Глава 5

Кровь хлынула в лицо Адама, но тут же отлила, и он стал белее полотна.

— Здесь ты ошибаешься! — с мрачной решительностью возразил он. — Я о своем здоровье еще как забочусь. Во всех отношениях. Я, может, и развлекаюсь в компании женщин, но ни одной из них я не опасен для здоровья. В том числе и тебе.

Лаури покраснела до корней волос, глаза ее вспыхнули от негодования.

— Я не хотела… то есть я хочу сказать, что насчет здоровья это была шутка, я имела в виду твое легкомыслие. Сердца, которые ты разбиваешь, и ничего больше!

— Ax вот оно что, — ехидно ухмыльнулся он. — Пора уже повзрослеть, милая Лаури. Сердца не разбиваются. И я в жизни не ввел в заблуждение ни одну женщину. Не отрицаю, я люблю общество противоположного пола, пользуюсь всеми привилегиями, которые мне предоставляют — а уж поверь, предоставляют, — но всегда по четкой договоренности, что отношения сугубо временные. Никаких пут и никаких самообольщений — таковы правила игры. Постоянство не про меня. По крайней мере еще пару лет. — Глаза его сузились. — Видишь ли, Лаури, если ты ожидаешь верности от первого встречного мужчины, который ищет твоего общества, тебе грозит вечное одиночество.

— Не такая уж я дура!

Адам задумчиво посмотрел на нее. Взгляд его был полон любопытства.

— Знаешь, будь на твоем месте любая другая женщина, я заподозрил бы ее в коварном умысле.

— Это что еще такое? — насторожилась Лаури.

— Честное слово, я бы решил, что это хитрая уловка, чтобы возбудить мой интерес, а то и заставить меня переменить взгляды.

— Мечтай, мечтай! — презрительно фыркнула она.

Искорки любопытства погасли.

— Но в таком случае в чем дело, Лаури? Почему ты не хочешь проводить со мной время? Она снисходительно улыбнулась.

— Так трудно представить, что мне просто не хочется, да?

— Не правда, — возразил он. — Вспомни пикник. Тебе было хорошо со мной.

— Конечно, хорошо. — Лаури встала и собрала со стола кофейные чашки. — Но я не считаю, что это обязывает меня — прости уж на слове — бежать сломя голову по первому твоему звонку, как только тебе не с кем провести вечер.

Что-то промелькнуло в глазах Адама.

— Так вот оно что! Наконец-то правда! Ты взбесилась из-за того, что я свалился со своим предложением как снег на голову, не предупредив заранее?

— Именно так, — горячо подтвердила Лаури, довольная, что он принял ее объяснение с такой легкостью. — У тебя, наверное, полно дел сегодня. Спасибо за поход в кино, Адам, — и она вежливо протянула ему руку. — Попрощайся с Домиником по пути. А я прощусь с тобой здесь.

Адам посмотрел на ее протянутую руку, затем привлек девушку к себе и, крепко обняв, поцеловал в ее открытые губы. Сначала Лаури инстинктивно сопротивлялась, однако очень скоро признала, что Адам не чета Гаю Сетону. Адам был выше, сильнее и приятнее, и даже настойчивее, чем тот. Но главное, что удовольствие, которое она испытывает, так велико, что грех от него отказываться. И она уступила, чем Адам не преминул воспользоваться. Он не отпускал ее до тех пор, пока оба чуть не задохнулись и с трудом сдерживали дрожь.

Адам поднял голову, глаза его торжествующе сверкали.

— Ну, что я говорил! — сказал он, едва переводя дыхание.

— Что ты говорил? — с недоумением спросила она, отбрасывая волосы со лба.

— Ты спрашивала, что я нахожу в такой девушке, как ты. Если говорить начистоту, Лаури Морган, то все дело здесь в химии полов.

Слова Адама подействовали на Лаури словно ушат холодной воды.

— Вам это, конечно, не нравится, — ехидно сверлил ее глазами Адам.

Лаури передернула плечами и не сказала ни слова.

На губах Адама играла легкая улыбка.

— Еще бы, ты бы хотела, чтоб я был без ума от твоего интеллекта, так ведь?

