Когда возвратился Том с двумя плетеными корзинами, свисавшими со спины мерина, одеяла Найнив и Илэйн лежали под фургоном, а еще два, для мужчин, - под длинными ветвями двадцатифутовой ивы. Неподалеку гордо красовалась добрая куча хвороста, а возле прогоревшего костра - очищенного от листьев пятачка - остывал чайник, рядом стояли вымытые чашки из толстой глины. Джуилин ворчал себе под нос - его обязали набрать в бочонки воды из крохотного ручейка. Найнив расслышала обрывки его проклятий и порадовалась, что большую часть своих речей Джуилин выдает в виде маловразумительного бурчания. Сидя на оглобле, Илэйн с трудом скрывала свой интерес и напряженно прислушивалась к тому, что тот бормочет. И она, и Найнив успели, зайдя за фургон, переодеться в чистые платья. Причем случайно цвета их нарядов теперь поменялись.
      Стреножив передние ноги мерина, Том легко снял со спины животного тяжелые корзины и принялся их распаковывать.
      - Мардецин оказался не таким процветающим, как выглядел издали. - Он опустил на землю сеточку с мелкими яблоками, потом вторую - с какими-то темно-зелеными листовыми овощами. - Торговли с Тарабоном нет, городок хиреет. - Остальными его приобретениями были мешки с сушеными бобами и репой, вяленая с перцем говядина и засоленные окорока. И бутыль из серой глины, запечатанная воском, - Найнив решила, что в ней наверняка бренди; оба мужчины вечно жаловались, что вечерами у них нет ничего, чтобы отдохнуть с трубкой. - И пяти шагов не сделаешь, как наткнешься на Белоплащника, а то и на двоих. Гарнизон - где-то человек пятьдесят. Казармы за холмом, в том конце городка, за мостом. Солдат здесь явно было больше, но похоже, Пейдрон Найол отовсюду стягивает в Амадор Белоплащников. - Разглаживая согнутым пальцем усы, менестрель ненадолго задумался. - Не понимаю, что он замышляет. - Том не из тех, кому нравится что-то не понимать; обычно ему хватало нескольких часов, проведенных в городке, и он, точно вездесущий хорек, вызнавал многое; оказывался в курсе событий в знатных и купеческих домах, вынюхивал об альянсах, интригах, контрзаговорах, которые и составляли суть так называемой Игры Домов. - Все слухи твердят о том, будто Найол пытается остановить войну между Иллианом и Алтарой или, быть может, между Иллианом и Муранди. Не та причина, чтобы отовсюду солдат собирать. Правда, скажу вам такую вещь. Что бы там ни говорил лейтенант, съестные припасы, которые посылают в Тарабон, приобретают на королевский налог. И народ этому не очень-то рад. Еще и тарабонцев кормить...
      - Король Айлрон и Лорд Капитан-Командор - не наша забота, - сказала Найнив, разглядывая покупки. Три соленых окорока! - Через Амадицию мы проскочим как можно быстрее и незаметнее. Может, нам с Илэйн посчастливится сыскать побольше овощей, чем тебе. Прогуляться не желаешь, Илэйн?
      Та тут же поднялась, разглаживая платье, и достала из повозки шляпку.
      - После фургонных козел прогулка будет в самый раз. Вот если б Том с Джуилином почаще давали мне ехать верхом на Лентяе...
      Она чуть ли не впервые не одарила менестреля кокетливым взглядом - а это что-то да значило.
      Том с Джуилином переглянулись, тайренец вытащил из кармана монету, но Найнив не дала ловцу воров ее подкинуть.
      - Мы и сами вполне управимся. Да и какая беда может стрястись, когда порядок блюдет такая уйма Белоплащников? - Нахлобучив на голову шляпку, Найнив затянула под подбородком ленту и окинула мужчин твердым взглядом. Кроме того, купленные Томом припасы надо еще погрузить.
      Том и Джуилин кивнули; медленно, неохотно, но они все-таки согласились. Иногда эти двое излишне серьезно относились к своей пресловутой роли защитников.
      Вскоре Найнив и Илэйн выбрались на безлюдную дорогу и шагали теперь по обочине, по чахлой травке - чтобы не вздымать пыль. Наконец Найнив решила, как высказать то, что ей хотелось, но не успела она рта раскрыть, как Илэйн промолвила:
      - Найнив, ты явно хотела переговорить со мной с глазу на глаз. О Могидин?
