели и отправился в ванную. Он появился несколько минут спустя, облаченный в халат, и встал в ногах постели, скрестив руки на груди.

— Имей в виду, Леони Дисарт, — заговорил он резким тоном, — все эти годы я не страдал от невнимания женщин.

— Ты говоришь о сексе, — отозвалась она, чувствуя, как ее сердце разрывается от ревности.

— Ну ладно, о сексе. А как ты думала? Я нормальный мужчина, одинокий и обычно нравлюсь женщинам.

— Хочешь сказать, ты их обольщал!

— Прекрати объяснять мне, что я хочу сказать, и послушай! — прорычал он, устремляя на нее пронзительный взгляд. — Я просто пытаюсь втолковать тебе, что, хотя у меня были другие женщины после того, как ты бросила меня, ни одна из них не стала для меня особенной. — Он помолчал, его глаза смягчились. — С тобой я чувствовал волшебство, которое не мог обрести ни с кем другим. Поэтому, в отличие от тебя, у меня ни разу не возникало даже малейшего желания жениться.

— В самом деле? — ядовито осведомилась она.

— Да, никогда.

— Да и у меня, собственно говоря, тоже. — Она криво усмехнулась. — Но и я могу сделать тебе признание, Джон. Относительно секса. Я вообще ни с кем не занималась любовью. Сегодня это произошло впервые с того самого последнего утра с тобой.

Джон застыл, недоверчиво сверля ее льдисто-зелеными, сузившимися глазами.

— А с Роберто? — спросил он наконец.

Она покачала головой.

— Я не так давно с ним знакома.

— Ну, мы были знакомы не так уж долго, когда в первый раз занялись любовью, — напомнил он.

— Это другое дело.

Джон присел на край постели.

— Почему?

Она ответила ему прямым взглядом.

— Ты знаешь, почему.

— Раньше я думал, что знаю. Но когда ты бросила меня, я решил, что ошибался. — Он взял ее за руку и улыбнулся. — Помнишь, я увез тебя с той вечеринки у Рейчел, потому что мне захотелось немедленно заняться с тобой любовью…

— И я надеялась, что ты так и поступишь…

— Если бы я знал! Я провел весь вечер, пытаясь удержаться от соблазна… — Он покачал головой. — Прошла еще целая неделя, прежде чем я решился на нечто большее, чем просто дружеский поцелуй на прощание.

— А я боялась, что не нравлюсь тебе.

— Ты была обожаемой племянницей Рейчел, а я сыном ее босса. И потом…

— Что потом?

— Я только догадывался, что ты на самом деле не такая холодная и высокомерная, какой хотела казаться. — Джон обнял ее. — Невозможно было даже представить себе, чтобы какой-то мужчина мог дотронуться до тебя, но все же, когда той ночью я… — Он глубоко вздохнул. — Я был ошеломлен и охвачен совсем первобытной жаждой владеть тобой. С той ночи ты была моей, и только моей…

— Я чувствовала то же самое, — призналась она и обхватила его за шею. — Но постарайся встать на мое место и понять, каково мне было, когда я услышала твой разговор с Рейчел в тот день. Если бы то был кто-то другой, не она, поверь, я бы… я бы… Она потерлась щекой о его щеку. — До того дня ты был моим прекрасным принцем, моим рыцарем в сияющих доспехах…

— Каковым я, конечно, не являюсь… К сожалению, я просто обычный парень, Лео.

— Но не для меня! — пылко заверила она и поцеловала его. — Ты — единственный мужчина, который был мне нужен. И который будет мне нужен.

— И только смерть разлучит нас?

Глаза Леони вспыхнули;

— Только смерть.

Слова им больше не были нужны. Наконец Джон проговорил:

— Мы сейчас примем душ, Лео, а потом пойдем и купим кольца.

— Хорошо, что мне есть во что переодеться! Пританцовывая и сияя от счастья, Леони направилась в ванную, но рассмеялась и остановилась, чтобы собрать разбросанную по комнате одежду.

— Дорогая! — Джон взял ее за руку. — Никогда не думал, что снова услышу, как ты так смеешься!

Леони помрачнела.

— Прошло столько лет с тех пор, как я в последний раз так радовалась… Ох, Джон, ущипни меня и скажи, что это не сон!

Когда они оделись, волосы Леони почти высохли и они уже собрались отправиться в магазин, ей пришла в голову блестящая идея.

— Мне бы хотелось провести вечер дома. Давай купим еды и пригласим Джесс на ужин сюда. — Она улыбнулась Джону. — Зачем терять наше драгоценное время на такси и рестораны?

— Замечательно, — Джон быстро поцеловал ее, так как лифт уже доставил их на первый этаж. Мисс Дисарт, вы отдаете себе отчет, насколько я влюблен в вас?

— У вас будет достаточно времени, чтобы рассказать мне об этом сегодня вечером, — Леони послала Джону долгий, серьезный взгляд. — Мне никогда не надоест слушать вас.

— Это хорошо, раз ты готова терпеть меня весь остаток своей жизни, — заметил он, подзывая такси.

Пока они ехали, Леони позвонила Джесс, чтобы посвятить ее в изменения своих планов, но прервала восторженные восклицания сестры, заверив ее, что все подробности расскажет позднее.

— Ну, Джесс, конечно, и так все поняла, — смеясь, заключила Леони, но замолкла, увидев, что Джон остановил такси у того самого ювелирного магазина, где покупал ей первое обручальное кольцо.

Он заплатил водителю и обнял ее за плечи, улыбаясь и не обращая внимания на заинтригованных прохожих.

— Можешь считать меня сентиментальным, но мне понравилась мысль начать все с самого начала. — Леони молчала, боясь не справиться со своим голосом. Он продолжил:

— Но само кольцо на этот раз будет другое.

О том, первом, давай забудем.

Лео шмыгнула носом и энергично кивнула.

— Конечно. Мне все равно, как выглядит кольцо, лишь бы было впору. Потому что я надену его прямо сейчас и больше никогда не сниму!

Поток воодушевленных расспросов сестры Леони прервала, едва лишь протянула руку, на которой красовалось великолепное кольцо, украшенное рубинами и бриллиантами.

— Вот это да! — воскликнула Джесс, бросаясь ей на шею и улыбаясь мужчине, стоявшему позади Леони. — Надо же, Джон! А как выглядит тот, другой парень? Тебе не пришлось убивать своего итальянского соперника, борясь за руку Лео?

— Пока еще нет, — сказал Джон сухо и добавил мягче:

— А я не заслужил поцелуя?

— Только дружеский, — заметила Джесс, смеясь. Не то старшая сестра убьет меня!

— Это точно, руки прочь! — невозмутимо отозвалась Леони. — Входи и садись, сейчас мы все тебе объясним.

— А что тут объяснять? — спросила Джесс, снимая и отдавая Джону свой жакет. — Ты снова встретилась с Джоном и поняла, что была полной идиоткой, когда бросила его, поэтому на коленях молила его о прощении. И он согласился снова стать твоим.

— Не совсем так, — заметил Джон, улыбаясь. — Я налью тебе немного шампанского.

— Шампанского! — радостно повторила Джесс, принимая из его рук бокал, потом вздохнула и огляделась. — Красивая квартира, Джон. Ты только что переехал?

— Нет, — ответила за него Леони, подталкивая сестру к дивану. — Просто ему нравится такой стиль.

— Каждому свое. Я бы добавила сюда пару уютных подушечек. — Джесс убрала за ухо непокорную светлую прядь. — Извините, что я не в такой нарядной одежде. Я с работы.

— Да, случай подходящий, чтобы нарядиться получше. — Леони расправила складки своего бархатного платья, того же цвета, что и ее волосы. — Я привезла с собой это платье, думая, что мы с тобой будем посещать какие-нибудь клубы, Джесс. И решила надеть его сегодня. Все-таки не каждый день происходит твоя собственная помолвка.

— Да еще второй раз с тем же самым мужчиной, заметил Джон.

— Ну ладно, давайте рассказывайте все. Или почти все, — потребовала Джесс.

— Рассказывать придется долго, поэтому устраивайся поудобнее, — сказала Леони. — Прежде всего, ты уже знаешь про собаку? Именно из-за нее Джон получил все эти синяки.

— Про собаку? Господи, рассказывайте скорее!

Было еще довольно рано, но Джесс настояла, что ей уже пора домой. Сделавшись вдруг очень серьезной, она поцеловала Джона, потом шлепнула сестру:

— Я так счастлива за вас обоих! — Она покачала головой. — И очень рада, что услышала новости от вас, а не от мамы, когда позвонила бы ей в выходные. Я бы столько зараз не выдержала! Бедная, бедная Рейчел! И ты тоже бедняжка, Лео… Хотя не знаю, как только тебе могло прийти в голову, что Джон — отец Фенни…

— Достаточно только взглянуть на нее, Джесс! запротестовала Леони.

— Да я не это имела в виду, — сказала Джесс, надевая свой жакет, который ей подал Джон. — Я же помню, как вам было хорошо вместе, как Джон относился к тебе…

— И продолжает относиться, — вставил он тихо.

— Ну да! — Джесс пожала плечами. — Ты, должно быть, спятила, Лео, если решила, что он мог хотя бы смотреть на другую женщину. По моему скромному мнению, тебе бы следовало больше доверять Джону, какие бы ужасные факты ни свидетельствовали против него! Ожидая, пока Джон проводит Джесс и посадит ее в такси, Леони принялась убирать со стола. Когда он вернулся, она кинулась к нему, подавленная, с глазами, полными неожиданно набежавших слез.