Лаури спокойно посмотрела ему в глаза.

— Все это ничего не значит, Адам. В любом случае я не собираюсь пополнять список твоих побед.

Губы Адама сжались.

— И ты уверена, будто я ни о чем другом не думаю? — с жаром возразил он. Лаури только кивнула головой.

— Так оно и есть. До свидания, Адам. Очень мило с твоей стороны, что помог развлечь Доминика и Эмили. У них был настоящий праздник.

— Еще несколько минут назад у меня тоже был настоящий праздник, — с горечью сказал Адам и, коротко попрощавшись, повернулся на каблуках и вышел.

Лаури провела беспокойную ночь в доме у Клэров, большую ее часть она убеждала себя, что она поступила правильно. Вскоре сама убедишься, настойчиво внушала она себе, как хорошо сделала, не поддавшись искушению и отделавшись от Адама. Уступи она и согласись проводить с ним время, когда ему заблагорассудится, и он уже сочтет само собой разумеющимся, что им надо стать любовниками, — от одной мысли об этом у Лаури мурашки побежали по спине. А потом рано или поздно Адаму это надоест, и он отправится искать новых пастбищ, как, собственно, он всегда и делал.

Какое-то время от Адама не было никаких вестей, и Лаури старательно убеждала себя, что наконец она счастлива. На самом деле это было не так, но никто ничего не заметил, главным образом потому, что работала она еще больше, чем раньше, над черновиками Рупертова романа. Как и предупреждала Сара, по части наваливания работы Руперт оказался мастак, но на его капризы Лаури не реагировала. Она была рада делу, не меньше автора горя желанием довести окончательную версию книги до совершенства, чистоты и блеска, которого ждали читатели от Руперта Клэра.

Когда Руперт наконец заявил, что достаточно удовлетворен, чтобы представить рукопись на суд редактора, Лаури вздохнула с облегчением и отправилась на уик-энд в Кумдеруэн, как и обещала, завершив свой вклад в создание книги.

— Имей в виду: рукопись может быть возвращена на доработку, — предупредил ее Руперт, когда подвозил ее на машине в Паддингтон. — Надо признать, что чертова штука получилась длинновата, и Том Харвей вполне может потребовать сокращений.

Лаури с негодованием воззрилась на него.

— Что ты! Ни в коем случае! Она совершенна в том виде, в каком есть!

— Я никогда не говорил тебе, что люблю тебя, Лаури Морган? — хихикнул Руперт. — Только ни в коем случае не говори моей жене.

— Сару этим не испугаешь, — улыбнулась Лаури. — Уж она-то знает, что ты ни на кого в мире не смотришь.

— Что верно, то верно. Но было время, когда убедить ее в этом было не так легко.

Лаури оценивающим взглядом осмотрела красивого мужа своей двоюродной сестры, пока тот ставил машину.

— Могу в это поверить. Руперт искоса глянул на нее.

— Даже самый отчаянный повеса рано или поздно берется за ум, Лаури, когда приходит его время.

— Если у него есть хоть малейшее предрасположение к этому, — парировала Лаури, прекрасно понимая, что он намекает на Адама. — Спасибо, что подбросил меня. До вторника.

Лаури от души наслаждалась тишиной и нерушимым покоем дома; смотрела, как отец играет в крикет, помогала Холли готовить еду. К немалой своей радости, она заметила, что может весело подначивать Холли на предмет грядущего материнства, не испытывая горечи при мысли о готовом вот-вот появиться на свет Божий маленьком Моргане. Словом, это был по-настоящему счастливый уик-энд, и особенно потому, что Джерент Морган видел настроение дочери и был ей несказанно благодарен.

— Ты выглядишь гораздо лучше, — встретила ее Сара, как только Лаури появилась в Сент-Джонз-Вуде. — Впрочем, чему тут удивляться? Убегать время от времени от Руперта — полезно для здоровья.

— Но не тебе!

— Я другое дело. Если мы и поцапаемся с Рупертом, мы потом все наверстаем с лихвой — и еще порадуемся этому. Но тем, кто с ним работает, нужно время от времени брать отпуск, отдыхать от его пресловутого темперамента. Пошли, перекусишь чего-нибудь с дороги, потом разберешь свои вещи.