      Найнив заморгала и искоса глянула на подругу. Не стоит забывать, что Илэйн вовсе не дура - только ведет себя по-дурацки. Найнив вновь решила крепко держать свой нрав в узде - иначе разговор, и без того трудный, грозил вылиться в скандальный спор.
      - Нет, Илэйн, не об этом. - Илэйн, похоже, считала, что им с Найнив нужно и Могидин присовокупить к объектам охоты. По-видимому, ей не уразуметь разницы между Отрекшейся и, скажем, Лиандрин или Чесмал. Думаю, нам стоит обсудить, как ты ведешь себя с Томом.
      - Не понимаю, о чем ты. - Илэйн смотрела вперед, на городок, но ее выдали внезапно выступившие на щеках алые пятна.
      - Он ведь не только вдвое старше и в отцы тебе годится, но и...
      - Он мне не отец! - огрызнулась Илэйн. - Мой отец - Тарингейл Дамодред, Принц Кайриэнский и Первый Принц Меча Андора! - Поправив шляпку, чего вовсе не требовалось, она продолжила мягче, хотя и не намного: Извини, Найнив. Я не хотела кричать.
      Терпение, напомнила себе Найнив.
      - Мне казалось, ты влюблена в Ранда. - Найнив старалась говорить понежнее, что далось не без труда. - Те послания, что я по твоей просьбе передала Эгвейн для него, ясно говорили об этом. Надеюсь, ты и ей говорила то же самое.
      Румянец на щеках девушки стал гуще.
      - Да, я люблю его, но... Найнив, он очень-очень далеко. В Пустыне, окруженный тысячью Дев Копья, готовых исполнять все его приказания. Я не могу ни увидеть его, ни словом с ним перекинуться, ни коснуться его... Под конец Илэйн уже шептала.
      - Не думаешь же ты, будто он на Деву тебя променяет, - недоверчиво промолвила Найнив. - Пусть он мужчина, но не настолько же ветреный. К тому же стоит ему не так глянуть на Деву, и она проткнет его копьем, будь он хоть сто раз этот их рассветный. Так или иначе, Эгвейн говорит, Авиенда присматривает за ним. И все ради тебя.
      - Я знаю, но... Мне нужно быть уверенной, что он знает, как я его люблю. - Голос Илэйн был преисполнен решимости. И тревоги. - Нужно было так ему и сказать.
      До Лана Найнив вряд ли заглядывалась на мужчин, по крайней мере с серьезными намерениями, но, будучи Мудрой, многое повидала и узнала. По ее наблюдениям выходило, что это вернейший способ отвадить мужчину на всю жизнь - он удерет во все лопатки, услышав этакое признание! Он сам должен сказать первым.
      - По-моему, у Мин было видение, - продолжала Илэйн, - обо мне и о Ранде. Она всегда сводила к шутке, что Ранда, мол, придется с кем-то делить, но полагаю, это вовсе не шутка. Она просто не могла заставить себя сказать, что на самом деле значит видение.
      - Что за нелепость! - Несусветная чушь. Однако в Тире Авиенда рассказывала ей о том отвратительном айильском обычае... Ты сама делишь Лана с Морейн, шепнул ей внутренний голос. Но Найнив вскинулась: Это совершенно другое дело! - Ты уверена, что у Мин было такое видение?
      - Да. Поначалу я не была уверена, но чем больше размышляла, тем больше крепло это убеждение. Слишком часто она шутила на эту тему. Иного толкования ее образы иметь не могут.
      Ладно, что бы там ни узрела Мин, Ранд все-таки не айилец. Ну, по крови-то он, может, и айилец, как возвестили Хранительницы Мудрости, но рос-то он в Двуречье, и уж Найнив не останется в стороне и не позволит ему вести себя по этим безнравственным айильским обычаям. Да и Илэйн вряд ли спустит ему такое - в этом Найнив не сомневалась.
      - Поэтому ты дразнишь Тома? - Найнив чуть не сказала "вешаешься на шею".
      Илэйн покосилась на Найнив, щеки ее вновь зарделись.