— Милая, в чем дело? — спросил он, обнимая ее.

— Джесс права, — с трудом произнесла Леони, прижимаясь к нему. — Я должна была доверять тебе.

Джон приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал.

— И я должен был настойчивее атаковать Флоренцию в поисках истины… Но хотя мы этого не сделали, нам представился еще один шанс, Лео! Поэтому давай не будем сожалеть о том, что могло бы быть, а сосредоточимся на том, что будет. — Он прибавил совсем другим тоном:

— Кстати, это занимало мою голову большую часть сегодняшнего вечера. Пошли в постель. Самое время тебе поблагодарить меня за кольцо!

— Разве оно не досталось мне по заслугам? — осведомилась Леони с притворной скромностью.

— Отнюдь. — Джон взял ее за руку и потащил из гостиной, остановившись лишь в коридоре, чтобы поцеловать ее в губы. — Я требую за него высокую плату: твое сердце, и душу, и тело. И притом навеки.

— Аминь, — пылко отозвалась Леони.

Глава 11

Френсис Дисарт ждала дочь на станции и, когда Леони сошла с поезда, всплеснула руками такой сияющей выглядела молодая женщина.

— Все прошло хорошо, дорогая?

— Великолепно, — восторженно воскликнула Леони, но только в машине продемонстрировала матери свое кольцо.

Френсис недоверчиво разглядывала его, затем спросила:

— Джон тебе подарил?

Леони порывисто обняла ее, смеясь:

— По-твоему, мама, у меня было время обольстить кого-то другого? И потом… — она вздохнула. — Никого другого для меня и не существует!

— Милая, я так счастлива, — растроганно сказала Френсис и крепче прижала дочь к себе. — Джон уже сказал своим родителям?

— Он намеревался сделать это после того, как проводил меня на поезд. Он возвращается сюда завтра. Он хотел, чтобы я сегодня осталась с ним…

— Но ты обещала Фенни, что вернешься…

— Вот именно, — Леони улыбнулась. — Не знаю, как я жила без Джона все эти годы… Но раз мне это удалось, наверное, я смогу как-нибудь дожить и до завтра. А что собака? Никаких следов?

— Да, к несчастью. — Френсис тяжело вздохнула. Фенни с трудом переносит свою потерю. Сегодня мне едва удалось заставить ее пойти в школу.

— Бедная малышка! И я ее бросила и укатила в Лондон… Но зато теперь я так счастлива!

— Так Джон простил тебя?

— И я так благодарна ему за это! Джесс тоже считает, что он поступил замечательно. — Она описала матери вечер, проведенный ими втроем в квартире Джона. — Джесс считает, что мне следовало бы больше доверять ему.

— Джесс еще очень молода и видит все только в черно-белом свете.

— Кстати, она собирается приехать на обед в воскресенье. Сказала, что хочет сама присутствовать при первой встрече родителей Джона с Фенни.

Жаль, что Адам так далеко.

— Ну, мы же еще не знаем, согласятся ли Джеймс и Флора приехать в это воскресенье. Возможно, они заняты, — напомнила ей Френсис.

— Я думаю, когда Джон расскажет им о Фенни… и обо мне… Они, конечно же, приедут! — воскликнула Леони и вздохнула:

— Мама, я так счастлива!

Когда Фенни вышла из здания школы, ее осунувшееся личико озарилось радостью при виде Леони, встречающей ее у машины.

— Ты вернулась! — воскликнула девочка, забираясь на заднее сиденье.

— Конечно. Я же обещала.

— Я боялась, что ты уедешь назад в эту свою итальянскую школу.. — В этот момент Фенни заметила на сиденье рядом с собой большой пакет. — Ой, а это что?

— Подарок. Помнишь, я обещала?

На Паддингтонском вокзале Джон купил ей огромного плюшевого медведя, облаченного в шляпу и сапоги и с большим чемоданом, набитым конфетами. Опасения Леони, что такой подарок может показаться Фенни слишком детским, тотчас же развеялись, потому что девочка издала радостный вопль и принялась поедать сладости.

— А Кейт тоже сегодня едет домой? — спросила Леони, подъезжая к зданию средней школы. — Я совсем забыла спросить у мамы.

— Конечно, поедет. Ведь ты же обещала, что приедешь сегодня.

— Дорогая, когда придет Кейт, я раскрою вам обеим одну большую тайну.

— Марци вернулась? — воскликнула Фенни, и ее глаза засверкали надеждой.

— Нет, нет еще, дорогая! Но она обязательно вернется, увидишь.

Когда Кейт заметила машину Леони, она распрощалась с группой одноклассников и побежала к ней, улыбаясь.

— Так ты вернулась! Хорошо провела время? Как там Джесс, в порядке? — затараторила Кейт.

— Да, да и да! — смеясь ответила Леони, отъезжая.

— Ну вот и Кейт тут, — нетерпеливо напомнила Фенни. — Давай рассказывай нам свой секрет, Лео!

— Какой секрет? — спросила Кейт, потом присвистнула, заметив кольцо на пальце сестры.

— Джон и я собираемся пожениться, — объявила Леони.

Фенни радостно завопила и тотчас же засыпала ее вопросами:

— Когда? Где? Можно я буду подружкой невесты?

У Элис было длинное платье и шелковые туфельки, когда она была на свадьбе сестры. А можно я…

Дома их ждало праздничное чаепитие, организованное Френсис. Во время еды зазвонил телефон, и Френсис, которая отправилась ответить на звонок, отсутствовала так долго, что девочки обменялись встревоженными взглядами и начали убирать со стола.

— Интересно, с кем это мама разговаривает, — недоумевала Леони.

— Наверное, рассказывает о тебе миссис Андерсон, — предположила Кейт, но в этот момент Френсис появилась на кухне, сияя улыбкой.

— Звонили из полиции. Сегодня в карьере нашли золотистого ретривера, по описанию очень похожего на нашу Марци!

Фенни завопила и бросилась на шею матери.

— Где она? Давай поедем за ней прямо сейчас!

— Эй, потише, детка! Пусть мама расскажет, что случилось! — остановила ее Леони.

Девочки жадно выслушали рассказ Френсис о том, как утром каменотесы заметили в карьере собаку, неподвижно лежащую на выемке старого известнякового разреза. Управляющий позвонил в полицию, и полицейский кинолог немедленно выехал туда.

Собака получила сотрясение и многочисленные порезы и царапины на морде и шее, не могла стоять на лапах, так что ее пришлось отправить в местную ветлечебницу. Ветеринар поставил ей капельницу и сказал, что собака должна остаться в лечебнице на ночь.

— Что такое капельница? — спросила перепуганная Фенни.

Френсис объяснила ей и добавила:

— Я сразу же позвонила ветеринару. Он сказал, что мы можем забрать собаку завтра. Но знаете, что самое удивительное? Хотя я почти уверена, что речь идет о нашей Марци, полисмен сказал мне, что мы можем удостовериться в этом, посмотрев сегодня вечером местные новости. Представляете, телевидение снимало операцию по спасению Марци!

После ее слов всеобщее возбуждение достигло такого накала, что даже Кейт не могла усидеть на месте и сказала, что не в состоянии делать уроки.

Фенни в честь радостного события в виде исключения было разрешено не делать домашнее задание, и девочка закружилась по комнате в бурном танце, сжимая своего медведя.

— Позвони отцу, — напомнила матери Леони. — Он должен приехать домой вовремя, чтобы посмотреть новости. А я все запишу на видео для Джесс и Адама. И для Джона тоже. Кстати, пойду позвоню ему, сообщу о нашей радости.

Она вскочила и бросилась наверх, в свою комнату, чтобы поговорить с ним в более спокойной обстановке.

— Отгадай, что случилось! — воскликнула она, когда он поднял трубку.

— Ты передумала выходить за меня замуж?

— Ни за что, — ответила она хрипло. — Даже и не шути так! Смирись со своей участью, Джон Сэвэдж.

Ты навсегда повязан.

— Могу я получить это в письменном виде?

— Я вручу тебе свою клятву с собственноручно заверенной подписью завтра. И мою любовь тоже, прибавила она быстро.

— Кстати, об этом, — сказал Джон, и его голос зазвучал более глухо. — Поскольку на выходные намечаются грандиозные празднования, я требую, чтобы ты уделила мне время завтра вечером. Наедине.

— Я уже думала об этом. Куда мы поедем?

— В сторожку возле парка. Давай устроим пикник.

— Прекрасно. С утра мне надо будет немного помочь маме, но потом я вся твоя.

— В этом ты чертовски права!

Она радостно вздохнула, потом неожиданно рассмеялась:

— Я и забыла! Ведь у меня был особый повод, чтобы позвонить.

— Сказать, что любишь меня? — предположил он.

— И это тоже, — призналась Леони. — Но другая грандиозная новость дня — это возвращение заблудшей овечки.

Джон от души рассмеялся, когда узнал о телевизионном репортаже:

— Похоже, я рисковал своей шеей не на том утесе!

— Правда, мы еще не на все сто процентов уверены, что речь идет о Марци, но…

— Конечно, это она, кто же еще! Как Фенни?

— Она скачет по кухне в приступе восторга и в обнимку со своим мишкой. — Леони глубоко вздохнула. — Джон, как бы я хотела, чтобы ты сейчас был тут со мной Ох, Джон! — воскликнула она во внезапном приступе раскаяния. — Я совсем забыла спросить тебя… Как твои родители приняли новость о Фенни?

