Но что-то в памяти Барбары отзывалось на вид этой голубятни. Она перебирала детали в попытке решить, что же это может быть: шиферная крыша, купол-фонарь, густые заросли плюща, потрескавшаяся дверь… Что-то в словах сержанта Стенли, в словах патологоанатома, Робина, Линли…

Все без толку. Она не могла вспомнить. Но круглое строение тревожило Барбару настолько, что она приоткрыла дверцу машины навстречу клювам злобных гусей.

Те совсем остервенели. Почище всяких сторожевых собак. Барбара порылась в бардачке в поисках чего-нибудь съестного, чтобы занять гусей. И наткнулась на пакетик чипсов с солью и уксусом, мимолетно пожалев, что не нашла его прошлым вечером, когда застряла в пробке. Попробовала чипсы. Вкус немного затхлый — ну и ладно. Через окошко Барбара рассыпала чипсы, словно приношение птичьим богам. Гуси тут же на них набросились. Проблема была решена, по крайней мере на время.

Барбара соблюла формальности, позвонив в дом, а также бодро крикнув «Есть тут кто-нибудь?» в дверь амбара. Прошлась по длине всего двора и наконец-то добралась до голубятни, словно осмотр данного строения естественным образом входил в ее обход.

Дверная ручка болталась, покрытая, словно песком, налетом ржавчины. Она не поворачивалась, но когда Барбара толкнула дверь плечом, та приоткрылась дюймов на семь. По внезапному хлопанью крыльев Барбара поняла, что голубятня обитаема, во всяком случае частично. Она протиснулась внутрь, когда последняя птица вылетела через купол-фонарь.

В насыщенных пылью лучах света, проникавших через купол и через прорехи в крыше, видны были ярусы ящиков-гнезд, каменный пол в буграх помета, а посередине — лестница с тремя сломанными ступеньками, с помощью которой когда-то, когда голубей разводили как домашнюю птицу, собирали яйца.

Барбара старательно обошла все свежие, еще блестевшие островки помета и приблизилась к лестнице. Она увидела, что хотя лестница и была прикреплена к вертикальному столбу с помощью удлиненной верхней ступеньки, замышлялась она не как стационарная. Наоборот, она должна была вращаться, облегчая потенциальному сборщику яиц доступ ко всем гнездам по периметру помещения — от самых нижних, на расстоянии двух футов от пола, до тех, что под крышей, на высоте десяти футов.

Лестница, как обнаружила Барбара, действовала, несмотря на возраст и состояние. Когда Барбара ее толкнула, та скрипнула, помедлила, а затем начала двигаться, повторяя изгиб кирпичных стен голубятни. Простейший зубчатый механизм в куполе-фонаре вращал столб, который в свою очередь поворачивал лестницу.

Барбара перевела взгляд с лестницы на столб, затем со столба на ящики-гнёзда. Там, где некоторые из них разрушились от времени и не были заменены, она увидела неоштукатуренные кирпичные стены. Они казались шершавыми и в неярком свете выглядели более красными, чем снаружи, освещенные солнцем. До странности красными. Словно и не кирпичи вовсе. Почти как…

И тут она вспомнила. Это же кирпичи, подумала Барбара. Кирпичи и столб. Она явственно услышала голос Шарлотты на пленке: «Но тут есть кирпичи. Майское дерево».

У Барбары зашевелились волосы на затылке, когда она перевела взгляд с кирпичей на столб в центре помещения. Господи боже, подумала Барбара, вот оно.

Сюда нужно направить криминалистов, пусть обследуют это здание, чтобы подтвердить, что Шарлотту держали здесь. Смазка, волос с ее головы, волокно от ее одежды, отпечатки ее пальцев, капля крови из ранки на колене. Вот что требуется, и провернуть все это нужно с соблюдением политеса как в отношении сержанта Стенли, который вряд ли встретит ее распоряжение с радостью новобранца, так и в отношении миссис Алистер Харви, которая наверняка позвонит мужу и насторожит его.