      - Найнив, между нами тысяча лиг. По-твоему, Ранд на других не заглядывается? Мужчина, он мужчина и есть, хоть на троне, хоть в хлеву.
      У Илэйн имелся почти неисчерпаемый запас поговорок, которыми в детстве ее щедро одарила нянюшка - трезво мыслящая женщина по имени Лини, с которой Найнив очень хотелось как-нибудь встретиться.
      - Что ж, почему бы тебе и не пофлиртовать немножко, раз ты считаешь, что и Ранд этим может заняться. - Найнив воздержалась от очередного упоминания о возрасте Тома. Ведь и Лан в отцы тебе годится, не преминул ворчливо указать внутренний голос. Но я в самом деле люблю Лана! Если бы еще выведать, как освободить его от Морейн... Не об этом сейчас надо думать! - Илэйн, Том - человек, полный тайн. Не забывай, с нами его отправила Морейн. Кем бы он ни был, он уж точно не простой менестрель, шляющийся по деревням.
      - Он был великим человеком, - тихонько промолвила Илэйн. - И мог бы стать еще более великим, если бы не любовь.
      Вот тут терпение Найнив лопнуло. В гневе она повернулась к девушке, схватила ее за плечи:
      - Этот великий человек не понимает, то ли ему тебя на коленях разложить и отшлепать, то ли... то ли... на дерево влезть!
      - Я знаю. - Илэйн сокрушенно вздохнула. - Но я не знаю, что мне делать.
      Найнив заскрежетала зубами, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вытрясти из головы девчонки всю дурь и чтоб у нее в ушах зазвенело!
      - Да если бы твоя мать услыхала такое, она бы прислала Лини, чтобы та тебя обратно в детскую уволокла!
      - Найнив, я больше не маленькая девочка. - Голос ее был напряженным, а румянец на щеках свидетельствовал вовсе не о смущении. - Я такая же женщина, как и моя мать.
      Найнив широким шагом зашагала к Мардецину, побелевшими пальцами вцепившись в свою косу.
      Илэйн нагнала ее через несколько шагов.
      - Мы и в самом деле за овощами идем? - Лицо у нее было спокойное, голос живой и беззаботный.
      - А ты разве не видела, что привез Том? - сдержанно спросила Найнив.
      Илэйн картинно содрогнулась:
      - Три окорока. И эту жуткую перченую говядину! Неужели мужчины, кроме мяса, ничего не едят, если им тарелку под нос не подсунуть?
      Гнев Найнив помаленьку остывал, пока девушки шли и болтали о причудах и недостатках слабого пола - мужчин, естественно! - и обо всем таком. Но гнев угас не до конца. Илэйн ей нравилась, ее общество было приятно Найнив. Порой и впрямь казалось, будто девушка приходится Эгвейн сестрой, как они иногда называли друг дружку. Если бы Илэйн не вела себя как распоследняя вертихвостка. Разумеется, Том давно мог положить конец ее заигрываниям, но старый дурень во всем потакает Илэйн, прощает ей все, как добрый папаша любимой дочурке, даже когда не знает, то ли шикнуть на нее, то ли за сердце хвататься. Так или иначе, Найнив твердо намеревалась выяснить всю подноготную. Не для блага Ранда, а потому, что Илэйн девушка куда лучше, чем хочет казаться. Она словно подцепила какую-то странную лихорадку. А болезни Найнив привыкла лечить.
      По гранитным блокам, мостившим улицы Мардецина, прошли поколения путников, их истерли колеса бесчисленных фургонов, вдоль улиц стояли сплошь кирпичные и каменные здания. Но многие из них пустовали, и жилые дома, и лавки. Кое-где сквозь распахнутые настежь двери Найнив замечала пустые комнаты. Из трех замеченных ею кузниц две были заброшены, а в третьей - у погашенных горнов - кузнец рассеянно протирал промасленной ветошью свои инструменты. В одной гостинице под шиферной крышей, на скамейках перед которой сидели угрюмые люди, зияли выбитые окна. В конюшне, примыкавшей к другой гостинице, скособоченные двери висели на скрипучих петлях, а на дворе, распялив оглобли, пылился экипаж, на его высоких козлах дремала жалкая курица. Кто-то в глубине этого постоялого двора играл на биттерне. Мелодия напоминала "Цаплю в полете", но звучала как-то подавленно и безжизненно. Двери третьей гостиницы были накрест заколочены обломанными досками.