— Они были ошеломлены, как ты можешь себе представить. Мама начала плакать, но отец успокоил се, заговорив о завтрашнем дне. Они отправятся по магазинам в поисках подарков.

— Флора была так любезна со мной по телефону…

— Она всегда была к тебе неравнодушна, даже слушать не хотела никаких моих объяснений, — заметил Джон. — Как бы то ни было, родители оба в восторге, что мы снова вместе. И я тоже, — добавил он тоном, который заставил сердце Леони биться чаще.

— Я так люблю тебя, Джон, — сказала она, повинуясь внезапному порыву, и быстрее положила трубку, чтобы все те слова, которые собиралась сказать ему завтра, не посыпались с ее языка раньше времени.

Том Дисарт в тот вечер приехал домой как раз вовремя, чтобы посмотреть местные новости. Последний репортаж был посвящен спасению из карьера несчастной Марци, и финальные кадры запечатлели печальную морду ретривера в окне санитарной машины, увозившей ее в лечебницу.

— Таков был счастливый конец приключения этой собаки, — подвел итог корреспондент и улыбнулся в камеру. — Я уверен, что ее хозяева будут счастливы возвращением своей домашней любимицы.

— Возвращением домой! — воскликнули все Дисарты хором.

— Папа! — позвала Тома Кейт. — Ты ничего такого не заметил?

Том окинул ее внимательным взглядом:

— Нет, во всей этой суматохе… А что случилось?

У тебя новая стрижка?

— Нет, он безнадежен! — рассмеялась девушка. Лео, покажи ему!

Леони вытянула вперед левую руку, так лучезарно улыбаясь, что Том не мог не заключить ее в объятия:

— Полагаю, это Джон постарался?

— Конечно. Я сказала, что на этот раз он не нуждается в твоем согласии.

— Я всегда был за этот брак, — Том посмотрел на жену. — Думаю, нам стоит особо отметить такое событие сегодня за ужином. Ты была права, Френсис.

— Права? Насчет чего? — спросила Леони.

Френсис пожала плечами.

— С тех пор как ты приехала из Италии, мне было совершенно ясно, что ты и Джон так же сильно влюблены друг в друга, как и прежде. Неважно, что ни один из вас не хотел признаться в этом!

На следующее утро Леони проснулась с ощущением бесконечного счастья и лениво потянулась, разглядывая свое кольцо. Ночью ей долго не удавалось заснуть, особенно после позднего звонка Джона, пожелавшего ей спокойной ночи. Все-таки сотовый телефон — великолепное изобретение человечества! Она еще раз лениво потянулась, вспоминая обо всех тех милых пустяках и комплиментах, которые Джон наговорил ей в течение своего ночного звонка.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Фенни, уже полностью одетая. За ней показалась и Кейт.

— Сегодня особенный день, — сказала девушка, улыбаясь. — Надеюсь, мы тебя не разбудили?

— Все равно мамочка сказала, что уже пора вставать! — воскликнула Фенни. — Надо ехать по магазинам.

Леони села на постели, с благодарностью принимая поднос с чаем из рук сестры.

— По каким магазинам? — спросила она, зевая.

— Надо купить кучу еды, чтобы отпраздновать возвращение блудной дочери, — уточнила Кейт.

— Марци или меня?

— Вас обеих, я думаю.

— Мама уже звонила ветеринару, — вмешалась в разговор Фенни. — Марци можно будет забрать только после обеда, поэтому подождите меня. Я первая хочу ее увидеть, договорились?

— Конечно, мисс командирша! — Леони улыбнулась девочке.

Она помахала вслед сестрам, потом выскользнула из постели, быстро оделась и сбежала вниз, чтобы наскоро позавтракать с матерью.

— Скоро придет миссис Бриггз с одной из своих девочек. Они быстренько наведут порядок в доме, сказала Френсис, задумчиво изучая список запланированных покупок. — Я думаю, мы устроим стол с холодными закусками и парой горячих блюд. В нашей ситуации чем более непринужденно пройдет вечер, тем будет лучше. Но что же мы будем есть сегодня вечером?

— Ты не обидишься, — улыбнулась Леони, — если сегодня я не буду присутствовать на ужине? Джон хочет, чтобы мы провели этот вечер вместе.

— Еще бы, конечно, его можно понять! И я нисколько не возражаю!

— Отлично! — Леони посмотрела на часы и вскочила на ноги. — Тогда мы поехали, ладно? Я должна быть где-то поблизости от дома, когда Джон позвонит мне из поезда.

Френсис вздохнула.

— Можно подумать, это ваш первый день вместе!

Господи, я даже и не надеялась увидеть, как ты снова станешь такой счастливой! Раньше ты так мало думала о Роберто…

— Роберто? — Глаза Леони в смятении встретились с глазами матери. — Боже мой, я совсем о нем забыла. Я быстренько позвоню ему…

— Быстренько? — Френсис казалась возмущенной. Думаю, ты должна сказать ему все, а не просто дать формальное объяснение!

— Да, ты права. — Леони запустила руку в волосы. Наверное, я подожду нашей встречи. Будет лучше, если я расскажу ему все, глядя прямо в глаза. Конечно, речь еще не шла о браке… Мы даже не были любовниками!

— Я в этом и не сомневалась.

Телефон зазвонил на автомобильной стоянке, как раз когда Леони помогала матери грузить в машину купленные продукты.

— Я еду, — сказал Джон, — Отлично. Где ты?

— Только что выехал из Лондона.

— Буду ждать тебя!

Закрыв багажник машины, Леони лукаво улыбнулась матери:

— А можно попросить тебя о большом, очень-очень большом одолжении?

— Хочешь одолжить машину, чтобы встретить Джона?

— Не совсем. Его машина стоит на стоянке в Бристоль-Парквей. Можешь отвезти меня туда? Я хотела сказать Джону, что ему пока не стоит вести машину самому, но ты же его знаешь…

— Да и ты на самом деле ждешь не дождешься увидеть его снова! — рассмеялась Френсис. — Ладно уж, поехали. Мне еще нужно помочь миссис Бриггз…

Джон был одним из первых пассажиров, выскочивших на перрон, и его темные очки не могли скрыть бурную радость, которая охватила его при виде Леони. Он порывисто обнял ее и принялся осыпать поцелуями, не обращая никакого внимания на любопытные взгляды окружающих.

— Что ты тут делаешь? — спросил он, увлекая ее за собой с перрона.

— Встречаю тебя, что же еще! Мама подвезла меня на станцию, чтобы я могла отвезти тебя домой. Я подумала, что у тебя еще, наверное, болит голова.

— То, что у меня болит, не имеет никакого отношения к голове, — прошептал он ей на ухо и рассмеялся, заметив, как она покраснела. — Боже, как мне тебя не хватало, Лео.

— Мы провели в разлуке только одну ночь, — задыхаясь, пробормотала она, в то время как он стремительно тащил ее к своей машине.

— До этого были тысячи других ночей, — он помог ей забраться на водительское сиденье, сел рядом и снова обнял, чтобы поцеловать. Затем прошептал ей на ухо:

— Возможно, вскоре я смогу смотреть на тебя, не испытывая немедленного желания целовать тебя все время, без перерыва. Но сейчас не могу остановиться… Меня одолевают плотские желания всякий раз, как только мой взгляд останавливается на тебе… И даже когда я тебя не вижу!

— Со мной творится то же самое, — откровенно призналась она. — Ты выглядишь лучше, Джон. Как ты себя чувствуешь?

— Великолепно. А ты выглядишь просто потрясающе, — хрипло добавил он, и его руки скользнули под ее куртку.

— Мистер Сэвэдж, будьте так любезны отодвинуться, чтобы я могла вести машину, — проговорила Леони, и глаза ее засверкали.

Джон неохотно повиновался.

— Ну, если это необходимо… Хорошо, что не я за рулем! Вместо того чтобы следить за дорогой, я могу любоваться тобой, Лео.

По пути он рассказал ей, как счастливы были его родители, когда он сообщил им все новости, с каким нетерпением они ждут новой встречи с ней и ее родителями, об их волнении по поводу предстоящего свидания с Фенни.

— Твоя мама не возражает, что я похищаю тебя на сегодняшний вечер? — добавил Джон.

— Нисколько! После того, как я продемонстрировала ей свое кольцо, она согласна на что угодно. Она бросила на Джона торжествующий взгляд: Пока мама опустошала супермаркет в преддверии завтрашнего праздника, я тоже кое-что купила. Для того пикника, о котором ты говорил вчера.

Джон выпрямился на сиденье и удовлетворенно вздохнул.

— Я знал, что в тебе что-то есть! Не только эти дивные кудри и пара восхитительных… Эй, осторожнее, мне больно! — воскликнул он, когда Леони ущипнула его за бок. — Я хотел сказать, пара восхитительных темных глаз!

Во Фрайерз-Вуд царила суматоха, во многом благодаря энергичному продвижению миссис Бриггз по всему дому.

— Джон, я очень рада, — сказала Френсис, целуя его, когда Леони привела жениха в теплую уютную кухню. — Давайте, я покормлю вас обедом, — предложила она, но Джон покачал головой.

— Спасибо, но мне действительно нужно вернуться в Брок-Хилл. Отец подал несколько идей, и я должен проконсультироваться с архитектором. К тому же мой факс, должно быть, уже весь переполнен сообщениями… Кстати, — добавил он, — какая радостная новость про собаку!