Сначала она займется Стенли. Какой смысл искать миссис Харви и заставлять ее нервничать раньше времени?

Еще находясь в голубятне, Барбара отметила, что гуси умолкли, теперь же обнаружила причину их спокойствия. Она таким образом поставила машину, что солнце, отражаясь от ее ржавеющего крыла, образовало на земле островок тепла, и в нем-то, среди остатков пожертвованных Барбарой чипсов, и нежились довольные птицы.

Барбара прокралась к машине, как можно бесшумнее скользнула внутрь, сказала гусям: «Извините, ребята», — и включила зажигание. Птицы ожили, загоготали, зашипели и забили крыльями, как воплощенные фурии. Они преследовали автомобиль Барбары до дороги. Там Барбара нажала на акселератор, промчалась по деревне Форд и направилась в Амсфорд, в распростертые объятия сержанта Стенли.

Сержант восседал в общей комнате, принимая дань в виде отчетов от двух групп констеблей, которые на протяжении последних тридцати двух часов прочесывали местность на своих участках, придерживаясь сетки сержанта Стенли. Людям из сектора номер тринадцать сообщить было нечего, кроме того, что они неожиданно натолкнулись на владельца фургона, бойко торговавшего всяким нелегальным товаром — от марихуаны до взрывчатки.

— Прямо на автостоянке в Мелкшеме, — с удивлением сказал один из констеблей. — Не поверите, сразу за главной улицей. Сидит сейчас в камере.

Группа из сектора номер пять могла сообщить немногим больше. Но все равно они подробно докладывали сержанту Стенли обо всех своих передвижениях. Барбара готова была повыдергивать из-под них стулья и пинками гнать их на улицу заниматься делом, чтобы начать договариваться о посылке криминалистов на ферму Харви, когда констебль из сектора номер четырнадцать ворвался в распашные двери общей комнаты и объявил:

— Есть!

Это заявление мобилизовало всех, включая Барбару. Она упражнялась в терпении, пытаясь ответить на телефонный звонок Робина Пейна, сделанный из Мальборо, с телефона в какой-то чайной, насколько Барбара смогла понять из ответа безмозглой официантки, снявшей трубку после двадцать пятого звонка, — и направляя молодую женщину-констебля выяснять подробности школьной жизни Алистера Харви в Винчестере. Но теперь получалось, что поиск по секторам, предпринятый сержантом Стенли, как будто давал результаты.

Стенли знаком приказал всем говорившим замолчать. До этого он сидел за круглым столом и, слушая доклады, сооружал из зубочисток избушку, но теперь сержант встал и сказал:

— Говори, Фрэнк.

— Слушаюсь, — ответил тот и без всякого вступления объявил, немного волнуясь: — Мы взяли его, сержант. Он в третьей комнате для допросов.

Барбаре представилась ужасающая картина: Алистер Харви в кандалах — ни права не зачитаны, ни адвокат не вызван. Она спросила:

— Кого взяли?

— Мерзавца, который похитил ребенка, — ответил Фрэнк, удостоив ее небрежного взгляда. — Он механик из Коута, занимается тракторами в гараже рядом с мостом Спаниеля. Ровно в миле от канала.

Комната взорвалась. Барбара в числе прочих бросилась к карте. Фрэнк ткнул в нужное место пальцем с засохшей под ногтем горчицей.

— Вот здесь. — Констебль указал участок дороги, которая вела от Коута на север, к деревне Бишопс-Каннинг. Вдоль канала от моста Спаниеля до того места, где бросили тело Шарлотты, было три с половиной мили и полторы мили, если идти туда же тропинками, а не по извилистому шоссе. — Этот ублюдок заявляет, что ничего не знает, но мы кое-что у него нашли, и к допросу он готов.