      По улицам бродили люди, но двигались они точно в летаргическом сне, придавленные зноем. Отупевшие лица подсказывали, что на улицу их выгнала лишь привычка, у них не имелось никакой причины выходить из дому. Многие женщины, чьи лица почти полностью скрывали большие глубокие капоры, носили платья с потертыми подолами, и не у одного и не у двух мужчин засалены воротники или обтрепаны манжеты длинных, по колено, кафтанов.
      Белоплащников на улицах и вправду хватало; если и не так много, как расписывал Том, то предостаточно. Всякий раз, как Найнив ловила на себе взор человека в чистейше-белом плаще и сверкающих доспехах, у нее спирало дыхание. Она понимала, что еще не так долго работала с Силой, чтобы обрести лишенное возраста обличье Айз Седай, но эти люди все равно могут убить ее - тарвалонскую ведьму, объявленную в Амадиции вне закона. Убить только по подозрению, что она как-то связана с Белой Башней. Чада Света шагали сквозь толпу нисколько, по-видимому, не замечая царящей вокруг явной нищеты. Горожане уважительно уступали им дорогу, в ответ получая в лучшем случае легкий кивок, а зачастую строгое благочестивое напутствие: "Ступай в Свете".
      Изо всех сил стараясь не обращать внимания на Белоплащников, Найнив сосредоточилась на поисках свежих овощей, но ко времени, когда солнце взобралось в зенит, сверкающим шаром золота прожигая хилые облачка, они с Илэйн обошли городок по обе стороны моста, а сумели набрать лишь небольшой пучок сахарного горошка, несколько крохотных редисок и с полдюжины твердых груш. Всю добычу они уложили в специально купленную корзинку. Наверное, Том и в самом деле искал овощи. В такое время года лотки и тележки лавочников должны бы ломиться от летнего изобилия, но девушки видели по большей части лишь кучки картошки и репы, которые знавали лучшие времена. Размышляя об увиденных на пути к городку опустевших фермах, Найнив терялась в догадках, как здешний люд собирается пережить зиму. И шагала дальше.
      Возле двери крытой соломой лавки белошвейки висела комлем вверх ветвь какого-то дерева, с виду походившая на метельник, один из видов ракиты. На ней желтели крошечные цветочки, а веточки на всю длину были обмотаны белой лентой и связаны желтой, с болтающимися длинными концами. Эта ветвь могла быть жалкой попыткой какой-то женщины украсить на праздник свой дом в эту нелегкую пору. Но Найнив полагала иначе.
      Остановившись возле заброшенной лавки, над дверью которой сохранилась вывеска с вырезанным на ней разделочным ножом, Найнив делала вид, что в туфлю ей попал камешек и она хочет его вытряхнуть, а сама тем временем украдкой разглядывала швейную мастерскую. Дверь была распахнута, в небольших застекленных окошках виднелись выставленные разноцветные рулоны ткани, но никто не входил и не входил.
      - Тебе никак не вытряхнуть его, Найнив? Ну так сними туфлю.
      Найнив резко вскинула голову - она чуть не забыла, что рядом Илэйн. Никто не обращал внимания на двух женщин, и поблизости вроде бы не было никого, кто мог их услышать. Однако она все равно понизила голос:
      - Вон та ветка метельника, у двери лавки. Это знак Желтой Айя - сигнал на крайний случай, от кого-то из глаз и ушей Желтых.
      Ей не пришлось напоминать Илэйн не смотреть на ветвь; девушка лишь чуть скосила глаза на дверь лавки.
      - Ты уверена? - тихо спросила она. - И откуда ты это знаешь?
      - Абсолютно уверена. Все точно. Болтающийся кончик желтой ленты даже надрезан на три хвоста. - Найнив глубоко вздохнула. Если она не ошибается, этот вый взгляд мастерская всем своим видом свидетельствовала о процветании и удачливости в делах, но от острого глаза Найнив не укрылись легкий налет пыли на складках высокого ворота из воздушных солиндейских кружев и на большом банте из черного бархата на талии другого наряда.