— Да, правда же? Фенни просто счастлива, — сказала Френсис, улыбаясь. — Жаль лишь, что ты зря пострадал!

— Да, в общем-то, не совсем зря! Если понадобилось получить пару синяков, чтобы убедить Лео, что она не совсем равнодушна ко мне, я даже благодарен Марци!

— В следующий раз для этой цели воспользуйся менее опасным средством! Может, крикет, например…

— Лео сказала тебе, что записала операцию по спасению Марци на видео? — спросила Френсис. Если хочешь, можешь посмотреть в кабинете.

Когда они остались одни в кабинете, Джон усадил Леони к себе на колени, и она описала ему всеобщее ликование при виде спасенной собаки.

— Как Марци попала в карьер?

— Папа думает, что она погналась за кроликом. Леони обвила руки вокруг его шеи и принялась нежно целовать под неумолчный и свирепый вой пылесоса.

— Я заеду за тобой вечером? — спросил Джон. Если хочешь, я освобожусь пораньше.

— Я подумала, ты захочешь забрать Марци у ветеринара. Фенни как раз закончит учиться… А ты сможешь вести машину? Ну ладно, пошли! Через минуту тут будет миссис Бриггз со своим пылесосом.

Позже тем же днем Джон отвез Дисартов к ветеринару, чтобы забрать Марци. Собака появилась в сопровождении одного из санитаров. Она все еще выглядела слабой и растерянной, но ее хвост задвигался из стороны в сторону, когда она увидела Фенни. Девочка опустилась на колени, чтобы обнять Марци. На ее глазах выступили слезы, потому что на повязке вокруг шеи собаки еще виднелись пятна крови.

Молодой ветеринар, едва ли много старше Кейт, заверил Фенни, что собака скоро поправится после курса лечения антибиотиками и что все царапины и раны быстро заживут.

Фенни отправилась домой на заднем сиденье машины Джона, трепетно обнимая свою любимую собаку.

— Я думаю, что Марци сегодня должна спать в моей комнате, — заявила она дрожащим голосом.

— Ей будет гораздо удобнее на коврике в кухне, дорогая, — заметила Френсис. — Ты же знаешь, собаке нельзя подниматься наверх, в спальни.

— Тогда можно я буду спать с ней внизу, на кухне? — спросила Фенни.

Глава 12

Матери требовалась помощь в приготовлениях к воскресному обеду, поэтому Леони занялась чисткой картошки, готовила заправку и украшение для салатов. Кейт взяла на себя роль посудомойки, а Френсис занималась выпечкой и главным блюдом свининой, которую запекала в духовке. Фенни поручили тереть сыр. Малышка с энтузиазмом принялась за дело, не прекращая ласково разговаривать с лежащей под столом, у ее ног, выздоравливающей Марци.

Кипучая кулинарная деятельность вызывала у Леони чувство глубокого внутреннего покоя. До чего же хорошо быть дома! Мысль об отъезде, не говоря уже о расставании с Джоном, с каждой минутой казалась все более и более невыносимой.

— Два приема за столь короткое время! Должно быть, тебе это тяжело, мама! — сказала она вслух.

Френсис весело махнула рукой:

— Ничего, всю следующую неделю буду валяться в своей комнате, в покое и полумраке!

Вечером приехал отец. Фенни поужинала и была отправлена в постель, только после этого Леони смогла начать приготовления к своей встрече с Джоном. Она быстро приняла душ и с еще мокрыми волосами побежала в комнату Фенни, чтобы пожелать ей спокойной ночи и поцеловать ее. Затем, облачившись в бордовую куртку с капюшоном и старые джинсы, она нетерпеливо сбежала вниз.

— Ты собираешься провести вечер с Джоном одетая вот так? — удивился Том.

Леони улыбнулась, объяснила отцу, что они хотели устроить пикник, схватила корзинку с едой, которую собрала заранее, и, пожелав всем доброй ночи, побежала к машине матери.

Когда она подъехала к Брок-Хиллу, дверь сторожки тотчас же открылась и на пороге появился Джон, нетерпеливо постукивавший пальцем по своим наручным часам.

— Опаздываешь! — воскликнул он, беря из ее рук корзинку. — Входи скорее, Красная Шапочка, я ужасно проголодался.

— Я была занята, господин Волк! — Она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Лучше побереги свой аппетит для завтрашнего обеда. Мама приготовила сенсационный стол!

— Разве я говорю о еде? — Он закрыл дверь, поставил корзину на пол и привлек ее к себе, стаскивая с ее головы капюшон. — Лео, ты даже не высушила волосы!

— Я устремилась к тебе в страстном нетерпении, улыбнулась она. — Моя одежда вызвала крик ужаса у папы.

Джон еще крепче прижал ее к себе и поцеловал.

— Меня это не ужасает, — прошептал он, потянувшись к молнии у нее под подбородком.

Расстегнув молнию, Джон обнаружил, что под курткой ничего нет. На мгновение он замер, потом судорожно обнял ее и поцеловал так неистово, что Леони застонала, вся дрожа от прикосновения его ласковых пальцев к своей груди. Наконец он отстранился и снова застегнул молнию.

— Боже мой, дорогая! Я не могу вести себя как нормальный человек, когда ты приходишь, одетая вот так…

— Если тебе не нравится, могу вернуться домой.

— Ни за что, — пробормотал он, снова привлекая ее к себе. — Завтра нас будет окружать толпа родственников, но сегодня вечером ты моя.

— Только сегодня вечером? — поддразнила она.

— Ты была моей с первой же минуты нашей встречи, Лео, — посерьезнел Джон.

— Я знаю, — ответила она тоже серьезно. — Я всегда это знала. Вот почему…

— У твоего итальянца не было ни одного шанса, спокойно закончил он и поднял с пола корзинку. — Боже, Лео, до чего же нам повезло, что у нас появился еще один шанс начать все сначала!

Леони думала об этом же, вся тая от ощущения счастья, пока нарезала ветчину и накладывала на тарелки картофельный салат и еще теплый хлеб, только что испеченный матерью.

— Еще есть сыр… А пудинга тебе придется подождать до завтра.

— У меня есть все, что нужно, — сказал он, целуя ей руку. — Надеюсь, твоя мама не слишком замучила себя этой готовкой! Я мог бы заказать еду в каком-нибудь ресторане и избавить ее от этой тяжелой работы.

— Возможно, в другой раз мы так и поступим, но завтра особый случай.

— Давай все-таки поужинаем, — улыбнулся он. — Я совсем забыл про вино! — Он вдруг вскочил, но она удержала его за руку.

— Ну давай же, Джон! Я слишком хорошо тебя знаю. Ты хочешь мне что-то сказать? — предположила Леони.

— Знаешь, это немного трудно…

— Почему? — Леони с подозрением посмотрела ему в глаза. — Речь пойдет о женщине?

— Да, — быстро ответил он и улыбнулся, видя, что она вспыхнула. — Даже и не думай, что сможешь побить меня, тяжело раненного! Кроме того, эта женщина — ты, Лео.

— Правда? — вздохнула она. — Тогда давай, продолжай.

— Раньше, — медленно начал он, — я всегда заботился о том, чтобы ты случайно не забеременела.

— Я знаю, — неожиданная дрожь пробежала по ее телу. — Именно поэтому новость о беременности Рейчел так потрясла меня.

Джон еще теснее прижал ее к себе, укладывая ее голову себе на плечо.

— Лео, когда я привез тебя на свою лондонскую квартиру, я действительно намеревался только выпить с тобой чаю. Я в самом деле не думал, что случится то, что потом произошло. А когда произошло, мысль о предосторожности даже не пришла мне в голову. Только потом… Я даже не думал… не подозревал, что ты ни с кем не была близка все это время… Я считал, что ты как-то предохраняешься сама.

— Конечно, нет, — безмятежно отозвалась Леони.

Джон нахмурился и приподнял ее лицо, заглядывая ей в глаза.

— Похоже, ты проявляешь поразительное безразличие к этой теме.

Она пожала плечами.

— Как и ты, я задумалась о последствиях только много позже… когда уже было поздно.

— И ты не возражаешь?

Она покачала головой.

— Поскольку речь идет о твоем ребенке, Джон, нет, конечно!

— Слава богу! — Он вздохнул и страстно поцеловал ее. — По правде говоря, это, вероятно, случилось из-за подсознательного желания заполучить тебя наверняка!

— И со мной, наверное, тоже, — призналась Леони. — Но в тот момент я уже не сомневалась… Я знала точно, что люблю тебя по-прежнему сильно, еще тогда, когда ты чуть не сорвался со скалы. После этого я только предпринимала отчаянные попытки вернуть тебя. Я решила соблазнить тебя, чего бы это ни стоило.

— Жаль, что я не дал тебе шансов попробовать! Глаза Джона потемнели.

— Да нет уж, все-таки я еще ни разу в жизни не пыталась кого-то соблазнить. Возможно, я только бы все испортила!

Он рассмеялся.

— Лео, поверь мне, успех был бы тебе гарантирован! Это стало уже совершенно очевидно, когда мы танцевали на вечеринке Адама, помнишь? Еще тогда я бы с удовольствием занялся с тобой любовью.

— Тогда почему ты вел себя так ужасно, когда я пришла к тебе сюда тем же вечером?