За завтраком Лаури поделилась новостями из Кумдеруэна, призналась, что совсем переменила свое отношение к будущему ребенку.

— Но в церковь я так и не зашла, — смущенно заметила она. — Без дядюшки Глина там все не то. По лицу Сары пробежала тень.

— Боюсь, что так. Внезапная смерть матери так потрясла отца, что он недолго протянул, а без него я, наверное, никогда уже не переступлю порог церкви. — Но она тут же отбросила печальные мысли и с веселой улыбкой обратилась к Лаури:

— Ладно, оставим это, вернемся к более приятным темам. Я включила тебя в список помощников на субботу. Ты не очень расстроена?

— Большой прием?

— Нет, обед в узком кругу. Будет десять человек, считая нас. И одной из десяти, — тоном, не терпящим возражений, добавила Сара, — будешь ты. А чтобы обойтись без твоих обычных отговорок, должна сказать, что ты не будешь без пары. Обещал приехать Том Харвей.

— Он, кажется, только что развелся, правда?

— Совершенная правда. И твоя обязанность — развлечь беднягу.

Лаури скорчила гримасу.

— Премного благодарна!

Проведя несколько дней за кропотливым изучением Крестьянского восстания четырнадцатого века, она от души наслаждалась в субботу утренней суетой, связанной с приготовлениями к званому обеду. Бренда прошлась по дому, как генерал Шерман по Джорджии, а Руперт вызвался сводить детей в бассейн, а потом покормить в любом ресторане по их выбору.

— Что означает чизбургеры и молочные коктейли и упования на то, чтоб Эмили не заболела после похода, — проворчала Сара, сбивая соус для семги. — Что ты собираешься надеть сегодня?

Лаури поморщилась, подняв глаза от мелкой молодой картошки, высыпанной в раковину.

— Боюсь, что это будет все то же черное платье, в котором я была на последнем приеме у Клэров…

— Не бойся, — усмехнулась Сара. — А потом, Тома в тот вечер не было, стало быть, он его все равно не видел.

— Сдается мне, что он не заметил бы, если бы и был, — скривилась Лаури. — И что же это я должна плести, чтоб поднять его дух, скажите на милость? По словам Руперта, это высоколобый эрудит. Я уже заранее вся трясусь от страха. — Тебе достаточно упомянуть книгу Руперта — и ты на своем коньке.

— Надеюсь, ты не ошибаешься.

Вечер для Лаури начался с приятных сюрпризов. Первый — что она, к ее искреннему удовольствию, потеряла фунт или два: в черное платье влезть оказалось легче, чем в прошлый раз. Далее, пока она возилась с косметикой, готовясь к выходу, постучал Руперт и презентовал ей пакетик.

— Скромный знак признания за проделанную работу, дорогая Лаури.

Глубоко тронутая, Лаури открыла коробочку: там была серебряная филигранная брошь в виде бабочки с коралловыми инкрустациями в крылышках.

— Ах, Руперт, как это мило! Но не надо было…

— Взятка на будущее… — объяснил он, целуя ее в щеку. — Поторапливайся! Приходи, выпьем до прибытия гостей.

После его ухода Лаури добавила несколько новых штрихов к макияжу сверх обычных, затем приколола новую брошь прямо под ключицей, с восторгом увидев, как это сразу преобразило ее простенькое платьице.

И, наконец, третий — самый большой — сюрприз ждал ее в Сариной большой гостиной. Когда Лаури увидела Адама Хокриджа, болтающего с Рупертом у раскрытых дверей на террасу, она остановилась как вкопанная. Сердце ее учащенно билось, она всячески старалась взять себя в руки, хотя готова была убежать.

Руперт оглядел ее с головы до ног с ласковой улыбкой.

— А вот и Лаури. Иди сюда и поприветствуй нежданного гостя. Ты сегодня просто неотразима, кузиночка!

— Можешь повторять мне это каждый вечер, — кокетливо подхватила она и приблизилась к ним, всей душой надеясь, что никто не заметит ее растерянности за лучезарной светской улыбкой, которой она одарила Адама. — Привет. Не знала, что ты будешь сегодня.