      В мастерской оказались две темноволосые женщины. Одна, молодая и худенькая, взволнованно прижимала к груди рулон бледно-красного шелка и пыталась исподтишка тыльной стороной ладони утереть нос. Ее волосы по моде Амадиции длинными кудряшками ниспадали на плечи, но по сравнению с изысканной прической второй женщины казались спутанным вороньим гнездом. Другая женщина, красивая, средних лет, несомненно была белошвейкой, о чем безошибочно свидетельствовала ощетинившаяся булавками большая подушечка у нее на поясе. Платье из добротной зеленой шерсти покроем и пошивом призвано было подтвердить ее мастерство, но, чтобы не смущать и не затмить случайно клиентов, она украсила его всего одним рядком вышитых на высоком вороте белых цветков.
      Когда в лавку вошли Илэйн и Найнив, обе швеи изумленно ахнули, точно к ним не заходили целый год. Первой оправилась хозяйка, слегка присев в реверансе и рассматривая вошедших с настороженным достоинством:
      - Чем могу служить? Я - Ронде Макура. Моя мастерская в вашем распоряжении.
      - Мне нужно платье, шитое по лифу желтыми розами, - заявила белошвейке Найнив. - И запомните - никаких шипов, - со смехом добавила она. Исцелить меня - дело долгое.
      Что она говорит - неважно, главное, она вставила два ключевых слова: "желтые" и "исцелять". Все хорошо, если только ветка с цветками не простое совпадение.
      Если это случайность, придется Найнив придумать причину не покупать вышитое платье. И еще как-нибудь помешать Илэйн поделиться с Томом и Джуилином рассказом об этой прискорбной оплошности.
      Темные глаза госпожи Макуры несколько секунд не отрывались от Найнив, потом она повернулась к худенькой девушке и подтолкнула ту в глубь мастерской.
      - Ступай на кухню, Люци, и приготовь чаю для этих добрых леди. Завари из синей чайницы. Вода еще горячая, хвала Свету! Поживей, девочка! Положи рулон и перестань глаза таращить. Давай, шевелись! Синяя чайница, запомнила? Мой лучший чай, - произнесла Макура, поворачиваясь к Найнив. Девушка исчезла за дальней дверью. - Видите ли, живу я над мастерской, а кухня у меня в задней части дома.
      Сама хозяйка нервно разглаживала юбки, сложив указательный и большой пальцы колечком. В знак кольца Великого Змея. По-видимому, про заказ платья можно забыть.
      Найнив повторила тот же жест, чуть погодя - и Илэйн.
      - Я - Найнив, а это - Илэйн. Мы видели ваш сигнал.
      Женщина задрожала, словно хотела убежать:
      - Сигнал? Ах да, конечно.
      - Ну? - сказала Найнив. - Что за срочное сообщение?
      - Не надо говорить об этом здесь... э-э... госпожа Найнив. Еще войдет кто-нибудь. - В этом-то как раз Найнив сомневалась. - Я расскажу вам за чашкой чая. Моего лучшего чая, я ведь говорила?
      Найнив переглянулась с Илэйн. Если госпожа Макура не очень-то рвется выкладывать новости, должно быть, они и вправду ужасны.
      - Если мы пройдем в глубь дома, - промолвила Илэйн, - чужие уши не услышат нашей беседы.
      От такого царственного тона белошвейка смолкла и уставилась на девушку. На мгновение Найнив почудилось, будто строгий голос Илэйн пробьет нервозность Макуры, но в следующую секунду глупая женщина опять защебетала:
      - Чай вот-вот будет готов. Вода уже вскипела. Мы тут обычно пьем тарабонский чай. Вот потому-то, видимо, я и здесь. Не из-за чая, конечно! Через наш городок идет вся торговля, а с фургонами, что туда, что оттуда, и новости все приходили. Они... вы больше всего интересуетесь вспышками болезней всяких или необычными хворями, но я обнаружила кое-что и меня заинтересовавшее. Я тут немножко занималась... - Она закашлялась и заволновалась пуще прежнего; еще немного, и ее мнущие и терзающие платье пальцы протрут в нем дыру. - Это кое-что о Детях, конечно, но они... вы... вообще-то не особенно ими интересуетесь.