— Потому что я сходил с ума, мисс Дисарт! — Он погладил ее щеку указательным пальцем. — Когда ты ворвалась сюда, бросая мне в лицо дикие обвинения, я потерял над собой контроль… — Его глаза вспыхнули. — И потом, я должен был убедиться, что ты все еще что-то чувствуешь ко мне.

— Я почувствовала, еще как! — воскликнула она с горечью. — Вот здесь, на этом самом диване! Ты порадовался своей мести?

— Некоторым образом… Но только вначале, потому что потом я потерял голову в значительно большей степени, чем ты. До сих пор не могу понять, как я вообще смог остановиться…

— Но теперь ты не должен останавливаться, — заметила она самым невинным тоном, но он покачал головой.

— Не сейчас. Ты еще кое-что должна сделать для меня.

— Все, что хочешь, — тут же пообещала она.

— Надеюсь, что так, Лео, потому что, даже не говоря уже о возможном ребенке, я не намерен снова отпускать тебя надолго. — Он взял ее лицо в ладони. — Не возвращайся во Флоренцию.

— Я и не собираюсь. — Она звонко рассмеялась, наблюдая его удивление. — Я позвонила директору школы и уговорила его взять другого преподавателя на весеннюю четверть…

Джон приник к ней поцелуем, его руки с такой силой сжали ее, что Леони едва не задохнулась и, исполненная нетерпения, настойчиво оттолкнула его прочь. Вскочив, она стянула с себя куртку.

— Джон… — прошептала она, — давай сделаем это точно… Наверняка… Пусть у нас будет ребенок!

Прямо сейчас…

С трудом дыша, они смотрели друг другу в глаза, затем во взгляде Джона вспыхнуло пламя.

— Если хочешь… Но сначала я должен раздвинуть диван. Я не хочу зачать своего первенца на полу.

Они вместе раздвинули диван в отчаянной спешке, а потом улеглись на него, прижавшись друг к другу.

— Вот так это и должно быть, — сказала Леони, прижимаясь щекой к его плечу.

— На шатком диване, в холодном, полупустом коттедже? — рассмеялся он.

— Я не это имела в виду. В тот раз, у тебя на квартире, это произошло неожиданно, как буря, которая унесла нас куда-то.

Он приподнялся над ней, опираясь на локоть.

— Ты хочешь дитя любви, а не результат беспечной оплошности.

— Именно так! — Леони признательно улыбнулась. — Ты всегда умел читать мои мысли.

— А ты сможешь прочитать сейчас мои? — спросил он, обрушиваясь на нее сверху и крепко прижимая ее к себе.

— Мне это не нужно! — Она рассмеялась, задыхаясь.

Глава 13

Леони вернулась домой глубокой ночью.

Джон настоял на том, чтобы поехать во Фрайерз-Вуд вместе с ней, предпочитая затем одному вернуться пешком в Брок-Хилл, но не позволил ей ехать в машине одной посреди ночи. Они долго прощались возле черного хода в дом — так тихо, как только могли, довольные, что Марци еще слишком слаба и одурманена лекарствами, чтобы поднять переполох.

Леони завела будильник, но проснулась задолго до намеченного часа.

Хотя было совсем еще раннее утро, кухню уже наполнял восхитительный запах жареного мяса.

Френсис Дисарт, которая завтракала за столом, с удивлением посмотрела на дочь:

— Доброе утро, дорогая! Как ты рано сегодня…

— Я решила встать пораньше. — Леони наклонилась, чтобы приласкать лежавшую под столом Марци:

— Привет, малышка! Как ты сегодня? — Она улыбнулась матери. — Может, мне погулять с Марци? Девочки ведь еще спят.

— Я уже немного прогулялась с ней по саду. Френсис налила чай, улыбаясь своей сияющей дочери. — Ты вернулась очень поздно. — Я слышала, как ты вошла в дом.

— Извини! Я так старалась не шуметь!

— Я просто еще не спала. То есть, — быстро пояснила Френсис, — я не могла заснуть — все думала, какую свадьбу ты бы хотела устроить.

— Ну, какую-нибудь побыстрее, — поспешно отвечала Леони. Особенно если им с Джоном удалось реализовать свое намерение побыстрее обзавестись потомством…

— Когда приезжают Флора и Джеймс?

— Я просила Джона предупредить нас, когда они выедут из Лондона, тем более что и Джесс должна успеть приехать.

Взяв у матери список поручений, Леони закончила выполнять большую часть из них, когда собралась позвонить в Италию. Номер Роберто не отвечал, и она позвонила Луиджи Равелло, директору школы. Ответила Энджела, его жена-англичанка, которая с большим восторгом восприняла новость о предстоящей свадьбе Леони, тем более что была свидетельницей отчаяния молодой женщины в самые первые месяцы после ее разрыва с Джоном. Энджела сообщила, что школа будет закрыта до окончания пасхальных каникул и что, если учителя на замену Леони не удастся найти, они переделают расписание таким образом, чтобы ее уроки вел кто-то другой из учителей.

Когда приехал Джон, Леони открыла ему дверь с сияющим лицом. Он быстро опустил на пол сумку, звякнувшую бутылками, и крепко прижал ее к себе.

Она рассказала о звонке в Италию.

— Знаешь, все эти годы я так много работала и брала все дополнительные часы, так что теперь это сослужило мне добрую службу.

— И прекрасно, — ответил он. — Я рад, что все устроилось без проблем. В любом случае, знаешь, я не отпустил бы тебя!

— Ты все для этого сделал этой ночью…

— И прошлой тоже, — напомнил он мягко.

По коридору к ним со всех ног мчалась Фенни.

— Джон! — воскликнула она задыхаясь. — Можно я буду подружкой невесты?

— Договорились, — кивнул Джон. — А как насчет Кейт и Джесс?

— И они тоже. А еще Марци. Ей можно прикрепить букет за ошейник.

Ко всеобщему удивлению, Джесс приехала довольно рано. На ней были темные очки и полотняный брючный костюм.

— Я не опоздала к разгару веселья? — осведомилась она, взбегая по лестнице на высоких каблуках.

— Как ты можешь ходить на таких шпильках? удивилась Кейт, с завистью разглядывая ее шикарный наряд.

— Конечно, не могу! Я езжу на такси, — Джесс ласково шлепнула сестру.

За несколько минут до прибытия гостей вся семья собралась в гостиной, чтобы выпить аперитив, когда в комнату вбежала Джесс с заявлением, что только что ответила на телефонный звонок в холле.

— Боже мой, Джон, надеюсь это не твои родители сообщают, что не могут приехать? — заволновалась Френсис.

Однако Джесс успокоила ее взмахом руки:

— Нет, мама, это звонок для Лео. Ее попросил мужчина с самым сексуальным голосом на свете… — Она насмешливо подмигнула Джону. — Говорит, его зовут Роберто Форли.

Проклиная себя за то, что оставила сообщение на автоответчике Роберто, Леони наклонилась, чтобы поцеловать Джона, и побежала в холл, к телефону.

— Чао, Роберто, как ты быстро перезвонил, — весело начала она.

— Быстро? Ты шутишь, Леони. Я сто лет не могу с тобой связаться. Последний раз пробовал вчера вечером, но твой сотовый все время не отвечает, поэтому сегодня я попросил портье в отеле найти домашний номер твоих родителей, и вот аллора[1] я наконец могу поговорить с тобой.

— Извини, Роберто! — виновато воскликнула она. Здесь столько всего произошло…

— Леони, я тоже здесь! — торжественно провозгласил он.

— Здесь?

— В этом твоем городе Пеннингтоне, тезоро[2] сказал он, смеясь. — Я решил сделать тебе сюрприз.

— Тебе это удалось, — Леони прислонилась к стене.

— Я остановился в гостинице, чтобы не вторгаться в дом твоих родителей прежде, чем буду им официально представлен.

Да, за это она могла быть ему благодарна!

— Послушай, Роберто, у нас как раз начинается семейный обед, поэтому я не могу приехать к тебе сейчас. Но мы обязательно встретимся вечером.

— Конечно, я уже заказал ужин здесь, в отеле «Честертон», Леони. Твои родители могли бы присоединиться к нам. Я не дождусь встречи с ними.

— Только не сегодня вечером, — быстро ответила она.

— А, ты хочешь, чтобы мы побыли наедине? удовлетворенно заметил он.

— Послушай, Роберто, мне нужно кое-что сказать тебе… Обсудить с тобой…

— Буду с нетерпением ждать возможности выслушать тебя, кариссима[3].

— Я приеду около половины восьмого, — пообещала она и, повесив трубку, увидела Джона, который стоял в дверном проеме, не сводя с нее пристального взгляда.

— Будешь там к семи тридцати? — переспросил он.

— Роберто в «Честертоне» в Пеннингтоне. Он примчался, чтобы увидеться со мной…

— Вы так договорились?

— Нет, это идея Роберто, он хотел сделать мне сюрприз. Он несколько раз звонил мне, но я отключила свой сотовый…. — Леони взглянула в глаза Джона. — Я не знала о его приезде, но теперь, когда он тут, воспользуюсь возможностью, чтобы все объяснить ему при личной встрече.

— Вот как?

— Да! — Она надменно вскинула подбородок. — Ты не хочешь, чтобы я возвращалась во Флоренцию, поэтому будет честно встретиться с Роберто лицом к лицу и сказать ему, что я не вернусь в Италию и что я выхожу за тебя замуж.

— Я поеду с тобой, — мрачно уронил Джон. — На случай, если ему понадобятся убедительные доводы.

— Нет, ты не поедешь, — возразила она.