— Отлично. — Сержант Стенли потер руки, словно выражая готовность приступить к исполнению почетных обязанностей. — В какой, говоришь, комнате?

— В третьей. — И Фрэнк со злостью добавил: — Мерзавец отлично изображает страх, сержант. Припугнуть его как следует, и он расколется. Клянусь.

Сержант Стенли расправил плечи, настраиваясь на выполнение задачи.

— Что вы у него нашли? — спросила Барбара. Ее вопрос остался без ответа. Стенли направился к двери, Барбара почувствовала, что закипает. Нет, так жело не пойдет. Она резко окликнула Стенли: — Постойте, Редж. — И когда сержант нарочито медленно развернулся в ее сторону, спросила: — Фрэнк, вы сказали, что кое-что нашли у этого типа… кстати, как его зовут?

— Шорт. Говард.

— Прекрасно. Так что вы нашли у Говарда Шорта? Фрэнк посмотрел на сержанта Стенли, ожидая указаний. Тот в ответ чуть приподнял подбородок. То, что Фрэнку потребовалось разрешение Стенли, взбесило Барбару, но она предпочла это скушать и дождаться ответа.

— Школьную форму, — сказал констебль. — Она лежала у этого Шорта в гараже. Утверждает, что собирался использовать ее как тряпку. Но на ней нашита метка с именем девочки Боуэн, четче не бывает.

Сержант Стенли направил группу криминалистов в гараж Говарда Шорта, находившийся рядом с Коутом. Сам же двинулся в сторону комнаты для допросов под номером три. Не отставая от него ни на шаг, Барбара сказала:

— Нужно направить еще одну группу в Форд. Там голубятня с…

— Голубятня? — Стенли остановился. — Что еще за голубятня, черт подери?

— У нас есть запись голоса девочки, сделанная дня за два до ее смерти. Она рассказывает, где ее держат. Голубятня подходит под описание. Мне нужна там группа криминалистов. Немедленно.

Стенли наклонился к ней. И тут Барбара впервые осознала, насколько он непривлекательный человек. Она увидела плохо выбритую щетину под скулами и следы от оспин вокруг рта. Он рявкнул:

— Выясняйте это с нашим шефом. Я не собираюсь посылать криминалистов куда попало только потому, что у вас зачесалось в одном месте.

— Вы сделаете то, что я вам говорю, — сказала Барбара. — А если вы этого не сделаете…

— То что? Вас вывернет мне на туфли? Она схватила его за галстук.

— С твоими туфлями ничего не случится. Но за твои яйца я не поручусь. Так мы разобрались, кто что будет делать?

Он дыхнул ей в лицо застарелым запахом табака.

— Остынь, — тихо сказал он.

— Да пошел ты, — отозвалась Барбара и выпустила галстук, ткнув при этом сержанта в грудь. — Прислушайтесь к моему совету, Редж. У вас нет никакой надежды выиграть данное сражение. Так что образумьтесь и уясните это, прежде чем я отстраню вас от дела.

Он прикурил сигарету от своей зажигалки в виде согнувшейся женщины.

— Мне нужно провести допрос. — Говорил он с уверенностью заправского командира. — Хотите поприсутствовать? — Он пошел по коридору, на ходу приказав служащей с папкой в руке принести в третью комнату кофе.

Барбара заставила себя успокоиться. Ей хотелось расцарапать Стенли лицо, но смысла вступать с ним в рукопашную не было. Ясно, что он не дрогнет перед противником-женщиной. Ей придется нейтрализовать этого ублюдка другими способами.

Она прошла следом за ним по коридору и свернула прямо в комнату для допросов. Здесь на краешке пластикового стула сидел Говард Шорт, парень лет двадцати с выпученными как у лягушки глазами, в заляпанном смазкой комбинезоне — принадлежности его профессии — и в бейсболке с надписью «Брейвз». Он держался за живот.

Заговорил он прежде, чем Стенли или Барбара открыли рот.