      - На кухню, госпожа Макура, - твердо проговорила Найнив, когда та на миг умолкла, переводя дыхание. Если из-за этих новостей белошвейка сама не своя от страха, то Найнив не станет терпеть проволочек. Дверь в глубине мастерской приоткрылась, Люци, высунув голову, еле слышным шепотом объявила:
      - Готово, госпожа.
      - Сюда, госпожа Найнив, - проговорила белошвейка, не переставая теребить платье. - Прошу, госпожа Илэйн.
      Мимо узенькой лестницы короткий коридор привел в уютную, аккуратную кухню, на очаге кипел чайник, повсюду высокие шкафчики и буфеты. Между задней дверью и окошком, выходящим в маленький дворик с высоким деревянным забором, висели на стене медные кастрюли.
      На небольшом столе в центре кухни красовались ярко-желтый заварочный чайник, зеленая мисочка с медом, три пестрые разнокалиберные чашки и прямоугольная синяя фаянсовая чайница. Крышка от баночки лежала рядом. Госпожа Макура схватила чайницу, закрыла и поспешно убрала в шкафчик, в котором уже стояло более двух дюжин банок всяких цветов и оттенков.
      - Садитесь, пожалуйста, - пригласила она гостей, наливая чай. - Прошу вас.
      Найнив села на стул с деревянной спинкой, рядом с Илэйн; белошвейка поставила перед ними чашки и метнулась к другому шкафчику за оловянными ложечками.
      - Сообщение? - промолвила Найнив, когда белошвейка наконец уселась напротив них с Илэйн. Госпожа Макура так нервничала, что к даже не притронулась своей чашке, поэтому Найнив положила немножко меду в свою, помешала ложечкой и отпила. Чай был горячим, но после него оставался свежий, мятный привкус. Может, горячий чай успокоит переволновавшуюся женщину, если только она сумеет совладать с собой и донесет чашку до рта.
      - Приятный вкус, - пробормотала Илэйн, пригубив. - А что это за сорт?
      Молодец девочка, подумала Найнив.
      Но руки белошвейки, лежащие возле чашки, задрожали еще сильнее.
      - Тарабонский чай. Из мест где-то рядом с Побережьем Тени.
      Вздохнув, Найнив сделала еще глоток, чтобы тоже успокоиться.
      - Сообщение, - настойчиво продолжила она. - Вы же не к чаю приглашали, вывесив тот сигнал. Что у вас за срочные новости?
      - Ах да. - Госпожа Макура облизнула губы, внимательно оглядела обеих гостий и медленно произнесла: - Послание пришло с месяц назад, со строгим наказом, чтобы его во что бы то ни стало услышала каждая сестра, которая пройдет через городок. - Она вновь облизнула губы. - В Белой Башне примут всех сестер. Башня должна быть едина и сильна.
      Найнив ждала продолжения, но женщина молчала. И это сообщение крайней важности? Она посмотрела на Илэйн, но девушку, как видно, совсем сморила жара: обмякнув на стуле, она смотрела на свои лежащие на столе руки.
      - Это все? - спросила Найнив и вдруг, к своему изумлению, зевнула. Должно быть, зной и ее умаял. Белошвейка, не отвечая, во все глаза смотрела на нее.
      - Я сказала... - начала Найнив, но неожиданно голова ее отяжелела. С трудом удержав ее прямо, Найнив вдруг заметила, что Илэйн, тяжело навалясь, лежит лицом на столе, глаза закрыты, руки безвольно болтаются. Молодая женщина с ужасом уставилась на чашку в своей руке. - Чем ты нас опоила? - срывающимся голосом спросила Найнив. Во рту по-прежнему ощущался мятный привкус, а язык будто распух и едва ворочался. - Отвечай! - Выронив чашку, она перегнулась через стол, колени у нее подгибались. - Испепели тебя Свет, чем?!
      Госпожа Макура со скрежетом отодвинулась вместе со стулом и отскочила от стола, подальше от Найнив, но ее нервозность сменилась выражением спокойной удовлетворенности.
      Тьма накатила на Найнив. Последнее, что она услышала, был голос белошвейки:
      - Лови ее, Люци!
      ГЛАВА 10
      ФИГИ И МЫШИ
      Илэйн поняла, что ее, ухватив под руки и за лодыжки, несут вверх по лестнице. Глаза девушки были открыты, видеть она видела, но тело могло с тем же успехом принадлежать кому-то другому - ни руки, ни ноги, будто чужие, не слушались ее. Даже моргать удавалось через силу. Мысли точно в перьях увязали.