— Послушай, Лео, после нашей прошлой ночи ты действительно ждешь, что я позволю тебе вальсировать с твоим бывшим возлюбленным? — Положив руки ей на плечи, Джон легко встряхнул ее.

— Он никогда не был моим возлюбленным!

— Да кем бы он там ни был! Я не отпущу тебя одну, — фыркнул он, убирая руки.

— Не отпустишь… куда это? — спросила Джесс, быстро входя в холл.

Джон обернулся к ней.

— Лео собирается сегодня вечером ехать на встречу с этим типом… Форли. И, конечно, она ожидает, что я проявлю великодушие.

— А что в этом такого? — спросила Леони. — Роберто — прекрасный человек и великолепный друг…

— Друг! Тогда разве он будет возражать, если я присоединюсь к вам?

Они стояли друг напротив друга, как два боксера перед поединком, и Джесс поспешила встать между ними, как рефери.

— Успокойтесь, вы оба, а то испортите всем весь праздник!

Джон немного отступил назад.

— Просто позвони ему, Лео, и объясни ситуацию.

— Я не могу так поступить, — в отчаянии ответила она. — Я знаю, что это такое, когда тебе наносят сердечную рану…

— Джон тоже об этом знает, — напомнила Джесс.

— Спасибо, Джесс, — Джон отвесил девушке ироничный поклон.

— Не благодари, меня все это не касается. — Она откинула со лба прядь светлых волос. — Если бы не гости, я предоставила бы вам самим разбираться с этой проблемой, но мама столько готовилась к этому обеду!

Поэтому поцелуйтесь и помиритесь, ладно?

Однако Леони не слышала ее. Она смотрела в окно, во двор, где как раз разворачивалась только что приехавшая машина.

— Джон! — в тревоге воскликнула она. — Что происходит, дорогой? Ты только посмотри!

— Ух ты! — воскликнула Джесс, выглядывая из-за плеча сестры. — Ты знал об этом, Джон?

— Нет, — сказал он.

— Я пойду позову всех, — сказала Джесс и умчалась с той скоростью, которую ей позволяли высокие каблуки.

— Я должен помочь отцу, — проговорил Джон, стараясь овладеть собой.

Он взял Леони за руку и повел ее к машине отца.

С заднего сиденья навстречу им неуверенно улыбалась Хелен Сэвэдж.

— Леони, дорогая, боюсь, я у вас незваный гость.

Флора настояла на моем приезде… Она уверяла меня, что вы не станете возражать.

Глава 14

Леони быстро пришла в себя.

— Ну, конечно же, мы не станем возражать! Как приятно снова встретиться с вами! — Она просунула голову в окно дверцы, чтобы запечатлеть поцелуй на худой пергаментной щеке больной женщины, потом, улыбаясь, обернулась к Джеймсу Сэвэджу, который как раз выходил из машины:

— И с вами тоже!

Отец Джона казался старшей, более седой и менее высокой копией своего сына. Он помахал Леони рукой.

— Хорошо, что ты вернулась домой, дорогая! И какие радостные новости! Ты представить себе не можешь, как они нас обрадовали! Но подожди минутку — мне надо достать кресло Хелен.

Флора Сэвэдж порывисто обняла Леони и ободряюще улыбнулась своей золовке, которой Джон помогал выбраться из машины.

— Ты напрасно так беспокоишься, Хелен! Дисарты очень гостеприимные люди, и Френсис будет рада принять в свои объятия еще одного гостя, правда же, Лео?

— Конечно! — воскликнула Леони.

Флора сжала ее руку.

— Не волнуйся, Хелен с таким же нетерпением ждет встречи с Фенни, как и мы.

Леони вздохнула с облегчением. Джон уже осторожно посадил свою тетушку в инвалидное кресло и покатил его к входной двери, и молодая женщина пожалела, что у нее нет времени предупредить родителей. Однако Френсис и Том уже выходили на крыльцо, чтобы поздороваться с гостями, не проявляя никакого смущения при виде Хелен Сэвэдж. После взаимных приветствий все отправились в дом, чтобы выпить по бокалу шампанского.

— Где же Фенни, Джесс? — прошептал Джон, когда его отец повез Хелен в гостиную.

— Кейт повела ее умываться и сейчас приведет вниз. — Джесс потерла руками щеки. — Знаю, это глупо, но я все равно нервничаю.

— Я тоже, — призналась Леони.

Устроившись в гостиной, все скоро оказались так увлечены разговором о предстоящей свадьбе, что даже Хелен Сэвэдж перестала чувствовать напряжение, ощутив искреннее тепло дома Дисартов.

Однако Леони заметила, что вдова Ричарда Сэвэджа снова напряглась, когда Кейт ввела в комнату принаряженную и необычайно оробевшую Фенни. Увидев троих незнакомых ей взрослых, причем одна женщина была в инвалидном кресле, малышка притихла. Джон, улыбаясь, направился к ней через всю гостиную и взял за руку.

— А вот и две оставшиеся дамы семейства Дисарт, — объявил он, ведя их за собой. — С мисс Кэтрин вы уже знакомы, а это Фенелла.

— Ну же, дорогая Фенни, — ласково сказала Френсис. — Не надо стесняться. Это папа и мама Джона, а дама в кресле — тетя Джона.

Затаив дыхание, Леони наблюдала за Хелен, которая, как завороженная, не сводила взора с личика дочери своего мужа.

— Здравствуй, Фенни! — наконец произнесла Хелен и улыбнулась. — Я слышала, у твоей собаки случилось необыкновенное приключение на этой неделе. Расскажешь, как все было?

Фенни просияла, и ее робость тотчас улетучилась.

— Ее зовут Марци. Она на кухне, потому что мама не разрешает ей приходить сюда. Она озорничала и убежала, а потом Джон забрался на скалу, чтобы найти ее, и ушибся. А Марци в это время была в карьере.

Далее праздник пошел как по маслу. Все наслаждались отменной едой, приготовленной Френсис, и оживленно беседовали. Леони некоторое время озабоченно следила за лицом Хелен, однако вскоре ей стало совершенно очевидно, что та в прекрасном расположении духа и с нежностью смотрит на маленькую Фенни.

Фенни тоже была в восторге от праздника, в особенности после того, как выяснила, что мама Джона всем привезла подарки, среди которых была кукла и несколько платьев для нее, а также игрушечная кость для Марци. Фенни устроилась на ковре, занявшись переодеванием новой куклы. Время от времени она обращалась за помощью к Хелен, к удовольствию последней, если не могла разобраться с пуговками и застежками.

— Я ничего не знал, — позже сказал Джон, наблюдая, как Леони варит кофе. — Это, конечно же, мамина идея. Папа сказал, что Хелен имеет право знать о Фенни…

— Так Хелен знала о Рейчел?

Джон задумчиво посмотрел на нее.

— Не уверен, но похоже, что да. Она понимала, что физическая сторона их с Ричардом брака закончилась, и могла предпочесть его тайную связь с Рейчел другой возможной альтернативе.

— Наверное, когда-нибудь придется сказать правду и Фенни, — вздохнула Леони. — Это будет не просто!

— Предоставь решать твоим родителям. — Джон взял ее за руку и развернул лицом к себе. — Давай поговорим о другом, Лео. Ты по-прежнему намереваешься ехать в Пеннингтон вечером?

— Да. Я должна, Джон! Пожалуйста, попытайся меня понять. — Она опустила взгляд. — Если я поеду, ты заберешь назад свое кольцо?

— Разумеется, нет! — мрачно воскликнул он. — Я просто хочу, чтобы ты тоже поняла меня, Лео. Почему ты лично должна встречаться с Форли, чтобы сообщить ему эту новость? Просто позвони ему и расскажи, что произошло. Уверен, он достаточно цивилизованный человек, чтобы все понять.

— Конечно, Роберто цивилизованный человек, и, возможно, он все поймет, но он мой друг и нравится мне, — упрямо возразила Леони. — В конце концов, он примчался сюда, чтобы встретиться со мной, и, безусловно, заслуживает большего, чем просто телефонный звонок.

— Я все равно не понимаю, почему. Ведь ты же не просила его приехать?

— Нет. Почему ты так возражаешь против нашей встречи? Ты что, не доверяешь мне? — спросила Леони, пристально всматриваясь в его лицо.

— Где кофе? — спросила Кейт, входя на кухню. Мама уже волнуется.

— Извини, это я виноват, — быстро проговорил Джон. — Я заболтал Лео.

Он взял поднос с чашками и быстро вышел. Лицо Кейт вытянулось.

— Ого! Я явно не вовремя.

Леони обреченно пожала плечами.

— Да нет. Возьми шоколад, я тоже сейчас иду.

Мне нужна пара минут, чтобы подкрасить губы.

Когда она присоединилась к гостям, Джон сидел на полу рядом с Фенни, помогая ей укладывать одну из сложных головоломок, которую девочке привезла в подарок его мама. Он взглянул на Лео, когда она вошла, но не подал никакого знака присоединиться к ним, поэтому она села возле Флоры Сэвэдж и разыгрывала из себя счастливую невесту вплоть до того момента, когда Джеймс Сэвэдж сказал, что им пора уезжать.

— Флора отвезет Хелен на нашу квартиру в Пеннингтоне, чтобы не утомлять ее дорогой до Лондона, — сказал он сыну. — Но если ты не очень устал, я хотел бы вместе с тобой осмотреть Брок-Хилл. Мне не терпится самому прикинуть, как там лучше провести реставрационные работы. А потом ты мог бы отвезти меня в Пеннингтон.