Адам взял ее руку и на минуту задержал в своей, ответно улыбаясь со знакомым блеском в глазах.

— Привет, Лаури. Руперт прав. Ты чудесно выглядишь. А я, боюсь, опять непрошеный гость.

— Вот еще выдумал, — успокоил его Руперт, протягивая Лаури бокал шампанского. — Адам заскочил посоветоваться насчет крикетной биты, которую он хочет подарить Доминику на день рождения, а Сара настояла, чтобы он остался на обед. Один лишний рот для нее не проблема.

— Повезло же тебе! — с искренним восхищением проговорил Адам.

— Выпьем за это! — поднял свой бокал Руперт. Лаури горячо поддержала тост, затем извинилась, сказав, что ей надо поговорить с Сарой, которая в это время сбегала по лестнице, ослепительная в своем узком цвета ночного неба вечернем платье. Лаури поблагодарила ее за подарок и приподняла плечо, демонстрируя, как отлично бабочка выглядит на ее платье.

— Я в этом не сомневалась. Ведь это я помогала Руперту выбрать. Ты уже, наверное, знаешь, что у нас один неожиданный гость? — осторожно спросила Сара по дороге на кухню.

— Да. Накрыть еще на одну персону?

— Уже все сделано. Ты не против Адама, дорогая?

— С какой стати? Кроме того, Мадам Хозяйка, это ваш званый обед. Список гостей я не утверждаю.

— Ну вот. Я вижу, ты против, — вздохнула Сара. — Я не позвонила тебе, чтобы, не дай Бог, ты не отговорилась какой-нибудь таинственной болезнью. Вы правда не поругались с Адамом в то воскресенье?

— Он был несколько раздосадован, что я не пошла с ним, — Лаури попробовала консоме и почмокала от удовольствия губами. — Гордость. Удар по самолюбию, так сказать. Вот и все.

— Ну так утешь его, — засмеялась Сара.

Появление нежданного гостя не подпортило вечера для нее лично — даже наоборот, как обнаружила Лаури. Стол был круглый, что было очень удобно — и обедать, и поддерживать застольный разговор. Сидя между Томом Харвеем и Патриком Сэвиджем, писателем, другом Руперта, и напротив Адама, Лаури наслаждалась вечером от души; она даже не ожидала такого.

Явно не убитый разводом, Том Харвей был, скорее, в праздничном настроении и оказался таким милым собеседником, что Лаури вскоре и думать забыла о его пресловутой учености и весело трещала о чем попало. Замечательным соседом был и Патрик Сэвидж, хотя, к немалому удивлению Лаури, он говорил не столько о литературе, сколько о своем новорожденном сыне и малолетней дочурке. Они болтали о детях; Лаури сообщила ему об ожидаемом прибавлении в своей семье и поделилась с ним радостью от общения с Домиником и Эмили. Обаятельный блондин был целиком поглощен темой разговора, и Лаури, подняв глаза, увидела, что Адам смотрит на нее с явным осуждением. Он тут же повернулся к Кэри Сэвидж, жене Патрика, а Лаури, подавив вполне понятное чувство удовлетворения, погрузилась в обсуждение книги Руперта с Томом Харвеем.

Чуть позднее, когда мужчины вернулись в зал и Лаури разнесла кофе, Адам взял ее под руку. Поставив пару стульев около веющего прохладой окна, он решительно усадил ее рядом с собой.

— Замечательно. Совсем как хозяин свою собаку, — прокомментировала она. Адам засмеялся.

— Я, значит, хозяин?

— Конечно, — язвительно пояснила Лаури.

— Странно, что я не собака. Когда я с тобой, у меня такое чувство, словно я в собачьей будке.

— Что за вздор? — весело возразила она, с улыбкой отказавшись от предложенного Рупертом бренди.

— Я тоже не буду, — не без сожаления отказался и Адам. — Если б я знал, что останусь на обед, я бы приехал на такси.

— Ах, какие мы законопослушные, — протянула Лаури, глядя, как Руперт передвигается к другой группке гостей.