      - Госпожа, она очнулась! - заверещала Люци, чуть не выпустив ноги Илэйн. - Она на меня смотрит!
      - Говорила же я тебе, не волнуйся, - раздался голос госпожи Макуры где-то над головой Илэйн. - Направлять она не может, как и ни единым мускулом пошевелить, раз в нее влили чай из корня вилочника. Я случайно это обнаружила, но, как видишь, очень кстати пришлось.
      Это было правдой. Илэйн висела в их руках тряпичной куклой, то и дело задевая о ступеньки, направлять она могла с тем же успехом, как и бежать. Ощутить
      Истинный Источник она в состоянии, но ухватиться за него было все равно что достать из зеркала иголку онемевшими от холода пальцами. На Илэйн накатил панический ужас, по щеке сползла горькая слеза.
      Наверное, эти женщины хотят выдать ее Белоплащникам на неминуемую казнь, но Илэйн не могла поверить, чтобы Белоплащники вынудили этих женщин расставить западню, куда надеялись поймать случайно проходящую Айз Седай. Оставалось только одно - Приспешники Темного, которые заодно с Желтой служат и Черной Айя. Если Найнив не удалось сбежать, Илэйн окажется в лапах Черной Айя. И если она хочет спастись, то надеяться должна только на себя. И она не в силах ни пошевелиться, ни направлять Силу. Вдруг до Илэйн дошло, что она пытается закричать, но издает лишь какое-то тоненькое, булькающее мяуканье. Только собрав все оставшиеся силы и волю в кулак, ей удалось прекратить это хныканье.
      Найнив все знала о травах - по крайней мере, неоднократно об этом заявляла. Так почему она не поняла, что за чай им подсунули? Хватит хныкать! Твердый голосок где-то в глубине ее разума звучал очень и очень похоже на Лини. Поросенок, повизгивающий под забором, только привлечет к себе лису, а ему надо бы убежать. Она отчаянно сосредоточилась на простой задаче - обнять саидар. Да, это было простой задачей, но сейчас это для нее все одно что дотянуться до саидин. Илэйн тем не менее продолжала попытки; больше она все равно ничего не могла делать.
      А госпожа Макура ни о чем не тревожилась. Когда швеи свалили Илэйн на узенькую кровать в маленькой тесной комнатушке с одним оконцем, она, даже не оглянувшись, сразу вытолкала Люци за порог. Голова Илэйн упала так, что она увидела вторую узкую кровать и высокий комод с потускневшими медными ручками на выдвижных ящиках. Глазами Илэйн еще могла вести, но повернуть голову хоть на волосок было выше ее сил.
      Через несколько минут, пыхтя и отдуваясь, женщины вернулись, волоча Найнив, и взгромоздили ее на вторую кровать. Лицо у той обмякло и блестело от слез, но темные глаза... В них полыхала ярость - но читался и страх. Илэйн надеялась, что гнев все же преобладает. Найнив, когда могла направлять, была сильнее Илэйн - глядишь, Найнив и справится там, где ее подруга жалко трепыхается, раз от раза беспомощней. Тогда слезы на лице Найнив - слезы гнева.
      Велев худенькой девушке остаться, госпожа Макура торопливо выбежала. Вскоре она вернулась, на сей раз с подносом, который поставила на комод. На подносе стояли желтый заварочный чайник, чашка, воронка и высокие песочные часы.
      - Люци, запомни: когда в часах высыплется песок, ты должна в каждую из них влить две унции. Не забудь: не позже!
      - А почему бы не напоить их сейчас, госпожа? - простонала девушка, ломая руки. - Я хочу, чтобы они опять уснули! Мне не нравится, что они на меня смотрят.
      - Они и будут спать как убитые, девочка. Но так они сами идти смогут, когда нам понадобится. Когда настанет время их отправлять, я каждой дам полагающуюся дозу. Потом им придется расплачиваться головной болью и спазмами в желудке, но думаю, заслужили они куда больше.
      - А если они могут направлять, госпожа? Что тогда? Вон как они на меня смотрят.