— Это из-за той девочки, да? Я знаю. Я так и понял, когда тот парень покопался в моем пакете с тряпками и нашел ее.

— Что? — спросил Стенли. Он сел верхом на стул и предложил Шорту сигарету.

Говард покачал головой. Сильнее обхватил живот руками.

— Язва.

— Что?

— Желудок.

— Да плевать на него. Что они нашли в пакете с тряпками, Говард?

Парень посмотрел на Барбару, словно желая удостовериться, что кто-то на его стороне. Она спросила:

— Что было в пакете, мистер Шорт?

— То, что они нашли. Школьная форма. — Он качнулся на стуле и застонал. — Я ничего не знаю про эту девочку. Я просто купил…

— Почему ты ее похитил? — спросил Стенли.

— Я не похищал.

— Где ты ее держал? В гараже?

— Я никого не держал… никаких девочек… я видел про нее по телевизору, как и все остальные. Но, клянусь, лично я никогда ее не видел. Ни разу.

— Однако ты с удовольствием ее раздел. Хорошо у тебя встал, когда ты ее раздел?

— Я никогда этого не делал! Никогда!

— Значит, ты девственник, Говард? Или гомик? Что? Не любишь девчонок?

— Да люблю я девчонок. Я только говорю…

— Маленьких? И маленьких тоже?

— Я не похищал эту малышку.

— Но ты знаешь, что она была похищена? Как же так?

— Новости. Газеты. Все знают. Но я не имею к этому никакого отношения. У меня оказалась только ее форма…

— Значит, ты знал, что это ее форма, — перебил Стенли. — С самого начала. Да?

— Нет!

— Давай, выкладывай. Будет проще, если ты расскажешь нам правду.

— Я пытаюсь. Я говорю вам, что эта тряпка…

— Ты имеешь в виду школьную форму. Школьную форму маленькой девочки. Школьную форму мертвой маленькой девочки, Говард. Ты же находишься всего в миле от канала, не так ли?

— Я никогда этого не делал, — сказал Говард. Он сильнее стиснул живот. — Ужасно болит, — простонал он.

— Не играй с нами в игры, — сказал Стенли.

— Пожалуйста, дайте мне воды, я должен принять лекарство.

Оторвав руку от живота, Говард достал из кармана пластиковую коробочку в форме гаечного ключа.

— Сначала разговор, потом лекарство, — сказал Стенли.

Барбара распахнула дверь, чтобы попросить у кого-нибудь воды. За дверью с двумя пластиковыми чашками оказалась служащая, которой Стенли приказал принести кофе.

Барбара улыбнулась и совершенно искренне сказала:

— Большое спасибо.

И подала свою чашку механику.

— Вот, примите ваше лекарство, мистер Шорт. Взяв стул, она села рядом с корчившимся молодым человеком и твердо произнесла:

— Вы можете нам рассказать, где взяли форму? Говард проглотил две пилюли, запив их кофе.

Положение стула Барбары заставило парня повернуться к ней, так что Стенли лицезрел теперь только профиль Шорта. Барбара мысленно похлопала себя по спине за ловкость, с которой перехватила инициативу.

— В киоске подержанных вещей, — ответил Говард.

— Что за киоск?

— На церковном празднике. Каждую весну у нас бывает престольный праздник, и в этом году он пришелся на воскресенье. Я повез свою бабушку, потому что она должна была час поработать в чайном киоске. Не было смысла везти ее туда, возвращаться домой и снова за ней приезжать, поэтому я остался побродить там. Тогда я и нашел эти тряпки. Их продавали в киоске подержанных вещей. Пластиковые пакеты с тряпками. Полтора фунта за пакет. Я купил три, потому что тряпки нужны мне в работе. Это ради доброго дела, — добавил он серьезно. — Они собирают деньги на реставрацию окна в алтаре.

— Где? — спросила Барбара. — В какой церкви, мистер Шорт?