Позже, когда настало время прощания с гостями, Джон взял Леони за локти и долго, вопросительно смотрел ей в глаза, прежде чем запечатлеть на ее губах быстрый поцелуй — и то только потому, что именно этого все от него ожидали. Страшный холод охватил ее сердце, она машинально обнялась с его родителями, говорившими ей, как они счастливы, а затем, вместе со всем своим семейством, вышла на крыльцо помахать вслед двум отъезжавшим машинам.

Все Дисарты признали, что праздник удался на славу.

— Правда, я очень заволновалась, когда увидела Хелен Сэвэдж, — призналась Френсис.

Когда Леони и Джесс удалось выставить всех из кухни, работа по мытью посуды заспорилась.

— Мне показалось или нет, что между тобой и Джоном опять черная кошка пробежала?

— Не показалось.

— Все та же проблема?

— Да. — Леони упрямо поджала губы.

— Так ты решительно вознамерилась увидеться со своим Роберто сегодня вечером?

— Он вовсе не мой Роберто. Именно это я и собираюсь объяснить ему, рассказать все о Джоне. Ну, если свадьба не расстроится, конечно, — добавила она мрачно.

— Надеюсь, он не готовит репрессии против тебя?

— Конечно, нет, он выше этого, — ответила Леони, но он по-настоящему нервничает.

— Наверное, его не радует мысль, что все сплетники Пеннингтона будут судачить об ужине его невесты с очаровательным итальянцем… Он ведь очаровательный, твой Роберто, да?

— Пожалуй. Но не думаю, чтобы Джона действительно беспокоили возможные сплетни. Наверное, он считает, что я должна делать все, о чем бы он ни попросил… Чтобы загладить свою вину.

— Может, и так. — Некоторое время Джесс молча и яростно протирала полотенцем стаканы, потом воскликнула:

— У меня идея! Это решит проблему.

Надо думать, Роберто будет не в восторге, но Джон-то уж точно да!

Леони удивленно взглянула на сестру.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что вызываешься добровольцем на ужин с Роберто вместо меня?

— Ну нет, — Джесс загадочно улыбнулась. — Но я могла бы сопровождать тебя на этот ужин. Ресторан «Честертона» кажется мне довольно заманчивым…

Как ты думаешь, Роберто покормит и меня тоже?

Леони рассмеялась.

— Не сомневаюсь! Это в самом деле блестящая идея, Джесс. Я позвоню Джону и все ему расскажу… — Она внезапно замолкла. — Нет, я не стану звонить. Помнишь, ты говорила о доверии? На этот раз Джон должен доверять мне.

Собираясь в Пеннингтон, Леони каждую секунду ожидала, что зазвонит телефон и она услышит голос Джона, однако единственным, кто позвонил, была Флора Сэвэдж, которая еще раз поблагодарила за радушный прием и передала привет от Хелен, выражавшей благодарность Дисартам за возможность увидеться с Фенни.

— Бедная Рейчел не должна была прятать от нас девочку, — с сожалением проговорила Флора. — Хелен действительно необыкновенная женщина, дорогая Лео. И она так рада, что Рейчел подарила Ричарду этого ребенка!

Всю дорогу до Пеннингтона Леони сохраняла молчание, довольная, что Джесс вызвалась вести машину.

— Джон так и не позвонил? — спросила Джесс перед выездом.

— Нет. — Леони опустила взгляд на кольцо на своем пальце. — Но я так просто не сдамся — на этот раз я готова бороться до конца.

Если Роберто Форли и был изумлен, обнаружив, что Леони привезла с собой сестру, он ничем не выдал своих чувств и держался с замечательной непринужденностью. Когда он спустился им навстречу по парадной лестнице отеля, Джесс обменялась с сестрой красноречивым взглядом. На нем был светлый, немного бесформенный костюм, из тех, которые могут осмелиться надеть только мужчины с безукоризненным мускулистым телом, а двигался он с упругой грацией лыжника-чемпиона. У него были темные, продолговатые глаза с тяжелыми веками, властный нос на загорелом лице, коротко стриженные, слегка вьющиеся волосы того темно-пепельного оттенка, который нередок в Северной Италии.

— Леони! — улыбаясь, воскликнул он и расцеловал ее в обе щеки. Затем повернулся к Джесс:

— А кто твоя прекрасная спутница?

— Это моя сестра Джессами, — сказала Леони. Джесс, это Роберто Форли.

— Пьячере[4]. — сказал Роберто, склоняясь к руке Джесс.

— Как поживаете? — спросила она, улыбаясь. — Вы надолго приехали, синьор Форли?

— О, прекрасно, и зовите меня Роберто! — предложил он и бросил быстрый взгляд на Леони. — Утром я возвращаюсь во Флоренцию. Давайте посидим в баре, выпьем по бокалу вина, пока будем выбирать меню на ужин.

Леони заранее попросила Джесс не оставлять ее наедине с Роберто, пока ужин не закончится. Сама она предпочла бы сразу же все рассказать ему, но не хотела портить вечер. Роберто оживленно и с присущей ему любезностью расспрашивал Джесс о ее жизни в Лондоне, словно ее незапланированное появление здесь вовсе не огорчало его, лишая возможности поговорить с Леони наедине.

Он расспрашивал и о вечеринке по случаю совершеннолетия Адама, и обе молодые женщины описали ее во всех подробностях, потом Леони поведала ему о приключениях собаки, которые страшно его позабавили. Леони видела, что Роберто очень понравился Джесс. Манеры молодого человека оставались безупречными, хотя несколько раз он посылал Леони удивленные и недоумевающие взгляды.

— Ну что же, — сказала Джесс, когда им подали кофе. — Прошу меня извинить, мне надо сделать пару телефонных звонков. Спасибо за ужин, Роберто.

— Прего[5], — отозвался он, вскакивая из-за стола, чтобы отодвинуть ее стул. — Но прошу вас, вы не должны думать, будто мешаете нам.

— Очень любезно с вашей стороны, Роберто, твердо ответила Джесс, — но мне действительно нужно ненадолго оставить вас. Я буду ждать вас в баре, Лео.

Оставшись наедине с Роберто, Леони решила сразу же перейти к делу и достала из сумки кольцо Джона, надевая его на палец.

— Я собираюсь замуж за другого, — сказала она, протягивая руку вперед.

Роберто смотрел на ее кольцо с потерянным видом, потом поднял мрачные темные глаза.

— Вот оно что. Когда я увидел, что ты привезла с собой сестру, то сразу догадался: что-то случилось.

Но почему ты никогда ничего мне не говорила? Как это могло произойти так быстро? — Он горько усмехнулся. — Я так старался проявлять терпение, ухаживая за тобой и ожидая, когда твои чувства ко мне достигнут той же теплоты, что и мои… Ступидо[6]. Теперь я понимаю, что мог бы напрасно дожидаться этого целую вечность. Хотел бы я взглянуть на мужчину, который захватил тебя так стремительно!

Леони с трудом подавила дрожь.

— Я была обручена с ним. Много лет тому назад, еще до того, как познакомилась с тобой. Когда мы снова встретились, я поняла, что никогда не переставала любить его.

— Ты дурачила меня, Леони, — мрачно уронил Роберто.

— У меня никогда не было такого намерения!

Он примиряюще махнул рукой.

— Мне нужно было позвонить тебе, прежде чем покидать Флоренцию. — Он невесело рассмеялся. Но я, как самый настоящий дурак, решил сделать тебе сюрприз.

— Тебе это удалось, — с трудом проговорила она. Прости меня, Роберто! Я должна была дозвониться до тебя, знаю, но мне показалось таким бесчеловечным и бесчувственным говорить тебе такое по телефону!

— Ошибаешься. Я предпочел бы телефонный разговор такому… всему этому… — Его рот скривился. Ты преподала мне хороший урок, Леони. Никогда больше я не стану повиноваться своим импульсивным порывам. — Он поднялся с места и подошел к ней, чтобы отодвинуть ее стул, вежливый и холодный. — А теперь мы можем присоединиться к твоей тактичной сестре. Пойми меня правильно, Леони, я рад, что познакомился с ней, но тебе не требуется защитник. Неужели ты боялась встретиться со мной лицом к лицу?

— Конечно, нет, — произнесла она, не в силах скрыть, как расстроена. — Но Джон… мой жених был против того, чтобы я приезжала сюда одна. Когда я не захотела объясняться с тобой по телефону, он сказал, что поедет со мной, но я подумала, что должна избавить тебя от такого испытания, вот и привезла Джесс.

— Я понимаю, что он был против, — холодно отозвался Роберто. — Это вполне естественно для любого мужчины.

Они вошли в бар, где Джесс как раз принимала кофе из рук официанта. Увидев Леони и Роберто, девушка быстро поднялась.

— Нам пора ехать? — спросила она, нетерпеливо переводя взгляд с одного на другого.

— Да, — уронила Леони и посмотрела на своего неприветливого спутника. — Я все сказала и извинилась. Теперь мы можем ехать домой.

— Вы не можете подождать меня у машины? Когда мне нужно вести машину так поздно вечером, я не могу обойтись без порции кофе.

— Разумеется, я провожу Леони до машины, вежливо сказал Роберто.

— Не нужно, — быстро произнесла она, выхватывая ключи из рук сестры.