— Попробуй в моем положении быть другим, — Адам допил кофе и поставил их чашки на ближайший столик. — Не сегодня-завтра я буду во главе «Хок Электронике». Мои старики отправятся в кругосветное путешествие, а мне придется нянчить младенца.

— Но этот младенец — что твоя чашка чая, только побольше, так я понимаю? Адам. улыбнулся.

— В общем, наверное, так. С электроникой я в ладах. А попробуй подсунь мне настоящего плаксивого младенца — только меня и видели. — Он помолчал. — Я хотел позвонить тебе в прошлый уикэнд, но Руперт сказал, что ты уехала.

С какой стати он хотел ей позвонить?

— Да, — просто ответила она. — Я ездила в Кумдеруэн. Рукопись Руперта на столе у Тома Харвея.

Адам помрачнел.

— Тебя прямо не оторвать было от этого Тома Харвея.

— Да, мы с ним приятно пообщались, хотя я вижу его впервые. Очень интересный человек.

— К тому же только что расторг узы брака. Осторожнее, Лаури!

— Осторожность становится моей привычкой, Адам, — мягко произнесла она, поднимаясь. — Извини, мне надо принести еще кофе.

Весь оставшийся вечер Лаури тщательно избегала оставаться с Адамом наедине, что, впрочем, было не очень трудно, потому что Том Харвей, судя по всему, нашел в ней родственную душу и, как предсказывала Сара, готов был ночь напролет обсуждать выход в свет книги Руперта. Было уже далеко за полночь, когда гости начали наконец расходиться, причем Том был в числе последних. К немалому удивлению Лаури, Адам был среди первых покинувших гостеприимных хозяев. В глубине души она была раздосадована, решив, что, конечно, у него было еще куда торопиться.

Бренда вылизала кухню до первозданной чистоты и к тому моменту, когда Лаури попрощалась с Сарой и Рупертом, улетела в ночь на мотоцикле Уэйна.

— Ну как, не скучала? — спросил Руперт, обняв одной рукой жену. — Ты весь вечер без умолку болтала с Томом Харвеем.

— Он очень милый. И совсем не страшный, — призналась Лаури.

— А как Адам? — полюбопытствовала Сара. — Я видела вас вдвоем у окна. Лаури кивнула головой.

— Его бесило, что я так разговорилась с Томом Харвеем. — Кузины обменялись понимающими улыбками, затем Лаури сказала «спокойной ночи!» и ушла, чтобы они смогли запереть двери, пока она добежит по залитому лунным светом саду до своей квартирки. Она уже готова была подняться по железной лестнице, как вдруг из темноты выступила фигура.

— Это я, Адам, — раздался знакомый бархатистый голос, и обладатель его вышел на освещенное луной место.

Лаури шумно вздохнула.

— Я думала, ты ушел.

— Ушел. Но потом решил подождать тебя. Обошел сад кругом и вошел сюда через боковую калитку.

— Я только собиралась запереть ее.

— Сначала давай поболтаем.

— С какой стати?

— А что, на все нужны причины? — с некоторым раздражением спросил Адам.

— Но у тебя же были какие-то причины возвращаться сюда в такое время ночи.

— Я вернулся, чтобы повидать тебя. Что ты и так прекрасно знаешь, — с горечью добавил он.

Какое-то мгновение Лаури боролась со здравым смыслом, и тот потерпел поражение.

— Ладно, в таком случае поднимемся наверх. Я сделаю кофе.

Он не заставил себя упрашивать и поспешил вслед за ней наверх. Когда она зажгла свет в своей квартирке, он впился глазами ей в лицо.

— Не хочу я никакого кофе, — глухо проговорил он.

Лаури бросила на него быстрый взгляд.

— Кроме кофе, мне предложить нечего.

— Ты думаешь, я не знаю? Я и не собирался начинать все сначала, — мрачно выдавил Адам, — но стоило мне взглянуть на тебя сегодня вечером, и все изменилось. — Он внимательно рассматривал каждую ее черточку. — Волосы у тебя заметно отросли со дня нашего знакомства. Мне нравится. Сегодня жизнь в тебе так и била ключом; глаза горели, когда ты болтала с Харвеем. Что он такое нес, что зажег тебя?