      - Хватит вздор молоть, девчонка! - прикрикнула старшая белошвейка. Если б могли, почему, по-твоему, так тянут? Они беспомощны, как котята в мешке. И останутся такими, пока ты будешь их поить этим чаем. Итак, ты сделаешь все, как я велела, ясно? Мне надо сходить к старику Эви, голубя отправить, а потом еще кое о чем распорядиться. Но я вернусь, как только смогу. А тебе лучше еще один чайник заварить, с корнем вилочника. Я выйду через заднюю калитку. Мастерскую закрой. Иначе, не ровен час, забредет еще кто, а этого нам не надо.
      После ухода госпожи Макуры Люци постояла, глядя на двух девушек и беспрестанно заламывая руки, потом наконец выскочила вон из комнаты. Ее причитания стихли, удаляясь вниз по лестнице.
      Илэйн видела бисеринки пота на лбу Найнив. Девушка надеялась, что взмокла та не из-за жары, а из-за напряженных усилий. Давай же, Найнив! Сама Илэйн тоже тянулась и тянулась к Истинному Источнику, с трудом продираясь сквозь пучки спутанной шерсти, которыми будто набили голову, но безуспешно; она тянулась опять, и вновь у нее ничего не получалось, и снова... О Свет, постарайся, Найнив! Ну же!
      Перед глазами стояли песочные часы - больше ни на что Илэйн не могла смотреть. Песок медленно сыпался вниз, каждая песчинка отмечала очередную неудачу девушки. И вот скатилась вниз последняя песчинка. Но Люци не пришла. Илэйн напряглась сильнее - стремясь к Источнику, пытаясь пошевелиться. Чуть погодя пальцы левой руки дрогнули, двинулись. Да, вот так! Еще несколько минут, и она сумеет приподнять руку. Ладонь оторвалась от покрывала на долю дюйма и упала обратно - но Илэйн сумела ее поднять. Девушка с трудом чуточку повернула голову.
      - Борись, - сдавленно, еле понятно прошамкала Найнив. Пальцы ее крепко сжимали покрывало, по-видимому, она пыталась сесть. Даже голова не шелохнулась, но она старалась изо всех сил.
      - Борюсь, - попыталась сказать Илэйн, но для ее слуха это прозвучало скорее бурчанием.
      Медленно она исхитрилась-таки приподнять руку настолько, чтобы увидеть ее, и задержала в таком положении. Торжествующая радость дрожью отозвалась в теле. Бойся нас, Люци. Побудь еще недолго на кухне, и тогда...
      Дверь с грохотом отворилась, и изнемогающая от усилий Илэйн чуть не разрыдалась с досады - в комнатушку влетела Люци. А ведь так близка была удача. Девушка-белошвейка бросила на пленниц один взгляд и с воплем кинулась к комоду.
      Илэйн попыталась бороться с ней, но, сколь бы хрупка ни была Люци, она без всякого труда отмахнулась от слабосильных рук и с легкостью всунула воронку между зубами пленницы. Белошвейка тяжело дышала, словно после долгого бега. Холодный горький чай наполнил рот Илэйн. Она в ужасе смотрела в лицо Люци, на котором застыл не меньший страх. Но Люци зажала Илэйн рот и с ухмылкой мрачной решимости хлопала ее по горлу, пока та не проглотила. Илэйн тонула в навалившемся мраке, как сквозь вату слыша бульканье жидкости и слабые протесты Найнив.
      Когда глаза Илэйн открылись, Люци не было, а через стеклянную горловину тонкой струйкой сбегали песчинки. Темные глаза Найнив были вытаращены - то ли от страха, то ли от ярости. Нет, Найнив ни за что не сдастся. Этим качеством подруги Илэйн восхищалась, как и еще некоторыми. Найнив не отступится, даже если голова ее будет лежать на плахе. Да наши головы уже на плахе!
      Илэйн стало стыдно, что она настолько слабее Найнив. Когда-нибудь ей суждено стать королевой Андора, а сейчас ей от ужаса взвыть хотелось. Но она не завоет, даже в мыслях - Илэйн упрямо продолжала попытки пошевелить хоть пальцем, попытки пробиться к саидар, коснуться его. Разве может она быть королевой, коли так слаба? Вновь она тянулась к Источнику. И еще раз. Опять. Наперегонки с песчинками. Вновь и вновь.