— Я настаиваю, — учтиво проговорил Роберто. Он поклонился Джесс и повел Леони на стоянку. Она почти бегом поспешила к машине, страстно желая, чтобы эта неудобная ситуация поскорее подошла к концу, и в душе ругая Джесс за то, что она позволила Роберто оставаться с ней наедине после такого неловкого объяснения.

— Я знаю, извиняться бессмысленно, поэтому давай просто попрощаемся, Роберто, — виновато произнесла она и протяжно вздохнула, заметив, как из полумрака стоянки к ним приближается знакомая высокая фигура.

— Ты не представишь меня своему другу, дорогая? — спросил Джон.

— Конечно, — ответила Леони после напряженной паузы. — Роберто, это мой жених, Джон Сэвэдж.

Джон, это Роберто Форли.

— Пьячере, — сказал Роберто, хотя было совершенно очевидно, что он вряд ли был рад этой встрече.

— Как поживаете? — спросил Джон, властно обнимая Леони за талию. — Я очень много слышал о вас.

— Спасибо, прекрасно. — Роберто в изумлении посмотрел на Леони, затем холодно улыбнулся. — У вас больше преимуществ, синьор Сэвэдж. До сегодняшнего вечера я и не подозревал о вашем существовании.

— Господи, это ты, Джон! — воскликнула появившаяся в этот момент Джесс.

Он в удивлении посмотрел на нее.

— Я приехал, чтобы отвезти Лео домой. А ты что здесь делаешь, Джесс?

— Мне не хотелось оставаться вечером дома, поэтому я упросила Лео взять меня с собой. — Она улыбнулась Роберто. — Спасибо, что вы не стали возражать против моего присутствия.

— Оно доставило мне удовольствие, — заверил он, и на этот раз было видно, что так оно и есть.

— Я не знал, что ты здесь с Лео, — сказал Джон. — Я приехал, чтобы отвезти ее домой. Ничего, если ты поедешь одна, Джесс?

— Конечно, — заверила она.

— Если вы не едете домой с вашей сестрой, мисс Джессами, — вдруг мягко заговорил Роберто, — могу я попросить вас остаться здесь еще ненадолго? Мы могли бы вместе выпить кофе. Еще не так поздно…

Джесс быстро переглянулась с Леони, потом протянула сестре руку, чтобы забрать ключи от машины.

— Почему бы и нет? С удовольствием!

Роберто очень вежливо распрощался с Леони и Джоном, затем отправился назад к гостинице вместе с Джесс, оставляя позади гнетущее молчание.

— Сегодняшний день принес немало сюрпризов, проговорил Джон наконец и взглянул прямо в глаза Леони. — Я не смог дозвониться до тебя по сотовому.

— Я оставила его дома.

— Так как я не смог связаться с тобой, то позвонил во Фрайерз-Вуд, и твой отец сообщил, что ты уехала в Пеннингтон. Он не сказал, что Джесс поехала с тобой.

— Я подумала, что ее присутствие тебе очень понравится, — фыркнула Леони, направляясь к машине Джона.

— Понравится? Я просто в восторге. Я сходил с ума при мысли, что ты будешь ужинать здесь наедине с этим человеком. Подумать только, тогда я даже еще и не предполагал, что он такой красавчик — точь-в-точь голливудская кинозвезда. — Джон открыл машину и помог Леони забраться внутрь. — Потрясающая мысль — привезти с собой Джесс.

— Ну, это была ее идея, не моя.

Джон уселся на водительское сиденье и обернулся к ней.

— Бедняге пришлось выслушать новость о своей отставке прямо в присутствии Джесс! Мне почти жаль его.

— Правда? — Леони подняла глаза. — После ужина Джесс тактично удалилась, так что я все рассказала Роберто наедине.

— Вот оно что… И как же он воспринял новость?

— Ужасно! Он решил, что я его одурачила. — Она в раздражении отвернулась к окну. — Хотя мне нелегко в этом признаться, Джон, я думаю, ты был прав — лучше мне было бы с ним не встречаться. Наша встреча оказалась глупой ошибкой… Роберто, похоже, предпочел бы объяснение по телефону! Это все мои идиотские принципы…

Какое-то время Джон внимательно изучал ее разгневанный профиль, потом включил зажигание.

— Вернемся в нашу сторожку.

— Если ты вознамерился повторить вчерашнюю ночь, то имей в виду — я не в настроении! — заметила она.

Воцарилась довольно мрачная пауза, потом Джон холодно сказал:

— Я просто подумал, что после такого утомительного дня мы могли бы разжечь камин и посидеть перед огнем со стаканчиком чего-нибудь приятного в руке. Но если ты предпочитаешь сразу же вернуться домой, я отвезу тебя туда.

— Нет, не надо, — быстро проговорила она и послала ему улыбку, полную раскаяния. — Извини. Я так нервничала весь этот вечер…

— Почему?

— Потому что ты так и не позвонил мне до отъезда в Пеннингтон.

Он рассмеялся и положил руку ей на колено.

— Я опоздал всего на несколько минут. Я позвонил, чтобы — нехотя и наступая на собственные чувства — благословить тебя на эту поездку и предложить потом отвезти тебя домой.

— Если бы я знала! Я пришла в ужас при твоем внезапном появлении здесь. Я не хотела, чтобы вы с Роберто встречались!

— Знаешь, мне до смерти хочется навсегда забыть о синьоре Форли. Поехали домой и хотя бы на недолгое время забудем обо всем на свете, кроме нас двоих.

Когда они приехали, Леони принялась готовить чай на кухне, пока Джон разводил огонь в камине.

— Можно мне что-нибудь поесть? — крикнула она.

— Все, что захочешь, — ответил Джон, входя на кухню и указывая рукой на большую коробку на столе. — Мама всегда оставляет мне что-нибудь поесть, когда навещает меня.

Леони приготовила бутерброды с сыром и ветчиной, порезала присланный Флорой кекс с кокосовой стружкой и отнесла поднос с едой в другую комнату.

— Вот это как раз то, что мне нужно, — вздохнула Леони. — Хорошая простая еда, потрескивающий огонь в камине и ты и я вместе.

— Я чувствую то же самое, — согласился Джон. — Знаешь, что на самом деле заставило меня приехать за тобой в Пеннингтон?

— Ревность? — с надеждой спросила она.

— И это тоже. Но я вдруг вспомнил о том, что Джесс говорила насчет доверия друг к другу… Я позвонил тебе, но ты уже упорхнула. Я не хотел, чтобы ты думала… Зная твой характер, я решил не откладывать разговор между нами на потом. Ты могла бы послать меня ко всем чертям, не дав еще и рта раскрыть.

Леони собралась было возразить, но вдруг рассмеялась:

— Я была в таком состоянии, что вполне могла бы…

Они закончили трапезу, лениво обсуждая детали своей предстоящей свадьбы.

— Первое время мы могли бы жить здесь, заодно и за особняком бы приглядывали, — сказал Джон. Я должен буду проводить много времени в Брок-Хилле, раз уж занялся его судьбой. А ты не хотела бы преподавать в Лондоне?

Леони сложила грязную посуду на поднос и задумчиво ответила:

— Ну, я не знаю. Посмотрим.

— Посмотрим? На что?

— На то, насколько успешными оказались наши старания прошлой ночью.

— Вот как! — Он нежно повернул ее лицо к себе и поцеловал.

— Помнишь, что я сказала в машине? — улыбнулась ему Леони.

— Насчет чего? — Он теснее прижал ее к себе, и его поцелуи сделались менее нежными и более страстными.

— Я сказала, что не в настроении.

— Да, помню.

— Мое настроение изменилось.

— Очень жаль. — Он вздохнул. — Потому что не думаю, что я теперь в настроении!

Она в смятении посмотрела на него.

— Ты хочешь сказать…

Он помедлил в притворной задумчивости и наконец сказал:

— Но ты всегда можешь попытаться соблазнить меня!

— Правда? — Леони шутливо ткнула его в бок. Похоже, ты так и не расстался с идеей о мести!

— Нет, нет, что ты! — Он улыбнулся. — Проблема в том, что я не могу расстаться с волшебной перспективой обольщения.

— Понятно, — кивнула она. — Но я прежде никого не обольщала, так что опыта нет… Обещаю, что буду очень стараться!

Старания Леони начались с медленного, весьма провоцирующего стриптиза, в который она вложила столько изобретательности и огня, что Джон в конце концов не утерпел и взял инициативу в свои руки.

— Так что же с нашей свадьбой? — спросил он много позже, когда обрел способность связно рассуждать и говорить.

— Как можно скорее! — воскликнула Леони с неподдельным пылом.

— Пока мы все это будем организовывать, ты можешь переехать ко мне, — предложил он.

Леони ответила уклончивой улыбкой.

— Нет, прости, Джон, но до свадьбы я предпочитаю жить дома.

— Конечно, я тебя прощаю! — Он вздохнул и теснее прижал ее к себе. — Я семь лет прожил без тебя, наверное, выдержу еще пару недель… Но мы ведь постараемся по мере возможности ускорить события, правда? Например, обзаведемся специальным разрешением.

— Превосходная мысль! — Леони пылко поцеловала его. — Конечно, этот диван очень удобный, но мне больше нравится кровать в твоей квартире. Мне кажется, если помещение будет более комфортным, мои упражнения в роли соблазнительницы окажутся гораздо эффективнее!

1

Сейчас (ит.).

2

Драгоценная (ит.).

3

Дорогая (ит.).

4

Очень рад (ит.).

5

Вежливое выражение — «не стоит», «пожалуйста» (ит.).

6

Глупец (ит.).