— Да мы просто обсуждали книгу Руперта, — Лаури присела в удобное кресло за рабочим столом, указав Адаму на небольшой диванчик. — Присаживайся.

Адам покачал головой.

— Я не задержусь. Не потому, конечно, что ты попросишь меня об этом, — с горечью добавил он. — Ах, черт, все время боишься сделать что-нибудь не так. Знать бы, как надо, все было бы гораздо проще. В жизни у меня таких сложностей с женщинами не бывало.

— Вот-вот, Адам. Я же предупреждала тебя, — говорила Лаури, глядя ему прямо в глаза, — что не хочу, чтоб мое имя фигурировало в списке объедков Хокриджа.

— Дался тебе этот список. Его не существует, а если бы и существовал, он тут ни при чем, — он нахмурился и воинственно посмотрел на нее. — Неужели мы не можем быть друзьями? Я сегодня смотрел на тебя и вдруг понял, почему мне нравится быть в твоем обществе, чем ты отличаешься от других.

— Ты уже что-то там такое говорил о химии полов, — холодно напомнила она.

— Это само собой, — продолжал Адам, меряя комнату шагами. — Но есть многое, многое другое. Другие девушки скоро начинают скучать, а ты, похоже, скуки не знаешь. Что бы ты ни делала, ты делаешь от всей души — играешь ли в крикет с Домиником или читаешь книжку Эмили, работаешь на Руперта или развлекаешься на вечеринке, как сегодня. Ты вся отдаешься происходящему. Это здорово, и мне это чертовски нравится.

Лаури задумчиво смотрела на него, пытаясь понять, говорит ли он искренне, или это новая тактика, которую он принял, отказавшись от прежней, потому что она не принесла успеха.

— А что именно ты имеешь в виду под «друзьями»? — осторожно начала она.

Предвкушая близкую победу, Адам обрушил на нее тяжелую артиллерию своей всесокрушающей улыбки.

— Я бы хотел разделить с тобой, Лаури, последние денечки моей свободы. Я могу доставать билеты на любое шоу, которое тебе по вкусу, свозить тебя в Аскот, Уимблдон, Хенли. — Знакомый блеск заиграл в его глазах. — Могу даже устроить испытательный матч у Лордза.

Лаури некоторое время молча смотрела на него. Как же все-таки это соблазнительно, с горечью думала она. Она делала все, что могла. Вплоть до сегодняшнего вечера. И вот — достаточно одного его взгляда, и она полностью и бесповоротно в его руках. И при чем тут Аскот или Лордз, пусть хоть останется здесь, в ее маленькой комнате, лишь бы быть вместе, внезапно дошло до нее. Важно только одно — быть с Адамом, а там хоть трава не расти. Если он действительно хочет стать ее любовником в последние, как он говорит, денечки, то так тому и быть. Если говорить честно, то она и сама ни о чем другом не мечтает. Его репутация ей известна, ни о каком постоянстве он и не помышляет, как не помышлял никогда, но вдруг все это показалось ей такой ерундой: что за глупость лишать себя летней идиллии, которой больше никогда в жизни не суждено повториться!

— Соблазнительно, что и говорить, — вымолвила наконец Лаури, состроив гримаску. — И какая женщина устоит перед таким искушением?

— Итак, идея тебе по душе? — двинулся к ней Адам.

Лаури подняла руку.

— Минутку! Небольшое уточнение. Вступая в такие отношения со мной, намерен ли ты по-прежнему встречаться и с Кэролайн и К°? Он передернул плечами.

— Нет, если это препятствует твоему согласию. — Он выдавил грустную улыбку. — Если и были до сегодняшнего вечера подобные встречи, то их очарование испарилось. Светские развлечения мне наскучили. Я наконец перестал обманывать себя и напросился на этот обед, чтоб повидаться с тобой. Крикетная бита — неуклюжий предлог. Я совсем было воспрянул, когда меня пригласили остаться, но весь вечер мне, по существу, не удалось побыть с тобой наедине. Вот почему я и вернулся.

— Понятно.

— Так заметано? — спросил наконец Адам и протянул к ней руку.