— В Стэнтон-Сент-Бернарде. Там живет моя бабушка. — Он перевел взгляд с Барбары на сержанта Стенли и сказал: — Я говорю правду. Я ничего не знал про эту форму. Я даже не знал, что она в этом пакете, пока полицейские не вывалили тряпки на пол. Я даже еще не открывал этот пакет. Клянусь.

— Кто работал в киоске? — вступил Стенли. Говард облизал губы, посмотрел на Стенли, потом на Барбару.

— Какая-то девушка. Блондинка.

— Твоя подружка?

— Я ее не знаю.

— Не поболтал с ней? Имя не спросил?

— Я только купил у нее три пакета с тряпками.

— Не попытался очаровать ее? Не думал, что хорошо бы трахнуть ее?

— Нет.

— Почему? Старовата для тебя? Любишь помоложе?

— Я ее не знаю, ясно? Я только купил эти пакеты, как уже сказал, в киоске со старьем. Я не знаю, как они туда попали. Не знаю имени девушки, которая их мне продала. И даже если бы знал, ей, вероятно, и самой неизвестно, откуда там эти пакеты. Она просто работала в киоске, брала деньги и подавала пакеты. Если вам нужно узнать что-то еще, вам, наверное, следует спросить…

— Выгораживаешь ее? — сказал Стенли. — С чего бы это, Говард?

— Да я пытаюсь вам помочь! — крикнул Шорт.

— Не сомневаюсь. Так же, как не сомневаюсь, что ты сунул школьную форму девочки в тряпки, после того как купил их на празднике.

— Нет!

— Так же, как не сомневаюсь, что ты похитил ее, накачал снотворным и утопил.

— Нет!

— Так же, как…

Барбара встала, дотронулась до плеча Шорта.

— Спасибо за помощь, — твердо произнесла она. — Мы проверим все, что вы нам рассказали, мистер Шорт. Сержант Стенли?

Она кивнула в сторону двери и покинула комнату для допросов.

Стенли вышел за ней в коридор. Барбара услышала, как он бурчит:

— Черт. Если эта сучка думает… Она повернулась к нему.

— Эта сучка ничего такого не думает. Думать начинайте вы. Продолжайте таким вот образом запугивать свидетеля, и в конце концов мы провалим все, как чуть не завалили с этим парнем.

— Вы верите в эту чушь про чайные киоски и блондинок? — фыркнул Стенли. — Да на нем пробу негде ставить.

— Если он виноват, мы его посадим. Но сделаем это по закону или вообще никак. Ясно? — Она не стала дожидаться ответа. — Поэтому отправьте школьную форму криминалистам, Редж. Пусть проверят каждый дюйм. Мне нужны волосы, сперма, собачье дерьмо, коровий и конский навоз, птичий помет и все остальное, что там может оказаться. Ясно?

Сержант презрительно искривил верхнюю губу.

— Не швыряйтесь моими людскими ресурсами, Скотленд-Ярд. Мы знаем, что форма принадлежит девочке. Если нужно убедиться, покажем ее матери.

Барбара приблизила лицо к самому лицу сержанта.

— Правильно. Мы знаем. Мы знаем, что форма ее. Но мы не знаем, кто убийца, не так ли, Редж? Поэтому мы возьмем эту форму, осмотрим ее, снимем отпечатки, исследуем с помощью волоконной оптики, лазера и сделаем все остальное, что в наших силах, лишь бы она дала нам ниточку к убийце. Говард ли это Шорт или принц Уэльский. Я ясно выражаюсь или вам нужно письменное разъяснение от вашего старшего констебля?

Стенли медленно втянул щеку.

— Ясно, — проговорил он и едва слышно добавил: — Имел я тебя, начальница.

— Черта с два, — ответила Барбара и пошла в общую комнату. Где, дьявол его побери, находится этот Стэнтон-Сент-Бернард?