— Заметано! — улыбнулась Лаури и торжественно пожала ему руку. — Ну, а теперь как насчет кофе?

И вдруг все стало как на том пикнике у реки, обоим было легко и весело, и Адам смотрел, как она готовит кофе в своей крошечной кухоньке, рассказывал что-то о своей компании и о том, как круто изменится его жизнь, когда отец сложит свои полномочия.

— Он именно так это формулирует, — пояснил он, когда они сели пить кофе. — А мать все время подтрунивает над ним и говорит, что он отрекается от престола.

— Сара говорит, что твоя мать прелесть, — вставила Лаури.

— Сара права, хотя не мне бы об этом говорить. Многие находят, что мы с ней похожи как две капли воды. — Он обжег ее взглядом своих золотисто-огненных глаз. — Особенно глазами.

— И ты, я смотрю, очень этим пользуешься, — покачала головой Лаури.

— Чем пользуюсь? — с невинным видом переспросил он.

— Сам знаешь чем. Так что прекрати. Адам ухмыльнулся.

— Ладно. — Он одним глотком допил свой кофе. — Скажи, что теперь с тобой будет, раз Руперт закончил книгу?

— Я уже приступила к подготовке следующей, — усмехнулась Лаури. — Что оказалось не так просто, как я думала. Я так увлекаюсь, читая материалы, что забываю делать выписки. — Она неожиданно зевнула, и Адам вскочил.

— Я тебя слишком задержал.

— Пустяки. Отосплюсь в воскресенье. — Лаури поднялась и протянула ему руку. — Прощай. Адам взял руку и поцеловал ее в обе щеки.

— Спокойной ночи. Пойдем, запрешь калитку, чтобы больше никаких ночных визитеров не случилось.

— Тебе просто повезло. Она была открыта, чтоб Уэйн мог увезти Бренду на своем «харлее», — объяснила Лаури. Щеки ее порозовели от мимолетной ласки.

Пока она объясняла, кто такие Бренда и Уэйн, они дошли до калитки в садовой ограде. Адам задержался на секунду, глядя на Лаури, освещенную лунным светом.

— Я рад, что поддался настроению и вернулся.

— Я тоже, — искренне призналась Лаури.

— Можно увезти тебя завтра на ланч?

— Хорошо. Погода, похоже, будет отличная. Ужас как хочется на воздух, так что моя очередь устраивать пикник.

Глава 6

Когда Лаури порой оглядывалась на бурно проводимое время с Адамом, ей казалось, что тогда постоянно светило солнце и она была счастлива, не считая досадной неуверенности в чувствах Адама. Она так и не могла разобраться, тянет его к ней по-настоящему или она для него просто маленькая кузина Клэров, подружка, и ее явное увлечение им, Адамом, вполне невинно и простительно. Единственное, на чем он настаивал со всей определенностью, это что от поездок за город его обычные партнерши давно бы умерли от скуки.

— Партнерши! — фыркнула Лаури, когда они возвращались на машине после замечательного дня в Котсуолдсе.

— Это просто термин, означающий, что никто из них не претендует на большее, чем украсить своим присутствием вечер, — растолковывал ей Адам. — Единственное, что они имеют общего с тобой, это семейное положение.

— Ах, они незамужние? Адам кивнул головой.

— Было только одно исключение. Я как огня боюсь упоминания моего имени на бракоразводном процессе, — скорчил он гримасу. — Но такое больше не повторится.

Лаури в сердцах взглянула на него.

— Надо быть сумасшедшей, чтоб связаться с таким повесой, как ты! Ты просто не в ту эпоху родился. Я прямо вижу тебя во времена Регентства — этакий шалопай, игрок, гуляка, наставляющий рога несчастным супругам.

Адам скосил на нее негодующий взгляд.

— Супруг был один-единственный, а мизерную ставку в Аскоте трудно назвать игрой. Не говоря уж о том, что я тружусь как черт, зарабатывая себе на жизнь. Не забывай. Лаури сдалась.

— Ладно, это тебе зачтется.

— И на том спасибо. Кстати, к твоему сведению, тебя я не считаю партнершей.